Читать книгу Потом я проснулась. Книга 2 - Ана Вилард - Страница 1

– Чужаки! – мрачно прошептал старик, и это слово прозвучало как обвинение.

В следующий момент мне показалось, что мужчины бросятся друг на друга. Ламар с Мердоком, не скрывая своих намерений, положили руки на оружие, висевшее на их поясах, а Агер снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву. Незнакомцы также приняли угрожающие позы, правда, сколько я ни приглядывалась к ним, так и не смогла заметить ни намека на оружие, и это беспокоило меня больше всего: мы понятия не имели о том, с кем столкнулись и чего от них стоит ждать. Больше из страха, чем из каких-то пацифистских соображений, я замахала руками и, оттолкнув друга, встала между приготовившимися к схватке противниками:

– Стоп! Стоять! Никаких больше убийств! Мы просто мимо проходили.

Наверное, это прозвучало глупо, потому что Остан удивленно поднял брови и отступил на шаг, смерив меня насмешливым взглядом. Судя по всему, он нисколько не опасался моих спутников. Наконец, подумав несколько секунд, он сделал знак своим людям подождать, а сам обратился ко мне:

– Мимо – это куда?

– Просто мимо, – повторила я, не представляя, что говорить дальше. – Мы странники, которым нет места на той стороне.

– Ты хочешь сказать, преступники? – старик все еще говорил насмешливым тоном, и я очень боялась, что обычно несдержанный Агер и на этот раз поведет себя неосмотрительно и испортит все дело.

– Да, в стране Бальтазара нас объявили вне закона, – я подумала, что не было смысла скрывать эту часть нашей биографии.

– Значит… – начал было Остан, но тут же осекся и уставился на меня, словно у меня на голове вдруг выросли рога. – Бальтазара?! Ты не ошиблась, девочка? За нашими землями лежит страна Энки, вы пришли оттуда.

– Да, но… – я оглянулась на Ламара, ища помощи, и он, поняв меня, выступил вперед, предварительно скрестив руки на груди.

– Я – Ламар, верховный стражник Мастера, или, как вы его называете, Энки. Со мной мой подчиненный Мердок, а также эти двое: Агер и Ана, они, как и было сказано, из страны Бальтазара.

– И как же вас угораздило попасть в одну компанию? – прищурился старик, с подозрением поглядывая поочередно на каждого из нас.

– Это долгая история, – ответил мужчина, демонстрируя недюжинную выдержку. – И я не уверен, что ты именно тот, кому я должен ее поведать.

Услышав такой дерзкий ответ, Остан вдруг расхохотался, и этот искренний смех немного разрядил обстановку. Внезапный приступ веселья продолжался достаточно долго, и когда старик успокоился и протер глаза, на которых выступили слезы, в его взгляде уже не было той враждебности, которая так напугала меня. Напротив, он, казалось, даже проникся к нам симпатией. Так или иначе, но жители страны Артабана расслабились и теперь стояли, поглядывая на нас с интересом. Единственным, кто никак не отреагировал на происходящее, был сирруш – существо стояло, как и прежде, немного в стороне и спокойно наблюдало за нами. Несмотря на относительно небольшие размеры, оно внушало мне какой-то священный трепет, и я ни за что не решилась бы вступать с ним в схватку, даже если бы того требовала ситуация. Как показали дальнейшие события, мои опасения не были напрасными, но это произошло позже. Пока же я, получив небольшую передышку, пыталась сообразить, как сделать так, чтобы мужчины снова не схватились за оружие. Но, к счастью, они и не думали этого делать, главным образом, потому, что Остан первым перешел на более дружелюбный тон.

– Ты прав, воин, – обратился он к Ламару, безошибочно определив его как лидера нашей группы. – Я не имею права расспрашивать тебя, ведь я всего лишь глас отца нашего. Ответ вы будете держать перед самим Артабаном. Для этого вам придется пройти с нами. Вы, конечно, можете воспротивиться и даже пытаться атаковать нас, но тогда за вашу жизнь нельзя будет дать и гнилого каштана. Так что, мы поняли друг друга? Какое решение вы примете?

Прежде чем ответить, Ламар сделал знак переговорщику подождать, а сам оттянул в сторону Агера с Мердоком, чтобы обсудить план дальнейших действий. Поскольку меня никто не пригласил принять участие в экстренном совещании, я осталась стоять перед стариком и его спутниками, чувствуя себя очень неуютно под их взглядами. Впрочем, они вели себя достаточно сдержанно, и я быстро успокоилась. Как только решение было принято, Ламар выступил вперед и заявил:

– Мы согласны, веди нас. Но оружие останется при нас.

– Да пожалуйста, – махнул рукой Остан с таким безразличным видом, что я вдруг снова испугалась – если его не беспокоит наличие у нас оружия, то, скорее всего, в схватке у нас не было бы никаких шансов на победу. Существовал, правда, еще один вариант: возможно, местные просто не знали мечей и луков. Но подобное казалось совсем уж нереальным, так что я только терялась в догадках относительно странного поведения старика.

