Читать книгу Потом я проснулась. Книга вторая - Ана Вилард - Страница 1

– Чужаки! – мрачно прошептал старик, и это слово прозвучало как обвинение.

В следующий момент мне показалось, что мужчины бросятся друг на друга. Ламар с Мердоком, не скрывая своих намерений, положили руки на оружие, висевшее на их поясах, а Агер снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву. Незнакомцы также приняли угрожающие позы, правда, сколько я ни приглядывалась к ним, так и не смогла заметить ни намека на оружие, и это беспокоило меня больше всего: мы понятия не имели о том, с кем столкнулись и чего от них стоит ждать. Больше из страха, чем из каких-то пацифистских соображений, я замахала руками и, оттолкнув друга, встала между приготовившимися к схватке противниками:

– Стоп! Стоять! Никаких больше убийств! Мы просто мимо проходили.

Наверное, это прозвучало глупо, потому что Остан удивленно поднял брови и отступил на шаг, смерив меня насмешливым взглядом. Судя по всему, он нисколько не опасался моих спутников. Наконец, подумав несколько секунд, он сделал знак своим людям подождать, а сам обратился ко мне:

– Мимо – это куда?

– Просто мимо, – повторила я, не представляя, что говорить дальше. – Мы странники, которым нет места на той стороне.

– Ты хочешь сказать, преступники? – старик все еще говорил насмешливым тоном, и я очень боялась, что обычно несдержанный Агер и на этот раз поведет себя неосмотрительно и испортит все дело.

– Да, в стране Бальтазара нас объявили вне закона, – я подумала, что не было смысла скрывать эту часть нашей биографии.

– Значит… – начал было Остан, но тут же осекся и уставился на меня, словно у меня на голове вдруг выросли рога. – Бальтазара?! Ты не ошиблась, девочка? За нашими землями лежит страна Энки, вы пришли оттуда.

– Да, но… – я оглянулась на Ламара, ища помощи, и он, поняв меня, выступил вперед, предварительно скрестив руки на груди.

– Я – Ламар, верховный стражник Мастера, или, как вы его называете, Энки. Со мной мой подчиненный Мердок, а также эти двое: Агер и Ана, они, как и было сказано, из страны Бальтазара.

– И как же вас угораздило попасть в одну компанию? – прищурился старик, с подозрением поглядывая поочередно на каждого из нас.

– Это долгая история, – ответил мужчина, демонстрируя недюжинную выдержку. – И я не уверен, что ты именно тот, кому я должен ее поведать.

Услышав такой дерзкий ответ, Остан вдруг расхохотался, и этот искренний смех немного разрядил обстановку. Внезапный приступ веселья продолжался достаточно долго, и когда старик успокоился и протер глаза, на которых выступили слезы, в его взгляде уже не было той враждебности, которая так напугала меня. Напротив, он, казалось, даже проникся к нам симпатией. Так или иначе, но жители страны Артабана расслабились и теперь стояли, поглядывая на нас с интересом. Единственным, кто никак не отреагировал на происходящее, был сирруш – существо стояло, как и прежде, немного в стороне и спокойно наблюдало за нами. Несмотря на относительно небольшие размеры, оно внушало мне какой-то священный трепет, и я ни за что не решилась бы вступать с ним в схватку, даже если бы того требовала ситуация. Как показали дальнейшие события, мои опасения не были напрасными, но это произошло позже. Пока же я, получив небольшую передышку, пыталась сообразить, как сделать так, чтобы мужчины снова не схватились за оружие. Но, к счастью, они и не думали этого делать, главным образом, потому, что Остан первым перешел на более дружелюбный тон.

– Ты прав, воин, – обратился он к Ламару, безошибочно определив его как лидера нашей группы. – Я не имею права расспрашивать тебя, ведь я всего лишь глас отца нашего. Ответ вы будете держать перед самим Артабаном. Для этого вам придется пройти с нами. Вы, конечно, можете воспротивиться и даже пытаться атаковать нас, но тогда за вашу жизнь нельзя будет дать и гнилого каштана. Так что, мы поняли друг друга? Какое решение вы примете?

Прежде чем ответить, Ламар сделал знак переговорщику подождать, а сам оттянул в сторону Агера с Мердоком, чтобы обсудить план дальнейших действий. Поскольку меня никто не пригласил принять участие в экстренном совещании, я осталась стоять перед стариком и его спутниками, чувствуя себя очень неуютно под их взглядами. Впрочем, они вели себя достаточно сдержанно, и я быстро успокоилась. Как только решение было принято, Ламар выступил вперед и заявил:

– Мы согласны, веди нас. Но оружие останется при нас.

– Да пожалуйста, – махнул рукой Остан с таким безразличным видом, что я вдруг снова испугалась – если его не беспокоит наличие у нас оружия, то, скорее всего, в схватке у нас не было бы никаких шансов на победу. Существовал, правда, еще один вариант: возможно, местные просто не знали мечей и луков. Но подобное казалось совсем уж нереальным, так что я только терялась в догадках относительно странного поведения старика.

Взвалив на плечи сумки, мы двинулись за нашими провожатыми, который в очередной раз удивили меня, бесстрашно повернувшись к нам спиной, словно не видели в нас абсолютно никакой опасности. На этот раз нам не приходилось ни от кого скрываться, и я, наконец, с облегчением вздохнула. Несмотря на то, что будущее все еще было туманным, мне все же было приятна иллюзия обычной прогулки. Я уже и забыла о том, как это приятно – идти открыто, а не прятаться по канавам. Сирруш вышагивал рядом со мной, периодически поглядывая в мою сторону. Мне почему-то показалось, что этот местный аналог собаки знает обо мне больше, чем все остальные. Во всяком случае, он сразу и безошибочно выделил меня из нашей группы и теперь не отходил ни на шаг – стоило мне поменяться местами с Агером, как он тут же сместился и снова оказался в непосредственной близости от меня. Повинуясь внезапному порыву, я протянула руку и погладила существо по голове. Шерсть оказалась совершенно не похожей на собачью – она была поразительно мягкой и походила на шелк. Однако тогда я еще не успела дать определение своим ощущениям, потому что сирруш от неожиданности отпрыгнул от меня на добрых пару метров и, оскалившись, угрожающе заворчал.

– Спокойно, Пушок! – прикрикнул на него Остан, после чего с осуждением покачал головой, поглядывая в мою сторону. – А ты, девочка, впредь не трогай его. Если не хочешь лишиться рук, конечно.

С трудом сдерживая улыбку, я кивнула и пообещала себе обязательно погладить его еще раз при первом же удобном случае. Пушок!? Как это мило. Я разу представила себе, как это летающее чудо спит в каком-нибудь доме, свернувшись калачиком на коврике, и подрыгивает во сне лапами. Образ был настолько забавным, что мне пришлось закашляться, чтобы не засмеяться.

– С тобой все в порядке? – Агер подошел ко мне и похлопал по спине.

– Да, не беспокойся.

Я вдруг подумала о том, что за последнее время мальчик как-то отдалился от меня – не только морально, но и в плане присутствия в моем энергетическом поле. Лишения, которые он пережил, могли объяснить его плохое настроение и нежелание общаться, но дело как будто было в другом. Когда мы только познакомились, Агер был очень ярким впечатлением, и я даже несколько раз ловила себя на мысли, что была бы совсем не против его ухаживаний. Вслух, конечно, я об этом не говорила, но от себя не скрывала собственных чувств. Но вот в окружающее меня пространство вторглись другие – и мой друг сразу померк на их фоне. Мне не понравилось направление, в котором развивался внутренний диалог: в нем я выглядела весьма ветреной особой. Но я ведь ничего и никому не обещала, верно? К тому же моя особа лично мне представлялась спорным трофеем на любовном фронте – я не привыкла рассматривать себя как объект чьего-либо обожания и поэтому не придавала особо значения тому, сколько и кому внимания уделяю. Решив, что Агеру и без меня вполне комфортно, я переключилась на Ламара, который шел чуть впереди меня. Не знаю, что на меня вдруг нашло, но я словно увидела его впервые – мужчина выглядел настолько уверенным в себе, что я залюбовалась им: стройный, но не худой, широкоплечий, но не производящий впечатления бугая, спокойный, но не медлительный… А еще его глаза – такие огромные, будто в них уместилась целая Вселенная. Удивившись таким ощущениям, я тряхнула головой и огляделась по сторонам. То ли это место оказывало на меня странное влияние, то ли я, на самом деле, умудрилась влюбиться в недавнего врага. Чтобы хоть как-то прийти в себя, я ощупала кольцо, призывая его на помощь, однако ничего не изменилось. Наверное, все идет как нужно, предположила я – и перестала сопротивляться новым эмоциям, тем более что они были очень приятными. Я несколько раз слышала, как кто-то рассказывал о бабочках в животе, но только сейчас впервые поняла, что это могло означать. Стоило мне только взглянуть на Ламара, как мои ноги вдруг становились ватными и я пару раз даже чуть не споткнулась.

– Да что с тобой? – в очередной раз удержал меня за руку Агер. – Будь внимательнее!

– Да-да, конечно, – пробормотала я, слыша мальчика словно издалека. – Устала просто.

На секунду вынырнув из своих фантазий, я вдруг обнаружила, что Мердок поравнялся со мной и теперь без всякого стеснения пристально рассматривает меня. Улыбнувшись ему, как старому другу, я отвернулась и сделала вид, будто увлечена изучением ландшафта. Он, действительно, был чудесным, но, к сожалению, нисколько не волновал меня. Все мои мысли были с Ламаром, и я не могла понять, почему раньше не замечала, какой он милый. Скорее всего, сказался стресс от перенесенных лишений. Конечно, мы все еще находились в опасности, однако наши новые знакомые больше походили на проводников, чем на конвоиров, а это многое меняло. Вообще, у меня создалось впечатление, что в этой стране нам ничего не угрожало. Об этом говорило все: отсутствие оружия у Остана и его спутников, летающий драконопес, идиллический пейзаж и, главным образом, страшные истории, с помощью которых Бальтазар со своим братцем старались предотвратить массовый исход своих подданных в земли обетованные. Из рассказов моей мамы мне было известно, что зачастую самые обычные вещи обрастают жуткими подробностями, и наоборот. Наверное, это часть человеческой натуры – пугаться, так сказать, на всякий случай. А вдруг нелепые страшилки окажутся правдой? Поэтому мы бросаем соль через плечо, стучим по дереву и призываем друг друга не свистеть в помещении. По большому счету, все это не имеет никакого смысла. Придя к такому выводу, я сразу повеселела. Мы еще поживем! И пусть Бальтазар с Энки катятся ко всем чертям со своими бесконечными правилами и ограничениями!

Я так замечталась, что едва не налетела на предмет своего обожания, когда он остановился, повинуясь жесту Остана – старик поднял руку и замер на месте, уставившись перед собой. В следующий момент все наши провожатые, как один, упали ниц перед чем-то или кем-то. Выглянув из-за спины Ламара, я несколько секунд удивленно моргала, пытаясь осмыслить картину, которая открылась мне. Прямо посреди дороги стоял стул, возникший словно ниоткуда, и на нем, как ни в чем не бывало, сидела девочка лет пяти-шести. Приглядевшись к крохе, я ахнула: передо мной был тот самый ребенок, которого мы уже встречали прежде – сначала в Городе Мертвых, а потом за спиной Ламара. Похоже, мужчина тоже находился в состоянии крайнего изумления, потому что, сначала сделав шаг вперед, он тут же остановился и оглянулся на Мердока, словно спрашивая, видит ли он то же самое. Молодой человек, которому каким-то непостижимым образом удавалось сохранять ледяное спокойствие, кивнул и, отстранив своего начальника, выступил вперед. Я привыкла к его немногословности и поэтому удивилась, когда он решил стать представителем нашей группы. Еще больше меня смутили его слова.

– Приветствую тебя, Артабан! Мы ведь уже знакомы, правда, я никогда бы не подумал, что ты все это время был среди нас.

– Я помню все то доброе, что ты сделал для меня, – несмотря на то, что голосок у девочки был совсем тоненьким, ее глаза смотрели так, словно видели всех нас насквозь, и я непроизвольно поежилась под этим пронзительным недетским взглядом. – Можешь не беспокоиться за свою жизнь. Да, и в память о нашей дружбе можешь и дальше звать меня Ведой. Мне это будет приятно.

– Благодарю тебя.

Спрыгнув со стула, малышка подошла к Ламару, который вдруг опустился перед ней на одно колено, и погладила его по лицу.

– Я не вижу зла в твоей душе. Ты чист.

– Но я… – начал было мужчина, но девочка перебила его.

