Прекрасные, бездушные, недоразвитые эскортесс – существа, выведенные пришельцами на Клервинде – бесконечно требуют крови или секса. В руки крылатого священника Брайана попадает красивейшая из них – Моргана. Она меняется до неузнаваемости и влюбляется в него. Близкому к святости Брайану ни к чему её обожание, потому что магия церковного проклятия стережёт даже его мысли. Моргана готова пойти против своей природы и смириться с воздержанием, но Брайан, оказывается, умирает из-за своей праведности.
Оглавление
Анастасия Сагран. Решимость: почти святой Брайан
Предыстория
Глава 1. Белая гостиная в Сильверхолле
Глава 2. Моргана Аргиад
Глава 3. Брайан, лучший Брайан
Глава 4. Ньон
Глава 5. Полный разворот
Глава 6. Её настойчивость, её слова
Глава 7. Женщины: нужные и не нужные
Глава 8. Хитрость наивных
Глава 9. Ловушка семьи, ловушка крови
Глава 10. Ограничение свободы
Глава 11. Последний контракт
Глава 12. Нюанс и недоумение
Послесловие
P.S. То, что иногда предвидел Сапфир
Немного о принцах, принцессах, их кланах и титулах
Принцы-перевёртыши
Крылатые принцы…
Великое множество разных принцесс
Отрывок из книги
Симпатичный священник в чёрной рясе бодро шагал по коридорам и залам Сильверхолла. Ему повезло появиться на свет именно здесь, и он знал каждого, кого встречал на пути. Ему были здесь рады, но так бывало всюду. Даже первый встречный без труда распознавал в отце Брайане мягкосердечного добряка. Разве что близкие знали его строгость в отношении к самому себе. Если бы не это, отец Брайан никогда бы не получил прозвище «почти святой Брайан» и сан кардинала церкви Единого.
По его молитве с недавнего времени случались чудеса, сам он был примером лучшего нрава, любви и всех добродетелей, а что родился Сильверстоуном, так это было скорее личным испытанием его терпения и некоторой встряской, чем пятном на репутации.
.....
– Пожалуйста, раз ты так хочешь. Проверяй себя сколько угодно. Давай, усложняй себе жизнь.
– Ну, раз ты не против этого… – Брайан предпочёл исчезнуть с глаз отца, пока тот не передумал. Джулиан, всё присматривая за своими линиями и знаками, ни к кому, казалось бы, не обращаясь, спросил:
