Читать книгу Серафимино поле - Алёна Берндт - Страница 1

Сима спешила, она просто непростительно опаздывала. У неё было свидание… Кто бы мог подумать, что у женщины в сорок девять лет будет свидание, о котором она будет волноваться сильнее, чем в свои далёкие шестнадцать…

Если честно, то она несколько раз собиралась передумать, снимала новые туфли, откладывала в сторону зонтик и думала: «Всё, никуда не пойду! Не девчонка, по свиданкам бегать!»

Но её телефон начинал настойчиво трезвонить, Сима тяжело вздыхала и отвечала – это звонила её подруга Алла, и Сима знала, что та не отстанет:

– Серафима! Ты совсем того, или где?! – возмущалась телефонная трубка голосом Аллы, – Ну что такого, сходишь, познакомишься лично! Ты же не дикарка какая-то! Никто не станет тебя удерживать – не понравится он тебе, уйдешь и всё!

Дело было в том, что Сима буквально недавно познакомилась с мужчиной… ну, не совсем познакомилась, конечно, а как это теперь модно. Борису номер Серафимы дала какая-то их общая знакомая, он долго не решался позвонить, но после собрался и набрал заветные цифры. Сначала Сима не хотела общаться, но Борис продолжал изредка звонить ей и как-то незаметно это общение затянуло и её…

Семь лет назад Серафима потеряла мужа. Её любимый Дима, с которым они были знакомы с детского садика, вместе учились в школе и дружили, учась в ВУЗах, а после поженились, переходил дорогу по переходу, когда из-за угла вылетел чёрный дорогой автомобиль с нетрезвым водителем за рулём. Одно мгновение оборвало жизнь Димы, и жизнь Серафимы тоже. Она практически умерла тогда вместе с мужем, мир вокруг растерял вдруг свои краски и звуки.

Сима продолжала жить словно по инерции, ходила на работу, оформляла документы, проверяла бухгалтерские проводки и оборотные ведомости… Даже не забывала причесаться и накраситься по утрам. Её коллеги переговаривались между собой, какая же Сима стойкая, и какая молодец – держится и не даёт горю придавить себя. Только никто из них и не подозревал, что Сима умирает ежедневно, день за днём, когда возвращается домой, в опустевшую квартиру… Вместе с Димой умерла не половина Серафимы, умерло нечто большее.

Они поженились после окончания института, и вся их жизнь была сосредоточена друг в друге. С детьми… не сложилось, Сима знала, что Дима переболел в детстве и поэтому не может иметь детей. Сначала они мечтали, что усыновят малыша, но чем старше они становились, тем явственнее понимали, что это не так просто… Уж слишком они любили проводить время вместе, прогуливаясь по осенним московским скверам, пить чай на балконе, любуясь, как скатываются по стеклу потоки дождя… укладываться вечером в постель, включая лампы на прикроватных тумбах и погружаясь в чтение, каждый – по своему вкусу…

И вот теперь, Сима садилась вечером на свою половину широкой кровати, закрывала глаза и думала, что вот сейчас она обернётся, и всё это окажется только кошмаром, и Дима удивлённо посмотрит на неё сквозь очки, и спросит, что с ней такое, и не хочет ли она чаю…

Но нет, никто не смотрел удивлённо, не спрашивал, пуста и холодна была кровать. Постепенно у Симы закончились слёзы, чтобы оплакивать свою потерю. И стало еще хуже, если со слезами она хоть как-то могла выплеснуть горе, то теперь оно прочно сидело внутри.

Откуда-то появились болезни, хотя раньше она на здоровье не жаловалась, теперь же болел то желудок, то поджелудочная беспокоила, и голова… голова, казалось, никогда теперь и не переставала болеть.

– Ну, как ты, подружка? – слышала тогда Сима в телефоне бодрый голос Аллы, – Мы с девочками идем сегодня в театр. Я и на тебя купила билет, собирайся. Через час заеду за тобой.

Голос подруги звучал будто с другой планеты, и Сима думала, что сейчас ей не хочется никакого театра… ей хочется лечь, уснуть и больше никогда не просыпаться. Не видеть этих серых улиц, безликого пустого неба, людей без лиц, спешащих ей навстречу.

