Читать книгу Лабиринты чести. Антология - Андрей Владимирович Бакланов - Страница 1

Вот и наступил последний день уходящего года. Матвей проснулся в прекрасном настроении. Подарки на Новый год куплены. Жена Наталья уже что-то стряпает на кухне. Любимый сын Вова как всегда принимает вторую ванну за позднее утро. Матвей, допивая кофе и дымя сигаретой, вошел на сайт лотереи и купил несколько билетов с новогодним розыгрышем. Он уже неделю засыпает с мыслью, на что потратить эти баснословные деньги, полученные от выигрыша. О том, что этим везунчиком будет именно он, сомнений не возникало. Хотя так происходило каждый уходящий год десятилетия. На сегодня оставалось только одно дело организовать просмотр квартиры для продажи. В свои пятьдесят лет Матвей руководил своим агентством недвижимости, где и работал последнее время только сам один. Время было около 11 часов утра и, договорившись о встрече на 14 часов с Анной Федоровной Головиной, собственницей трехкомнатной квартиры, и с семьей Семеновых, претендентов на покупку, он сверил часы.

День выдался солнечным и морозным. Выйдя из дома, Матвей завел свой Мерседес и, пока двигатель прогревался, успел поговорить с соседом Димой, который расчищал от снега въезд к своему коттеджу. Поздравив его в конце с наступающим новым годом, он выехал из поселка, где живет, в город для показа квартиры. Время до этого было предостаточно, поэтому Матвей решил поздравить свою старшую дочь Вику и внучку Лизу. Благо они жили в том районе, где и была назначена встреча. Дочь не брала трубку телефона, но это обстоятельство его не смущало, потому что так было часто. «Позвоню в домофон, пусть будет сюрприз», ̶ подумал он. Время было около двух часов по полудню, однако в домофоне были одни гудки ̶ никого. Немного расстроившись, что сюрприз не удался, Матвей поехал к месту своей последней в этом году встречи по просмотру недвижимости. Минут пять прождал Семеновых у подъезда дома. Наконец они, Ольга и Олег, подошли, и Матвей брелком домофона открыл дверь подъезда. Все поднялись на третий этаж. Матвей нажимал на кнопку звонка квартиры, но хозяйка не открывала. Он не удивился этому и сказал Семеновым, что собственница, скорее всего, музицирует. Матвей достал ключи от этой квартиры, заблаговременно получив их от Анны Федоровны для подобных случаев. Открыв дверь, все вошли в квартиру. Действительно, из дальней комнаты доносились звуки музыки из телевизора, и Матвей громко позвал хозяйку. В квартире никто не отзывался, и все пришедшие пошли на звук музыки. Войдя в дальнюю комнату, они увидели лежавшую на полу лицом вниз женщину с окровавленной головой. Матвей услышал грохот за спиной. Это упала в обморок Ольга.

Скорая помощь приехала быстро. Ольга пришла в себя. Анну Федоровну повезли в больницу. И только через какое-то время Матвей увидел, что в квартире был беспорядок. Ранее он такого не видел. Просмотры этой квартиры были и раньше, но все всегда было в идеале, да и хозяйка в этом отношении была педантом. Прибывшие оперативники из полиции взяли объяснения с присутствующих и, закончив следственные действия, опечатали входную дверь квартиры, которую предварительно закрыл Матвей.

Матвей ехал домой и думал о случившемся. Он даже не мог предположить, кто это сделал. Анна Федоровна Головина ̶ пожилая женщина. По ее разговорам, она редко выходила из дома, но была очень доверчива. В прошлом году цыгане обманули ее на рынке, а годом ранее с нее собрали деньги на установку новых газовых счетчиков и получение субсидий на это. Однако компания, заключившая договор, пропала. Матвей пытался анализировать случившееся и вспоминал: «Так, дверь в квартиру открыл я. Ключ отворил замок без заминок. Значит, либо сама хозяйка открыла входную дверь, либо ее открыли родными ключами. Сын ее живет в Тамбове. Отношения у них, со слов Анны Федоровны, были сложными. За вырученные от продажи квартиры деньги она хотела купить домик на родине в Тамбовской области, а оставшиеся средства отдать именно ему, чтобы помириться на старости лет». Матвей не стал исключать и родственные интересы.

Состояние здоровья Анны Федоровны он не знал. Скорая увозила ее без сознания. «Лишь бы поправилась, ̶ переживал Матвей, ̶ она же видела напавшего на нее преступника. В конечном счете, полиция во всем разберется».

С этими мыслями он подъехал к своему загородному дому и о случившемся не стал рассказывать, дабы не расстраивать близких родственников под Новый год.

Праздник прошел помпезно, но для Матвея грустно. Его не покидала мысль о сострадании. Однако помочь чем-то Анне Федоровне он не мог и надеялся на врачей. Матвей решил на следующий день поехать в больницу.

1 января около 10 часов утра прозвучал звонок с калитки дома на улице. Наталья что-то буркнула на ухо Матвею и укуталась с головой под одеяло. Злой и не выспавшийся Матвей оделся и вышел на участок. «Кого могло принести в такую рань?» ̶ подумал он и открыл дверь. На улице стояли четверо полицейских. Двое из них резко скрутили за спину руки Матвея, и надели на него наручники. Матвея погрузили в легковую машину, где один из полицейских сильно ударил его в грудь.

Наталью разбудил телефонный звонок. Она долго спросонок искала зеленую кнопку на телефоне, но ответила. Ей звонил сосед Дмитрий и сообщил, что он был свидетелем того, как ее супруга грубо запихивали в машину полицейские. Наталья подумала, что это новогодний розыгрыш и попросила его дать трубку мужу, чтобы она высказала тому, что про него думает. Но в трубке она услышала тревожный голос Ирины, жены Дмитрия. Она подтвердила слова своего мужа и договорилась с Натальей о встрече у калитки. Сын Вова видел десятый сон, и Наталья, укрыв его одеялом, оделась и вышла на улицу. Сосед рассказал ей об увиденном обстоятельстве, и у нее прошло новогоднее похмелье. Наталья взяла телефон и набрала мужу. На удивление, он почти сразу взял трубку:

– Что случилось? – спросила она.

– Меня задержали за покушение на убийство. Но это не главное. Кто-то очень хочет, чтобы полиция в это поверила. И еще… Сделали они это непрофессионально. Значит, я скоро буду дома. Срочно найди мою записную книжку и позвони Мирельману. Сам я это сделать уже не могу, ̶ ответил Матвей.

Послышались короткие гудки, и Наталья заплакала. Спустя некоторое время все присутствующие увидели подъезжающий к ним полицейский «УАЗик». Из машины вышли четверо полицейских. Один из них, капитан, спросил: «Кто из присутствующих Наталья Владимирова?». Дождавшись ответа, он предъявил ей ордер на обыск.

Матвея завели в кабинет уголовного розыска. Перед ним сидел довольно молодой мужчина в звании старшего лейтенанта, который предложил ему присесть на стул, стоящий перед столом, за которым располагался оперативник. В противоположной стороне кабинета на небольшом диване сидел молодой человек лет двадцати пяти в гражданской одежде.

