Читать книгу Красные искры света - Анна Джейн - Страница 1

Ярослав сидел около большого, во всю стену, окна кафе, непривычно закинув ногу на ногу, и нервно постукивал тонкими пальцами по столу. Перед ним стояла уже вторая чашечка эспрессо – столь не любимого раньше, но едва ли не боготворимого сейчас. Уже с утра организм требовал крепкого кофе, и Яру, скрепя сердце, приходилось соглашаться. Раньше он редко пил кофе, а если и пил, то предпочитал латте. Или, на худой конец, американо.

«Лучше бы я курил, вместо того чтобы эту муть глотать», – злобно подумал он про себя, с неудовольствием посматривая на оживленную улицу. Сквозь прорези серого глянцевого неба проглядывало солнце. Оно золотило тротуары, крыши домов и еще больше оттеняло желто-багровое убранство аккуратно подстриженных деревьев.

Погода для октября стояла на удивление спокойная и умиротворенно-теплая. Ни ветра, ни дождей, ни холодов – осень, казалось, застыла, огородила стеклянной витриной большой, раскинувшийся на берегу реки город, раскрасила его теплыми винтажными красками. Сделала сказочным.

Вместо современных зданий Ярославу вдруг почудились невысокие дома с симпатичными фасадами, покатыми крышами и яркими ставнями окон, а за домами – королевский дворец. Здесь по узким дорогам ездили кэбы и неспешно прогуливались горожане: дамы в элегантных нарядах со шляпками, а джентльмены – в котелках и непременно в перчатках и с тростями. В воздухе летали дирижабли. А у берега (вместо реки тут море, конечно же) высился гордый пароход…

Волшебный город так живо представился Ярославу, что ему вдруг даже захотелось нарисовать его, и пальцы механически попытались нашарить карандаш. Подобного наката вдохновения давно с ним не случалось, почти два года: с тех пор, как пропала Полина, пропало и желание рисовать.

Однако стоило Ярославу вспомнить слово «волшебный», как внезапный порыв вдохновения пропал. И сразу же прелесть двух городов – реального и сказочного – была забыта. А в груди вновь поселились чувства глухого раздражения и тщательно скрываемого страха.

Этого не может быть. Такого не бывает. Такое не должно происходить с людьми!

Но с ним произошло.

Кофе горчил на губах. Захотелось закурить – раньше он часто курил, когда нервничал. Но сейчас этого сделать не мог.

Ярослав Зарецкий считал себя реалистом и с детства не верил в чудеса, магию и потусторонние явления. Однако не так давно сам столкнулся с этим – лицом к лицу. Он попал в капкан волшебства. Волшебства темного, злого, грозящего бедами. Рокового.

Сначала он по привычке винил ее – Настю Мельникову, аспирантку с филологического, которая преподавала на их курсе литературу. Потом – озерную ведьму, которую они волею судьбы повстречали. И даже немного – себя. А теперь винить было некого. Если только…

Ярослав с какой-то странной усмешкой покрутил на безымянном пальце серебряное простое кольцо. Он не хотел волшебства и чудес – а то, что с ними произошло, можно было назвать именно так. Он хотел прежнюю – нормальную – жизнь. Свою жизнь. Он хотел учиться, развлекаться с друзьями, ходить на свидания, хоть каждое из них не заканчивалось ничем серьезным, прокачивать любимого перса в онлайн-игре и гонять в рейды.

На какое-то мгновение Ярослав задумался – а если бы он не встретил Настю? Ничего бы не произошло? Или то, что случилось, произошло бы между ним и какой-нибудь другой девушкой?

Вдруг вспомнились Настины поцелуи – обжигающие, горячие, многообещающие… Она не была нежной и надломленной барышней с романтичными порывами, выпрашивающей ласку. Она привыкла брать и целовала требовательно и…

Ярослав запретил себе думать об этом и раздраженно отбросил назад волосы. Как же дико они мешались! Обстричь – да никак. Что сделает потом Настя, и думать не хочется.

Он намотал на палец пшенично-русую прядку, скептически оглядел ее и вздохнул. Надо же, это его волосы. И эта рука с тонким запястьем и выпирающей косточкой, и пальцы с аккуратно подстриженными овальными ногтями – все это тоже его.

Рука бессильно рухнула на стол.

Яр замер, окутанный облаком собственных тревожных мыслей. Спустя минуту его взгляд скользнул на экран мобильного телефона, лежащего на столе. Насти все никак не было. А ведь обещала уже приехать к этому времени.

Не то чтобы в крови Яра текла точность королей, но он терпеть не мог ждать, а потому вновь начал злиться. Порою Настя вообще выводила его из себя. Своим поведением, словами, даже жестами – скупыми, тщательно обдуманными, как и почти все ее действия. Она была упрямая и наглая, мстительная. С острым язычком и холодным взглядом. Кроме того, имела лидерские качества, умела давить на нужных людей и легко находила болевые точки – Яр не раз испытывал это на себе. Да, она была симпатичной, по своему даже красивой, умной, начитанной, но стоило Мельниковой открыть рот, как они начинали спорить или ругаться. Да и чувство юмора у нее было своеобразное.

Неужели то, что произошло, – это навсегда? Или надежда на спасение все-таки есть? Иначе ему придется всю свою жизнь провести рядом с мисс Я-все-на-свете-знаю-и-лучше-всех?

Он вдруг вспомнил, как она улыбается, и как поправляет волосы, и как блестят в ее глазах фонари…

Ярослав спешно сделал несколько больших глотков остывающего эспрессо. Не нужно об этом думать. И вдруг поймал на себе взгляд парня за соседним столиком. Ухоженный брюнет в стильной рубашке и подвернутых джинсах с интересом смотрел на него, а заметив, что Яр поймал его взгляд, улыбнулся.

Зарецкий едва не подавился кофе. Его передернуло. И, видимо, на лице отразилось такое отвращение, что брюнет непонимающе изогнул бровь.

Яр скривился, отвернулся и залпом допил горький кофе.

Да где эта дура ходит?! Почему он должен страдать?!

– Простите, – раздался рядом с ним мужской голос, – что-то не так?

Ярослав поднял недовольный взгляд и во второй раз чуть не подавился – улыбчивый брюнет подошел к нему и положил руку на столик.

Несколько вальяжный, с прищуренными карими глазами, он производил впечатление человека самоуверенного. И взгляд его был холоден и достаточно жесток, однако Яр знал, что именно на обладателей таких взглядов часто ведутся девчонки. И страдают потом.

– Честно говоря, вы мне симпатичны, и я хотел с вами познакомиться, – продолжал молодой человек. – Но вы состроили такую рожицу, что…

Яр мрачно взирал на него, сложив руки на коленях.

Таких слащавых придурков он терпеть не мог.

– …я подумал, будто чем-то обидел вас, – продолжал брюнет бархатным голосом. – Вы очаровательны. И я…

– Отвали от меня, – перебил его Зарецкий. Внутри у него все полыхало от возмущения.

– Что, простите? – не поняли его.

– Что-что… Отвяжись, чувак, – отозвался Ярослав и засунул в рот лимонную жевательную резинку. Как же его все это раздражало!

– Чувак? – поднял бровь брюнет.

Зарецкий глянул на него, как на омерзительного таракана с парой лишних усов.

– Будь добр, от-ва-ли. Окей?

– Ну и манеры, – ухмыльнулся молодой человек, кладя руку на спинку стула, на котором сидел Ярослав. – Такая привлекательная внешность, а вот вести себя ты явно не умеешь… Хочешь, я научу тебя хорошему поведению? – вдруг наклонившись к самому уху, спросил он насмешливо.

У Зарецкого напрягся каждый мускул. И он машинально поправил вырез пуловера – слишком уж глубокий, на его взгляд. Но что поделать, если Настя оставила ему эту одежду?

– Исчезни, – поднял тяжелый взгляд Яр.

– А то что? – рассмеялся брюнет. Кажется, такое поведение его только еще больше завлекало.

– По рылу схлопочешь, – деловито сообщил Ярослав, вставая. Однако тотчас вспомнил, что он не в том положении, и мысленно обругал и себя, и этого любвеобильного придурка, и, конечно же, Мельникову.

– Даже так? – мелькнул смех в глазах брюнета. – Занимаешься спортом?

– Бывает, – привычно ухмыльнулся Ярослав, расправляя плечи.

Этот жест несколько удивил брюнета, но отступать он не собирался, напротив, изловчился и провел пальцами по нежной коже лица. Глаза Ярослава едва ли не налились кровью.

– Р-р-руки, – предупредил он.

– Ударишь меня? – кажется, это прозвучало со смехом.

– А почему бы и нет? – прошипел оскорбленный Зарецкий. – Твоя харя просит хорошего кирпича, детка.

– Несмотря на то, что у тебя нет манер, ты мне нравишься, – заявил брюнет и кинул на стол несколько крупных купюр. – Я заплачу за тебя, и идем гулять. Я, знаешь ли, привык получать желаемое.

Зарецкий побледнел от злости. Его гордость, напротив, горела красным пламенем.

Карие глаза с усмешечкой смотрели на Яра. Их обладатель прекрасно знал, что унизил человека, посмевшего ему перечить.

– Да пошел ты, – вдруг на удивление спокойно произнес Ярослав, вспоминая, что можно сделать в подобной ситуации, кроме как ударить. В голову пришел сериал, который с упоением смотрела мама. Решение пришло мгновенно.

Парень протянул руку к стакану с водой, которую принесли вместе с эспрессо.

– Обольешь? – иронично спросил брюнет.

Ярослав, не сводя с него глаз, сделал приличный глоток и покачал головой. А после со всей дури выплюнул воду на обидчика, сделав вид, что закашлялся.

– Ой, простите, – пропел он, мерзко улыбаясь. – Вода не в то горло попала.

Все лицо брюнета с прищуренными темными глазами было мокрым, а на модной рубашке красовались потеки.

– Да я же тебя сейчас… – медленно выговаривая каждое слово, произнес он угрожающе. Но договорить не успел.

– Что тут происходит? – раздался до боли знакомый голос, в котором сейчас звенели нотки металла.

Ярослав обернулся и увидел Настю. И даже вздохнул с облегчением. Правда, тут же сжал зубы. Эта чудесная девушка напялила невесть откуда взявшуюся футболку с принтом в виде енота.

Анастасия между тем уверенно встала между ними: как обычно смелая, волевая и жаждущая справедливости. С гордо приподнятым подбородком и совершенно холодным, отстраненным выражением лица.

Брюнет сделал шаг назад, резким движением стянул со стола салфетки и глянул на Настю оценивающе.

– Что нужно? – спросил он уже не особо приятным голосом, в котором слышалась агрессия.

– А вам что, смею спросить? – ничуть не испугалась Настя, глядя мятно-зелеными с темной каемочкой вокруг радужек глазами на незнакомца.

Роста они были одинакового. Комплекции, естественно, разной. Кажется, бесцеремонный брюнет слишком много времени проводил в качалке.

«Смотрит как змеюка», – подумал про себя Ярослав, ловя себя на мысли, что восхищается этой наглой девицей. Нет, правда, наглости ей не занимать, как и пронырливости.

– Я первый задал вопрос, – неприязнь в глазах брюнета росла в геометрической прогрессии.

– И что с того? – пожала плечами Настя, которой было все равно, кто и как на нее смотрит. – И если уж мы придерживаемся этой логики разговора, то мой вопрос был первым.

– А ты правда хочешь его задать?

– А ты правда не хочешь мне ответить?

Взгляды их скрестились как шпаги. Ситуация становилась совсем уж неприятной.

Яр скорчил недовольную рожу и потянул подругу за руку. Как-никак чувствовал за нее ответственность. Правда, сейчас из него защитник аховый, однако если нужно будет…

Зарецкий попытался загородить спиной Настю, но та легко его оттолкнула. Яр тотчас совсем не по-рыцарски затаил на нее злобу. Он ее тут защитить пытается, а она!..

– Иди куда шел, приятель, – в это время сказал с неприятной улыбочкой брюнет. – И не лезь в чужие дела.

– Это моя девушка, – сказала Настя все тем же ледяным голосом. – Притяжательное местоимение «моя» предполагает, что ее дела – мне не чужие. Еще вопросы есть?

Яр чуть не засмеялся. Да что же за абсурд! Он – ее девушка!

Но еще абсурднее, что он – в ее теле.

А она – в его.

– О, вот как. Твоя девушка оскорбила меня и облила, – сказал зло брюнет, намекая, что кому-то нужно ответить за это.

– Я нечаянно. Подавилась, кха-кха, – дурным голосом заявил Ярослав под пристальным взглядом Насти.

– Можешь облить ее в ответ, – сказала девушка. – Око за око. Шучу, – все с той же интонацией добавила она. – Мы вызовем полицию.

– Что? – не понял брюнет, явно решив, что эти двое – с приветом.

– Опять шучу, – вновь произнесла Анастасия и взяла Ярослава за руку – осторожно, словно боялась сильно сжать. Другой рукой она забрала лежащие без дела на столике купюры, подумав, будто они – Яровы. – Нам пора. До свидания. Кстати, у вас крошки на губе. Быстро пошли отсюда, – прошипела она Зарецкому и потащила за собой к выходу, пока изумленный брюнет безуспешно искал крошки. – Пока он не захотел поговорить со мной «по-мужски»

– Но погоди, – вырывался тот, – ты же деньги взяла! Надо отдать! Давай вернемся!

– Я тебе вернусь! Мне с таким амбалом не справиться, Злорадский.

– Хватит коверкать мою фамилию!

– Хватить вести себя как ребенок!

– Но, блин…

Они спешно вышли из кафе на окутанную осенней дымкой улицу и быстрым шагом направились к светофору.

Солнце мазнуло по их лицам золотом.

– И почему ты сказала, что я – твоя девушка? – сварливо спросил Зарецкий, на всякий случай оглядываясь – брюнет не бросился в погоню.

– Потому, – была скупа на слова Настя.

– Ты могла бы сказать, что сестра!

– Может быть, мне тебя дочкой стоило назвать? – повысила голос девушка в теле парня. Ярослав Зарецкий был едва ли не тем единственным человеком, кто мог довести ее до белого каления всего лишь парой фраз. Талант, ничего не скажешь!

– Лучше бы вообще молчала.

– Лучше бы не плевался в людей.

Они остановились у пешеходного перехода. Стоящая рядом девушка оглядела Настю заинтересованным взглядом. Яр заметил это, схватил Настю под руку и довольно ухмыльнулся.

– Из меня вышел бы классный парень, да? – хмыкнула Настя, когда загорелся зеленый. Она тут же поймала удивленный взгляд той самой девушки и несколько смутилась.

– Конечно. О, этот легкий флер неприятностей, что ты несешь за собой, – проговорил Ярослав ангельским голоском.

– Я несу? – переспросила Настя, сердито сдвинув брови и отцепляя Ярослава от себя. – А ничего, что это из-за тебя?

– А ничего, что ты забрала его деньги?

– Его? Я думала, твои, – отозвалась с недоумением девушка, широко шагая по зебре. Яр за ней с трудом поспевал и еще больше злился из-за этого.

– А я говорил, что тебе думать противопоказано. Знаешь, когда люди работают в парах, кто-то из них является мозговым центром, а кто-то – исполнителем. В нашей вынужденной двойке я – голова, а ты грубая физическая сила, – с неприкрытым ехидством говорил Зарецкий, ускоряя шаг.

– Хватит нести чушь. Лучше объясни мне, что это было? – сердито спросила Настя, доставая из кармана ключи от машины. Ярослав чуть не взвыл – так хотелось ему сесть за руль своей малышки, но…

– Мерзотный тип пристал, не поняла, что ли? – огрызнулся он.

– Еще бы не пристал. Ты вырядился, как начавшая падать женщина.

– Куда падать? – не понял Яр.

– В бездну пошлости, – первой села в машину Настя. – Что за супервырез?

– Это ты лучше у себя спроси, – фыркнул раздраженно парень, спешно устраиваясь рядом на переднем сиденье. – Я сам офигел.

– Еще бы. Ведь этот вырез должен был быть на спине, – ласково потрепала его по волосам Мельникова.

– Чего?!

– Модель, знаешь ли, такая.

Яр в ужасе оглядел сиреневый пуловер с бантом, которому вместе с вырезом полагалось быть на спине, а не на груди.

И тут до него дошел весь ужас происходящего.

– Какой кошмар, – проговорил он.

– Вот именно, кошмар. Так опозорил меня, – рассерженно согласилась Настя, начавшая отъезжать со стоянки. – Хорошо еще, что никого из знакомых не встретил.

– Сама хороша! Что за футболка?!

– С енотиком. Ты ведь у меня тоже енотик.

Так, препираясь, они и уехали, не заметив, как тот самый брюнет смотрит на них из окна кафе. Кажется, он запомнил номер их машины и сам себе улыбнулся.

– Что за идиоты? – с чувством спросила зеленоглазая призрачная девочка-подросток в топике и в джинсах, сидящая на вывеске заведения. – Когда же они наконец поймут…

Существо ярко-фиолетового цвета – этакая смесь коалы, котенка и летучей мыши, развело лапки в сторону. Мол, тоже не знаю.

– С них спрос невелик, м-да… И у магов этих одно веселье… Достали. Только чувствую, что-то будет. Зуб даю!

Дарена вздохнула и умчалась вслед за Настей и Ярославом.

За ними нужен был глаз да глаз.

Я бодро шагала по дороге, огибая лужи, наслаждаясь ласковым августовским солнцем и слушая музыку. В качестве плеера я использовала собственный телефон: новенький, с большим экраном и синим аккуратным чехлом-книжкой. Музыка и воздух, напитавшийся свежестью после грозы, дарили хорошее расположение духа, как, впрочем, и карточка в кошельке, на которую недавно перевели приличную (разумеется, для меня) сумму денег. Любимый работодатель не пожалел для меня премиальных, и зарплата вышла довольно-таки неплохой.

Еще семь лет назад я не думала, что деньги будут радовать меня. Казалось, что счастье – совсем не в них. Счастье – в свободе. Я до сих пор была уверена в этом, однако наличие денег всегда становилось залогом хорошего настроения и чувства уверенности в завтрашнем дне. Возможно, кто-то сказал бы, что я меркантильна, но, честно говоря, чужое мнение волнует меня так же сильно, как торчащие из кустов мосластые ноги местного пьяницы, решившего прилечь в кустах парка, по которому я шагала.

Нет, я не меркантильна. Скорее расчетлива. Из-за того, что семь лет назад мне пришлось уйти из семьи, я поняла, что такое нужда. Поэтому я и научилась вести счет деньгам. Впрочем, назвать семьей людей, с которыми я была вынуждена жить, язык не поворачивался.

Это была классическая семья Золушки, которая так и не поверила в сказку. И, не дожидаясь принца, покинула отчий дом.

Отец с самого детства был холоден со мной и не замечал меня. Мачеха, которой по документам я приходилась родной дочерью, терпеть меня не могла. А сестры просто ненавидели. Они редко обижали меня в открытую, потому как с самого детства я могла дать отпор в силу характера, но исподтишка пакостили и постоянно жаловались родителям.

Остальные родственники, коих в клане Реутовых было немало, не интересовались мной – знали, что я – подкидыш, дочь любовницы отца, которая ушла в мир иной, когда я только родилась. Исключение составляли моя няня и мой двоюродный брат Юрка, ведущий сейчас разгульную студенческую жизнь в Лос-Анджелесе.

Я бы тоже могла учиться в Лос-Анджелесе. Или в Лондоне. Или в Лиссабоне. Где захочу. Впрочем, какое-то время я и училась за границей, чему мачеха была безумно рада, но потом отец велел возвращаться назад. Какое-то время я училась в гимназии и нашла первую в жизни подругу – Дашу. А потом отец перевел меня в частную школу для детей очень и очень обеспеченных родителей.

Да, мой отец – очень богат. Этакий, как иронично говорила тетушка Ирина, олигарх местного значения, привыкший, правда, скромно именовать себя бизнесменом. Ни отец, ни его родной брат не любили выставлять свои настоящие доходы на публику. «Это слишком нервирует людей», – говорил с усмешкой дядя Тимофей. «А еще больше – родственников. Из родственников получаются самые страшные конкуренты», – добавлял отец, и они понимающе переглядывались, улыбаясь.

Однажды эту фразу услышала моя мачеха Рита и вдруг так посмотрела на меня, что я, на тот момент пятнадцатилетняя соплячка, поняла: я не только вечное напоминание об измене мужа, но и будущая соперница ее дочерей в борьбе за наследство отца. «Да пусть подавится! Мне ничего не нужно», – подумало тогда с возмущением мое светлое начало, и глаза мои гневно блеснули. Но вот темное вдруг криво улыбнулось.

