Читать книгу Там, где живут чудовища - Анастасия Николаевна Некрасова - Страница 1

В начале был Хаос. Первозданная энергия, не знающая покоя, находящаяся в вечном движении. Из этой энергии зародилась первая искра творения, разделившая все сущее на воду и воздух. В результате раскола отделился сгусток энергии, который не мог примкнуть ни к водной пучине, ни к воздуху. Отвергнутый, он принял облик огненного ворона и летал вдоль образовавшейся границы. Он летал и взывал к Хаосу, прося об убежище. И Хаос услышал его. Из глубин мирового океана появился Остров, самая первая суша во Вселенной. Это была твердыня, которой суждено пережить зарождение и упадок цивилизаций, правление королей и королев, войны, катастрофы, гибель миллионов… Рассвет и закат человечества. Этот Остров ознаменовал первый день творения, он же увидит и последний день существования Вселенной. Лишь Хаос вечен. Ибо что не имеет начала, не имеет конца…

Из сказаний о зарождении вселенной.

Глава 1

Поздней ночью по коридору в нижней галерее королевского дворца бесшумно двигалась темная фигура, с ног до головы укутанная в плащ с капюшоном. Человек этот с каждым шагом замирал на месте на пару секунд, напряженно вслушиваясь в окружающие шорохи. Добравшись до двери, фигура остановилась в нерешительности, протянув руку. Не успел человек ничего сделать, как дверь резко распахнулась. Фигура в капюшоне скукожилась, но не отступила. В дверях стоял молодой человек лет тридцати, ярко освещенный отблеском множества канделябров.

– Наследной принцессе не подобает прятаться по углам собственного замка, словно ночному вору. – Cтрого произнес мужчина.

Человек в плаще выпрямился и откинул капюшон. Это оказалась молодая девушка, на лице которой сейчас можно было прочитать следы раздражения, усталости и толику страха.

– Гарольд! – совладав с собственными эмоциями, сказала девушка. – Я вернусь прежде, чем кто-нибудь заметит мое отсутствие.

– Я его уже заметил.

– Ты ведь всегда можешь сделать вид, что тебе показалось. – Девушка все также упрямо смотрела на него. – Пусть это будет твой подарок мне на день рождения.

– Возвращайся в свои покои, – продолжал мужчина. – Или тебя поведут под конвоем как провинившуюся простолюдинку.

– Я не поеду на день рождения Муриноруса.

– Это не тебе решать. От тебя требуется только мило улыбаться и не испортить все очередной выходкой.

– Мне кажется, тебе стоит быть более внимательным к пожеланиям будущей королевы.

– Королевы? – ухмыльнулся Гарольд. – Не рано ли ты корону себе присвоила? Может ты забыла, что для начала тебе нужно выйти замуж. Или ты думаешь, что ради тебя король пойдет наперекор традициям предков? Я скорее поверю, что Мириада станет королевой, но не ты.

Девушка постояла еще пару минут, но мужчина все также хмуро смотрел на нее, не двигаясь с места. Потом принцесса повернулась и молча пошла обратно по коридору.

– И да, Гирада, – сказал ей вслед мужчина. – Я предупредил стражу на случай, если ты вдруг решишь сбежать через окно. Ведь так обычно королевы поступают.

Гирада ускорила шаг, сопровождаемая эхом тихого смеха.

По пути в свои покои девушка никого больше не встретила. Очутившись в своей комнате, первым делом она подошла к окну, из которого были видны северная и западная сторожевые башни.

– А ведь не соврал, – подумала Гирада, заметив движение стражников при свете факелов, зажженных не только рядом с сигнальными кострами, как бывало обычно, но и по всей длине оборонительной галереи.

Было немногим за полночь, и Гирада взяла свою любимую книгу. Это были воспоминания Амелиуса открывателя. Великого объединителя земель, основателя шестой династии нагорских правителей. Мир, заключенный им с Люпопротагорией, ознаменовал начало шестой эры.

Гирада знала эту книгу наизусть и мысленно могла продолжить любую строчку. Но только чтение этой книги помогало ей заснуть. Иначе, доведенная усталостью до полудремы, она погружалась в бездну кошмаров. Точнее одного кошмара, который повторялся снова и снова. Каждую ночь ей снился один и тот же сон. В обжигающем воздухе пустыни она звала кого-то, но не могла докричаться. Она протягивала руки, но ничего не видела из-за застилающего глаза песка. Лишь очертания фигур, казавшиеся ей смутно знакомыми. Но проснувшись, она не смогла бы их описать.

Вот и сегодня, укутавшись в одеяло и устроившись поудобнее, Гирада открыла главу, в которой король Амелиус рассказывал об Острове – всё, что он смог узнать до своего похода. По-большому счету, думала девушка, об Острове все известно лишь со слов Амелиуса.

Просторы безымянного океана, – говорилось в книге, – рассекает некий остров, скрытый от посторонних глаз непрекращающимися штормами, которые отваживают большинство любителей приключений. Это совсем неподходящее место для человека (ближайшие поселения есть только на материке, далеко отсюда), а те, кто всё-таки попал сюда, могут забыть о надежде и уповать лишь на благосклонность судьбы. Ливни, молнии, порывистый ветер неприступной стеной обрушиваются на путешественников, посмевших потревожить воды первозданного хаоса. И не только погода постоянно покушается на души заблудших моряков, так и норовя исторгнуть шквал воды, огня и ветра на незнамо откуда взявшееся суденышко, но и сама морская пучина таит в себе непредвиденные опасности. Поговаривают, что там, в глубине, обитают самые уродливые и прожорливые твари, которых когда-либо видел свет. Но кто может знать наверняка? Это лишь легенды, старые байки, ведь до сих пор не было ни одного живого свидетеля, который мог бы рассказать правду о жителях океана, поэтому приходится довольствоваться сомнительными источниками, которые всё чаще сообщают о гигантских рыбинах, способных проглотить целый корабль, или каракатицах, напавших на матросов. Особенно часто пересказывают историю о старом моряке, который якобы веслом умудрился отбиться от гигантского кальмара, один глаз которого был с небольшую лодку, а потом этот самый моряк доплыл на обломках мачты до Острова и там сгинул. В действительности никто не верит в такие россказни. Говорят, что когда-то давно жили те, кто бывал на Острове, они-то видели все своими глазами. Но прошло столько времени, что их рассказы поросли слухами и не осталось ничего, кроме легенд.

У Острова множество имен, а в действительности ни одного. В древних легендах его называют «Чжуаньпань», или «Долина огня». Так называли остров еще наши предки времен первой нагорской династии. Жители Люпопротагории, которая всегда соседствовала с Нагорьем, с трепетом говорят «Пристанище когтей». На западе, в Заозерье и Приречье, с давних пор живут, в основном, рыбаки и торговцы, для них Остров всегда был «Проклятой землей». Остается только Ибигурия, но о ней практически ничего не известно, поэтому, каким для ее жителей представляется Остров, никто не знает. Среди людей, особенно среди тех, кто никогда в плавании не был, а может даже и дальше соседнего двора не отправлялся, можно много других услышать описаний Острова, как ужасных, так и ироничных. Но тем старожилам, которые еще хорошо помнят древние легенды и пророчества, не до шуток. Для них это место сохранило лишь одно название – Остров. Не просто остров, а тот самый Остров… Чтобы добраться до Острова, жителю материка нужно пересечь океан. Это можно было бы сделать и за неделю, если бы погода была благоприятной. Но чем ближе судно подступает к Острову, тем сложнее двигаться дальше, и в итоге путешествие растягивается на месяцы, если вообще удается его пережить. Из-за непрекращающихся туманов можно и вовсе проплыть мимо Острова и так вернуться обратно на материк.

Такое описание, конечно, отталкивает даже отчаянных путешественников, но есть одна особенность у этого Острова, которая вынуждает монархов отправлять свои флотилии навстречу шторму. Остров примечателен главным образом тем, что не вымерли еще на нем драконы, хотя и заметно поубавились.

В древних легендах сказано, что драконы появились, чтобы относить души умерших к границе миров. Пока они прилетают только за живыми. Зачем могут понадобиться драконы просвещенному монарху? Тяга к необычным питомцам? Новое оружие в войне с соседями? Или просто прихоть, вызванная испытать преданность подданных? Нет, нет, и еще раз нет. Издревле короли и королевы были вынуждены искать добровольцев, а в их отсутствие отправлять охотников из пограничных земель в это опасное путешествие (конечно, с обещанием щедрой награды) с тем, чтобы они раздобыли живого детеныша дракона. В Нагорье все еще жив один интересный древний обычай, согласно которому, если у короля нет сыновей, только дочери, для которых нет подходящих женихов королевской крови, старшая из принцесс может выйти замуж только при условии, что претендент на ее руку и престол убьет чудовище. Обычно в таком случае принцессу отправляют в самый отдаленный от королевского двора замок, чтобы жители не пострадали. И все же, ни один нагорский король ни воспротивился этой традиции, и монархи до сих пор предпочитают действовать по старинке, проверенным способом, дабы не лишать королевских наследников семейного счастья. Есть только одно исключение – если у короля единственная дочь. В таком случае отсутствие дракона никак не влияет на возможность принцессы занять в будущем престол. Хорошо еще, что данный обычай распространяется только на старшую из принцесс и сохранился только в Нагорье. В других странах этот архаичный ритуал уже давно забыли, хотя и проявляют достаточную терпимость к нагорским обрядам. Конечно, верность традициям о многом говорит, но некоторые традиции лучше оставить в прошлом.

