Читать книгу Приключения мертвеца, или В поисках золотого пекинеса - Андрей Александрович Лупахин - Страница 1

Приключения мертвеца, или в поисках золотого пекинеса

Глава 1.

В моей голове раздавалась какофония из резких звуков, сливавшихся в адскую симфонию, написанную в конец свихнувшимся композитором, который одновременно лишился рассудка и музыкального вкуса. Пильщики пилили стекло ржавыми ножовками, стучальщики колотили молотами в лобные доли моего несчастного мозга, разрывавшегося на части, свистельщики уничтожали мои барабанные перепонки, а черт знает кто, как их назвать-то? Долбильщики не долбильщики… как их обозвать… да и шут с ними со всеми, с этими гражданами-музыкантами! Короче говоря, в голове моей играл полный триндец.

– Эй, ты очнулся?

Услышав ехидный голос, я вздрогнул от неожиданности – что это еще за хрен с горы в моем офисе? И почему я не могу открыть глаза, руки и ноги не слушаются, не могу пошевелиться, будто связанный, какого чёрта?!

– Ага, именно его и есть! – снова раздался голос вопрошающего, который словно прочитал мои мысли. – Вставай, красавица, проснись.

С трудом разлепив веки, я снова вздрогнул и, буду честен, чутка струхнул, увидев вместо привычного офиса, каменные стены почерневшие от копоти. Чуть поодаль возвышался массивный деревянный стол, на котором лежала огромная книга. Конечно, испугали меня не закопченные стены, и не фолиант в черной, похоже кожаной, обложке, а существо, пытавшееся разделить слипшиеся страницы когтистыми пальцами. За спиной создания трепетали маленькие крылья, голову венчали пара маленьких рожек, а чуть выше того, на чем обыкновенно сидя (и я сейчас не про стул, ну, вы понимаете) торчал длинный хвост с острым наконечником. Кожа существа была не то темно-оранжевая, не то коричневая.

– Догадываешься, кто я? – ехидно спросило таинственный рогоносец, сверкнув блестящими зелеными глазищами, размером с монетку в пять рублей, а то и поболее. – Вижу, что догадываешься. Ты прав, перед тобой бес, самый настоящий!

– Какого черта происходит?… – пробормотал я и с трудом поднялся на ноги, опираясь на теплую черную стену. – Я сплю? Да, сплю, ну, теперь все понятно

– Не, – существо, называвшее себя бесом, ехидно улыбнулось, продемонстрировав два ряда острых зубов, – ты не спишь. Ты сдох!

Бес задекларировал печальный факт безапелляционно и уверенно, рассмеявшись мне в лицо.

– Меня зовут Авалон, – хвостатый рогоносец представился. – А ты – Алексей Поповский, девяноста пятого года рождения – ол райт?

– Да…

– Само собой. Я и так в курсе, ху из ху, но надо расставить все точки над ай и соблюсти процедуру.

– Может над «ё»?

– На хер твоё «ё»! – воскликнул бес. – Я – либерал до мозга костей, поэтому над ай, а не над «ё». «Ё», «ё», «хуё-моё», тьфу, бля…

Мой новый знакомый совершенно не стеснялся крепких выражений и употреблял нецензурную брань с большой охотой. По всей видимости, либерализм не мешал ему искренне любить русский язык, а точнее его нецензурный аспект.

– Вот в этой книге, – Авалон показал на черный кожаный фолиант, – записаны твои грехи. А вот в этой…

Бес показал на тоненькую брошюрку, которую я сразу не приметил, лежавшую подле толстенной книги с моими… эм… не самыми лучшими поступками, да.

– Здесь – твои добрые дела, – Авалон хихикнул, скептически глядя на брошюру доброделания.

– А… почему так мало? – спросил я, почесав затылок. – Че так мало, добрых дел то?…

– Ну а как, – бес развел руками, глядя на меня своими мерцающими зелеными бельмами, – ты же у нас кто? Агностик, равнодушный пофигист, жадина.... короче, я сейчас прочитаю, кто ты.

Авалон долго-долго читал книгу моих грехов. Разумеется, вслух, смакуя каждую подробность и припоминая даже такие события, о которых я уже десять раз позабыл. Наконец закончив с книгой грехов, бес принялся за брошюру с добрыми делами. Пролистав с отвращением все пять страниц, Авалон объявил:

– Добро пожаловать в ад! – воскликнул он, швырнув брошюру на пол и улыбнувшись от уха до уха двумя рядами острых зубов.

– Почему в ад? Не хочу в ад! – возмутился я. – Хочу проснуться…

– Ты уже никогда не проснешься, ха-ха-ха-ха! – бес рассмеялся и спрыгнул со стола. – Теперь старина Авалон – твой хозяин. Буду тебя мучить целую вечность, прикинь?!

Я ущипнул себя за нос, похлопал по лицу, легонько двинул кулаком в челюсть – больно, сука!

– Это не сон, – проговорил Авалон, глядя на мои попытки разбудить себя. Давай за мной, объясню тебе по пути, как обстоят дела. И, скажу тебе, Алёшенька, обстоят твои дела, чуть хуже, чем хуёво, хи-хи-хи!

– Но я…

– Никаких «но»! – оборвал меня бес. – Давай-ка за мной шагом марш!

Авалон щелкнул пальцами, и стены растворились в воздухе. Кругом было темно как в заднице афроамериканца, а может быть и еще темнее. Хотя, нет, возможно, я и не прав, ведь впереди виднелось маленькое светлое пятно, которое, судя по всему, было выходом из этой непроглядной темноты.

– Нам туда, – бес показал на свет и полетел вперед к светлому будущему. Или не очень светлому, если говорить о дальнейших перспективах вашего покорного слуги…

Ноги плелись следом за Авалоном против моей воли. Бес летел вперед, не оглядываясь, и разъяснял текущее положение дел:

– Значит так, Алёшенька, ты прожил относительно короткую жизнь и благополучно сдох от инфаркта, который настиг тебя так рано благодаря чудесным сигареткам «Пимстон». Помнишь свою последнюю сигаретку, а?

А ведь… помню, правда! Я доделывал отчет, закурил, чтобы отвлечься, почувствовал боль слева и… а дальше что? Не помню…

– А дальше ты сдох, говорю же, – добродушно произнес Авалон. – По совокупности совершенных тобой грехов и добрых дел Небесная канцелярия назначила тебе дальнейшее пребывание в аду на первом круге продолжительностью в целую вечность. Теперь я – твой хозяин, и могу делать с тобой всё, что мне заблагорассудится. И да, не удивляйся, твои мысли для меня не тайна…

– Может не надо в ад, а? – перспектива гореть в преисподней целую вечность совсем безрадостная, чего уж там, говно полное…

– Надо, надо, – бес замотал головой. – Но ты не переживай. Ты ведь попал к старине Авалону, а не какому-нибудь злыдню. Я тебя даже мучить особо не буду, прикинь? Честно говоря, вообще мне сейчас не до твоей душенки. Может, кто из друзей-приятелей заинтересуется…

– Вот, раз тебе не до меня, так давай меня отпустим, а?

– Прекращай уже своё нытьё! – рявкнул бес. – Будь мужиком и не распускай нюни! Прими действительность как факт, ибо она факт и есть. Сам виноват – жил как мудак, вот теперь и итог твоей бесславной глупой и бессмысленной житухи, Алёшенька. Ну, отпущу я тебя – куда пойдёшь? Ты уже в аду и обратной дороги нет…

– Господи… – вздохнул я, и тут же осекся, получив хорошую-такую затрещину бесовским хвостом, да прямо по расстроенному фейсу!

– У меня на это слово аллергия! – рявкнул бес. – Еще раз скажешь – оторву тебе ухо… или хер! Понял?

– Понял, понял… – пробормотал я обиженно, потирая горевшую щёку.

– Поздно ты к нему апеллировать собрался, – бес хихикнул. – Давай-ка, вперед, да смотри, вниз не навернись, а то бо-бо будет!

Свет в конце туннеля, казавшийся таким далеким, на самом деле был гораздо ближе. Бес вывел меня из темноты к обрыву и ткнул указательным пальцем вниз:

– Посмотри-ка вниз, – сказал он. – Высоковато, да?

– Ого! – воскликнул я, увидев землю с высоты птичьего полета.

– Ага. Стой ровно, сейчас поедем.

– На чем поедем? – не понял я.

– Не на чем, а куда – в ад, на первый круг.

Тут земля дрогнула балла так на один, на два и двинулась вниз – оказывается, мы стояли на платформе! Летающему бесу этот своеобразный лифт был совершенно без надобности, однако вашему покорному слуге, который помимо того, что покорный, так еще и бескрылый, пришелся очень кстати. Платформа двигалась вниз довольно долго, может, минут пятнадцать, может с полчаса. Честно говоря, я ожидал увидеть бушующее пламя, огненные реки и все такое прочее, но… впрочем, реки действительно имели место быть, вернее каналы, прорезавшие город. Да, огромный город, состоявший из домов, домишек, лачуг и хибар с особняками всех мастей. На улицах первого круга ада было многолю… нет, не многолюдно, людей как раз было немного, а вот бесов – до черта лысого!

Платформа резко остановилась. Клацнув челюстью, я едва не прикусил себе язык. Вместо гостеприимного приглашения, за спиной раздалось:

– Велком ту хелл, мудила! Ха-ха-ха! – бес рассмеялся и толкнул меня в спину, да так сильно, что я рухнул носом прямо в горячую землю. – Давай за мной, – добавил Авалон, пролетая мимо, и на мгновение загородил красное светящееся небо.

Ноги вели меня следом за рогатым проводником, не давая ни шанса потеряться где-нибудь здесь. Впрочем, не особенно и хотелось. Кругом сновали адские твари, рогатые, хвостатые, трехрукие, парнокопытные… Летали бесы, летучие мыши, в каналах булькала расплавлена лава… Некоторые порождения ада алчно смотрели на меня, и даже протягивал когтистые лапы – одному такому бесу Авалон звезданул по морде:

– Сука, не твоё, не лапай! – рявкнул мой новый «хузяин», на себе подобное создание, которое тут же ретировалось, недовольно обругав по матушке нас обоих.

Мы остановились у покосившегося двухэтажного дома, построенного из камня, потрескавшегося со временем – кто его знает, сколько лет тут стоит эта бесовская халупа, может, тысячу, десять тысяч! Крыша, выложенная черепицей, потихоньку съезжала, грозя посыпаться в самое ближайшее время. У двери висел колокольчик – Авалон трижды дернул за веревочку и приказал ждать.

Хозяин встретил нас радушно, пригласив в дом. Ну как нас – Авалона, на меня же он посмотрел, как гиена на добычу, которой пора стать царским ужином.

– Нихера ты загнул! – Авалон засмеялся. – Голый мужик, кожа да кости – где хоть тут царский ужин? Так, пайка освенцимская…

Кажется, забыл напомнить о своей наготе, мой дорогой читатель. Ну думаю, ты меня за это простишь. Собственно, все души в аду бегали голышом, по крайней мере те, которых я встретил на улицах первого круга.

– Да, ты же мысли мои читаешь… – вспомнил я о досадной способности моего спутника.

– Угу. Давай там, следи за тем, что думаешь… И кстати, никто тебя есть не будет, разве что помучают!

– Следуйте за мной, – сказал хозяин дома, прервав нашу маленькую беседу о поедании человечины, – познакомим твоего дружка с моей доченькой, – обратился он к Авалону, – она в подвале играет.

Судя по нагромождениям странной гротескной мебели, мы стояли в гостиной. Большая комната, наполненная густой поглощающей свет тьмой, освещалась тусклыми светильниками, висевшими на стенах. В углу коптила лампа. Прямо под ней лежала каменная дверь с железным кольцом. Молох поднял её и жестом пригласил нас спускаться вниз. Шагая по лестнице, я услышал, топот маленьких ножек, носившихся взад-вперед, и тихое «ля-ля-ля».

Посреди подвала горел костер, на котором бурлил чугунный котел, покрытый сажей – из кипящей воды высовывались руки несчастного, пытающегося выбраться наружу. Тем временем маленький бесенок лупил по пальцам бронзовым трезубцем и заталкивал грешника обратно в кипяток. На голове бесенка я заметил косичку с бантиком.

Справа за столом сидел связанный человек, обливавшийся потом то ли от жары, то ли от страха – перед ним стоял раскаленный докрасна самовар, который буквально пылал жаром. Изо рта несчастного торчала грязная тряпка. Человек вертелся, пытаясь отвернуться от самовара, который, казалось вот-вот вспыхнет. Прямо под краном, из которого капала шипящая жидкость, стояли три золотые чашечки на фарфоровых блюдечках с голубой каемочкой.

Я посмотрел на Авалона, а тот посмотрел на приятеля, который громогласно произнес:

– Доча!

– Я касу валю! – обернулся бесенок, сверкнув белыми светящимися глазами.

– Умничка моя!

– Каса убегает, не хочет валиться, – недовольно пожаловалась «доча», тыкая в голову, показавшуюся над водой, – глупая каса, вот тебе!

Папочка маленького бесенка взял увесистое полено из лежащей рядом с котлом вязанки и кинул в огонь. Авалон вопросительно посмотрел на меня.

«Ты что, сдурел?! – подумал я – Хочешь, чтобы это бесовское отродье из меня «касу» варила?! Нет, нет, нет, только не это!».

Авалон ухмыльнулся, пожав плечами.

– Тупая каса! – бесовка со злостью пнула котел и подлетела на своих маленьких крылышках к столу.

Связанный человек завертелся пуще прежнего. «Доча» повернула кран самовара – раскаленная магма потекла в золотую чашечку тоненькой струйкой.

– Слушай, Авалон, пошли отсюда, а?! – взмолился я. – У меня от этих детских забав кровь в жилах стынет!

– Я буду играть в посудку! – заявил бесенок. Взгляд белых светящихся глазенок задержался на моей скромной персоне. – А ты будешь играть в посудку? Давай, садись за стол, сейчас будем пить чай!

Бесенок схватил меня за руку мертвой хваткой и потащил к столу! Через мгновение я сидел на стуле, отворачивая лицо от пышущего жаром самовара. В руке у маленького дьявола мелькнула веревка.

– Авалон!!!! – заорал я. – Мы так не договаривались, слышишь?!!! У тебя ведь есть еще приятели, да? Самое время с ними познакомиться, вот прямо сейчас, ага!

– Расслабься, чего орёшь… – буркнул Авалон и обратился к маленькой «гостеприимной» хозяйке дома, – отпусти дядю, солнышко, это не твоё!

– Ну… – начала было канючить бесовка, глядя на отца, – Папа, а можно дядя тоже поиграет в посудку? Пожалуйста!

– Нет! – отрезал папа к моему глубочайшему облегчению.

– Хуй тебе, а не посудка! – выдохнул я, выпутываясь из веревки.

Мы покинули подвал, и бесы попрощались. Напоследок хозяин дома зыркнул на меня колючим пронзительным взглядом, вызывающим желание описаться. Видимо, нецензурная брань в адрес дочки ему очень не понравилась… Перед тем как судить меня, дорогой читатель, подумай, что бы ты сказал, окажись на моем месте. И надо понимать, кто был передо мной – не маленькая девочка, играющая «в посудку», а сатана с бантиком!

– Мде, живой ты мне больше нравился – посмелее был, – произнес бес с легким презрением, а потом добавил примирительным тоном, – ладно, будем считать, что ты ещё не адаптировался. Привыкай, Алексей, привыкай. Подобное будет происходить с тобой частенько после распределения. А если не повезёт, то вообще каждый день!

– Ты же мне сказал, что мне вроде как повезло, а, Авалон? А это как назвать?!

– А что? Мой товарищ вообще не сторонник насилия, просто его дочка иногда любит поиграть.

– Да она того мужика живьем варила!

– Ну варила и что? Типичные будни в аду, – пожал плечами Авалон. – Ладно, раз тебе малышка не угодила, пойдём дальше. Есть еще пара вариантов.

