Читать книгу Ведьмак Гера. Город мертвых - Андрей Лупахин - Страница 1

Глава 1. И снова здравствуйте, я – алкоголик!

Герасим лежал на холодных железных нарах. Его сознание потихоньку возвращалось из темноты бесконечного забытья. Кто знает, что именно пробудило ведьмака: может, это была лампочка, тускло мерцавшая под потолком, а может леденящий холод железной «шконки», от которого любой нормальный человек взвыл бы и тут же вскочил на ноги, или, пардон, желание посетить клазет…

Короче говоря, Герасим открыл глаза. Надо сказать, увиденное сильно его озадачило: цементный пол, тусклая лампочка, закрытая металлической решеткой, стены, выкрашенные зелёной масляной краской, массивная железная дверь, говорившая одним своим видом: «Да ты меня даже тараном не выбьешь!» – ведьмак ожидал увидеть свою квартиру или, в крайнем случае, вытрезвитель, а тут…

– Где это я? – спросил он сам у себя, потирая виски.

Голова пробудившегося Герасима раскалывалась от боли! Это было вдвойне странно…

– Похмелье? – недоумённо спросил он у самого себя. – Нет, нет… невозможно! Тогда почему я чувствую себя, как будто меня высушили и повесили на веревку сохнуть…

Ведьмачьи мутации, которые довелось пережить Герасиму, имели странное побочное действие: его организм быстро расщеплял алкоголь и избавлял от абстиненции на зависть всем алкоголикам. Благодаря странному подарку судьбы ни о каком похмелье не могло быть речи!

Увидев в противоположном углу комнаты клазет, пробудившийся борец с трезвостью встал и направился отправлять естественные потребности, шагая нетвердой походкой. Ответив на зов природы, вцепившейся в мочевой пузырь мертвой хваткой, Герасим вернулся обратно и уселся на нары, которые тихонько скрипнули под его седалищем.

Два месяца назад ему исполнилось тридцать два года. Черные волосы средней длины, нос с едва заметной горбинкой, глубоко посаженные глаза с вертикальными кошачьими зрачками; лицо, покрытое трехдневной щетиной… Возможно, вы уже знакомы с ним? Ну да, это он – Герасим Алексеевич Свиридов или просто Гера, разумеется, только для друзей! А если нет – что ж, познакомиться с хорошим человеком никогда не поздно!

Герасим занимался ведьмачьим ремеслом. Не сам по себе, разумеется. Вот этот вот человек, сидящий на нарах, одетый в грязные джинсы и осеннюю ветровку, порванную на правом рукаве (непонятно когда и как, ну да разве по пьяни все упомнишь!)… вот он, он самый, числился в КВД города Энска. Я сейчас о Комитете Ведьмачьих Дел, если что, не надо смотреть на Герасима, как на кладезь пикантных инфекций!

Ведьмак обучался в Школе Кота. Философия этой школы проста: бой должен закончиться до того, как противник поймёт, что ему выдали билет в один конец!

На шее ведьмака висел медальон в виде кота, выгнувшего спину. Герасим шутки ради называл его Васькой. Ведьмачий медальон вибрировал каждый раз, когда рядом появлялся источник волшебной силы или особое магическое поле, окружающее монстров всех мастей.

– Так, кажется, я нахулиганил… – проговорил ведьмак, криво улыбнувшись.

Головная боль отошла на второй план благодаря сверхмощному ведьмачьему метаболизму и регенерации. Вздохнув, Герасим приступил к изысканиям, которыми занимаются все алкоголики, задаваясь вопросом: «А чё вчера было?»

Комната до боли напоминала тюремную камеру, к тому же одиночную, судя по количеству нар. Это не сулило ничего хорошего…

«Хулиган» напряг память, надеясь прояснить ситуацию. Едва пришедший в себя мозг тут же отреагировал на позыв хозяина и выдал всё, как есть!

Пару недель назад любимая сделала Герасиму ручкой, попрощавшись навсегда. В общем, Дашку можно понять… отчасти. Почти все женщины хотят иметь детей, может, за редким исключением, да только ведьмаки не способны к зачатию, вот беда! Прошли столетия, а лекарство от бесплодия, которое вызывают ведьмачьи мутации, до сих пор не нашли. Возможно, его никогда не найдут…

В один прекрасный день умница Даша поняла, насколько пуста жизнь, если в ней нет маленького человечка, тянущего к тебе ручки со словами «Мама!». Осознав это, красавица попрощалась с Герасимом, оставив возлюбленного совершенно одного, если не считать Прынца – пушистого рыжего кота, смотревшего на мир огромными зелёными глазами. Беспощадный убийца мышей… да ладно, на самом деле рыжий бездельник не делал вообще ни черта, кроме как трескал за обе щеки, да скрупулёзно вылизывал себе причинное место! «Котейка» появился в доме ведьмака год назад, как раз когда он выполнил работёнку для господина Смирнова… впрочем, это уже совсем другая история и ты, мой дорогой читатель, наверняка её знаешь. А если нет – узнать её определенно стоит!

Родители Герасима давно покинули этот мир. Друзья-собутыльники исчезли, когда их приятель внезапно вернулся после долгого отсутствия и неприятно удивил их своей трансформацией. Одних пугали кошачьи зрачки, других бесило, что его теперь невозможно перепить (проклятый метаболизм ведьмака, эх!), третьи просто успели позабыть товарища.

Черт, да с ним даже по пьяни нельзя было подраться! Ловкий стал, как дьявол, да сильный больно, зараза! А один раз вообще чего устроил: рукой шевельнул, и товарищ его как вылетел из окна, да хорошо зимой дело было! В сугроб приземлился собутыльничек. Герасим тогда высунулся в окно, рыгнул и изрёк: «Почувствуй мощь аарда, Толя! И гуляй отсюда на хуй!»

История умалчивает о том, в чём провинился Анатолий, а ведьмак просто не помнил, какой поступок заставил его врезать собутыльнику магическим знаком. Зато вчерашнее он помнил отчетливо, теперь, по-крайней мере…

Как и любой порядочный русский мужик, Герасим решил утопить душевную травму в алкоголе. Последний год он вел приличный образ жизни и пил очень редко, надеясь провести остаток жизни с Дарьей. Как только надежда на счастливую семейную жизнь потерпела крах, ведьмак снова подружился с Бахусом, а уж с этим парнем не соскучишься!

Вчера чёрт угораздил Герасима заглянуть в «наливайку», которую владелец обозвал аристократическим словом «Наследие». Каждый житель Энска прекрасно знает о заведении, обладающим весьма сомнительной репутацией. Не то что бы у ведьмака не было денег, и нелёгкая завела его в дешевый кабак, являвшийся к тому же и алкогольным магазином, в котором торговали на разлив. Благодаря Смирнову денег у него куры не клевали – подавились бы, честное слово! Что ни говори, а клиент из миллионера получился отличный, платил по-царски…

Просто Герасиму после второй бутылки водки захотелось оказаться поближе к народу. В «Наследии» он быстро нашёл парочку собутыльников, которые с удовольствием составили компанию странному мужику, выпивавшему за четверых. В какой-то момент новые друзья захотели покурить. Пьянецкое «трио» отправилось на улицу и…

Вот тут Герасим и остановился. Кино о вчерашнем дне, которое он проматывал у себя в голове, закончилось без титров. Ведьмак вспомнил, как сошёл с крыльца «наливайки» и внезапно его тело пронзила страшная боль! А потом… всё. Потом Герасим очнулся в комнате, напоминавшей тюремную камеру.

Глава 2. Дела минувших дней…

«Итак, по всей видимости, я в полиции. Как бы теперь разобраться, за что меня замели?» – подумал Герасим, припоминая недостающие детали мозаики, из которой должна была сложиться полная картина «вчерашнего».

Ведьмак снова начал копаться в своей памяти, надеясь выудить ещё хоть что-нибудь. Прокручивая в голове события, произошедшие после того, как ему приспичило найти товарищей по бутылке, он услышал скрежет дверного замка, который отпирали с другой стороны. Поиски истины тут же прекратились – внимание Герасима целиком и полностью захватила дверь, в которой открылось окошко.

– Подойди сюда и протяни руки! И давай без глупостей, – сурово скомандовал неизвестный.

«Какие уж тут глупости» – подумал Герасим, понимавший, что его дела, возможно, плохи или даже очень плохи!

Арестант подошёл к окошку и выполнил приказ. В ту же секунду на его запястьях сомкнулись железные наручники. Тюремщик застегнул их довольно туго, словно боялся, как бы ведьмак не выкинул чего-нибудь из ряда вон выходящего.

– А где я, собственно нахожусь и за что? – поинтересовался Герасим, отступая на шаг.

– Пасть захлопни! – сурово ответили с той стороны.

Неразговорчивый тюремщик закрыл окошко, лязгнувшее громко и свирепо, как будто это была сторожевая собака, увидевшая чужого, пытающегося войти во двор. Дверь снова заскрежетала: неизвестный, стоявший по ту сторону, отпирал замки один за другим и отодвигал засовы; она отворилась со скрипом очень медленно, будто бы говоря: «Ладно, так и быть, откроюсь ненадолго!»

На пороге камеры стоял человек одетый в военную форму. Герасим с удивлением заметил, что у тюремщика нет ни погон, ни звездочек, ни каких-то других опознавательных знаков.

– Вперёд! – скомандовал тюремщик.

Ведьмак мельком оглядел сурового цербера и вышел в коридор, освещенный тусклыми лампочками, мерцавшими под высоким трехметровым потолком, с которого местами осыпалась побелка. Стены были покрашены той же самой масляной краской зелёного цвета; на их поверхности то тут, то там виднелись подтёки, оставленные бесталанным маляром, выполнявшим свою работу по принципу: «И так сойдёт!»

В самом конце коридора Герасим увидел парные металлические двери, справа от которых виднелась кнопочная панель.

«Это лифт!» – промелькнула мысль в его голове, которой тут же досталась знатная оплеуха!

– Чего встал?! Вперёд, мать твою! – взревел тюремщик, угостивший арестанта затрещиной.

– Иду, иду, ваша милость, – съязвил Герасим и направился вперёд по коридору.

«Кажется, я не в том положении, чтобы врезать ему в ответ, поэтому сделаю вид, будто по башке врезали кому-то другому! Интересно, во что же я вляпался…» – подумал ведьмак, чувствуя как чёрные кошки начали осторожно, почти ласково, водить коготками по его многострадальной душе.

Тюремщик довёл Герасима до конца коридора и нажал кнопку на вызывной панели. Лифт стоял на этаже – цербер бесцеремонно втолкнул ведьмака в открытые двери, а потом зашёл сам, легонько ударив по вызывной панели в кабине. Двери закрылись, лифт бесшумно поехал вниз, остановившись через пару этажей. Ну, по-крайней мере, так показалось Герасиму.

Тюремщик вытолкнул арестанта в распахнувшиеся двери и вышел следом. Ведьмак снова оказался в точно таком же коридоре с зелёными стенами, окрашенными масляной краской. «Возможно, меня решили перевести в другую камеру?» – предположит он, увидев огромные железные двери по обе стороны.

Тюремщик повёл его вперед и приказал остановиться у третьей по левую сторону, а сам постучал, ударив пару раз по железному полотну.

– Заводи! – раздалось с той стороны.

Сопровождающий открыл дверь с усилием и втолкнул Герасима внутрь, а затем прикрыл, не запирая. Сам же «цербер» остался сторожить у входа – ведьмак не услышал звука удаляющихся шагов. Впрочем, уже через мгновение ему было плевать на тюремщика, его шаги и полученную затрещину.

Герасим оказался в комнате, наполненной чёрной темнотой, которую, казалось, можно потрогать, конечно, если руки свободны от «браслетов». Посреди комнаты стоял деревянный стол. За ним сидел человек в военной форме – это был крупный лысеющий мужчина лет пятидесяти; он носил очки в тонкой металлической оправе. Хоть за столом и не было видно, Герасим все же предположил, что ростом тот будет выше среднего. Строгие черты лица и пронизывающие серые глаза выдавали в этом человеке не то военного, не то какого-нибудь следователя или вообще «гэбиста».

Неизвестный крутил регулятор настольной лампы, не обращая внимания на вошедшего, делая свет поярче. Рядышком с лампой Герасим увидел две папки в чёрной кожаной обложке. В дальнем углу, в темноте, ведьмак различил ещё одну фигуру, сидевшую на откидных нарах. Из-за непроглядной темноты было невозможно разобрать, кто это.

«Почему здесь так темно? Ладно… наверняка этот тип в углу – из местной братии в форме! Вот бы сейчас глоток кошки… и всё, я бы тогда смог разглядеть что угодно, хоть свет в душе у чёрта!» – подумал Герасим, едва заметно усмехнувшись.

– Что вас веселит, дорогой господин Свиридов? – тип, сидевший за столом, прекратил крутить регулятор и повернул голову, сверкнув стёклами очков.

– Честно говоря, ничего, – Герасим пожал плечами, оглядываясь в поисках какого-нибудь предмета, на который можно сесть.

Увидев справа в углу железную табуретку, ведьмак вопросительно посмотрел на сидящего за столом. Тот кивнул, мол, бери, присаживайся. Арестованный непонятно за что, подвинул ногой стул, проскрежетавший по цементному полу, и сел в двух шагах от человека, судя по всему, заправлявшего баллом.

– Может вы, господин хороший… – начал было Герасим.

– Майор Климов, – перебил сидящий за столом, – Сергей Михайлович Климов.

– Угу, – Герасим кивнул, показав головой на фигуру, сидевшую в темноте, – а там – что за фрукт притаился?

– Всему своё время, – Климов усмехнулся. – Вы – Герасим Алексеевич Свиридов – я правильно понимаю?

Все происходящее, мягко говоря, не внушало «хулигану» оптимизма – он лишь кивнул в ответ, подумав: «Что ж я натворил, твою маму…» – и спросил:

– Сергей Михайлович, дорогой мой человек, поясните арестанту, в честь какого праздника он здесь оказался? И, самое главное, где? Я – в полиции?

– Ха-ха! – Климов рассмеялся, по его лицу пробежала улыбка. – Не совсем, но не беспокойтесь. Сейчас я вам всё объясню. Вы готовы выслушать меня?

– Готов, только наручники снимите, – Герасим поднял скованные руки.

– Я же говорю, всему своё время! – Климов улыбнулся, тихонько кивнув.

Фигура, сидевшая в дальнем углу, оставалась неподвижной и хранила молчание, будто бы происходящее вообще не имело к ней ни малейшего отношения. Майор взял верхнюю папку и положил рядом с нижней. На каждой из них была наклеена белая бумажка с именем, фамилией и отчеством ведьмака.

– Итак, – Климов постучал костяшками пальцев по левой папке, – это дело об оскорблении чувству верующих, которое было заведено на основании заявления наместника Спасо-Никитскоо монастыря…

– Чего?! – удивлённый Герасим даже забыл о «браслетах», сдавливавших запястья. – Я в жизни не оскорблял чувств верующих! А, стойте… блин!

– Точно-точно! – Климов улыбнулся, почти ласково. – Вот здесь, – он открыл папку и показал Герасиму листы, на которых была изложена вольная интерпретация его приключений, написанная со слов наместника Спасо-Никитского монастыря и других свидетелей, – очевидцы рассказывают, как вы и некто Павел Ильин уединились в келье старца Зосимы, почитаемого в народе, как святого, и заперли дверь. Верующие и братия монастыря с трудом выломали дверь и застали вас и господина Ильина в самом непотребном виде. Вы, стоя в исподнем, натягивали штаны, угрожали пистолетом благочестивым мирянам и кричали… мне продолжать?