– Не важно. Все, что ты сделал, не имеет для меня значения. Знаю, что ты никогда и никому не желал зла. А Энки – этот может заморочить голову кому угодно. Впрочем, как и Бальтазар. Забудь. Считай, что сегодня ты начинаешь жизнь с чистого листа. Так… А что тут у нас?

Этот вопрос был обращен к нам с Агером, и мы растерянно переглянулись, не зная, как следует вести себя с новой знакомой – то ли последовать примеру Остана, который продолжал валяться на дороге, не решаясь поднять голову, то ли оставаться на ногах, как Мердок. Я прежде никогда и ни перед кем не преклоняла колени, так что вообще с трудом представляла себе подобную ситуацию. К счастью, этот сложный для меня вопрос решился сам собой, когда Веда подошла ко мне вплотную и, ухватившись за край моей накидки, с неожиданной силой потянула вниз, так что мне пришлось наклониться, и наши лица оказались на одном уровне. Чувствуя себя крайне неуютно в таком положении, я все же не решилась выпрямляться и стояла, согнувшись буквой «г», пока это великомудрое дитя просвечивало меня своим рентгеновским взглядом. Наконец, поморщившись, как от зубной боли, Веда отпустила меня и, не сказав ни слова, прошла дальше. На очереди был Агер, который, похоже, пришелся местному божеству по вкусу – девочка, только приблизившись к нему, вдруг звонко расхохоталась и хлопнула его по плечу.

– Так это ты тогда за мной гонялся? Шустрый какой! Я едва ноги успела унести.

Мне показалось странным, что Артабан говорил о себе в женском роде, однако я, конечно, не стала говорить об этом вслух. Тем временем ребенок прикоснулся к руке моего друга и некоторое время стоял молча, словно прислушивался к чему-то, что было скрыто от окружающих. После этого Веда отошла от Агера и, четко проговаривая каждое слово, вынесла вердикт:

– Чистый, смелый, самоотверженный. Уважаю. Нам нужны такие. Не жалей ни о чем, все твое вернется к тебе.

Мне было не совсем понятно, что могла означать последняя фраза, но девочка не дала мне возможности задать вопрос – вспомнив о чем-то, она подошла ко мне и протянула руку.

– Отдавай, – требовательным голосом произнесла она.

– Что? – я от неожиданности растерялась, но Веда тут же уточнила:

– Куклу мою. Знаю, что она у тебя.

Сунув руку в карман, я вытащила игрушку и протянула ее настырной собеседнице, чувствуя головокружение от нереальности происходящего. Выхватив куклу, девочка с неожиданной нежностью прижала ее к себе и поцеловала. Это так сильно не вязалось с образом всемогущего Артабана, что я опешила и, взглянув на Агера, увидела, что тот тоже пребывал в растерянности. Однако Ламара, похоже, все устраивало – он успел подняться на ноги и теперь наблюдал за тем, как девочка совершала свой обход. Мердок также не проявлял никаких признаков смущения. Нервно покрутив кольцо на пальце, я мысленно ругнулась: почему оно не желало работать? Сейчас был тот самый момент, когда мне требовалась его помощь, но металл отказывался отвечать на мои запросы, словно вдруг растерял все свои волшебные силы. Впрочем, всему могло быть простое объяснение – возможно, здесь действовали иные законы, и кольца превратились в бесполезные кусочки металла. Представив себе такой исход, я расстроилась – все же артефакты дарили мне чувство защищенности, к которому я уже успела привыкнуть. Можно было бы, конечно, соединить их и попробовать снова пробудить в них прежнюю мощь, но у меня было только одно кольцо – второе все еще находилось у Ламара, потому что у меня не было времени попросить его вернуть мою собственность.

– Она хорошо обращалась с тобой, милая моя? – обратилась девочка к своей игрушке, будто та могла ей ответить. – Да? Ну, вот и хорошо.

Наблюдая за тем, как мои спутники с невозмутимым видом наблюдали за этой сценой, я вдруг подумала, что здесь всего двое нормальных людей – я и Агер. Мальчик, как только Веда оставила его в покое, придвинулся ко мне ближе, и я чувствовала, как его бьет нервная дрожь. Ощущение того, что не одной мне дурно, в очередной раз помогло мне, и я пришла в себя настолько, чтобы озвучить вопрос, который висел в воздухе.

– Что с нами будет?

– А? – девочка отвлеклась от своей игрушки и взглянула на меня так, будто я сморозила глупость. – Ничего. Вы отправитесь со мной. Как только отдохнете, я поговорю с каждым из вас и приму решение.

Выслушав этот пространный ответ, я нерешительно кивнула, не зная, нужно ли продолжать расспросы – или стоит замолчать и положиться на гостеприимность наших новых знакомых. К тому же мне уже надоело передвигаться по этому миру пешком и в трясущихся повозках, и я испытывала острую необходимость в душе, а рядом не было ни намека не только на населенный пункт. Пока я раздумывала над этой дилеммой, Веда бережно засунула куклу в небольшой рюкзачок, который висел за ее спиной, и повернулась к нам спиной. В следующий момент я почувствовала, как по моей спине побежали мурашки: девочка взмахнула рукой – и пространство расступилось перед ней, как если бы кто-то расстегнул невидимую молнию, висевшую в воздухе. Зеленая равнина, только расстилавшаяся передо мной, разошлась, и Агер схватил меня за руку ниже локтя. Веда что-то сказала Остану и остальным своим подданным, и те послушно поднялись. Окинув нас торжествующим взглядом, старик кивнул в сторону прохода и сделал знак следовать за ним. Последнее, что я увидела перед тем, как податливая материя сомкнулась за мной, был одинокий стул, который так и остался стоять посреди дороги. После этого я сделала глубокий вдох, как перед погружением в воду, и, стараясь ни о чем не думать, шагнула в пугающую меня неизвестность. Коридор, по которому нас вели, постоянно менял форму и структуру, будто его создатель не мог определиться с тем, как его творению следовало выглядеть. Стены также были неоднородными, и пару раз мне показалось, что я видела, как сквозь них проступали знакомые лица. Однако стоило мне попытаться приглядеться к ним внимательнее, как иллюзия исчезала, чтобы появиться несколькими секундами позднее с другой стороны. Несмотря на то, что все происходящее пугало меня, ощущения неожиданно показались мне знакомыми. Покопавшись в памяти, я пришла к выводу, что нечто подобное со мной происходило в зале Сола. Как только пришло понимание этого, страх отступил, и я смогла заставить себя оглядеться по сторонам. Судя по всему, Артабан пользовался теми же возможностями, что и учитель Аны. Несмотря на то, что я понятия не имела о том, как это работает, мне стало немного легче, когда я поняла, что уже бывала в похожем месте. Восстановив в памяти события недавнего прошлого, я попыталась сконцентрироваться на окружающем меня пространстве и принялась рисовать свой собственный коридор. С трудом, но иллюзия все же начала рассеиваться, и уже спустя несколько секунд я увидела, что иду по широкой ровной дороге, по краям которой установлены небольшие фонари, испускающие приглушенный теплый свет. Я могла только догадываться о том, что видели остальные – возможно, что для каждого хозяин приготовил его собственную версию происходящего.

Наверное, Веда почувствовала что-то, потому что, не сбавляя шага, обернулась и взглянула на меня. Заметив, что я тоже смотрю на нее, она вдруг хитро улыбнулась и приложила палец к губам:

– Тс-с-с!

Этот жест так резко контрастировал с тем отношением, которое она только что демонстрировала, что я на секунду опешила, но быстро пришла в себя и кивнула. Как только я вынырнула из чужой фантазии, мне стало намного легче – мысли перестали скакать, как бешеные, и я смогла, наконец, задуматься о том, что происходит, и оценить шансы на благополучный исход всего нашего мероприятия. Похоже, у Артабана не было особого желания причинять нам какой-либо вред. Во всяком случае, он не демонстрировал таких намерений. В какой-то момент я запуталась в том, как мне следовало воспринимать хозяина этого мира. Образ ребенка был мне близок, однако ни в коем случае нельзя было идти на поводу у своих эмоций. Вспомнив о легенде, которую мне рассказывал Ламар, я взглянула на девочку, уверенно вышагивающую во главе процессии, и попыталась представить ее истинное обличие. Веда по факту могла оказаться как потный толстым мужиком, так и дряхлым стариком – раз уж ей удалось с такой легкостью навязать мне и остальным свою иллюзию, то можно было только представить, в какой выдумке живут ее подданные. Те члены этой семейки, с которыми я успела познакомиться, произвели на меня двоякое впечатление, так что и от этой малышки можно было ожидать чего угодно. Впрочем, это были только догадки, и я решила не забегать вперед, пока собственными глазами не увижу всего. Если, конечно, мне позволят сделать это, напомнила я себе. Как бы там ни было, но третий брат пока казался мне самым адекватным из всех, и я втайне надеялась на то, что так будет и дальше.

Мне было забавно наблюдать за тем, как Агер, шедший рядом со мной, оглядывался по сторонам с таким выражением лица, будто попал в сказку. Мне очень хотелось знать, что именно он видел, но если бы я спросила его об этом, то выдала бы секрет Артабана, а он попросил меня не делать этого. Что ж, подумала я, у меня еще будет возможность просветить своего друга, а пока пусть пребывает в своих грезах – в конце концов, его жизнь в последнее время была не слишком богата на положительные эмоции. Поймав себя на мысли о том, что начинаю воспринимать этот мир как нечто банальное и неинтересное, я улыбнулась – как немного требуется человеку времени, чтобы адаптироваться к самым, казалось бы, неожиданным обстоятельствам. Если бы кто-то пару недель назад рассказал мне о том, что я окажусь не просто вдали от дома, а в месте, где этого дома никогда и не существовало, я бы, скорее всего, покрутила пальцем у виска. Конечно, я, как и все дети, мечтала о волшебных мирах: сначала это были страны, в которых водились единороги и крылатые пони, чуть позже им на смену пришли принцессы и рыцари, ну, а последней моей фантазией стал какой-то триллер со мной в главной роли – в нем я была воительницей, спасающей Вселенную от какого-то очень злобного и коварного персонажа, который начинал безбожно тупить в самые ответственные моменты. Конечно, я раз за разом побеждала, демонстрируя чудеса ловкости и храбрости. Сначала собственные мечты показались мне глупыми, но, если разобраться, мое нынешнее положение не сильно отличалось от того, что я рисовала в своем воображении. Разница была лишь в том, что по факту я оказалась не такой уж ловкой и смелой, а в остальном – да, на месте были и верные друзья, и непредсказуемые в своей злобе враги, которые, правда, пока не горели желанием вести со мной долгие разговоры перед тем, как нанести удар. Оставалось только выяснить, кем для меня станет Артабан.

Несмотря на то, что мы прошли уже достаточно большое расстояние, освещение все еще оставалось прежним, и я постаралась рассмотреть окрестности, но из-за фонарей пространство, которое находилось за ними, казалось совершенно темным. Это было странно, особенно учитывая тот факт, что было раннее утро, и мы, судя по всему, находились на свежем воздухе – я чувствовала на своем лице легкий ветерок, и несколько раз отчетливо слышала пение птиц. Тем не менее, в том месте, куда привел нас хозяин этого мира, стояла ночь. Правда, когда я подняла глаза вверх, то не заметила ни намека на звездное небо – надо мной была непроглядная тьма, как если бы я находилась в тоннеле. Озираясь по сторонам, я не заметила, как Мердок, шедший передо мной, немного замедлил ход, и налетела на него. Молодой человек оглянулся, и я вдруг увидела, каким счастьем горели его глаза – мне никогда не приходилось видеть на его обезображенном шрамом лице такого выражения безмятежной радости. Улыбнувшись в ответ на мои извинения, он снова отвернулся и продолжил свой путь, как ни в чем не бывало. Потрясенная увиденным, я перевела взгляд на Веду и обнаружила, что она внимательно наблюдает за мной. Смутившись, я быстро отвернулась и сделала вид, что затылок Мердока интересует меня больше всего на свете. Конечно, это было глупо, особенно учитывая то, что девочка давно поняла, что я вышла из ее игры и вижу все таким, каким оно было на самом деле, но я ничего не могла с собой поделать. К счастью, уже через несколько секунд Ламар, который за все время нашего походе не издал ни звука, неожиданно сообщил, что слышит чьи-то голоса.

– Значит, мы пришли, – отозвалась Веда и щелкнула пальцами.

