Читать книгу Мятеж не может кончиться удачей - Андрей Биверов - Страница 1

– Nicolas… Nicolas…

– М-м-м, что? – Я сонно повернулся на кровати и, оторвав голову от подушки, посмотрел на жену.

Она стояла у двери, соединяющей наши спальни, опираясь рукой о стену. Несмотря на героические размеры, ночнушка уже не могла скрыть огромный живот моей жены. Ожидание подходило к концу, до рождения нашего первенца оставался от силы месяц. В последнее время, чтобы не повредить здоровью будущего малыша, мы спали раздельно, но в смежных спальнях.

– Во дворце что-то происходит, разве ты не слышишь? – по-английски, взволнованным голосом спросила она.

Упрек Лизы был справедлив. Едва прислушавшись, я разобрал приглушенный, далекий еще звон оружия и, кажется, сдавленные крики во дворце. На улице тоже происходило что-то необычное, мне даже показалось, что я разобрал пару ружейных выстрелов. С меня мигом слетели последние остатки сна, а по спине пробежал неприятный холодок.

– Не волнуйся. Наверное, репетицию к параду готовят, головотяпы, – уверенным тоном попытался успокоить я испуганную жену. – Сейчас встану, прикрикну на них, чтоб немедленно прекратили. Тебе ни к чему сейчас вся эта ругань и нервы, – на ходу надевая брюки, тщетно пытался унять ее и свое волнение. – Иди к себе, а я сейчас наведу порядок. Да, и двери у себя прикрой, ни к чему тебе все это слышать, – продолжал я нести всякую успокаивающую ахинею, а мысли тем временем так и мелькали в голове, несясь вскачь и галопом. Конечно, шум со двора мог означать и какие-то бытовые неурядицы, вроде пожара, но выстрелы? Никакой репетиции парада не было, да и быть не могло, потому что никаких торжеств в ближайшем будущем и в помине нет. Значит, это что-то другое… Отвратительное предчувствие не оставляло меня в покое, рисуя в моем воображении самые мрачные картины. «Допрыгался, допрыгался», – так и твердил трусливый внутренний голосок, заставляя покрываться холодным потом спину. Я еще раз взглянул на жену. «Надо бы хоть что-то похожее на правду Лизе сказать, волноваться ей сейчас и впрямь ни к чему», – мелькнула мысль.

– Nicolas, не ходи. Пошли кого-нибудь. Пусть твои бравые гвардейцы разберутся, – негромко начала Лиза, видимо, чувствуя мое внутреннее напряжение.

– Что-то мне подсказывает, что наиболее вероятный источник приближающего лязга оружия и криков – те самые бравые гвардейцы и есть, – тихонько пробормотал я, натягивая сапоги. И уже громче прибавил: – Не волнуйся, я буду рядом. Прошу только, оставайся у себя, что бы ни случилось, – вставая и подходя к жене, закончил я наш разговор.

Мягко подхватив пытающуюся возражать супругу под локоток, я проводил ее до спальни и закрыл за ней двери, после чего, уже не скрывая охватившего меня волнения, пулей метнулся назад.

Подлетев к секретеру, я резко выдвинул нижний ящик. В свете газовых ламп сверкнул начищенный металл Colt-а Navy. Его я специально заказал себе у Рихтера, на всякий пожарный. Схватив «кольт», я почувствовал в руке его холодную тяжесть и почти успокоился. Что бы там ни говорили про умение пользоваться оружием, однако само его наличие дает как минимум плюс десять пунктов к уверенности. Быстро перепроверив, заряжен ли револьвер, я защелкнул барабан и сунул в карман десяток патронов.

Относительную тишину зимнего утра разорвал сухой выстрел, громким эхом отдавшийся от дворцовых коридоров. Я вздрогнул. За первым выстрелом тут же последовали, почти сливающиеся в один, еще три или четыре… Быстро выхватив из шкафа и накинув на плечи мундир, я выскочил из спальни в примыкающий зал.

Дежурный наряд охраны расположился в полной боевой готовности. Укрывшись за предметами меблировки и наставив карабины на дверь, они настороженно вслушивались в шедшую за стенами перестрелку.

– Ваше Величество, вернитесь в спальню, – раздался голос часового, как только я появился в дверях. – Не подвергайте себя опасности. – Не убирая направленный на дверь короткий карабин, он мельком глянул на меня.

– Что происходит, Андрей? – вспомнил я имя одного из своих охранников.

– Мы не знаем, поэтому готовимся к худшему. – За него ответил молчавший до этого начальник караула. – Согласно предписанию, вы должны пройти к себе. Не вынуждайте нас применять силу, Ваше Величество, – твердо закончил он, склонив голову в почтительном полупоклоне.

