Читать книгу Все поезда встречные. Реальная история жизни и любви счастливого человека с биполярным расстройством - Алиса Бегущая - Страница 1

БАР (Биполярное аффективное расстройство) глазами биполярников

БАР – это вечные качели из «плюса» в «минус». Когда тебе очень хорошо или очень плохо без всяких причин извне. В депрессивной фазе ты лежишь, как овощ, и не можешь добраться даже до ванной, хотя у тебя есть любимый человек, друзья, интересная работа и все близкие здоровы и счастливы. В мании или гипомании, наоборот, без всякого допинга танцуешь в клубах ночи напролёт и по нескольку разу в день выстреливаешь позитивными стихами, хотя тебя только что бросил партнер, с которым ты провел 10 лет, а за душой у тебя ни копейки. (Алиса Бегущая)

БАР – это вечный бег наверх по эскалатору, движущемуся вниз. Иногда ты разрешаешь себе отдохнуть на ступеньке, пока не доберёшься до дна. И всё по новой. (Кира Н.)

БАР – это три состояния: унылое говно, злобное говно и прекрасный бессмертный молодой бог. (Екатерина К.)

БАР – это американские горки со сломанными рельсами. (Ники Т.)

Твой бортовой компьютер без всяких команд внезапно загорается всеми цветными лампочками, пытаясь совершить сотню операций в секунду. Ты можешь неожиданно разогнаться до скорости света или сделать мертвую петлю, растратив весь запас топлива. А потом устройство отключается и подает только один сигнал – SOS. Ты летишь в черную бездну, ожидая спасения. Причем твои сигналы расшифровываются неверно. Вместо «срочно вызовите инженера» – «надо бы мне делать зарядку». Неисправный бортовой компьютер – твой мозг. И путешествие это длиною в жизнь. (Таня Л.)

БАР – это езда на машине без руля и педалей по оживленной улице. Она мчится куда-то, поворачивает по своей воле, врезается в препятствия, иногда глохнет, и ты выходишь ее толкать. А люди думают, что ты просто дурак, ведь у их авто есть и руль, и педали. (Марья П.)

БАР похож на онкологию, только от него не умирают, и вырезать его невозможно. Он сидит внутри, разъедает тебя, заставляет пугаться даже обычных хороших эмоций и впадать в страх и отчаяние от слишком долгой грусти. Внутренняя пружина сжимается все сильнее, а тебе остаётся только искать новые пути адаптации. (Птица)

БАР – это когда сперва можешь до хрена, а потом не можешь ни хрена. (Алиса К.)

Феникс рождается, чтобы взмыть ввысь, а затем рассыпаться пеплом и снова тягостно ждать перерождения. (P. White)

БАР – когда ты то управляешь этим миром, то пытаешься сбежать от него и от самого себя. (Александра Р.)

БАР – это квест 24/7, в котором у тебя нет права снять с себя полномочия. (Лидия Н.)

БАР – кольцевая игрушечная железная дорога с кучей изгибов. Есть примерное расписание поездов, но машинист тормозит только по требованию, и он, к несчастью, глухой. (Иван И.)

Спасибо

Маме и Папе – за терпение, лояльность и за предоставленную возможность самостоятельно совершать ошибки.

Сыну – за то, что мне довелось быть матерью и другом этого отличного парня.

Бабушкам, Дедушкам и пра-пра – за мои таланты и отличную наследственность.

Арине – за любовь и веру в меня.

Гаянэ – за бесконечное терпение, мощную поддержку и безупречный вкус.

Вере – за мудрые уроки и не слишком затянувшийся эпистолярный роман.

Денису – за сына, креативные идеи и музыку.

И.Ю. – за материнские чувства и наставничество.

Врачам-психотерапевтам А.С. и А.П. – за лечение моей сложной души.

Педагогам – за то, что разглядели мои таланты, направили, научили писать, петь и играть.

Моим братьям и сестрам по разуму: Лиле, Чулпан, Наташе, Светлане Г., Светлане Ч., Ване, Анжелике, Софе, Ксюше и второй Ксюше, Александре Александровне, Роме, Алине – за то, что вы мне встретились.

Всем нашим хвостикам, ныне здравствующим и ушедшим на Радугу – за «мр-мяу», шершавый язык, слизывающий слёзы, и за тепло в области сердца.

И, конечно, моим любимым Авторам, чьи буквы, краски и ноты помогают мне вновь и вновь восставать из пепла. Иосифу Бродскому, Сальвадору Дали, Владимиру Высоцкому, Марине Цветаевой, Харуки Мураками, Пауло Коэльо, Кире Муратовой, Ренате Литвиновой, Вере Полозковой, Саре Уотерс, Земфире, Вене Д’ркину, Диане Арбениной. Вы со мной очень давно, и вам я точно не изменю, ибо творчество ваше не дань моде, но вечность.

Глава 1.

А знаешь, абсолютно все поезда – встречные,

потому что их кто-нибудь да  встречает…

…и провожает. Я провожаю свою девушку в Питер. Тёплым майским вечером 2011 года на ярославский ж/д вокзал Ярославль Главный мы приезжаем по отдельности, хотя обычно это нам не свойственно (мы шесть лет парой ходим в магазин, вместе курим на балконе и вдвоем ездим на автомойку). Сегодня не так: я только бегу с маршрутки к поезду, а Гаянэ (по-домашнему – Гайка или Гая) уже меряет уверенными шагами перрон. На лице моём ни слезинки – нарочито громко смеясь, вталкиваю её в вагон, счастливую, чуть напряжённую, с растрёпанным букетищем сирени в родных смуглых руках. Эта сирень не для меня? – ну и что?! В тот момент я даже не провожу аналогии с другой сиренью – старшей сестрой этого букета. Ту, первую, Гайка нарвала для меня в парке в далёком 2005 году, в пору наших экспериментальных и столь редких совместных ночей. Помнится, Она вынужденно уехала на ночёвку к себе домой, и резковатый аромат сирени заполнял пустоту моей квартиры в отсутствие Ее запаха. А сейчас, в 2018-м, запах Гаянэ я даже в памяти воспроизвести не смогу (странно, аромат цветов помню, а девушки – нет). Интересно, а вы сможете вспомнить запах своего любимого человека или того, кого по крайней мере называете любимым?

В этой книге мало диалогов. Но вы-то, милые читатели, любите бла-бла героев и частенько пропускаете «простыни» текста (сама грешу этим, если оказываюсь по ту сторону баррикад). Не переживайте, большой блеклой простыней вас не накроет точно, а вот пестрым пэчворк-одеялом ручной работы – вполне возможно. Не зря же я целых шесть лет отбирала для него самые сочные и вкусные лоскутки: из памяти, из переписок, с моей стены в ВК и со страничек stihi.ru…

…Ах да, простите, я часто перескакиваю с одной мысли на другую и перетекаю из времени во время (это нестрашно, скоро привыкнете). Вернёмся на вокзал. Почему же меня не задевает тот факт, что ПАРАвоз1 увозит Гайку от меня? Почему я возвращаюсь домой радостно-восторженная и пою на караоке-сайте, спрятавшись за густой чёрной чёлкой, «Мы из Ленинграда» группы Танцы-Минус? Потому что я вот уже три месяца живу одна. Потому что Гаянэ теперь чужая (не моя) девушка. Потому что «МЫ» больше нет. Потому что я ушла. Потому что Гая – нашла. Потому что в моей голове другая, и в её – тоже. Потому что распалась пара семилетней выдержки. Даже не распалась (распадаются молекулы, молниеносно и красиво), а разложилась, медленно-медленно сгнила…

Но я всё же пришла проводить Гайку на вокзал, тепло подержать за руку. Если верить зачитанному многими до дыр психологу Эрику Бёрну, в каждом из нас живёт Я-Ребенок, Я-Взрослый и Я-Родитель. Так вот… у меня получается быть только в первых двух ролях: идти за руку или вести за руку. Идти рядом БЕЗ руки (то есть быть ВЗРОСЛОЙ) я пока не умею. Гаянэ ведь так долго вела меня за эту самую руку, целых шесть лет, а до неё – бабушки-дедушки, родители, муж. Когда обстоятельства впервые разлучили нас с Гаей на «долгий» срок (она уезжала на родину по делам), я едва выжила. Один календарный месяц показался мне годом или более. Еле дождалась даты её прилёта, прыгнула в поезд и помчалась встречать любимую из аэропорта:

Я донашиваю последнюю из ночей – и за ней…

Без неё что я делала в этой холодной стране?

Выполняла данное ею мне

задание – месяц одной прожить

в эту осень: не пить,

не мудрить, не скулить…

хлеб с собой пополам делить

и решать (как могу)

вопросы.

Утром она еще Там,

вечером – припасенным моим словам,

скрытым от всех слезам

будет куда стремиться.

Радугой протянулся

её путь Ереван – Москва

в небе, а мой по земле:

Ярославль – Столица.

Аэропорт. Народ. Разноголосье звонков, цветов, незнакомых слов –

дикость! А твой самолет («вот чёрт!») нагло отсрочил встречу…

И… Ты! наконец-то. Ты!… я – выстрелом из толпы…

вперед – продолжать любовь!..

И жизнь завертелась вновь – лишь обняла твои плечи.

Алиса Бегущая. Октябрь 2007

Так же и Гая потом не раз встречала меня из командировок (на вокзале или в аэропорту) и провожала в отпуск на море, если я ехала без неё, вдвоём с моим маленьким сыном. Как же я была удивлена, узнав, что эта железная с виду леди вдруг плачет в пустой квартире. Гайкины слезы я вычислила через динамик телефона, когда звонила ей с моря. Так что в первые месяцы моего добровольного одиночества (2011 год) мне было странно и страшно ощущать, что меня никто нигде не встречает и никуда не провожает. Однако со временем я привыкла. Ведь если тебя не ожидает кто-то конкретный, легко вообразить, что твою персону ждёт ВЕСЬ МИР. Я впервые ощутила тогда, что мир – одна большая клубная вечеринка, что приходить на эту вечеринку со своим самоваром (партнёром) очень грустно и предсказуемо. Кричала направо и налево, что отношения лишают нас тысячи возможностей и что обязанностей у «несвободного» человека куда больше, чем прав…

Я долго не верила в свою способность уйти от Гаи: просто не представляла, как это делается, и совсем не умела жить без неё. Я вынашивала своё решение, как плод патологической беременности. Часто простаивала минут по сорок в ванне, держа ноги под струей горячей-прегорячей воды, а потом возвращалась к Гайке в комнату с этими предательски красными ногами. К счастью, Гаянэ не обращала внимания на цвет моих ног (мы в то время уже мало смотрели друг на друга), но иногда мне мучительно хотелось, чтобы всё быстрее раскрылось (чтобы Гая обо всём узнала, и мы красиво разошлись). Но легко и красиво не бывает, после стольких-то совместных лет. Гайка как-то сказала, что в день моего ухода рухнул её мир, она лишилась «семьи», которая просуществовала шесть лет. А мне кажется, мы всегда только тем и занимались, что создавали, а потом безжалостно рушили свои и чужие миры. Разрушители миров, Гаянэ и Алиса…

Я придумывала для Гайки новые имена: порой звучные и красивые, порой забавные. Моя Navernaya! Теперь она живет с другой под именем, данным ей мною. Оно скребёт мой взгляд в соцсетях, в почте, везде… Гаянэ ссылается на то, что у неё нет технической возможности его поменять, а у меня вот пока нет технической возможности поменять свою жизнь, ибо она слишком срослась с её жизнью.

В наш предпоследний с Гаей вечер мы смотрели фильм «4-й этаж» («Planta 4»), неслезливый фильм на слезливую тему – про испанских мальчишек-колясочников. Я сидела по-турецки на диване перед ноутом, а Гайка устроилась у меня за спиной и смотрела на экран через мое плечо. Получается, мы расположились «пара-возиком». Тем самым пара-возиком, который совсем скоро отправит нас прямо в противоположные стороны: меня – в Москву, Гайку – в Питер. Пока шёл фильм, я временами оборачивалась к ней, чтобы поцеловать. Целовала из чувства долга, жалости; в память о нежности, утекающей теперь сквозь пальцы. Причем о том, что эти поцелуи последние, знала только я. Для Гаи это должно было стать сюрпризом, одним из самых неприятных в её жизни. Завтра день её рождения, а сразу за ним – день нашего расставания, срежиссированный мною.

Перед ДР Гаянэ я поехала покупать ей подарок – внешний жесткий диск (жесткий – как она сама, с объемом памяти – почти как у меня), а в голове моей вовсе не Гая – другая. Потом отправилась в зоомагазин за… сверчками. Сверчки предназначались для офисных конкурсов на корпоратив (да простят меня граждане, верящие в переселение душ, но сверчков нужно было передавать из рук в руки на скорость). Везла их в автобусе в 30-градусный мороз, а по приезду оказалось, что они валяются мёртвыми в своей коробочке. Я чуть не заплакала (оказывается, мне жалко даже таких неприятных с виду существ), но через 20 минут в субтропическом климате нашего офиса сверчки ожили, от участия в конкурсе отказались и разбежались по углам. Гаю же, в отличие от сверчков, мне почему-то жалко не было.

Я не стала смотреть, как Гаянэ собирает вещи, не смогла. Устроила скандал на её тихом дне рождения, тем самым спровоцировав Гаю на отъезд, и сбежала на пару дней к моей подружке Чулпан. С позором бежала от девушки, которую когда-то писала с большой буквы О – Она.

