Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. Велимира Хлебникова. Выпуск третий

Оглавление

Альманах. Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. Велимира Хлебникова. Выпуск третий

Предисловие

Аркадий Афонин

Арена. Поэма

Валентина Бендерская

Диптих «Бердичев»

Из цикла «Три времени года»

Цикл «Имя»

Из цикла «Пассакалия»

Витольда Гагарина

Град. Очерковые мемуары

Град. P. S

Ханох Дашевский

Дыхание жизни. Роман

Надя Ибрагимова

Туман

Зима немая

Стихи, написанные после лекции Садхгуру

Я – везде

Любовь

Ты ушёл…

Природа

Вспоминай. Слова песни

Миленький. Слова песни

Льдинка. Слова песни

Расцветала вишня. Слова песни

Погадай!

Апокалипсис

Любовь

Бойкот

Солнышко, скажи!

Владимир Калинин

Смышлёный и его преступное сообщество. Повесть

Часть первая. Машинист в тупике

Часть вторая. Смышлёный и его преступное сообщество

Александр Малахов

Узел времени. Повесть, в сокращении

Глава 1

Глава 2

Анатолий Райтаровский

Мемуары младенца Евгения

Изналичие

Первое письмо

Весенние сны

Татьяна Рибер

Глас крови

Александр Цуриков

Плюшевый мишка

Ольга Черниенко

Покаяния не будет

Михаил Шустерман

2020

Диалог цивилизаций

Страна Израилия

«Друзья, почитайте о вомбатах – о них есть везде…»

О Михаиле, сыне Олеговом…

Ефимиану Александрову, с уважением и любовью

Ещё раз о любви…

Искусство смерти

Молитовка

«Мы прячем прожитые годы…»

На прогулке

«О, сладкая мелодия любви…»

Обращение к самому себе

«Опустила глаза природа…»

Рождённые в конце сороковых…

Тридцать лет эмиграции (Наша дата – 24 июля 1990 года)

Уже сегодня

Отрывок из книги

Представляем читателям спецвыпуск альманаха «Российский колокол» имени Велимира Хлебникова.

Если творческий человек всегда в той или иной мере необычен, отличается от других, то для Хлебникова это верно в квадрате и в кубе. Обладая слишком своеобразным талантом, он так и не был понят до конца современниками, даже единомышленниками, да и теперь его творчество вызывает немало вопросов и далеко не всеми принимается.

.....

И теперь, лёжа на снегу, Михаэль вспоминал о том, как странно вела себя Клава при расставании. Ещё на пароходе она порывалась что-то ему сказать и всякий раз замолкала. Михаэль объяснял нерешительность далеко не стеснительной Клавы существованием жениха. Ну конечно! Она же дала ему слово. Так или не так, но их прощание на горьковской пристани вышло коротким и скомканным. Едва Михаэль начал что-то говорить, как девушка бросилась к нему, поцеловала в губы и, не оглядываясь, пошла прочь, не оставив своему спутнику ничего, кроме воспоминаний и не испытанной им раньше острой и сладкой сердечной боли. Прошли месяцы, боль отступила, но воспоминания остались. И в Гороховецких лагерях, где формировалась дивизия, Клава часто являлась ему по ночам, пока её образ не начал стираться из памяти. Единственное, что не забывалось, – упавшие на плечи светлые волосы (на пароходе Клава сняла платок, и Михаэль увидел её богатство) и большие зеленовато-серые глаза, чем-то похожие на глаза его матери, он сразу уловил это сходство, и всё-таки другие. А вдруг она появится, придёт навестить? Ведь она же здесь, в Горьком. Но Клава не появилась.

Почему она ничего не сказала, даже адреса сестры не оставила? Неужели всё-таки из-за жениха – или была другая причина? Даже не имея никакого опыта в любви, Михаэль чувствовал, что понравился Клаве. А что, если она не хотела признаваться первой, ждала, когда он заговорит, но не дождалась, убежала? Какой же он дурак! Даже не попытался её вернуть. А с другой стороны – наверное, правильно всё. Ведь он не такой, как эти люди, хотя и говорит на их языке. Он – еврей, а кроме того, родился в другой стране и даже здесь, на войне, не изменил своих убеждений. Он и в Палестину уедет, если останется жив. О том, как он уедет из закрытого на замок СССР, Михаэль не думал. Он верил, что после войны многое изменится. А Клава – плоть от плоти этого необъятного края, который называют Россией. И надо постараться её забыть. Так говорит разум. Разум прав, вот только сердце ноет и ноет.

.....