Взвалив на плечи сумки, мы двинулись за нашими провожатыми, который в очередной раз удивили меня, бесстрашно повернувшись к нам спиной, словно не видели в нас абсолютно никакой опасности. На этот раз нам не приходилось ни от кого скрываться, и я, наконец, с облегчением вздохнула. Несмотря на то, что будущее все еще было туманным, мне все же было приятна иллюзия обычной прогулки. Я уже и забыла о том, как это приятно – идти открыто, а не прятаться по канавам. Сирруш вышагивал рядом со мной, периодически поглядывая в мою сторону. Мне почему-то показалось, что этот местный аналог собаки знает обо мне больше, чем все остальные. Во всяком случае, он сразу и безошибочно выделил меня из нашей группы и теперь не отходил ни на шаг – стоило мне поменяться местами с Агером, как он тут же сместился и снова оказался в непосредственной близости от меня. Повинуясь внезапному порыву, я протянула руку и погладила существо по голове. Шерсть оказалась совершенно не похожей на собачью – она была поразительно мягкой и походила на шелк. Однако тогда я еще не успела дать определение своим ощущениям, потому что сирруш от неожиданности отпрыгнул от меня на добрых пару метров и, оскалившись, угрожающе заворчал.

– Спокойно, Пушок! – прикрикнул на него Остан, после чего с осуждением покачал головой, поглядывая в мою сторону. – А ты, девочка, впредь не трогай его. Если не хочешь лишиться рук, конечно.

С трудом сдерживая улыбку, я кивнула и пообещала себе обязательно погладить его еще раз при первом же удобном случае. Пушок!? Как это мило. Я разу представила себе, как это летающее чудо спит в каком-нибудь доме, свернувшись калачиком на коврике, и подрыгивает во сне лапами. Образ был настолько забавным, что мне пришлось закашляться, чтобы не засмеяться.

– С тобой все в порядке? – Агер подошел ко мне и похлопал по спине.

– Да, не беспокойся.

Я вдруг подумала о том, что за последнее время мальчик как-то отдалился от меня – не только морально, но и в плане присутствия в моем энергетическом поле. Лишения, которые он пережил, могли объяснить его плохое настроение и нежелание общаться, но дело как будто было в другом. Когда мы только познакомились, Агер был очень ярким впечатлением, и я даже несколько раз ловила себя на мысли, что была бы совсем не против его ухаживаний. Вслух, конечно, я об этом не говорила, но от себя не скрывала собственных чувств. Но вот в окружающее меня пространство вторглись другие – и мой друг сразу померк на их фоне. Мне не понравилось направление, в котором развивался внутренний диалог: в нем я выглядела весьма ветреной особой. Но я ведь ничего и никому не обещала, верно? К тому же моя особа лично мне представлялась спорным трофеем на любовном фронте – я не привыкла рассматривать себя как объект чьего-либо обожания и поэтому не придавала особо значения тому, сколько и кому внимания уделяю. Решив, что Агеру и без меня вполне комфортно, я переключилась на Ламара, который шел чуть впереди меня. Не знаю, что на меня вдруг нашло, но я словно увидела его впервые – мужчина выглядел настолько уверенным в себе, что я залюбовалась им: стройный, но не худой, широкоплечий, но не производящий впечатления бугая, спокойный, но не медлительный… А еще его глаза – такие огромные, будто в них уместилась целая Вселенная. Удивившись таким ощущениям, я тряхнула головой и огляделась по сторонам. То ли это место оказывало на меня странное влияние, то ли я, на самом деле, умудрилась влюбиться в недавнего врага. Чтобы хоть как-то прийти в себя, я ощупала кольцо, призывая его на помощь, однако ничего не изменилось. Наверное, все идет как нужно, предположила я – и перестала сопротивляться новым эмоциям, тем более что они были очень приятными. Я несколько раз слышала, как кто-то рассказывал о бабочках в животе, но только сейчас впервые поняла, что это могло означать. Стоило мне только взглянуть на Ламара, как мои ноги вдруг становились ватными и я пару раз даже чуть не споткнулась.

– Да что с тобой? – в очередной раз удержал меня за руку Агер. – Будь внимательнее!

– Да-да, конечно, – пробормотала я, слыша мальчика словно издалека. – Устала просто.

На секунду вынырнув из своих фантазий, я вдруг обнаружила, что Мердок поравнялся со мной и теперь без всякого стеснения пристально рассматривает меня. Улыбнувшись ему, как старому другу, я отвернулась и сделала вид, будто увлечена изучением ландшафта. Он, действительно, был чудесным, но, к сожалению, нисколько не волновал меня. Все мои мысли были с Ламаром, и я не могла понять, почему раньше не замечала, какой он милый. Скорее всего, сказался стресс от перенесенных лишений. Конечно, мы все еще находились в опасности, однако наши новые знакомые больше походили на проводников, чем на конвоиров, а это многое меняло. Вообще, у меня создалось впечатление, что в этой стране нам ничего не угрожало. Об этом говорило все: отсутствие оружия у Остана и его спутников, летающий драконопес, идиллический пейзаж и, главным образом, страшные истории, с помощью которых Бальтазар со своим братцем старались предотвратить массовый исход своих подданных в земли обетованные. Из рассказов моей мамы мне было известно, что зачастую самые обычные вещи обрастают жуткими подробностями, и наоборот. Наверное, это часть человеческой натуры – пугаться, так сказать, на всякий случай. А вдруг нелепые страшилки окажутся правдой? Поэтому мы бросаем соль через плечо, стучим по дереву и призываем друг друга не свистеть в помещении. По большому счету, все это не имеет никакого смысла. Придя к такому выводу, я сразу повеселела. Мы еще поживем! И пусть Бальтазар с Энки катятся ко всем чертям со своими бесконечными правилами и ограничениями!