В тот же момент словно кто-то включил свет – и все мы оказались в огромной зале, заполненной людьми. Сквозь высокие окна, украшенные изящной росписью, проникал приглушенный свет, и было видно, что каждый из собравшихся рассматривает нас с нескрываемым любопытством, но без малейшего намека на злобу. Я вдруг почувствовала себя так, словно была совершенно голой – мне никогда не нравилось быть в центре внимания, и я всегда предпочитала отсидеться где-нибудь в сторонке, пока шумиха не утихнет. Родители долго пытались бороться с этой моей чертой, пока, наконец, не поняли, что внутренний интроверт был частью моей личности. Как только до них это дошло, они оставили меня в покое, к огромной моей радости. И вот теперь я была окружена незнакомыми людьми, которые, пусть и доброжелательно, но все же глазели на меня. Агеру, по всей видимости, также не понравился такой поворот, потому что он тут же подошел ко мне и как бы невзначай закрыл меня своей спиной. Оценив по достоинству этот жест, я все же пересилила себя и, отодвинув друга в сторону, выступила вперед.

– Здравствуйте!

Мне показалось, что мой голос прозвучал пискляво, но и его оказалось достаточно для того, чтобы все разговоры в помещении смолкли. Чувствуя, что от меня ждут продолжения, я сделала глубокий вдох и скороговоркой выпалила то, что, по моему мнению, от меня ожидали услышать:

– Меня зовут Ана. Со мной Агер, Ламар и Мердок. Мы пришли издалека и не желаем вам зла. Ответьте нам взаимностью, и мы станем добрыми друзьями.

Ответом на мои слова стало молчание – казалось, что собравшиеся ждут чего-то еще, и я уже начала мучительно подыскивать слова, когда из-за моей спины раздалось насмешливое покашливание. Обернувшись, я увидела мужчину огромного роста, который смотрел на меня и широко улыбался. Заметив в его руках знакомую куклу, я машинально поискала глазами Веду, а потом вопросительно взглянула на незнакомца.

– Да, это я, – прогудел гигант таким низком голосом, что у меня внутри все завибрировало. – Не пугайся, дитя.

Встав рядом с Ламаром, который на его фоне выглядел как пигмей, Артабан обвел взглядом собравшихся и громогласно заявил:

– Эти люди мои гости! Примите их с радушием. А мне пока нужно поговорить с Аной.

Как только он замолчал, нашу группу тут же окружили таким количеством искренних улыбок и теплых объятий, что я на некоторое время растерялась и опомнилась, только когда почувствовала, как меня мягко, но настойчиво тянул в сторону. Взглянув снизу вверх на Артабана, я ощутила приступ паники, но он снова ободряюще улыбнулся – и страхи моментально исчезли, словно их и не было вовсе. Им на смену пришло чувство защищенности и покорности судьбе. Оглянувшись назад, я успела заметить, что Агер, которого то и дело похлопывали по спине дружелюбно настроенные незнакомцы, с тревогой смотрел мне вслед, но уже в следующее мгновение он исчез из виду, и я оказалась один на один со старшим из трех братьев. Гигант выпустил мою руку, и я сразу пришла в себя. Мы находились в небольшой комнате, которая сильно напоминала мне рабочий кабинет моего отца: здесь было и мягкое кресло, редкость для этого мира, и ковер, на котором, свернувшись калачиком, лежал уже знакомый мне сирруш, и даже стол – с резными вставками и выдвижными ящиками. Усевшись на свое место, Артабан по-хозяйски обвел рукой помещение, предлагая мне устраиваться, где угодно, но я не торопилась принимать его приглашение. Подойдя к летающему существу, которое тут же подняло уши и недовольно заворчал, я вопросительно взглянула на мужчину:

– Это Пушок? Или у вас их много?

– Сиррушей осталось очень мало, благодаря моим братьям, но кое-где их еще можно встретить. Да, это мой верный друг и соратник. Пушок, не пугай нашу гостью, прояви уважение.

Зверь недовольно покосился на меня, но не решился ослушаться хозяина и, очень по-человечески закатив глаза, покорно опустил голову на лапы.

– А можно..? – я не знала, принято ли в этом мире тискать домашних питомцев, особенно такого устрашающего вида, но Артабан сразу понял меня и кивнул:

– Погладить? Попробуй. Пушок не любит, когда к нему прикасаются, но для тебя, думаю, сделает исключение.

Опустившись рядом с сиррушем на ковер, я осторожно провела рукой по его спине и снова почувствовала, какой мягкой и нежной была его шерсть. Удивительным было и то, что от него не исходил привычный животный запах, напротив, он источал аромат цветов, словно только что извалялся в них. Зверь, послушный воле Артабана, позволил мне погладить его, и в конце мне даже показалось, что ему это нравится. Но я не стала выяснять, так ли это, и поднялась, стараясь на всякий случай не совершать слишком резких движений.

– Ты зря беспокоишься, – рассмеялся хозяин кабинета, – Пушок не тронет тебя. Он не имеет ничего общего с собаками из твоего мира. Сирруши – древние существа, намного древнее нас, так что это ошибка – считать их неразумными.

– У меня и в мыслях не было… – я осеклась, как только до меня дошел смысл услышанного. – То есть ты знаешь?

– Конечно. И Бальтазар сразу бы понял, кто ты такая, если бы вы встретились.

– А Энки?

– Младшенький-то? Он – нет. Но ты ведь и сама успела это выяснить. К чему спрашивать?

– Я не была уверена в том, что легенды правдивы. Выходит, вы, на самом деле, братья?

– Можно и так сказать, – Артабан неопределенно пожал могучими плечами. – Когда-то мы считались таковыми, но это было давно. Сегодня никто уже и не помнит о том, с чего все начиналось.

– И с чего же?

– Мы были триедиными – кажется, так это называется в твоем мире.

– Наверное.

– Ты, как я посмотрю, не сильно увлекалась теологией, – осуждающе покачал головой великан. – Зря. Эти знания, если отнестись к ним с известной долей критики, способны пролить свет на многие ваши тайны. Впрочем, это меня не касается.

– Так что там с триединством? – мне показалось, что я могла говорить свободно, раз мой собеседник не возражал против этого. – Об этой истории ходит множество легенд, и я не знаю, во что верить.

– Мифы и легенды – кладезь знаний, – наставительный тоном заявил Артабан. – В них больше правды, чем в официальных летописях, так что ты можешь доверять тому, что услышала.

– И все же, – я опустилась в кресло, всем своим видом демонстрируя решимость услышать всю правду до конца.

Судя по тому, как мужчина нахмурился, ему было неприятно вспоминать об этом, однако меня распирало от любопытства, и поэтому я сделала вид, что не замечаю его недовольства. Наконец, помолчав несколько секунд, гигант сдался и откинулся на спинку стула.

– Что ты хочешь знать? Как все было в прежние времена? Люди жили в свое удовольствие, не было ни войн, ни болезней. Потом братья отделились, и все полетело в преисподнюю. Я уже упоминал триединство. Представь себе, что ваши Отец, Сын и Святой дух вздумали править каждый по своему разумению. Именно это и произошло у нас. Бальтазар и Энки решили, что они умнее меня. Возможно, в чем-то они были правы – я не берусь утверждать обратное. За свою жизнь я совершил огромное количество ошибок, так что истиной в последней инстанции свое мнение не считаю. Однако мне хватило ума отгородиться от суеты братьев, чтобы уберечь своих людей от несчастий внешнего мира.

– Внешнего? – удивилась я. – А твой мир – он что, внутренний?

– В каком-то смысле, – улыбнулся Артабан. – Дело в том, что в него просто так не попасть. То место, где вы встретились с Останом, является всего лишь приграничной зоной, за которой следует настоящий лабиринт, который я создал для того, чтобы орды Бальтазара и Энки не смогли проникнуть сюда.

– Были попытки? – уточнила я, чтобы иметь более полное представление о местной политической ситуации.

– Пока нет. Но это вопрос времени. Рано или поздно братьям надоест играть в поддавки, и они объединятся, чтобы сместить меня.

– Зачем им это нужно?

– А зачем ведутся войны? – скривился мужчина. – Ради власти, конечно. Эта зараза способна пожрать изнутри любого, и мои братья, к сожалению, уже давно находятся в ее власти. Единственное, что их удерживает, это страх.

– Поэтому ты убиваешь каждого, кто проникает на твои земли? – догадалась я.

– Разве мы пытались убить тебя? – возмутился Артабан. – Не говори глупостей. На моей совести нет ни одной смерти – вся кровь на руках Бальтазара. Это он придумал, Энки только следовал его приказам.

– И ты ничего не делаешь, чтобы предотвратить эти ужасы? – во мне вдруг проснулся подросток-максималист, который до этого времени пребывал в состоянии комы. – Столько людей погибло!

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – мой собеседник сказал это с таким скорбным видом, что у меня отпали всякие сомнения в его искренности. – Я не всемогущ. Если бы у меня была возможность прекратить все это, я бы, не раздумывая, сделал все от меня зависящее. Но это не так. Бальтазар силен, почти так же, как и я. Энки нерешителен и испорчен, ему проще плыть по течению, чем задумываться о своих действиях. Стоит мне выступить против них, как хрупкий мир рухнет – и все, что мы знаем, превратится в огромное поле боя, где не останется места ни любви, ни состраданию. В конечном итоге уцелеем только мы с братьями. Так стоит ли начинать?

– Думаю, ты ошибаешься.

Наверное, подобное заявление из уст ребенка в нашем мире прозвучало бы глупо и не вызвало бы ничего, кроме снисходительной улыбки, но Артабан и не думал потешаться надо мной. Напротив, он прищурился и смерил меня оценивающим взглядом.

– Почему?

– Посмотри на нас, – я кивнула в сторону двери. – Агер – человек Бальтазара. Ламар с Мердоком все жизнь служили Энки. Мне вообще здесь не место. Но мы все объединились и, как видишь, не кидаемся друг на друга, как дикие звери. Значит, и остальных можно убедить в том, что убийства не являются решением проблем.

Прежде чем ответить, мужчина некоторое время молчал, глядя перед собой, а затем, вспомнив о чем-то, хитро прищурился:

– Ты меня сильно удивила.

– Чем это?

– Я думал, что ты станешь спрашивать у меня, смогу ли я вернуть тебя в твой мир.

– Сможешь?

– Нет.

– Значит, и говорить не о чем.

Несмотря на то, что я старалась выглядеть уверенной в себе и независимой, замечание Артабана застало меня врасплох. Я и не думала геройствовать, а о своей главной цели попросту забыла. Как только я это осознала, мне стало не по себе. Неужели я успела так сильно измениться, что судьба этого мира вдруг показалась мне важнее моей собственной? Возможно, я плохая дочь, раз больше не думала о том, как бы поскорее вернуться к своим родителям.

– Я вижу смятение в твоей душе, – неожиданно мягко обратился ко мне великан. – Сомнения – это нормально, особенно когда ищешь изъян в себе, а не в соседе. Но ты права, я ничем не смогу помочь тебе. А вот ты – твоя помощь может оказаться неоценимой для моего народа.

– Чем же я могу быть полезной? – меня удивили слова Артабана. – Если ты видишь меня насквозь, то должен знать, что я вообще ничего не умею: ни сражаться, ни красиво говорить – меня не учили этому. У меня даже врать не получается.

– Тебе это и не понадобится. У тебя есть то, чего нет ни у кого из нас, даже у меня.

– О чем ты?

– Как ты сама только что сказала, тебе не место в этом мире, и это главное твое преимущество перед Бальтазаром. Он тебя не видит. И не увидит, пока ты сама не захочешь этого.

– Но ты же сам говорил только что…

– Все мы являемся частичками огромного океана знаний, – нетерпеливо перебил меня мужчина, – и тот, кто умеет управлять это стихией, имеет доступ к каждому. Но тебя нет среди нас. Да, сейчас ты слаба, но к тому моменту, когда Бальтазар удостоит тебя своей аудиенцией, ты будешь достаточно сильной для того чтобы противостоять ему. Теперь понимаешь?

– Не совсем.

– Ничего. – Артабан улыбнулся с таким уверенным видом, что мне стало не по себе. – Это придет со временем.

– Может быть… Но я все равно не понимаю, как моя принадлежность к другому миру может помочь тебе. Без моих друзей меня бы уже десять раз укокошили.

– Правильно подбирать друзей – великое искусство, – гигант многозначительно поднял палец, и я, подумав, была вынуждена согласиться с этим утверждением. – Ана, которую ты заменила, тоже не имела никаких преимуществ перед физическими более крупными противниками, однако это не помешало ей вознестись над остальными – только посмотри, что она натворила.

– Кажется, ты восхищаешься ей? – мне не понравилась интонация собеседника, и я удивленно взглянула на него.

– Конечно, – кивнул Артабан. – Как не восхищаться той, кто воспользовался единственным шансом обвести Бальтазара вокруг пальца? На такое способны лишь избранные. Но не забывай о том, что вы с ней, по сути, единое целое, и то, что есть в ней, есть и в тебе.

– Подлость, вероломство, лживость – ты это имеешь в виду?

– Да, – с невозмутимым видом согласился мужчина. – А еще смелость, целеустремленность и готовность идти до конца. Выбирай, что тебе больше нравится.

