Читать книгу По ту сторону души - Алинда Ивлева - Страница 1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   Этот день не предвещал ничего хорошего. Лизка поняла это сразу после того, как под ноги бухнулась и разбилась вдребезги последняя чашка из хозяйского сервиза. Опять опаздываю, итак на волоске от сокращения, Петруша опять в блокнотике своем меня на заметку поставит, – думала Лиза, наспех собирая осколки. На кухню вбежала с вытаращенными глазами соседка Любка, недовольная тем, что которое утро ей не дают выспаться после очередного все ночного застолья. Во рту ее традиционно уже торчала папироса, периодически тухла и снова дымилась, но ничуть не мешала Любке продолжить увещевание нерадивой молодой соседки:

– Вот поэтому все мужики от тебя разбегаются, растяпа ты! Вот Тонька приедет в выходные, устроит тебе, – и ушла скалить своим беззубым ртом.

– Отстань, Люба, за собой смотри! – Лиза уже гремела разбитой чашкой в пакет. В нем уже почивали хозяйская хрустальная ваза из серванта и разбитое зеркало с входной двери. Наспех причесавшись, и бросив быстрый взгляд на оставшееся еще целым зеркало в прихожей на стене. Лизка отметила для себя, что, не смотря на бессонные ночи, выглядит она весьма прилично. В свои двадцать шесть ей иногда отказывают продать спиртное в магазине, просят показать паспорт и удивляются тому, как она выглядит молодо.

– Вся в маму, – думала Лизка, сбегая по лестнице, – Еще бы счастья маминого немножко! Родители Лизаветы счастливо живут уже тридцать шесть лет, вырастили троих детей. Лизавета младшая и самая непутевая, как любил говаривать ее отец. Старший брат Пашка уехал в 18 лет из родной Рязани в Москву, поступать в институт международных отношений. Решил и поступил, без проблем, красный диплом об окончании средней школы сыграл свою роль, а приложенные старания и полученные знания в сочетании с упертым характером, помогли ему окончить этот самый институт и неплохо закрепиться в жизни.

   Средний Колька после школы пошел служить в армию, романтики захотелось, а юношеский максимализм подгонял и подстегивал. Не без участия полковника Рябова, родного дяди, он пристроился в хорошую часть под Ломоносовым, возил командира части и успешно женился после службы на его дочери. Зарекомендовал себя честным и исполнительным, в связи с чем, тесть помог зятю трудоустроиться в серьезную строительную компанию в Питере, где он работает начальником отдела снабжения и по сей день, чем радует своих родителей, молодую жену и ее родственников.  Не то, что Лизка! Собирали единственную дочку старики, как на Северный Полюс, четыре огромные сумки с провизией на первое время и один большущий чемодан. Колька должен был встретить в Питере. Но до Питера Лизка так и не доехала. Девушка была натурой страстной, впечатлительной и особо доверчивой. В купе ее попутчиками оказались трое разговорчивых и веселых молодых человека. Они возвращались из командировки. Не успела Лизка расположиться, не без их помощи, на своей нижней полке, как на столике в купе расстелилась скатерть-самобранка с коньяком, шампанским, курой – гриль, солеными огурчиками и ароматным салом. Молодые люди услужливо, наперебой, предлагали симпатичной, молоденькой девушке присоединиться к их компании, поддержать, так сказать беседу. Лизавета, как девушка общительная, долго не отказывалась. Тем более, что уж очень приглянулся ей кареглазый, высокий, улыбчивый Роман. Ехать целую ночь, не спать же ложиться, как старая бабуля, думала Лизка, доставая и распаковывая аппетитные гостинцы, приготовленные заботливой мамой. Шутки, анекдоты, забавные истории не заканчивались в арсенале трех друзей. А Ромка сидел уже совсем рядом, явно давая понять, что девушка ему не безразлична.

   Лиза в свои 26 лет, по современным меркам, была старой девой. Учитывая, что общение ее с мужским полом до этого заключалось только в «обнимашках» у подъезда своего дома, многие читатели согласятся. Родители строго бдели за ее целомудрием, мотивируя тем, что приличный человек иначе замуж не возьмет, а братья пока еще жили дома, отгоняли всех ее поклонников. Почувствовав волю и свободу выбора, Лизка отрывалась в компании малознакомых парней, позволяла себе кокетничать с понравившимся Ромкой и чувствовала себя раскованно, как вырвавшаяся из клетки птичка, но совершенно не соображала, правильно ли она поступает. Просто тогда ей хотелось делать все, что подсказывает сердце. Лизка, выпив приличное количество спиртного, уже позволила Роману приобнять себя и поцеловать в щечку, от чего она ощущала себя безумно взрослой и самостоятельной.