Я так замечталась, что едва не налетела на предмет своего обожания, когда он остановился, повинуясь жесту Остана – старик поднял руку и замер на месте, уставившись перед собой. В следующий момент все наши провожатые, как один, упали ниц перед чем-то или кем-то. Выглянув из-за спины Ламара, я несколько секунд удивленно моргала, пытаясь осмыслить картину, которая открылась мне. Прямо посреди дороги стоял стул, возникший словно ниоткуда, и на нем, как ни в чем не бывало, сидела девочка лет пяти-шести. Приглядевшись к крохе, я ахнула: передо мной был тот самый ребенок, которого мы уже встречали прежде – сначала в Городе Мертвых, а потом за спиной Ламара. Похоже, мужчина тоже находился в состоянии крайнего изумления, потому что, сначала сделав шаг вперед, он тут же остановился и оглянулся на Мердока, словно спрашивая, видит ли он то же самое. Молодой человек, которому каким-то непостижимым образом удавалось сохранять ледяное спокойствие, кивнул и, отстранив своего начальника, выступил вперед. Я привыкла к его немногословности и поэтому удивилась, когда он решил стать представителем нашей группы. Еще больше меня смутили его слова.

– Приветствую тебя, Артабан! Мы ведь уже знакомы, правда, я никогда бы не подумал, что ты все это время был среди нас.

– Я помню все то доброе, что ты сделал для меня, – несмотря на то, что голосок у девочки был совсем тоненьким, ее глаза смотрели так, словно видели всех нас насквозь, и я непроизвольно поежилась под этим пронзительным недетским взглядом. – Можешь не беспокоиться за свою жизнь. Да, и в память о нашей дружбе можешь и дальше звать меня Ведой. Мне это будет приятно.

– Благодарю тебя.

Спрыгнув со стула, малышка подошла к Ламару, который вдруг опустился перед ней на одно колено, и погладила его по лицу.

– Я не вижу зла в твоей душе. Ты чист.

– Но я… – начал было мужчина, но девочка перебила его.

– Не важно. Все, что ты сделал, не имеет для меня значения. Знаю, что ты никогда и никому не желал зла. А Энки – этот может заморочить голову кому угодно. Впрочем, как и Бальтазар. Забудь. Считай, что сегодня ты начинаешь жизнь с чистого листа. Так… А что тут у нас?

Этот вопрос был обращен к нам с Агером, и мы растерянно переглянулись, не зная, как следует вести себя с новой знакомой – то ли последовать примеру Остана, который продолжал валяться на дороге, не решаясь поднять голову, то ли оставаться на ногах, как Мердок. Я прежде никогда и ни перед кем не преклоняла колени, так что вообще с трудом представляла себе подобную ситуацию. К счастью, этот сложный для меня вопрос решился сам собой, когда Веда подошла ко мне вплотную и, ухватившись за край моей накидки, с неожиданной силой потянула вниз, так что мне пришлось наклониться, и наши лица оказались на одном уровне. Чувствуя себя крайне неуютно в таком положении, я все же не решилась выпрямляться и стояла, согнувшись буквой «г», пока это великомудрое дитя просвечивало меня своим рентгеновским взглядом. Наконец, поморщившись, как от зубной боли, Веда отпустила меня и, не сказав ни слова, прошла дальше. На очереди был Агер, который, похоже, пришелся местному божеству по вкусу – девочка, только приблизившись к нему, вдруг звонко расхохоталась и хлопнула его по плечу.

– Так это ты тогда за мной гонялся? Шустрый какой! Я едва ноги успела унести.

Мне показалось странным, что Артабан говорил о себе в женском роде, однако я, конечно, не стала говорить об этом вслух. Тем временем ребенок прикоснулся к руке моего друга и некоторое время стоял молча, словно прислушивался к чему-то, что было скрыто от окружающих. После этого Веда отошла от Агера и, четко проговаривая каждое слово, вынесла вердикт:

– Чистый, смелый, самоотверженный. Уважаю. Нам нужны такие. Не жалей ни о чем, все твое вернется к тебе.

Мне было не совсем понятно, что могла означать последняя фраза, но девочка не дала мне возможности задать вопрос – вспомнив о чем-то, она подошла ко мне и протянула руку.

– Отдавай, – требовательным голосом произнесла она.

– Что? – я от неожиданности растерялась, но Веда тут же уточнила:

– Куклу мою. Знаю, что она у тебя.

Сунув руку в карман, я вытащила игрушку и протянула ее настырной собеседнице, чувствуя головокружение от нереальности происходящего. Выхватив куклу, девочка с неожиданной нежностью прижала ее к себе и поцеловала. Это так сильно не вязалось с образом всемогущего Артабана, что я опешила и, взглянув на Агера, увидела, что тот тоже пребывал в растерянности. Однако Ламара, похоже, все устраивало – он успел подняться на ноги и теперь наблюдал за тем, как девочка совершала свой обход. Мердок также не проявлял никаких признаков смущения. Нервно покрутив кольцо на пальце, я мысленно ругнулась: почему оно не желало работать? Сейчас был тот самый момент, когда мне требовалась его помощь, но металл отказывался отвечать на мои запросы, словно вдруг растерял все свои волшебные силы. Впрочем, всему могло быть простое объяснение – возможно, здесь действовали иные законы, и кольца превратились в бесполезные кусочки металла. Представив себе такой исход, я расстроилась – все же артефакты дарили мне чувство защищенности, к которому я уже успела привыкнуть. Можно было бы, конечно, соединить их и попробовать снова пробудить в них прежнюю мощь, но у меня было только одно кольцо – второе все еще находилось у Ламара, потому что у меня не было времени попросить его вернуть мою собственность.

