Оглавление
Анатолий Валентинович Наумов. Преступный сюжет в русской литературе
Введение
Часть I. Преступный сюжет в русской классической литературе
Глава 1. Вторая половина XVIII в.: Радищев, Новиков. Литературный и исторический фон эпохи. Предшественники «классики» (литература Древней Руси; Ломоносов, Державин, Фонвизин)
Проблемы преступления и наказания в творчестве А. Н. Радищева
Н. И. Новиков и его общественно-политические взгляды (в том числе на правосудие)
Глава 2. Первая половина XIX в.: Карамзин, Пушкин, Лермонтов, Гоголь
Историческая характеристика эпохи (правление Александра I и Николая I)
Н. М. Карамзин (1766–1826) – как писатель и историк
А. С. Пушкин[38]
Вольнолюбивая послелицейская лирика поэта, воспринятая властями как революционная
Интерес Пушкина к психологическому содержанию преступления
«Пиковая дама» – триллер или не триллер?
«Евгений Онегин» глазами криминалиста
Отход поэта от радикальных революционных настроений (стихотворения 1821–1823 гг., «Борис Годунов», «Медный всадник», «Капитанская дочка», «История Пугачева»)
Пушкин об основаниях уголовной ответственности, о справедливости или жестокости наказания, смертной казни
Уголовно-правовые мотивы в творчестве М. Ю. Лермонтова
Понятие о преступном и наказуемом в творчестве Н. В. Гоголя
Глава 3. Вторая половина XIX в.: Герцен, Некрасов, Тургенев, Сухово-Кобылин, Достоевский, Лев Толстой, Островский, Лесков, Мельников-Печерский, Чехов
Исторический фон: реформы Александра II (1855–1881) и контрреформы Александра III (1854–1894)
А. И. Герцен
Н. А. Некрасов
И. С. Тургенев
А. В. Сухово-Кобылин
Ф. М. Достоевский
Л. Н. Толстой
Лев Толстой о безнравственности как основном признаке преступления
«Война и мир» Льва Толстого как осуждение преступности агрессивной войны
А. Н. Островский
Н. С. Лесков
П. И. Мельников-Печерский
А. П. Чехов
«Остров Сахалин» как гражданский и литературный подвиг писателя
«Драма на охоте. Истинное происшествие»: детективный роман? Пародия?
«Шведская спичка. Уголовный рассказ» как действительная пародия на «детективное чтиво»
Глава 4. Конец XIX – начало XX в.: Горький, Шишков, Андреев, Гумилев, Куприн, Короленко, Бунин
Преступность первой русской революции (1905–1907 гг.) и ее отражение в литературе
М. Горький
Проблема революционной преступности в творчестве М. Горького
Отражение проблемы преступления и наказания в драматургии М. Горького
Взгляд М. Горького на проблему преступления и наказания как вариант ее решения Ф. Достоевским
Проблема преступления в творчестве А. И. Куприна
Отражение проблемы преступления и наказания в творчестве В. Г. Короленко
Любовь как мотив преступления (по произведениям И. А. Бунина)
Часть II. Преступный сюжет в советской литературе (1917–1991)
Глава 1. Краткая историческая и криминологическая характеристика эпохи (Октябрьская революция 1917 г. и Гражданская война)
Глава 2. Преступность революции и ее отражение в поэзии: Блок и Есенин
Глава 3. Преступность Гражданской войны и ее отражение в художественной литературе: Шолохов, Фурманов, Волошин, Бабель
Глава 4. Алексей Толстой о преступности времен НЭПа («Голубые города» и «Гадюка»)
Глава 5. «Вор» Леонова как последний советский роман, в котором главным героем является преступник
Глава 6. Преступность коллективизации в сатирическом изображении Платонова
Глава 7. Следы Большого террора 30-х гг. в художественной литературе: Мандельштам, Клюев, Васильев, Тренев, Гайдар
Глава 8. Преступный сюжет в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»
Глава 9. Преступность немецко-фашистских захватчиков, развязавших Вторую мировую войну, и ее отражение в публицистике и художественной литературе: Симонов, Эренбург, Фадеев
Глава 10. Чудовищные по своему цинизму преступления Сталина и партийно-государственной верхушки его режима по отношению к получившим увечья на фронтах Великой Отечественной войны: рассказ Нагибина «Терпение»
Глава 11. Литературный процесс 40-х гг. послевоенной отечественной истории. Смерть Сталина и хрущевская оттепель: очерки и рассказы Овечкина и Яшина, повесть Эренбурга «Оттепель»
Глава 12. Повесть Нилина «Жестокость» как художественное отражение истоков появления грубейшего нарушения законности в деятельности чекистских органов (в период Большого террора)
Глава 13. Литературное и почти что уголовное дело Пастернака, или написание романа и издание его за границей как особо опасное государственное преступление
Глава 14. «Один день Ивана Денисовича» Солженицына как возвращение советской литературы к отображению проблемы преступления и наказания и дальнейший гражданско-литературный поединок автора с тоталитаризмом
Глава 15. Шестидесятники: Евтушенко, Вознесенский, Аксенов; поэты-барды – Окуджава, Галич, Высоцкий…
Глава 16. О преступлениях власти, совершенных при незаконном подавлении массовых беспорядков, означавшем окончательное прекращение хрущевской оттепели, по известным причинам не получивших отражения в художественной литературе
