Читать книгу Летун - Андрей Игоревич Изюмов - Страница 1

– Назовите первую пришедшую на ум цитату любого из мыслителей девятнадцатого века, – попросил Артем Михайлович и поправил очки на переносице.

– «Что не убивает меня, то делает меня сильнее», – ответил Андрей и забарабанил пальцами по парте.

– Чья фраза? – тут же поинтересовался преподаватель.

– Ницше.

– Правильно. Согласны с ней?

– Ну… – парень оглянулся через плечо, окинул взглядом лекционную аудиторию и встретился взглядом с друзьями.

Дима состроил страдающую физиономию, Олег улыбнулся.

– Да, пожалуй, согласен. Взять хотя бы этот предмет. Я не люблю философию, но учу, чтобы в конечном счете сдать экзамен. Она не убивает меня, но делает сильнее. Факт.

По аудитории прокатилась волна смешков. Профессор не обиделся – лишь посмеялся вместе с остальными.

– Философия – не просто предмет, который вам нужно выучить, – сказал он. – Это великая наука. Наука, при помощи которой мир перекраивался десятки раз.

– Это точно, – раздался за спиной Андрея голос Димы. – Любители порассуждать частенько начинали войны. Что философия говорит о тех, кто использовал ее, чтобы грабить и убивать?

– Философия идет не только лишь от тех, кто пытался разрушить мир. Были и созидатели, которых, кстати, гораздо больше, – возразил лектор. – «Люди злы и дают простор дурным качествам своей души всякий раз, когда для этого имеется у них легкая возможность». Кто это сказал?

Дима пожал плечами. Преподаватель ткнул указкой в Андрея.

– Понятия не имею, – развел руками тот.

– Никколо Макиавелли, – ответил Олег, и Артем Михайлович удовлетворенно кивнул.

– Именно! Нельзя винить философию в дурных деяниях остальных, – назидательно произнес он. – Потому что философия – это не руководство к действию. Философия – это жизненный путь. Это я, это вы, это все мы вместе. Опять же, Макиавелли говорил: «Не следует никому давать советы и пользоваться чужими советами, кроме общего совета – правила каждому – следовать велениям души и действовать смело».

На протяжении этой цитаты Андрей невольно подумал о том, что успел потерять нить рассуждений минимум дважды.

– Я не знаток Макиавелли, профессор, – вступил в полемику он, – но, конечно, к сессии выучу. Только вот… вам не кажется, что это чересчур похоже на ситуацию, когда кто-то мнит себя мудрецом и сам не знает, что такого ляпнуть, лишь бы звучало мудренее? О чем вообще эта цитата? О том, что нужно быть искренним перед собой и поступать так, как должно?

– В том числе.

– Но если человек искренен, то на кой черт ему от кого-то нужен совет, собственно, быть искренним? Почему не сказать прямо? Зачем эти витиеватости, вот это вот все?

– Философия – сложная наука. Наскоком не познается, – ответил преподаватель.

– А было бы неплохо, – поспорил Андрей. – Помогайте бедным, любите семью, живите честно, убивайте гадов. И мир засияет новыми красками.

Он услышал, как хмыкнул Дима, и тут же продолжил:

– Видите, Артем Михалыч? Уже кто-то один со мной согласен. Что теперь? Открывать школу философии?

– Всегда есть кто-то, кто согласен. Однако! – лектор поднял вверх указательный палец. – Убийство – не то деяние, о котором можно судить столь прямолинейно. Юноша, вам известен хотя бы один мыслитель, считающий, что убийство – необходимая вещь для развития социума?

– Мыслитель какого времени? – тут же спросил Андрей.

– Любого.

– А, тогда, конечно. Фрэнк Касл.

– Вы уверены, что назвали имя мыслителя? Мне такой неизвестен, – озадаченно почесал переносицу профессор.

– Его еще называют Каратель, – пояснил Андрей.

Студенты засмеялись. Артем Михайлович вопросительно поднял брови.

– Не слышали о таком? – улыбнулся парень. – Один из самых реалистичных персонажей комиксов. Парень с оружием, без суперсил. И методы действенные. Без уклона в полемику.

