Читать книгу Подарок для любовницы. Сборник рассказов - Андрей Олегович Макаров - Страница 1

Будни Ангела.

Стасу касалось, что дверной звонок звенит у него непосредственно внутри мозга. Как же раскалывается голова после вчерашнего! Словно, тысячи мелких иголочек пронзительно впиваются в нее со всех сторон.

– Проваливайте к черту! – прохрипел Стас. Но судя по всему без всяких гарантий, что его услышали с внешней стороны двери, потому что звон все не стихал.

Стас поднес глаза к телефону. 7.30 утра. Кто мог припереться в такую рань? Это как минимум невежливо! А учитывая тот факт, что Стас только пару часов как прилег после бурной вечеринки, приходить в гости в такое время и будить хозяина квартиры было просто верхом бесчеловечности.

– Черт бы вас побрал! – хотел закричать Стас, но горло издало нечеткие булькающие звуки. Непрестанно охая от головной боли и чертыхаясь, наш мученик все же добрался до входной двери и резким рывком открыл ее. Такой подвиг дался ему нелегко: голова закружилась и к горлу подкатила тошнота.

На лестничной площадке стоял куцый мужичонка, невысокого роста, лет 50-55, в каком-то сером ватнике, валенках, ватных штанах и белой вязаной шапочке. Лицо незнакомца покрывала щетина, минимум трехдневной давности.

Не говоря ни слова, незнакомец аккуратно отодвинул Стаса в сторону и прошел в комнату. Честно говоря, если бы хозяин квартиры был в хоть чуть менее плачевном состоянии, ему бы стало очень стыдно за текущую жилищную обстановку: постель напоминала то ли море во время шторма, то ли пустыню во время бури; на полу валялись бутылки от различных напитков, о которых определенно можно было сказать только то, что это точно не лимонад; засохшие недоеденные куски пиццы лежали в таких местах, что понадобился бы частный детектив высшей квалификации, чтобы выяснить, каким образом они туда попали.

– Мда… – сказал неизвестный, внимательно осмотрев квартиру, а затем не менее внимательно оглядев Стаса с головы до ног.

– Мда… – опять повторил он. И даже немного скривился, как от зубной боли. – Однако порядочек тут у Вас, молодой человек…

– Послушайте, Вы вообще кто? – наконец очнулся хозяин квартиры. – Почему Вы без спросу врываетесь в мой дом?

– Я вот тут сяду на табуреточку, вроде она в ближайшие полчаса сломаться не должна, – гость взял валяющуюся в углу табуретку, поставил ее к столу и уселся на нее. – Да ты тоже садись, в ногах правды нет.

– Да объясните мне наконец, кто Вы такой, что здесь делаете и почему Вы мне тыкаете? – возмутился Стас. Честно говоря, его можно понять: представьте себе, что в ваш дом врывается незнакомец, черт-те знает как одетый, да еще и распоряжения раздает направо и налево. Так что возмущение – это, пожалуй, самый легкий и необременительный вид реакции на такого рода вторжение.

– Я-то? – говорил незнакомец немного суетливо, как-то несолидно. – Я – ангел.

– Кто? – Стас подумал, что ослышался.

– Ангел. Ну знаешь, там небеса и все такое.

– Какой ангел?

– Как какой? Хранитель, конечно! Не привратник же.

– Чей хранитель? – Стасу казалось, что кто-то из них двоих сошел с ума. А возможно, и оба разом вместе.

– Вот ведь балбес! Твой, конечно, чей же еще? Я ж к тебе пришел. Если бы я был бы чей-то чужой, какого лешего я бы к тебе приперся? Думай головой-то, прежде чем дурацкие вопросы задавать. Не веришь?

– Нет, – твердо ответил Стас. С рождения он был атеистом, его даже в церкви родители не крестили.

– А зря, – ответил пришелец и поднял указательный палец вверх, – но я тебе докажу. Смотри!

С этими словами над головой незнакомца появилось белое сияние, он раскинул руки, распрямился и на несколько секунд завис в воздухе. Немного повисев, он с шумных выдохом опустился обратно на табуретку.