Я прежде не рассматривала свою злую копию с этой точки зрения, и теперь была вынуждена задуматься. Подсознательно я все же предъявляла к Ане более высокие требования, чем ко всем остальным, вероятно, потому, что видела в ней себя. Но стоило мне представить, как повел бы себя совершенно посторонний мне человек на ее месте, как все изменилось – да, любой предпочел бы спасти себя, вернуть то, что, как ему казалось, судьба отняла у него. Значит, поведение Аны было вполне объяснимо, и только мои эмоции мешали мне понять и принять это раньше. Как только эта ситуация разъяснилась, я почувствовала огромное облегчение, словно все это время носила тяжелые доспехи и только что скинула их. Артабан умел находить нужные слова, и я взглянула на него словно впервые – и случилось невероятное. На моих глазах образ здоровяка начал мерцать и меняться, и спустя несколько секунд передо мной уже сидел старик с длинной окладистой бородой. В какой-то момент он показался мне поразительно похожим на Сола, и я даже протерла глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Однако мой собеседник, похоже, и не думал вводит меня в заблуждение – как только он понял, что я, наконец, узрела его истинный лик, то улыбнулся и кивнул:

– Вот и хорошо. Когда мои подданные видят во мне кого угодно, но не того, кем я являюсь на самом деле, у меня появляется чувство, будто я украл чужую жизнь.

– Ты хочешь сказать, что делаешь это не намеренно? – мне показалось, что я или ослышалась, или неверно истолковала слова Артабана.

– Не всегда, – покачал головой старец. – Видишь ли, каждый из нас, братьев, несет на себе божественную печать, которая, с одной стороны, возвышает нас над остальными, но, с другой, мешает жить. Я могу стать кем угодно и когда угодно, но вот заставить своих людей видеть себя таким, какой я есть – это сложнее.

– Похоже на лицедея, который запутался в собственных ролях, – ляпнула я, не подумав, но Артабан нисколько не обиделся.

– Да, наверное, – согласился он, подумав пару секунд. – Но не все так плохо. Ты ведь видишь меня? Как, кстати, я выгляжу?

– Ты старый, – я подумала, что самым правильным в создавшейся ситуации будет говорить только правду и ничего, кроме правды, как любил выражаться мой отец.

– Ты не представляешь, насколько, – рассмеялся Артабан, поглядывая на меня из-под кустистых бровей. – Но хватит обо мне, давай лучше поговорим о тебе.

– Давай.

– Как я уже говорил, не в моих силах вернуть тебя домой, – старец откинулся на спинку стула и задумчиво скрестил руки на груди. – Поэтому перейдем сразу к тому, что нам доступно. Наверное, ты заметила, что твои кольца здесь не действуют?

– Ты и о них знаешь? – я машинально ощупала кусочек металла, о котором успела забыть из-за его абсолютной бесполезности.

– Да, конечно. Это, можно сказать, моя обязанность – знать все и обо всем. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о том, как это делается, но позже. Так вот, я намеренно освободил свои земли от влияния подобных вещей – поэтому они и перестали отвечать тебе, как только ты пересекла границу. Но, тем не менее, это великое чудо, что кольца попали именно к тебе, ведь для остальных обитателей этого мира они совершенно бесполезны.

– Почему?

– Сложно сказать, – пожал плечами Артабан. – Вряд ли найдется человек, который сможет ответить тебе на этот вопрос. Возможно, все дело в тебе. Или же их сила объясняется простым стечением обстоятельств. Вселенная многогранна и непредсказуема, и было бы слишком самонадеянно с моей стороны думать, будто я постиг ее суть. Скорее, я отошел на несколько шагов дальше от берега, чем многие, и способен увидеть то, что находится на ее поверхности.

– Как-то это не слишком обнадеживает.

Слова старца разочаровали и огорчили меня, потому что мне хотелось верить в его могущество, а он признавался в том, что мало что может сделать. Оставалось только надеяться на то, что Бальтазар преуспел в постижении тайн мироздания не больше своего старшего брата. Энки я уже не рассматривала как сильного противника – несмотря на свои огромные возможности, он виделся мне всего лишь пешкой в партии, которую разыгрывали два грозных властителя. Я уже успела перестроиться на местные масштабы, и то, что в моем мире оценивалось бы как незначительный локальный конфликт, казалось мне чем-то невероятно важным. В действительности, так оно и было – мама учила меня, что любая жизнь ценна, и то, что здесь смерть буквально витала в воздухе, заставляло меня чувствовать свою причастность к происходящему. Ощущение, будто все это не имеет ко мне никакого отношения, прошло в тот момент, когда я потеряла Фирмика и Ольгу, и теперь я чувствовала в себе готовность противостоять злу, которое воплощал для меня Бальтазар. Утвердившись в этой мысли, я кивнула и взглянула в глаза собеседнику:

– Так чем я могу помочь твоему народу?

– Это другой разговор, – обрадовался Артабан. – Я не хочу войны, но, похоже, особого выбора у нас нет. Однако я сделаю все возможное для того чтобы избежать открытого противостояния. Гибель людей – великая трагедия, какими бы целями они ни руководствовались и какие идеи бы ни проповедовали. Значит, нам придется вести подрывную деятельность, чтобы расшатать устои моих любимых братьев.

– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, – я нахмурилась, пытаясь проникнуть в мысли старца, но у меня ничего не получилось.

– Конечно, не понимаешь, – ухмыльнулся Артабан, с самодовольным видом поглаживая бороду. – У меня есть несколько чудес в закромах, о которых не догадывается Бальтазар. Он, конечно, силен, однако и мы не лыком шиты. В моей власти повелевать временем.

Наверное, в этот момент я должна была округлить глаза или упасть на колени, однако я этого не сделала и продолжала сверлить взглядом рассказчика, который, похоже, был разочарован и даже обижен таким невниманием с моей стороны. На самом же деле все объяснялось тем, что я не сразу переварила полученную информацию, а когда до меня дошел ее смысл, старец уже продолжал свою речь:

– Что ж… Я удивлен. Но так даже лучше. Итак, время – это стихия, которой можно управлять. Конечно, только в определенной степени – полностью подчинить ее своей воле не дано никому.

– Ты хочешь сказать, что можешь отправить меня в прошлое? – задавая этот вопрос, я затаила дыхание.

– Да, – торжественно заявил Артабан.

– Тогда я не понимаю, почему ты не вернешься в тот день, когда твои братья решили заварить всю эту кашу, и не всыплешь им как следует.

– Я ведь сказал, что есть некоторые ограничения, – огорченно крякнул старец, потупив взгляд. – В моей власти лишь несколько дней. Именно поэтому Бальтазару и не удается застать меня врасплох – я каждый раз вижу заранее все, что они с Энки задумывают.

– Допустим… А можешь ли ты открутить стрелки часов на тот момент, когда Ана затащила меня сюда? Это можно сделать?

– Можно, – кивнул старец, однако выражение его лица при этом почему-то было не слишком ободряющим. – Но это ничем тебе не поможет. Видишь ли, для того чтобы вернуть тебя домой, мне понадобится Ана из этого мира, а она недоступна. Если бы она скрывалась по эту сторону, магия подействовала бы на нее. Но ее здесь нет.

– Может быть, стоит хотя бы попробовать? – я все еще надеялась на то, что мне удастся убедить Артабана.

– Исключено, – заявил он безапелляционным тоном. – Ты не желаешь услышать меня. Эта попытка убьет тебя, и ты перестанешь существовать в обоих мирах. Если мы вернемся хотя бы за секунду до того, как ты появилась здесь, этого никогда не произойдет. Тебя не будет ни здесь, ни там. Ты хочешь этого?

– Не очень.

Я была искренне расстроена и с трудом сдерживала слезы. Возникшая на горизонте призрачная надежда на возвращение показала мне, насколько я была слаба и как сильно соскучилась по дому, несмотря на все мои попытки уверить себя в том, что это не так. Поднявшись из кресла, я прошлась по комнате, чтобы немного успокоиться, и только после этого обратилась к Артабану, который смотрел на меня с явным сочувствием, словно понимал, что у меня творится на душе.

– Ладно, я поняла, что назад ты меня отправить не сможешь. Тогда зачем все это?

– Ты сейчас знаешь несоизмеримо больше, чем знала несколько дней назад, – медленно проговорил старец, стараясь, чтобы до меня дошло каждое произнесенное им слово. – Представь себе, какие возможности откроются перед тобой. Ты приникнешь в святая святых Бальтазара, станешь моими глазами и ушами. И, возможно, рано или поздно нам удастся узнать, каким образом можно его победить, избежав кровопролития.

– Вернуться?! – сначала мне эта идея показалась дикой, но уже в следующий момент я вскочила на ноги и уставилась на собеседника. – Постой… Ты хочешь сказать, что все вернется? И Фирмик с Ольгой? Они оживут?

– Кто это? – нахмурился Артабан.

– Мои друзья, Энки казнил их.

– Да, конечно. Все станет, как прежде. Только ты будешь помнить об этом. Ну, и я, конечно.

– Согласна!

Я сказала это, не раздумывая ни секунды. Да и могли ли я сомневаться, когда у меня вдруг появилась возможность вернуть своего верного слугу и мать Агера? Вспомнив о друге, я подняла на старца глаза и спросила:

– А как же мои спутники? Они тоже все забудут?

– Да, к сожалению. Мы и так сильно рискуем, отправляя тебя в волчье логово. Чем меньше людей будут знать о твоей цели, тем лучше для всего предприятия.

– Но… – мне сложно было подобрать слова, чтобы донести до собеседника свою мысль. – Не знаю, как сказать. Агер должен будет отправиться на войну, понимаешь? На войну с Энки, и его там обязательно убьют.

– Не убьют, я позабочусь об этом, – пообещал Артабан. – Если это все, что тебя беспокоит…

– Нет, не все, – я покачала головой, показывая, что еще не закончила. – Ламар, Мердок – я могу их так и не встретить, и они будут вынуждены заниматься тем же, что и прежде. То есть ненавидеть людей Бальтазара и считать правдой всю ту чушь, что Энки льет в уши своих подданных. Как быть с ними?

– Пока не знаю, – Артабан задумчиво почесал лоб. – Но я решу этот вопрос. Точнее, Веда решит.

Назвав имя, под которым его знали в стране Энки, старец хитро улыбнулся, и я представила, как будут удивлены мои спутники, когда девочка начнет наставлять их на путь истинный. Только бы они не наделали глупостей сгоряча.

– Тогда я спокойна, – мне с трудом удалось унять дрожь в ногах, которая была результатом возбуждения, но никак не страха. – Когда начнем?

– Прямо сейчас.

Старец наклонился ко мне и протянул руку. Взглянув на его ладонь, я заметила на ней второе кольцо, которое носил Ламар.

– Откуда?! – я быстро схватила артефакт и тут же надела его на палец – правда, как и следовало ожидать, ничего не ощутила.

– Ламар отдал. Ты ведь не говорила ему о том, что этот кусочек металла невероятно важен, вот он и не стал возражать, когда я попросил его об этом одолжении.

– Как все просто.

– А к чему усложнять? – удивился Артабан. – Нас с тобой, особенно тебя, и так ждут великие испытания, поэтому если появляется возможность легкого пути, не стоит им пренебрегать. Теперь о том, с чем тебе предстоит столкнуться. Я не смогу приходить к тебе, потому что дорога к брату для меня закрыта.

– А как же Энки?

– Энки – другое дело. Он слаб, мне ничего не стоит обвести его вокруг пальца. Но Бальтазар – он намного сильнее. Поэтому тебе нужно быть очень осторожной. Конечно, я помогу тебе превратиться в Ану – тебя не узнают. Я говорю не о внешности, а о твоей ауре – сейчас она другая, и любой опытный жрец сразу заметит это. Мы немного подправим кое-что, и ты сойдешь за местную.

– Как это – подправим? – мне не понравилось услышанное, и я решила уточнить этот момент на всякий случай.

– Это не больно, – спокойно улыбнулся старец. – Честно говоря, я уже это сделал – прости, что без твоего разрешения. Но изменения никак не повлияют на тебя, ты останешься собой.

– В следующий раз ставь меня в известность, прежде чем менять меня, – я разозлилась не на шутку, но сдержалась.

– Надеюсь, что следующего раза не будет. Но мы отвлеклись. Тебе следует соответствовать ожиданиям наставников, и тогда они не заменят подмены. В случае крайней необходимости я пошлю к тебе Пушка.

– Этого летуна? – я удивилась такому странному решению. – Как только он появится, люди со всей округи сбегутся, чтобы посмотреть на это чудо. Нет, это не вариант.