– За что Вы убили женщину? – без предисловий он обратился к Матвею.

Матвей ответил:

– И Вам, здравствуйте!

– Вы зря ерничаете – сказал офицер. – У меня очень мало времени. Давайте оформим явку с повинной и продолжим разговор спокойно. И вследствие этого, Ваше сопротивление сотрудникам полиции, забудется. – Добавил он.

– Да.– Сказал Матвей. – У Вас уже осталось 47 часов, чтобы предъявить мне обвинение. Да и никакого сопротивления я не применял, благо соседи, видели момент моего грубого задержания. – Матвей знал, что по закону его могут задержать на 48 часов без предъявления обвинения.

– Умный? – Спросил полицейский.

– Да нет, просто невиновный.– Ответил Матвей.

Оперативник встал и зашел за спину Матвея.      С соседнего стола он взял увесистый журнал с названием «Желтые страницы» и, размахнувшись, сильно ударил им Матвея по спине. Матвей был довольно спортивным мужчиной и стойко перенес надругательство. Проработав в органах милиции двадцать с лишним лет, он прекрасно знал методы работы оперуполномоченных и даже тогда их понимал. В этот момент открылась дверь кабинета, и в нее вошел офицер в звании полковника. Он приказал оперативнику, отвести Матвея к нему кабинет. Что и было сделано сразу. Как только полковник и Матвей остались одни, они обнялись. Полковник юстиции Павел Сомов и Матвей были закадычными друзьями. В конце девяностых они служил вместе и Павел, вначале своей карьеры, был стажером у майора юстиции Владимирова Матвея Андреевича. В настоящее время Сомов Павел Николаевич занимал должность начальника следственного отдела местного ОВД.

В кабинет постучались, и вошел невысокого роста полноватый капитан. Он доложил Сомову, что все готово для проведения очной ставки. После чего вышел и закрыл дверь. Из короткой беседы Павла и Матвея выяснилось, что дежурный следователь Киселев, который только что заходил, на правах старшего опергруппы и ОВД, в праздничные дни, возбудил уголовное дело и назначил ряд следственных действий по преступлению, в котором подозревают Матвея. Так как Киселев, лицо процессуально независимое, Павел пока не может повлиять на следствие. Он разрешил Матвею ответить на входящий звонок от жены Наташи, поступившему, на его телефон, почему-то не изъятому при задержании. После этого сказал, что верит словам Матвея и обязательно приложит все усилия к поиску и задержанию настоящего преступника. А про профессионализм некоторых сотрудников полиции он поговорит отдельно с заинтересованными лицами.

Вначале был допрос. Матвея допрашивал тот полноватый капитан, представившийся Матвею, следователем Киселевым Александром Валерьевичем. Матвей рассказал всю хронологию дня тридцать первого декабря, да и следователь на него особо не давил. На очных ставках между Матвеем и Семеновыми расхождений в показаниях между ними не было. Матвея сопроводили в камеру временного содержания, где он, наконец, мог подумать о случившемся. Благо в камере кроме него никого не было. Об этом распорядился Павел. Матвей как Штирлиц перебирал все варианты, как выйти на свободу, а уже позже с холодной головой обдумать дальнейшие действия защиты и собственного расследования. Он рассчитывал на помощь Павла, который ему в этом заручился. Матвей знал, что Павел всегда был толковым следователем и в свое время раскручивал и более сложные дела.

Обыск в доме Владимирова закончился, и понятые подписывали протокол. Оперативники изъяли компьютер Матвея и за чем-то изъяли его оружейный сейф. Шестнадцати летний сын Матвея Вовка, в меру своего возраста, сильно возмущали незаконные действия сотрудников полиции, пообещав каждому из них больших неприятностей. Для него отец был идолом и из-за этого неприкосновенным. Для сотрудников полиции, привыкших ко всему, эти слова Владимира были как писк комара. Наташа несколько раз одергивала сына, но последнего это не останавливало. Перед началом обыска она успела спрятать бумаги мужа и позвонить лучшему адвокату области Мирельману Анатолию Исааковичу, где вкратце обрисовала сложившуюся ситуацию.

Матвей, находясь в спокойной обстановке камеры, не мог понять причины его задержания. Он перебирал все версии случившегося и ни одна из них ему не нравилась: «Если это грабеж, то почему квартира не перевернута вверх дном? Может быть, искали что-то конкретное? Или же это было покушение на кражу и преступник, либо преступники, не планировали встретить в квартире хозяйку и ударили ее каким-то тяжелым предметом по голове? Но почему удар был сзади? Не похоже, что хозяйка пыталась бежать по квартире в ее 76 лет. Да и орудие преступления на месте не было. Если это убийство, то почему не добили? Дилетант, либо слабо ударили. А быть может и не хотели убивать? Но тогда Анна Федоровна видела лицо преступника. Да и не похоже на имитацию». Версии Матвея лезли как фарш из мясорубки. Покурив спрятанную от сотрудников полиции сигарету, он пришел к мысли, что утро вечера мудренее и лег спать.

Наташа не находили себе места. Звонила по телефону сестре мужа. Сестра Лена, была большим чиновником, и Наташа рассчитывала не ее помощь. Вовка, закрылся в своей комнате и штудировал Уголовно-процессуальный кодекс. Вечером приехала мама Матвея, Лариса Александровна с дежурными нравоучениями к снохе. Однако все было мирно, но тревожно. Все «ломали голову», из-за произошедшего. Но причины задержания Матвея, так и не были известны.

Утром 2 января Матвея привели на допрос в кабинет следователя Киселева, где тот, скорее всего получивший уже наставления от Сомова, довольно мило начал свой диалог. Он заявил, что следствие располагает фактами предъявить обвинение Матвею, на основании ряда доказательств, но некоторые факты он хотел уточнить у Матвея, до проведения его допроса в качестве обвиняемого.

– Первое.– Сказал он. – В какое точное время вы подошли или подъехали к подъезду дома потерпевшей?

– В 13 часов 55 минут я припарковал свой автомобиль на стоянке около дома Головиной Анны Федоровны и подошел к подъезду – ответил Матвей.

– Откуда Вы ехали на встречу?– спросил следователь.

– Я выехал из поселка Мелково, где зарегистрирован по месту жительства.– Сказал Матвей.

– Как Вы можете объяснить нахождение Вашего автомобиля около дома 167 по улице Зеленой, в 13 часов 37 минут, что в 250 метрах от дома потерпевшей и что Вы там делали?

Матвей понял, что это точное время следствие определило по установленным повсеместно камерам видеонаблюдения.

– Я приехал к дочери, которая там проживает, но ее не было дома – ответил Матвей.

– То есть доказательств о том, что Вы там делали, у Вас нет?– спросил Киселев.

– Доказывать должны Вы, а не я. Или следствие считает, что именно я за это мизерное время смог пробежать 250 метров, убить Головину Анну Федоровну, прибежать обратно к своему автомобилю и доехать до места встречи с покупателями ее квартиры?– раздраженно спросил Матвей.

– А с чего Вы взяли, что это было убийство?– неожиданно громко спросил Киселев.– Или что-то Вы, Матвей Андреевич, недоговариваете?– прищурив глаза, уже почти шепотом спросил следователь.