Я внимательно посмотрел на него. Весь внешний вид лейтенанта[1] демонстрировал многолетнюю боевую службу в не самых спокойных местах. Хотя других в мою новую охрану уже год как не набирали. За последнее время дворцовая служба превратилась из синекуры и «приятного ничегонеделания» в весьма серьезную организацию, набранную практически заново из опытных боевых офицеров и казаков. Я довольно сильно озаботился собственной безопасностью. Рихтер, накачанный до ушей моей литературой из будущего, за самые короткие сроки выдрессировал охрану так, что и мышь мимо не проскочит. Теперь мне предстояло проверить, чего стоят навыки, приобретенные в такие сжатые сроки. Причем, похоже, в самое ближайшее время. Будем надеяться, что раз мне на тренировки охранников даже смотреть было страшно, то и противника они сумеют удивить.

– Выслали кого-нибудь на разведку? – игнорируя последние слова, напряженно спросил я, надеясь узнать последние новости.

– Так точно, Ваше Величество, – отрапортовал немолодой лейтенант и не по-уставному вставил: – Весточку сейчас от него ожидаем. А вы идите все-таки к себе, Ваше Величество, – добавил он.

Я уже открыл было рот, чтобы сказать, что остаюсь здесь, как лейтенант кивнул головой одному из подчиненных. Вдвоем они аккуратно подхватили меня под локти и, игнорируя все мои протесты и взбрыкивания, как молитву повторяя «Согласно предписанию!», буквально внесли меня обратно в спальню.

Я попытался открыть дверь, но тщетно. Кто-то явно подпер ее спиной. Я зло пнул ее ногой. Дверь отреагировала очередным бодрым «Согласно предписанию!». Мне ничего не оставалось, как просто смириться с таким самоуправством охраны. Я прислушался и стал ждать развязки.

Медленно тянулись секунды, невыносимо натягивая нервы. Я опять услышал выстрелы, крики и лязг оружия. Вот во всю эту какофонию вплелся женский визг, перекрывший на миг все остальные звуки и плавно перешедший на ультразвук, выходящий за пределы слышимости человеческого уха. За единственной дверью, ведущей в караульную перед моей спальней, раздались шаги. Охрана ощутимо напряглась.

– Дерево! – раздался из-за двери запыхавшийся голос.

– Свисток! – выкрикнул отзыв лейтенант, даже не подумавший отводить оружие. – Игнат, два шага от двери! Стоять на месте! – и уже чуть слышно: – Миш, проверь!

К двери, стараясь не шуметь, подскочило двое караульных. Один из них резко распахнул двери, второй, как-то хитро извернувшись, тут же нырнул в дверной проем. Мгновение, и его напарник последовал за ним. Снова потянулись томительные секунды ожидания.

– Чисто, – вынырнув из-за двери доложил Михаил, запуская в комнату еще одного солдата в форме дворцовой охраны, видимо того самого разведчика, о котором говорил лейтенант.

– Капитан велел передать, что гвардейцы у входа были нужны для отвода глаз, – тут же начал докладывать новоприбывший. – Настоящий удар наносят пробравшиеся во дворец изменщики, они скоро будут здесь! – только и успел выпалить Игнат, как его слова были прерваны близкими выстрелами и криками.

– Какого?! – услышал я разъяренный голос командира звена, и тут же: – Тихо! Идут! Готовсь!

Я быстро отошел на несколько шагов в глубь спальни. Бегло оглядевшись, я стал около журнального столика, чтобы меня не было видно из окна. Заодно немного прикрыл корпус заслонившим меня книжным шкафом. Направив мелко подрагивающий пистолет на дверь, я посмотрел на часы над камином. С моего пробуждения прошло всего пять минут. Надо же! Я был уверен, что встал, как минимум, полчаса назад.

За дверью загрохотали выстрелы. Их тут же сопроводили яростные крики дерущихся и стоны раненых. Зазвенело оружие. Мое напряжение достигло предела. Палец на спусковом крючке был готов дернуться в любое мгновение. Как вдруг все смолкло. В наступившей неестественной тишине я расслышал только сдавленные всхлипы в комнате жены. Вот черт! И кто же победил?!

– Ваше Величе… – Нарушивший наступившую тишину голос заставил меня дернуться. «Кольт» выплюнул пулю. – Не стреляйте! Одолели мы супостата, Ваше Величество! – прокричали мне из-за дверей и чуть погодя добавили: – Это я, лейтенант Носов. Дерево! Дерево! – повторил он.

