Читать книгу Снегурочка - Андрей Мацко - Страница 1

«…Нас ждет отличная зима!» —

Промолвил внучке дед

И, бросив на спину мешок,

Ушел подарки раздавать.

И вот опять она одна,

И вечный белый снег

Ей помогал мечтать…»

«До смерти без любви»

«Стены чертогов Снежной королевы намела метель, окна и двери проделали буйные ветры. Сотни огромных, освещенных северным сиянием зал тянулись одна за другой; самая большая простиралась на много-много миль…»

Девушка с болезненно бледным лицом закончила чтение и положила книгу на столик. Несмотря на обилие странностей, «Снежная королева» оставалась ее любимой сказкой. Взять, например, это новое издание в переплете из мятой серебристой фольги, выполненном так, будто книга покрыта морозными узорами – как и во всех других версиях сказки, в этой Снежная королева жила в таких условиях, которые дедушка называл нереальными даже для Лапландии. То ли из-за обслуги, то ли еще из-за чего-то.

Их же «чертоги» были оборудованы со вкусом и вполне годились для жизни. Будь иначе – разве удалось бы ей достичь своих долгожданных восемнадцати? Только факт оставался фактом: это – всего лишь небольшая ледяная пещера, и превратить ее в замок с садом и замерзшим озером, как в любимой сказке – непосильный труд.

Взяв принесенный дедом накануне модный журнал, она бросила мимолетный взгляд на обложку, с которой глядела вычурная деваха в распахнутом пальтишке, настолько коротком, что оно едва прикрывало исподнее. И главное, в короне, кружевных чулках, обутая в наверняка безумно неудобные туфли с такой длинной тонюсенькой шпилькой, что только лед колоть. Все это непотребство размещалось на фоне древнего замка.

«Возможно, где-то там бродит и мой собственный Кай», – подумалось девушке.

Вслух же она сказала: «Берегись, Герда!», и бросила журнал обратно на столик, отчего чуть не упала стоявшая там же ледяная статуэтка. Больше читать не хотелось, особенно статьи о псевдо-Снегурочках и людях, в головах которых жили тщеславие да материальные блага. Она переросла подобные истории, хотя в детстве зачитывала журналы до дыр.

Сначала было занятно: проникнуть в знания из другого, неведомого, хотя и, как она уже тогда знала, настоящего мира – недоступного, далекого. Практически сказочного. Затем интерес исчез, хотя макулатуру дед приносил из каждого своего путешествия.

Она покинула тупик, в котором располагалась комната, и прошла мимо дедовой спальни по длинному прямому коридору к выходу из пещеры.

Вдоль стен стояло огромное количество резных статуэток – дед мастерил их все свое свободное время. Скоро фигурки людей и животных исчезнут, а на изготовление новых у дедушки будет целый год.

Ах, как же девушке хотелось отправиться с ними, только каждый раз на ее просьбы о путешествии в ответ слышалось лишь приевшееся «рано!». Со временем она перестала проситься, но мечта никуда не делась.

Покинув пещеру, она миновала импровизированную кухню, призванную не только готовить еду, но и защищать от диких зверей, и вышла к берегу реки. Окрестности застилал густой туман, а наглый ветер мгновенно разметал волосы девушки. Несмотря на куртку и джинсы, она всем телом ощутила его холодное прикосновение. Проникнув под одежду, ветер вызывал мурашки и ощущения, к которым Снегурочка не могла привыкнуть с детства. Размышляя, она брела вдоль заснеженного берега, следуя по еле заметным дедушкиным следам.

Почему все-таки ее так знобит? Неужели и рыбам на глубине приходится несладко? Они живут в вечном холоде, она – тоже. Нет, она не сравнивает себя с рыбой, но раз уж нарекли Снегурочкой и заставили жить на Севере – значит, должны были и защитить от мороза. Хотя бы толстой шкурой. Своей, а не из мертвых животных.