– Я видел пожилую седоволосую женщину, лежавшую на полу с разбитой головой. От таких повреждений может не выдержать даже и молодой организм. Фатальность таких последствий может быть между ними ровна.– Грустно сказал Матвей.

– Я учту этот факт.– Спокойно сказал следователь. – Теперь второе: Эксперты утверждают, что замок на входной двери квартиры потерпевшей, на момент осмотра был без повреждений, а ключи от этого замка есть и у Вас. Вы передавали их кому-нибудь до происшествия?

– За три месяца нахождения у меня ключей, я их никому не передавал.– Заявил Матвей.

– И третье и самое важное.– Продолжал Киселев.– Врач скорой помощи сообщил, что при следовании в больницу с потерпевшей, она на секунды пришла в сознание и успела сказать: «Это ри». После вновь потеряла сознание. Следователь продолжал:

– Она имела в виду слово, риелтор!

– Это Вы гражданин следователь додумываете! А может быть Ричард, Рихтер, Римский-Корсаков.– Возмущенно произнес Матвей. – И Вы, что на этом факте собираетесь строить свое обвинение ко мне?!– продолжил он.

– Успокойтесь.– Произнес Киселев.– Мы пока просто беседуем.

В дверь кабинета постучали. Киселев разрешил войти. В кабинет вошел лощеный, невысокий мужчина среднего возраста. Это был председатель коллегии адвокатов области, Мирельман Анатолий Исаакович. Предъявив ордер на защиту Владимирова Матвея Андреевича, он поздоровался и крепко пожал руку Матвея. После чего, не спрашивая разрешения, плюхнулся в кресло стоящее около окна. Пока Киселев читал, представленный ордер, Анатолий Исаакович сделал заявление:

– Мой подзащитный Владимиров Матвей Андреевич не виновен. Его задержание не законно. Тот, кто принял это преступное решение о задержании и обыске, будет отвечать перед законом. Данное заявление об этом уже готово к отправке в прокуратуру.

Матвей знал стиль работы своего друга Анатолия Исааковича, с которым, около десятка лет прослужил следователем в этом же ОВД. И обратил внимание на то, что следователь Киселев, как будто был готов к такому повороту дел. Следователь вызвал сержанта, стоявшего за дверью, а сам вышел, пообещав вернуться через несколько минут. При этом разрешил пообщаться Матвею со своим адвокатом. Матвей не сомневался, что его статус с подозреваемого не перейдет в обвиняемого, так как у следствия нет прямых доказательств в отношении него. Да и Киселев, слишком долго с ним беседовал ни о чем, дабы, скорее всего, был предупрежден о приходе защитника в лице Мирельмана. «Наверно к этому приложил руку Павел» – подумал Матвей.

Случилось то, что и должно было случиться при независимом квалифицированном правосудии. Матвея через час освободили, закрепив все подпиской о не выезде. Однако его телефон, компьютер и сейф остались в полиции в качестве вещественных доказательств. Матвей позвонил жене с телефона Анатолия Исааковича и тот повез его домой. В дороге долго беседовали. По приезду Анатолий Исаакович пообещал Матвею всех благ в наступившем году и уехал продолжать празднование Нового года.

Матвея встретили как героя. Мама, обняла сына и заплакала. Вовка обнял их обоих одновременно, так как был уже выше отца и по спортивному телосложению ему уже не уступал. Наташа сидела в кресле с усталой улыбкой и от усталости и пережитого нервного потрясения даже не могла подняться. Сестра и ее муж Олег, обняли Матвея после того как сын освободил его от объятий. Напряжение встречи ушло. Наташа хоть и устала, но уже приготовила праздничный стол, благо после встречи Нового года многое чего осталось. После третьего бокала начались расспросы о случившемся. Матвей сказал, что все произошедшее с ним это ошибка полиции и попросил данную тему больше не затрагивать. Все потихоньку успокоились, и остаток дня прошел даже весело. Вечером зашли в гости соседи, которые присоединились к праздничной трапезе.

Утром следующего дня Матвей принял прохладный душ и, закурив свежую сигару, подаренную мужем сестры, с чашкой кофе раздумывал о плане на сегодняшний день. Так он делал всегда, несмотря на день недели. Но сегодня это был не рабочий план, а план действий собственного расследования. И это не от обиды на органы правопорядка, а на установлении истины. Да и уголовное преследование в отношении него еще не прекращено. Он открыл блокнот и стал писать:

Справиться о здоровье Анны Федоровны. По возможности с ней поговорить.Поблагодарить Павла и уточнить о ходе расследования. Узнать у него о мотивах преступления, возможном орудии преступления, о похищенном имуществе, лицах подозреваемых в этом, свидетелях и проведенных экспертизах. Узнать о последних телефонных звонках на телефон и с телефона Головиной. Выяснить, как преступники проникли в квартиру и чем закрыли замок на двери потерпевшей? Получить информацию о видеонаблюдении с камер в районе преступления и непосредственно у дома, а лучше подъезда и балкона потерпевшей. Иметь имена и адреса родственников и знакомых Анны Федоровны. Также узнать ее биографию и найти ее фотографии, даже давние.

Матвей предполагал, что Павел ему в этом не откажет, так как сам заинтересован в положительном результате расследования. А сам Матвей это будет делать аккуратно.

Матвей продолжал размышления: «Необходимо поднять все записи по показам квартиры Головиной за все время и попробовать установить личности, тех, кто был на просмотрах. Узнать, кому все случившееся было выгодно». Благо по памяти Матвея таких было не много. Так как квартира была на эксклюзивной продаже только у него, работа с другими агентствами недвижимости отпадает.

Неожиданно раздался звонок на рабочий телефон Матвея. Благо у него их несколько штук, но тот, который изъяли, был основным. События опережали мысли Матвея. Позвонил Павел и предложил встретиться в известном только им обоим месте в восемь часов вечера.

Этим местом был бильярд в кафе военного городка, где они частенько встречались за бокалом вина.