– Свисток, – немного дрожащим голосом ответил я, не сразу вспомнив отзыв.

– Оставайтесь у себя, Ваше Величество. – И добавил ставшее уже привычным: – Согласно предписанию.

– Хорошо! – облегченно выдохнул я, опуская пистолет. – Простите за выстрел, лейтенант!

Тот, занявшийся своими делами, ничего не ответил. Наверное, не расслышал или не посчитал нужным. А может, просто обиделся за выстрел? Неважно. Мне сейчас совершенно не до его обид. После награжу. Непременно награжу. И его, и всех остальных.

Я бросился в комнату к Лизе и обомлел. Все мои скудные познания в медицине говорили мне только одно – роды начались преждевременно.

– Сейчас приведу врача, – скороговоркой пролепетал я и, не придумав ничего умнее, добавил: – Все будет хорошо!

Сломя голову я бросился из спальни.

– Ваше Величество! Оставайтесь у себя согласно предписанию! Во дворце еще неспокойно! – начал Носов, но я его перебил.

– Лизе плохо! Роды начались! Врача, живо! – выпалил я.

Вокруг была жуткая картина. Прямо под ногами у меня лежал, уставившись широко раскрытыми глазами в потолок, заступивший мне несколько минут назад дорогу часовой. Еще двое охранников и шестеро нападавших не подавали никаких признаков жизни. Лейтенант был легко ранен в ногу. Лишь один из моих телохранителей оставался относительно невредимым.

– Миш, за дохтором, живо! – скомандовал ему лейтенант.

– Я с тобой! – непонятно кому и зачем крикнул я, бросаясь за вихрем умчавшимся охранником, начисто проигнорировав оставшегося за спиной лейтенанта.

– Куда! Отставить! – заорал лейтенант благим матом и, припадая на раненую ногу, кинулся за нами.

Но не успели мы пробежать и тридцати метров, как почти врезались в бегущих нам навстречу солдат моей охраны.

– Ваше Величество, вы целы? – бросился ко мне Рихтер.

– Да, черт возьми! Да! Императрице немедленно нужен врач!

– Я здесь, – выглянул из-за широких спин моих охранников Шестов.

– Доктор, прошу вас, быстрее! У Лизы начались роды, – взмолился я.

– Найдите моего ассистента и немедленно несите горячую воду и чистые полотенца, – распорядился солдатам доктор и широким шагом направился в мои покои. Я хотел было проследовать за ним, но врач решительно меня остановил. – Вам там не место! – резко оборвал мои возражения он.

Тем временем Рихтер распекал вытянувшегося по струнке лейтенанта.

– Какого черта император бегает по дворцу один?! Лейтенант, вы идиот? В Сибирь, по этапу! – в бешенстве шипел начальник охраны.

– Бросьте, я сам виноват, – вмешался в разговор я. На что Рихтер только выразительно хмыкнул, выражая свое отношения к тому, кто же, по его мнению, виноват на самом деле. – Займитесь ранеными, лейтенант…

– Носов, Ваше Императорское Величество! – в который раз напомнил мне свою фамилию он.

– Да-да. Носов, окажите помощь раненым и про себя не забудьте, – указал я ему на раненую ногу и с удивлением обнаружил у себя в руке пистолет. Надо же, так и бегал по дворцу, размахивая им как полоумный. К счастью, царствующих идиотов в Сибирь по этапу не шлют. Хотя мысль интересная… О господи! Какие глупости лезут в голову!

Утерев подрагивающей рукой выступивший на лбу пот, я попытался собраться с мыслями. Слишком много событий промелькнуло за последние несколько минут. С Лизой сейчас Шестов, от меня там уже ничего не зависит, а вот насчет попытки переворота…

– Отто, немедленно распорядитесь оказать медицинскую помощь всем оставшимся в живых заговорщикам. Возьмите их под стражу. Отвечаете за них головой. Они нам еще пригодятся, – сквозь зубы прибавил я. И, чуть подумав, добавил: – Усильте охрану у покоев императрицы. Уже усилили? Хорошо. Как я понимаю, нападение отбито? Тогда прошу вас в мой кабинет.

– Ваше Величество, мое присутствие во дворце сейчас просто необходимо. Требуется остановить распространение паники и слухов о вашей гибели, которые непременно возникнут в данных обстоятельствах, – возразил мне начальник дворцовой охраны.

– Да, конечно, действуйте, – признал его правоту я. – Надо срочно прекращать нарастающую во дворце панику. Жду вас на доклад, как только освободитесь.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – щелкнул каблуками Рихтер, вытянувшись по струнке, и тут же принялся раздавать приказы: – Первое, третье, пятое звенья – сопровождать императора, остальные за мной, – бросил он и быстро удалился, уводя с собой половину солдат.