   Тем временем, один из ребят явно перебрал с дозой алкоголя и забрался на верхнюю полку, тут же вырубившись, небрежно распластавшись и раскинув руки в разные стороны. Роман, Алексей и Лиза остались коротать остаток ночи втроем. Алексея слегка раздражало, что все внимание девушки было обращено только на его приятеля, и он постоянно выходил в тамбур перекурить. Когда молодая парочка в очередной раз остались вдвоем, а спиртное было все выпито, Роман предложил Лизе прогуляться, когда будет ближайшая получасовая остановка. На улице была чудная, теплая и звездная летняя ночь. Лиза без раздумий согласилась и посмотрела доверчиво в глаза Роману. Он порывисто наклонился к ней и поцеловал ее в губы, девушка от неожиданности хотела отстраниться от него и попыталась оттолкнуть наглеца. Но Роман схватил ее за плечи своими сильными ручищами и стал целовать ее более напористо и страстно, одной рукой придавив ее к стенке купе, а другой пытаясь сдернуть лифчик под кофточкой, но застежка не поддавалась. Лизка тихо рыдала, сквозь слезы умоляя оставить ее в покое, физических сил, бороться с возбужденным мужчиной у нее не было. Она брыкалась и выворачивалась, но парень как будто сошел с ума. Насильник все же справился с бюстгальтером, рванул его, отлетели хрупкие застежки белья, и начал остервенело кусать ее грудь, словно она была единственная женщина на земле. Рукой он в этот момент, с силой, зажал глупой доверчивой девчонке рот, чтобы она не закричала. Этим моментом и воспользовалась Лиза. Она собрала остатки сил и воли, да вцепилась зубами в пальцы насильника. Роман едва успел расстегнуть ширинку на своих брюках, как острая боль прошила его руку, так и ярость пронзила его.

– Кайфоломщица! – заорал он и с размаху ударил кулаком Лизу прямо в голову, несчастная потеряла сознание, а из носа потекла кровь. Тело девушки без движения лежало на полке спешащего поезда Рязань-Петербург. Свихнувшийся Роман, перевернул свою жертву на живот, стянул трусики и вонзил свой возбужденный орган в невинное лоно. Девушка от новых сильных и неприятных ощущений пришла в себя и закричала, что было мочи. Но голос свой она не слышала, он клокотал в гортани сдавленными хрипами. Выход из не поправимой и безвыходной ситуации она нашла неожиданно, размышлять Лиза не могла, взгляд уловил перочинный ножик на столике. Братья всегда учили, на всякий случай, стоять за себя, за свою честь и достоинство, до конца. Именно это она и сделала, схватив моментально ножик и вонзив его, не оборачиваясь, в трепыхающееся над ней тело. Ножик был не большой, а силенок у бедняжки маловато, спасительный предмет угодил насильнику в предплечье. Он заорал от острой, пронзающей боли и выпустил жертву. Лизе казалось, что кошмар длился вечность, лишь потом выяснилось, что прошло всего 15 минут, это рассказал на допросе Алексей, который вернулся из вагона-ресторана, куда он ходил за добавкой для продолжения банкета. Алексей столкнулся в дверях купе с Лизаветой, та с криками о помощи бежала по коридору вагона к стоп-крану, дернула его и поезд остановился. Тут начали просыпаться пассажиры, от резкого торможения, выскочила заспанная с опухшими глазами проводница. Моментально нарисовался среди толпы зевак начальник поезда и дежурный транспортный наряд полиции. Где были все эти люди раньше? Почему у нас никто, никогда, ничего не слышит и не видит, лишь бы его самого не затронули эти неприятности?! Лиза билась в конвульсиях от шока и физической боли, у проводницы в купе, которая напичкала ее успокоительным средством и протирала полотенцем запекшуюся кровь на лице девочки. Полицейские рванули в указанное купе, но обнаружили только храпящего Василия на верхней полке, на нижней валялась скомканная, окровавленная простынь и маленький перочинный ножик. Вещей насильника и его друга не было. Разбудили пьяного Васю, сняли с поезда и доставили в ближайшее отделение. Он единственный безучастный свидетель, способный помочь следствию, которого теперь не избежать. Лиза все еще рыдала в купе проводницы, навидавшейся за 17 лет работы на железной дороге всякого. Женщина гладила Лизу по голове, по ее густым, вьющимся волосам, приговаривая:

– Не плачь моя хорошая! Сама виновата! Кто же пьет с мужиками не знакомыми! Повод, значит, дала, дура ты, молодая! Урок тебе! На вот, «Постинорчика» съешь, чтобы не оказаться в « неловком положении». Все забудется, а с мужиками построже, запомни на всю жизнь, тогда они тебя только уважать больше будут! Ты девка красивая, одна не останешься, я жизнь повидала, поверь, – закончила проводница утешать девушку, потому что та перестала плакать и теперь только поняла, что начинается ее новая, другая и взрослая жизнь.