Времени до встречи еще было много, и Матвей написал список людей, кто интересовался квартирой Головиной. Он был не велик, всего девять человек. Номера телефонов каждого у Матвея были. В настоящее время по каждому номеру телефона, засветившемуся в мировой интернет сети, можно получить информацию. Однако данные в интернете имелись только о шести номерах. Матвей распечатал на принтере всю информацию по каждому номеру и приступил к ознакомлению. Его в начале интересовали категории недвижимость и финансы, имевшиеся в полученных данных тех людей, которые выдал интернет, а также их возможная деятельность. И действительно трое из шести за последние два года размещали объявления по продаже недвижимости, один продавал подержанные детские вещи и автомобиль Волга, а последний скупал и продавал монеты, значки и марки. Первые трое, явно хотели улучшить свои жилищные условия, так как продавали квартиры меньшей площадью. Эта информация уже была у Матвея в процессе общения с претендентами на покупку квартиры Головиной. Но у каждого из них были промежуточные звенья участников возможной сделки купли-продажи: банк с ипотекой, материнский капитал и отдел опеки. Матвей сделал по ним вывод, что цель мошенничества у них можно исключить. Однако Матвею неизвестны мотивы преступления и список с подозреваемыми людьми в этом преступлении, не уменьшился. Подходило время встречи. Матвей, откушав борща с пампушками, приготовленный супругой, с хорошим настроением отправился в путь. Время, проведенное в дороге, он посвятил рассуждениями и о времени преступлении: «Почему преступление было совершено именно под новый год? Ведь, как правило, люди в это время готовятся к празднику и находятся дома, и возможно не в одиночестве. Значит, преступник знал или предполагал, что хозяйка будет одна. Но кто этот кто-то?». Матвей продолжал размышления: «Период совершения преступления примерно с 11 часов до 13 часов 55 минут. Конечное время должно быть наверняка точным, так как в это время из подъезда дома Головиной, никто не выходил, либо преступник покинул место преступления другим путем. Скорее всего, этот период меньше, потому, что в квартире потерпевшей, преступник орудовал не долго. Значит, у него было мало времени. Хотя беспорядок могли и сымитировать под грабеж. А может быть похищено то, о чем знал преступник?». Рассуждения закончились, так как Матвей на такси уже подъехал к месту встречи с Павлом.

Войдя в зал бильярда, Матвей увидел Павла играющего за столом сам с собой. Они поприветствовали друг друга и удобно расположились в креслах, за маленьким банкетным столиком. Произнеся тост за Новый год, оба пригубили красного сухого вина, заблаговременно разлитого по бокалам. На столике также имелись разные закуски, но они пока остались не тронутыми. Оба сразу закурили по сигарете и начали разговор. Первым вступил Павел:

– Докладываю Вам, что уголовное дело в отношении тебя, я принял к своему производству.

Павел произнес это так, как будто докладывал своему начальнику. И глядя на Матвея, чувствовал самоудовлетворение. Сразу же продолжил:

– Следователя Киселева, я от дела отстранил, объявив ему строгий выговор. Тебя Матвей, я переквалифицировал в свидетеля и от лица внутренних дел, приношу извинения! Вступительную торжественную часть заканчиваю и предлагаю выпить по второй.

Павел, не дожидаясь ответа Матвея, чокнулся с его бокалом и выпил содержимое своего, до дна. После чего с чувством исполненного долга, удобно расположился в кресле.

– Да – многозначительно произнес Матвей. – Настоящий герой нашего времени.– Ты бы первым делом сказал, что со здоровьем потерпевшей?

Павел обиделся, но продолжил:

– Ей сделали операцию и она в тяжелом состоянии находиться в реанимации городской больницы.

– А охрану ей поставили? – Быстро и коротко спросил Матвей.

– Зачем? – Удивившись вопросом, спросил Павел. – Она же в реанимации. – По слогам сказал Павел. Явно размышляя о дальнейших последствиях.

– Ты ознакомлен с материалами дела? – Спросил Матвей. И не дожидаясь ответа от Павла, продолжил.– А если она видела преступника или знала его? Тогда что? Узнав о том, что она жива, что он может сделать?

– Хватит мне рассказывать детективы. – Обиженно и громко ответил Павел.– У нас же ни Чикаго, какой-то? Кому нужна эта божья пушинка!– Он взял паузу, налил вина только в свой бокал. За тем махнул головой и, осушив его, нервно поставил на столик.

– Да и, в конце концов. – Продолжил он.– Это именно я веду следствие!

– Нет, дорогой мой друг.– Ответил Матвей.– Это мы ведем расследование. А значит и следствие по делу. А вот именно ты, будешь сдавать его в прокуратуру и суд, после того, как напишешь обвинительное заключение в отношении установленного преступника или преступников. Это уже дело моей чести как твоего лучшего друга, если конечно я им являюсь!– Эмоционально заключил Матвей.

В помещении повисла тишина. Даже мельчинки пыли зависли над бильярдными столами, подсвеченными сильными абажурами ламп.

Павел выдохнул и громко сказал:

– Я с тобой командир!

Друзья выпили две бутылки вина и, размышляя об обстоятельствах дела, отыграли три партии бильярда, в которых как всегда верх взял Матвей. Договорившись о тесном сотрудничестве в данном деле, простились и отправились по домам.

Матвей вышел из такси около дома. Пока с похмелья путался в ключах от калитки, услышал, какой-то звук за спиной. Он знал, что такой звук исходит от затвора пистолета. Матвей резко упал на землю и прозвучал выстрел. Услышав визг колес, он приподнял голову. Рванувшая с места из темноты машина, через мгновение скрылась за поворотом деревни.

Мгновенно придя в себя, он отрыл калитку и вбежал в дом. В дверях стояла перепуганная жена, держа в руках столовый нож.

– Все нормально.– Сказал Матвей, обращаясь больше не к супруге, а к себе.– Все нормально.– Обняв перепуганную жену, повторил он.

Уже утром Матвей увез семью на базу отдыха, расположенную на берегу прекрасного карельского озера, что в трехстах километрах от дома. За этот отдых и трансферт на такси, он выложил приличную сумму. Но оставлять в опасности семью он не мог. Мама Матвея, возглавила операцию спасения, не зная о случившемся происшествии вечером предыдущего дня. Она посчитала это запланированным Новогодним сюрпризом от сына и только очень причитала о коротком времени на сборы. Вечером того же дня и на том же такси Матвей вернулся домой.

Дома у Матвея находился Павел. Он рассказал о проведенных оперативно-следственных действиях по факту стрельбы около жилища Матвея. Да именно факту стрельбы, а не угрозы убийством. Гильза от пули, найденная на месте события, была от травматического оружия и резиновая пуля он нее, ни как не представляла большой опасности для Матвея. Оба следователя, Павел и Матвей, предположили, что кто-то очень хочет, чтобы Матвей испугался. Значит, они прекрасно знают, кто им противостоит в лице риелтора Матвея. Но никто не мог предполагать, от кого преступник знает, что Матвей бывший сотрудник милиции.

Расположившись у камина, друзья анализировали вновь возникшее обстоятельство. Версии об утечки информации из полицейских структур, разбивались. Матвей почти всем участникам процессов купли-продажи недвижимости, представлялся бывшим сотрудником внутренних дел, дабы внушить уверенность и спокойствие. Это всегда срабатывало на фоне частых обманах черных риелторов. В итоге друзья сошлись во мнении, что случившаяся стрельба, даже является плюсом в их расследовании. Первое: преступник или преступники стали нервничать. Все знают, что это может привести к роковой ошибке. Второе: у следствия есть гильза и экспертам не составит большого труда установить, из какого оружия она была выпущена. В настоящее время очень строгая система отчетности в отношении любого огнестрельного оружия. Третье: определится и магазин, где приобретался патрон. В дальнейшем и покупатель. Четвертое: уже утром будет известно марка, государственный номер и модель автомобиля, побывавший на месте стрельбы. То есть и ее владелец будет известен. Однако, два опытных следователя не верили в такую простоту раскрытия преступления. Ведь эпизод со стрельбой мог быть вообще не связан с их делом.

Павел пообещал Матвею оперативно информировать его о любой информации по делам, попрощался и уехал.