– Да нет, нет, нет! – возмущенно запротестовал Герасим. – Вы не понимаете! Все было совсем не так! Ваш чёртов Зосима – никакой не святой на самом деле! А я… я вынужден был выпить эликсир компрессии, чтобы пробраться под дверь, запертую на замок, созданный магией воды… Вы не понимаете? – Герасим вздохнул. – Короче, эликсир этот уменьшает человека до размеров… не знаю… ладони! И конечно, надо раздеться, одежда-то ведь уменьшаться не будет! А если не раздеться – можно разбить голову пряжкой собственного ремня, который упадет на вас сверху. Естественно, я ушёл голым, и вернулся тоже в костюме Адама. Дверь в келью мы закрыли, чтобы посторонние не мешали, а выломали они её в самый неподходящий момент, как раз когда действие эликсира закончилось, и я одевался. Господи, да я всю жизнь – убеждённый натурал! Да и Павлик не из этих вроде…

Майор, казалось, не слушал оправдывающегося ведьмака. Климов повернул к нему папку с делом и медленно перелистывал одну страницу за другой, давая ознакомиться с показаниями.

– Странно, я думал, Смирнов всех купит. Я ведь его заказ выполнял, между прочим… – Герасим вздохнул.

– А он ничего и не сделал, – Климов улыбнулся, – к нему нет никаких претензий. Сами посудите, это же не он занимался содомией в келье старца Зо…

– Да твою мать! – вскричал Герасим. – Не было никакой содомии! Вы что, издеваетесь? Да, блин, Павлика спросите!

– Мы бы спросили, но, увы, он скончался от инфаркта, – Климов едва заметно улыбнулся.

– Вы шутите, майор? – не отставал Герасим. – Посмотрите на меня, блин! Я – алкоголик, ведьмак и… просто замечательный человек! Где я, а где эти… фазаны радужные!

– Не ругайтесь! – сурово предупредил Климов.

– Да я и не ругаюсь! Просто всё это – чушь какая-то! Состава преступления в моих действиях нет! – возмущался Герасим.

– Состава преступления нет, а дело – есть! – улыбающийся Климов закрыл папку и постучал по ней указательным пальцем.

«Ну, конечно, Олежа сам как всегда откупился, а на меня денег пожалел… что б тебе икнулось, дорогой друг!» – подумал Герасим, недовольно скривившись, а в слух произнёс:

– Я так понимаю, есть ещё претензии? – он кивком показал на другую папку.

– Конечно, конечно! – Климов энергично закивал.

– Стесняюсь спросить, какие…

Ведьмак вздохнул, пытаясь угадать, что на этот раз предъявит ему майор, который тем временем открыл вторую папку и показал злостному оскорбителю чувств верующих. Климов посмотрел на Герасима, приподняв бровь, и спросил удивлённо:

– Впечатляющие цифры, не правда ли?

– Что это? А.. так, ой, это мой счёт, тут реквизиты… – проговорил тот, просматривая одну страницу за другой.

– Ваши? – спросил Климов. – Ну, разумеется. Откуда у вас такие деньги? Вы – кто? Банкир? Нефтяной магнат? Колумбийский наркоборон?

– Не, я всего лишь ведьмак, – усмехнулся обладатель сказочного состояния, – а деньги эти мне заплатил некто Олег Смирнов – известный в нашем городе богатей…

– Деньги поступали с зарубежных оффшоров, – проговорил Климов и задумался на мгновение – ну, допустим, вы не врете. С чего бы в таком случае этому Смирнову переводить вам ТАКИЕ суммы?

– Я… избавил его от херакрада, – уклончиво ответил Герасим, решив умолчать о кристаллах графа Жокина и обо всём, что с ними связано.

– Кого? Это что ещё… – удивлённо проговорил Климов, услышав забавное название мелкого пакостника.

В этот самый момент человек, сидевший в укромной темноте, встал и, громко выругался. Услышав незнакомца, ведьмак повернул голову, надеясь разглядеть «сапожника», и надеясь, что слух подвёл его. Конечно, Герасим узнал этот голос…

Человек вышел на свет и опасения ведьмака подтвердились! Перед ним стоял неизвестный, закутавшийся в чёрный плащ с алой подкладкой, лицо его скрывала бархатная чёрная маска, которая была немного светлее кожаных перчаток, надетых на руки. Тонкие губы человека скривились от недовольства, серые глаза пытались влезть в самую душу, чтобы вытащить оттуда всё без остатка и выбросить в канаву собакам на радость.

Герасим прекрасно знал, кто стоит перед ним! Этот тип всем заправлял в лагере, где ему довелось обучаться на ведьмака. Все, включая начальника со всеми заместителями, обращались к обладателю чёрной бархатной маски на «вы» и никак иначе. Имя его, почему-то не произносили. Время от времени таинственный «шишка» удостаивал лагерь своим визитом, а один раз даже выступил перед будущими ведьмаками, стоявшими под дождём в грязи – одни тряслись от страха, другие думали, как бы отсюда сбежать, а третьи с интересом наблюдали и слушали большого человека. Действительно большого – тип был выше Герасима, а сейчас, когда тот сидел на стуле и буквально дышал ему в пупок, казался почти великаном!

– Вы… вы здесь? – удивлённо пробормотал ведьмак, увидев того, кого в лагере он и товарищи между собой называли Маска. Разумеется, за глаза и никак иначе.

Стоило ему только открыть рот, как неизвестный отвесил ему сильнейшую затрещину! Герасим упал вместе со стулом, который громко ударился о цементный пол, гораздо громче, чем седалище, покоившееся на нём мгновение назад, и хозяин этого самого седалища.

– Я так и знал! – воскликнул Маска. – Вы только посмотрите на этого мерзавца! Что, Свиридов? Ничего не хочешь мне сказать? Например, где двадцать процентов комиссии с каждого выполненного заказа, а? Орден ведьмаков сделал из тебя человека! А ты чем отплатил ему, а, свинья? Решил денежки зажать!

– Кстати, – раздался голос Климова, – вы ведь не заплатили ни копейки налогов и в государственный бюджет. А учитывая суммы, представляете какая за вами недоимка? Это срок, дорогой мой, Герасим Алексеевич! А ещё и оскорбление чувств верующих… Да вы лет десять в тюрьме проведете, если не больше! Что с вами делать прикажете?

«Вот это поворот!» – подумал ведьмак, глядя на чёрные блестящие сапоги Маски, которые оказались у самого его носа, и горько произнёс:

– Простить, понять… тьфу, блядь, в смысле, я признаю свою вину целиком и полностью… может, вы поднимите меня для начала?

Майор вышел из-за стола и помог Маске посадить ведьмака обратно на стул. Вернувшись на своё место, он произнёс:

– Итак…

– Понимаете, – начал ведьмак, смотря на Маску с некоторым сожалением, – у куратора в тот день были какие-то проблемы в системе, короче, Алексей, ну, куратор, не смог зафиксировать перевод! А потом я забыл… и про налоги тоже забыл! Да и чего врать, понадеялся я на Олега, думал, он всё решит, как обычно…

– Печально слышать, но это всё совсем не аргументы для суда, – проговорил Климов с деланным сочувствием.

Маска отошёл влево и встал у стены, облокотившись. Майор внимательно посмотрел на человека, которому светил длительный отпуск за казенный счет, и проговорил неторопливо:

– У меня есть для вас предложение. Вы выполняете один заказ, который как раз по вашей профессии. А эти дела, – Климов показал на папки, лежащие на столе, – просто исчезнут.

– А мы, – заговорил Маска, – а я забуду о комиссии, которую ты скрыл от Ордена ведьмаков. На первый раз!

Герасим посмотрел на Маску и перевёл взгляд на Климова, вздохнув.

– Кругом виноват и заслуживаю всяческого порицания на полном серьёзе. Давайте ваше предложение… и считайте, я в деле, – ведьмак заранее дал своё согласие, криво усмехнувшись, и приготовился слушать.

Майор одобрительно кивнул. Задумчиво потерев рукой подбородок, он проговорил:

– Так-с… начнём издалека, – вздохнув, Климов собрался с мыслями и продолжил: – В соседней области был маленький городишко под названием Северск. Маленький такой город, меньше Энска…

– Это ж совсем дыра, – Герасим хмыкнул.

– Да, не перебивайте… – Климов сбился, недовольно поморщившись. – Городок небольшой, каких в нашей необъятной стране десятки. Совершенно не примечательный и безынтересный. С первого дня своего существования Северск не вызывал интереса ни у кого, кроме, может, быть краеведов. И вот, прямо на этот самый город упал объект, предположительно… неземного происхождения, как мы думаем.

– Это вы так думаете, – подал голос Маска, отодвигаясь от стены, – я же придерживаюсь иного мнения – как по мне, это некий магический предмет, и никакие внеземные технологии тут не причём.

«Охренеть!» – только и подумал Герасим, поинтересовавшись:

– А от меня-то вы чего хотите? Я ни в уфологию не могу, ни в магию… ну, может самую малость!

– А вам и не надо ничего мочь, – Климов улыбнулся одним уголком рта, – просто найдите этот объект, просканируйте и передайте нам данные, а потом возвращайтесь обратно.

– Хм, звучит как-то слишком просто. В чём подвох? – спросил Герасим, пожимая плечами.

Климов положил руки на стол и сложил в замок, обдумывая, что сказать:

– Мертвецы, – проговорил он, вздохнув. – Объект при падении вызвал энергетический импульс неизвестной природы, который вызвал массовые мутации у людей. К счастью, задело лишь часть населения, однако большинство жителей превратились в… Мы называем их мертвецами.

– Ой, нет, я в ведьмаки не нанимался, можно я пойду! – запротестовал Герасим, состроив мину блаженного идиота.

– Шутите… – Климов недовольно поджал губы. – Они враждебны к живым. Как правило… и хуже всего, что их не берут пули. Наши эксперты пришли к выводу: пока объект не исследован, мы не сможем разобраться в том, что к чему. Ваша задача, Герасим Алексеевич, найти объект, упавший где-то в городе, просканировать и, собственно, все. Можете возвращаться!

– Очень странно, – проговорил Герасим, – очень. Целый город мертвецов, о котором никто знать не знает?

– Мы установили силовое ограждение по периметру, – объяснял Климов, – плюс наши бойцы охраняют периметр, чтобы кто-нибудь не зашел ненароком.

– Или не вышел, – Герасим тихонько усмехнулся.

– Да, рад, что вы понимаете. Ну как беретесь, или мы даём ход вашим уголовным делам? – Климов прищурился.

Маска отошёл от стены и направился к столу. Он тут же ответил за ведьмака:

– Берётся-берётся, иначе я ему голову оторву!

– Да, именно так, я берусь, – согласился Герасим с самым невинным видом.

– Хотя, я думаю, это все проделки какого-нибудь некроманта, – предположил Маска, обращаясь к ведьмаку. – Короче говоря, это задачка для ведьмака, не иначе.

– В этом я с вами согласен, – сказал Климов, выходя из-за стола. – Герасим Алексеевич, вы живете на улице Пеньковой в доме номер тридцать семь, я правильно понимаю?

Ведьмак кивнул, ничего не отвечая.

– В таком случае, завтра в шесть утра за вами заедут. Потрудитесь подготовиться, – посоветовал Климов.

– Непременно. А можно узнать, где я нахожусь? – Герасим наконец решил задать вопрос на миллион долларов.

– Вы в Комитете государственной безопасности, – ответил Климов. – КГБ, если хотите.

– Чего? Как это?! Нет же давно никакого КГБ! – удивлённо воскликнул Герасим.

– Мы делаем вид, что нет. А на самом деле еще как есть! Так удобнее работать. Вспомните, кто правит нашей страной, и вопрос о существовании КГБ тут же отпадёт, – пояснил Климов и широко улыбнулся.

Маска похлопал ведьмака по плечу и произнёс назидательно, по-отечески:

– Ты, Гера, поступаешь в полное распоряжение КГБ и непосредственно Сергея Михайловича. Ты крупно проштрафился. Пришло время доказать, что мы не зря достали тебя из канавы, отмывали тебя от фекалий и учили ведьмачьему ремеслу!

Климов окликнул дежурного стоявшего снаружи, который тотчас вошёл в комнату, сжимая в руке шприц, наполненный полупрозрачной жидкостью. Маска взял шприц и сделал молниеносное движение рукой, воткнув сверкнувшую иголку в шею ведьмака, едва тот только успел открыть рот – он оказался чертовски быстр, намного быстрее самого опытного бойца ведьмачьей Школы Кота. Сознание Герасима мгновенно заволокла пелена, через которую до него донёсся голос Маски: «Надеюсь, ваше снотворное безопасно?»

Глава 3. Город мёртвых

Утром десятого сентября Герасим стоял у подъезда дома № 37 по улице Пеньковая, ожидая «гэбистов». Часы, светившиеся в уголке экрана его смартфона, показывали «5:45». На лице ведьмака не было ни следа тревоги, растерянности и, конечно, никаких следов алкоголизма! Убийца монстров всех мастей закутался в тонкий плащ из плотной серой ткани, которая прилагалась к стандартной броне. Доспехи, кстати, поменяли почти месяц назад – Герасим получил новый комплект от куратора, а старые доспехи бросил в кладовку, решив оставить на всякий случай.

Броня оказалась весьма неплохой! Легкая, конечно, да разве могло быть по-другому! Тяжелые доспехи были бы только обузой для ведьмака, обученного всем премудростям Школы Кота. Черная кираса из плотного материала, укреплённая металлическими заклёпками и украшенная белым меховым воротником, показалась Герасиму невероятно удобной, как и тёмно-коричневые кожаные перчатки, у которых на костяшках пальцев было приделано по стальной вставке, на которых мастер изобразил кота, готовящегося к прыжку. Штаны и кирасу ведьмачьи оружейники изготовили из одного материала, секрет которого оружейники Ведьмачьего ордена не разглашали даже среди своих. В обновлённом поясе по-прежнему было сделано три специальные ячейки для склянок с эликсирами и отсек под обоймы патронов для ведьмачьего пистолета. На ногах Герасим теперь носил высокие сапоги с усиленным голенищем, которые напоминали ботфорты и были чуть светлее штанов. Впрочем, всё это добро скрывал от посторонних глаз плащ, чтобы добрые люди не пялились понапрасну. Только меховой воротник торчал сверху – главное и единственное украшение кирасы придавало броне некий аристократизм, и выглядело довольно стильно. Медальон замене не подлежал – его вообще никогда не меняли, да и зачем, ведь кот, висевший на шее Герасима, и так исправно указывал на присутствие разномастной нечисти и магии.

В правой руке ведьмак держал чемоданчик с эликсирами, патронами и набором трав. По старой доброй привычке Герасим положил в него ещё и бутылку водки. Так, на всякий случай.

Вчера днём, когда снотворное отпустило, новоявленный приспешник КГБ очнулся у себя дома на диване. Прынц сидел рядом и выпрашивал еду, жалобно мяукая. Хозяин послал «котейку» лесом на три буквы, но любя от всего сердца и почти доброжелательно. Ну не до кота ему было совсем!

Разумеется, Прынц получил своё, когда Герасим оклемался. Подкрепившись, ведьмак начал готовить снаряжение, думая о предложении майора: «Такое ощущение, что дела просто сшили на скорую руку, да ещё и Маску как-то привлечь умудрились… откуда они вообще узнали о ведьмаках? Так через Смирнова – ответил он сам себе – понятно же… Сам-то Олежа им без надобности, а вот ведьмак очень даже требуется! И, как водится в наших палестинах, государство решило всех поиметь и получить ведьмака за спасибо, а не за чеканную монету…»

Во время сборов Герасим наткнулся на бутылку водки, которую, по всей видимости, спрятал от Дашки. Она в своё время потребовала очистить дом от «алкашки», разрешив оставить только спирт для эликсиров.

Утром он взял Прынца и отнёс к соседке, всунув ей в руку пачку наличных со словами: «Это на корм котику! Если котик будет жив и счастлив по моему возращению – дам ещё столько же за труды!»