– Комиксы… – фыркнул лектор. – Трать вы хоть треть времени, что уходит на развлечение, на учебу – достигли бы высоких результатов.

– Ну а чем вам не нравится Фрэнк Касл? – не унимался Андрей. – Уж что-что, а философия у него есть. Она простая: «Не отпускай убийцу, разве что только в ад и с пулей в голове». Что здесь не так?

– Все здесь не так. Мы живем в цивилизованном обществе и должны соблюдать законы этого общества. Хотим мы этого, или нет! Убивая, вы сами уподобитесь убийце! Кто-нибудь согласен?

– Я согласен, – поднял руку Олег. – Убьешь убийцу, Андрюха, и сам им станешь. Число убийц в мире не изменится.

– Убью двух, – оглянувшись через плечо, парировал Андрей. – И оно пойдет на убыль, дружище. А уж если трех, то я вырвусь вперед.

Кто-то из однокурсников рассмеялся. Артем Михайлович покашлял, привлекая к себе внимание.

– Очень просто читать комиксы и мнить себя героем, – сказал профессор. – Но убийство – это страшное деяние, которое может совершить далеко не каждый. Вы уверены, что смогли бы быть палачом?

– Палачом мерзавцев? Думаю, что смог бы, – твердо стоял на своем Андрей.

– Думаете?

– Смог бы. Уверен, – упрямо ответил студент.

– А что дальше? Жить в страхе? Скрываться от властей, убегать от закона, испортить привычную жизнь, низвергнуть свою душу в ад! И ради чего?!

– Это чистой воды рефлексия, Артем Михалыч. И сейчас я не могу отвечать обоснованно и четко, потому что живу в другой ситуации. Палачами не становятся просто так. Ни в комиксах, ни в жизни. Если что-то толкает людей на этот путь, то это – нечто ужасное, ломающее личность.

– А я о чем говорю, Андрей?! Вы уже не будете собой. Вы потеряете частицу себя, ту самую частицу, которую мыслители называли душой! Вас это устроит?

Парень ответил не сразу.

– Сложный вопрос… стань я палачом, думаю, мне хватило бы лишь гарантии того, что казненные преступники больше не отнимут ничью жизнь. Вроде справедливо, разве нет?

– Рассуждения тем и хороши, что остаются рассуждениями, юноша. Но если, не дай бог, ваши действия смогут отнять чью-то жизнь, надеюсь, вы вспомните этот разговор и примете верное решение.

– Не сомневайтесь, – отчеканил Андрей. – Если я буду уверен в том, что передо мной убийца, то убью гада.

Лектор раздосадовано вознес ладони к потолку.

– Спорить с молодыми – самое неблагодарное занятие! – воскликнул он. – Вы непробиваемы, юноша. Думаете, что весь мир принадлежит вам!

– Точно, – кивнул парень. – Так говорил еще Тони Монтана.

– А это еще кто? – вздохнув, поднял брови профессор.

Андрей подумал о том, что весь спектр эмоций на лице Артема Михайловича так и отражал грусть от того факта, что ему, ученому, доктору наук, приходится спорить с упрямым бараном, настроенным на противодействие хотя бы из принципа.

И это только подстегивало студента.

– Вы не знаете? Один из мыслителей двадцатого века, сыгранный Аль Пачино. Не скажу, что он пример для подражания. Но несколько умных вещей можно почерпнуть и от него.

– Хорошо. Допустим, я принял вашу идею, юноша. Кто еще согласен с этой философией? Давайте рассмотрим модель. Она такова: «Разрешено безнаказанно убить убийцу, чтобы не дать тому убивать снова». Торжество самосуда.

– Думаю, это имеет смысл, – сказал Дима.

С ним согласилось еще несколько человек.

Андрей удовлетворенно хмыкнул.

– Видите, Артем Михалыч? Дело не в философии. Дело в том, что мы с вами – люди разного времени. Вы помните СССР – эпоху уважения и равенства. А мы родились уже тогда, когда страну делили на части и заливали кровью.

– И это дает вам право, молодой человек?!

