Читать книгу Сказки старого шарманщика - Андрей Владимирович Брезгин - Страница 1

Тильда.

В этом городе у всех жителей были круглые глаза. Такие круглые, что напоминали своей формой серебряный талер. Говорили, что так повелось исстари, что городок этот расположен по дороге из Маренбурга в Гринбах, а всем известно, что Луна в этом месте очень близко подходит к Земле. И некоторые жители даже божились, что сами видели, как Луна касалась Земли и что при этом летели искры, так как Луна, несомненно, сделана из железа.

Хотя как всё это взаимосвязано – близкая Луна и круглые глаза местных жителей – никто объяснить не мог.

Городок звался Ландорф и жил за счёт придорожной торговли. Состоял он из одной длинной улицы, мощённой булыжником, двух десятков более мелких переулков и центральной площади, на которой возвышалась церковь. По левую руку от церкви стояло, серое здание магистрата, а по правую – тюрьма. Впрочем, тюрьма в Ландорфе почти, что всегда пустовала. Местные жители были законопослушны, а приезжих преступников, предпочитали не держать, а отправлять из города куда подальше, иногда им даже давали денег , что бы побыстрее смогли убраться.

Так как тюрьма почти, что всегда пустовала, то местный бургомистр совмещал сразу три должности. Он был собственно бургомистром, обер-полицмейстером и палачом.

А ещё местные жители держали дома котов. Да, да именно котов. Кошек держали в городке по соседству. И каждый март устраивали в городе фестиваль кошачьей радости. Котов наряжали в одежды женихов, а из соседнего городка приезжали кошачьи невесты в фате. Под это жарились сосиски и открывали бочонки с пивом.

Даже на гербе города был изображён кот, смотрящий на огромную, занимающую полгерба Луну, остальную часть герба занимал кот.

Жизнь здесь текла сонно и неторопливо. От одного кошачьего фестиваля до другого. Люди с большими круглыми глазами неторопливо прогуливались по улицам, покупали молоко у молочника и шли к себе домой, что бы покормить своих котов. В некоторые дни город просыпался только для того, что бы сделать в лавках покупки и опять уснуть. И всё у них всегда было правильно и благопристойно.

В один из весенних дней в городе появилась девочка бродяжка. Ей было лет семь. Она была не местная, поэтому глаза у неё были не такими как у всех жителей города. Девочка была одета в длинную суконную юбку и залатанное пальто. Башмаки на ней были такие старые, что не один сапожник не взялся бы их латать. Белокурые волосы спадали из-под серого чепчика, словно непослушные побеги дикорастущей малины.

Откуда пришла девочка никто не знал. Поговаривали, что перед этим над городом долго кружила стая голубей. Припомнили также, что за день до её появления через город прошёл бродячий цирк.

Циркачи хотели дать в городе представление, но бургомистр (он же обер-полицмейстер) им не разрешил, справедливо считая, что это может нарушить спокойную и размеренную жизнь города. А потом появилась девочка. Два подряд события, для тихого Ландорфа это слишком много.

Стали говорить, что она отстала от цирка или даже того хуже циркачи её бросили.

– Все они такие! Живут в грехе. В грех наряжаются и грехом на ночь укрываются.

Шептались жители города.

– У неё должны быть отец и мать. Ведь не от святого духа она появилась?

– В таком возрасте у девочки должен быть дом. А в доме должна быть кровать и умывальник. А у неё есть только чистое поле, да звенящий ручей.

Так судачили жители, глядя на девочку своими большими круглыми глазами. Никто не хотел ей помочь. Да она и не просила о помощи. Девочка просто сидела у церкви и кормила голубей. Только когда её спросили об имени, она подняла свои не правильной формы глаза и произнесла:

– Тильда.

При этом она улыбнулась. Но эта улыбка только добавила решительности в жителях обсуждать и осуждать Тильду.

– Разве можно улыбаться, когда у тебя нет крыши над головой?

– Она кормит птиц кусочком булки, а сама наверняка голодная!

– Смотрите, какие на ней драные башмаки. В них не дойдёшь до Гринбаха.

– Не нужен ей никакой Гринбах. Она хочет догнать своих циркачей.

– Но ведь не может же она остаться ночевать прямо здесь!

–Какой ужас! Хватит нам и своих нищих.

– Надо позвать бургомистра.