Матвей уснул сразу. Сказывалась усталость от событий уходящего дня. Перед сном он поговорил по телефону с женой, и разговор принес ему ощущение умиротворенности и спокойствия.

Рано утром, около семи часов, Матвея разбудил телефонный звонок. В трубке телефона он услышал голос Павла.

– Ты только не волнуйся, все нормально.– Начал Павел.

– Прекрати свои тошные прелюдии. Говори, что случилось.– Прокричал Матвей. Явно, что ему сорвали прекрасное сновидение.

– Короче. На жизнь Головиной Анны Федоровны, вновь покушались. Со слов сержанта, находившегося около палаты нашей потерпевшей, в шесть часов утра к ней вошла медсестра. А по ее уходу из палаты донеслись звуки сигнализации. Сержант заглянул в палату, но ни чего не понял. Тут прибежал медперсонал. Оказалось, что кто-то отключил аппарат искусственного дыхания у потерпевшей. В итоге она впала в кому. Медсестру, заходившую к пострадавшей никто опознать не смог. Сейчас проверяем камеры видеонаблюдения, куда она делась и откуда пришла.– Закончил Павел.

– Вот Вам батенька и Юрьев день. Доигрались в сыщиков. – Произнес Матвей. – В лице преступника мы получили сильного оппонента. Он очень хочет убить Головину. И тридцать первого декабря, было именно покушение на убийство, а розыгрыш со мной, был просто отвлекающий момент. И вообще если это его рук дело.– Закончил он.

– Не его, а их.– Вставил Павел. – В автомобиле, участвующем в стрельбе было два человека. Как установили гаишники, автомобиль был похищен за шесть часов до стрельбы в соседнем районе. Лица преступников на видеозаписи, смазанные, и установить их не представляется возможным. Ждем заключение экспертов по гильзе. Может быть, хоть здесь будет ясность.– Добавил Павел.

– Не жди манны небесной – Грустно сказал Матвей.– Боюсь, эксперты тебе принесут дырку от бублика. Преступники нас опережают на три хода вперед, как говорят в шахматах. Что говорят оперативники? Что установили о событии преступления? Кем является Головина Анна Федоровна? Где родственники потерпевшей? Где свидетели, черт возьми? Чем вы там вообще занимаетесь?– Уже криком спросил Матвей.

– Да. Не знал бы тебя, я бы подумал, что меня отчитывает генерал. Хотя и таких боевых генералов, сейчас по пальцам пересчитать.– Спокойно произнес Павел.

– Не заговаривай мне зубы полковник.– Не успокаиваясь, продолжал Матвей.– Через два часа встречаемся на квартире потерпевшей. Будем проводить повторный осмотр места происшествия.

– А может ты даже и прав. Встречаемся в десять часов. Добро.– Ответил Павел.

В указанное время друзья встретились на квартире потерпевшей. По этажам подъезда опять забегали оперативники, дабы установить свидетелей. Одно успокаивало Матвея. Преступники не возвращались на место своего преступления. В чем через некоторое время Матвей переубедился. Из показаний соседа по лестничной клетке следовало, что в четыре часа утра он выходил из квартиры выгулять собаку. И при выходе он увидел молодого мужчину, который копался в замочной скважине опечатанной двери квартиры потерпевшей. Завидев его, мужчина, дал деру. Описать молодого человека, соседом, отдали оперативникам. Матвей решил присоединиться к этому действию. С разрешения Павла, он прослушал описание преступника. Матвей в уме прокручивал лица мужчин, которые просматривали с ним квартиру Головиной. Согласившись, что по таким описаниям, он не может точно предположить внешность преступника, продолжил участвовать в осмотре квартиры. Так как ее площадь была внушительная, осмотр затянулся на четыре часа. Пока эксперты занимались своими профессиональными обязанностями, Матвей рассматривал фотоальбом, уже побывавший в руках криминалистов. Он даже посчитал его раритетом, так как фотографии в нем относили Матвея к началу двадцатого века, да и фотоальбом был довольно объемным и тяжелым. Эксперты как эскулапы обмазывали специальным порошком всю квартиру по сантиметрам, в поисках, оставленных отпечатков пальцев рук. Нашли шкатулку с ювелирными украшениями и обмазали каждую вещь, находившуюся внутри вещь. Изъяли разорванные старинные мягкие игрушки, разбросанные по квартире. Добрались и до люстр, грациозно висящих на потолках. И вот удача. В светильнике одной из люстр зала, криминалисты обнаружили вместо лампочки, боевой орден Красного Знамени!

«Что это, цель преступников? И для этого нужно было им идти на убийство. Бред. Хотя сегодня за меньшее убивают»– размышлял он Матвей вслух. «Да и цель вряд ли оправдывает средства»– уже про себя подумал он. «Однако возможно, это уже первая зацепка».

Осмотр закончили. Найденный орден приобщили к материалам уголовного дела. Матвей попросил Павла взять с собой фотоальбом, что бы на досуге дома поковыряться в истории рода Анны Федоровны. Павел не возражал, да это, пожалуй, было бесполезно, так как Матвей мог изучать этот фотоальбом и в кабинете Павла, чего последнему этого только и не хватало.

Время было обеденное, и Матвей предложил Павлу перекусить. Получив согласие, они приехали в уютное кафе «У Саныча». Кафе располагалось около Ленинского шоссе, но было окружено множеством сосен и туй. Тишина и уют царила в отдельном кабинете, отведенный важным гостям. Сам хозяин кафе, Александр Александрович, обслуживал дорогих гостей. Вернее дорого Павла. Матвей в эту категорию не попадал. Но, тем не менее, гости хорошо отобедали и приступили к размышлениям. Говорил в основном Павел. Он предлагал версию кражи, сопряженной с убийством. Постоянно ходил по кабинету и, размахивая руками, предлагал версии задержания преступников, когда те вернуться в квартиру забрать орден. От части, подумал Матвей, он был прав. Такая версия была вполне возможна. Но о ней Матвей подумал гораздо раньше. Слушая Павла, он не перебивал его, а лишь представлял, как того награждают за прекрасно проведенную операцию по поимке особо опасных преступников. И вдруг остановил его и предположил, что преступники, отчаявшись, залягут на дно, посчитав, что их цель вожделения, найдена оперативниками. И тогда, все. Ниточки обрываются.

– А что же тогда делать? – Как то по-детски спросил Павел.

– Спускайся на землю, Ангел ты наш рукокрылый. – С сарказмом произнес Матвей. И уже с улыбкой на лице, продолжил.– Мне надо подумать, дружище.

На чем и расстались.

