Оглавление
Анатолий Рясов. Предчувствие
Пролог, что попытается выступить в роли камертона
Часть первая. Отъезд
Эпизод первый, сделаем его похожим на завязку, хотя и не станем сообщать почти ничего ни о главных, ни о второстепенных героях дальнейшего повествования
Эпизод второй, к радости пытливого читателя мы поведаем кое-что о главном герое романа, но бо́льшую часть страниц посвятим некоторым приметам провинциальной жизни
Эпизод третий, сейчас мы едва не обрушим на героя непоправимую катастрофу
Эпизод четвертый, назовем его «Путь»
Эпизод пятый, назовем его «Тот же самый путь»
Эпизод шестой, мы наполним его всевозможными странностями
Часть вторая. Столица
Эпизод седьмой, который расскажет о некоторых особенностях жизни мегаполиса
Эпизод восьмой, в котором мы познакомимся с Гретой
Эпизод девятый, кульминацией которого станет нешуточная потасовка
Эпизод десятый, который поведает нам о другой авантюре
Эпизод одиннадцатый, в котором мы попробуем познакомиться с Никоном
Эпизод двенадцатый, а вернее – еще одна интермедия, которая предоставит любезному читателю возможность немного перевести дух
Эпизод тринадцатый, в котором мы попробуем познакомиться с Альмой
Эпизод четырнадцатый, который предоставит все шансы захлебнуться в океане литературной жизни
Часть третья. Почти та же столица
Эпизод пятнадцатый, он будет исследовать связи между крупной прозой и блужданием по городским улицам
Эпизод шестнадцатый, по большей части он будет представлять собой цитату из мало кому известного поэтического текста
Эпизод семнадцатый, он будет повествовать об угасании Альмы
Эпизод восемнадцатый, уместность которого в третьей части, должно быть, вызовет вопросы у критически настроенного читателя
Эпизод девятнадцатый, он будет повествовать об исчезновении Альмы и повторном знакомстве с Або
Эпизод двадцатый, он расскажет о крушении
Часть четвертая. Комната
Эпизод двадцать первый, попытка познакомить читателя с новой обстановкой
Эпизод двадцать второй, продолжение череды предуведомлений
Эпизод двадцать третий, еще одна попытка начать повествование
Эпилог. или, скорее, заключительный эпиграф
Отрывок из книги
Чем бы завершить?
Нет, так не пойдет. За раскаленную печную дверцу ведь тоже не станешь браться голыми пальцами. Потому-то вечно поблизости все эти прихватки, полотенца, платки, кочерги, пусть даже отмычки, чего уж там. В конце концов они, конечно, начнут раздражать, и все равно схватишься рукой. Назло себе. Но тогда уж и вопрос забудешь. Особенно если дверца окажется холодной. А пока что не так. И придется спрашивать, хотя причина понуки весьма смутна. Как вкрадчивый, но, увы, неразборчивый шепот сквозь дымную штору. Бесконечно тусклый, восхитительный. Никому не принадлежащий. Но чтобы уж совсем не запутаться, можно выбрать другую формулировку, попроще. Сделаем вид, что это подходящее слово.
.....
Ой, но что это за свист?
Быстрый взгляд на какую-то записку, прилепленную изнутри окошечка вокзальной кассы (обычная ерунда: «Буду через десять минут» или «Извините, технический перерыв»), лишь подтвердит благоразумность заблаговременной покупки билета. Да, последний пассажир влетит в первый вагон! Литавры застучавших колес! Покажется, что каждый из провожающих на станции намерен помахать панамкой именно ему. Лишь укоряющая гримаса толстухи-проводницы напомнит о миновавшей опасности. Прямо на стене тамбура Петр внезапно разглядит неуместное, криво приклеенное объявление. Кстати, не сама ли работница железнодорожных служб решит подзаработать таким нехитрым способом? «Продам босоножки на платформе. Каблук 10 см (с учетом платформы)». Дважды повторенное слово вызовет у запыхавшегося путешественника ассоциации с вокзальным перроном. Впрочем, минута будет архинеподходящей для текстологии. Петр, еще сильнее переполненный кипучим весельем (заметим, не так уж сильно передающимся его традиционно мрачноватому внешнему облику – какая недюжинная, яркая сдержанность!), мигом пробежит через весь состав. Радость – чувство, едва не вымершее в нем, – снова рассыплется целой пургой искр. Странное ликование – посвященное тому, что ничего еще нет, что все вот-вот распахнется. Минуя спальные вагоны, купе и ресторан, он мигом доберется до затхлого плацкарта, затем, пригибаясь под свешивающимися пятками и локтями, по стертым циферкам отыщет свой закуток и, не растеряв ни крупицы счастья, заберется на верхнюю полку.
.....