Но бургомистр был уже здесь. Быстро оценив ситуацию, он провозгласил:

– Нельзя оставлять ребёнка на улице. Если никто не захочет взять ребёнка к себе в дом, то я вынужден буду просить господина обер-полицмейстера препроводить девочку тюрьму.

–Слушаюсь! – взял под козырёк обер-полицмейстер, он же бургомистр.

– Кто нибудь хочет взять девочку в свой дом? В последний раз спрашиваю! – громко прокричал бургомистр, прежде чем передать Тильду обер-полицмейстеру.

Жители хранили молчание. Они отводили свои круглые глаза в сторону. Никому не нужен был лишний рот.

Только одна старенькая женщина по имени Грета, сжалилась над ней. У Греты не было детей, только четыре кота. А Грета была уже слишком стара, что бы ухаживать за котами, да ещё и работать в булочной у пекаря Ганса. Ей была нужна помощница.

В тот вечер за кружкой горячего молока Тильда рассказала Греете, что вовсе она не из бродячего цирка. Что когда то у неё была большая семья – родители, братья и сёстры. Но пришла чума, и все умерли. Она одна выжила, потому что спряталась от чумы в лесу. А потом её стали кормить птицы. Приносили ей зёрна и кусочки хлеба. И так она питалась всю дорогу. Пока ей не встретился добрый прохожий, который подарил ей, целую булку. Ей она поделилась с птицами.

Впрочем, Грета ничего этого не слышала, она крепко спала. А рядом с ней спали все её четыре кота.

Прошло десять лет. Грета совсем постарела и стала почти что слепой. Тильда давно заменила её за прилавком булочной. И жители Ландорфа уже не показывали на девочку пальцем , когда она шла по улице, что бы отнести булочку калеке, просившем милостыню у церкви. Люди стали подзабывать, что её бросили здесь артисты бродячего цирка и даже то, что у неё не такие как у всех глаза, ей простили. Каждый день она кормила голубей хлебными крошками. Когда она это делала вся улица и все соседские дома были усеяны птицами.

Жители города удивлялись.

– Зачем она кормит этих бесполезных птиц? От них только помёт и перья!

Теперь на неё стали засматриваться местные парни. Она и вправду с каждым днём становилась всё краше и краше и напоминала розу, выросшую на картофельном поле.

– Смотрите, какая красавица растёт у Греты.

– Золотая дочь.

–Такую красоту можно продать за большие деньги.

– Если найдётся охотник за неё заплатить.

– На красоту всегда найдётся.

– Если повезёт, то можно стать маркизой или баронессой.

Обсуждала Тильду женская половина Ландорфа. Булок у пекаря Ганса стали брать больше. Парни со всего города несли свои монеты, за хлеб из рук Тильды.

Городские девушки невзлюбили Тильду. Особенно невзлюбила её Хельга, питавшая чувства к Хайнцу. С некоторых пор Хайнц тоже стал ходить за хлебом в булочную, где работала Тильда. Был Хайнц высок и статен. Хельга в своих мечтах уже давно представляла его своим мужем. И даже своим подружкам так говорила про него:

–Мой- то вчера…

Или,

– Мы с моим Хайнцем….

Или вот так:

– Когда же наконец мой Хайнц пригласит меня погулять….

Хотя Хайнц особенно к ней и не льнул-так здесь было не принято,как и не принято было выказывать свои чувства. Но Хельга была твёрдо уверена, что своего добьётся и всё у неё получится. Она то улыбнётся Хайнцу невзначай, то ножку покажет, да так, что только он и мог это видеть. А один раз они долго стояли у колодца и Хельга любовалась, как Хайнц ловко переливает воду в её ведро.

Так постепенно, не торопясь где-то сонно, где-то чуть просыпаясь , шло у них дело к свадьбе. Вообще-то в Ландорфе так и женились. Постоят молодые на углу, улыбнутся ненароком, в глаза круглые друг другу посмотрят. И дальше в дело вступали сваты, а там «честным пирком, да за свадебку».

Но всё в один день поменялось. Хайнц больше не ходил к колодцу за водой. Теперь он каждое утро брал монеты и шёл к лавке пекаря Ганса и стоял там до самого полдня, пока Тильда не покормит своих птиц.