– Она хорошо обращалась с тобой, милая моя? – обратилась девочка к своей игрушке, будто та могла ей ответить. – Да? Ну, вот и хорошо.

Наблюдая за тем, как мои спутники с невозмутимым видом наблюдали за этой сценой, я вдруг подумала, что здесь всего двое нормальных людей – я и Агер. Мальчик, как только Веда оставила его в покое, придвинулся ко мне ближе, и я чувствовала, как его бьет нервная дрожь. Ощущение того, что не одной мне дурно, в очередной раз помогло мне, и я пришла в себя настолько, чтобы озвучить вопрос, который висел в воздухе.

– Что с нами будет?

– А? – девочка отвлеклась от своей игрушки и взглянула на меня так, будто я сморозила глупость. – Ничего. Вы отправитесь со мной. Как только отдохнете, я поговорю с каждым из вас и приму решение.

Выслушав этот пространный ответ, я нерешительно кивнула, не зная, нужно ли продолжать расспросы – или стоит замолчать и положиться на гостеприимность наших новых знакомых. К тому же мне уже надоело передвигаться по этому миру пешком и в трясущихся повозках, и я испытывала острую необходимость в душе, а рядом не было ни намека не только на населенный пункт. Пока я раздумывала над этой дилеммой, Веда бережно засунула куклу в небольшой рюкзачок, который висел за ее спиной, и повернулась к нам спиной. В следующий момент я почувствовала, как по моей спине побежали мурашки: девочка взмахнула рукой – и пространство расступилось перед ней, как если бы кто-то расстегнул невидимую молнию, висевшую в воздухе. Зеленая равнина, только расстилавшаяся передо мной, разошлась, и Агер схватил меня за руку ниже локтя. Веда что-то сказала Остану и остальным своим подданным, и те послушно поднялись. Окинув нас торжествующим взглядом, старик кивнул в сторону прохода и сделал знак следовать за ним. Последнее, что я увидела перед тем, как податливая материя сомкнулась за мной, был одинокий стул, который так и остался стоять посреди дороги. После этого я сделала глубокий вдох, как перед погружением в воду, и, стараясь ни о чем не думать, шагнула в пугающую меня неизвестность. Коридор, по которому нас вели, постоянно менял форму и структуру, будто его создатель не мог определиться с тем, как его творению следовало выглядеть. Стены также были неоднородными, и пару раз мне показалось, что я видела, как сквозь них проступали знакомые лица. Однако стоило мне попытаться приглядеться к ним внимательнее, как иллюзия исчезала, чтобы появиться несколькими секундами позднее с другой стороны. Несмотря на то, что все происходящее пугало меня, ощущения неожиданно показались мне знакомыми. Покопавшись в памяти, я пришла к выводу, что нечто подобное со мной происходило в зале Сола. Как только пришло понимание этого, страх отступил, и я смогла заставить себя оглядеться по сторонам. Судя по всему, Артабан пользовался теми же возможностями, что и учитель Аны. Несмотря на то, что я понятия не имела о том, как это работает, мне стало немного легче, когда я поняла, что уже бывала в похожем месте. Восстановив в памяти события недавнего прошлого, я попыталась сконцентрироваться на окружающем меня пространстве и принялась рисовать свой собственный коридор. С трудом, но иллюзия все же начала рассеиваться, и уже спустя несколько секунд я увидела, что иду по широкой ровной дороге, по краям которой установлены небольшие фонари, испускающие приглушенный теплый свет. Я могла только догадываться о том, что видели остальные – возможно, что для каждого хозяин приготовил его собственную версию происходящего.

Наверное, Веда почувствовала что-то, потому что, не сбавляя шага, обернулась и взглянула на меня. Заметив, что я тоже смотрю на нее, она вдруг хитро улыбнулась и приложила палец к губам:

– Тс-с-с!

Этот жест так резко контрастировал с тем отношением, которое она только что демонстрировала, что я на секунду опешила, но быстро пришла в себя и кивнула. Как только я вынырнула из чужой фантазии, мне стало намного легче – мысли перестали скакать, как бешеные, и я смогла, наконец, задуматься о том, что происходит, и оценить шансы на благополучный исход всего нашего мероприятия. Похоже, у Артабана не было особого желания причинять нам какой-либо вред. Во всяком случае, он не демонстрировал таких намерений. В какой-то момент я запуталась в том, как мне следовало воспринимать хозяина этого мира. Образ ребенка был мне близок, однако ни в коем случае нельзя было идти на поводу у своих эмоций. Вспомнив о легенде, которую мне рассказывал Ламар, я взглянула на девочку, уверенно вышагивающую во главе процессии, и попыталась представить ее истинное обличие. Веда по факту могла оказаться как потный толстым мужиком, так и дряхлым стариком – раз уж ей удалось с такой легкостью навязать мне и остальным свою иллюзию, то можно было только представить, в какой выдумке живут ее подданные. Те члены этой семейки, с которыми я успела познакомиться, произвели на меня двоякое впечатление, так что и от этой малышки можно было ожидать чего угодно. Впрочем, это были только догадки, и я решила не забегать вперед, пока собственными глазами не увижу всего. Если, конечно, мне позволят сделать это, напомнила я себе. Как бы там ни было, но третий брат пока казался мне самым адекватным из всех, и я втайне надеялась на то, что так будет и дальше.