Я потерянно посмотрел вслед уходящему Рихтеру. После чего, не придумав ничего лучше, повторил безнадежную попытку пробиться к жене, сам не понимая, чем смогу ей помочь. Закономерно не преуспев, я, сопровождаемый охраной, отправился в свой кабинет. Одно звено шло впереди, проверяя все коридоры и комнаты. Другое шло сзади, прикрывая тылы, а третье звено обступало меня со всех сторон (насколько это возможно силами пяти человек).

Наконец, оказавшись в кабинете, я устроился в своем любимом кресле и, дрожащими руками набив трубку табаком, нервно закурил. Третье звено тем временем рассосалось по углам кабинета, видимо, согласно очередному предписанию, вытащенному Рихтером из моего дневника. Впрочем, они мне практически не мешали.

Надо признаться, попытка моего убийства, кем бы она ни была предпринята, почти увенчалась успехом. Мятежники были остановлены не на дальних подступах и даже не на ближних, как должно бы. Они дошли прямо до дверей моей спальни. И это несмотря на все меры предосторожности, принятые мной за последние полтора года. Не должны были мятежники пройти так далеко. Никак не должны. Как они вообще во дворец попали? А правда… как?

Вот уже больше года, по заведенному распорядку, все посетители Зимнего дворца, как и любого другого места, где хотя бы временно останавливался император, проверялись моей службой безопасности. Тут, кстати, нарисовалась интересная картина. При тщательном досмотре дворца год назад было обнаружено более сотни людей, которых в нем быть не должно. Неизвестные гости Великих князей, гости высокопоставленных чиновников, просто забредшие во дворец по знакомству и даже без оного господа… Короче, полный бардак и никакого контроля входов и выходов из дворца. Одним словом, настоящий рай для заговорщика. Воспользовавшись подобным нарушением на всю катушку, я поднял шумиху и ввел обязательный контроль посетителей. Конечно, это не давало стопроцентных гарантий, но одно то, что далеко не все могли приводить гостей во дворец и число их (гостей) было строго ограничено и самым тщательным образом фиксировалось, уже представляло для заговорщиков определенную проблему.

Так что же получается? Несмотря на все принятые меры, бунтовщикам удалось провести во дворец значительное количество людей, да еще и с оружием… Неужели в рядах моей охраны завелись предатели? Да нет, вряд ли. Организации охраны без году неделя, да и выбирались люди верные, оторванные от политики и не имеющие никаких связей во дворце. В охрану, по крайней мере в боевую ее часть, люди набирались по принципу «умные нам не нужны, нужны верные». Это от аналитиков еще можно ожидать выкрутасов – почти поголовно высокообразованные дворяне, хотя и лично мне преданные. А вот от казаков и выслужившихся из солдат офицеров такие выверты… да нет. Это ни в какие ворота не лезет!

Так, стоп! Куда-то меня опять не туда понесло. Если в рядах моей службы безопасности и был предатель, то только в виде исключения. Иначе я бы сейчас здесь не сидел. Да и раскроют его вскоре при таком раскладе. Непонятно только, что основная часть моей охраны делала в другом конце дворца. Может, вот оно, то самое предательство и измена? Да нет, никто, кроме Рихтера, такого приказа отдать не мог. А уж он-то мне точно верен. Иначе я на свою жизнь и копейки не поставлю. Так что же произошло? Может, все-таки…

– Входите! – сразу отозвался я на деликатный стук в дверь.

– Ваше Величество, – начал вошедший Рихтер, – позвольте доложиться.

– С нетерпением жду вашего доклада, Оттон Борисович.

– Порядок во дворце окончательно восстановлен. Все мятежники схвачены. Всем, кто нуждается в медицинской помощи, оная оказывается. Три пехотных полка, вызванные после гвардейского бунта, скоро возьмут дворец в оцепление…

– Что с Лизой? – перебил я его.

– Доктора пока ничего определенного не говорят. Роды затянулись, – отводя глаза, ответил Отто.

– Понятно. – У меня сдавило горло в недобром предчувствии. Раз ничего не говорят, значит, дела плохи. – Но рассказывайте, что у нас вообще сегодня произошло. Мятеж? Заговор?

Из описания Рихтера вырисовывалась не совсем четкая, но в целом понятная картина. В рассказе пока было немало дыр и белых пятен, но в целом ситуация выглядела следующим образом: в два часа ночи офицеры лейб-гвардии Семеновского и Преображенского полков, недовольные произошедшими в последнее время реформами, подошли к дворцу. По пути к дворцу к ним спонтанно присоединилось несколько десятков офицеров других расквартированных в Петербурге полков. Куда все это время смотрела моя служба безопасности, скромно умалчивалось.