Андрей покачал головой.

– Нет, конечно не дает. Вы неправильно меня поняли. Я свято верю в то, что жить лучше адекватно. По законам. В том случае, если каждый будет так жить. Но суть в том, что каждый не живет так. Люди потеряли принципы. Я даже не уверен, что они вообще когда-нибудь были. И если кто-то вышел на улицу с ножом, чтобы убивать и грабить, то остановить такого можно лишь его же способом. В комиксах, которые вы не жалуете, подобных людей называют болезнью. Раковой опухолью на теле общества. Они не несут ничего хорошего…

– Вы говорите однобоко и глупо! – перебил лектор.

– Однобоко?! – парень вскинул руки и едва не вскочил со стула. – А какая тут может быть другая сторона? Артем Михалыч, ну скажите, что оправдывает уличные разборки, грабежи и убийства невинных?!

Он не получил ответа и понял, что выигрывает в полемике. Студент пролистал учебник и ткнул пальцем в цитату.

– Вот! Послушайте! «Бог умер: теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек»! Это ли не призыв? Не нужно уповать на то, что высшие силы сделают мир лучше! Нужно становиться сверхчеловеком! Оценивать свои поступки, влиять на мир! А не прощать убийц, чтобы потом содержать их за счет государства! Так говорили еще сто с лишним лет назад! А вы уверяете, что философия не об этом!

Профессор улыбнулся.

– Андрей, Ницше не настолько однобок, как вы это себе представляете. Также он говорил: «Что падает, то еще нужно толкнуть!» Еще? «С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину – ко злу». Сколько зла было совершено благими намерениями, скажите мне? Вы устанете перечислять! Наконец: «Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком – канат над пропастью. В человеке ценно то, что он мост, а не цель». Достаточно? Вы мост, а не топор. Ваши деяния всегда оставляют след! И не стремитесь ко злу, если не уверены, что не сможете его обуздать и контролировать!

Он закончил реплику под звонкую трель, означавшую конец лекции.

– Все свободны! – огласил профессор. – И, раз уж на то пошло, на следующем практическом занятии мы рассмотрим цитаты Фридриха Ницше, с критической оценкой оных! Подготовьтесь!

Олег хлопнул друга по плечу.

– Это нокаут, старик. Михалыч тебя сделал.

Андрей раздраженно повел плечами.

– Я умею принимать поражение. Но это не значит, что я не прав. Ему ж под семьдесят! Он гораздо лучше подкован в философии.

– Ну да, он же все-таки препод по философии! – рассмеялся Олег и толкнул приятеля в спину. – Пойдем, сверхчеловек!

***

– Знаете, в чем дело? – после лекции Дима остался взбудоражен и никак не мог успокоиться. – В отсутствии псевдоответственности! Смотрели «Телепорт»?

Студенты стояли у края проезжей части. Напротив горел красный сигнал светофора, а плотный поток автомобилей, казалось, совершенно не планировал прерываться.

– Смотрел, – ответил Андрей. – И что? Это кино. Еще и дико пафосное.

– Что ни фильм, то неуязвимый супергерой, – поддержал Олег. – Я вдоволь поржал, когда ни один из них не умер от, как было сказано в фильме: «напряжения в несколько тысяч вольт, бьющего прямо в мозг».

Друзья недоумевающе уставились на него.

– Убивает не напряжение, а сила тока, – пояснил парень, закатив глаза.

Дима раздраженно махнул рукой.

– А то я не знал! Речь вообще была не об этом, гений!

– Видимо, понятия не имел, – парировал Олег, вызвав смешок Андрея. – Расслабься. Не умри от напряжения.

Андрей и Дима никогда не упускали повода посмеяться друг над другом – слишком уж во многом были похожи. Оба брюнеты с карими глазами и одинаковой комплекцией тела – высокие, в меру мускулистые. Андрей разве что вырос на пару сантиметров выше, да и стригся исключительно под «бокс», пока Диму годами поднимали на смех из-за густейшей шапки волос и наполовину закрывающей глаза челки.