Тогда Хельга задумала отомстить Тильде. Обе девушки по воскресеньям ходили в церковь и частенько сидели на соседних местах. Хельге нравилось, как Тильда поёт псалмы. Когда она их пела, то закрывала глаза, как будто уносилась в совершенно другой мир.

У Хельги была красивая брошь. Она досталась ей от бабушки, а той подарила ей маркиза в расплату за ночлег и доброе сердце. За брошь предлагали хорошие деньги, но семья Хельги её не продавала и хранила как семейную реликвию.

Вот эту брошь и подкинула Хельга в узелок Тильды, пока та пела псалмы.

На следующий день в дом Греты пришёл обер-полицмейстер в сопровождении своих помощников.

Подслеповатая Грета охала и стонала, пока полицейские обыскивали её дом, брошь нашли в узелке девушки.

– Это не моё – побледнев, прошептала Тильда.

– Я знаю. За этим мы и пришли. Взять её!

Тильду вели через весь город. На ноги её сковали цепями, которые звенели при каждом её шаге. И весь город слышал этот звон и выходил посмотреть. Из каждого окна на Тильду смотрели круглые глаза. Каждая дверь скрипнула, и из-за неё высунулся кот или ребёнок или всё те же жители. Все смотрел на Тильду с удивлением или испугом. Ещё никого и никогда не заковывали здесь в цепи. Никого из местных жителей не сажали в тюрьму.

– Отпустите меня – взмолилась Тильда, глядя на грозное лицо обер-полицмейстера. Тот хоть был и сурового вида, но в душе добрый человек. К тому же,он много повидал разных людей и научился в них разбираться. И теперь обер-полицмейстер видел, что перед ним невиновный человек.

– Я тебя отпущу. Только пообещай мне, что покинешь город и больше сюда никогда не вернёшься!

– Куда же я пойду? И с кем останется Грета? Она ведь совершенно беспомощна.

– О Грете не беспокойся. О ней позаботятся. Куда пойти, ты выберешь сама. Мир большой, в нём наверняка найдётся место и для тебя.

Тильда заплакала. Слёзы текли по её красивому лицу, смачивая щёки и останавливаясь на кончике курносого носа.

– Я согласна.

– Уйдёшь утром. Я дам тебе один талер, что бы тебе было на что поесть.

Тильда спала, когда в город пожаловал Великий Инквизитор. Он ездил по стране и отыскивал ведьм. В этом городе никогда не было ведьм, в этом городе вообще редко что-то случалось, поэтому инквизиторы объезжали Ландорф стороной. И в этот раз Великий инквизитор хотел объехать город стороной. Но в придорожном кафе, подвыпивший торговец рассказал ему, что в Ландорфе появилась ведьма, которая по ночам летает на метле, ворует дорогие украшения и детей. И что сам он стал жертвой этой ведьмы, так как она украла у него все деньги, что он вёз с Гринбахской ярмарки, вырученные от продажи десятка овец.

Инквизитор записал показания свидетеля и немедля поехал в Ландорф.

Ночной визит Великого Инквизитора очень испугал обер-полицмейстер и главного бургомистра. Он сразу же рассказал Великому Инквизитору, как поймал вечером летевшую над городом ведьму. И посадил её в тюрьму. При этом он вспомнил, что ведьма держала за ногу младенца, а когда упала на землю, младенец превратился в змею. Инквизитор крестился и повторял:

– С нами крестная сила.

На следующий день был назначен суд. Судили Тильду на центральной площади города, на суд пришли все жители. Они стояли, смотрели и хлопали своими круглыми глазами.

Инквизитор говорил долго и нудно. Толком не было понятно, как Тильда из красивой девушки превращалась в страшную уродливую ведьму, летавшую по ночам на метле,воровавшую детей и украшения,но на это были свидетельские показания. Их инквизитор читал с особенной торжественностью. Тут же он продемонстрировал брошь из узелка Тильды и трижды спросил жителей города:

– Как она могла к ней попасть?

Хельга признала своё семейное украшение и поклялась, что уже много лет никто и никогда не выносил его из дома.

–Ведьма?

–Ведьма.

–Ведьма!

Шептала толпа, многими губами, всматриваясь в миловидное лицо девушки. И уже кулаки сжимались всё твёрже, скулы выпирали всё чётче, а взгляды смотрели не удивлённо, а грозно и презрительно.

Сразу вспомнили, что её оставили в городе бродячие циркачи, и что в тот вечер была сильная гроза.