– Ты недооцениваешь сиррушей, – Артабан взглянул на своего питомца, и мне показалось, что тот усмехнулся. – Они прекрасно умеют маскироваться. Ты и сама вряд ли заметишь его, если он сам этого не захочет.

– Ну, хорошо, – я взглянула на существо, пытаясь заново оценить его. – Посмотрим.

– Я не знаю, насколько затянется твое пребывание там, – признался старец, нахмурившись. – Поэтому не стану обещать тебе быстрой победы. Возможно, все решится уже в ближайшее время, но может случиться и так, что тебе придется задержаться на долгие месяцы или даже годы.

– Не будем о грустном, – мне подобное предположение показалось совершенно нереальным, и я просто отмахнулась. – В общем, мне нужно держать глаза и уши открытыми, чтобы не пропустить ничего важного. Это ясно. И что дальше? Как я смогу позвать тебя, если что-то случится?

– Очень просто, – с готовностью отозвался мой собеседник, у которого, казалось, были ответы на все вопросы. – Соедини кольца.

– Что?

– Прислони их друг к другу знаками.

– И что произойдет?

– Ничего особенного. Но я почувствую это. Правда, и Бальтазар почувствует, но он вряд ли поймет, что происходит.

– Твое «вряд ли» не слишком обнадеживает, – проворчала я, автоматически взглянув на изображения солнца и луны.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Артабан. – Другого способа нет.

– Как я пойму, что настал момент? – я все еще не могла понять сути моей миссии. – Чего мне ждать? Бальтазара в розовой юбке? Или недовольства его подданных? Намекни хотя бы.

– Думаю, ты сама поймешь, – старец улыбнулся моей шутке, но все же не стал уточнять. – Я всегда был весьма посредственным предсказателем, так что и на этот раз не буду ставить перед тобой конкретных целей. Иначе ты можешь проглядеть что-то по-настоящему важное.

Поняв по наступившей тишине, что нам не о чем больше говорить, я вдруг ощутила такую тоску, что с трудом сдержалась, чтобы не пустить слезу. Наверное, старец понял, что со мной происходит, потому что, смущенно кашлянув, поднялся со своего места и по-отечески обнял меня за плечи.

– Я благодарен тебе. Все люди этого мира благодарны, хотя пока и сами об этом не догадываются. Знаю, что ты хотела бы попрощаться с друзьями, но советую тебе не делать этого – тогда расставание будет еще более трудным. Я уверен, что вы еще увидитесь, но, надеюсь, это случится в совсем другом мире, где не будет места жестокости и злу.

– Ты на самом деле веришь в это? – я взглянула в глаза собеседнику, и он утвердительно кивнул:

– Всем сердцем, – после этого он крепко сжал меня в своих объятьях, и я почувствовала, что комната поплыла передо мной.

Когда я очнулась, то обнаружила, что лежу на полу, и, увидев над собой встревоженное лицо Агера, поняла, что прыжок в прошлое прошел успешно. Заметив, что я открыла глаза, мальчик облегченно вздохнул:

– Ну, ты даешь… Напугала меня! Что с тобой?

Медленно приподнявшись на локтях, я обвела знакомую комнату взглядом, и она вдруг показалась мне вполне уютной. Вспомнив о том, какое тягостное впечатление она произвела на меня в пошлый раз, я с грустью улыбнулась – как, оказывается, мало нужно человеку для того чтобы начать ценить то, что он имел когда-то.

– А может, ты заразная? Тогда я пойду, наверное. Скоро инициация, нам нельзя болеть. Я скажу Зигору, чтобы зашел к тебе.

Агер был прежним, и мне стало обидно, что он не помнит ничего о том, через что мы прошли вместе. Однако мне нужно было играть свою роль, и я сделала вид, что сержусь. Ощупывая шишка на голове, я вспомнила о кольцах, которые все еще были на мне, и удивилась тому, что они не сняли головную боль. Скорее всего, Артабан нахимичил что-то с ними, подумала я, и мысленно выругалась. Старик, похоже, перестарался, и мои верные помощники утратили свои магические силы. Но времени на долгие размышления у меня не было – заметив, что Агер уже поднялся, чтобы позвать лекаря, я остановила его жестом и добавила:

– Все в порядке, только шишка на затылке. Угомонись.

– А чего это ты вздумала в обморок грохнуться? – в голосе мальчика звучало сомнение. – Это я тебя?..

– Не говори глупостей! – прикрикнула я на охотника. – Лучше помоги мне встать.

Опираясь на его руку, я поднялась и, все еще чувствуя головокружение, попросила довести меня до кровати. Растянувшись на ней, я некоторое время молчала, прислушиваясь к своим ощущениям. Наконец, поняв, что могу контролировать свое тело, обратилась к другу:

– Переволновалась перед экзаменом, наверное. Сол меня совсем загонял со своими дурацкими заданиями. Ты не представляешь, сколько всякой глупости мне приходится запоминать.

– Почему же? Прекрасно представляю, – сочувствующе поцокал языком Агер и уселся рядом. – А что за странная одежда на тебе?

Опустив взгляд вниз, я обнаружила на себе вещи из другого мира и чертыхнулась – о таких мелочах ни в коем случае нельзя было забывать, особенно если я хотела остаться в живых. Беззаботно махнув рукой, я ответила самым будничным тоном, на который только была способна:

– Это так, эксперимент, не обращай внимания. Я сейчас переоденусь.

– Хорошо, – похоже, мальчик не придал значения моему необычному наряду. – А пожевать у тебя есть что? А то у меня уже желудок сводит судорогой от голода.

– Будто сам не знаешь, – усмехнулась я, вспомнив о том, в каком плачевном состоянии находилась кухня хозяйки этого дома.

– Ну, да… – недовольно поморщился Агер и поднялся. – Ладно, ты пока отдыхай, а я сгоняю за провизией.

Как только юный охотник вышел, я поднялась и, достав из шкафа подходящие вещи, быстро переоделась. Мне нужно было понять, как действовать дальше – изображать амнезию больше не было никакого смысла, ведь я уже достаточно много знала об этом мире. Возможно, даже слишком много. Что ж, теперь я могла с уверенностью сказать, что Ана по сравнению со мной была неучем, если не говорить о бытовых мелочах, конечно. Вот если бы мне еще удалось каким-то образом овладеть ее навыками, тогда, возможно, я бы смогла найти способ вернуть ее на место. Но, к сожалению, принадлежность к другому миру лишала меня многих привилегий, которыми пользовалась моя злая копия – это было несправедливо, да, но что я могла поделать с этим? Подумав, я решила, что впредь мне придется быть умнее, хитрее и быстрее, чем любая из местных жриц, чего бы мне это ни стоило.

Вспомнив, что скоро мне предстояла встреча с учителем, я поморщилась. Сол… Сможет ли он, как и в прошлый раз, рассмотреть во мне чужака? Или приобретенный мной опыт вкупе со стараниями Артабана защитят меня? Так или иначе, но я не забыла о том, на что мудрый старец пошел ради меня, и надеялась на то, что и на этот раз он не станет бить тревогу, даже если удастся обнаружить во мне изъян. Впрочем, подумала я, все ведь может и обойтись – и Сол продолжит свою просветительскую деятельность, чтобы умереть своей смертью в еще более глубокой старости. Пока я пыталась настроить себя на позитивный лад, Агер успел вернуться. Когда я услышала шум из кухни, то уже знала, что он собирается готовить свое рагу. Улыбнувшись этим воспоминаниям, я вышла из комнаты и кивнула в сторону очага:

– Помочь чем-нибудь? Я могу огонь развести.

– Сиди уже, покалеченная, – усмехнулся мальчик, разбирая принесенные продукты. – Я сам. Нужно ведь мне хоть как-то загладить свою вину.

Присев на табурет, я с грустным видом наблюдала за тем, как мой друг занимается стряпней, болтая о всякой ерунде. Он снова любил Бальтазара и гордился своей принадлежностью к классу воинов, ему не терпелось отправиться на войну, чтобы вернуться оттуда героем и жениться. Как только разговор коснулся романтики, он, как и в прошлый раз, смутился. Заметив, что он искоса поглядывает на меня, нарезая корень петрушки, я решила, что ему не следует отправляться в страну Энки даже несмотря на то, что Артабан обещал позаботиться о нем. Агер был упрям, как молодой осел, и по пути его могли подстерегать самые разные опасности. Что скажет старик, если мой друг все же погибнет? Упс, простите, не уследил? Нет, этого ни в коем случае нельзя было допустить. Но оставалась Ольга – мать всегда поймет меня, выслушает и согласится со всем, что бы я ни предложила. Оставалось только придумать, как сделать так, чтобы и Агер уцелел, и я не вылетела из храма. Отправляться в новый поход, зная, чем он закончится, у меня не было никакого желания.

– Слушай… – я с готовностью сняла пробу и одобрительно кивнула. – Вкусно! Давно хотела кое о чем спросить тебя.

– Валяй, – Агер был доволен похвалой и пребывал в прекрасном расположении духа.

– Наши родители – ты никогда не интересовался тем, кто они?

– Почему не интересовался? – удивился мальчик, замирая на месте с поварешкой. – Я же рассказывал тебе. Мой отец…

– Помню, – я перебила друга, не желая выслушивать то, что мне было уже известно. – Твой отец погиб смертью храбрых, а мать умерла от горя, последовав за любимым. Но это все не важно.

– То есть как это?! – возмутился было мальчик, но я примирительно выставила перед собой руки:

– Нет, ты неправильно понял меня. Это не важно, потому что ты бы их все равно не знал, верно? То есть твоим отцом мог бы оказаться хоть сам Бальтазар, но это ничего бы не изменило.

– Ты богохульствуешь, – Агер оглянулся, словно нас кто-то мог слышать. – Думаешь, тебе все можно, раз ты без пяти минут жрица? Не стоит быть такой самоуверенной.

– Это не самоуверенность, – мне было сложно разговаривать с этой несовершенной версией своего друга, и я мучительно пыталась найти способ донести до него информацию о том, что было известно мне. – Что бы ты сказал, если бы вдруг кто-то сообщил тебе, что твоя мать жива? Ну, чисто гипотетически.

– Сказал бы, что этот человек лжет, – с безразличным видом пожал плечами мальчик. – Ну, и, наверное, заставил бы ответить за свои слова.

– А если бы это оказалось правдой?

– Ты сегодня странная какая-то, – Агер успел разлить еду по тарелкам и теперь смотрел на меня поверх ложки. – Может быть, головой слишком сильно ударилась? Уверена, что лекарь не нужен? Мне не хотелось бы, чтобы ты провалила главный экзамен в твоей жизни из-за меня.

– Нет, со мной все в порядке. Ладно, забудь. Что-то я, действительно, глупости говорю. Наверное, просто перезанималась – ты же знаешь, как Сол умеет забивать голову.

– Это да, – рассмеялся охотник, кивая в сторону двери. – Что там Фирмик? Еще не решила, что с ним делать?

– В смысле? – этот вопрос застал меня врасплох, потому что прежде мы с другом не касались этой темы.

– Ну, ты же не думаешь, что тебе разрешат его взять с собой в храм? – Агер озабоченно нахмурился. – Я бы взял его к себе, но нахожусь в той же ситуации, что и ты. Мне еще о своем нужно позаботиться, а он у меня… Ну, ты сама знаешь. Дурак дураком. И зачем я его только взял? Пожалел один раз, теперь вот мучаюсь. Ни приготовить, ни прибраться, ни вещи постирать – мне легче все самому сделать сразу, чтобы потом за ним не исправлять. Но поболтать – здесь он мастак. Но мне все равно его жалко.

– А какие варианты? – мне не понравилось то, что я услышала.

– Сама знаешь. Бросать амелу без хозяина не разрешат, за это никто нас по головке не погладит. Пристроить их точно не удастся – времена не те, старики никому не нужны. Значит, остается только один вариант.

Увидев, как мальчик провел пальцами по своему горлу, я пришла в ужас. Так вот как, значит, здесь принято обходиться со слугами, теряющими хозяина! Нет, на такое я никак не могла пойти. Вспомнив о том, с какой самоотверженностью Фирмик защищал меня во время похода, я с огромным трудом сдержалась, чтобы не обвинить друга в малодушии и жестокости. К счастью, мне удалось справиться с эмоциями, и я покачала головой:

– Фирмик мне дорог, ты это знаешь.

– Да, но…

– И я никому не позволю причинить ему вред. Даже если придется ради этого пойти против воли Бальтазара.

– Ну, вот, ты опять чушь несешь, – возмутился Агер, ударяя кулаком по столу. – Угомонись уже! С такими мыслями ты точно не станешь жрицей. Мне тоже не нравится то, как поступают с амелу, но что я могу? Правила есть правила, против них не попрешь. А решишься… Впрочем, ты сама все прекрасно знаешь.

