Научные исследования удостоверяют – 4

Оглавление

Андрей Тихомиров. Научные исследования удостоверяют – 4

Искусственный интеллект

Научные оценки прогнозов и предсказаний

Раскрывая тайны мозга

Использованная литература

Литература по теме

Отрывок из книги

Эксперты составили список неожиданных событий, которые удивят жителей планеты Земля в 2024 году. Прогноз опубликован в американском журнале Politico. В топ-3 попали выборы президента США, цифровой апокалипсис и обнаружение инопланетного разума. Глава консалтинговой компании по политическим рискам Eurasia Group Ян Бреммер сомневается, что выборы американского лидера в ноябре 2024 года пройдут спокойно. Борьба за президентское кресло будет ожесточенной, о чем свидетельствует накал страстей сейчас. Джо Байден и Дональд Трамп не намерены уступать друг другу. Главный редактор газеты Bulwark Чарли Сайкс предупредил, что человечество может столкнуться с вирусом, который повлияет на работу компьютеров. "Спутники перестанут работать. Пострадает мировая банковская система," – описал апокалиптический сценарий эксперт. В списке самых нехороших событий 2024 года также оказались война США с Китаем и переворот в России. Эксперты не сомневаются, что победивший на выборах президента Лай Цзин-те объявит о независимости Тайваня. Пекин начнет военную операцию, а Соединенные Штаты применят силу, чтобы защитить остров. Писатель Нассим Талеб использовал термин "черный лебедь" для труднопрогнозируемых и редкий событий, имеющих значительные последствия.