Рита не умела читать по глазам – ей хватило улыбки. С тех пор мне казалось, что она возненавидела меня еще больше.

В выпускном классе прессинг со стороны семьи был такой силы, что мне казалось – я вот-вот сломаюсь. Мне всячески давали понять, что я – никто. Что я должна во всем им подчиняться и быть благодарна за то, что меня, подкидыша, вырастили да еще и потратили на мою персону много денег. Последней каплей стали слова отца, который после Нового года вызвал меня к себе в кабинет и, забыв – или не захотев? – поздравить с праздником, сказал скупо: «Я нашел место, куда ты поступишь». И пододвинул двумя пальцами несколько брошюр с названием и изображением известного европейского высшего учебного заведения. Отец хотел, чтобы я изучала экономику. «Вернешься и сможешь работать на семью», – добавил он, давая понять, что аудиенция окончена.

Я молча взяла брошюрки и только в коридоре позволила себе скомкать их, трясясь от бессильной злобы. Я ненавидела, когда меня заставляли что-либо делать, но мне приходилось жить, играя по тем правилам, которые диктовали отец и мачеха. А ведь у меня была мечта. Настоящая мечта. Может быть, глупая, может быть, стоящая…

Мечта стать настоящим журналистом.

Не репортером, который гоняется за сенсациями, не папарацци, караулящим звезд сутками напролет и даже не известным ведущим новостей, который читает уже кем-то написанный текст по телесуфлеру.

Я мечтала быть настоящим журналистом. Тем, который докапывается до самой истины, не искажая факты и отбрасывая прочь шелуху. Тем, который сможет донести до читателей правду. Тем, который сможет помочь – не всему миру, но хоть кому-то.

Мои представления о журналистике были идеализированы, я тогда многого не понимала, не разбиралась во всей этой кухне, однако уже тогда «ориентирами» будущей карьеры считала Анну Политковскую и Инессу Дейберт, и их журналистские расследования. После разбора громкого дела в именной передаче последней я точно поняла, что хочу быть журналистом и точка.

И тогда я решилась. Вместо того чтобы поступить так, как велел отец, сбежала из дома после выпускных экзаменов. Честно говоря, мне повезло. Моя тетка – жена Тимофея, довольно экстравагантная женщина, поняв, что я хочу сбежать, предложила свою помощь. Она помогла мне сделать документы, и из Анастасии Алексеевны Реутовой я превратилась в Анастасию Владимировну Мельникову. Однако сделала она это не из благих побуждений, а, скорее, назло отцу.

С новыми документами я мечтала начать новую жизнь и поехала в Северную столицу, которая была мила моему сердцу уже много лет. Однако, несмотря на блестящие баллы за экзамены, я… не поступила. Уже потом, в последний день, меня, ошарашенную, взял под локоток невысокий, пожилой, с благородными залысинами дядечка из приемной комиссии, отвел в сторонку и сказал загадочное: «Анастасия, мы были не в силах противостоять. Приказ сверху. Вы, должно быть, кому-то перешли дорожку. Приезжайте в следующем году. Или в родном городе попробуйте»

Да, я перешла дорожку собственному отцу, который то ли глумился надо мной, показывая свою власть, то ли не хотел, чтобы я жила так далеко от него. Как бы то ни было, я поступила в государственный университет родного города, но не на журфак, а на филологический, хотя так и не оставила свою мечту стать журналистом.

Именно тогда я и познала истинную ценность денег, которая заставила меня относиться к ним бережно и аккуратно. Стипендии отчаянно не хватало ни на что, учеба отнимала много времени, и устроиться на полный рабочий день я не могла, перебиваясь подработками. Наверное, мне пришлось бы совсем худо, если бы вдруг на карточку, с которой я снимала стипендию, не стали приходить деньги от неизвестного Длинноногого дядюшки… Сначала я боялась брать эти деньги, но затем, плюнув на гордость, сняла их – нужда оказалась сильнее гордости. Спустя некоторое время я узнала, что деньги присылала мне моя крестная – Матильда, подруга мамы. Мы познакомились. Она понемногу рассказывала о матери, помогала материально, но мы держали это в тайне ото всех. Матильда боялась, что отец, узнав об этом, не разрешит нам больше видеться.

Все, что было связано с моей мамой, отец ненавидел.

До встречи с крестной я даже не знала, как звали маму, как она выглядела и какой была. Матильда не только рассказала мне о матери, но и отвезла меня в другой город, на кладбище, на котором та нашла последнее пристанище, и я долго пробыла в том промозглом месте, среди молчаливых крестов, не чувствуя ледяного дыхания ветра, трепавшего прекрасные багряные бутоны роз, что я принесла с собой. После этой поездки я ужасно заболела и провела две недели дома – на квартире, которую снимала вместе со своим другом Даном. Наверное, кому-то покажется странным, что я жила вместе с парнем в одной квартире, и те, кто знают цену дружбе между мужчинами и женщинами, криво улыбнутся, но мы с Даниилом действительно были всего лишь друзьями. Дело в том, что ему нравились парни. Кроме того, Дан был прекрасным визажистом и парикмахером, который ради карьеры бросил учебу, обзавелся шикарной клиентурой и теперь получает куда больше денег, чем его однокурсники с факультета менеджмента. Мы до сих пор живем вместе – пятый год. Только теперь уже не в съемном жилье.

Да-да, случилось чудо, и я стала обладательницей своей собственной двухкомнатной квартиры!

Нет, я не получила ее от богатого отца, с которым, к слову, больше так и не виделась, и не взяла ипотеку. Я ее выиграла. В лотерее.

Серьезно. Я ее выиграла, случайно купив лотерейный билетик.

Сколько он стоил? Сто рублей? Кажется, так. Именно такой была цена квартиры, хозяйкой которой я стала.

Новый район, стройные ряды бело-оранжевых башен-высоток с огромными лоджиями и прекрасным видом на реку, благоустроенные дворы и камеры под козырьком каждого из подъездов – я и подумать не могла, что мне достанется такое счастье! А ведь на самом деле билетик я купила не совсем случайно. Тогда, холодной зимой, почти два года назад, в нашей с Даниилом съемной квартире каким-то невероятным образом появилась странная немая девушка, которой Дан дал одежду и вызвал такси. После к нам заявилась ее тетка – богато одетая женщина в мехах. Она вела себя крайне экстравагантно, вручила мне свою визитку, заявив, что теперь она – моя должница, а после посоветовала мне купить лотерейный билетик, а Дану заявила, что тот выиграет в конкурсе визажистов.

Все случилось так, как она и сказала. Даня стал победителем, а я – хозяйкой квартиры. Правда, мебели у нас было не слишком много – я обживалась потихоньку, как позволяли средства, зато чувствовала себя уверенно, зная, что у меня есть свой дом и никто не выгонит меня на улицу.

Все постепенно налаживалось. Голодные, наполненные страхом бесконечные дни первого курса канули в небытие. И теперь я училась в аспирантуре – на этом настояла крестная, преподавала на младших курсах других специальностей литературу и писала диссертацию по немецкому романтизму. Не скажу, что это было мое любимое направление, однако я была отлично знакома с немецким языком, а потому без труда читала немецких авторов в оригинале и даже переводила. Журналистикой я, впрочем, тоже занималась – была внештатным пока еще сотрудником одной известной городской газеты, а также писала статьи для нескольких интернет-порталов и изредка делала переводы.

Единственное, с чем у меня были проблемы, так это с личной жизнью. Отношения ни с кем не складывались, и дальше пары свиданий дело не заходило. Одно время мне нравился парень из нашей компании по имени Женя, но он разочаровал меня, и я воспринимала его не иначе, как просто друга.

Друзья думали, что я – бесчувственная карьеристка, но на самом деле у меня был секрет. Я была влюблена – в мужчину, который спас меня два года назад. Тогда, в школе, в которой я проходила педагогическую практику, прогремели взрывы – по-моему, из-за баллонов с газом… К счастью, никто не погиб, но несколько человек пострадали – в том числе и я. Дернуло же меня тогда побежать в спортивный зал, в котором находился мой 11 «Г» – я не могла бросить их в беде, считая, что мой долг, как педагога, – вывести их в безопасное место, хотя на тот момент я была старше них всего на четыре года.

К сожалению, от одной из взрывных волн я потеряла сознание, и единственное, что мне запомнилось, так это то, что на руки меня берет незнакомый мужчина: высокий брюнет с благородным римским профилем и забранными назад, в низкий хвост, черными волосами. Я никогда не видела его прежде, но его лицо навсегда врезалось мне в память, как и низкий приятный голос – он что-то говорил, а я не понимала – так громко билось в тот момент мое собственное сердце.

Возможно, он говорил на немецком языке.

А, возможно, это были галлюцинации.

Я потеряла сознание на его руках, а потом узнала из сбивчивого рассказа одного из учителей, что меня вынесли из полуразрушенного спортивного зала. Скорее всего, это сделал тот самый загадочный незнакомец, которого я не смогла отыскать.

Это звучит глупо, но именно с того дня в моем сердце жила любовь: приглушенная и болезненная. Она была похожа на застоявшийся на пристани корабль со спущенными белоснежными парусами, который не знал, куда ему плыть.

С тех пор странные, тревожащие душу чувства жили во мне – закрытые где-то в трюме того самого корабля.

Иногда меня одолевало навязчивое ощущение, что я потеряла что-то важное – такое важное, что грудь сдавливало и сделалось так тоскливо, что хотелось выть. Хотя прошло уже два года, приступы этой странной тоски не прекращались. И выдуманная любовь не проходила, не позволяя завести нормальные отношения.

Иногда, когда я видела закат – мне становилось грустно. Я смотрела, как медленно уплывает за горизонт солнечный диск, обжигающий облака, и порою даже не понимала, что из моих глаз текут слезы.

Мои друзья, которые заменили семью, не понимали, что со мной происходит. Они считали, что я слишком холодная, слишком неприступная, слишком «сама в себе»

– Дай понять, что ты – слабая и беззащитная, – как-то раз сказала моя хорошая подруга Алена – голубоглазая светловолосая девушка модельной внешности. Мы вместе учились на филфаке, правда, она все силы отдавала не учебе, а своей карьере в модельном бизнесе. Получалось это у нее хорошо. Я думала, что Алена уедет в столицу или за границу, чтобы продолжать карьеру, но она вместе с несколькими коллегами по цеху открыла в родном городе школу моделей, и теперь уже не столько снималась для рекламы, сколько преподавала.

– Я не могу быть слабой и беззащитной, – отвечала я подруге раздраженно. – Это нечестно. К тому же я считаю, что девушка должна быть сильной и способной постоять за себя.

Слабость я презирала. Не в других – в себе в первую очередь.

– Мужчинам не нравятся девчонки, которые вместо них смогут решить все проблемы, – добавил в тот раз наш общий друг Олег по прозвищу Темные Силы – так мы его прозвали давным-давно, за чрезмерную любовь к разного рода мистическим штучкам. Человеком он был веселым и заводным, способным на самые дикие приколы. Однако тот совет давал мне совершенно серьезно.

– И что, я должна сидеть сложа руки? – фыркнула я в ответ.

Еще одна моя подруга – Ранджи, девушка, которую легко можно было принять за парня со спины, согласно кивнула. Она, как и я, сама привыкла решать свои проблемы и человеком была сильным – как духом, так и телом, поскольку занималась единоборствами и вольной борьбой. Занималась серьезно, часто ездила на сборы и соревнования. И побеждала.

– Тогда первой проявляй инициативу, – посоветовала третья моя замечательная подруга – Алсу, девушка спокойная и ироничная. Она была возлюбленной Темных Сил и более всех натерпелась от этого шутника с черным юмором, хотя уже четвертый год продолжала его нежно любить. У нее тоже были свои странности – Алсу обожала черный цвет и разные эксперименты с внешностью: прокалывала губы и брови, красила волосы в разные цвета, выбривала виски, надевала ошейники с шипами, блестящие ботфорты и костюмы из латекса… Сейчас, правда, ее образ был куда более сдержанным, чем на первых курсах университета, но из толпы она до сих пор выделялась.

– Инициативу, – повторила я и задумчиво усмехнулась, глянув мельком на Женю – еще одного члена нашей небольшой, но дружной компании. С виду он был приятным симпатичным парнем, с коротким ежиком волос, блестящими темными глазами и напульсником на широком запястье, на котором всегда хорошо было видно вены. Он обожал музыку и играл в местной рок-группе на гитаре, и если в жизни был довольно спокоен, то на сцене выплескивал все свои эмоции на слушателей, которых у группы постепенно становилось все больше и больше.

Как я уже говорила, Женя одно время очень нравился мне, а я все ждала, когда он проявит эту самую инициативу, потому как сама старомодно считала, что инициатором отношений все-таки должен быть парень. Однако Женя слишком поздно решил показать свои чувства ко мне, к тому же тайно встречался с какой-то девушкой.

У нас ничего не получилось. А потом появился мужчина-мечта. Навязчивая мечта.

То, что с личной жизнью пока не ладилось, меня, честно говоря, не слишком и напрягало; гораздо больше за меня беспокоились Алсу и Алена. Последняя время от времени пыталась найти мне или Ранджи парня, предлагая то одного, то другого кандидата и пытаясь устроить свидания. Прямая, как палка, Ранджи все предложения Алены отклоняла, а я изредка принимала, чтобы не обидеть подругу. Сама Алена второй год встречалась со странным типом с еще более странным именем Меркурий. Он не то чтобы влился в нашу компанию, но часто проводил с нами время, хотя больше молчал, и, как мне казалось, – наблюдал.

Он молчал даже с Аленой. Просто брал ее за руку или сажал на колени, и, казалось, наслаждался тем, что она рядом. Впрочем, подругу это устраивало, и я была рада за нее.

Я была рада за каждого из своих друзей – более близких людей, чем они, у меня не было. И я сомневалась, что будут.

Выдуманные мечты – не оживают. Даже если ты можешь поклясться, что помнишь блеск их глаз…

Любить и встречаться стоит с живым человеком, а не с обрывками мечты.

Я забуду его. Когда-нибудь – точно.

«Мы ждем тебя!» – пришло сообщение на мобильный телефон от Алсу.

Я улыбнулась. Поняла, что ребята уже приехали, а потому ускорила шаг, предвкушая отличный пятничный вечер. Сегодня меня ждали не просто посиделки с любимыми друзьями, а квест-игра на местности с элементами городского ориентирования, подобная знаменитому Дозору. Несколько десятков команд на машинах должны будут собраться вместе и колесить по ночному городу в поисках кодов, чтобы первыми прийти к финишу. Раньше в подобных забавах я участия не принимала, но Темные Силы предложил поиграть, а мы, конечно же, отказываться не стали и даже зарегистрировались на сайте квеста – таковы были правила. К тому же машина у нас была – старенький, но вместительный «Лэнд Крузер», который лихо водила Ранджи. А вон, кстати, блестят на солнце его белые бока – я издалека увидела автомобиль около своего подъезда.

Свой подъезд. Свой дом. Как здорово это звучит! До сих пор не могу поверить, что мне посчастливилось выиграть квартиру!

С этими мыслями я заспешила к родной уже теперь высотке и около подъезда столкнулась с Аленой и Меркурием.

– Привет, – радостно улыбнулась мне Алена и обняла, а Мерк ограничился кивком. Он всегда был не слишком эмоциональным, плавным не только в движениях, но и в речи, и в его темных бархатных глазах жила настороженность, которая меня порядком удивляла – почему за внешним спокойствием в этом парне таится ожидание чего-то совершенно неприятного и внезапного? Отчего он постоянно находится во внутреннем напряжении?..

Я никак не могла разгадать его. Но чувствовала каким-то странным образом, что сама я для него – открытая книга.

– Привет, ребята, – ответила я и открыла подъездную дверь, первой заходя внутрь. – Сегодня будет классная ночка, правда?

– Правда, Настя, – согласилась Алена. Даже в обычных темно-синих джинсах и майке она все равно казалась легкой и воздушной. Пышные светлые волосы были собраны в небрежный узел, который придавал подруге своеобразное изящество, а выпущенные по бокам пряди делали ее кокетливой. Алена обладала той самой утонченной классической красотой, которую так любили профессиональные камеры. К тому же она была достаточно высока и стройна, и именно поэтому решилась стать моделью. Честно говоря, Меркурий рядом с ней смотрелся несколько странно – рядом с такими девушками, как моя подруга, привычнее видеть высоких внушительных белозубых парней, не вылезающих из качалки, а Мерк был совершенно другим и внешность имел нестандартную: среднего роста, худощавый, белокожий и черноволосый, с кукольным неподвижным лицом, он казался человеком с другой планеты. Зато был достаточно умным, разбирался в компьютерах и работал в неком охранном агентстве, а еще имел неплохую машинку – именно она должна была стать вторым экипажем в сегодняшней квест-игре.

Болтая с подругой, мы доехали до седьмого этажа и вскоре оказались в моей квартире.

Остальные ребята из нашей компании находились в большой комнате, которую ярко освещало солнце. Приглушенно играл ненавязчивый инди-поп и пахло пиццей.

Алсу сидела на диване, как обычно, вся в черном, с распущенными черными же длинными прямыми волосами, которые доставали до пояса. В ногах у нее, как большой пес, примостился Темные Силы – он увлеченно раскладывал прямо на полу какие-то большие карты, и карие глаза его блестели.

Рядом с Алсу сидела Ранджи – отросшая темная челка закрывала ей пол-лица, и она изредка сдувала ее. За манипуляциями друга она наблюдала с доброжелательным любопытством.

На кресле сбоку от нее примостился Женька, который переписывался с кем-то по телефону; костяшки его правой руки были сбиты. Я нахмурилась – опять с кем-то подрался?

Последним, по кому скользнул мой взгляд, был Дан. Он задом наперед сидел на стуле, опираясь локтями на высокую спинку, и с восхищением смотрел на то, как Темные Силы раскладывает свои большие красочные карты. Гадали именно ему.

– Деньги у тебя в скором времени будут, – вещал таинственным голосом Темные Силы, глядя на карты так, словно мог видеть в их картинках ответ на свой вопрос, – однако, – сделал он театральную паузу, – однако все они уйдут.

Все ясно, решил карты Таро разложить. Наш штатный мистик.

– Своруют? – иронично поинтересовалась я с порога, поздоровавшись с друзьями. На сердце было радостно от того, что все те, кого я люблю, сейчас со мной. Пусть не семья, но друзья.

– Хуже, – известил меня Олег, – сам потратит. На ерунду.

– Мотоцикл – это не ерунда, – обиделся Дан. Байк был его давней мечтой, и он усердно копил на него. Копить получалось неплохо – в заказах и рекламе, особенно почему-то среди невест, Даниил не нуждался.

– Мотоцикл-то, может, и не ерунда, только ты пустишь все по ветру, друже, – отвечал наша гадалка, ловко собирая карты.

– Да как ты вообще это понял?! – взвился эмоциональный Дан. – Давай раскладывай заново!

– Бегу, – лениво отозвался Темные Силы и потерся щекой о коленку Алсу. Та молча погладила его по смоляным растрепанным волосам. Эти двое всегда смотрелись очень мило.

– Зачем вообще нужно было гадать, если результат тебя не устроил? – спросила Ранджи своим низким фирменным голосом. Во все эти магические штучки она, в отличие от Темных Сил, не верила. Они, скорее, забавляли ее.

– Просто так, – раздраженно отвечал Даниил.

– Я тебе просто так в следующий раз в челюсть дам, – обиделся за карты Олег.

– Эй, чел, а раскинь картишки и для меня? – вдруг спросил со своего кресла развалившийся на нем Женька. Я удивленно взглянула на него – раньше он был равнодушен к таким вещам.

– Раскину, а почему бы и нет? – весело отозвался Темные Силы, встал, потянулся к Алсу, поцеловал ее, попутно решив отобрать жвачку, которую она только что засунула в рот.

– Совсем, что ли?! – возмутилась подруга, отпихивая его. – Я тебе другую дам.

– Я твою хочу, крошка, – заявил Темные Силы капризно. Алена хмыкнула, присаживаясь на стул, который принес ей молчаливый Меркурий. Он по примеру Олега опустился на пол и сел по-турецки. Почему-то я не могла представить, что Мерк отбирает жвачку у Алены. Более того, я подметила, что Алена со вполне здоровым скепсисом глянула на Темные Силы, который все-таки жвачкой завладел и вновь полез целоваться к Алсу.

