Читать книгу В гостях у… Сборник рассказов - Анастасия Сергеевна Бойкова - Страница 1

ТУПИК

Мы бываем, счастливы лишь единожды. Лишь раз в жизни нам везёт по-настоящему. Так всегда говорила мать Артёма и чем сильнее и неожиданней твоё счастье, тем страшнее будет расплата.

– … Мы будем звонить вам ещё. – Произнёс мужской неспешный голос, так чтобы собеседник понял это не конец, ох далеко не конец. Это только начало.

Артём ничего не ответил, отложив сотовый телефон подальше от себя. За окном давно уж за полночь. Но ему теперь вряд ли удастся нормально заснуть. И как они вообще прознали про этот номер?

Он попытался закрыть глаза и вспомнить прошлое лето. Они всей семьёй на море. Месяц в самом дорогущем отеле, подарки какие только пожелаешь, красивые завидные фотки, но естественно самое приятное воспоминание остаётся о море, таком тёплом и солёном. Он повернулся к сладко спящей жене, обнял за талию, а потом снова вспомнил о них… Они ведь не отстанут от него. Он уже видел, как это случилось с его другом. Хоть последние полгода Артёму и удавалось сводить концы с концами, нужной суммы ему уже никогда не наскрести. Не смогут помочь ни родственники, ни друзья, хотя последних хоть отбавляй.

А что же полиция?

Как всегда бездействует. Они приняли заявление. Но мы ведь все прекрасно знаем, там всё повязано и полиция наверняка в доле. Поэтому заявление Артёма скорее всего пылится в ящике стола.

Вы скажите, из любой сложной ситуации есть выход. Скажите, нельзя опускать руки, нужно верить только в хорошее. Так может, вы мне подкинете пару миллионов?

Прошло ещё несколько недель. Звонки участились. Они названивают уже практически каждый час. Артём стал похож на голодающего больного старика, да и чувствовал себя аналогично. Поначалу они просто звонили и разговаривали вполне дружелюбно, правда, указали сумму, троекратно превышающую долг по кредиту. Из восемьсот тысяч сумма превратилась в три с половиной миллиона. Всё шло нормально, пока его бизнес не рухнул. А теперь ему приходилось ишачить на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить семью. Хотя Марина всё ещё ничего не знает. Нет, она конечно в курсе, что бизнес потерпел крах, и что денег стало в три раза меньше. Но она оптимистка по жизни и никогда не унывает. Нашла работу библиотекарем. Но этого всё равно недостаточно.

Теперь коллекторы не такие уж дружелюбные. У них взяло в привычку описывать по телефону ужасы, которые они планируют сделать с ним и его семьёй. Артём стал всё чаще замечать подозрительных личностей возле своего дома. Три дня назад, кто-то разбил в детской окно. Прошлым вечером, когда он возвращался домой со смены, двое неизвестных накинулись на него в подворотне, помяли бока и пообещали ждать новой встречи. Артём не сомневался, это их рук дело.

Пришло время положить этому конец…

У него была счастливая жизнь. Самая красивая жена в мире и самые лучшие дети на свете. Он любил их больше жизни. И он не мог позволить им страдать.

Марина, как обычно после готовки, любила вязать на спицах. Кажется, на этот раз она вязала рукавички на будущую зиму для Ларочки. Сегодня у неё был выходной. Артём тоже взял отгул.

– Дорогой, сходишь за картошкой? Я ещё суп хотела сварить к вечеру, – поинтересовалась она, поглядев на него через плечо. При этом, не отрываясь от вязания. Обычно она садилась в одно из кресел напротив окна. Как и в этот раз.

Артём кивнул. У него в кошельке оставался последний стольник. А до зарплаты ещё больше недели. И он постоянно хотел есть. Супы, которые Марина готовила, были слишком жидкими и практически без мяса. Раньше они собаку кормили сытнее, теперь же Скруджу достаются только очистки от картофеля, да редкий кусок залежавшегося хлеба. Пёс тоже стал напоминать ходячий скелет.

Артём почувствовал, как в кармане штанов вновь завибрировал мобильный. Звук он теперь никогда не включает. Пусть трезвонят. Теперь уже всё равно…

Артём сунул руку в другой карман, где лежал пистолет, старый советский, доставшейся ему от отца.

Артём знал, что пистолет исправен. Испробовал на пустыре за складом, истратив две пули на импровизированные мишени. Правда, шумный очень. Но и на это теперь уже всё равно.

Марина вновь поглядела на него через плечо, улыбнулась. Она ничего не знала о коллекторах, с которыми он так прочно «сдружился». Ничего не знала о трёх с половиной миллионах. Она всё ещё верила, что они должны банку восемьсот тысяч и Артём успешно гасит долг каждый месяц, поэтому они вынуждены голодать. Но она, как и положено верной жене, во всем поддерживала мужа.

Он улыбнулся ей в ответ, крепче сжав рукоять отцовского пистолета. Когда она отвернулась, и начала тихо напевать слова какой-то знакомой песни, Артём вытащил ствол и нацелился ей прямо в голову. В её золотистые локоны. Всё происходило, как в компьютерной игре. Он видел оружие в своих руках, которые ему словно не принадлежали. Будто кто-то другой руководил всем процессом. Сложнее всего, оказалось, нажать на курок, хотя не так сложно, когда на телефон вам звонит сам дьявол.

Прогрохотал выстрел. В квартире он прозвучал намного громче, чем на улице. Запахло порохом. С меткостью у него проблем не было. Маринины руки безжизненно упали на колени со спицами и недовязанной варежкой. Голова, на затылке которой теперь зияла большая кровавая дыра, упала на грудь. Из носа и рта тут же закапала кровь на домашнее цветастое платье. Брызги крови замарали и кресло, и окно и белоснежный тюль. Но это было уже неважно. Артём бережно убрал пряжу и спицы, потом аккуратно поднял её, как в первую брачную ночь и понёс в детскую комнату. Голова Марины уткнулась ему в плечо, словно она просто задремала. Она показалась ему такой лёгкой словно пушинка. Артём уложил её на бок, на край кровати старшего сына, повернув лицом к стене. Его начало мутить. Но переборов тошнотворные позывы, улёгся рядом, приобняв жену за талию.

– Моя любимая, я так тебя люблю. Прости меня, – прошептал он, перебарывая слёзы. Ему хотелось зарыться в её белокурые волосы, теперь превратившиеся в красные. Хотелось умереть прямо сейчас на месте. Но он не мог так поступить. К нему подковылял Скрудж, который до этого где-то спал собачьим сном. Пес сел рядом и уткнулся мокрым носом хозяину в спину. Он словно всё понимал. Несчастная животина, тебя тоже бы нужно отправить на тот свет, но прости друг, на тебя пуль не хватит.

