Читать книгу Кудесник - Андрей Земляной - Страница 1

Из постановления Верховного Совета № 34/81 от 16 мая 1973 года.

О повышении норм безопасности на атомных реакторах при проведении ремонтных и восстановительных работ.

1. Запретить проведение любых исследовательских работ на реакторах всех типов, кроме исследовательских.

2. Любые исследовательские работы на действующих реакторах квалифицировать как саботаж, а повлекшие последствия – как террористический акт, совершённый особо опасным способом.

3. В качестве обеспечительной меры, направленной на повышение безопасности эксплуатации реакторов РБМК, запретить работу при ОЗР менее 15 эффективных стержней.

4. Запретить постройку реакторов РБМК.

5. Данное постановление огласить под роспись сотрудникам АЭС и инженерам дежурных смен.

Секретарь Президиума ВС Георгадзе.

Председатель Президиума ВС Брежнев.

Лето 73 года подкралось, словно кот на мягких лапках. Ещё вчера Виктор сдавал теормех[1], а сегодня отнёс документы в деканат и получил в зачётку нужные подписи и печати об окончании сессии. Сейчас он стоял у машины, сортируя бумаги на те, что могут ещё пригодиться, и те, что стоит выкинуть. А впереди – два месяца отпуска и месяц стройотряда здесь, в Подмосковье. Сначала планировалось, что отряд поедет на стройку в Башкирию, но вдруг всё переиграли, и студентов МАИ загнали на работы в Лётно-Исследовательский институт в Жуковском. Что там можно делать неумелыми студенческими руками, Виктор не понимал, но руководству видней, и он сходил, получил новую стройотрядовку[2] взамен старой, которая ему уже стала коротка и тесна в плечах.

На новую «строевку» ещё требовалось перешить старые эмблемы. Эти красивые цветные нашивки отмечали славный трудовой путь студента. Ввиду полной непригодности мамы Виктора к портняжному труду, это следовало сделать то ли самому, то ли доверить мастерам из ателье. Подумав, он решил-таки поехать в ателье, тем более что мешковатую стройотрядовскую форму следовало подогнать под фигуру.

Нина Владимировна Тихонова недавно перешла на вольные хлеба, открыв свой кооператив, и встречала Виктора как родного сына. Её лучший клиент никогда не торговался, всегда был исключительно вежлив и приходил иногда с интересными заказами, как в тот раз, когда ему понадобился тёмно-синий костюм в стиле тридцатых годов для театральной премьеры.

– Витя, вы собираетесь это носить? – Нина Владимировна с лёгким ужасом смотрела на куртку, разложенную на столе, чуть брезгливо держа её двумя пальцами за воротник. – Это же… я не знаю. Ткань-то, вообще, – ветошь.

– Ну, а что делать? – Виктор, одетый в повседневный серо-голубой костюм со звездой Героя на груди, развёл руками, – это как униформа.

– Давайте я вам сошью точно такую же, но из нормальной ткани и по фигуре.

Портниха быстрыми шагами вышла и через минуту вернулась, неся в руках рулон тонкой, но плотной хлопчатобумажной ткани светло-зелёного цвета:

– Смотрите, по оттенку очень близко, а всё остальное я сделаю, как здесь. А это… – она сдвинула куртку в сторону, – мы отдадим нашему дворнику. Через пару месяцев он её выкинет, и это будет правильно.

Как сказано кем-то умным, самый простой способ не быть дураком – не спорить с профессионалом. Вот и Виктор не спорил и, отдав костюм, поехал по другим важным делам, а именно – к одной московской даме.

Даму звали Виктория Александровна, и была она вдовой крупного военачальника по интендантской части, ухитрившегося в своё время оформить в собственность большой участок на самом берегу Химкинского водохранилища и выстроить там солидный и красивый двухэтажный дом в викторианском стиле с башенкой – беседкой на третьем этаже и собственным причалом. Дама, не в силах избавиться от дорогостоящих привычек, решила продать дом и жить в московской квартире, благо, что та тоже вовсе не маленькая. За дом она просила двести тысяч рублей, что, конечно, огромная сумма, но в Москве полно тех, кто мог выложить такие деньги, не морщась.

Благодаря помощи людей от Зои Воскресенской, Виктор оказался расторопнее других претендентов и приехал на переговоры не с желанием скостить цену, а с полной сумкой денег. Слабое женское сердце не устояло перед красивыми банковскими упаковками десятирублёвок, их ему подогнал Судоплатов, разменяв бандитские пятидесяти- и сторублёвки на ходовые купюры.