Бес снова повел меня следом за собой по адскому городу на встречу предполагаемой судьбе, которая, возможно, была куда менее печальной, чем вечность в компании маленького рогатого инквизитора. Мы остановились около огромного здания с трубами, из которых валил черный дым. Все прямо как в детской страшилке: в чёрном-чёрном городе, чёрные-чёрные дома, чёрный-чёрный дым и чёрные-чёрные черти чертят чертёж, тьфу, язык сломаешь!

Окна на первом этаже здания были покрыты толстым слоем пыли, в котором Авалон, состроив довольную морду, написал слово из трех букв – посередине «у» и это, конечно же, не душ, а он самый, так сказать, символ бытия. Я протер стекло, надеясь разглядеть что-нибудь внутри.

– Ну как оно? – спросил бес.

Если бы душа могла блевать, то я бы сблевал прямо сейчас… Но она, к счастью, на это не способна. Помещение внутри напоминало обитель лютого маньячилы из второсортного фильма ужасов, отснятого на каком-нибудь Хуливуде: кругом внутренности, кровища, отпиленные конечности и бесы, одетые в фартуки с поварскими колпаками, орудовали огромными ножами, разделывая извивающиеся души – очевидно, здесь готовили разносолы для обитателей первого круга.

– Ты мне сказал, что меня никто есть не будет, а это что, а?!! – выпалил я, ткнув пальцем в стекло.

– Во-первых, я сказал здесь – не забывай о маленькой, но очень важной детали, – бес хихикнул. – Во-вторых я говорил это там, то есть, в гостях у моего приятеля вегетарианца, а не здесь. Но ты особо не переживай – ампутированные конечности быстро отрастают, а душа сама по себе бессмертна, так что…

– Ну на хер! – перебил я Авалона, отпрянув от окна подальше.

– Что ж… есть еще одно вакантное место для тебя, мой друг Алёша, – протянул бес, задумчиво почесав подбородок, – думаю, у там найдется и для тебя местечко. Пошли!

От предвкушения новой встречи с предполагаемой судьбой у меня подкашивались ноги, которые вели следом за бесом, летевшим к еще одному своему приятелю. Когда мы остановились на пороге следующего дома, и Авалон дернул за веревку колокольчика, висевшего у двери, я ожидал увидеть еще одного беса, и ожидание это почти сбылось, с одной лишь разницей – бес оказался женского пола и с весьма аппетитными формами, надо заметить!

Матильда – так звали хозяйку, пригласила нас войти и провела к входу в подвал. У дверцы в полу стояла неимоверная вонь! Хозяйка дома открыла проход и предложила нам спуститься посмотреть на «её мальчиков». Между тем, сама Матильда отправилась на кухню.

Мы с Авалоном спустились вниз. Выбор оказался невелик: зажать нос или умереть второй раз от нестерпимой вони – я без колебаний выбрал первое.

Подвал Матильды буквально утопал в дерьме! Трое мужиков стояли поколено в экскрементах и курили, смачно затягиваясь! Авалон подмигнул:

– Курить хочется, да? Может, останешься здесь в гостях?

– Ой не знаю… – скривился я, глядя на пол, залитый дерьмом. – Мужики, а что с вами здесь делают?

– Ничего, – ответил лысый, затянувшись и выдохнув дымок, – с нами – ничего…

Перспектива стоять чуть ли не по пояс в дерьме – такая себе перспектива, безрадостная. И, тем не менее, лучше нюхать говно, чем играть в посудку с отмороженным бесенком или стать ингредиентом для дьявольского пудинга.

– Почти понравилось, да? – улыбнулся Авалон. – Тебе может и понравится, а вот некурящему тут триндец!

– Эээ… сложно сказать…

На лестнице послышались шаги. Спустившаяся в подвал Матильда держала в правой руке поднос, накрытый крышкой. Мужики побросали сигареты под ноги, и подошли к нам.

– Ну что, покурили? – улыбнулась Матильда, снимая крышку с подноса. – А теперь, мальчики, доедаем!

На подносе поблескивали серебряные чайные ложечки, глубокие ложки и половник. Мужики взяли столовые приборы и разошлись по углам подвала – «мальчики» Матильды зачавкали самым дерьмовым обедом в своей жизни…

Троица работала ложками так, словно уплетала манную кашу, а совсем не то, что уплетала на самом деле. По наглой морде Авалона расплылась хитрая улыбка.

На подносе у Матильды остался только половник. Бесовка позвала лысого, который трапезничал чайной ложечкой.

– Знаешь, что, дорогой, давай-ка не отлынивай! – недовольно прощебетала Матильда и отобрала у лысого чайную ложечку, впихнув ему в руку половник. – Все, иди, мой хороший. Давай, наверни, за маму, за папу и за соседа, который помог маме тебя сделать!

Матильда чмокнула лысого в блестящий от пота череп, и тот отправился на свое место. Я едва сдерживался, пытаясь не сблевать. Авалон видя мои рвотные позывы, объяснил все сам:

– Матильда, Алексею у тебя очень понравилось, но он ещё подумает, к тому же сорок дней не вышло.

– А, понимаю, – кивнула Матильда и предложила мне – как приговор вступит в силу, ты возвращайся! Лишний рот никогда не помешает, да и лишняя ложка для хорошего человека всегда найдется!

Мы вышли во двор. Перспектива есть дерьмо и курить целую вечность – перспектива, как говорится, на любителя. Авалон предложил еще один вариант – парк развлечений. Пройдя пару дворов, мы оказались на площади перед огромным зданием, стоявшим за оградой из колючей проволоки. У входа торчал бес в нацистской форме и время от времени «зиговал», выкрикивая фразы на немецком. Над входом висела ржавая железная табличка с разноцветными лампочками, на которой была выдавлена надпись «Маленький Освенцим».

– Хочешь, в парк аттракционов тебя определим? – показал Авалон на табличку. – Правда, я тебе даже заходить туда не советую. По сравнению с местными развлечениями, игра в посудку, наша столовая и подвал говна – просто детские забавы. Как по мне, этот парк для больных на голову… Знаешь, есть еще один вариант!

– Какой? – грустно вздохнул я.

– У меня есть одно дело на земле, в котором без помощника просто не обойтись. Придётся на время покинуть ад. Интересно?

– Еще бы! – закричал я, задыхаясь от охватившей меня надежды. – Еще как интересно! Я сделаю все, что угодно, только верни меня обратно! Не хочу играть в посудку, не хочу в мясорубку, не хочу давиться говном до скончания времен! Верни меня обратно, пожалуйста!

– Вот оно как, как ты запел, – усмехнулся бес. – Считай, тебе повезло!

– Господи!… – воскликнул я.

– Сука! – поморщился Авалон и хотел было зарядить мне затрещину своим хвостом.

– Прости, прости, я случайно…

–Ладно, – недовольно пробурчал бес. – В общем, у одного моего, скажем так, знакомого, похитили экспонат из коллекции. Тебе надо его найти. И чем быстрее, тем лучше. Понял?

– Конечно, понял, чего не понять!

– Тогда я сейчас тебя воскрешу. Как очнешься, дуй по адресу: улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира номер шестьдесят шесть. Там живет некий Сигизмунд Аристархович Иванов, который объяснит тебе, что к чему. Понял меня?

– Понял, все понял!

– Ну тогда…

Авалон щелкнул когтистыми пальцами, и в моих глазах потемнело. Всё куда-то исчезло: бесы, домики адского города, красное светящееся небо, звуки – всё исчезло, осталась только темнота, совершенно чёрная, казавшаяся бесконечной.

Я открыл глаза. Голова гудела. Реальность воспринималась с трудом, как после долгого сна. Это… это офис. Шкаф, набитый папками с закрытыми делами. Стол, под ним тихо, практически неслышно шумит компьютер. На экране монитора экселевская таблица, в которой я составлял отчет. В открытое окно подул холодный сентябрьский ветер. С улицы послышался мат, изрыгаемый пьяным джентльменом, который во всеуслышание объявил некоего Генку сукой… Кажется, жизнь в Энске шла своим чередом.

В пепельнице на столе лежала потухшая сигарета. Рука потянулась в ящик стола за новой. Я закурил. Блин, иногда для полного счастья достаточно хорошей затяжки!

Что это было? Этот Авалон, ад, подвалы с грешниками… Наверное, приснилось. На часах ровно четыре, а потухшую сигарету я закурил без десяти. То есть, спал я всего десять минут. Странно, голова гудит так, будто я провел в объятиях Морфея целую вечность! Впрочем, всё это неважно, важно, что я снова сижу в офисе моего маленького скромного агентства «Рога и копыта», которое занимается слежкой за неверными женами (или мужьями) и доказывает факт неверности, если таковая имеет место быть.

Видимо, странный сон навеян совестью, обилием дыма в кабинете и усталостью. В последнее время дела шли не очень. Моя секретарша Ольга уволилась, устав ждать зарплату за последние два месяца. Ну ничего, вернётся, когда деньги появятся. Я все верну с процентами. Просто сейчас не самое подходящее время… Клиентов нет месяца четыре. Даже странно, неужели люди перестали изменять своим вторым половинкам… Ой, не верю, не верю! Равно как и в этот ужасный сон про ад, Авалона и прочие порождения моего разума, откровенно задолбавшегося от бесконечной работы.

Я запер кабинет, вышел во двор перед офисным зданием и сел в старенькую шкоду (номер и модель не скажу, а то вдруг ты, мой дорогой читатель, тоже живешь в Энске – ещё найдёшь меня и будешь потом автограф выпрашивать, ага). Поездка до дома заняла минут десять. В квартире никого не было, кроме кота, да и быть в общем не должно, если ты – одинокий холостяк. Разделив ужин с Барсиком, я лёг на диван и включил висящий на стене телевизор.

По всем каналам президент сказал, президент предложил, президент… Включил региональный канал, на котором как раз началось одно из дебильных ток-шоу о знаменитых попсовых певичках и певунах.... К чёрту! Лучше выключу и как следует высплюсь. Засыпая, я подумал о том, что было бы неплохо подкатить к Ольге, только сначала надо вернуть ей зарплату и загладить свою вину….

Я открыл глаза. Кругом стояли обгоревшие дома с зарешеченными окнами или и вовсе с глухими стенами. Прямо передо мной возвышался кипящий котел на огне. Мимо пробежали двое чертей… Запах копоти и гари бил в нос… Проклятье! Я снова в аду?!

– Ах ты, паскуда! – рявкнул Авалон. Бес схватил меня за волосы и бросил в кипящую воду! Вот тут-то я припомнил все молитвы, которые когда-либо знал! Вернее их части, слышанные там и тут. Адская боль прожгла каждую клеточку моего тела, заставив орать благим матом! Кипящая вода полилась в рот и обожгла внутренности. Попытавшись выбраться, я схватился за раскаленный верх, но бес снова взял меня за волосы, вытянул наверх и швырнул рядом с котлом.

Раны затягивались. Страшные увечья, проходили на глазах, хотя еще секунду назад мне казалось, что мясо вот-вот начнет отваливаться от костей. Авалон прищурился и спросил:

– Шутить со мной вздумал?

– Нет, нет, подожди! – залепетал я. – Стой!

– Мы же договорились – как очнешься, идешь к Сигизмунду! Разве нет?!

– Проклятье! Да… да я думал, что это всё сон! Сон, понимаешь! А это не сон, блядь…

Я чуть не зарыдал от разочарования! Оказывается, ад не был сном… Равно как и Авалон, раздувающий костер, на котором стоял чугунный котел.

– Разумеется, не сон, – по морде Авалона пробежала злобная улыбка. – Значит, ты не отказываешься?

– Нет, нет, – запротестовал я, мотая руками и головой. – К Сигизмунду, так к Сигизмунду. Адрес улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира шестьдесят шесть – видишь, я все помню!

– Значит так, Алексей! Я искренне надеюсь, что ты не паскудный дурак, который решил меня обмануть, а просто дурак. Даю тебе последний шанс – как очнешься, летишь к моему… моему другу, понял?! Понял меня?!!!

– Да понял, понял, – ответил я, поднимаясь и с удивлением оглядывая полностью зажившее тело.

– Надеюсь на твою сознательность! Сейчас я снова верну тебя в мир живых. В последний раз!

Авалон щёлкнул пальцами. Снова это ощущение предобморочного состояния. Кажется, тело растворяется в пространстве… В лапе у беса появилась кочерга. Авалон сунул ее в костер, перемешал угли, и металл раскалился докрасна. Бес подошел ко мне, усмехаясь:

– Фома неверующий! Вот тебе, что б правда сказкой не казалась, а жизнь малиной! – с этими словами Авалон ткнул раскаленной кочергой в мою правую ягодицу! Я заорал от боли, но крик потонул где-то в ином измерении – моя душа уже покидала преисподнею.

Я проснулся в холодном поту. Ткнул меня кочергой прямо в зад, бесяра! Правая ягодица горела. Я попытался прикоснуться к месту ожога и взвыл от боли! Да, второе путешествие в ад – это не сон, это явь, увы. Как, впрочем, и первое.

Наступило субботнее утро. Я вскочил, умылся, кое-как посмотрел на ожог в ванной – коричневую корку, которая почему-то не исчезла, как раны, оставшиеся от кипящей воды. Возможно, это особые «целебные» свойства ада? Или потому что душа бессмертна, а Авалон ткнул меня, когда я находился в промежуточном состоянии и уже обретал тело…

Из зеркала на меня смотрела уставшая не выспавшаяся физиономия. Под глазами появились едва заметные синяки. В остальном все как обычно – темные волосы средней длины, серые глаза, нос с маленькой горбинкой, тонкие губы. Хорошо, что бес не сунул кочергу мне в лицо – это было бы совсем уж прескверно и печально…

Позавтракав вместе с котом, я стал собираться – пора ехать к Сигизмунду Аристарховичу Иванову. Брать ли с собой «травмат»? Да, возьму. Надеюсь не пригодится, однако нельзя исключать и такой вариант развития событий. Не то что бы моя работы была слишком опасной, но, если разъярённый кобель, уличённый в измене, начнёт буянить – лишним не будет. Был один случай, малоприятный, когда ваш покорный слуга знатно отгрёб по физиономии, но это уже совсем другая история и речь сейчас не о ней.

Нужный мне адрес – это на другом конце города. Сигизмунд жил в элитном доме, находящимся на охраняемой территории. На въезде во двор стоял пост «стражи» в форме с нашивками одной известной охранной фирмы, название которой я утаю ради конспирации. Один из доблестных стражей махнул резиновой дубинкой, видимо почувствовав себя гаишником. Я остановился у шлагбаума.

– Вы к кому? – спросил подошедший охранник.

– К Сигизмунду Аристарховичу Иванову.

Охранник кивнул. Второй «цербер» внимательно посмотрел на номер моей шкоды и что-то сказал третьему. Рискну предположить, что охрана фиксировала регистрационные номера у всех автомобилей, проезжающих на территорию. Во дворе не было ни одной машины, что конечно, очень странно.

У входа в подъезд элитного дома висела обычная вызывная панель. Найдя шестьдесят шестую квартиру, я позвонил. Домофон запиликал, и дверь в подъезд открылась. На том конце провода не стали задавать лишних вопросов. Неужели ждут?

Я поднялся на лифте на седьмой этаж. Мои прикидки оказались верными – именно здесь находилось скромное, а может и не очень скромное или даже совсем не скромное жилище Сигизмунда. Стоп! А где звонок? У входной двери нет звонка. Ладно, постучу…

Массивная железная дверь отворилась со скрипом. Из квартиры повеяло холодом. Я осторожно вошел в прихожую. На стенах висели коптящие свечи. Обои, стилизованные по обветшалые стены средневекового замка, покрывшиеся зеленой плесенью, выглядели очень реалистично.

– Добрый день! – поздоровался я с хозяином дома, постучав по двери. Ответа не последовало. Я огляделся и шагнул к темному коридору. – Есть кто дома?