– Да, это уж точно, – пробурчала Гирада. – Если опять вспомнят эту традицию, все закончится печально. И не только для меня…

Гирада пролистала пару страниц, и продолжила чтение:

На Острове, по обрывочным свидетельствам древних искателей приключений, никто кроме драконов не живет. Остров этот находится примерно в пяти тысячах морских миль к северу от материка, поделенного между пятью державами. Среди них – Нагорье, Заозерье и Приречье, названия которых сами довольно красноречиво могут рассказать об их расположении и особенностях ландшафта. Две другие страны – Ибигурия и Люпопротагория – сохранили свои исконные наименования, которые были даны им первыми поселенцами. Согласно древним поверьям, пересекая границу Ибигурии, путники слышали стрекотание цикад, а само слово «Ибигурия» изначально означало «там, где шумят цикады». Почему именно цикады, а не какие-то другие насекомые, никто уже сказать не может, да и было это очень давно.

– Да, – думала Гирада, – интересно, почему король Амелиус ничего не написал о самой Ибигурии? Почему же и в его время о ней вообще было мало что известно? Сейчас посещение Ибигурии под запретом, но никто точно не скажет, как давно и почему ее посещение запретили. Пограничные территории ничем особенным не выделяются: ни большого скопления цикад, ни других особых представителей фауны, только кое-где встречаются сторожевые будки, давным-давно заброшенные. Но так граница выглядит только со стороны Нагорья. А дальше, в сторону Ибигурии, тянутся неприступные скалы, которые никто в здравом уме не решится штурмовать. Ведь там, высоко в горах, то и дело замечают джикуяров – монстров, в существовании которых никто из живых не сомневался. Те безумные, что все же решили отправиться в проклятые края, уже больше не возвращались.

Гирада перелистнула еще пару страниц и наткнулась на рисунок джикуяра, сделанный собственноручно королем Амелиусом. Принцесса внимательно изучала изображенное животное. Со страницы на нее смотрело два ярко-желтых глаза, как будто горящих в темноте. Вытянутая морда, покрытая жесткой темной шерстью. По словам Амелиуса, издалека джикуяры напоминали волков размером с медведя. И волков, и медведей в местных лесах было предостаточно, но этих чудищ можно было сразу отличить по массивным лапам, коренастому туловищу и узкой морде. Именно так описывали джикуяров те, кому посчастливилось выжить после встречи с ними. Гирада перелистнула страницу и вновь увидела зарисовки черепа джикуяра, которые иногда находили в окрестностях. Они крупнее медвежьих, с развитой лобной долей и, что интересно, двумя рядами зубов. Эти зубы привлекали внимание с первого взгляда: с внутренней стороны они были загнуты и напоминали крюки. Очевидно, что такое строение предполагает безысходность положения жертв данных созданий. Внешний ряд был прямой, сами зубы – треугольной формы, кроме клыков, которые можно было бы считать волчьими, если бы не их ужасающие размеры.

Гирада пролистала еще пару набросков и вернулась к чтению королевских воспоминаний:

Что касается Люпопротагории, то ее название в переводе с исконного наречия означает «вой волка да защитит тебя». Легенда гласит, что в древности эта страна подвергалась частым нападениям драконов. Это лишало ее большей части как населения, так и продовольствия, ведь огнедышащие твари уносили все, что могли, и сжигали все остальное. Однако, в один прекрасный день (а было это пятое число второго месяца шестьсот двадцать второго года пятой эры) пастух этой страны увидел одинокого волка, грязного, забитого и голодного. Он сжалился над ним, напоил, накормил свежим мясом и приютил на несколько дней, после чего отпустил на волю. Не прошло и недели, как снова послышался звук тревожного горна, возвещавший о приближении смерти и разорения с небес. Когда уже жители потеряли всякую надежду на спасение, они услышали приглушенный вой волка, который становился все громче и громче. Драконы начали метаться и спешно покинули этот край. С тех пор пятое число второго месяца считается днем основания Люпопротагории и отмечается с большим размахом. Жители надевают маски волков, переодеваются пастухами, изображают нападение драконов и волчий вой, сжигают чучело дракона или закидывают его камнями, и каждый год приносит все больше и больше новых увеселений в память о первом пастухе и его волке, защитившем жителей страны.

В названиях этих стран мы можем еще увидеть исконное наречие, но в остальном же оно забыто. Редко, очень редко можно встретить тех, кто понимает его, хотя давным-давно именно оно наиболее активно использовалось, особенно в международных переговорах. Ведь изначально, помимо исконного наречия, в каждой стране было столько разных диалектов, что не будь исконного наречия, никто не понял бы друг друга. С течением времени языки смешались, диалекты исчезли, и остался лишь один живой язык. Именно этот язык и стали теперь использовать и в официальных переговорах, и повседневной жизни, а исконное наречие было забыто. Можно, конечно, в королевских библиотеках найти книги и свитки на исконном наречии, но кто их прочитает? Такие вопросы никого уже не волнуют. Хотя, стоит признать, в отдаленных селениях старики еще используют диалекты, но это скорее редкость…

Так, вновь перечитывая записи своего предка, Гирада заснула.

Глава 2

– Гирада! – король сурово смотрел на дочь – Неужели ты не понимаешь, к чему привело твое упрямство?

Со дня рождения Муриноруса прошло два дня. Гирада надеялась, что за это время буря поуляжется. Но стало только хуже.

– Я ничего особенного не сказала. – хмуро возразила девушка.

– Конечно. Всего лишь назвала его узколобым приспособленцем, не способным самостоятельно решить, какой сюртук надеть, и завязать шнурки без посторонней помощи.

– Это ведь правда.

– Это не значит, что нужно ее высказывать Муринорусу.

– Какой из него король, если он ничего сам не может решить? – горячо воскликнула Гирада. – Хотя, может он еще и не будет королем.

– Гирада, – удрученно сказал отец, – Мы ведь оба знаем, что король Мнемний Третий не откажется от своего сына. Он не отдаст корону своему племяннику, хотя тот и более достойный кандидат, чем Муринорус.

Гирада, нахмурившись, уставилась в окно. Король молчал. В это время в дверь постучали.

– Войдите, – сухо бросил король.

В комнату вошел Гарольд. На Гираду он даже не посмотрел.

– Ваше Величество, они прошли пороги, – сказал Гарольд королю. – Теперь все зависит от них.

– Хорошо, – ответил король, – Иди.

Гарольд ушел, оставив Гираду в недоумении. Девушка смотрела на отца, ожидая объяснений.

– Гирада, – после долгого молчания наконец сказал король. – Ты хорошо знаешь историю короля Амелиуса и традиции наших предков.

– Нет… – прошептала Гирада. Мысль о том, что отец решил прибегнуть к древним ритуалам, бросила ее в дрожь.

– Ты сама довела до этого. – бесцветно сказал король. – Если ты не хочешь выбирать, выбор сделают за тебя.

– Ты хочешь сказать, – возмутилась Гирада, – что, если бы я любезничала с Муринорусом и согласилась выйти за него замуж, то была бы избавлена от испытания с драконом?

– Гирада! – резко оборвал ее отец. – Все уже решено. Корабль на полпути к Острову.

***

– Нет, это просто невероятно! – думала Гирада. – Наверняка, здесь замешан Гарольд. Отец бы не пошел на такое.

Девушка ходила у себя по комнате. До решения вопроса со зверем ее отправили в загородную королевскую резиденцию в Натагулайе. Сначала Гирада хотела сбежать. Но куда ей идти? Подумав, она решила не горячиться и подождать. Чтобы перехитрить Гарольда, нужен нормальный план, а не просто бегство.

Для начала принцесса решила проверить границы оставленной ей свободы. К ее большому удивлению, ей не приставили круглосуточную стражу. Ее даже не ограничивали в походах. Она выяснила это, отправившись на охоту и в итоге проведя в лесу неделю или около того. Казалось, Гарольд насмехался над ней, показывая, что никуда она не денется. И слово короля закон, в том числе и для его собственной дочери.

***

Итак, одинокий Остров, затерявшийся где-то в океане. Именно сюда, в этот гиблый край, отделенный самой природой от земель более радушных, направлял свой путь драккар посланников одного видного монарха. Обычно экспедицию возглавлял будущий жених, но Гирада (принцесса Нагорья, ради которой все это мероприятие и было организовано) не была настолько удачливой, а также любезной и обходительной, чтобы обзавестись им вовремя, а потому и на сей подвиг ратный вызвался не пылкий влюбленный, а один из военачальников, который надеялся таким радикальным способом получить земли, улучшить свой социальный статус и получить пожизненное обеспечение для себя и ближайших членов своей семьи. Да… На что только не приходилось идти удрученному родителю, чтобы обзавестись драконом в надежде, что тогда и претендент на руку его старшей, но отнюдь не единственной дочери появится, и займет впоследствии трон Нагорья. В основном же, на корабле находились добровольцы из степных жителей и охотники Предгорья, изгнанные когда-то в горы Кирака за браконьерство. Им было обещано помилование в случае успешности операции. Однако королевским мечтам не суждено было сбыться. Корабль разлетелся в щепки даже прежде, чем люди смогли хотя бы издалека увидеть эти гибельные земли. Стихия поглотила их. Напрасно монарх ждал возвращения своих мореплавателей, готовясь щедро одаривать их всеми благами, имевшимися у него в распоряжении. Никто не вернулся. Ждали уже слишком долго, и когда стало ясно, что дракон чудесным образом не появится на пороге дворца, решили немного изменить традицию с тем, чтобы принцесса могла-таки выйти замуж. Собственно говоря, необходимо было найти свирепое чудовище и поставить его охранять Гираду. Поэтому решили обратиться к соседям за помощью в таком щекотливом деле.

