Читать книгу Господин Мыслитель - Андрей Тихомиров - Страница 1

Наконец я добрался до его лачуги, стены которой словно вросли в землю, с входом с одной стороны и окном с другой. Я постучал по листу рифленой жести, закрывавшему вход. Так обычно гости объявляют о своем приходе, но вместо дверей была дыра.

– Кто это? – Послышался чей-то голос.

– Могу я зайти к вам на минутку?

– Что случилось? – спросил мужчина в кабинке.

– Я хочу вас осмотреть. Как вы себя чувствуете?

– Я не жалуюсь. Все в порядке. Он здоров.

«Но, по крайней мере, будь осторожен, чтобы я мог тебя выслушать». Или позвольте мне войти.

– Иди своей дорогой и оставь меня в покое!

– ничего не выйдет. Мой долг привел меня сюда. Я должен тебя осмотреть.

– И я протестую против насилия! Где ваша хваленая свобода слова и действий? И вы еще утверждаете, что все используют его как воздух?

– Да, но такое понимание свободы предполагает определенную степень сознательности.

– Наши предки протестовали против насилия, объявляя голодовки в тюрьмах. Сейчас другое время, и я в знак протеста объявляю забастовку молчания!

– Слушайте, господин! Общество уважает наше решение вернуться к природе. Вы можете пользоваться всеми благами цивилизации, а хотите спать на циновках – это ваше дело! Вы откажитесь от всего, что культура дает обществу – и от духовных, и от материальных благ – пожалуйста. Но все же надо уважать определенные законы, если не общественные, то, по крайней мере, присущие человеческой природе. Ведь и в этом надо оставаться человеком. Ты слышишь меня?

Тишина. Из кабины не доносится ни звука. Джентльмен в кабинке начал забастовку.

– Уверяю вас, что я уважаю ваше решение жить в нищете и прятаться от общества, чтобы предаться размышлениям, как древние философы. Но я новый гигиенист в вашем районе, и я должен заботиться о вас, как и обо всех остальных. Ты слышишь меня?

Опять тишина.

«Ну, ладно, – подумал я, – если ты не хочешь сделать это по-хорошему, то мы сделаем по-плохому».

«У меня больше нет времени, дорогой господин, – сказал я громко, – я ухожу, но вернусь завтра». Надеюсь, к тому времени ты станешь умнее.

Стараясь произвести как можно больше шума, я отошел, но присел за ближайшим кустом и стал внимательно наблюдать за будкой.

Минут через двадцать голова этого господина высунулась из окна. Голова внимательно осмотрелся, и вскоре господин сам вышел из будки. На нем были брюки – должно быть, когда-то они были белыми – и черный свитер, в котором собралась вся окружающая грязь. Господин встал, поддерживая брюки. Нагнувшись, он пробежал несколько шагов вниз по склону и нырнул в густую заросль. Его никто не видел, но и он никого не видел. Я воспользовался этим и залез в кабинку. На полу лежала солома, накрытая рваным одеялом.

Через пару минут вернулся сам господин. Увидев меня, он громко выругался. Там невозможно было встать в полный рост, поэтому он опустился на колени рядом со мной:

– Зачем ты врываешься в мой дом? Кто пригласил вас сюда?

Я осмотрелся. На наклонных стенах не было даже гвоздя. В углу стояла только лопата со сломанной ручкой.

– Боишься, что я украду твои украшения? Что ты здесь делаешь? Ты ненавидел весь мир? Вас кто-то обидел?

– Я устал от тебя! Убирайся! Я хочу побыть одна!

– Ты можешь остаться один, – начал я многозначительно, – но ты не должен возбуждать недовольства. Мой тебе совет – вернись к людям, стань снова человеком. Покажи мне свои ноги – пора сажать горох между пальцами ног!

Он поджал под себя обе ноги и ничего не сказал. Я смягчил тон:

– Я предлагаю вам переехать в одну из небольших вилл. Там тихо, как в лесу под снегом. Если вы терпеть не можете мебель, ее можно выбросить или порубить по своему усмотрению. В нескольких шагах от дома журчит ручей – он может заменить ванну или душ. У вас будет мыло и жесткая мочалка, чтобы как следует помыться, и, конечно же, зубная щетка! И паста, пахнущая травами. Я сделаю из тебя другого человека!

– Ну, вы смеетесь надо мной, – сказал господин. – Я живу здесь уже давно, у меня есть свои права и обязанности, так почему бы тебе не оставить меня в покое? Ведь я никому не мешаю, провожу дни, как трудолюбивый жук. Я не красивая, но я полезная. Для чего мне нужна твоя зубная паста, кроме как для того, чтобы испачкать зубы? Если бы я мог дать вам совет, я бы сказал: «Прекратите всю эту суету и приходите ко мне. Постройте рядом с моей красивую будку и плюйте на все».

Этот господин стал меня уговаривать следовать за ним! Мне приходится обменять свою жизнь на робинзонаду, которая представляет собой не просто первобытное существование, а, видите ли, напряженную борьбу вечной человеческой мудрости и хитрости со стихией. Этот новоявленный Диоген и его философия пытались меня пропагандировать! Понадобилось всего несколько тезисов, чтобы, как мне казалось, разрушить его убеждения пополам, как червяк, эти две половинки пополам и так далее, но все было напрасно. Каждая часть жила своей жизнью, извивалась, утверждала свой примитивизм, издевалась над цивилизацией.