Но она знала – Алла приедет и всё равно вытащит её, поэтому шла умываться и собиралась в театр, уговаривая себя потерпеть.

Несколько лет понадобилось тогда Серафиме, чтобы… нет, не забыть, а просто, наверное, привыкнуть к новой своей жизни, в одиночестве. Она ходила на работу, иногда отправлялась с Аллой и её подругами в кино, театр или на выставку, но чаще отправлялась гулять в одиночестве.

Дома она разговаривала сама с собой, так она себя уверяла, хотя на самом деле она говорила с Димой, рассказывая ему, что вот сегодня она собиралась сварить какао, не растворимый, а как раньше, из порошка, но молоко в магазине ей попалось кислое, и о какао пришлось забыть. Зато она приготовила себе блинчики и достала из шкафа баночку мёда, которую они как-то купили, когда ходили на ярмарку.

И вроде бы от таких разговоров ей становилось легче. До того дня, пока за таким разговором её случайно не застала Алла… После этого у Симы с подругой состоялся серьёзный разговор, и Алле тогда удалось убедить её обратиться к врачу. Результатом же этого всего было то, что Серафиме выписали таблетки, а потом она взяла отпуск и поехала в санаторий.

Вернувшись, она уверила и саму себя и Аллу, что ей намного лучше, и жизнь теперь не кажется такой серой… хотя, она сама не была уверена в том, что обманывает хотя бы сама себя. Но как-то надо было жить дальше, только теперь Сима уже не разговаривала с Димой. Она вообще теперь мало с кем говорила, больше слушала собеседника или просто погружалась в свои собственные мысли и воспоминания.

Теперь же, когда прошло почти восемь лет с того страшного события, многие из окружающих решили, что пора бы Симе возвращаться и в её жизнь вошли попытки подруг, знакомых, и знакомых их знакомых, устроить ей свидание с мужчинами.

Чаще всего Серафима отвечала отказом, ссылалась на дела или плохое самочувствие, иногда соглашалась, если человек был настойчив, но просто не приходила в назначенный час и отключала телефон. Потом просто говорила, что не смогла пойти. Она надеялась, что вскоре всем надоест заниматься её личной жизнью, но, видимо она плохо знала людей.

И вот теперь появился Борис… Имя общей знакомой, которое назвал мужчина при первом своём звонке, было Симе знакомо, но именно оно и удивило тогда женщину. Борис сказал, что телефон Серафимы ему дала Елена Григорьева, увидев, как ему плохо после кончины жены…

Лену Григорьеву Сима знала плохо, они недолго проработали вместе, Елену уволили буквально через пару месяцев после трудоустройства. По предприятию ходили слухи, что уволили её то ли за растрату, то ли еще за какие-то махинации со средствами, Симе не было дела до чужих проблем, поэтому она не особенно слушала тогда пересуды. Поэтому и удивилась, когда позвонивший ей мужчина назвал почти позабытое имя бывшей коллеги. Но потом это как-то позабылось, когда разговоры их стали долгими, когда Сима стала всё чаще поглядывать на телефон проверяя, нет ли там пропущенного звонка от Бориса.

– Посмотреть бы, что это за кавалер такой, – говорила подруге Алла, – А вообще, Симка, чего ты паришься, сходишь пару раз на прогулку, в кино там, или кафе. Сразу будет понятно, что за фрукт. Вообще, тебе полезно просто пообщаться в дружеской обстановке с мужчиной.

Серафима позволила подруге себя уговорить, потому что и самой этого хотелось – прогулок в осеннем сквере под большим зонтом, и горячего чая, и тёплого света лампы на маленьком столике в любимом Серафимином кафе… А вдруг? Вдруг всё сложится и будет хотя бы не много похоже на то, как бывало раньше.

Поэтому сегодня Сима выдохнула, взглянув на себя в зеркало в прихожей, и пошла навстречу чему-то новому. Может быть, ей повезёт, и она снова оживёт благодаря этому пока неизвестному Борису, снова сможет видеть в красках этот мир.