Автор, известный филолог, в свободной манере рассказывает о своих самых любимых писателях: Чехове, Бродском, Элис Манро, Саше Соколове, Викторе Пелевине, Олеге Стрижаке, Сергее Носове, Самуиле Лурье, Леониде Юзефовиче и многих других классиках и современниках. Серьезные статьи чередуются с лирическими мемуарными виньетками, смешными пародиями и импрессионистической эссеистикой. Умение хорошо писать в разных жанрах и стилях – редкий дар для академического ученого – сочетается в этой книге еще и с объединяющим пестрый материал личным чувством: главное для автора – то мимолетное счастье, память о котором оставляет нам литература.
Оглавление
Андрей Степанов. Исчезающее счастье литературы
От автора
I
Аура
Лесной
Привет от Ким Чен Ына
Современное искусство с человеческим лицом
II
Об интересном литературоведении
Приложение. Метафизика падения: деколонизация Британской империи в зеркале «Винни-Пуха» (исследование в духе «Нового историзма»)
Идиллия и прогресс
Исчезающий Гедройц
Уроборос: плен ума Виктора Пелевина
Плоды просветления: пять пелевинских «П»
Избавиться от других
Жить в Монголии
«А» и «Б» патриотизма
Олег Стрижак и число Грэма
К чистому истоку
Случай Сергея Носова
О «проэзии» Саши Соколова
Минимализм как коммуникативный парадокс
III
Бродский о Чехове: отвращение, соревнование, сходство
«Спящая красавица» сегодня: к вопросу о границах интертекстуального и мифопоэтического подходов
IV
Письмо Саше Соколову
Подделочка Лорочки
Отрывок из книги
Как-то раз, бессонной ночью, лежа в больнице после операции, я задумался: а зачем я вообще что-то писал? Нет, не то чтобы я прощался с жизнью, просто пока отходит наркоз, голова работает необыкновенно ясно и как-то непроизвольно подводит итоги, еще не понимая, что всякая опасность миновала. Ответов на вопрос, зачем это было нужно, нашлось немало, однако наутро мои озарения бесследно улетучились. Осталась всего одна фраза: «Исчезающее счастье литературы».
Если же без всякой эйфории поразмышлять о том, для чего написаны эти тексты, то получится следующее.
.....
Стоит что-то понять про этот город – ион тут же изменится.
Я гуляю по Политехническому парку, где знакома каждая тропинка: тысячу раз я проезжал по ним в детстве на велосипеде или пробегал трусцой, готовясь стать настоящим физиком. Вот самая красивая в мире водонапорная башня, часть кафедры гидротехники, маячившая в моем окне все детство. Вот Первый и Второй профессорские корпуса – лучшие места для жизни во всем городе. Памятная доска на Первом: здесь с 1902 по 1957 год жил выдающийся энергетик профессор М. А. Шателен. (Наш дом с трубой был де-факто третьим из корпусов, но не получил звания профессора, как и мой дед.) Вот Дом ученых в Лесном. Сюда нас водили в четвертом классе на встречу… – господи, какой же я старый! – на встречу с ветераном Гражданской войны, бойцом 25-й Чапаевской дивизии. Старик закусил зубами беломорину и прошелся по сцене церемониальным маршем, показывая, как на самом деле проходила психическая атака – неправильно, по его мнению, показанная в фильме «Чапаев» (сейчас историки уверены, что такой атаки не было вовсе). Сюда же мы ходили с родителями в кино. Точно знаю, что в канун 1978 года в Доме ученых шел фильм Чаплина «Огни рампы». Дату подсказывает воспоминание: когда возвращались домой по Политехническому парку, отец сказал, что актер, который играл в фильме главную роль и сочинил к нему удивительную музыку, вчера умер. Из самого фильма запомнилась почему-то только молитва старого клоуна. Когда его возлюбленная-балерина выходила на сцену, он опускался на колени за кулисами и молился так: «Господи, если ты есть, помоги ей».