– Давайте не при людях, – строго сказала я.

– Закомплексованная ты, Наська, – заявил мне Олег, с неохотой отпуская любимую. Она зачарованно смотрела на него – растаяла от поцелуя.

– Ты зато раскованный, – ничуть не смутилась я.

– Я просто разгазованный, – широко улыбнулся друг, и Алсу закатила глаза.

– Гадать-то мне будешь? – встрял Женька.

– Буду, друг. На что?

– На девушку, – с каким-то вызовом заявил Женя и почему-то взглянул на меня. Я выдержала его взгляд довольно-таки спокойно. Изредка на него что-то находило, и он начинал злиться на меня и вести себя как-то странно, хотя границ не переходил, зная, что я не позволю ему этого сделать. Я же с легкостью переживала его перепады настроения. Дни, когда мне хотелось его нежности, прошли. А к прошлому возвращаться я не желала. Всегда бежала от прошлого прочь.

– Что за девушка? – поинтересовалась Алена. Женька в последние два года гулял то с одной, то с другой девчонкой, но ничего серьезного, я так понимаю, у них не было. Отношения на неделю, две – до первого совместного утра.

– Тебе нужно предоставить ее биографию? – спросил Женя, переведя на нее взгляд.

– Медицинскую карту, – хмыкнул Темные Силы, который сегодня пребывал в хорошем расположении духа. – Ладно, стесняшка, если не хочешь говорить, кто она, можешь ее просто представить.

– Она с моего курса, – ответил раздраженно Женя. Алена почему-то улыбнулась, прикрыв рот рукой.

– Думай о ней, чувак, – велел Олег и стал раскладывать карты вновь – они ловко заплясали в его заостренных пальцах. Все с интересом уставились на него, и, почуяв, что все внимание направлено на него, Темные Силы хорошо поставленным голосом начал говорить, раскладывая карты в мудреный геометрический узор:

– О девушке. Непростая крошка, друг. Упрямая, характер скверный, лидер по натуре. Но добрая. По-своему добрая. Честная. Честно тебе скажет, что ты ей не нравишься, если ты к ней подкатишь, – развел жилистыми руками Темные Силы. – Прости, но это не я говорю, это карты.

– И как мне ее добиться? – прямо спросил Женька, глядя почему-то на меня. Я не отводила взгляда.

– Даже не знаю, приворожи, – ухмыльнулся Темные Силы. – Кстати, тут недавно мне в сети дева одна златокудрая в друзья добавилась. Приворожи мне, говорит, парня.

– А ты что, приворожил? – с интересом спросил Дан.

– Ага, – улыбался во все зубы Олег. – Говорю, записывай рецепт приворота. Сама сделаешь. Она, глупая душа, спрашивает, мол, какой? И я ей отвечаю – надо взять отвар пустырника, окунуть его в кефир, присыпать содой, добавить волос любимого, накрошить пенопласт, плюнуть и выпить. А она мне – а пенопласт не вредный?!

И он оглушительно захохотал, довольный собственной шуткой. Мы тоже рассмеялись. Один Женька оставался серьезным.

– Ну так что, маг, у меня есть шансы? – спросил он.

– Честно? – спросил Темные Силы.

– Честно.

– Есть.

– И сколько?

– Где-то около нуля, – с коварной улыбочкой выдал наш штатный гадалка. Женька мрачно посмотрел на него, сдвинув к высокой переносице широкие брови, и провел ребром ладони по горлу, мол, будешь выступать – получишь. Темные Силы, впрочем, не испугался.

– Это все карты, – повторил он. – Кстати, ты сам виноват. Карты говорят, что ты изменил этой дамочке.

Женя сердито глянул на стену.

– Это была не измена, – вдруг сказал он.

– А что? – поинтересовался невинным голоском Дан.

– Ошибка.

– За ошибки принято расплачиваться, – сказала я.

– Он и расплачивается, – подтвердил Олег, злобно щурясь. – Идиот потому что.

– Заткнись, придурок, – нахмурился Женька. Вся эта ситуация нервировала его.

– Мальчики-и-и, – протянула Алена, которая ненавидела конфликты.

– Лучше тебе извиниться, приятель, – поднял на Женю темные глаза Олег, не слушая подругу.

– Лучше тебе засунуть…

– И мне гадай, – решительно заявила я, перебивая Женьку. Не хватало, чтобы эти двое поссорились или, не дай бог, подрались, как это не раз бывало. Лучше отвлечь их внимание друг от друга.

Девчонки тоже это понимали. Ранджи что-то стала тихо говорить Женьке, а Алсу наклонилась и поцеловала любимого в волосы, успокаивающе гладя по плечу.

– Могу и тебе, – с легкостью согласился Олег. – На что?

– Тут и экстрасенсом быть не надо, – фыркнул Дан. – Наверняка на деньги.

Остальные дружно засмеялись.

Я одарила друга мрачным взглядом.

– Ну а что? – пожал он плечами. – Ты же постоянно о них думаешь. А этот список твоих магазинов, в которых есть или будут скидки?! Ребята, честно слово, она на скидках повернутая, – весело сообщил он остальным. Я наморщила нос и в противовес словам Дана, которые, в общем-то, были верными, заявила:

– А скажи-ка мне, гадалка, когда я любовь встречу?

– Наконец-то ты начала задумываться о личной жизни! – всплеснула руками Алена. – Олег, ну же, давай!

Темноволосый парень глянул на меня, на карты, снова на меня и все-таки сделал расклад. А я с независимым видом смотрела на собственные ногти, покрытые бесцветным лаком. Задумалась о будущей статье… Нужно успеть по срокам и рассчитать время.

Воцарилось молчание.

– Ты уже нашла, – вдруг усмехнулся Темные Силы.

– Что? – не поняла я, вырываясь из мыслей об интервью с одним местным художником.

– Любовь свою, говорю, уже нашла, – как маленькой поведал мне гадалка.

– В кого ты влюбилась и мне не сказала? – возмутилась Алена.

– Ни в кого, – машинально ответила я, вспоминая лицо того темноволосого (предположительно) немца, что вынес меня из здания школы два года назад.

– Два года назад, – словно прочел мои мысли друг.

Темные, почти черные глаза Олега смотрели на меня пристально, серьезно, без всегдашних чертенят.

Я едва не вздрогнула от неожиданности, с трудом сохраняя спокойствие.

Как Олег догадался?

Совпадение?

Или его карты действительно работают?..

Я не верила в это – почти категорически. И для того, чтобы точно убедить саму себя в том, что мой друг – просто хороший психолог, попросила:

– Опиши его.

Это прозвучало удивленно, и Темные Силы посмотрел на меня, чуть приподняв бровь. Я тотчас поправилась:

– Пожалуйста. Если можешь.

– Могу.

Олег взял карты. Теперь я уже внимательно следила за тем, как его узкие ладони с длинными заостренными пальцами перемешивают большие яркие карты с непонятными мне изображениями. Не мудрствуя лукаво, Олег вытащил для ответа на мой вопрос всего одну карту. «Паж мечей», – было написано на ней. Изображение довольно-таки смазливого русоволосого юноши в старинном наряде и с мечом в руках мне ничего не говорило. Юноша стоял на холме на фоне голубого высокого неба с белоснежными облаками и смотрел куда-то влево, тонко и мечтательно улыбаясь, однако обнаженный меч в руках, хоть и взятый с неумением, говорил о том, что за себя этот мальчишка постоять сможет.

– Юн, смел, нелеп и мил, – нараспев произнес Олег. Он веселел на глазах. – Настя, что это за забавный тип? Он молод, волосы достаточно светлые, и глаза, скорее всего, тоже. Стихия – воздух, но и огня много. Я бы сказал даже огонька. Творческий, с характером, эгоистичный, но бывает благородным. С порывами.

Он вдруг рассмеялся.

– Прикиньте, наша железобетонная Наська и творческий мальчик-мажорик с последней моделью айфона.

Друзья вновь расхохотались – все, кроме Женьки, а я, слушая эти глупости, с облегчением вздохнула. На того мужчину из моих то ли грез, то ли яви описание, данное Олегом, никак не походило. Да и не привлекали меня подобные типы.

– Какой бред. Ты мне просто описал карту? – в недоумении спросила я, с некоторой долей любопытства разглядывая пажа.

– А чего ты ждала? Что я тебе тут Большой кельтский крест разложу, что ли? Я вообще зарекся иметь дело с теми, кто не верит во все это, – провел бережно по картам подушечками пальцев Олег. – Вы меня достали, други. Сначала: «Олежка, разложи, Олежека, погадай» А потом: «Че за бред?! Ах ты, сволочь и скотина, плюнем щас тебе мы в спину!» – продекларировал Олег, пряча карты.

– Да, действительно по-скотски, – вынуждена была признать я. – Извини, Олег.

– Нет-нет, не надо твоих «извини»! – замахал тот руками, явно развлекая остальных. – Когда ты такая серьезная, я хочу спрятаться!

Так, шутя и переговариваясь на ничего не значащие темы, мы и не заметили, как быстро пролетело время.

– Ну что, на игру пора, – посмотрела я на наручные часы. – Регистрация скоро.

Опаздывать я не любила.

– На игру, так на игру, – потер руки в предвкушении Дан. Ему, как и мне, было очень интересно.

В прихожей моментально стало тесно.

– По коням, народец! – воскликнул Олег и первым вылетел из квартиры, цапнув за руку Алсу.

– Я поеду на лифте, – услышали мы ее возмущенный голос из коридора. – Куда ты меня тащишь?!

– Наверх, – невозмутимо отвечал Темные Силы.

– Зачем?!

– Хочу перед игрой подпитать свои силы одной очень хорошенькой девочкой, – ответ друга мы едва смогли услышать. Дан, Ранджи и Женька широко заулыбались, Алена возвела глаза к потолку, Меркурий остался невозмутимым, как статуя, а я только плечами пожала – давно привыкла, что Темные Силы у нас с приветом.

Из квартиры последними выходили я и Алена.

– Насть, а тебе не кажется, что Женька гадал на тебя? – спросила вдруг подруга, пока я стояла около зеркала в прихожей.

– Не кажется, – отвечала я, проводя расческой по длинным пшенично-русым волосам. Они не были идеально прямыми, как у Алсу, и не достигали середины спины, как у Алены, – были лишь до лопаток, но я все равно их любила, считала своим достоинством и старалась, как могла, за ними ухаживать.

– Может быть, тебе все-таки попробовать с ним…

– Нет, – прервала я Алену. Наверное, это получилось резковато, поэтому пришлось мягко добавить: – Не могу.

– Но почему же, Насть? – удивилась подруга. – Он хороший парень…

– Да, знаю, что он хороший, и люблю его, как друга. Но понимаешь, – я вздохнула, и рука с расческой безвольно опустилась. – Сложно объяснить. Мы могли бы быть вместе. Мы могли бы быть парой, однако… Мне кажется, что он меня предал. Странно говорить об этом, ведь мы даже толком и не встречались. И у нас не было обязательств друг перед другом. Но чувства к нему у меня как отрезало. Женя мне не нужен.

Я вздохнула и машинально повернула вокруг запястья серебряный браслет – подарок дяди, который я не снимала уже два года. Дядю Тима я не любила, а вот от браслета почему-то была без ума. Иногда он казался живым и давал подсказки. Я не верила в магию и считала, что каждому необъяснимому явлению можно найти свое объяснение, однако заметила странную тенденцию: браслет, нагреваясь, подсказывал мне, что кто-то лжет или обманывает, предостерегал от необдуманных решений и неверного выбора. Я решила для себя, что так работает моя интуиция, основываясь на субъективных сенсорных ощущениях.

Сейчас от браслета тоже исходило едва заметное тепло.

– Я бы все равно на твоем месте попробовала начать все заново. Он один, ты одна, – не отставала Алена. – К тому же вы здорово смотритесь вместе.

Я только вдохнула и схватила ключи и сумочку, тонкий ремешок которой перекинула через плечо.

– А ты заслуживаешь счастья, – тихо добавила подруга. – Любовь – это счастье…

Браслет, кажется, еще немного нагрелся.

Подруга вышла из квартиры – вызывать лифт.

А я, перед тем как выйти следом за ней, еще раз взглянула на себя в большое, во весь рост, зеркало: оттуда на меня нахмурившись смотрела симпатичная девушка двадцати с хвостиком лет, с бровями вразлет, высоким лбом, прямым аккуратным носом, широкими, что мне никогда не нравилось, скулами и упрямо сжатыми губами. Графитно-серые глаза, подчеркнутые легким дымчатым макияжем, смотрели внимательно. Одежда – голубая майка и темно-синие универсальные джинсы – казалась простой, но в то же время подчеркивала фигуру. Из украшений – кулон, подаренный Аленой на прошлый день рождения, да серебряный браслет, презентованный дядей. Хотя главным украшением любой девушки должна быть осанка – так учила меня няня еще в далеком детстве. И это украшение было всегда со мной.

Интересно, а понравилась бы я тому мужчине, что спас меня?

Он меня помнит? Или уже забыл?

Неужели, чтобы привлечь внимание сильной половины человечества, я должна делать вид, что беззащитная и слабая? И как стать такой?

Я попыталась сделать милую и жалобную мордашку. Не вышло.

Мне точно нужно быть слабой мышкой?

«Нет», – покачало головой мое отражение и высунуло язык. В носу блеснула серьга.

Я почему-то рассмеялась. Да, останусь сама собой!

– Ты где там? – раздался голос Алены.

– Иду! – отозвалась я, сунула ноги в босоножки, побрызгалась духами с нотами сверкающей свежести и мягким прохладным шлейфом. А после захлопнула дверь.

Через пару минут мы уже сидели в автомобилях: я – в «Танке», около Ранджи, сжимающей руль, а Алена – в машине Меркурия, ярко-красной «Мазде», тоже на переднем сиденье. Дан и Женька ехали с ними, а Алсу и Темные Силы – с нами. Всю дорогу Олег стенал, что оказался в одиночестве в тылу врага, имя которому «женская логика», и как всегда глупо, но смешно шутил.

Своих друзей я очень любила, и здорово было думать, что за семь лет общения мы хоть и изменились, но все равно держались друг друга. Иногда я невольно вспоминала, какими мы были на первых курсах университета. Глупые, бунтующие, свободные, по-своему счастливые… Сейчас все в нашей маленькой компании повзрослели, но парадоксально оставались сами собой.

Каждый занимался тем, что ему нравилось.

Алена, как я уже говорила, не оставила модельный бизнес, и я видела в ней задатки будущей бизнес-леди.

Ранджи не только активно участвовала в соревнованиях, но и преподавала подросткам единоборства в спортивном центре.

Алсу шила одежду на заказ – в том числе ролевикам и косплеерам, а также занималась фотографией.

Олег после года в армии работал в автомастерской вместе с родственником, и поскольку руки у него были, на удивление, золотыми, клиентов у него было море. Да и свои эзотерические увлечения он не оставлял.

Женя в который раз восстановился в университете, подрабатывал, где придется, но не бросал свое любимое увлечение – музыку.

Дан соединил работу и хобби и продолжал работать с волосами, косметикой и образами, считаясь довольно-таки неплохим мастером, и даже вел курсы по визажу.

У каждого из нас было свое дело, свои особенные увлечения, но у каждого из нас были мы – друзья, готовые прийти на помощь.

На брифинг мы подъехали к восьми часам – к одной из главных площадей города, щедро освещенной закатным оранжевым солнцем. В сегодняшнем квесте – «лайт-версии» игры – участвовали команд двадцать или даже больше, а потому и народа собралось много – заполнилась почти вся площадь. Капитаном нашей команды единогласно был выбран Олег – он уже пару раз участвовал в этой игре с какими-то своими друзьями и знал правила, тогда как мы оказались совершеннейшими новичками. Правда, и сам квест обещали сделать не слишком сложным, что обнадеживало.

Зарегистрировав нашу команду, довольный Олег вернулся обратно, объявив, что старт будет дан в девять часов вечера. Он же раздал нам бейджики, в которые предлагалось вписать имена. На каждом из них был изображен некто клыкастый.

– Тема – «Легенды Иного города», – пояснил Темные Силы. – Я уржался.

– А я уржался, когда узнал, как он команду перезарегистрировал, – добавил Женька, который ходил вместе с ним.

– И как? – заинтересовались мы.

– «Олег и потерпевшие», – объявил Женька. Кажется, он пришел в себя и был веселым, как и прежде.

– Ты нормальный? – сердито посмотрела я на Олега. Ранджи только у виска покрутила, а Дан стал ржать так, словно он действительно был потерпевшим.

– Это надо было решать вместе со всеми! – возмутилась Алсу.

– Вы же не решали, поэтому я, как капитан, взял ответственность на себя, – подмигнул ей Темные Силы и прижал к себе.

Подул ветерок, несущий пряную свежесть.

– Как-то холодно стало, – поежилась вечно мерзнущая Алсу.

– Главное, что в сердцах огонь, – весело отозвался неунывающий Олег и поцеловал ее в губы.

Я была с ним согласна.

В ожидании я решила почитать про квест-игру в Интернете, чтобы лучше понять – до этого как-то руки не доходили. С первого взгляда правила казались довольно простыми. Да и сама игра, как я уже упоминала, была «лайт-версией» для тех, кто еще не имеет достаточного уровня опыта в прохождении заданий.

Суть игры заключалась в том, что один или несколько экипажей, входящих в команду, получали через интернет-сайт задания с зашифрованными локациями. На месте локации необходимо было отыскать код или же в некоторых случаях человека (агента). Код, один или несколько, нужно было отправить через «движок» организаторам, и взамен те присылали следующее задание, ведущее на новый уровень. Цель квеста – пройти все задания раньше других команд.

Как все будет проходить в реале, я пока понятия не имела, но кое-что об игре нам было известно заранее:

«Зона покрытия: город N + 15 км.

Дополнительные принадлежности:

– обновленный ДубльГИС;

– блокнот + ручка;

– 2 белые простыни, ножницы;

– компас;

– фонарь; УФ-фонарь»

Особенно порадовали простыни и УФ-фонарь, впрочем, увлеченный игрой Олег с легкостью достал и то, и другое.

– Будет знатное веселье, – довольно говорил он в машине.

– Главное, чтобы не было знатного позора, – в тон ему, ухмыльнувшись, отвечала Ранджи.

– Я и позор – понятия несовместимые, – самоуверенно откликнулся друг, делая глоток из фляжки, которую он носил с собой. Что было во фляжке, понятия не имею, но после каждой дегустации Темные Силы становился все более и более веселым.

– А кто в прошлом году загремел в полицейский участок? – пропела Алсу и лукаво взглянула на своего парня темными, подкрашенными черным густым карандашом глазами.

Я фыркнула. История вышла громкая. Темные Силы, решив разыграть любимую девушку, ждал ее в подъезде в маске Дарта Вейдера и в темном длинном плаще. Увидев Алсу в окно, он спрятался за углом, чтобы напугать ее сразу после того, как она выйдет из лифта, но тут произошла осечка. Из-за того, что в лифт набилась целая толпа достопочтенных пенсионерок, которые спешили на праздник к своей соратнице, Алсу вынуждена была подниматься на свой восьмой этаж пешком. Олег, разумеется, этого не знал. Как только открылись створки лифта, он, пытаясь имитировать голос известного космического злодея, выпрыгнул из-за угла, жутко напугав пенсионерок. Кто-то из них заголосил, кто-то с воинственным воплем напал на Темные Силы и стал дубасить клюкой, а одна пожилая женщина, несмотря на почтенный возраст, как молодая, резво побежала по лестнице вниз, сбив по пути ничего не подозревающую Алсу, которая слушала в наушниках музыку. Перепуганная бабушка выбежала из подъезда с криками: «Террористы атакуют!» – заинтересовав не только прогуливавшихся на детской площадке и компанию мужчин, собравшихся в пятничный вечер отметить известный лишь им одним праздник, но также и проезжавший мимо полицейский патруль. Выслушав от перепуганной, тяжело дышавшей пенсионерки жуткую историю о нападении на ее подруг «террориста», полицейские не нашли ничего более умного, как вызвать подкрепление.

В общем, когда представители органов правопорядка спешно поднялись на восьмой этаж, то застали дивную картину – некто в костюме Дарта Вейдера прятался за невысокой тоненькой девушкой с копной черных длинных волос, а та пыталась что-то объяснить. Судя по всему, ему хорошо досталось от клюки одной из пожилых женщин, которая воинственно ею трясла и орала на весь подъезд. Впрочем, остальные пенсионерки наседали с не меньшей силой, обвиняя несчастные Темные Силы уже не в терроризме, а в нездоровых наклонностях. Понявшие, наконец, ситуацию патрульные с трудом отбили Олега и от греха подальше направили его в квартиру обалдевшей от всего происходящего Алсу. Однако уже через пятнадцать минут ее квартиру взломало то самое «подкрепление», которое было вызвано коллегами.