   Пришлось Лизавете пройти все экспертизы с медицинским освидетельствованием и допросы. На следующий день, за ней приехал брат Николай вместе с дядькой на машине. Так как возбудили уголовное дело, Лизе запретили покидать место проживания и выезжать за пределы города. Благодаря связям полковника, ее отпустили в Питер после всех необходимых формальностей. Осталось только поймать насильника и его сообщника, который оказался двоюродным братом Романа. Улыбчивый же Роман, как выяснилось позже, возвращался домой из мест не столь отдаленных, где отбывал срок за подобное преступление и вышел раньше срока по УДО за прилежное поведение.

   Затем, Лиза мужественно прошла все этапы, являлась в суд и к следователю. Романа поймали, он набрался наглости написать ей письмо прямо из КПЗ (где достал адрес проходимец, одному Богу известно), с просьбой отказаться от своих показаний. Мол, сама виновата, напилась, так получилось – все! У подонка в строках написанной просьбы о кассации не было и тени раскаяния или сочувствия, а только страх за свою шкуру, точнее сказать – задницу. В тюрьме насильников «любят»!

   ******

   Санкт-Петербург встретил Лизу своим свинцовым небом и непроглядной серостью домов, улиц и людей. Казалось мрак и сырость – это визитная карточка ее нового места жительства. Теперь, думала Елизавета, ей, после того, что с ней произошло, здесь самое место, чтоб прозябать с тоской, одиночеством, полным уныния и отчаяния, из-за несбывшихся мечтаний и рухнувших надежд. Юность кончилась…

   Николай всячески пытался поддержать сестру, успокаивая, что ее в Архитектурно-строительный институт, определит в общежитие, все наладится и забудется, как страшный сон. Но пока, к сожалению, девушке в это с трудом верилось, а то, что жизнь продолжается, ей с трудом верилось. Вот только хотела ли она того, чего желала совсем недавно? Она не могла ответить на этот вопрос, даже самой себе.

   На первое время, Николай поселил Лизу у себя дома, познакомив, наконец, со своей женой, которая была старше Лизы на пять лет. Казалось, что у девушек есть много общего, на первый взгляд. Но Мария, жена Николая, встретила гостью сухо и надменно, как Коля не просил изменить свою позицию по отношению к сестре. Мария была непреклонна.

– «Сучка не захочет, кобель не вскочет!» Нечего теперь носиться с ней, как с хрустальной вазой. Лучше о жене подумай, мне волноваться нельзя! – не унималась в очередной из вечеров на кухне, Маша, ставя Николая в дурацкое положение.

– Я понимаю, виновата она или нет, сестра же все-таки, дай, поступит и съедет сразу, ну потерпи, родная! – Коля пытался взять тайм-аут.

– Сколько терпеть? Год , два? Мне рожать скоро!

   Ее кислую мину мне противопоказано смотреть с утра до вечера! Белоручка, видите ли! Сидит в комнате, в магазин даже боится сходить, обед приготовить – не умеет, прибраться помочь – желания нет. Это не гостиница! – закончила свою тираду на повышенных тонах разгоряченная жена.

   Лиза в этот момент выходила из ванной комнаты, и часть реплик Марии уловил ее слух. Она не сомневалась, с первого дня, об истинном отношении к себе родственницы. Тем же вечером, гораздо позже, у них с братом состоялся неприятный разговор, Коля чувствовал свою вину за жену, а Лиза не хотела никого стеснять и быть обузой:

– Коль, я домой вернусь, не могу я здесь больше!

– Ты что, совсем с дуба рухнула! Родители же ни о чем не знают и знать не должны! Ты поняла? Хочешь родителей до инфаркта довести?! Точно малохольная!

– Не ори на меня, мне и без того тошно!

– Так, если тошно, возьми себя в руки и устраивай жизнь, как надо, не перевешивай свои проблемы на других, большая девка уже, чтоб с тобой сюсюкаться!

– Легко тебе говорить, ты же мужчина! – расплакалась Лиза, уткнувшись в плечо брата, которое он тут же ей подставил и погладил мозолистой теплой рукой по щеке.

– Лизок, не обижайся на нас! Чем меньше мы будем жалеть тебя, тем быстрее ты забудешь все! Понимаешь, в жизни и не такое встречается, просто иди дальше и не оборачивайся. Я не хочу, чтобы ты в панцирь себя загоняла и сидела там, как улитка. Я люблю тебя!

   На следующее утро Мария вскочила на кровати от грохота на кухне, Коля уже был на работе. Воры! Первое, что пришло на ум мнительной женщины. Она поверить не могла своим глазам, когда увидела на стремянке Лизу, пытавшуюся на кухонных полках протереть пыль. Почему пытавшуюся? Да потому что это не очень, очевидно, получилось! Не удержавшись на плохо установленной стремянке, Лиза вместе с тряпкой, кухонной полкой с посудой, с тарелочками расписными на стенке, полетела вниз. Эту картину и увидела вбежавшая на кухню Мария.