Из книги Тихомирова А.Е., Происхождение слов и примет. Наука о суевериях, "Ridero", Екатеринбург, 2017, с. 114: "Предсказания – предсказания делались во все века, некоторые из них реально воплощались в жизнь, если соблюдалось определенное условие – если, то будет так, если иначе, то будет вот так. Английский писатель Джонатан Свифт, рассказывая о путешествиях Гулливера, описывает его посещение летающего острова Лапуты, где он описывает знаменитую академию, что интересно, все эти лапутянские опыты впоследствии были воспроизведены учеными реальных академий, и все они дали блестящий результат. Это конденсация энергии света в огурцах – фотосинтез, и стохастическая вычислительная машина – в виде современных ЭВМ, и наконец, раздувание собаки – исследование механорецепторов внутренних органов. Об использовании внутриатомной мощи в хозяйственных целях говорят на страницах романа «Освобожденный мир» герои английского фантаста Г. Уэллса. Писатели предугадали и другие, немирные применения энергии атома. Одним из первых (если не первым) сии ужасные пророчества еще в начале века высказал опять же Г. Уэллс. А известный русский поэт А. Белый не просто обнаруживает знакомство с передовым фронтом науки своего времени, с идеями, над которыми бьются ученые. Он и мыслит в понятиях, проросших на почве атомного распада. Герой одного романа И. Эренбурга американский ученый рассказывает о применении его соотечественниками против японцев некоего оружия уничтожения больших масс людей. Дело не только в самом предвидении, но и, как видим, в деталях. Позднее, уже после того, как это действительно произошло, писатель объяснял: «Меня спрашивают, почему в 1921 году, когда Япония была союзницей Америки, я написал, что новое смертоносное оружие американцы попробуют на японцах». И далее он признается: «Я не знаю, что… ответить» (восприятие информации на уровне подсознания, так как мозг с помощью своей нервной сети фактически «ловит» информацию)". Философ А.К. Сухотин в книге «Ритмы и алгоритмы» пишет (с.163-169): «Положим, в зону внимания вошли масштабные идеи, которые, как говорится, висели в воздухе и которые становились неотъемлемым элементом общественной мысли. Вместе с тем художественные предчувствия касались порой и более отдаленных событий, к тому же часто очень конкретных. Так, если составить свод литературных предзнаменований в области технических открытий и изобретений, он окажется внушительным. Огласим лишь некоторые его позиции. Скажем, по средствам передвижения. Обнаруживается, что воображение писателей задолго до реального воплощения «освоило» все важнейшие виды транспорта, наземного, водного и воздушного, покушаясь даже на космический. Властью художественных прозрений фантасты давно населили мир автомобилями, подводными лодками, летательными аппаратами всех сортов (вплоть до ракет и ракетных кораблей). Эти механизмы появились на страницах романов в те времена, когда они еще не ходили, не плавали и не летали и когда их будущие конструкторы сами едва ли сделали свои первые шаги по земле. Столь же насыщены литературно-художественными предсказаниями и другие разделы нашего списка, где за каждой строчкой – захватывающая предыстория художественных исканий, предвосхищающих ученую и техническую мысль. К примеру, роботы. Одна из давних фантазий – построить антропоморфную, то есть «человекоподобную», машину, способную облегчить, а то и вовсе в некоторых деталях подменить наш труд. Этой идеей всерьез тяготился уже Л. да Винчи и как ученый, и как художник. Постепенно тема прочно обосновалась на полях художественных сочинений. В середине XVIII столетия восемнадцатилетняя англичанка М. Шэлли в романе «Франкенштейн» рассказала о восставшем роботе (правда, сам этот термин тогда еще не родился). Герой, молодой ученый Франкенштейн, сумел построить искусственного человека, а потом оживить его. Увы, сей муж оказался уродливым, люди страшились его, и за это он начинает им мстить. Первой жертвой стал сам изобретатель, который гибнет с сознанием тяжести допущенной ошибки. Действительно, есть о чем задуматься. И не только герою романа, но и сегодняшнему читателю. Перед нами в полный рост обозначается морально-этическая тема современной науки, плоды которой способны принести гибель самой цивилизации вместе с учеными и их достижениями. Позднее человекообразные творения замелькали на страницах книг Ж. Верна, Г. Уэллса. Наконец, в пьесе известного чешского писателя К. Чапека «RUR» (сокращенное обозначение: Rossum's Universal Robot – разумный универсальный робот), написанной в 1920 году, появляется, как видим, и само название. Оно произведено от чешского слова robota – «подневольный труд». Сразу же, как это постоянно бывает при появлении громких идей, нашлась тьма подражателей. Ускорение, надо полагать, было сообщено не только литераторам, но и научным кругам, еще более утвердившимся в возможности создания подобного механизма. Таким образом, искусство упредило науку, приблизив, пусть в мечте, в полугрёзе, время изобретения человекоподобных устройств… По числу удачливых предсказаний одним из первых идет знаменитый Жюль Верн, неистощимый первооткрыватель научных и технических новшеств. Внимательный глаз обнаруживает в его произведениях более ста оригинальных предложений, 66 из которых к концу 60-х годов нашего времени были уже осуществлены. Остальные считаются также вполне реальными и только ждут своего часа в более или менее близком будущем. Так, Ж. Верн предвосхитил появление подводных лодок, электромобилей, авиации и космических ракет, цветной фотографии, звукового кино и телевидения. Всего не перечтешь и не уследишь за его героями, которые успели пройти глубины океанов и морей, пробиться сквозь земные толщи, побывать в космосе. Сила предвидения писателя невероятна, и местами она кажется просто необъяснимой. Судите сами. В романе «Из пушки на Луну» с мыса Канаверал стартует в 1876 году космический корабль. В точности через сто лет именно отсюда пошли в космос спутники, а затем и корабли. Может быть, это дань памяти писателя, а всего вернее просто мыс Канаверал – очень подходящее место для космических запусков, потому его и выбрали американские инженеры «по предложению» Ж. Верна. Но как бы то ни произошло, здесь же был снаряжен и «Аполлон-11», доставивший космонавтов к Луне. Более того, корабль по размерам представлял точную копию снаряда, посланного Ж- Верном. И