Остаток вечера Темные Силы, Алсу, патрульные, а также вся компания пенсионерок провели в местном «обезьяннике» С тех пор соседки подруги крепко невзлюбили Олега.

– Я не виноват, что вокруг меня люди с недостатком интеллекта, детка, – заявил Олег, который ничуть не смутился. Себя виноватым он никогда и ни в чем не считал. – Что-то у вас мордахи постные, девчонки. Давайте веселее, скоро начнется игра! – потер заостренные ладони он. Мы только дружно улыбнулись.

В ночные поисковые игры с элементами городского ориентирования я ранее никогда не играла, хотя много слышала о них – и хорошего, и плохого. Однако интерес, особенно после рассказов впечатленного Олега, которому подобные квесты безумно нравились, перевесил мою врожденную осторожность, и, надо признать, я с предвкушением ждала начала развлечения.

Ждать было приятно и легко, на удивление. Я сидела в машине на переднем, по обыкновению, сиденье, откинувшись на его спинку, и наслаждалась прохладным ананасовым соком, который обожала с детства. Играла негромко музыка – «Небесное радио», но песни попадались одна приятнее другой и все с нужным настроением, те самые, что заставляют отбивать ногой ритм и улыбаться. Рядом привычно находились друзья – самые близкие люди.

Темные Силы что-то важно, как и всегда, вещал, не забывая вставлять в речь приколы и не слишком приятные слуху интеллигентных людей словечки, Алсу и Ранджи внимательно его слушали и смеялись время от времени. Неподалеку стояла машина Меркурия, и в ее салоне, кажется, тоже было не скучно. Алена, как и я сидевшая впереди, что-то живо, помогая себе жестами, рассказывала ребятам, а те смеялись. Подруга поймала мой взгляд и улыбнулась. Я помахала в ответ.

И на душе отчего-то было тепло и радостно. От того, что впереди интересное развлечение и новый опыт, от того, что рядом близкие люди, которым я могу доверять, от того, что все идет так, как и должно идти. Все идет так, как я хочу. А хочу я совсем немного.

Я вздохнула с наслаждением, допивая сок. Этот совершенно простой момент жизни отчего-то захотелось сохранить в памяти, и я с благодарностью обвела взглядом ребят, с которыми мне повезло встретиться.

Тогда я еще не знала, что это один из последних наших совместных вечеров, когда между нами все было хорошо.

Вечерело. Солнце нехотя уползло за горизонт, одарив на прощание край небосвода ярким слепящим золотом, и на город стали наползать осторожные, как дикие змеи, сумерки. Когда золотой наряд слетел с неба, растворившись в памяти тех, кто смотрел вверх, началась игра, на тот момент казавшаяся неким таинством, к которому нам выпало счастье приобщиться.

На наши ноутбуки, вернее, на «движок» сайта, где мы были зарегистрированы, пришла весточка с описанием сегодняшней игры. «Легенды Иного города», – гласила она.

Название казалось интригующим. Впрочем, легенда тоже.

«Мало кто знает, но этот спокойный, казалось бы, город живет своей тайной жизнью. Жизнью, о которой многие и не догадываются. Когда темнота накрывает его звездным пологом, а луна выглядывает из-за облаков, город становится Иным. И тогда на его улицах оживают те, кого мы знаем лишь по страшным легендам. Днем – они такие же, как и вы. А ночью… Ночью они обретают свою истинную сущность. Духи и привидения, тролли и вампиры, ведьмы и маги…

Вам выпала уникальная возможность встретиться с жителями Иного города! Но готовы ли вы столкнуться с ними лицом к лицу? И не боитесь ли вы их?..

Нужно быть осторожными! Среди них есть и монстры!

Добро пожаловать в Иной город – город ночных легенд!»

– Ого! – только и смогла сказать Ранджи.

– Ништяк, – присвистнул довольный Темные Силы. По мистике и эзотерике он тащился.

Мы с Алсу промолчали, но многозначительно переглянулись. Веселье начиналось забавно.

Минут через десять пришло первое задание – и вновь на «движок» сайта, принадлежащего игре. Оба экипажа нашей команды «Олег и потерпевшие» столпились около ноутбука, стоявшего на багажнике «Танка»

Дан зачитал первую головоломку вслух.

Задание 1. Духи

Знакомство с легендами начнется в месте, где над витринами витают духи.

P.S.: 80 метров на восток и 25 метров на север от центрального входа.

Код сложности: 1+, 1, 2, 2+, 3

– Я ничего не поняла, – честно созналась Ранджи, стягивая короткие темные волосы в низкий хвост.

Я, впрочем, тоже, но промолчала, усиленно соображая, о чем идет речь.

– Не ты одна, – вздохнул Женя, задумчиво повторяя, как заклинание: – Над витринами витают духи… Духи над витринами…

Он вдруг посмотрел на меня, как будто бы я вместе с духами витала над этими витринами. Я взгляда не отвела и, напротив, кивнула парню, спрашивая, что он хочет. Женя отвел взгляд.

– Это, наверное, какой-то магазин с духами? – предположила Алена.

– Я знаю один новый магазин, – спохватился Даня. – Называется «Королевство парфюма» И витрины у них классно оформлены. Давайте-ка я адрес найду, – полез он в собственный телефон.

– Народ, не в обиду, но вы тупые, – закатил глаза Темные Силы. – Какие духи? Речь идет про духов! Тематику игры смотрите!

– Тогда еще хуже, – со смешком отозвалась Ранджи. – Духи над витринами? Думаешь, у нас есть магазины, где продаются призраки?

– Можно поискать любые заведения, в название которых входит слово «дух». Если речь идет о витринах, то вполне логично, если это будет магазин, – подумав, сказала я.

– А есть улица Духовского, – осенило Алену, – я на ней позавчера как раз была на съемках! Может быть, там поискать? Правда, магазинов на Духовского немерено…

– Молоток! – по-свойски положил ей руку на плечо Олег. Меркурий внимательно глянул на него, но ничего не сказал. Парень Алены вообще говорил мало, но тем не менее внушал симпатию своим каменным спокойствием и отстраненностью.

Еще минут пятнадцать мы пытались понять, что нам нужно найти, обсудив, наверное, самые невероятные теории, а после все-таки двинулись на улицу имени Евгения Духовского, известного физика родом из нашего города, получившего в свое время ни много ни мало, а Нобелевскую премию. Но только мы успели доехать до Кремля, за которым нужная локация располагалась, как нам пришла подсказка. Эти подсказки приходили через полчаса от начала игры и через час. То есть, даже если ты не разгадал зашифрованное место, ты все равно мог попасть на него, но спустя некоторое время, а чем меньше времени ты затратил на поиск, тем больше шансов на победу.

Первая подсказка нас обескуражила.

– Подсказка один, – прочитала Алсу с заднего сиденья, когда мы мчались на Духовского, – вспоминайте кладбища.

И замолчала.

– А дальше? – едва ли не хором спросили мы.

– Это все.

– Как все? – удивилась я. – Витрины, духи, кладбища. Отличный набор.

– Главное, в нем столько логики, – отозвалась Ранджи, уверенно крутя баранку. Вечер субботы даровал дорогам передышку – пробок почти не было, так, заторы кое-где, которые наши водители весьма достойно миновали, да и я все время сидела в одном из популярных приложений, показывающих пробки на дорогах, подсказывая Ранджи, по какой улице лучше объехать. Меня в шутку прозвали штурманом, заставив улыбнуться, но я действительно хорошо ориентировалась на местности.

– Есть логика, есть! – выкрикнул Темные Силы. – Просто надо пошевелить мозгами! Может быть, они имеют в виду магазин около одного из кладбищ. Надо погуглить все кладбища городские… Эй, Наська, позвони во второй экипаж, пусть своими соображениями поделятся.

Пока мы звонили и все обговаривали, вспоминали кладбища и читали про них в Википедии, прикидывая, где неподалеку от них могут находиться магазины, как сказал Дан, «с ярко выраженными витринами», прошло еще полчаса. Прошло махом, словно ветром сдуло – наверное, виной всему было появившееся вдруг ни с того ни с сего чувство этакого легкого экстрима. Мы еще только начали нашу первую игру, а уже хотелось хоть чего-то достичь, понять, куда ехать…

У ворот одного из кладбищ, находившегося в черте города, но уже много лет как недействующего, это чувство усилилось. Где искать коды, которые мы видели раньше только на фотографиях, никто из нас понятия не имел. Да и жутковато было находиться около обители ушедших с земли в темноте, что опустилась на город.

– Дождемся второй подсказки, – объявил наш капитан, обшарив вместе с парнями близлежащую территорию вокруг кладбища и выключая фонарик, которым он усиленно освещал все вокруг. – А это кто? – прищурился Олег, глядя на потрепанную серую «Мазду», мчащуюся к воротам. Оттуда выскочило пятеро молодых людей с фонариками, которыми они принялись светить то себе под ноги, то на забор, то на асфальтовую дорогу, то на деревья.

– Коллеги, – фыркнула Алсу. Ни она, ни я, ни другие девчонки тоже не нашли ничего похожего на коды.

Она оказалась права. Следом за нами приехала еще одна из команд. Видимо, они, как и мы, решили, что между находящимся неподалеку целым комплексом торговых центров и загадочными витринами в задании есть связь.

– Запомните, детки, если увидите код, а рядом будут шастать такие вот «коллеги», делайте вид, что ничего не видели, проинструктировал нас всех Темные Силы, который рядом с кладбищем не чувствовал никакого дискомфорта и даже вместе с Женькой перелез через забор в поисках кода.

Впрочем, вскоре пришла вторая подсказка, и все стало куда понятнее.

– Подсказка два, – читала Алсу, – самое древнее кладбище. И да, это все.

– Дай-ка мне, – отобрал у нее ноут Олег и застучал пальцами по клавишам.

Поисковая система при запросе о самом древнем кладбище нашего города выдала достаточно интересную информацию. Оказывается, первое кладбище триста лет назад находилось в черте современного города. Более того, в самом его центре. И на его месте сейчас стоит достаточно известный торговый центр «Весна»

Поняв это, Темные Силы мигом скомандовал водителям как можно быстрее доставить команду туда. Ранджи газанула так, что нас вдавило в сиденья. Впрочем, и Мерк не отставал. А вот тотчас прыгнувшая в машину команда соперников несколько замешкалась и потеряла нас из виду.

– Хотели на хвост нам сесть? – веселилась Ранджи. – А сели в лужу, ребятки.

– Все верно, – говорил в это время наш капитан, и темные глаза его сияли. – Над витринами торгового центра витают духи тех, кто упокоен на этом самом первом городском кладбище! Как же просто оказалось! А я ведь слышал про то, что в «Весне» видели настоящих призраков, потому что на костях строить нельзя!

– Ты об этом Алене не скажи, – посоветовала я, помня, как два года назад впечатлительная подруга была на грани нервного срыва из-за эксперимента Темных Сил, решившего поиграть в медиума. – Это ее любимый магазин.

А тот уже рылся в рюкзаке в поисках компаса.

Вскоре мы были на месте. Торговый центр уже был закрыт, и народу вокруг почти не было, только лишь с опаской смотрел на нас, вылетевших из машин, какой-то не совсем трезвый дед, да несколько подростков неформальной внешности кучковались неподалеку от входа.

– Восемьдесят метров на восток, где у нас восток? Ага, вот он, – шептал в порыве восторга от почти разгаданной задачки Олег, вцепившись в компас. – И двадцать пять – на север. Народ, идемте! Машины тут оставим.

Мы всей гурьбой, веселясь и шутя, направились следом за Темными Силами по какому-то переулочку, где автомобиль бы точно не проехал. Нам навстречу бодро шагала похожая компания – веселые парни и девушки лет двадцати пяти в свободной спортивной одежде, с фонариками и улыбками от уха до уха. Оказалось, это была еще одна команда. С нами она тепло поздоровалась и пожелала удачи.

– На этой локалке коды несложные, – напутствовал нас молодой человек в камуфляже и почему-то подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ и тотчас наткнулась на колючий взгляд Евгения. Это меня рассмешило, но я и виду не подала. Все-таки действительно всему свое время. Только время Женьки, увы, прошло.

В результате мы пришли к заброшенному большому одноэтажному строению, в котором, судя по всему, когда-то был пожар. Здание казалось гигантским черепом. Пустые глазницы окон глядели на нас пугающе, а перекосившийся дверной проем напоминал не особо приятную ухмылку. Не вовремя вспомнился рассказ о том, что когда-то давно примерно вот на этих местах было кладбище.

По коже пробежался мороз.

– Как-то тут жутковато, – склонилась к моему уху высокая Алена, беря меня под руку. Я согласно кивнула и поспешила успокоить подругу.

– Что стоим? – глянул на нас Темные Силы. – Пошли искать коды! На локации их пять, если кто не помнит, коды сложности: «1», «1+», «2», «2+», «3»

Про эти коды он говорил еще тогда, когда мы ехали на регистрацию участников.

Код сложности – некое дополнительное предостережение, индикатор уровня опасности. Цифра «1» говорила о том, что код спрятан в общедоступном месте, «2» означала, что для нахождения кода понадобятся некоторые физические усилия, а «3» – что код располагается в месте потенциально опасном: в подвалах, на высоких этажах в недостроенных строениях, в трансформаторных будках и прочих конструкциях, содержащих в себе определенную угрозу для игрока.

– Давайте для начала на пары разделимся? – предложи- ла я. – Так искать легче будет.

Предложение было принято, и мы направились с фонарями, ручками и телефонами к жутковатому зданию. И не поверишь, что это почти центр города! Стоит свернуть с центральных ухоженных улиц во дворы – увидишь и не такое.

Освещая свой путь мощным фонарем, я и Дан медленно направились влево, шагая то и дело по какому-то неопознанному мусору и морщась от не особо приятного запаха. Хотя здание было одноэтажное, но комнат и коридоров в нем оказалось множество – когда-то в этом месте располагался архив.

Мы обшаривали каждый кусочек помещений, слыша где-то отдаленные голоса, но никаких кодов не находили. Я даже занервничала. Либо мы плохо смотрим, либо коды находятся в другом месте. Хотя неподалеку мы заметили метку – стрелочку с логотипом игры, которая точно говорила, что мы идем в правильном направлении.

– Это что? – севшим голосом спросил вдруг Даниил.

– Где? – вздрогнула я. Свет моего фонарика заметался по большому помещению с серыми ободранными стенами и провалами в крыше. Сквозь них было видно на удивление звездное небо.

– Да вот, перед нами. По-моему, крыса пробежала, – сглотнув, сообщил друг и потянул меня за рукав. – Пойдем отсюда, на фиг.

Крыс Даниил терпеть не мог. Как он говорил – «ни животных, ни людей»

– Пойдем, – согласилась я, – поищем в других местах.

– А это что?!

– Где? – от неожиданности чуть не подпрыгнула я.

– В углу. Что-то шевелится. Может, другая крыса?

Я пригляделась к куче тряпья в углу, прикрытой газетами.

– Сам ты крыса, – вдруг сказала сиплым голосом куча тряпья. Газеты зашевелились, и из-под них показалась голова небритого лысого мужчины.

Мы с Даном оцепенели и в некотором ужасе уставились на него.

– Че пялитесь? – поинтересовалась лысая голова и сплюнула. – Ходят и ходят, ходят и ходят. Че вам неймется?.. – далее нас приложили крепким непечатным словом.

– Мы играем в игру, дяденька, – весьма вежливо отвечал Даниил.

– Да хоть инопланетян встречайте, – все так же злобно отвечали нам. – Достали. Человеку поспать не дают. Пошли отседова! – из бумаг высунулась рука и недвусмысленно замахнулась на нас.

– Мы уходим-уходим, – засуетился Дан, опять потянув меня за собой.

– Скатертью дорожка, – напутствовали нас.

Мы поспешили исполнить пожелание лысой головы и пошли прочь. Дан бурчал что-то про себя, а я старалась не рассмеяться. Веселое приключение! Вот остальные тоже повеселятся, когда узнают.

Найти хоть один код казалось делом чести – в первую очередь, по отношению к своей команде. Не то чтобы у меня был «синдром отличницы», но проигрывать я не любила. К тому же, как сообщили нам в общем чате известного приложения для смартфонов, позволяющего бесплатно обмениваться сообщениями, три кода уже отыскали. Остались 2+ и 1+. Как я поняла, знак + говорил о том, что стоит быть повнимательнее.

В коридоре мы увидели едва заметный символ со стрелочкой, указывающей влево, и зашли в комнату, на которую стрелочка показывала. Даниил сделал несколько шагов, оступился и с руганью отскочил в сторону. Ну что с ним там опять?

– Что, на крысу наступил? – поинтересовалась я, внимательно оглядывая стены.

– Нет, тут сапог какой-то, – вяло огрызнулся он. – Чтоб я еще пошел играть в эту фигню, а! Ногу подвернул.

– Ну-ка, – вдруг заметила я кое-что странное на полу рядом с сапогом и присела на корточки.

– Что углядел твой зоркий орлиный глаз?

– Тут что-то вроде подвала. Давай-ка откроем?

Крышка подалась легко, и через полминуты мы с Даном с интересом всматривались в квадратный лаз.

– И кто полезет? – поинтересовался Даня.

– Ты же мужчина, – с усмешкой проговорила я, кивая на металлическую лесенку, ведущую вниз.

– Я темноты боюсь, – поджал губы друг. – Давай кого-нибудь из наших позовем? – предложил он ангельским голосом.

– Зачем кого-то звать, если я здесь? – резонно возразила я, проверяя лестницу на прочность. Вроде бы не шатается, да и лезть не так уж и низко.

– Ты полезешь? – почти ужаснулся Даниил.

– А кто еще? К тому же надо быстрее, чтобы конкуренты не подошли. Я помогать никому не собираюсь.

Я выдохнула и осторожно полезла вниз, крепко держась за лестницу. Вскоре я оказалась в небольшой квадратной комнате, ужасно душной и неприятно пахнущей, с заплесневелыми стенами, зато тут же увидела код, щедрою рукой начерченный на стене. Я спешно сфотографировала его.

– Нашла!

– Молодец! Давай быстрее, кто-то идет, – заговорил сверху Даня взволнованным голосом.

Сейчас эти «кто-то» зайдут в комнату, и искать им ничего не придется. Просто залезут следом за мной в подвал и возьмут готовенький код.

Этого я допустить была не намерена.

– Даня, – зашипела я, светя вверх. – Закрой крышку!

– Чего? – обалдел друг, щурясь на свете фонаря.

– Закрывай, – приказала я, прикинув, что вылезать я буду долго. – И уходи. Пока они не увидели.

– Но…

– Не спорь. Закрыл и ушел, – вновь отдала я новый приказ.

– Сама просила, – проворчал парень и выполнил то, что я хотела. А я осталась одна в совершенно закрытом пространстве. Никогда не боялась темноты и не страдала клаустрофобией, но, несмотря на то, что Дан знал, где я нахожусь, и мог в любой момент помочь, мне сделалось не по себе.

Давящие стены, спертый воздух, первобытные инстинкты, кричащие, что темнота – это подруга ужаса и сестра опасности, все это до предела обострило восприятие. Конечно, у меня был с собой фонарь, но луч электрического света, выхватывающий то подгнивший пол, то оголенные некрасивые стены, то ржавую лестницу, то захлопнутую крышку, заставлял тревожиться еще больше.

Отчего-то стало страшно и холодно в груди – сердце словно потерли куском льда. Дыхание перехватило. В голове забил крохотный молоточек.

«Все хорошо», – мысленно сказала я себе, боясь глубоко вдохнуть – воздух тут был не слишком приятный.

«Все хорошо», – согласился голос в голове, и перед глазами предстала вдруг картинка – сочный цветущий луг, много летнего солнца, безмятежное светло-голубое небо… Ароматы цветов вскружили голову, и запахло тонко, но сладко медом. Я лежала на лугу, подставив лицо золотистым лучам, и обнаженные плечи, руки, живот, ноги щекотало качающееся на ветру разнотравье. И оно, словно хор, пело, успокаивая меня, говорило, что все сейчас закончится.

Я не чувствовала, как шло время.

– Ушли! – резко распахнул крышку взволнованный Дан. – Не поняли, что код тут. Идиоты, – и он поманил меня к себе. Я, очнувшись от видения и как-то резко забыв о нем, тотчас полезла по лестнице вверх и, приняв руку друга, выбралась наружу.