Максим должен был вернуться с тренировки после часа дня. Артём не стал слишком стараться вычищать следы крови. На спинку кресла повесил полотенце. Тюль сдёрнул и унёс в стирку. Отмыть брызги с моющихся обоев не составило труда, как и с линолеума.

Лето близилось к концу. С деревьев каждый день опадали сотни пожелтевших листьев. Максим вернулся домой, как всегда сбросив кеды в прихожей и сумку со спортивным снаряжением футболиста.

– Мам? – пройдя в зал, тут же позвал сын. Ему совсем недавно стукнуло двенадцать. Наверняка он тоже всё ещё помнил солёное море и горячий песок, – О, пап, привет. Ты уже дома? А ма где?

– Она в магазин пошла, – Артём старался говорить непринуждённо, словно ничего не произошло. Хотя весь вспотел, пока оттирал кровь со стены и пола, а руки так и тряслись, – Как тренировка?

– Нормально. В воскресение игра. Придёшь? – Максим быстрым шагом направился в комнату, где лежала его мёртвая мать. Отец поспешно преградил ему путь. Ещё бы мгновение, и Максим распахнув дверь, увидел бы на своей кровати мёртвое тело матери.

– Туда нельзя.

– Почему? – насторожился мальчик, – Мне нужно переодеться.

– Я там… пол покрасил. Через час высохнет, и зайдёшь, – медленно вымолвил Артём, проглатывая огромный ком, застрявший в горле.

– Ну ладно, – мальчик пожал плечами. Он отправился в ванную. Снял грязную одежду и в одних трусах, уселся на диван, включив телевизор и остановив свой выбор на канале мультфильмов.

– Хочешь есть? – спросил Артём, не находя себе места. С этим нужно было заканчивать и поскорее. Дверь детской, неожиданно открылась, чуть не лишив, Артём чувств. Ему вдруг почудилось, что это Марина ожила и отперла дверь. Он прямо-таки увидел воочию её окровавленное осунувшееся лицо и глаза, которые теперь будут всегда смотреть только на него и вопрошать за что?. Но это был всего лишь дрянной пёс.

– Скру-у-уджи, – Максим обрадованно подозвал собаку. Тот, виляя хвостом, поплёлся к мальчику, а Артём молниеносно подбежал к двери и захлопнул её, – Макс? Ты не хочешь сыграть в Мортал Комбат? – не своим голосом спросил Артём. Внутри у него всё дрожало. Это дрожь буквально сводила его с ума. Из носа начало течь.

– Хочу, – оживился сын и сразу побежал к игровой приставке. Артём дал ему время, да и себе тоже. Максим успел отыграть два раунда, последний даже победить, какого-то рукастого монстра. Второй выстрел прогремел также громко, как и первый. Но Артём не сомневался, никто ничего не услышит. Слева от них жила престарелая глухая бабуля, а справа семейство, которое с восьми до пяти дома практически не бывало. Могла услышать одинокая соседка сверху, если правда была трезва. А такое бывало редко.

Максим, точно так же как и его мать, безжизненно уронил руки с джойстиком и сам завалился вперёд будто кукла. Казалось дыра в его затылке была куда больше, чем у Марины. Артём заметил, как растеклась лужа под тощим задом сына. Серые боксеры стали тёмно-серыми. На этот раз кровавые брызги попали на шкаф и телевизор. Больше Артём не в силах был сдерживать рвоту и, согнувшись пополам, его вывернуло наизнанку. Ведь до этого он умудрился съесть всё, что приготовила жена в одиночку, зная, что еда больше никому не пригодится.

Стас, его второй сын, которому через месяц должно было стукнуть десять, практически всё лето провёл в кружке робототехнике. Обычно он возвращался домой к трём часам, но сегодня что-то задерживался. Артём уже начал волноваться. Он собирался набрать сына по телефону, когда в дверь постучали маленьким кулачком. Стас, как всегда очень разговорчивый, сразу с порога начал рассказывать, чем они сегодня занимались, что конструировали и так далее. Сунув отцу рюкзак, он поспешил в кухню помыть руки.

– А Макс ещё не пришёл? – сразу заметил Стас, вытирая руки о полотенце. Он успел заглянуть в пустую сковородку.

– Гуляет на улице, – соврал отец, чувствуя себя уже совсем плохо. Перед глазами то и дело мельтешили мухи, а ноги подкашивались.

– А мама где? – Стас, видимо сильно проголодавшись, сам отрезал себе кусочек хлеба и принялся его жевать.

– Она ещё на работе. Может тебе тушёнку открыть? – предложил Артём.

– Но мама хотела что-то из неё приготовить… – озадаченно вымолвил ребёнок.

– Да ничего страшного. Она разрешила, – Артём направился к холодильнику и достал банку говяжьей тушенки. После трёх неудачных попыток вскрыть банку консервным ножом, у него всё же получилось и он передал её сыну, – Не дело жевать хлеб просто так.

Стас взял банку, достал вилку и принялся выковыривать кусочки мяса, закусывая хлебом. Артём встал в пороге, наблюдая как сын с аппетитом уплетает тушенку. Кажется, в голове он вел отсчёт. Хотя все мысли казались далёкими и затуманенными. Он плохо помнил, как спустил в очередной раз курок, и как пуля разнесла половину головы его второго сына. Плохо помнил, как упал на колени, вцепившись в ноги Стаса и рыдал. Но помнил, как вытащил его из-за стола и понёс в спальню к остальным. Он целовал его замаранные щёчки, когда укладывал между Мариной и Максимом. Скрудж снова приплёлся, с интересом наблюдая за хозяином и другими членами семьи, которые для него теперь просто спали. Когда Артём вытащил руки из-под обмякшего тела убитого сына, пёс запрыгнул на кровать и улёгся в ноги мёртвой хозяйке. Подушка под её головой стала практически бордового цвета, как и та на которой лежал его старший сын.