наконец, совершенно потрясающая подробность: «Аполлон-8» приводнился всего в четырех километрах от пункта, в котором завершили свое путешествие герои жюль-верновского романа. Кажется, все перевернулось, и не понять, кто у кого списывал: то ли американцы у Ж. Верна, то ли Ж. Верн у них. Поразительны и многие другие предчувствия великого фантаста. Скажем, то, что повидал доктор Фергюссон из одноименного произведения во время путешествия на воздушном шаре над Африкой. Герой рассказывает о растениях, животных и птицах, о ландшафтах этого интересного континента, поверхности которого к тому времени не коснулась еще нога ни одного человека. Каково же было удивление современников, когда вскоре после выхода книги оказалось, что сведения, доставленные Фергюссоном, вполне надежны и совпадают с теми, которые принесли первые африканские путешественники. Положим, они все наблюдали и видели. Но откуда добыл эти факты Ж. Верн? Такова сила художественного видения, проникающего через десятилетия и пространства, имеющего власть над временем, над будущим науки. Характерно, что сам Ж. Верн не причислял себя к фантастам. Однажды он разъяснял дочери, что ему напрасно приписывают выдумку: все, о чем он говорит, правда. Когда, например, полетит к Луне первый снаряд (вернее, то будет не снаряд, а корабль), он должен иметь указанные им размеры и указанную траекторию. Так оно и получилось. Писатель на основе знаний, расчета, используя аналогию и обобщения, смело строит догадки, точно предсказывая даже детали… Ф. Достоевский никогда не посягал на жанр научной фантастики, описывая вполне современные второй половине ушедшего века события. Тем не менее и ему довелось сделать исключительно смелые, надолго опередившие время, предсказания. В романе «Братья Карамазовы» есть примечательное место. Иван Карамазов ведет с полномочным нечистой силы чертом разговор о… спутнике. Тот, похоже, готов развернуть настоящую космическую программу. А для начала сообщает, что если подальше в пространство забросить топор, то он «примется летать вокруг Земли… в виде спутника». Астрономы вычислят «восхождение и захождение топора» и даже внесут это в календарь. Впечатление, что и сказать, внушающее… Почти за сто лет до выхода на орбиту первого в человеческой истории советского спутника художник властью воображения уже вывел его в полет, «заставив» преодолеть поле земного тяготения. А какое выражение! «Летать… в виде спутника». Так стали говорить лишь в наши дни. Возможно, и говорить-то стали потому, что Ф. Достоевский подготовил эти слова. И не будь они произнесены им, кто знает, как бы это называлось. Вообще, почему конструкторы спутника назвали его «спутник», а не как-либо по-другому? Не проявилось ли здесь влияние писателя, утвердившего это понятие в качестве нормы при описании космических событий? Ведь «спутник» имел в русском языке совсем другое значение, чем то, которым его обогатил, можно сказать, облагородил Ф. Достоевский и в котором оно разошлось теперь по всему свету. Все так. Но каким образом он мог это упредить? Вот и герой повести Д. Гранина «Обратный билет» Петр Семенович в недоумении (в недоумении, надо полагать, мы, читатели). «Разве допустимо представить такое точное предсказание? Ведь это никто не разрешит. Это нарушение научных законов. Я вас спрашиваю, – наседает Петр Семенович, – каким образом ему стало известно про космические достижения?» И тут Д. Гранин вносит от имени автора необходимую поправку: «Ничего удивительного… Это среди хороших писателей принято». Большому мастеру рангом Ф. Достоевского подобные визиты в завтрашнее не заказаны, наоборот, показаны. Поэтому современники принимают такого писателя, словно он заброшен из двухтысячного года, чтобы сообщить о фактах, которые только надвигаются и о которых имеются лишь весьма смутные слова. Конечно, мы предъявили сравнительно далекие нашему времени примеры, хотя и они уже говорили про наши дела. Наверно, в век процветания науки ладить подобные прогнозы художнику стало сложнее. Потому что уж очень быстро шагает научно-техническая мысль. Однако даже в наше насыщенное наукой время художественные предсказания не утратили силу, сохранив возбуждающее ученую мысль значение. Идеи большого прогнозирующего размаха ждали своего читателя на страницах книг замечательного советского прозаика А. Толстого. И прежде всего, конечно, гениальное изобретение инженера Гарина, проложившее литературный след к квантовым генераторам. Характерный факт, отнюдь уже не литературного достоинства. Открывая одну конференцию по лазерам, академик Л. Арцимович отметил, что ее участники по праву и, по справедливости, могли бы включить в свой состав писателя А. Толстого. Кстати, А. Толстой настолько фундаментально вошел в тему, так глубоко изучил предмет, что, работая над романом, составил даже чертежи гиперболоида и пытался дать ему техническое обоснование. Как известно, в натуре первые установки предсказанного писателем квантового генератора созданы русскими учеными Н. Басовым и А. Прохоровым, которым одновременно с американским физиком Ч. Таунсом была присуждена в 1964 году за это открытие Нобелевская премия. Может быть, в том есть какое-то постоянство, какая-то своя твердая линия: идея лазера и ее конструкторское исполнение появились в России, равно как и мысль об искусственном спутнике, родившись в уме русского писателя Ф. Достоевского, отлилась в металл и обрела материальные формы в делах русских ученых и инженеров. В романе А. Толстого есть и другое поразительное предвидение. На основе раздумий того же литературного героя Гарина было получено техническое решение идеи игольчатых пучков атомных радиостанций. Но и это не все. Примечательна еще одна любопытная подробность, связанная уже с другим произведением А. Толстого. Обращает на себя внимание то, с какой точностью он нарисовал в фантастической повести «Аэлита» старт большой ракеты. Перед читателем встает картина буквально того, что происходит на современных космодромах и что мы не однажды видели на теле- и киноэкранах. «Ракета медленно отрывается от площадки, зависает в воздухе, а затем, быстро набирая скорость, исчезает в небе». Описание тем более поразительно, что небольшие ракеты, которые только и мог наблюдать в свое время А. Толстой, взлетают совсем не таким образом. И вправду подумаешь о неких таинственных нитях, которые связывают больших художников с будущим».