Елена Ивановна – дама лет сорока пяти, живущая вместе с дочкой, подумала, что алкоголик Свиридов окончательно выжил из ума, раз дает такие деньги «на корм котику», но отказываться не стала, потому что жаба быстро задушила на корню благородный порыв кормить пушистую зверюгу бесплатно. Да и правильно, ведь Прынц горазд жрать за троих!

Спустившись вниз по лестнице, Герасим вышел из подъезда и достал из кармана смартфон – часы показывали «5:45». За спиной у ведьмака торчали стальной и серебряный меч – оба размером с вытянутую руку. Обычно он обходился кинжалами и пистолетом, но на этот раз решил взять клинки, подумав: «Кто его знает, что меня ждет в Городе Мёртвых…»

Дверь подъезда открылась, запиликав, и на улицу вышел сосед Герасима по этажу, который работал на «Энском хлебо-кирпичном комбинате» в утреннюю смену. Проходя мимо ведьмака, тот лишь хмыкнул, увидев рукояти клинков, торчавшие из-под плаща.

– Чё, опять что ли на сходку, ролевик? – спросил он пренебрежительно.

– Ага, – Герасим кивнул.

– Ага-ага! – передразнил сосед. – Весь такой благородный рыцарь, а в чемодане небось водка!

– Как ты угадал-то! – Герасим засмеялся, провожая взглядом соседа, который отправился на работу, махнув рукой на пропащего «ролевика».

Ведьмак прошёлся туда-сюда, надеясь слегка разбавить рутину томительного ожидания, которую он просто терпеть не мог! «Гэбисты» должны были приехать с минуты на минуту. Где-то в глубине сознания Герасима появился зелёный чёртик, робко предлагающий открыть бутылку, лежащую в чемодане и развлечь себя её содержимым, раз уж приходится ждать!

Впрочем, дьяволёнок исчез так же незаметно, как и появился, едва из подворотни «выполз» чёрный внедорожник, который неторопливо проехал через двор и остановился у подъезда. За рулём сидел человек в деловом костюме, однако это был никакой не бизнесмен и даже не водитель такси класса VIP; Герасим сразу узнал дежурного, принесшего в камеру «снотворное», от которого в его голове творился лёгкий беспорядок до самого вечера – кривоватый нос, высокий лоб, серые задумчивые глаза и почти полное отсутствие волос на голове, никаких сомнений, это был он, он самый! Рядом с водителем сидел тип, одетый в точно такой же деловой костюм и носивший тёмные очки.

Затормозивший автомобиль остановился в двух шагах от пассажира, ради которого всё и затевалось. Неторопливо подойдя к машине, ведьмак открыл заднюю дверь и сел на мягкое сиденье в кожаной обивке, положив чемоданчик слева на сиденье, а потом осторожно снял оба меча и тоже положил рядом.

– Поехали что ли… – проговорил Герасим, захлопнув дверь.

Дежурный, который сегодня был вместо шофёра, отпустил педаль тормоза, повернул руль, и внедорожник медленно «поползл» со двора. Напарник водителя, носивший тёмные очки, едва заметно шевельнул головой, и тот, конечно, заметил мимолетное движение.

«Рассматривает, любопытный гэбист» – подумал ведьмак и предложил:

– Расскажите-ка господа хорошие мне что-нибудь про славный город Северск!

– Не положено, – ответил напарник водителя, – по инструкции не положено.

– Эх, знавал я одну лысую мразоту, жившую по инструкциям, – Герасим вздохнул, вспомнив одно из доверенных лиц господина Смирнова, – бывший работодатель его потом в лесу закопал, – добавил он, усмехнувшись, – имей в виду, друг, если жить по инструкциям, то можно закончить под холмиком у сосны…

– Не умничай, – недовольно пробурчал «любопытный гэбист».

Автомобиль выехал на дорогу и понесся по городской магистрали, которая в шесть утра была полупустой. Водитель произнёс, мельком глянув на ведьмака в зеркало заднего вида:

– На счёт вчерашнего – ничего личного, понимаешь, я – человек подневольный…

– Понимаю, я тоже. Забей, – Герасим примирительно хмыкнул.

– Могу тебе сказать лишь, что ехать до Северска почти час, – проговорил водитель, смотря на дорогу, – и что никто из наших, так и не вернулся.

– Много ваших туда послали? – полюбопытствовал Герасим.

– Сколько именно людей отправили – не знаю, но несколько отрядов – точно ушли, – ответил водитель и, замолчав мгновение, добавил: – Никто не вернулся.

– Обнадежил ты меня, – проговорил Герасим, не скрывая сарказма.

– Ну, что есть, то есть, – ответил тот. – По инструкции нам нельзя с тобой особо разговаривать, да и сказать толком нечего. У нас в комитете всё секретнее некуда – правая рука никогда не знает, что делает левая…

Замолчавший водитель сосредоточился на дороге. Пока он проезжал опасный перекрёсток, на котором даже в утренние часы надо было смотреть в оба, его напарник спросил, обернувшись на секунду:

– А ты, правда, ведьмак?

Герасим посмотрел на него, и хотел было изречь какую-нибудь колкость или откровенную глупость, пусть и весёлую, но, вняв голосу разума, воздержался от словоблудия и просто ответил:

– Да, я – ведьмак.

– Удивительно! – «любопытный» покачал головой.

– Что именно тебя удивило? – спросил Герасим.

– Я про вас в книгах читал, – пояснил «любопытный». – Писатель этот… Сапаговский! Написал целый цикл, представляешь!

– Как? Сапаговский? – переспросил Герасим. – Не, знать такого не знаю. С польского его фамилия переводится примерно как закрытый сапог или что-то вроде того… Вот, пожалуй, и всё, что мне известно про этого господина.

– Чего, правда?! – изумился «любопытный».

– Нет, – честно ответил Герасим, перестав пудрить мозги «гэбисту» – забей. А писаку я этого и вправду не знаю.

«Что ещё за Сапаговский? И с чего бы мне о нём что-то знать? Я к нему никакого отношения не имею» – подумал ведьмак, тут же забыв о неизвестном ему писателе.

Коллега «любопытного» всё это время молчал, наверняка, следуя инструкциям, разрешающим говорить с Герасимом только о делах насущных. Водитель гнал так быстро, как только позволяла утренняя полупустая дорога. Тем временем небо потихоньку заливалось алым ярким светом, предвещавшим солнечный день. Машин становилось всё больше, но водителя возрастающий поток трафика, казалось, совершенно не волновал – он всё также несся к Еликовскому шоссе, на которое можно было проехать через пост ГАИ, который находился у самого выезда из города.

Ведьмак залез в чемоданчик, собираясь достать оттуда пол-литра булькающего веселья. «Любопытный» снова начал отвлекать его вопросами:

– У тебя есть оружие? Кроме мечей?

– Есть, – ответил Герасим, – серебряный и стальной кинжалы за поясом, и пистолет, – он распахнул плащ, – вот, видишь, мой любопытный друг?

– А в чемодане у тебя эликсиры? – тот не отставал.

– Да. А ещё немного трав, несколько обойм патронов и водка… короче, всё нужное для дела, – пояснил Герасим.

– А водка – для эликсиров? – любопытный продолжал атаковать вопросами.

– Нет, это для меня. Для эликсиров у меня есть катализатор, – Герасим достал из чемоданчика маленькую тёмную склянку, продемонстрировал и снова убрал. – Вообще, да, эликсиры настаиваются на алкоголе, но благодаря катализатору настаивание занимает гораздо меньше времени, а необходимый эффект наступает с половины глотка. Блин, я как представлю средневекового ведьмака, которому приходится давиться целым пузырём экстракта Раффарда Белого, так мне его аж жалко становится!

Водитель мельком глянул на своего коллегу и предупредил:

– Хорош трепаться! Наше дело довезти объект до места, передать сканер и отправить, куда следует!

– Какой сканер? – спросил ведьмак с нескрываемым интересом.

– Ну… – водитель замялся, – … тот самый, которым ты должен просканировать метеорит. Не пальцем же ты его сканировать будешь?

– Согласен, – Герасим усмехнулся.

«Любопытный» протянул руку ведьмаку и обнажил запястье – под костюмом скрывалось маленькое с браслетом, которое напоминало часы. На браслете Герасим увидел надпись, выгравированную под цветным триколором российского флага: «КГБ. Код 75315»

– Сеня, ты меня слышишь?! – рявкнул водитель. – Хорош уже! Сиди спокойно!

Сеня быстро убрал руку. Конечно, за большими чёрными очками не разглядеть, но ведьмак был почти уверен в том, что тот сейчас сидит с обиженным выражением лица, словно нашкодивший ребёнок. Водитель глянул в зеркало заднего вида.

– Название тебе знакомо, уверен, – произнёс он, усмехаясь, – а цифры – это персональный код устройства. Оно сканирует электронику и передает данные в центр. Кроме того, у него есть режим одностороннего вызова. Я так думаю, Клим… то есть, Сергей Михайлович Климов, – быстро поправился водитель, – будет время от времени связываться с тобой.

– Ясно, – коротко бросил Герасим.

Между тем Сеня опять решил открыть рот:

– Уникальный код есть у каждого устройства, принадлежащего КГБ. Ну, кроме самых новых образцов…

Водитель злобно зыркнул на него, давая понять, что лавочка ответов на вопросы закрыта. Герасим снова полез в чемоданчик и достал бутылку водки. Рекламировать марку мы, конечно, не будем. Во-первых, пить вредно, во-вторых, нам за это не платили.

Ведьмак сделал пару глотков, не обращая внимания на «гэбистов», и убрал бутылку обратно в чемоданчик. Хорошо, что машина как раз проехала пост ГАИ, а не то стражи порядка на дорогах обязательно бы прицепились! Уткнувшись в окно, Герасим погрузился в размышления:

«Да, пожалуй, воздержусь. Хоть Дашки со мной больше нет, и я снова могу пить, не просыхая, да только стоит ли жить на дне стакана? Пожалуй, нет. Но прибегать к целебной силе алкоголя тоже стоит, как говорил известный Володя, однозначно! Да хрен с ним, со стаканом, что делать с КГБ? Похоже, всё серьёзно и, если я хочу, чтобы они от меня отвязались вместе с Маской, то придётся найти это самый метеорит… откровенно говоря, я не верю. Наверняка, Маска прав, в том смысле, что какой-нибудь некромант вкусил волшебного дерьмица, обрёл великую силу и подчинил себе город! В таком случае, мерзавец силён и опасен как никто другой…»

Выехав из пригорода, внедорожник помчался по трассе. Лёха, получив словесных «люлей», больше не мучил Герасима расспросами, а тот сидел и смотрел в окно, размышляя о насущных вещах. Водитель тоже хранил молчание, сконцентрировавшись на дороге. Увлекшись собственными мыслями, ведьмак не заметил, как машина свернула с областной трассы направо и понеслась в сторону того самого «Города Мёртвых», если верить дорожному указателю, а повода ему не верить не было абсолютно никакого.

Через четверть часа автомобиль остановился у поста со шлагбаумом, перекрывавшим дорогу. Трое вооружённых людей одетых в форму без знаков отличия подошли к внедорожнику и один из них, по всей видимости, тот, который был за старшего произнёс, обращаясь к водителю:

– Проезд закрыт. Разворачивайтесь…

– Спокойно, мы – свои, – перебил водитель и полез во внутренний карман пиджака.

Он протянул документ главному. Тот пробежал бумагу глазами и мельком оглядел людей, сидящих в машине.

– Ладно, проезжайте.

Вернув документ, предводитель кивнул своим, чтобы те расслабились и открыли дорогу. Газанув со всей силы, водитель, посмотрел на ведьмака в зеркало заднего вида и заговорил вопреки инструкциям:

– Периметр Северска хорошо охраняют. На подходу к городу территорию патрулируют наши…

– Мне вот интересно, – перебил Герасим, – а живых людей ваши бравые молодцы эвакуировали? Или они так и остались за кордоном?

– За силовым ограждением… – поправил водитель, замявшись, – … у нас не было возможности… в любом случае, это не в моей компетенции, понимаешь, я…

– Человек подневольный, – закончил за него Герасим, криво улыбнувшись одним уголком рта. – И сколько же в Городе Мёртвых осталось живых? Впрочем, наверняка, они уже мертвы…

Водитель вздохнул, ничего не сказав в ответ на предположение ведьмака, которое казалось чертовски верным.

«На меня сшили дело, гражданских благополучно забыли… государство в своём репертуаре» – подумал ведьмак, глядя на один из отрядов, патрулировавших вверенную территорию – четверо вооружённых людей в форме без погон и нашивок шагали вдоль дороги и смотрели на проехавшее авто крайне подозрительно.

Минут через десять машина остановилась. Метрах в пятидесяти дорога уходила в царство берёз, ольхи и осины – это была небольшая роща; деревья качались от ветра, над ними пролетела стая ворон, каркая громко и резко, словно говоря: «Убирались бы вы отсюда!»

«Так, я гляжу, птичек силовое ограждение не смущает» – отметил про себя Герасим, смотря на птиц, улетавших вдаль.

«Гэбисты» вышил из машины, кивнув ведьмаку, чтобы тот не тянул резину. Водитель извлёк из внутреннего кармана пиджака сканер, напоминавший обычные часы, и протянул Герасиму, который между тем вылез из машины, убрав оба меча в ножны на спине.

– Смотри, кнопка слева – сказал водитель, показывая красную точку на правом торце серебристого металлического корпуса, – включает режим одностороннего вызова. Если сканер начнёт сигналить, то просто нажми её. Вот эта, – водитель показал на кнопку, находящуюся справа, – сканирует электронику и передает информацию в наш центр обработки данных.

«Гэбист» нажал вторую кнопку – из сканера вырвался светящийся луч длиной в шаг, который растворялся в воздухе.

– Ого! – воскликнул Герасим. – У меня только один вопрос: а вы уверены, что тот объект – электронный? Магический предметы эта штука сканирует также лихо, как электронику?

– Ну, моего мнения на этот счет там наверху не спрашивали, – водитель пожал плечами, протягивая ведьмаку устройство, – но, если честно, я не склонен верить во всякую магическую чушь.

– Понятно, – ответил Герасим, надевая устройство на запястье, на котором почему-то не было выгравировано «КГБ», не было российского флага, – здесь только универсальный код?

– Да, это новая модель, – пояснил водитель, – на них нет опознавательных знаков. У меня такой же, – он оголил запястье и показал устройство, выглядевшее точь-в-точь как то, которое теперь носил Герасим, – у моего напарника ещё старая модель, ну, ты видел…

Водитель достал из кармана брюк маленький терминал с клавиатурой, нажал пару кнопок и в десяти шагах от машины засветился прямоугольник, высотой метра в два, и шириной примерно в метр.

– Всё, иди, – сказал «гэбист», кивнув на дверь, открывшуюся в силовом поле.

Герасим тихонько приподнял брови, подумав: «Ни хрена себе техника дошла…»

Конечно, Сеня не мог отпустить ведьмака просто так!

– А можешь сделать знак какой-нибудь? – попросил он.

«Может аардом тебе врезать, мой любопытный друг?» – подумал ведьмак, делая пальцами знак квен.

Тело Герасима окружила полупрозрачная золотистая оболочка, от которой отлетали едва заметные частицы, растворявшиеся в воздухе.

– Оружие есть? – спросил он.

– Есть… есть усиленный дистанционный электрошокер, которым я в тебя выстрелили, когда ты пьяный по ступенькам спускался с теми алкашами, помнишь? Ты ещё заявил, мол, все бабы – дуры…

«Ах ты сволочь! Так вот, значит, кто меня тёпленького взял… надо было всё-таки аардом тебя!» – зло подумал Герасим, но не стал устраивать разборки, а просто сказал:

– Вот, значит, кому я должен спасибо сказать… ладно, давай ещё раз стреляй!