Офицеры потребовали разговора с императором. Затем, не сходя с места, потребовали отмены всех принятых за последние два года законов. Хотя с требованиями они сами толком не определились. Большинство офицеров были пьяны и разгорячены разговорами в казармах и не совсем ясно отдавали себе отчет в своих действиях. Очевидно, имело место подстрекательство настоящих заговорщиков. Батальон дворцовой охраны отказался пропустить смутьянов к императору и попросил «приходить на трезвую голову, когда государь проснется». Сразу после этого из толпы раздался выстрел. За ним последовала короткая перестрелка, в ходе которой охрана укрылась во дворце, а напуганные собственной дерзостью и частично протрезвевшие офицеры от него отступили. Однако, быстро осознав, что назад им теперь дороги нет, заводилы заставили умолкнуть самых нерешительных. Отправив гонцов поднимать солдат в казармах, они вновь попытались войти во дворец, но и на второй раз были жестко остановлены ружейным огнем. Обозленные и напуганные, они отступили, оставив перед дворцом пару десятков тел.

Рихтер, предполагая скорую попытку более сильного штурма, бросил все свободные силы на усиление несущего охрану батальона. И просчитался. Как оказалось, первый выстрел был лишь сигналом для пробравшейся во дворец небольшой, в двадцать четыре человека, группы заговорщиков. Разгоряченные вином и разговорами в казармах гвардейские и пехотные офицеры нужны были лишь для отвода глаз. Выждав, пока часть охраны, дежурившая в караулке, была отправлена к главным воротам на усиление, используя холодное оружие и эффект внезапности, заговорщики уничтожили первый пост охраны без каких-либо потерь. Однако уже на следующем посту они встретили достойное сопротивление. Дело в том, что расстановка караулов ночного времени сильно отличалась от дневного. Об этом мало кто знал, и, как следствие, планы бунтовщиков были нарушены. В схватке погибло двое и был серьезно ранен один из пробравшихся во дворец мятежников. Несмотря на понесенные потери, заговорщики не оставили попыток добраться до меня. Продвигаясь вперед, они, потеряв, правда, большую часть своих людей, все же смогли уничтожить расставленные во дворце караулы, состоящие, как правило, всего из двух-четырех солдат. Оставшиеся в живых мятежники вышли к посту «Ноль» перед моей спальней, где и были окончательно остановлены звеном лейтенанта Носова.

– К моему стыду, вам и самим пришлось услышать эту ожесточенную баталию, – виновато склонил голову Рихтер.

– М-да. Плохо. Очень плохо. – Поднявшись из кресла, я стал прогуливаться по комнате, разминая ноги. – Есть пленные?

– Да. В данный момент шестеро оставшихся в живых заговорщиков пленены. Двое из них вряд ли переживут сегодняшнюю ночь, слишком тяжелые у них ранения. Служба безопасности уже забрала их к себе, попытаются вытянуть хоть какие-то сведения. Еще один умер прямо на руках у нашего врача, зато здоровье троих оставшихся не вызывает никаких опасений. Одному прострелили колено, еще один был оглушен чьим-то сильным ударом на самом первом посту. Мы даже приняли его за мертвого поначалу. Что-то подобное приключилось и с последним из наших пленных. Считаю нужным отметить, что все задержанные являются поляками. Ведут себя дерзко, постоянно оскорбляя охрану.

– Как ситуация во дворце?

– Порядок во дворце восстановлен. Всем приказано не покидать свои покои до утра. У меня все, – закончил доклад Оттон Борисович.

– Хорошо. Пригласите ко мне Игнатьева, как только отыщете. Можете идти, – отослал главу охраны я.

– Слушаюсь.

И снова медленно потянулись минуты тягучего ожидания. Наконец дверь распахнулась. На пороге появился бледный врач.

– Ваше Величество, жизни вашей супруги, Елизаветы Федоровны, больше ничего не угрожает, – отводя глаза, сказал Шестов.

– Что-то с ребенком? Отвечайте! – встрепенулся я.

– Ваш сын родился слишком рано… в таких случаях медицина бессильна, – развел руками доктор, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Сын? Можете идти… – сказал я севшим голосом. Врач с ощутимым облегчением, что буря императорского гнева обошла его стороной, быстро удалился.

Я щедрой рукой налил в стакан коньяку, но, немного подумав, отставил стакан в сторону. Не сейчас. Не время. Моему первенцу это уже не поможет.