Он помнил, что случилось с Антоном, его другом, тоже бизнесменом. И он попал в такую же ситуацию, только на год раньше. Аналогичная сумма долга. И начиналось всё с банальных звонков. Потом его жену изнасиловали. Спустя месяц подожгли дом, они проживали в частном. Всё сгорело дотла. Единственному сыну обещали выколоть глаза. И об этом знали практически все окружающие, но никто не ударил и палец о палец, как и он. Каждый считает, что его это не касается. Кстати, Антона пытали и мучили, когда они с семьёй были за границей на отдыхе. Он уже много раз прокручивал это в голове, убеждая себя, что не виноват ни в чём, ведь они были далеко и знали немногое, так только слухи от друзей. Правда Антона нашли повешенным в съемной квартире, вроде как сам, хотя кто его знает. Жена в психбольнице лечилась, а сына определили в приют. Больше Артём ничего не знал. Знал только одно, он угодил в ту же ловушку, что и его друг.

За окном как-то резко стало пасмурно и серо, словно сама природа на него злилась. Дело близилось к вечеру. Пахло дождём. В пятом часу он должен забирать из садика Лару. Что он и намеревался сделать. На выходе он столкнулся с соседкой с верхнего этажа. Видок у неё был, мягко говоря, потрёпанный.

– Замы стольник, на следующей нэдэли верну, – заплетающимся языком, дыхнула она перегаром. Артём уж было полез в карман. Всё равно ему деньги уже ни к чему, но остановился.

– Нету.

– Хотя бы полтэник, – выплюнула он сквозь редкие гнилые зубы.

– Нету, – отмахнулся он и поспешил спуститься вниз. От падшей женщины несло не только перегаром, но и говном.

Он покинул подъезд и вдохнул глубоко грудью свежий воздух. Ноги его понесли в сторону сада. Где-то в глубине мозга кто-то судорожно молил не ходить туда, вернуться и закончить начатое на себе. А об остальном позаботятся другие. Родители жены, например. Своих то он уже давно не имел. Вот именно, если бы его отец доделал всё до конца, он бы не попал в эту ловушку. Не мучил себя и других. Но он пожалел сына и вот что из этого вышло. И то же самое повторится и с его дочерью, поступи он так же, как отец. Это система повсюду и от неё никуда не деться. Только если спрятаться где-нибудь в дебрях тайги…

Белокурая, как и её мама, девочка счастливая с рисунком в руках, побежала к отцу. Тут же в пороге появилась деловая воспитательница.

– Папа, смоти что я наисовава! – Лара буквально запрыгнула к отцу на руки, суя ему под нос свой шедевр.

– Красота какая, – вымолвил он, уже привыкший к таким встречам. Он поцеловал дочь в лобик и опустил вниз. Она тут же побежала в раздевалку, махая из стороны в сторону своим замечательным рисунком, на котором была изображена вся их дружная семья, пусть и корявыми линиями.

– Вы за садик оплатили? – как бы невзначай поинтересовалась воспитательница, скрестив на груди руки.

– На следующей неделе всё оплатим, – ответил он, попытавшись натянуть на себя улыбку беззаботного человека. Не вышло.

Воспитательница кивнула и ушла. Артём помог дочери переодеться, и они покинули садик. Лара по-прежнему с гордостью несла свой рисунок до самого дома.

– Может тебе шоколадку купить? – предложил Артём, присев рядом с ней на корточки. Они как раз проходили возле магазина всякой всячины.

– Давай, – она улыбнулась, и они направились в магазин. И пока они выбирали самую вкусную шоколадку, дочка завидела небольшую куколку, – Хочу куку. Пап, купи, – подёргала она его за рукав.

– Какую? – он прищурился, пытаясь отыскать взглядом куклу среди разнообразия сладостей и игрушек, предлагаемых на прилавке.

– Вон ту.

Тут же появилась молоденькая продавщица, вытаскивая куклу принцессу.

– А сколько стоит? – Артём полез в карман.

– Сто пятнадцать рублей, – сообщила она, уже протягивая девочке заветную игрушку.

Артём выудил последний стольник, который должен был потратить на картошку для супа, пошарил по другим карманам и наскрёб всего десятку мелочью.

– Пятака не хватает.

Продавщица махнула рукой, мол, ничего страшного, потом вернёте. Поэтому Лара возвращалась домой счастливее всех. Её новая кукла летала то вверх, то вниз. А рисунок перекочевал в заботливые папины руки, которые сегодня целый день переносят мёртвых из одной комнаты в другую.

– А майчишки дома? – поинтересовалась она, между полётами своей новой куклы.

– Они пошли гулять во двор, – снова соврал он.

– Я тозе хочу, – оживлённо пролепетала она.

– Хорошо, только зайдём домой, переодеться.

Они зашли в дом. Артём запер дверь на замок и помог Ларе, ей всего-то три, разуться. Она помчалась в туалет. Опять, поди, терпела полдня. Минут десять она сидела на унитазе, не выпуская из рук свою принцессу. А он уже готовился. Ему не пришлось объяснять, почему в комнату нельзя заходить, просто притащил коробку с игрушками в зал. Лара принялась за игру, знакомя каждого с новой куклой. А Артём ушёл в кухню. Попытался налить себе стакан воды. В горле жутко пересохло. Вдобавок ко всему его трясло. Это могло помешать. Ведь если он промахнется, и она останется жива, но покалечена, то остаток своей жизни промучается на пособии для инвалидов. Он осушил стакан и вдруг осознал, он не может… Горько разрыдавшись и припав к подоконнику, он проклинал себя и весь целый свет, за то, что они сделали его таким.

А что если ему не делать этого? Что тогда? Его признают сумасшедшим. Будут проводить психолого-психиатрические экспертизы. Выяснят, что и его отец убил его мать и застрелился сам. Скорее всего, определят в психушку, а дочь отдадут родителям жены. Пусть он их и недолюбливал, они всё же были хорошими людьми. Тёща будет прививать ей любовь к искусству, классической музыке и книгам, а тесть научит играть в шахматы. Не такой уж и плохой расклад, если посудить. Правда, Лару затаскают к психологу. А потом она вырастит, выйдет замуж и вновь попадёт в эту же ловушку. В придачу ко всему до конца жизни её будут мучить кошмары. И она будет ломать голову, почему я убил её братьев и мать, а её оставил.

– Папа…

Артём резко обернулся. Его лицо было красным и мокрым от слёз.

– Что милая?

– Почему ты пачешь? – с недетской тревогой поинтересовалась она, всё еще держа свою принцессу, но, уже не играя ею, – Тебя кто-то обидел?

Артём вытер сопли рукавом рубашки и покачал головой.

– Ты пачешь от вадости?

– Да, – он и в самом деле попытался улыбнуться.

– Как тогда, когда мы ездили на моле?

– Ты помнишь? – он застыл, не веря своим ушам.

– Моле! Моле! – игра вновь унесла ее, и Лара побежала в зал.