.....

Из книги Тихомирова А.Е., Происхождение слов и примет. Наука о суевериях, "Ridero", Екатеринбург, 2017, с. 114: "Предсказания – предсказания делались во все века, некоторые из них реально воплощались в жизнь, если соблюдалось определенное условие – если, то будет так, если иначе, то будет вот так. Английский писатель Джонатан Свифт, рассказывая о путешествиях Гулливера, описывает его посещение летающего острова Лапуты, где он описывает знаменитую академию, что интересно, все эти лапутянские опыты впоследствии были воспроизведены учеными реальных академий, и все они дали блестящий результат. Это конденсация энергии света в огурцах – фотосинтез, и стохастическая вычислительная машина – в виде современных ЭВМ, и наконец, раздувание собаки – исследование механорецепторов внутренних органов. Об использовании внутриатомной мощи в хозяйственных целях говорят на страницах романа «Освобожденный мир» герои английского фантаста Г. Уэллса. Писатели предугадали и другие, немирные применения энергии атома. Одним из первых (если не первым) сии ужасные пророчества еще в начале века высказал опять же Г. Уэллс. А известный русский поэт А. Белый не просто обнаруживает знакомство с передовым фронтом науки своего времени, с идеями, над которыми бьются ученые. Он и мыслит в понятиях, проросших на почве атомного распада. Герой одного романа И. Эренбурга американский ученый рассказывает о применении его соотечественниками против японцев некоего оружия уничтожения больших масс людей. Дело не только в самом предвидении, но и, как видим, в деталях. Позднее, уже после того, как это действительно произошло, писатель объяснял: «Меня спрашивают, почему в 1921 году, когда Япония была союзницей Америки, я написал, что новое смертоносное оружие американцы попробуют на японцах». И далее он признается: «Я не знаю, что… ответить» (восприятие информации на уровне подсознания, так как мозг с помощью своей нервной сети фактически «ловит» информацию)". Философ А.К. Сухотин в книге «Ритмы и алгоритмы» пишет (с.163-169): «Положим, в зону внимания вошли масштабные идеи, которые, как говорится, висели в воздухе и которые становились неотъемлемым элементом общественной мысли. Вместе с тем художественные предчувствия касались порой и более отдаленных событий, к тому же часто очень конкретных. Так, если составить свод литературных предзнаменований в области технических открытий и изобретений, он окажется внушительным. Огласим лишь некоторые его позиции. Скажем, по средствам передвижения. Обнаруживается, что воображение писателей задолго до реального воплощения «освоило» все важнейшие виды транспорта, наземного, водного и воздушного, покушаясь даже на космический. Властью художественных прозрений фантасты давно населили мир автомобилями, подводными лодками, летательными аппаратами всех сортов (вплоть до ракет и ракетных кораблей). Эти механизмы появились на страницах романов в те времена, когда они еще не ходили, не плавали и не летали и когда их будущие конструкторы сами едва ли сделали свои первые шаги по земле. Столь же насыщены литературно-художественными предсказаниями и другие разделы нашего списка, где за каждой строчкой – захватывающая предыстория художественных исканий, предвосхищающих ученую и техническую мысль. К примеру, роботы. Одна из давних фантазий – построить антропоморфную, то есть «человекоподобную», машину, способную облегчить, а то и вовсе в некоторых деталях подменить наш труд. Этой идеей всерьез тяготился уже Л. да Винчи и как ученый, и как художник. Постепенно тема прочно обосновалась на полях художественных сочинений. В середине XVIII столетия восемнадцатилетняя англичанка М. Шэлли в романе «Франкенштейн» рассказала о восставшем роботе (правда, сам этот термин тогда еще не родился). Герой, молодой ученый Франкенштейн, сумел построить искусственного человека, а потом оживить его. Увы, сей муж оказался уродливым, люди страшились его, и за это он начинает им мстить. Первой жертвой стал сам изобретатель, который гибнет с сознанием тяжести допущенной ошибки. Действительно, есть о чем задуматься. И не только герою романа, но и сегодняшнему читателю. Перед нами в полный рост обозначается морально-этическая тема современной науки, плоды которой способны принести гибель самой цивилизации