Вернувшись домой, я не обнаружила там ни Гайки, ни ее вещей. Вздохнула, вроде бы, с облегчением (план сработал) и тут… Оказалось, я абсолютно не знаю, чем занимаются люди, когда живут одни. До этого я ни дня не провела одна, всегда кто-то был рядом (родители, муж, сын, Гая). От тоски я скачала себе новые звуковые драйвера взамен полетевших полгода назад; сбегала в магазин за батарейками для молчавшего больше года микрофона. Всячески маялась дурью, записывала песни для Веры (моей новой знакомой по переписке), которой, как никому, было известно, чем занимаются одинокие люди. Она была сторонницей одиночного проживания или, в крайнем случае, гостевого брака. Впоследствии оказалось, что люди, существующие вне пары (в свободном полёте), просто ЖИВУТ: занимаются (занимают себя?) делами или бездельничают. Ходят в одиночку в кино, в театр, в бар. Иногда грустят оттого, что рядом никого нет, но чаще получают удовольствие от своего добровольного одиночества.

Возможно, вы скажете, что это жестоко – бросить человека в его же день рождения? А мне кажется, вообще неважно, в какой день тебя бросают – больно-то, пардон, абсолютно одинаково (позже я в этом убедилась). Итак, мы расстались. Я, вроде бы, стала свободной, но до закрытия моего главного на тот момент гештальта было еще далеко.

***

Забавно, но первый наш с Гаей поцелуй, сродни последнему, тоже случился на домашнем диване, правда, на другом и в другой квартире. Наши губы впервые соединились в пятый день тополиного мая 2004 года. И вот спустя шесть лет:

я сама-то не помню прежних

ни себя, ни ее:

все пережито,

все казенное, все униформенное,

до седьмой тошноты заштампованное…

разодрать, раздвоить бы ту пережитость,

раз в конечность уже поверилось!

Алиса Бегущая. Декабрь 2010

Да, начиналось все на диване, в далёком году, когда в провинциальных городах вроде нашего Ярославля не было еще ни соцсетей, ни лгбт-вечеринок. Девушкам с девушками, как мне казалось, тогда было совершенно негде познакомиться. Если бы девчонки с лесби-планеты оказались рядом в мои школьные годы, все началось бы гораздо раньше. Но таковых не нашлось. Мне оставалось только подбирать себе обычных подруг по принципу «красивая/некрасивая», «тянет/не тянет». За школьные годы я нашла троих. Тихая симпатичная блондиночка Женька с первого по восьмой. Высокая кудряшка Юля, которую мне хотелось поцеловать с налёту, но я опасалась, что после этого порыва она не будет со мной общаться. И ещё одна Женька, в 10 классе, получившая от меня кличку Джеська за сходство со спаниелькой. Крупные пряди волнистых волос, спадающих на Джеськино лицо, напоминали уши спаниеля, а вот собственные ушки у неё были трогательно и симпатично оттопырены.

И, конечно же, мой кумир того времени, четвёртая моя подростковая «любовь» – певица Земфира. В 16-17 лет я отправляла на электронный адрес фан-клуба «венки сонетов» в её честь, неумело чертила её карандашные портреты в школьных тетрадках. Таскала у деда пару-тройку таблеток снотворного и медленно проваливалась на кровати в подростковую нирвану под Земфирины песни, наблюдая в окно за расплывающимся промышленным пейзажем городской окраины с его неизменными заводскими трубами, дымом и гаражами.

Каждой из моих «любимых» я дорожила, каждую по-своему обожала, но всегда держала дистанцию, дабы их не отпугнуть. Находя следующую «возлюбленную», я всегда честно ставила крест на дружбе с предыдущей, как в обычных любовных отношениях. Экс-подруги удивлялись, обижались, ревновали, так как не понимали истинной природы данных разрывов. Все они сходили с ума по мальчикам.

Обратилась к мальчикам и я. При этом мне не пришлось переступать через свою природу – парни не вызывали у меня отвращения, и я легко находила с ними общий язык. Завязать отношения с противоположным полом было куда проще, чем найти девушку. В незрелом возрасте (в 18 лет) я зачем-то выскочила замуж за своего ровесника Дениса, но честно предупредила будущего спутника, которого, правда, очень быстро сбросила впоследствии с орбиты, что мне больше по нраву девчонки. Смело и открыто заявила, что я его не люблю и ситуация вряд ли когда-то изменится. Но парень был настолько безвозвратно и по-детски в меня влюблен, что наивно полагал, будто его гипертрофированного чувства хватит на двоих.

Хватило. Года на три. «Свадьба» – будто от слова «сводить», фонетически похожего на слово «свобода», но совершенно с противоположным наполнением. Двум людям, двум совершенно разных мирам предстоит «свестись», сойтись и постараться надолго удержаться вместе. Раньше я любила сватать своих знакомых. Взять, к примеру, Олю и Колю. Я сосватала их друг другу, но не сделала тем самым счастливее. Они виделись мне идеальной парой. Я знала с их слов, к какому идеалу они стремятся. Отметила лучшие черты в Оле, лучшие в Коле – вроде, всё сходится. Но они, вступив в отношения по моей рекомендации, не увидели этих черт друг в друге, не смогли. Зато легко разглядели другие, со знаком «минус», из-за чего и расстались. С тех пор я зареклась кого-либо сватать.

Надо сказать, мне не было плохо замужем, всё прошло вполне весело и молодёжно. Нам с Денисом «стукнуло» по восемнадцать, когда мы вступили в законный брак. В нашем доме постоянно были вкусняшки вместо здоровой пищи. Дети, оставленные в этом возрасте на собственное попечение, как правило, стремятся сожрать (и вообще сотворить) всё, что им не разрешали в родительском доме. Мы тоннами закупали мороженое, чипсы, чебуреки, а единственным блюдом «домашней» кухни на нашем столе были жареные полуфабрикатные пельмени. Вместе бегали на рок-концерты и рок-фесты. Было много секса: с переодеваниями, видеосъемками, стриптизами и прочей фигней. Были гости и в гости. У обоих – универ, работа, подработка, общий ребёнок (донельзя любимый). Но я постоянно ощущала, что не люблю, и искала повода сбежать, а повода муж, как назло, не давал. Не было явных измен, были сюрпризы, подарки, была его любовь ко мне. Так что не думайте, что я обратилась в женскую веру из-за того, что мне чего-то не хватило с мужчинами (иногда это случается у девчонок). Сегодня я благодарна своему первому супругу за его любовь, преданность, за сына и за всё, чему я у него научилась. За его музыку, за бизнес-идеи, терпение и прочее-прочее.

Я изо всех сил, как могла, сдерживала себя, чтобы быть чинной женой; но утром 4 мая 2004 года проснулась с твёрдым желанием найти себе девушку для отношений, причём ПРЯМО СЕГОДНЯ. При этом прежде всего я искала не КОГО, а ЧТО. Что именно я искала? Да на тот момент, скорее всего, равенства в отношениях и близости душ. Я и по сей день считаю, что женщины и мужчины – это не две особи одного вида (как котик и кошечка) а как котик и, допустим, собачка – два вида разных. Поэтому смело отправилась на поиски девушки, которая разделит со мной любовь, быт и досуг. Представляла я её как героиню те́мных книг и фильмов, этакую ершистую девочку-мальчика с небрежным ёжиком волос. Тогда я ещё не была знакома с лесби-категориями, но примерно понимала, к какому образу меня тянет. Я поделилась своим безумным желанием с подругой-одногруппницей Лилькой, получила её благословение и отправилась за свежими эмоциями в наш ярославский Волковский театр, на привозную рок-оперу «Юнона и Авось». Возвращаясь после постановки домой, я болталась в пустой маршрутке напротив явно выраженной лесбиянки с короткой стрижкой и мечтала, что совсем скоро у меня будет такая же, только своя.

Глава 2. Алиса из страны чудес

В июле 2017-го я отметила свой очередной middle-birthday2. Мне стукнуло тридцать три с половиной. И, побаиваясь заглянуть на 34-ю страницу, я перелистываю уже прочитанные мною тридцать три. Тридцать три исписанные мелким неразборчивым почерком страницы с цветными картинками… Ваш непокорный слуга вполне себе неплохо умеет рисовать, только не красками, а буквами. Может и рано садиться за мемуары в тридцать три года, но ведь внезапную кончину ещё никто не отменял. Тем более учитывая мою с лёгким налетом суицидальности бытность.

Я с детства мечтала написать книгу, но все никак не могла определиться, о чём она будет. И вдруг совсем недавно меня осенило: нет ничего интереснее жизни, а посему незачем что-то выдумывать! Почему я не садилась за крупную автопрозу раньше? Была убеждена, что жизнь моя слишком бедна на события, места, персонажей и прочее. Но на сегодня уже накоплен достаточный багаж, чтобы расстегнуть молнию и разложить его перед вами. Только не весь разом, чтобы никто до последней страницы не догадался, чем всё закончится.

Итак, в свои тридцать три я трижды побывала в странах бывшего СНГ, дважды в Испании, дважды в Турции, куда божилась никогда не ездить (дабы не быть слишком банальной); дважды в наркологичке, дважды в ЗАГСе (второй раз – по поводу развода), один раз в роддоме и три – в дурке (психо-неврологический диспансер, ПНД).

Ощущаю я себя на 16, а подчас и на 14 лет. Хотя бывают дни, когда мне и 60, и 80 (если я, к примеру, устала или депрессую). Ведь по мнению одного замечательного женщины-режиссёра, возраста нет, есть – САМО-ЧУВСТВие. Даже в рамках одного дня мы можем ощущать себя на разный возраст и выглядеть на разный. Так что стандартный вопрос «как самочувствие?» на самом деле очень крут!

Мы отдыхаем с палатками на озере. Порядком алкоголизированная девчонка (мы с ней одного возраста, обеим к тридцаточке) из нашей большой компании тянет меня к соседнему лагерю, дёргая за отсутствующий рукав: Ты видела?! Иди, смотри скорее!

Я следую за ней, неохотно оторвавшись от насиженного места на бревнышке у костра, и ожидаю встретить по меньшей мере инопланетян. Но оказывается, знакомую привлекла всего лишь стайка парней и девушек лет примерно двадцати на вид.

Я: И что?! Куда глядеть-то?

Она: Смотри-и-и, у них НЕТ МОРЩИН! Совсем нет!

На моём лбу морщины лет с пятнадцати, от частенько недовольного выражения лица и богатой мимики, но знакомую не переубедить. Кажется, через пару минут она начнет ощупывать молодёжь и их лица, и я поспешно утаскиваю исследователя к нашему костру.

Я лесбиЯнка. С большой буквы «Я». Одна знакомая девушка научила именовать себя и всех мне подобных вот так: честно, открыто, разляписто, с этой вывернутой наружу гласной посерединке. И с той поры я не девушка нетрадиционной ориентации, не тема, не лесби, не розовая, а такая, какая есть. Я не рвусь менять пол, потому что привыкла «играть» и мне комфортно в любой роли: и в мужской, и в женской (Алиса – «универсал»). Тело нисколько не ограничивает мои возможности (я в каком-то смысле беспола, как ангелы). Легко меняю длину волос и образ в целом. Не стесняюсь открыто сообщить о  своём статусе на новом месте работы, в новой компании, в семье; но давно не дразню общество ни бритой башкой, ни камуфляжем, ни цветом волос, ни кольцом на большом или безымянном, ни мужским родом в речи.

С виду я обычная женственная девушка, только без макияжа, с волосами чуть ниже плеч или с аккуратной короткой стрижкой. И живётся мне легко-легко: меня почему-то принимают, понимают и не осуждают (приглашают с девушкой-партнёром на корпоративы, к родственникам на посиделки и т.д.). Я не понимаю смысла лгбт-акций (парадов, пикетов и прочего) и не хожу на них, потому что не вижу проблемы, к которой нужно было бы привлекать внимание этими шествиями. Зачем провоцировать общественность? Хочешь – держи свои отношения в секрете. Хочешь – будь откровенным с обществом, только не эпатируй. Можно ведь не лобызаться с представителями своего пола посреди улицы (открыто проявлять гетеросексуальную страсть тоже, кстати, не по этикету) и не ходить в серьгах с висюльками, если ты парень. Это моё мнение, ваше я с удовольствием выслушаю, но дискутировать не стану (истина редко рождается в споре).

По-настоящему я ощутила себя лесбиянкой в 20 лет. Уже будучи замужем, будучи матерью, укравшей чужую фамилию; будучи любимой, но не любящей. А розовыми – пусть будут страна и город, родившие Её, единственную, как мне казалось когда-то, любовь моей жизни. Почему они розовые – расскажу после, подержу немного интригу.

Не знаю, рождаются ли девочки лесбиянками (вопрос спорный). В моей детской семье3 было пополам мужчин и женщин: папа и дедушка, мама и бабушка. Я не имела мальчишеских повадок (не покоряла деревья и гаражи), не была пацанкой, часто капризничала и ревела, страшно любила повоображать перед зеркалом. Но с малолетства, запершись в спальне, восхищалась эрмитажными статуями тетенек из дедовских книг по искусству. До дыр протёрла страницу медицинского атласа с изображением женской молочной железы. Кого мне не хватало? Отца и матери, которые до школы отдали меня на воспитание дедушке и бабушке? Да мне вообще на тот момент никто не был нужен. Единственный ребёнок в доме был так занянчен и залюблен, что тщательно избегал общения внутри семьи и прятался от чрезмерного внимания и гиперопеки в свою комнату или в большую бабушкину кладовку. В спальне я играла сама с собой в карты или в маленькие фигурки животных. В кладовке – снимала со стены старую гитару с замусоленным малиновым бантиком на грифе и бренчала на одной струне. В моей детской семье не играл и не играет НИКТО, однако гитара в доме почему-то была. В моих взрослых квартирах музыкальные инструменты тоже появляются частенько: стоят без дела, а потом куда-то исчезают (дарим, продаем и так далее).