В горах Ибигурии водились джикуяры – «посланцы бездны», если переводить дословно. Из всех обитающих на материке животных, о существовании которых было доподлинно известно, джикуяры лучше всего подходили на звание безжалостного монстра. Были, конечно, еще и кунулы (зубодробилы, проще говоря) – огромные птицы, плотоядные повадки которых наводили ужас на все живое, но их так давно никто не видел, что можно было уже считать их мифическими существами. Поэтому делать было нечего, надо было как-то умудриться достать джикуяра. Но проблема состояла еще и в том, что с Ибигурией уже давно не было никаких контактов, на ее помощь рассчитывать не приходилось. Но все же выход был. Так, на границе Люпопротагории, Нагорья и Ибигурии располагался густой лес, который старались обходить стороной и люди, и животные. Это был лес джикуяров. Единственное известное место на материке, где можно было встретить их детенышей.

Итак, нагорский монарх решил заменить простого огнедышащего дракона настоящим чудовищем. Люпопротагорский король Мнений третий, хоть и был огорчен поведением Гирады на торжестве по поводу дня рождения своего сына, но все же предложил свою помощь в этом непростом вопросе. Он даже дал согласие на участие своего племянника. Для поисков детеныша джикуяра собрали лучших охотников Нагорья и Люпопротагории. Почему именно детеныша? Ответ очевиден. Потому что никто в здравом уме не отправится добровольно искать встречи со взрослой особью, против которой нет подходящего оружия. Их шкуры как броня, зубы привыкли рвать плоть. Передвигаются они бесшумно, приближение джикуяра не услышишь, разве что почувствуешь его дыхание, когда будет уже поздно. Единственное, что спасало при встрече с ними, так это то, что иногда они считают людей слишком мелкой добычей, чтобы обращать на них внимание. Джикуяры очень агрессивны, они нападают на любых более-менее крупных зверей, а в их отсутствие – и на людей, их замечали только поодиночке, но никогда группами. Детенышей своих они бросают рано, а потому главной задачей поисковой операции международного значения было найти такое брошенное создание и переправить его в Нагорье.

И вот, охотники прочесывали лес на границе Люпопротагории, который являлся одной из самых опасных известных зон на материке. Эта территория никак не контролировалась, и, когда охотники прошли несколько предупреждающих табличек, они поняли, что теперь остались один на один с природой и их выживание зависит исключительно от них самих. Им не на кого больше рассчитывать. И никто им здесь не поможет. Каждый из них понимал, что это был их осознанный выбор. Только пятеро из всех призванных охотников согласились отправиться в этот проклятый уголок – Аарон, Бекар, Катон, Морус и Динар. Самые опытные из всех, видевшие и знавшие больше остальных. Профессионалы своего дела. Возглавлял группу Тристан, князь Люрский, племянник короля Люпопротагории.

Их единственной надеждой было найти детеныша раньше, чем они столкнутся со взрослой особью. Этого леса избегали и люди, и животные. Все, кроме джикуяров. Это было их логово, их пристанище. Их дом. Их законная территория. И только сумасшедшие или отчаявшиеся могли прийти сюда. Но у охотников не было выбора. Лишь взрослые особи покидают лес в поисках пропитания. Молодняк же довольствуется любой пищей, которую найдет в лесу, а если не найдет, то просто погибает, но никогда, никогда не выходит из леса. Только здесь был шанс встретить живого детеныша джикуяра.

Охотники направились в самую чащу леса. Они напряженно прислушивались и высматривали пещеру или укромное место, которое могло послужить убежищем для детеныша. Вокруг были только густые заросли, и казалось, что нет ничего, кроме деревьев. Царила мертвая тишина – ни птиц, ни колыхания листвы на ветру. Только отзвук их собственных шагов – как звук барабанов на поле боя. День уже клонился к концу, а они пока не нашли ничего. Им нужно было успеть вернуться на нейтральную территорию до наступления ночи, ведь остаться здесь ночевать – это просто самоубийство. Джикуяры не только имеют превосходный нюх, но и, судя по всему, отлично видят в темноте. Хотя стоит признать, никто точно не знал, когда они выходят на охоту – их видели и ночью, и днем – им просто не от кого было прятаться.

Тристан подал знак, что пора возвращаться. Группа направилась к юго-западной границе леса, чтобы быстрее добраться до земель Нагорья, как вдруг Аарон, старший из охотников, поднял руку и остановился. Все сконцентрировали свое внимание на нем. Аарон указал вдаль, немного левее от их прежнего курса. Охотники переглянулись, молча кивнули и пошли туда.

Сначала казалось, что все осталось прежним – те же труднопроходимые заросли. Но уже через десяток шагов они почувствовали небольшой ветерок, и инстинктивно ускорили шаг. Они практически бежали, когда внезапно деревья кончились и охотники оказались на открытой опушке. Это была низина, куда почти не проникал солнечный свет из-за высокой кроны деревьев. Но главным было то, что прямо перед собой, буквально в нескольких шагах они увидели ручеек, за которым скромно расположилась пещера.

Охотники уже не рассчитывали найти сегодня что-то стоящее, а теперь, буквально из ниоткуда, явился такой подарочек. Уже смеркалось и была вероятность наткнуться на взрослую особь, но они решили все же рискнуть и спуститься к пещере. Еще находясь снаружи, они присмотрелись, но не смогли увидеть, что скрывал мрак пещеры. Охотники переглянулись и зашли внутрь.

Сначала они не увидели ничего, но, быстро привыкнув к темноте, смогли различить очертания находящихся вокруг них предметов. Кости. Вокруг были обглоданные кости, очень много костей. Их немного успокоило, что свежих они не увидели.

Внутри пещера была намного больше, чем казалась снаружи. Вход был довольно узким, но дальше пещера тянулась вглубь, под землю. Они стали осторожно исследовать пещеру, стараясь успеть до того, как возможный хозяин объявится. Охотники сделали только несколько шагов, когда Тристан дал знак остановиться. На полу больше не было костей, но отчетливо проступали следы крови. Кровь была еще свежая. Охотники посмотрели, куда вели следы, но не увидели ничего. Делать было нечего, им нужно было идти дальше вглубь пещеры. Теперь они знали, что здесь они не одни, но другого выбора у них не было. Они начали осторожно продвигаться.

Охотники увидели зверя только тогда, когда подошли к нему почти вплотную. Но этот зверь был в жалком состоянии – его сотрясали конвульсии, морда была заляпана кровью, на спине виднелась ужасающих размеров рана. Только другой джикуяр мог нанести такие повреждения. Хотя и раной это было сложно назвать. Чуть ниже ребер в направлении позвоночника был буквально вырван кусок плоти. Часть кожи еще осталась и просто свисала рядом. Удивительно, что джикуяр вообще остался жив после такого. К тому же он был не просто жив, он был в сознании. Охотники при виде такого зрелища еще раз задумались, есть ли что-то, способное убить этого стража Хаоса.

Но стоит признать, что для охотников это была настоящая золотая жила. Вместо детеныша найти настоящего взрослого, все еще живого, пусть раненого и замученного, джикуяра было просто фантастикой. Никто из охотников даже не мечтал о такой удаче.

 Аарон подошёл поближе, но животное только ощерилось, не в силах ни атаковать, ни отползти от человека. Это весьма позабавило охотника, и он постучал указательным пальцем ему по загривку. На такое посягательство зверь попытался вонзить свои клыки в руку этому нахалу, но его морда резко дернулась назад от боли, и он рухнул на землю.

– Ах ты тварь! – вот те первые слова, которые услышало это измученное существо.

– Мы можем вернуться за ним завтра. Он все равно никуда не уйдет. – практически беззвучно, сказал Динар. Охотники если и разговаривали, то только шёпотом, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Нет, – возразил Тристан, – до завтра он не дотянет. Этот лес полон монстров, они не дадут ему пережить эту ночь. У нас не будет другой такой возможности.

– Князь прав, – поддержал Бекар. – Нужно забрать его сейчас. Иначе мы останемся без добычи.

На этом и порешили. Охотники нацепили зверю намордник, привязали цепь и потащили к выходу. У джикуяра не осталось сил сопротивляться, он просто рухнул на землю и не двигался, и так только тормозил движение охотников, которые всеми вместе волокли бедное создание, за которым тянулся кровавый след. Когда они оказались снаружи пещеры, охотники остановились, чтобы осмотреться. Животное вдруг насторожилось, дернуло ушами и резко втянуло в себя прохладный воздух. Охотники замерли в ожидании, не выпуская цепь из рук. Потом джикуяр медленно, качаясь, поднялся на лапы. Откуда только у него взялись силы? Он стоял, не шевелясь и не издавая ни звука, смотря прямо перед собой, и лишь изредка по его телу пробегали судороги. Охотники всё поняли и двинулись дальше. Теперь зверь шёл сам, с явным трудом заставляя себя двигаться, но, несмотря на это, абсолютно бесшумно. Казалось, он понимал, что одному ему теперь не выжить. Инстинкты вели его, он все еще хотел жить.

От обители джикуяров, где охотники нашли свой трофей, до их стоянки в спокойных нагорских землях было недалеко, но путники, обретя надежду, начали беспокоиться, что им не суждено выбраться живыми из этого леса. Удача – штука изменчивая, и ее улыбка часто превращается в оскал. Как только отчаянная вылазка приобрела действительный смысл и перед охотниками замаячили весьма лестные перспективы, главной их целью стало дотащить животное до лагеря. Только выбравшись из леса, люди вздохнули спокойно, после чего джикуяр был помещен в клетку и отправлен в Натагулаю – загородную королевскую резиденцию, где его ждала роль жестокого и беспощадного монстра, который должен пасть от руки истинного наследника престола.

Глава 3

Джикуяра нашли, а что с ним делать дальше? В случае с драконом был уже разработанный план действий: животное морят голодом, чтобы оно не могло улететь или сжечь все. С джикуяром решили поступить по той же схеме. Голод, цепь и активная работа королевских свах.