В квартире стояла гробовая тишина. Я еще раз постучал по двери, дёрнул за ручку и… и не смог открыть ее – ручка не поворачивалась. Какого черта?! Проклятье, неужели замок захлопнулся?! Ладно, у хозяина дома должны быть ключи.

Тусклый свет потрескивающих свечей придавал этой квартире особую таинственность. Я пошел по коридору и прикоснулся к обоям – надо же, камень и мох на ощупь как настоящие! Коридор оказался на удивление длинным. Странная планировка, ничего не скажешь.

Я дернул ручку двери справа. Дверь оказалась заперта. Через пару шагов была еще одна, потом еще! Ни одна не открывается. И… что-то здесь не так – навскидку я прошел метров тридцать и уже должен был бы упереться лбом в стену, однако этого не произошло. Я оглянулся назад – прихожая скрылась в густой черной темноте.

Впереди показалась тонкая полоска света. Подойдя ближе, я увидел приоткрытую дверь. Наверное, мне туда. Собственно, больше и некуда…

Остановившись у двери, я проверил пистолет. Вряд ли он мне пригодится, но происходящая вокруг херня заставила бы любого нормального человека подумать о безопасности.

– Заходите, молодой человек, не бойтесь! – пригласил меня неизвестный громким глухим голосом. Я вошел в комнату. На стене висели огромные ветвистые рога, принадлежащие то ли оленю-долгожителю, то ли мужу совсем уж неверной жены. Напротив висела кабанья голова. Картины неизвестных мне художников, рыцарские доспехи, идолы древних божеств, книги – каких только древностей не было в этой комнате!

За столом сидел длинноволосый мужчина. Из-за бороды и усов, скрывающих лицо, я так и не понял, сколько ему лет – может быть, сорок, пятьдесят или шестьдесят?… На нем была надета необычная пижама, или камзол, или плащ – в полумраке особое не разберешь, да и честно говоря, я не большой знаток до тряпок. Мужчина сидел за столом. Темные блестящие глаза изучали меня.

– Я – хозяин этого дома. Эээ… Сигизмунд Аристархович Иванов, к вашим услугам! – представился мужчина.

– Очень приятно, а я – Алексей Поповский, агентство…

– Знаю, – перебил Сигизмунд, махнув рукой. Хозяин дома достал из ящика стола трубку и баночку табака. – Курите? Знаю, что курите. Можете не отказывать себе в этом удовольствии!

Я достал сигарету из пачки, щелкнул электрической зажигалкой и закурил. Всего пара затяжек и никотин распространился по всему телу, сделав его ватным. Сигарета помогла мне расслабиться.

– Давайте, я введу вас в курс дела, – Сигизмунд затянулся трубкой и выпустил кольцо густого сладковатого дыма. – У меня украли золотого пекинеса. Это древний артефакт, который принадлежал подземному королю Магнусу. Если верить легендам, пекинес был символом его власти. Якобы, подземный король никогда не расставался с этой, с позволения сказать, собаченцией. Как вы должно быть уже догадались, легенды слегка преувеличивают, наделяя артефакты особой магической силой. Правда, сама по себе статуэтка практически совершенна. Это настоящая находка, за которую любой коллекционер в буквальном смысле душу продаст! Взгляните-ка!

Сигизмунд поковырялся в ящике стола, достал фотографию и протянул мне. На фото скалилась маленькая псина карманного формата. Вместо глаз неизвестный мастер вставил пекинесу огромные рубины. Большие уши, маленький хвостик, узкая морда…. Обычная статуэтка, пусть и сделанная весьма искусно.

– Вы кого-то подозреваете в краже?

– Хм, – улыбнулся Сигизмунд, – подозреваю или кого-то, или что-то.

– Что вы хотите сказать?

– Давайте пока забудем про моего пекинесика, – предложил Сигизмунд, затягиваясь трубкой. – Скажите, вы верите в потусторонний мир, в рай, ад, демонов, ангелов и прочие вещи, кажущиеся большинству обывателей несусветной дикостью?

– Да, верю…

– Тогда это многое упростит, – улыбнулся Сигизмунд. – Видите кольцо на столе? Наденьте его!

Просьба Сигизмунда звучала странновато, но я уже начал потихоньку привыкать к происходящим странностям. В конце-концов, почему бы и не надеть, если заказчику так больше нравится, ведь от меня не убудет. Я взял серебряное кольцо, на котором были вырезаны пентаграммы, латинские буквы и еще черт знает, что за символы. Оно идеально подошло на указательный палец. Удобно, словно для меня сделали!

– Ну и что теперь? Ничего не изменилось, – пожал я плечами.

– Посмотрите направо, – Сигизмунд улыбнулся.

Я повернул голову и увидел сидящего на стуле Авалона! Бес, сверкая глазами, раскинул руки, надеясь на ответные объятия. Сигизмунд усмехнулся, видя, как я подскочил от неожиданности и вскрикнул.

– Я так понимаю, этот персонаж вам знаком? – усмехнулся антиквар, показывая на Авалона.

– Конечно, знаком, Сиги, расслабься, – махнул рукой Авалон и засмеявшись добавил, – он меня теперь жопой чует! Ха-ха-ха! Но ты, Алексей, сам виноват. Подвёл старину Авалона своим неверием? Подвёл!

– Вы его тоже видите? – спросил я.

– Конечно, – ответил Сигизмунд. – Так же хорошо, как и вас. Авалон уже в курсе дела. Он будет сопровождать вас и всячески содействовать в поисках вора. Ну, думаю, вы понимаете, что мне нужен не столько вор, сколько украденный им пекинес.

– Алексей, – сказал Авалон, – считай, что нам с тобой повезло! Вор оказался на редкость неаккуратным дебилом! Чудак порезался о зубы пекинеса. Я легко найду эту крысу по засохшей капли крови… короче, наша миссия может оказаться намного проще и закончиться гораздо быстрее, чем я думал. Правда, без тебя мне не обойтись. Видишь ли, сила бесов в бренном мире очень ограничена…

– Господа! – прервал беса Сигизмунд. – Давайте, вы обсудите все нюансы позже!

Сигизмунд достал из кармана мешочек, перевязанный шелковым шнурком, и отдал мне в качестве аванса. Антиквар оставил свою визитку. Надо записать его номер, а то визитки имеют неприятное свойство теряться. Фото пекинеса я тоже взял с собой. Сигизмунд проводил нас с Авалоном до двери.

– Так, Алексей, – сказал Авалон, когда мы спускались по лестнице. – Поехали в какую-нибудь кафешку. Нам есть о чем с тобой поговорить. Расставим все точки на ай, так сказать.

– Может, в машине поговорим?

– Не, не пойдёт, – замотал головой Авалон. – Ты что, не чувствуешь, как тебе желудок скрутило, а? Тебе надо пожрать, а великие дела никуда не убегут! И мне, кстати, тоже.

Да, действительно, поесть бы не помешало. Громкое урчание моего живота подтвердило слова беса. Ну, в кафешку, значит, в кафешку.

– Авалон, а если тебя кто-то увидит? Например, люди на улице и десятки посетителей кафе?

– Не увидят, не бойся! Давай, заводи свой несчастный свиновоз!

Глава 2.

Мы поехали в кофейню, находившуюся неподалеку от дома, где жил мой новый и, пожалуй, самый необычный клиент. Авалон сидел рядом и вертел в руке не пристегнутый ремень безопасности. Я смотрел на дорогу, на троутар с открытым ртом, охреневая от увиденного – кругом летали создания из преисподней, какие людям встречаются разве что в ночных кошмарах! Бесы сидели в машинах, летели следом за людьми и прошмыгивали над крышами домов, спеша по одному им известному маршруту, занимаясь своими делами.

Мимо лобового стекла пролетело создание с туловищем в виде двуручного кувшина, хвостом тигра и головой осла с двумя длинными клыками, торчащими из пасти – чертова тварь! С испугу я дернул руль влево, потом вправо, пытаясь избежать аварии, и чуть было не выехал на тротуар под бибикание, сопровождаемое отборным матом коллег по дорожному движению, которые явно не ожидали вот такого вот финта ушами.

– Ха-ха-ха! – заржал сидящий рядом Авалон, бросив ремень безопасности, и схватился за живот. – Умора, херни непонятной испугался! Взгляни вокруг, посмотри, какие твари живут рядом с вами!

– Слушай, замолк бы ты… – раздраженно процедил я сквозь зубы, пытаясь сконцентрироваться на дороге.

– Ой, какие мы грозные! Светы-батюшки, – деланно запричитал бес, прижав к морде обе лапы. – Не бойся. В мире живых силы бесов очень ограниченны. Ни одна из увиденных тобой пусть даже самых жутких тварей не сможет коснуться твоей плоти. Мы вроде призраков, понимаешь?

– Какого твои соплеменники вообще делают в моём мире?!

– Погоди. Сейчас в кафешку приедем, всё объясню. Только больше так не дергайся, ладно? Вдруг разобьёмся, ты сдохнешь, мне снова придется к жизни твою глупую тушку пробуждать, а это, поверь, непросто. Очень много сил отнимает…

Я припарковался на стоянке одной из самых известных кафешек города Энска. Мы вошли в почти пустой зал, так что никаких проблем с выбором столика не ожидалось. Не успел я присесть за уютный столик в углу, как подскочила молоденькая официантка. Девушка оставила меню и убежала, показав хрупкой белоснежной ручкой на пульт с кнопкой вызова, который лежал на столе рядом с корзинкой, набитой салфетками и зубочистками.

Я хотел заказать только один завтрак, но Авалон потребовал взять с собой немного местного фастфуда.

– Что? – прищурился бес, глядя на мою непонимающую физиономию. – Думаешь, ты один жрать хочешь? Давай, заказывай! Сиги тебе столько золотишка дал, что ты теперь почти богач. Не жмоться, порадуй старину Авалона!

– Да нет проблем. Ты мне хотел кое-что прояснить?

– Ну хотел. А ты готов послушать? Это надолго!

– Да и плевать, надолго, ненадолго. Я хочу понять, что за чертовщина происходит… всюду!

– Тогда слушай. Сигизмунд – не просто антиквар…

– Да я догадываюсь…

– Заткнись и слушай! Он – призыватель, человек, владеющий магией и умеющий общаться с обитателями других миров. Как ты уже догадался, в основном здесь живут бесы. Реже появляются черти и уж совсем редко демоны. Одни твари находятся здесь, преследуя собственные цели, другие следуют за людьми, прилипают к ним прямиком из ада или создаются их грехами… короче, всё слишком уж сложно для простого человеческого умишки, поэтому я избавлю тебя от деталей. Иногда бес связан с человеком греховной нитью и не может покинуть его, по крайней мере, надолго. Например, мне от тебя не отлететь дальше, чем на сто метров – нить вернет обратно. Собака я на поводке, понимаешь?! А без человечка нам здесь никак нельзя, по-крайней мере надолго. Только если в форме зверя, однако это не очень удобно…

– Так вы, то есть, бесы – призраки?

– Здесь мы похожи на них. Но в аду – ты же сам затрещины получал, и они были совсем не призрачными, правда ведь? – усмехнулся Авалон. – Обитатели тонкого мира не могут навредить обитателям бренного мира. Так что можешь спать спокойно, какая бы херобора перед твоей рожей не пролетела – ничего не будет.

– Понятно. А зачем ты помогаешь Сигизмунду?

– Скажем так, я ему задолжал. Остальное, старина, тебя не касается. Думаю, ты уже понял, зачем нужно колечко, которое тебе дал Сиги? Эта маленькая побрякушка наделяет своего обладателя примерно одной десятитысячной силы нашего с тобой друга, которая позволяет контактировать с обитателями тонкого мира. Но надо понимать, что кольцо не даст тебе и десятой доли тех способностей магов, того же Сигизмунда, к примеру.

– А я могу общаться с другими бесами?

– Можешь, да только они не станут. Им до тебя дела нет.

Я переваривал услышанное, попивая крепкий кофе без сахара. За окном показалась малышка лет пяти в легкой розовой куртке. Девочка вприпрыжку подбежала к маленькой зубастой твари, капавшей слюнями на асфальт и жадно смотревшей на нее тремя огромными глазами. Карликовый бес потерся о ногу ребенка, так словно был котом, а не порождением преисподней. Девочка, улыбнувшись, погладила образину по голове, словно домашнего котика, которого она, собственно и видела.

– Офигеть, да? – заговорщически подмигнул Авалон, показывая когтем на идиллию. – Теперь, Алексей, сними кольцо.

– Зачем? Сиги, то есть, Сигизмунд говорил…

– Сними, я тебе сказал! Потом наденешь.

Я стянул кольцо с пальца. Авалон исчез, просто испарился в воздухе. За окном… за окном не было видно ни одного беса. Мимо кофейни шли самые обычные люди. Я посмотрел на девочку – малышка держала на руках огромного рыжего кота, глядевшего на юную хозяйку с искренней любовью в глазах.

– Ну как? – снова услышал я Авалона, когда надел подарок Сигизмунда.

– Это же… – на руках у девочки сидело трехглазое клыкастое отродье. Все три глаза, смотревшие на ребенка, сверкали лютой ненавистью. – Это же демон!

– Да нет, – отмахнулся Авалон, – просто бес, причем низший. Тупые создания, знаешь ли. Ничего нового не могут придумать – превращаются в милую пушистую зверушку, ласкаются к малой дитяте, дитятя описавшись от радости забирает зверушку домой, просит у папы с мамой оставить и тут наступает момент икс. Если у родителей хватит ума выкинуть зверушку, то, считай, пронесло.

– А если нет?

– Тогда зверушка остается. Низшие бесы питаются эмоциями, жизненной силой и пакостят по мелочи. Дитятя начинает болеть, дурно себя вести, плохо учиться… Любимец негативно влияет на своего хозяина и всячески портит ему жизнь. В крайнем случае, девочка станет наркоманкой или проституткой, когда вырастет!

– А ты тоже умеешь в животных превращаться?

– Умею. Но сейчас не до фокусов. Забирай мой заказ и поехали к вору. Капля крови, которую тот обронил дома у Сиги, приведет нас к нему.

– Как же ты будешь есть? – изумился я, собирая пакеты с сэндвичами, и съязвил, – еда случайно не вывалится из твоей призрачной пасти!

– Неси хавчик в машину, не разглагольствуй!

Выйдя на улицу, я хотел предупредить девочку, пригревшую трехглазую образину, но той уже след простыл, увы. Авалон удивленно посмотрел на мое растерянное лицо, словно предвидя тщетность попытки избавить малышку от адовой зверушки, и ничего не говоря сел в машину.

Я завел двигатель, и бес воодушевленно скомандовал ехать вперёд, не уточняя, куда именно. Было бы неплохо сразу узнать адрес предполагаемого вора, однако сил Авалона оказалось для этого недостаточно.

– Надо подобраться поближе! – объяснил он. – Тогда узнаем о ворюге всё, кто он, чем живёт… Я скажу куда ехать, а ты не отвлекайся, поаккуратнее свиновозом рули!

Бес взял на себя роль штурмана. Мне, естественно, досталась роль главного «пилота» старенькой колымаги, которую, впрочем, еще рановато записывать в свиновозы. Авалон плевать хотел на хорошее состояние машины, надежность чешской марки и в конце-концов презентабельный внешний вид стального коня. Глаза беса светились от радости, когда тот обзывал мою машину, видимо, находя слово «свиновоз» чертовски смешным. Да и пусть с ним…

Бес указывал дорогу. Застройка из серых панельных домов и белых кирпичных пятиэтажек поредела. Народу на улицах встречалось все меньше и меньше – мы подъезжали к промзоне. Над высокими заборами из бетонных плит торчали краны, кабины экскаваторов, подъемники и другое инфернальное оборудование, название которого нормальное человеку знать не положено, если только он не инженер.

– Вперёд! – орал Авалон, брызгая слюной, – гони вперёд!

– Ты ничего не путаешь? Навигатор в твоей башке случайно не сбился?!

Моё возмущение было вполне резонным: мы остановились на огромной парковке у проходной одного из градообразующих предприятий города Энска. Дальше ехать нельзя – впереди проходная и высокий кирпичный забор, за которым территория Энского хлебо-кирпичного комбината.