Я не вполне довольна своим реальным именем (в краткой форме оно звучит слишком мягко – Катя, и с ним я кажусь себе размазней), поэтому в официальной жизни именуюсь Катериной, а для творчества и любви давно выбрала новое – Алиса. Официально меня назвали в честь героини моего детства – бабушкиной старшей сестры. Катюша погибла в Великую Отечественную в возрасте 28 лет во время артобстрела Ярославля. Погибла, защищая родной автозавод и подругу. Светлой летней ночью объявили воздушную тревогу, и Катя, простившись с матерью и сестрами, побежала на родной завод, чтобы в составе дружины спасения гасить «горелки» (немцы сбрасывали их на крыши цехов). По дороге моя двоюродная бабушка встретила подруг из дружины, дальше они продолжали путь впятером. Самолёты-бомбардировщики были уже над самой головой, и девчонки укрылись от обстрела в трамвайной будке. Моя будущая тёзка спрятала подругу, которая боялась больше всех, в угол остановочного домика, а сама села с краю, поменявшись с ней местами. Поймала на этом краю осколок (он прошёл насквозь), и – молниеносное заражение крови с летальным исходом. Дикую весть о смерти Катюши семье сообщила та самая подруга…

Отважная бабушкина сестра была в нашей семье культовым персонажем, потому, возможно, меня и тянет к смелым девушкам с титановым стержнем внутри. Сама я не культовая, но стараюсь защищать слабых, подкармливаю и успокаиваю девушек-коллег, особенно беременных (это самые беззащитные, на мой взгляд, создания); и в случае бомбежки (не приведи бог, конечно) непременно посажу всех в угол, приняв удар на себя. Получается, я живу за себя и за того парня, точнее, за ту девушку. С портретом нашей Катюши («бабушки-девушки»), очаровательной жгучей брюнетки с пронзительным взглядом, я медленно теку с Бессмертным полком по майским улицам Ярославля солнечным утром 2015 года. И мне так стыдно осознавать, что эти бойцы с портретов отдавали свои жизни, чтобы подарить будущее нам, нашим детям и внукам, а я от отвоеванной ими жизни так легко отказываюсь и уже в который раз яростно травлюсь снотворными4.

Бессмертный полк не чтит кончины дату:

здесь, смертию своею Смерть поправ,

идут неровным строем те солдаты,

чья доля – в вечность бесконечный шаг.

Здесь через годы в память ветеранам

горят всё так же пылкие сердца.

И, проливая им бальзам на раны,

Проносим мы кто деда, кто отца.

Сегодня в Полк вступили с нашей Катей:

красавица, бабулина сестра –

мила, юна, в звенящем белом платье,

в руках моих – по-прежнему жива.

– Сбежим от всех в ближайший переулок?

Катюш, так много нужно показать!

Наш город в мае свеж, хрустален, гулок…

Ты помнишь?!.. Вместе здорово гулять!

Заглянем в Парк, пройдемся по Советской…

Пусть между нами тонкое стекло –

ты хо-ро-ша, с такой улыбкой детской,

ТЫ – я почти, и мне с тобой тепло…

Бессмертный полк не чтит кончины дату.

Мы тоже безвозвратно не уйдём.

Ведь все, в какой-то степени, – «солдаты»,

И все в сердцах хоть чьих-то да живём…

Алиса Бегущая. 09.05.2018

Несмотря на все мои душевные порывы, люди частенько говорят, что у Алисы нет сердца или оно холодное. Но это не совсем так. Сердце моё иногда живое, а иногда – нет. Мой мозг временами спит, а временами работает на износ, моя душа когда-то чрезвычайно экспрессивна, а когда-то её ничем не пробить. Моё сердце умеет временами любить, терять, страдать, сопереживать. А периоды «холодного сердца», думаю, избавляют меня от срывов, страданий, новых попыток самоубийства. Организм пытается оградить хозяйку от больной и безответной любви, не допустить отношений, направленных в один конец.

Алиса Бегущая (ВK):

Выражение «небьющееся сердце» имеет, как это часто бывает, двойной смысл

НЕ БЬЕТСЯ = НЕ ФУНКЦИОНИРУЕТ

НЕ БЬЕТСЯ = НЕ ЛОМАЕТСЯ

так вот, мое сердце в «холодные» периоды замирает, чтобы не разорваться

Душа у Алисы большая-пребольшая. Эта взрослая девочка крайне эмоциональна. Она плачет, заслышав первые ноты гимна любой страны. Жалеет носочек, потерявший пару, пристраивает больных уличных голубей. Тащит домой мышек и улиток, рыдает над фильмами про умирающих собачек и интернет-историями о кошечках без лапки. Репостит объявления о потеряшках и готова всех взять на передержку, а лучше на пмж. Как там у Марьяны Высоцкой?

На подоконнике фикус, кошачий корм и валокордин.

Тот, кто держит более трёх мурчащих, как правило, спит один5

Так вот, чтобы мать окончательно не превратилась в «гордую и независимую», численность зверюшек в доме контролирует Алисин сын (он подчас взрослее и ответственнее матери). Временами Алиса бросается «спасать» и людей (когда просят и не просят, когда надо и не надо), а временами она абсолютно не чувствительна к чужой и даже к своей душевной и физической боли.

Алиса умеет красиво мыть посуду, порой даже не прибегая к помощи губки (просто ласкает тарелки пальцами под плавной струей воды). Она красиво (манерно, с оттянутым мизинцем) курит и некрасиво пьёт (если речь идёт об алко; из всех напитков предпочитает добротную водку мелкими глоточками, особенно с табаско и лаймом). У Алисы нет зависимости от солнца – она обожает ночь, луну, воду, дождь. За что? В ответ Алиса без лишних виньеток отчеканит: ночь – черна, луна – бледна, вода – всё смоет. А как быть с дождём? С ним посложнее – он ведь когда-то нежен, а когда-то напорист и даже жесток, совсем как Алисины «идеальные» возлюбленные. Возлюбленные… Если задуматься, а кого она вообще любила за свои 34 года? Всё же двоих или одну (только Гаянэ или Веру тоже?). Скорее всего, двоих: Гаянэ – физически (на вкус, цвет и запах), страстно, взахлёб, длительно; Веру – духовно, словесно, буквенно и так недолго, всего несколько месяцев. Появится в её жизни кто-то ещё или до конца своих дней Алиса будет одна? Наберется она смелости полюбить снова после двух больших потерь, и если да, то какой формат любви выберет на этот раз? Поживем – увидим.

Глава 3. Ве-ра. Неймер и геймер

2011-й… Год, похожий своими цифрами на счастливый троллейбусный билетик, перевернул в моей (и не только) жизни ВСЁ… В 27 лет я впервые (позор! как-никак выпускница факультета русской филологии и культуры!) читаю набоковскую «Лолиту»:

Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.6

Читаю с подачи Веры. Это моя знакомая по переписке, обитает она в Москве. Сначала мы просто оттачивали друг на друге перо (два неистовых графомана) и легонечко так флиртовали, а потом… Вера, кстати, первый из моих партнёров, кого я со дня знакомства называю реальным именем. У меня что-то вроде номатофобии (боязнь называть близкого человека по имени), поэтому я для всех спешу придумать как можно больше новых имён. Мне нравится играть в слова, причём каламбурить я могу и за рамками отношений. Вот, например, имена для наших кошек породы канадский сфинкс:

Старшая кошка – Ками́ка (имя навеяно творчеством Мураками, хотя в его книгах, вроде бы, нет такого героя), младшая – Барселона (по-домашнему Барсик или Барсук; носит имя моего любимого города).

Котята-сфинксята из помёта Т – Тинатин, Тамерлан, Такеши, Тарас (по легенде детки из разных стран и культур: Грузия, Узбекистан, Япония, Украина).

Мне довелось поработать в отделе рекламы одной крупной компании, а потом сочинять на заказ рекламные слоганы и придумывать названия для торговых марок на фриланс-площадках. Отсюда и любовь к неймингу в обычной жизни, вне работы.

Веру я стала с первого дня называть Верой потому, что имя её нравилось мне по звуковому строю. В реальности оно ей, возможно, и не подходило, но моя любовь к буквам и звукам завела меня очень далеко. Я буквально захлёбывалась слегка нелепым Вериным именем: производила его фонетический разбор и произносила первым делом в момент каждодневного пробуждения. В нашей переписке Вера, с её вереницей немыслимых партнеров и влюблённостей, именовала себя геймером, а я себя (по изложенным выше причинам) – неймером.

Вероника (не по годам взрослая девочка из моих друзей в ВК; любит ошарашить меня острым вопросом в лоб): Как отличить любовь от влюблённости?

Алиса Бегущая (ВК): Если по утрам с первым вдохом произносишь Его/Её имя – это влюблённость. Если «вдох плюс имя» продолжается более года – это, возможно, любовь (дольше года влюблённость длиться не может, это временное явление). Если продолжаешь просыпаться с именем человека, уже потеряв его (расставание, смерть и т.д.) – это уж точно любовь.

Вера также восхищала вечно юную Алису несоответствием внешности и начинки. И ничего не было для меня в то время слаще, чем произносить эти четыре звука.

14 апреля 2011. Алиса Бегущая (Яндекс.почта):

Твоё имя – это выдох-вдох.

Ты знала?

Cмотри!

Ве-ра

Ве (легкий мягкий теплый выдох; гласный звук – леденящий и тонкий, но дыхание при этом тёплое)

Ра (не все, наверно, так произносят «ррр», но я прокатываю его во рту назад и тем самым втягиваю в себя воздух. Холодный вдооох)

Как твой имбирный напиток

обжигающий, но с ледяной воронкой по центру.

Вее-ррррра,

зачем тебя так вкусно назвали,

что я никак не могу прийти в себя?!

Вера – первый из моих партнёров, с кем мы долгое время были на Вы, и это чинное общение меня безумно заводило! На момент нашего знакомства Вера пребывала в возрасте зрелом. Она любила набоковскую «Лолиту», а вместе с ней – множество реальных юных умненьких лолит, коих караулила на сайтах знакомств. Меня, напротив, тянуло к женщинам постарше. Возможно, так я компенсировала раннюю потерю матери (мама умерла, когда мне было 19). К тому времени у меня уже была своя семья, годовалый сын, но терять родителей – всегда РАНО. Мамы мне не хватало и в дошкольные годы, пока я жила в доме бабушки и дедушки. Лет до 20 я легко находила оправдание тому, что мама с папой передали меня во младенчестве в руки пожилых маминых родителей (как «часто болеющего ребёнка»), а сами жили отдельно, посвятив бо́льшую часть времени работе. Я думала: так и должно быть. Конечно, папа с мамой старались навещать меня как можно чаще (и сама я нередко у них гостила), но смириться с ролью «ребёнка на выходные» мне было очень сложно. Только теперь, повзрослев и сама оказавшись в роли матери, я осознаю, что всё могло быть иначе, если бы родители настояли и «отбили» меня у деда с его гиперпротекцией.

В нашей семейной жизни было немало спорных моментов, непонятных мне до сих пор. Я с ужасом вспоминаю часы, проведённые на ящике с картошкой в грязном подъезде нашей мрачной многоэтажки. Я брела в подъезд после школы и музыкалки, если не было возможности посидеть у подружки (ключи мне перестали доверять после того, как в 90-е обчистили нашу квартиру). Задыхаясь от страха и нетерпения, Катя-третьеклассница бежала на каждый звук проезжающего (опять мимо!) лифта, в надежде, что из его пасти выйдут родители.

С самовосприятием и самооценкой в детстве была катастрофа. Папа и дедушка хвалили дочку-внучку за демонстрацию талантов в музыке и письме, мама, напротив, пыталась «осадить», чтобы не вырастить выскочку, так как сама была человеком скромным. Когда, будучи беременной, я, еще не зная пол ребёнка, придумывала имя для будущей дочери, мне, 17-летней девчонке, естественно хотелось назвать её оригинально и звучно – например, Евой. Но мама советовала посмотреть в зеркало на моё «круглое простецкое лицо» и назвать не более чем Машей. Самооценка моя к 18 годам была явно занижена. Кстати, биполярникам вдвойне сложно адекватно себя оценивать (самооценка скачет из-за смены фаз «плюса» и «минуса»).

Начиная с восьмого класса, я сознательно хотела быть ХУЖЕ ВСЕХ, наперекор семье и обществу. Курила, пила, болталась в непонятных компаниях, стала плохо учиться, неделями не посещала школу («назло всему миру» и чтобы не быть самой умной и самой прилежной, каковой была до 14 лет). Чинные (категорично непьющие и некурящие) родители ничего мне не запрещали, руководствовались принципом «раньше начнёт – раньше закончит», и были правы (сейчас я им за это благодарна). Уже в 17 лет меня потянуло в тихую гавань, и я вышла замуж за хорошего мальчика из приличной семьи. Чем это закончилось, я описала в начале книги. С возрастом моя самооценка всё падала и падала, хотя подавляющее большинство людей (одногруппники, педагоги, коллеги, начальники, зрители) очень хорошо отзывались обо мне и о моём творчестве. Я же старательно закрывалась от похвал и жадно впитывала только критику со знаком «минус» вплоть до появления на горизонте Веры. Та истово меня захваливала (за песни, письма, стихи), и я впервые за 13 лет приняла похвалы, не скромничая (не расшаркиваясь ножкой).