Весь остаток дня Матвей провел за изучением фотоальбома и компьютером сына. Оказалось, что отцом Анны Федоровны был ни кто иной, как генерал армии Федор Михайлович Головин, репрессированный и расстрелянный в апреле 1947 года. «Узнать бы его ли это орден?» – думал Матвей. Фотографии с Федором Михайловичем заканчивались августом 1945 года. Почти на каждых фото в альбоме на обратной стороне были карандашом, а где и пером написаны даты съемки. В то время это было нормой. Из доступной информации «Википедии» в интернете, Матвей прочитал, что родился Федор Михайлович в 1898 году в Тамбовской губернии, в семье потомственных военных. Отец его был подполковником, войсковым старшиной. Возглавлял он казачество на юге Руси. Мать была домохозяйкой и воспитывала четырех сыновей и трех дочерей. Федор Михайлович родился последним, и все внимание было обращено к нему. Родители его лелеяли, а вот от братьев и сестер ему за это доставалось. В 1908 году Федор Михайлович был зачислен во Второй Кадетский Его Императорского Величества Великого Князя Михаила Николаевича корпус. Окончив позже военное училище, он в звании хорунжего встречает Великую Октябрьскую Социалистическую Революцию и вступает в ряды революционеров. Его семья в конце 1918 года покидает Россию и уезжает во Францию. Еще в начале 1917 года отношения с отцом портятся, и они перестают общаться. Два старших брата погибли на полях Первой Мировой Войны, а средний брат Максим уехал с отцом.

Матвей продолжил изучение биографии и узнал тот факт, что в марте 1919 года Федор Михайлович был награжден орденом Красного Знамени и грамотой к нему. Орден числился под номером 5.

Мелкая дрожь пробежала по спине Матвея. Предчувствие успеха стучало учащенным сердцебиением. Он схватил телефон и набрал номер Павла.

На входящий звонок Павел ответил сразу.

– Что случилось? – нервно спросил Павел.

Без предисловий и приветствий Матвей начал разговор:

– Ты рассматривал орден? – и, не дожидаясь ответа, проложил.– Позвони экспертам и пусть они посмотрят, что имеется на обратной стороне награды.

– Ты опять что-то раскопал?– уже спокойно спросил Павел. – Эксперты, как и нормальные люди уже готовятся ко сну. Да в чем собственно дело?

– Не хочу бежать в конце паровоза – буркнул Матвей и продолжил. – Мы в этом деле плетемся как старые клячи. Вот почему преступники везде нас опережают.

– Не скажи.– Перебил Павел. – А орден то мы нашли.

– Ни хрена бы мы ничего не нашли, если бы не провели дополнительный осмотр квартиры. Нам еще очень повезло, что преступник испугался собаки. Да, именно собаки. Он мог спокойно убить соседа, вышедшего на лестничную клетку, затащить тело в квартиру и спокойно искать, то, что ему нужно. А собака – это шум и лай. Сразу бы проснулись и другие жильцы. А это в планы преступника не входило. А то, что они будут действовать жестко или даже жестоко мы с тобой убедились. Так ты рассматривал орден? – спросил Матвей.

– Увы, нет. – Как-то обреченно ответил Павел.

– Мы с собой двое старых никчемных пенсионеров. Один в погонах полковника, другой – горе сыщик с престарелыми амбициями. Нужно было на месте тщательно самим произвести осмотр ордена. А мы это доверили другим. От радости найденного ордена, у нас произошло помутнение в рассудке. И лавры от успеха мы уже примеряли на свои седые головы. – Эмоционально закончил Матвей.

– Я же лысый. – Возразил Павел.

– Ну да. И очень тщеславный.– Уже спокойно и находящийся в других размышлениях, буркнул Матвей. – Звони экспертам!

– Слушаюсь и повинуюсь. – Уже с долей сарказма ответил Павел.

Павел перезвонил через час и довольным голосом начал:

– Эксперты не получали постановление о назначении экспертизы по данному ордену. Да и ее проведение в наших условиях ОВД невозможно. Однако младший следователь Хрипкова очень подробно осмотрела орден и в протоколе осмотра места происшествия запасала. Цитирую: «Объектом осмотра является металлический знак похожий на орден. В центре ордена помещён круглый знак, покрытый белой эмалью, на котором изображены золотые или позолоченные серп и молот, обрамлённый золотым или позолоченным лавровым венком. Под круглым знаком помещены три луча перевёрнутой красной звезды, под которой перекрещиваются, молот, плуг, штык и красное знамя с надписью – Пролетарии всех стран, соединяйтесь. Снаружи орден обвит золотым или позолоченным лавровым венком, на котором помещена красная лента с надписью – СССР. Знак или орден Красного Знамени сделан из металла похожего на серебро. Высота знака – 40 мм, ширина – 36,3 мм. На обратной стороне имеется выбитая цифра 5.

Матвей прервал пересказ Павла и сказал:

– Срочно включи Хрипкову в состав группы по расследованию этих преступлений и повысь ее в должности до следователя. Объедини в одно, все дела, связанные с первым.

– Я и не понял. Ты получил ответ на вопрос, который из нас сделал старыми клячами?– спросил Павел.

– Да мой друг. Спасибо твоим подчиненным. Испытываю гордость за некоторое наше поколение. Оказывается еще не все потеряно. Вот тебе пример специалиста знающего свое дело!– торжественно закончил Матвей.

Закончив разговор, Матвей заключил: – Что и требовалось доказать!

Матвей, лежа на диване, стал перелистывать альбом в поисках фотографий генерала с орденами и медалями. Перед его глазами пролетали лица из прошлого. Красивые, молодые и старые. Веселые и печальные, суровые и нежные.

«А ведь у моих предков, похожая история» – подумал он, и уснул, даже не раздевшись.

Матвей проснулся рано утром от чувства голода. Хорошо покушать он любил, но в последнее время не чувствовал большого аппетита. Скоро Рождество, вспомнил он, на празднование которого он обещал родным приехать. Однако ехать в тьму Тара кань у Матвея не было никакого желания. Так как дело принимало повышенные обороты, ему хотелось обогнать время и найти злодеев преступников. Пройдя на кухню и заглянув в раковину, Матвей понял, что чистой посуды, из которой он будет кушать, просто нет. Впопыхах собираясь уезжать после той стрельбы, посуда не помылась сама собой и мирно отдыхала в раковине мойки, издавав при этом неприятный запах. Тут он вспомнил хорошее русское наблюдение: «Женщина моет посуду после еды, а мужчина до еды». Матвей дисциплинированно вымыл сковороду, тарелку и свою чашку. Сделав яичницу с жареной колбасой и кофе, откушал. За тем, удовлетворенным собой, закурил, просматривая все свои записи за четыре тревожных дня. Он всегда вел дневник. И эти дни ни чем не отличались от предыдущих. За тем взял телефон, чтобы позвонить Павлу. На экране телефона он увидел непрочитанное сообщение от Павла, датированное сегодня в семь часов тридцать минут: «Жду на нашем месте в 15 часов». Матвей обратил свой взгляд на календарь, криво висящий на стене в кухне. Этот солнечный день выпал на воскресение, 5 января. Времени до встречи было предостаточно, и он решил заняться делами по хозяйству. Загрузив в посудомоечную машину всю грязную посуду, Матвей накрыл покрывалом диван и поправил злополучный календарь. На этом домашние дела закончились и Матвей с чувством выполненного долга, продолжил изучение фотоальбома. Перед ним опять стали пролетать события прошлого века. На одной из страниц он остановился и стал вглядываться в одну фотографию. На ней в камерной обстановке были запечатлены Федор Михайлович, в парадном мундире. Справа от него на стуле сидела молодая красивая женщина в роскошном белом платье. Слева – держа руку отца, стояла маленькая девочка в коротком платьице. «А вот и семейство Головиных» – подумал Матвей. Черты лица ребенка, напоминали ему Анну Федоровну, и Матвей с грустью вспомнил о ее настоящем положении: «Но где же сейчас находятся ее родственники? Ведь они были уведомлены о происшедшем?». Матвей взял увеличительную лупу и склонился над изображением генерала. От его очей не ускользали никакие мелочи. Неожиданно он заметил очень странный орден на груди генерала. В середине ордена был барельеф Ленина с каким-то трактором внизу, но сам орден не был похож на орден Ленина. Матвей перевернул фотографию. Там было написано: «Ялта. Февраль 1945 год». Матвей встрепенулся и подумал: «Не уж-то это действие было запечатлено в то время, когда проходила Ялтинская конференция лидеров антигитлеровской коалиции? Крутой генерал! Но почему уже через два года его расстреляли?».