Как только вопрос с джикуяром был решен, в Нагорье начали готовиться к поискам кандидата на роль жениха. Как и было заведено в таких случаях, от имени короля были разосланы приглашения на официальное торжество, во время которого король должен был заявить о заточении принцессы и пообещать принять спасителя своей дочери как истинного наследника престола, независимо от происхождения. Да… Такого события Нагорье не видело уже несколько сот лет. Ведь обычно все решалось намного проще – браком с королевским наследником одного из государств-соседей. А если уж принцессе и приходилось удаляться в подобное затворничество, у нее уже жених имелся. Оставались лишь формальности. Но теперь речь шла об особом случае. Необходимо было найти подходящего кандидата как можно быстрее. Для этого на церемонию пригласили чуть ли не весь материк. В первую очередь, приглашали, конечно, представителей старинных фамилий, а также наиболее влиятельных и известных купцов Нагорья. Приглашения отправляли даже в соседние страны! Это вообще было что-то неслыханное… Также было поручено оповестить население о возможности породниться с королем, ради чего в крупных городах публично провозгласили обращение короля к своим верноподданным, в котором он уповал на их храбрость, скромность и хорошее воспитание, необходимые в таком непростом деле.

В назначенный день в тронном зале главной королевской резиденции в столице Нагорья – Каранге – собрались представители виднейших семейств со всего материка (кроме Ибигурии, конечно). Король обратился к присутствующим со знаменательной речью:

– Уважаемые гости! Дорогие друзья! Приветствуем вас в Каранге, столице нашего славного государства. Мы собрались сегодня в этом замечательном зале по очень вескому поводу. Как видите, среди нас нет наследницы престола Нагорья, старшей из принцесс, нашей любимой дочери Гирады. Она сейчас под охраной настоящего монстра этого мира. И так уж повелось, только тот, кто достоин занять престол Нагорья, может победить чудовище и освободить принцессу. И вот, мы обращаемся к вам. К тем, кто найдет в себе силы противостоять зверю. К тем, кто найдет в себе храбрость взглянуть смерти в лицо. Пусть же любой, кто достоин, убьет чудовище и вернет принцессу домой. Такова наша воля.

Как только король замолчал, тронный зал разразился бурными аплодисментами, криками одобрения и призывами спасти принцессу. Королевская речь была краткой, но включала в себя два главных условия: претендент должен убить чудовище и вернуться с принцессой в фамильный замок. И если убить замученного, истерзанного джикуяра в действительности не так уж и сложно, то вот вернуться с принцессой довольно проблематично. Казалось бы, что тут сложного? Принцессу отослали в фамильный замок вблизи границы с Ибигурией еще тогда, когда снаряжали экспедицию за драконом. И теперь она должна сидеть у окна и ждать чудесного избавления! Но нет… Гирада чахнуть у окна не собиралась. Вместо этого она подолгу пропадала на охоте, что было одной из причин, отваживающих возможных женихов. Ее походы зачастую надолго затягивались, и никакие призывы и увещевания короля не смогли избавить ее от подобных пристрастий, совсем не подходящих для наследной принцессы цивилизованного государства.

Даже после того как король отослал принцессу в фамильный замок, привычки Гирады особо не поменялись. И вернувшись однажды со своего недельного забега, она обнаружила прикованное к воротам полуживое существо, а также письмо от своего венценосного батюшки, в котором сообщалось, что теперь, когда со зверем вопрос решен, он займется активными поисками ее будущего избавителя. Стоит сказать, что отеческие письма были под стать королевским указам: они были весьма краткие и всегда по существу дела. «Жуткий зверь», упомянутый в записке, сейчас не шевелился, не издавал никаких звуков и вообще не подавал признаков жизни. Гирада никогда не видела джикуяра, только знала примерное описание из дневников короля Амелиуса и рассказов выживших, уже ставших легендами. Она подошла ближе и присела совсем рядом с мордой джикуяра. Зверь ощутил присутствие незнакомца, но был настолько обессилен, что не мог ничего с этим сделать. Он даже не пошевелился, только на пару секунд приоткрыл глаза.

– Вот оказывается ты какой! Это и есть страж Хаоса? – такие мысли заставили Гираду улыбнуться.

Она достала из охотничьей сумки тушку зайца, которая была ее единственной добычей в этот раз, отрезала кусок мяса и положила его рядом с мордой джикуяра. Животное сначала никак не отреагировало. А потом джикуяр дернул носом и, все ещё с закрытыми глазами, начал слизывать капающую с мяса кровь. Почувствовав добычу, он заметно оживился и вонзил зубы в то, что когда-то бегало по лесам и полям. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы прикончить этот кусок. Гирада отдала ему оставшуюся тушку, так как было очевидно, что отрезанного куска ему мало. Джикуяр активно поглощал свою первую за несколько дней пищу и довольно урчал, перепачкав при этом кровью всю свою морду. Доев зайца, джикуяр сразу завалился довольный спать, периодически фыркая и дергая задними лапами.

Только теперь Гирада заметила, что вся спина у зверя заляпана кровью, а шерсть свалялась клоками. Присмотревшись, Гирада увидела к тому же, что вдоль ребер с правой стороны у джикуяра шерсть вообще была содрана. Вместо нее виднелась бледно-розовая кожа, которая явно только недавно начала заживать и кое-где даже треснула. А по краям раны кожа собралась, как будто ранее оторванный кусок неровно прирос. Конечно, выглядело не очень, но такая рана была не смертельна. Гирада даже подумала, что, наверно, джикуяр был перепачкан не только своей кровью. Ведь у него вся спина была в засохшей крови, а других ран, кроме заживающей на спине, Гирада не обнаружила. Но ведь она и не видела джикуяра до того, как его доставили в ее резиденцию, и не могла знать, насколько плачевным было его состояние, скорее даже летальным. В учебниках же не писали про способности джикуяров к регенерации и их воле к жизни.

Но сейчас джикуяр мирно спал, что явно не слишком хорошо соответствовало его грозному облику. У Гирады всегда была тяга к необычным питомцам, но это тихо посапывающее создание ее просто покорило. За его желтые, как будто горящие в темноте глаза, Гирада дала ему имя – Фенрир, что на исконном наречии означало «Пламя». Наречие это уже давно среди живых не использовалось. Только книги, да и то очень малое их количество, сохранили сведения о нем. Возможно именно это и нравилось Гираде, поэтому она использовала все ресурсы королевской библиотеки, чтобы понять и постичь этот мертвый язык.

 А вот «посланец бездны», казалось, только и ждал, чтобы его регулярно кормили. Особенно ему нравилось ходить с Гирадой на охоту. Но охота, конечно, уже была не та. Не прошло и пары недель, как джикуяр разительно преобразился. Он стал намного больше прежнего – усиленное питание сказалось, да и шерсть, вырванная клоками в предыдущих схватках, отросла. В нем сложно было узнать то жалкое полудохлое создание, прикованное когда-то к воротам. Теперь при его приближении всё живое разбегалось, а он гордой и немного вальяжной походкой прохаживался по своим владениям. Но не во время охоты. Охота всегда была для него средством выживания, необходимостью. Когда приходило время кровавой охоты – «На́йгирр», как говорила Гирада (в общении с джикуяром она использовала смесь исконного наречия, старинных диалектов и универсального языка), зверь действовал самостоятельно. Гирада больше не охотилась сама.

Гирада помогла джикуяру выжить, и Фенрир окончательно поселился в замке в Натагулае, где жила Гирада. Гостей в замке обычно не бывало, не считая, конечно, девушки, которая приходила два раза в неделю и наводила порядок в доме, а также старика, который еженедельно привозил продовольствие. Но, в конце концов, эти люди в замке не жили, да и принцесса редко с ними виделась, предпочитая лесные тропы домашней обстановке. Хотя и замком новое место жительства Гирады было сложно назвать. Скорее это был небольшой особняк, выложенный из массивных, плотно подогнанных друг к другу, камней. Стены этого милого домика, а домик действительно был милый на первый взгляд, обвивал шикарным ковром дикорастущий плющ, а под окнами располагались заросли шиповника. Так вот этот милый домик окружал массивный каменный забор, с южной стороны которого возвышались кованные ворота. Сам дом был двухэтажный с уютным чердаком, который был переделан в библиотеку специально для Гирады. Эта библиотека заслуживает отдельного внимания.

Король полагал, что отсутствие жениха у его дочери обуславливается не столько ее характером, ну и конечно не особенностями личности самих женихов, а преимущественно неподходящим выбором литературы. Он сокрушался, что вовремя не ограничил ей доступ к королевской библиотеке. Но теперь у него появилась возможность все исправить, или, по крайней мере, он хотел так думать. Чтобы впредь не допустить прежней своей ошибки, книги, прежде чем попасть в персональную библиотеку Гирады, подвергались жесткой цензуре. На них даже ставили специальный штамп королевской канцелярии – «Одобрено». Основное предпочтение отдавалось романтической литературе, на которую король возлагал главные свои надежды. Также, конечно, пропускались общеизвестные книги по истории Нагорья и зарубежных стран, географии и астрономии, ведь нельзя же было забывать об интеллектуальном развитии наследницы престола. Кроме того, были допущены произведения, ставшие признанной классикой, хотя Гирада уже успела значительную их часть прочитать. Но монарх, главным образом, хотел, чтобы его дочь могла при случае процитировать знаменитое произведение, а отнюдь не заботился о разнообразии и новизне литературы. Король думал, что вынужденное затворничество и книги подобного содержания со временем непременно принесут свои плоды.