– Уф… Тяжело дается эта новомодная левитация. Долго не продержаться. Это молодежь все этим балуется, а я-то все больше по-старинке, на крыльях. На крыльях, оно, знаешь, как-то душевнее. Ну что, теперь веришь?

Стас стоял остолбеневший. Он уже не знал, чему верить. Может, это похмелье выкидывает с ним такие штучки? На всякий случай, лучше уж со всем согласиться.

– Угу. А крылья у Вас где? – невпопад спросил он.

– Так ведь в этом-то и главная закавыка. Кабы у меня крылья были! Сдаем мы их на КПП под расписку, когда на землю отправляемся. С крыльями на землю ни-ни.

– Почему? – Стас вовлекался в какой-то поистине фантасмагорический диалог.

– Не положено. С давних времен еще. Совсем-то давно было можно, а потом запретили чавой-то. То ли озоновый слой разрушается, то ли ледники тают, я в этом не сильно разбираюсь. Теперь только по специальному разрешению полетать можно. Но его поди достань еще.

– Причем здесь ледники? – Стас уже даже забыл про головную боль.

– Так ведь по всей земле летали, а скоростя-то знаешь какие? Метеориты медленнее падают. Ну и ученые нарассчитывали, дескать, сопротивление воздуха, увеличение температуры и т. д.

– Бред какой-то, – не удержался Стас, имея в виду всю ситуацию в целом.

– Так ведь и я говорю, что бред, – казалось, незнакомец был рад, что нашел понимание у хозяина. – Ну как это могут льды таять от того, что ангелы над землей летают? И все так сначала думали, что бред. А как начали по ангеловизору каждый день про это трепаться, так и поверили все. Я-то этот чертов ящик не смотрю, там похабщина одна.

Ангел задумался.

– Вот приходится теперь по земле на ногах ходить, – после небольшой паузы задумчиво проговорил он. – А как раньше привольно было! Летишь себе, воздух свежий, красота! Я думаю, – заговорщицки понизил голос ангел, – что это все из-за этих разрешений. За каждое ведь нужно пошлину уплатить…

– Ну да ладно, Стас, заболтались мы, я ведь к тебе по делу, – тон ангела сделался деловым и более решительным.

– А откуда Вы знаете, как меня зовут? Я же Вам не говорил, – удивился Стас.

– Вот болван! Говорю же тебе, я твой ангел-хранитель, я все про тебя знаю. И как в пять лет ты банку варенья со стола стащил, всю ее съел, а остатками вашего пса обмазал. А у тебя между прочим тогда диатез был! Или как ты в девять лет уверял родителей, что это тебя большие пацаны обкурили, а сам за школой с друзьями каждый день сигаретами баловался. И куда только учителя смотрели! Или как ты в четырнадцать весьма убедительно и страстно уговаривал Машку на….

– Ладно, ладно, хватит, не нужно больше, – на лбу хозяина квартиры даже выступила испарина. Не каждому приятно, когда на свет вытаскивают твое грязное белье, про которое ты почти забыл. – Я все понял, ты все про меня знаешь. – Стас сам не заметил, как перешел на ты. Сложно выкать тому, кто рассказывает про тебя такие вещи.

– Ну вот и хорошо, разобрались. Надеюсь, теперь ты осознал, что скрывать что-либо от меня бессмысленно?

– Осознал, осознал, – Стас окончательно сдался на милость победителя.

– Это хорошо, что осознал. Ну тогда слушай дальше. Я к тебе тут не просто так пешком шесть километров по городу шел с места высадки…

– А почему пешком? Есть же транспорт.

– Хватить меня перебивать! – ангел немного разозлился. – Почему, почему… Командировочных нам не дают, вот почему! Вернее, дают, но для этого нужно такую стопку бумаг собрать и столько подписей поставить, что если нужно куда по-быстрому смотаться, то уж лучше без них… А то я бы до тебя только через месяц добрался.