вместе с учеными и их достижениями. Позднее человекообразные творения замелькали на страницах книг Ж. Верна, Г. Уэллса. Наконец, в пьесе известного чешского писателя К. Чапека «RUR» (сокращенное обозначение: Rossum's Universal Robot – разумный универсальный робот), написанной в 1920 году, появляется, как видим, и само название. Оно произведено от чешского слова robota – «подневольный труд». Сразу же, как это постоянно бывает при появлении громких идей, нашлась тьма подражателей. Ускорение, надо полагать, было сообщено не только литераторам, но и научным кругам, еще более утвердившимся в возможности создания подобного механизма. Таким образом, искусство упредило науку, приблизив, пусть в мечте, в полугрёзе, время изобретения человекоподобных устройств… По числу удачливых предсказаний одним из первых идет знаменитый Жюль Верн, неистощимый первооткрыватель научных и технических новшеств. Внимательный глаз обнаруживает в его произведениях более ста оригинальных предложений, 66 из которых к концу 60-х годов нашего времени были уже осуществлены. Остальные считаются также вполне реальными и только ждут своего часа в более или менее близком будущем. Так, Ж. Верн предвосхитил появление подводных лодок, электромобилей, авиации и космических ракет, цветной фотографии, звукового кино и телевидения. Всего не перечтешь и не уследишь за его героями, которые успели пройти глубины океанов и морей, пробиться сквозь земные толщи, побывать в космосе. Сила предвидения писателя невероятна, и местами она кажется просто необъяснимой. Судите сами. В романе «Из пушки на Луну» с мыса Канаверал стартует в 1876 году космический корабль. В точности через сто лет именно отсюда пошли в космос спутники, а затем и корабли. Может быть, это дань памяти писателя, а всего вернее просто мыс Канаверал – очень подходящее место для космических запусков, потому его и выбрали американские инженеры «по предложению» Ж. Верна. Но как бы то ни произошло, здесь же был снаряжен и «Аполлон-11», доставивший космонавтов к Луне. Более того, корабль по размерам представлял точную копию снаряда, посланного Ж- Верном. И наконец, совершенно потрясающая подробность: «Аполлон-8» приводнился всего в четырех километрах от пункта, в котором завершили свое путешествие герои жюль-верновского романа. Кажется, все перевернулось, и не понять, кто у кого списывал: то ли американцы у Ж. Верна, то ли Ж. Верн у них. Поразительны и многие другие предчувствия великого фантаста. Скажем, то, что повидал доктор Фергюссон из одноименного произведения во время путешествия на воздушном шаре над Африкой. Герой рассказывает о растениях, животных и птицах, о ландшафтах этого интересного континента, поверхности которого к тому времени не коснулась еще нога ни одного человека. Каково же было удивление современников, когда вскоре после выхода книги оказалось, что сведения, доставленные Фергюссоном, вполне надежны и совпадают с теми, которые принесли первые африканские путешественники. Положим, они все наблюдали и видели. Но откуда добыл эти факты Ж. Верн? Такова сила художественного видения, проникающего через десятилетия и пространства, имеющего власть над временем, над будущим науки. Характерно, что сам Ж. Верн не причислял себя к фантастам. Однажды он разъяснял дочери, что ему напрасно приписывают выдумку: все, о чем он говорит, правда. Когда, например, полетит к Луне первый снаряд (вернее, то будет не снаряд, а корабль), он должен иметь указанные им размеры и указанную траекторию. Так оно и получилось. Писатель на основе знаний, расчета, используя аналогию и обобщения, смело строит догадки, точно предсказывая даже детали… Ф. Достоевский никогда не посягал на жанр научной фантастики, описывая вполне современные второй половине ушедшего века события. Тем не менее и ему довелось сделать исключительно смелые, надолго опередившие время, предсказания. В романе «Братья Карамазовы» есть примечательное место. Иван Карамазов ведет с полномочным нечистой силы чертом разговор о… спутнике. Тот, похоже, готов развернуть настоящую космическую программу. А для начала сообщает, что если подальше в пространство забросить топор, то он «примется летать вокруг Земли… в виде спутника». Астрономы вычислят «восхождение и захождение топора» и даже внесут это в