Читать книгу Авеста на бычьей шкуре - Анатолий Старов - Страница 1

Жарким июньским днем в жизни Венедикта произошло нечто из ряда вон выходящее. Поддавшись бесконечному, нудному, словно навязчивая зубная боль, давлению мамы и напористости своей любимой, обусловленной, несомненно, исключительно безграничной любовью к своему избраннику, он изменил своей, казалось бы, незыблемой, давно устоявшейся холостяцкой жизни и, решившись, женился на Дарье. Но червячок сомнения в правильности своего поступка продолжал грызть его мозг еще долгие годы.

Страх за жизнь своей любимой продолжал постоянно терзать его. Одно дело при его-то жизни, полной опасных приключений и событий, отвечать только за свою жизнь и совсем другое дело нести ответственность за жизнь любимого человека и ребенка, который, несомненно, скоро появится на свет. Весь опыт его прошлой жизни показывал, что все его женщины, которые так или иначе занимали в его жизни значимое место, погибали от рук ведьм. Он совсем не хотел такой судьбы Дарье и своему ребенку.

Вскоре Дарья сообщила ему, что беременна, чему Венедикт был несказанно рад. Он тщательно пытался отогнать от себя сомнения и мрачные мысли по поводу будущего его семьи. Вероятно, было бы лишним говорить, что обрадовалась и Елизавета Павловна, когда Дарья сообщила ей эту радостную новость.

– Ну, наконец-то, – радостно заворковала она в трубку телефона. – Слава создателю, я тоже стану бабушкой. Счастье-то какое! – трубка надолго замолчала. Венедикт и Дарья с удивлением смотрели на молчащую трубку, из которой доносилось лишь тяжелое дыхание, покашливание. – Дашенька, немедленно уходи с работы, – уже другим тоном, не допускающим возражения, заговорила трубка. – Ты должна как можно больше отдыхать. Пусть Венедикт обеспечивает твое существование. Он мужик здоровый, на нем пахать можно, а ты, мое солнышко, слабенькая. Да еще и беременна. А работа у вас, не приведи господь, – привычно завела Елизавета Павловна знакомую, давно набившую оскомину, тему.

Дарья сначала очень удивилась безапелляционному выступлению своей свекрови, потом, опомнившись и придя в себя, заворчала недовольно, с робкой улыбкой на побледневшем лице, что беременности всего два месяца, и она могла бы еще ни один месяц поработать.

Но свекровь, совершенно проигнорировав слабые попытки невестки отстоять свое право на труд, продолжала упорно гнуть свою линию. Не выдержав многодневного настойчивого давления авторитета свекрови, и многозначительного молчания мужа, которое она однозначно оценивала, как одобрение предложения матери, Дарья, скрипя сердцем, нешумно повозмущавшись покорно молчащим мужем, неохотно согласилась.

Венедикт в отличие от жены отнесся к предложению мамы с огромной дозой удовлетворения. Одно дело командовать сотрудником, женщиной, пусть и тайно горячо любимой и совсем другое дело – своей собственной женой. К тому же, как теперь выяснилось она еще и беременна. В таких условиях давать распоряжения, которые были иногда связаны и с бессонными ночами и со значительными физическими нагрузками и очень часто с выполнением заданий не совсем обычных с точки зрения обычного обывателя, было просто неразумно и чревато нехорошими последствиями.

Так или иначе, но вскоре муж с удовлетворением подписал приказ об увольнении жены из детективного агентства, и Дарья осталась без работы. Она полностью посвятила свою жизнь обеспечению комфортного существования своего мужа в их теперь уже общем доме в дачном поселке, где когда-то происходили насыщенные драматизмом эпизоды расследования преступлений, связанных с божком Эрлика.

Елизавета Павловна первое время была очень недовольна решением молодой семьи обустроить свое семейное гнездышко далеко от города, в каком-то там дачном поселке. Она была исключительно городской женщиной и не могла понять тех людей, которые находили в дачной жизни какие-то прелести.

– Ну что вы нашли хорошего в этой глуши, так далеко от цивилизации? – вопрошала она у вновь родившейся семьи после того, как закончились празднования этого радостного события. – У нас прекрасная трехкомнатная квартира в центре города, переезжайте и живите в свое удовольствие. – Елизавета Павловна замолчала и грустно посмотрела на стену, где висел портрет усопшего мужа. – Мне уж недолго осталось жить. Игореша, наверно, уже заждался меня на том свете? А я вот что-то задержалась на этом.

Дарья, подбежав к свекрови, обняла ее ласково, прижалась к ней своим стройным девичьим станом.

– Спасибо, мамочка за предложение. Мы вас очень любим. Но мы любим и наш дом в дачном поселке. Мы к нему привыкли, там нам все знакомо и дорого. С ним связаны наши совместные воспоминания. Иногда очень приятные, иногда – не очень. Но это наши совместные воспоминания. И это наша жизнь. Мы все обустроили в нем так, чтобы там нам было жить комфортно и удобно. Уж позвольте нам жить в нем?! Мы будем часто приезжать к вам в гости. А вы будете навещать нас. А для оперативной связи мы подарим вам мобильный телефон. Вы позвоните нам, и мы через какие-нибудь два часа будем у вас.

– Ох уж эти нововведения! – заворчала недовольно мама. – Вот видите, молодые люди, вместо личного общения вы пытаетесь отделаться от меня каким-то телефоном. Дашенька, да разве может какая-то железка, даже самая, как говорит современная молодежь, навороченная, заменить живое общение с близкими людьми?

– Мама, – не выдержав, вмешался в разговор женщин, Венедикт, – да мы понимаем, что не может. Телефон этот только для связи при необходимости. А так, я и Дашенька будем каждый день к тебе заезжать. Вот только боюсь, не надоест ли тебе столь частое общение с нами? – заулыбался Венедикт, довольный своей глупой шуткой.

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась разволновавшаяся Елизавета Павловна, – Вы же мои дети… – Елизавета Павловна неожиданно замолчала, задумавшись о чем-то. И после длительного молчания заключила. – Ладно, Бог с вами, живите, где хотите! – и она промокнула платочком неожиданно увлажнившиеся глаза.