Сеня извлёк из-за пояса усиленный электрошокер и спустил курок, несмотря на протесты своего коллеги – тот решительно не одобрял такие вот сомнительные эксперименты! Впрочем, опасения водителя были напрасными: заряд электричества с громким звуком врезался в магическую оболочку и исчез. Действие знака квен прекратилось, а ведьмак так и остался стоять целый и невредимый, глядя на обалдевшего Сеню. Повернувшись к водителю, Герасим произнёс:

– Это была магическая чушь, в которую ты не веришь. Ну ладно, всем пока!

– Как же это? Как так… – удивлённо проговорил тот, смотря на Герасима с открытым ртом.

Сделав прощальный жест рукой, ведьмак направился к светящейся двери. Он попробовал обойти её, но ничего не вышло – силовое поле действительно работало и не просто работало, а ещё и било током! Правда, заряд был не смертельным, хоть оставлял после себя неприятное «послевкусие», отдающееся во всех конечностях.

– Через дверь иди, ты чего! – крикнул водитель.

Герасим решил не испытывать силовое поле на прочность и вошёл в окрестности «Города Мёртвых» через дверь, которая тут же закрылась, стоило только его ногам ступить по ту сторону. «Гэбисты» не стали устраивать прощальную церемонию – они просто сели в машину, которая через пару мгновений громко взревела и уехала восвояси.

Глава 4. Деревня живых.

Ведьмак шагал через рощу, надеясь, что дорога его куда-нибудь да приведёт, тем более, по-другому и быть не могло! Солнечный свет, проскальзывавший в царство деревьев между листьями, внушал ему определенный оптимизм – любил Герасим солнце, любил, и всё тут! Да и кто не любит небесное светило? Разве что какой-нибудь вампир, или лич и прочие обитатели склепов. Пройдя с два десятка шагов, он вдруг почувствовал, как левую руку у запястья пробрало странной энергией, которая, казалось, добралась до каждой клеточки от кончиков пальцев до браслета на запястье.

Ведьмак посмотрел на дисплей сканера и увидел надпись: «Вызов». Нажав правую кнопку на корпусе, он проговорил:

– Бонжур…

– Герасим Алексеевич, как ваши дела? Мне доложили, что вы пересекли периметр, – послышался голос Климова.

– Так точно, – ответил Герасим, пытаясь говорить по-военному.

– В таком случае идите по дороге – по ней можно добраться до самого города, а там… действуйте по обстоятельствам. Я буду выходить на связь каждый день. Удачи! – пожелал Климов, перед тем как отключиться.

– И вам того же… – проговорил Герасим и, когда понял, что его уже никто не слышит, добавил: – … и вас туда же.

За разговором ведьмак не заметил, как роща перешла в перелесок, в котором тут и там торчали сосны, да ели.

«Через лес, значит, пойдём… ну, собственно, да. Раз идти надо по дороге, то других вариантов нет!» – подумал Герасим, шагая вперёд, осматриваясь и внимательно слушая звуки леса.

Проходя мимо густой высокой ели, ведьмак увидел настоящую красавицу: маленькая белочка сидела на ветке и грызла орех, едва пошевеливая торчащим хвостом! Заметив чужака, который пожаловал в её родной дом, она перестала грызть семечки и посмотрела на улыбнувшегося человека маленькими тёмными глазками, напоминавшими бусинки.

– У ты, моя хорошая! Иди, иди сюда, скорее! – позвал Герасим, протягивая руку. – Иди скорее к дяде Гере! Тем более, ты уже не раз приходила, ха-ха!

Ведьмак громко рассмеялся, вспоминая те времена, когда он был обычным человеком, которому пару раз доводилось бывать в самом настоящем делирии. Он помнил девочку Машу, которая звала его выпрыгнуть в окно, волосатое создание, тыкавшееся в него свиными рылом, огромные когти рогатой образины…

– Эх, вот же компания у меня была! – проговорил ведьмак с сарказмом и снова рассмеялся. – Но, между прочим…

Белочка выпустила шишку из лапок, и та бесшумно приземлилась на зелёный мох, а пушистая охотница за орехами поспешила, куда подальше, перепрыгнув на другую ветку. Через секунду она исчезла, оставив человека в гордом одиночестве.

Только Герасим шутливо махнул рукой, как недалеко слева раздался женский крик: «Помогите! По-мо-гите же, кто-нибудь! А-а-а-а!» – услышав протяжный вопль, ведьмак поспешил на помощь, прорываясь сквозь ветки, хлеставшие по лицу. Ему показалось, что всё произошло за доли секунды, как часто бывает в ситуациях, когда требуются незамедлительные и решительные действия! Герасим молнией пролетел сквозь кусты и, выбежав на полянку, увидел двух обитателей Города Мёртвых, которые тянули гниющие лапы к юной девушке, упавшей на мягкую кочку зелёного мха и закрывшую лицо руками.

«Помогите!!!» – снова закричала она, и в ту же секунду мимо неё бумерангом пролетел серебряный ведьмачий меч, обезглавивший одного из оживших трупов и застрявший в первой попавшейся сосне. Не успела отрубленная голова упасть на землю, как Герасим выхватил из-за пояса ведьмачий пистолет и выпустил две пули в голову второму мертвецу, который рухнул на ковёр зелёного мха, брызгая содержимым гнилого черепа.

Девушка обернулась, и, увидев своего спасителя, закричала вместо тысячи благодарностей:

– Голову! Голову второму тоже! Иначе встанет!

– Ого, откуда в маленькой принцессе столько злости… – проговорил Герасим полушутливо.

Подойдя к поверженным мертвецам, он вдруг изменился в лице, посерьёзнел и напрягся. Сделав пальцами знак игни, ведьмак выпустил из руки поток огня, который направил прямо в уцелевшую голову мёртвеца! Гнилая плоть растеклась, как масло, а череп превратился в пепел. Наклонившись, Герасим подул, сложив губы трубочкой, и буквально развеял прах по ветру.

Убийца чудовищ, появившийся как нельзя кстати, взялся рукой за медальон, который даже не дёрнулся, пока мертвецы были… стояли на ногах, протягивая руки к добыче… существовали, короче говоря!

«Вася, ты чё? Ты ведь не шелохнулся ни разу! Сломался что ли? Странно…» – с досадой подумал Герасим, сжимая пальцами медальон, который висел у него на шее – кот не подавал никаких признаков жизни, хотя определенно должен был просигналить о присутствии монстров, но нет, никакого намека на вибрацию!

Медальон всегда работал безотказно, указывая на присутствие монстров и магии. Это было действительно странно…

– Как? Что это? Ты… вы… кто вы такой?! Это был огонь?! – спрашивала девушка, хлопая глазами.

– Я – ведьмак, – представился Герасим, убрав ведьмачий пистолет за пояс, и направился к сосне, в которой застрял серебряный меч. Выдернув клинок с усилием, он убрал его в ножны, висевшие на спине, и спросил: – Это все трупы или есть ещё?

Ведьмак обернулся и посмотрел на сидящую девушку, которая глядела на него как древний эллин на Зевса, спустившегося с Олимпа за какой-то надобностью. У неё были большие голубые глаза, в которых смешались интерес и страх. Вздёрнутый кверху нос природа украсила веснушками, а большие полные губы так и манили к себе любого мужчину, который не чурался женского общества. Девушка была одета в джинсовые брюки, на которых «сверкали» разноцветные заплаты, льняную куртку и рубашку, сшитую из разноцветных лоскутов.

«Какого чёрта ты вырядилась то ли как цыганка из табора, то ли как городская сумасшедшая?» – подумал Герасим и спросил:

– Как тебя зовут?

– Танька, – отвечала девушка, которая всё ещё приходила в себя.

– А эти откуда взялись? – Герасим показал носком сапога на мертвецов.

– Так из города, – Танька пожала плечами, – только почему они так далеко забрались…

– Так-так, дорогая, а ты знаешь, как добраться до города? – спросил Герасим с интересом и подал руку спасенной «принцессе».

– Конечно, знаю, чего ж не знать, – ответила Танька, поднимаясь на ноги. – Только я туда с вами не пойду, вы уж простите… но мой папа может вам помочь! У меня в городе тетя живёт, папа к ней иногда в гости ходит.

– Ну я и сам дойду, справлюсь без твоего отца как-нибудь… – Герасим пожал плечами.

Танька оглядела ведьмака с головы до ног. Шмыгнув носом, она улыбнулась и проговорила:

– Не так-то просто туда попасть… Это очень опасный путь!

– Хочешь сказать, твой папа знает, как обойти все опасности? – спросил Герасим с нескрываемым интересом.

– По-крайней мере, в город он вас точно проведёт! Пойдёмте в нашу деревню? – Танька кивнула, показав направление. – Уверена, мой папа вам поможет, когда узнает, что вы меня спасли! А уж как обрадуется Коля!

– Что за Коля? – спросил Герасим, обходя кочку мха.

– Мой жених! – воскликнула Танька и поспешила следом за своим спасителем.

«Ну, твою, блин, маму! А я думал, спасённая принцесса отблагодарит отважного рыцаря на сеновале! Да… хрен c ним, может, ей и восемнадцати-то нет, да и вообще… а! Обойдусь волшебным словом «спасибо»!» – подумал Герасим, вздыхая.

– А что такое – ведьмак? То есть, кто это? Это как… как ведьма из сказки? – спрашивала Танька, посмотрев на руку, которая сожгла голову мертвеца.

– Ага, только с мечами и ху… художественным стилем особенным, – поправился Герасим, воздержавшись от шутки ниже пояса.

– А! Поняла! – воскликнула Танька, которая, скорее всего, не поняла вообще ничего.

Ведьмак принялся было расспрашивать юную красавицу о городе, но, оказалось, она совершенно ничего не знала о местной обители зла. Танька родилась и выросла в деревне, находившейся в пригороде. Всего раз в жизни ей довелось увидеть Город мёртвых, когда её отец и дядя спускались в канализацию, а она стояла рядом вместе с мамой, которая потом забрала дочку домой, перекрестив на прощание супруга, скрывшегося вместе с братом в темноте вонючего коллектора…

– А до деревни далеко? – Герасим прервал рассказ о канализации.

– Да нет, часа через пол будем на месте, – Танька покачала головой.

– А выбраться вы отсюда пытались? – спросил Герасим.

– Пытались, да что толку! Через невидимую стену не пройти… – Танька вздохнула.

– А связаться с… Большой землёй? По телефону, по интернету? Связь у вас тут есть? – спрашивал Герасим. Он достал из кармана телефон и увидел на дисплее сообщение: «Сеть не найдена».

– Что такое телефон и интернет этот? – Танька удивлённо посмотрела на ведьмака. – Хотя, про телефон я слышала… это аппарат, по которому люди могут говорить, находясь далеко! А интернет?

– Ты шутишь? – Герасим остановился и посмотрел на неё удивлённо. – Ладно, пойдём, поговорим с твоим папой…

Танька пожала плечами и прибавила шагу. Ведьмак шёл следом, гадая: «То ли девчонка и вправду сумасшедшая, то ли я чего-то не понимаю… будем надеяться, встреча с Танюхиным папенькой прояснит ситуацию!»

Вскоре они вышли из леса и оказались у развилки, расходившейся вправо к асфальтированной дороге, по которой когда-то ездили машины, и налево к поселению живых. В деревне было с десяток домиков, построенных из самых настоящих бревен. Если бы не чёрный рубероид на крышах и листы шифера, их можно было бы принять за избы, прибывшие в нашу реальность прямиком из какой-нибудь сказки или легенды о Руси-матушке. Впрочем, все «избушки» смотрели на мир стеклянными окнами и это, конечно, отличало их от жилищ наших предков, живших во времена Иванушки-Дурака.

Жилища местных стояли вдоль дороги, по которой ехала телега – возница лениво погонял запряженных лошадей, тащивших за собой повозку с мешками, всякими-разными граблями и тяпками. По другую сторону дороги стояли деревянные постройки без окон – возле них бегали курицы, неторопливо вышагивали гуси, пробегали кошки… в общем, жизнь в деревне шла своим чередом. Танька посмотрела на Герасима, застывшего от удивления:

– Егор в поле едет, мы сейчас урожай собираем, – пояснила она, кивнув на повозку, выезжавшую из деревни, – пойдём, чего стоять…

– Да, да, пошли… – сбивчиво проговорил ведьмак, шагая следом за спасённой «принцессой», – … просто… не это я ожидал увидеть в ужасном Городе мёртвых!

– До города отсюда палкой не докинуть! Вон! – Танька показала пальцем.

Вдалеке Герасим разглядел темнеющее пятно, над которым вился едва заметный чёрный дым.

– Там что-то горит… – предположил он.

– Не знаю, там всегда так. Пойдёмте, вон мой дом! – Танька повела своего спасителя к избушке, построенной из потемневших бревен, которым было уже немало лет, судя по виду.

У крыльца сидел кот, сбежавший со скоростью пули при появлении незнакомца. Пара деревенских баб, стоявших через три дома, тихонько зашушукались, стоило им только увидеть странного чужака, да ещё и в компании Таньки, у которой к тому же был жених! Вот же искромётный повод для сплетен, эх!

Герасим посмотрел на них кошачьими глазами и обе тут же притихли; он подарил им добрейшую улыбку, от которой бабы вздрогнули одновременно. Ведьмак усмехнулся, подумав: «Ну вот, опять мне придётся рассказывать сказку про особый вид гетерохромии, а то ещё попа приведут… хотя, наверное, здесь нет попа? Или есть?»

Танька пригласила гостя в дом, и тот прошёл в сени, поднялся по ступеньками, тихонько скрипнувшим под ногами, и вошёл в кухню. За столом сидел черноволосый мужик с боярской бородой, который был одет в льняную рубаху и штаны, вполне себе современные штаны, хоть и рабочие – на них сохранились пятная от масла, предположительно машинного. Сложно было сказать, сколько ему лет – Герасим навскидку дал полтинник, увидев морщины, окружавшие темные глаза, смотревшие на него с удивлением. Хозяин дома положил обглоданную куриную ногу в тарелку и воскликнул:

– Ты – кто? – и перевёл растерянный взгляд на дочь – Танька, ты кого в наш дом привела? Чего… чего у тебя с глазами, а? – он снова посмотрел на гостя.

– Это особая форма гетерохромии… – соврал Герасим по привычке, вздыхая.

– Папа! Этот человек – он меня спас! – воскликнула Танька.

Удивлённый родитель, которому дочь свалилась как снег на голову в компании очень странного типа, недоверчиво оглядел ведьмака с головы до ног. Танькин спаситель тотчас представился:

– Я – ведьмак, меня зовут Герасим или Гера, если тебе так удобнее, – выждав паузу, он продолжал: – На твою дочь напали двое мертвецов… кажется, зомби.

– Все так и было! – подтвердила Танька, усаживаясь на стул.

– Так-так-так… вот, значит, как! – заговорил хозяин, немного смягчившись.

– Да точно тебе говорю, папа! – убеждала его Танька.

– Значит так, – отец помедлил, – давай-ка, доча, беги домой к Егору, а мы тут поговорим с… Герасимом!

– Ладно…

Танька нехотя встала со стула и пошла в сени. Остановившись у двери, она обернулась и проговорила:

– Спасибо вам! Что бы я делала, если б не вы… спасибо, Гера!

– Нет проблем! – ведьмак улыбнулся, сделав прощальный жест рукой.

Девушка вышла в сени, и через мгновение входная дверь хлопнула. Герасим посмотрел на её отца, который терялся, не зная, как вести себя с нежданным гостем.

– Ты откуда взялся в наших краях? – хозяин испытующе посмотрел на ведьмака.

– Я оттуда, – Герасим показал неопределённое направление, – из-за кордона…

– Чего?! – глаза Танькиного отца округлились. – Хочешь сказать, ты прошёл через… через невидимую стену? Как мы её называем, чем бы она там ни была на самом деле!

