Оглавление
Андрей Тавров. Письма о поэзии. (Статьи и эссе)
Замечание от автора
Раздел 1. Запретный огонь реальности
Вопрос
Стихотворение – преступление против смерти
Алфавит
Две поэтики
Белизна бумаги. О поэте Алексее Парщикове
Бережность
Смерть от автора
Канон и кошка
Древняя муза – муза вне времени
История о мартовском зайце – памяти Беллы Ахмадулиной
Простые формы в пространстве сложной иллюзии
Дырка от бублика – судьба языка
Зона
Торжок, город небесных беседок (Путевые заметки)
Гремучая доблесть минувших веков, или поэзия – это не то, что вы думаете
Запретный огонь реальности. Предисловие к книге Вадима Месяца «Норумбега»
Встреча в пустыне
Где находится подлинник джинсов?
Бесстыдное говорение и голубь прудов
Город и странники
Заметки для памяти
«Ах!» слов, «ах!» вещей…
Заметки к интервью со Сьюзен Хау
Кирпич как провокативная функция стихотворения. Заметки о духовной поэзии
Напрасная любовь к Моцарту, или любое слово – омоним
«Русский Гулливер» в Судаке
Стихи и сила
Узел. Стихи-бодхисаттвы
Раздел 2. Нулевая строфа
Смена парадигм – объекты или цезура?3
Это не трубка, это не бог…
«Transcend» и бабочка
«Поющий корабль» муз и бункер фюрера
Кижи
Метафора, тычок и заблудившийся автобус
Недостижимость. Фрагменты об Александре Зуеве. Слово о живописце
Колумб
Вячеслав Гайворонский – рисунок через копирку. Слово о музыканте
Ода канону
Слово о метафоре и речи дождя
Ответы Андрея Таврова на опрос журнала «Воздух»
По поводу рождения истории из праздника. Из письма Вадиму Месяцу
Похвала утопии
Нулевая строфа
Слово кудесника, слово цитаты…
Поэзия и сила
Эллипсис, метафора, люцида… Эссе, написанное в годовщину смерти поэта
Поэт и правда
Поэтика луны, поэтика солнца
Ад и рай доктора Чехова
Рассказ как средство пробуждения
С трамваем смешанный леопард
Человек – это стихотворение
Все – благодать
Об авторе
Отрывок из книги
Выступая на одном из недавних вечеров поэзии, я рассказал о том, как ездил недавно в колонию для несовершеннолетних и общался там с ребятами. Мне тогда, в очередной раз, пришлось задуматься о том – что я им скажу, как мне можно их зацепить, вывести на разговор, помочь им увидеть мир и свою жизнь не через «щель амбразуры» деструктивной семьи и ее разрушительных установок, не через матрицу понятий, усвоенных в несвободе, а с более высокой и творческой точки зрения. Мы все вооружены встроенными программами, но они, те, кто обитает в колонии, об этом еще не знают.
И тогда, я предложил им ответить на три классических вопроса древности: – Кто я? Откуда я пришел? Куда я иду? Я видел, как лица ребят напряглись. Они задумались. Они задумались довольно-таки серьезно – это было заметно. И тогда я понял, что съездил не зря…
.....
Алфавит, в котором все сходится со всем, дышит, вибрирует, жизнедарует, страдает и расправляет на весь мир плечи, ожидая верных губ и верного рта, для того чтобы быть ими проговоренным и встретить в них самого себя, но вновь рождающегося и обновленного живой и горячей человеческой речью и кровью.
Кажется, всю поэзию, существующую сегодня, можно разделить на две области по простому и несколько смешному принципу: стихи, состоящие из прописных букв, и стихи, состоящие из строчных букв.
.....