Впервые обнаружив такое «сокровище», Гирада была в ужасе. Подобный выбор книг оставил у нее неприятный осадок. А ведь при дворе поговаривали, что именно сюда, в этот заброшенный и отдаленный королевский особняк, свозили редкие издания наиболее ценных книг! Конечно, она не рассчитывала на книги по управлению государством и ведению военных действий. Но эти книги были либо приторно сладкими, либо зачитанными до невозможности. Перспектива остаться здесь на неопределенный срок с ТАКИМИ книгами просто шокировала ее. Но к счастью один неожиданный случай спас ее. Так, спустя примерно неделю после того, как Фенрир попал к ней, она собирала яблоки в саду, прилегающему к дому. Ее питомец был уже практически здоров и бегал неподалеку за какими-то приглянувшимися ему птичками. Вдруг он пропал из виду. Оказалось, что Фенрир запутался в кустах малины. Гирада с детства не любила малину и обходила её стороной, но теперь ей пришлось выпутывать своего питомца из настоящих зарослей, а Фенрир с виноватым видом тихо ждал своего освобождения. Это заняло у Гирады много времени, она исцарапала всё лицо и руки и сломала почти все ветки бедному растению, да еще и заметно испортила шерсть Фенриру, но смогла все-таки вытащить его. Когда джикуяр выбрался, Гирада увидела, что кустарник посажен по кругу, а в центре земля не тронута. Убрав верхний пласт земли, она обнаружила металлическую ручку. Она продолжила копать, и вскоре показались очертания дверцы. Убрав лишнюю землю, Гирада увидела необычную картину. Она рассчитывала обнаружить металлический люк, но перед ней была круглая деревянная дверца без замка, обитая по краю железом. Гирада попробовала открыть ее, но дверца упорно не поддавалась. Поэтому наследнице престола пришлось искать инструменты, которые во всем многообразии имелись в небольшой хозяйственной пристройке замка.

Сначала она решила попробовать воспользоваться ломом, но ее усилия не увенчались успехом. Был нужен более мощный рычаг. Тогда Гирада привязала к ручке люка канат, который обнаружила в кладовке замка, перекинула его через наиболее надежную ветку близрастущей яблони, после чего привязала к джикуяру. Фенрир, конечно, не особо подходил на роль тяглового животного, но все-таки можно было сделать исключение в этот раз. Такого натиска ручка не выдержала. Она оказалась цельнометаллической, и в центре люка теперь было небольшое отверстие, а древесина вокруг лопнула. Теперь уже Гирада смогла убрать сохранившиеся доски с помощью лома.

Внутри оказался небольшой сундук, полметра шириной с золотыми ручками и королевским гербом на крышке. Гирада решила не вытаскивать сундук, а осмотреть содержимое на месте, благо он был не заперт. Зато внутри оказалось настоящее сокровище. Там были лучшие книги за всю историю книгопечатанья – семьдесят восемь шедевров литературы – начиная с древних трактатов по военной тактике и стратегии, написанных на исконном наречии, которые считались утраченными много веков назад, заканчивая историческими летописями и картами закрытых территорий – Острова и леса джикуяров. На современных картах Острова не значилось совсем, как будто незнание само по себе могло кого-то спасти. Если придворный картограф и мог посчитать за благо отсутствие информации о проклятой земле, его вряд ли бы поддержал капитан корабля, которого угораздило оказаться в северных водах. Существование леса джикуяров замалчивать не пытались, но на новых картах, единственных, которые в последнее время можно было приобрести, он представлял собой заурядную не закрашенную кляксу – простое белое пятно с надписью «Здесь обитают чудовища». Информативно, нечего сказать, а главное, сразу понятно, что разумным существам там делать нечего.

Но на обнаруженных в сундуке картах все было по-другому. Конечно, значительная часть территории джикуяров оказалась неизведанной, ведь за такое знание часто платили кровью, но южная и юго-западная части леса были изображены довольно подробно, даже было отмечено несколько троп, которые, видимо, считались наиболее безопасными. Здесь преобладали хвойные леса, а джикуяры, судя по всему, предпочитали лиственные рощи. У Гирады еще не было возможности проверить реакцию Фенрира на сосны и ели, потому что такие деревья нигде поблизости не росли. Если верить карте, до земли чудовищ было всего несколько дней пути, если идти напрямик. Ибигурия, которая простиралась дальше на запад, была показана лишь частично, вероятно, даже древние картографы не знали, что находится в тех краях, а может и во время составления этих карт посещение Ибигурии было под запретом, как, впрочем, и сейчас. Почему сейчас нельзя было посещать Ибигурию, никто уже точно сказать не мог. Запрет этот ввели давно, и, раз уж Гирада обнаружила такие карты, запрет был намного более древним, чем она раньше думала. Ведь обнаруженные ею карты были составлены в начале шестой эры, никак не позже. Им явно было больше семисот лет. Гирада так решила, потому что именно тогда, семьсот лет назад, в тринадцатом году шестой эры была основана столица Нагорья, великолепный город Каранга, который по праву считался архитектурным шедевром Нагорья, да и всего материка, как думала Гирада. Но на картах, обнаруженных Гирадой, Каранги не было, на ее месте была пустошь, неподалеку от которой была отмечена деревенька Куранука. Сейчас Курануки не было, это точно. Но Гирада вспомнила, что в книге по истории Нагорья в главе, посвященной образованию столицы, была пара строчек о деревне, которая располагалась неподалеку и жители которой потом переселились в Карангу, деревня же оказалась заброшенной. Но название этой деревни в книге не упоминалось. Так, значит, это и была Куранука.

Ни в каких книгах Гирада не смогла отыскать ответ на вопрос, почему запретили посещение Ибигурии. Сейчас никто этого толком не знал. Даже нельзя было с уверенностью сказать, кто и когда запретил ее посещение. Эта история была полна тайн и загадок. Хотя среди народа ходили слухи, что там обитают воинственные варвары, которые к тому же являются и каннибалами. Но что это за воинственный народ, который не только ни на кого не нападал, но и активно скрывал сам факт своего существования? Говорили также, что Ибигурия – это пристанище для самых жутких тварей на материке. Каких разнообразных чудовищ богатое народное воображение только ни рисовало! Это были и полулюди-полузмеи, и разумные говорящие пауки размером с лошадь, и мелкие насекомые с длинными тонкими лапками, позволявшим им без вреда перемещаться по поверхности зыбучих песков, куда они заманивали своих жертв. Кто-то вообще говорил об обитавших в потаенных пещерах гигантских плотоядных ящерах, кожа которых выделяла одурманивающие пары. Но была ли в подобных рассказах хоть доля правды…

Наличие таких детальных карт было настоящим чудом, но главной находкой Гирады была карта океана. Там не был детально прорисован Остров, к сожалению, но территория драконов была примерно очерчена. Теперь хотя бы приблизительно можно было установить, где обитали огнедышащие твари. А это уже что-то. Вообще-то, это была первая в жизни Гирады карта, на которой местоположение Острова было хотя бы примерно очерчено. При том, что у нее был доступ к королевской библиотеке в Каранге, и она активно изучала имеющиеся там карты, пока ее не отправили в Натагулаю. Даже в дневнике короля Амелиуса, который лично бывал на Острове, не было ни одной карты. Хотя Гирада думала, что, возможно, они просто не сохранились.

Конечно, заброшенный замок, в котором Гирада должна была дожидаться чудесного спасения, лишал ее живого человеческого общества – ни тебе балов, ни толпы придворных, которые постоянно бегают за тобой по малейшему поводу. Зато теперь у нее были книги, которые давали ей возможность выбирать себе собеседников по душе, а Фенрир всегда сопровождал ее на охоте, которая, как ни странно, составляла одно из главных увлечений принцессы. В конце концов, такая жизнь нравилась ей намного больше, чем в королевском дворце, где необходимость ее присутствия на балах стала уже не только и не столько обременительной, сколько нестерпимой обязанностью. К слову сказать, именно поэтому заботливый отец решил, что его дочери следует как можно быстрее обзавестись семейным статусом. Сам же обеспокоенный монарх пару раз приезжал с визитом, чтобы убедиться, что его прелестное дитятко не сбежало и не отправилось в дальние страны. Мириада и Элеонора, сестры Гирады, навещали ее всего один раз вскоре после поимки джикуяра, и то их визит был весьма краток. Это не сильно удивило Гираду, после смерти матери она почти все время пропадала на охоте и почти не общалась с младшими сестрами. Специально для их приездов Гирада пристегивала Фенриру цепь, прикованную к воротам, чтобы не пугать свою семью наличием такого необычного питомца. Фенрир, видимо, все прекрасно понимал, и, когда приезжала королевская семья, имел обыкновение спать. В первый такой визит Фенрир оскалился двумя рядами своих огромных зубов на решившего подойти к нему королевского слугу, так что потом ни у кого не возникало даже мысли потревожить его покой. Стоит признать, что один раз в Натагулайю приезжал друг детства Гирады, Тристан, но та встреча принесла лишь новые вопросы и сомнения.

Так, неспешно и размеренно протекала жизнь принцессы, наполненная своими интересными, а зачастую и довольно экстравагантными радостями. Но Гирада знала, что подобная идиллия не могла продолжаться вечно. И вскоре на пороге своего дома Гирада увидела того, кого меньше всего ожидала увидеть, – Лакрицию, жену Гарольда, кузена Гирады.

– Здравствуй, сестра, – сказала Лакриция, подходя к Гираде и обнимая ее. – Ты выглядишь смущенной.

– Признаю, Лакриция, твой приезд меня удивил.

– Я привезла письмо от твоего отца. – сказала гостья, передавая конверт Гираде.

– Пройдем в дом, – пригласила Гирада. – Отец поручил это письмо тебе?

– Не совсем… – уклончиво сказала Лакриция. – Именно это письмо король хотел доставить лично. Но у него появились неотложные дела. А мне захотелось тебя увидеть, сестра.

Гирада вместе с гостьей прошла в просторную комнату на первом этаже.

– Мило тут у тебя, – заметила Лакриция, окидывая безразличным взглядом помещение. – Ты знаешь, король опасался, что ты уже сбежала.

– Неужели? – спокойно отозвалась Гирада. – Так он уже Элеонору планирует отправить сюда? Чтобы свадьбу не отменять?

– Элеонору? – улыбнулась гостья. – Да нет, что ты. Весь этот театр специально для тебя. Только старшей из принцесс уготована такая честь.

