Читать книгу Александр - Анастасия Рустемовна Кадырбаева - Страница 1

Знаете, что сегодня в моей сумке? Похоже этот популярный флэшмоб облетел весь мир за одну ночь, а я никогда не думала, что я начну разбирать свою сумку в метро, на глазах у удивленных пассажиров. Блокнот с бархатной голубой обложкой и ярко-золотыми вкраплениями, дополняющими незатейливый рисунок огурцов, всегда вызывал у меня улыбку. Эти золотые капли напоминали чернильные кляксы автоматического пера, автор которых старательно пытался их стряхнуть с обложки, а вместо этого неровно размазал по всему блокноту. Вот и пришлось ему продать испорченную работу по низкой цене на блошином рынке, где скупали почти все, что плохо лежало. Потом этот блокнот оказался в стопке других канцелярских принадлежностей, появившейся в руках у очередного скупщика, который донес его до следующей точки сбыта – к ларьку у метро. Таким незатейливым путем блокнот попал ко мне. Почти год провалялся он провалялся без дела у меня дома, на одной полке с семейным фарфоровым сервизом с павлинами. Но в какой-то момент я решила его достать. На первой же странице я старательно выводила каждую букву, а затем смирилась со своим кривым и колким почерком и поняла, что мне его точно не исправить. По крайней мере в дневнике. Пишу я все-равно для себя, и никто не увидит эти незатейливые мысли и обрывки рассказов. Эх! А так бы хотелось написать настоящую сказку, или роман, как Джейн Остин. Да куда мне!

В этом дневнике я записывала многое: придуманные истории посетителей кофеен, занявших второй столик возле окна и о чем-то увлеченно беседующих; мысли стареньких домиков, которых закрывают от солнца недавно построенные многоэтажки; описание пейзажей и просто мысли. Блокнот, вполовину меньше чистого белого форматного листа, иногда становился для меня центром мира и именно в те моменты, когда я его заполняла, я чувствовала себя счастливой.

Мне бы очень хотелось записать в него большую историю. Такую, чтобы она нравилась людям: удивляла, радовала, заставляла задуматься, чему-то учила. Но каждый раз меня хватало лишь на несколько строк. Несвязных набросков, как порой делают художники на первом же попавшемся клочке бумаги.

А вы представьте, что могла бы сотворить целая история! К примеру, про рыжеволосого мальчугана, из ниоткуда появившегося на тропинке между домами. Такие темные уголки часто бывают в глубинках, стоит отъехать от большого города на несколько десятков километров, а затем уйти от центральной дороги. Раскосые пошатывающиеся заборы, кирпичные и деревянные домики, раскидистые кусты лопухов и торчащие во все стороны кусты другой высокой травы вперемешку с ракитником и репейником.

–Догоняй! – крикнул мальчишка кому-то в след. Все лицо, как и открытые руки, были в веснушках, волосы взлохмачены, рубашка на половину торчала из брюк, пара оторванных пуговиц ели держались на тонких нитках. Ранец так и подпрыгивал у него за спиной.

–Быстрей! Артем! Ты слишком медленный! – продолжал кричать мальчишка своему другу. Вдвоем они убегали от нескольких старших ребят, приставших к Артему еще у школы. Сбив одного из зачинщиков драки рюкзаком, рыжий мальчишка вытащил своего друга и потянул за собой во дворы. Дворы и подворотни нетрудно запомнить, что и делала Алексашка последнее время.

Забежав в какие-то дебри, двое мальчиков спрятались за забором, пропустив вперед своих обидчиков, вернулись к предыдущему перекрестку и пошли в ближайший подъезд пятиэтажки.

–Мам, я пришел, – протянул Алексашка после того, как открыл тяжелую, для его лет, железную дверь своим ключом.

Он шагнул вперед, в маленький коридор, еще погруженный во тьму. Включил свет. Поежился. Закрыл дверь за другом и еще раз окрикнул маму. Стройная женщина в домашнем поношенном халате выглянула из кухни. Ее каштановые волосы волнами спадали на плечи. Большие глаза с теплотой оглядели мальчиков. Все еще в разноцветном кухонном фартуке и с мокрыми руками, она обняла сына и поцеловала его в лоб.

