Читать книгу Чернильница - Андрей Евгеньевич Назаров - Страница 1

Шут

Судьба шута достаточно трагична:

В нём кроется, согласно аксиоме,

Разбитая, потерянная личность,

Которая не может по-другому.

Увидел он, иронии приспешник,

В калейдоскоп вселенского бедлама,

Что мир вокруг – лишь повод для насмешки,

Хоть в нём и нет весёлого ни грамма.

Воссоздал сам своё кривое царство,

Где позабыл серьёзность конституций.

Здесь юмор выступает как лекарство,

И болен неспособный улыбнуться.

Те, кто встречал такого балагура,

Качали головой в недоуменьи.

Из под бровей затем глядели хмуро,

А после восклицали в удивленьи:

"Ты посмотри! Кругом царит разруха,

Народ погряз в рутинной суматохе.

Но весел он. Вот это сила духа!

Я б так не смог… А может, всё неплохо?".

Смеялись все, забыв пустые драмы,

Зарыв беду в песок фортуны зыбкий,

Покуда комик с грустными глазами

Шутил сквозь зубы и считал улыбки.

Он им дарил себя самозабвенно,

Люд восхищала шуток острота…

Вот только в незатейливой вселенной

Давно ничто не радует шута.

Бегут года. Сменяются эпохи.

Рыдает раб сценической площадки.

Но всем плевать на слёзы скомороха,

Ведь он артист, а значит всё в порядке.

Сгоревшим

Сколько нас по планете разбросано

К двадцати годам уже выжженных,

Тех, кто горел, как листва по осени,

А теперь истлевает? Живы, но…

На деле, былых нас, немые тени,

И давно в глазах уж не тот огонь.

Увы, оказались все мы не теми.

Подожгли себя, а взамен того

Получили ожоги, кнуты, ножи,

Пост стороннего наблюдателя,

Что с тоской безучастно глядит на жизнь

Свою, думая: наплевать или

Всё-таки зря потонули в рутине?

Пытаясь сбежать от ошибок, всех бед,

Слепо идём по тому ли пути мы,

Храня пепелище души в себе?

А все ведь когда-то другими были:

Смеялись, ждали, любить умели…

Мечту схоронили под слоем пыли 

И получили лишь быт да цели.

Сорока

Время вновь мешанину дней

Возвращает к своим истокам.

Каждый год по весне ко мне

Прилетает моя сорока.

Прилетает всегда одна.

Заливаясь поёт, стрекочет.

Вместе с нею цветёт весна,

Вместе с ней мы проводим ночи.

Мы подолгу сидим вдвоём,

Чёрный чай пьём из белых кружек,

И пока нас планета кружит

Я влюбляюсь, увы, в неё.

Про любовь всё слова, слова…

А к чему они вольной птице?

Она рядом теперь садится

Точно зная, куда клевать.

Разлетится моё «люблю»,

Как осколки на сотни метров,

Она в сердце вонзит свой клюв

И исчезнет с попутным ветром.

Пройдёт год. Может два. Не суть,

Ты знаешь, моя дорогая,

Снова ветер стряхнёт росу,

Снова будет начало мая,

Станет слаще и боль и ложь,

И мы всё повторим по кругу:

Снова мир, снова споры, ругань,

И ты снова меня убьёшь.

Моё чудо, лети. Но верь:

Тебя, дуру, любят. Теперь я

Буду долго искать в траве

Твои чёрно-белые перья.

Холодно

Слишком холодно стало. Слишком.

За окном поутихли птицы.

Это лето, подобно спичке,

Прогорело в моей столице.

Осень, словно шальной ребёнок,

Что игрушки убрать не хочет,

Сняла листья с берёз и клёнов

И оставила тлеть у обочин.

Небосвод стал на краски скуден,

Тучи выжал на нас, как тряпку.

Ртуть упала, и вряд ли будет

Где-то в городе не так зябко.

Чтоб согреть ледяные пальцы,

Руки прячем в карманы глубже.

Ветер гонит домой скитальцев,

Фонари растворились в лужах.

Перелётных пернатых стаи

Покидают пределы гнёзд.

Слишком холодно стало. Знаешь,

Я никогда ещё так не мёрз.

Здесь не небо с его прохладой

И не градусы за окном.

Я замёрз безнадёжно. Правда,

Эта осень совсем ни при чём

Говорите

Не стесняйтесь сказать "Скучаю".

И "Люблю" говорите тоже.