***

Который день я тайно читаю Верин ЖЖ (было в начале двухтысячных, ещё до инстаграммов и твиттеров, такое явление в сети как Живой Журнал). Алиса-следопыт вышла на него сразу после знакомства с Верой по стихам, сочинённым ею для меня (забила в поисковик – и оп!). Читая Верины публикации, я отмечаю для себя «на полях», что она не терпит однообразия в женщинах и каждый раз выбирает новый образ; что не хочет делить с партнёром территорию и пользоваться одним «ночным горшком» на двоих. И тут меня посещает мысль, что с моим-то ворохом ролей я подойду Вере идеально. Она пошутила как-то, что в женщину, как и в реку, не войти дважды. О'кей! Я принимаю вызов (причём буквально)! Со мной Вера точно не войдёт дважды в одну и ту же женщину, ни в одно из наших будущих свиданий. Я каждый раз буду в разной роли и готова менять образы хоть каждый день (этим я занимаюсь с малолетства). При этом НИКОГДА не соглашусь жить с ней на одной территории (раз она этого не любит) и НИКОГДА не признаюсь ей в любви (раз Вера так непостоянна).

Я согласен быть пятым, вторым или сорок седьмым

Только чтобы последним. Навек. Навсегда. Без как будто.

Марта Яковлева

Понимая, что у меня нет ни единого шанса стать Вериной ПОСЛЕДНЕЙ, я поставила другую цель: запомниться ей надолго, а ещё лучше НАВСЕГДА. Алиса твёрдо решила сыграть с Верой в одну игру и стать её «неидеальным идеалом» (в реальности – одна, с ней – другая): не ревновать, не быть назойливой, не считать её своей собственностью, делать прически и подбирать наряды в духе её кумиров. Другими словами, я решила соответствовать сборному портрету идеальной девушки из Вериного ЖЖ. Быть спортсменкой (пусть ненастоящей – я лишь изредка посещала тренажёрку), брюнеткой (цвет волос уже соответствует), не ревнивой и уравновешенной особой (последние два пункта явно не про меня).

***

Я просыпалась с именем Вера и завершала с ним свой день. Каждый вечер, пока моя баскетболистка добиралась домой на метро с поздней работы, я пела для неё колыбельную и отправляла электронным письмом. Песни могли быть на любом из языков мира, но каждая – на языке нежности и заботы. Многие я взяла из детства. Маленькую Катю было трудно уложить спать сразу после «Спокойной ночи, малыши» (и сейчас трудно – она ночная зверюшка), поэтому бабушка пела малышке по десять-одиннадцать колыбельных. Вот самая моя любимая из нашей коллекции:

На Волге широкой, на Стрелке далекой

Гудками кого-то зовет пароход.

Под городом Горьким, где ясные зорьки,

В рабочем посёлке подруга живет…7

Я очень хорошо представляла себе этот загадочный пароход – белый, большой, затерявшийся в сумерках… В детстве Алиса почему-то побаивалась олицетворённых предметов из песен и стихов, вроде вышеупомянутого парохода или одинокой гармони, которая бродила по улицам, и одновременно жалела их, всегда задумываясь о том, как же им грустно одним на свете.

Вера, признаюсь, напоминала мне чем-то пароход из «Сормовской»: неприступная, монолитная, аскетичная, консервативная, застывшая в своём добровольном одиночестве. Мне всегда хотелось её чем-то развлечь, завлечь, рассмешить, и я каждый день угощала «друга по переписке» мини-сказками собственного сочинения. Вот, к примеру, сказка в духе «Алисы в стране чудес»:

Зимне-весенним мартовским утром Алиса шла на работу. Белые снежинки на черных пушистых волосах. Вдруг в огромном сугробе слева от дороги она заметила огромную нору, возможно, кроличью. Алиса могла только догадываться, насколько эта нора может быть глубока. Ей было очень любопытно (если вы знакомы с Алисой, то знаете, НАСКОЛЬКО ей могло быть любопытно).

Алисе дико захотелось прыгнуть в нору с разбега, но Чёрного Кролика поблизости не наблюдалось, а без приглашения хорошо воспитанная Алиса зайти не решилась. Да и Алисин директор вряд ли поверил бы в столь невероятное объяснение её отсутствия на рабочем месте.

Алиса постояла у сугроба пару минут и отправилась на автобусную остановку – вне кроличьей норы чудес тоже предостаточно (если вы знакомы с Алисой, то непременно с этим согласитесь!).

Глава 4. Гаянэ: Как я нашла и потеряла

Если я произнесу «ОНА», не называя имени, любой из моего окружения без труда поймёт, о ком речь. И это я сделала из Гаянэ легенду, возвела её в статус божества. А зачем, спрашивается?

Кто-то ищет девушку или парня всю жизнь – я нашла Гайку за один вечер. Никогда не подумала бы, что в простенькой службе знакомств мобильного оператора можно встретить такого дорогого персонажа, как она. Вечная благодарность тогда еще синему Beeline с пчёлкой на логотипе – он во всех смыслах соединил нас, причём очень надолго!

Майским вечером 2004 года я танцующими от волнения пальцами набрала в сервисе знакомств Beeline смс следующего содержания:

Девушка 20 лет познакомится с девушкой для длительных отношений.

Вторая же ответившая мне особа двадцати четырёх лет от роду жила, как оказалось, рядом с домом моего отца, где я гостила в те дни, сбежав после очередной ссоры от мужа. Решив в буквальном смысле не ходить далеко, я пригласила новую знакомую на кофе в папину квартиру (в мой отчий дом). Да-да, я отчаянная, безбашенная и не люблю долгих предисловий, но при этом не спала полночи, дико волновалась и рисовала в голове картинки, какой будет эта девушка. Под утро мне снилась «она» (собирательный, отвлеченный образ, без лица). Возможно, даже та самая девушка-пацанка из маршрутки, которую я видела в реальности, возвращаясь из театра.

И вот… звонок в дверь, знакомый мне с детства (в родительском доме я жила с 7 до 17 лет – с первого класса до раннего замужества). Моя новая подруга прошлым вечером предупредила в нашей короткой переписке, что она «нерусская», и я опасалась увидеть за дверью айнанэ-девушку в пёстром платке и с золотыми массивными серьгами в ушах. Как мадонна с младенцем, я медленно продефилировала с двухлетним сыном на руках по длинному коридору к двери тамбура (если там жесть – просто развернусь и уйду, сказав гостье, что та ошиблась адресом). И увидела за металлической бурой решёткой Её – сон и явь следующих десяти лет моей жизни, мои будущие улыбки и слёзы. Нисколько не айнанэ – стильная, стройная, красивая девушка с длинными прямыми иссиня-черными волосами ниже плеч… Слепящая белизной блузка в офисном стиле, сверху накинута яркая кожаная куртка цвета апельсина, светло-голубые джинсы; строгие, но при этом стильные ботинки-унисекс со шнуровкой. Одним словом, образ, разбивающий в ноль все мои детские представления и мечты о лесбиянках и о «нерусских» девушках.

– Это я, – были первые её слова.

– А это я, – отозвалась я, растерявшись, тихим эхом и нервно улыбнулась как умею (а точнее, как не умею, – улыбка у меня всегда какая-то нелепая).

Конечно же, я открыла дверь тамбура – и впустила Гаю в свою жизнь. Моя новообретённая Гаянэ была лотерейной8, смс-ной; определить её этническую принадлежность с первого взгляда было сложно. Национальность выдавали только грустные, глубокие армянские глаза (есть у армян какая-то печаль и скорбь во взгляде, даже если они улыбаются). Она была колоритной, специфичной, слегка «-этно» по внешности, но при этом абсолютно без национальности внутри. Я смотрела на Гаю, как на невиданное растение, на букет из горных цветов (эдельвейс, папоротник), принюхивалась к ней, как к неиспробованному доселе блюду. С трепетом вдыхала первые нотки её «Premier Jour»9 от Nina Ricci. И насколько же в тему было имя этих духов! Первый день, первый раз (первый, впрочем, только для меня – Гая не была новичком в лесби-мире).

Когда любовь моя к Тебе ещё под стол пешком ходила,

ещё не знала я, с какою силой буквально прирасту к Тебе.

Обвитая традиций паутиной страны своей,

вся дышащая страстью реактивной души, и в ней

я нахожу всё то, что ищут люди, что трудно получить.

Пусть всё сказать тебе и не смогу я – могу любить.

Алиса Бегущая. 2007 (не факт) г.

Гая прошла за мной в комнату и села на диван (именно села, а не присела – сразу смело, глубоко, не на краешек). А я от волнения даже забыла предложить ей кофе, примостилась на полу, у её колен, и смотрела снизу вверх на диковинную гостью. На этом мрачном велюровом родительском диване в день падения американских башен-близнецов был зачат в сентябре 2001-го мой сын (он, по иронии судьбы, и родился под знаком тех самых Близнецов, 6 июня 2002 года). На том же диване зародилось и мое чувство к девушке Гаянэ, моя любовь с порядковым номером один. В соседней комнате возился с горой игрушек мой ребенок. Он и не догадывался тогда, что с парой, которая сейчас знакомится в гостиной на диване, ему доведётся прожить не один год. Но у него не будет двух мам и мамы=папы тоже – будет мать и её любимый человек. Мы c Гаей в самом начале совместной жизни дадим друг другу слово не играть в семью.

В нашу первую встречу мы пообщались, пригляделись друг к другу, приноровились. Гаянэ виделась мне слабой и беззащитной, потерянной и одинокой в чужой для нее стране (она прилетела из родного Еревана полгода назад). Я держала ее за красивые тонкие пальцы, и даже не заметила, как перебралась к Гайке на диван, где и случился первый наш мятный поцелуй (Гая жить не могла без Орбита). Поцелуй – для неё привычный и желанный, для меня – в новинку, а посему нерешительный. И бесконечно мягкий, ибо ничего не может быть мягче губ даже самой жёсткой девушки. С Гаянэ я училась целоваться заново, будто в один миг забыла все поцелуи до неё. Два коротких, один длинный (как в азбуке Морзе), словно мы обе долгое время страдали от жажды, а теперь жадно приникли к воде и никак не могли напиться.

Не знаю, сколько мы так просидели, но уже через пять минут после ухода Гаи я отчиталась Лильке по телефону, что миссия выполнена: я нашла ее – ту самую. Лилька, само собой, сказала, что я идиот, но переубеждать не стала (знала, что без толку). Потом я ехала в универ, и каждый пассажир маршрутки при желании мог прочесть по моей безумной улыбке, что я наконец-то счастлива. В тот же день родились мои первые стихи для Гаянэ. Они поселились на внутренней стороне обложки темно-синей коленкоровой тетрадки по СРЯ (Современному Русскому Языку).

Следующая встреча с Гайкой, через день, меня немного охладила и даже напугала. Мы гуляли по набережной Волги, ели мороженое на мосту у Речного вокзала, я показывала Гае исторический центр, делилась ярославскими «секретиками» (интересными городскими деталями). На втором свидании моя новая знакомая показалась мне какой-то всезнающей, всеумеющей, слишком взрослой и крайне жесткой. Гаянэ призналась, что ей не 24, как было заявлено поначалу, а все 28 (пугающая меня, 20-летнюю девочку-студентку, разница в возрасте – в целых 8(!) лет). Из короткого общения с Гайкой стало ясно, что вожделенного равноправия в этих отношениях не будет (она непременно возьмет верх). От совместного проживания на моей жилплощади (в квартире, доставшейся по наследству от деда, где я провела дошкольные годы) Гаянэ заблаговременно отказалась, ссылаясь на старшего брата, который ревностно следил за её нравственным обликом и мог даже распускать руки, чтобы поставить сестру на место. В Гае тоже несложно было разглядеть горячий горский темперамент. Был в ней и тот пресловутый титановый стержень, которым я грезила, и порыв был, и харизма. Гайка была явно из тех женщин, за которыми можно и хочется идти, но мне почему-то на тот момент идти за ней не захотелось.

Я побаивалась Гаи, а потому безбожно врала ей, что разошлась с мужем и живу у бабушки, хотя в каждую из наших встреч, распрощавшись с ней и прося не провожать, возвращалась домой, к супругу и его семье, и имела перед ними «бледный вид». Мне было очень стыдно перед Денисом и его родителями за то, что где-то существует Она, и что я могу, чисто теоретически, в неё влюбиться. Я понимала, что долго так не выдержу: ещё пара-тройка дней – и сознаюсь всем во всём, а там будь что будет.

***

Весной 2004-го я носила тёмно-зелёное платье-трубу до земли, доставшееся по наследству от мамы (маму я потеряла ровно год назад, опять же в мае – какой-то роковой для меня месяц), распускала по плечам длинные черные волосы. Плюсом к этому отсутствие макияжа, грустные, глубокие глаза – я, наверное, казалась Гайке воплощением чистоты и целомудрия. Кстати, моё реальное имя (Катерина), если верить греческой теории его происхождения, означает «чистая», «непорочная» (однокоренное с «катарсис» – «нравственное очищение в результате душевного потрясения или перенесённого страдания»), но я отнюдь не была ангелом. Не была, но, по крайней мере, грязных или корыстных помыслов в отношении Гаи у меня не было. И совесть методично грызла меня за то, что я скрываю Гайку от мужа и наоборот.

Русская и армянская девушки прогуливались с детской коляской по длинной ничем не примечательной улице в спальном районе нашего тесного города, и прохожие, скорее, принимали за армянку меня, нежели Гаю, армянку по крови. Я расспрашивала Гайку про её горы, которые никогда не видела (в свои 20 я даже на море ни разу не успела побывать), а она меня – про большие ярославские реки (Волгу и Которосль). Улица, по которой мы гуляли, как раз вела к Волге, лениво разлегшейся в грязной промзоне, и Гаяне верно подметила, что река, вроде бы, одна и та же, а выглядит в центре и в «спальнике» совершенно по-разному. В третье наше свидание, на берегу спальной Волги, в берёзовой роще, я поторопилась признаться, что люблю Гайку (как-то само вырвалось), хотя та и просила меня не разбрасываться словами. Гая в момент моего «люблю» передавала мне Орбит изо рта в рот, и я жадно втягивала с этой жвачкой что-то новое, тайное, странное, чуть-чуть пугающее.