Мне было забавно наблюдать за тем, как Агер, шедший рядом со мной, оглядывался по сторонам с таким выражением лица, будто попал в сказку. Мне очень хотелось знать, что именно он видел, но если бы я спросила его об этом, то выдала бы секрет Артабана, а он попросил меня не делать этого. Что ж, подумала я, у меня еще будет возможность просветить своего друга, а пока пусть пребывает в своих грезах – в конце концов, его жизнь в последнее время была не слишком богата на положительные эмоции. Поймав себя на мысли о том, что начинаю воспринимать этот мир как нечто банальное и неинтересное, я улыбнулась – как немного требуется человеку времени, чтобы адаптироваться к самым, казалось бы, неожиданным обстоятельствам. Если бы кто-то пару недель назад рассказал мне о том, что я окажусь не просто вдали от дома, а в месте, где этого дома никогда и не существовало, я бы, скорее всего, покрутила пальцем у виска. Конечно, я, как и все дети, мечтала о волшебных мирах: сначала это были страны, в которых водились единороги и крылатые пони, чуть позже им на смену пришли принцессы и рыцари, ну, а последней моей фантазией стал какой-то триллер со мной в главной роли – в нем я была воительницей, спасающей Вселенную от какого-то очень злобного и коварного персонажа, который начинал безбожно тупить в самые ответственные моменты. Конечно, я раз за разом побеждала, демонстрируя чудеса ловкости и храбрости. Сначала собственные мечты показались мне глупыми, но, если разобраться, мое нынешнее положение не сильно отличалось от того, что я рисовала в своем воображении. Разница была лишь в том, что по факту я оказалась не такой уж ловкой и смелой, а в остальном – да, на месте были и верные друзья, и непредсказуемые в своей злобе враги, которые, правда, пока не горели желанием вести со мной долгие разговоры перед тем, как нанести удар. Оставалось только выяснить, кем для меня станет Артабан.

Несмотря на то, что мы прошли уже достаточно большое расстояние, освещение все еще оставалось прежним, и я постаралась рассмотреть окрестности, но из-за фонарей пространство, которое находилось за ними, казалось совершенно темным. Это было странно, особенно учитывая тот факт, что было раннее утро, и мы, судя по всему, находились на свежем воздухе – я чувствовала на своем лице легкий ветерок, и несколько раз отчетливо слышала пение птиц. Тем не менее, в том месте, куда привел нас хозяин этого мира, стояла ночь. Правда, когда я подняла глаза вверх, то не заметила ни намека на звездное небо – надо мной была непроглядная тьма, как если бы я находилась в тоннеле. Озираясь по сторонам, я не заметила, как Мердок, шедший передо мной, немного замедлил ход, и налетела на него. Молодой человек оглянулся, и я вдруг увидела, каким счастьем горели его глаза – мне никогда не приходилось видеть на его обезображенном шрамом лице такого выражения безмятежной радости. Улыбнувшись в ответ на мои извинения, он снова отвернулся и продолжил свой путь, как ни в чем не бывало. Потрясенная увиденным, я перевела взгляд на Веду и обнаружила, что она внимательно наблюдает за мной. Смутившись, я быстро отвернулась и сделала вид, что затылок Мердока интересует меня больше всего на свете. Конечно, это было глупо, особенно учитывая то, что девочка давно поняла, что я вышла из ее игры и вижу все таким, каким оно было на самом деле, но я ничего не могла с собой поделать. К счастью, уже через несколько секунд Ламар, который за все время нашего походе не издал ни звука, неожиданно сообщил, что слышит чьи-то голоса.

– Значит, мы пришли, – отозвалась Веда и щелкнула пальцами.

В тот же момент словно кто-то включил свет – и все мы оказались в огромной зале, заполненной людьми. Сквозь высокие окна, украшенные изящной росписью, проникал приглушенный свет, и было видно, что каждый из собравшихся рассматривает нас с нескрываемым любопытством, но без малейшего намека на злобу. Я вдруг почувствовала себя так, словно была совершенно голой – мне никогда не нравилось быть в центре внимания, и я всегда предпочитала отсидеться где-нибудь в сторонке, пока шумиха не утихнет. Родители долго пытались бороться с этой моей чертой, пока, наконец, не поняли, что внутренний интроверт был частью моей личности. Как только до них это дошло, они оставили меня в покое, к огромной моей радости. И вот теперь я была окружена незнакомыми людьми, которые, пусть и доброжелательно, но все же глазели на меня. Агеру, по всей видимости, также не понравился такой поворот, потому что он тут же подошел ко мне и как бы невзначай закрыл меня своей спиной. Оценив по достоинству этот жест, я все же пересилила себя и, отодвинув друга в сторону, выступила вперед.

– Здравствуйте!