– Да, вернее, мне открыли проход, – Герасим вспомнил светящуюся дверь. – Наверху забеспокоились о том, что происходит в Городе Мёртвых…

– Твою мать, неужели о нас вспомнили! – воскликнул мужик, в глазах которого одновременно засверкали злость, радость и надежда.

– Можно и так сказать. Сдается мне, нам будет, о чём поговорить и разговор будет долгим. Может, водки? – Герасим поставил чемоданчик на стол и постучал по нему, предлагая начать беседу прямо сейчас.

Глава 5. Старый знакомый.

– Меня зовут Максим Дмитриевич, – представился хозяин дома и полез в кухонный шкафчик за стопками – можно просто Митрич!

Ведьмак протянул руку и Танькин отец, поставив стопки на стол, пожал её с некоторым смущением. Глядя в кошачьи глаза своего гостя, он произнёс:

– Спасибо за дочку мою, Гера!

– Пожалуйста, всегда рад помочь, – Герасим кивнул с лёгкой усмешкой и достал бутылку водки из своего чемоданчика.

– Говорили что-нибудь? – настороженно поинтересовался Митрич.

– Кто? – Герасим, разливавший водку по стопкам, отвлёкся от архиважного занятия. – Мы с Танькой?

– Да нет, – Митрич нетерпеливо махнул рукой, – мертвяки!

Ведьмак подумал, что ослышался, и зазевался – немного водки пролилось на скатерть, а стопка получилась с «горкой».

– Мертвяки?! Ты – шутишь?! – Герасим не верил своим ушам.

– Ну да, да, – Митрич закивал, – они самые!

– Знаешь, я убил их почти сразу, как увидел, до светской беседы дело не дошло, – пошутил Герасим, удивлённый и встревоженный одновременно.

– Странно… обычно они за пределы города не выходят, а эти, видать, отбились от своих. За последние двадцать лет они к нам они всего три раза забредали, – рассказывал Митрич, ведьмаку, у которого от удивления едва не округлились зрачки.

– Двадцать лет?! – воскликнул Герасим. – Хочешь сказать, вы двадцать лет живёте отрезанные от остального мира?

– Ага, только не двадцать, а двадцать шесть… Танька родилась, считай, через год, как мертвяки появились, а ей у меня двадцать пять скоро будет… – проговорил Митрич. – Ну ладно, давай за знакомство!

– Охренеть… кажется, мне с тобой надо очень долго поговорить… – пробормотал Герасим, потянувшись за стопкой.

Они взяли рюмки и неторопливо чокнулись, а затем опустошили стограммовую тару почти одновременно. Только ведьмак хотел открыть рот, чтобы продолжить расспросы о Городе Мёртвых, как в сенях послышался шум – хлопнула дверь, и в кухню вошла Танька вместе с молодым парнем лет двадцати, который, судя по всему, был её женихом.

«Так вот из-за кого мой сеновал накрылся» – мысленно посетовал ведьмак, пожимая руку пареньку с простоватым лицом, который благодарил его от чистого сердца.

– Нет проблем, – Герасим отдал честь, усмехаясь, – служу КГБ, етить!

Засмеявшийся Митрич подумал, что гость пошутил. Как же он ошибался! Впрочем, знать об этом ему было совершенно не обязательно…

Молодые попрощались, ещё раз поблагодарив гостя, который оказался в нужное время и в нужном месте, а потом отправились домой. Ведьмак уже было хотел продолжить «допрос» как дверь в сенях снова хлопнула, и в кухню постучали – оказалось, это сосед пожаловал сбрую попросить… и началось!

Жители деревни заходили в гости один за другим, попросить то одно, то другое! Конечно, Герасим понял, зачем на самом деле народ штурмует дом Митрича – просто людей ну прямо припёрло взглянуть на чужака, который умеет дышать огнём, да ещё и мечом «рубает», как былинный герой! Слухи по деревням расползаются очень быстро, и эта деревня не была исключением из правила.

Гости не спешили уходить, через час в избе было негде плюнуть! Хозяйка дома – полная женщина лет сорока пяти со смешливым лицом и тугой косой, в которую были заплетены русые волосы, узнала о чудесном спасении дочери едва ли не последней в деревне. Она с трудом пробилась на кухню, ворча на столпившихся односельчан, и подошла к столу, за которым сидел глава семейства вместе с почетным гостем, рассказывавшим остальным про чудеса мира, находящегося за невидимой стеной.

– Это моя супруга Катерина, – проговорил Митрич, улыбнувшись жене.

– Здравствуйте! Меня зовут Герасим, можно просто Гера, – представился ведьмак.

– Да я знаю! Знаю, уж все знают! – воскликнула Катерина, в глазах у которой светилась искренняя признательность и благодарность. Она внимательно посмотрела Герасиму в глаза: – Знаешь, Гера, я раньше видела человека, у которого были такие же глаза… Это… не обижайся, ладно? Это очень странно, они как у кошки! Прости, если что не так говорю…

– Да ничего страшного, всё так и есть, – миролюбиво успокоил её ведьмак, – а, если не секрет, при каких обстоятельствах ты встретили этого человека?

– А какой же тут секрет – шла домой из магазина, и увидела на улице! Это давно было, ещё до… этих, – проговорила она с сожалением. – Так, а чего тут все собрались, я не поняла?! Что, проходной двор что ли? Ну-ка, взяли ноги в руки и давай-давай!

Катерина закричала, выпроваживая гостей, которые уже почувствовали себя как дома. Взяв полотенце, она взмахнула им для пущей убедительности. Деревенские, увидев всю серьёзность намерений хозяйки дома, повалили на улицу, обсуждая странного гостя, пожаловавшего в их мир с той стороны.

Пока Катерина лютовала, Митрич, подмигнув Герасиму, ушёл в комнаты и быстро вернулся с большой стеклянной бутылкой, заткнутой деревянной пробкой и наполненной белой мутноватой жидкостью. Увидев бутыль, Катерина покачала головой, но не стала требовать соблюдение сухого закона – она просто махнула рукой, мол, пейте, господа, да и тем более повод есть, так чего уж…

– Давай-ка, Гера, убирай детскую бутылочку, – Митрич поставил бутыль на стол, кивнув на полупустую «поллитру», которую Герасим взял из дома.

– Да не вопрос, – ведьмак обрадовался столь приятному повороту событий и поскорее убрал водку в чемоданчик, который подвинул ногой под кухонный стол. – Но! Перед тем как мы отслужим обедню Бахусу, давай, наконец, поговорим о том, что тут у вас происходит! Ты ведь не против, да?

– Так, а чего тут говорить… – вздохнув, Митрич вынул из бутылки пробку с характерным громким звуком – … двадцать шесть лет назад на Северск прямо с неба упала какая-то хреновина. Я сам её не видал, но слышал от многих. После этого люди вырубились… и я тоже. Весь город пролежал в обмороке бог его знает, сколько. Может день, может два. А потом все очнулись… только одни остались, как были, а другие – большинство, стали другими. Вели себя странно, не разговаривали, чушь какую-то несли про жажду. А через несколько дней, ну, знаешь, через неделю-другую, они начали гнить, понимаешь? Заживо, как прокаженные!

Замолчав, Митрич разлил самогон по стопкам. Катерина принесла солёные огурцы и жареную курицу. Перед тем как уйти с кухни, она шутливо произнесла: «Что б всё прилично было, поняли мужики»! – и оставила служителей Бахуса наедине.

– Они перестали узнавать нас – живых, – продолжал Митрич, – мы для них стали кем-то вроде людей второго сорта…

– То есть, ты хочешь сказать, что зомби – разумны?! – Герасим удивлённо посмотрел на собутыльника. – Но это же… да этого быть не может!

– Ещё как может, – возразил Митрич, – этих разумных целый город! Когда они начали забирать людей, я взял Катьку под мышку и мы дёрнули из города вместе с соседями по этажу… Моя сестрёнка осталась, старшая-то… всё уходить боялась, дурёха. А теперь уж она старушка, считай. Из города людей просто так не выпускают, а через канализацию ей не пройти… да и опасно там теперь. Из соседней деревни, поболее нашей будет, пытались, и всё – поминай ребят, как знали… эх…

Митрич жестом предложил промочить горло. Герасим одобрил это предложение лёгким кивком – самогон оказался забористым, терпким и оставлял травяное послевкусие, которое, ведьмак, как знаток, не мог не отметить.

«Ха, хорошая штука, явно сделанная для себя» – подумал ведьмак, закусив огурцом, и спросил:

– Ты сможешь отвести меня в город?

– Эх… знаешь, не охота мне туда… – проворчал Митрич, – опасно там стало… мертвяки беспределят, живых за скот считают, гады!

– Митрич, ты пойми, мне нужно найти ту упавшую хреновину и просканировать её, чтобы там наверху, – Герасим показал на потолок, – поняли, что делать со всей этой живой мертвечиной!

– Да помогу, помогу я тебе, чего уж, я, считай должник твой, – Митрич безнадёжно махнул рукой. – Остановишься у Ленки… у сестрёнки моей, если жива ещё… Бог даст, может, жива и ещё поживёт. Я письмецо напишу – отдашь там ей. В общем, я с тобой не пойду, но до канализации доведу, а там объясню, как дойти до квартала живых! Ты уж прости меня, однако с тобой в город я не пойду… Мертвяков боюсь, сам понимаешь…

– Понимаю, – Герасим задумчиво почесал подбородок. – А куда мертвецы людей забирали?

– Да бог его знает, – Митрич пожал плечами, – знаю только, что потом их уже никто не видел!

– Вот оно что… – пробормотал Герасим, потянувшись к бутыли самогона, –… чем больше я узнаю об этом месте, тем меньше мне оно нравится…

Ведьмак сосредоточенно глядел на поток мутной жидкости, льющейся из узкого горлышка в стопку Митрича. Конечно, он думал не о том, как бы не пролить (хотя и об этом тоже!), его куда больше волновала информация о городе.

– Не знаю, надо ли тебе, – проговорил Митрич, посмотрев на стопку, – но могу сказать ещё кое-что. В городе есть вода, есть электричество. Свет в домах появился месяца через два после падения хреновины!

– Занятно, – проговорил Герасим, ставя бутыль на стол. – А чем же там люди заняты? Я имею в виду, где работают, на что живут… согласись, им же нужно чем-то питаться хотя бы!

– Так всё из деревень поставляем в обмен на то, что есть у них. Некоторые до сих пор деньгами берут, надеются вырваться на свободу… А деньги-то теперь другие, а Гера? – спросил Митрич с нескрываемым интересом.

– Само собой, – ответил Герасим, – за двадцать шесть лет мир изменился до неузнаваемости. Когда увидишь – облысеешь и охренеешь!

– Думаешь, увижу? – спросил Митрич. В его голосе послышалась тоска и надежда увидеть старый добрый мир, который пусть и выглядит теперь совсем по-другому. – Или мне так всю жизнь овощи да курей обменивать, то на спирт, то на патроны для ружья моего, то на шмотки какие…

– Уж поверь, я сделаю всё, что от меня зависит! – воскликнул Герасим, искренне веря в своё обещание. – А давай за нас! Нет, знаешь, давай за живых!

– Хорошо бы выбраться… – проговорил Митрич. – И твоя правда, за живых!

Они звонко чокнулись, а затем одновременно выпили, словно опытные «синхронисты». Теперь настал черёд Митрича задавать вопросы – Танькиного отца интересовало всё на свете! Он спрашивал о машинах, о том с кем теперь граничим, дружим и воюем… о машинах, о телевидении, о пенсиях и прочих разных льготах… короче говоря, чем дольше он мучил собутыльника, тем меньше оставалась энтузиазма в словах последнего.

«Как же ты достал, честное слово – думал Герасим – как бы не просидел ты тут с четверть века, так послал бы я тебя лесом!» – и продолжал рассказывать о привычной действительности. Конечно, светская беседа за бутылочкой, мягко говоря, затянулась. Наступил осенний вечер, стало темно, и Катерина принесла свечи, которые заменяли местным электрические лампочки. Попойка продолжалась при свечах, да и, честно говоря, полное отсутствие света тоже вряд ли бы её остановило, тем более, у Герасима на поясе была целая склянка Кошки. После того как бутыль опустела, Митрич притащил из личных запасов ещё одну, игнорируя неодобрительный взгляд жены самым невозмутимым образом.

К середине второй бутылки Герасиму, что называется, «похорошело». Пока хозяйка дома топила печь, отчаянные служители Бахуса додумались померяться стволами: Митрич попросил посмотреть ведьмачий пистолет, который показался ему весьма необычным. «Никогда, блядь, такого не видел!» – произнёс он, качая головой. А потом ему захотелось проверить оружие, так сказать, в деле и он предложил выйти пострелять, пообещав дать Герасиму свою берданку, от которой тот, конечно, отказался.

«Ладно, только пару патронов! И в… моём присутствии, чтобы мало ли ты не шмальнул в кого!» – разрешил ведьмак, наливая ещё одну стопку.

Надо сказать, Митричу «похорошело» гораздо больше! Впрочем, ещё бы, ведь он был обычным человеком, а не ведьмаком с особым метаболизмом. Кроме того, у Герасима проявился побочный эффект ведьмачьих мутаций – алкоголь его практически не брал, а для достижения лёгкого или среднего опьянения ему приходилось выпить столько! Столько… ну, вот, примерно, как сейчас.

Услышав о желании мужа поупражняться в стрельбе, Катерина возмутилась и попробовала отговорить супруга от сомнительной затеи. Осознав всю бессмысленность взывания к пьяному мозгу, она начала взывать к Герасиму, который был куда более трезвым, однако тот успокоил её, пообещав, что ничего страшного не случится.

Выпив ещё по рюмочке, собутыльники отправились на улицу – мертвецки пьяный Митрич одной рукой держался за ведьмака, а другой тянулся к пистолету. Спускаясь в сенях по ступенькам, они едва не упали, но Герасим удержал их обоих, схватившись молниеносным движением за полку, на которой стояли пустые банки.

– Них-х-х-рена, какой ты быстрый, ведьмак Гера! – удивлённо проговорил Митрич, заплетающимся языком.

– А то! Школа Rота это тебе не то самое, знаешь ли! – довольно проговорил Герасим, которого никогда не подводили ведьмачьи рефлексы, независимо от количества выпитого. Кроме, может быть, единичных случаев, но это уже совсем другая история…

Они вышли на крыльцо, прикрыв за собой дверь. На улице к тому времени уже окончательно стемнело. В окнах деревенских домов горел слабый мерцающий свет – все без исключения пользовались свечками, и сейчас, пока два горьких пьяницы стояли на крыльце, остальные добрые люди сидели по домам и занимались своими делами.

Едва державшийся на ногах Митрич взял ведьмачий пистолет и спустил курок! Раздался негромкий выстрел, руку стрелка повело вправо, и снова раздался выстрел – на этот раз послышался звук разбившегося стекла, крики и мат, раздававшиеся через пару домов!

«Блин, да какого чёрта!» – воскликнул Герасим, отбирая пистолет у довольного Митрича, который слегка присмирел, когда услышал какими словами его поминают обитатели дома, оставшегося без оконного стекла. Ведьмак оставил Митрича стоять на крыльце и направился к месту происшествия.

– Все живы?! – спросил он, посмотрев в окно.

Растерянные хозяева тут же узнали чужака, которого видели дома у Митрича.

– Ты чего, совсем обалдел?! – возмутились они в один голос.

– Это не я, это Митрич, – Герасим показал на стрелка, который еле стоял, облокотившись на дверь. – Все живы?

– Да живы, живы, – проворчал мужик, – кто нам стекло-то теперь вставит?!

– Вон тот достопочтенный господин, – Герасим кивнул на Митрича, – от себя приношу вам извинения! Митрич не хотел, так получилось… – проговорил он сочувственно и развёл руками.