– Зрелищный фильм, да. Но глупый, – пояснил Олег. – Я так считаю: хотите снимать качественно, значит, снимайте качественно во всем. Чтобы не придраться.

В этой компании он был самым спокойным и рассудительным человеком, всегда умеющим принимать правильные решения, приносящие пользу как в спорте, так и в жизни. Именно последнего частенько недоставало Андрею. Однажды он даже признался друзьям, что во множестве конфликтных ситуаций внутренний голос нередко твердил: «Лучше заткнись, пока не получил по морде!»

Впрочем, тщетно – еще ни разу голос не взял верх.

Парни учились на четвертом курсе отделения журналистики филологического института, при этом только Андрей оказался здесь не случайно – друзья попали по недобору, не поступив на юриспруденцию.

– Какая разница, насколько далеко они отошли от реальности в кино, мегамозг? – закатил глаза Дима. – Мне понравилось не поэтому. Они показали чистейшую правду по отношению к самому человеку!

– Супер! – Андрей хлопнул приятеля по плечу. – Если это правда, открывай портал в Калифорнию! Я порядком утомился от зимы!

– Зеленый! – Дима стряхнул руку и указал на светофор. – Устал от зимы – торопись в теплый дом. Правда в кино не в возможностях организма, правда в поведении! Его действия – вот что показано честно! Никто из нас при такой силе не стал бы делать мир лучше! Ты мог что угодно задвигать Михалычу на философии о самосудах, справедливости и прочем, но не гони хотя бы нам! Став супергероем, первым делом ты награбил бы тонну денег и обеспечил себя шикарной жизнью до конца дней!

– Мы с Михалычем не говорили о том, как стать супергероем, – поморщился Андрей. – Это уже нежные фантазии из твоего кино. На лекции речь шла о палачах и самосуде.

– Ты привел в пример Карателя!

– Потому что он палач! Не супергерой-то уж точно!

– Да добрая половина супергероев занимается самосудом! – горячо возразил Дима. – Сила на то и сила, что возвышает их над обывателями. Против лома нет приема.

– Я не пойму – тебе так не терпится влезть в лосины, что любой разговор к этому сводишь?

– Я предполагаю! – решительно ответил Дима. – Я не вижу причин, по которым мы не можем обсудить комиксы и вещи типа «что, если?». Не хочешь аналогий с супергероями? Ради бога – уберем в сторону лекцию. Со способностями телепортера что бы делал?

– Оставил тебя в пещере, как в кино, – фыркнул Андрей. – Чтоб не грузил.

– Что бы ты сделал еще? – не унимаясь, пропустил колкость мимо ушей друг. – Ну? Ну давай, сбреши!

– Ладно! – признал парень и шутливо вознес руки к небу. – Я бы награбил много денег, как и тот пацан. Купил бы наконец мотоцикл, дом. Может вообще свалил подальше отсюда.

– О чем и речь! – удовлетворенно сказал Дима.

– Пустой разговор, честное слово. Любой бы так сделал!

– Не любой. Я – нет, – возразил Олег, – но мне и Каратель не пример для подражания, что бы ты там ни говорил. Слишком просто переступить грань. Только в комиксах такие парни до самого конца убивают лишь гадов. В жизни у них съезжает крыша, и начинается массовая резня по большей части невинных. Мне больше по душе принцип: «Ты или умираешь героем…»

– «Или живешь до тех пор, пока не становишься негодяем», – закончил за него Андрей хорошо известную им всем цитату из популярного фильма. – Так я о том и твердил Михалычу. Чтобы стать мстителем, нужна причина. Как у того же Карателя, или Бэтмена. Слава богу, у меня все нормально. Да и одно дело – спорить с преподом…

– Совсем другое – поступать так, как доказывал, – усмехнулся Дима.

– Ну да, – согласился Андрей. – Я действительно верю в то, о чем говорил. Верю в то, что это правильно в определенной ситуации. Я не начал бы крестовый поход против преступности без повода. Да и не дай бог получить такой повод. Насчет силы… если б я вдруг стал супергероем лет десять назад, клянусь, сейчас парил бы в облаках в красных трусах и спасал бабушек. А вот если сегодня… – он запнулся.