Мне показалось, что мой голос прозвучал пискляво, но и его оказалось достаточно для того, чтобы все разговоры в помещении смолкли. Чувствуя, что от меня ждут продолжения, я сделала глубокий вдох и скороговоркой выпалила то, что, по моему мнению, от меня ожидали услышать:

– Меня зовут Ана. Со мной Агер, Ламар и Мердок. Мы пришли издалека и не желаем вам зла. Ответьте нам взаимностью, и мы станем добрыми друзьями.

Ответом на мои слова стало молчание – казалось, что собравшиеся ждут чего-то еще, и я уже начала мучительно подыскивать слова, когда из-за моей спины раздалось насмешливое покашливание. Обернувшись, я увидела мужчину огромного роста, который смотрел на меня и широко улыбался. Заметив в его руках знакомую куклу, я машинально поискала глазами Веду, а потом вопросительно взглянула на незнакомца.

– Да, это я, – прогудел гигант таким низком голосом, что у меня внутри все завибрировало. – Не пугайся, дитя.

Встав рядом с Ламаром, который на его фоне выглядел как пигмей, Артабан обвел взглядом собравшихся и громогласно заявил:

– Эти люди мои гости! Примите их с радушием. А мне пока нужно поговорить с Аной.

Как только он замолчал, нашу группу тут же окружили таким количеством искренних улыбок и теплых объятий, что я на некоторое время растерялась и опомнилась, только когда почувствовала, как меня мягко, но настойчиво тянул в сторону. Взглянув снизу вверх на Артабана, я ощутила приступ паники, но он снова ободряюще улыбнулся – и страхи моментально исчезли, словно их и не было вовсе. Им на смену пришло чувство защищенности и покорности судьбе. Оглянувшись назад, я успела заметить, что Агер, которого то и дело похлопывали по спине дружелюбно настроенные незнакомцы, с тревогой смотрел мне вслед, но уже в следующее мгновение он исчез из виду, и я оказалась один на один со старшим из трех братьев. Гигант выпустил мою руку, и я сразу пришла в себя. Мы находились в небольшой комнате, которая сильно напоминала мне рабочий кабинет моего отца: здесь было и мягкое кресло, редкость для этого мира, и ковер, на котором, свернувшись калачиком, лежал уже знакомый мне сирруш, и даже стол – с резными вставками и выдвижными ящиками. Усевшись на свое место, Артабан по-хозяйски обвел рукой помещение, предлагая мне устраиваться, где угодно, но я не торопилась принимать его приглашение. Подойдя к летающему существу, которое тут же подняло уши и недовольно заворчал, я вопросительно взглянула на мужчину:

– Это Пушок? Или у вас их много?

– Сиррушей осталось очень мало, благодаря моим братьям, но кое-где их еще можно встретить. Да, это мой верный друг и соратник. Пушок, не пугай нашу гостью, прояви уважение.

Зверь недовольно покосился на меня, но не решился ослушаться хозяина и, очень по-человечески закатив глаза, покорно опустил голову на лапы.

– А можно…? – я не знала, принято ли в этом мире тискать домашних питомцев, особенно такого устрашающего вида, но Артабан сразу понял меня и кивнул:

– Погладить? Попробуй. Пушок не любит, когда к нему прикасаются, но для тебя, думаю, сделает исключение.

Опустившись рядом с сиррушем на ковер, я осторожно провела рукой по его спине и снова почувствовала, какой мягкой и нежной была его шерсть. Удивительным было и то, что от него не исходил привычный животный запах, напротив, он источал аромат цветов, словно только что извалялся в них. Зверь, послушный воле Артабана, позволил мне погладить его, и в конце мне даже показалось, что ему это нравится. Но я не стала выяснять, так ли это, и поднялась, стараясь на всякий случай не совершать слишком резких движений.

– Ты зря беспокоишься, – рассмеялся хозяин кабинета, – Пушок не тронет тебя. Он не имеет ничего общего с собаками из твоего мира. Сирруши – древние существа, намного древнее нас, так что это ошибка – считать их неразумными.

– У меня и в мыслях не было… – я осеклась, как только до меня дошел смысл услышанного. – То есть ты знаешь?

– Конечно. И Бальтазар сразу бы понял, кто ты такая, если бы вы встретились.

– А Энки?

– Младшенький-то? Он – нет. Но ты ведь и сама успела это выяснить. К чему спрашивать?

– Я не была уверена в том, что легенды правдивы. Выходит, вы, на самом деле, братья?

– Можно и так сказать, – Артабан неопределенно пожал могучими плечами. – Когда-то мы считались таковыми, но это было давно. Сегодня никто уже и не помнит о том, с чего все начиналось.

– И с чего же?

– Мы были триедиными – кажется, так это называется в твоем мире.

– Наверное.

– Ты, как я посмотрю, не сильно увлекалась теологией, – осуждающе покачал головой великан. – Зря. Эти знания, если отнестись к ним с известной долей критики, способны пролить свет на многие ваши тайны. Впрочем, это меня не касается.

– Так что там с триединством? – мне показалось, что я могла говорить свободно, раз мой собеседник не возражал против этого. – Об этой истории ходит множество легенд, и я не знаю, во что верить.

– Мифы и легенды – кладезь знаний, – наставительный тоном заявил Артабан. – В них больше правды, чем в официальных летописях, так что ты можешь доверять тому, что услышала.

– И все же, – я опустилась в кресло, всем своим видом демонстрируя решимость услышать всю правду до конца.