–Как прошел день? – тепло спросила она. – Чай будете?

–Спасибо, Наталья Ивановна, – учтиво ответил Артем. – Мы бы хотели сначала сделать уроки, – он ткнул своего друга в бок, – Но от чая не откажемся.

Мама Алексашки улыбнулась и снова исчезла на кухне. В квартире – маленькой хрущевке, состоящей всего из одной комнаты и кухни, – она жила только с сыном. Обходились чем могли. В чем-то помогали соседи, в чем-то небольшая работа швеи или огород на месте палисадника. Все относились к этой дружной и теплой семье с пониманием: и в Сашкиной школе, и на второй работе Натальи Ивановны, и во всем доме. Даже родители Артема – видные люди по меркам этого города, – не боялись отпускать сына с Сашкой на весь день. Пусть Сашка был немного младше, но в характере его было что-то необычно-теплое, что и располагало к себе взрослых. Часто он выручал своего друга в драках, присматривал за ним, играл в одной команде на школьном футболе и всеми силами показывал, что достоин этой дружбы, и что с ним, Алексашкой, не пропадешь. Артем же отвечал своему другу безоговорочной преданностью. Часто они сидели у Сашки дома и делали трудную, как им казалось, домашнюю работу, а позже играли во дворе. И будущее им представлялось не дальше завтрашнего дня.

Через некоторое время, в комнату постучалась Наталья Ивановна и занесла ребятам чай.

–Саш, мне с тобой нужно поговорить, – как всегда тепло улыбнулась она.

Артем послушно спрятался на кухне вместе с учебником по математике.

–Что-то случилось? – немного недоуменно спросил Алексашка. Он уже хотел сделать непринуждённый вид и все отрицать, ведь думал, что речь будет идти о его проказах в школе и очередном родительском собрании, которое, как и все школьники, очень боялся. Но дело оказалось в другом.

–Мне кажется ты достаточно взрослый, чтобы поговорить с тобой об этом, – продолжила мама. – Да и родители Артема хорошо о тебе отзываются. Мне кажется, эту информацию ты должен принять хорошо.

Алексашка насупился и приготовился слушать что-то важное, что могло бы кардинально изменить его жизнь.

–Я не хотела тебе об этом рассказывать, но решила, что тебе лучше об этом знать, – неожиданно для Саши, горько вздохнула мама. – Твой отец с другой семьей скоро переедут в наш район. У них недалеко дача, и их сын будет ходить в наш лицей, на класс младше тебя. Зная это, хотел бы ты перейти в другую школу или сменить квартиру?

Алексашка опешил. Он никогда не видел своего отца и знал о нем только то, что у него другая семья. Делами Саши и его мамы, он никогда не заботился, не навещал их, не делал попыток общаться. Неожиданно поняв, что эта новая семья будет жить недалеко, у мальчика возник только один вопрос.

–Они не будут вмешиваться в нашу жизнь, да мам? – почти плаксиво сказал он.

–Надеюсь, что нет, милый.

–Как ты будешь реагировать на их переезд?

–Не знаю, Саш. В основном я работаю на дому и не буду ни с кем пересекаться. Я скорее волнуюсь за тебя, сынок, чтобы не было никаких проблем и непонимания в школе. Ты же с этим справишься и не дашь никому тебя дразнить?

–Да мам.

–Хорошо. Тогда позову к тебе Артема, – Наталья Ивановна направилась на кухню, но не успела она отойди от Алексашки, как мальчик ее догнал и обнял.

–Я люблю тебя, мам.