Все это, по мнению дедушки, – отголоски сказок, в которых правда теряется, а остается лишь вымысел. Он говорил, что холод на самом деле чувствуют все – даже рыбы. Но она-то вовсе не сказочная, а что ни на есть настоящая! И нигде не доводилось ей читать про мерзнущую Снегурочку. Огня бояться – это да, тут без вопросов. Хотя в этом она даже сильнее сказочной всенародно любимой героини – дед научил не только дружить с огнем, но и пользу из него извлекать. Главное, чтоб не в пещере. А вот по холоду надо бы уточнить, чего-то он не договаривает.

Дедушка знал все, и верить в обратное Снегурочка отказывалась. Бывало, конечно, посещали сомнения, особенно касательно его объяснений устройства мира, да только не с чем было девушке сравнивать полученную информацию. Она видела мир таким, каким дед его показывал, и все ее знания проходили сквозь призму его собственного восприятия: учебники и книги он подбирал такие, чтобы самому иметь возможность разобраться и грамотно подсказать внучке, что да как. «Снежной королевы» дедушкина цензура не касалась. Приносить каждый раз новое издание вошло в привычку еще с тех пор как внучка только научилась читать. Сказки, да еще журналы обходились без его пристального внимания. В последних сказочных историй про современных принцев и принцесс было не меньше, чем в самих сказках. Их он брал без разбору, какие попадались. «Бульварная пресса», – буркнул он когда-то, и тут же пришлось объяснять любопытной внучке значение этого выражения.

Дед, завидя ее, помахал рукой и, прихватив ведро с уловом, зашагал навстречу.

– Знаешь, что нам сегодняшний туман готовит, родная? – спросил он, передавая ей ведро. – Если верить приметам, будет отличная снежная зима! Как спалось, внученька?

– Хорошо, дедушка. Скажи лучше, ну почему ж я так мерзну-то?

– Снова заладила, – насупился дед. – Давай дома потолкуем, у меня к тебе разговор есть. Сготовь пока завтрак, а я сборами займусь. Ты же помнишь, какой сегодня день?

Она помнила. Иногда дедушка отлучался и в другие дни, но только раз в году он собирал все поделки, которые мог вместить его огромный красный мешок, брал посох, клал мешок на сани и отправлялся раздавать подарки.

Девушка вернулась под своды пещеры, а дед, поглаживая желтую густую бороду, отправился к снастям. Стоя у проруби, он сматывал удочки и думал, с чего начать сложный разговор. Сегодня вечером предстояло выполнить ее заветное желание – сделать подарок, о котором внучка мечтала с детства. Он помнил: она хочет, но из-за постоянных отказов уже не осмеливается спросить. Она же и представить не могла, насколько тяжело ему было убедить себя, что время пришло.

* * *

Вместо обещанного разговора, за завтраком дед молчал, и девушка ошибочно приняла его задумчивость за обиду. Она решила, что ее вопрос про холод испортил ему настроение. Как только с трапезой было покончено, дед, не дав ей прибраться, наказал одеваться в дорогу. Она удивилась, но послушалась.

Они долго огибали гору, в которой, в пещере рядом с рекой, протекали годы жизни Снегурочки. Под угрозой строжайшего наказания ей запрещалось ходить в эту сторону, поэтому, конечно же, девушка частенько нарушала запрет. Но настолько далеко, как в этот раз завел ее дедушка, она заходить не осмеливалась – боялась заблудиться.

За горой их ждала еще одна возвышенность, поменьше. Достигнув вершины этого холма, они оказались на плато, с которого открывался замечательный вид. Перед ними, как на ладони, до самого горизонта простиралось белое полотно, усыпанное пригорками, лесами и долами. Но главное – впервые в жизни девушка увидела то, о чем раньше могла лишь слышать от деда или прочесть. Уходящая вдаль черная полоса. Дорога. Шоссе, по которому тянулись крошечные цветные точки-машины.

– Это трасса, внуча. По ней машины едут в город. Отсюда его не видать, но нам туда же надобно. Тебя всегда интересовало, куда я таскаю мешок и почему не беру тебя с собой. Раньше было нельзя, понимаешь? Сегодня… – слова давались ему тяжело, – сегодня ты все увидишь сама.