Судя по тому, как мужчина нахмурился, ему было неприятно вспоминать об этом, однако меня распирало от любопытства, и поэтому я сделала вид, что не замечаю его недовольства. Наконец, помолчав несколько секунд, гигант сдался и откинулся на спинку стула.

– Что ты хочешь знать? Как все было в прежние времена? Люди жили в свое удовольствие, не было ни войн, ни болезней. Потом братья отделились, и все полетело в преисподнюю. Я уже упоминал триединство. Представь себе, что ваши Отец, Сын и Святой дух вздумали править каждый по своему разумению. Именно это и произошло у нас. Бальтазар и Энки решили, что они умнее меня. Возможно, в чем-то они были правы – я не берусь утверждать обратное. За свою жизнь я совершил огромное количество ошибок, так что истиной в последней инстанции свое мнение не считаю. Однако мне хватило ума отгородиться от суеты братьев, чтобы уберечь своих людей от несчастий внешнего мира.

– Внешнего? – удивилась я. – А твой мир – он что, внутренний?

– В каком-то смысле, – улыбнулся Артабан. – Дело в том, что в него просто так не попасть. То место, где вы встретились с Останом, является всего лишь приграничной зоной, за которой следует настоящий лабиринт, который я создал для того, чтобы орды Бальтазара и Энки не смогли проникнуть сюда.

– Были попытки? – уточнила я, чтобы иметь более полное представление о местной политической ситуации.

– Пока нет. Но это вопрос времени. Рано или поздно братьям надоест играть в поддавки, и они объединятся, чтобы сместить меня.

– Зачем им это нужно?

– А зачем ведутся войны? – скривился мужчина. – Ради власти, конечно. Эта зараза способна пожрать изнутри любого, и мои братья, к сожалению, уже давно находятся в ее власти. Единственное, что их удерживает, это страх.

– Поэтому ты убиваешь каждого, кто проникает на твои земли? – догадалась я.

– Разве мы пытались убить тебя? – возмутился Артабан. – Не говори глупостей. На моей совести нет ни одной смерти – вся кровь на руках Бальтазара. Это он придумал, Энки только следовал его приказам.

– И ты ничего не делаешь, чтобы предотвратить эти ужасы? – во мне вдруг проснулся подросток-максималист, который до этого времени пребывал в состоянии комы. – Столько людей погибло!

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – мой собеседник сказал это с таким скорбным видом, что у меня отпали всякие сомнения в его искренности. – Я не всемогущ. Если бы у меня была возможность прекратить все это, я бы, не раздумывая, сделал все от меня зависящее. Но это не так. Бальтазар силен, почти так же, как и я. Энки нерешителен и испорчен, ему проще плыть по течению, чем задумываться о своих действиях. Стоит мне выступить против них, как хрупкий мир рухнет – и все, что мы знаем, превратится в огромное поле боя, где не останется места ни любви, ни состраданию. В конечном итоге уцелеем только мы с братьями. Так стоит ли начинать?

– Думаю, ты ошибаешься.

Наверное, подобное заявление из уст ребенка в нашем мире прозвучало бы глупо и не вызвало бы ничего, кроме снисходительной улыбки, но Артабан и не думал потешаться надо мной. Напротив, он прищурился и смерил меня оценивающим взглядом.

– Почему?

– Посмотри на нас, – я кивнула в сторону двери. – Агер – человек Бальтазара. Ламар с Мердоком все жизнь служили Энки. Мне вообще здесь не место. Но мы все объединились и, как видишь, не кидаемся друг на друга, как дикие звери. Значит, и остальных можно убедить в том, что убийства не являются решением проблем.

Прежде чем ответить, мужчина некоторое время молчал, глядя перед собой, а затем, вспомнив о чем-то, хитро прищурился:

– Ты меня сильно удивила.

– Чем это?

– Я думал, что ты станешь спрашивать у меня, смогу ли я вернуть тебя в твой мир.

– Сможешь?

– Нет.

– Значит, и говорить не о чем.

Несмотря на то, что я старалась выглядеть уверенной в себе и независимой, замечание Артабана застало меня врасплох. Я и не думала геройствовать, а о своей главной цели попросту забыла. Как только я это осознала, мне стало не по себе. Неужели я успела так сильно измениться, что судьба этого мира вдруг показалась мне важнее моей собственной? Возможно, я плохая дочь, раз больше не думала о том, как бы поскорее вернуться к своим родителям.

– Я вижу смятение в твоей душе, – неожиданно мягко обратился ко мне великан. – Сомнения – это нормально, особенно когда ищешь изъян в себе, а не в соседе. Но ты права, я ничем не смогу помочь тебе. А вот ты – твоя помощь может оказаться неоценимой для моего народа.

– Чем же я могу быть полезной? – меня удивили слова Артабана. – Если ты видишь меня насквозь, то должен знать, что я вообще ничего не умею: ни сражаться, ни красиво говорить – меня не учили этому. У меня даже врать не получается.

– Тебе это и не понадобится. У тебя есть то, чего нет ни у кого из нас, даже у меня.

– О чем ты?

– Как ты сама только что сказала, тебе не место в этом мире, и это главное твое преимущество перед Бальтазаром. Он тебя не видит. И не увидит, пока ты сама не захочешь этого.