– Да уж… – хмыкнула Гирада. – Слов нет, как я этим горжусь.

– Гирада, сестра… – печально вздохнула посетительница. – Мы ведь обе знаем, что твой побег никого бы не удивил. И не только в Нагорье.

– О чем ты?

– Король Мнемний Третий смотрит на тебя, как на собственную дочь. И он простит тебе те вольности, которые ты высказала Муринорусу. Все еще можно уладить.

– Вы что сговорились все? Тристан недавно приезжал, о том же говорил.

– Тристан? Князь Люрский? Хмм… Интересно…

– Что?

– Это, конечно, мелочи… Но… Ты знаешь, что он возглавлял поиски джикуяра? Именно он и приволок зверя твоему отцу. Мне кажется, он еще пару раз приезжал в Карангу, чтобы увидеться с твоим отцом.

– Не может быть… – прошептала ошеломленная Гирада.

А гостья тем временем продолжила:

– Что-то мне подсказывает, что приезжал он к тебе не ради Муриноруса.

– Лжешь! – воскликнула в негодовании Гирада.

– Зачем мне это? – невинно хлопая ресницами и мило улыбаясь спросила Лакриция. – Похоже, его величество Мнемний Третий простил тебе шоу на дне рождения Муриноруса и понял твою строптивость по-своему. Для короля ведь после смерти брата Тристан как сын. Это всем известно.

Гирада молчала, а Лакриция неумолимо продолжала:

– Ты просто боишься принять правду и ждешь сама не знаешь чего, отсиживаясь здесь. На что ты рассчитываешь? Что король закроет глаза на твои выходки и откажется ради любимой дочери от традиции, которая к тому же закрепляет ее право на корону? Ха!

Гирада не отвечала, и гостья стала собираться.

– Что ж, сестра, мне пора. Засиделась я у тебя. Теперь мы увидимся уже на твоей свадьбе. Поскорей бы.

Лакриция уже уехала, а Гирада все еще сидела в комнате, не веря ее словам. Вспомнив про письмо, Гирада быстро развернула конверт и, пробежав взглядом по строчкам, расстроилась, что это ужасное известие дошло до нее в форме неожиданно длинного родительского письма, которое к тому же привезла Лакриция. Если бы, думала Гирада, король сам приехал сообщить новости, она бы еще могла с ним поговорить. Но тут! Буквально из ниоткуда, появился кандидат на ее руку, престол и монаршие земли, который заявил, что убьет, как он сам не преминул выразиться, «ненасытное чудовище и вернет наследницу на причитающееся ей место». Король с необычайным восторгом отзывался о новоявленном женихе, приписывал ему наиболее лестные эпитеты и уже выражал готовность назвать его своим зятем. Как утверждал заботливый родитель, жених этот (его имя в письме ни разу не упоминалось) был на том самом корабле, который отправился с экспедицией на Остров за драконом. Их корабль разбился о скалы, а сам он чудом спасся – доплыл на обломках мачты до более спокойных вод, где его подобрало торговое судно. Это судно направлялось в Приречье, откуда уже будущий жених смог вернуться в Нагорье. Только там он узнал, что для охраны Гирады уже нашли другого зверя, и дракон больше не понадобится, а вот с кандидатом пока что не определились. Король радостно сообщал, что жених готов на любые подвиги ради наследницы нагорского престола. В довершение всего, письмо заканчивалось незабываемым постскриптумом, в котором правящий монарх убеждал свою дочурку, что ждать воссоединения семьи осталось совсем недолго и скоро она сможет спать спокойно, избавившись от соседства жуткого чудовища.

Конечно, Гирада опасалась, что этот день все-таки наступит, но все равно это был сильный удар для нее. Ведь обычно испытание диким, пусть замученным и голодным, но все еще диким зверем было лишь формой подтверждения серьезности намерений жениха и имеющихся у него качеств. И не было еще случая, когда принцесса удалялась в свое добровольное затворничество, не успев найти будущего спасителя, учитывая к тому же, что кандидат не обязан был быть голубых кровей. И что это за жених такой, который идет на бой с чудовищем, не будучи знакомым с самой принцессой? Единственное, что его, вероятно, интересует во всем этом предприятии, – это весьма лестные карьерные перспективы.

Принцесса была девушка гордая, ее такое пренебрежение к собственной персоне оскорбило до глубины души. Посягательство на свободу наследной властительницы Нагорья! Как такое возможно?! Но оскорбленная гордость отступила на второй план, когда, наконец, Гирада поняла, что под жутким, ненасытным чудовищем, которое взлелеянный монархом жених порывался убить, скрывался ее любимый питомец, единственный ее спутник, Фенрир. Тогда уже гнев уничтожил и возроптавшую было гордость, и вдруг появившиеся зачатки благодушия, и все остатки покорности. Ненависть затопила все ее существо.

Гирада решила, что остался лишь один выход: отправиться туда, где живут чудовища – в логово к джикуярам, прямиком в проклятую землю навстречу неизвестности. На первый взгляд, решение самонадеянное, отчаянное и просто глупое. Но основная цель такого паломничества состояла в следующем: отец решит, что она сбежала, что вряд ли его удивит, ведь каждый раз после ее походов, которые могли длиться несколько недель, он опасался, что в следующий раз она направится в своих странствиях еще дальше, пока, наконец, не забудет дорогу домой. Гирада знала, что начнутся ее поиски, но в то время, как ее будут искать, никто не сможет переложить на ее сестер испытание со зверем. Они будут избавлены от него. Когда придет время, Элеонора займет престол Нагорья, и вот тогда Гирада сможет вернуться. Тогда в испытании просто не будет смысла. У Нагорья уже будет королева. Пусть это всего лишь формальности, но это даст возможность ее младшим сестрам выйти замуж, если у них будет к тому склонность, а также в свое время занять королевский трон. Ведь у Гирады было две младшие сестры, а испытание с изгнанием и диким зверем предусматривалось только для старшей королевской дочери, и, пока та жива, остальные были избавлены от него. Никто не станет искать ее в долине смерти – только безумные решат нарушить покой джикуяров. Единственной ее надеждой было то, что в южной части леса, судя по тому, что кто-то умудрился составить достаточно точную карту этой местности и прорисовать тропинки, джикуяры встречаются редко, а может быть там обитает в основном лишь молодняк, который не так опасен, особенно когда у тебя есть собственный джикуяр.

Итак, решено! В лес! Туда, где нет женихов и королевских свах.

Глава 3

Вперед! В лес!

Гирада решила отправиться ночью, ведь Фенрир прекрасно ориентировался в темноте, а днем они могли привлечь ненужное внимание. Как только начали сгущаться сумерки, они вышли за ворота и отправились на запад. Прошедший день был потрачен на обдумывание плана действий, сборы и изучение особенностей ландшафта отдаленных территорий. Гирада была привычной к походной жизни и хорошо знала местные леса, хотя и слишком далеко в своих прежних странствиях не забиралась. К её стандартному походному набору прибавилось немного одежды и новые карты, в основном – других стран и пограничных территорий. Мало ли, куда судьба заведет! Гирада еще раз подумала, что вряд ли бы она смогла найти лес джикуяров, если бы не обнаружила тайник с древними книгами и картами.

Выбранный Гирадой маршрут не был самым легким из всех возможных, но она посчитала, что именно так сможет добраться до леса чудовищ как можно быстрее и незаметнее. Ведь рано или поздно начнутся ее поиски. Путь Гирады лежал через пограничные территории Нагорья, Ибигурии и Люпопротагории. Судя по карте, для того чтобы добраться до леса джикуяров, нужно было сначала дойти до реки Нигака, пройти вдоль нее до долины Сурезе, после чего повернуть на север в сторону перевала Кирака. Преодолеть долину и перевал нужно было как можно быстрее и незаметнее, ведь они располагались как раз на границе Ибигурии и Нагорья, вряд ли в Ибигурии их ждала теплая встреча. Зато потом оставалась каких-то пара дней пути до того самого леса джикуяров. Но именно этот участок пути от перевала Кирака до леса джикуяров больше всего пугал Гираду. Ведь, если карты были достоверны, то после Эдвассо – самой высокой точки всей горной гряды Кирака – ей придется передвигаться по низине, где не было деревьев и вообще никакой растительности, а вокруг обитают лишь джикуяры, а может кто и пострашнее. Недаром, Эдвассо переводилось как «последняя вершина». После нее вплоть до леса джикуяра была лишь бесплодная земля. Но другого варианта для себя Гирада не видела. Если она отправится из своей резиденции напрямик к лесу джикуяров, ей придется пересечь Каймову пустошь, на что уйдет неделя, а то и больше. Но такой путь лежит через множество мелких деревень, и она не успеет добраться до леса джикуяров, если пойдет по территории Нагорья, где каждый стражник, каждый житель – от наместника до пастуха – должен знать членов королевской семьи в лицо. Делать было нечего, путь был избран, осталось лишь отважиться пройти его до конца.

 Гирада надеялась, что, добравшись до обители джикуяров, сможет вздохнуть свободно. Стремление попасть в этот кишащий монстрами лес, могло показаться безумием, да и просто безрассудной авантюрой. Ходили слухи, что в этом лесу еще встречаются кунулы и чихохвосты, но лучше бы это оказалось пустой болтовней. Единственным утешением для Гирады было то, что лес, куда она так стремилась, был родиной её питомца, так что он должен был там хорошо ориентироваться. К тому же Гирада ХОТЕЛА попасть в этот лес, чтобы наконец выяснить правду о нем. Не какие-то сплетни, россказни бравировавших своими походами охотников, да детские страшилки. А может, она просто надеялась, что на самом деле этот лес не так опасен, как о нем все говорили.