Она помнит. Такая маленькая, а всё помнит. Так значит…

Артём повернулся к окну. Они жили на первом этаже и мимо окошек часто проходили люди, но в этот раз двор пустовал. Только какая-то бродячая собака вынюхивала в траве пищу. Он отправит сообщение тёще, скажет срочно приезжать, а сам запрётся в детской и застрелится. А Лара… она ведь совсем ещё кроха. И у неё всё будет хорошо. И вдруг его осенило, он оставит ей письмо, всё объяснит и попросит никогда не брать эти чёртовы кредиты. Никогда! В этот самый момент телефон вновь завибрировал в кармане, возвращая его в реальность. Он выудил сотовый. Снова они… Теперь ещё присылают сообщения с угрозами. Бесчеловечные подонки. Неужели у самих нет детей?

Артём понял, что выбора у него нет. Как и не было у его семьи. Он проглотил слёзы, вытащил пистолет и вернулся в зал. Голова, казалось, вот-вот лопнет от напряжения, в висках стучало, а сердце выпрыгивало из груди. Телефон не переставал вибрировать. Надо было выкинуть его, ещё полгода назад. Почему мы так зависимы от этих штук? Нужно было всё бросить и уехать. В какую-нибудь далёкую деревню, куда даже на машине не добраться. Он нацелил пистолет. Лара сидела посреди своих любимых игрушек, а принцесса летала высоко-высоко. Прежде чем он успел передумать, пуля вырвалась и, разрезая воздух, разнесла голову его дочери. Её маленькое детское тельце, словно мешок, упало вперёд по инерции на мягкие игрушки. Принцесса больше не летала. Теперь это была принцесса не динозавров и плюшевых мишек, а кровавых ошмётков мозгов. Артём выронил пистолет и подбежал к дочери, громко крича и плача. Он припал к ней, пытаясь взять на руки. Словно всё ещё мог её спасти.

– Нет… Доченька, милая, прости меня, – сквозь плач, выдавил он, развернув её к себе. Половину лица не было. Оторванный кусок черепа, повис на волосах, словно на ниточках. Один уцелевший глазик вылез из орбиты и скосил в сторону, – Аааа, прости меня, я не хотел! – он прижал её к себе, как всегда прижимал, если она падала и ударялась коленкой об асфальт, – Не хотел… – он всё вскрикивал и вскрикивал, укачивая дочь, словно для сна. Он не хотел, не желал выпускать её из рук. Её тельце по-прежнему было тёплым. А ручки болтались из стороны в сторону, точно также, когда она засыпала. Сквозь пелену слёз он разглядел Ларин последний рисунок, который она прислонила к карандашнице на письменном столе. Их счастливая семья, нарисованная детской ручкой. Он должен быть с ними. Поднявшись на ноги и не выпуская дочь, он направился в спальню, одной рукой открыв дверь. Скрудж облизывал окровавленные волосы его жены. Артём заорал на пса и тот пугливо залез под кровать. Артём уложил дочь между Мариной и её братиками. Она словно прижалась к материнской груди. Возле самого безопасного места на земле.

Не медля ни секунды, Артём вернулся в зал, отыскал пистолет. Открыл его, чтобы убедиться в наличии ещё одной пули, уготованной для него, и вскрикнул от ужаса, выронив оружие из рук. Пули не было. Он истратил все. Не веря в происходящее, он пошатнулся назад, споткнулся об коробку с игрушками и упал на задницу.

– Не может быть… Этого не может быть…

В его сознании всё перемешалось. Как же так? Может одна пуля выпала? Например, на пустыре или где-нибудь ещё? А может, её и вовсе не было? Если это так, то он не сможет убить себя. Может ему стоит подумать о бритве или каких-нибудь лекарствах? Трясясь и обливаясь потом, на четвереньках он вновь подполз к пистолету, в последней надежде вновь открыл его и облегчённо выдохнул. От волнения ему просто показалось, что обойма совершенно пустая, на самом деле, одна пуля по-прежнему оставалась на месте. Он вытер пот со лба, сел на место, облокотившись спиной к дивану, закрыл глаза и попытался успокоиться. Скоро всё закончится. В кармане вновь завибрировало. Треклятые черти.

Артём вытащил сотовый, нажал на зелёную клавишу. Пусть слышат.… И глядя в окно на пасмурную погоду этого теперь чужого мира, поднёс пистолет к виску. Последнее о чём он думал, были воспоминания о море. Счастливые лица его семьи. Вот и всё.

Я ТРАХНУЛА ТВОЮ ЖЕНУ

Я трахнула твою жену… И всё ей рассказала…

Порой судьба подкидывает нам разные испытания, кому-то приятные, кому-то не очень. И для Дианы Черновой, сногсшибательной брюнетки и острым умом, подрабатывающей массажисткой в спа-салоне, этот год начался c интересного знакомства. Привлекательный молодой человек подсел к ней в кафе и они разговорились. Он угостил её капучино и пирожным. Звали его Виталий. Эрудированный, хорошо сложён, проникновенный взгляд и тёплые руки. Таким он показался ей при первом знакомстве. В их сером и холодном городке на окраине Сибири, куда ни один теплолюбивый человек не сунется, в Добрецке, Диана прожила всю свою жизнь и планировала свалить оттуда как можно скорее. А Виталий как раз собирался рвануть в далёкую сказочную Японию. У него там был бизнес. Что-то связанное с машинами. Но Диана особо не вдавалась в подробности. Поразмыслив порядком несколько дней Чернова, согласилась на предложение отправиться в Токио с малознакомым ей человеком. Но на то она и безрассудная молодость, когда ты можешь всё и даже больше. Первые несколько месяцев пролетели практически незаметно. Они тусили и тратили заработанные Виталием деньги направо и налево. В общем, не жизнь была, а сказка. Но, как и принято, по всем законам фантастических сказок и этой пришёл конец. А именно в тот момент, когда Диана шарила по карманам своего парня в поисках жвачки. Поначалу она хотела вернуть обратно в карман выпавшую случайно красную книжечку, что была паспортом Виталия, но что-то её остановило. Она никогда не проявляла интерес к его документам. Их было так много. Договора всякие и так далее. Ей не хотелось заморачиваться, знаете ли. Но именно в тот момент она застыла с паспортом в руках и словно зачарованная стала его листать, так, чисто ради любопытства или чтобы успокоится и быть уверенной в своём любимом человеке. В человеке, которого она знает уже целый год, который купил ей квартиру в самом Токио. Который не скупится на дорогие подарки, чёрт! не только для неё, а для всей её семьи. Но самое главное были его слова. Он говорил о вечной любви. О малыше, который непременно будет похож на неё.