***

Первой выпадает из сумки электронная читалка в кожаной обложке – моя спасительница в долгие поездки. На ней изображено дерево с большой кроной и крепкими корнями. Сверху на это дерево летит переносная зарядка, а далее все содержимое сумочки: паспорт, ручка, бумажные салфетки, несколько пластырей и несколько упаковок от лекарств. Смущаюсь и чувствую себя бабушкой, сбежавшей из пансиона. Пытаюсь рукой нащупать блокнот и о чудо! Да, он действительно в сумке и примагнитился к замочку внутреннего кармана. Я даже и не подозревала, что золотистые брызги краски на самом деле с металлическим покрытием. Заодно проверила и телефон в том потайном кармане. Все на месте. Выдыхаю и начинаю складывать в сумку все, что впопыхах вываливала на пассажирское сидение рядом с собой еще минуту назад. Какой-то тетушке в короткой белой куртке из экомеха в ответ на ее неодобрительный взгляд я показала язык. Вроде ничего не забыла и все собрала обратно в сумку, а голос диспетчера объявил мою остановку.

Еще немного плутая по метро, я все же выхожу в город и оказываюсь перед высотками Москва-Сити. В поисках здания с названием «Москва», пробираюсь на территорию этого центра бизнес-культуры. Высотки из стекла и бетона недоверчиво смотрят на меня свысока, а спешащие вокруг меня люди, совершенно не смотрят по сторонам. Кажется, что здесь обитают только бизнесмены, руководители каких-то крупных предприятий вроде здания Bosh, солидно выглядывающего из толпы остальных глянцевых строений, инвесторы и дорогой обслуживающий персонал. Кто-то говорит по телефону даже не смотря на дорогу, по которой спешит, кто-то завидев знакомое лицо размахивает увесистым кожаным дипломатом. Элегантная компания молодых людей в костюмах тройках шествует мимо меня в сторону местного ресторанчика, ничего не замечая вокруг, кроме самих себя. Напряженно поеживаюсь, ощущая всем телом, что мне тут не место, но все же собираюсь с мыслями и заскакиваю в крутящуюся дверь здания Москвы.

В начищенном до блеска стекле появляется мое отражение. Нубуковые туфли на платформе, джинсы клеш, легкая короткая черна куртка с поясом, походящая скорее на ветровку, из-под которой выглядывает цветной шарфик, завязанный на шее. Он должен был смотреться украшением, однако затерялся среди всех этих высоток. В очередной раз чувствую свое преображение: я потерявшаяся мышка в совершенно чужой мне среде. Тереблю в руках мышастого цвета кепочку, пока за спиной болтается бордовый рюкзак. Это почти мой талисман, хотя уже достаточно потертый, но еще не выцветший. Подхожу к стойке администратора и протягиваю свой паспорт. На меня должны были заказать пропуск. Девочка за стойкой тут же ищет меня в компьютере.

Погода сегодня «не летная»: не смотря на весеннее тепло, по небу носятся кучевые облака, так и норовя соединиться в большую темную тучку. Южный ветер, как озорной мальчишка, играет со всем, что попадает под руку, проказничает и пристает к прохожим. Хорошо, что я уже в здании. И вот даже мой пропуск протягивает мне администратор вместе с паспортом и рассказывает, как добраться до лифта и на какой этаж мне ехать. Понимающе киваю, хотя внутри какая-то часть меня превращается в маленького ребенка и начинает волноваться: а не забуду ли я дорогу? Найду ли верный путь? Немного переживая, плетусь внутрь бизнес-муравейника. Направо, прямо, направо, направо, – как все эти люди запоминают дорогу? Почему такими лабиринтами строили это здание? Наверное, для того, чтобы сотрудники друг с другом не встречались.

Доехав до тридцать пятого этажа за несколько секунд, мне кажется, что я все еще нахожусь на первом этаже, а вся эта незатейливая поездка лишь иллюзия. У дверей лифта меня встречает еще одна девочка-администратор. Модельная внешность подчеркивается стандартной офисной парой – юбкой и жилетом. Белая строгая блуза с заклепками на первый взгляд стоит дороже всей одежды, в которой я сегодня пришла. Но вид у нее немного расстроенный, и я бы даже сказала заплаканный. Растрепанные волосы, немного красные глаза, словно она только что прибежала из дамской комнаты. Сбившаяся помада. Тот час додумываю: я приехала не во вовремя, и могла застать ее плачущей на рабочем месте, но администратор с первого этажа успел ее предупредить. Что это может быть? Отругал строгий начальник? Опозорилась перед коллегами?

–Анастасия? – голос девушки ровный. – Идемте за мной, вас ожидают.

