Трудное бабье счастье
Описание книги
«Сорок лет – бабий век, в сорок пять – баба ягодка опять». Рожденная мудростью народной, эта истина блестяще, на самом высоком художественном уровне проиллюстрирована новым романом Анатолия Сударева. Простая русская женщина, вечная труженица, начавшая трудовую жизнь еще в юные годы с помощи своей деревенской матери-скотнице и всю взрослую жизнь посвятившая безрадостной работе в поселковой валяльне, родившая и поднявшая на ноги двоих детей, уже далеко на пятом десятке, после того как похоронила скоропостижно умершего мужа, справила замужество своей дочери и женитьбу сына, решает начать жизнь с чистого листа! В ней оживают воспоминания детства, приходит желание посвятить себя тому, чему она научилась в ее еще отроческие годы, а именно: ваянию. И ее жизнь – далеко не сразу, постепенно, через преодоление сложностей, вопреки всему рутинному, монотонному, враждебному, что ей противостоит, сказочно преображается. Она становится другим человеком, обретает другие качества. К ней приходит известность, богатство. И, что самое главное для любой женщины мира, – ее посещает настоящее, не «казенное», как было в случае с ее замужеством, чувство мощной привязанности и любви. И хотя богатство оборачивается для нее, в конечном итоге, бедой, а испытываемая ею любовь, остается безответной, героиня романа не жалеет о свершившемся с нею чуде преображения. А еще она приходит к осознанию, что она не одинока в этом мире. Что она сама это плод постоянно работающего над нею и с нею Творца.
Отрывок из книги
Наде только-только пошёл тринадцатый, когда случилось то, что, как покажет время, станет решающим в её будущей взрослой жизни.
Семья Егоровых жила в крохотной – дюжина дворов – деревушке Сосно́вцы, в доме в паре десятков метров от колхозного поля, в сотне метров от кромки леса, в пятистах метрах от мощённой камнем дороги Рыбинск – Углич, в полукилометре от реки Волга. На околице их деревни, рядом с ручьём, вытекающим из болота и добегающим до Волги, стояла бесхозная банька. Её хозяева ещё в далёкие довоенные годы были раскулачены и увезены силой неизвестно куда. Но перед тем как быть увезёнными, они успели поджечь дом. От него уцелела одна страшно почерневшая от огня печь. Баня же, несмотря на прошедшие годы, оставалась живой и целёхонькой из-за сложившегося мнения, что в ней поселилась какая-то нечистая сила. Её не только не растащили по бревёшку, но и никто из деревенских на неё не позарился. А всё оттого, что замечали, как в вечернее и ночное время вокруг мечутся какие-то странные огоньки, словно зажжённые и зажатые в чьих-то невидимых руках свечи. Поговаривали, что то были души прежних, скорее всего замученных где-то хозяев.
.....
«А не пойду я сегодня на работу! – вдруг решилась она. – Всё равно уже поздно, день пропал, а завтра выйду и вся как есть, как на духу объяснюсь. Авось… не убьют же меня за это…»
Подумано – сделано. Надежда Николаевна широким, решительным шагом вернулась домой, разделалась со злосчастной, дожидающейся её с поминок посудой, постиралась, прибралась в квартире.
.....