– Растяпа ты! Кто тебя просил? На своей кухне порядки наводи! – как иерихонская труба, горланила Маша.

– Я все уберу, тебе нервничать нельзя!– попыталась оправдаться Лиза

– Не прикасайся тут больше ни к чему!

   Лиза в слезах вылетела с кухни и закрылась в своей комнате.

   В голове путались мысли, мозг тщетно пытался найти решение. Обида и досада захлестнули все ее существо, за что ее так не любят?

   В этот момент во входную дверь позвонили.

– Колька! – уже было обрадовалась Лиза и, тут же обреченно упала на диван, рыдая, ведь Колька больше не тот любящий и всегда находящийся рядом брат, он теперь глава семьи, другой, чужой.

   Он же, конечно, примет не ее сторону. Опять скажет – непутевая!

   Неожиданно дверь распахнулась и в комнату влетел старший брат Пашка. Подтянутый, элегантный, мужественный и всегда дипломатичный, ее Пашка.

– Сестренка моя любимая, выбрался сразу, как смог! Извини, дел много! Ну как ты, роднуля моя, рассказывай! Надеюсь, призраки прошлого тебя не беспокоят? Ну что ты? Все будет хорошо, не плачь! Они обнялись так крепко, словно они уже никогда больше не увидятся еще. Павел на несколько мгновений стал простым и душевным рязанским парнем, которым его помнила Лиза. Они так давно не виделись, им было, что рассказать друг другу. Когда – то они были очень дружны. Павел всегда был более понимающим и тонко чувствующим человеком, нежели Колька, которому были присущи больше резкие, явно выраженные, мужские черты характера.

   ********

   Семейную идиллию прервали причитания и громкие возгласы с кухни, по всей видимости, Маша так и не смогла успокоиться от медвежьей услуги своей любимой золовки. Только Павел предстал перед взглядом беременной женщины, как на него тут же обрушился весь этот шквал эмоций и негатива. Павел имел, конечно, большой опыт в общении с людьми, но влезать в женские дрязги, по его мнению, занятие неблагодарное, даже если одна из этих барышень его сестра:

– Так, девочки, вопросы кухни решайте без меня! Машенька, не нервничай дорогая, если вся причина твоего недовольства кроется в присутствии здесь Лизы, то, обещаю, – в ближайшее время решу этот вопрос, буквально до моего отъезда!

   Маша недовольно фыркнула, развернулась и вылетела с кухни, чуть не сбив с ног стоящую в проходе Лизу. Стало ясно одно – здесь больше оставаться нельзя, лучше на вокзале с бомжами, чем под одной крышей с такой родней.

   Павел похлопал ободряюще свою сестру по плечу и дал слово, что до вечера обязательно придумает что-нибудь и даст знать. С этими словами он , громко хлопнув дверью, вышел из квартиры по-английски, дав понять «гостеприимной» хозяйке, что ее поведение возмутительно и он не разделяет позицию Марии.

   Несчастная Лизавета уже устала плакать, слезы, будто, высохли, а вместе с ними и ее душа. Не с кем ей в этом городе поделиться своими чувствами, никто даже не пытается понять девушку. В этом упадническом настроении она наспех покидала свои пожитки в одну большую сумку и решила ехать на вокзал. Хорошо, что в кармашке джинсов есть заветная купюра, достоинством в 100 у.е., которую Павел предусмотрительно подсунул Лизе на мелкие расходы.

– Очень кстати, – размышляла девушка, спускаясь в лифте многоэтажки.

   Лизку уже не так страшила неизвестность, этот большой город, кишащий людьми разных цветов кожи и национальностей, его многочисленные проспекты и узкие улочки, и наводненный машинами, проносящимися с бешеной скоростью по КАД, и умирающий в пробках « часа пик», чего никогда не увидишь в ее родной Рязани. Страшнее всего сейчас было для Лизаветы ощутить непонимание и отсутствие поддержки в трудный момент родных и близких людей. Земля будто – то уходила из-под ног. Не стлало прочного фундамента из сложившихся ценностей и взглядов, будто этот город отформатировал ее суть и перезагрузил на другой уровень жизни. Вся эта новая жизнь превратилось в какое-то месиво, бесформенное и склизкое в ее голове, не складывались в пазлы мысли, логические цепочки не выстраивались, как жить дальше?! Она всю жизнь, до ужасного происшествия в поезде, жила под крылышком родных, не сделала ни одного самостоятельного шага, не задумывалась о собственном будущем. Беззаботность и юность канули в лету.