– Пошли, – отряхнула я руки, которые казались мне после лазания по лестнице не слишком чистыми. – Бумажные салфетки есть?

– В машине. Ну ты герой, Мельникова, – восхитился Дан. – Я бы там сидеть не решился.

Я промолчала и лишь мрачно взглянула на него. Друг захохотал, и мы пошли дальше, обмениваясь подколами. Нам сегодня везло – через несколько минут мы нашли еще один код – он был написан маркером на дверной ручке.

– Записал код? – зашептала я.

– Записал, записал. Наська, смотри, тут ручка эта на ладан дышит. А давай я ее откручу, и мы ее из окна выбросим? – зашептал Дан мне на ухо. – Или вообще с собой увезем. Чтобы наши соперники его не нашли.

– Ты дурак, что ли? – выразительно посмотрела я на друга. – По правилам нельзя трогать коды, портить их, закрашивать или перемещать. Ты их не читал разве?

– Правила, правила, – проворчал он. – В этом вся ты. Как робот. Жить по правилам. Ты хоть раз обманывала вообще?

Я промолчала. Обманывала. Конечно, обманывала. Нет людей, кроме, наверное, святых, которые не делают этого. Обман – часть повседневной жизни, хотим мы этого или нет. А в моей жизни ложь занимает огромное место. Это было моим позорным пятном, моей темной историей, моей красной нитью, связывающей меня прежнюю и меня настоящую. Никто из моих друзей не знал о моем происхождении, о семье, о том, что я могла жить совершенно другой жизнью, нежели сейчас – жизнью птицы в золотой клетке. Мне пришлось уйти от судьбы, полной материальных благ, чтобы найти саму себя и не потеряться в чужих желаниях. И я не жалею. Но сказать правду… Сказать правду своим друзьям я не могу. Боюсь не того, что они оставят меня, боюсь того, что у них не будет больше доверия ко мне.

Поэтому мне пришлось проигнорировать вопрос Даниила.

– Просто давай уйдем отсюда, – тихо проговорила я. – И будем делать вид, что все еще ищем код, а сами выйдем наружу. Сейчас напишу в конференцию.

«Все коды сняты!:) Возвращаемся и валим!» – велел Олег.

Мы зашагали прочь и, конечно же, встретили двух ребят из еще одной команды: светловолосую девушку с двумя косичками и рыжего мужчину лет тридцати пяти. Как я потом поняла, в подобные игры часто играют не только студенты, а вполне взрослые люди, которым скучно сидеть в офисах и хочется немного разнообразия. К примеру, рыжеволосый мужчина оказался юристом, а милая девушка с косичками – главным бухгалтером на какой-то фирме и слыла среди коллег стервой. Но обо всем этом я узнала уже потом. А сейчас мы с Даном, пообщавшись с другими игроками, спешно направились к выходу.

Выйдя на улицу, которая, казалось, стала совсем по-осеннему темной, мы быстро расселись по машинам, довольно улыбаясь – как-никак нашли код, свой первый код! Да не один! Конечно, многие команды уже перешли на следующий уровень, но и мы были не последними. Азарт зажегся с новой силой.

Обе наши машины ехали бок о бок по широкому проспекту, экипажи перекрикивались друг с другом, а Алена ввела все пять кодов в «движок». Я как раз успела рассказать ухохатывающимся друзьям про лысую голову в одной из комнат сгоревшего здания, как нам пришло новое задание, на первый взгляд не менее странное, чем первое. Его мы обсуждали со вторым экипажем по громкой связи.

Задание 2. Черти из табакерки

Иные любят с пользой проводить время, отведенное им. Устроившие соревнования две дюжины чертей поделились на 3 команды и выбрали табакерку. Хотите взглянуть на это зрелище?

Код сложности: 1, 1, 1+, 2, 2+

Один из кодов нестандартный, находится отдельно от других. На локации есть бонусные коды (бонус – 5 минут).

Сохраняйте тишину, не светите в окна!

– Не думайте обо мне совсем плохо, но я ничего не поняла вновь, – весело отозвалась Ранджи. – Я всего лишь ваш водила, как и Мерк.

– Здесь должно быть все просто. Две дюжины – это двенадцать и двенадцать, то есть двадцать четыре, – тотчас заговорил Темные Силы. – Это может быть номер дома.

– Но речь идет о чертовых дюжинах, нет? – поинтересовалась я. – Может быть, нам нужен двадцать шестой дом?

– Все может быть, – согласился друг. – Проверим оба. А три – это может быть номер подъезда.

– Либо номер строения, – донесся до нас взволнованный голос Алены.

– Бинго, – щелкнул пальцами Олег. – Надо узнать лишь улицу. В заданиях всегда сначала дается намек на улицу, затем – на номер дома и прочее. И так – по порядку. Если руководствоваться такой логикой, то улица зашифрована в словах: «Иные любят с пользой проводить время, отведенное им. Устроившие соревнования…»

– Улиц Пользы и Соревнования у нас нет, – уверенно отвечала Алсу, не спуская ноутбук с колен.

– Улиц, связанных с любыми другими словами в задании, тоже нет, – заговорил Женька. – Может быть, есть названия магазинов или там салонов красоты и фитнес-клубов, раз время с пользой проводится?

– Точно! – подхватил Дан, забывший, как недавно хаял игру. – Может быть, какое-то из этих заведений находится в здании под номером двадцать четыре или двадцать шесть?

– А при чем тогда табакерка? – вмешалась Алена. – Они же выбрали табакерку? Может быть, это как-то связано с табаком? Может быть, нужно искать табачный магазин в строении три дома номер двадцать четыре или двадцать шесть, например?

– Но табак – это не полезно! – живо возразила Ранджи.

О здоровом образе жизни она, как спортсменка, знала если не все, то многое. Парни поморщились, но ничего не сказали.

– На Рижской, двадцать шесть, строение три, есть салон-парикмахерская «Инфинити», – проинформировала нас Алсу, не отрываясь от монитора.

– В Петровском переулке, двадцать четвертый дом, третье строение есть велнес-клуб, – тоже искала я нужную информацию по ДубльГИС, но через телефон, поэтому выходило медленнее.

– На Выготской, двадцать шесть, тоже фитнес-клуб, а, нет, тут нет никаких строений в нумерации, – с досадой отозвалась Алена и продолжила поиски.

Ребята предлагали еще несколько адресов, но каждый из них нас чем-то смущал.

– Так на какую улицу поедем? – в нетерпении поинтересовался Женька по громкой связи.

– Да леший его знает, – отрывисто проговорил капитан. Он был весь охвачен эмоциями и жаждал деятельности. – Нужна подсказка. Когда она там будет, а?!

– Через семнадцать минут, – спокойно отозвалась Алсу. Они друг другу очень подходили. Темные Силы был словно огонь, факел, который легко было зажечь, а его девушка больше походила на холодную речную воду и могла при необходимости «потушить» своего парня. Честно говоря, иногда только она одна с ним и справлялась. А Олег, в свою очередь, мог подбивать подругу идти дальше вперед и не останавливаться.

– Около «Инфинити» есть табачный магазин, – сказал вдруг Дан, который вместе с Женькой в их машине смотрел в монитор ноутбука.

– Может, наша тачка рванет на Рижскую? – предложил Женька.

– Рижская находится в Лебедево. А это хоть и новый район, и элитный, но на окраине. По прямой из-за ремонтных работ до него не добраться, – тотчас сказала я, чувствуя себя настоящим детективом. – Нужно будет в объезд. И хотя дорога пустая, как мне говорит программа, это займет не меньше двадцати минут в одну сторону. А если локация находится в другом районе, например, в Северо-Восточном, мы будем добираться почти час.

– Ты права, Наська, – серьезно кивнул Темные Силы. – Давайте так. Ваш экипаж едет на Рижскую, а мы катаемся по центру в ожидании подсказки. Если подсказка подтвердит наше предположение, что локация на Рижской, мы направляемся следом за вами. И вы выиграете хотя бы пятнадцать минут, когда приедете. Если в подсказке будет не о Рижской, мы даем вам отбой и едем в другое место.

Все были согласны.

Итак, мы разделились. Машина Мерка развернулась и рванула в другую сторону, а мы не спеша поехали по одной из центральных улиц, ломая голову, куда ехать.

Первая подсказка пришла ровно через полчаса после того, как мы перешли на второй уровень.

– Подсказка один, – протараторил Темные Силы. – Спорт – это жизнь.

– И как это связано с Рижской? – пожала я плечами.

– Соревнования, спорт… Точно! Это на ассоциации было! – воскликнул капитан. – Улица Спортивная у нас есть?!

– Есть, – меланхолично отозвалась Ранджи. – Кстати, через пару кварталов. Совсем небольшая.

– Топи туда, подруга! Насть, позвони ребятам, пусть разворачиваются, – скомандовал Темные Силы, в порыве чувств притянул к себе Алсу и крепко поцеловал.

– Олег! – воскликнула она. – Ноут чуть упал! Осторожнее.

– Я всегда осторожен, милая моя, – провел он по щеке девушки ладонью, – это ты немного неуклюжая. Ну, Ранджи, давай погнали, чего плетешься медленно?!

– Разуй глаза, – посоветовала водитель. – Впереди пост ДПС. И я советую тебе пригнуться.

– Это еще зачем? – усмехнулся Олег.

– Потому что на этом посту однажды нас остановил некто капитан Пилимонкин, – никак не могла забыть случай двухлетней давности Ранджи. Не особо трезвый Олежка подставил нас тогда по полной программе, издеваясь над фамилией капитана. – И это были не слишком приятные минуты. Он, знаешь, ли, отчего-то запомнил мою тачку и потом останавливал еще пару раз. И каждый раз выписывал штрафы.

– Не надо было тут мелькать, подруга, – ухмыльнулся Темные Силы. О случившемся он помнил весьма и весьма смутно. И вины никакой не испытывал.

– Это единственная дорога к корпусу моего универа, умник, – отозвалась Ранджи раздраженно. – Пригнись.

– Не собираюсь, – встал в позу Олег. – Чего ты боишься?

Они переругивались почти минуту, пока не проехали пост ДПС, на котором на «Танк» никто из полицейских не обратил внимания, и мы благополучно доехали до улицы Спортивной. Около двадцать шестого дома – огромной новой десятиэтажки, возле которой находилась детская площадка, хоккейная коробка и небольшой сквер, было многолюдно. Но люди, сновавшие туда-сюда по двору, явно были не местными жителями. Наличие фонарей и то, что каждая лавка и куст вызывали у них нездоровое любопытство, выдавали в них наших «коллег». Смотрелось все это крайне потешно, хотя я понимала, что сейчас мы начнем делать то же самое.

– Ищем пять кодов, – проинструктировал нас Темные Силы, с завистью глядя, как какая-то из команд запрыгивает едва ли не на ходу в машину и уезжает – видимо, счастливчики самыми первыми нашли все коды. – Как только кто-то найдет, немедленно пишите в общий чат.

Мы рассредоточились по всему двору в поисках кодов. Вскоре выяснилось, что четыре из пяти нашлись и довольно быстро – Алена, Женя и Темные Силы оказались самыми внимательными. Оставалось найти один, последний, нестандартный, тот самый, про который говорилось, что он отдельно от остальных. Кстати говоря, именно его и искали почти все остальные команды, которых становилось все больше и больше, но никто более не уезжал.

Уровень азарта вновь поднялся в крови, и я, гонимая внутренним драйвом, внимательно осматривала все, что мне попадалось на пути – столб, забор, кусты… В них то я и зашла из любви к делу, думая – а вдруг там лежит, скажем, какой-нибудь кроссовок с кодом или же есть метка-направляшка? В кусты заходить мне все же не следовало. Я споткнулась о какую-то корягу и упала на одно колено, выронив фонарик. Тот из-за удара о землю почему-то вырубился. Выругавшись про себя, я опустилась на второе колено, не боясь испачкать старые черные джинсы о листву, и стала искать фонарь. В темноте его не было видно, а потому я полезла за телефоном, чтобы посветить себе им в поисках, однако меня вновь постигла неудача – телефон, зацепившись за замок кармана кофты, упал на землю вслед за фонарем. Я выругалась еще крепче, стала шарить рукой под здоровым колючим кустом и ободрала ее о какую-то палку. Я тут же обозлилась – да так, что молча долбанула кулаком по земле. Оказалось, попала по камню и чуть не взвыла. Да что за невезение!

– Пс-с-с, пацанчик, код не нужен? – вдруг тихо и довольно-таки ехидно спросил мужской звучный голос прямо за моими кустами. Сначала, порядком изумленная, я подумала, что незнакомец обратился ко мне, хотя «пацанчиком» себя никогда не считала, однако мне хватило ума промолчать и не выскочить из-за кустов с воплями: «Дай код!»

Я замерла, как кошка, и прислушалась.

– Шейк, ты идиот, – раздался второй голос, тоже мужской, в отличие от первого более плавный и бархатистый, но с картинно-уставшими интонациями.

– Кто из нас идиот, Ярик, – отвечали ему со смешком. – Я тут бегаю по всему двору – так, будто бы у меня знатно бомбануло, ищу коды, а ты слоняешься со своим вечным покерфейсом.

– Этот покерфейс – полностью ваша заслуга, – недовольным голосом отозвался невидимый Ярик. – Радуйся, что хотя бы не с фейспалмом.

– Скотина ты, Ярослав, – посетовал Шейк, впрочем, беззлобно. – Вдарить бы тебе по-хорошему. Мы из-за тебя и твоего дурного спора в квесте ноги сбиваем, а ты изображаешь тургеневскую барышню – изнеженную девственницу.

Я чуть было не сказала этим двоим из своих кустов, что стереотип тургеневской барышни у большинства людей не соответствует действительности и на самом деле тургеневские барышни совершенно другие, но вынуждена была вновь промолчать.

– Твои аналогии достойны моих аплодисментов, но мне лень руки из карманов вынимать. Что ты вещал про код? – соизволил поинтересоваться высокомерный парень по имени Ярослав. Странно, что еще не добавил обращение «раб» А еще более странным было то, что я вдруг воспылала к человеку, которого не видела даже, какой-то совершенно иррациональной неприязнью.

До меня доносился слабый аромат его одеколона – не терпкого и резкого, какой часто предпочитают многие мужчины, а почти нежного, с нотками ванили и свежести. Парадокс – одеколон казался приятным, а человек, который им надушился, – раздражал заранее.

– Последний код нашли. Который нестандартный. Тут никого нет? – тихо заговорил Шейк, и я попыталась сделаться невидимкой, ибо странно было бы, если бы на этих словах я выскочила из своего укрытия и, мило улыбнувшись, заявила: «Здесь есть я, но я уже ухожу, чтобы не подслушивать вас». Наиглупейшая ситуация! А я их ужас как не люблю! Терпеть не могу, когда все идет не по плану. Моему, разумеется. На планы посторонних я чихать хотела.

– Нет. Да говори уже, где! – раздраженно потребовал наглый Ярик.

– Да тут он, тут, – рявкнул Шейк.

– Что, прямо здесь? – ехидно поинтересовался его приятель, которому даже мне уже хотелось сказать пару ласковых.

– Бошку подними свою чугунную, – посоветовали ему. – И увидишь код, который все команды ищут.

Видимо, неведомый Ярик все же последовал совету друга и присвистнул:

– Креативненько. Пятый этаж. Они написали его на балконе?!

– На растяжке, вестимо, а не на самом балконе, – усмехнулся Шейк. Я тоже подняла взгляд на огромную десятиэтажку, ставшую новой локацией, – даже кусты не мешали обзору. И точно – на балконе пятого этажа ровно по центру дома были видны гигантские цифры и латинские буквы, из которых состоял код. Свет от уличного фонаря довольно неплохо освещал дом, поэтому прочитать код было достаточно легко. Только вот мало кто догадался поднять голову – все искали коды на земле. Как, впрочем, и я.

Как я удачно разговор подслушала… Это моя компенсация, наверное. За весь этот позор.

– Погоди, так мы нашли все пять кодов? – заволновался Ярик, до которого, видимо, доходило туговато. – И этот, последний, который все никак отыскать не могут?

– Ваша милость въехала в тему? Я счастлив, Зарецкий. Воистину так!

– Тогда почему мы просто так стоим?! – заорал этот самый Зарецкий. Его фамилия показалась мне смутно знакомой. – Почему не едем на следующую точку?!

– Потому что ребята ищут бонусные коды, в отличие от тебя, горе-спорщик, – ухмыльнулся Шейк. – И если бы ты не забыл взять свой телефон, ты бы, как и все мы, читал сообщения! Ты же больше всех хотел выиграть. Скажи, Зарецкий, чем ты думал, когда…

Его прервал писк мобильного телефона. Видимо, пришло сообщение, которое Шейк быстро прочитал.

– Отлично, бонусные коды в хоккейной коробке нашли, три штуки. Погнали к тачке, Ярый, – радостно сказал парень.

– Идем, – мерзкий Ярослав произнес это так, будто бы был вельможей и разрешил простолюдину следовать за ним.

Я уже было с облегчением вздохнула, думая, что сейчас эти двое скроются с глаз долой – из сердца вон, как меня подвели обстоятельства. Честное слово, после встречи с этим человеком по имени Ярослав Зарецкий я словно стала героиней романа с чудным названием «Победа обстоятельств», или «Неприятности по буквам алфавита», или «Люди-сволочи, или носители неудач».

В самый неподходящий момент мой телефон зазвонил, и на всю округу раздалась мелодия «Аве, Мария». Я сжала кулаки от бессилия. Плюс от всего этого был только один – при звонке экран телефона засветился, и я смогла без труда отыскать его, как, впрочем, и фонарь.

– Это еще что? – озадаченно произнесли парни и мигом оказались около моих кустов, из которых я буквально восставала, а не поднималась.

Меня осветили фонарем, заставив инстинктивно прикрыть лицо руками. Лица парней было видно плохо. Зато запах одеколона усилился.

– О, да тут девочка. Что ты тут делаешь? – спросил меня широкоплечий парень с темными волосами, забранными в короткий темный хвост. Судя по голосу, это был Шейк. Он стоял, уперев достаточно-таки крепкие руки в боки и склонив голову. В глазах его были и интерес, и недоумение, и смех, и даже желание позаигрывать. Второй же молодой человек – выше, тоньше и смазливей, чем Шейк, молча всматривался в мое лицо с совершенно другими чувствами, гневно щурясь. У меня было такое чувство, что он пыжится, чтобы что-нибудь, да вякнуть.

Я кротко улыбнулась.

– Мальчики, не подумайте ничего, я просто тут по нужде, – попыталась я сыграть «в дурочку», подражая Алене – в нужные моменты у нее это получалось на пятерочку.

– По нужде? – осклабился Шейк.

– Да, просто я…

Но меня нагло перебили.

– Что, подслушивала? Мерзота, – выдал, наконец, тот самый Ярик голосом, которым только преступников обличать да обвинять во всех грехах.

И у меня вдруг голова закружилась от чувства дежавю. И стало легко и тяжело одновременно, и цвета и краски обострились, и звуки стали громче, и одеколон казался слаще цветочного нектара и кружил голову…

Что случилось?

Почему он кажется мне знакомым?

И это чувство… Что случилось с моим сердцем? И левую руку браслет жжет.

– Сам ты мерзота, – как-то отсроченно возмутилась я, и маска дурочки все же слетела с моего лица. Он меня еще и оскорблять вздумал?!

– Мерзота – это констатация факта, – выплюнули мне в лицо с высокомерным отвращением. – Подслушивать других, чтобы достать код? Отвратительно. Как будто бы в дерьмо вляпался. Беги, сообщай своим, девочка.

Перед внутренним взором вдруг появилась мимолетная картинка.

Молодой человек. Совсем еще юный, одухотворенный, но воинственно настроенный, с необычными глазами… яркими, мятного редкого оттенка, с серебром у зрачка и с темной тонкой каемкой вокруг радужек.

Правильное лицо, сужающееся книзу, с незаметной ямочкой на подбородке, благородными ровными скулами, слегка асимметричными бровями, одна из которых была чуть вздернута. Шрам на вершине правой скулы – тонкий, видно, если присмотреться…

– Ну, давай же, вперед, – говорил знакомый голос как в тумане. – Беги к своим, расскажи, что вынюхала.

…воздушный образ. Знакомый образ. Нежный. В ореоле ласкового снегопада.

Бывает ли теплым снег?..