9 мая, День Победы. Мы с Гаянэ идем в гости к Лильке. Песни-караоке, легкий алкоголь, я постоянно боюсь, что Гая во время прилюдного поцелуя ударит меня в порыве страсти по лицу (она уже держит ладонь наготове). Гайка в наше предыдущее свидание успела поделиться, что с легкостью раздавала пощечины своим бывшим за измену, резкое слово или во время любовных игрищ. У меня не было женского «багажа», но с мужем мы по-детски дрались до последней капли крови: могли кататься клубком по полу, как кошки, пока нас не разнимет свекровь. Я подметила вот что: в моменты, когда Гайка казалась мне уязвимой (одна в холодном Ярославле, без своих горячих ереванских подруг) меня начинало тянуть к ней (я же вечный защитник), но как только она показывала силу, становилась чрезмерно властной, меня от неё отворачивало.

Через пару дней состоялось знакомство с родителями Гаянэ – я побывала у них дома, в 30-метровой однушке, где Гаспаряны ютились небольшой, но истинно армянской (дружной, крепкой и беззаботной) семьей: папа, мама плюс взрослые сын и дочь. Гая представила меня домашним как подругу, но ее толерантная мама со столичным прогрессивным воспитанием уже была в курсе, что дочь влюблена в невероятную русскую Катю. Гайка после чрезвычайно сытного обеда затащила меня в мрачный совмещенный санузел арендованной однушки-брежневки и зажимала у ледяной трубы полотенцесушителя. До тошноты! Мне было крайне некомфортно и мерзко. У Гаи был лифчик неприятного бордового цвета и большая грудь. Все это так расходилось с моими представлениями о картинной лесбийской любви, о мальчикоподобных девчонках. Мне были противны поцелуи и ласки в соседстве с арендным унитазом. А дома, у родителей мужа, Алису, до кучи, ждал скандал. Объясняясь в своем каждодневном длительном отсутствии (хотя никто никогда на самом деле и не спрашивал, где я провожу время вне универа и семьи), я всем во всём добровольно призналась, будто до этого меня неделю пичкали сывороткой правды. Сообщила домашним, что я лесбиянка, что влюблена во взрослую женщину. Хотя на тот момент я и влюблена-то не была – скорее, напугана и сбита с толку.

Я объявила лежачую голодовку. Оккупировала место на кожаном диване в нашей с Денисом спальне, в окружении стен со зловещими тёмно-зелёными винтажными обоями. Валялась там целый день, ревела и требовала, чтобы мне разрешили уйти к ней. А сама при этом боялась, что мне велят катиться на все четыре стороны, ибо жить где-то с Гаянэ я бы не стала точно. Где угодно: на пару с сыном в дедовской квартире, которую я в те времена сдавала в аренду, у отца, у моей двоюродной бабушки, но только не с Гайкой.

Мама Дениса вызвала моего отца, дабы он вразумил непокорную дочь, и тот строго-настрого запретил мне совершать какие-либо телодвижения, пока я не закончу универ (маленький ребёнок на руках!). Я сделала вид (для мужа, его семьи, для папы и даже для себя), что одумалась. Не знаю, чем я руководствовалась в своих поступках (один нелогичнее другого). Ведь могла бы никому себя не сдавать и спокойно продолжать встречаться с Гаей на стороне. Но мне сложно играть на два фронта (не получается), потому я и сделала жесткий выбор – жесткий для Гаянэ. Поехала с Денисом на прогулку в сосновый бор, «помирилась» с ним (хотя мы и не воевали, не ссорились, он быстро меня простил), сломала пополам свою симку и бросила в кусты. Думала при этом, что Гаянэ потеряется навсегда, и у меня не будет соблазна к ней вернуться (её телефонного номера я не запомнила, позориться к её родителям никогда не поехала бы), да и Гайка при всём желании не найдет меня в незнакомом городе, не зная ни моего адреса, ни фамилии. Домой к моему отцу она вряд ли заявится – девушка взрослая, гордая, уравновешенная.

Пару недель мы с супругом жили спокойно и отчаянно играли в крепкую семью. Новости пришли откуда не ждали: от Лильки. Гая каким-то чудом нашла по памяти ее дом. Оказалось, что в дни после моего побега Гая с мамой не раз дежурили возле дома моего отца в надежде меня найти, а я была далеко, у родителей Дениса, на другом конце города; и только потом Гайке пришла в голову мысль найти меня через Лильку. Представляю, как она бродила в слезах по страшному, серому незнакомому спальному району Ярославля в поисках Лилькиной девятиэтажки. Квартиру Лили Гаянэ вычислила, расспросив соседей. Она плакала перед Лилькой и умоляла, чтобы та организовала нам встречу, на которой мы смогли бы объясниться (она же не понимала истинной причины моего исчезновения, я просто пропала с радаров, не отправив ей даже прощальной смс-ки). Катя не умеет объясняться – она просто сбегает от проблемы, преимущественно в лес, это у нее с детства. Я отказывалась от встречи с Гаей до последнего, но потом сдалась. Мне было очень ее жаль, однако я решила стоять на своём до последнего и остаться с Денисом.

Я так опасалась этой встречи, так боялась Гаи, и, как оказалось, не зря. На Богоявленской площади в назначенный мною день и час я ещё издали разглядела Гаянэ, в сливочного цвета куртке-дубленке мужского фасона. Как только я сравнялась с ней, она заглянула в меня таким пронзительным, колючим, проникающим до сердца взглядом (в нём читался только один вопрос – ПОЧЕМУ?), что у меня было только два варианта: провалиться сквозь асфальт на этой центральной ярославской площади или развернуться и бежать от Гайки, без разницы куда.

Лицо обезглажено дымкой очков,

и они не от солнца и не от сглаза,

не для образа завершенного,

не от ухмылок врагов –

просто чтобы взгляд убивал не сразу…

Алиса Бегущая. Апрель 2012

Меня успокаивало только то, что Лилька-организатор прогуливается где-то неподалёку и держит ситуацию под контролем. Она «заберёт» меня через полчаса, которые выделила нам с Гаей для встречи (мы с Лилькой так договорились на случай, если что-то пойдёт не так). После этого получасового финального разговора на повышенных тонах, в котором я постаралась донести до Гаи, почему не могу быть с ней, я думала, что точка поставлена. Взрослая Гаянэ поступила мудро: выслушала все мои возражения, работать с ними не стала, поцеловала меня на прощание в лоб, как покойника, и, гордо расправив плечи, уверенно направилась в сторону своей остановки.

Да, я отреклась, отказалась от Гаи, но не смогла убежать от мыслей о ней. Она всегда маячила где-то в моей голове, хотя ничем о себе не напоминала (не искала меня более, не звонила; видимо, решила «умерла так умерла»). Я продержалась до осени того же года и сама начала писать ей нелепые смс, звонить с незнакомых номеров, чтобы помолчать в трубку, как ребёнок (благо, Гая, в отличие от меня, удивительно постоянна в своих телефонных цифрах). В декабре 2004-го я поздравляла ее с первым снегом. В то время мы лежали с трехлетним сыном Гошей в инфекционной больнице. Я забивалась куда-то на больничный чердак, смотрела в окно на водопады снега, курила настрелянную у маргинальных соседок по палате «Балканку» и строчила Гайке смс-ку за смс-кой. Правда прийти нас навестить я ей не позволила, не хотелось предстать перед модной красавицей Гаей в больничном халате и с немытой головой.

Новый, 2005-й год. Сразу после курантов я убегаю из-за семейного стола в соседнюю комнату (Гошину детскую), чтобы, задыхаясь от волнения, поздравить Гаю с Новым годом. В мой январский день рождения, плачущий весенними ручьями, Гаянэ закинула мне в качестве подарка денег на телефон, а через день я решилась встретиться с ней. Это была краховая встреча. Я предстала перед ней располневшей, страшенной, обабившейся от замужней жизни (как мне удалось так скатиться всего за семь месяцев?). А Гая была все та же: легкая, воздушная, только теперь с короткой стильной стрижкой (так она больше похожа на лесбиянку из моих грёз) и ещё более уверенная в себе, чем весной 2004-го. Мы целовались в туалете кафе, Гая буквально втолкнула меня в кабинку, и в этот раз мне было все равно, что за нами подглядывают унитазы, – так я была рада видеть её после разлуки.

Встретились и снова разошлись, надолго. 5 мая 2005 года я смс-кой поздравила Гайку с нашей первой годовщиной, пусть этот год мы провели и не вместе. Написывала ей летом с дачи, где мы с Гошей проводили мои универовские каникулы. Гая в тот момент уже была в отношениях (со скучной девушкой-адвокатом) и потому общалась неохотно. Я поняла, что ловить больше нечего, и надолго замолчала. А потом… октябрьское морозное утро 2005-го, когда я поняла, что мне ну никак не прожить без Гаи! На расстоянии, дистанционно, мне всегда любится легче, проще. Но в то утро я не удержалась и написала Гаянэ смс:

Ты чемпион по незабываемости.

И Гая легко и неожиданно для меня предложила встретиться. К тому моменту она выучилась на парикмахера-стилиста и работала в салоне красоты. Несмотря на небольшой опыт, Гайка уже делала успехи, а вскоре стала настоящим мастером своего дела (и вообще она бралась только за то, к чему действительно имела призвание, не размывалась). Я приехала к Гае в салон раз, приехала два – и вскоре стала появляться там каждую ее смену, потому что больше нам негде было встречаться. Могла часами сидеть и любоваться тем, как она работает.

Ты чемпион по незабываемости.

А ведь так и есть, до сих пор. Я и сегодня, в марте 2018-го, готова отправить тебе смс с тем же самым текстом, только вот оно останется без ответа. И знаешь, Гай, ты часто рядом со мной. Я научилась спать одна – на животе, как никогда не спала в твою бытность, лицом в подушку, одну-единственную подушку на огромной двухспальной кровати. Но я так и не могу привыкнуть смотреть одна фильмы, наши с тобой любимые: испанские или муратовские10. Очередную киноработу Педро Альмодовара, «Джульетту» (Julieta, 2016), я вкушаю одна. Если смотреть строго в экран ноутбука, можно представить, что ты лежишь рядом, на своём месте, с краю кровати, из-за которого у нас частенько была драка и которое ты так отчаянно отстаивала. Но вот я чуть отвела глаза от экрана влево – а там пустота, обсудить сцену не с кем. И фильм-то, как назло, о том, что мы перестаем ценить тех, кто рядом, занырнув с головой в свою печаль (проблему, тоску, депрессию, болезнь – нужное подчеркнуть). Близкие и любимые люди поначалу подыгрывают нам, вместе с нами лелеют нашу «кручинушку», а потом устают её нянчить и попросту уходят.

Золотые, бесценные люди к нам приходят, стучатся, звонят.

К нам бредут, как по минному полю, тянут руки сквозь наши печали

к нам – холодным, пустынным, выжженным…

А давай мы с тобой выживем?!

Нас почти уже залатали.11

Я обращаюсь к тем, кто еще не успел потерять: берегите СВОИХ, пожалуйста! Не утопайте в вашей «проблеме», «болячке»; не ведитесь на мимолетные увлечения: на чей-то сладкий флирт, на интеллект, на бездонные глаза. ВАШЕГО человека вам потом никто не заменит и никто не вернёт.

Как же хочется вернуться в 1 сентября 2009-го, когда в моей голове еще не поселилось ни одной дурной мысли о смене партнёра (я, представьте, начала искать новую девушку из-за того, что Гая не умела красиво излагать свои мысли на письме – всего-то лишь!). В то самое 1 сентября, где я стою у оранжевой стены в детской (второклассник Гоша – на школьной линейке) с сотней чёрных мягко-шерстяных акриловых афрокосичек в волосах и с огромной гроздью зелёного винограда в руке. Я переполнена счастьем от встречи с Гайкой после двухнедельной отпускной разлуки (мы с Гошей и с моим папой втроём ездили в Крым, а Гая осталась работать, её не отпустили с работы) так же, как эта недавно отремонтированная нами комната переполнена ласковым летне-осенним солнцем. Гая смотрит в объектив здоровенного полупрофессионального фотоаппарата, а я улыбаюсь ей, играю с ней, позирую для неё. И нет проблем, нет мира за ярко-оранжевыми стенами этой комнаты. Люди потом увидят на фото счастливую девушку, не более. Они не поймут, кому эта улыбка предназначалась, если не знают меня достаточно близко.

Апрель 2017-го. Я смотрю на Гаины свежие фото с испанского пляжа и в повороте ее головы читаю, на кого она смотрит: на свою новую девушку. Я уверена в этом, потому что слишком хорошо знаю Гайку. Мне обидно – а с другой стороны, куда ей смотреть, не на облака же? Это мне остаётся смотреть на облака, я одинока. Но на своих мещанских фото с моря, датированных июлем 2017 года, я копирую Гаю и с наигранным интересом пялюсь в объектив фотографа-девушки (моего сопровождающего), которую ни капли не люблю, несмотря на всю её привязанность ко мне.

Гай, прости меня, пожалуйста, за то, что в ворохе своих проблем я перестала тебя замечать и из-за этого потеряла. Я всё жду, когда же из моего дома исчезнет последний предмет, напоминающий о тебе. Сколько бы я ни выгружала их огромными плетёными мешками для строительного мусора – тебе, знакомым, в мусорные контейнеры во дворе – до сих пор, спустя годы, я нахожу твои следы (как в одноименной песне Магомаева). Получается, мы всю жизнь что-то за кем-то донашиваем: заколки за Лилькой и Чулпан, роли и сценарии Ренаты Литвиновой за Маратом (нашим с Гаей общим другом), песни за Верой. Я до сих пор таскаю вещи Гаянэ, как после старшего брата, которого у меня отродясь не было: ее пальто, самые нестильные из ее стильных ботинок, армянские этнобраслеты из прошлого века. А от невещного избавиться еще сложнее. Да, я всеми силами вытравливаю прошлое, но всё бы отдала за то, чтобы прикоснуться губами к твоей ступне с предельно аккуратными, всегда некрашеными ногтями, втянуть запах твоей кожи. Я выпила тебя до дна, Гайка, но спустя время захотела ещё глоток.