Матвей ринулся к компьютеру сына. Открыв описание ордена Ленина и им награжденным, он увидел фамилию Головина Федора Михайловича, награжденного 27 июля 1931 года. В списке награжденных орденом он был под номером 8. Оказалось, что эта была первая версия ордена. После 1932 года орден Ленина уже выглядел, как сейчас. Матвея прошил ледяной пот, и он прокричал: «Это как же было возможно, расстрелять такого человека, который всю свою жизнь отдал на служение Родине. Который не покинул страну в ее тяжелое время, а совершал подвиги оцененные государством и имевший ее первые высшие награды? Да еще и к тому, что он не был реабилитирован». Матвей хоть и не был человеком особо трогательным, но разрыдался как ребенок.

Что бы прийти в себя Матвей оделся и вышел из дома прогуляться по участку и заодно почистить снег. Открыв калитку, он сразу заприметил в метрах тридцати, легковой автомобиль с работающим двигателем. Люди, сидевшие в машине, так же увидели Матвея и, отвернувшись от него, начали смеяться. «А вот и моя охрана»– подумал Матвей. «Перестраховщик ты Павел, перестраховщик!».

Матвей закончил уборку территории от снега, который вновь повалил на его непокрытую голову.

Собравшись на встречу, Матвей вызвал такси и прихватил с собой фотоальбом семейства Головиных, положив его свой вместительный портфель.

На этот раз Павла в бильярдной не оказалось, но стол был забронирован и на банкетном столике уже были приготовлены яства и хорошее красное «Бордо». Павел любил шиковать, не осознавая, что иногда это бывало с перебором. Матвей налил из бутылки в бокал вина и начал рассматривать картинки, развешенные по всему помещению бильярдной. Картинки были на многочисленные тематики. Человек, который их водрузил, явно не имел ни какого представления о живописи, хотя в остальном все Матвея устраивало. Вежливый персонал, чистые ухоженные бильярдные столы. Чистота в зале и что главное, разрешение на курение. В последнее время с этой борьбой против курения наше государство уже захлебывалось от запретов. Порой доходит до маразма это рвение сделать страну не курящей. Так, где же все это было в семидесятых, восьмидесятых годах, когда все это не запрещалось так рьяно. И что делать тому поколению, которое уже не может завязать с привычкой, ставшей слабо-наркотическим заболеванием? Он не оправдывал курение, но жалел слабохарактерность курильщиков. Таким же слабохарактерным считал он и себя. Однако бросить эту пагубную привычку он не мог, да и не хотел.

Матвей знал, что Павел именно задерживается, а не опаздывает. Занимаемая Павлом должность, не имеет выходных дней, и Матвей пригубил из бокала, прекрасный нектар изумительного вина.

Из-за закрытых дверей послышался голос Павла. Он громко распекал, кого-то по телефону. Дверь открылась и Павел просто «влетел» в бильярдную.

– Извини, дружище, дела. – Быстро сказал Павел, уже снимая с себя дубленку и повесив на вешалку свою норковую шапку. – Можно сказать делища! – продолжил он. За тем подойдя к сервированному столику, налил им обоим вина, и с тостом «Будем», осушил бокал.

– Прекрасный букет.– Указывая на бутылку, с выдохом сказал Павел. – Наши виноделы так делать не умеют! – уже относительно спокойно закончил он.

– Что у тебя? Не тяни ты резину. Докладывай. – Спросил Матвей.

– Так. По женщине переодетой медсестрой. Просмотренные нашими спецами кадры видеонаблюдения в больнице, привели к следующим выводам. Женщина зашла в больницу через отделение приемного покоя, сильно прихрамывая. Охранник решил, что она больна и идет на прием. Пропустил ее, к ней даже не обращаясь. Лицо женщины было замотано пуховым платком, и охранник посчитал, что и там у нее повреждения. Далее она прошла все приемное отделение, поднялась на второй этаж, где за выступающим углом, скинула с себя серое драповое пальто, с воротником похожего на каракуль, и уже в медицинской маске и белом халате, направилась в отделение реанимации. В реанимации видеокамеры не работали. Через семь минут она тем же путем вернулась к оставленным вещам, одев их, тем же, но обратным маршрутом, вышла из больницы. Установленные на периметре улицы видеокамеры запечатлели ее, садящуюся в такси. Водитель такси, киргиз, внятных показаний не дал, но сообщил, что высадил пассажирку на конечной остановке, около молокозавода. Далее след женщины теряется, так как в том месте нет камер. Отпечатки пальцев рук, оставленные на медицинском оборудовании в палате потерпевшей, принадлежат медработникам.

–Подожди, подожди. – Остановил Павла Матвей. – Тогда от куда она приехала, во сколько, на чем?

– Банально, но на городском рейсовом автобусе № 4. И от куда не понятно. Наверно от туда, куда и вернулась. – Ответил Павел.

– Водителя автобуса допросили? – быстро спросил Матвей.

– Конечно. Он сказал, что никого не помнит, так как время было в час пик для нашего городка. Многие ехали на работу, с работы, как на железнодорожную станцию, автостанцию, так и в ЦРБ.

– А видеонаблюдение есть в автобусе?– не унимался Матвей.

– Нет, дружище. Хотя была бы моя воля, я бы во всех квартирах города установил бы видеонаблюдение. Гляди и раскрываемость бытовых преступлений повысилась.– С глубоким разочарованием ответил Павел.

– Нет. Этих преступлений было бы гораздо больше.– Сделав вывод, сказал Матвей.

Наступила пауза и Павел разлил по бокалам уже теплое вино. Друзья выпили и одновременно закурили. Хорошо работающая вытяжка, ненадолго задержала пелену табачного тумана между друзьями.

– Наша преступница, ой как ни чета, многим. Все рассчитала. Наверно долго готовилась. – Сказал вдруг Матвей. – Но я тебе гарантирую, что она все равно ошибется, потому, что знает о мышеловке, которая уже рядом. А наживка там такая, что обязательно соблазнит плутовку.

– Что ты имеешь в виду?– удивленно спросил Павел.

– Пока я это только чувствую своей кожей. – Произнес Матвей.– Но помяни мое слово. Скоро все начнется.