Сидя уже на вокзале, в зале ожидания девушка, рассматривала странную женщину, лежащую напротив нее, на железных сидениях в зале для ожидания. Женщина больше напоминала скрюченную мумию из склепа. Лизка взяла себя в руки и выдохнула воздух из легких. При этом сказала себе, что выбор все – таки, есть. Как жить? Ну, уж нет, так, как эта сморщенная и грязная, опущенная на дно жизни бабулька, она точно не будет. В этот момент глаза бродяжки распахнулись, как окошки темницы в яркий солнечный день. И Лизка растерялась, можно сказать, обалдела, увидев, как молодые, ярко – голубые глаза цвета синего неба смотрели из-под красного тканого платка на испещренном глубокими старческими морщинами лице. Лизу передернуло от этого пронзительного и проницающего насквозь, взгляда и она попыталась отвернуться. Тут глаза – сканеры померкли, потускнели и до девушки донесся голос, словно из загробного мира:

– Не связывайся с ними, они не прощают! – проскрипел голос старухи. Лизке стало жутко, бродяжка явно была не в себе. От оцепенения и холодящего изнутри ужаса ее освободил, внезапно появившийся, как из-под земли, молоденький сотрудник полиции. У него из-под фуражки, залихватски надетой чуть набок и назад, выбивались светлые кудри. Своим видом он походил больше на дружелюбного и веселого тракториста из колхоза « Путь Ильича», чем на представителя власти. Но поведение его с внешним обликом резко контрастировало. Парень быстро оглянулся по сторонам и со всей дури своей молодецкой ударил старуху ногой в живот, кирзовым сапогом. Лиза попыталась закричать и остановить гада, который избивает средь бела дня невинных людей. А сержант продолжал пинать спящую, то одной ногой, то другой, потом дубинкой, но опасливо озирался по сторонам:

– Слышь, Катастрофа, по– хорошему говорю, проваливай с моей территории. А то снова в лес вывезут! – сквозь зубы цедил угрозы полицейский.

   Лизка в ужасе от увиденного беспредела хотела было рвануть к постовым представителям власти в погонах, в дежурку у вокзала, но подошедшая женщина, по всей видимости, работающая здесь тех. персоналом, остановила ее и отвела в сторону:

– Это «Люська – Катастрофа», где она появляется, несчастья начинаются. Все боятся ее, а выгнать не могут. Ее и в лес увозили и в другой город и в приют сдавали, даже в тюрьме она сидела. Но всегда возвращается сюда! Люди говорят, у кого с ней дороги пересекутся – жди беды! Так что не повезло тебе, спаси Господи! И странная женщина быстро удалилась, оставив Лизку в полном недоумении и липком ощущении страха перед необъяснимой жестокостью. Хотя бывает оправдание или объяснение жестокости?

А старуха тем временем каталась по полу и истошно хрипела, сквозь эти странные звуки, больше похожие на воронье карканье, она услышала плохо различимые слова: «Убейте меня, убейте меня, не могу больше жить!» Лизка схватилась за голову, психика не выдерживала накала эмоций и рванула к выходу вокзала, забыв вещи в зале ожидания.

   Вдохнув уличный воздух, она поняла, что ее трясет от нервного перенапряжения и она не знает, что ей делать и тут она спохватилась, что вещей нет. Прошло буквально минут 15, как она вернулась на место знакомства с прозой жизни и ужаснулась от увиденной картины. Вещи ее стояли целехоньки, а вот вихрастый сержантик лежал, распластавшись на полу, изо рта текла пена и был он бледный, без признаков жизни. Стеклянные глаза были широко раскрыты, будто перед смертью они увидели сатану, в них застыл ужас от неизбежности конца. Старухи нигде не было видно. Толпа зевак обступила умершего парня, повсюду слышался леденящий душу шепот о том, что «Катастрофа» не прощает. Жалко, мол, Стасика, он винил старуху в смерти своего напарника, который неделей раньше, чуть не сбил бродягу на своей машине. Она кинулась прямо под колеса его автомобиля, была дождливая погода, машина потеряла управление, хотя у молодого человека был большой опыт вождения, но железным конем словно управляла неведомая сила. От удара газели, врезавшейся в бочину новенького КИА, которой управлял этот парень, он вылетел в лобовое стекло прямо на встречку. Свидетели аварии потом толком не могли ничего объяснить, будто невидимый кукловод дергал за ниточки и управлял людьми, транспортом и очевидцами. А старуха, ставшая причиной многих несчастий, сидела на тротуаре, цела и невредима, выла как собака, раскачивая, как умалишенная головой в тканом красном платке. По вокзалу давно распространялись слухи о женщине – «катастрофе», с которой если пути пересекутся – жди несчастий. Но никто не знал, откуда и когда она взялась, и зачем здесь появилась. Местные бомжи говорили разное, одна проститутка с площади Восстания, можно сказать, старожила местной «Мельпомены», рассказывала, что ждет она здесь кого-то, пока не дождется – Бог не забирает ее к себе и несет она людям одни беды, так как прокляли женщину в молодости на одиночество, кто приблизится к ней, жди беды!