Дом оказался в неплохом состоянии, но, всё-таки, требовал вдумчивого ремонта, и знакомые дали ему телефон хорошего строительного кооператива, занимавшегося приведением в порядок старых домов.

Но всё это будет позже. Пока Виктор приехал к дому с целью завершить оформление всех документов. На площадке перед домом уже стояла машина дамы – юриста, и ждали только разъездного нотариуса, и он появился секунда в секунду, словно репетировал это заранее.

Чтобы не смущать людей, Николаев снял с пиджака звезду Героя, положив её в карман, а под пиджак надел кобуру с «Браунинг хай пауэр»[3], который ему выдали охранники Брежнева. Конечно, все вокруг – порядочные люди, однако двести тысяч способны совратить и святого, а решением Брежнева охрана с него уже снята, так как охранять издалека, всё равно, что питаться по телефону.

Женщина, продававшая дом, находилась здесь же вместе со своей дочкой и её мужем, они должны были пересчитать деньги.

К счастью все торопились, поэтому оформление прошло быстро, и примерно через час Виктор, уже в качестве хозяина дома и тридцати соток земли, обходил свои новые владения. Завтра сюда прибудут строители и приведут дом в идеальное состояние, а пока можно просто вскипятить самовар и выпить чаю на верхней площадке, откуда открывался роскошный вид на Северный речной вокзал, Водный стадион и парковую зону вокруг водохранилища. Ещё хорошо бы озаботиться быстроходным катером и эллингом[4], но, пожалуй, лодочным гаражом займутся люди Кузьмича, того самого бригадира, что взялся за ремонт дома.

Дом Виктор купил «как есть», – с тяжёлой старинной мебелью, книгами и даже со шведским холодильником «Электролюкс» тридцать восьмого года выпуска, он исправно работал, несмотря на почтенный возраст. Николаев осмотрел дом ещё раз и, закрыв двери, пошёл к воротам, чтобы вывести машину. Но открыть ворота не получилось, – снаружи, прямо у створок, прижалась «Волга» серого цвета, заблокировав выезд. Подумав о том, что лучше переделать ворота на сдвижные, он открыл калитку.

– Уважаемый… – в «Волге» сидели четверо мужчин, и, стоило Виктору выйти, как они распахнули все двери и вылезли наружу.

– Ты что ли купил дом у Тархановой? – из машины медленно и, словно рисуясь, вышел невысокий широкоплечий мужчина среднего роста, одетый в новый, но уже помятый тёмно-синий костюм.

– Вас явно не учили вежливости, но, да, это я, – Виктор с улыбкой кивнул, – купил и продавать его не буду. Он мне нравится.

– Нам тоже, – мужчина рассмеялся, – но я не беспредельщик. Сколько ты там отдал? Пятьдесят?

– Гражданин, это совершенно не ваше дело, – произнёс Виктор, – да хоть миллион. Прошу вас, уберите машину и дайте мне возможность выехать. Тем более, что земля перед воротами тоже относится к моему участку.

– Слышь, ты, – мужчина рванул из-за спины «Тульский Токарев» и выстрелил под ноги Виктору. Сейчас ляжешь здесь и…

Но Николаева уже не было на месте. Резко уйдя в сторону, он выдернул из кобуры свой «Браунинг НР» и произвёл два выстрела, первым пробив руку с пистолетом, а вторым – ногу мужчины. Главарь со стоном повалился на землю, зажимая рану на ноге здоровой рукой, а тот, кто стоял за его спиной, спешно полез в карман, и тут же тоже получил пулю. Двигался Виктор быстро, и двое, стоявших слева от машины, ещё только разворачивались, вытаскивая из карманов ножи, когда Николаев запрыгнул на капот «Волги», взяв их на прицел.

– Всем лечь на землю. Повторять не буду, стреляю на поражение, – негромко произнёс он, показав пистолетом, куда бандитам следует упасть. Те, слегка ошеломлённые быстрой расправой, подчинились, улёгшись в пыль.

Стрельба в тихом месте не могла остаться без внимания, и минут через пять прибежал милицейский патруль, а ещё через двадцать приехала оперативная группа ГУВД Москвы.

Старший опергруппы, майор из МУРа, внимательно посмотрел на удостоверение Виктора, коротко мазнул взглядом по уже приколотой звезде Героя на пиджаке и уже хотел что-то сказать, когда его окликнул следователь, что вместе с экспертом – криминалистом осматривал машину бандитов.