Показав Авалону «внезапно» возникшее впереди препятствие, я покрутил пальцем у виска. Пыл беса несколько остыл, когда тот осознал «масштаб» проблемы.

– Чувствуешь вора своей магией? Можешь что-нибудь о нем рассказать?

– Чувствую, только никакая это не магия, – возразил Авалон. – Это его кровь. Кровь – самый верный след, который всегда приводит к…

– Ближе к делу, – перебил я.

– Кровь принадлежит Василию Борисову, он же Вася Гнутый – вор, отмотавший пятёрик за квартирную кражу. Два года назад освободился, решил завязать с криминалом. В настоящее время трудится работягой…

– Ты всё это узнал по капле крови? – удивлённо спросил я. – Впечатляет…

– Впечатляет? Это ты ещё мой хер не видел, вот уж…

– Сейчас мистер Гнутый находится здесь? – перебил я беса, показывая на проходную.

– Думаю, да, – кивнул Авалон, – вернее, чувствую. Нам надо как-то попасть на территорию этого…

Бес ткнул когтем в воздух, указывая на проходную. Над входом висел огромный транспарант ООО «Энский хлебо-кирпичный комбинат». Чуть ниже краснела сделанная масляной краской надпись «Проходная №1». Пару лет назад хлебозавод № 3 и кирпичная фабрика объединились. Как писали тогда в газетах, объединение произошло в рамках программы оптимизации, хотя как по мне, оба предприятия просто-напросто выпускали одну и ту же продукцию, поэтому их объединение – вполне себе закономерное событие.

Мы решили дождаться окончания смены и проследить за Василием до дома. Попасть на завод без пропуска невероятно сложно, а найти среди нескольких тысяч человек предполагаемого вора еще сложнее. Иногда проще подождать, пока рыбка сама приплывет в сеть.

– Отвернись, – сказал Авалон.

– Зачем?

– Мне надо превратиться!

– В зверя? Только не в моей машине, – запротестовал я, – кто потом будет в салоне обивку менять?

– Да расслабься! – попытался успокоить меня бес. – Я аккуратно.

– Нет!

– Слушай, Алексей! Мы делаем общее дело, а значит, мы партнёры. Партнёры должны идти на компромиссы! А если мы не придем к компромиссу, то у кого-то подгорит и левое полужопие, например, у тебя, и потом диагностируют врачи ожог обоих полушарий жопы десятой степени с летальным исходом! Понял, Алексей? Давай, давай, отворачивайся!

Я нехотя отвернулся и уставился в окно на струйки дыма, поднимающиеся от заводских труб. Чёрт, как же хочется курить! Ну и зачем отказывать себе в маленьком удовольствии – я достал пачку из кармана куртки и ловким движением выудил сигаретку.

– Ну все, поворачивайся, – разрешил Авалон.

Я повернулся и выронил сигарету, открыв от удивления рот – рядом сидел огромный черный кот, глядевший на меня зелеными глазами-блюдцами.

– А зачем отворачиваться? – спросил я.

– Я не могу, когда смотрят… – смутился бес. – Подай-ка пакетики с заднего сидения! Да открой, открой. Поухаживай за киской! Мур-р-р-р!

Авалон сверкнул зелеными глазами и уставился на пакеты с сэндвичами, ожидая, когда еду подадут на блюдечке с голубой каемочкой. Я открыл фастфуд ловким движением руки, и мой спутник набросился на любимое лакомство, урча, словно поймал мышь или крысу. Набивая утробу самым эффективным средством против стройной фигуры, бес искренне наслаждался процессом. Приступ обжорства прекратился, когда оба пакета опустели – внутри осталась только фирменная бумажная подставка для кофе, на которой был нарисован логотип кофейни.

Авалон облизнулся, умывая пушистой лапой светящуюся от счастья физиономию. Я закурил вторую сигарету, не переставая удивляться кулинарным пристрастиям беса.

– Что, странно, да? – промурлыкал кот. – Хех, у всех свои вкусы. А еще я люблю печеньки!

– У нас тут многие считают, что ваша братия предпочитает невинных детей или на крайняк парное мясо…

– Враки и стереотипы! – мурлыкнул кот, недовольно вильнув пушистым хвостом. – Хотя, кто как, кто как. Некоторые и впрямь не прочь разорвать сухожилия трупа смердящего зубами кривыми…

Я стряхнул пепел в окно. Чуть поодаль от парковки стоял фургон с вертящимися на вертелах жареными курицами. Внутри сидел кавказец, который одновременно был продавцом и поваром, кормившим общественность птичьими трупиками.

Вдруг из-за фургона показался бомжеватого вида гражданин, которому на вскидку первый встречный дал бы около полтинника. Слипшиеся волосы, недельная щетина, рваная изношенная куртка и подобранные черт знает, где ботинки явно указывали на принадлежность господина к касте маргиналов. Мужик купил в фургоне кофе. Стоя с бумажным стаканчиком в руке, он пошатывался. Кажется, его милость господин де маргинал нажрался или решил угоститься кофием, будучи в состоянии сурового похмелья, с которого начинается путь к вратам чудесного царства делирия.

Я перевел взгляд на сидящую рядом «кису». Авалон смотрел на мужика, держащего в одной руке бумажный стаканчик, а другой рукой держащегося за фургон – в противном случае господин рисковал упасть, пардон, мордой в лужу под ногами.

– Надоело тут сидеть! – недовольно замурчал кот.

– Ну хочешь, посиди где-нибудь еще… – предложил я, выбрасывая окурок.

– Давай повеселимся!

– Как?

– Видишь того синегала, – показал лапой кот на пьяненького любителя кофе, подпирающего фургончик свободной дланью, – сейчас я в него вселюсь и чуть-чуть похулиганю!

– То есть ты можешь вселяться в людей?!

– Конечно! Слышал про бесноватых и одержимых? Вот! Все наши проделки.

– И прямо в любого человека можешь вселиться?

– Увы, – вздохнул кот, – как бы не так. Вселиться можно только в окончательно увязшего в грехах, проклятого или находящегося в резонансе с бренным и тонким миром…

– Вот, про последнее поподробнее и попроще – о резонансе?

– Ну если пьяный или под кайфом! Не просто выпивший рюмку-другую, а нормально так навеселе, как этот…

– Может не надо, – запротестовал я, предчувствуя неладное.

– Надо! – фыркнул кот. – Иначе мы с тобой от скуки сдохнем. Ну я дак точно. Отвернись на пару секунд!

Выбора у меня особо не было: пришлось отвернуться. Я смотрел в окно, глядя на темное сентябрьское небо, и чувствовал как на душе потихонечку начинают скрестись кошки, приговаривавшие: «Ой, сука, добром это не кончится, мур-мур!»

Повернувшись, я не увидел ни кота, ни беса. Маргинального вида мужик допил кофе, швырнул под ноги стаканчик и уже собирался отправиться к чёртовой бабушке, как вдруг с ним что-то произошло: его глаза расширились, руки затряслись, колени подкосились, но уже через пару мгновений бомжеватый пьянчужка стоял, как ни в чём ни бывало. В глазах одержимого Авалоном засверкал озорной огонёк.

Мужик, глядя мне в глаза, сжал руку в кулак, показал большой палец и улыбнулся. Просигналив об успешном вселении в чужое тело, бес направился к фургону. Маргинал влез головой в окошечко и проорал:

– Э, Абдула!!!

– Слюшай, что ты хочешь, ара? – недовольно прогнусавил кавказец. – Убери свой башка из мой ларёк!

Мужик начал рыться по карманам. Из заднего кармана рваных потертых джинсов маргинал вытащил смятую пятисотку. В переводе на аптечный боярышник, это было целое состояние!

– Так! – довольно крякнул одержимый Авалоном мужик. – Сегодня дядя Женя гуляет, ёптыть!

Жертва бесовских проказ снова засунула голову в окошко фургона. Недовольный кавказец вытолкнул его, показав кулак.

– Эй, ара, ты савсем тупой, а?! – продавец жареной дичи показал кулак.

– Да ладно тебе, Абдула! – примирительно отвечал дядя женя. – Продай мне лучше соус и горчицу!

– Слюшай, зачем они тебе? Один соус, да? А курица не будешь? Сосиска, котлетка, а?

– Нет, говорю же, давай соус и горчицу!

Авалон, в лице дяди Жени, вернее, в его теле, протянул пятисотку. Удивленный кавказец отдал сдачу и две бутылочки – красную, наполненную кетчупом, и желтую с горчицей. Когда маргинал повернулся, я увидел довольное улыбающееся лицо, но заметил одну странность: глаза одержимого мужика то становились испуганными, то снова блестели озорным бесовским огоньком. Интересно, он понимает, что сейчас с ним происходит?

Дядя Женя взял бутылки подмышку и направился к помойке, обустроенной неподалеку. Остановившись у мусорных контейнеров, он поставил купленную тару на асфальт и полез ковыряться внутрь железного зелёного бака. Одержимый выкидывал все подряд, будто пытался что-то найти. Наконец, он достал маленький серый предмет. Не могу разглядеть… Мужик полил свою находку горчицей, кетчупом… блядь, да это же голубь! Дохлый голубь! Авалон, услышав мою мысль, закивал, «сверкнув» гнилозубой улыбкой.

В глазах мужика то и дело веселье сменялось ужасом. Откусив кусочек, дядя Женя направился к фургону. Наблюдавший за происходящим кавказец смотрел на своего недавнего клиента с открытым ртом, лишившись дара речи. Одержимый пьяница откусил еще немного «бутерброда».

– Вот, смотри! – сказал мужик кавказцу, потрясая дохлым голубем. – Намного вкуснее твоих курей, зуб даю! Разделишь со мной трапезу, о любитель овец?

– Дэбил! – продавец юркнул обратно в фургон. – Пашёл на хуй, э!

– Да ладно тебе, – дядя Женя примирительно развел руки в стороны, – не обижайся! Я же про шашлык, про шашлык! Все мы любим шашлык. С этой точки зрения, мы все любители овец – никто бы не отказался от хорошего шашлыка! А ты что подумал?

Двери здания проходной № 1 распахнулись, и на улицу вышла дама лет сорока – на вид простая тетка, уставшая до чёрта после смены. На плече у неё висела сумка. В правой руке дама несла пакет. Дядя Женя, вынужденный куролесить под чутким руководством Авалона, направился к сотруднице хлебо-кирпичного комбината.

Женщина достала из сумки телефон и уткнулась в светящийся дисплей, не обращая внимания на происходящее вокруг. Напрасно! «Сэр» Авалон де Маргинал направился ей навстречу вальяжной походкой. Судя по заговорщическому выражению улыбающейся рожи, беса просто распирало от желания впутать даму в сомнительную веселуху.

Поравнявшись с женщиной, дядя Женя заключил её в свои объятия и расцеловал и грубо ухватил за филейные части. Дама уронила на асфальт пакет и смартфон, который в ту же секунду разлетелся вдребезги.

– Ах ты, козел старый! – закричала «жертва» одержимого алкаша, пытаясь выбраться из дурно пахнущих объятий пожирателя дохлых голубей.

Изловчившись, женщина врезала ногой по причинному месту дяди Жени. Тот, схватившись за хорошенько припечатанную промежность, согнулся в коленях, охая и улыбаясь, чертовски довольный своей выходкой.

Выйдя из машины, я захлопнул дверь и побежал изымать одержимого из общества нормальных людей. Дама тем временем активно мутузила напавшего на нее дядю Женю, который закрывался от ударов и ржал, как конь. Тут совсем некстати из здания проходной выбежали двое охранников, спешивших исполнить профессиональный долг и восстановить порядок или по-крайней мере, скрутить всех и вся, а потом разобраться, что к чему.

– Видишь, Алексей, какая злюка! – развёл руками одержимый, кивая на верещавщую матом работницу хлебо-кирпичного комбината.

Я подоспел одновременно с охранниками. Молодой парень в фирменной спецовке оттащил матерящуюся женщину. Второй, усатый мужик лет сорока, подскочил к нам с Авалоном-дядей-Женей.

– Вы – кто такие?! – рявкнул усач. – Что за беспредел тут устроили?!

– Обожди, командир, всё нормально, – отмахнулся я от охранника.

– Какое, нормально?! Откуда это чмо тут взялось?! – охранник показал на стоявшего за мной алкаша, улыбающегося и делающего странные жесты руками.

Услышав нелестный эпитет, адресованный ему усатым, Авалон перестал косить под дурачка.

– Ты чё, пидор усатый, попутал малость? – спросил одержимый, злобно глядя охраннику в глаза.

Голос алкаша резко изменился. Похоже, устами младенца теперь глаголила не истина, но почти сам дьявол, которому совершенно не понравилась нелестная характеристика. Пару секунд охранник стоял в ступоре, принимая решение аки Гамлет – бить или не бить. Пока цербер-тугодум решался, Авалон взмахнул рукой и хорошенько врезал ему прямо в челюсть – послышался хруст! Матерящийся усач выплюнул пару зубов, пытаясь удержаться на ногах. Молодой коллега ныне беззубого стража проходной непонятно с какого перепуга ударил меня в живот, надо сказать, довольно сильно. Быстро оправившись от тычка, я врезал ему прямо в морду, тут подлетела обиженная дама, оставшаяся без телефона… Чёрт его знает, чем бы все это закончилось, если бы не раздался резкий звук сирены – к проходной хлебо-кирпичного комбината подъезжал наряд полиции.

Двое полицейских вышли из машины и побежали разнимать нашу честную компанию. Взмахнув пару раз волшебными резиновыми палочками, словно феи, стражи порядка разрешили конфликт без лишних слов. Конечно, для острастки, не более. Хотя, по-хорошему, инициатор бури в стакане заслужил пару тумаков!

Нас погрузили в микроавтобус и повезли в отделение. Дядя Женя пел матерные частушки, подначивая меня в подпевалы, несмотря на недовольство полицейских. Водителю, похоже, понравилась бесовская самодеятельность – каждый раз, когда Авалон складывал рифму с нецензурной бранью особенно удачно, он едва сдерживался, пытаясь не засмеяться в голос.

– Чё, – обратился Авалон к водителю, – смеёмся, значит, нравится, значит? Давай про тебя спою!

Я водитель свиновоза,

И не покладая рук,

Всякого вожу навоза,

Целый день туда-сюда,

Так что жизнь моя, ребята,

Это полная пизд…

Машина резко повернула, колеса завизжали, и дядя Женя, дернувшись вправо, клацнул зубами, так и не допев о непростой водительской доле. Мы заехали во двор РОВД Горинского района города Энска. Полицейские выгрузили нашу компанию, и повели в отделение выяснять, какого, собственно, хрена произошло у проходной хлебо-кирпичного комбината и ху из ху, так сказать.

Охранников пригласили в кабинет для дачи объяснений относительно причин нашей маленькой потасовки. Дядю Женю с трудом упрятали в переполненный обезьянник: одержимый Авалоном упирался из последних сил, требуя адвоката, флягу рома, последнюю сигару и толстую проститутку, однако ничего из столь необходимого страждущей душе представители компетентных органов, увы, не дали. Остальные «обитатели» обезьянника не очень-то обрадовались новому соседу, однако выбора у них особого не было.

Меня проводили в кабинет и предложили подождать. Разумеется, без права на отказ. Полицейский закрыл дверь. С другой стороны щелкнул замок. Видимо, страж порядка решил позаботиться обо мне – вдруг потеряюсь, да?..

В кабинете с зарешеченными окнами сидел мужик лет сорока пяти в спортивном костюме. Свирепая небритая морда повернулась в мою сторону и посмотрела на меня огромными рыбьими глазами.

– Сидишь, гомерзик? – произнес тип, пошевелив пятой точкой. Блатной лексикон конца восьмидесятых – начала девяностых резал слух не хуже, чем серп яйца.

– Пошёл ты, – ответил я, не глядя в сторону олдскульного зэка.

– Ты кого послал, сука-падла?! Да я тебя!