календарь. Впечатление, что и сказать, внушающее… Почти за сто лет до выхода на орбиту первого в человеческой истории советского спутника художник властью воображения уже вывел его в полет, «заставив» преодолеть поле земного тяготения. А какое выражение! «Летать… в виде спутника». Так стали говорить лишь в наши дни. Возможно, и говорить-то стали потому, что Ф. Достоевский подготовил эти слова. И не будь они произнесены им, кто знает, как бы это называлось. Вообще, почему конструкторы спутника назвали его «спутник», а не как-либо по-другому? Не проявилось ли здесь влияние писателя, утвердившего это понятие в качестве нормы при описании космических событий? Ведь «спутник» имел в русском языке совсем другое значение, чем то, которым его обогатил, можно сказать, облагородил Ф. Достоевский и в котором оно разошлось теперь по всему свету. Все так. Но каким образом он мог это упредить? Вот и герой повести Д. Гранина «Обратный билет» Петр Семенович в недоумении (в недоумении, надо полагать, мы, читатели). «Разве допустимо представить такое точное предсказание? Ведь это никто не разрешит. Это нарушение научных законов. Я вас спрашиваю, – наседает Петр Семенович, – каким образом ему стало известно про космические достижения?» И тут Д. Гранин вносит от имени автора необходимую поправку: «Ничего удивительного… Это среди хороших писателей принято». Большому мастеру рангом Ф. Достоевского подобные визиты в завтрашнее не заказаны, наоборот, показаны. Поэтому современники принимают такого писателя, словно он заброшен из двухтысячного года, чтобы сообщить о фактах, которые только надвигаются и о которых имеются лишь весьма смутные слова. Конечно, мы предъявили сравнительно далекие нашему времени примеры, хотя и они уже говорили про наши дела. Наверно, в век процветания науки ладить подобные прогнозы художнику стало сложнее. Потому что уж очень быстро шагает научно-техническая мысль. Однако даже в наше насыщенное наукой время художественные предсказания не утратили силу, сохранив возбуждающее ученую мысль значение. Идеи большого прогнозирующего размаха ждали своего читателя на страницах книг замечательного советского прозаика А. Толстого. И прежде всего, конечно, гениальное изобретение инженера Гарина, проложившее литературный след к квантовым генераторам. Характерный факт, отнюдь уже не литературного достоинства. Открывая одну конференцию по лазерам, академик Л. Арцимович отметил, что ее участники по праву и, по справедливости, могли бы включить в свой состав писателя А. Толстого. Кстати, А. Толстой настолько фундаментально вошел в тему, так глубоко изучил предмет, что, работая над романом, составил даже чертежи гиперболоида и пытался дать ему техническое обоснование. Как известно, в натуре первые установки предсказанного писателем квантового генератора созданы русскими учеными Н. Басовым и А. Прохоровым, которым одновременно с американским физиком Ч. Таунсом была присуждена в 1964 году за это открытие Нобелевская премия. Может быть, в том есть какое-то постоянство, какая-то своя твердая линия: идея лазера и ее конструкторское исполнение появились в России, равно как и мысль об искусственном спутнике, родившись в уме русского писателя Ф. Достоевского, отлилась в металл и обрела материальные формы в делах русских ученых и инженеров. В романе А. Толстого есть и другое поразительное предвидение. На основе раздумий того же литературного героя Гарина было получено техническое решение идеи игольчатых пучков атомных радиостанций. Но и это не все. Примечательна еще одна любопытная подробность, связанная уже с другим произведением А. Толстого. Обращает на себя внимание то, с какой точностью он нарисовал в фантастической повести «Аэлита» старт большой ракеты. Перед читателем встает картина буквально того, что происходит на современных космодромах и что мы не однажды видели на теле- и киноэкранах. «Ракета медленно отрывается от площадки, зависает в воздухе, а затем, быстро набирая скорость, исчезает в небе». Описание тем более поразительно, что небольшие ракеты, которые только и мог наблюдать в свое время А. Толстой, взлетают совсем не таким образом. И вправду подумаешь о неких таинственных нитях, которые связывают больших художников с будущим».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

.....