Читать книгу Я смотрю на тебя - Ана Мелех, Анастасия Игоревна Мелех - Страница 1

Свет забирается мне под ресницы, щекочет зрачок, заставляя сильнее зажмуриться. Я пытаюсь поднять руку, чтобы прикрыть глаза ладонью, но резкая боль на сгибе локтя меня останавливает. Знакомая боль. Я помню такую. Я под капельницей.

Психбольница? Неужели…

Воздух влетает в легкие вместе с воспоминаниями. Картинки меняются одна за другой. Вот моя больная любовь к Максу, вот его «смерть», вот десять лет без него, звонки сталкера, мое решение обратиться к частному детективу, Игорь, ставший таким близким за пару дней, мой отец – убийца, взрыв в доме детства, кровь, вытекающая из раны на плече…1

– Игорь! – я распахиваю веки, и холодный свет больничной лампы сразу же заставляет слезы побежать из глаз.

– Он жив, – от холодного голоса по телу пробегают мурашки.

Я нахожу взглядом Макса. Он сидит у моей кровати. Черные волосы растрепаны почти так же, как раньше, серые глаза с поволокой из-под длинных темных ресниц глядят на меня, вызывая во мне рефлекторную дрожь. Он сбрил бороду, и я вижу почему. Щеку с острыми скулами пересекает рана сантиметров в пять, края которой стягивают небольшие и довольно аккуратные швы. Еще одна рана, переклеенная полосками лейкопластыря, начинается в волосах за ухом и прячется где-то под белой футболкой. На руках, перетянутых тугими мышцами, мелкие и крупные порезы, уже взявшиеся коричневой коркой.

– Макс…

– Я в порядке, – он поднимает ладонь, останавливая меня.

– Спасибо, – едва разлепляя губы говорю я.

– Не за что, – фыркает Макс, поднимаясь. – Я хотел оставить его там. Хотел, чтобы он сдох. Если бы он помог мне тогда, все было бы по-другому. Я хотел, чтобы он сдох.

Он смотрит мне прямо в глаза, и я понимаю, что он правдив как никогда.

– Я знаю, – слегка наклоняю голову. – Я поняла это. Поэтому спасибо, что передумал.

– Я не передумал, – вижу, как сцеплены его зубы. – Я все еще хочу, чтобы он сдох.

Это единственный разговор, после которого следует целых две недели молчания. Вязкого, как патока, горького, ужасного, протухшего… Мы находимся в какой-то частной клинике, персоналу которой, похоже, Макс платит столько, что задавать вопросы никто не пытается. Где-то здесь и Игорь, но меня к нему не пускают, даже когда я полностью восстанавливаюсь. Уйти мне тоже не дают, хотя я и не особенно пытаюсь. Куда мне идти? Зачем? Все, кто мне дорог, в этой крохотной клинике.

Макс приходит редко и только по делу. Но я знаю, что он где-то неподалеку. Чувствую его каким-то невообразимым, практически животным чутьем. Я ощущаю его напряжение за стеной, его сдерживаемую ярость, его разочарование и боль, которая не меньше моей. Я убеждаю себя, что это всего лишь фантазии, никак не подкрепленные действительностью, но так ли это? На самом деле я привыкла думать, что у нас с ним связь. Такая, которая не истончилась даже после всего, что было.

За окном неожиданно наступает настоящая зима. Снег выпадает в первый день декабря, в кое-то веки решая не опаздывать. Я сижу на подоконнике и смотрю на белоснежные хлопья, перебирая пальцами край пижамы, которую мне привез Макс. В такие моменты мне даже кажется, что ничего ужасного со мной не происходило…

Крик и звуки потасовки раздаются в коридоре, врываясь в мой маленький и тихий мирок словно из другой Вселенной.

– Руки убрал, да?! – от знакомого голоса тепло разливается по всему телу.

Я спрыгиваю с подоконника и пулей вылетаю за дверь палаты. Слева буквально в пяти метрах молчаливая и тактичная медсестричка и какой-то здоровяк пытаются удержать Игоря. Его рука еще на перевязи, лицо покрыто уже даже не щетиной, а полноправной бородой, зеленые глаза сверкают в стремлении испепелить противника на месте.

– Игорь!

Он быстро находит меня взглядом и облегченно выдыхает. А я не сдерживаюсь, и быстро преодолев разделяющее нас расстояние и не очень вежливо оттолкнув медсестру, прижимаюсь к Гордееву, прячу лицо на его груди. Здоровая ладонь сыщика ложится мне на затылок, я чувствую, как он целует мои волосы, зарывается в них пальцами. Поднимаю голову, чтобы заглянуть в его глаза, но его взгляд устремлен куда-то поверх моей головы. Оборачиваюсь, уже зная, что, точнее, кого, увижу.

Макс стоит в конце коридора, сложив руки на груди. Мне почему-то становится жаль, что он это увидел, и я даже на мгновение пытаюсь отстраниться, но крепкая рука удерживает меня.

– Собирайся, – говорит Игорь уже почти спокойно. – Мы уезжаем отсюда.

– Я поговорю с ним, и соберусь, – отвечаю коротко. – Встретимся у входа.

Макс заходит в соседнюю с моей палату, и я следую за ним. Как только дверь закрывается за моей спиной он дает волю своим эмоциям, выплескивает на меня весь свой яд.

– Уезжайте из страны, Лера, – говорит, глядя в окно. – Так, чтобы я не знал, где вы.

Я молча смотрю на его напряженную спину.

– Когда ты будешь в безопасности, у меня будут развязаны руки. Я не могу никому доверять, не могу поставить людей тебя защищать. Потому что именно мои люди заложили ту бомбу. Больше некому. Когда тебя не будет рядом, мне не придется быть сторожевым псом.

– Тебе не нужно меня сторожить, – я хочу подойти к нему, но его тон останавливает меня. – Я не хочу, чтобы ты разбирался в этом один. Мы должны держаться вместе…

– Да мне плевать, чего ты там хочешь! – Макс разворачивается так резко, что я отшатываюсь. – Плевать! Поняла? Бери моего придурка-братца и валите отсюда!

Он в два шага приближается вплотную ко мне, хватает за плечи и сдавливает так сильно, что наверняка останутся синяки.

– Ты меня поняла?!

– Не смей на меня орать! – я изо всех сил толкаю его в грудь. – Я остаюсь! Слышал?! Остаюсь! И руки убери!

Макс отпускает мои плечи, смотрит на меня с долей презрения.

– Ты такая же больная, как и твой герой, – кривит губы он.

– В смысле, как ты? – задираю я подбородок.

Он хмурится, не верит.

– Я остаюсь, Макс, – мой голос крепок, возможно, я впервые не трясусь перед ним осиновым листом.

Пока он не придумал, что мне ответить, я разворачиваюсь и выхожу в коридор.