– Ну да ладно, неважно все это, – продолжал ангел. – Я ж тебе и говорю, дело у меня к тебе. Даже не знаю как сказать… В-общем замотался я, упарился. Это ж сущее наказание, твоим ангелом-хранителем быть. Другие вон хранители целыми днями на облаках лежат, ничего не делают, максимум пару раз в месяц вмешаются в судьбу своего подопечного, и снова отдыхать… Ты же у нас – это что-то с чем-то!

– Что-то я не припомню, чтобы кто-то меня от чего-то спасал, – с усмешкой проговорил Стас. – Что-то больше какие-то неприятности случаются.

– Ах, не помнишь, ну так я тебе напомню! – Ангел даже подскочил со стула. – Помнишь, два года назад зимой, ты с бронхитом и высокой температурой слег, а должен был на Бали лететь? Ты еще так переживал, что деньги пропали? Ну так вот, это я все устроил. Если бы ты на том самолете полетел, то никуда бы ты не долетел. Разбился бы самолет тот.

– Так ведь он не разбился!

– Понятное дело, не разбился, ты же не полетел. А полетел бы, так обязательно бы разбился.

– Это еще почему?

– Почему… Потому! Законы такие небесной механики! Ты бы перед полетом напился, нагрубил стюардессе, а она с пилотом спит, да еще он от жены уходить не хочет. Вот она под твоим впечатлением и бросила бы его прямо перед рейсом. А он переживательный, ну и не рассчитал бы посадку. А второй пилот… В общем, долго объяснять. Надеюсь, теперь понятно?

– Нет, не понятно, – у Стаса опять закружилась голова от обилия информации.

– Но вот ведь, свалился на мою голову, ничего не понимает… Или вот еще пример. Ты год назад из клуба на такси со Светкой, которую первый раз в глаза видел, поехал в гостиницу? Поехал. Доехал ты до нее? Нет. Потому что колесо в такси пробило. Ну не знак ли свыше? Так нет, ты же пешком туда поперся, вот как тебя приперло! Дошел ты до гостиницы? И что? Помнишь? Номеров свободных нет! Ты думаешь, что на самом деле в огромной гостиницу номеров свободных нет? Как бы не так. Просто к администраторше хахаль ейный пришел, и некогда ей было с тобой возиться! Так и остался ты ни с чем. А знаешь, кто все устроил? Я! А знаешь, почему? Потому что через два месяца у Светки сифилис нашли. Так что ты бы поменьше жаловался. Да почаще бы мне спасибо говорил.

– Это что же, выходит, все что со мной в жизни происходило – это все ты устроил? – Как для любого свободолюбивого человека мысль эта для Стаса была неприятна и унизительна. Он в миг вспомнил кучу гадостей, которые совершил в своей жизни. Мало того, что пришелец все знал о них, так еще и руководил!

– Вот ведь эка бестолочь! – возмутился ангел. – Еще чего! Делать что ли мне нечего, и так с тобой тут дел по горло. Сам ты все делаешь, сам! Просто в некоторые критические моменты мне приходится вмешиваться, чтобы с тобой какой беды не случилось. Но учти, я уже по-истрепался весь, надолго меня не хватит. Еще немного твоих выкрутасов, и отправят меня на досрочную пенсию по состоянию здоровья.

– А что я такого сделал-то? – удивился Стас.

– Да ты только и делаешь, что что-то делаешь! Говорю же, язык уже на плече с твоими выходками. Но вчера это вообще уже за гранью было! Три беды за один вечер отвести! Это ведь расскажи кому – так не поверят. У других хранителей столько как раз за полгода набирается. Эх, что за жизнь у меня могла бы быть, если бы не ты! – Ангел даже мечтательно поднял лицо кверху и закатил глаза.

– А что вчера было-то? Вроде и не было ничего. – Стас упрямо не помнил никаких плохих происшествий за вчерашний вечер. Ну посидели, выпили… Повеселились, в общем, с друзьями.

– Слушай, ты тест на IQ не сдавал? Да нет, и не сдавай, тебе не нужно. Нет у тебя никого IQ. Отсутствует.

