Родительская жестокость не всегда выражается в побоях. К ней относится и недостаток заботы, игнорирование потребностей и переживаний детей, бессмысленные наказания и унижения. Список бесконечен, но что самое плохое – так это то, что ребенок даже во взрослом возрасте должен прятать свои настоящие эмоции и безоговорочно уважать родителей, несмотря ни на что. Это правило и норма, принятая в обществе. Но дистанцирование от своих истинных чувств приводит к конфликту разума и тела, ведь последнее не может убедить себя любить то, что доставляет ему боль. Книга известного швейцарского психоаналитика поможет понять свои подавленные чувства и достичь гармонии между душой и телом.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Оглавление
Алис Миллер. Тело не врет. Как детские психологические травмы отражаются на нашем здоровье
Предисловие
Введение. Тело и мораль
Часть I. Говорить и скрывать
1. Трепет перед родителями и его трагические последствия. Достоевский, Чехов, Кафка, Ницше
2. Борьба за свободу в драматических произведениях и игнорирование крика собственного тела. Фридрих фон Шиллер
3. Предательство собственных воспоминаний. Вирджиния Вулф
4. Ненависть к себе и несбывшаяся любовь. Артюр Рембо
5. Запертый ребенок и необходимость отрицания боли. Юкио Мисима
6. Задушенный материнской любовью. Марсель Пруст
7. Великий мастер дистанцирования от собственных чувств. Джеймс Джойс
Послесловие к части I
Часть II. Традиционная мораль в терапии и знание тела
Вступление к части II
1. Естественность жестокого обращения с детьми
2. На карусели чувств
3. Тело как хранитель правды
4. Мне можно об этом сказать?
5. Лучше убить, чем пережить правду
6. Наркотик – обман тела
7. Нам позволено замечать
Часть III. Анорексия: тоска по настоящему общению
Вступление к части III
Вымышленный дневник Аниты Финк
Выводы
Послесловие «Бунт тела» как вызов
Библиография
Отрывок из книги
Главная тема всех моих книг – отрицание детских страданий. Каждая из них описывает определенный аспект этого явления и освещает одну область ярче других. К примеру, в книгах «В начале было воспитание»[2] и «Не замечай» (Du sollst nicht merken) я проанализировала причины и следствия отрицания. Затем я показала его влияние на жизнь взрослого человека и на общество – например, я говорю об искусстве и философии в работе «Разгадка, которую обходят стороной» (Der gemiedene Schlüssel), о политике и психиатрии в «Крушении стены молчания» (Abbruch der Schweigemauer). Поскольку некоторые аспекты нельзя полностью отделить друг от друга, пересечения и повторения естественны. Но внимательный читатель легко поймет, что эти аспекты каждый раз находятся в разной связи и рассматриваются с разной точки зрения.
Впрочем, некоторые употребляемые мной понятия остаются независимыми от контекста. Так, я использую слово «бессознательный» исключительно для обозначения того, что человек вытеснял, отрицал или от чего дистанцировался (воспоминания, эмоции, потребности). Бессознательное каждого человека – это для меня не что иное, как его история, которая в общем и целом хранится в теле, однако остается доступной сознанию лишь в малых частях. Именно поэтому я никогда не использую слово «правда» в метафизическом смысле, но в субъективном, всегда имеющем отношение к конкретной жизни отдельного человека. Я часто говорю о «его» или «ее» правде, об истории человека, о чем сигнализируют и свидетельствуют его эмоции. Под эмоциями я понимаю не всегда осознанные, но часто жизненно важные реакции организма на внешние и внутренние процессы, такие как страх перед грозой, ярость от предательства или радость желанному подарку. Слово «чувство» означает скорее осознанное восприятие эмоции. Следовательно, эмоциональная слепота – это роскошь, за которую приходится платить очень дорого и которая по меньшей мере является саморазрушающей [21].
.....
Мы должны отделиться от интериоризованных[3] родителей, разрушающих нас изнутри. Только так мы можем сказать «да» собственной жизни и научиться уважать себя. Мы не можем научиться этому у Моисея, потому что, следуя четвертой заповеди, он стал неверен посланиям своего организма. Но и его нельзя винить, так как он не осознавал посланий своего тела, но именно поэтому над нами заповедь не должна иметь власти.
Во всех своих книгах я старалась показать по-разному и в разных контекстах, как опыт «черной педагогики» ограничивает жизнелюбие в детстве и в дальнейшей жизни. Жесткое воспитание негативно влияет на ощущение того, кто мы есть на самом деле, что мы чувствуем и что нам нужно, или даже полностью уничтожает наши ощущения. «Черная педагогика» порождает приспособленных людей, способных доверять лишь своим маскам, потому что в детстве они жили в постоянном страхе наказания. «Я воспитаю в тебе лучшее, – вот главный принцип «черной педагогики». – И даже если я тебя бью или мучаю словами, это тебе только на пользу».