   *******

   Лизка похватала свои пожитки и побежала прочь от проклятого места. От гнетущих мыслей ее отвлек звонок сотового. Звонил Пашка:

– Где ты, сестра? Мы уж всякое тут думаем. Где? Не уходи никуда! Я через полчаса буду! Нашел тебе жилье на первое время!

– Хорошо, братик, приезжай скорее, иначе я здесь с ума сойду, здесь такое творится!

   Лизка с вещами расположилась на автобусной остановке в ожидании, что эти мытарства, наконец, закончатся. Немного успокоившись, она стала разглядывать прохожих, ярко и модно одетых девушек спешащих куда-то и взгляд упал на женщину, лежащую не далеко от остановки.

– Боже, неужели мне не избавиться от этого кошмара?!– оцепенела Лизка, увидев знакомый красный платок и грязный, обшарпанный плащ. Но любопытство возобладало над страхом первобытным и осторожностью, Лизавета медленно подошла к женщине и наклонилась над ней. Та же, точно ожидала увидеть ее снова, села как зомби на асфальте и быстро достала, что-то из кармана и протянула ей, это был грязный скомканный сверток. – « Возьми, это тебе, дождалась» – и ее голубые глаза пристально уставились на девушку, эти глаза показались до боли знакомые ей. Она мысленно стала перебирать образы из юности, знакомых, родственников. Пока Лиза силилась вспомнить, где она видела этот взгляд, налетела внезапная буря. Все потемнело, небо разверзлось и полил сплошными струями холодный дождь, столбом подняв пыль с земли, которую ветер закружил и бросил в глаза испуганной девушке. Та с трудом устояла на ногах. Протерев глаза от грязи и присмотревшись, Лизавета от неожиданности, чуть не потеряла дар речи. Дождя как и не бывало! Небо светлое и чистое и только несколько черных тучек стремительно уносились по небу прочь, будто опаздывали с важным донесением в царство тьмы.

– Небывальщина какая-то! – Лизка хотела было перекреститься, но вспомнила про сверток в правой руке. Она поспешно развернула его.

   В тряпочном лоскуте лежал пожелтевший клочок бумаги, перевязанный тесьмой. Лизка аккуратно развязала тесемку и обнаружила странный медальон с плохо просматривающимся изображением от времени, неумолимо стирающего воспоминания, камни, металл и все, что дорого и важно! Что таит в себе этот кусочек металла? И тут девушка вспомнила о несчастной женщине, взглянула на нее, а глаза ее были помутневшими, серыми и безжизненными. Лиза наклонилась поближе и поняла – старушка не дышит и только стая собак остервенело залаяла в их сторону и помчалась прочь, продолжая лаять. В этот момент позади себя Лизавета услышала родной голос:

– Лизок, вот и я! Куда ты опять вляпалась, непутевая ты моя?! – Пашка обнял сестру за плечи и повел быстрее к своей машине,– у меня очень мало времени, я тебя определю и надо ехать. Познакомлю тебя с Антониной Михайловной, она наша дальняя родственница с Украины, у нее две комнаты в коммуналке, здесь, не далеко от метро. Она на пенсии, нуждается, я ей за полгода вперед оплатил твое проживание, да и под присмотром будешь! – Павел чмокнул Лизу в щеку

– Спасибо тебе, братик, со мной тут такое приключилось…! – начала, было, Лиза, но брат перебил ее, сказав, что обо всем они обязательно поговорят, но в другой раз.

   ******

   Дом, где предстояло жить Лизе ближайшие полгода, как минимум, вызывал противоречивые чувства. Он был помпезно красив когда-то и величественен, походил на старинный замок со своими остроконечными башенками, анфиладами и мансардой, а окна были такие маленькие и узкие, что напоминали бойницы. Кирпичная кладь до сих пор сохранила первозданное состояние с позапрошлого века, но облицовочный материал потерял цвет, а дом выглядел из-за этого угрюмо и зловеще, тая в себе многовековую тайну чьих-то судеб. Винтовая лестница сохранила чугунные перила, а парадный вход напоминал о том, что здесь когда-то проживали не бедные люди, он содержал признаки былого когда-то здесь камина в стене, а пол выложен был мрамором, затертый годами. Лизка с Павлом, поднялись на последний пятый этаж, это оказалась мансарда. Квартира, где проживала Антонина Михайловна, была огромной и неуютной, с резким запахом плесени и сырости, вперемежку с табачным дымом, темной, как казематы Петропавловской крепости, в которой Лизавета успела побывать на экскурсии с Колькой. Это была почему-то единственная вылазка в город, на которую она согласилась. Эти казематы произвели на нее такое же впечатление, как и эта квартира, в которой, как выяснилось, есть два выхода, два туалета и целых 11 комнат. Сколько же здесь живет народу, она даже не хотела задумываться.