– Она каждый день кормит птиц.

–Она не такая, как все.

– У неё глаза не круглые.

– А как она красиво поёт псалмы!

– Она привораживает парней

– И мой жених перестал на меня смотреть.

–Она владеет скрытыми знаниями!

– Это колдовство!

Всё что не говорили, всё было против неё. Все горожане высказались, и каждый вспомнил примеры колдовства. Только старая Грета ничего не сказала. Она только плакала и вздыхала.

Когда уже два часа как сыпались обвинения, кто-то из последних рядов выкрикнул:

–Сжечь её!

И сразу множество голосов поддержали этот крик.

–Сжечь!

– На плаху!

– Как мы только могли её терпеть?

–Сжечь ведьму!

А один калека, который постоянно просил милостыню у церкви, и которому Тильда каждый день приносила тёплую булочку, поднял булыжник и бросил его в девушку. Камень оцарапал щёку, и по красивому лицу стала сочиться кровь. От вида крови толпа совсем озверела. Каждый захотел бросить в ведьму камень.

Бросали парни, которые ещё день назад мечтали с ней познакомиться, бросали Хельга и Хайнц, бросал пекарь Ганс, в лавке которого она проработала много лет. И даже Грета попыталась бросить камень, но не смогла и опять расплакалась.

Тильду еле увели, каждый хотел ,если не бросить камень, то вцепиться ей в волосы. Приговор огласили уже без неё. Казнь назначили на следующий день.

Весь вечер город гудел как улей. Тильду посадили в камеру и поставили перед дверью круглосуточную охрану,а чтобы она ни смогла ночью улететь, руки и ноги ей связали толстой верёвкой.

Наутро костёр на центральной площади был воздвигнут. Он был огромен. Каждый житель города считал своим долгом принести охапку хвороста. К полудню на площадь привели Тильду, она была бледна и испугана. Это многие посчитали за знак нечисти.

Когда её возвели на помост, Великий Инквизитор обратился к ней.

– Раскайся,несчастная! Этим ты спасёшь свою душу!

Но Тильда отрицательно покачала головой, а губы её шептали молитву. Впрочем, горожане посчитали, что это слова заклинаний. Запалили факелы и стали подносить его к хворосту.

Тут послышался шум хлопающих крыльев. Голуби, которые в огромных количествах сидели на крышах домов, внезапно камнем бросились вниз. Голубей стало так много, что от ветра рождённого их крыльями погасли факелы. Поджигатели в страхе отскочили от костра.

– Делайте свою работу!

Кричал на них великий инквизитор. Но его слова потонули в шуме птичьих крыльев. Птицы плотным кольцом окружили место казни и никому не давали к нему приблизиться.

Жители города застыли в изумлении. Круглые их глаза стали ещё круглей. Все молча смотрели на огромную голубиную стаю, пытавшуюся защитить Тильду от палачей.

– Она не виновата! – крикнул в толпе детский голос.

– Это божий знак…

Зашушукали в толпе.

Палачи отступили и даже инквизитор завороженный этим зрелищем отступил.

Когда Тильду отвязывали от столба, на площади стояла гробовая тишина. Толпа расступилась, и девушка пошла по этому коридору, состоящему из людей. Она исчезла так быстро, что многие потом говорили, будто бы она взмахнула руками, и они превратились в крылья. После чего Тильда превратилась в большую белую птицу и улетела.

Хотя многие считают, что это всего лишь легенда и Тильда благополучно живёт в соседнем Маренбурге, удачно вышла замуж за герцога и прожила в своём поместье сто лет , никогда не вспоминая о Ландорфе и его обитателях.

А что же жители Ландорфа? Спросите вы. А ничего. Они снова погрузились в свою ежедневную спячку. По вечерам они смотрят на свою огромную в полнеба Луну и почёсывают бока своим ожиревшим котам.

Только теперь у них на главной площади принято кормить голубей. Так, на всякий случай….

Осколки Луны.

В старинные, можно даже сказать – стародавние времена, жил в Гринбахе рудокоп Йохан. Гринбах был большой город, не чета соседнему Ландорфу и чуть поменьше Маринбурга. Здесь было целых три площади. На первой пекли булки и там были одни булочные. На второй жарили колбаски и там были лавки многочисленных Гринбахских мясников. На третьей площади варили пиво, над этой площадью и над соседними переулками витал ароматный запах хмеля и солода.