– Это мы удачно зашли, – произнёс оперативник, глядя на два «АКМ» с четырьмя магазинами, лежащих в багажнике. – Буквально пару дней назад на территории воинской части убили двух часовых и похитили их оружие. Вторые сутки вся милиция Москвы стоит «на ушах», но оружие и бандиты, как в воду канули. Вот где оно всплыло.

– Да, помогли вы нам, товарищ Николаев, – оперативник покачал головой и, зацепив один из автоматов за тряпичный ремень, вытащил его наружу так, чтобы видеть номер. – Хорошо, что они их не в салоне таскали.

– Да, было бы сложнее, – Виктор кивнул. – Но они же не воевать сюда ехали. Так, припугнуть пацана, может дать денег немного. Вопрос – зачем им этот дом, и куда они хотели наведаться с таким арсеналом.

– Всё расскажут, – опер небрежно взмахнул рукой.

«Воронок»[5] уже давно увёз бандитов, а криминалисты всё работали с «Волгой». Подъехали даже специалисты из МВД, что бывало совсем редко. Опергруппа министерства выезжала только на самые резонансные преступления.

Старший оперуполномоченный ГУОР, подполковник милиции Тагиров, вылез из микроавтобуса и первым делом подошёл к коллеге поздороваться и, так сказать, оказать уважение.

– Привет, Виктор Николаевич, что тут у тебя? А то у нас в сводке такое написано, что то ли вам врача вызывать, то ли самим таблетки глотать.

– У нас… – Фёдоров улыбнулся и прищурился, словно кот, – у нас, значится, так… Машина бандосов этих остановилась вот здесь, где стоит. Парень этот, Николаев, вышел из калитки. Те, видишь ли, припёрли ему ворота, чтобы на машине сразу не выехал. Ну и Иваньков, который Япончик, видать, решил надавить на него и выстрелил парню под ноги, – опер рукой показал на ямку, что выкопал эксперт, доставая пулю. – Но парня там уже не было, – следователь отошёл на пять метров в сторону и встал лицом к машине. – И вот отсюда он выстрелил трижды. Пробил Япончику руку и ногу. Та пуля, что в руку, она в дерево ушла. Сейчас из «Горзеленхоза» приедут, распилят и достанут. А вторая, что в ногу, та вон – в машине торчит, не вынимали ещё. Третью пулю он вогнал Бурому в плечо. Но ты, Талгат Низамович, зацени скорость парня – Иваньков даже повернуться не успел. Пули так и вошли сбоку.

– А что за ствол у него?

– А ствол у него, – оперативник завистливо вздохнул, – «Браунинг Хай Пауэр». Я такой только в нашем музее видел. Ну и мандат имеется, честь по чести.

– Комитет?

– Выше бери, – будущая МУР-овская легенда негромко рассмеялся, – начальник главного информационного управления Верховного Совета СССР. С правом ношения и хранения огнестрельного оружия. А на пиджачке у парня – маленькая такая звёздочка.

– Так это тот парень, что самолёт спас? – вспомнил Тагиров. – А мы ещё гадали, откуда такое чудо вылезло. А оно вот что… – Талгат задумчиво провёл рукой по уже начавшим седеть волосам. – Нарвались, выходит, бандиты? Ехали по шерсть, а вернулись стрижены, – он кивнул. – Ладно. Я поехал на доклад к дежурному по стране, а ты, давай, заканчивай здесь и коли этих мерзавцев до донышка. Не верю я, что они просто так пошли на два убийства. Наверняка большое дело затевали.

Дежурный по МВД получил сообщение о происшествии уже через полчаса после прибытия милиции на место происшествия. Но, то, что описывалось в рапорте дежурного по городу, казалось таким диким и странным, что он приказал опергруппе выехать на место и посмотреть своими глазами. И вот теперь старший опер докладывал суть дела. А дело занятное. Некто Япончик, человек уже довольно известный в криминальных кругах, промышлявший вымогательством и грабежом цеховиков[6] и кооператоров, что вылуплялись по всей стране, словно грибы в лесу, решил вдруг связаться со студентом МАИ, купившим дом у вдовы генерал-полковника Тарханова. Сам Тарханов довольно удачно избежал мясорубки тридцатых и поднялся в пятидесятые на строительстве многочисленных оборонных объектов по всей стране. Вдове генерала просторный дом теперь был ни к чему, и она, естественно, его продала.