Последние дни мая. 2014 год. Ровно десять лет со дня нашего с Гаей знакомства. Я одну за другой засовываю в огромную пасть ненасытного чемодана ее вещи: то с гневом, то с любовью – какой что достанется. Такое ощущение, будто мы отправляемся в очередную поездку, только в этот раз абсолютно все вещи – Гайкины, и поездка эта в один конец. Единственное, что я решила оставить себе, это ее запах. Я прикарманила Гайкины духи, чтобы не забыть её аромат и тем самым создать иллюзию ее присутствия. Раньше я ходила устраиваться на любое новое место работы с пустым флакончиком от ее духов в кармане, и Гайкин аромат помогал мне держаться более уверенно.

Гаянэ пару дней назад ушла к другой, и я безжалостно уничтожаю наши самодельные и магазинные открытки, безжалостно рву мои стихи для нее, начертанные карандашом на колготочных картонках; измельчаю фотографии (из нашей с ней Испании, из нашего Ярославля). Я не желаю, чтобы этот любовный багаж, скопившийся за 10 лет наших отношений, достался на откуп моей армянской преемнице (Гайку всё же потянуло к землячкам, более близким ей по духу), как мне когда-то достались фото, игрушки и записки от ереванских бывших моей армяночки. Очень жаль, что за всю жизнь она так и не посвятила мне ни одной буквы, кроме короткой трогательной записи в ее старом потрёпанном коричневом блокноте: «Господи! Она такая, такая, моя!». Из-за этого я и ушла от неё в 2011-м в фазе гипомании12 к графоманке Вере. Тогда я, глупенькая, еще не понимала, что у Гаи совсем другой дар, другие таланты (каждому своё).

На фотографиях, одежде и огромной армии посуды я не останавливаюсь. Вот в одиночку (опять же в стадии гипомании, куда я улетела после разрыва с Гаянэ) я волоком тащу по улице в сторону мусорных контейнеров половину тяжеленного дивана, на котором мы с Гаей проводили вечера (когда-то мы вместе его выбирали и покупали). Прохожие с недоумением смотрят на поджарую брюнетку со взглядом демона, которая выгуливает сопротивляющийся изо всех сил диван. Дурь и ненависть Алисы наделяют её невиданной силой, так что диван вскоре занимает место по соседству с мусорным контейнером.

В последующие месяцы я бессчетное количество раз (и мысленно, и в реальности) просила Гаю забрать меня обратно (как родители вечером разбирают дочек и сыновей из детсада) – люди ведь частенько возвращаются к бывшим, так бывает. В 2011 году почему-то распалось очень много знакомых пар, но большинство из них сошлись вновь. Даже ебанашек, вроде меня, вернули в отношения или в семью, а я всё стою у окна, глядя в направлении Московского проспекта, где Гайка теперь живет с другой, отмываю от табачных капель плитку на стенах ванной (оставшись наедине с самой собой, я курю, как сволочь). Я верю в чудо: вдруг с последним взмахом губки Она вернется (Гая же как-то неосторожно обмолвилась, что такая возможность есть).

Зачастую мы изо дня в день врём партнеру, проверяем его терпение или игнорируем, и даже не замечаем, в какой из дней он перестал нам доверять или потерял веру в нас. Зачем же после расставания так отчаянно пытаться вернуть того, прежнего, нашего человека? Ведь его, по сути, уже нет – он умер (вполне вероятно, мы сами его и убили). Нет никакого смысла обижаться на бывшего – он теперь НОВЫЙ, совсем другой (чужой) персонаж. Прежний не изменил бы тебе, а нынешнему это вполне по силам.

***

Всему свое время. Если верить мудрой девушке Вере, в одну женщину не войти дважды. Вот и моей прежней любимой определенно больше нет в этом мире (есть новая Гая, которая живет с другой). На стене прихожей в бывшей нашей квартире грифельная надпись, сделанная моей рукой:

Гаянэ умерла 10.04.2011 в 23:50. Все копии поддельны и подлежат уничтожению…

Я, наверное, год с лишним смотрела на эту надпись ежедневно, ежечасно, иногда ежеминутно, пока не сделала ремонт. С этими буквами мне было легче жить, осознавая, что Она – хладный труп, прах, тлен.

Хоть одной, хоть с тобой – всё одно,

На полу и в душе – всё пыльно.

Ты лежала ночью спиной,

Я общалась неслышно с тыльной

стороной ладони твоей:

Что она мне сказать пыталась?

Что от той, любимой моей…

Ни-че-го не осталось.

Алиса Бегущая. Май 2010

Июнь 2014-го. Гаянэ нет со мной всего пару-тройку недель – и вот я уже реально спрыгиваю с ума, не понимая даже, депрессия у меня, гипомания, мания или дикий коктейль из «плюса» и «минуса» (даже психиатры из дурки плохо меня «читают», в отличие от моего психотерапевта с воли, которого я не хочу и не умею обманывать). Смотрю на картину «Диего и я» нетривиальной художницы Фриды Кало, и вижу себя с Гаянэ на лбу вместо Диего Риверы – «тяжелого», сложного, как и моя Гая, возлюбленного мексиканки. Огромный послеоперационный шрам с брюшины Гаянэ, который она заработала лет в 18 в результате плановой полостной операции у криворукого хирурга, спроецировался на моё сердце.

Чего я ищу, чего жду? Как-то всё нелогично и мутно… В последний год совместного проживания с Гаей меня от неё подташнивало. Не помню, в какой момент мне стало мерзко смотреть на её пальцы, глаза, губы. Было противно видеть, с каким остервенением она чистит уши, отвратительно слышать, как она моется по утрам. В последний год Гайка принимала душ исключительно утром, перед работой, а не перед тем, как лечь со мной в постель. И тем не менее, сейчас я плачу по ней, хочу вернуть её. Наверное, именно так человечество с момента потери рая жаждет обрести его вновь, только вот не знает, зачем.

Все наши с Гаей возвращения (примирения после серьёзных ссор и «расходов») заканчивались одинаково – цветами. Помню её возвращение с красным цветком. С белым цветком. Опять с красным. Все – в горшках, и все впоследствии погибли. В нашем доме не выживали даже растения, что уж говорить о людях?

Стоп! А что если запретить себе мечтать о возвращении к Гаянэ? «Научи себя жить без драм и живи один…» – эта строчка Веры Полозковой станет моим девизом на ближайшие три года. Я ХОЧУ научиться идти по жизни одна: без Гаи, без ее руки. Я хочу измениться. Но какой я желаю стать? Уж точно не демоном-одиночкой, разрушающим чужие пары. Я желаю наконец-то нести в мир позитив, дарить людям праздник. А кто подарит его мне? Да, собственно, никто, потому что я пока не определилась с тем, чего хочу.

Я чувствую боль, одиночество, брошенность, предательство. И я люблю себя за это. Так посоветовала посамовнушать моя подруга Лилька, посетив очередной заумный тренинг по саморазвитию. Нужно быстренько, не задумываясь, перечислить все свои боли, а потом мгновенно подумать: «А чего хочется?». Перечислить боли – в легкую! А вот чего я на самом деле сейчас хочу? Замуж? Новую девушку? Шведскую семью? На тот момент я сказала «хочу, чтобы Она вернулась», но как только вышла от Лильки после сеанса подруготерапии, осознала, что Гайкин камбэк мне не нужен. Даже если он случится, всё пойдёт по прежнему сценарию, ничего не изменится. К тому же, помимо ХОЧУ есть НАДО. Сейчас мне НУЖНО:

– продать три чужих квартиры (с июля 2013 года я работала риэлтором), чтобы расплатиться с огромными долгами по коммуналке за собственную (непростительная безответственность и попустительство – мы с Гайкой немало зарабатывали, но почему-то не платили по счетам);

– закрыть удушающий банковский кредит (Гая с Алисой постоянно путешествовали и покупали машины на заёмные средства);

– съездить куда-нибудь отдохнуть (желательно и от себя тоже).

Глава 5. Нова-я. Лечим(-ся)

«Переведи меня через Майдан…»13. Эта песня, обретшая новый смысл во время очередной украинской революции 2014 года, навела меня на мысль о нашем с Гаянэ местечковом «майдане», за которым тоже то ли есть поле, то ли его нет. Слепой старик из песни просил перевести его через шумную площадь к тихому полю, но умер, не успев дойти, а в итоге оказалось, что

…поля не было, где кончился Майдан…

Расставаясь с Гаей после ее измены в мае 2014-го, я искренне верила, что ПОЛЕ есть, что у нашей истории может быть продолжение, а по итогу оказалось, что его не будет.

«Нет и не будет» – первый короткий пост в четыре слова от 27 июня 2014-го на стене моего нового аккаунта в ВК (каждую свою очередную жизнь я начинаю с новой страницы, надеясь когда-нибудь начать новую книгу). В эти дни я еду в Рязань к моему Зеркалу – Светлане Ч.. Зеркало, согласно словарю Алисы, это человек, похожий на тебя внутренне, разделяющий твои мысли, твой двойник-дублер-брат. Алисины Зеркала раскиданы по разным городам и странам, с кем-то из них мы никогда не виделись вживую, только переписывались. Наташа, Алина, Софа, Ксюша, Светлана, Ваня… Я отражаюсь в них, а они – во мне… Наши судьбы похожи, у многих из них так же диагностирована биполярка.

И никто не узнает, что под этой рубашкой,

Пока не объедет все её города14

Поезд «Что-то северное – Адлер». Моя станция – Рязань. Обычно я с осторожностью общаюсь с Зеркалами, хотя меня к ним и тянет: всегда есть опасность зазеваться и уйти в Зеркало глубже, чем рассчитывал. Но Светлана – особый случай. Она разделяет со мной сложный период после расставания с Гаей и как никто понимает меня сейчас, ибо сама в той же шкуре (тоже в мае рассталась с девушкой). Никотиновая наркоманка (так назовет меня Светлана после нашей первой реальной встречи) едет в Рязань, чтобы утешиться Зеркалом и попытаться утешить его. В поезде меня удочеряет маленькая семья «мама-дочь», они вместе едут отдыхать в Сочи. Дочку провожает молодой человек. У меня нет молодого человека, нет мамы. Я одинока и свободна. Свободные одиноки. Одинокие свободны. А главное, я недолюблена, как в песне, однажды присланной мне всё той же Светланой:

недолюбленных любить сложно:

у них руки холодные и душа,

у них шрамы на белой коже,

не стоящие ни гроша.

они прячутся за работой,

поднимаются рано утром,

чтоб свою оправдать свободу…

недолюбленных любить трудно

в недолюбленных есть тайна,

их бывает до боли жаль,

только, сами того не зная,

они режут порой без ножа.

даже думать не смея о том

что любить их хочется очень,

зябко кутаются в пальто,

уходя молчаливо в осень

недолюбленные опасны:

у них всюду замки без ключей

и приклеены крепко маски

так, что не отодрать ничем.

и не держат, и не прощают,

продолжая унылый бег,

и они легко превращают

других в подобных себе

но как бы ни было сердцу холодно

и какую б не прятали боль,

помогает всегда одно:

недолюбленных лечит любовь.

а с тобой что угодно мне по плечу.

я тебя обязательно вылечу.

Света Корней. stihi.ru

Новая семья подкармливает меня. Вкусно! Алисе любая еда по вкусу, если она в компании, в поезде, на природе. А сегодня мне вообще всё в кайф, даже проливной рязанский дождь, превративший улицы незнакомого города в грязный океан. Под дождем не видно слёз.

Те́мная (лгбт) вечеринка в кафе с родным и потому забавным для меня именем «Ярославна», а потом двухдневные посиделки у Светланки – с коньяком, гитарой, с разговорами о несправедливой любви и спорами о религии. Споры о вере и неверии всегда бесконечны, неоправданны и бессмысленны. Чаще всего они случаются в алкоголизированном состоянии за грязным столом с кучей бутылок или у костра, с той же кучей бутылок. Я не могу назвать себя атеистом, потому что ВЕРЮ – в человека, в музыку, в «великий и могучий русский язык». Мне сложно что-то внушить, втереть, но я легко увлекаюсь чьей-нибудь «религией» при условии, что человек её вкусно преподносит. Алису легко подсадить на чужие эмоции, буквы, на чей-то адреналин. Например, моя коллега и подруга Чулпан красиво болеет за ярославский «Локомотив», и я подсаживаюсь даже не на хоккей – на саму Чулпан, на ее пиво и ее сочное «пааааааааарень!!!!» (она азартно подбадривает им игроков через экран телевизора). Так же быстро я подсела и на немного циничную веру Светланки, которая истово матерится, пьет со мной литрами коньяк и водку, но при этом видит сны про святых, читает книги про их чудеса и посещает церковь.

В какой-то момент я начинаю реветь по Гаянэ. Светлана тут же бросается к дивану, хватает гитару и ожесточенно, с надрывом выдаёт:

Я ебался лишь однажды:

Где и как, зачем и с кем?..15

Слёзы мои мгновенно сменяются истерическим смехом. Проблема решена. Так быстро перевести меня из одного состояния в другое может только Зеркало и… музыка.

На третий день дождь заканчивается, но мои город и работа ждать не будут. Светлана провожает никотиновую наркоманку на автовокзал. По пути мы встречаем забавное объявление на рязанском фонарном столбе:

Отдам в хорошие руки добрых и маленьких котят: совершенно черного котенка (наверное, мальчик) и бело-бежевого котенка (наверное, мальчик), пол точно определить не умеем.