   Антонина Михайловна встретила дальних родственников с чрезмерной радостью и радушием , что выглядело не очень естественно, но Лизка не придала этому значение. Павел занес в комнату, которая предназначалась Лизе, вещи и попрощался, пообещав вернуться с проверкой, как можно скорее и настоятельно порекомендовал в ближайшее время, подойти к ректору СПБГУ, он оставил данные, как с профессором связаться.

– Надо же определяться в жизни, Лизок, факультет выберешь сама, все остальное я улажу! – констатировал Павел, обняв сестру, и, тепло поблагодарив, за помощь троюродную тетку.

   Кот Пуша шмыгнул под шкаф, черный пушистый комок взъерошился и зашипел на гостью из своего укрытия.

– Что-то не понравилась ты ему, племянница! Я в обиду тебе животину не дам…

– Пушенька, мальчик мой, иди к мамочке, – и старая женщина полезла под шкаф доставать своего любимца, но кот не собирался покидать надежное место и еще более злобно заурчал. Лиза попыталась с другой стороны выманить испуганное животное, но тот вжался в угол за многочисленными коробками и только жутко светились в темноте желтые глаза. Неожиданно раздался странный щелчок и погас свет в комнате. Антонина Михайловна схватила табурет и понеслась с криками в коридор:

– Опять пробки повылетали, а мне одной больше всех надо! За свет одна плачу, а пользуются все! Дармоеды! Забравшись на табурет, она попыталась нажать автоматическую кнопку включения на счетчике, но из него повалил дым, раздался странный треск, все заискрилось, на запах гари повыскакивали соседи и начался невероятный шум и гам. Напуганная Антонина Михайловна подумала, что загорелась старая проводка, занервничала, неудачно повернулась на своем постаменте в темноте и свалилась на пол. Замелькали тут и там фонарики и зажженные свечи из запасов, а упавшая женщина стонала и звала на помощь. Выбежала Лиза на крик о помощи и попыталась поднять тетушку, но она раскричалась еще больше и поковыляла в комнату сама. В темноте она ориентировалась достаточно хорошо, сразу видно, здесь она себя чувствует хозяйкой и знает каждый уголок и щелочку в квартире. Пришел вызванный электрик часа через два и развел руками: – Чертовщина какая-то! У вас все в порядке с напряжением, электричество поступает, перебоев нет, счетчик недавно меняли, замыкания нигде на линии нет! Будем ждать…, – не очень профессионально вынес вердикт специалист и ушел. К вечеру свет зажегся сам по себе, чем вызвал шоковое состояние у обитателей квартиры. Тетка же лежала все это время в кровати, изображала из себя жертву террора, охала и крехала, но нога ее опухла и синела прямо на глазах, кот Пуша набрался смелости, вылез из убежища и урчал возле хозяйки на постели, боязливо поглядывая на Лизу. Когда свет включили, девушка побежала на кухню ставить чайник, чтобы хоть как-то угодить тетушке. В тот день, она впервые увидела ЕГО, сына соседки Любки. Он пытался с матерком отдраить заскорузлый общественный противень от жира и гари в общественной, такой же грязной, раковине. В наушниках он не сразу услышал, что Лиза пыталась дать ему знать, что ей надо налить воды в чайник. Противень был стойко загрязнен и не поддавался столь редкой санобработке, что, да-да, вы не ослышались, Артур в сердцах бросил его в раковине, резко развернулся и хотел выйти на лестницу, для перекура, и увидел ее. Перед ним стояла прекрасная незнакомка, с необыкновенно голубыми грустными глазами и черными, как вороново крыло, волосами. Она продолжала что-то говорить, а он стоял, как зачарованный и смотрел на девушку, глаза в глаза, не отрываясь. Потом будто спала пелена с затуманенного рассудка и растерявшийся сосед, молодой и симпатичный, вынул из ушей музыку и представился.

   Так они встретились. Артур и Лиза, оторопело уставилась на молодого человека, назвала свое имя, быстро набрала воды в чайник, поставила на зажженный газ и убежала в комнату, как дикая лань, оставив завороженного парня пребывать в недоумении и рассуждать, откуда в этом захолустье оказалась прекрасная фея.