– Да, что начнется? Не говори загадками.– Обиженно произнес Павел.

– Хватит лирики. По гильзе, что-нибудь есть?– резко продолжил Матвей.

– Да, господин!– все так же обижаясь, ответил Павел.– Но вначале выпустим пар и выпьем уже кипящего вина.

Друзья выпили и обратились к уже заветревшейся закуске.

– И так.– Начал Павел. – Гильзу установили. Также и тип оружия. Это травматический пистолет Макаров десятого калибра. В ноябре прошлого он года был похищен наряду с другим уже боевым оружием и патронами к ним, неустановленными преступниками из магазина охотник и рыболов, расположенном по адресу: улица Молодежная дом один. И это все. Ни подозреваемых, ни нормальных свидетелей, ни отпечатков пальцев рук и ног. Ничего. Висяк. Ах да, еще. Оружие с кражи, нигде не проявлялось.

– Значит этим оружием, воспользовались впервые. И в меня могли стрелять и боевыми патронами. Однако почему то преступникам я нужен живой. – Сказал Матвей. Соединяй все дела в одно. Кстати, кто ведет дело о краже оружия?

– Твой знакомый следователь Киселев. – Доложил Павел.

– Да. Я бы на твоем месте задумался о его соответствии в должности.– С какой-то иронией сказал Матвей.

– Не держи на него обиду. Он еще довольно таки молодой следователь, лет тридцати пяти, да и перевелся к нам с должности дознавателя, только тем летом. Кто из нас не ошибался.– Произнес Павел.

– Хочу тебя поправить, дружище. Мы с тобой ни когда преступно не ошибались!– резко закончил Матвей. Вспомни себя. В тридцать пять, в нашей профессии это почти пик. Ты в этом возрасте наверно, был уже майором и старшим следователем. Я же разменял это звание в двадцать девять лет. – И давай вернемся к нашему делу. Где родственники потерпевшей? С ними вообще кто-нибудь общался? Где мобильный телефон пострадавшей? Вы пробили последние звонки? Где сейчас ключи от дверей потерпевшей, которыми она пользовалась, ведь ее входная дверь была именно закрыта?

Нависшее напряжение разрядил стук в двери бильярдной. Вошла официантка и спросила:

– Извините. К Вам просится женщина. Она заявила, что Вас знает, и Вы ей не откажите.

– Мадмуазель. – Резко сказал Павел. – Бильярдная забронирована. Извинитесь, пожалуйста, перед дамой и скажите, что мы очень заняты.

Не успел он закончить, как в дверях появилась красивая женщина. Павел встал и, разводя руками, произнес:

– Мы всегда рады Вам Юлия Александровна!

Официантка быстро ретировалась, а Юля подошла к друзьям и поприветствовала каждого легким поцелуем в щеку.

Юля была прошлой любовью Матвея. Павел об этом знал, так как этот роман проходил в то время, когда друзья работали вместе. Завязался ни к чему не обязывающий разговор и Матвей с Павлом забыли о своих делах.

Время уже было вечернее и Павел, вспомнив о каких-то неотложных делах, начал торопиться. Матвей понял, что Павел хочет их оставить наедине. Это желание у Матвея возникло гораздо ранее, но намекнуть об этом он не мог, так как данный банкет организовал и оплатил именно Павел. Уже в дверях он поблагодарил друга об отличной безопасности процесса. Юля не поняла слова Матвея, однако Павел догадался, что охрана, предоставленная Матвею, им была обнаружена.

Оставшись одни, Матвей и Юлия предались воспоминаниям. Вдруг она спросила:

– Мой ласковый и нежный друг, может быть ты закончишь начатое двадцать пять лет тому назад. Недоумение Матвея выразилось на его удивленном лице.

– Ты о чем?

– Ты так и не научил меня играть на бильярде. – Ответила Юля.

– А нужно ли тебе это сегодня? – спросил Матвей.

– Ты пытаешься указать на мой возраст. Но я не обижаюсь. Я вполне привлекательна и сегодня! – кокетлива, сказала она. – Напомни, как держать эту палку?

– Эта палка называется бильярдный кий. Хотя кому я это рассказываю?– рассмеялся Матвей.

– Хватит меня выставлять дурехой. Брось ты эти свои штучки. – Нежно, как-то, породному пролепетала она.

Матвей почувствовал какую-то юношескую легкость, и щеки его покраснели. Какая-то страсть овладела им, и он этому чувству не сопротивлялся. Матвей нежно взял ее руку, чтобы передать кий. Неожиданно она обняла его шею и поцеловала в губы. Матвей не стал сопротивляться своим чувствам и крепко обнял Юлию.

Эту ночь они провели вместе в гостиничном номере военного городка. Вспоминали прекрасную бесшабашную юность. Занимались любовью и много пили. Утром, устав от того и другого, уснули, обнявшись друг с другом.

Позднее утро, встретило Матвея телефонным звонком. Матвей долго копошился, чтобы найти звонящего «колокола». Голова Матвея «раскалывалась на кусочки» с невообразимой болью. Количество выпитого спиртного, кратно превышало его норму. Отыскав телефон в своем брошенном на полу пальто, он ответил:

– Да, слушаю Вас.

– Это я Вас слушаю?! – спросила его мама. – Поздравляю тебя с Сочельником! Ты когда приедешь? Звоню тебе со стационарного телефона, так как со своего, дорого.

– Мамочка, привет. Роуминг отменили, и звонки по всей России стоят одинаково – ели выговаривая, произнес Матвей. – Прости я не приеду, очень много работы.

– Какой там работы, в праздники? Наверно выпиваете с Пашкой, да шары в бильярдной гоняете. Ишь ты, холостым себя почувствовал. А Пашка наверно, и бабу, какую-нибудь приволок. Он же не женатый. Давай бросай всех. Мы тебя ждем!

– Мамусь. Честно не могу приехать. Дела.

– Ну и шут с тобой. Мы с Наташей и Вовкой, найдем здесь себе занятие. Кстати за ней ухаживает кавалер кавказской наружности. Но не волнуйся, я держу ухо востро. Пока. Целую.

Матвей выдохнул, как вдруг сзади его обняли руки Юлии. Он обернулся и они обнялись. Очень быстро Матвей освободился от объятий и сказал:

– Прости. Надо собираться. Да и портье скоро придет, время на часах половина двенадцатого, а расчетное время в полдень.

– Давай продлим. Я не тороплюсь. На следующие пятьдесят лет я полностью свободна.

– Однако я полностью занят. И как ты наверно знаешь, уже четверть века. Необходимо забыть нашу минутную слабость – трезво сказал Матвей.

– Ну и забывай свою минутную слабость, а для меня это продолжение любви – почти спела она.

– Какая любовь. Напились вчера до чертиков, да и понеслось – грубовато произнес Матвей.

– Хам. Но я все ровно тебя люблю! – вполголоса сказала Юля.

Она встала с кровати и отправилась в ванную комнату. Ее прекрасное тело вновь возбудило Матвея, но он дисциплинированно начал одеваться.

Две машины такси развезли ночных любовников по своим домам.