– Да, закончишь, как Гавар, – кивнула я мрачным видом, вспомнив о сыне Олафа, который пошел против закона. – Но мне все равно это не нравится.

– А я, думаешь, в восторге? – встрепенулся мальчик. – Мой амелу хоть и болван редкостный, но я к нему привязался – все же он со мной уже не первый год. Предложи выход – и я с радостью сохраню ему жизнь.

– Спрятать их не удастся? – мне вдруг пришло в голову, что и Фирмик, и слуга Агера могли бы жить в лесной глуши, как и Ольга.

– Где? – грустно усмехнулся мальчик.

– Места много, было бы желание, – я взглянула в глаза собеседнику и наклонилась ближе. – До меня дошли слухи, что некоторые из несогласных скрываются в лесах, а некоторые даже добрались до Города Мертвых.

– Изменники? – скривился Агер с таким видом, словно проглотил гнилую капусту. – Фу, даже не упоминай этих отбросов общества. Уж лучше умереть, чем жить как они.

– Фирмик, думаю, с тобой не согласился бы, – слова друга рассердили меня, но я постаралась не наседать на него слишком сильно – пусть пока переварит эту информацию, а следующую порцию я добавлю позже. – Но мы увлеклись, поговорим об этом в другой раз. Ты прекрасно готовишь, у тебя с каждым разом получается все лучше и лучше.

– Да? – охотник смутился, но было видно, что ему приятна похвала. – Рад, что ты, наконец, оценила мою стряпню.

– Давно оценила, – рассмеялась я почти искренне, – просто раньше не говорила тебе об этом.

– Почему?

– Не хотела, чтобы ты заважничал.

– Аа…

Похоже, такое объяснение устроило моего друга, и он заулыбался, сразу забыв о слугах и судьбе, которая их ждала. Как и во время нашего первого разговора, позиция господина, свойственная Агеру, покоробила меня, однако я помнила о том, что он вырос, будучи уверенным в собственном превосходстве над простыми людьми, и поэтому не стала развивать эту тему. К тому же я уже видела, как однажды мальчик изменил свое мнение, так что верила, что и в этот раз все решится лучшим образом. В конце концов, я всегда могла обратиться за помощью к Ольге – сердобольная женщина вряд ли откажет мне, особенно когда узнает о моих намерениях вернуть ей сына. Единственная сложность заключалась в том, что мне нужно было остаться здесь. В прошлый раз Агер последовал за мной – то есть он не просто сбегал, но и помогал мне спастись. Позволит ли ему гордость отказаться от планов на будущее ради того, чтобы остаться рядом с матерью? Я не была в этом уверена, однако у меня не было особых вариантов.

До возвращения Фирмика было еще, как минимум, пара часов, и я подумала, что за это время вполне могла бы успеть навестить Ольгу, чтобы познакомиться с ней заново, и вернуться обратно. В очередной раз вспомнив слова Артабана, когда он обещал позаботиться о моем друге, я на секунду засомневалась в своем выборе: может быть, не стоит играть с судьбой? Возможно, стоило бы оставить все, как есть, и доверить жизнь Агера старшему из братьев? Взглянув на мальчика, который что-то болтал о великой чести, которая мне скоро будет оказана, я вдруг почувствовала, что несу за него ответственность. Это помогло мне принять окончательное решение. Что бы ни говорил Артабан, но я обязана была поступить по совести – иначе я бы никогда не простила себе, если бы с влюбленным в меня мальчишкой что-то случилось.

Наверное, это было слишком самонадеянно с моей стороны, но я чувствовала себя немного старше Агера. Мои чувства к нему были, скорее, братскими – тем более что я успела сравнить его с Ламаром и пришла к выводу, что воин страны Энки интересовал меня гораздо больше этого юного мечтателя. Ламар был настоящим мужчиной – сильным, смелым, уверенным в себе. Я ни разу не замечала в нем сомнений по поводу того, кто он и зачем, чего нельзя было сказать об Агере. Представив себя скачущей на коне рядом со своим возлюбленным, я вдруг почувствовала тоску по нему и пожалела о том, что так и не решилась рассказать ему о своих чувствах. А когда до меня дошло, что больше такой возможности может и не представиться, я едва не расплакалась – настолько мне вдруг стало жалко себя.

– Все в порядке? – охотник заметил выражение моего лица и встревоженно нахмурился. – Такое ощущение, что ты жука-вонючку проглотила.

– Тьфу на тебя, дурак! – несмотря на то, что эти слова оскорбили мой внутренний романтический настрой, образ был настолько забавным, что я не выдержала и рассмеялась. – Ладно, забудь. Задумалась просто.

– Вот и хорошо, – Агер похлопал себя по животу и поднялся из-за стола. – У меня дела, увидимся.

Проводив его взглядом, я еще некоторое время ковырялась ложкой в тарелке, пытаясь собраться с силами и выйти из дома. Все опять станут глазеть на меня, а Олаф, скорее всего, поинтересуется моим здоровьем. И хоть я уже привыкла быть в центре внимания, это все же не доставляло мне особого удовольствия. Впрочем, спрятаться у меня не было никакой возможности, и я, вздохнув, поднялась: раз уж я решила спасти своего друга, то такие мелочи как любопытные крестьяне не должны были меня смущать.

Оказавшись снаружи, я несколько секунд постояла на крыльце, пытаясь заново оценить пейзаж, и с удивлением отметила про себя, что здесь было не так уж и плохо – во всяком случае, по сравнению с теми местами, по которым мне приходилось путешествовать за последнее время. Усмехнувшись, я подумала, что все и правда познается в сравнении. Сочная зелень, обжитые дома и доброжелательные, хоть и немного запуганные, люди – все это выглядело теперь иначе и представляло для меня несравнимо большую ценность, чем всего пару недель назад. Мне даже пришло в голову, что здесь можно было жить – не припеваючи, конечно, но все же. Может быть, Бальтазар не так уж и плох? Отогнав от себя эту мысль, я вспомнила обо всех зверствах, в которых он был повинен, и пообещала себе никогда больше не идти на поводу у сиюминутных ощущений.

– Добрый день, госпожа!

Опять Олаф застал меня врасплох, будто следил за мной, и я на секунду растерялась, но быстро пришла в себя и приветливо помахала ему рукой:

– Здравствуй, Олаф!

Старик все не уходил, и мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы отвернуться от него с равнодушным видом и пройти мимо. Мне было невыносимо жаль этого пожилого человека, потерявшего сына, но я не могла позволить себе привлекать внимание местных – слишком многое теперь зависело от моей актерской игры. Стараясь не обращать внимания на сельчан, которые, как и в прошлый раз, замолкали, стоило мне появиться, я быстрым шагом прошла по деревне и сбавила скорость, только когда оказалась за ее пределами. Лес, видневшийся неподалеку, показался мне почти родным, и я едва не забыла о своей встрече с кабанами, когда достигла первых деревьев. Подойдя к тому месту, где меня когда-то спасла мать Агера, я услышала похрюкивание и предусмотрительно взяла вправо, чтобы обойти опасное место. Мне было известно о том, что охотница наблюдает за мной, и поэтому я не стала изображать из себя рассеянную путницу, а просто выбрала более или менее открытую площадку и, встав в ее центре, громко позвала:

– Ольга! Я знаю, что ты слышишь меня! Выходи, нужно поговорить о твоем сыне.

Замолчав, я подождала пару минут, но мне никто не ответил. Вообще, можно было подумать, что рядом со мной никого не было, кроме лесных животных. К какой-то момент я даже пожалела о том, что не позволила женщине спасти меня, но тут же подумала, что это было бы слишком самонадеянно, ведь все могло выйти иначе, и охотница могла опоздать. Я ведь не следила за часами, возможно, она в тот момент оказалась рядом по случайному стечению обстоятельств. Было бы очень обидно погибнуть таким глупым образом. Тем не менее, я решила не сдаваться так быстро и снова позвала:

– Твоего мужа звали Гавар, и он погиб, защищая тебя. Вот видишь, я знаю все. Твоему сыну грозит опасность, это очень важно!

И снова мне никто не ответил. Помявшись на месте еще какое-то время, я развернулась и разочарованно побрела в обратном направлении.

– Откуда тебе известно это?

Я подпрыгнула на месте от неожиданности, и только тогда заметила Ольгу, которая стояла в тени раскидистого дуба и со спокойным видом целилась в меня из лука. Увидев, что стрела направлена прямо мне в лоб, я поежилась и вытянула перед собой руки, показывая, что не вооружена.

– Ты только не волнуйся. Меня зовут Ана, я скоро должна стать жрицей, как и ты когда-то. Но Агер мой друг, и я знаю о том, что его ждет. Поэтому…

– Я не спрашивала о том, кто ты такая, – охотница безапелляционным тоном перебила меня. – Мне интересно, откуда у тебя информация обо мне и моем супруге. Об этом не знал никто, кроме Бальтазара и…

– И Сола, – добавила я, решив, что небольшая ложь не помешает, особенно если она имеет благие намерения. – Сол – мой учитель.

– Ты хочешь сказать, что он рассказал тебе обо всем? – женщина презрительно усмехнулась, и я почувствовала, что моя жизнь висит на волоске.

– Нет, не он, – я постаралась говорить уверенным голосом, хотя у меня внутри все дрожало от страха. – Ты сама.

– Что?! – женщина опустила лук и, прищурившись, взглянула на меня.

– От вяза вправо, потом, за зарослями можжевельника, влево, потом все время прямо – там твоя ловушка, так? – не давая опомниться Ольге, я описала маршрут, который выучила назубок. – Могу рассказать, как до твоего дома добраться. И то, как он выглядит, и что у него внутри.

– Но откуда… – похоже, охотница была впечатлена моей информированностью, потому что, к моему удовольствию, ослабила натяжение тетивы и теперь смотрела на меня со смесью страха и удивления.

– Это долгая история, – я улыбнулась, изо всех сил демонстрируя доброжелательность. – Думаю, нам удобнее будет поговорить в твоем доме.

– Что ж, показывай дорогу, раз так, – подумав несколько секунд, согласилась женщина и, спрятав стрелу в колчан, повесила лук на плечо. – Только не думай, что я так легко поверю тебе. Если выкинешь что-нибудь, я с легкостью сверну тебе шею.

– Не сомневаюсь в этом, – кивнула я и, надеясь, что внутренний навигатор меня не подведет, двинулась вглубь леса.

К счастью, я хорошо запомнила дорогу и добралась до жилища Ольги без приключений. Когда мы остановились возле хижины, охотница, пораженная тем, с какой легкостью мне удалось отыскать нужное место, встревоженно оглянулась – похоже, она все еще подозревала какой-то подвох и поэтому была начеку. Чтобы продемонстрировать доверие, я повернулась к ней спиной и, толкнув дверь, вошла внутрь. Знакомая обстановка подействовала на меня успокаивающе, и я с удовольствием уселась на табурет, не дожидаясь приглашения. Ольга же, встав у дальней стены таким образом, чтобы иметь возможность видеть всю комнату вместе с входом, обратилась ко мне:

– Итак, слушаю тебя. И советую тебе не хитрить. Ты ведь сама сказала, что в курсе моего прошлого, и поэтому должна понимать, что я сразу почувствую любую ложь.

Неожиданно для самой себя я обнаружила, что мне гораздо проще рассказать ей всю правду, не скрывая ничего, чем пытаться фильтровать информацию. В конце концов, что я теряла? У меня уже был богатый опыт в области вранья, и я помнила, к чему это привело нас всех. Так почему бы не рассказать обо всем? Приняв решение, я выдохнула и принялась излагать свою историю – с самого начала и до того момента, как я позвала мать Агера по имени, появившись в лесу несколько минут назад. Женщина внимательно слушала меня, периодически задавая уточняющие вопросы, и когда я закончила рассказ, она некоторое время молчала, уставившись перед собой. Наконец, протерев глаза, Ольга взглянула на меня:

– То есть я умерла? Мне сложно поверить в такое, но я кое-чему научилась у Бальтазара в свое время и поэтому могу допустить многое. С Солом я хорошо знакома, он способен на самопожертвование. Агер… Мой сын принял меня, это согревает мне сердце. Примет ли снова?

– Он добрый мальчик, – вырвалось у меня. – Конечно, вся эта военная чушь сильно забила ему голову, но я помню все, что он для меня сделал, и поэтому не могу допустить, чтобы его отправили на эту бессмысленную войну.

– Подожди, – попросила охотница, нахмурившись. – Мне сложно принять тот мир, который ты только что описала. Хоть я и живу здесь в одиночестве уже много лет, но все же привыкла к кое-какому порядку, а твои слова переворачивают все с ног на голову. Позволь мне пока пребывать в неведении.

– Но… – начала было я, но, наткнувшись на твердый взгляд собеседницы, осеклась. – Да, конечно, как скажешь.