В тот злополучный день, когда Диана узнала всю правду, она и в самом деле пыталась свести счёты с жизнью. Наглоталась разных таблеток и всё это запила водкой, но через полминуты её вырвало и это положило конец её неудавшейся попытке суицида. Ей хватило ума не устраивать скандал, когда Виталий вернулся домой с очередной деловой поездки. Но в её остром уме уже зрел коварный план. Для его осуществления ей всего лишь нужно было вернуться в родной городишко. И как удачно складывались карты, через неделю должен был состояться день рождение её матери, который она естественно пропустить не могла.

Найти его жену в социальной сети не составило ни малейшего труда. И три пацана на многих фотографиях, что мелькали в её ленте, были похожи на Виталия, как две капли воды, только в уменьшенных копиях. Её звали Олеся, стройная рыжеволосая болтушка. Трое родов ничуть не испортили её привлекательную фигуру. Только она почему-то всё время таскала безразмерные платья, словно какая-то крестьянка из прошлого. Но стоит только пофантазировать, что у неё там под платьем, как картина сразу меняется.

Диана вспомнила все его выезды на родину, которые длились по несколько недель. Ей приходилось коротать это время одной. Теперь понятно, почему он так переживал за дорогой роуминг. Он не мог разговаривать по телефону с ней в присутствии своей жены. Да и вряд ли у него было на это время. Судя по недавнему фото, у них родился малыш, которому от роду всего несколько месяцев.

Как? Как? Спросите вы. Всё очень просто. Имея две страницы в социальной сети, можно иметь и две абсолютно не совмещённые жизни. В одной он был примерным отцом и любящим мужем, а в другой…

… А в другой вы уже поняли.

Неизвестно почему иногда всё складывается, именно так, как ты хочешь. Ещё вчера Диана размышляла над тем, как ей устроить встречу с Олесей, а уже сегодня случайно увидела, как она забежала именно в тот спа-салон, в котором Диана работала год назад. И по ещё одной благодати судьбы, в нём по-прежнему работала её давняя знакомая Татьяна – приятная толстушка-веселушка и директор этого заведения, которую разговорить не составило не малейшего труда. Диана выяснила, что Олеся записалась на пятницу на несколько процедур, в которые входил и массаж. И это был ещё один знак. Диане также не составило труда уговорить Татьяну разрешить поработать ей в пятницу, вместо одной из массажисток. Хоть это и вызвало у Татьяны некоторое замешательство, она всё же согласилась, вспомнив, как Диана бесплатно делала массаж её старой больной матери.

Диана знала, что помогает ей вовсе не Божья благодать. А какая-то иная сила. Возможно не такая уж и хорошая. Скорее даже наоборот. Ведь Диана собралась совершить нечто ужасное.

В Токио Диана вылетела на день раньше Витали, поэтому у неё было время подготовиться.

Услышав, как поворачиваются дверные замки, Диана не стала спешить в прихожую, чтобы встретить любимого мужчину. Возможно, он думал (или надеялся), что она уже спит – на часах почти полночь. Но Диана не спала, а сидела на диване в гостиной. Телевизор был выключен. Несколько минут прокопошившись в прихожей, Виталя наконец-то зашёл в гостиную. Она сидела на диване в повседневной одежде, освещаемая с одной стороны настольным светильником.

– Ещё не спишь? – спросил он, наклонившись и чмокнув её в щёку. Он собирался видимо направиться в ванную, на ходу расстёгивая ремень на штанах.

– Я трахнула твою жену… – без эмоций, не глядя на него вымолвила она. Но когда он застывший в недоумении развернулся, она тоже повернула голову в его сторону и даже улыбнулась. То была самая холодная и жуткая улыбка, пропитанная безумием.

– Что?.. Я не расслышал… – невнятно пролепетал он, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота.

– Я трахнула твою жену… – медленно смакуя каждое снова повторила она. Повисла пауза. Раздавалось только шумное неровное дыхание Виталия, который так и застыл с полу-расстёгнутым ремнём. А потом он начал смеяться. Нервно так, словно к виску приставили пистолет.

– Я не понимаю о чём ты… – он из-за всех сил старался показать, что его не задели её слова.

– Знаешь, у неё красивое тело. И теперь я понимаю, почему ты женился на ней. В постели она просто богиня. Всё произошло в пятницу, когда она ходила в спа-салон. Я делала ей массаж. Сначала я массировала ей спину, потом ноги. У неё есть шрам на левом бедре, после падения с велосипеда ещё в детстве. Знаешь, она оказалась такой разговорчивой, – не сводя с него глаз, продолжала Диана, – После ног, я перешла к интимной зоне. И она не сопротивлялась. Она даже сама развернулась и раздвинула ножки, а потом впилась в мои губы. Она желала, чтобы я вошла в неё. Она просила, чтобы я вошла в неё. И я это сделала, – видя обескураженное выражение лица Виталия, она добавила, – У неё на лобке ещё такие причудливые родинки, при определённом ракурсе напоминают сердечко.

Казалось после такого, он должен броситься к ней с извинениями и просьбами его помиловать или уж сразу отправиться в спальню к шкафу за вещами, но вместо этого он рассмеялся, качая головой. Диана тут же перестала улыбаться. И произнесла фразу, которая покончила со всем этим сумасшествием, словно контрольный выстрел.

– Я всё ей рассказала.

Виталя перестал смеяться. Теперь и он помрачнел. Казалось, стал старше лет на пять.

– Ты не посмела, – возразил он, наконец-то оставив в покое свой ремень и сжав кулаки, словно сдерживая себя.

Диана снова улыбнулась, поднялась с места и подошла к нему. Пристав на цыпочки она прямо в ухо произнесла:

– Она узнала, что я твоя любовница еще, когда мои пальцы были в ней, и она извивалась в оргазме.

Спустя мгновение Диана полетела на пол от резкого удара по лицу.

– Ну ты и тварь! – теперь Виталя поверил.

Диана тут же подскочила на ноги, отбежав на безопасное расстояние. Из носа потекла струйка крови.

– А ты думал, что тварью можно быть только тебе?! – она схватила попавшуюся под руки вазу.

– Тебе, что мало денег было, которые я в тебя вкладывал?! – разгневанно бросил он, собираясь наказать эту неблагодарную сучку. Он сделал решительный шаг, но резко отшатнулся в сторону. Стеклянная ваза пролетела мимо и разбилась вдребезги о пол.