Зачем Иванькову понадобился такой дом, разберётся следствие, но, решив наехать на студента, бандиты напоролись на серьёзного противника, да ещё и при оружии. И теперь весьма острожному и аккуратному Япончику светит статья не только за участие в похищении оружия и убийстве часовых, но и за нападение с оружием на государственного служащего. А в таких случаях суд не церемонится. И если по предыдущим делам он мог отделаться отсидкой лет на пятнадцать, то убийство караульных плюс нападение вместе явно тянули на высшую меру.

Обо всех этих подробностях Виктор не имел ни малейшего понятия и, завезя документы домой, поехал к Татьяне.

Через три дня, автобус МАИ повёз студентов стройотряда «Крылья» в посёлок Жуковский, где располагался Лётно-Исследовательский институт. На этот раз состав отряда сильно разбавили девушками с экономического факультета, и молодые красотки уже примерялись к будущим авиастроителям, как к возможным мужьям. В ход шли улыбки, демонстрация роскошных причёсок и стройных ног, в общем, всё, что можно и что нет. Ведь уже третий курс, и нельзя терять время!

Но Виктор, накануне опустошённый подругой досуха, был спокоен, словно каменный Будда, с улыбкой реагируя на все ужимки дам. А их соперницы с первого факультета, уже хорошо знавшие Виктора, не спешили их просвещать, вполне справедливо считая, что каждый сам себе навигатор.

Лётно-Исследовательский институт имени Громова – это, прежде всего, огромные пространства: цеха, взлётная полоса длиной в пять километров, испытательные площадки и многое другое, что студентам показывать не спешили. Ребят провезли по территории, ткнули пальцем туда-сюда для ориентации в пространстве, на чём экскурсия и закончилась. Затем их доставили в огромный цех, где проходили статические испытания элементов планера, и стали потихоньку разбирать по два-три человека по подразделениям.

Виктор и ещё два парня попали в отдел, занимающийся обслуживанием тренажёров. Конечно же, это не те тренажёры, что стоят в спортивных залах, а кабины настоящих самолётов и даже космических аппаратов, подсоединённые к сложным аппаратным комплексам, имитирующим работу всех приборов. Некоторые тренажёры даже могли менять положение в пространстве с помощью гидравлики.

Всему этому хозяйству требовался постоянный уход, настройка и своевременный ремонт.

Многие из кабин Виктор уже не просто видел, а попробовал в деле, в МАИ, как, например, кабину – имитатор от «МиГ-21», машины весьма строгой в пилотировании, но чрезвычайно подвижной, как настоящий воздушный хищник. Тренажёры в ЛИИ были совсем новыми, с проекцией окружающей обстановки на четыре больших телевизионных экрана, и пусть пока проекция весьма условна, но она уже позволяла чётко видеть взлётную полосу, небо, горизонт и некий условный ландшафт внизу.

К лету семьдесят третьего Виктор успешно сдал пилотирование на поршневом «ЯК», и Поликарповском «По-2». Реактивную технику студенты проходили только на третьем-четвёртом курсе, выполняя полёты на «Дельфине» («L-29»), учебно-тренировочном самолёте чешского производства. И до этого пока ещё много времени.

Летать Виктор любил, поэтому к моменту сдачи практики налетал уже больше пятидесяти часов, подкупив разными способами персонал учебного полигона, в том числе и тем, что приобрёл на Московском керосиновом заводе и пригнал на аэродром двадцать тонн авиационного бензина, коего вечно не хватало.

В благодарность инструкторы в отсутствии начальства позволяли ему не только полетать, но и попробовать высший пилотаж и даже поучаствовать в учебных боях.

Естественно, Виктора не могли не заинтересовать реактивные машины. К счастью, все пособия и руководства находились рядом, в ящиках возле тренажёров, и в первый раз Виктор сел в кабину-имитатор от МИГ-21 уже относительно подготовленным.

Руководство учебно-пилотажного комплекса поощряло студентов к изучению разных тренажёров, потому что временами требовалась настройка сложных систем, и лучше, чтобы в кабине сидел не строевой пилот, а, например, студент, который раз за разом будет выполнять операцию взлёта, помогая наладчикам.

Истребитель 21 относительно неустойчив в полёте и требует постоянного контроля положения в воздухе, оборотов турбин и массы других параметров, и первое время Виктор часто видел красные значки на экране и слышал пронзительный писк зуммера, сигнализирующего об аварии. Но через какое-то время он научился справляться с требовательной техникой и вполне серьёзно размышлял о том, как бы совершить первый самостоятельный полёт на двухместном МИГе.

