Читать книгу Моя трансгрессия - Анастасия Александровна Гавриленко - Страница 1

Правила полезного отдыха гласят, что отпуск должен оцениваться по результатам – чему мы научились, каких духовных и эмоциональных вершин достигли, какие незабываемые ощущения испытали. А баллы в этой игре зарабатываются лишь на неизведанных маршрутах, благодаря умению тонко ценить редкие удовольствия.

Брукс Д. Бобо в раю: откуда берется новая элита

До сих пор не могу осознать, что это происходит со мной. Это – поездка на Байкал. Одной. Покупала билеты – не понимала. Говорила с мамой о своем путешествии – не понимала. Покупала рюкзак – да то же самое. Только когда я сидела в аэропорту, меня накрыло. Я все ждала этого момента, мгновения страха и минуты неопределенности. Будет он или нет. И он наступил.

Я всегда знала, что поездка куда-то начинается у меня спустя день после прибытия. До этого мне всё кажется, что я приду домой, в свое пространство, и лягу в свою кровать. Как будто это не я тащу огромный рюкзак и тащу себя на вокзал, как будто не я ругаюсь про себя на всех в метро, потому что не уступают место, как будто не я, слушая уже выученные треки, еду в другое место. Однако сегодня меня накрыло раньше. И накрыло страхом. Расписанные даты и список достопримечательностей в моем молескине меня не успокаивали. Открыла, пролистала, «господи, зачем я еду?». Нужно было сказать о своем переживании, поговорить с кем-то. Поговорила, и, действительно, легче. Отвлеклась, и теперь фраза «Еще горло тебе там перережут» кажется не пугающей, а смешной. И до сих пор легко. Должно быть, я поступила верно. Нужно побыть наедине с ноутбуком и писать. Писать о том, что вижу, переживаю, чувствую. А в первую очередь нужно видеть, переживать и чувствовать.

30 июня 2016, самолет «Санкт-Петербург – Новосибирск»

Новосибирск, или «Срань Господня, вашу мать»

Если вы когда-нибудь будете в Новосибирске – никогда не бывайте в Новосибирске… Отдельные моменты обаяния, любви и привлекательности в нем ощущаются, но в целом он не вызвал у меня симпатии. Я ожидала большего от третьего по численности населения города, но оказалось, что существует большая пропасть между первыми двумя местами и третьим. Как будто на пьедестале Москва и Санкт-Петербург находятся значительно выше, они даже руку протянуть Новосибирску не смогут. Являясь советским детищем, причем достаточно нелепым, он не смог меня зацепить, вогнать в состояние «ах» и «вау», влюбить меня в себя.

Я приехала вечером – огни, огни. Красиво. Однако, как оказалось, темнота скрывала от меня всю убогость центра города, не хотела сразу пугать. Он, центр, должен кричать, навязчиво или нет, а центр Новосибирска, когда я утром его увидела, лишь тихо произнес: «Извини» и на том оставил меня со своей дисгармонией. Площадь Ленина, где театр Оперы, аляписто-огромный, несуразный, и на его фоне многоэтажный бизнес-центр с одной стороны и à la Гауди пятизвездочный отель с другой. Красный проспект, где современное здание мэрии, а напротив претендующий на старинность Краеведческий музей. Улица Орджоникидзе, где поддерживают друг друга два советских здания, одно – добротное, красивое, а другое – ужасное, усеянное окнами, без проблесков камня/кирпича и разума архитектора. Фотоаппарат мне даже не понадобился.

Единственное, что я фотографировала, долго и с различных ракурсов, это крематорий. Он находится у черта на куличиках, во всех смыслах. Мне составило большого труда туда добраться: транспорт, комары, маршрут через психиатрическую больницу. Моей целью был Музей мировой погребальной культуры (кстати, достойный музей). Добравшись до места и спросив у охранника путь, я пошла по асфальтированной дорожке и через некоторое время увидела большое оранжевое здание крематория. Я до сих пор не могу описать, какие чувства он у меня вызвал. Страх? Восхищение? Удивление? Наверное, мои эмоции в голове просто сошли с ума от выбора правильного ответа. Впечатлил меня даже не он сам, а вся территория, ухоженная, вычищенная, как перед приездом президента. Там много памятников, тот же музей, деревья-могилы и детская площадка. Объяснение последнему – да его и нет. Пока я фотографировала после музея крематорий, мимо меня проехался на велосипедике малыш с дедушкой и направился на детскую площадку. Которая находится на территории крематория. Большого оранжевого крематория. Что?

Все портили буквы! Золотая надпись «Новосибирский крематорий», таблички на скамейке со словами «Здесь похоронен…», молитвы на камнях рядом с большим распятием. Если бы не они, то это парк с большими красивыми зданиями. Если ребенка не подпускать к ячейкам с прахом усопших, которые выкрашены все в тот же цвет, то вечерняя прогулка ничем не будет омрачена. Главное – не знать. И не читать. А что взрослые? Я, взрослая, возмущена. А дедушка, который пришел с внуком погулять? Оранжевый крематорий с площадкой для игр – это вызов смерти или предложение дружбы? Это действие вопреки или смиренное знание «что все там будем»? Не знаю… Для меня это издевка над смертью, такая яркая и ухоженная издевка.

Вообще Новосибирск будет ассоциироваться у меня именно с этой идеей. Отчаявшись восхититься обликом города, я пошла в театр. Купила билет на новую постановку, не прочитав аннотаций и не увидев даже афиши. Была не была. Однако спектакль «Dreamworks» сделал мой вечер, который я затем закусила прекрасным стейком. Казалось бы, но именно издевка над смертью может поднять настроение. Прекрасные актеры, прекрасная задумка, обворожительно-комичная и сильная песня в тюрьме, слоганами которой являются слова «Гребаные обстоятельства» и «Срань Господня, вашу мать». Действительно, срань. Массивный театр, пугающий своим весом, и легкий, облачный отель рядом, люди в «пижаме» в психиатрической больнице, рюкзак, который без моего ведома уехал на Алтай, и ребенок, гуляющий среди праха. Срань Господня, милости просим.