– Пошел бы грабить банки! – щелкнул пальцами Дима. – Наплевав на мироздание и судьбы масс!

Андрей задумчиво пожал плечами.

– Не уверен, что плевал бы на массы, Димон. Не думаю, что я прошел бы мимо тех, кому нужна помощь. Но, честно говоря, вряд ли искал таких целенаправленно. Может потом, когда реализовал бы все желания и цели. В общем-то сложная тема. Михалыч кое в чем прав. Базарить и делать – две очень большие разницы.

– Потому что вы с Димой каждый день переобуваетесь буквально в воздухе, – парировал Олег. – Как политики.

– Как же нам повезло, что у нас есть такой нерушимый образец для подражания в твоем лице.

– Да, вам страшно повезло, – принялся паясничать приятель. – Мои принципы не меняются на протяжении многих лет, в отличие от вас, эгоистов. Я думаю рационально, я не жадный…

– Да брось! – Андрей пальцами изобразил кавычки. – Это потому что сейчас ты живешь в человеческих условиях, на всем готовом. В отдельной квартире, за которую платят родители, с полным холодильником еды, который они же наполняют! Попробуй, как я, пахать за восемь тысяч на кафедре, получать еще шесть стипендии и тянуть лямку на четырнадцать в месяц с невозможностью свалить жить отдельно!

Олег нахмурился.

– Это ты сейчас к чему?

– Да так… к слову пришлось, – сквозь зубы процедил парень.

– То есть я иждивенец, существующий на готовом?! Да я постоянно вкалываю на всяких дураков, которым образование нужно для «корочки», делаю работы, пишу статьи и критику! Насчет денег – мне просто нужно гораздо меньше, чем тебе! Попробуй найти постоянную девушку, а не шляться по бабам, для каждой из которых ты выворачиваешь кошелек наизнанку! Прикинь, поумнеешь, начнешь экономить!

– Парни, хватит! – вмешался Дима. – Лучше закроем тему, раз так выходит!

– Да нет же, зачем? – Андрей на секунду спрятал лицо в ладонях. – Тема ни при чем. Ты же хотел поговорить про супергероев и комиксы. Вот есть Олег – чистый Питер Паркер. Большая сила – большая ответственность, – скорчил он гримасу, помахав руками, – штука в том, старик, что твоя правильность ни к чему особенно не приведет. В реальном мире вырастают герои «Крестного отца». А Человек-паук и Бэтмен остались в детстве. Люди не верят в картонное зло и добро, и видят мир таким, какой он есть в реальности. А он – серый!

– Жестокий и мрачный, – согласился Олег, – и именно поэтому не следует жить по образу и подобию такого мира.

Андрей раздосадовано махнул рукой.

– Ладно. Черт с тобой. Спорить просто невозможно, у тебя на любые слова найдется аргумент, почему правильно быть пятном света в царстве тьмы. Ты случайно не реинкарнация Иисуса? Может мы тут ходим рядом, да и не в курсе, что скоро второе пришествие?

– Вы с Димой его пропустите, – рассмеялся Олег. – Будете жариться в котлах за алчность, тщеславие, чревоугодие и гнев! И это только минимум.

– Зато я знаю, зачем живу, – буркнул Андрей и поднял воротник пальто, прикрываясь от ледяного ветра. – И пусть у меня нет постоянной девушки, зато вечером я в который раз добавлю к твоему списку претензий прелюбодеяние. С самого утра только и жду, когда закончится день.

– И какие планы? – тут же поинтересовался Дима.

– Лохматых мальчонок туда не пускают, – был ему ответ.

Друг вознес глаза к небу.

– Хорошо, что пускают недошутников!

Андрей сдавленно хихикнул.

– Да, тут мне повезло. Иду на тусовку к приятелю. Собирается народ.

– Сам пойдешь?

– Если хочешь, возьму тебя с собой, Димон. Только народ может напиться и сдуру отстричь твою челку. Хотя… а правда, пошли. Будет повод для веселья.