До реки Нигака было не более двух дней пути, но сама река так петляла, что добраться до долины можно было не меньше, чем дней за пять. Гирада надеялась, что погода им будет благоприятствовать, но до долины решила идти по ночам, ведь вдоль реки почти не было деревьев и им негде было бы укрыться. И хотя Нигака пару раз пересекала лес, это были лишь небольшие клочки зелени на оголенном участке земли. Поэтому решено было, что на переход вполне можно потратить неделю. Особой спешки еще не было. Новоявленный жених пока проводил время, оказывая светские визиты, не особо спеша избавить свою ненаглядную от свирепого чудовища. Отец же вряд ли приедет с инспекцией раньше, чем через две недели. Так что время еще было, или по крайней мере Гираде хотелось так думать.

Вышли они вечером, как только начало смеркаться. Девушка с джикуяром направилась на запад, прямиком к реке Нигака. Они шли тихо и быстро. Гирада раньше в этих краях не бывала, слишком уж близко они были к Ибигурии, к тому же у принцессы никогда раньше не возникало желания увидеть джикуяров в естественной среде обитания. Она предпочитала восточные земли, где раскинулись густые леса и звери были более спокойные. Ночь была ясная, и в свете луны Гирада внимательно смотрела по сторонам, запоминая дорогу. Окружающий ландшафт оставался неизменным: все та же скудная растительность, кое-где попадались растрепанные сосны, но все какие-то измученные и изувеченные. Гирада не заметила, чтоб Фенрир выказывал недовольство по поводу сосен и елей, разве что он фыркал чуть чаще. Животные им на глаза не попадались, только иногда они встречали их следы. Оно и понятно, ведь только обезумевший зверь выйдет навстречу джикуяру. Гираде даже показалось, что она увидела следы другого джикуяра. Хотя, может, она ошиблась, и то были следы обычного медведя или волка. Все казалось обманчивым в мерцающем сиянии звезд. Но за несколько часов до рассвета деревьев стало заметно больше, и Гирада уже решила, что они добрались до хвойного леса, который как раз должна была пересекать река Нигака, спускаясь с гор. Но уже начинало светать, и им нужно было искать место для ночлега, ведь они и так шли всю ночь.

Обычно во время своих походов Гирада предпочитала ночевать в пещерах, но могла, конечно, и простенький шалаш соорудить при необходимости. Вот и теперь Гирада упрямо высматривала брошенные пещеры. Она уже устала, но надежды найти привычное укрытие её не оставляли и, когда появились первые лучи солнца, Фенрир приметил пещеру, которая оказалась ничем иным, как медвежьей берлогой. Самого владельца дома не оказалось, и теперь можно было не опасаться, что он появится, потому что наличие джикуяра давало определенные преимущества. Без Фенрира, конечно, Гирада не решилась бы занять чужую берлогу. Гирада наскоро перекусила припасенными продуктами, Фенрир еще раз обошел пещеру, тщательно принюхиваясь и выискивая одному ему известные опасности, и, не найдя таковых, улегся спать прямо поперек единственного входа в пещеру, полностью закрыв его. Смотря на это дикое создание, трудно было представить, что оно способно на такую привязанность к человеческому существу. Этот зверь спал очень чутко и по запаху мог определить любые прежде знакомые объекты, так что можно было не волноваться, что ночью их кто-то потревожит.

Гирада проснулась, когда уже стемнело. Фенрир ждал ее у входа в пещеру, не мигая всматриваясь вдаль. Они отправились дальше. Гирада надеялась к утру добраться до реки. Погода была тихая и спокойная. Но чем дольше они шли, тем больше девушка нервничала. Она точно знала, что там, где они сейчас шли, должен быть лес. Гирада помнила, что на карте был отмечен густой хвойный лес, пробравшись через который, они очутились бы у реки. Но вокруг путников была лишь выжженная долина, которую никто не смог бы назвать лесом. Конечно, им попадались то тут, то там одинокие деревья. Но это не лес! Гирада еще раз сверила направление по звездам. Они шли точно на запад, ошибки быть не могло. Но тогда оставалось лишь одно объяснение происходящему. Карты, которые она использовала, были слишком старыми и уже не отражали действительность, а сама она в западных землях раньше не бывала. Оставалось лишь надеяться, что они хотя бы шли в правильном направлении.

Уже начало подниматься солнце, а они все еще шли. Гирада не хотела останавливаться, пока не дойдет до реки. Но реки все не было видно.

– Все. Хватит. – сказала вслух Гирада, чтобы хоть как-то привести свои мысли в порядок. И повернувшись к Фенриру, устало добавила, – пора искать ночлег. В любом случае, двигаясь постоянно на запад, мы рано или поздно достигнем перевала Кирака. Тогда и пойдем вдоль него на север. Даже если реки уже нет.

Пока Гирада выискивала подходящий ночлег, Фенрир где-то уже раздобыл клинозуба, и с довольным видом принес Гираде.

– Буной¹, Фенрир, – сказала джикуяру Гирада. – можешь съесть его. Я не буду. Лучше найди место для ночлега.

Фенрир с клинозубом в пасти побежал обыскивать окрестности. Гирада надеялась, что ей никогда в жизни не придется есть клинозубов. Слишком уж они походили на крыс, за исключением, конечно, дополнительного ряда выпирающих наружу зубов в нижней челюсти, которые они использовали для защиты. Но такие зубы против джикуяра все равно что зубочистка против стального клинка. Ах да, у них еще и когти были ядовиты. Правда, яда на взрослую особь джикуяра точно не хватило бы, даже если зверек успел бы воспользоваться своими когтями.  А вот для человека такие коготки были весьма неприятными, хотя и не смертельными.

Гирада продолжала поиски. Не хотелось ей шалаш делать, а спать совсем без укрытия было неразумно. В последнее время участились внезапные ливни, да и к тому же холодно уже было по ночам. Тут вернулся Фенрир, еще более довольный, чем прежде. Он подбежал к Гираде и остановился как вкопанный. Потом начал кружить на месте. И снова резко остановился и сел. Он всегда так делал, когда находил что-то интересное.

– Кимна² – сказала Гирада джикуяру и поспешила за ним.

Оказалось, что Фенрир и впрямь нашел чью-то нору. На берлогу не очень-то было похоже, но Гирада вполне могла разместиться. Нора эта была пуста, хотя Гирада вполне обосновано подозревала, что до появления Фенрира, здесь кто-то обитал и не собирался покидать свое местечко. Но судя по тому, что в пасти Фенрира (все еще) болтался только клинозуб, зверек, которому принадлежала занятая Гирадой нора, оказался весьма благоразумным. Фенрир явно гордился своей находкой, и теперь улегся неподалеку, и устроил пиршество. Гирада, накидав сухой палой листвы в нору, перекусила остатками вяленой рыбы, которую взяла с собой. Съела еще пару долек сушеных яблок из своих припасов и выпила воды. Вода у нее еще оставалась, хотя и немного. Гирада подумала, что пора бы уже пополнить свои запасы. С этими мыслями она и легла спать.

Проснулась Гирада не в духе. Ей снились кошмары, в которых она все шла и шла на запад, но вместо того, чтобы увидеть Нигаку или горы Кирака, она увидела вдалеке величественные шпили королевской резиденции в Каранге. Очнувшись, она заметила, что солнце только-только начало садиться. Фенрир напряженно спал, время от времени дергая ушами. Было тихо. Ни птиц, ни зверей. Природа замерла в ожидании. Этот закат был обещанием чего-то нового, уверением в том, что завтрашний день будет лучше, чем предыдущий. Было какое-то тихое спокойствие в этом закате, хотя душа Гирады и не знала покоя.

Гирада вылезла из норы и огляделась. Неподалеку она заметила куст дикорастущей ежевики и решила набрать ягод в дорогу. Уловив движение поблизости, Фенрир открыл один глаз, но тут же его снова закрыл и продолжил спать. Гирада, набрав полный мешочек ежевики, аккуратно положила его в рюкзак, на самый верх, чтобы ягоды не примялись по дороге, после чего обошла вокруг поляны. Она хотела пополнить запасы воды, пока еще не стемнело. Гирада немного углубилась в лес, хотя далеко от места ночлега пока отходить не собиралась. Конечно, Фенрир быстро бы нашел ее по запаху, но Гирада была уверена, что рядом с норой, в которой она сегодня спала, должна быть вода. После непродолжительных поисков Гирада действительно обнаружила небольшой родник с чистой холодной водой, умылась, промыла собранные ягоды и наполнила свою походную флягу. Гирада давно приспособила свою флягу для фильтрации воды. Устройство ее было достаточно простым, но при этом эффективным. Фляга состояла из трех частей, которые прикручивались друг к другу, – нижней части, в которую поступала отфильтрованная вода, средней, в которой и находился сам фильтр, и верхней, в которую нужно было наливать свежую воду. После того, как вода была отфильтрована, Гирада обычно раскручивала свой агрегат и переливала чистую воду в обычную бутылку. Гирада очень гордилась своим изобретением, ведь она сама усовершенствовала флягу специально для походов. Состав для фильтра Гирада тоже придумала сама. Такой состав был результатом проб и ошибок. Конечно, наполнитель фильтра нужно было каждый раз менять. Вот и сейчас Гирада раскрутила флягу и достала отсек с фильтром. Он представлял собой металлическую ёмкость с дырочками. Гирада открутила с отсека крышку, после чего вытряхнула все содержимое на землю. Ткань из фильтра она убрала в рюкзак – для растопки костра пригодится. Гирада промыла емкость для фильтра и насухо ее вытерла. Потом достала из рюкзака два куска чистой тонкой ткани, которую специально запасла для этих целей, и две жестяных баночки – в одной был торф, в другой – уголь. Гирада положила в отсек с фильтром сначала кусок ткани, сверху него поместила торф, потом добавила уголь, и сверху финальным штрихом закрыла все тканью, после чего закрутила отсек специальной крышкой с мелкими дырочками. Вот и все. Фильтр снова был готов к работе. Гирада прикрутила его к другим частям фляги и набрала воды. Прелесть её фильтра была в том, что все его составляющие были легко заменимы. Довольная проделанной работой Гирада поставила флягу в рюкзак, постаравшись прижать ее к спинке рюкзака вещами, чтобы она сохранила вертикальное положение. Сейчас ждать, пока вода очистится, Гираде не хотелось, к тому же у нее еще не кончились запасы родниковой воды. Гирада взвалила на плечи рюкзак и вернулась к месту ночлега. Фенрир все еще мирно спал, хотя Гирада заметила, как он дернул ухом и чуть резче втянул воздух, при ее приближении.