Мужик встал с насиженного стула и двинулся на меня с твёрдым намерением спросить за базар, в частности за посыл в эротическое путешествие. Сама возможность получить по лицу в РОВД казалась дикой, но теперь «дичь» превратилась во вполне реальную перспективу. Я поднялся и зэк-долгожитель схватил меня за грудки. Сцепившись, мы покатились по полу, нанося друг другу удары с попеременным успехом.

Мужик сел на меня верхом, схватил стул и хотел опустить его мне на голову, но я увернулся, больно ударив его справа! Обиженный зэк (возможно, в прямом смысле – кто его знает, как оно там всё на зоне было) громко ухнул, получив увесистую звездюлину. Вдруг за окном раздался крик: «Эй, шныри подшконарные! Заканчивайте брачные игрища!»

Мы обернулись одновременно – на окне сидел голубь. Большой белый голубь смотрел на меня одним глазом, подмигивая и махая крыльями. Я воспользовался замешательством сидевшего на мне представителя касты полублатных и сбросил его, пнув от души.

– Так его! Так! – ворковал голубь, запрыгавший по подоконнику. – Алексей, давай ствол!

– Какой ствол? – не понял я. – Ты…

– Да это я – Авалон! Давай ствол, который ты взял, когда к Сиги собирался! Пугач свой травматический давай сюда, мать твою!

– У меня вообще-то разрешение есть…

– Да в жопу твое разрешение! Знаешь, сколько тебя мурыжить будут из-за этой пуколки? Давай пистолет!!!

Зэк сидел на полу, переводя ошалелые глаза то на меня, то на говорящего голубя. Потирая ушибленный бок, блатной присел на хлипкий деревянный стул. Раздался треск и хруст – стул просел под тяжестью блатного седалища, грозясь окончательно развалиться. Мужик встал, решив не искушать судьбу, и не мигая смотрел на пистолет, который я достал из кармана. Голубь разел клюв и ухватился за ствол.

Наблюдавший за полукриминальной передачей оружия зэк пару раз ущипнул себя за нос, потом закрыл глаза, потом снова открыл. Мужик сел на деревянный стол, не веря ни уведенному, ни услышанному.

– Твой павлин? – спросил он.

– Мой.

– Где взял?

– На птичьем рынке. Баба Яга продала, понял?

– Чё?! – возмутился блатной. – Чего ты лепишь? Я тебя нормально спрашиваю…

Желание хорошенько зарядить в блатную рожу нарастало с каждой секундой. Возможно, я бы не стал отказывать себе в этом удовольствии, но зэк вовремя заткнулся, услышав звук отпираемой двери. Вошел полицейский, державший в руках папку с бумагами. Заметив сломанный стул, доблестный страж порядка отчитал зэка и обозвал мудаком. Полицейский забрал блатного драчуна на допрос, а меня оставил в дожидаться своей участи в гордом одиночестве.

Пришлось посидеть с полчаса, прежде чем страж порядка явился для допроса. Еще с полчаса полицейский допрашивал меня, записывая показания. Доблестный представитель компетентных органов пытался выяснить, какое отношение я имею к Евгению Ивановичу Прутикову – так звали дядю Женю, что делал на проходной и вообще, какого черта полез в драку. Конечно, наврал. Сказал, что приехал устраиваться на работу и в конфликт ввязался совершенно случайно. Не, ну а чего, надо было рассказать, что бес, с которым я ищу священного золотого пекинеса, решил чутка покуролесить и вселился в пьяного дядю Женю Прутикова?!

Выйдя во двор Горинского РОВД, я вызвал такси. Авалона след простыл, равно как и моего пистолета. Впрочем, наверняка он ждёт меня на стоянке у проходной хлебо-кирпичного комбината в виде огромного голубя. Воркует, скачет и гадит на крыше моего свиново… тьфу, твою мать, машины, в смысле!

Такси не заставило себя долго ждать – спустя пять минут я уже ехал к месту драки, надеясь встретить бесяру-баламута. Водитель оказался неразговорчив, и как по мне, заслужил чаевые за то, что не лез с расспросами и не рассказывал о своей жизни, на которую мне совершенно наплевать. Конечно, чаевых я не дал, но был глубоко благодарен.

Наконец мы остановились у проходной. Выйдя из машины, я увидел сидящего на крыше белого голубя – оказывается, Авалон ехал с нами, зажав в клюве пистолет.

– На, забирай, – проворковал мой оруженосец. – И отвернись!

– Зачем?

– Затем! Мне уже надоело быть голубем!

– А! Забыл, что ты не можешь, когда смотрят…

Я подошёл к машине, нажал кнопку на пульте сигнализации и разблокировал двери. Стоять под моросящим сентябрьским дождем мне совершенно не хотелось. Лучше посидеть в салоне и покурить, пока Авалон превратится обратно.

– Хех, – послышалось справа. На сидении рядом со мной восседал довольный бес, сверкая зелеными глазами. – Вот это приключение, да?!

– У меня слов нет, – буркнул я, затянувшись дымящейся сигаретой. – Ты зачем всю эту херню устроил?! Дурак! Пьянчуга этот, дядя Женя, чего тебе сделал? Ты его дохлой птицей накормил! С кетчупом и горчичкой, блядь…

Авалон ехидно захихикал, невероятно довольный идиотской проделкой. Я же веселья беса совершенно не разделял.

– Бабу ту зачем за жопу хватал? А с алкашом чего теперь будет? Да его после твоих проделок в дурку упрячут!

– Да не ссы, чего-ты, – успокаивал меня хихикающий Авалон. – Я всего пару раз гульки откусил! Ты, вон, колбаску с сосисочками кушаешь? Кушаешь! И ничего – дохлые крысы тебя не беспокоят, правильно? Правильно! Вот и гражданина Прутикова съеденная гулька не побеспокоит! Ха-ха-ха-ха!

– Ты – дурак…

– За базаром следи! – бес перестал смеяться и недобро сверкнул зелеными глазищами. – Сколько сострадания а, Алексей? К незнакомым тебе людям? С чего бы это, о мистер Равнодушие? Неужели наша с тобой прогулка по аду и раскаленная кочерга в жопе изменили тебя к лучшему? Ха-ха-ха-ха!

– Иди ты со своей кочергой! Одно дело пошутить, а другое – устраивать всякую ерунду!

– Не ерунду, а самую настоящую бесовщину! – улыбнулся бес. – Ладно, забей. Пора искать нашего друга Василия. Нутром чую ворюгу! Вперёд, заводи свиновоз!

Я вставил ключ в замок зажигания, повернул, и магия внутреннего сгорания оживила движок. Авалон снова взял на себя почетные обязанности штурмана. Вечером интенсивность трафика возросла в несколько раз, по сравнению с загрузкой дорог в утренние часы, поэтому я вёл машину аккуратно, несмотря на дикие выкрики Авалона, который требовал то повернуть направо, то налево, и «гнать быстрее», игнорируя правила дорожного движения, словно таксист в Индии, который, будучи храним великим Кришной, клал на всё хер.

Мы ехали по спальному району, застроенному серыми панельными девятиэтажками.

– Во! – заорал бес, показывая когтистым пальцем. – Нам сюда!

Авалон показывал на вывеску пивнухи, находившейся на цокольном этаже жилого дома. Снизу поднимался один из «нагрузившихся» прихожан пивного храма Бахуса: сначала показалась лысеющая голова, потом пропитая морда, а потом и сам любитель пенного напитка. Должно быть, тяжеловато подниматься по лестнице после того как пропустил литра три пивка!

– Давай, Алексей, вылезай! Сейчас мы с Васей поговорим!!! С крысой этой пекинесьей!

– Остынь, – осадил я беса. – Как ты себе это представляешь? Я врываюсь в пивнуху, расстреливаю всех из пистолета и выпытываю у Васи где находится пекинес?

– Ну… не без крови… но в целом, можно рассмотреть такой вариант, – закивал Авалон.

– Нет, не пойдет. Во-первых, я – не отморозок. Во-вторых, такой вариант развития событий чреват пожизненным сроком для меня. Тебе, конечно, пофигу, но мне бы не хотелось догнивать оставшуюся жизнь в каком-нибудь «Чёрном дельфине» или «Белом лебеде»! Предлагаю решить вопрос с Васей по-другому…

Разумеется, я никого не собирался расстреливать и вообще не горел желанием доставать пистолет, ведь это средство самообороны, а не орудие массовых убийств. Проще было подождать, пока Вася нажрется и проследить за ним до дома. А дома…

– Авалон, мы ведь сейчас очень близко к товарищу Гнутому, так?

– Так. А что?

– Ты можешь узнать что-нибудь о нём с помощью своей… как ты говорил, по крови…

– Смотря что.

– Вася живет один?

– Хм, – задумался Авалон. – Я не чувствую присутствия жены, детей или матери в его мыслях. Супругой и потомством Вася пока не обзавелся. Воспоминания о матери вызывают у нашего друга радость и сильную тоску одновременно. Предположу, что она умерла. У меня, Алексей, нет личного дела Василия, а по капельке крови я при всем желании не могу рассказать тебе всё, ибо и сам всё не знаю.

Небольшая справка о предполагаемом воре меня очень порадовала. Раз Вася живет один, то мы просто обязаны заглянуть к нему в гости! Думаю, разговорить ворюгу будет просто – один только превращающийся в животных и зверей Авалон способен заменить ведро с сывороткой правды.

Ждать, пока Вася напьется и соизволит пойти домой, уже достало – прошел почти час! Авалон предложил покуролесить – пришлось отговаривать беса творить всякую ерунду, апеллируя к здравому смыслу, зловещему Сигизмунду Аристарховичу и до сих пор не найденной статуэтке пекинеса.

Наконец подвыпивший Вася вышел на улицу и закурил. Похититель пекинесов развернулся и слегка пошатываясь, направился в соседний двор. Скорее всего, наш друг живет неподалеку, иначе бы он обязательно вызвал такси.

Я вышел из машины и направился следом. Авалон, капая слюнями, летел рядом, ругая Васю последними словами. Хорошо, что его никто не видел, и самое главное не слышал. Вообще, я не ханжа, но от такой брани у меня появилось ненавязчивое желание снять кольцо Сигизмунда и временно распрощаться с бесом.

Моё предположение оказалось верным. Пошатывающийся Вася остановился у подъезда, неторопливо открыл незапертую железную дверь и вошел внутрь. Кажется, домофон сломан – тем лучше, значит, не придётся прикидываться почтальоном, электриком и еще пёс знает кем.

– Что будем делать? – спросил Авалон, подлетая к двери в подъезд.

– Ты вселишься в него, покопаешься в распалённых алкоголем мозгах и узнаешь всё, что нам нужно, – предложил я.

– Не пойдёт, – бес отрицательно замотал головой. – К сожалению, наш визави слишком мало выжрал…

– Ну тогда план следующий, – сказал я закуривая. – Мы находим его квартиру. Я звоню в дверь. Ты забегаешь внутрь, например, в обличии кота. Сразу узнаешь, есть ли кто дома. Связываем Васю и колем. Думаю, ты с этим справишься. Только не переусердствуй. В отличие от душ, тела людей очень даже смертны! Я, конечно, потрясу пистолетом для вида, но стрелять в него не буду.

– Ой, да не вопрос! Сам с воришкой разберусь, раз ты такой неженка!

Не стоило врываться к Васе прямо сейчас. Пусть зайдет домой, разденется, возможно, плюхнется в кровать – после выпитого пивка ему наверняка захочется вздремнуть. В расслабленном состоянии человек намного сговорчивее, чем обычно. Впрочем, есть у меня некоторая уверенность в том, что без применения силы не обойтись – вряд ли уголовник, несущий за плечами нелегкую ношу из пары «ходок», расскажет все и вернет пекинеса, услышав волшебное слово «пожалуйста».

Подождав немного, мы вошли в подъезд. Тусклая лампочка, легкий, едва уловимый аромат кошачьей мочи, стены, покрытые зеленой масляной краской и побелкой – это был самый обычный подъезд. Авалон посмотрел вверх, в лестничный проем.

– На девятый, – произнес он. – Вася живет на девятом. Нутром чувствую!

Я нажал кнопку вызова лифта. Кнопка должна была загореться, но этого не произошло. Авалон показал на табличку, висящую справа, на которой кто-то через трафарет написал «Лифт не работает».

Твою мать! Я снова нажал кнопку вызова, ожидая услышать лифт. Увы, мои ожидания оказались напрасными. Придётся идти пешком…

Авалона совершенно не напрягал подъем, чего нельзя сказать обо мне – уже на четвертом этаже появилась сильная одышка. Наверняка, лицо покраснело.

– Чего-то ты притомился, – усмехнулся Авалон, когда мы добрались до пятого этажа.

– Отвали…

– А притомился ты, Алексей, потому что куришь очень, очень дохрена!

– Минздрав меня уже предупреждал, спасибо… – попытка отшутиться вышла жалкой и совершенно не смешной. И дело тут не в отсутствии у меня таланта комика. Просто бес был прав…

Наконец последний рывок! Мы остановились у квартиры номер пятьдесят четыре. Поднимаясь на девятый этаж, Авалон превратился в черного кота. Обсуждение текущего плана действий заняло у нас меньше минуты. Настало время икс…

Я нажал звонок и на всякий случай отошел от глазка. За дверью раздались звуки шаркающих шагов. Хозяин дома даже не стал спрашивать, кто к нему пожаловал – Вася просто открыл дверь. На меня смотрели маленькие серые глазки, одутловатое неотесанное лицо, покрытое легкой щетиной.

Вася посмотрел на меня с интересом.

– Ты кто такой? – спросил он. – Чего надо?

Не дождавшись моего ответа, Авалон, принявший обличие кота, выскочил из-за двери и забежал в квартиру, проскользнув между Васиных ног. Неожиданный гость, оравший дурным голосом, пролетел словно ракета! Хозяин махнул на меня рукой и побежал выгонять беса, который начал бегать по квартире из угла в угол.

Зайдя в коридор, я закрыл дверь. Надо запереть замок… Тут раздался глухой удар – кажется что-то упало. Что-то большое. Возможно, Авалон опрокинул мебель…

Я осторожно вошел в комнату. Блин! Чуть не споткнулся о растянувшегося на полу Васю. Хозяин дома лежал без сознания, не подавая признаков жизни. Я проверил пульс – есть, потом сердце – мотор Васиного организма работал исправно.

– Да живой он, – мурлыкнул Авалон, – расслабься.

– Ты чего с ним сделал, морда усатая?!

– Я? Ничего. Вася зацепился ногой за ковер и упал. Башкой треснулся, понимаешь?

– А…

– Бэ! – фыркнул Авалон. – Короче! Надо вязать его, допросим, когда очнется. С пристрастием!

Я убрал пистолет в карман и осмотрелся. Сказать, что Вася жил богато было нельзя, равно как назвать его бедным. Новая мебель, пусть недорогая, огромный телевизор, стол, заставленный закуской, посреди которой возвышалась бутылочка огненной воды, комод… Комод – долгожитель, вероятно, сделанный еще при царе Горохе. Ну, в крайнем случае, в эпоху СССР. На полу валялись две пустые пачки от сигарет. Слева от двери, ведущей на балкон, стоял компьютерный стол. В общем, ничего необычного.

Я хотел обыскать шкаф, комод и ящики в столе, но Авалон зашипел, требуя сначала обездвижить и без того обездвиженное тело Васи. В ванной очень кстати нашлась крепкая бельевая веревка. Знал бы хозяин дома, какую она сослужит службу, так наверняка бы выкинул её к чёртовой матери!

Васю пришлось привязать к стулу. Теперь я мог спокойно обыскать комнату, не опасаясь в самый ответственный момент получить по голове от очнувшегося хозяина. Увы, в шкафу, ящиках стола и комоде золотого пекинеса не оказалось…

И тут Вася застонал, пытаясь пошевелиться. Бельевая веревка, естественно, ему этого сделать не дала.

– Подвинь этого к столу, – приказал Авалон.

– Ты чего, покормить его хочешь?!

– Алексей… просто делай, как я говорю, понял? – недовольно пробурчал Авалон. – Не задавай лишних вопросов и не забывай, кто здесь бес и царь всея, а кто ни жив, ни мертв и из последних сил пытается заработать себе второй шанс.

Я пододвинул, привязанного к стулу Васю. Авалон запрыгнул на стол.

– Ничего личного! – мурлыкнул бес. – Просто я волнуюсь, понимаешь? Этот пекинес – мой пропуск на свободу…

Вася сидел на стуле, вылупив глаза. Неудивительно! Вряд ли ему приходилось видеть говорящих котов, рассуждающих о субординации и пекинесах! Связанный Василий посмотрел на меня, как душевнобольной на лечащего врача.

– Ты тоже кота слышишь? – спросил он. – Или всё, белка пришла?

– Сейчас к тебе и белка, и стрелка придут, и хер с винтом прилетит! – оборвал Василия Авалон. – Ты – Вася Гнутый?

Вася молча смотрел на кота, не утруждавшего себя в выборе выражений. Авалон подошел поближе и, выгнув спину, медленно провел когтями по лицу вора, оставив три глубокие кровавые полосы. Хозяин квартиры, заорал от боли. Кот провел лапой еще раз, заставив Васю задергаться.

– А ну тихо! – я навел пистолет на побледневшее небритое лицо. – Не пытайся освободиться, иначе выстрелю! У нас к тебе несколько вопросов. Поговори с кисой, Вася. Если будешь хорошим мальчиком, то мы скоро исчезнем из твоей жизни.

Вася смотрел то на меня, то на разъяренного кота. В глазах нашей «жертвы» страх ежесекундно сменялся ненавистью. Да, положение у товарища, конечно, незавидное, но с другой стороны, кто просил его красть пекинеса? Путь вора обычно плохо заканчивается.

– Ты всё понял? – недовольно промурлыкал Авалон.

– Да, – кивнул Вася.

– Хорошо. Ты – Вася Гнутый?

– Откуда ты знаешь, что Гнутый?…

– Да я всё про тебя знаю! – зашипел кот. – Знаю, как ты в первом классе на уроке математики обоссался! Знаю, сколько ты квартир обнёс! Знаю, как на зоне чуть обиженным не стал, когда на дальняк сходил, а руки не помыл! Фу, Вася, етить-колотить, это же какой надо быть свиньей!

– Откуда ты?.. – обомлел Вася.

– Заткнись! – перебил его Авалон. – Нам всё это не интересно! Перейду к делу – где золотой пекинес? Некоторое время назад ты спёр эту статуэтку. Наверняка, спёр, когда Сигизмунд, то есть, хозяин, отсутствовал. Иначе бы Сиги сделал из тебя чучело и поставил рядом с пекинесом!

Я достал из кармана фото, которое мне дал антиквар.

– Припоминаешь? – прошипел Авалон. – Ты ещё о зуб собачкин порезался, вспомнил?!

Судя по превратившемуся в мел бледному лицу, было понятно, что Вася всё прекрасно помнит.

– Так вам псина нужна? – спросил он, переводя взгляд с Авалона на меня. – Нет псины. Я её отдал.

– Кому?!

– Кто заказал, тому и отдал. Мише Тузу!

– Это что еще за хрен с горы?

– Кореш мой зоновский.

– Вот оно как, – пробурчал кот. – Адрес его давай!

– Не знаю! Стой! – закричал Вася, увидев занесенную над его лицом когтистую лапу. Передернув затвор пистолета, я окончательно убедил его в том, что запирательство плохо закончится.

– Так знаешь или не знаешь? – спросил Авалон.

– Адрес не знаю – он хату снимает, переезжает постоянно! Знаю только адрес клуба – там Мишка охранником работает! Грибоедова восемь, клуб «Сладость»!

– Хм, – кот убрал лапу от бледной физиономии и задумался. – В общем так! Мишку мы твоего обязательно найдем. И допросим. Не у того ты украл Вася, понял?

Вася опустил глаза. Конечно, понял, чего не понять. Один только говорящий кот уже явно свидетельствует о прямом попадании в весьма хреновую историю.

– И ещё, Вася, – пробурчал Авалон, спрыгнув со стола, – если ты нас обманул, то я лично отгрызу тебе яйца, понял?! Прощай. Пока что.

Вася понял, подтвердив свою понятливость кивком головы. Я ослабил веревку, но не развязал полностью – вдруг Вася освободится слишком быстро, догонит нас и начнет бузить. Мы покинули квартиру. Думаю, этот субботний вечер Гнутый запомнит на всю оставшуюся жизнь, и теперь может быть завяжет с криминальными делишками.

Уже через пять минут я ехал домой. Авалон в своей обычной форме сидел рядом, ковыряя когтями в зубах, и смотрел на дорогу, уныло скривив морду. Бес явно был раздосадован таким поворотом событий – вместо пекинеса мы получили ровно ничегошеньки, кроме некоего Миши Туза, который вообще не понятно, что есть за фрукт.

– Вот это мы с тобой и выясним, – сказал Авалон, оторвавшись от созерцания ночных улиц.

– Не вопрос, – ответил я. – Только давай не сегодня…

Глава 3.

Дома меня ждал простой холостяцкий ужин, состоящий из макарон с котлеткой. Просто, вкусно, сытно и вообще самое то, когда готовить лень или некогда! Пришлось поделиться с Авалоном, который настоял на трапезе в комнате перед телевизором, потому что на кухне ему видите ли скучно! Конечно, бесу еда не требовалась – он и так мог прекрасно существовать целую вечность, кулинария бренного мира была для него чем-то вроде хобби. Надо сказать, жрал Авалон с упоением. Не каждый едок так влюблен в еду, как этот выходец из ада! Бес принял форму кота, чем несказанно испугал моего домашнего любимца, который, увидев внезапно появившегося собрата, зашипел, а потом и вовсе убрался из комнаты, видимо, почуяв неладное. Когда ужин подходил к своему логическому завершению, я спросил:

– Авалон, скажи, а какая религия – истинная?

– Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся котяра, вылизывающий тарелку. – Что решил верующим стать, а? Да! Две руки, занятые работой, делают больше, чем тысячи людей, занятые молитвой, а уж одна раскаленная кочерга, прижатая к грешной жопе…

– Хватит! – прервал я беса. – Это не смешно!

– Ещё как смешно! Ха-ха-ха-ха-ха!

Я молча доедал ужин, обсмеиваемый бесом с головы до ног, которого чрезвычайно веселила невероятно эффективная методика перевоспитания заблудших душ. Наконец Авалон успокоился. Выбежав из комнаты, он превратился в самого себя и вернулся, видимый только мне. Впрочем, здесь итак больше никого не было – кот, забившийся под стол на кухне, даже и не думал возвращаться.

– Я могу ответить на твой вопрос, – сказал Авалон, усаживаясь на холодильник, – но не буду. Одно дело, если бы это знание ты унёс с собой в могилу. А если я тебя воскрешу, и ты пойдешь триндеть всем подряд? Знаешь, сколько душ мы потеряем?! Ты даже представить себе не можешь, сколько людишек каждый день отправляется в ад из-за религиозных распрей! Мусульмане, христиане, язычники, буддисты… Правда, с последними пока сложновато, но всех остальных черти и демоны регулярно втягивают в религиозные войны. Одни только постоянно дерущиеся католики с протестантами чего стоят! Так что извини, оставлю твой вопрос без ответа.

– Ну хорошо, – помедлил я, – скажи тогда, какие религии ложные? Наверняка, такие есть!

– Конечно! – хихикнул бес. – Только я тебе не скажу. Не пытайся выудить из меня это знание. Не выйдет. Иди лучше отдыхай.

– Ну хорошо, – помедлил я, – скажи тогда, какие религии ложные? Наверняка, такие есть!

– Конечно! – хихикнул бес. – Только я тебе не скажу. Не пытайся выудить из меня это знание. Не выйдет. Иди лучше отдыхай.

Мне действительно очень хотелось спать. Куда делся пульт? А, вот, под подушкой. Авалон попросил оставить телевизор включенным. Я предложил компромисс – выключить только звук. Бес, матюгнувшись, согласился, понимая, что для продуктивных поисков священного пекинеса моему телу просто необходим отдых.

Я улегся в кровать и закрыл глаза. Тело гудело от усталости, накопившейся за тяжелый день, наполненный приключениями по милости рогатого «друга». Уже сквозь сон я услышал смех Авалона: «Ай-да передачка! Ну и шапито, ну и откровенная же чушь!» – кажется это он про ток-шоу известного телеведущего Соловьебельса, ведь именно оно сейчас должно…

Мать твою, где я?! В аду?! Снова?!!! Да какого черта! Вверху, высоко над землей, красное небо, прорезаемое светящимися кометами. Вокруг каменные дома, то с решетками на окнах, то вообще без них, в смысле, без окон, то с наглухо заколоченными ставнями. Кругом бегают и летают дьявольские порождения, грешники… О, Авалон, Авалон, я здесь!

– Да не боись, – успокоил меня подлетевший бес. – Скучно смотреть телик без звука. Пойдем лучше по аду прогуляемся! Кстати, сегодня у нас проходит рыцарский турнир!

– А ты не мог бы один прогуляться? Каждый раз, когда я оказываюсь здесь, у меня как будто тестикулы отсыхают…

– Да пошли, пошли! Не понравится – твоё дело, можешь убираться обратно!

Ну если так, то почему бы и нет? Авалон вёл меня за собой по адскому городу в местный амфитеатр. Мы прошли по площади, на которой бесы торговали грешниками – интересно, что у них вместо денег, да и зачем вообще ЗДЕСЬ нужны деньги?! Проходящий мимо огромный жирный слюнявый бес, трепыхавший маленькими крылышками, остановил Авалона, тыкая лапой на меня, словно выспрашивая: «Почем товар?» – мой спутник отмахнулся. Несостоявшаяся купля-продажа расстроила жирного беса, настолько сильно, что тот показал язык и забрызгал слюнями троих собратьев, стоявших чуть поодаль.

На рынке, сразу за площадью, местные торговцы продавали инструменты для пыток, дрова, угли, смолу, котлы, сковороды…. Одним словом, любые вещицы, предназначенные для пыток и издевательств над грешниками, к вашим услугам!

Шагая мимо очередного павильона, построенного из костей, я заметил сковороду, отличавшуюся от десятков других таких же особым дном – утыканным шипами. Воистину, нет предела бесовскому садизму!

– Что, нравится? – хихикнул Авалон. – Такую раскалить, да масла плеснуть и можно хоть самую грешную в мире жопу посадить – не стыдно будет!

– Да нет, – поежился я, – вообще-то не очень. Слушай, а зачем вам деньги?

– Какие деньги? – удивился бес.

– Те самые, за которые все продается и покупается, например, грешники на той площади.

– А! – усмехнулся Авалон. – Вот ты о чём! В аду нет денег. Не нужны они здесь, понял? У нас тут только одна валюта – говно Сатаны!

– Чего?! – удивился я. – И что ценного в этой… валюте?

– Оно дает силу! Чем больше говна втереть себе в лоб, тем больше силы! Вон, демоны намного сильнее нас, так они насквозь пропитались. А еще из него можно делать всякую ерунду, вроде дерьмодемонов. Забавные ребята, жаль становятся опасными и неконтролируемыми, когда вырастут!

– Чего в них опасного?

– Сожрать могут!

Мы вышли к амфитеатру. У ворот местного Колизея бесы принимали плату за вход, помешивая содержимое огромных котлов деревянными поварешками. Чугунные посудины распространяли по округе неповторимый аромат! На его фоне померкли бы самые лучшие духи из мира людей! Так сразу и не скажешь, что бесы, мешали единственную валюту преисподней, о происхождении которой лучше умолчать…

Проходя мимо стоявшего у ворот контролера, Авалон вдруг достал котелок из неоткуда и вывалил его содержимое. Контролёр одобрительно кивнул, разрешая пройти.

– Я и за тебя заплатил, – обернулся Авалон, когда мы спускались в темный туннель, ведущий внутрь амфитеатра. – Благодаря Сиги говна у меня не занимать…

– А какая связь между твоим… «богатством» и Сигизмундом?

– Никакая! – отрезал Авалон. И добавил, – Всё, что тебе нужно знать, ты уже знаешь, Алексей. Помнишь, какая участь постигла бедную Варвару? Смотри, останешься без носа!

Перспектива разделить участь легендарной героини сказок и больного сифилисом заставила меня прекратить расспросы. Бессмысленно пытать беса. Да и опасно, вдруг он взаправду оторвет мне, например, руку.

«Или хер!» – Авалон рассмеялся, прочитав последнюю мысль, и хлопнул меня по плечу.

Мы сели между двумя бесами. Я огляделся – оказывается, тут были и другие души! Вон, во втором ряду рогатая кокетка обнимает мужика крепкого мужика…. В четвертом ряду сидит седовласый бес в цилиндре, пинающий лежащего у ног грешника в наморднике. Слева, поодаль от нас, развалился бескрылый, положивший ноги на даму, которая стала для него подобием табуретки. Некоторые души просто сидели рядом с хозяевами, как я.

Над амфитеатром нависал балкон – здесь толпилась компания бесов, державших в лапах трубы и рога.

«Сейчас начнется!» – предупредил Авалон.

Внезапно бесы, стоявшие на балконе, повскакивали и затрубили так, что у меня уши заложило. Из толпы музыкантов вышел конферансье или ведущий – не знаю, как они тут в аду называются! Может, распорядитель, глашатай? Короче говоря, бес во фраке с бабочкой сделал жест руками и музыканты умолкли.

– Дамы и господа! – произнес ведущий. – Мы рады приветствовать вас на двадцать восьмом рыцарского турнире! Сегодня рыцари Круглого котла сразятся за главный приз – путешествие в бренный мир людей продолжительностью ровно сутки! Разумеется, в форме призрака!

Сидящие вокруг бесы радостно засвистели, топая ногами и размахивая крыльями и когтистыми лапами. Авалон подпрыгнул, выкрикивая:

– Ура-а-а!

Внизу, на сцене амфитеатра, усыпанной песком, бесы открывали ворота. Минуту спустя появилась первая пара рыцарей, готовых сразиться за право жить в обличии призрака один день. Ну как, рыцарей…. Двое мужиков в кожаных доспехах, которые больше походили на «обмундирование» поклонников БДСМ. Доблестные члены Круглого котла выехали на «конях» – ну очень, очень жирных грешниках, на которых бесы надели упряжь. Оба мерина весили килограммов сто восемьдесят, не меньше. В руках рыцари держали длинные копья. Ведущий объявил турнир открытым и представил участников:

– В правом углу – сэр Йозеф Смит! Бывший католический священник, большой любитель юных отроков и редкостный жадина, который никогда бы не дал своему ближнему даже черствой корки хлеба! В левом углу – бывший телеведущий Владимир Вечернемудозвонов! Профессиональный лжец, обманщик, взяточник и лицемер! Поприветствуем гостей нашей арены, которые готовы сразиться не на жизнь, а насмерть!

Рыцари помахали копьями, приветствуя зрителей. В ответ раздался свист, шум и подначивающие вопли бесов, которым не терпелось увидеть кровавую потеху. Ведущий взмахнул руками, удаляясь вглубь балкона. Музыканты заиграли какофонию, отдаленно напоминающую гимн, который звучит на футбольных матчах.

Нетерпеливые «кони» рыли песок, похрюкивая, почти как дикие вепри, или скорее, домашние свиньи, которых очень давно не кормили – по степени озлобленности на весь мир и первые, и вторые ничуть не уступают друг другу. Разглядывая БДСМ-обмундирование, я заметил костяные дубины, висящие на поясе у рыцарей. Хотя с такими копьями до них дело не дойдет…

Рыцари саданули «коней» пятками в бока, и те сорвались с места, как ошпаренные по причинному месту. Всадники проткнули друг друга копьями – кровь хлынула фонтанами во все стороны! Оба человека упали, корчась и вопя от боли. Зрители радостно загудели, наслаждаясь зрелищем. Кажется, толпа начинала потихоньку дуреть от вида крови….

Неожиданно «фонтаны» утихли – раны на бессмертных душах заживали почти моментально. Сразу вспомнилось мое купание в кипящей воде… Б-р-р-р! Даже думать об этом стрёмно…

Тем временем рыцари кое-как поднялись на ноги и начали мутузить друг друга дубинами. Некоторые удары сопровождались хрустом сломанных костей, который сливался с воплями дерущихся и зрителей. Один из рыцарей остановился на секунду перевести дух – мгновенное замешательство стоило ему увесистого удара по голове. Второй тут же нанес еще один удар и еще, и еще! Голова первого превратилась в месиво, в котором не осталось ни пяди живого места.

Новые удары последовали уже по бездыханному телу, лежавшему на песке в луже крови. Рыцарь яростно бил павшего соперника, пока его дубина не хрустнула, переломившись пополам. Победитель остановился перевести дух.

Бесы зашумели: одни радостно свистели, другие выли, недовольные поражением второго участника поединка – мне показалось, будто я сейчас оглохну от рычаний, визгов, писков и воплей! Тут на сцене под звук гудящих труб появился конферансье. Поправив бабочку, бес произнес:

– Дамы и господа! Поприветствуем победителя – да здравствует сэр Йозеф Смит!

«Ура! Ура! Ура!» – скандировали зрители, глядя на рыцаря, державшего в руках обломки костяной дубины.

Соперник мистера Смита, прыгающего от счастья, зашевелился. Через мгновение он уже встал на одно колено, пытаясь подняться. Ведущий обратил внимание зрителей на второго рыцаря:

– Так-так! Посмотрите-ка, дамы и господа! Господин Вечернемудозвонов очнулся – разбитый в пух и прах, пораженный, униженный и заслуживающий еще большего унижения, не правда ли?!

– Правда! Правда! Еще унижения! – пронеслось по рядам.

– В таком случае, – объявил ведущий, – сначала поздравим победителя – Йозефа Смита, который прямо сейчас примет форму привидения и наверняка тут же отправится в школьную раздевалку для мальчиков!

Победитель таял в воздухе, превращаясь в полупрозрачную тень. Через мгновение от грешника, который когда-то был католическим священником, не осталось ни следа. Стоявший рядом рыцарь с трудом встал и поднял голову. Интересно было бы взглянуть на лица обоих, но маски с красными кляпами надежно скрывали побитые физиономии.

– Теперь вы, господин проигравший! – громогласно заявил ведущий. – Вы, сэр, Владимир Вечернемудозвонов, приговариваетесь к повешению на воротах нашего амфитеатра! А что бы вам было удобнее висеть, мы прибьем ваш язык гвоздями!

– Да! – крикнул Авалон. – Вот умора!

– Привести приговор в исполнение прямо сейчас!!! – громогласно приказал ведущий.

На арену амфитеатра высыпала кучка мелких бесов, потащивших упиравшегося Вечернемудозвонова к воротам. Чертовы садистские забавы! Надо валить отсюда, такие развлечения не по мне…

– Авалон! – крикнул я бесу в ухо. – Ты обещал вернуть меня обратно, если что…

– Ну обещал. Обещал – сделаю! Уже оставляешь нас?

– Да, хотелось бы. Все эти ваши развлечения не по мне…

– Эх ты, – укоризненно покачал головой бес, – вот и организовывай потом досуг этим неблагодарным людишкам! Шучу, шучу. Катись отседова!

Рассмеявшись, Авалон подул мне в лицо. Поток теплого воздуха из его пасти превратился в ураганный ветер, закрутивший меня, словно перышко и поднявший вверх до самого кроваво-красного неба. Сознание померкло. Ничего. Ничего нет, кругом только пустота.

Я очнулся дома, лёжа под одеялом на мягкой подушке. Кажется, пора просыпаться и пилить на Грибоедова восемь. Как там называется клубешник, о котором говорил Вася, вроде «Сладость»…

Я встал с постели и отправился на кухню. У открытого холодильника сидел огромный черный кот, уплетавший сметану прямо из пластиковой банки. Рядом валялась еще одна, правда, уже пустая. Конечно, это был Авалон – бес снова принял обличие кота, позволяющее ему жрать в три горла.

После завтрака мы собрались ехать в клуб. Судя по названию, можно предположить, что это одно из тех самых мест, где легко склеить девку, искренне презирающую элементарные нормы морали и нравственности на радость любителям лёгкой наживы, если вы понимаете, о чём я.

– Поехали! На месте разберемся, что это за место! – раздраженно крикнул Авалон, когда я вставил ключи в замок зажигания.

Да, бес же знает обо всем, что происходит в моей голове. Никак не привыкну…

– Я смотрю, ты не в духе?

– Немного, – буркнул Авалон. – Поставил вчера три котелка на Вечернемудозвонова, думал, что у него сразу язык оторвется, а он, гад, минут пять провисел! Ох уж это долбаное пари!

– Что за котелки? А!

Вспомнил! Забавная, значится в аду валюта. Мне казалось, субстанция, производимая Сатаной, должна и пахнуть чуть более, чем ужасно. А оно… оно благоухает!

– Ой! – повернулся Авалон, глазевший в окно на проезжую часть. – Субстанция, вишь чего! Да это амброзия, а ты, Алексей дурак!

– Может и дурак, а всё же говно себе в лоб не втираю, в отличие от некоторых. И не потребляю любым иным способом.

– Правда что ли?! – ехидно скривился бес. – Да ты сегодня целую тарелку отборного дерьма спорол со сметанкою! Как думаешь, сколько обещанной баранины в твоих пельмешках? А? Сейчас я тебе расскажу, из чего делается это «Лосиное ушко»!

Авалон рассказывал о производственном процессе обстоятельно, так обстоятельно, что меня чуть не вырвало. Бес подробно описывал каждый этап, уделяя особое внимание составу пельмешек. Я до сих пор уверен – его рассказ от и до враньё! По словам Авалона, в «Лосином ушке» нет разве что слёз девственников, золота нацистов и поросячьих хвосто… а нет, последнее… ладно, не будем об этом.

Мы остановились у трехэтажного кирпичного здания, с которого осыпалась штукатурка. Восьмой дом по улице Грибоедова спрятался от любопытных глаз во дворах. Я вышел из машины, захлопнув дверь. Бес оглядывался по сторонам, читая матюги на стенах домов, написанные краской. Возможно, слово «хуй» и другие бранные эпитеты, сохранившиеся на кусках штукатурки, лет через тысячу будет изучать целая команда ученых, занимающихся расшифровкой наскальной живописи. Тысяч через пять лет так и будет, уверен.

Кажется, мы пришли. А клубец-то не маленький – раньше это был двухподъездный трехэтажный дом! Судя по вывеске «Сладость», заказчик кражи трудился в почётной должности охранника именно здесь.

Я подошел к тяжелым металлическим дверям и дернул за ручку. Массивная дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Может еще дернуть посильнее?…

– Может, в домофон позвонишь, – предложил Авалон, показав на вызывную панель.

– Так, погоди, – задумался я. – Чего нажимать…

– Алексей, ты – дурак? Нажимай и спрашивай Мишу Туза!

– Да я не про то! Ну, найдем мы этого Туза и дальше что?

– Дальше… – помедлил бес, – дальше мы что-нибудь придумаем. Давай, звони!

Я нажал кнопку на вызывной панели. Раздалось «пилик-пилик-пилик». На том конце ответил дружелюбный мужской голос:

– Молодой человек, еще не вечер! Мы закрыты!

– Какая досада, – вздохнул я. – Скажите, а Миша Туз у вас еще работает?

– А вы ему кто?

– Эээ… друг! – пришлось соврать. – Учились вместе! С последнего известного мне адреса он съехал, знаю только, что он здесь работал. Вот, думаю, дай навещу.

– А! Понятно. Вы приходите на вечеринку. Миша сегодня отгул отрабатывать будет пару часиков. Приходите, тут и встретитесь!

– Какую вечеринку?

– Так сегодняшнюю! Начало в десять. Не пожалеете!

Обладатель дружелюбного мужского баритона отключился. Авалон ткнул в табличку, висевшую справа от двери. Ого! Сегодня вечер знакомств! Будут дамы, определенно, будут. Начало ровно в двадцать два ноль-ноль. Значит, вечером мы с Авалоном идем в клуб. Только вот чем заниматься до наступления часа икс…

– Давай пожрать купим! – предложил бес, сверкая довольными зелеными глазищами. От одного упоминания о еде он становился добрее. – Пошли в «Помоечку»!

Непонятно, по какой именно причине бес выбрал самый народный бренд. Сеть магазинов «Помоечка» широко известна во всех городах нашей страны, каждому жителю, и каждой собаке. Наверняка, и ты, мой уважаемый читатель, частенько туда заходишь за «Лосиным ушком» или бутылочкой французского вина, разливаемого по эксклюзивной лицензии кавказскими виноделами в одном из люберецких подвалов.

Результатом нашего с Авалоном продуктового шопинга стала тележка с горкой, набитая всякой снедью! Чего в ней только не было, начиная от ужасной на вкус замороженной пиццы, и заканчивая связкой вполне сносных молочных сосисок!

По приезде домой мне пришлось превратиться в повара, пусть и ненадолго. Помешивая макароны, я думал об Ольге. Надо бы вернуть ей долг. А заодно и позвать обратно, когда воскресну, если бес не обманет. Стоит ли ему вообще верить?..

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на мою мысль кот, уплетавший копченую колбасу. – А и не важно! Выбора у тебя все равно нет! Хотя, есть – мы можем вернуться обратно в ад!

– Не, не, не, – замотал я головой, – не надо обратно. Верю.

– Верь, верь, да проверь! Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся кот, захлебываясь колбасой. – Ты мне лучше скажи, нахрена тебе сдались эти девочки с вечеринки знакомств, если у тебя под боком есть такая замечательная девушка?

– Ты про Ольгу?

– А про кого же?!

– Думаешь, я ей нравлюсь? Никогда не думал…

– Конечно, не думал, потому что ты – дурак немножко, Алексей! – возмутился Авалон. – Зачем бы ей сидеть в твоей гнусной конторке, да еще и за нерегулярную зарплату?

– Ну…

– Письку гну! – передразнил бес.

– А чего же она тогда ушла?

– Да потому что зарплаты от тебя на дождешься! А за квартиру ей чем платить, а еду на что покупать, а жить вообще на что? На твои «через неделю» будет? Правильно сделала, что ушла!

Кот-Авалон занялся второй палкой колбасы, недовольно махая хвостом. Слова беса заставили меня задуматься над нашими с Ольгой отношениями – возможно, их следует рассматривать как нечто большее, чем начальник – подчиненный? Да, зарплату надо бы ей вернуть. Пусть хоть золотом Сигизмунда. Недурно у нас антиквары зарабатывают, раз такие авансы раздают!

– Он – призыватель, – напомнил Авалон и добавил, – это все, что тебе нужно о нем знать. Не суйся, Алексей, куда не следует. Меньше знаешь – крепче спишь!

Я хотел съездить к Ольге, но бес настоятельно порекомендовал отложить визит до лучших времен, не объясняя, каких именно и чем они будут лучше остальных. Сдается мне, рогатый просто хотел сидеть до вечера перед теликом и жрать в три горла! Отказывать Авалону в моём положении крайне затруднительно, пришлось согласиться, хотя жаловаться грех, ведь не так уж и плохо ждать у моря погоды, когда под рукой гора вкусной еды и телевизор.

Мы закончили ужинать около девяти вечера. Вернее, Авалон закончил, а я так и не начинал – моё высочество соизволило обожраться и уже совершенно не могло трескать. В беса еда лезла тоннами, словно в бездонную бочку.

Мои попытки приодеться получше, бес решительно пресёк. Доедая куриную ногу, Авалон возмущался:

– Ты куда прихорашиваешься? Девок клеить?! Ты вообще не забыл, на кой ляд мы едем в эту «Сладость»?! Нам нужен пекинес!!! То есть, Миша Туз, у которого должна быть эта хренова псина!! А-ну снимай!!!!

Рассерженный Авалон сорвал с меня отличную жилетку, которая чуть не разошлась по швам от рывка. Пришлось одеваться, как обычно. В чём-то бес прав: я быстро привык к тому, что снова жив, только на самом деле это не так, вернее, не совсем так. Я жив, так сказать, условно. Сначала нужно заработать второй шанс. Если бес не врёт и этот шанс вообще есть…

Через четверть часа мы уже ехали к дому номер восемь на улице Грибоедова. Бес, обычно, сидевший в машине молча, показывал проезжающим автолюбителям рожи и крыл матом, правда, не всех, а только некоторых. По каким критериям Авалон отделял агнцев от козлищ – известно одному Богу. До самой «Сладости» бес упорно не затыкался, успешно заменяя радио, правда, радио без цензуры.

В клубе кипела жизнь: на этот раз массивная железная дверь оказалась не заперта, а изнутри слышалась музыка – играла легкая попсовая песенка, которая у всех на слуху, как ее зовут, певичку ту… а и хрен с ней, не помню.

На первом этаже нас встретила охрана. Огромный бугай в кепочке посмотрел на меня и кивнул, мол, проходи. Кажется, я прошел фейс-контроль. Этажом выше у дверей стояло двое полуголых качков в брюках с подтяжками. Выше пояса на джентльменах были надеты только бабочки.

Чёрт дернул меня наступить на банановую кожуру! Авалон попытался предупредить о «ловушке», оставленной некоей свиньёй, но не успел. Хорошо, что крепкие ребята подхватили меня под руки! Иначе быть бы моей морде разбитой об пол.

– Аккуратнее! – улыбнулся бородач. Да, прям по-боярски отрастил – из-за бороды лицо не разглядишь.

– Так ведь и убиться можно, – сказал коллега бородача – гладко выбритый качок в темных очках.

– Удачного вечера, молодой человек, – добавил бородач, пропуская меня в зал.

Ох, мама моя! Сколько же тут бесов! Вон с головой собаки в ухо какому-то мужику тычется, а тот ни в зуб ногой, другой сидит на шее вон у того стильного парня, свесив жирное брюхо, свинорылый летает под потолком, срань, похожая на шестиголовую змею ползает по полу… Да здесь почти как в аду, разве что грешников на дыбе не растягивают!

Я оглядел гостей, сидевших за столиками. Стильные, модные, прямо с обложек глянцевых журналов сошли! Странно, тут одни мужики…. А, нет. Вон парень с девушкой. Рядом за пустым столом скучает одинокая дама. А вон сидит обладательница пышных красивых волос – наверняка очаровашка, правда, со спины не видно.

Так! Пойду присяду к одинокой и…

– Потом присядешь! – усмехнулся Авалон. – Давай-ка, найди кого-нибудь из персонала и спроси про Мишу. Хоть у той блондинки за барной стойкой!

Я подошёл к барменше, склонившейся над тетрадью и кусавшей кончик авторучки. Пришлось отвлечь девушку от писанины.

– Здравствуй, красавица!

– Добрый вечер! – девушка подняла глаза от тетради и улыбнулась. – Чем я могу вам помочь?

– Мне бы Мишу найти, парня, который у вас тут охранником работает!

– А, вам, наверное, нужен Миша Тузиков, лысый такой, да? У него скоро смена заканчивается на складе, он потом сюда подойдет, в зал, на шоу.

– Какое шоу?

– Скоро увидите! Грандиозная программа ожидается. Если бы я была мужчиной, то обязательно бы осталась!

– Ха-ха, Тузиков!!! – рассмеялся Авалон мне в ухо, – Тузиков, ёптыть!

– Да хорош, – отмахнулся я.

– Что? – девушка снова отвлеклась от тетради и странно на меня посмотрела. Ничего удивительного, ведь барменша не видела и не слышала ржавшего беса.

– Ничего, – улыбнулся я. – Это мысли вслух. Спасибо за помощь!

Я сидел столиком, глазея по сторонам на публику в зале и снующих повсюду бесов. Народ потихоньку подтягивался. Большинство гостей вечеринки были мужского пола: в основном молодежь и мужчины среднего возраста. Похоже, намечалось знатное стрип-шоу. Не то, что бы это можно было назвать вечером знакомств, но пропускать такое без уважительной причины, конечно, не желательно!

«Эй, любитель женского филе», – одернул меня Авалон, – «Забудь о бабах и высматривай лысенького»!

Блондинку за барной стойкой сменила напарница. Блин, вот сейчас она уйдет и как потом опознавать Мишу Тузика? Чёрт, что же делать… Пока я раздумывал над этим, блондинка покинула зал.

Тем временем в зале почти не осталось свободных мест. Публика оживленно гудела, ожидая начала эротического шоу. Тут к барной стойке подошел лысый крепыш лет тридцати пяти – девушка, протиравшая стаканы, поздоровалась:

– Привет, Миша!

– Привет, – громко поздоровался лысый, кивнув, и продолжил что-то говорить барменше, но из-за внезапно загудевшей публики я ничего не услышал.

Девушка приготовила лысому коктейль с зонтиком. Миша уселся неподалеку за свободным столиком. Думаю, мы повторим фокус, который провернули накануне с дядей Женей. Осталось только дождаться конца вечера, подпоить мишутку и вселить Авалона в его в слюни пьяное тело.

– Понял мой план? – спросил я у беса, который был осведомлен обо всем происходящем в голове вашего покорного слуги.

– Да, чё тут не понять, – кивнул Авалон, – так и поступим. Но сначала тебе надо угостить Мишу бухлом, да отдуши угостить – пусть столпы его сознания разъедутся, как ноги пьяной проститутки, а там уж старина Авалон сделает своё дело!

– И как мне его напоить? Я ж его знать не знаю… Позвать официанта и попросить «передать шампанское от нашего столика»?

– Возьми и познакомься, – бес хихикнул. – Только не спеши, посиди пока, отдохни. Можешь посмотреть гомосячье шоу, ха-ха-ха!

– Какое шоу?! – я открыл рот.

– Ты чего, Алексей, – усмехнулся Авалон, – не понял, куда пришел? Ха-ха-ха-ха! Мы с тобой на вечеринке для педиков!

– Да с чего ты взял?!

– Погляди кругом, – бес обвел лапой зал, – видишь, тут хоть одну бабу? Ту, которую ты заприметил, можно женщиной назвать весьма условно, потому что между ног у нее болтается «условность» длиной сантиметров в пятнадцать! Чуть побольше, чем у той, которая сидит вон с тем молодым пареньком. А вон та, длинноволосая – это длинноволосый, и ты бы это заметил, как бы спереди взглянул!

– Да как…

– Да так! – рассмеялся Авалон. – Ладно, противный, развлекайся. Только не шали особо, понял? Помни, мы тут по делу, ха-ха!

Я огляделся – неужели бес не врёт?! Судя по количеству не в меру стильных мужиков на квадратный метр, Авалон сказал правду! Музыка громко заиграла, сцена озарилась неоновым светом – кажется, шоу начиналось…

На сцену вышли двое качков: на одном был надет синий плащ с белыми звездами, а на другом, длинноволосом – только черные кожаные стринги и красный колпак. Тип в плаще носил очки в черной роговой оправе.

– Добрый вечер, добрый вечер, уважаемые зрители! – воскликнул длинноволосый, поднимая руки. По залу прокатилась буря аплодисментов. Я вяло похлопал, стараясь не выглядеть белой вороной на празднике содомии.

– Добрый вечер! – повторил вслед за ним другой. – Позвольте представиться! Гномик-гомик к вашим услугам!

Тип в плаще со звездами представил напарника в красном колпаке. Тот, улыбаясь, поклонился публике, и представил второго ведущего:

– И Гарри Поттер – добрый волшебник!

В зале зазвучали аплодисменты, плавно переходящие в бурные овации. Ведущие поклонились, разослав зрителям воздушные поцелуи. Искренне надеюсь, что ни один из них до меня не долетел.

– Сегодня, мы будем ведущими на этом замечательном вечере! – объявил качок в красном колпаке. – Хотите, я вам расскажу, как мы познакомились с моим другом Гарри?

– Да! Да! Хотим! – закричали из зала.

– Правда?

– Да! Правда! Рассказывай! – снова закричали шалуны.

– Знаете, а давайте мы не просто расскажем, а еще и покажем? Ты согласен, Гарри?

– Ну конечно! – улыбнулся волшебник, слегка наклонив голову.

Заиграла музыка. Осветители сосредоточились на сцене. Публика затаила дыхание, предвкушая весьма «интересную» историю. «Гномик-гомик» тем временем изображал самого себя, шагающего среди декораций, имитирующих лесную тропинку, пока на его пути не возник не пойми откуда взявшийся Гарри Поттер.

– Привет! – радостно воскликнул Гномик-гомик. – Ты – кто? И что ты делаешь в моём лесу среди голубых елей?

– Я? Я – добрый волшебник Гарри Поттер! – отвечал «волшебник».

– Ой! Ты настоящий маг и чародей?!

– Конечно! – гордо улыбнулся Гарри. – Хочешь, я покажу тебе одно заклинание?

–Хочу! – «Гномик-гомик» запрыгал от радости. – А какое?

Гарри Поттер выхватил из-под плаща стеклянное дилдо и направил его на Гномика-гомика со словами:

– Империус, патронум…. Остолбеней!

Гномик-гомик вздрогнул, поежился. Гарри растерянно переводил взгляд то на гномика, то стеклянное дилдо, зажатое в руке.

– Подожди, наверное, надо протереть волшебную палочку, – предположил волшебник. Гарри подул на стеклянный фаллос и протер полой плаща.

– Ну что, еще разок? – предложил Гномик-гомик.

– Сейчас! Филеангус, певорус…. Остолбеней!

Конечно, ничего не произошло. Гномик-гомик подбоченился и недоверчиво посмотрел на Гарри.

– Сдается мне, что ты не настоящий волшебник, а противный обманщик! – обиженно сказал он.

– Подожди, подожди, – оправдывался Гарри, – давай попробуем другое заклинание! Вот, сейчас: эклезианус, вазелинус… оголубей!

Гномик-гомик замер. В зале раздались тихие смешки. Гарри обнял заколдованного гномика за талию.

– Ну что? – игриво произнес волшебник. – Мое заклинание работает?

– Ой, даже не знаю, – ответил гномик, кокетливо сложив руки на груди, – по-моему, ты нас всех тут заколдовал!

Публика весело загудела, услышав сомнительную шутку. Заиграла музыка. Счастливые ведущие, поскакали за кулисы, держась за руки. Обратно Гномик-гомик вернулся один.

– А сейчас музыкальная пауза! – объявил ведущий.

Твою мать, да что же это за ерунда! Честное слово, достали уже все эти кривляния, танцующие друг с другом мужики, сомнительные шутки-пошутейки, блин! Куда Авалон запропастился?!

– Тихо, тихо, чего ты лютуешь? – улыбающийся бес выпорхнул у меня из-за спины. – Короче, время пришло. Включи всё своё обаяние и давай-ка не подведи нас обоих!

– И какой план? – спросил я, догадываясь, что предложит мой рогатый спутник.

– Короче, ты сейчас клеишь Мишу. Вы хорошенько выпиваете, а потом я вселяюсь в его тело. Получив доступ к измененному сознанию, я попробую узнать, что к чему.

– Чего?! – крикнул я. – Ты меня за кого держишь?! Что значит, клеишь? Охренел?!

– А как ты хотел? Думал, напугаешь говорящим котом, как Ваську, он и расколется? Сам-то не видишь, что мужик жесткий, хоть и голубец. Думал, старина Авалон всё сделает, а ты будешь рядышком стоять, да смотреть? Давай, давай, Алексей, пора поработать. В конце-концов, никто не заставляет тебя с ним лобызаться! Надо просто выпить. А там уже я тебе помогу…

– Да ну нахер! – отказался я, замотав головой. – Ни за какие коврижки!

– Слушай, ты, – зашипел Авалон, – мать твою, Алёша, забыл, что на кону? Твоя перспектива в вечности, пекинес Сигизмунда, моя свобода! Засунь гомофобию себе в задницу, да поглубже, если не хочешь гореть в аду вечно, понял меня?! А-ну быстро пошёл бухать с этим педиком несчастным!!!

Как не прискорбно признавать правоту беса, но признать всё-таки придётся: пекинеса надо найти любой ценой, ведь это мой единственный шанс избежать вечных мук, которые страшны не столько сами по себе, сколько своей бесконечностью. Чёртов Авалон…

Я встал из-за столика и направился к Мише. Блин, хорошо, что медляк закончился, а то еще танцевать бы с ним пришлось! На сцене снова появились Гарри Поттер и Гномик-гомик, которые несли всякую хрень, развлекая зрителей, которые решили сегодня поклубиться.

Миша посмотрел на меня с интересом – серые глазки Тузикова изучали мою скромную персону. Боюсь предположить, о чём он думал в этот самый момент.

– Чего надо, братан? – поинтересовался Миша, смакуя мохито через соломинку.

– Давай водки! – выпалил я, начиная первое в своей жизни соблазнение мужчины (и последнее!), от которого зависила моя дальнейшая судьба.

– А давай! – ободрительно кивнул Миша, допивая мохито.

Тузиков кликнул официантку и заказал два по сто пятьдесят. Мы ждали водку, молча глядя друг на друга. Я не знал, что говорить. Миша тоже был не расположен к болтовне.

Официантка принесла небольшой стеклянный графинчик. Стекло запотело – из холодильника достали, значит. Как заботятся о своей публике, будь она неладна!

Миша разлил водку по стопкам. Резкий запах ударил в нос. Сейчас дернем по одной, и найти общий язык будет проще! Надеюсь…

– За тебя, братан, – Миша поднял стопку.

– За тебя, – я последовал его примеру.

Мы звонко чокнулись, закончив ёмкий и понятный тост.

– Вот, а ты боялся, – зашептал паривший рядом Авалон. – Может и счастье свое найдёшь, Алексей! Ха-ха, Лёха – голуба душа!

Первая стопка растеклась теплом по всему телу. Пошел ты, хер с рогами! Счастье ему, понимаешь… Миша предложил выпить еще. Потом и третья стопка пошла – за новые знакомства.

– Братко, чего мы тут все булки мнем – поехали знакомиться! – предложил Тузиков. – Ко мне или к тебе?

– К тебе. Я женат, – пришлось соврать.

Вдруг Миша резко дёрнулся и поставил стопку водки на стол. В округлившихся глазах, слегка осоловевших от алкоголя, засияла голубая луна и неподдельный ужас. Всё это продолжалось не дольше пары мгновений, пока Авалон окончательно занял место у руля, отодвинув в сторону подсознание гражданина Тузикова.

Миша поднял глаза и посмотрел на меня, глумливо улыбнувшись.

– Чё ты пиздишь-то мне, а? Женат он! Куда тебе жену, педику гнусному?! Хи-хи-хи! – одержимый Авалоном ехидно засмеялся, потирая ладошки.

– Очень смешно, – сказал я. – Если уж на то пошло, то гнусный педик здесь ты, а я им просто прикидываюсь. Заметь, по твоей настойчивой просьбе!

– Ладно, хрен с тобой…

– Хрен с тобой! – перебил я.

– С нами хрен! – подтвердил Авалон и опрокинул графинчик огненной воды в свою всеядную пасть. – Поехали ко мне домой, тьфу, к Тузикову. Адресок я его уже откопал, остальное нарою по пути. Сейчас выпитая водочка даст о себе знать, и Мишенькино сознание, которое, сука, продолжает упираться, станет более податливым!

Мы расплатились за огненную воду и направились к выходу. Поскольку и я, и Авалон-Тузиков уже были немножечко вне кондиции, пришлось вызвать такси, которое быстро доставило нас домой к предполагаемому заказчику кражи пекинеса. Когда наша не очень дружная компания прибыла в скромную квартирку одержимого бесом, хозяин дома уселся на кровать – судя по недовольному лицу Михаила, что-то пошло не совсем так или даже совсем не так.

– Что выяснил? – спросил я у Авалона, рулившего телом хозяина дома.

– Нихерашеньки, – недовольно пробормотал бес. – Упёртый он, сволочь, всё сопротивляется, представляешь! Давай-ка, найди ещё водки, маловато видать было…

К сожалению, в квартире Тузикова не оказалось ни капельки спиртного. Обыскав шкафчики на кухне, бар, стол с документами и даже антресоли, я мысленно проклял Мишеньку, обозвав трезвенником. Не то что бы это плохо, скорее, хорошо, да только совсем не кстати!

– В доме нет спиртного, – я грустно вздохнул, – сбегать?

– Некогда бегать, – буркнул Авалон. – Сейчас вырубим нашего Тузика, а потом допросим безо всякого спиртного!

С этими словами бес встал с кровати и как следует треснулся головой Миши Туза о стену! Тело одержимого рухнуло навзничь, а сам Авалон тут же вылетел на свет божий.

– Он хоть жив? – осторожно спросил я, глядя на бездыханное тело.

– Жив, живее всех живых, – Авалон махнул рукой, словно ничего страшного не произошло. – Скоро очнётся. Короче, я сейчас выйду в коридор и превращусь в какую-нибудь премилую образину, пока никто не видит, а потом мы им займёмся. Держи пока Тузика на мушке!

Бес пулей вылетел в коридор превращаться, оставив меня наедине с Тузиковым, который застонал, приходя в себя. Я снял пистолет с предохранителя и навел на хозяина квартиры, потиравшего ушибленную голову.

– Ты чего, братко? – спросил опешивший Миша. Через мгновение к Тузикову вернулось самообладание. – Слышь, беспредельщик, ты кто такой?

– Я – посланник Сигизмунда! Принес тебе весть о золотом пекинесе!

– Чё? – не понял Тузиков. – Чего ты лепишь, чудило…

Рык, донесшийся из коридора, оборвал Мишу на полуслове. Что это? Снова раздалось протяжное приглушенное рычание. Для собаки – слишком громко!

В комнату просунулась львиная морда. Я вскрикнул, едва не выронив пистолет, а Миша побледнел, увидев незваного лохматого гостя. Зверь протиснулся в комнату всем телом, недовольно помахивая хвостом.

– Не помешал? – мурлыкнул лев. – Я смотрю, у вас тут любовь!

– Ты что – базаришь?! – сдавленно произнёс Миша.

– Да, шалун!

Лев игриво пихнул лапой Тузикова, от чего тот залез на диван и прижался к стене. Я опустил пистолет, облегченно вздыхая. Иногда для счастья достаточно льва и осознания защищенности с тыла. А за тылом надо следить особенно тщательно, когда имеешь дело с типами, вроде этого Миши!

– Где пекинес, Мишаня? – спросил Авалон, пихнув Тузикова.

Тот взвыл: лев оставил на его ноге три кровавых полосы от когтей.

– Да, Мишаня, – поддержал я беса, поигрывая пистолетом, – где пекинес? Надеюсь, ты нам это расскажешь по доброй воле.

– Да кто вы такие?! – воскликнул Тузиков, затравленно глядя на бывшую любовь в моём лице и огромного зверя, капавшего слюнями из огромной красной пасти.

Лев запрыгнул на диван – раздался треск, и четвероногий друг человека просел под тяжестью царя зверей. Авалон прижал Тузикова, засунув его голову в пасть, и легонько сжал челюсти.

Миша закричал, пытаясь вырваться, однако лев держал свою «жертву» мертвой хваткой. Я наклонился к лицу Тузикова, смотревшего на меня из хищной пасти, и спросил:

– Будешь говорить? Или как?

– Буду! – прохрипел Миша. – Буду! Кошку свою убери только!

– Слышь, за кошку ответишь! – прорычал лев, разжав челюсти.

– Я заказал псину эту, – продолжал Миша. – Кореша нанял, он и спёр. Статуэтку бабе отдал, знахарке деревенской.