Отрывок из книги
Коля Рюмин вешал картину, стоя на табуретке. На картине – разумеется, копии – пенилось бурное море Айвазовского. Коля локтем прижимал раму к стене, пальцами этой же руки держал гвоздь, а второй, отягощенной молотком, забивал гвоздь в стену. Настроение было настолько прекрасное, насколько может быть у молодого – двадцать семь лет – специалиста, лишь позавчера въехавшего в новую квартиру. Квартиру эту Коля выбивал из Бюро три года и получил только потому, что считался перспективным конструктором.
Во время третьего удара задребезжал противный дверной звонок – надо сменить на более мелодичный, – рука дрогнула и молоток вместо гвоздя саданул по пальцу. Молоток и картина полетели на пол. Коля с шипением сунул горящий, словно ошпаренный, палец в рот, мысленно осыпая проклятиями звонящих. Никому из друзей адрес он еще не давал, желая сперва обустроиться, а уж потом созвать на новоселье. Наверняка, соседи – помочь что-нибудь перетащить. Дом был новехонький, въехали все разом и многие еще не решили все проблемы переезда.
.....
– Да успеешь наболтаться, старый, – оттеснила его старуха, успевшая скинуть тулуп и оставшаяся в линялом цветастом платье и неизменном платке. – Волоки чемоданы на кухню, распаковывать будем… А мы там сальца привезли домашнего, солененького, – расплылась она улыбкой Коле в лицо. – Ты, небось, уж и вкус-то его забыл на городских харчах. – Она стрельнула глазами по комнате. – Мы со старым здесь обоснуемся. Здесь солнышка много, а старикам полезно погреть косточки, – продолжала она, ковыляя по комнате вперевалку, как утка. – Пока ты в другой, маленькой комнатке поночуешь, а через несколько дней приедет Марфуша, так ты уж – не обижайся – на кухню переберешься. Кто ж виноват, что квартирка у нас двухкомнатная…
– Какая еще Марфуша? – мертвеющим языком пролепетал Коля.
.....