– Вы уже представляете не род человеческий, а племя отвратительных всезнаек. Вы создали на своей планете какой-то чудовищный автоматический рай. Вы дистанцировались от природы, подчинили ее, заставили работать до самоуничтожения, вы сломали ее, изнасиловали своими открытиями. Когда вам этого оказалось недостаточно, вы изобрели в своих лабораториях новую природу, искусственную, химическую и машинную, вопреки целям и воле самой природы. Она должна быть окружена тайной, ибо далеким будущим векам угрожает всемогущий человек, мозг и руки которого сотворят вещи еще более ужасные, потому что эти руки уже не будут принадлежать человеку.

Я ответил господину мыслителю, что он сам потерял человеческий облик и в его словах нет никакого смысла. Будущий человек будет развиваться гармонично. А кроме того, он забыл о других мирах, о новых планетах, которые мы открываем во время космических полетов и на которые спускаются наши звездолеты. Было бы очень грустно, если бы над головой человечества всегда сияло только одно солнце и никогда не поднималась бы другая звезда. Если бы люди всегда были обречены возиться только со своей Землей, переделывать, улучшать – только ее! Но, к счастью, человеческий дух, его руки и мысль нашли новые, неизведанные области применения на далеких планетах. Счастье узнаешь, когда встретишься с ним, а горе нужно знать загодя, прежде чем оно вошло в твою жизнь, только так можно от него оборониться.

Я хотел уточнить эту мысль, но господин, как бы не слыша меня, продолжал бормотать свое:

– Вы все сегодня даже не помните, что это за чувства – тяжесть, усталость, боль, вы не знаете, насколько приятен физический труд. Вам недоступны величайшие удовольствия – отведать черного хлеба после длительной голодовки, попробовать глоток воды после долгой дороги, уснуть в изнеможении от тяжелой работы. Вы неженки, приравнявшие себя к богам! Мы еще не успели родиться, а для тебя уже все подготовлено. Школы строятся быстрее, чем успевают вырасти новые ученики, у вас есть больницы, но пациентов в них мало. Ваши спортзалы, игровые площадки, стадионы настолько велики, что никогда не заполнятся, у вас столько художественных галерей, столько концертных залов, столько театров, что вы устали, пресытились, началось отравление мозга. И никто никогда не знает, где остановиться.

Что я мог на это сказать? Что человек останется человеком, а люди останутся людьми, пока не потеряют все человеческое. Его слова – что бы он ни говорил – это панегирик нашего времени. Он отвергает излишества и благополучие, но кто знает, не является ли его нынешний отказ от всех благ и добровольное голодание результатом вчерашнего пресыщения?

В мире сейчас все прекрасно организовано, и в нем царит гармония. Каждый человек напоминает трубку гигантского органа, исполняющего симфонию о жизни на Земле. И если во время этого выступления звучит фальшивая нота, что неудивительно, ведь трубок миллиарды, то он и есть одна из этих треснувших трубок.

Весь мир в настоящее время стерилен. Улицы, например, поливают пеной, которую затем смывает искусственный дождь. Дома сверкают яркими красками, но преобладает белый цвет, символ чистоты и здоровья! Армия гигиенистов поднялась на борьбу с теми, кто оскверняет чистоту.

– И ты, – сказал я ему, – один из них. Я не могу этого допустить! Я должен бороться с тобой как поборник антиэстетических норм.

– О, вы прекрасный мечтатель, – сказал господин, заметно обидевшись, – знайте, что грязь никогда не исчезнет с лица Земли, потому что каждая пылинка – это, по сути, частица нашей планеты.

«Ах ты, кусочек планеты, – ответил я тем же тоном, – если эти пылинки скапливаются у тебя под ногтями, это уже грязь, и ее нужно удалять водой и щеточкой! Кстати, давай Мое обоняние отказывается воспринимать столь странные запахи.

«Никто вас сюда не приглашал», – ответил господин, но вылез. – Если бы у вас помимо длинного носа было еще и воображение, вы бы заметили цветущую яблоню в том месте, куда вы залезли и которое вас так раздражает.

– Не напоминайте мне цветущие деревья! Я был зол.

– К твоему сведению, я рассердил все деревья вокруг! Я сделал это для улучшения структуры почвы. Весь этот сад – результат многолетних исследований проблемы, связанной с искусственными удобрениями. Если бы вы поднялись со мной по склону, вы бы обнаружили, что чем выше вы поднимаетесь, тем старше возраст деревьев. На каждом стволе табличка с данными – сколько азотно-фосфатных удобрений и сколько торфа ушло на подкормку дерева. Вы видите ряд колышков, забитых прошлой осенью? Это граница моего сада. Вы, наверное, уже догадались, что это места будущих посадок. Внизу сею, вверху собираю урожай. Птичек угощаю вишней, а окрестных мальчишек грушами. Однако мне нужно позаботиться о том, чтобы меня немного боялись.