–Эта встреча обязательна? – я настораживаюсь. – Мне же просто передать рукописи. Может я просто оставлю их у вас?

–К сожалению, так не получится, – мягко улыбается девушка. – Вы должны отдать все лично в руки. Таково распоряжение начальства.

Я кивнула и в следующую секунду, протянула девушке чудесным образом появившуюся в моих руках салфетку.

–Давайте минутку подождем, ладно? Я соберусь с мыслями, а вы причешетесь и вытрите слезы. Нам обеим необходима минутка, – улыбнулась я, и поймав теплую благодарность, появившуюся в глазах секретарши, немного смутилась.

–Извините, я не должна появляться в таком виде перед клиентами, – она взяла платок, промокнула глаза, затем осмотрела лифтовый холл в поисках зеркала. Оно оказалось рядом с окном. Не лучшее расположение для зеркала – мало света, что падает скорее на холл и лифты, нежели на него. Подойдя к зеркалу, девушка поправила бежевый пиджак и юбку, кое-как поправила прическу тонким гребешком-расческой, притаившемся в кармане.

Вернувшись ко мне, она подмигнула и последовала в единственную дверь, ведущую из холла в офисы. Буквально пара поворотов, а затем блондинка открывала передо мной дверь, ведущую в большой просторный холл, словно наполненный воздухом. Здесь необыкновенно все: витражные окна, выходящие на прекрасный вид города, распростёртого ковром под ногами, полупрозрачные столы, воздушные стеклянные перегородки между кабинетами. Все это сливалось в воздушную картину необыкновенного парящего замка. Цветочные горшки были подвешены к потолку, кое-где плющ спускался прямо по прозрачной стойке, наполовину исписанной синим маркером.

–Присаживайтесь, вас позовут, – девушка указывает мне на бархатный диванчик возле входа и тут же приступает к работе за компьютером. Большой ксерокс за ее спиной приятно урчит, а затем выдает несколько бумаг. И тут краем глаза я замечаю совершенно необыкновенную картину.

Мужчина. Высокого роста, если метр и восемьдесят семь сантиметров считать достаточным для представителя этого сильного пола. По сравнению с моим ростом – как я иногда про себя шучу друзьям «метр с кепкой» – всего 160 см, он довольно внушительных размеров, не правда ли? Кроме выдающегося по моим меркам роста, у него широкие плечи, что при первом мимолетном взгляде на него, он кажется каким-то приземистым и коренастым. Но если присматриваться, останавливая свой взгляд на каждой детали, то можно заметить, как широкие плечи сужаются к узким бедрам, образуя почти правильный треугольник. Хороший признак «породистого» мужчины. Под рубашкой, к описанию которой мы вернемся чуть позже, почти просвечивает обнаженное тело, показывая свой точеный рельеф: полный набор «кубиков», широкую диафрагму и мощную грудь. Волос на груди почти не видно, вероятно от того, что они очень светлые и не притягивают к себе внимания, сколько подчеркивают стройность и красоту фигуры. Интересно, сколько девушек поддаются чарам этой фигуры и готовы прильнуть к этой груди? А сколько девушек на этой груди успело отдохнуть в конце рабочего дня? На данный момент, это риторический вопрос. Мне не надо сейчас думать об этом.

Также бросается глаза плавность его движений и какая-то кошачья грация. Он очень пластичный, но так, по-мужски. Движения не скованные, а свободные, расслабленные, и в определенных обстоятельствах могут быть резкими. Наблюдаю за руками: широкие ладони, вероятно, без труда возьмут октаву на рояле, а может быть даже дециму или ундециму, но не потеряют от этого пластичности. Кисти очень подвижны, можно было назвать их действительно широкими, если бы не длинные, скорее женственные, пальцы, с аккуратным маникюром. Может быть он гей? Он необычно подобранного слова я заливаюсь краской и на губах появляется улыбка. Да нет, не должно быть. Не похож он на холеного молодого человека, а скорее олицетворение всей мужской силы, тяжелой работы, волевых решений и, как ни странно, аристократической элегантности, которую очень редко можно увидеть в наше время. Колец на руках нет. Приятно знать. И снова краснею.