– Вот и хорошо, – кивнула Ольга. – Итак, вернемся к моему сыну. Ты говоришь, что ему грозит великая опасность. Конечно, я не хочу этого, особенно если допустить, что все не так, как нам рассказывали. Что ты предлагаешь?

– Ничего особенного, нам просто нужно повторить то, что мы однажды уже сделали, – я пожала плечами, потому что, на самом деле, не видела смысла в попытке заново изобрести велосипед. – Я приведу Агера к тебе, а там уже все будет зависеть только от тебя. Разница лишь в том, что вам не нужно будет никуда бежать – оставайтесь здесь.

– А ты отправишься в храм после всего, что узнала? – женщина подошла ко мне вплотную и внимательно посмотрела прямо в мои глаза. – Не боишься?

– Еще как боюсь, – нервно рассмеялась я, чувствуя себя неуютно под испытывающим взглядом собеседницы. – Но вариантов у меня нет. Или я помогу Артабану, или мне так и придется всю жизнь скрываться и притворяться другим человеком. Это хуже смерти.

– Может быть, – Ольга отвернулась от меня и с задумчивым видом прошлась по комнате. – Должна ли я хранить в тайне все, что ты мне рассказала?

– Ты имеешь в виду Агера? – я нахмурилась, пытаясь понять, стоит ли посвящать моего друга во все подробности. – Думаю, пока ему лучше ничего не знать. Может быть, позже. Он сильный и выдержит, я в этом не сомневаюсь, но твой сын очень деятельный человек. Боюсь, он не сможет сидеть на месте, зная, что мне угрожает опасность. Если мне понадобится его и твоя помощь, я найду способ послать вам весточку, но до того момента прошу тебя сидеть как можно тише. И еще… Тебе не нужен помощник? Молчаливый и работящий?

– А? – удивилась Ольга. – Какой помощник?

– Мой слуга. Он старый, но еще очень даже ничего. Выносливый, сообразительный. Если ты помнишь те времена, когда была жрицей, то должна знать, что случается с амелу после того, как их хозяева проходят инициацию.

– Хм… Задала ты мне задачку. А что Агер сказал бы по этому поводу?

– Твой сын любит Фирмика – он сам мне говорил об этом. И в походе старик не доставлял нам никаких хлопот – напротив, помогал и даже вылечил мне ноги своими настойками после того, как я потеряла сознание.

– Травник, говоришь? – охотница уважительно прищурилась и, приняв решение, махнула рукой. – Ладно, приводи своего Фирмика, посмотрим, что это за чудо такое древнее.

Я не стала говорить женщине о том, что, скорее всего, Агер захочет притащить с собой и своего амелу, пусть она сама узнает обо всем от него. Хорошо было уже и то, что охотница согласилась приютить Фирмика – судьба старика сильно беспокоила меня, и я искренне порадовалась тому, что его удалось пристроить в добрые руки. Поймав себя на мысли о том, что воспринимаю его как домашнего питомца, я устыдилась своих мыслей, но, подумав, решила не заниматься самоедством: в этом мире к слугам относились именно так – и, возможно, это даже хорошо, что я прониклась местными моральными ценностями. Оставалось только не начать воспринимать их как должное.

Обсудив с Ольгой еще некоторые детали предстоящей операции по воссоединению ее семьи, я попрощалась с ней и пошла назад, в свой дом, стараясь не думать о том, что, возможно, следующая наша встреча с охотницей станет последней. Мне предстояло важное испытание, и я не была уверена в том, что смогу его пройти. Сол, конечно, уже однажды спас меня от верной гибели, но мне было хорошо известно о том, что войти дважды в одну и ту же реку невозможно. Учитель мог повести себя иначе, и я не намеревалась вверять свою жизнь в его руки. К тому же знание в его случае было слишком опасно, и я надеялась на то, что ему удастся уцелеть. Вспомнив наш прошлый разговор, когда он, умирая, давал мне последние наставления, я вздрогнула и тут же пообещала себя сделать все возможное для того, чтобы вернуть ему долг и спасти от смерти.

Вернувшись домой, я дождалась Фирмика и, как только он вошел, обняла его. Конечно, старик опешил от такой теплой реакции на его появление и обеспокоенно замычал. Но я ничего не могла с собой поделать – оказалось, что я сильно по нему соскучилась. С трудом сдерживая слезы, я улыбнулась ему и, отвечая на вопросительный взгляд, махнула рукой:

– Ничего не случилось. Ты так много для меня сделал. Я никогда не благодарила тебя?

Фирмик отрицательно помотал головой, и я заметила, что его глаза вдруг подобрели, отчего весь его образ изменился, и я какой-то момент мне даже показалось, что между ним и Солом есть что-то общее. Но это длилось всего несколько мгновений, и амелу быстро надел свою привычную маску. Впрочем, я успела увидеть его скрытую сущность и теперь не была уверена в том, что так уж хорошо знаю своего слугу. Возможно, он был не так прост, как я привыкла считать.

К тому моменту, когда появился Агер, я уже успела полностью прийти в себя и размышляла о том, каким образом мне стоило себя вести с учителем, чтобы он ни о чем не догадался. Вспомнив о комнате иллюзий, я заранее представила себе пейзажи этого мира и насильно загнала образы из своей прошлой жизни глубоко в подсознание. Проговаривая раз за разом постулаты, которые местные люди принимали за истину в последней инстанции, я почти сама поверила в них и теперь была уверена в том, что в самый ответственный момент не стану вспоминать о своих родителях. Сложнее было вытравить из памяти Энки и Артабана, но, в конце концов, у меня получилось и это.

Ответив на приветствия Агера, я спросила его, не сможет ли он сопроводить меня в лес после того, как я вернусь от Сола. Мальчик, конечно, удивился, но стоило мне упомянуть о том, что мне нужны травы для решения кое-каких женских вопросов, тут же согласился. Все же мужчины везде одинаковы, усмехнулась я про себя. Всегда существуют темы, в которые они предпочитают не вникать, хотя сами прекрасно понимают, о чем идет речь. Ну, что ж, возможно, это даже к лучшему.

Дорога до храма Бальтазара показалась мне не такой долгой, как в прошлый раз, и даже плач по погибшим воинам больше не вызвал во мне сильных эмоций. Горести этого мира скоро должны были закончиться – и только от меня зависело, когда это случится. Мне необходимо было нарастить слоновью кожу, чтобы добиться своей цели, и я была готова к таким изменениям. Оказавшись внутри грандиозного строения, я не стала просить Фирмика сопровождать меня и отправилась на встречу с учителем самостоятельно. Как только за мной закрылась дверь, я почувствовала, что снова погружаюсь в знакомую атмосферу чужих иллюзий, которые мне кто-то пытался навязать. Но это больше не пугало меня – я знала, что смогу справиться с этой фантасмагорией без посторонней помощи. Кольца все еще были на мне, но я успела забыть о них – несмотря на то, что металл, согретый теплом моего тела, периодически дарил мне ощущение безопасности, он не оказывал на меня никакого влияния. Вероятно, Артабан намеренно держал их под контролем, чтобы ни Сол, ни, тем более, Бальтазар не ощутили их силу. Вовремя вспомнив о том, что их внешний вид может вызвать вопросы, я повернула кольца символами внутрь и стала ждать, когда, наконец, Сол решит, что с меня остаточно его фокусов.

Мне показалось, что на этот раз иллюзия длилась дольше, чем во время нашей первой встречи, однако я специально не стала разрушать ее, а, напротив, даже постаралась получить удовольствие от происходящего – на самом деле, было интересно наблюдать за тем, как мои мысли обретали форму и цвет. Но вот пространство дернулось, затем задрожало – и исчезло, словно кто-то выключил проектор. Передо мной стоял Сол и с задумчивым видом изучал меня. Я почтительно склонилась перед старцем, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Здравствуйте, Учитель!

– Здравствуй, Ана. Ты изменилась с нашей последней встречи.

– В чем же?

– Не могу понять. Но ты другая.

Стараясь держать себя в руках, я подняла взгляд и как можно более уверенным голосом возразила:

– Все мы меняемся каждый день. Возможно, уже завтра я стану той, кого вы никогда не знали прежде. Разве не это есть жизнь?

– Мудро, – удивленно подняв брови, хмыкнул Сол. – Я не ожидал от тебя таких мыслей. Мне казалось, что ты…

– Не настолько умна? – я перебила учителя, посчитав, что Ана поступила бы именно так.

– Не настолько глубока, – уточнил старец. – Впрочем, все мы можем ошибаться – и я не исключение. Но я позвал тебя не для этого. Экзамен – простая формальность, ты его легко сдашь, так что можешь не беспокоиться. Ты станешь жрицей и перейдешь на новый уровень, и мы с тобой больше никогда не увидимся.

– Как такое возможно? – я искренне огорчилась, услышав эти слова.

– Не волнуйся, тебя ждет множество новых знакомств, скучать тебе не придется. Кто-то, может быть, станет тебе другом, но будут и те, кто захочет сбросить тебя с пьедестала, растоптать, смешать с грязью. Этих людей не стоит бояться, но и не замечать их не следует.

– Я не понимаю, о ком вы говорите, учитель.

Услышанное мне не понравилось, и я внутренне напряглась. До этого момента мне казалось, что основной моей задачей станет служение Бальтазару и поиск его слабых мест. Наличие каких-то неизвестных злопыхателей стало для меня полной неожиданностью.

– Я всегда говорил, что ты особенная, – ответил старец, задумчиво рассматривая меня. – Это и дар твой, и проклятье. Пока ты не достигла высокого положения, многие из тех, кто не обладает твоими способностями, постараются не дать тебе добиться успеха. Я не вправе говорить тебе, как жить и что делать, но могу дать совет. Добро по отношению к злу заведомо находится в проигрышной позиции и поэтому уязвимо. В этом его слабость, но в этом же и сила. Стоит только принять тот факт, что самый близкий тебе человек может оказаться предателем, как многое встанет на свои места. Помни о том, что в этом мире не все так, каким оно может тебе показаться на первый взгляд.

Я старалась не пропустить ни слова из речи Сола, и формулировка «этот мир» показалась мне подозрительной, однако когда я взглянула на учителя, то увидела в его глазах только заботу и беспокойство о моем будущем. Что ж, подумала я, возможно, это просто слова, и мне не стоило опасаться за свою тайну. Больше старец не сказал ничего определенного и, пожелав мне успехов, попрощался. Поклонившись ему, я на негнущихся ногах покинула помещение и, только оказавшись снаружи, дала волю эмоциям – присев на корточки и прислонившись спиной к холодной стене, я оставалась в этом положении несколько минут, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Наконец, когда мне это удалось, я поднялась и, поправив одежду, направилась к Фирмику. Судя по всему, он с нетерпением ждал меня, потому что, стоило мне появиться, как он тут же заплясал рядом, размахивая руками и вопросительно мыча.

– Все в порядке, – я улыбнулась слуге и жестом попросила отвязать лошадей.

Наверное, старик ожидал чего-то большего, потому что он нерешительно замер на месте, и мне пришлось поторопить его:

– Ну же. Не обижайся, я обо всем расскажу тебе по дороге домой.

Услышав это, амелу сразу бросился исполнять мое поручение, и спустя пять минут мы уже покинули храм. Некоторое время я, сидя вполоборота, наблюдала за тем, как темная громадина постепенно уменьшается в размерах, пока не превратилась в мутное пятно, похожее на опустившуюся на землю тучу. Тогда, вздохнув, я повернулась к Фирмику и во всех подробностях рассказала о прошедшей встрече, добавив от себя несколько забавных подробностей, которая тут же и придумала. Старик подпрыгивал на козлах от восторга, слушая мою историю, а я смотрела на него и пыталась понять, имеет ли он представление о том, какая судьба была ему уготовлена. В конце концов, я все же пришла к выводу, что он вряд ли подозревает об этом – скорее всего, слуг не посвящали в такие дела. Во всяком случае, на месте Бальтазара я бы не стала этого делать. Мне показалось, что Фирмик надеется на то, что переедет в храм вместе со своей хозяйкой. Представив себе, сколько людей было убито таким образом, и что они при этом чувствовали, я замолчала на полуслове. Но мне нельзя было проявлять малодушие, особенно сейчас. Если я планировала выжить в этом кошмаре, то мне следовало научиться скрывать от всех свои истинные эмоции.

– В общем, нужно потихоньку начинать собираться, – резюмировала я свой рассказ. – Поможешь?

Фирмик ответил восхищенным мычанием, которое должно было означать, что он готов этим заняться сразу по нашему возвращению.

– Вот и хорошо.