– Когда-нибудь я побреюсь налысо, – ткнул Дима пальцем в приятеля. – Просто ради того, чтобы ты завалил пасть. Друзья… челка… если ты идешь жрать пиво с сопляками на понтах, то это не значит, что я тоже только об этом и мечтаю. Можешь подавиться.

Он сказал это без злобы, перепалки давно стали обыденной частью жизни, особенно после тяжелого учебного дня.

– Когда-нибудь, – в тон другу ответил Андрей, – я, пожалуй, отращу челку, а потом буду помахивать ею как ты. Туда-сюда, туда-сюда. Тик-так, тик-так. А если зазвонит телефон – то я тут же стану напоминать будильник.

Вместо ответа Дима продемонстрировал довольно популярный среди их поколения оскорбительный жест.

– Ладно. Шутки в сторону, – хмыкнул Андрей. – Ты ж знаешь, я тебя люблю. Если есть желание, погнали. Могу устроить.

Тот отрицательно покачал головой.

– Я бы и не прочь, но вечер уже забит. Сказал бы заранее.

– Иисуса я даже спрашивать не стану…

– И правильно. Незачем. У меня Ира есть, – кивнул Олег. – Пить не интересно, девчонок цеплять бессмысленно. А тебе реально давно пора. Все правильно. Перестанешь быть раздражительным и нудным.

– Это из твоего рта звук? – удивился Андрей и рассмеялся. – Мы наблюдаем чудо? Может ты на самом деле очень хочешь пойти со мной, оттянуться, но изо всех сил сублимируешь?

Друг лишь махнул рукой. Отстань – так и говорил его жест.

Андрей усмехнулся.

– Ну… раз даже ты дал добро.

– Так а что делать, если ты по-другому не умеешь? Я думал, что Катя – прекрасный вариант, но…

– Знаешь, я тоже так думал, – ответил Андрей, – но когда тебя посылают за то, что ты не в состоянии купить телефон за десятку бабе, с которой вместе только месяц, то лучше заканчивать сейчас. Раз и навсегда.

– Только не говори, что расставание с ней сделало… – начал было Дима.

– Не надейся, – перебил Андрей. – Даже если я когда-нибудь, не дай бог, стану геем, шансов у тебя не будет.

Приятель выругался и закатил глаза.

– Даже я уже устал от тупых шуток за триста!

– Ладно, а если серьезно? – усмехнувшись, вернулся к теме Олег.

– Серьезно? Или я чего-то не понимаю, или сейчас принято выжимать бабло с первых же дней. Спасибо, по таким правилам я играть не хочу.

– Зря, – внес свою лепту Дима, – нужно просто поменять сторону и сыграть на том поле, где девчонка сама будет за тебя платить.

Друзья расхохотались в один голос.

– Боюсь, что я так не умею, – развел руками Андрей. – Да и не хочу.

– Надеюсь, придет вечер, и ты захочешь. Подцепишь девчонку, развеешься и вспомнишь мудреца, что наставил тебя на путь истинный!

Парень никак не прокомментировал высказывание приятеля, и Дима ехидно проскрипел, развивая мысль:

– Мир меняется. Так что меняйся вместе с ним, старик. Или рано или поздно ты устанешь просыпаться один.

– К тебе все равно не переметнусь, – не менее ехидно ответил Андрей.

Подул сильный ветер, и приятели синхронно натянули на голову капюшоны. Уже молча добрались до пешеходного перехода, на котором расходились в разные стороны, и пожали руки.

– Увидимся! – Андрей махнул на прощание и двинулся вперед по зебре.

– На тренировку завтра идешь? – крикнул вслед Олег.

– Когда я пропускал?!

– Десятки раз!

– Вопрос был риторический, – не оборачиваясь, пробормотал парень. – И это все равно не мешало мне сделать тебя на области.

Друг, понятное дело, этого уже не услышал.

Автобус подошел набитый практически до отказа. Люди стояли впритирку друг к другу и прижимались спинами к застекленным дверям. Но делать было нечего – следующий мог прибыть через полчаса, при том не менее полным. Андрей мысленно выругался и полез внутрь.