Я дернула головой. Видение исчезло. Зато вдруг я поняла, кто передо мной. И все стало на свои места – и знакомая фамилия, и чувство дежавю, и желание проучить этого негодника.

Почти на автомате я подняла фонарик и, включив его, резко направила луч света в лицо Ярославу.

– Ты что делаешь?! – заорал он, прикрываясь рукой от неожиданности.

– Здравствуй, Ярослав. Я никогда не забуду ту практику в школе номер 8, – даже как-то злобно улыбнувшись, проговорила я. – Вот мы с тобой и встретились.

* * *

– Как-то они встретились не очень хорошо, – сказала девочка-подросток, сидящая на ветке раскидистого дерева – прямо под Настей и Ярославом. Они сейчас переживали не лучший момент в своей жизни под названием «узнавание».

– Сейчас пришло их время познакомиться, Дарена, – отвечал ей мужчина с бородой и ледяными глазами, который, несмотря на свой почтенный возраст, восседал на соседней ветке. Если девочка была одета в джинсы и топик – одежду, вполне привычную человеческому глазу, то ее собеседник был облачен в древние славянские одежды и выглядел весьма внушительно. Разумеется, внушительно для тех, кто мог его видеть. А видеть духов было дано далеко не каждому. Да и многие из тех, кому дано, отказывались от этой участи, а потому и видели их единицы из миллионов. Настя, Ярослав и Николай к этим единицам явно никак не относились, хотя в первых двух было кое-что весьма особенное. Настя являлась, сама того не зная, Хранительницей волшебного сильнейшего артефакта – браслета из легендарной Славянкой Тройки, и однажды его спящая сила помогла Насте на мгновение заметить Дарену. А Ярослав был не только младшим братом Дарены, но и далеким-далеким потомком пожилого мужчины в странных одеждах, который считался одним из могущественнейших магов древности, чье имя – Вольга Святославич – дошло до наших дней в былинах.

– От того, что ты пыталась самовольно соединить нити их судьбы не в то время да по своему разумению, будут трудности, – говорил задумчиво Вольга, и слова срывались с его губ, легким паром оседая на листьях. – Но если преодолеют их, станут счастливы.

Дарена лишь вздохнула. Да, два года назад она обманным путем попыталась соединить нити судеб того, кто был ее братом, и той, которая была ее подругой. Но делала она это без корыстных побуждений, исключительно из любви к близким. А вышло, что она не просто разъединила их, так еще и Насте с Яром грозила настоящая опасность! Да не от кого-нибудь, а от самых настоящих магов, которых Дарена терпеть не могла.

– А они совсем не вспомнят, что было? – с грустью спросила она, наблюдая за разгорающейся ссорой.

Так получилось, что после инцидента в школе Ярослава, в одиннадцатом классе которого проводила практику Настя, им обоим маги подкорректировали память. О событиях в последний день Настиной практики оба они помнили крайне смутно. Для девушки Яр Зарецкий так и остался вредным учеником, который срывал ей уроки, а для парня Мельникова была лишь противной наглой девицей, которая время от времени пыталась его опозорить.

– Может, вспомнят, а может, и нет, – весьма уклончиво отвечал Вольга. – Все от них зависит, дитя. Эта битва за вечность – их.

– Битва за вечность? – удивленно спросила Дарена.

– А где ты думала, живет истинная любовь? – вдруг спросил старый дух, и глаза его заволокло туманом воспоминаний.

* * *

– Чего-о-о? – протянул Ярослав Зарецкий, мой бывший ученик, в классе которого я проходила практику еще на пятом курсе. Прошло почти два года после нашей последней встречи в стенах школы номер восемь. Помнится, этот мерзавец невзлюбил меня после одного случая в ночном клубе, срывал мне занятия и всячески норовил подставить. А в последний день, когда на мой открытый урок должна была прийти руководитель практики, дабы посмотреть, справляюсь ли я с ролью учителя по русскому языку, милый мальчик Ярослав, которого я прозвала Енотом, сыграл свою самую злую шутку – уговорил весь класс прогулять…

Я очень плохо помнила те события, к тому же потом прогремел этот несчастный взрыв и началась паника, но забывать подставы, тем более такие, было не в моем характере.

– Не узнал, что ли? – ухмыльнулась я, чувствуя внутри какое-то непонятное волнение, но списывая это на эмоции от последних событий.

– Тебя примут без очереди в Щербинке, – нагло отвечал мне Зарецкий, все так же закрывая лицо руками. – Фонарь убери.

Щербинка, или Щербинская областная психиатрическая больница – известное место в городе. Намеки на то, что мне пора туда, рассердили. Но я все же опустила фонарик вниз.

– Как же так, Зарецкий? – жалостливо спросила я.

Он почему-то вдруг вздрогнул. И мне захотелось улыбнуться. Надо же, парадокс. Вроде бы Ярослав изменился – стал выше, крепче в плечах и вокруг него больше не было ореола беззаботного юношества, присущего всем старшеклассникам. Теперь Ярик стал студентом, и в нем ощущалась любовь к новоявленной свободе, отголоски дерзости и даже самостоятельность.

А с другой стороны, совсем он и не изменился. Тот же фирменный взгляд «как вы мне все надоели, смерды», та же манера держать руки в карманах, те же уверенные прямая спина и чуть вздернутый подбородок. Прическа стала чуть короче, или так кажется из-за кепки, надетой козырьком назад, но стиль одежды – слегка небрежный, где-то подчеркнуто грубоватый, а где-то, напротив, с небрежным шармом – остался прежним. Кеды, шорты цвета хаки до колена, расстегнутая рубашка в крупную черно-серую клетку с закатанными рукавами, светлая майка под ней.

Достаточно хорош. И недостаточно умен.

– Откуда ты знаешь мою фамилию? – спросил Ярослав, не зная, что я о нем сейчас думаю.

– Ярик, глупый ты му… парень, – вмешался Шейк. Голос у него был очень веселым, хотя нотки удивления никуда не пропадали. – Я же тебя по фамилии называл, когда наша малышка подслушивала!

«Нашу малышку» я проглотила, но так пристально взглянула на наглеца, что тот предпочел замолчать. Взгляды порою помогают лучше, чем самые злые слова.

– Как же так? – с притворной жалостью всплеснула я руками. – Совсем забыл меня?

– Я тебя и не помнил, – с отвращением отозвался бывший ученичок.

– Как же мне теперь жить? – осведомилась я весьма ехидно. Вот уж не думала, что встречу эту ходячую высокомерную катастрофу на ножках на локации игры! Получается, он – мой соперник? Отлично! Я его сделаю.

– Как хочешь, так и живи, девочка, – отозвался Ярик. – Нам пора, – дернул он друга за рукав кожаной куртки, наброшенной по случаю пришедшей вместе с ночью прохлады. – В машину, нас ждут. А ты беги и докладывай, что разнюхала.

И первым повернулся ко мне спиной, нервно дернув плечом.

– Нехорошо поступаешь, малыш, – подмигнул мне его друг. – Но я люблю плохих девочек. Может, познакомимся поближе?

– Стараюсь держаться от таких, как ты, подальше, – процедила я сквозь зубы. Мне так хотелось увидеть реакцию бывшего ученичка, почувствовать его удивление, вызвать в нем тревогу, а этот властелин енотов доморощенный меня даже и не вспомнил. В свое время сделал мне столько гадостей, так старался, а теперь забыл. Даже обидно – никакого морального удовлетворения.

Я видела, как Зарецкий и его дружок быстрым шагом удаляются от меня и злополучных кустов, а после и вовсе срываются на бег – так парням хотелось побыстрее попасть к своим. Впрочем, и я не стала долго стоять и ждать у моря погоды. Печатая на ходу в общий чат, я побежала к хоккейной коробке за бонусными кодами. Туда же направились и мои друзья.

Еще через десять минут обе машины нашей команды стартовали на новое задание.

* * *

Ярослав был недоволен. Крепко недоволен. Нет, он был вне себя от злости и переполнявшего его возмущения! Да как она посмела?! Как могла?! Как только вздумала появиться в его жизни?!

Наглая высокая девица с пристальным взглядом светлых недобрых глаз, светло-пшеничными волосами, забранными в высокий хвост, и мерзкой улыбочкой. Сидела и специально подслушивала, выведывала, где находятся коды, честно найденные их командой. Серьезно? Как надо пасть, чтобы сидеть и подслушивать?

Конечно, он узнал ее с первого взгляда! Это Шейк, придурок, не понял, кто перед ними, а Ярославу хватило нескольких секунд, чтобы это понять. Анастасия Мельникова. Бывшая училка-практикантка. Как там ее по отчеству? Яр в свое время как только ни коверкал его, но до сих пор помнил, что Владимировна. Не то чтобы он частенько вспоминал ту, которая привнесла в его жизнь кучу неприятностей, но и забыть ее не мог. Нет-нет да и мелькал ее образ в его беспокойных, а порою волнительных снах, после которых он просыпался и бездумно глядел на небо, сидя на подоконнике и куря, выпуская дым в открытое окно, чтобы никто из домашних не узнал о его вредном пристрастии. Правда, прецеденты бывали – однажды старший брат застукал Яра за сигареткой, и сколько бы последний ни пытался объяснить, что это «просто так», временное увлечение и простая забава, Егор все равно был непреклонен. Родителям он не рассказал, чтобы лишний раз не нервировать маму, которая в это время болела, но обработал Яра так, что тому курить стало стыдно и даже чуть-чуть страшно. Поэтому с тех пор Зарецкий брал сигареты в руки только в исключительных случаях, когда ужасно волновался – перед экзаменами, например. И сейчас. Нет, сейчас он не волновался – сейчас парня одолевали какие-то совершенно смутные, сумбурные эмоции, из спутанного клубка которых тот смог выделить внятно только злость. На эту наглую Настю, чтоб ее…

Яр выпустил в приоткрытое окно новую струю дыма – курить в своей машине его старый друг Ван не разрешал. Сейчас Ван – высокий, довольно мощный с виду коротко стриженный парень с серьезными карими глазами и скупой мимикой человека, привыкшего сдерживать себя, сидел за рулем. Рядом с ним примостился Шейк – еще один друг Ярослава, человек непосредственный, обожающий женское общество и даже одно время промышляющий пикапом, вспыльчивый, но, в общем-то, добрый и незлопамятный – в отличие от самого Зарецкого, кстати говоря. Шейк громко и весело рассказывал про курьез с Мельниковой, и четвертый пассажир, вернее, пассажирка стремительного черного универсала марки «Ниссан», тоненькая, как веточка, симпатичная девушка с рыжими локонами, смеялась.

– Да ладно, Ярый, – закончив вводить последний код, похлопал друга по плечу Шейк, видя, что тот не в настроении, – расслабься ты.

– Это всего лишь игра, – поддержал его Ван. Голос у него был глубокий и тихий, но в этом же голосе чувствовалась и некая сила.

– Игра? – вздернул брови Зарецкий. Эти слова почему-то еще больше разозлили его. Он вообще ввязался в это все почти против своей воли. В подобные квесты светловолосый парень играл несколько раз забавы ради, и не сказать, что он был отъявленным фанатом, но ночные приключения заставляли его забываться. Нет, не от серых однообразных будней, жил Яр достаточно насыщенной жизнью, а от тяжелых дум и нехороших мыслей.

Ярослав болел.

Не телом – душой.

Ярослав был влюблен.

И не в того, кто был рядом, а в того, кто пропал.

Любовь всей его жизни звали Полиной, и когда-то она была его одноклассницей – подумать только! Они проучились вместе много лет! Много чертовых лет! И она была влюблена в него – тихо, беззвучно, безответно, а он и головы к ней не поворачивал. А потом как волной нахлынуло. Перекрыло кислород. Душило.

Казалось бы, незаметная серая мышка, девочка-отличница, непопулярная среди других школьников, – как она могла завоевать сердце Ярослава, который был ее полной противоположностью: яркий и статный, любимец учителей и одноклассников, президент школы и ее гордость…

Яр понял, что чувствует, после того, как в школе произошел взрыв – ничего страшного, никто серьезно не пострадал, больше перепугались, да простыли некоторые эвакуировавшиеся ребята, выбежавшие в легкой школьной форме из здания после объявление тревоги. Понял прямо в больничной палате, в которой очнулся – тогда он нехило приложился головой, в давке покидая школу, в которой завывала сирена и женский механический голос убедительно просил всех покинуть здание из-за возникшей чрезвычайной ситуации.

Открывая глаза, чувствуя, как кружится голова и вращается палата, не понимая, где право, а где лево, где верх, а где низ, Ярик с минуту вглядывался в белоснежный потолок, пытаясь понять, что с ним. А когда осознал, что в больнице и, кажется, может двигать руками и ногами, на него нахлынула первая волна эмоций – словно чужих, но сильных, как полярный северный ветер, и его душу тотчас смело под этим шквалом.

«Полина», – чудилось в одиноком вое ветра, который был то ли в голове Ярослава, то ли за окном, где бушевала пурга.

«Полина», – казалось, говорил кто-то глухо за тонкой больничной стеной.

«Полина», – шептал ему собственный пульс – и как такое вообще может быть?!

«Полина!» – изумленно переспрашивал Ярослав сам у себя и сам себя же поправлял, называя другое женское имя, которое забыл.

Ему не верили.

Вместе с песнями зимнего ветра, скрипом половиц под шагами в коридоре и далекими обеспокоенными голосами к Ярославу пришли чувства.

Сначала он не понимал, к кому. Попал в плен забытья. Яр вглядывался в темное окно с морозными причудливыми узорами, которое освещал уличный фонарь, пытаясь разглядеть образ той, которая пленила его сердце, но ничего не получалось, он видел лишь силуэт, и когда ему казалось, что он вот-вот разглядит ее лицо, поймет, кто она, раздавался звонкий жутковатый смех, и хрупкий образ любимой девушки ломался вместе со стеклом, бился, беззвучно падал на снег, который за секунду из чисто-белого делался кроваво-красным. И на почерневшем потолке расцветали безразличные звезды. И, кажется, по щекам текли слезы, и хотелось кричать, и бить по стене кулаками, и по стеклу тоже, и по себе самому…

А потом он в очередной раз пришел в себя и понял, что это был лишь страшный глупый сон, и что все это – полнейшая ерунда и бред человека, получившего сотрясение мозга, но единственное, что можно вычленить из всей этой чепухи – это имя.

Полина.

Одноклассница.

Тихая милая мышка, к которой он относился великодушно, потому что издеваться над другими – слабость и трусость, а таким Яр себя никогда не считал.

Неужели она – любимая девушка? Но как же так получилось? Почему ее имя преследовало его во снах, как и глаза – зеленые, широко распахнутые, с расширенными зрачками? Почему он постоянно думает об этой девушке, а на губах слабый, но отчетливый привкус малины?..

Ответов на эти вопросы Яр не находил. Да и сама Полина, к которой он так рвался, не могла ответить на них – по словам матери, девушка уехала на учебу во Францию. Ее телефон не отвечал, странички в соцсетях оказались удалены, никто из общих знакомых не знал, как с ней связаться. Но, по мнению Яра, только она знала о случившемся с ними двоими – потому что он забыл многое, что было в последнюю неделю перед событиями в школе.

Таковы были последствия удара головой, как объяснял врач, доктор наук, которого дополнительно наняли обеспокоенные родители парня – они могли себе позволить перевезти его из обычной муниципальной больницы в частную клинику. Частичная амнезия – ничего страшного, на самом деле, ведь Яр забыл лишь совсем чуть-чуть, какие-то события, но, судя по всему, события важные. И уже почти два года не мог вспомнить.

Как-то так получилось, что Полина Маслова, девочка, которую он и не замечал, вдруг стала образом его возлюбленной.

Любовь Яра была хрупкой, с надломами. Он то злился сам на себя и встречался, встречался, встречался с самыми разными девушками, пытаясь отыскать среди них заменитель Полины, то вдруг замыкался в себе и отвергал любое женское общество, если в нем были намеки на интерес к нему. Друзья не понимали, что происходит с Зарецким, а он не рассказывал им про свою странную любовь – только Вану однажды, в каком-то туманном порыве, когда тот заметил, что Яру пора бы найти себе хорошую девчонку. У самого Вана такая девчонка была – та самая рыжеволосая Женя. Кстати говоря, когда-то она нравилась и самому Яру, но он, узнав, что в нее влюбился его лучший друг, отступился от нее. Сейчас Женю он недолюбливал – когда-то она давала ему понять, что находится рядом с его другом, только чтобы быть поближе к самому Ярославу. Впрочем, Ван ни о чем не подозревал и был счастлив. Он учился вместе с Яром на втором курсе престижного государственного вуза и, кажется, все чаще задумывался о свадьбе с Женей.

– Да, Яр, это всего лишь игра, – продолжал негромко, но уверенно Ван, не отпуская руль.

– Всего лишь? – процедил Зарецкий, стряхивая в окно пепел. – Возможно. Но я обязан выиграть.

– Зачем ты вообще спорил? – с укоризной спросила Женя.

«Тебя не спросил и спорил», – едва не вырвалось у парня, но тот промолчал. Ван этого бы не одобрил. С ним вообще нужно было быть аккуратным – хоть лучший друг Яра и был неплохим человеком, но очень уж обидчивым. Если какая-то мысль не давала ему покоя, он не пытался выяснить правду, а замыкался в себе, и Ярославу приходилось выяснять, что опять не так и как нужно исправить ситуацию.

Поспорил он действительно опрометчиво с парнями из собственной группы юрфака, в этом году перейдя уже на второй курс. В спор он влез по собственной глупости. Был в их группе один неприятный тип по имени Илья, который часто любил прихвастнуть, да не просто прихвастнуть, а при этом принизить кого-то из окружающих. В тот злополучный день объектом его шуточек стала однокурсница Ярослава со странным именем Мира. Впрочем, она и сама была странная и чем-то иногда напоминала ему Полину Маслову.

Неразговорчивая и необщительная, скромная, с вечно настороженными глазами – большими, голубыми, обрамленными светлыми длинными ресницами, она ни с кем не дружила, казалась незаметной и погруженной в свои собственные неведомые миры. Училась она средне – ни плохо, ни хорошо. Не говорила, а шелестела. Одевалась просто, не неряшливо, а в соответствии со своим каким-то особенным вкусом, который не всегда следовал за модой.

Она была загадочной, но загадка в ней была не роковая, какая бывает во взгляде роковых девиц с макияжем в стиле вамп, а какая-то потусторонняя, не отталкивающая, но и не притягивающая. Мира была другая. Не похожая на своих сверстниц – внешне она казалась младше, а вот глаза были как будто старше. По крайней мере, так квалифицировал эту девушку сам Зарецкий. И относился он к ней нейтрально.

Илья же Миру отчего-то то ли недолюбливал, то ли наоборот, но от случая к случаю, как говорится, троллил ее – не смешно и беззлобно, как это умел делать Ярослав, а некрасиво. Яр видел, как на перемене однокурсник громко говорил о Мире что-то мерзкое своим дружкам из параллельной группы, когда весь поток юристов-второкурсников сидел на общей лекции, а та слышала, и уши у нее пылали, а все вокруг хихикали и никто не вступался за нее. Однако, что понравилось Зарецкому, Мира не психанула и не убежала с лекции, а сидела до самого конца и делала вид, что все в порядке. Сам Ярослав, в глубине душе человек благородный, так не считал. Илью следовало проучить за скудность ума и длинный язык.

Парень любил действовать не прямо, а окольными путями. Как и в школе, в университете он придерживался определенного имиджа – носил маску этакого пай-мальчика, отличника и просто ангела, которого уважали и сокурсники, и преподаватели, и лишь истинные друзья знали, каков он на самом деле. Яр, как и в школе, вновь был этаким отстраненным принцем с самой настоящей свитой, добрым и честным малым, участником общественной жизни и красой курса.

Затаив на Илью злобу, Ярослав в скором времени нашел повод и при всех как-то особенно смешно пошутил над парнем, который во всеуслышание рассказывал о своем увлечении ночными играми-квестами. Шутка вышла знатной, и над Ильей, который говорил о себе, как об опытном игроке, посмеялась половина аудитории. Яр был доволен собой до того самого момента, когда вдруг обозлившийся Илья предложил ему спор – сыграть с его командой в одну из игр и посмотреть, кто победит. Проигравший будет должен ящик пива. Но дело-то было не в ящике пива, а в принципах. Несколько раз участвовавший в подобных забавах Зарецкий опрометчиво согласился, понадеявшись, что за лето, когда между сезонами игры перерыв, Илья обо всем забудет. Но нет, тот пригласил Яра на первую же игру сезона.