Йохан был потомственным рудокопом. Его дед и прадед , отец и дядьки, все копали руду.

Йохан был молод ,широкоплеч и длиннорук. Хотя длинные руки были не только у Йохана. Длинные руки были у всех жителей Гринбаха. Город возник у подножья гор. Дома строили из камней добытых в горах. От частой переноски тяжестей, руки жителей Гринбаха вытянулись и были длиннее чем у обычных людей. Если житель Гринбаха стоял по стойке смирно, его ладони были ниже коленей.

Рудокоп каждое утро брал кирку и лопату, впрягался в свою тележку и шёл по направлению гор. Он много работал и всё равно был беден. Настолько беден, что у него не было денег на то, чтобы купить себе мула. Поэтому весь свой уголь он вёз на себе.

Иногда он так уставал, что у него не хватало сил на то что бы приготовить себе ужин. Но Йохан хоть и был бедным, но слыл в городе весельчаком и балагуром. Его дом всегда был полон гостей. Здесь были его друзья, соседи или родственники. Ни разу в жизни Йохан не ужинал в одиночестве. Двери его дома не запирались, у него просто не было замков и задвижек.

Когда у Йохана не было еды или не было сил её приготовить, его кормили соседи и друзья. Когда не было денег у соседей и друзей, Йохан бесплатно отдавал им свой уголь, что бы они могли продать его и купить себе еду. Многим Йохан помогал бескорыстно. Давал уголь в долг и забывал про долг. А когда люди приносили ему деньги, он отказывался их брать, говоря:

– Это какая то – ошибка. У меня всё всегда учтено.

Когда Йохан шёл по улице, то все прохожие улыбались ему, даже те, кого он видел впервые. Наверное, их веселил его чумазое лицо, обрамлённое огненно – рыжими волосами.

Гринбах, хоть и слыл большим городом, но всё таки напоминал здоровенного деревенского увальня , лениво развалившегося у подножья гор с соломинкой во рту. Даже самый известный фестиваль – фестиваль «Кошачьей радости» и тот проходил в «этом маленьком и сонном Ландорфе», потому что в Ландорфе жители держали котов, а в Гринбахе кошек. Не могли же обладатели жирных котов выставлять свой товар на смотрины. Смотрели невест и среди кошек выбирали королев. Их хозяевам целый год был почёт и уважение до следующего фестиваля.

Перед фестивалем уголь продавался особенно хорошо. Жители Гринбаха старались пожарче натопить камины, что бы позвать соседей и оценить кошачью красоту. Такие смотрины продолжались три недели и всё это время дела у Йохана шли хорошо. Он по несколько раз в день катил свою тачку в горы. В один из дней он так устал, что заснул прямо около ямы с углём. Он забрался в свою тележку, свернулся калачиком и словно провалился в глубокую тёмную яму. Смеркалось. Йохан был чёрный от угольной пыли, таким же черным, как и его плащ под которым он спал.

В тех местах Луна ближе всего подходила к Земле. Поэтому глаза у жителей Ландорфа были круглыми как монеты. Говорили, что иногда Луна задевает своим краем о край Земли и от этого случаются всякие необычные явления.

Ночью Йохана разбудил громкий скрежет. Как будто кто-то упорно и настойчиво водил камнем по стеклу. Йохан открыл глаза и увидел как огромная, в треть неба Луна, задела своим боком скалу, под которой он копал уголь.

От удивления Йохан широко открыл рот, а его глаза стали такими круглыми, что он несколько минут был похож на жителя Ландорфа. Впрочем, глаза потом приняли свою обычную форму.

От Луны в разные стороны полетели искры и осколки. Они падали на землю и звенели, будто мелкие монеты. Йохан ещё шире раскрыл от удивления рот. Весь прилежащий склон светился, словно звёзды упали с небес на Землю и продолжали светиться даже на Земле.

Йохан спрыгнул с тележки и взял в руки светящийся осколок. Он был ещё горячий, и Йохан перебрасывал его из руки в руку, боясь обжечься. Осколок светился ярким желтоватым светом и переливался от света Луны.

Йохан никогда не держал в руках золото. Только один раз в жизни с ним рассчитались серебряным талером. И то он сразу отнёс его ростовщику, которому был должен. С Йоханом всегда рассчитывались медными монетами. Он знал, как блестит медь и какое на вид серебро, но эти осколки были из другого металла.