– Но ты же сам говорил только что…

– Все мы являемся частичками огромного океана знаний, – нетерпеливо перебил меня мужчина, – и тот, кто умеет управлять это стихией, имеет доступ к каждому. Но тебя нет среди нас. Да, сейчас ты слаба, но к тому моменту, когда Бальтазар удостоит тебя своей аудиенцией, ты будешь достаточно сильной для того чтобы противостоять ему. Теперь понимаешь?

– Не совсем.

– Ничего. – Артабан улыбнулся с таким уверенным видом, что мне стало не по себе. – Это придет со временем.

– Может быть… Но я все равно не понимаю, как моя принадлежность к другому миру может помочь тебе. Без моих друзей меня бы уже десять раз укокошили.

– Правильно подбирать друзей – великое искусство, – гигант многозначительно поднял палец, и я, подумав, была вынуждена согласиться с этим утверждением. – Ана, которую ты заменила, тоже не имела никаких преимуществ перед физическими более крупными противниками, однако это не помешало ей вознестись над остальными – только посмотри, что она натворила.

– Кажется, ты восхищаешься ей? – мне не понравилась интонация собеседника, и я удивленно взглянула на него.

– Конечно, – кивнул Артабан. – Как не восхищаться той, кто воспользовался единственным шансом обвести Бальтазара вокруг пальца? На такое способны лишь избранные. Но не забывай о том, что вы с ней, по сути, единое целое, и то, что есть в ней, есть и в тебе.

– Подлость, вероломство, лживость – ты это имеешь в виду?

– Да, – с невозмутимым видом согласился мужчина. – А еще смелость, целеустремленность и готовность идти до конца. Выбирай, что тебе больше нравится.

Я прежде не рассматривала свою злую копию с этой точки зрения, и теперь была вынуждена задуматься. Подсознательно я все же предъявляла к Ане более высокие требования, чем ко всем остальным, вероятно, потому, что видела в ней себя. Но стоило мне представить, как повел бы себя совершенно посторонний мне человек на ее месте, как все изменилось – да, любой предпочел бы спасти себя, вернуть то, что, как ему казалось, судьба отняла у него. Значит, поведение Аны было вполне объяснимо, и только мои эмоции мешали мне понять и принять это раньше. Как только эта ситуация разъяснилась, я почувствовала огромное облегчение, словно все это время носила тяжелые доспехи и только что скинула их. Артабан умел находить нужные слова, и я взглянула на него словно впервые – и случилось невероятное. На моих глазах образ здоровяка начал мерцать и меняться, и спустя несколько секунд передо мной уже сидел старик с длинной окладистой бородой. В какой-то момент он показался мне поразительно похожим на Сола, и я даже протерла глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Однако мой собеседник, похоже, и не думал вводит меня в заблуждение – как только он понял, что я, наконец, узрела его истинный лик, то улыбнулся и кивнул:

– Вот и хорошо. Когда мои подданные видят во мне кого угодно, но не того, кем я являюсь на самом деле, у меня появляется чувство, будто я украл чужую жизнь.

– Ты хочешь сказать, что делаешь это не намеренно? – мне показалось, что я или ослышалась, или неверно истолковала слова Артабана.

– Не всегда, – покачал головой старец. – Видишь ли, каждый из нас, братьев, несет на себе божественную печать, которая, с одной стороны, возвышает нас над остальными, но, с другой, мешает жить. Я могу стать кем угодно и когда угодно, но вот заставить своих людей видеть себя таким, какой я есть – это сложнее.

– Похоже на лицедея, который запутался в собственных ролях, – ляпнула я, не подумав, но Артабан нисколько не обиделся.

– Да, наверное, – согласился он, подумав пару секунд. – Но не все так плохо. Ты ведь видишь меня? Как, кстати, я выгляжу?

– Ты старый, – я подумала, что самым правильным в создавшейся ситуации будет говорить только правду и ничего, кроме правды, как любил выражаться мой отец.

– Ты не представляешь, насколько, – рассмеялся Артабан, поглядывая на меня из-под кустистых бровей. – Но хватит обо мне, давай лучше поговорим о тебе.

– Давай.

– Как я уже говорил, не в моих силах вернуть тебя домой, – старец откинулся на спинку стула и задумчиво скрестил руки на груди. – Поэтому перейдем сразу к тому, что нам доступно. Наверное, ты заметила, что твои кольца здесь не действуют?

– Ты и о них знаешь? – я машинально ощупала кусочек металла, о котором успела забыть из-за его абсолютной бесполезности.

– Да, конечно. Это, можно сказать, моя обязанность – знать все и обо всем. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о том, как это делается, но позже. Так вот, я намеренно освободил свои земли от влияния подобных вещей – поэтому они и перестали отвечать тебе, как только ты пересекла границу. Но, тем не менее, это великое чудо, что кольца попали именно к тебе, ведь для остальных обитателей этого мира они совершенно бесполезны.

– Почему?

– Сложно сказать, – пожал плечами Артабан. – Вряд ли найдется человек, который сможет ответить тебе на этот вопрос. Возможно, все дело в тебе. Или же их сила объясняется простым стечением обстоятельств. Вселенная многогранна и непредсказуема, и было бы слишком самонадеянно с моей стороны думать, будто я постиг ее суть. Скорее, я отошел на несколько шагов дальше от берега, чем многие, и способен увидеть то, что находится на ее поверхности.