«К треснувшему пыльному стеклу старой деревянной двери вот уже без малого три месяца прилипла криво приклеенная, пожелтевшая рукописная бумажка с полинялым текстом:
„Сдается в бессрочную аренду от владельца.
Возможны переговоры о продаже дома“.
Серая грязь на пороге, три пыльные каменные ступени, ведущие внутрь, корка пыли на подломанной ручке двери и матовое от той же пыли оконце убедительно свидетельствовали о том, что переговоры о продаже и даже о бессрочной аренде были нужны лишь одной из сторон – владельцу мрачноватого домишки с узкими оконцами-бойницами, тихо умирающего за старой деревянной дверью. Этим домом никто, видимо, больше не интересовался…»
Оглавление
Андрей Бинев. Эстетика убийства
История одного домишки
История первого преступления
История одной карьеры
История одной женщины
История одной привязанности
История второго преступления
История одного телевидения
История одного расследования
История одной ненависти
История одного таланта
История третьего преступления
История еще одного расследования
История одного признания
История одного розыска
История одного бегства
История одного ужаса
История одного отчаяния
История одной погони
История одного признания
История одной защиты
История одного успеха
История второй погони
История одного свидетельства
История одного заговора
История одного ожидания
История одной иллюзии
История одного провидения
История еще одной погони
История одного исчезновения (глава самая длинная, но и самая важная)
История одного подземелья
Последняя история, включающая в себя многое
Отрывок из книги
Преступления, совершаемые в мире с того самого первого дня, как мир себя помнит, все имеют одну и ту же историю, и если взглянуть на них с высоты человеческой жизни, или, вернее, из ее мрачных глубин (тут как космос – никогда не знаешь, где верх, а где – низ!), то увидишь, что проистекают они из четырех равновеликих друг другу побуждений: меркантильности, неосторожности, заблуждения и отчаяния.
Меркантильность – это жадность и зависть;
.....
«Тут домработница пришла убираться только что, – говорит сыщик, – можно у них потолковать».
Олег возмущенно пытается вырваться из цепких милицейских рук, но он не первый, кому это не удается. Многим это всю жизнь сделать не под силу. Мне, кстати, тоже! Уволился бы давно к чертовой матери, да вцепились они в меня своими клешнями… Или я в них?
