Читать книгу Кокон - Андрей Посняков - Страница 1

– Ну, и кто пойдет? – Максим обвел собравшихся за столом нарочито строгим и слегка насмешливым взглядом. Таким, по его мнению, и должен был обладать уважающий себя руководитель преуспевающей фирмы.

– Ой, мужики, а может, хватит?

Одна из женщин, худосочная дама лет сорока пяти, прищурившись, осмотрела стол. Бутылка водки, большая коробка вина… какого-то полусладкого – Макс поморщился, но купил: сотрудницы только «сладенькое» винцо любили, упаси боже какую-нибудь «кислятину» взять, типа совиньона или бордо. Водки был литр, но она уже заканчивалась – три мужика за столом, да и Эльвира Петровна, главбух, – та самая худосочная дама – тоже больше водочку жаловала, правда, почти в гомеопатических дозах.

Кроме Максима и Эльвиры Петровны в винопитии принимали участие двое молодых водителей – Игорь и Эдик да две девчонки – Ленка с Никой, последняя исполняла обязанности приемщицы заказов и секретарши. И еще кое-какие, которые, наверное, нельзя назвать обязанностями, скорей страстью. Вот, собственно, эти люди и составляли почти весь штат клининговой компании «Бель Мезон», как пышно именовалась контора.

– Я б и сам сходил. – Максим посмотрел в окно. – Да что-то мне во-он та тучка не нравится, как бы дождика не нагнало.

– Ой, не надо никуда ходить, хватит, – снова встряла Эльвира Петровна. – Максим Андреевич, наливайте уже!

– Есть! – Макс шутливо отдал честь и, наполнив стаканы и рюмки, повернулся к Нике: – Кстати, что там у нас с рекламой-то? Отправила?

– Пыталась. – Ника махнула рукой и улыбнулась.

– Что значит – пыталась?

– Так почта целый день не работает, и вообще в Интернет не выйти! Я ж говорила уже…

Положительно на эту девушку никак нельзя было сердиться – обворожительное создание восемнадцати лет, зеленоглазая златовласка, этакая ведьмочка, сознающая свою красоту и обожающая эпатировать мужчин. Вот как сейчас… Пришла на работу – юбка по самое некуда, белая полупрозрачная блузка… без всякого бюстгальтера, между прочим… Эх, Ника-Ника, Вероника…

– Если хотите знать, Максим Андреевич, я уже все распечатала… Ну, вы сказали – буклетом… Показать?

– О! – Поставив рюмку на стол, Макс довольно кивнул. – С этого и начинала бы! Ну неси, неси – посмотрим. Заодно комп проверь… может, есть уже Интернет?

Вероника отошла в угол, к компьютеру. Прокричала:

– А есть уже Интернет. Появился!

– Ну вот. Зря, что ли деньги платим? Почту посмотри, Ника!

– Нет ничего… Одни предупреждения… В связи с испытаниями адронного коллайдера возможны помехи и прочее… Максим Андреевич?

– Да?

– Все хотела спросить, а что такое адронный коллайдер?

– Хм… – Максим ненадолго задумался. – Ну, это типа синхрофазотрона что-то.

– Синхро… Тьфу-ты черт, и не выговоришь.

– Да ты, Вероника, не вникай… буклет неси!

– Сейчас… Вот он лежит – красивый, ух!

– А я тоже много про этот коллайдер слышал, – неожиданно произнес второй водитель, Игорь, кругленький, маленький и чернявый. – Ну, типа, в Интернете видал страшилки всякие. Пишут, что часть Земли вообще может куда-то провалиться… и эти еще возможны… завихрения времени!

– В голове у тебя завихрения, Игорек! – громко расхохотался Максим. – Ты не всему верь, что в Интернете пишут, – на заборах вон тоже много чего написано… Ника! Принесешь ты, наконец, буклет?

– Несу! Несу уже.

Буклетик и правда оказался красивым.

«Клиниговая компания „Бель Мезон“ – затейливой декадентской вязью шли по зеленому полю яркие желто-красные буквы. – Химчистка ковров и ковровых покрытий, мягкой мебели, уборка офисов и квартир, мытье окон, чистка кафельной плитки, удаление граффити…»

– Здорово! – порадовался за всех Макс. – Прямо глаз не оторвать. Сама делала, Вероника?

Девушка манерно вытащила тонкую сигаретку из ядовито-розовой гламурной пачки – оба водителя щелкнули зажигалками. Ника неторопливо закурила и, выпустив дым, устало улыбнулась:

– Конечно, сама.

Так улыбаются спортсменки, лыжницы или биатлонистки после тяжелой олимпийской гонки.