Стрелок что-то забормотал, пытаясь извиниться и, наверное, продолжал бы так бормотать всю ночь, если б ведьмак не забрал его домой. Катерина, ругавшаяся на чём свет стоит, помогла Герасиму уложить супруга на кровать и раздеть, после чего тот громко захрапел, пуская слюни. Плюнув в сердцах, она проводила гостя в другую комнату и показала на свободную кровать, стоявшую рядом с печкой, в которой потрескивали дрова.

Герасим поблагодарил Катерину за гостеприимство. Молча кивнув, хозяйка вышла из комнаты, прошептав неприятные эпитеты о пьянстве мужа, его родстве с козлами и прочие обидные слова, которые, впрочем, были заслуженными хотя бы отчасти – чего уж греха таить…

Герасим уселся на ложе, отведённое хозяйкой, и начал раздеваться – в отличие от Митрича, ему было совсем не все равно, спать в одежде или почти голым, в кровати или на полу, дома или в стойле (он мог спать и там, если верить словам его жены!). Освободив уставшие ноги от сапог, ведьмак снял доспехи и отстегнул сканер – забросив «подарок» Климова под кровать, он улёгся на матрас, накинул одеяло, прикрыв половину тела по привычке.

«Блин, вот, зачем я накидался… я же здесь первый раз!» – подумал Герасим, лёжа с закрытыми глазами и недовольно скривился.

Каждый раз, когда он засыпал на новом месте, ему снились особенные сны о прошлом, в которых грёза казалась неотличимой от реальности. Позже Герасим перестал «квасить» чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, не без участия Дашки, которая в один прекрасный день отказалась жить с запойным алкоголиком, несмотря на то, что тот бы неплохим человеком, делавшим мир лучше по мере сил. Очнувшись от алкогольного опьянения, длившегося несколько лет, ведьмак заснул трезвым в гостях у сестры своей зазнобы, ожидая увидеть во сне прошлое, но вместо этого сознание подарило ему сон без сновидений. Впрочем, чего теперь говорить о Дашке – её сейчас здесь нет, да и чёрт знает, где она, потому что он с ней – где ж ему ещё быть то…

Засыпая, Герасим слушал, как гудит огонь в печке. Этот звук становился всё громче и громче, пока не превратился в потрескивание костра. Ведьмак мгновенно открыл глаза, собираясь выяснить, какого чёрта происходит…

А происходило вот что: двое сидели у костра на полусгнившем бревне, а Герасим уселся напротив, построив себе некое подобие стула из четырёх кирпичей, которые удалось найти рядом. Он клевал носом, склонив голову на грудь. Тощий белобрысый парень со смешливым лицом, украшенным огромными подглазинами что-то рассказывал, обращаясь то к Герасиму, то к третьему – лысому мужику лет сорока на вид. Обладатель выдающихся подглазин держал в руке стеклянную бутылку, на которой была приклеена бумажка с надписью «Белая чайка».

Увидев засыпающего Герасима, рассказчик остановился:

– Веселов, гляди-ка, Гера у нас всё, похоже, баиньки лёг! – обратился он к лысому.

– Женька, дай ему глотнуть! И мне потом! А то вся трендишь, да трендишь, да под шумок хлещешь! – возмущался Веселов.

Женька поднёс бутылку к лицу Герасима, и тот мгновенно схватил её рукой, и улыбнулся, не открывая глаз.

– О, Гера с нами! – радостно воскликнул Женька, разжав руку, и отдал бутылку страждущему, да засыпающему.

Открыв глаза, Герасим поднёс бутылку ко рту и почувствовал приятный травяной аромат, смешанный с едва уловимым запахом спирта. Он сделал глоток – через мгновение по его телу пробежала волна тепла, усталость исчезла, и смотреть на мир стало чуточку проще.

– «Белая чайка» – прочитал Герасим. – Где ты взял это чудесное пойло?

– Да я же говорю, спёр у алхимиков, когда нас на чистку водили, – Женька махнул рукой, вспомнив неприятную процедуру.

– Какую ещё чистку? Меня вот никуда не водили, – Герасим пожал плечами и глотнул «Белой чайки». – Нас просто привели в класс алхимии и долго рассказывали о вреде пьянства…

– Ну, понимаешь, местные алхимики сказали, что у меня в крови ещё должна быть наркота, а она не совместима с ведьмачьим мутагеном… короче, меня и моих братьев по друной привычке сегодня хорошенько почистили, – пояснил Женька, показывая руки со следами огромных игл, которые, скорее, напоминали раны, нежели последствия уколов.

Герасим мельком глянул за спину на кирпичную стену одной из казарм. Впереди, шагах в двадцати от Веселова и Женьки, возвышалась стена высотой метра три, обнесённая колючей проволокой. Первая стена – а сколько их было там, дальше не знал никто. Возможно, надзиратели, одетые в лёгкую броню и вооружённые дубинками знали, но они не утруждали себя разговорами с рекрутами.

– Думаю, все понимают, что в этот лагерь, находящийся чёрти где, свезли самые сливки общества, – Герасим усмехнулся, – алкашей, – он поклонился под аплодисменты товарищей, – наркоманов, – он посмотрел на Женьку, приподняв брови, – бомжей – Герасим наклонил голову, глядя на Веселова, и тут же поправился, глядя на недовольную морду товарища, – прошу прощения, свободного странника, презирающего систему!

Веселов поклонился приятелям, засмеявшимся в один голос. Они поочередно приложились к бутылке и замолчали, подумав о завтрашнем дне, когда им предстояло принять ведьмачий мутаген. Герасим вспомнил, как в первый день толпу, состоящую из мужчин, в возрасте от двадцати до сорока лет, выстроили на улице, несмотря на дождь, а потом странный тип в маске долго распинался о том, какую услугу ведьмачий орден оказывает маргинальному отребью, предоставляя уникальный шанс стать ведьмаками.

Он вообще много чего говорил, но Герасим как-то пропустил мимо ушей добрую половину той пафосной речи. Что-то там про хранителей мира, про защитников людей, про предназначенье и прочую, прочую требуху, вызывавшую у промокших насквозь мужиков столько же интереса, сколько и пакетик семечек, валяющийся в грязной луже.

Да, завтра кандидатам в ведьмаки предстояло выпить мутаген. Счастливчики приобретут нечеловеческие способности, менее счастливые умрут и будут похоронены без оркестра. Герасим слышал, что повезёт от силы четверти – остальных ждала участь корма для червей.

Конечно, многие не хотели становиться ведьмаками, да ещё и играя в рулетку со смертью. Пятеро из казармы, в которую судьба забросила Герасима, попытались сбежать, но эта попытка с треском провалилась – беглецов поймали и посадили в карцер, где обещали держать до самого часа «икс».

– Короче, я не буду пить этот мутаген, – заявил Гера, выпив глоток «Белой чайки» и отдал бутылку Веселову.

– Ага, так они заставят, – недовольно пробурчал тот, принимая «эстафету».

– Да, вот и залёг в больничку с передозом, а потом здесь очнулся… даже не поверил сначала, думал, под кайфом я, – Женька покачал головой. – Лучше бы под кайфом…

– А меня вообще не понятно за что! – возмутился Веселов. – Чёртова ночлежка Святого креста! Вот тебе и убежище с едой и постелью! Продали меня сюда, суки, бля!

– Ну, про меня вы в курсе, – глубокомысленно заметил Герасим, решив, что рассказывать свою историю ещё раз нет никакого смысла.

А чего рассказывать? Как после смерти матери его ещё и из института отчислили, предоставив несостоявшемуся историку возможность вплотную заняться карьерой алкоголика, которой постоянно мешала дурацкая учеба? Да… кому это интересно! Или как он с друзьями пил напропалую все майские праздники… но закончилась водка, закончились деньги и к вечеру начался делирий. Каких мразей видел Герасим – только богу известно!

Девочка Маша, которая сначала уговаривала его прыгнуть в окно, вооружилась скальпелем и тыкала им в многострадальную печень, свинорылое чудовище шептало в ухо какую-то ересь на непонятном языке, рогатый обладатель острых когтей водил руками по лицу несчастного алкоголика, который орал благим матом, пока дежурная медсестра не вколола ему лекарство… и всё. Сознание Герасима отключилось. Последнее, что в нём сохранилось до пробуждения в лагере – разговор двух людей. Кажется, один спрашивал, есть ли родственники, а второй шептал про деньги. Родственников у Герасима не было. А вот туманные перспективы на дальнейшую жизнь – были. Кто его знает, удастся ли пережить глоток мутагена?

Только Веселов открыл рот, собираясь что-то сказать, как из-за угла вышел надзиратель, сжимавший в руке дубинку, и громко заорал:

– Какого чёрта, сукины дети?! А ну быстро в казарму!

Надзиратель взмахнул дубинкой – трое кандидатов в ведьмаки подпрыгнули, как по команде, и понеслись в казарму, бросив бутылку ведьмачьего галлюциногена, которую Женька изловчился украсть. Веселов оказался чуть медлительнее остальных – надзиратель тут же наказал его за нерасторопность увесистым ударом.

Герасим, бежавший следом за Женькой, оглянулся, узнать, как дела у третьего – Веселов быстро ковылял за ними, потирая бок. Надзиратель стоял у костра и вертел в руках бутылку «Белой чайки». Женька что-то крикнул, но его слова раздались откуда-то издалека. Герасим обернулся и почувствовал, как мир уходит из-под ног – на мгновение всё исчезло, его сознание погрузилось в пустоту, перед тем как вернуться в наш мир.

Ведьмак открыл глаза, огляделся и убедился в том, что он лежит на кровати, которую ему выделила супруга Митрича. Дрова в печи давно прогорели. В окно пробивался слабый тусклый свет осеннего утра, где-то далеко Герасим услышал карканье вороны.

«Проснулся, жаворонок хуев!» – подумал он, вздыхая.

Ведьмак чувствовал себя прекрасно – никакого похмелья, как будто вовсе не пил запасов Митрича! Он вспомнил сон, пробудивший множество воспоминаний… и горько усмехнулся, вспомнив, как пытался убежать, когда пришла его очередь сделать глоток мутагена. Будущий ведьмак вырвался из рук надзирателей и толкнул алхимика, да так сильно, что тот повалился на пол, и дал дёру через коридор со всей мочи! Выбежав из зала, Герасим наткнулся на Маску, инспектировавшего корпус. Архиважная персона стояла в другом конце коридора, являя собой единственное препятствие на пути к свободе (ну, на самом деле, далеко не единственное, но Герасим думал именно так)! Он побежал вперёд, посылая Маску к чьей-то матери, прославившейся низкой социальной ответственностью, и попытался оттолкнуть его, куда подальше, но тот отскочил, схватил беглеца за запястье и вывернул руку, чуть не сломав! Герасим закричал от боли, а потом подбежали надзиратели, которые скрутили несостоявшегося беглеца.

«Хм, какой шустрый!» – услышал он тогда голос Маски за спиной, – «Будет хорошо, если он не сдохнет!». Герасим попытался обернуться, намереваясь сказать что-то вроде «хрен тебе», только гораздо хуже. Впрочем, его голову тут же развернули, наградив оплеухой.

Мутаген буяну, можно сказать, вливали, зажав нос и разжав челюсти. Руки Герасима были связаны спереди, связаны надёжно! Стоило только капле мутагена попасть на язык, как он почувствовал страшную боль, отзывавшуюся в каждой клетке его тела! Боль накатывала волнами, которые становились всё сильнее и сильнее!

Герасим рухнул на каменный пол, вырвав кровью. Перед тем как сознание покинуло его, кто-то их стоящих рядом проговорил:

– Второй раз в жизни я такое вижу… кровь… Если этот выживет, то алкоголь будет ему нипочём!

– Думаешь? – раздался другой голос. – Думаешь, будет как с тем парнем?

– Конечно! Этот побочный эффект описан в трудах мастера Ежи, вспомни!

Герасим знать не знал, кто такой мастер Ежи и что ещё за побочный эффект с ним приключился. Вопреки собственной уверенности, он потерял сознание, а не умер, как ему казалось. Действительно, тот человек оказался прав: мутировавший организм расщеплял алкоголь очень быстро! Белая горячка Герасиму больше не грозила, да и напоить его до состояния «в доску» – была та ещё задачка!

Ему повезло – мутации прошли успешно. И Веселову тоже. Женька оказался куда менее везучим – его похоронили в братской могиле вместе с остальным, чьи организмы оказались недостаточно сильными, чтобы пережить воздействие мутагена.

Когда маргинальная братия окончательно пришла в себя, им всем предоставили возможность тянуть жребий и выбрать ведьмачью школу. Адепты школы грифона изучали магические знаки. Школа медведя делала ставку на силу и выносливость. Ведьмаки школы кота обладали феноменальной скоростью и ловкостью. Все они были искусными войнами и стрелками, которые мастерски управлялись с особым пистолетом, стреляющим пулями, начинёнными магическим порохом. Ну и знаки – разумеется, во всех школах им уделялось много внимания, равно как и алхимии.

Герасим вытянул метку Школы Кота. После завершения обучения его направили в родной город Энск трудиться на благо этого самого города. Он выполнял заказы, которые получал напрямую или через куратора, за которым его закрепил Комитет Ведьмачьих Дел, фигурировавший в отчётах как КВД.

В один прекрасный день Герасим надрался чуть больше обычного, хотя, куда уж больше, и отправился потусить на концерте малоизвестной группы, играющей хэви-метал. Выступление оказалось так себе, но его это не сильно волновало, потому что именно там он встретил Дарью – миниатюрную красавицу, трудившуюся в поте лица на должности экскурсовода в Энском музее естественных наук. Их отношения завертелись, закружились, складываясь самым благоприятным образом, но в один не очень прекрасный день красавица Дашка осознала, что жизнь без ребёночка пуста. И Герасим не мог решить эту проблему… Ведьмаки обладают феноменальной потенцией и высоким либидо (мастера эпохи Средневековья предпочитали термин «ебливы»), но, увы, абсолютно бесплодны.

Дашка исчезла из жизни возлюбленного с виноватым видом, забрав с собой вещи и новый смысл, который ведьмак увидел в своей жизни благодаря её появлению. Он разглядел этот смысл настолько хорошо, что даже перестал «квасить» напропалую, каково?! Герасим стал выпивать время от времени, как нормальный человек… и вот, смысл исчез, правда, остались чудовища, предназначенье, да целая куча денег, которую он заработал благодаря Олегу Смирнову. Впрочем, это уже совсем другая история и, возможно, ты её знаешь, мой дорогой читатель.

Пока Герасим раздумывал о прошлом, в настоящем потихоньку наступал день. Ведьмак достал из-под кровати сканер и увидел в левом верхнем углу дисплея галочку, указывавшую, по всей видимости, на пропущенный вызов. Катька уже встала и возилась на кухне. Митрич, скорее всего, ещё дрых, а когда проснётся наверняка пожалеет, что не умер во сне.

Герасим нацепил сканер, надел доспехи и отправился на кухню извиняться за вчерашние посиделки. Услышав горькие сожаления, хозяйка лишь махнула рукой, улыбнувшись, мол, первый раз что ли!

– А Митрич спит? Нам бы надо собираться и идти, – ведьмак посмотрел на двери в другую комнату.

– Надо разбудить его, да отпоить хотя бы, что б с ним чего не случилось после таких посиделок, – предупредила Катерина.

– Ладно, я попробую… – проговорил ведьмак, делая шаг к двери.

– Садись ешь, я сама справлюсь, – Катерина показала на угощение и пошла в комнату будить мужа.

Герасим сел за стол и приступил к завтраку. Полуживой Митрич вышел из комнаты, охая от головной боли, когда ведьмак почти закончил. Хозяин сел за стол, поздоровавшись жестом. Заговорить он смог лишь когда глотнул живительного рассола, который принесла жена.