Ноги скрывают черные брюки и лакированные туфли без каблуков. Вот почему он передвигается так тихо. Черный ремень с серебряной пряжкой придерживает брюки на уровне чуть ниже талии. На торсе шелковая рубашка, да такая тонкая, что просвечивает тело. На рукавах серебряные запонки с выгравированными серебряными узорами цветов калла. Очень дорогие вещи, интересно, сколько он зарабатывает?

Теперь пора описать его лицо, но с чего бы начать…. Наверное, с этих необыкновенных переливчатых карих глаз, в котором отражается солнце через призму оникса смешивая растопленный желтый янтарь с бордово-коричневым и присыпая все это порошком корицы. Пусть он находится сейчас в другой комнате, но хорошо освещенная комната позволяет это разглядеть. Для меня время замедляется, превращая свой бег в неторопливые движения черепахи или улитки. Таких больших и проницательных глаз я не видела ни у кого из знакомых. Они словно излучают какую-то доброту и заботу, как прожекторы освещая путь остальным людям. Широкие скулы, нос можно было бы назвать прямым, если бы не след от пары переломов. Дрался. Защищая других, дорогих сердцу людей? Пышные брови цвета ржавчины почти срастаются к переносице. Волосы, примерно до плеч обрамляют точеное смуглое лицо с высоким лбом и удлиненным подбородком, спрятанным под ухоженной небольшой медной щетиной. Он не брился несколько дней? Или специально отращивал, чтобы подчеркивает его мужественность? Пламя волос переливает сейчас в свете флуоресцентных ламп и солнечных лучей от темно-рыжих, цвета поздней осени и засохших листьев с красивым медным и насыщенным кирпичным, до нескольких золотистых прядей с примесью меда и охры. Они собраны в пучок на затылке такой же рыжей лентой, что она теряется в волосах, но я уже представляла, какой волной эти волосы упадут ему на плечи вечером, когда заканчивается работа и он остается наедине с самим собой. Эти солнечные цвета у него в волосах и щетине очень подходят его стилю и совершенно подходят ему по стилю.

Было бы интересно услышать его голос, и я уже представляю его тембр, обволакивающий медом проникновенный бас, немного с хрипотой, и мужской проникновенностью. Хотя по манере его поведения, кажется, что он не часто использует силу своего голоса для покорения девушек. Но он ведь правда любит девушек, ведь так? Да и почему я сомневаюсь?

Он погружен в работу, и пока занят ей никого к себе не подпускает. Кабинет закрыт и в дверях висит связка ключей. Мужчин повелительной походкой пересекает комнату и встает спиной ко мне, наблюдая за ковром шумного города где-то за окном. Он разговаривает по телефону. Интересно, есть ли у него какие-нибудь секреты? Тайны? Он чего-то боится? Нет! Не верю, что мужчина с такой яркой и притягательной внешностью может чего-то бояться. А может где-то в глубине души, это действительно так? Все мы боимся потерять близких нам людей, и он не может быть исключением. Тихонечно наблюдаю за его поведением на рабочем месте. В руках у него смартфон, кажущийся скорее игрушкой, чем чудом техники. Разговаривает он не громко, но четко, словно отдавая какие-то распоряжения, задумчиво смотря на крыши зданий и небо, – прекрасный вид, открывающийся из окна. Но быстрым движением, мужчина разворачивается и выходит из кабинета. Перекидывается парой слов с людьми в коридоре и подходит к секретарше, стоящей у зоны ресепшн. Что-то ей говорит, тоже не громко и тут я замечаю, как он его широкая рука опускается к ней на талию, прижимая к своей груди. Он словно закрывает ее ото всех, но голову не склоняет, а только что-то шепчет и снова возвращается к себе в кабинет. Девушка явно волнуется и не может скрыть своего волнения, а в следующий момент я замечаю, как этот необыкновенный мужчина поворачивается в ко мне и очень внимательно оглядывает меня с головы до ног заинтересованным взглядом проницательных глаз. Он отходит вглубь кабинета и садиться за рабочий стол. Через несколько секунд у секретарши звонит офисный телефон, и она приглашает меня внутрь, в прозрачный кабинет.