– Ты говорил, что любишь меня. И что мы всегда будем вместе, – обиженно успела вымолвить она, прежде чем он снова направился к ней.

– А я и любил тебя, – Виталя пересёк гостиную в три больших шага. Он грубо схватил её за волосы, желая разбить ей голову о стену, точно так же как забилась на миллион осколков их ваза. Правда в их доме была ещё одна, поменьше, которая в тот же миг разлетелась на его затылке. Один осколок вонзился Диане в ладошку, но ей удалось высвободиться.

– Ах, ты сука! – прикрикнул он, чувствуя как всё вокруг кружится, а земля буквально уходит из-под ног. Он схватился за ушибленное место. Ладонь тут же окрасилась кровью, – Сука, тварь! – а ведь вчера была ещё любимой. На какое-то мгновение он потерял её из виду. Но уже через несколько секунду получил под дых бейсбольной битой и на короткое время потерял способность дышать и повалился на колени.

– Тварь, это ты. Ты обманывал сразу две женщины. Как ты вообще мог? У тебя вообще есть хоть что-нибудь святое в душе? – она ткнула битой ему в голову, – А может и я не единственная. Может нас таких несколько. Ты это делал, чтобы трахаться? Да? Жены тебе было мало?

Не отвечая на её вопросы, он выхватил биту и не глядя куда нанёс удар. Попал в плечо. Диана отлетела к дивану. Но у неё был ещё один козырь в рукаве. Возможно самый решающий.

– Трахнула говоришь её… – словно робот, он поднялся на ноги, – Я тебя сейчас трахну этой битой, – он бросился к любовнице, усевшись на неё сверху. Диана забрыкалась, как резвая лошадка, но под его весом выбраться ей не удалось. Отложив биту в сторону, Виталя схватил её руки, из одной по-прежнему торчал осколок вазы, другой рукой он разорвал кофту одним движением, разодрав ногтями и кожу.

– Отвали от меня! – Дианино лицо залилось багровой краской, из-за нехватки кислорода. Её волосы растрепались в разные стороны, и теперь она походила на ведьму. Вслед за кофтой разорвался и лифчик, оставив красные полосы на её груди. В этот момент ей удалось ногами обхватить его за шею и сдавить что было силы. Он стал издавать какие-то непонятные звуки, похожие на кашель астматика. Свободной рукой принялся колотить её по правому бедру. Это ничем не помогло и ему пришлось задействовать и вторую руку, схватившись обеими за её ноги. Воспользовавшись моментом, она скинула его с себя и рванула в кухню. Он нагнал его в коридорчике мимо ванны, снова повалил и принялся стягивать спортивные трико. Ей вновь удалось отбиться. Уже в разорванных штанах она развернулась и пнула его прямо в лицо, наверное, сломав нос. Он вскрикнул от боли. Кровь измазала половину физиономии. Он бросился за ней и одним прыжком повалил на стеклянный обеденный стол, за которым они частенько мило ворковали, завтракая по утрам. Стол не выдержал и разлетелся на куски. Диана больно стукнулась головой о стенку. В спину вонзились ещё несколько осколков. Он принялся долбить её головой о пол. Диане удалось нащупать приличный осколок и вонзить ему прямо в ухо. Взревев от боли, он спрыгнул с ней и в полусогнутом состоянии принялся метаться по кухне. Этого времени ей хватило, чтобы подняться на ноги и схватить нож для разделки мяса. С победным кличем она вскинула нож над головой и высоко подпрыгнув, воткнула ему прямо в спину. Новый приступ боли, заставил его вскричать ещё больше. Виталя умудрился схватить один из стульев и запустить в свою взбесившуюся любовницу, прежде чем она нанесла новый удар. Стул прилетел точно в цель, хоть Диана и выставила руку в защиту, на ногах всё же устоять не смогла. Она отлетела на метр и стукнулась затылком о столешницу. На несколько долгих секунд мир потемнел и даже боль, кажется, ушла. Но, похоже, та сила, что помогла ей отыскать паспорт и встретиться с Олесей, помогала ей и сейчас, она открыла глаза, увидев как Виталя, словно горбун из Нотр – Дама, шатаясь, направляется к ней. Нож по-прежнему торчит из спины. Она тоже поднялась, держась обеими руками за столешницу. Теперь в ход пошёл нож для нарезки салатов. Она развернулась, выставив его перед собой. Как раз в тот самый момент, когда он бросился к ней. Точнее сказать навалился, словно боров. И нож в тот час вошёл ему в брюхо по самую рукоять. Его лицо застыло перед ней, на миг удивлённое, а после рот растянулся в демонической ухмылке. Зубы залиты кровью, нос превратился в кашу, из правого уха торчал осколок стола, но он улыбался. Он сам отступил на шаг назад, схватившись за живот, из которого так и торчала рукоять ножа для салатов.

Какое-то время Диана ничего не понимала, какого чёрта он ухмыляется, но боль уже в её животе, заставила её опустить взгляд вниз. Из области чуть выше пупка торчал осколок, такой здоровенный, что и вообразить невозможно. Но самая острая часть была в ней в её кишках и по стеклу уже начала стекать бордовая жидкость.

– Что ты натворил? – хрипло выдавила она, и тут же из её рта выплеснулся сгусток крови. Виталя уже её не слышал. Он привалился к стене. Ноги больше его не держали. Ему досталось куда больше, чем этой сучке Диане. Он собирался добраться до своего портмоне, что осталось висеть в прихожей и вызвать скорую помощь. Он слышал за спиной, как Диана проклинает его практически шепотом, потом что-то упало словно мешок с песком, но он оборачиваться не стал. Ему бы только добраться до прихожей. Всего каких-то десять шагов. Может чуть больше, учитывая его теперешнее состояние. Держась за стену, он волочил свои ноги, словно чужие, запнулся о злополучную бейсбольную биту и полетел на пол. Это немного ускорило его шаг. Приземлился он уже в прихожей, угодив прямо в стойку для обуви. Сапожки и ботинки рассыпались в разные стороны. Оставалось только протянуть руку и стянуть с вешалки портмоне. Оставалось совсем немного… Он протянул руку, касаясь окровавленными кончиками пальцев до сумки. Одна попытка, вторая. И вот ему удалось оборвать ремешок. Трясущимися пальцами он провозился с замком, казалось целую вечность, после чего выудил сотовый телефон и попытался набрать номер скорой помощи. Это удалось ему с первой попытки. Молодой девушке он назвал адрес и причину звонка и с чувством, что теперь у него всё будет хорошо, отключился. Теперь он спасён. Если не считать что всё ему это только пригрезилось. Он всё ещё был в кухне. Это кто-то другой, очень похожий на него проделывал этот путь в поисках спасения. А он умирал здесь, истекая кровью. И всего в двух метрах от него лежала мёртвая любовница.