Расстрел демонстрации рабочих в Новочеркасске как наиболее трагическая страница в истории хрущевского правления
Глава 17. Дело «тунеядца» и будущего нобелевского лауреата Бродского как символ замороженной оттепели
Глава 18. Переплетение литературных и судебных процессов как отражение проблемы преступности и наказуемости в художественной литературе: процесс по делу Синявского и Даниэля
Глава 19. Сталинские депортации народов в художественном изображении писателя-гуманиста Приставкина
Глава 20. Художественное отражение личного опыта пребывания в гулаговском «аду» и его «преисподней»: Шаламов и Домбровский
Глава 21. Из «летописи» преступлений сталинского режима: Чуковская и Бородин
Глава 22. Занятие наукой как преступление сталинской эпохи: Дудинцев, Гранин
Глава 23. Отражение проблемы преступности эпохи «развитого» социализма в прозе Шукшина
Глава 24. Преступный сюжет как «эхо» прошедшей войны: причины и мотивация предательства (по военной прозе Быкова)
Глава 25. «Зона» Довлатова, или «Обновленный» ГУЛАГ и его обыватели глазами охранника колонии
Глава 26. Отражение проблемы преступления и наказания в художественной литературе периода перестройки: Астафьев и Распутин
Глава 27. Преступность советско-афганской войны и ее отражение в художественной прозе Ермакова
Глава 28. Преступный сюжет в литературе русскоязычной эмиграции: Набоков, Газданов, Алданов, Замятин
Часть III. Преступный сюжет в постсоветской литературе: Битов, Маканин, Лимонов, Прилепин, Пелевин…
Глава 1. Краткая справка об «исчезновении» советской литературы и создании «новой литературы» (постсоветской)
Глава 2. Битов и Маканин как писатели, вышедшие из советской литературы и вписавшиеся в постсоветскую литературу
Глава 3. Лимонов – оппозиционный писатель как летописец постсоветского ГУЛАГа, рассказавший о своем личном тюремном опыте
Глава 4. Прилепин, Пелевин как основоположники «новой литературы»[345]
Отрывок из книги
Чем объяснить авторское желание написать книгу «Преступный сюжет[1] в русской литературе»? Если предельно упростить его замысел, то речь идет об отражении такого социального феномена, как преступление (преступность), и неразрывно связанного с ним наказания в отечественной художественной литературе. Оба понятия основаны на их определениях и расшифровке в законе (обычно в уголовных кодексах), уголовно-правовой (науке о преступлениях и наказаниях), кри минологической науке (о преступности, личности преступника, причинах, мерах предупреждения). Но дело в том, что эти проблемы интересуют не только юристов. Преступление (эта центральная категория уголовного права) нередко обнажает тайники души, делает видимой психологию поведения человека. Поэтому обращение к материалам о совершаемых преступлениях для классической литературы всех времен и народов является не просто обычным, а вполне закономерным. Достаточно вспомнить бессмертные творения А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого и В. Шекспира, Ф. М. Достоевского и Ч. Диккенса, Ф. Стендаля и Э. Золя, многих других выдающихся писателей. И в этом смысле, например, для проникновения в проблему мотива преступления (в том числе и для правоприменителя – судьи, прокурора, адвоката) прочтение «Преступления и наказания» и «Братьев Карамазовых» Достоевского не менее важно, чем изучение учебников уголовного права и специальной монографической и учебной литературы.
Художественная литература (настоящая, большая) вовсе не служит лишь иллюстрацией к научному пониманию проблемы преступления и наказания. Более того, она может даже обогнать определенные доктринальные представления, в особенности в глубине подходов к социологии преступности, психологии преступления и преступника. Так, со страниц учебников криминологии 80-х гг. XX в. преступник предстает перед нами в таком социологическом «обличии»: занимающийся неквалифицированным трудом, скорее холостой, чем женатый, от силы закончивший 7–8 классов, распивающий в подъездах на троих, по своей «уголовно-правовой» квалификации чаще всего хулиган, вор или расхититель социалистического имущества. В это же самое время детективная литература (а также ее интерпретация в кино и на телевидении) даже не очень высокого в художественном отношении уровня рисовала совсем иной портрет преступника: внешне нередко обаятельного, элегантного в одежде, приятного в манерах, имеющего высшее образование, и принципиально употребляющего недоступные для советского человека французские коньяки или иное заморское зелье. Вскоре наше общество на своем опыте почувствовало правоту писателя или кинорежиссера, а не ученого-криминолога.
.....
И совсем не случайно на фоне строки рукописи «погиб увенчанный злодей» Пушкин нарисовал Павла I.
Конечно же, читатели разошедшейся в рукописных списках пушкинской оды отчетливо представляли себе описанные в ней яркие страницы недавней отечественной истории, связанные с убийством тирана-императора. Однако в пропагандистском плане на революционно настроенную часть дворянского общества больше всего действовали другие строки оды:
.....