Мне немного неловко, то ли от того, что я видела, то ли от того, что меня так быстро пригласили в кабинет, но все же вхожу.

–С чем вы? – немного резко спрашивает мужчина, едва я успеваю переступить порог. И правда, у него очень глубокий бархатистый голос. Я удивляюсь своей догадке.

–Курьер с рукописями, – почти скороговоркой выдавливаю я.

–Курьер? – мужчина оценивающе оглядывает меня с головы до ног. В руке у него перьевая ручка с золотым напылением. Когда он отводит от меня взгляд к своим бумагам и ставит уверенный росчерк, я вздыхаю, словно до этого момента мне не давали дышать.

–Не слишком подходящая работа для девушки, – замечает он.

–Мне кажется, в современном мире не осталось не слишком подходящих для девушки работ, – пытаюсь я отшутиться, но понимаю, что у меня это не получилось. –Разовая акция. Хочу довести дело с монографией до конца.

Снова ловлю его настороженный взгляд, но он указывает на кресло, напротив его стола.

–Ну что же, присаживайтесь, показывайте, что принесли.

Немного неуверенно достаю из рюкзака стопку бумаг, исписанных мелким почерком, и сверху кладу пакет с двумя флэшками.

–Действительно рукопись, – мужчина поднимает брови от удивления. – А что за флэшки?

–Шеф попросил передать вам и не уточнил что там. Сказал, что вы знаете.

–Шеф? – недоуменно переспрашивает мужчина, все еще рассматривая стопку бумаг, словно не слушая то, что я говорю.

–Да, научный руководитель. Почему-то удобней называть его так. Это его монография, часть писала я, и еще должна быть совместная статья в другое издание вашего журнала, и сопутствующие документы…

–Разовая курьерская акция? – улыбнулся мужчина, в ониксовых глазах появились огненные искорки. Кажется, он шутил про себя над чем-то. – Вы работаете в университете? Наукой занимаетесь? Да еще и феминистка! А работа устраивает?

–Как много вопросов за раз, – вздыхаю я. –Да, все устраивает и даже нравится.

Собеседник облокачивается на спинку стула и потягивается, как обычный дворовой кот, обводя меня задумчивым взглядом.

–Много зарабатываете?

–Мне хватает.

–Как быстро печатаете?

–Под диктовку или с листа?

–Допустим с листа.

–Допустим могу перепечатать половину этой рукописи, – смотрю на свои недорогие, но элегантные часы «чайка» с аккуратными прописными буквами и синим ремешком, доставшиеся еще от бабушки. Сейчас двадцать минут второго. Дорога от университета к текущему моменту заняла ровно сорок восемь минут. Как быстро я печатаю? Если бы знала! Но навык слепой печати я освоила еще в школе – то есть лет десять назад. – К трем часам.

Огненно-медные брови изгибаются в элегантный полукруг, словно он одобряет мои слова.

–Редактурой или корректурой тоже занимаетесь?

Пока я прокручиваю в голове значения слов и возможными вариантами ответа, мужчина меня внимательно оглядывает. Сколько же ему лет? Как его звать? Я даже не удосужилась прочитать вывеску на его кабинете! Может меня пригласили не туда?

–Честно говоря, у меня немного другая специальность, – опускаю глаза в пол. – Хотя я могу откорректировать текст после того, как его напечатаю. Но больших изменений не смогу сделать без одобрения руководителя.

–Ну что же, обычный офисный клерк из вас весьма получился бы, – смеется мужчина.

–Значит любой офисный клерк может занять такой же кабинет как этот? – неожиданно для себя спрашиваю я.

–Чтобы занять такой кабинет как этот, – он жестом показывает на всю комнату. – Нужно не только быстро печатать, но и быстро соображать. У вас, это вроде не плохо получается. – Александр внимательно смотрит на меня. – Для начала давайте разберемся с текущими проблемами. Я организую вам место для работы с рукописью и заплачу за ваш труд по себестоимости обычного офисного клерка этого офиса. Вам – зарплата за труд, мне – экономия выработки часов моих сотрудников.