– Что тут у тебя? Горючее? Можно опохмелиться, а? – Митрич шутливо показал на эликсиры на поясе ведьмака.

– Нет, и не вздумай пробовать! – предупредил Герасим. – У меня тут Ласточка, Кошка и Филин. Ещё есть экстракт Раффарда белого, но это совсем уж жесть, очень токсичная отрава… короче, мои эликсиры не опохмеляют, а ты вообще можешь от них ласты склеить! Не надо тебе их пробовать. Давай лучше собирайся и веди меня в город! Приходи в себя поскорее, до пойдём уже!

Герасим встал из-за стола, взял свой чемоданчик, оставленный под столом, и отправился на улицу. Перед тем как уйти, он достал недопитую бутылку водки: «На, держи лекарство!» – поставил перед Митричем и вышел.

Выйдя на крыльцо, ведьмак достал телефон… впрочем, лучше не упоминать известный бренд, несмотря на сверхэкономный расход батареи! Так вот, на дисплее по-прежнему горел индикатор отсутствия сети, в правом верхнем углу экрана часы показывали девять утра.

Из-за угла соседнего дома выбежал светловолосый парень лет тринадцати-четырнадцати, на котором были надеты штаны и рубашка из мешковины. В руках он сжимал лук, за спиной у стрелка болтался колчан со стрелами.

– Ты куда, лучник его величества? – шутливо поинтересовался Герасим, убирая телефон в карман штанов.

– Синя-я птица! – воскликнул парень, взяв лук на изготовку и спустил тетиву.

Стрелок прекрасно управлялся со своим оружием – кто бы мог подумать, что малолетний пацан окажется таким ловким?! В двух шагах от крыльца, на котором стоял ведьмак, упала ворона, пронзённая деревянной стрелой насквозь.

– Не синя-я… – вздохнул лучник, повесив голову.

– И то правда! – кивнул Герасим, посмотрев на самую обыкновенную ворону, лежавшую на земле, которая разела клюв в предсмертной агонии – птица была совершенно чёрной, как и задумывала матушка-природа.

– А у-у тебя есть синя-я птица-а? – парень смотрел на Герасима с надеждой.

Юный охотник на ворон растягивал слова, взгляд его казался немного бессмысленным, размытым, не сконцентрированном – глаза его смотрели одновременно и на ведьмака, и в никуда.

– Есть, – ответил Герасим, начиная понимать, в чём тут дело, – у меня есть синий орел! – он подмигнул, показав указательным пальцем на себя любимого. – А ещё есть зелёный змий, – Герасим оглянулся, и постучал в дверь избы Митрича, – сейчас, выползет, и мы пойдём…

– У мен-я была синя-я птица-а! – сердито воскликнул парень, топнув ногой.

Тут из-за угла дома показалась женщина, которая быстрым шагом подошла к стрелку и схватила его за руку, проворчав:

– Да что ж ты всё непоседа у меня такой, домой пошли скорее! Вы не обращайте на него внимания, не серчайте, если что, Антошка у меня… не такой как все, – сказала она ведьмаку и опустила голову, виновато улыбнувшись.

– Да нет проблем! Удачи тебе, охотник! – Герасим помахал на прощание Антошке, которого мать забрала домой.

Дверь скрипнула и на пороге появился Митрич, казавшийся более-менее живым и относительно здоровым.

– Я тут краем уха слышал разговор ваш… – проговорил он, спускаясь по ступенькам. – Антошка наш, Гера, того малость. Как-то ворону подстрелил, да нет бы оставил, а он взял да и принёс домой! Кричал, мол, синяя птица! Хрен его знает, чего в ней синего… Надя, мамка-то его, выбросил дохлятину эту, так он так выть начал! Всё ворон стреляет, да синюю птицу свою ищет…

– Пусть ищет, я не в претензии, – Герасим пожал плечами.

– Ну, тогда пойдём! Нам туда!

Митрич сделал неопределённый жест рукой, показывая одному лишь ему известный маршрут, и направился прочь из деревни. Ведьмак шёл рядом, стараясь не обгонять провожатого. Сначала они двигались в сторону шоссе, потом повернули налево по направлению к городу.

– Блин! Плащ забыл! – Герасим плюнул в сердцах.

– Точно, я и смотрю, чего-то не хватает у тебя! – Митрич покачал головой с досадой. – Хочешь, вернёмся, заберёшь?

– Да хрен с ним, пошли уже, переживу без тряпки, – Герасим махнул рукой, – веди давай, Сусанин!

– Сам ты Сусанин! – Митрич рассмеялся, легонько толкнув в плечо Герасима.

Они шли дальше, удаляясь от дороги. Через полчаса пути впереди показались деревянные и кирпичные домики, находившиеся на почтительном расстоянии друг от друга. Митрич, увидев заинтересованный взгляд ведьмака, пояснил:

– Мы сейчас в пригороде. Здесь никто особо не живёт – кто в деревни на окраину ушёл, кого мертвяки забрали…

– Долго ещё? – спросил Герасим, разглядывая чёрный дым, клубившийся над городом, который становился всё ближе и ближе.

– Нет, с час ходу будет, – прикинул Митрич, задумавшись на секунду, – до канализации. А там ещё столько же, считай… Там туннель обвалился и всё, шабаш! Дерьмо потекло наружу, говёной речкой, да прямо в речку обычную, – он засмеялся, – так что у нас в деревнях воду только из колодцев пьют!

– Странно, как же так получилось? В городе есть канализация, вода и свет… думаешь, мертвецы постарались? А если и так, если только допустить, что зомби с гнилыми мозгами обеспечили городу коммуникации, то назревает другой логичный вопрос – зачем? – спрашивал Герасим, пытаясь сложить все известные ему кубики в единую мозаику.

– Бог его знает, кто там и чего, – Митрич грустно вздохнул, – нам бы выбраться отсюда, а, Гера?

– Я сделаю всё, что от меня зависит, а там наверху дальше разберутся, как быть, – пообещал ведьмак, добавив мысленно: «Правда, кто его знает, сколько они там будут разбираться с моими данными. Да и вообще, сначала бы неплохо найти эту хреновину…»

Митрич уходил от дороги всё дальше, пока она не скрылась из виду. Чем ближе они подходили к городу, тем чаще им встречались брошенные дома. В основном одноэтажные, некоторые – с провалившейся крышей. Давно забытые жилища смотрели на мир разбитыми окнами, через которые Герасим видел мебель, лежащую кверху ножками, кучи хлама и осыпавшейся штукатурки. На фоне видимых следов запустения отсутствие дверей или упавший забор казались чем-то совершенно логичным и прекрасно вписывающимся в общую картину.

Между тем облака посторонились, пропуская солнце. Небесное светило подарило земле теплый свет, вдохнув немного жизни в место, в котором правил балом дух уныния и запустения.

Впереди, шагов в сотне, Герасим увидел одноэтажный дом, построенный из белого кирпича, который почернел от пожара. Одно окно закоптилось, второго не было – в раме остались лишь острый кусок стекла.

– Ого! Это как же… – пробормотал Митрич, сбавив шаг.

– Что-то не так? – спросил ведьмак, посмотрев на спутника, и оглянулся по сторонам. Кажется, всё было «так», если, конечно, не считать полного запустения, царящего здесь повсюду.

– Дом – видишь? – Митрич показал на жилище, которое привлекло внимание ведьмака. – Там жила Ольга Ильинична с внучкой… девочкой маленькой, лет пять ей. Отец умер в прошлом году, а мать… того, вместе со всеми в городе – забрали её. Господи, неужто свечку забыли?!

– Чёрт, если так, то печально, – в голосе Герасима прозвучала досада и сожаление.

– Да может живы? – спросил Митрич с надеждой, посмотрев на него.

– Ну, ладно, пойдём, посмотрим, что там… тем более, я вижу, тебе неймётся разузнать, – Герасим едва заметно улыбнулся одним уголком рта.

– Да надо бы! Пошли, раз ты не против! – Митрич, довольно «крякнув», прибавив ходу, но тут же переменился в лице, погрустнев. Ещё бы, скорее всего, никакого повода для радости не предвиделось…

Пройдя шагов с пятьдесят, может, чуть больше, ведьмак тоже посерьёзнел: дотронувшись рукой до шеи, он внимательно осмотрел на выгоревший дом, от которого остались одни стены, да крыша. Митрич, кажется, лишился последней надежды обнаружить живых. Глубоко вздохнув, проводник подходил к дому медленно, словно нехотя.

И тут в окне показалась маленькая рыжеволосая головка! Сквозь кусок стекла, торчащий в раме, на ведьмака смотрела девочка, которая положила руку на обгоревший подоконник. «Помогите, помогите!» – закричала малышка, заливаясь слезами.

– Ах ты, господи! Иришка! – радостно воскликнул Митрич, и собрался было бежать к дому, но его остановила рука ведьмака, который почему-то не спешил выручать малютку. – Ты чего?! – возмутился он и крикнул: – Ириша! Беги к нам!

– Стой, говорю, пусть сюда идёт! – снова придержал его Герасим.

Головка Иришки, торчавшая в окне, исчезла и через мгновение девочка, одетая в белое платьице, выбежала из обгоревших развалин и понеслась к взрослым, смеясь и радостно улыбаясь, правда, смех её казался каким-то вымученным, притворным.

– Ты чего, Гера, обалдел?! Помочь надо! Это ж Алёны Ильиничны девчонка! Что ж теперь осталось у внученьки! – возмущался Митрич, побагровев.

– Внученьки-внученьки… – передразнил Герасим, смотревший не отрываясь на маленькую девочку, которая была уже шагах в десяти, –… хуй тебе в рученьки! Стой рядом!

В одно мгновение Герасим бросил на землю свой чемоданчик, выхватил серебряный меч и сделал знак аард левой рукой! Мощный телекинетический удар попал прямо в девочку! «Внученька» рассыпалась, превратившись в кучу пепла, которую тут же развеял подувший ветер.

– Что… что ты сделал, Гера?! Что это такое, а? Как, как это? – забормотал Митрич, находящийся в состоянии легкого ступора.

– Я сделал знак аард, – проговорил Герасим, оглядываясь по сторонам, – но ты об этом не думай! Смотри во все глаза и кричи, если увидишь внученьку! Да от меня не отходи!

Только ведьмак предупредил ошалевшего Митрича, как у того за спиной в буквальном смысле «надуло» внучку Алёны Ильиничны! Тысячи пылинок собрались в единое целое, образуя маленькую фигурку, у которой появились рыжие волосы, голубые глаза, полные губы, искривившиеся в злобном смехе. Девочка бросилась к Митричу и едва успела схватить за ногу! К счастью Герасим успел вовремя сделать знак ирден – под ногами ребенка появилась магическая пентаграмма, удерживающая «внученьку» на месте.

Митрич скривился от боли и поскорее отошел в сторону, глядя то на девочку, то на раненную ногу. Одного её прикосновения оказалось достаточно, чтобы продырявить штаны и обжечь ногу. Кожа, которой коснулась маленькая ручка, покрылась красными волдырями.

– Жжёт, сука… – простонал Митрич.

– Ничего, жить будешь, – сказал ведьмак, бегло осмотрев рану.

Ведьмак взмахнул мечом и нанёс мощный удар снизу, рассекая чудовище пополам! Создание, принявшее облик ребенка, рассыпалось в груду тёмного пепла, из которой тотчас надуло старушку лет шестидесяти, одетую в цветастую кофту и чёрную юбку, которая дёрнулась было в сторону, но магическая ловушка ирден надежно удерживала её на месте.

– Подожди, подожди, мужчина, чего-ты… – затараторила старушка.

– Ильнична… – удивлённо прошептал Митрич, забыв о ране.

Герасим нанёс старушке два быстрых удара слева и справа, разрезав полное тело, из которого посыпался серый пепел, словно песок их прохудившегося мешка. Создание заскрежетало зубами, изрыгая проклятия, но они оказались бессильны против ведьмака, размахивавшего мечом. После десятка-другого ударов от старушки осталась только кучка пепла, лежавшая в потухающем знаке ирден.

Ведьмак подождал немного, ожидая увидеть очередное воскрешение существа, и убрал оружие за спину. Подняв чемоданчик, валявшийся на траве, он показал Митричу «Ваську»:

– Видишь? – он вытащил медальон, висевший на цепочке. – Эта вещица реагирует на чудовищ и магию. Как ты понимаешь, кот Васька и сейчас не подвёл!

– А что это было? Дьявольщина какая-то! – Митрич испуганно посмотрел на кучку золы.

– Это всего лишь пепельник – дух, который может появиться там, где люди сгорели. В любом случае это создание мертво, не бойся, – успокоил его Герасим. – Представляешь, сколько этих засранцев в своё время бегало по средневековой Европе после охоты на ведьм?! Пепельник – существо довольно опасное для человека, но слабое и глупое. В общем, забудь о нём, благо ведьмак Гера сделал мир чище и светлее!

– Во, дела… нога только побаливает, – пожаловался Митрич.

– Ну, вроде ничего серьёзного, он тебя еле тронул, – Герасим осмотрел рану.

– Надеюсь… жаль обработать нечем… ладно, пойдём уже!

Митрич кивком позвал ведьмака за собой и отправился в путь. Шагая мимо сгоревшего дома, он горько вздохнул, посмотрев с опаской на жилище, уничтоженное огнём. Герасим топал чуть позади, погрузившись в собственные мысли: «Так… оказывается, кот Васька работает как часы! И, тем не менее, местные зомби его совсем не впечатляют – в лесу медальон даже не шевельнулся, хотя должен был дёргаться изо всех сил… Получается, в них нет ни капельки магии? Нет-нет-нет, не может этого быть… скорее всего, я чего-то не знаю. А что если они все – пришельцы и та хреновина действительно прилетела к нам из далёкого космоса? Нет, нет, вот, теперь точно нет! Митрич же сам видел, как живые люди умерли и восстали… твою мать, во что я ввязался? Может, ну его на хрен, вернусь, отсижу десяточку, как настоящий русский интеллигент! Мда… ясно одно – ни хрена не ясно!»

Митрич начал расспрашивать Герасима о знаках, которые впечатлили его ничуть не меньше пепельника. Ведьмак рассказал ему про аард – мощный телекенетический удар, сбивающий с ног и оглушающий, если повезёт, игни – поток огня, сжигающий врагов, квен – защитную оболочку, поглощающую любой урон, ирден – магическую ловушку и аксий – чары, вызывающие помутнение разума, из-за которого очарованный враг готов разорвать любого, кто посмеет напасть на заклинателя. Герасим прервал свой рассказ, почувствовав запах канализации:

– Митрич, воняет тем самым, значит, мы почти пришли? – предположил он, втягивая носом воздух.

– Ничего себе у тебя нюх! – проводник удивлённо посмотрел на ведьмака. – Я вот ничего не чувствую пока, но скоро завоняет, ох, мама не горюй…

С каждым шагом запах канализации усиливался. Вскоре Митрич тоже почувствовал неповторимый «аромат», витавший в округе. Минут через пять он стоял у крутого спуска в овраг, показывая Герасиму обвалившийся канализационный туннель, из которого вытекала река нечистот.

– Гера, тебе туда, – говорил Митрич, кивая на вход в царство вони, который образовался после обвала коллектора. – Иди до упора, потом направо, пока не выйдешь к другому коллектору. Повернёшь налево и топаешь прямо до упора! Как упрёшься в стену – направо топай. Там увидишь лестницу, сваренную из арматуры и вылазь наверх. Понял?

– Понял. И куда меня приведёт эта лестница? – Герасим вопросительно посмотрел на Митрича.

– В квартал, где живёт моя сестрёнка старшая – Ленка-то. Хотя, по хорошему, Елена Дмитриевна уж – она в этот мир пришла раньше меня на десять лет, теперь уж ей пятьдесят пять годков! – Митрич полез во внутренний карман рубахи, вытащил оттуда конверт и протянул ведьмаку. – На! Отдашь ей, да поцелуй от меня по-братски!