Да, пол порой сложно определить, даже у людей… Я уезжаю из Рязани очистившейся, умиротворенной, успокоенной и даже засыпаю в автобусе, следующем на Москву, хотя до этого не могла нормально уснуть несколько домашних ночей и несколько гостевых (только проваливалась в сон какими-то отрывками). Спокойна я во многом оттого, что Светлане еще хуже, чем мне. А значит, я буду продолжать ей помогать, хотя она порой принимает мою инициативу в штыки.

Я спасу тебя. Только скажи.

Будь то смерч, ностальгия, простуда,

тонкий лёд Патриаршего пруда,

недовольные Кришна и Будда.

Доверяй мне свои рубежи.

Я спасу тебя. Только дыши.

Я открою все окна в квартире,

я найду тебе воздух в эфире –

самый чистый в предутреннем мире.

Я пройду все твои этажи.

Я спасу тебя. Это пароль,

чтобы ты понимал – я серьёзно.

Мне назад отступать слишком поздно.

Мне не нужно чудесных и сносных.

Я спасу ТЕБЯ. Только позволь.

Лёша Самолётова

Светлана не позволила себя спасать: сказала, что справится сама. Гая тоже не позволила, да её, по сути, и спасать-то было не от чего. Защищать впору было меня, причем от себя же самой, и Гаянэ поначалу делала это, долго и самозабвенно; а потом осознала, что спасать пора уже собственную шкурку, ибо мне уже вряд ли что-то поможет. Первая жесточайшая депрессивная фаза биполярки накрыла меня в августе-октябре 2011 года. Мне еще не был поставлен диагноз «БАР», я лишь начала ползать, не имея ни малейшего представления о психосоматике, по терапевтам, неврологам, эндокринологам, психологам в надежде выяснить, что со мной происходит. Именно Гая подобрала меня тогда буквально в состоянии трупа и лечила, не отходя ни на шаг. Катала по ночам на своем первом автомобиле под странные мелодии (на тот момент даже музыку я слышала по-другому, как из глубокого жестяного ведра). Готовила вкусняшки, которые никак меня не радовали (я предпочитала столовыми ложками заглатывать сахарный песок), отбирала лучшие фильмы, которые я редко досматривала до конца (не могла концентрировать внимание ни на чем).

Ради меня Гаянэ ушла от своей новой питерской девушки, из своей новой жизни. Она нянчилась со мной, находила немыслимых чудо-врачей: мы добрались до психотерапевтов, когда я чуть было не уволилась из-за своего состояния с хорошей работы и не могла уже ни ходить, ни говорить, ни писать, ни думать. Гайка кормила меня с ложки. Я весила на ту пору 48 кг вместо привычных 60-63 и выглядела при росте 170 см как истинный скелет. Однако мускулатура моя была при этом ого-го, ибо всю предшествующую депрессии манийную фазу я провела в тренажерке, длительных пеших прогулках и на танцполах Ярославля и Москвы. Ответственная Гаянэ возила меня по больницам, дважды спасла от передоза антидепрессантами, успев вовремя вызвать скорую. В наркологичке после первого «залёта» нас, кстати, предупредили, что если такой косяк повторится, я в следующий раз поеду прямиком в дурку.

Зачем Гая возилась со мной? С человеком (а порою даже нечеловеком), жестоко предавшим ее за полгода до этого, променявшим её, чудесную Гаянэ, на виртуальную девушку Веру. Я думаю, из лучших побуждений или просто из жалости, потому что Гайка не могла оставить умирать того, кто провел с ней столько лет до этого. Враг в своем предсмертном состоянии, наверное, теряет статус врага. Но стоило мне более-менее прийти в себя, как Гая начала отдаляться. Гайка постоянно напоминала мне о том, что после моего непростительного предательства, когда я променяла ее на пишущую москвичку Веру, о возобновлении прежних отношений, а уж тем более ни о каком доверии и любви не может быть и речи.

Впоследствии я не раз пыталась всё вернуть. Теперь Алисина очередь вытаскивать Гаю из дома. Мы катались на машине, молча гуляли по Волжской набережной. Я умоляла ее (частенько на коленях посреди улицы) стать прежней, относиться ко мне как раньше, но Гаянэ была непримирима и неумолима. Перед новым годом она объявила, что уходит от меня, переезжает к матери (опять тащить ее гигантские колонки на новое место обитания? сколько же раз мы их перевезли за этот злополучный 2011 год!). Я удержала ее тогда, не дала уехать. Но жили мы практически как друзья. И вот в 2014-м всё закончилось серьезной изменой Гайки, после чего мы расстались окончательно. Да изменой это, наверное, и считать нельзя, потому что чувств уже не было, много лет не было.

Март-июнь 2012-го. Я в депрессивной фазе: не ем, работаю с большим скрипом, выхожу из дома только с сопровождающим, на улице и в магазинах меня мотает из стороны в сторону. Препараты позволяют мне существовать в состоянии робота, но о радости от жизни говорить не приходится. Январь-май 2014-го – я снова в «минусе», но не в таком глубоком. Смотрю кино про Анну Каренину и вижу в ней себя. Для кого-то она обычная дама-истеричка, которая бесится с жиру, а для меня – несчастная пациентка, страдающая, возможно, биполярным или еще каким-нибудь расстройством. Гаянэ вечерами убегает из дома, не в силах меня выносить; проводит время с друзьями, чтобы пореже меня видеть. Она устала мне помогать, и в конце концов я остаюсь одна с беременной кошкой на руках (звучит трагично и комично одновременно). Заявление про кошку в духе «на кого ты нас бросаааешь?!» вызывало у Гаи приступ смеха. Она шутила, что бросают даже женщин с грудными детьми, а тут – пузатая голая кошка (канадский сфинкс). Чернышку Ками́ку мы завели в декабре 2011 года по моей инициативе. Я наивно полагала, что общий зверик может спасти наши с Гаянэ отношения. Естественно, не спас.

А кто же спасал меня после Гаиного побега в 2014-м? Когда она ушла к сильной духом молодой землячке. Кто переводил меня через страшный майдан (смешанная фаза биполярки) между маем и декабрем? Мои замечательные Наташка, Светланка, художница Фрида, бард Веня Д'ркин (мой названый брат, о котором я узнала, к сожалению, только после его смерти), Вера Полозкова с ее мудрыми строчками, учащими красиво жить в одиночестве и не драматизировать. Мой зачётный седовласый психотерапевт Сергеич и его бесчисленные нейролептики, нормотимики, транквилизаторы, антидепрессанты. Армия непонятных девушек, а после девушек – случайные мужчины и коньяк. Просто знакомые люди, на которых я теперь стала обращать внимание (раньше центром моей вселенной была Гаянэ – остальной мир для меня не существовал). И, конечно, кошка Камика и ее будущее (третье по счету) потомство (мы с 2012-го пару раз в год растили сфинксят на продажу).

Сфинкс не гуляет сам по себе –

ему с человеком гораздо теплее,

сытней, веселее и мягче вдвойне,

и он потому ему верен и предан.

Для поцелуя подставит плечо,

на голове у тебя угнездится,

«что бы такое придумать еще???»

мысль в голове его вечно роится.

За корм он легко тебе душу отдаст,

НО ведь и ты подарил свою душу

в день, как увидел его в первый раз –

Сфинкса, которому ты ОЧЕНЬ НУЖЕН.

Алиса Бегущая

Общая кошка сочла уход Гаянэ за предательство. Я же порыдала несколько дней и неожиданно для себя успокоилась. Вероятнее всего, Гаин уход запустил у меня фазу гипомании или коктейль из «минуса» и «плюса». Мой сын Гоша отбыл на летние каникулы к бабушке, и я переключилась на лысую роженицу. Готовить дом к появлению или приезду детей всегда очень приятно. И неважно, без хвоста они или с хвостиками. Комнату я превратила в настоящий операционный зал, со скляночками и инструментами, и стала ждать. Не первый раз рожавшая сфи́нкса имитировала родовую деятельность несколько раз (видимо, репетировала). Я паниковала, а когда устала паниковать и потеряла бдительность, пропустила настоящие роды. У Камики незаметно отошли воды, и мне довелось убедиться, что крылатая фраза «быстро только кошки родятся» не всегда отражает реальную ситуацию, а кесарево делают не только двуногим женщинам, но и женщинам четырехлапым.

07.07.2014. Две семерки подряд, а цифры года в сумме тоже дают 7 (2+0+1+4), так что единственная Камина малышка (да-да, она была одна в помёте, но очень крупная) родилась под тремя семерками. Возможно, потому и выжила. Девочка долго болталась в животе без воды, но врачи в ветклинике успели спасти ее благодаря экстренному оперативному вмешательству. Я, наконец, выдохнула (впервые за сутки). У нас родилась дочь. Одна, но выстраданная, и потому стоит десяти. Эта дочь не боится темноты, в противовес строкам, пропетым Светланой Сургановой16, и не боится света, потому что она отважный «кесаренок». Имя новой девочки – Мату́ Ричард Паркер (Ричардом Паркером, если помните, звали тигра из замечательного фильма «Жизнь Пи»). Спасибо ее красивенным тигровым полоскам на голом пузике и лапках. Малышечка научилась мурлыкать прямо в свой день рождения, сначала тихо-тихо, потом всё увереннее. Пока мамы-кошки не было рядом в первые полчаса после операции, я сама ей мурлыкала, согревая на смотровом столе (девочку уложили на электрогрелочку, в то время как Камика отходила от наркоза).

История одной любви… Гармония. Гармония. Гармония. Котоматеринские чувства красивы, даже у людей не всегда так. Казалось, Камика пела бы дочке человеческие колыбельные, если бы умела (распевает на кошачьем «мррррр», и доченька отвечает). Девочка пока размером с автомобильный ключ с брелком, но уже сумела отыскать ключ ко многим сердцам. Первые дни толстушка Мату постоянно спала. Это вполне свойственно кесарятам. Чтобы они кушали и не теряли в весе, их нужно тормошить, принудительно будить. Через три дня у малышки чуть-чуть приоткрылись уголки глазок, а Мату-старший (в честь этого легендарного старичка-сфинкса, долго и отважно сражавшегося с лейкозом на глазах всего огромного сообщества Сфинкс в ВК, малышка получила первую часть своего имени) внимательно следил с Радуги, чтобы у нас всё было хорошо.

Сфинксы – «искусственные кошки». Генетика увела их слишком далеко от природы, и потому они частично утратили материнский инстинкт. Им сложно заботиться о детях без помощи хозяев. В отличие от пушистиков, сфинксята порой с трудом могут найти мамин сосок, нервничают, толкаются, царапаются и зачастую с трудом выживают в первые дни жизни без ежеминутного человеческого присмотра.

Пока в доме котята, в нём всегда СВЕТ. Не только в переносном смысле, но и в буквальном. С того дня, как малышки приходят в этот мир, я не выключаю на ночь лампу на кухне, чтобы котяток всегда было видно. Так я могу контролировать, что с ними всё в порядке: все детки сыты, не задавлены беспечной матерью или братьями и спокойно спят. Поэтому одно окно в нашей квартире всегда светится до утра.

Домашние поначалу ворчат (свет мешает им спать), но потом привыкают. Когда же дом покидает последний подросший котик, в нем становится так тихо, так тоскливо. В первую ночь без малышей я иду на кухню и с грустью щелкаю выключателем… До нового потомства, до новых маленьких сфинксяток с бессонными и тревожными порой, но всегда счастливыми ночами и веселыми днями! Детки – наш свет в окошке…

Однако сфинксы вовсе не разучились любить своих детишек: нежно обнимать лапкой, петь им песенки и намывать буквально до дыр. Не разучились баловать, особенно если ребенок – единственный в помёте. Всё как у людей. Над крошкой Мату тряслись трое: Камика, я и Гоша. Потому-то она и выросла избалованной, неуправляемой девчушкой. Забиралась на хозяев по голым ногам и переворачивала всё в доме вверх дном.

В то время я пыталась абстрагироваться от утраты Гаи как могла. Регулярно вывешивала сводки о здоровье и взрослении Мату на стене в ВК, записывала новые песни, придумывала свежие проекты в сети, активно писала стихи. Да, тогда я была особенно плодовита, потому что страдала. Знакомый адвокат звонит мне по работе понедельничным утром:

– Привет! Не отвлекаю? Чем занимаешься?

– Стихи пишу.

– (пауза) …Ну да, действительно, что еще могут делать люди в 10 утра понедельника?

НАРЦИССЫ

они отражаются в окнах, витринах и зеркалах,

в отсутствие их – в партнера модных очках,

в отсутствие их – в слезах, притаившихся в уголках,

тональником мажут бессонницу под глазами…

меняют цвет глаз и одежду по шесть раз в день,

в wine-card – то Лонг, то валокардин-коктейль,

домой приходя, не всегда запирают дверь,

однако родная правда – всегда за замка́ми…

они по ночам в слезах, а наутро – в бой,

они опошляют цинично чужую любовь,

воруют невест и лечат тупую боль,

за воздух цепляются пальцами в кольцах и преданными зубами…

сражаются за свободу, мечтая принадлежать…

им хочется, чтобы хоть кто-то их крепко к груди прижал,

держал и не отпускал: ни в небо, ни на вокзал.

чтоб верил и ждал, понимал,

но главное – ОТРАЖАЛ…

нарциссы – цветы в зеркалах…

красивы и чаще всего отторгаемы

Алиса Бегущая. 15.09.2014. 11:20

Летом 2014-го у меня появилась одна очень милая, но недолго, правда, просуществовавшая фишка – благодарить людей за каждый прожитый день.