***

Спустя две недели Олеся находилась в полицейском участке, убитая горем женщина. Она всё ещё не могла поверить, что её муж мёртв. И убит он был от рук любовницы.

– Вы знаете эту женщину? – следователь показал ей фотографию Дианы, где она была ещё живой и жизнерадостной.

Олеся взяла снимок и с полминуты разглядывала его. Лицо ей определённо казалось знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела эту девушку. Оно и было понятным, она ведь не обратила внимания на то, кто занимался её массажем в спа-салоне. Возможно только мельком.

– Нет, я не знаю её, – она вернула снимок полицейскому.

– Это любовница вашего мужа. По сведениям от опрошенных соседей, они жили вместе около года, – с некой грустью пояснил следователь, – Её звали Диана Чернова, уроженка города Добрецк. По медицинским заключениям погибшая была на втором месяце беременности.

– Какой ужас, – покачала головой Олеся. Она снова начинала плакать.

– Умерли они примерно в одно и то же время от потери крови. Вы можете рассказать нам о своём муже всё, что знаете? Так как у нас имеются некоторые сведения, что в Японии он промышлял не чистым бизнесом.

– Я расскажу всё что знаю, – с пониманием пообещала Олеся, даже и, не представляя, как мало она знает о своём, уже покойном муже.

ЗАЯ

1

Как тяжело вставать по утрам. Порой это самый неприятный процесс. Особенно после бурных выходных. Особенно когда половина тела онемевшая. И мелодия будильника кажется самым противным звуком на земле. И попытки выспаться за пять минут, которые ты позволяешь себе выкрасть у чистки зубов, выгула собаки и чашки горячего бодрящего кофе, ничем особенно-то и не помогают. Всё равно приходиться вставать и проклиная целый свет тащить свой тощий зад в ванную и из заспанного чудища превращаться в человекоподобное существо.

У Вани не было никакой собаки, поэтому он просто чистил зубы, пил кофе и съедал пару бутербродов с колбасой. Хотя сегодня кусок в горло не лез. Но до обеда оставалось почти полдня, поэтому он запихал в себя ломтик докторской и кусок залежалого нарезного батона. После отыскал пару относительно чистых носков. Подотдел рабочие кальсоны. Всё-таки на улице зима. А ему работать сегодня на улице целый день. Таскать эти чёртовы мешки. С одной стороны такая перспектива, несомненно, удручала, но с другой – завтра он пойдёт на смену в ночь и будет пинать балду в тёплом помещении, а этот идиот Лёха – на тридцатиградусном морозе.

Ваня отыскал свою футболку под диваном и развернув её испытал чувство шока и омерзения одновременно. Половина задней части его единственной приличной вещи была измарана в крови, в придачу ещё и разорвана в нескольких местах. Смутно припоминая события вчерашней ночи, он унёс футболку в ванную и забросил в стирку. После чего, несколько раз выругавшись, поплёлся к зеркалу. Вот почему половину спины была онемевшей, особенно в области правой лопатки. Какой-то придурок воткнул ему в спину карманный ножичек. Ранение пустяковое. Так, царапинка. Что не сравнится с потерей его любимой и единственной футболки, если не считать синтетическую цвета хаки, в которую ему предстоит сегодня влезть и отправиться на работу. И он искал эту самую футболку, восстанавливая в памяти фрагменты прошлой ночи. Он как обычно выпивал пиво в баре никого, не трогая, пока та парочка, которая о чём-то шумно спорила, не начала драться. Мужик и баба. Да, помнится, он попытался заступиться за женщину. Её партнёр или кем там он ей приходился, набросился на него с ножичком. Как Ваня добрался до дома, напрочь стёрлось из памяти.

Иван, или как все на работе его зовут, Карай (из-за фамилии Караев), в этот раз опоздал на автобус, который всегда довозил его прямо до завода. Всё из-за этой чёртовой футболки, которую ему пришлось искать в шкафу, тратя драгоценное время. Как же плохо жить одному. Никто о тебе не заботиться, не провожает и не встречает, не справляется о твоём здоровье и не устраивает скандалов. Чёрт, ему с радостью хотелось бы услышать, как на него кричит его любимая. Как она возмущённо вскидывает руки и обзывает его дураком. Эти воспоминания теперь одни из самых дорогих, что остались в его памяти.

Придётся тащиться по морозу три километра. Руки замёрзнут, ведь он вновь забыл свои варежки дома. И плечо начало усиленно ныть, будто в придачу ко всем его проблемам. А ему ведь сегодня ещё мешки таскать. Надо бы наведаться к медику, авось и домой отправит. Но всё это было одуванчиками по сравнению с ними. С этими людьми вокруг. Вот кого он боялся больше всего – людей, которые шли ему навстречу. Нет-нет, не людей. Это не могут быть люди, просто не могут быть. Ведь люди не бывают такими высокими и худыми. Если говорить начистоту, просто истощёнными клоунами, передвигающимися на ходулях. Нет, они не были ряженными, как цирковые артисты. Обычная одежда, правда, почему-то чёрная. На всех чёрная.

Поначалу Ваня шёл по безлюдной улице, что не могло не радовать. Но уже издалека он завидел одного из них. Длинные руки, почти касающиеся снега под ногами, изогнутые ноги, ничуть не уступающие длине рук. Иногда Ваня задумывался, как этим существам удаётся найти одежду под их безразмерное туловище и конечности. Ах да, наверняка шьют где-то на заказ. Звучит смешно, не правда ли? Но сейчас это было не важно, потому что он приближался. Обычно Ване удавалось обойти их, но не в этот раз. С этим ему придётся пройти и не столкнуться лицом к лицу по узкой тропинке вдоль обочины. Лицом к лицу, вот что было ужаснее всего. Увидеть их лица. Наверняка они такие же обезображенные, как и их тела. Ваня знал, что когда-нибудь ему придётся взглянуть им прямо в глаза, но не в этот раз. Поэтому уткнувшись глазами в пол, Ваня прошмыгнул мимо трёхметрового существа. В который раз, отметив для себя их медлительность и громоздкость. И их больное тяжёлое дыхание. Ну, это и понятно, наверное, несладко живётся, если твоё тело весит, как жигули. Главное добраться до хорошо освещённой дороги, там эти страшилки не появляются. Они вообще, как отметил для себя Ваня, не появляются на свету. То есть днём, он их никогда не видел. Это вполне себе объяснимо, не так ли? Если ты не такой, как все – прячься во тьме.