– Спасибо тебе, – поблагодарил Герасим, убирая конверт, – передам, поцелую и всё прочее с наилучшими пожеланиями. Ну ладно, прощай, может, свидимся ещё!

Ведьмак приготовился спрыгнуть в овраг, но Митрич остановил его, тихонько схватив за руку:

– Погоди! Лена моя живёт в доме номер три по улице Кленовой, понял? Квартира шесть. Ты там рядом вылезешь, долго искать не придётся.

– А ты уверен, что лестница там? – Герасим снова посмотрел вниз, выбирая, куда лучше спрыгнуть.

– Да куда она денется! Её ж Стёпка сам варил из арматуры, да потом и приварил – у него портативный агрегат есть, мужик-то мастер на все руки и голова у него – золото просто! – воскликнул Митрич, улыбнувшись.

– Ничего себе… насколько я знаю, для сварки нужен трансформатор, до хрена электричества и прочая там вся техника… откуда у вас это всё, если вы тут живёте закрытым мирком? – Герасим посмотрел на Митрича удивлённо.

– Да у него чего только нет! Я ж говорю, голова у мужика золотая! Он даже себе ноутбук собрал, который от солнечной батареи работает, представляешь?! Даже фильмы какие-то на нём смотрели они всей деревни с флешки-то его, да фотографии… Стёпка, он и в компьютерах шарит, и в электронике любой! Гений, мать твою! – воскликнул Митрич, задорно хлопнув в ладоши.

– Да уж, действительно, ничего не скажешь, – Герасим покачал головой. – Ладно, мне пора! Прощай, Митрич!

– Прощай Гера! Эх, хоть бы забрали нас всех отсюда… – Митрич тоскливо вздохнул, лелея мечту о возвращении в цивилизованный мир.

– Заберут, будь уверен! Давай, будь!

Попрощавшись, ведьмак ловко спрыгнул на дно оврага и бесшумно приземлился на мягкую землю. Дальше его ждал канализационный туннель, смердевший самыми отвратительными «ароматами». Впрочем, судьба не предлагала Герасиму выбирать – это был единственный способ обойти пограничные посты мертвецов, а сталкиваться с толпой хозяев города ему совсем не хотелось, по-крайней мере до тех пор, пока он не выяснит, что здесь происходит.

Вонючая речка текла строго по центру туннеля, между двумя бетонными «берегами», тянувшимися вдоль стен справа и слева. Ведьмак перепрыгнул ручей, вытекавший из-под земли на белый свет, и заскочил на левый «берег», мысленно поздравив себя с возможностью идти по относительно чистому бетону, который в любом случае был чище зловонной жижи.

Герасим шагал, припоминая указания Митрича, и пиная носками сапог разный мусор, попадавшийся под ногами. Только он задел стеклянную бутылку, которая с шумом прокатилась по бетону и плюхнулась в воду, как его запястье «продрало» – сканер дал о себе знать особым импульсом. Не сбавляя хода, ведьмак нажал кнопку:

– Бонжу-у-р, – проговорил он протяжно.

– Чего ты мычишь, Свиридов?! Ты пьяный что ли?! – послышался раздраженный голос Климова.

– Трезвее трезвого. Чего надо? – спросил Герасим без особого энтузиазма.

– Ты где был? Я тебя вчера вызывал – почему не отвечал? – судя по голосу, Климов был очень раздражён.

– Пил самогон с Митричем, – честно признался Герасим, – потом мне снилась всякая херня, потом я думал… о ней же, и о прочем насущном…

– Каким Митричем? Что за Митрич? – в раздраженном голосе Климова послышалось непонимание.

– Которого вы оставили гнить здесь вместе с остальными живыми. Не припоминаешь? – съязвил Герасим. – Двадцать шесть лет назад…

– Слушай, я ничего не знаю ни о каких живых… – Климов на секунду замялся. – Я на своём посту второй год, а раньше… раньше это дело было не в моей компетенции. Понимаешь, у нас строжайшая секретность…

– Вы бы их хоть вытащили, а, майор? – перебил Герасим. – Я понимаю секретность и всё прочее, но, согласись, капелька добра должна быть даже у гэбиста.

– Ты там повежливее! – рявкнул Климов. – Вытащим мы их, – добавил он, смягчившись. – Как только передашь нам данные, мы займёмся живыми. Много их там?

– Несколько деревень есть, – проговорил Герасим, вспоминая рассказ Митрича.

– Ладно. Ты уже в городе? – голос Климова пропал на секунду.

– Почти, осталось совсем немного, – проговорил Герасим, спихнув в воду осколок кирпича.

– Хорошо. И помни: если я тебя вызываю, значит надо отвечать! – Климов снова заговорил на повышенных тонах.

– Так я и не против поговорить…

– Всё, отбой!

Климов отключился. Ведьмак посмотрел на сканер и глубокомысленно произнёс:

– Пошёл ты на хуй, гэбист.

Сказав ещё пару ласковых, Герасим осмотрелся в поисках того самого поворота направо, о котором говорил Митрич. Впереди, шагах в пятидесяти, дорогу перекрывала ржавая железная решетка – серьёзное препятствие для человека, но отнюдь не для жижи, протекавшей с той стороны. Чуть поодаль справа в стене он обнаружил нишу, через которую можно было перейти в другую часть коллектора. Ведьмак ловко перепрыгнул на правую сторону, прошёл в чернеющую темноту и вышел в другую часть коллектора без приключений.

«Ну что, теперь прямо до упора, а потом направо…» – подумал он, вспоминая объяснения Митрича, и направился дальше, оглядываясь по сторонам.

В канализации было тихо, как в гробу. Порой ведьмак слышал, как где-то дальше с потолка падают капли и через мгновение становятся частью стоков, в которых, помимо нечистот, плавал самый разный мусор, сброшенный жителями города. Шагая по узкой бетонной полосе, Герасим мысленно радовался дальновидности инженеров и архитекторов, придумавших это маленькое, но чрезвычайно полезное сооружение, потому что если б не оно, то плавал бы он сейчас по пояс в дерьме…

Ведьмак почувствовал, как «Васька» шевельнулся. Стоило ему сделать ещё шаг-другой, и медальон снова завибрировал. Хозяин магического кота огляделся, надеясь обнаружить какие-нибудь признаки присутствия чудовищ, но не увидел ничего подозрительного – казалось, он был единственным живым существом в коллекторе, однако кот, тихонько «прыгавший» на цепочке, упорно намекал на то, что это не совсем так, вернее даже совсем не так…

Посмотрев на воду в нескольких шага перед собой, ведьмак сделал знак квен, окруживший его тело магической оболочкой:

– Старый знакомый… как ты сюда поместился-то, сволочь! – проговорил он сквозь зубы, поставив чемоданчик к стене, и достал серебряный меч.

В ту же секунду из воды высунулись щупальца, усеянные присосками, которые были толщиной с пару человеческих рук! Герасим отскочил в сторону, увернувшись от удара, и задел лезвием другое щупальце, отдернувшееся от серебряного меча, как от огня. Он перепрыгнул через поток сточных вод и оказался на противоположной стороне, ударив другое щупальце в то же самое мгновение.

Раздался рёв, напоминавший недовольное ворчание! Из-под воды с шумом высунулась голова ригера – чудовища, обитающего в канализации, возле, пардон, деревенских сортиров и на очистных станциях – именно там Герасим встретился с ним в первый раз. Впрочем, это уже совсем другая история…

Ведьмак достал пистолет и выпустил четыре оставшихся патрона в огромную зубастую голову, смотревшую двумя глазами, размером с тарелку, на добычу, которая оказалась охотником так некстати. Чудовище, злобно заурчав, снова плюхнулось в вонючую жижу, вытащив из воды щупальца – одно из них тут же получило серебряным мечом и исчезло под водой!

«Как же хорошо, что ты ещё не вырос, дружок» – подумал Герасим, отступив на шаг.

Промахнувшееся щупальце громко шлёпнулось о камень, и тут же на него обрушился серебряный меч! Чудовище лишилось доброй половины конечности, которую Герасим пнул в воду от греха подальше. И в этот самый момент ригер одним щупальцем изловчился ухватить стальной клинок, а вторым попытался атаковать обидчика, но тот ловко уклонился, ответив серебряным мечом!

Ригер, который в принципе не мог ничего знать о фехтовании, вдруг превратился в самого настоящего рыцаря, размахивающего смертоносным оружием, «реквизированным» у ведьмака. Герасим отбил свой собственный меч и полоснул воинствующее щупальце быстрым ударом! Чудовище выронило стальной клинок, который тут же исчез под водой. Голова ригера снова высунулась на свет божий – разумеется, ведьмак воспользовался моментом, и начала молотить её мечом, что было сил! Выдержав с десяток ударов, обитатель зловонной жижи дёрнулся и, издав клокочущий звук, громко выдохнул, обдав Герасима потоком дурно пахнущего воздуха. Уродливая голова обмякла, щупальца всплыли на поверхность – ведьмак остановился и, отойдя на шаг, произнёс:

– Лучше бы тебе не высовываться! Глядишь, сейчас плавал бы себе в говне, да жизни радовался… – он посмотрел туда, куда упал стальной клинок, – … ещё и меч мой утопил, собака страшная! Ладно, чёрт с ним, у меня ещё кинжал стальной есть… хотя, сдается мне, про сталь лучше пока забыть и не вспоминать…

Герасим не собирался лезть под воду за стальным мечом. Конечно, одно дело, если бы это и впрямь была вода, да только состояла она по большей части из экскрементов. Ведьмак достал из-за пояса обойму патронов, перезарядил свой пистолет и убрал обратно за пояс в специальное отделение, находящееся рядом со вставками под склянки для эликсиров. Подняв чемоданчик, он плюнул на мёртвого ригера и продолжил путь, надеясь побыстрее выбраться наверх.

Вскоре путь ему преградила другая решетка – справа от неё чернела точно такая же ниша, через которую победителю канализационного царька довелось пройти совсем недавно. Правда, на этот раз путь его закончился у стены с лестницей, сваренной из ржавой арматуры. Сверху, через щели в крышке люка, падали узенькие полоски света, в которых было видно мельчайшие пылинки.

– Хм, удивительно, – проговорил Герасим, увидев черно-синие стыки арматуры, обработанные сварщиком, – что за гений этот Стёпа! И компьютер у него на солнечных батареях, наверное, и блоху подковать может… да, впрочем, хер с ними, и со Стёпой, и с блохой, не до них!

Ведьмак прихватил чемоданчик поудобнее и полез наверх, переставляя ноги с одной ступеньки на другую и перехватываясь. Конечно, кладь ему очень мешала, но не выбрасывать же в самом деле патроны, да эликсиры с травами!

Стоя на верхних ступеньках, Герасим с усилием передвинул крышку канализационного люка, проскрежетавшую по асфальту. Он достал чемоданчик, потом ухватился руками за края люка и вылез наверх. Ведьмак огляделся – он стоял посреди узкой улочки, один конец которой, тот, что был совсем рядом, упирался в стену старого трехэтажного дома, лишившегося всех окон, а второй уходил далеко и поворачивал направо, исчезая за «облезлой» розовой «двухэтажкой», с которой осыпалась добрая половина штукатурки.

Это были старые, можно сказать, древние дома из советской эпохи, когда градостроители предпочитали малоэтажную застройку. Стены, отделанные цветной штукатуркой, считались в те далекие времени главным трендом в дизайне фасадов жилых домов. Возможно, много лет назад желтые, зеленые и красные домики высотой в два и три этажа выглядели очень колоритно, но теперь… теперь это были идеальные жилища для города, принадлежащего мёртвым. На углу желтой «двухэтажки» Герасим увидел табличку, на которой синел адрес, написанный краской: «ул. Кленовая д. 7»

Ведьмак посмотрел на полуразрушенный двухэтажный дом, от которого остались одни стены: «Так, это должен быть пятый, а мне нужен третий, то есть вон тот…» – подумал он, глядя на зелёный двухэтажный дом в самом конце улицы.

Собственно, по-другому и быть не могло, потому что улица заканчивалась, упираясь в полуразрушенный дом, который будто бы прибыл сюда прямиком из послевоенной эпохи. Герасим направился к предполагаемому дому Елены Дмитриевны, про который ему говорил Митрич.

В небе, закрытом серыми облаками, пролетела стая ворон, каркавших, что было силы. Ведьмак обругал птиц по матушке и замолчал, так и не договорив, куда тем следует лететь – до его слуха донеслись глухие удары, раздававшиеся на втором этаже того самого дома.

Герасим ускорил шаг, нахмурившись: «Явно, происходит какая-то внештатная ситуация, а Васька не шевелится… или может это люди? Нажрался кто и пошёл котейку искать, как кое-кто, не будем показывать пальцем!» – он усмехнулся, однако не сбавил шагу.

Толкнув рукой деревянную дверь, ведущую в единственный подъезд дома № 3 по улице Кленовая, Герасим сделал пальцами знак квен. Между тем наверху кто-то кричал противным хриплым голосом: «Открывай, открывай! Не откроешь, мы дверь выбьем!»

Крики сопровождались глухими ударами. Ведьмак бесшумно подошёл к лестнице, оглядев деревянные двери четырёх квартир на первом этаже, и поднялся наверх. Остановившись на лестничной клетке, он осторожно поднялся по ступеням, чтобы посмотреть, кто колотит в дверь на втором этаже.

В квартиру ломились двое мертвецов: один разложившийся, утративший добрую половину лица – казалось, гниющая плоть вот-вот облезет с костей и от зомби останется один скелет; рядом стоял напарник разложенца – увидев его, Герасим в недоумении скосил глаз, мысленно спросив себя, что он сейчас увидел. А увидел ведьмак мертвеца, носившего иссиня-чёрный китель, наподобие тех, которые во времена Второй мировой таскали немецкие офицеры, несшие службу в рядах СС. Мертвец носил сапоги и штаны под цвет кителя. На рукаве правой руке – орёл, растопыривший когти, готовился броситься на добычу, которая ждала своей участи где-то там внизу. На голове мертвец носил фуражку, вместо кокарды ведьмак увидел точно такую же эмблему – в виде оттиска на металлической вставке.

Ведьмак забыл о Елене Дмитриевне, о медальоне, который упорно игнорировал ходячих трупов, ломившихся в дверь. «Открывай, говорю!!!» – заорал мертвец, одетый в военную форму, и его разложившийся напарник снова ударил, что было сил.

Герасим решил обойтись без стрельбы. Достав из-за пояса серебряный кинжал, он метко бросил его прямо в голову «разложенца», который рухнул на пол, заурчав громко и противно, будто бы его начало рвать. «Вояка» мгновенно обернулся и снова удивил ведьмака до мозга костей: на левом бедре мертвеца висела кобура, из которой торчал пистолет.

– Серебро! Серебро! – злобно прорычал тот, посмотрев на сраженного товарища и на его убийцу. – Нельзя носить серебро! Ты умрёшь, человек!

Мертвец выхватил оружие и пальнул от бедра! Благодаря знаку квен, пуля не причинила Герасиму никакого вреда, правда, защитная оболочка исчезла – смертоносный кусочек свинца сплющился, ударившись о магический барьер, и упал на ступеньки. Ведьмак швырнул чемоданчик на пол, достал серебряный меч бросил с силой и попал в голову мертвеца! Клинок пробил гниющую голову насквозь и воткнулся в деревянную дверь соседней квартиры. Дверь приоткрылась, и пригвожденный труп поневоле оказался в коридоре чужого дома.

«Вояка» мгновенно умер, если можно так выразиться. Ведьмак поднялся по ступенькам, мельком глянув на дверь квартиры, выкрашенную коричневой краской, в которую ломились мертвецы, и увидел покосившуюся цифру «6».