Алиса Бегущая (ВК):

Спасибо всем за еще один приятный день! Клиентам – за адекватность, Ире – за мегаидею, Вере – за слова, мысли и впечатления, Наташе – за железное спокойствие и убежище в грозу. Соне – за пластилин и песни, Ванюше – за разговоры по делу. Мату́-старшему и его хозяйке Анжелике – за заботу, Камике и маленькой Матуле – за игры и нежность. Папе и Гоше – за то, что они где-то есть. Всем-всем… Я очень вас люблю!

Всё это началось после того, как Вера в нашей переписке вполне справедливо обвинила меня в солипсизме (от лат. solus – один, единственный; и ipse – сам), то есть в «предельной концентрации на самом себе, когда всё остальное объявляется существующим лишь в сознании индивида».

Я пыталась оправдываться: Не знаю, почему у меня так. Из-за того, что я одна росла, запершись в комнате, и сама себя воспитывала?

Вера: Возможно. Но ты ведь уже выросла, девочка!

Я всерьез призадумалась. Расставшись с Гаей, буквально принуждаю себя быть внимательной к людям и по возможности забивать на себя, свои тревожные навязчивые мысли и мнимые проблемы. Бешено учусь слушать, слышать, задавать вопросы, помогать. Стараюсь хотя бы раз в два дня звонить отцу и ребенку, хотя оба и делают вид, что им это не нужно. Папе, на самом-то деле, нужно, только он в этом не признаётся; двенадцатилетнему Гоше – вряд ли, он и так устал от постоянного бабушкиного контроля. Если кто-то теперь интересуется, как у меня дела, стараюсь ответить коротко, односложно и перевести разговор на последние новости и проблемы собеседника. У кого-то сломана рука, кто-то в 40 лет родил дочь и теперь дышать над ней боится, у кого-то нет страсти с мужем, кто-то пишет отчет по непройденной практике. И я зачем-то изо всех сил каждому пытаюсь помочь. Воистину, заставь дурака богу молиться… Хватило меня, признаться, ненадолго – список друзей в ВК и телефонной книге велик, со всеми не попляшешь, не споёшь, не выпьешь, всех не поддержишь, всех не спасёшь. Со многими «утопающими» я, истово проявляя участие, в итоге разругалась вдрызг, после чего поумерила свой пыл. Позже, в 2018-м, я и вовсе уйду из соцсетей, чтобы жить исключительно в реале. Считаю, для тех, кто не умеет фильтровать общение и говорить «нет», это порой единственный выход.

Мы постоянно что-то изображаем: бесконечно прибираем и наряжаем свои страницы в соцсетях, уведомляем Инстаграм о том, что пожрали, как после этого полежали, какие цветочки нам подарили и какой мы заимели маникюр (прическу, футболку, пивной бокал). Словом, убиваем время, пока оно не убило нас. Создаем видимость (с помощью фотографий с дней рождений и свадеб, с вечеринок и пляжей, портретов детей и котов, цитат, статусов, песен и приколов), что у нас всё супер, в то время как на самом деле после публикации очередного «позитивного» или «мотивирующего» поста иногда хочется пустить себе пулю в лоб. А наш «онлайн-друг» («одноклассник», «одногруппник»), ничегошеньки не зная о нас в реальности, завидует нашей счастливой судьбе и насыщенной жизни, сравнивая ее со своей – по его мнению, блеклой и незадавшейся. Выходит, он соревнуется с тобой (таким же, по сути, «неудачником») – и вот в мире еще на одного счастливого человека меньше.

Чего только не было на моей стене в ВК в те летние и осенние дни. Ворох мыслей и воззваний, на которые биполярники так богаты в период гипомании и мании. Вот поздравление папе в день его рождения (в 56 лет он решил получить дайверский сертификат, упорно тренировался и добился своей цели):

Дорогой мой папа! Сегодня твой День. Наверное, ты сейчас крепко спишь, чтобы набраться сил и завтра еще увереннее покорять с аквалангом морские глубины. Покорять раз за разом, потому что ты тоже перфекционист. Я ни фига не помню, сколько тебе сегодня исполняется лет, так как мы с тобой люди без возраста.

Будь, пожалуйста, с теми, с кем тебе реально хорошо и комфортно! Оставайся всегда таким же здоровым, всеми уважаемым и обожаемым. Я счастлива быть похожей на тебя, вечной сбежавшей невестой (в твоём случае – сбежавшим женихом). Да, в чем-то я никудышный ребенок, но моими успехами, тем не менее, очень приятно гордиться, правда? Всё хорошее я совершаю, чтобы получить, в первую очередь, твою оценку. Всё плохое делаю ровно для того же самого.

Спасибо тебе за то, что никогда не врывался в мою личную жизнь, за счастливое детство. За песни, за кошек, за статичность и активность, за безупречную орфографию и пунктуацию. За то, что я ТАКАЯ, а не ДРУГАЯ. За то, что я именно ТВОЯ ДОЧЬ.

С Днем! Солнца тебе, гармонии и красивой тишины!

Биполярку, вероятнее всего, я унаследовала от папы. У него тоже бывают странности в поведении, скачки настроения, периоды гиперактивности и спячки. Но он человек старой советской закалки. Желание посетить психотерапевта его никогда не посещало, в «минусовые» периоды он спасается работой, считает, что должен служить во благо людям. Я не такая. Но, тем не менее, когда в августе-сентябре 2011-го меня затянуло в незнакомую мне доселе депрессивную фазу, до последнего трудилась в нашем отделе маркетинга и рекламы, пока не осознала, что не могу связать двух слов: ни в устной речи, ни в переписке. Только тогда я забила тревогу и поползла по всевозможным врачам.

Бывают дни, недели, месяцы, когда я не могу разговаривать (очень хочу, но не получается), а самое страшное – не могу петь (музицировать я начала раньше, чем во младенчестве научилась говорить, и потому моменты, когда из меня не выходит голос, меня пугают и душат). Думаю, это безмолвие хорошо знакомо людям с биполярным расстройством. Конец июля – начало августа 2014-го. У меня как раз стартовал период тишины. Я разговариваю преимущественно глазами, руками и пальцами. Иногда звоню людям и просто молчу в трубку, как тот парень Корица (молчаливый или немой секретарь) из «Хроник заводной птицы» Харуки Мураками. Играю в Русалочку: молча пою и танцую в кабаке, сидя на стуле. Затягивать с такими играми нельзя: риэлтору речь необходима как воздух, но я почему-то постоянно откладываю визит к моему психотерапевту Сергеичу. Я совершенно не знаю, что и как ему сказать, мне трудно собрать мысли. В голове моей одна Гаянэ, ее измена и уход. Ко всему прочему, мне приходится с ней сотрудничать. У нас одно агентство недвижимости на двоих (совместный бизнес), отчего еще тяжелее.

Друзья пытаются как-то меня отвлечь, перенастроить на другую волну. Таскают по кинотеатрам, барам, выставкам. Хожу я вполне охотно, но иногда не знаю, о чем с ними поговорить. Мы с Ванюшей (мой бывший сокурсник по школе вокала) заглядываем на концерт группы Non Сadenza. Никогда не слышала ни единой их песни, кроме прекраснейшего джазового «Незнакомца» из популярного незамысловатого телесериала «Маргоша», который мы когда-то смотрели на пару с Гаей:

Потому что ты – незнакомец,

с незнакомцами не танцую.

Моя совесть (мой вечный компас)

говорит мне идти в другую.

Не проститься ли нам на месте,

прежде чем осознаем, кто мы?

Даже через полвека вместе

мы останемся незнакомы.

Интересно, ходит ли кто-то, кроме меня, на концерт малознакомого исполнителя из-за одной его песни? Я решилась. Мне почему-то казалось, что там можно случайно встретить мою несравненную бывшую коллегу Чулпан. Мы давно не общались, ибо она с головой ушла в интересные отношения, а я – в свои болячки и проблемы. Сколько же моментов в нашей с ней жизни было связано с «Незнакомцем»! Но Чулпан на концерте не было, да и «Незнакомца» Саша Алмазова за весь вечер так и не исполнила. Она была ориентирована на вкусы публики, предпочитающей мажорные, зажигательные танцевальные мелодии. Мы же с блюзовым Ванькой, будучи любителями драматических душераздирающих композиций, конечно, расстроились, но не слишком.

***

Гаянэ нашла свою новую любовь, я же, напротив, потеряла и превратилась в волка-одиночку, коим еще совсем недавно мнила себя Гайка (я после моего косяка 2011 года была не в счет) и подчас чересчур этим бравировала. Мы будто поменялись судьбами, ролями. Летом 2014-го я в смешанной фазе. Вновь схожу с ума, но уже как-то по-хорошему, по-правильному. Потому что очень боюсь повторить 2011-й и мою запущенную манийную, а следом глубочайшую депрессивную фазы. Я пытаюсь научиться жить одна и находить прелесть в этом сольном обитании, как советовали мне Вера, Гая и поэт Полозкова.

Вот я устраиваю себе импровизированный риэлторский офис на открытом воздухе. Моя рыжая подруга Оля живет в маленькой двухэтажной сталинке на восемь квартир, затерявшейся в глубине частного сектора. Простенький, советский, почти деревенский дворик с шатким бревенчатым столом и милыми палисадниками. Пока я ждала Олю с ребенком из поликлиники, разложила все риэлторские бумаги на столе и работала. Это мегакруть, только вот документы иногда уносит ветром. Ко мне быстро присоединились бабуля-католичка Францевна из Олиного дома (с вязанием) и еще пара соседей с кофе и печеньем. Так и сидели, дружной компанией, будто на дворе не 2014 год, а какой-нибудь 1940-й.

Оставшись одна, я начинаю планировать свою новую жизнь. Не говорю «начинаю новую жизнь» потому, что это слишком громкие слова. Просто так взять и начать с нуля «с понедельника» крайне сложно. Тем более людям вроде меня. Сложно, но можно, если не уточнять, с какого именно понедельника. Да, у меня биполярка, да, переклиненность на себе и куча других сопутствующих расстройств, или, по-бытовому, особенностей личности. Но это не повод НЕ ЖИТЬ, не повод выживать или существовать. Я хочу именно ЖИТЬ и получать от этой жизни удовольствие, вкушать её по полной. А поскольку качественно жить в формате импровизации (как карта ляжет), как я делала до сих пор, у меня не получается, – придется планировать. По-другому, скорее всего, не выйдет.

У меня слишком много дневных и ночных мыслей, много тревог. Это сигнал к действию – пора бежать к психотерапевту. Я несколько раз звоню Сергеичу (мне не справиться без него), но каждый раз отменяю запись, ибо зачем-то решаю повременить с визитом (посмотреть, насколько меня хватит) и пытаюсь уравновесить себя самостоятельно (моя большая ошибка!).

По итогу в августе 2014-го я залетаю в манию. Не сплю по нескольку ночей, подозреваю у всех вокруг (даже у наших кошек) биполярку, тревожусь за всех и вся, проявляю дикую агрессию к Гайке во время работы, на приеме у психотерапевта не могу вспомнить, сколько мне лет (поскольку циферки в мании, как правило, покидают меня раньше, чем буковки). Чтобы всё не закончилось крахом, я быстренько отправляю себя (хорошо, что сама себе директор) в двухнедельный отпуск, еду с Гаей на очередной прием к Сергеичу и устраиваю себе этакую домашнюю дурку, чтобы не ложиться в больницу. Добровольно прячу по шкафам все лишние предметы – оставляю только самое необходимое (одна кружка, одна тарелка, одна ложка, одна футболка, никакой бижутерии – как в стационаре). Отдаю все деньги папе, выключаю телефон и убираю до лучших времен ноутбук, чтобы не было никаких соблазнов и чтобы не ляпнуть ничего лишнего клиентам из недвижки. Четко, по часам принимаю препараты. Ложиться в стационар я не хочу, потому что дома Камика с маленькой Мату, мне не на кого их оставить. Вообще не знаю, куда бы завела меня кривая, если бы не сын и зверики. Я чувствую огромную ответственность за них, и потому не позволяю себе долго залеживаться в депрессии, летать в облаках в гипомании или безумствовать в мании.

После стабилизации состояния (на это ушло где-то три недели, манийная стадия снимается у меня легче, чем депрессивная) я с сентября потихонечку начинаю жить правильно, и все больше напоминаю себе чинную Веру. С ней я и обсуждаю в письмах самые важные свои шаги. Возможно, это прописные истины для людей вроде моей мудрой москвички, которые успели состояться, не валяются по дуркам и не принимают антидепрессанты и нейролептики, но для меня всё это в новинку. Однако принципы и правила сами рождаются в голове, когда живешь один и пытаешься не повторять прошлых ошибок. Вот они:

– не совершать нерациональных движений;

– не писать и не говорить лишнего (стараться избегать ненужных контактов и губительно влияющих на тебя людей);

– не давать пустых обещаний;

– не быть фриком;

– стать настоящей девушкой;

– научиться делать макияж (хотя бы легкий) и общаться с мужчинами по-женски.

Планирование теперь распространяется и на мою личную жизнь. Да, импровизация – это, возможно, моё, но она меня убивает. Это как в случае с наркоманией. Наркотик (в моем случае – импровизация), несомненно, приятная для наркомана вещь, но она представляет угрозу для его личности. Я подумала-подумала – а почему бы и не распланировать эту самую личную жизнь? Под планированием я понимаю правильную постановку задач и грамотное распределение ресурсов, как в работе.

Порассуждаем. Если я влюблена в человека и состою в серьезных отношениях, меня убивает ревность (ко всем и всему, даже к героям книг и фильмов), убивает быт, убивает моя слабая позиция в отношениях и низкая самооценка (я постоянно соревнуюсь в чем-то с партнером: в красоте, в успешности, в количестве друзей и контактов).