Остаток пути мы проделали в тишине, и у меня была возможность внутренне подготовиться к предстоящей операции по усмирению Агера. Я знала о том, что все это делалось ради моего друга, и все же не могла избавиться от ощущения, будто предаю его. Несмотря на то, что все это уже происходило и даже вроде бы закончилось не так плохо, как можно было ожидать, я пыталась найти способ сделать все иначе, так, чтобы самолюбие молодого человека не сильно пострадало при этом. Однако сколько я ни старалась, мне ничего так и не удалось придумать. В конечном итоге, увидев Агера, который вышел нам навстречу, как только мы подъехали к дому, я просто помахала ему рукой и сообщила о том, что встреча с Солом прошла успешно. Выслушав поздравления, я нерешительно потопталась на месте и, отвечая на вопросительный взгляд друга, кивнула в сторону леса:

– Ну, как? Прогуляемся?

– Вот так сразу? – удивился мальчик. – Я думал, ты захочешь отдохнуть.

– Успею еще.

Отказавшись от услуг Фирмика и заметив, что тот с подозрением поглядывает в мою сторону, я усмехнулась и поманила за собой охотника. Дальше все прошло по знакомому сценарию – Агер, болтаясь вверх тормашками, ругался и обещал, что тот, кто решил так глупо подшутить над ним, обязательно поплатится, причем уже в самое ближайшее время. Затем была беседа матери с сыном, его недоверие и, наконец, осознание лжи, в которой он жил всю свою жизнь. Конечно, Ольга ничего не сказала о том, что он уже проходил через все это – возможно, она и сама до конца не верила в мой рассказ. Но женщина получила то, чего желала, и поэтому готова была и дальше подыгрывать мне. Отметив про себя, насколько сильно изменилось отношение Агера ко мне, я грустно улыбнулась и кивнула в сторону двери:

– Думаю, тебе пора познакомиться с Фирмиком.

Ольга замерла на месте и прислушалась, после чего быстро поднялась и выбежала из дома. Когда она вернулась, в ее могучих руках бился старик, но я прикрикнула на него, и он быстро успокоился. Тем временем Ольга поставила Фирмика на ноги и придирчиво оглядела его.

– Ничего, бодрый старикан. Пусть живет.

Заметив, что амелу оглядывается, словно в поисках путей к бегству, я поспешила объяснить ему происходящее.

– Не волнуйся так. Поверь мне, это к лучшему.

Старик уставился на меня и захлопал седыми ресницами. Стараясь говорить как можно убедительнее, я честно рассказала ему о том, что ждало его в том случае, если бы он отправился со мной в храм. Чем больше я говорила, тем шире становились его глаза, пока, наконец, он не издал гортанный звук и не схватился за голову.

– Да, друг мой, все именно так. Теперь ты понимаешь, почему я не могла позволить тебе остаться?

Старик растерянно посмотрел на Агера, который с хмурым видом кивнул, и после этого без сил опустился прямо на пол. Мне стало жаль его, и я присела с ним рядом.

– Я вернусь. Обещаю. Тогда многое изменится. Но тебе придется подождать.

Обняв старика на прощание, я поднялась и подошла к Ольге – женщина как раз рассказывала сыну о том, кем был его отец.

– Мне пора. Присматривай за ними хорошенько, особенно за этим, – я кивнула в сторону старика, который продолжал сидеть на полу, раскачиваясь из стороны в сторону. – Он только с виду немощный, но если ему что-то взбредет в голову, мигом сбежит.

– От меня не сбежит, – усмехнулась охотница. – Но спасибо за предупреждение.

Я уже направилась к выходу, когда Агер вдруг сделал шаг вперед и остановил меня:

– А я? Что же, сдала на поруки – и все? Так с друзьями не поступают.

С удивлением взглянув на мальчика, я не заметила в нем ни намека на обиду или оскорбленное самолюбие. Странно, но в этот раз он будто и не сердился на меня вовсе. Не понимая, в чем была причина такой перемены, я, тем не менее, улыбнулась и крепко обняла друга.

– Не скучай здесь без меня.

– Я и не собирался, – мальчик отстранился и оглядел меня с ног до головы. – Ты какая-то другая. Но это ничего – так даже лучше. И еще… Помнишь, я говорил тебе о том, что после похода собираюсь жениться? Никакого похода больше не будет, ясное дело, но жена мне все равно нужна. Как ты смотришь на то, чтобы выйти замуж за дезертира?

Это предложение было произнесено таким тоном, словно Агер спрашивал у меня, который час, и поэтому я не сразу нашлась, что ответить. Наверное, я выглядела как последняя дура, которая ничего не говорила и только глупо хихикала. Когда я видела такую реакцию в телесериалах, то всегда считала, что так могут вести себя только законченные идиотки, и поэтому страшно злилась на саму себя, однако ничего не могла поделать. К счастью, Ольга вовремя пришла мне на помощь – дав сыну подзатыльник, она прикрикнула на него:

– Это так ты предложение делаешь девушке? Где твои манеры? – после чего обратилась ко мне с улыбкой. – Не обращая на него внимания, милочка. Думаю, он смущается не меньше, чем ты, возможно, даже больше. Поэтому и ведет себя как последний болван.

– Я не смущаюсь ни капли, – начал было Агер, но женщина шикнула на него, и он замолчал.

– Скорее всего, ему никто не объяснял, как вести себя с порядочными девушками, – убедившись, что сын усвоил урок, Ольга снова повернулась ко мне. – Впрочем, в этом нет ничего удивительного – они там в своих казармах только и знают, как мечами махать и из луков стрелять. Никакой этики. Но ничего, я заполню пробелы в его воспитании, и во время вашей следующей встречи вы сможете поговорить обо всем, что происходит между вами.

Видя, что я все еще пребываю в состоянии прострации, охотница взяла меня за плечи и, развернув, мягко подтолкнула к выходу:

– Иди уже. И не вздумай наделать глупостей. Возможно, тебе поможет понимание того, что от того, как ты себя будешь вести, зависит не только твоя жизнь, но и все мы.

В последний момент Фирмик вдруг встрепенулся и, вспомнив о чем-то, вдруг замычал и замахал руками, но у меня уже не было ни времени, ни желания пытаться понять его. Оказавшись за дверью, я некоторое время не могла сообразить, в каком направлении двигаться – настолько меня выбило из колеи неожиданное признание Агера. Конечно, я знала о том, что он испытывает ко мне какие-то чувства, но мне как-то и в голову не приходило, что мой друг решится сделать мне предложение. Да, оно прозвучало коряво и было едва ли уместно, но все же это было предложение руки и сердца! Вспомнив, наконец, дорогу, я побрела к дому, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Конечно, Агер не был мне безразличным, однако я никогда не рассматривала его серьезно в роли потенциального жениха. Да что там, я вообще об этом ни разу не задумывалась – в мои-то четырнадцать. Пусть я и чувствовала себя гораздо старше, особенно после всего, через что мне пришлось пройти, но это, по сути, ничего не меняло. Неожиданно я представила себе реакцию моей мамы, если бы она узнала о том, чем сейчас занимается ее дочь. Еще недавно она укладывала меня спать, поправляла одеяло, и вот, Ана почти невеста, размышляющая о том, кого она больше хотела бы видеть в роли мужа – Агера или Ламара. Последний, кстати, на фоне только что произошедших событий неожиданно стал проигрывать охотнику. Несмотря на то, что он выглядел мужественнее и прежде казался мне безусловным лидером в этой воображаемой битве за мое внимание, все же он был далеко, в то время как Агер – вот он, рядом, стоило только протянуть руку.

– Ветреная ты девка, дорогуша, – сказала я себе, неодобрительно покачав головой. – И как теперь с этим жить?

Представляя себя в роли похитительницы сердец, я так увлеклась, что не заметила, как сбилась с пути и обнаружила это, только оцарапавшись о куст шиповника. С трудом выбравшись из колючих зарослей, я поморщилась. Шипы оставили на моей коже порезы, которые тут же вздулись – эта особенность моего организма всегда меня раздражала: у всех остальных кожа как кожа, и только моя реагировала на любое прикосновение так, что мало не покажется. Убедившись, что вокруг больше не было опасности, я вернулась на тропу и, вспомнив о своих недавних рассуждениях, рассмеялась. Девчонки в моей школе постоянно делились друг с другом небылицами о своих любовных похождениях. Конечно, все понимали, что большая часть этих рассказов была выдумкой чистой воды, однако никто вслух об этом не говорил, потому что каждая из нас втайне мечтала как можно скорее испытать настоящую любовь – с поцелуями и преградами, которые нужно было преодолеть во имя этого светлого чувства. Даже если бы преград не было, их все равно нужно было придумать. Несмотря на то, что я часто участвовала в этих импровизированных театральных представлениях, мне, честно говоря, абсолютно нечем было похвастаться. Ана, которую в этом мире рассматривали как почти взрослого человека, еще ни разу не только не целовалась, но даже не видела претендентов на почетную должность ухажера. Когда я попыталась поговорить с мамой на эту тему, она только посмеялась и заявила, что у меня еще будет достаточно времени для отношений с противоположным полом, и что не стоит торопить события. Выходит, события сами решили поторопиться.

Я не заметила, как дошла до дома, и очнулась, только когда оказалась возле двери. Странно, но даже прячущие глаза крестьяне, которые еще недавно так раздражали меня, больше не волновали меня – настолько я была погружена в собственные мысли и переживания. Мне не хотелось оставаться в одиночестве, но особого выбора у меня не было, и я пошла на кухню. Я ожидала увидеть там беспорядок, ведь ни я, ни Фирмик не имели возможность убрать со стола после обеда, однако оказалось, что кто-то успел прибраться там. Вспомнив, как Агер вышел мне навстречу, когда мы со стариком вернулись из храма, я поняла, что это он постарался, и улыбнулась: все-таки он хороший, этот полудикий охотник, к которому я успела привязаться. Да, у него странные взгляды на жизнь, и я не всегда разделяла их, но он ведь не виноват в этом – его так воспитывали, другого он не знал. Возможно, и я была бы иной, если бы родилась и выросла здесь. Может быть, мне еще предстоит стать такой – ведь никто не мог с уверенностью сказать, как долго мне еще придется пробыть в этом странном месте.

Как только до меня дошло, что я осталась совершенно одна, на меня обрушилась целая лавина страхов и сомнений. Как я доживу до экзамена без продуктов и того, кто мог бы их доставить? И как, вообще, доберусь до храма? За все это время мне не приходилось не только управлять повозкой самостоятельно, но даже просто сидеть верхом на лошади – всем этим занимались мои спутники, я же только пользовалась плодами их труда. Оказавшись в сложной ситуации, я тут же обнаружила бреши в своих знаниях и обругала себя последними словами за слишком инфантильное отношение к жизни. Например, у меня не было ни малейшего представления о том, употреблялись ли здесь деньги – или, возможно, еду меняли на какой-нибудь товар. Должны ли были меня кормить бесплатно? Это могло быть так, ведь я была кем-то вроде местного феодала. Если я обращусь к Олафу, возможно, он не откажет. Мне понравилось это предположение, и я решила тут же проверить его, чтобы не откладывать дела в долгий ящик.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, так что сельчане, до этого занятые каждый своим делом, теперь должны были отдыхать от работы. Осторожно выглянув за дверь, я услышала звуки дудки и смех, доносившийся из одного из соседних дворов. Судя по всему, там праздновалось какое-то событие, и мне стало интересно, какое именно. Никогда прежде я не присутствовала на народных гуляниях и не хотела упускать такую возможность. Деревня словно вымерла – если не считать шумного двора, вокруг не было ни души, так что я смогла добраться до места общего сбора незамеченной. Ворота оказались незапертыми, и я, выдохнув, заглянула внутрь, стараясь не привлекать к себе внимания.

То, что я увидела, очень меня удивило. Когда я была совсем маленькой, мама часто рассказывала мне разные истории о том, как жили люди в древности. Я хорошо запомнила ее истории об их единении с природой, деревянных божках и поклонении животным. Наблюдая за веселящимися крестьянами, я подумала, что и здесь было что-то подобное. В центре двора была установлена статуя совсем молодого человека, и, приглядевшись к нему более внимательно, я заметила, что вместо ног у него были копытца, как у козла. Вокруг этой странной фигуры танцевали девушки, причем, присмотревшись к ним внимательнее, я тут же смущенно отвела взгляд: на некоторых из них не было почти никакой одежды, если не считать крохотных набедренных повязок. У меня никогда не было потребности в изучении мифологии, и поэтому я ничего не поняла – мне показалось, что это просто часть праздника. Однако уже в следующий момент я поняла, что ошиблась. Внезапно раздался громкий крик, и музыка моментально стихла, а танцующие остановились. Осознав, что все собравшиеся смотрят в мою сторону, я почувствовала себя очень неуютно, словно прокралась тайком в спальню родителей и увидела то, что видеть не должна была.