Йохан стал собирать все блестящие кусочки Луны и складывать их к себе в тележку. Уголь из неё он выкинул. Тележка была почти что полной. Он накрыл её своим чёрным плащом и повёз в Гринбах.

Утром, как обычно, к дому Йохана пришли друзья и соседи. У многих с собой были котелки с горячей кашей. Они пришли, что бы покормить Йохана и узнать у него, где он так долго пропадал, ведь они не видели его со вчерашнего утра.

– Эй, Йохан просыпайся!

–Мы принесли тебе еды!

– Вставай, лежебока! Мы не виделись с тобой два дня!

На удивление дверь Йохана оказалась заперта. Сначала все решили что у Йохана что то случилось, может быть умер какой нибудь дальний родственник и он тайно уехал из города. Но даже если бы такое произошло, он всё равно не стал бы запирать дверь, ведь брать у него было совершенно нечего! Он бы просто попросил соседей присматривать за домом. И всё.

Наконец кто- то додумался посмотреть в щель и увидели башмаки Йохана, стоявшие у порога. Без башмаков он никак не мог уйти из дома. Наконец в окне мелькнул и сам Йохан. Волосы его были всклочены, а выражение лица было озабоченное.

– Это так не похоже на нашего Йохана.

– Ещё позавчера мы сидели в его доме и весело разговаривали.

– А теперь он даже не хочет открыть нам дверь.

Многим стало грустно. Соседи и друзья разбрелись по своим домам.

Весь остаток ночи и всё утро Йохан занимался тем, что перекладывал осколки Луны из тележки в мешки. Получилось ровно три туго набитых мешка. Потом он долго думал, куда бы ему спрятать свои мешки. Он оторвал доски пола и принялся копать под домом яму. К обеду мешки были спрятаны. Но Йохан не знал покоя. Он закрыл все ставни и смотрел на всех проходящих по улице людей. В каждом ему мерещился вор и разбойник. Только после обеда Йохан решился выйти из дома. Он шёл быстро и часто оглядывался. Будто боялся, что за ним кто-то следит. Первым делом он купил самый большой в городе замок,вернулся и повесил его к себе на дверь.

Увидев огромный замок, соседи ещё больше удивились.

– Сдаётся мне, что наш Йохан совсем сбрендил.

– Жаль, такой хороший парень. Что с ним могло случиться?

Соседи шептались и пожимали плечами.

После обеда Йохана заметили быстро идущим к центру города. Волосы его были всклочены, а под глазами появились мешки, словно он не спал всю ночь. Йохан шел, часто оглядываясь и напряжённо всматриваясь в глаза встречных прохожих. Он поднялся на крыльцо дома, где жил ростовщик и постучал в дверь.

Ростовщик открыл дверь и даже не захотел пускать Йохана в дом, такой Йохан был чумазый от угольной пыли. Тогда Рудокоп достал из-за пазухи кусочек Луны и показал его ростовщику. Ростовщик сразу же пригласил его в дом и даже угостил пуншем.

– Ты нашёл клад, мой любезный Йохан? Откуда у тебя этот кусочек золота? – хитро улыбался ростовщик.

Йохан хранил молчание и лишь изредка кивал.

– Этот кусочек золота стоит не менее пятидесяти серебряных талеров.

– Тогда я продам его тебе.

Ростовщик радостно заулыбался, он знал, что обманул Йохана, что на самом деле осколок Луны стоил в два раза дороже. Но Йохан был доволен.

– Пятьдесят талеров за один маленький осколок! За пятьдесят талеров мне бы пришлось работать три года! А теперь этих золотых осколков у меня три мешка!

Говорил сам себе под нос рудокоп, возвращаясь от ростовщика. По дороге домой Йохан зашёл к портному и заказал себе дорогой наряд. Костюм должен быть готов к утру! Йохан за это платил!

В мастерской портного он случайно увидел своё отражение в зеркале. Йохану показалось, что у него сильно наморщен лоб.

– Надо хорошенько выспаться – решил Йохан и не останавливаясь быстрым шагом пошёл домой.

На следующее утро, Йохан не пошёл, как водится за углём, он нарядился в дорогой костюм и направился к ростовщику.