Зарецкий позвал Шейка, Вана, еще четверку старых друзей из своей компании, которым истинное его лицо было хорошо известно, и ребята поехали на игру. Единственной девушкой в их сугубо мужской компании была Женя – они с Ваном казались Зарецкому парой волнистых попугайчиков, которые все время вместе, и это тоже его несколько раздражало.

А выиграть было делом чести.

Не ради какой-то Миры, а ради своей гордости.

– Ты так обязан выиграть, что лучше всех ищешь коды, – расхохотался Шейк, вспомнив, с какой скучающей физиономией ходил друг по локациям.

– У меня нет вдохновения, – заявил Ярослав, молча отбирая у Шейка бутылку с водой, которую тот держал в руке. – И вообще, я ваш командный центр. Я как топ-менеджер. А без грамотного топ-менеджера вся компания полетит к чертям собачьим. Да и стоит ли теперь стараться. Эта девица у нас на хвосте теперь будет, – вспомнил он с великой неприязнью Настю.

– Давай сообщим оргам, что она подслушала? – предложил честный Ван. Как и Яр, он учился на юрфаке, но в паралелльной группе.

– Она с легкостью вывернет все так, что просто проходила рядом, вернее, сидела рядом, когда мы разговаривали. К примеру, делала свои делишки в кустиках, а тут мы пришли, – встрял Шейк, пытаясь забрать у Яра бутылку, но тот так просто не сдавался. – Напугали ее, бедняжку, она затаилась, надевая штаны, а мы разговорились.

– Ты разговорился, – попенял ему Зарецкий. – Вот же зараза. Тогда меня доставала и сейчас решила.

– Так вы действительно знакомы? – заинтересовались его друзья.

– Знакомы, – мрачно подтвердил Ярослав. – Помните, одно днище у меня практиканткой была?..

– Так это она? – расхохотался Шейк, которому Настя тоже казалась знакомой. – Серьезно? Точно! Вот это тема, Ярый! Она тебя преследует?

– Не думаю. Просто опять повстречались, – буркнул Зарецкий. – Но ничего, – вдруг блеснули в свете фар встречной машины его зеленые глаза, – она у меня еще попляшет. Станцует джигу на своих ко-с-стях, Днищ-щ-ще, – прошипел он почти как змея, хотя змей терпеть не мог – попросту боялся.

– Ты прямо как Воландеморт, – восхитился Шейк. – Такой же грозный, – и он поиграл темными выразительными бровями.

– А ты как Рон Уизли, беспросветно тупой, – отвечал ему Яр. В детстве «Гарри Поттера» он очень любил. Впрочем, и сейчас тоже, бывало, перечитывал.

– Эй! – возмутилась Женя. – Рон был моим любимым героем!

Она хотела сказать что-то еще, но Яр ее перебил.

– О, новое задание! – воскликнул он.

Он живо склонился над ноутбуком, который лежал на его коленях – на движке игры и правда появилось новое задание.

«Задание 3. Веселые тролли

У тролля выходной, и он готов встретить вас и пройтись, провести экскурсию по своим владениям. Не забудьте заплатить троллю ровно по 2 копейки за каждого члена команды (без сдачи!).

На локации – агент.

Код сложности: 1, 1, 1+, 2, 2+, 2+»

– Знатно назвали, – хмыкнул Шейк. – Игра вообще интересная выходит. Только где мы по две копейки на рыло найдем?

– Главное, понять, в чем суть, – отмахнулась Женя. – Тролль… Какие у вас ассоциации?

– Ярослав, – радостно заявил Шейк. Ван поддержал его ухмылкой, впрочем, доброй.

– Идиоты, – нахмурился Зарецкий, активно переписываясь с пассажирами второй команды – ребята вместе пытались понять, куда ехать.

– Если брать во внимание троллей как персонажей из мифологии, то мне сразу вспоминаются канарейки и мосты. Первых они боятся, под вторыми живут, – задумчиво сказал Ван.

– Может, какой-то мост зашифрован? – поинтересовался Яр. – О, Игорь пишет, что тоже про мост думает.

Ребята активно переписывались с друзьями, пытаясь понять, о каком мосте говорится в задании, и первая подсказка, пришедшая через полчаса, им очень помогла:

– Подсказка один, – зачитал Яр друзьям, – тролль балуется вкусняшками.

– Вкусняшки… Это что-то вкусное. И сладкое. Около нашего моста должно быть место, где вкусняшки делают или продают, – щелкнула пальцами Женя. Она была охвачена азартом. Подобные игры она обожала.

Яр и еще один парень с другой машины принялись лихорадочно мониторить местность около мостов по программе 2ГИС, остальные, кроме водителей, разумеется, пытались делать то же самое через телефоны, одновременно кидая то одну идею, то другую.

Около самых больших и известных мостов ничего нужного не наблюдалось – ни магазинов со сладостями, ни пекарен, однако в какой-то момент Яра словно озарило, и с подачи одного из друзей он додумался – может быть, имеет смысл взять во внимание слово «выходной»? Какие бывают выходные дни? Суббота и воскресенье. К тому же тролль во время экскурсии «пройдется» – отсылка к тому, что по мосту гуляют. А в городе есть Воскресенский пешеходный мост, местечко не особо популярное, да и сам мост старенький, и гулять по нему как-то страшновато, но все же… К тому же рядом находилась шоколадная фабрика…

Обе машины помчались к Воскресенскому мосту, честно говоря, пару раз даже нарушив правила дорожного движения – впрочем, это практиковали почти все. По пути они заскочили в несколько магазинов – искали монеты номиналом в одну копейку – и достать их оказалось делом достаточно сложным, но все же выполнимым. Впрочем, поиск кодов тоже был делом не особо хитрым – команда Ярослава достаточно быстро справилась с этим, хотя Ярослав больше думал не о них, а о том, как достойно отомстить этой заразе Мельниковой.

С локации его команда выезжала фактически одновременно с командой соперника по спору в то самое время, когда к мосту подъезжали машины Настиной команды.

* * *

Третье задание под прелестным названием «Веселые тролли» далось нам на удивление легко, но, оказывается, мы просто не знали, что преподнесли нам орги. Я думала, что это место темное и зловещее, но когда мы подъехали к Воскресенскому пешеходному мосту, освещенному фарами нескольких машин, принадлежащих игрокам других команд, я поняла, насколько ошибалась. Здесь было довольно-таки оживленно. Народ сновал туда-сюда в поисках кодов, привычно разрезая ночь светом мощных фонарей, и всюду слышны были смех и разговоры. Я попыталась взять себя в руки – признаюсь, после столь неожиданной встречи, где меня выставили непонятно кем, настроение как-то упало. К тому же эта мелкая зараза под фамилией Зарецкий меня не удосужилась вспомнить – это ужасно раздражало! Друзья, как могли, успокаивали меня: мол, ничего страшного, подумаешь, встретила ничтожного глупца, но на душе кошки скребли и надрывно мяукали. И подслушивать я не хотела. Во всем вина обстоятельств! Впрочем, то, что я случайно (подчеркиваю) услышала из разговора Ярослава, чтоб его, и Шейка, которого я таки вспомнила тоже, своей команде я тотчас доложила. Нечестно? Наверное, да. Но эти молодцы сами виноваты – не стоило трепаться так громко о кодах. Мне что, уши надо было закрывать? Молить, чтобы они заткнулись?

– Насть, не переживай ты так, – дотронулась до моего напряженного плеча ладонь Алсу.

– А, плевать. Просто плевать, – отрывисто отвечала я, следя за незасыпающими огнями торгово-развлекательного комплекса, мимо которого мы проезжали. Даже ночью он зазывал к себе гостей, гордо мерцая подсветкой на афишах с рекламой магазинов и брендов.

Не вспомнил? Его проблемы. Однозначно не мои.

На мосту коды мы нашли достаточно быстро, и, заразившись азартом, что передался ко мне от друзей, я выкинула произошедшее из головы. К тому же дальше было еще интереснее. Найдя агента – парня в зеленом балахоне и маске тролля, мы должны были получить от него последний код. Именно после этого я и поняла, почему задание называлось «Веселые тролли», а не какие-либо другие.

– Мне нужен один из вас, о, смертные! – произнес громогласно тролль, очень хорошо вжившись в роль. – Но не водитель и не капитан! – поднял он палец кверху. – Это человек пройдет задание и получит от меня сюрприз, – тут он мерзко так захихикал, а мы стали совещаться, кого отправить.

– Я пойду, – вызвалась добровольцем Алена, и мы отпустили ее.

Тролль, не переставая хихикать, увел ее куда-то, а его напарник принял от нас с трудом найденные копейки – ровно по две за нос, после чего велел объехать пешеходный мост, раскинувшийся над тоненькою речкой, с другой стороны, что мы и сделали, надеясь дождаться там Алену с кодом. Однако не успела Ранджи припарковаться, а мы – выйти на прохладную улицу, как на телефон нашего капитана пришло крайне странное сообщение:

«Иной город бывает беспощаден! Не ждите ушедшего!!! Его хитростью забрал монстр!

К сожалению, наша экскурсия отменяется! Но у вас есть выбор. Немедленно уезжать домой или попытаться отыскать пропавшего члена команды! Если вы выбираете последний вариант, то срочно приезжайте в логово летающих оборотней! Как туда добраться, узнаете, введя все собранные вами коды. Удачи!»

Мы изумленно переглянулись.

– Это что, получается, Аленку нам не вернут? – удивленно произнес Дан, видимо, не совсем понимая, что происходит.

– Ее похитил монстр, – озадаченно хмыкнул Темные Силы. Меркурий нахмурился, и почему-то я поймала его мимолетный взгляд на себе. Хотя, возможно, мне просто показалось.

– Какая интересная игра, – покачала головой Алсу, которая, как и все мы, была слегка шокирована происходящим, хотя виду не подавала. – И что будем делать?

– Искать, – уверенно заявила я, и Женька меня поддержал. – Все согласны? – оглядела я друзей. Несогласных, как я и думала, не было. Только Мерк, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты не переживай, – улыбнулась я, прежде чем запрыгнуть в «Танк». – Это же игра. Мы быстро найдем Алену.

– Не сомневаюсь, – очень серьезно ответил черноволосый парень и сел за руль.

«Развеселите его!» – написала я Дану сообщение, чувствуя, что, кажется, все происходящее Меркурию не нравится, однако списала это на то, что ему некомфортно без любимой девушки.

Алсу тем временем ввела коды, и вскоре на движок пришло само задание:

Задание 4. Логово летающих оборотней

Поздравляем! Вы – настоящие друзья! И это значит, что у вас есть все шансы найти того, кого забрал у вас монстр! Где он находится, знают летающие оборотни.

И даже без пары крыльев за спиной вы сможете посетить их в высоком логове, если найдете табличку за семью печатями и попадете в самый низ.

Соблюдайте максимальную тишину! Не светите в окна!

Код сложности: 1, 1+, 2+, 3, 3+

И хотя мы были под огромным впечатлением от того, что потеряли, пусть и на время, одного из нас, загадку смогли разгадать довольно-таки быстро. Я поняла, что намек на высоту может быть связан с улицей Высотной, на которой когда-то снимала квартиру вместе с Даном, до своего кажущегося невероятным выигрыша в лотерею. Темные Силы смог додуматься, что «пара крыльев» – это указатель на наличие цифры 2 в названии улицы, а Женька тотчас догадался, что «семь печатей» – отсылка к дому номер 7. В итоге, не дожидаясь и первой подсказки, мы поехали на 2-ую Высотную улицу, к дому номер семь, хотя осторожная Алсу говорила, что, возможно, организаторы имели в виду 7-ую Высотную и дом два. Впрочем, ее прогнозы не сбылись.

Мы подъехали к еще одному жилому зданию, на этот раз пятиэтажному, но изогнутому в форме буквы «п» и занимающему, по-моему, едва ли не полквартала. Здание было не новым – его постройка пришлась на семидесятые-восьмидесятые, но выглядело вполне прилично – пару лет назад его реставрировали. К тому же здание было довольно известным в городе – во-первых, в советские времена в нем получали квартиры партийные работники и местные деятели культуры и искусства. В частности, тут когда-то жил и творил художник Высокоходов, о чем говорилось на памятной табличке, которую заметил Меркурий, в ночи видевший лучше всех нас. После исчезновения Алены он как-то активизировался, что меня порадовало. Я была идеалисткой и хотела, чтобы в нашей маленькой компании все чувствовали себя комфортно и непринужденно.

Всей толпой мы спустились в открытый подвал, пытаясь соблюдать тишину, но Олега то и дело пробирало на смех, и он начинал громко ржать, а Алсу закрывала ему рот и морщилась – спящих местных аборигенов будить было никак нельзя. Мало ли – вдруг вызовут полицию?

Подвалы этого дома напоминали настоящие катакомбы, в которых можно было даже и потеряться – ну, если совсем плохо с ориентированием в пространстве. Впрочем, признаюсь, тут было, где прятать коды! Один из них находился достаточно высоко, а чтобы найти второй, пришлось лезть в какую-то трубу – слава богу, не мне, а парням. Грязное дело сделали ловкий Женька и, как ни странно, Меркурий. А коды, скрытые в более доступных местах, запрятаны были сложнее, и мы приняли решение вновь разделиться. Дан опять оказался вместе со мной. К подвалу он привык и был почти веселым, однако слегка прихрамывал – умудрился запнуться о какой-то хлам.

То, что произошло дальше, было новым витком моих неприятностей.

* * *

Ярослав заметил Настю в тот самый момент, когда их команда отыскала последний код на четвертом уровне и нашедший отрапортовал об этом в чате. Однако закусивший удила Зарецкий, вместо того чтобы покинуть локацию следом за своими друзьями, вдруг загадочно улыбнулся и потопал за девушкой и сопровождавшим ее парнем – видимо, коды они искали в паре. Настроение у Зарецкого было препоганое – особенно после того, как они лишились одного из членов команды, самого опытного из всех игрока, и Яр надеялся отомстить. До сих пор в его душе пылала какая-то детская обида. Вот как можно было подслушать их с Шейком разговор? Как?!

Видя, как Мельникова с дружком остановились около груды какого-то хлама неподалеку, он нащупал в кармане шорт черный маркер, которым записывал найденные коды, и усмехнулся. Если его план сработает, то месть получится отличной. И высокомерная мадам получит по заслугам. Он все сделает аккуратно и никто ничего не заподозрит. Хотя Настя все-таки может и догадаться… Но если брать в расчет то, что бывшая практикантка – новенькая и многое в игре ей пока что незнакомо, а сам он неплохой актер, то все может пройти как по маслу.

Молодой человек, приглушив свет фонаря, подошел к подвальной стене с какими-то подозрительными бурыми подтеками и, достав тот самый маркер, воровато оглянулся, а после, встав к стене вплотную, быстро написал код. Естественно, ненастоящий, но почти неотличимый от оригинала – черного цвета, с точным количеством цифр и латинских букв. Яр даже символ квеста рядом начертил – рисовать он умел очень даже хорошо. Жаль, в последние два года почти забросил.

Первая часть дела была сделана.

Теперь нужно было привлечь внимание находившейся неподалеку Насти и после дать понять, что код – рядом. Код действительно был рядом – об этом говорила стрелочка неподалеку, но не на стене, разумеется, а на спинке старой ржавой кровати, доживающей свой век в подвале.

Ярослав решился.

Несмотря на природную брезгливость, желание познать торжество мести было гораздо сильнее. Упрямо поджав губы, он позволил себе «запнуться» и, специально зацепив какие-то доски, прислоненные к стене, упал, картинно взмахнув руками и для пущего эффекта выругавшись.

Естественно, шума он произвел достаточно, чтобы Настя и ее дружок обернулись. А после даже подошли к Яру, который спешно вскочил и принялся отряхиваться с неподдельным отвращением.

– Опять ты, – устало вздохнула Мельникова, пребывая в крайней степени разочарования от того, что бывший ученичок не узнал ее.

– То же самое могу сказать о тебе, – проворчал Зарецкий, поглядывая не на нее, а на ее дружка, лицо которого показалось ему знакомым. – Опять пришла вынюхивать, где коды спрятаны?

И Ярослав словно случайно стрельнул взглядом на стену с собственноручным творением. Его взгляд перехватила не Настя, а Дан. И тотчас заулыбался.

«Попался на крючок, клоун», – довольно отметил про себя Зарецкий.

– Я пришла спросить, не повредился ли ты? – спокойно отвечала Мельникова. – Естественно, не умом, что уже произошло, раз ты забыл меня, а физически.

– Девушка, у вас убогие шутки.

– Это не шутки.

– Как вам угодно. Я ухожу. Сидите на готовеньком, – услужливо намекнул Яр на код поблизости. С гордо расправленной спиной он сделал всего несколько шагов, как вдруг поскользнулся и упал уже по-настоящему, ударившись коленкой и расцарапав ладони.

«Зараза!» – взвыл про себя парень, пытаясь встать. Настя оказалась рядом с ним, скептически приподняв бровь и качая головой.

– У тебя с вестибулярным аппаратом все в порядке? – поинтересовалась она, а Дан вежливо протянул руку.

– В порядке, – огрызнулся Зарецкий, чувствуя себя крайне неважно и игнорируя жест помощи. К тому же Настя эта стояла так близко, и свет фонаря ее дружка освещал ее лицо так хорошо, что Яр невольно засмотрелся, отмечая про себя, что эта девица за два года особо и не изменилась. Хотя наверняка стала еще наглее.

Парень и девушка встретились взглядами и смотрели друг на друга несколько секунд, хотя обоим показалось, что целую вечность.

А потом словно разряд тока – и они синхронно отвернулись друг от друга.

Уходил Яр почти по-английски, не прощаясь и не оглядываясь. Гордым и отомщенным. Но чувство недовольства все равно осталось в нем.

К тому же лицо этой училки было так близко… И на душе стало так странно. Непонятно и весело. И отчего-то внезапно легко.

…где-то раздался звонкий девичий смех Полины.

Яр вздрогнул и поспешил к выходу, чтобы вернуться чуть позднее и закрасить новоиспеченный код – если на него напорется другая команда, разборок с оргами не избежать.

* * *

– Он прирожденный идиот, – весело объявил Дан, без труда отыскавший код на стене.

Я лишь плечами пожала. Что-то тут было нечисто, но что именно, я не понимала. Второй раз за игру встречаю этого малахольного напыщенного принца, и на душе как-то тревожно и одновременно тепло и подозрительно знакомо.

Совершенно необъяснимое чувство дежавю не отпускало, мешая рационально мыслить. Что-что-что не так?

– Не хочу об этом говорить, – сказала я отстраненно, и друг сразу меня понял, переведя разговор на другую тему. Он записал код, и мы направились искать другие. Минут через семь наша команда собралась у машин – все коды были собраны.

Только вот дальше все пошло как-то не так.

Мы несколько раз вводили коды на движок сайта, но каждый раз он выдавал нам ошибку. Темные Силы даже позвонил одному из оргов – это разрешалось делать не более двух раз за игру, как я поняла. Организатор разъяснил Олегу, что раз выводится ошибка, то коды неверные. Или какой-то один код неверный.

«Возможно, кто-то из команды неправильно записал код, – предположил орг, – проверьте еще раз»

И мы, разочарованные и злые, пошли проверять. Естественно, потеряли много времени. А у меня в голове словно щелкнуло – может быть, все дело в том коде, который мы с Даном нашли благодаря падению Зарецкого? Как-то странно выглядела наша вторая за сегодняшнюю ночь встреча.

Оказалось, маленький засранец нас обманул. Он написал на стене новый код, а потом, по всей видимости, вернулся и закрасил его. Настоящий код находился неподалеку, на спинке кровати – оттого и была рядом изображена стрелка-указатель, а мы с Даном запутались.

Когда я это поняла, когда нашла настоящий код, во мне словно огонь вспыхнул – белый, с раскаленной докрасна сердцевиной. Возможно, искры этого огня появились в глазах, ибо увидев меня, ребята как-то насторожено замолчали.

Если бы я не умела владеть собой, меня бы просто трясло от ярости и желания собственноручно свернуть куриную шею мальчишки – так зла была. В первую очередь на себя, что попалась на эту уловку.

– Эта шакалина нарушила правила, – едва ли не скрипел зубами от ярости Темные Силы. – Портить коды и рисовать свои – против правил. Вот же паршивый свинобой… – Далее последовал целый шквал непечатных крайне эмоциональных выражений.

– Сообщим организаторам? – спросила Алсу напряженным голосом. Поскольку из-за проделки паршивца мы потеряли достаточно времени, то наверняка были одними из последних, кто уезжал с локации. Преимущества мы лишились.