   ********

    Вот несколько событий, с которых начала меняться Лизкина судьба или Лизка начала менять свою судьбу… Компашка подобралась в квартире весьма разная – разнообразная. Любка,– заводила, дебоширка и редко бывающая трезвой, не работала и жила тем, что собирала у себя в гостях совсем непривлекательный люд, таких же прожигателей жизни и обирателей чужих карманов. Попойки и сборища бывали здесь частенько, ошивались и проститутки с Московского вокзала и наркоманы оттуда же, и менты местные захаживали за долей малой. Так что оставшимся соседям, пытающимся вести здоровый образ жизни, жаловаться было некому, а бороться с этой гопотой было невозможно. Таких, как Любка, надо или уничтожать или терпеть их пребывание на этой бренной земле – для баланса. Они терпели, Антонина Михайловна, бабулька Серафима Ларионовна, Катя с дочкой Маришкой. А еще сын Любки – Артур, названного в честь любимого актера 60-х Артура О. Коннела. Артурчик бывал здесь очень редко, жил отдельно, снимал квартиру – с матерью жить не получалось, по определению, как часто выражался молодой человек, емко и лаконично!

   Когда отец Артура погиб в автомобильной аварии, мать его стала сильно за воротник закладывать, появились закадычные друзья по застолью, нашлись и «советчики», что кинули Любку и ее маленького десятилетнего сына на хорошую, по тем временам, трешку на Гражданке. Повезло, черные маклеры сына пожалели, и предоставили им комнату в этой злосчастной квартире на Ковенском переулке. Весь сброд с ближайшей округи чувствовал себя здесь, как дома, но только не Артур. Он жалел мать, даже в чем – то оправдывал ее в своих глазах, но вырастила его улица и посторонние добрые люди. Они же помогли после 10 класса пойти служить в ВДВ, парень был столь же необычен и талантлив, как и его тезка из прошлого его родителей, а потом его затянула армия и небо, и он поступил в Ульяновское летное училище. В небе он забывал обо всем. Сейчас работал на гражданке. Он жил небом, быт и земные проблемы его интересовали мало, поговорка из фильма, про него:

« Первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки, потом». Единственным минусом Артура была его патологическая любовь к чистоте. Если он заезжал к матери, то выпроваживал всех ее, так называемых друзей – собутыльников восвояси, и, засучив рукава, принимался за уборку. В эти моменты он никого не видел и не слышал. Вы спросите, почему я так много рассказываю о человеке, который на первый взгляд не имеет никакого отношения к нашей истории? Потому что, этот человек сыграет не последнюю роль в судьбе некоторых героев, а может даже и ключевую! Но не будем забегать вперед…

   Постепенно Лизка обживалась в своем новом пристанище, тетушка весьма благосклонно стала к ней относиться, тем более, что любимый кот перестал гадить по углам с появлением в доме новой жилички, а Антонина Михайловна все недоумевала, сколько лет она билась с этой напастью, а здесь раз – как по мановению волшебной палочки и Пуша стал ласковым и послушным. Вечерами, Лизка и одинокая когда-то женщина чаевничали и «отогревали» друг другу души. Со временем девушка стала забывать свои злосчастия и начала чувствовать радость от житейских мелочей, от солнышка в окне по утрам, от улыбки тетушки при встрече, от самостоятельно приготовленного ужина и первого в своей жизни ремонта в комнате у благодарной ей за это тети Тони. Зачахшие цветы на подоконниках, словно в сказке, стали с появлением Лизы, разрастаться и цвести, радуя пожилую женщину.

   К осени Лизавета пристроилась, не без помощи небезызвестного профессора Лебедева, в Университет на выбранный ею факультет психологии. Ее давно интересовало это научное направление, ей захотелось докопаться до некоторых закоулков человеческой души, чтобы больше понимать себя и, возможно помочь тому, кто нуждается в этом. Помочь тем, кто самостоятельно справиться с бедой или стрессом не может, кто одинок и запутался. Ей очень хотелось быть нужной и полезной.

   Про лоскуток с медальоном она и думать забыла, положив, не глядя, вместе со своими украшениями, простенькими и немногочисленными безделушками, в шкатулку. Единственный, о ком она стала думать в последнее время все чаще, это Артур, которого она не видела с их первой встречи уже год. Появились новые знакомые из однокурсников по университету, а образ коротко стриженного, светловолосого, зеленоглазого, уверенного в себе парня, не выходил из головы, хотя они обмолвились всего парой фраз, искра все – таки пробежала между ними, но видно вспыхнула и угасла. Будучи на втором курсе, Лизка всерьез заинтересовалась темой старинных обрядов, заговоров и влияния их на современную жизнь. Магия – правда или вымысел? Она стала собирать вырезки из журналов, газет, перелопатила массу литературы на эту тему. Тетушка недовольно ворчала, чтоб не лезла Лизка в эти дебри, это другой мир, темные силы не прощают того, кто в их мир без приглашения входит, не просто так ведь Бог всех гадалок да чернокнижников проклял, а языческие обряды да заклинания иноверием считается. Вот тогда-то Лизка, благодаря теткиным предупреждениям, вспомнила те странные слова: « Они не прощают!», сказанные «Люськой – катастрофой», которым девушка не придала никакого значения.