Когда он выходил из дома ростовщика, тот кланялся ему, будто это был ни какой нибудь рудокоп Йохан, а барон или даже герцог.

Ещё через день , Йохан купил себе большой дом в центре Гринбаха. В доме было много комнат и в каждой комнате висело по зеркалу. Йохан посмотрел в одно из них и увидел, что его ярко рыжие волосы покрыл лёгкий налёт седины.

– Какие нехорошие зеркала. Морщины, седина. Не мог же я так измениться за несколько дней!

Он собрал все зеркала в доме и свалил их в чулан.

Йохан стал богатым и важным. Днём он прогуливался по центральной площади Гринбаха и здоровался только с теми, кого считал себе ровней. Своих бывших друзей и соседей он не замечал. Они поначалу приветствовали его.

– Привет, Йохан! Как поживаешь в новом доме?

Но после перестали и просто кланялись, а потом и кланяться перестали.

Жизнь Йохана сильно изменилась. Там на окраине города в его маленьком домике, у него всегда было много гостей. Из окон слышался смех и веселье. Порой было тесно, но никто, но никто не замечал этой тесноты.

Теперь у Йохана был большой дом. В доме было много комнат. Но в этом доме он был один. По вечерам Йохан пересчитывал золотые кусочки Луны и записывал результаты счёта в тетрадь. Это были все его развлечения – прогуливаться днём по площади, а по вечерам пересчитывать золото.

Хотя Гринбах и был большим городом, слухи здесь распространялись так же быстро, как и в заштатном Ландорфе и даже быстрее. Весть о внезапно разбогатевшем рудокопе разлетелась по торговым рядам и достигла ушей самых отъявленных разбойников, которыми кишели бедные кварталы.

Однажды когда Йохан возвращался от ростовщика, на него напали. Двое держали за руки, а третий сначала бил, а потом стал шарить по карманам.

– Помогите!

Кричал Йохан, но никто не пришёл к нему на помощь. С новыми соседями по улице он не общался, а друзей у него больше не было.

Разбойника досталось не много – всего два десятка серебряных талеров. Но после этого случая Йохан стал бояться выходить на улицу. Он купил себе большую сторожевую собаку, которая по ночам выла на огромную Луну. Теперь, вечерами, Йохан считал золотые кусочки Луны, а собака выла.

Йохан совсем перестал улыбаться. От того что он перестал бывать на свежем воздухе у него появилась бессонница.

Аптекарь, к которому Йохан ходил за снадобьем от бессонницы сказал, что это золото лишает его сна и высасывает из него силы.

По ночам он смотрел в свою амбарную книгу и с ужасом видел, что осколков Луны становится всё меньше. Он стал бережлив и экономен.

–За эту неделю я потратил целых два кусочка золота. Конечно, я купил себе новое платье и мебель в гостиную. Но можно ведь было обойтись и без этого – говорил Йохан себе под нос.

В последнее время он стал сварлив и научился разговаривать с самим собой.

– Много потратил на мясо для собаки. Почему она так много ест? А уголь! Какой дорогой стал уголь. Когда я продавал уголь, он стоил гроши, а вчера я отдал за три мешка целый талер!

Каждый вечер с осколками Луны старил Йохана. Но он не мог увидеть это, так как все зеркала были свалены в чулане. Из-за бережливости он стал есть один раз в день. Поначалу он нанял кухарку, но та ушла от него, так как Йохан постоянно придирался к ней. Готовила она вкусно, но Йохану казалось, что она слишком много кладёт в еду масло и не очень бережно расходует продукты. А потом Йохану и вовсе начало казаться, что она у него крадёт.

Теперь обед ему раз в день приносила подслеповатая старуха, которой он платил талер в месяц. Пускай еда была чуть тёплой и не всегда вкусной, зато обходилась дёшево. Раньше, когда Йохан был простым рудокопом, он и не думал сколько стоит еда.

Теперь Йохан совсем не выходил из дома. Так он прожил ещё несколько месяцев.

Когда же он вышел, что бы сходить к ростовщику и поменять осколок Луны на талеры, то люди совсем перестали узнавать его. Он зашёл в аптеку, но аптекарь с ним даже не поздоровался, прошёл по центральной площади, но никто даже не кивнул ему, как будто он был совсем незнакомый им человек. Вдобавок Йохан сильно устал, как будто не прогуливался, а вёз свою тележку с углём.