Оглавление
Андрей Дмитриевич Михайлов. От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I
ПРЕДИСЛОВИЕ
Ренессанс и его проблемы
КОНЕЦ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ФРАНСУА ВИЙОН
1
2
НЕКОТОРЫЕ ЧЕРТЫ ФРАНЦУЗСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ
1
2
3
4
5
ДАНТЕ В ЛИТЕРАТУРЕ ФРАНЦУЗСКОГО РЕНЕССАНСА (XV – XVI ВВ.)
1
2
3
4
5
РАННИЙ ГУМАНИЗМ И ФРАНСУА РАБЛЕ
1
2
3
4
ФРАНЦУЗСКАЯ НОВЕЛЛА ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
НОВОЕ В ИЗУЧЕНИИ ТВОРЧЕСТВА КЛЕМАНА МАРО
ЖОАШЕН ДЮ БЕЛЛЕ И КЛЕМАН МАРО (О ДВУХ ПЕРЕВОДАХ ИЗ ПЕТРАРКИ)
«СОЖАЛЕНИЯ» ДЮ БЕЛЛЕ
1
2
3
4
5
6
«СОЖАЛЕНИЯ» ДЮ БЕЛЛЕ КАК КНИГА
ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ТВОРЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ РОНСАРА
1
2
3
4
5
6
7
МИШЕЛЬ НОСТРАДАМУС – ПОЭТ
ТЕОДОР ДЕ БЕЗ И КАЛЬВИНИСТСКАЯ ДРАМА
1
2
3
4
5
БРАНТОМ – АВТОР «ГАЛАНТНЫХ ДАМ»
ТЕОДОР АГРИППА Д’ОБИНЬЕ, ИЛИ ОСЕНЬ РЕНЕССАНСА
1
2
3
4
5
6
7
ТРИ ВЕКА ФРАНЦУЗСКОЙ ЭПИГРАММЫ
Великий век
ТЕАТР КОРНЕЛЯ
1
2
3
4
5
6
7
8
9
«ПОРТУГАЛЬСКИЕ ПИСЬМА» И ИХ АВТОР
1
2
3
РОМАН ФЕНЕЛОНА «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТЕЛЕМАКА»: К ВОПРОСУ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ФРАНЦУЗСКОГО КЛАССИЦИЗМА НА РУБЕЖЕ XVII И XVIII ВЕКОВ
1
2
3
4
5
6
7
8
ПОЭЗИЯ И ПРАВДА ИСТОРИИ («МЕМУАРЫ» СЕН-СИМОНА)
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Отрывок из книги
В истории французского языка и словесности обычно различают три больших периода, три этапа, заметно отличающиеся друг от друга. Это не значит, что каждый из них отделен от соседнего непреодолимой стеной; напротив, их границы как бы смазаны, они, если можно так выразиться, плавно переходят от одного к другому, и о их границах можно спорить. Первый период – это время Средневековья, на протяжении которого и язык, и литература проделали большой путь, заметно меняясь от столетия к столетию. Настолько меняясь, что хорошо разбирающиеся в текстах XIV или XV веков (то есть легко читающие произведения Гильома де Машо, Эсташа Дешана, Кристины Пизанской) столкнутся с трудностями, дешифровывая куртуазные романы XII или XIII веков и тем более памятники героического эпоса или лирику труверов. Когда заканчивается старый, средневековый этап, сказать приблизительно можно, хотя и здесь нет резких, четко отмеренных границ. Считается, что «Новое» время начало и очень быстро завершило ломку средневековых эстетических стереотипов и форм. Бесспорно. Но одна эпоха стала довольно быстро сменять другую, если воспользоваться плотницкими терминами, не «встык», а «внахлест». То есть старое, казалось бы преодоленное и отброшенное, продолжало жить, продолжало интересовать и увлекать и даже переживать короткие периоды некоего повторного рождения.
«Новое время» начинают исчислять с конца XV столетия, точнее рубежа двух эпох. «Новое время» не было единым, оно знало свои ускорения, но и свои периоды стагнации, повторения только что пройденного, если угодно, периоды «закрепления» достигнутого.
.....
Таким образом, в эпоху Возрождения влияние карнавала «было не только необычайно сильным, но и прямым, непосредственным и отчетливо выраженным даже во внешних формах. Ренессанс – это, так сказать, прямая карнавализация сознания, мировоззрения и литературы» (стр. 297).
Однако М. М. Бахтин не сводит все многообразие возрожденческой культуры, и в частности содержание книги Рабле, к воздействию народной карнавальной культуры. Он лишь подчеркивает огромный удельный вес этой культуры, что позволяет многое понять в сложных и противоречивых возрожденческих процессах. В книге Рабле отразились, конечно, и разноречивые общественные интересы его времени, и окружающая писателя повседневность. В этом смысле «Гаргантюа и Пантагрюэля» можно рассматривать как энциклопедию французской жизни в первой половине XVI в. Наряду с отпечатком народно-праздничного мировоззрения, в книгах Рабле легко обнаружить и придворно-праздничные элементы (например, знаменитая утопия Телема. См. у М. Бахтина. С. 151). Но народная основа творения Рабле, его связь с карнавальной культурой прошлого объясняет не только органический демократизм писателя (да и вообще лучших достижений французского Ренессанса), но и прогрессивность, свободу и независимость взглядов автора «Гаргантюа и Пантагрюэля». В этом отношении очень важно следующее замечание М. М. Бахтина: «Как публицист, Рабле не солидаризовался до конца ни с одной из группировок в пределах господствующих классов (включая и буржуазию), ни с одной из точек зрения, ни с одним из мероприятий, ни с одним из событий эпохи. Но в то же время Рабле отлично умел понять и оценить относительную прогрессивность отдельных явлений эпохи, в том числе и отдельных мероприятий королевской власти, и он приветствовал их в своем романе» (стр. 476).
.....