2

Семнадцатого января Ваня записался на сеанс к психологу. К медику на работе он не стал обращаться. Почти весь день проведя в подсобке. Машин с грузом практически не было. Только утром одна и ещё одна после обеда. Таскать мешки было больно, но терпимо. Правда, отправившись в душ, он вновь обнаружил на рабочей майке пятна от крови. Нужно будет чем-то заклеить царапину.

Сегодня уже восемнадцатое января и знаете, попасть к психологу намного проще, чем к травматологу. Никаких тебе очередей с покалеченными людьми, длинных и мрачных коридоров и -то приглушённого плача за одной из дверей. Нет. У Марии Петровны (Ваня узнал её имя с сайта на котором записывался) в холле с зелёными стенами стояли мягкие кожаные диваны. Симпатичная стройная помощница угостила его вкусным кофе и пообещала, что Мария Петровна сможет принять через пять минут. Перед этой встречей ему пришлось отыскать в шкафу белую рубашку, которую он надевал лет пять тому назад, когда был на свадьбе у собственного брата. И из-за того, что он похудел на добрые два десятка кило, рубашка была заметно велика. Но это всё же было лучше синтетической футболки. Ночью ему всё-таки пришлось съездить к травматологу. Лопатка жутко разболелась и он решил, рана загноилась. Врач наложил шов, смазал волшебной мазью и прописал обезболивающие таблетки. Но… кого он обманывает? На самом деле причина не в болях, нет… К большому сожалению. Причина в звонке. Каждую ночь в одно и тоже время. В 3:45. И звонивший будет звонить до тех пор пока ты не ответишь. Именно поэтому Ваня старается проводить дома ночью, как можно меньше времени, зависая в пивных барах, но в этот раз он решил, что лучше всего не испытывать судьбу и остаться дома.

Поначалу он считал, что это всё чья-то злая шутка. Что кто-то прикалывается над ним, прознав про его горе. Но кому могло прийти такое в голову? Под подозрения попали все друзья, коллеги, даже соседские мальчишки и девчонки. Но разве кто-то может подделать голос?.. Возможно. Ну, а интонацию? А эту слабо слышную хрипотцу, свидетельствующую о простуде? Разве возможно? Ваня в этом сильно сомневался.

Первое время спросонья он ничего не понимал и просто клал трубку. Спустя несколько дней он разозлился и пообещал звонящему выдернуть ноги, если тот ещё раз посмеет. А дальше стали тянуться дни ужаса и страха. Потому что Ваня понял, ему звонит Вера. Его любимая женщина, которую он похоронил ещё в 2015 году. Ему бы надо было с ней поговорить, но он не мог. Просто клал трубку. После чего уверял себя, что ему это всё приснилось. И именно по этой же причине он не стал обращаться в полицию или заказывать у оператора связи детализацию звонков. Он боялся, что узнает всю правду. Что звонки настоящие и жена звонит ему из загробного мира. Хотя вполне могло быть и другое, никаких звонков могло и не быть в помине, что подтверждало ещё одну его теорию – он сходит с ума. Медленно, но верно.

– Мария Петровна готова вас принять, – помощница великодушно открыла ему дверь в кабинет, стены которого были выкрашены в нежно жёлтый и персиковый цвета.

– Добрый день, проходите. Устраивайтесь поудобнее, – Мария, сидящая за столом без острых углов (вообще вся мебель в этом месте была сделана по такому принципу), указала ему в дальний угол, где клиентам предлагался выбор; либо мягкий диван с бархатной накидкой, либо кресло, более напоминающее массажное и самый простой стул со спинкой. Ваня выбрал диван, скромно заняв позицию с левого края, возле зашторенного окошка.

– Иван Сергеевич, верно? – уточнила психолог, вставая из своего стола и придвигая своё обычное офисное кресло примерно в середину кабинета. Видимо чтобы было удобно разговаривать с клиентом. Она снабдилась большим ежедневником и ручкой и уселась, сложив ногу на ногу. Психолог была в пиджаке и юбке-карандаш бордового цвета. Ваня успел отметить для себя – Мария немного моложе него, лет на пять точно. Она много улыбалась. Об этом свидетельствовали морщинки в уголках глаз. А улыбка у неё была просто обворожительная. Возможно поэтому он и записался именно к ней, а не Геннадию Афанасьевичу, хотя его офис располагался на километр ближе, чем офис Марии. Да и брал он дешевле на пятьсот рублей. Но это всё было не важно. Важно было, чтобы ему помогли.

– Вы впервые посещаете психолога? – поинтересовалась Мария, раскрыв ежедневник, примерно где-то посередине.

– Да, – ответил Ваня, он чувствовал себя невыспавшимся, хотя уже за утро успел выпить две кружки кофе. Ну, оно и понятно, он ведь спал всего три часа сорок пять минут. Возможно он мог бы ложиться раньше двенадцати, но заснуть раньше этого времени всё равно не удавалось. Даже если ли бы ложился в постель в восемь вечера, чтобы быть готовому к её звонку.

– Хорошо. Рассказывайте, что вас ко мне привело? – Мария сразу отметила для себя нездоровую бледность пациента.

– Плохо сплю. Думаю это заметно по мне, – поведал он, облизнув пересохшие губы.

– Как давно вас мучает бессонница?

– Нет-нет, это не бессонница… – возразил он, чувствуя что его накрывает невидимой тяжёлой пеленой. Такое бывает когда впадаешь в лёгкую дремоту, – Я засыпаю в одно и то же время и просыпаюсь тоже.

– И во сколько же?

Он ответил.

– А как вы сами думаете, с чем это может быть связано?

– Не знаю, – солгал он, тяжело вздохнув. Он знал. Он всё прекрасно знал. И пришёл сюда к ней, чтобы скрыть правду от самого себя.

– А кем вы работаете, Иван?

– Э… Это имеет какое-то значение? – недоумевающе бросил он.

– Конечно? Вы работаете посменно? Верно? День-ночь?

Он кивнул, чувствуя себя всё хуже и хуже, будто какая-то незримая сила гнала его отсюда прочь.

– Зачастую наш внутренний биологический режим сбивается из-за подобного графика работы. Единственный совет в таком случае – сменить работу, на более щадящую.