Макс удивленно хмыкнул:

– Вот уж не знал, что ты у нас занялась веб-дизайном.

– Какой, на фиг, веб-дизайн? – Девочка из простой семьи, Вероника когда не манерничала, выражалась по-простому. – Акварельными красками нарисовала!

– Иди ты! – тут же хмыкнул один из водителей, Эдик, высокий парень с такой короткой стрижкой, что было совершенно непонятно, какого цвета у него волосы и растут ли они вообще.

– Я, между прочим, в художественной школе училась! – Ника обиженно поджала губы. – Правда недолго…

– А что такое? Выгнали?

– Да шел бы ты, Эдик, лесом!

– Ладно, хватит собачиться! – быстро пресек свернувший было не туда разговор Макс. И вдруг замолк… Посмотрел на Нику…

– Черт!!!

– Что это вы, Максим Андреевич, ругаетесь-то?

– Да не ругаюсь, просто… Ника! Ты ведь тот кадр, который нам нужен!

– А я как бы и не сомневалась. – Девушка хмыкнула и вновь затянулась. – Чем ругаться, лучше бы, Максим Андреевич, вина налили.

– Да я не в том смысле ругаюсь, ма шер!

Макс любил Францию, даже состоял в местном российско-французском обществе и не упускал случая добавить в речь парочку-другую французских слов. Ну, таких, чтобы было понятно… а других он и не помнил, честно-то говоря.

– Не в том смысле ругаюсь… Даже не ругаюсь, а совсем наоборот! Вот, сами-то посмотрите… – Он прихлопнул ладонью лежавший на столе буклет: – Что у нас последним пунктом идет? Удаление граффити! Часто обращались? А, Эльвира Петровна?

– Да за последние полгода – никто.

– О! И я об этом. – Максим поднял вверх указательный палец и заговорщически подмигнул коллегам: – Сейчас у нас что? Июль. Отпуска. Никому не до уборки. Вот мне и подумалось… Не зря ведь ты, Вероника, в художественной школе училась?

***

Они вышли на дело вечером. Максим Андреевич Тихомиров – двадцать восемь лет, не женат, волосы темно-русые, короткие, глаза серые, телосложение спортивное, рост – метр восемьдесят один, и Ника – Вероника Лесникова – в рыжем кудлатом парике и мешковатых джинсах. Замаскировалась специально, как и Макс. Правда, тот, ввиду полного отсутствия художественных способностей, просто стоял на стреме – орудовать баллончиками с краской должна была Ника.

Синий «рено-логан» Макса несколько раз проехался взад-вперед по главной улице городка, носившей традиционное название – Советская. Подозрений в поздний час ни у кого не вызывали: была суббота, танцы, и по городку разъезжало довольно много машин – местные ухари катались да снимали у Дворца культуры молодых девок. А затем и танцы.

– Вон подходящий магазинчик. – Вероника показала пальцем. – Стой, стой… ну куда ж ты?

Вне офиса они давно уже были на «ты», как и положено любовникам, действующим лицам этакого необременительно-легкого романа. Ника вообще была не склона к глубоким чувствам, а Макс еще год назад считал себя почти счастливым человеком и даже собирался жениться. Увы, не сложилось… Ее звали Олеся. Волнистые каштановые волосы, шоколадного цвета глаза… Но очень и очень непростой характер. А может, это у Макса характер оказался слишком простым? В общем, расстались, а потом подвернулась Ника… Ничего серьезного, так…

– Нет, ма шери, это плохой магазин, – сворачивая к главной площади, улыбнулся Максим. – Обычная овощная лавка.

– Зато место удобное – прохожих нету!

– Ага… и смоют они твое творение сами, к нам точно не обратятся… Нет уж, милая, поищем-ка контору посолидней.

– А где посолидней – там охранник! – резонно заметила девушка. – Вдруг еще и собак спустят?

– От собак – уедем, – хохотнул Макс. – О! Вот, кажется, вполне подходяще – магазин «Весна». Мебелью торгуют. Столы, стулья, диваны. Тебе диван не нужен, Ника?

– Обойдусь пока. – Вероника фыркнула и напряженно посмотрела в окно. – Да тут же людей полно – враз заметят!

– Это подростки, ма шери! – снисходительно ответил Макс. – Уж их-то мы отсюда живенько выпроводим… Вот, смотри. Только чур – громко не смеяться!

Вытащив из кармана мобильник, он набрал номер, откашлялся и скрипучим старушечьим голосом произнес:

– Ждраштвуйте! Ето милиция-а? Ето Ванна Петровна… Тут у нас у дома молодежь шалит… уж совсем распоясалась. Вы приежжайте, а! Уж совсем житья от их, паразитов, нету! Адрес? А вот… да-да… где магазин «Весна».

– А не боишься, что номер определят? – отсмеявшись, поинтересовалась Ника. – Как бы не взяли за жабры!

– Не возьмут, – отмахнулся Максим. – Я на стационарный звонил, участковым, а не в дежурку. О! Смотри, смотри: едут! – спустя какое-то время воскликнул он.

Расцвечивая округу синими сполохами мигалок, к магазину «Весна», не особенно торопясь, подкатил серый уазик вневедомственной охраны. Правда, пока милиционеры выбирались из машины, подростки уже дали деру.

– Вы б еще сирену включили, деятели! – желчно прокомментировал Максим, повернулся к своей спутнице и похлопал ее по плечу: – Ну, ма шери, пора! Место свободно. Только ты, главное, красиво все изобрази, чтоб ясно всем было: настоящие граффитеры поработали, даже скорее всего питерские. И это… не бойся.

– Да я и не боюсь. – Прихватив сумку с баллончиками, Вероника вышла из машины и обернулась. – Наоборот – прикольно.

Выпустив девчонку, Максим отогнал машину во двор, чтоб тут не отсвечивать, и со скучающим видом медленно зашагал к «Весне». Типа прогуливался.

А Ника работала классно – красиво и быстро. И десяти минут не прошло, как весь фасад магазина был изрисован.

– Ну, ты молодец, – уже в машине похвал Макс. – Прямо как настоящая графтерша… или граффитерша – не знаю, как правильно.

– А я и есть настоящая, – на полном серьезе отозвалась девушка. – Правда, давно уже так не баловалась. А вот года три назад бывало… Ух, и отрывались же!

– Это когда весь город-то исчиркали?

– Не исчиркали, а изрисовали.

– Ну ладно. Поехали дальше.

Максим и не пытался скрыть свое удивление – вот ведь как, оказывается, в жизни бывает: думаешь, что знаешь о человеке все, ан нет! Вон Вероника с какой неожиданной стороны раскрылась… И не подумал бы никогда!

***

Не попадаясь никому на глаза, они раскрасили еще один магазин и пару офисов. Может быть, вошедшая во вкус Ника отметилась бы по всему городу, если бы не начавшаяся вдруг гроза. Впрочем, не вдруг – целый день парило.

Громыхнуло так, что Макс в машине подпрыгнул… шваркнуло ветвистой молнией где-то совсем близко, потом еще и еще… А затем хлынул ливень, даже не хлынул – просто встал сплошной стеной.

– Уф! – Запрыгнув в салон, мокрая, но довольная Вероника чмокнула Максима в губы. – Блин, классно! Прямо молодость вспомнила.

– Ну-ну, старушка…

И снова громыхнуло, на этот раз уж где-то совсем близко, будто над самой головой.

– Ой, Макс, давай уже поедем. – Девушка с опаской смотрела в небо. – Ты посмотри, что делается-то! Вот это гроза! Я такой в жизни своей не видела… Ты только посмотри, какие молнии-то! Желтые, синие, оранжевые… А вон зеленая! Бабах!

– Да уж…

Покачав головой, Макс осторожно выехал на Советскую. Весь город был залит разноцветными сполохами молний, тугие капли дождя разбивались о лобовое стекло, отскакивали от мокрого асфальта тяжелыми цветными брызгами, как и молнии – синими, зелеными, желтыми…

– Красиво как! – шепотом восхищалась Ника. – Красиво… и страшно!

Они подъехали к дому Макса, а дождь так и не прекратился, наоборот, хлынул с новой силой. Грозовая канонада перекликалась с визгом и улюлюканьем автосигнализаций…

– Да уж. – Максим покачал головой. – Сегодняшней ночкой точно не уснешь…

Вероника обняла его за плечи и, поцеловав, улыбнулась:

– Так зачем же нам спать-то? Чем-нибудь поинтересней займемся… Ну, пошли уже, вылезай!

– Подожди… может, стихнет еще.

– У! Да он до утра не стихнет!

– Фонарь… – вдруг тихо произнес Максим.

– Что – фонарь? – не поняла Ника.

– Вон, над подъездом… Не горит. А всегда горел. И вон там – горели…

– Так гроза же! Вот электричество и выключили…

– Или само отключилось…

– Да… или само…

Они все же промокли – еще бы! – хватило и нескольких секунд, поднялись пешком на пятый этаж – лифт тоже не работал.

Войдя в прихожую, Максим по привычке щелкнул выключателем… тщетно… махнул рукой, засмеялся:

– Теперь мы здесь с тобой как дикари будем.

– Не только мы…

Ника улыбнулась, побежала в ванную:

– Опа! Горячая вода есть!

Для городка это было действительно нечто. Горячая вода – летом! Что и говорить – повезло.

Не отличавшаяся излишней стеснительностью Вероника сбросила с себя бесформенную мокрую хламиду с капюшоном – что-то молодежное. Макс, хоть и не считал себя стариком, предпочитал более классический стиль. Хламида полетела на пол, туда же – топик… затем и джинсы, трусики…

– Макс, у тебя свечки-то есть?

– Да найдем…

– Кажется, где-то здесь…

Максим нагнулся к шкафу… И почувствовал, как Ника подкралась сзади, набросилась, словно пантера, покрывая поцелуями шею…

Ну почему бы и нет? В конце концов – за этим сюда и приехали, ну, еще поспать… так завтра выходной, выспаться можно… и не только выспаться…

***

…Ника изгибалась, стонала с такой недюжинной страстью, что Макс всерьез опасался за уши соседей. Бедняги… Видно, не придется им сегодня поспать.

Гибкое тело девушки казалось таким горячим, что можно было обжечься, небольшая тугая грудь с твердыми коричневыми сосками напоминала бутон лотоса, на плоском животике, рядом с пупком, была сделана цветная татуировка – распустившая крылья бабочка, что-то подобное имелось и на левой ягодице, и между лопатками.

– Ах, милый… – Вероника блаженно закатывала глаза. – Здорово, что сегодня электричество вырубили, правда?

– Ну… не знаю…

– Так даже интереснее! Так ты нашел свечки?

– Ах да… да…

Максим протянул руку с дивана, поднял с пола коробку:

– Вот!

– Вау! Красивые какие. Вот эту мне зажги и ту… зеленую… Представляешь, как здорово бы было, если б у них еще и пламя было такое же цветное?

– Да у нас и так тут… – Макс кивнул на улицу. – Ты только взгляни – настоящая цветомузыка!

За окнами по-прежнему взрывались разноцветные молнии, их блики – зеленые, синие, красные – пробегали по потолку и обнаженным телам любовников, окрашивая их, словно цирковое трико.

– Посмотри, – смеялась Ника. – Ты сейчас – ярко-зеленый… а вот теперь – голубой! Ну, не обижайся, я ведь не в том смысле…

– Ты мыться-то пойдешь, ма шери?

– Да, да… А ты музыку мне включи!

– Ага… музыку. Электричества-то нету!

– Что ж, придется самой петь… Или, лучше, тебе! Хотя у тебя слуха нет…

– Это почему же нет? – обиделся Макс. – Я, между прочим, в детстве еще в хоре пел. Покуда не выгнали. Так что спою… Ваши пальцы пахнут ладаном, а в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо нам, никого теперь не жаль…

– Что это ты такое поешь? – Вероника пустила в ванную воду.

– Вертинский…

– Макс, а где у тебя пена… ну, или соль?

– Соль на кухне… принести?

– Угу…

Макс торопливо пошарил в столе, отыскал солонку…

– На, ма шери…

– Максим… Давно хотела спросить… Ты почему меня все время Машей называешь? Так твою бывшую девушку звали, да?

– При чем тут Маша? – подавая солонку, обескураженно переспросил молодой человек. – Не было у меня никогда никаких Маш, Наташ… А! Ма шери – так я тебя называю. Это по-французски – моя дорогая.

– Ты что принес? – Погрузившаяся в ванну девушка неожиданно расхохоталась. – Вот это вот что? Это…

– Соль. – Максим пожал плечами. – Ты ведь сама просила.

– Для ванны соль я просила! Для ванны! Знаешь, есть такие… Эх… ладно уж… не уходи – спинку потрешь…

А вот его прежняя подружка, Олеся, с которой все было серьезно… уж куда серьезнее… почему-то терпеть не могла мокрого секса – в той же ванной, как сейчас с Никой, или в душе… До или после – пожалуйста, за-ради бога, а вот там… Ну не нравилось ей…

– Милый, ты чего такой вялый? Задумался о чем-то? Девушку свою прошлую вспомнил?

Вот зараза! Что она, мысли читает?

Ох, изогнулась, как кошка… водой плеснула, хитро так улыбнулась, прищурилась:

– Милый, а ты меня завтра вечером в Питер отвезешь? Ну, помнишь, я позавчера отпрашивалась, к подружкам?

По-правде говоря, Максим ничего подобного не помнил, но на всякий случай кивнул. Может, и отпрашивалась, да пусть себе съездит, все равно – не сезон пока что. Хотя… а почему он-то ее должен возить? Что, и в самом деле обещал?

– Обещал, обещал. – Выбираясь из ванны, Вероника едва не опрокинула горящую свечку. – Ну, когда мы это… в офисе на столе прямо… Ну, еще телефон упал!

– А-а-а…

Секс на столе Макс помнил. А вот чтобы что-то там обещал…

– Душно как! – Девушка обняла себя за плечи. – А давай балкон откроем.

– Так дождь же!

– И что? Он же теплый.

Пожав плечами, Максим распахнул балконную дверь, впуская в квартиру – съемную однокомнатную хату, правда, с евроремонтом – влажный грозовой воздух.

Ника, как была, голышом выскочила на балкон, ухватилась за парапет руками, обернулась призывно:

– Ну? Что ты там встал-то? Не хочешь?

Макс лишь хмыкнул: никак нельзя было сказать, что нет.

Бедные соседи…

Впрочем, может быть, им, наоборот, интересно. Может, они эти, как их… вуайеры…

Какая она все-таки стройненькая, эта Ника… Хотя в ее-то годы…

Пока то-се… ванная да балкон этот – и не заметили, как начало светать. Гроза кончилась, громовых раскатов уже не было слышно, перестал и дождь, хотя чуть-чуть еще капало… А может, это просто ветер срывал тяжелые капли с проводов и деревьев. И плотные желтовато-серые облака затянули все небо. Ни одного просвета!

– У тебя вино-то есть еще? – зевнув, потянулась Ника.

– Сейчас посмотрю… Кончилось – так купим, магазин рядом.

– Там у меня, в сумке… вон, на кресле, мобильник… Кинь, если не трудно.

– Лови!

Максим прошел на кухню, к холодильнику, принес бутылку бордо, настоящего бордо, а не той бурды, что продают повсеместно. Поставил два граненых стакана на серебристый поднос – в холостяцком обиталище Макса, окромя стопок да большой, с отбитой ручкой, чашки, больше никакой подходящей посуды не водилось. Открыл банку фаршированных оливок, порезал яблоки, сыр… Вошел, галантно поклонился и, поставив поднос на табуретку, продекламировал:

Вероника аж поперхнулась, услышав такое.

– Спасибо за хорошие стихи, Максим! Небось опять Вертинский?

– Именно!

– Черт… что связи-то нет? Беда просто – не дозвониться ни до кого! Так ты не забыл – вечером меня в Питер отвозишь!

Вот пристала! Теперь уж ни за что не отвяжется. Легче отвезти, чем потом выслушивать всякое… Или друзей попросить – наверняка кто-нибудь после выходных в Питер рванет. Прямо сейчас вот и позвонить… Ага! Позвонил… связи-то нету! Вообще сети нет! Что за дела? Наверное, с грозой все это как-то связано.

Электричество так и не появилось, и Макс с Вероникой, допив вино, тупо улеглись спать – умаялись.

А проснулись, когда часы на стенке показывали почти полшестого вечера. Точнее, первой проснулась Ника.

Бросив взгляд на часы, озабоченно вскочила на ноги – одеваться. Толкнула безмятежно спящего Макса:

– Хватит дрыхнуть! Уже ехать надо.

Ну, надо так надо. Максим пожал плечами – придется отвезти, никуда не денешься. Заодно и самому кое-какие дела порешать, заночевать можно у кого-нибудь из приятелей… позвонить… В Питере-то наверняка связь не вырубило.

– Нет, ну и грозища же вчера была!

– Ты собрался уже?

– Да собрался, собрался.

Стоя у зеркала, Вероника деловито подкрашивала ресницы.

Интересно, а куда это она собралась? В смысле к кому? Говорит, что к подружкам… Знаем мы этих подружек! А впрочем, создавать семью оба не собирались, по крайней мере – в обозримом будущем. И все равно, если там с кем-то у этой взбалмошной девчонки какие-то шуры-муры, Максу было бы неприятно. Не смертельно, конечно, мало ли таких Вероник? Но – неприятно. Олеся, к примеру, таких штук никогда себе не позволяла… и, может быть, даже любила его, дурака… Скорее всего любила. А тут… тут о любви и речи нет – и обоих это вполне устраивает. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.

***

Минут через двадцать они сели в машину и поехали к загородному шоссе – на Питер. Проехали АЗС, пригородную деревеньку – бывший колхоз – с разрушенной в советские годы, а ныне стоявшей в лесах церковью. Вероника спала, периодически просыпаясь и поглядывая в окно на стоявшие вдоль обочины грузовики, легковушки, автобусы. Их что-то очень уж много скопилось.

– Интересно. – В очередной раз проснувшись, девушка покачала головой. – Что тут у них такое? Забастовка что ли? Так Пикалево совсем в другой стороне.

– Не знаю. – Максим осторожно объехал вставший почти на середине шоссе лесовоз и, выругавшись в адрес его водителя, – нашел, где встать, чучело! – покатил вслед за желтым школьным автобусом, на заднем стекле которого была присобачена надпись «Сам такой!».

Несмотря на предостережение, водитель автобуса вел себя на шоссе довольно корректно, даже предупредительно – все время мигал правым поворотником, показывая, что лучше не обгонять: встречная полоса занята.

– Да откуда ж их столько взялось?! – недоумевал Макс. – Вроде, бы наоборот, в Питер сейчас все должны ехать, а не оттуда.

– Может, и вправду забастовка? – снова предположила Ника. – А мы и не знаем. Интернет с телевизором не работают.

Максим покрутил ручку настройки магнитолы и невесело усмехнулся:

– Как видно, и радио тоже. Глухо везде, как в танке. Неужто из-за вчерашней грозы?

– Так ведь еще и это… коллайдер испытывают. Макс, я вообще не понимаю, для чего эта штука нужна?

– Частицы там разгоняют. А для чего, никто, похоже, не знает. Так просто – бабки осваивают да пилят.

– А-а-а… понятно.

Уж насчет бабок Вероника здорово соображала.

– Ты смотри, что творит, гад!

Какой-то нахал на вишневой «пятерке», обогнав Максов «логан», грубо подрезал и вновь пошел на обгон, едва не устроив аварию.

– Вот нахалюга! – крутанув руль, выругался молодой человек. – И как так только ездить можно?

– Этим – можно, наверное. – Вероника уже окончательно проснулась и с шумом открыла банку джин-тоника. – Номера-то у него синие, ментовские.

– Да ну? – Максим удивленно качнул головой. – А я и не заметил.

– Просто вы, мужчины, вообще не очень внимательны.

– Ну-ну… обобщать-то не будем… Что за черт?! Видишь – церковь ремонтируют?

– Ну, – Ника усмехнулась. – И что? И должны ремонтировать – это ж Калинкино, как раз выезд на питерскую дорогу. Что, забыл уже, как ехать?

– Да не забыл. – Максим чертыхнулся. – Только вот у меня такое впечатление, что эту деревню я уже проезжал… причем с другой стороны… С которой надо.

Вероника прищурила глаза, присмотрелась:

– Ну – да!!! Ну ты, Макс, даешь – мы ж не туда едем! Кто из нас спит, а? Давай разворачивайся…

Ввух!!! Мимо промчался вишневый «жигуль» с синими милицейскими номерами… притормозил, развернулся с визгом… снова обогнал.

Максим уже не знал, что и думать: ведь правильно ехал! Неужели и впрямь задремал, не заметил? Так тогда бы давно уже приходил в себя где-нибудь в кювете… если не хуже.

– Слушай… – Вероника опустила стекло и высунула голову наружу. – Снова Калинкино! И долго мы так по кругу кататься будем?

– Да ты ж видишь?! – взорвался Макс. – Что-то никак не выбраться… И, похоже, не одному мне!

– Так остановись да спроси – может, тут объездную дорогу сделали?

– Какая, к чертям собачьим, объездная?

Впрочем, в словах Ники явно присутствовал смысл. Максим так и поступил, как советовала девушка – остановился, заглушил двигатель подошел к толпившимся у грузовиков мужикам:

– Здорово!

Мужики – судя по всему, это все были водители – обернулись:

– Привет, коль не шутишь.

– Слушайте, что-то никак не могу на питерскую дорогу выехать… заблудился что ли?

– Ага, заблудился, – усмехнулся один из шоферов – коренастый мужик в кепочке. – Мы тут с ночи не можем выехать. Куда-то дорога делась… Едешь, едешь – а все на Калинкино выворачивает! Чудеса!

– Не чудеса, дядя Митя, – черти это все крутят! – Молодой водитель с неожиданной яростью наподдал по валявшемуся на обочине ящику.

– А может… другие какие пути есть? – с надеждой спросил Макс.

– Ага, умный… – Тот, что в кепке, прищурился и сплюнул. – Думаешь, ты один такой? И по другой дорожке пытались – там на завод «Пластмасс» выворачивает. Вот только до него доедешь – и дальше никак.

– Да что там завод! – спрыгнул наземь водитель только что остановившегося автобуса – того самого желтого школьного КАвЗа с надписью «Сам такой!». – Ни к милиции не проехать, ни к мэрии, ни к больнице!

– Да что ты говоришь?! – Округлив глаза, шофера посмотрели на своего коллегу, словно на пришельца из ада.

– А то и говорю, – невесело ухмыльнулся тот. – Такое впечатление – полгорода куда то исчезло! Вся Барвинка!

Вся Барвинка…

Городок располагался по обоим берегам реки, та его часть, что слева, считалась старой – с церковью, с деревянными домишками, яблоневыми и вишневыми садами, небольшим микрорайончиком девятиэтажек – там, кстати, и снимал жилье Максим – и старой школой. Эта половина исстари именовалась Купеческой, или просто «на Купцах», в отличие от раскинувшегося на правом берегу нового города – с мэрией, ОВД, поликлиникой и всем прочим. Раньше, лет сто – двести назад, там вообще ничего не было, кроме барской усадьбы, оттого, наверное, и прозвали – Барвинка.

– Да ну, уж ты скажешь! Никуда Барвинка не делась, хочешь, так с берега посмотри…

– Ага – посмотри… Смотрели уже! Ни черта не видно.

И в самом деле, Максим только вот сейчас обратил внимание, что весь город, то есть старую его половину, где они сейчас и находились, окутывала какая-то желтовато-золотистая дымка. Обычный утренний туман? Так дело-то к обеду, уже должен бы и рассеяться…

– Ну? – Вероника дернула своего спутника за руку. – И чего теперь? Может, как-нибудь в объезд прорвемся?

– По лесным дорогам? – Макс неожиданно улыбнулся: а ведь девчонка говорила дело. – Попробуем! Только по пути заедем заправимся.

***

На АЗС уже змеилась очередь, больше всего почему-то за «девяносто вторым», хотя и у колонки с «девяносто пятым» машин тоже хватало. Но у «девяносто второго» все равно было больше, раза в три точно – подъезжали с канистрами, бочками…

– «Девяносто второго» осталось пятьсот литров! – объявил по громкой связи усталый женский голос.

– Больше сорока литров в одни руки не пробивать! – выскочив из потрепанной «четверки», громко заорал пожилой мужичок в роговых очках, чем-то похожий на сельского учителя.

– Не пробивать! Точно – не пробивать! – тут же поддержали его те, что стояли сзади. – Эй, харя! Ты куда свою бочку тащишь? Убери от греха!

– Ты кого харей обозвал, сука очкастая?! – Здоровенный бугай – рыжий, кудлатый, с оттопыренными ушами, – вытащив из прицепа пластмассовую бочку литров на двести, деловито примостил ее у колонки и угрожающе обернулся: – Сколько мне надо, столько и беру, понял, гад?

Однако взять «интеллигента» на испуг оказалось не так-то просто!

Развернувшись, он принялся тут же апеллировать к «задним» и говорил недолго, но доходчиво:

– Вы только посмотрите на эту сволочь, товарищи! Мы ж предложили бензин поровну, по справедливости разделить, а этот гад…

– Стрелять таких куркулей надо!

– Кого стрелять? Меня стрелять? Ты это кому говоришь, морда гнусная?

Бросив бочку, рыжий здоровяк ударил очкастого по лицу… отлетев на асфальт, очки разбились с противным хрустом, сам «интеллигент» упал… Но на его место тут же бросились сразу несколько человек с монтировками, видно по всему – настроенных весьма решительно. Это понимали все… кроме рыжего. Как видно, тот либо безоговорочно верил в собственную силу и наглость, либо вообще не был способен здраво рассуждать…

Наклонив голову, словно разъяренный бык, он пошел на всех, попер буром – пока не получил по мозгам и не свалился рядом со своей бочкой, неожиданно обретя поддержку со стороны недавно поверженного «интеллигента»:

– Не бейте его, люди… Что же вы делаете-то? Что?

А никто его уже и не слышал!

Словно кто-то чиркнул спичку и бросил ее в давно уже готовую взорваться толпу! Рвать! Пинать! Бить! – вот все, что сейчас ей требовалось… Какое там, «люди»!

Остановились только тогда, когда рыжий уже и не шевелился… Но, похоже, еще дышал…

Подбежав, Максим наклонился, прислушался.

– Ну, что там? – слеповато щурясь, с надеждой спросил очкастый, то есть уже – безочкастый.

– Дышит… – Макс покачал головой. – Думаю, сотрясение… да и пара-тройка ребер сломана – точно…

– Эх… – «Интеллигент» обернулся в сторону своих «защитников» – деловитых мужичков-дачников, заправлявших свои машины и старавшихся вовсе не глядеть в ту сторону, где только что все и произошло. Стеснялись? Или было уже все равно?

– Что тут происходит-то? – Рядом с Максом и очкастым присел коротко стриженный молодой парень в джинсовой куртке и с перебитым носом боксера. – Это кто его так? Вы, двое, никуда не уходить – будете свидетелями.

– А вы, собственно, кто? – поднял глаза Максим.

– А я, собственно, вот. – Парень вытащил из кармана куртки коричневато-багряную, с золотыми буквами, корочку. Раскрыл, но в чужие руки не дал.

– Оперуполномоченный УР, старший лейтенант милиции Сидоров Артем Иванович, – вслух прочел Максим. – У вас табельное оружие при себе имеется, товарищ старший лейтенант? Если нет, советую тут пока никаких розыскных действий не предпринимать!

– А что такое?

– Да вы что – сами не видите? – «Интеллигент» всплеснул руками. – Словно озверели все!

– Я аптечку принесла, – неожиданно появилась Вероника. – Думаю, понадобится.

– А вот это правильно! – одобрительно кивнул Максим.

Бугай между тем уже пришел в себя и очумело мотал по сторонам рыжей башкой.

– Давайте я перевяжу…

– Действуй, Ника!

Рыжему снова поплохело.

– Так… – Старший лейтенант торопливо огляделся вокруг. – И кто его так приложил?

– А кто его знает? – пожал плечами Максим. – Народу тут до черта было… сейчас вон разъехались – верно, бензин кончился. «Девяносто второй».

– Ой, и мне бы тоже – «девяносто второго», – засуетился опер. – Черт, связь так и не восстановили… этому бы «скорую»…

– Ага, – ухмыльнулся Макс. – А куда везти-то? Ни к больнице, ни к поликлинике, говорят, не проехать!

– Точно – не проехать, – подтвердил «интеллигент». – Я с утра раз пять пробовал, и сосед мой, Иван Кузьмич, он фельдшер. Кстати, пострадавшего можно как раз туда, в Калинкино, отвезти… раз уж больше некуда.

– Хорошая идея! – обрадовался старший лейтенант.

– Вот только машину бы его куда отогнать… Да хоть туда же!

– Отгоним. – Милиционер закивал. – В этом не сомневайтесь.

– Ну, вот и славненько. – Макс потер руки и посмотрел на уже закончившую перевязку Нику. – Ловко у тебя получается.

– Так я в медучилище училась… почти два курса…

– А потом что – выгнали?

– А, из-за какой-то ерунды. – Девушка скривилась. – Прямо вспоминать неохота. Подумаешь, пьяными подрались на танцах!

– Действительно, – поддержал Нику «интеллигент». – Эка невидаль – драка!

– Я вас на всякий случай запишу, чтоб потом не искать. – Старший лейтенант наконец вспомнил про свои профессиональные обязанности. – Права попрошу… Ну, вот хоть вы сначала… Так… Тихомиров Максим Андреевич… где проживаете? Угу… знаю… телефончик имеется?

– Мобильный. Только связь же сейчас не работает…

– Сегодня не работает, завтра заработает, – резонно возразил опер. – Думаю, день-другой – и все это безобразие кончится.

– Ваши бы слова – да Богу в уши! – «Интеллигент» хрипловато рассмеялся и протянул права. – Петренко, Иван Лукич, бывший энергетик, а ныне пенсионер. Кстати, видите – заправка работает… А без электричества – как бы?

– Действительно, – обалдело согласился Макс, помогая разместить раненого на заднем сиденье «четверки».

– Машина… машина… – бормотал тот.

– Да не забудем про твою машину, пригоним, – как мог, успокоил старший лейтенант.

– Это кто-то умный догадался Южную ТЭЦ расконсервировать, – садясь за руль, пояснил энергетик. – Подали, значит, напряг на город. Все не в темноте сидеть… да и вообще – без энергии у нас все в один момент рухнет. Одно сельское хозяйство останется – я имею в виду нас, дачников.

– Так, значит, по мосту не проехать?

– Не, и не пытайтесь даже… – Петренко махнул рукой. – Впрочем, если хотите… Попытка не пытка, как говаривал сам товарищ Лаврентий Берия. Или это Сталин ему говорил…

Бензин на АЗС закончился быстро – первыми ощутившие на своей шкуре какой-то необъяснимый подвох, водители заправлялись до упора, так, на всякий случай. Максим тоже залил полный бак – «девяносто пятого» еще хватало, хотя обладатели стареньких «Жигулей» брали сейчас и его – дорого, да куда деваться? «Семьдесят шестого» на этой заправке не было – высосали грузовики.

Выехав на шоссе, Максим свернул к городу и, проскочив главную улицу, погнал к лесу.

– Не нравится мне все это, – глядя по сторонам, негромко сказала Ника. – Помнишь эту страшилку интернетовскую, про коллайдер?

– Да, помню…

– Похоже, сбылась она.