Гирада решила не будить его до темноты. Она удобно устроилась на поваленном дереве и перекусила ежевикой. Как только последний луч солнца исчез за горизонтом, Фенрир открыл глаза, резко поднялся и внимательно осмотрелся. Гирада переложила ему на спину свой рюкзак, прикрепив его ремешком, и не мешкая больше, они отправились в путь. Гирада старалась не падать духом, ведь река все еще могла появиться. Они шли вперед, ничего другого им не оставалось.

Третья ночь была хуже предыдущих. Только они отправились, как начался дождь. Сначала он просто тихо покапывал, но Гирада знала, что именно так начинаются затяжные дожди, которые были обычны для этого времени года и могли продолжаться несколько дней кряду. Дождь все усиливался, а они все равно шли дальше. К дождю добавился еще и пронизывающий ветер, пробирающий до костей. Гирада подумала, что хорошо бы остановиться, да поискать убежище, пока она окончательно не продрогла. Пока она еще чувствовала пальцы на руках и ногах и могла идти вперед. Но вокруг не было заметно ничего подходящего, хотя лес стал заметно гуще. Если полуобгоревшие ободранные деревья, которые сиротливо жались друг к другу, вообще можно назвать лесом.

Идти становилось все труднее и труднее – дождь размыл то подобие дороги, которое было раньше. Теперь приходилось продираться сквозь лес, утопая в грязи. Единственная надежда была на то, что к утру дождь прекратится и днем земля подсохнет, так что можно будет сориентироваться. Гирада уже не понимала, куда идет, идет ли она все еще на запад? С какой стороны теперь вообще был запад? Небольшой дождь превратился в ливень, дул противный холодный ветер, сбивающий с ног, звезд не было видно, теперь она могла полагаться лишь на чутье Фенрира. Гирада уже жалела, что отправилась ночью. Ведь могла же и днем идти! Вряд ли она кого-то встретила бы. В западных землях никто не жил, да и разыскивать ее, наверно, еще не начали. К тому же, кто, завидев издали джикуяра, решит подойти к нему? Ей уже начало казаться, что она излишне перестраховалась, когда решила идти до реки по ночам.

Теперь уже было поздно сожалеть, просто бессмысленно. Дождь и не думал прекращаться, и Гирада поняла, что нужно искать какое-то убежище и срочно. Трудно было различить, что ее окружало. Но вряд ли прямо на тропинке будет пещера, где Гирада с Фенриром могла бы скрыться от дождя. Поэтому Гирада резко свернула с тропинки в сторону, и тут же с хлюпаньем провалилась по пояс в грязь. То ли здесь была яма, то ли грунт просел, то ли вообще сошел оползень, и осталась только тропинка, по которой она шла, а все вокруг от ливня превратилось в болото. Сейчас уже ничего нельзя было разобрать, было слишком темно.

– Фенир, айна³, – позвала Гирада.

Гирада почувствовала движение, но не увидела джикуяра.

– Фенрир? – повторила Гирада.

Джикуяр легонько ткнул ее носом в макушку. Оказалось, он стоял на тропинке рядом с ней, неразличимый для ее глаз в таком мраке. Гирада покрепче ухватилась за него, и джикуяр вытащил ее на относительно безопасную тропинку.

– Все, – решила Гирада, – нужно переждать дождь.

Ветер все усиливался, хорошо еще грозы не было. Гирада осмотрела ближайшие деревья, одно деревце привлекло ее внимание. У дерева этого были увесистые нижние ветки, которые располагались всего в паре метров над землей. Крона была не особо густая, но все же могла немного защитить от дождя.

Голодная, грязная, уставшая, вымокшая насквозь, Гирада кое-как залезла на дерево. Она опасалась, что даже если ей удастся заснуть на дереве, ночью она просто свалится с него, хотя было и не очень-то высоко, да и то месиво, которое сейчас было под ногами, наверное, должно было смягчить падение. Но все равно перспектива свалиться с этого дерева в грязь была не особо оптимистичной. Но ничего лучше Гирада не придумала. Пришлось устраиваться поудобнее на дереве.

Фенрир нашел где-то сломанные ветки, а может и сам доломал их, положил ветки под дерево, на котором расположилась Гирада, и сам улегся на них. Гирада каждый раз удивлялась его находчивости, когда дело касалось комфорта и выживания. Дождь его вообще не волновал, а грязь тем более. Но Гирада помнила время, когда это было не так… Когда от единственной капли дождя джикуяр буквально выл от боли. Первый раз это произошло спустя всего пять дней после того, как джикуяр был доставлен в Натагулаю. Он тогда еще был слаб, но уже мог самостоятельно двигаться. Как раз в тот день Гирада с Фенриром отправилась на прогулку. Они еще не успели далеко отойти, как начался дождь. С первой упавшей каплей джикуяр начал выть и крутиться на месте. Гирада никогда раньше не видела столько боли сразу. Она просто не понимала, что происходит. Единственное, что она придумала, так это увести его поскорее обратно в дом. Там Фенрир сразу подбежал к камину и весь сжался, каждый раз вздрагивая от шума дождя, как от удара кнута. Несколько недель прошло прежде, чем Фенрир сам вышел ночью на охоту во время дождя. С тех пор дождь его больше не волновал. Но вот что Гирада никогда не забудет, так это его взгляд. Тогда в лесу, когда пошел дождь. Этот взгляд был сосредоточением боли.

Ливень потихоньку стихал, и Гирада, достав из рюкзака плащ и укутавшись в него, заснула под размеренный шум дождя.

Глава 4

Гирада открыла глаза и обомлела. Ей казалось, она проспала часа два, не больше. Дождь уже прекратился, облака постепенно рассеивались, ярко светило полуденное солнце, и Гирада смогла наконец увидеть, где находилась. Дерево, на котором она спала, расположилось прямо посреди болота. Реки, которая была на картах, в действительности в помине не было. Вокруг было самое настоящее болото. Нет, лишь от дождя это болото образоваться точно не могло. Значит, раньше здесь был водоем, может и река была. Когда-то давным-давно.

Гирада сползла с дерева. Фенрир открыл глаза, потянулся и был готов идти дальше. Такого энтузиазма у Гирады не было. Вчерашняя грязь, затвердев, превратилась в корку, а рядом не наблюдалось даже маленького ручейка, чтобы привести себя в порядок. Запасы провизии тоже подходили к концу. Но, присмотревшись, Гирада, к своему удивлению, увидела могучие горы Кирака. Раньше из-за облаков и тумана Гирада видела только основание гор, полностью покрытое деревьями, поэтому она не сразу поняла, что это тот самый перевал Кирака. Гирада-то решила, что только-только добралась до леса, за которым будет река Нигака. Теперь облака рассеялись, и она отчетливо видела пики Кирака, уходившие все дальше на север. Гирада с Фенриром оказалась ближе к перевалу, чем она ожидала. День пути, максимум. Это, определенно, была хорошая новость.

Сосредоточившись на перевале, Гирада двинулась дальше. Она аккуратно шла по тропинке вслед за Фенриром. Нужно было ступать внимательно, чтобы вновь не угодить в болото. Гирада подобрала небольшую ветку, упавшую во время дождя, убрала лишние листья и небольшие веточки, получив в итоге хорошую походную палку, которой прощупывала дорогу. Гирада шла вслед за Фенриром, полагаясь на его чутье, которое его ни разу не подводило.

Джикуяр недовольства относительно дороги не выказывал. Казалось, ему все равно, где идти – в лесу или через болото. Но Гирада знала, что это впечатление обманчиво. Если присмотреться, можно было заметить, что Фенрир нервно дергал правым ухом каждый раз, когда его лапа проваливалась чуть глубже. В остальном же он был само спокойствие.

Деревьев вокруг почти не было. А те, которые все еще им встречались, были все какие-то обугленные. «Может их сожгли еще до того, как здесь образовалось болото?», – думала Гирада. Пахло здесь тоже как-то не так. Не болотом. Гирада уловила запах тухлых яиц – верный признак серы. Вообще-то, Гирада в болотах не разбиралась, смутно представляя, как вообще должна выглядеть такая местность.

«Может, – подумала она, – здесь так и должно быть. Надо было про болота что-нибудь почитать».

Гирада про болота знала только то, что их лучше обходить стороной. Если возможно, конечно. Ведь дорога через болото очень коварна. Стоит только нечаянно оступиться, как все… И не выберешься.

Так, осторожно, прощупывая каждый шаг, неспешно шла Гирада вслед за Фенриром, медленно приближаясь к перевалу.

Неизвестно, сколько часов прошла Гирада, только вот шагать ей стало определенно легче. Она уже не проваливалась по щиколотку в грязь. К тому же тропинка стала более отчетливой, появилась даже свежая зеленая травка. И дышать стало легче, пропал неотступный серный запах. Болото закончилось.

– Наконец-то, – облегченно воскликнула Гирада, – вот она, долина Сурезе.

Действительно, пройдя болото, Гирада с Фенриром увидели обширную долину.

– Это определенно долина Сурезе, – сказала Гирада Фенриру, на что тот только неопределенно фыркнул.

– А ведь еще даже не стемнело! – Гирада определенно была довольна.