Оглавление
Андрей Тавров. Обратные композиции
Реальность, увиденная оком Единого
I. За месяц до войны
Конь
Манера письма
Возвращение убитых
«где братские сады теснее чем могилы…»
Безрукая ода
Гойя
Что скрыто
Ефросинья
Гераклит
Зверь
«звук раскачать переменных не хватит рук…»
Агамемнон
Минотавр
Приам у Ахилла
Дрозд вылетает из дрозда
Четыре всадника. Поворот
Птица
Самсон
За месяц до войны
Расстрел
Стихи механика Никиты 1915
Химера
Ах птица
Увидеть единорога
Улисс
Цапли
Осень
«чтоб звезды перевернувшись…»
«я птице бескрылой в полнеба молюсь…»
Цыганка
II. Обратные строки
Обратные композиции
Дополнение к «обратным строкам»
Человек Витрувия
Кентавр и Афина
Лилиенталь [1]
Отношения
Отто Лилиенталь
Рыба
Скачущий конь
Эдип
Имя тает
Письмо Ахашвероша
Август Цезарь
Илья-пророк
Левиафан
Метаморфозы
Окрестности рая
III. Флот в Авлиде
Авлида. Начало войны
Антигона
В осени огне Тредиаковском
Видение героя и его дочери
«Вот дева без ключиц…»
Достоевский с зябликом
Жертвоприношение
Журавль
Зверь
Идет к кораблям минотавр…
Агамемнон и Зевс
Конь
«птицы выпуклый полет…»
Листьев имена
Полностью произнесенное имя
Мы состоим из точек. О детстве
Накануне жертвоприношения Ифианассы, или Смерть дождя
«не успел и голу́бки улетели…»
О монадах
Андрея Белого память
О небо
Элегия фавну
Одиссей наблюдает ночь
Песня Гельдерлину об именах
С той стороны коня
Соломинка
Соответствия
Переворот
Тиресий и Елена
Тиресий
Что, Батюшков, тебе в Авлиде…
Эдип завершает скитания
Эдип и Тесей в роще блаженных Эвменид
Флот в Авлиде
Отрывок из книги
Книга новых стихов Андрея Таврова – на две трети о войне. О войне как таковой, войне, взятой как состояние, войне вообще, которую, в отличие от войны конкретной, длящейся или оставившей свежий след, поэзия избегает (причина чему интуитивно понятна).
Так вот, в этой книге войне отдано две трети, то есть две из трех частей или, точнее, разделов.
.....
«В новом осознании когда-нибудь должно быть понято, что смерть каждого человека не только изменяет нечто в мире – это есть катастрофа (курсив мой. – М. И.), через которую проходит, протягивается мир. В пространстве всеобщей родственности любое отдельное бытие пребудет в новом открытом и по-новому замкнутом и создающемся мире»4. Эти слова Владимира Аристова как будто подытоживают, заверяют по-этику Таврова. Но вписаны они в размышления о метареализме. Стоит ли вообще выделять метареализм как «автохтонное» направление из европейского поэтического модернизма – вынесем эти сомнения за скобки. Если наличествует нечто, что мы зовем метареализмом, то каковы отношения с ним поэзии Таврова, которую привычно числят метареалистической? Тема слишком велика, чтобы погружаться в нее здесь и сейчас и чтобы совсем ее не коснуться.
По Михаилу Эпштейну, главный, определяющий признак метареализма – метаморфоза, превращение: «Метареализм – это реализм метафоры, метаморфозы, постижение реальности во всей широте ее превращений и переносов»5. Ему отчасти вторит Владимир Аристов: «Метареализм можно попытаться определить как способ изображения в постоянном преобразовании, метаморфозе, трансформации»6; и Марина Кузичева отмечает, что движение, преобразование «момент принципиальный в построении образа у „метареалистов“»7. Действительно, у Таврова превращения перманентны: пространства, времени, любых «твердых» форм, вернее, как раз «твердых» форм поэтому у него и нет. Все течет, все видоизменяется, и не метаморфоза оправдывает применение метафоры, а, кажется, наоборот, метафора едва успевает отображать очередное превращение.
.....