– После игры, – принял решение Олег. – Если сейчас разбираться начнут, что произошло, никакого удовольствия от игры не получим. К тому же нужно доказать, что это он виноват. Но мы просто должны сделать этого сопляка! Держись, жертва мутации, – злорадно пообещал Темные Силы, человек не очень добрый, но крайне злопамятный. – Я тебе мозг на орехи раскрошу, долбоящер. Команда! – обратился он к нам. – Вперед и не теряем духа! Алсу, поцелуй меня, пока я не взорвался от злости, – приказал он своей девушке.

Постепенно атмосфера в нашей команде разрядилась. К тому же очень уж хотелось Алену спасти из лап монстра. Конечно, все это было выдумкой, игрой, сказкой, но в ночном зловещем антураже, на дорогах, читая новое задание, казалось, что мы попадаем в иную реальность – в Иной город.

Следующее задание, как и предыдущие, было необычным:

«Задание 5. Хозяйка волшебной лавки

Монстра и того, кого он похитил, нет в логове! Теперь вы – охотники за монстром, который похитил вашего спутника! Его видела хозяйка волшебной лавки! Срочно отправляйтесь к ней!

Вас ждет агент.

Код сложности: 1+, 1+»

Приноровившись к логике заданий, мы сразу поняли, что «волшебная лавка» – это какой-то магазин. Подсказка номер один, которая звучала как: «Там продают еще и волшебные книги», дала нам понять, что это магазин книг. Вторая подсказка нам не понадобилась – когда она пришла, мы уже были в магазине под чудным названием «Центр эзотерической литературы» на Охотничьей улице. Несмотря на крайне поздний час, магазин был открыт – видимо, хозяйка волшебной лавки, она же владелица «Центра», была знакома с кем-то из организаторов и согласилась поучаствовать в игре.

Это местечко, о котором я, если честно, даже и не слышала раньше, находилось почти в самом центре города, в подвальном помещении нарядного пятиэтажного послевоенного строения, между агентством недвижимости и ювелирным магазином. Никакой рекламы, никакого неона, лишь скромная темно-коричневая вывеска, на которой потускневшими буквами было выведено: «Центр эзотерической литературы». Видимо, это было одно из тех самых тихих, неприметных мест, которые не нуждаются в пиаре и раскрутке – те, кому нужно, найдут его через знакомых и придут за тем, что искали, а после, найдя, расскажут единомышленникам, и уже те совершат новое паломничество…

«Волшебная лавка» оказалась весьма интересным местом – с точки зрения формы, разумеется, а не содержания. Первым тяжелую дверь толкнул Темные Силы. Глаза его блестели – еще бы, он попал в обитель своего хобби!

– Улет, – прошептал он довольно, крепко держа за руку Алсу и оглядываясь по сторонам. Остальные его восторга особо не разделяли, но тоже крутили головами из стороны в сторону.

Помещение было куда больше, чем могло показаться снаружи, и всюду рядами высились стеллажи – с книгами, камнями, аромалампами, маслами, украшениями, картами, декоративным оружием и совершенно непонятными на первый взгляд вещами. Воздух был пропитан тяжелым ароматом восточных тягучих пряностей – как корж домашнего торта коньяком. Приятная мягкая обволакивающая полутьма приветливо распахивала свои объятия каждому из нас. Источниками света, слабого, дрожащего, здесь служили лампы, похожие на факелы, развешанные вдоль стен. Слабо дребезжала на сквозняке музыка ветров – конструкции из нескольких подвешенных трубочек и маятников. Этот же сквознячок заставлял колыхаться и бусинки подвесных ширм, и яркие, с этническими узорами, шторки в дверных проемах.

Первые секунды мы просто осматривались, чувствуя себя попавшими в какое-то совершенно колдовское, как из сказки, место. Воистину, волшебная лавка.

Алсу, которая была весьма чувствительна к запахам, чихнула, и этот незамысловатый звук рассеял чары. Мы как будто пришли в себя – все, кроме Олега. Он как будто бы о чем-то задумался и стоял в стороне, в темноте, сложив руки на груди.

– Ну и местечко, – потер нос Дан. – Экзотичненько.

– Слабо сказано, – ухмыльнулась Ранджи. Как я говорила, к подобным магическим штучкам она относилась весьма скептически.

– Я давно хотел сюда попасть! – воскликнул Олег, с трудом отрывая взгляд от крутящейся полки с талисманами. – Столько слышал от знатоков про этот магаз… Где, интересно, хозяйка? – он внимательным взглядом окинул стол вдалеке, на котором стояло несколько больших разноцветных свечей.

– Я здесь. Что вы хотели, молодые люди? – раздался тотчас негромкий женский голос: плавный, спокойный, тягучий, как аромат зажженных аромапалочек, притягательный и одновременно опасный.

Браслет на левой руке словно стал плотнее обхватывать запястье, как будто предупреждая, чтобы я не расслаблялась. Да, наверное, это крайне странно, слушать неодушевленную вещь и вообще верить в подобные глупости, но за два года я не раз и не два замечала странности за своим любимым украшением. Иногда оно словно предупреждало меня о чем-то, как будто бы помогало мне, советовало что-то, даже пыталось уберечь. Я никому об этом не говорила, считая, что мои мысли не совсем здоровы, но даже привыкла к такой поддержке серебряного браслета, врученного мне дядей Тимом.

Мы дружно повернули головы вправо – между двумя рядами с полками книг стояла невысокая, достаточно крепко сбитая девушка лет двадцати восьми, на покатые плечи которой был накинут ярко-бордовый палантин. Вся остальная одежда на ней была черная – платье чуть выше колен, с квадратным вырезом и короткими рукавами, туфли на высоком каблуке, агатовые бусы и агатовые же круглые серьги в ушах. Даже короткие, до линии подбородка, волосы ее, уложенные в идеальную прическу, были смоляными.

Образ хозяйки волшебной лавки соответствовал антуражу.

– Здравствуйте, мы из квеста, – вразнобой поздоровалась с этой яркой девушкой-вамп наша команда. Только я нахмурилась – в том месте, где сейчас стояла брюнетка, еще несколько секунд назад никого не было. Она что, пряталась за полками?

– Я вам рада, – отвечала она нам все тем же спокойным голосом. – Меня зовут Ольга. И я – хозяйка волшебной лавки. Вы хотите получить задание от меня? – почему-то глядя прямо на Олега, спросила она. Сквозняк усилился, и пламя свечей замерцало.

– Хотим, – храбро отвечал он. – Давайте задание.

– Может быть, и дам, – изящно присев на стул с высокой спинкой, сказала Ольга и закинула ногу на ногу. – Если сделаете кое-что.

– Что? – подался вперед Темные Силы. Кажется, хозяйка волшебной лавки его заинтересовала. Он не знал, куда смотреть – то ли на нее, то ли на стенд с картами. Олег походил на ребенка, попавшего в детский супермаркет игрушек.

– Как вы поняли, я – ведьма, – смерила его долгим взглядом Ольга и после перевела насмешливый взгляд на нас. – А через день – полнолуние. И что это значит?

Я понятия не имела, что это значит, но Ольга сама ответила на свой вопрос:

– С полной луной черед нового варева. Мой котел уже кипит. Но мне не хватает нескольких ингредиентов. Если вы достанете их, я помогу вам.

– Без проблем, – улыбнулся Женя, которого происходящее, судя по всему, забавляло. – Что нужно достать?

– У меня есть список. Найдите все, что указано в нем, и я передам вам то, что поможет отыскать вашего друга, – черная бровь ее дрогнула в усмешке, – вернее, подругу.

– Нашу подругу забрал монстр, – вдруг подал голос Меркурий, который, как оказалось, только зашел в лавку – зачем-то задержался в своей машине. – Не знаете ли вы, кто это?

Ольга встала со стула, кутаясь в палантин. Теперь весь ее интерес был направлен на Меркурия. Браслет же еще сильнее сжал руку. Что не так с этой девушкой?

– Я знаю только одного монстра, – чуть хрипловато сказала она, склонив голову и скрестив руки на груди. – И он уже в городе. В Ином городе. Впрочем, вы уже знаете, не так ли? Иначе бы не пришли. Разумеется, не пришли бы на эту игру, – добавила Ольга с усмешкой, дотрагиваясь указательным пальцем до вышитого на палантине цветка, похожего на геральдический ирис. И было в ее глазах что-то потустороннее, такое, что встревожило меня. Правда, голос ее вдруг стал тусклым и деловым. – Останьтесь на минуту, молодой человек, мне есть что вам посоветовать из литературы.

– Может, и мне остаться? – мигом вмешался Темные Силы, и Алсу недовольно на него посмотрела, вновь чихнув.

– Тут для всех найдутся книги по душе, – отвечала Ольга. – Особенно для тех, кому однажды предлагали сделку продавцы неизведанного, – подмигнула она Олегу. Я не поняла ее слов, но друг, хоть и остался с виду спокойным, вдруг мимолетом стиснул кулак – не так, чтобы ударить, а зажав большой палец остальными, как будто бы что-то вспомнив и пытаясь легкой болью привести себя в порядок.

Не знаю, заметила ли это Ольга, но она позволила себе улыбнуться и продолжила уже другим голосом:

– Но сначала о деле. Сейчас я кое-что дам вам, о, искатели.

Хозяйка лавки действительно вручила нам список – листок, стилизованный под старинный свиток (наверняка его отмачивали в кофе!), на котором значилось десять позиций, и намекнула совсем не по-потустороннему, что все это можно купить в одном месте – в круглосуточном гипермаркете, например. Покупки были весьма странные: от простого черного хлеба и красных свечей до кошачьего наполнителя и мудреных восточных приправ.

– Такое чувство, что она написала нам то, что ей необходимо, – уже в машине сказала я, изучая то, что нам предстояло приобрести.

Меркурий, который вернулся из магазинчика позже всех, почему-то улыбнулся. Наверное, был согласен со мной.

– Интересно, – вновь сказала я уже после того, как вылезла из «Танка», – она правда ведьма? Может, мне у нее этого мальчонку «заказать»?

– Какого мальчонку? – удивленно взглянула на меня Ранджи.

– Ярослава Зарецкого, – мрачно отвечала я. Я старалась быть веселой, но чувство того, что из-за меня мы сильно проигрываем, не проходило, только усиливалось.

– Не стоит обращаться к ней с такими просьбами, – услышала я за спиной голос Меркурия и удивленно обернулась к нему – кажется, он принял мою шуточку за правду.

– Отчего же?

– Вдруг она выполнит их?

– Боишься, что сможет навредить ему? – попыталась отшутиться я.

– Боюсь, что плату с тебя потребует неподъемную, – отвечал чрезмерно серьезно Меркурий, а затем, словно опомнившись, улыбнулся мне и галантно пропустил вперед. Кажется, он тоже шутил.

Кажется.

Пока мы искали необходимые товары, уже по привычке разбившись на пары, чтобы было быстрее, пришло сообщение от Алены, правда, не с ее телефона, который был выключенным, а с телефона одного из оргов.

«Со мной все в порядке, жду, когда вызволите меняJ», – писала она нам.

Правда, несмотря на это, Меркурий, который шагал рядом со мной, не выглядел расслабленным – его словно что-то беспокоило, но вслух он ничего не говорил. Так озабочен пропажей Алены? Но ведь это игра. В реале что-то случилось? Возможно, но он никогда не признается. Может быть, его тяготит наше общество? Вероятно, хотя не уверена.

Уже около касс, стоя в довольно длинной, несмотря на позднее время, очереди, я спросила у Мерка:

– Все в порядке?

– Все в порядке, – подтвердил он.

– Ты выглядишь обеспокоенным, – прямо сказала я. Черноволосый парень посмотрел мне в глаза, словно изучая, а после задумчиво ответил:

– Меня беспокоит конкурент.

– Какой еще конкурент? – поначалу подумала я об Алене. Вокруг нее, девушки-модели, всегда было много парней.

– У нашей, скажем так, – хмыкнул он, явно взвешивая слова, – компании, появился соперник. Вернее, он был всегда, но наблюдал за нами со стороны, а теперь появился в поле нашего зрения и готовит что-то, о чем мы понятия не имеем.

– Отвлекись от работы хотя бы на игре. Серьезно, дай себе время отвлечься, – посоветовала парню я. – Если все время думать о работе, можно сойти с ума.

* * *

Как бы Меркурий ни хотел, но не мог следовать словам Анастасии Мельниковой, Хранителя браслета Славянской тройки, той, кого он пообещал охранять даже ценой своей жизни. Он, ее прижизненный протектор, назначенный самим князем Августом, не мог забыть о своей работе, потому что работа давно стало смыслом его существования.

С самого раннего детства Меркурий и его младшая сестра Арина готовились к тому, чтобы стать протекторами – то есть защитниками тех, кто хранил важный магический артефакт. Сначала это был Тимофей Реутов, родной дядя Насти. Обеспеченный бизнесмен с непреклонным характером и железной волей, он входил в секретную магическую организацию, в узких кругах известную как Орден Рассветного пламени, или Орден адрианитов. Тимофей Реутов не был магом, как большинство членов этой организации, насчитывающей уже более сотни лет, однако носил звание командора, поскольку занимал важную должность – не только отвечал за материальное благосостояние Ордена, но и был предыдущим Хранителем браслета из знаменитого магического комплекта, известного как Славянская тройка. Браслет являлся сильнейшим артефактом и вместе с пропавшими кольцом и кулоном составлял мощнейшее магическое оружие, за которым уже много лет охотились старинные враги Ордена – маги из другой древней тайной организации под названием Черная Роза.

Глава Черной Розы – Черная Королева – отдала приказ своим Гончим во что бы то ни стало отыскать браслет, кулон и кольцо и собрать весь комплект воедино. Гончие – особый отряд Королевы, в который входили самые сильные ее подданные, и один из них, немец по имени Карл Ротенбергер, наконец, смог выйти на след браслета, считавшегося потерянным. Карл обошел первую линию защиты артефакта – нашел так называемого Двойника Реутова – человека, хранившего подделку браслета, и убил его, возможно, поняв, кто является истинным хранителем. Узнав об этом, Тимофей Реутов не без оснований решил – следующим станет он сам и, чтобы сохранить браслет, тайно передал его своей племяннице Насте Мельниковой в этот же день. А она даже и не помнила этого, но уже почти два года носила серебряное украшение на левой руке, принимая его за обычную безделушку. Вместе с браслетом к Насте перешли и его Протекторы – Меркурий, Арина и Вацлав, ученик Мерка. Чтобы быть ближе к девушке, не знающей, какая опасность теперь нависла над ней, Меркурий играл роль парня ее лучшей подруги Алены. К сожалению, на два года его лишили права применять магию из-за поединка с Карлом в школе, где Мельникова проходила практику, и Мерк больше заботился о физическом благополучии девушки. Арина и Вацлав осуществляли магическую охрану, стараясь, впрочем, не привлекать особого внимания.

Квест на машинах по ночному августовскому городу не был для Меркурия интересным, однако ему постоянно приходилось пребывать в напряжении – его подопечная то и дело отправлялась то в заброшенный дом, то лезла в какие-то кусты. Меркурию приходилось следовать за ней почти неведомой тенью, наблюдая издалека, все ли в порядке.

Все и было в относительном порядке до задания с «Магической лавкой», хотя исчезновение Алены не порадовало мага. Но еще больше его не порадовала встреча с Ольгой, владелицей «Центра эзотерической литературы»

Она не лгала.

Она действительно была ведьмой.

Она могла очаровать, и привязать к себе, и заставить выполнять свою волю…

Но она этого не делала, и Меркурий был уверен, что не сделает. Во-первых, хозяйка лавки состояла в Ордене и в электронном реестре Обладающих силой значилась как: «Коршунова Ольга Борисовна, дама 1-го круга, сфера владения силой – явь, подсфера – базовая, уровень по Холму – 16 баллов». Силой Ольга владела большой, но у нее не было ни древнего рода, ни должных амбиций, а потому выше второго круга она не продвинулась.

А, во-вторых, она боялась. Несмотря на напускное равнодушие, Меркурий отчетливо чувствовал это.

Едва он зашел в магазин, задержавшись на улице, чтобы кое-что передать Арине и Вацлаву, которые сопровождали Настю и ее команду, как понял – перед ним одна из них. Ведьма. Вопрос о монстре он задал в полушутку – то, что Алена пропала, ему не особенно нравилось. Однако Ольга восприняла этот вопрос своеобразно, подумав, что за ним кроется определенный подтекст. Появление Меркурия ее напугало. И она захотела сообщить ему кое-что из страха.

– У тебя есть тридцать секунд по человеческим меркам, – сообщил Мерк, оставшись наедине с ведьмой. – И десять – по моим.

Он достал крохотные песочные часики и поставил на полку. Очертания предметов тотчас зарябили, свечи замерли, и пламя вытянулось по стойке «смирно», сквозняк исчез, пропали тени. С помощью простейшего одноразового артефакта маг замедлил время. Использовать силу после запрета он не мог, но артефакты были в его власти.

Ольга тотчас все поняла.

– Ты – Меркурий. Без лика[1] и без щита[2]. Я видела тебя в доме великого князя, – с должным почтением произнесла ведьма – с почтением не к Мерку, к Августу.

– Верно, – сухо подтвердил молодой человек.

– И ты пришел из-за него? Из-за монстра? – Легкая, но настороженная улыбка тронула губы черноволосой девушки. Мерк вновь почувствовал, что за этой улыбкой кроется страх. – Как Орден так быстро узнал, хотя… – Подтвердили ее следующие слова его опасения. – Я никогда не сомневалась в силе великого князя.

– Рассказывай.

– Я честно хотела сама пойти к князю, но… – Ольга закусила алую пухлую губу и почти с отчаянием посмотрела на посетителя.

– Говори, у меня мало времени, – повторил Меркурий.

– Монстр. Перед самым закрытием, пару часов назад в моем магазине был монстр, – вдруг сказала она то ли серьезно, то ли с намеком на игру. – Обходительный, обаятельный, статный. Сначала я не поняла, кто он, и не придала этому никакого значения… Но сила в нем так кипела, что стало ясно – ее много и она заблокирована. Точно так же, как и в вас… Тогда мне вспомнились событий почти двухлетней давности. Помните, то дело имело громкий резонанс в магическом сообществе, что даже я была в курсе него, – усмехнулась Ольга, явно вспомнив дуэль между немцем и самим Меркурием. – Ко мне приходил Гончий Черной Королевы, – почти с вызовом сказала Ольга.

О том, что Карл Ротенбергер некоторое время назад вернулся в город, Меркурий знал. Всем было ясно, что он вернулся для поисков браслета. Гончая Черной Королевы не отступит, пока не выполнит приказ.

– Дальше.

– Сначала я не поняла, кто он, потому пустила. Он сопровождал двух девушек. Одну – с даром провидения. Вторая была его ученицей.

Фиалка и Полина Маслова. Та, у которой оказался кулон из Славянской тройки. Карл увел ее с собой в тот день.

– Что он хотел? – продолжал Меркурий.

– Искал книги.

Ольга небрежно щелкнула пальцами, и одна из стен сделалась вдруг прозрачной, открывая еще одну комнату – огромную, больше похожую на старинную библиотеку, освещенную холодным лунным светом и забитую книгами до самого потолка. Тут же стояли деревянные лестницы, чтобы доставать тома с верхних стеллажей, и мягкие диванчики, на которых можно было перелистывать страницы.

– Что именно он искал? – продолжал расспросы Меркурий, поняв, что «Центр эзотерической литературы» – лишь прикрытие, отвод для человеческих глаз. Сам он о подобных магазинчиках слышал, но не посещал их – хватало библиотеки князя Августа.

– Ничего сверхъестественного. Ему нужны были книги для обучения своей новой ученицы. И он их купил, не пожалев денег. Если хочешь – у меня есть список. Однако ему пришлось выйти – зазвонил его телефон, а в моей скромной лавке связь часто бывает плохой, – она поплотнее закуталась в палантин, на котором был вышит символ Ордена – ирис в треугольнике с закругленными углами. – И вот тогда… Тогда я услышала кое-что.

– Случайно?

– Можно сказать и так, – усмехнулась Ольга. – Посетители не любят, когда наблюдают за тем, как они выбирают книги. Однако они могут и случайно что-то испортить. Поэтому я покидаю зал, и тайная комнатка позади дает мне возможность все видеть и слышать.

«Тебе просто нравится подсматривать за другими людьми», – отметил про себя Меркурий, видя, как заблестели глаза Ольги.

– Ученица и провидица остались одни. Описать их?

– