Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Вместо предисловия
Часть первая. Омут
Глава первая. Из вихря в вихрь
О себе
Дедово
Александра Григорьевна Коваленская
«Дитя-солнце»
«Изменишь облик ты»
Тарарах
Из тарараха в тарарах
Всеобщая забастовка
Недоумение
Глава вторая. Петербургская драма
Петербург
У богомудров
Чулков, Мейерхольд, Бакст, Ремизов
В дни восстания
Необъясниха
Майское маянье
Маска красной смерти[35]
Мой молодой друг
Домино
Сквозняки приневского ветра
Глава третья. Жизнь за границей
Мюнхен
Пинакотека как дрожжи мысли
Быт
Кафе «Симплициссимус»
Шолом аш, Станислав Пшибышевский
Франк Ведекинд
Бегство из Мюнхена
Париж
Я – в пансиончике
Жан Жорес
На экране (Манасевич-Мануйлов, Гумилев, Минский, Александр Бенуа)
Болезнь
Предотъездные дни
Глава четвертая. Годы полемики
Новое веянье
Полемика
Тактика
Платформа символизма 1907 года
Общество свободной эстетики
Гиршман, Трояновский, Серов, Переплетчиков
Московское общество эпохи реакции
«Золотое руно», «Перевал»[227]
Авантюра с газетами
Лекции
Михаил Осипович Гершензон
Философы
Глава пятая. С Москвой кончено
Плачевные результаты
Блок и я
Брюсов и я[246]
Метнер и я
Точка перевала
Минцлова
Ася
Инцидент с Эллисом
На подступах к «Мусагету»
Коммиссаржевская
Ритмический кружок
Боголюбы
Отъезд
Выводы
Часть вторая
Введение
Первая глава. Африка
Радес
Кайруан
Арабы
Тунисия и французы
«Arcadia»
Каир
Арабский Каир
Древний Каир
Иерусалим
До Одессы
Вторая глава
Опять Боголюбы
Московский Египет
Бердяев, Булгаков
Инцидент с «Петербургом»
Комментарии
Список условных сокращений
Часть первая. Омут
Часть вторая
Настоящая книга «Между двух революций» есть необходимое продолжение двух мною написанных книг: «На рубеже» и «Начало века»; она – третья часть трилогии, обнимающей картину нравов и жизни моей до событий Октябрьской революции; первая часть ее, под названием «Омут», далеко не исчерпывает лиц и картины отношений с ними; пишучи второй том воспоминаний «Начало века», я не был уверен, что время позволит мне написать третий том; поэтому иные конфликты с людьми, разрешавшиеся позднее, для цельности показываемых силуэтов рисовал в кредит, переступая грани рисуемого времени; так, например, быт квартиры Вячеслава Иванова и сам Иванов, взятый в этом быту, относимы к 1909–1910 годам, т. е. к эпохе, которая явилась объектом описания этой части; то же надо сказать о Брюсове; или решительный тон осуждения Мережковского, осознанный мной позднее, дан уже в «Начале века»; и это потому, что я не знал, коснусь ли я последующих годов; разумеется, все эти картины быта и отношений, чтобы не повторяться, опущены в этой части; вместо них – сноска: «См. «Начало века»; и потом, поскольку акцент внимания в третьем томе – общественные моменты, я опускаю множество литературных встреч, чтобы не обременить книгу ненужными эпизодами и каламбурами.
Но поскольку мой взгляд на общественность слагался под влиянием событий биографических, мне приходится в первых главах ввести и моменты интимные, влиявшие на весь строй моих отношений к действительности.
.....
Куклу вынесли.
А через день допекаю-таки Николая Михайловича, и получаю: ведут себя так дураки; тотчас требую я лошадей; и «бабуся», неискренно ахнувши, падает в кресло: сидеть в позе обморока.
.....