Виталий Васильевич Федорчук, назначенный вместо Щёлокова министром Внутренних дел СССР, о задержании банды и участии в этом деле сотрудника аппарата Верховного Совета узнал на следующий день после случившегося, когда ему на стол легла сводка прошедшего дня. К этому времени событие обросло всякими дополнительными деталями и во внутреннюю сводку по городу вошло не одной строкой, а большим абзацем, начинавшимся с информации о задержании банды, совершившей нападение на караульных склада горюче-смазочных материалов автомобильного полка инженерной бригады Таманской дивизии и хищение двух автоматов Калашникова «АКМ» с боеприпасами. Заканчивалось сообщение тем, что один из арестованных, Бураков Дмитрий Семёнович, ранее судимый по статье 145 УК РСФСР[7], дал показания о готовящемся налёте на инкассаторскую машину, собиравшую выручку из мебельных магазинов.

Фразе о задержании бандитов начальником информационного управления Верховного Совета товарищем Николаевым В. П. министр сначала не придал значения, а после он, словно заворожённый, вернулся к ней ещё раз и потянулся к селектору:

– Оперативника, выезжавшего вчера на задержание банды Иванькова, – ко мне.

История с бандитами получила развитие, но не такое, как ожидал Виктор. В Кремле Брежнев отругал его за риск, но и похвалил за быструю реакцию и правильный подход к жизни:

– А то, понимаешь, разгуливают по городу всякие головорезы. Жаль только, что ты всех их не застрелил, – он подумал и взмахнул рукой. – Ты меня не слушай. Я это так, в сердцах, сказал. Конечно, ты всё правильно сделал. Теперь их судить будут, и из тюрьмы они уже не выйдут, – он помолчал. – По авариям ничего нового?

– Леонид Ильич, я и эти-то чудом вспомнил. Не моя же специальность совсем. Помню ещё, что-то с Ту-144 в Париже случится. Но что, как и почему – уже не вспомнить. Или вот Война Судного Дня, как её назвали, когда Сирия и Египет опять сорвутся на Израиль. Вроде как будут отвоёвывать отнятую землю, а в моей истории получат по морде «с разбегу». Но сейчас там боевых действий не ведут, а как там оно произойдёт, уже не ясно. Теперь по поводу авиакатастроф. Судя по тому, как часто падают самолёты, регламенты безопасности нужно менять. Хорошо, что хоть угоны прекратились.

– Да, людям проще подать документы и спокойно уехать из страны, – кивком подтвердил Брежнев. – Хоть эту проблему решили, – он вздохнул, подтянул к себе папку и открыл её, вытащив тонкий, всего в несколько страниц, документ. – А вот, собственно, для чего я тебя позвал. Тут у меня настоящая битва случилась. Некий конструкторский коллектив буквально требует резкого увеличения финансирования на работы по космическим многоразовым системам. Есть у тебя информация по ним?

– Да, – Виктор кивнул. – С одной стороны, много, и даже очень. Знаю, например, из чего тогда делали теплозащитные плиты на «Буране». Это единственный наш полноценный многоразовый корабль. А с другой стороны, понятия не имею, как у него внутри всё устроено, и вообще плохо понимаю преимущества многоразовой техники перед одноразовой. Знаю, что американцы в итоге отказались от своей программы космического челнока из-за его фатальной аварийности и огромной цены. Но, тем не менее, что-то около полутора тысяч тонн грузов они на орбиту вывели. Но стоимость каждого полета оказалась астрономической – от двухсот пятидесяти до семисот миллионов долларов. В целом вся программа вроде бы обошлась в двести миллиардов долларов, но зато они получили возможность не только вывести груз на орбиту, но и прилично сэкономить, починив уже выведенный на орбиту космический объект. Так что я думаю, что нам нужно исходить из экономической целесообразности и стоимости подъёма килограмма груза на орбиту, трудоёмкости этого процесса и необходимости в ремонте и обслуживании орбитальных космических аппаратов. Но ещё, насколько я помню, наша «Спираль», вроде бы, выводится на орбиту с помощью самолёта – разгонщика. А пока ни самого самолёта, ни двигателей к нему нет. И вообще проблема сверхмощных турбореактивных двигателей не решена ни нами, ни американцами.

В общем, тема интересная, но к двадцатым годам двадцать первого века с точки зрения экономики никем не решённая, как минимум потому, что ракета надёжнее и дешевле любого многоразового комплекса.