Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Глава 1. О создании «полезного прошлого»
Биография или нечто иное? Русские писатели создают новое прошлое
Преследуемые призраком Пушкина
Глава 2. Научный вымысел: Тынянов и «Смерть Вазир-Мухтара»
Ученый становится романистом
Научный роман
Автореференциальность в «Смерти Вазир-Мухтара»
Прочтения «Смерти Вазир-Мухтара»
Ключи к роману: использование исторических источников
Глава 3. Факт вымысла: образы Пушкина в произведениях Ю. Тынянова
Пушкинский подтекст в «Смерти Вазир-Мухтара»
Мнимый Пушкин
X = Кюхельбекер
Автобиография Пушкина и биография, созданная Тыняновым
Потаенная любовь: «Пушкин», часть III
Глава 4. В поисках героя: Ходасевич и его Державин
Начало и конец русской литературы
«Новый» Державин Ходасевича
Союз жизни и искусства
Циклы истории
«Поэтическая форма» жизни
Символическое «Пересоздание»
Глава 5 «Прощание с Пушкиным»: Ходасевич и его Пушкин
Державин и Пушкин
Пушкинистика Ходасевича
Статьи о русской поэзии
Поэтическое хозяйство Пушкина
Из книги «Пушкин»
«Молодость», часть I (9 марта 1933)
«Молодость», часть II (12 марта 1933 года)
«Молодость», часть III (16 марта 1933 года)
«Молодость», часть IV (19 марта 1933 года)
Без прощания
Глава 6. Драматург в волчьей шкуре: Булгаков и его Мольер
Булгаков, Мольер и Пушкин
Прежде бессмертия – поиск порядка
Кабала святош
Булгаковский Мольер
«Жизнь господина де Мольера»
Треугольник у Булгакова
Покой для Мольера и для Булгакова
Глава 7. Пушкин на сцене и вне ее: занавес опускается перед булгаковским Пушкиным
Рождение пьесы «Александр Пушкин (Последние дни)»
Вересаев и его Пушкин
Пушкинистика Вересаева
Вересаев, Булгаков и пьеса «Александр Пушкин»
Постскриптум: Пушкин и «Пушкин» во МХАТе
Глава 8. Назад в будущее: Пушкин в СССР и в зарубежье
Пушкины на дуэли
Пушкин как территория культуры в зарубежье: случай Сергея лИфаря
Сияющий свет поэзии
Постскриптум: поиски «Полезного прошлого» продолжаются
Библиография
В 1918 году американский критик Ван Вик Брукс написал короткое эссе «О создании полезного прошлого». В нем рассматривались вопросы современной американской литературы, но высказанные общие положения кажутся применимыми и для более широкой постановки вопроса. «Духовное прошлое, – писал Брукс, – не является объективной реальностью; оно дает только то, что мы способны в нем найти» [Brooks 1918: 338]. В 1918 году этот поиск смысла в том прошлом, которое можно было использовать для истолкования и понимания настоящего, для русских только начинался. Но поиск «полезного прошлого» определил и то, как русские воспринимают свою историю, и то, как русские писатели изображали исторические события в художественной литературе.
История и литература. В последние годы границы между этими двумя дисциплинами стали менее четкими: литературоведы заимствуют идеи и термины из трудов X. Уайта и М. Фуко, а историки тщательно изучают художественную литературу в поисках сюжетов, способных оживить повествование и стать иллюстрацией для научного анализа. То, что возможно в науке, возможно и в отношении самого ее предмета: история сама по себе никогда не бывает абсолютно «фактически достоверной», но постепенно дополняется вымыслом анекдотов и преданий, а в художественном тексте часто историческая обстановка и исторические события порождают события сюжета. Взаимосвязь между историей и литературой вполне может быть понята как постоянно повторяющаяся тема интеллектуальной жизни XX века.
.....
Не случайно, пока писатели вглядывались в прошлое, чтобы найти героев своих биографических романов, официальная доктрина советской литературы создавала собственные биографические и автобиографические варианты. Биографический роман социалистического реализма представлял собой образцовую биографию, которая творила святых советской истории и мифологии, таких как Чапаев в одноименном романе Д. А. Фурманова или Павел Корчагин из автобиографического романа Н. А. Островского «Как закалялась сталь». В соцреализме были распространены два типа биографии: во-первых, описания жизни современников, обычно героев революции, и во-вторых, биографии исторических лиц. Взаимосвязь современной истории и исторической модели имела особое значение в биографиях второго типа, особенно в 1930-е годы, когда произведения, проводившие параллели между историческими деятелями и современными лидерами, стали не только разрешаться, но и поощряться. С помощью романов, в центре которых находился образ вождя (таких как «Петр Первый» А. Н. Толстого), биографический жанр вносил свой вклад в прославление сталинского режима, утверждая значение роли самодержавного правителя, что для Советского Союза было важным идеологическим вопросом.
Другой моделью жанра в соцреализме была биография-образец, предлагавшая идеал для масс. Следуя марксистским догмам, эта модель исходила из того, что роль личности в историческом процессе незначительна и, следовательно, в образцовой биографии герой должен быть максимально обобщенным. Как отмечал Лотман, «серия, основанная Горьким, не случайно называется “Жизнь замечательных людей”, а не “Жизнь великих людей”. Вторая формула заключала бы в себе противопоставление человека великого простому» [Лотман 1985: 228]. Предлагая идеал для «обычного» человека, модель Горького подразумевала, что массы, как один человек, способны достичь этого идеала и войти в эпоху социализма.
.....