– Это еще почему? – Стас даже немного обиделся. Хотя, конечно, на ангелов обижаться глупо.

– Да потому что я тебе битый час одно и то же твержу, а ты заладил как попугай: не было ничего, не было ничего. В том и соль, что не было ничего, потому что я это предотвратил! Все беды от тебя отвел, – Ангел разгорячился не на шутку.

– Вот зачем ты вчера в баре сказал так, чтобы всем было всем слышно, что чем длиннее кальян, тем короче… Ну, в-общем ты помнишь. Нам, ангелам, такие слова нельзя произносить.

– Так что такого? Сказал и сказал. Вроде ровно все было.

– Ага, ровно. Между прочим человек это принял как личное оскорбление. Тем более, что у него действительно была прямая корреляция с длиной кальяна… А там три десантника, между прочим были, и хотели они из вашей светлости котлету сделать и на фарш пустить.

– Сначала на фарш пустить, потом котлету сделать, – механически поправил гостя Стас.

– Да неважно. А ты заметил как быстро они собрались и ушли? А не думал, почему? Да потому что жена одному позвонила, сказал, что рожает. Так-то ей еще 2 недели ходить нужно было, но пришлось тебя спасать, преждевременные роды устраивать. Я по линии судьбы проверил, ребенку от этого только лучше будет.

– Почему лучше?

– Да какая тебе-то разница? Ты лучше о себе дальше слушай. Потом Вы с друзьями куда пошли, когда бар закрылся? Правильно, в другой бар. Не дошли туда? Правильно, не дошли. А почему? Потому что проехала машина и с ног до головы окатила тебя грязной водой. Тоже я устроил. Не догадываешься почему? Потому что ты напился бы там уже до совершенно скотского состояния и вызвал бы такси в ночной клуб. А таксист уже вторую ночь не спит. Он бы на перекрестке уснул, а там КаМАЗ прямо в бочину… Вероятность летального исхода в твоем случае 92%.

– И последнее, – продолжал ангел, – тебе балбесу такому, сколько раз говорили не курить в постели? Ты же знаешь, что от этого бывает?

– Так у меня вроде пожарная сигнализация… – слабо пытался возразить Стас.

– Ага, сигнализация. Иди, проверяй – не работает. Ты батарейки когда последний раз менял-то? Вот то-то и оно. А кто опять все устроил? Я! Ты когда в круглосуточный за сигаретами пошел, что оказалось? Правильно, закрыт. Я так понимаю, первый раз в жизни. Представляешь, какая незадача: после пересменки вечером двери магазина хотели открыть, а ключ возьми да и сломайся. Половина в руке, половина в замке осталась. Пока проблему решили, ты уж дома спал. А я до этого 2 часа в библиотеке сидел, химические трактаты изучал, придумывал, как такой фокус с ключом провернуть, чем и в каком месте его обработать нужно.

– В-общем, умаял ты меня, – продолжал гость. – Еще чуть-чуть, и все, баста. На пенсию. Столько бед на себя брать – это ж кому под силу!

– Так а разве все эти беды вам достаются?

Ангел тяжело вздохнул и немного даже как бы сник:

– В идеале, конечно нет. И когда нас из школы в хранители вербовали, объясняли, что всем дадут специальные бедорассеиватели. Ты беду с человека себе взял, через бедорассеиватель пропустил – и все. Беда рассеялась, тебе ничего не досталось, все хорошо.

– Ну вот видишь, что же ты тогда?

– Да видишь ли, это в идеале… А на деле рассеиватели в Китае закупили…

– Неужто Китай и вам свои товары продает? – удивился Стас.

– Конечно, продает. Где нам это все брать-то? На небе заводов нет. И вообще, не перебивай меня. Ну так вот, рассеиватели в Китае закупили, а у них КПД – девяносто пять процентов только. Зато на 300 юаней дешевле… Вот эти пять процентов нам и достаются. Если ты три раза за полгода работаешь, так это ничего, само проходит. Ну или таблетки какие выпишут доктора на крайний случай. В твоем же случае эти 5% просто беда… Еле ноги уж волоку. Вчера ты меня совсем добил. Понял, не сдюжу я такими темпами. Надо, думаю, с тобой поговорить. Решился, так сказать, на должностное преступление. Нам это категорически нельзя. Ну да мне терять уже совсем нечего. Либо ты как-то остепенишься, либо все, конец.

– Да, у нас тоже из Китая везутся не очень качественные товары, – невпопад ответил Стас. – Слушай, а может Китай еще и с преисподней торгует?

– Да какая тебе разница? Ты о себе подумай! Нет, с ней они больше не торгуют. Почему? Это история интересная. Как-то заказали они китайцам партию автоматических котлов для грешников. Зачем? Ну, модернизация производства там, увеличение производительности, уменьшение ручного труда. Хотя конечно, на кой ляд они там нужны, не пойму. Веками все было отработано, так нет же, «долой дедовские методы, даешь технический прогресс» и так далее. В-общем, котлы они заказали, контракт подписали, кровью скрепили. Контракт стандартный – всю вечность такие контакты подписывали, всегда хорошо все было, никаких накладок никогда не было. И вот приходят эти котлы – а там, между прочим почти две тысячи штук, – и большинство из них не работают. Те-то конечно, сразу к китайцам, мол, как же это, забирайте котлы, давайте деньги обратно. А китайцы их носом в контакт сунули. Спрашивают, форма изделий соответствует заявленной в контракте? Те отвечают, да, соответствует. Вес соответствует? Да, соответствует. Технические характеристики металла соответствуют заявленным? Да. Количество – то, которое заказывали? Да. Пришло все вовремя? Да. Так чего вы от нас хотите? Те им с пеной у рта: «Так ведь они не работают!». А китайцы: «А покажите нам пункт в контракте, где написано, что они должны работать?».

– Ну, те думали, думали, с юристами советовались, – продолжал ангел, – да только в суд даже не стали подавать, бесполезно потому что. Не подкопаться. Все согласно контракту.

Ангел на минутку задумался, зевнул, потянулся и сказал назидательно:

– Ты это, давай впредь по-аккуратнее, думай, что делаешь, а то спишут меня по состоянию здоровью, а нового хранителя не дадут тебе, такие правила, за жизнь не больше одного ангела на одного человека. Заболтал ты меня совсем, обратно мне уже нужно. В-общем, твоя судьба в твоих руках, я тебя предупредил, а там уж как знаешь.

Ангел встал с табуретки, занял у Стаса на проезд и вышел из квартиры, даже не попрощавшись.

Дети девяностых.

Девяностые были временем чудесным. Этого совершенно не понять ни инфантильным современным так называемым «милениалам», то есть тем, кто родился уже в 21 веке, ни более старшему «советскому» поколению, вся жизнь которого прошла при развитом социализме, а перестройка и распад Советского Союза означал для них по сути и крушение их собственной жизни. И для тех и для других девяностые – это что-то непонятное, агрессивное, недружелюбное и очень опасное. Для первых – потому что они про это ровным счетом ничего не знают (ну, разве что кроме сакраментальной фразы «я рос в девяностых, меня не возьмешь» в выдающейся песне Семена Слепакова, что конечно же только нагоняет дополнительного страха перед мифическими временами), для вторых – потому что советскому человеку в новой капиталистической России было выжить ох как не просто. И банальная добыча еды становилась, как и в пещерные времена, чертовски опасным занятием, когда в начале охоты еще не до конца было понятно, кто на кого охотится, и кто после завершения охоты будет сытым охотником, а кто ужином.

Девяностые были не для них. Они были для нас. Только мы, дети девяностых, могли по достоинству оценить то чудесное время. Современным детям понять нас будет сложно. Мы, например, покупали в магазине разноцветные пакетики с порошком неизвестного происхождения (про который однозначно можно было сказать только одно: органики там явно не было), наливали его в двухлитровую бутылку воды, перемешивали, и – вуаля – у нас 2 литра сока! Но это еще «буржуйский вариант». Народный вариант – это пакетик, рассчитанный на 2 литра, размешать в 4 литрах воды. Получалась совсем несладкая кислая бурда с легким привкусом цитрусовых. Да, это было невкусно даже нам, суровым детям девяностых, но черт побери, это же было в 2 раза больше! Приходилось пить.

Главными ценностями в то время были… барабанная дробь… Современных дети не угадают ни за что. Главными ценностями были жевательные резинки, или как мы их тогда называли, «жевачки». И не потому что они очень вкусные. А потому что их можно было долго жевать и в них были вкладыши, а кроме того, кроме них ничего и не было. Вкладыши – это серия пронумерованных картинок или фотографий. В каждой жевачке – один случайный вкладыш, и нужно было собрать всю коллекцию, например, с номера 1 до номера 70. Жевачки покупались исходя не из вкуса, а из того, кто какие вкладыши собирал. Цены на них были конские, по другому не скажешь. Буханка хлеба стоила 1 рубль, а жевачка – 10 рублей.

Но с течением времени эти чудесные товары постепенно были вытеснены с пьедестала, и пустующий трон занял Он. Только так, только с большой буквы. Сникерс. Если жевачки воспринимались как что клевое, но все же небольшое и не очень важное, то Сникерс был олицетворением западных ценностей, свободы, процветания и достатка. Не каждый смертный мог позволить себе купить этот деликатес, а счастливый обладатель этой реликвии старался растянуть удовольствие потребления на как можно больший срок. Для этого Сникерс хранили – внимание! – даже не в холодильнике, а в морозильнике! Чтобы не пропал. Бедные советские дети, неизбалованные западными излишествами, наивно полагали, что там было то, что может испортиться.

Сникерс! Сколько чаяний и надежд было связано с этим советским эквивалентом роскоши! А какие они были все разные! Вот тебе Сникерс обычный, вот тебе Сникерс « + 20% бесплатно». Обычный сникерс стоил 2200 руб, а с бесплатной добавкой – 2800 руб. Ох уж этот период становления капитализма!

В девяностых все мальчишки – представляете, все! – играли в футбол. Играли в футбол и те, кто любил это делать, и даже те, кто этого не любил, потому что все равно альтернативы не было никакой. Играли во дворе, без всяких футбольных полей, в качестве ворот использовались либо стволы деревьев, либо какие-то элементы детских игровых площадок. И несмотря на такое повальное увлечение этой поистине великой игрой, способной сплотить людей самых разных кругов и уровня развития, мяч, как правило, был только у одного человека. И он был Королем. Вершителем судеб. Потому что только он решал, вынести ли ему мяч во двор и осчастливить подданных, или оставить челядь прозябать без всякой надежды на скорейшее спасение.

Это было то время, когда владелец любой иномарки считался сказочным богачом, а главной семейной ценностью и поводом для соседской зависти была даже не квартира, а ремонт. Потому что квартиры давали бесплатно, а за хороший ремонт нужно было платить. И далеко не у всех было чем.

Стоит ли удивляться, что в подобной обстановке даже мы, дети, старались заработать кто как только мог.

Как я зарабатывал деньги.

Мой первый коммерческий опыт был основан на жесточайшей маркетинговой эксплуатации наиболее социально уязвимых слоев населения. Я думаю, все уже догадались о ком идет речь. Конечно же о младших братьях. Это сейчас у нас всякие гуманитарные педагогики, психологии и прочая галиматья. Тогда же бесправнее младшего брата в семье могло быть только домашнее животное. Конечно, само провидение велело на этом немного подзаработать. Уж мне – так точно.

У каждого из нас был свой собственный набор ценных вещей, как-то: краски, открытки, игрушки и так далее. Имущество это охранялась хозяевами пуще глаза, и любые несанкционированные попытки завладеть чужими драгоценностями на корню пресекались обращением в вышестоящие органы. То есть обычно истошными криком звали маму. Эта доморощенная полиция быстро наводила порядок, с которым не всегда были согласны обе стороны, особенно агрессор в лице старшего брата, который хотел отщипнуть себе дополнительный кусочек от общих благ, а ему этого делать не давали. Видимо, он считал, что дополнительное ему положено по Праву Рождения.

Так что прямыми действиями чужим имуществом было не завладеть. Поэтому мной был разработан гениальный план захвата оного, включающий в себя, как мне ни стыдно сейчас в этом признаваться, элементы мошенничества и подлога, а также кустарное изготовление фальшивых денежных средств. Сторона, в последствие признанная потерпевшей, была мною убеждена в том, что листки отрывного календаря являются не чем иным, как самыми настоящими деньгами, и на них можно купить что угодно. В результате была осуществлена коммерческая сделка – прошу заметить, обеими сторонами добровольно, без какого бы то ни было принуждения с чьей-либо стороны! – по обмену чудесных нетронутых новых красок на кипу по факту бесполезной бумаги. Я был доволен полученной прибылью. Фактически маржа составила 100%, поскольку листки эти, конечно, никому нужны не были. Но к сожалению, радовался я не долго. После официального разбирательства надзорный орган сделку не одобрил, признал ничтожной и обязал стороны ее расторгнуть, а материальные активы вернуть изначальным владельцам. Короче, пришла мама, отобрала у меня краски, и вернула их младшему брату. И это все было бы не так обидно, если ли бы и мне обратно вернули листки отрывного календаря. Мне они, конечно, не были ни за какой надобностью, но ведь дело не в надобности, а в справедливости! Но брат их, к сожалению, уже куда-то дел.

Мне тогда было лет, наверное, шесть. Следующий мой коммерческий опыт состоялся в 10 лет. Это было совместное предприятие на паевых началах, кооперативного типа, с дерзкой агрессивной маркетинговой политикой. Я и еще несколько друзей решили немного подзаработать на весне. А именно, на сирени. К слову сказать, сирень тогда росла везде, буквально на каждом шагу, и была в абсолютно свободном доступе. Весь воздух был пропитан этим чудесным запахом весны. Запахом скорого окончания школьных занятий. Запахом приближающихся огромных летних каникул. Так почему бы было на этом чудесном запахе еще чуть-чуть не подзаработать? Тем более что труда добыть ветки сирени и сделать из них букет не было никакого. Основной задачей корпорации было наладить сбыт. Тем более, что спрос на продукцию явно был. Это мы видели по бабушкам, сидящим рядом с автобусной остановкой, и торгующих ровно тем же самым. Да, это были наши прямые конкуренты. Матерые, опытные и опасные. Но как это часто бывает с лидерами рынка, уж больно неповоротливые и не гибкие. Наш консорциум решил сполна воспользоваться этим обстоятельством.

Была разработана и формализована четкая система продаж. Такой системе позавидуют даже герболайфовцы. Они-то, со своим узким мышлением и неспособностью выйти за рамки, не додумались не до чего лучшего, чем заходить в любой магазин, офис, ресторан, и т. д., и там предлагать свою продукцию обслуживающему персоналу. О, неразумные! О, несмелые! О, непоследовательные! Мне их даже немного жалко. Со своей стороны, мы не собирались ограничиваться полумерами. Нет, агрессивный маркетинг – значит, агрессивный маркетинг. По сравнению с нами адепты герболайфа выглядели брошенными на произвол судьбы беспомощными котятами. Мы предлагали нашу продукцию КАЖДОМУ встречному. Это был тотальный террор. Население городка было повергнуто в шок и трепет. По нашей улице боялись ходить, и несчастным гражданам приходилось делать приличный крюк, только чтобы не попасть под этот артобстрел. Представьте себе ораву 10-11-летних мальчишек, не очень чистых, у каждого в руках по несколько букетов сирени, которые подходят ко всем прохожим подряд с единственной, но очень емкой и конкретной фразой: «Купите сирень!» Впрочем был и еще другой вариант, который звучал так «А сирень купите!»

Но это еще даже не вся соль происходящего геноцида. Дело в том, что рвения и желания продать у нас было хоть отбавляй, в отличии от разума и критического мышления, поэтому мы не просто подходили к каждому прохожему, а – внимание! – КАЖДЫЙ из нашей оравы подходил к КАЖДОМУ прохожему. Мы это делали по очереди. Логика была такая: если не купили у него, то это совершенно не значит, что не купят и у меня! И вот идет, например, мирный ничего не подозревающий житель, который наивно полагает, что война закончилась сорок лет назад, и можно наслаждаться спокойствием и уютом мирного времени, как вдруг на него набрасывается толпа головорезов, нагло требующих у него войти в положение угнетенного рабочего класса и поддержать малый бизнес и отечественного производителя. Прямо скажем, не всем по душе пришлась такая оккупация, в результате чего весть о минном поле облетела полгорода, и мы начисто лишились всех клиентов.

К этому времени мы поняли, что некогда эффективная рабочая стратегия себя изжила. Но ведь дети – это не взрослые. И опускать руки было не в наших правилах. На общем собрании акционеров была разработана новая тактика действий. И как обычно у детей, нововведение тут же было принято на вооружение. План был простой донельзя, нам даже самим было неловко, почему мы сразу до него не додумались. Заключался он в том, чтобы дежурить рядом с бабушками, продающими сирень на остановках. В тот момент, когда потенциальный покупатель хотел приобрести у них букет, мы быстро подходили и говорили «Купите лучше у нас. У нас дешевле!».

Бабушки были разорены начисто. Они на собственной шкуре основательно прочувствовали, что такое черный пиар, недобросовестная конкуренция, а главное, детская смекалка и незашоренность мышления. А также что такое кризис перепроизводства, неликвидные складские остатки и утрата продукцией товарного вида.

В тот день мы были счастливы. Я не помню, сколько мы букетов продали. Но я точно помню, что каждому хватило на Сникерс. И даже не на обычный, а на тот, в котором 20% дается бесплатно.

Как я стал богатым.

Но, конечно, не все обитатели нашего и соседних дворов обладали такой незаурядной экономической жилкой. Прямо скажем, были и другие наклонности. Наклонности свойства весьма нежелательного и, как сказали бы наши бабушки, ведущие по скользкой дорожке и непременно под уклон. В свою очередь, я ни в коей мере такие наклонности не одобряю и не оправдываю, но в то же время серьезным и правильным взрослым не стоит забывать, что дети – это всего лишь дети, и многие поступки они совершают, не вполне осознавая всю их глубину и не вполне представляя себе весь масштаб потенциальных последствий.

В-общем, были и другие способы добывания желаемого. Апофеозом стал совсем незначительный вроде бы случай, занявший буквально три секунды, но разошедшийся у нас, можно сказать, на цитаты.

Дело было вечером, после целого дня на улице всем хотелось есть, но домой, по понятным причинам, заходить никто не хотел, ибо, как известно, «загонят», то есть из дома сегодня больше не выпустят. Это, кстати, была универсальная отговорка в любое время дня и ночи на просьбы товарище по типу «вынеси воды попить», а также на весь каскад подобных просьб. И так как все были очень голодны, а денег, естественно, ни у кого не было, оставалось нам, как говорится, одно: пропадать. Но вопреки неблагоприятным внешним обстоятельствам среди нас все же нашелся герой с пылающим сердцем, который несмотря ни на что все же вызвался добыть нам еды. Вся компания малолетних бандитов была погружена в полнейшее недоумение, ни у кого не было ни малейших догадок, как можно провернуть подобную сложнейшую операцию в столь неблагоприятных полевых условиях.

На тайном общем собрании членов совета безопасности было принято решение послать за добровольцем соглядатая, с тем чтобы узнать великую тайну добывания еды без денег, что и было тут же исполнено. Потянулись минуты тягостного ожидания. И каково же было наше удивление, когда мы увидели возвращающегося гонца с победно вскинутыми руками, в одной из которых был зажат… барабанная дробь… настоящий батон. На все вопросы по поводу источников происхождения данного чуда невиданного наш рыцарь без страха и упрека только хитро щурился и отводил глаза в сторону. А посланный за ним шпион все так и не появлялся.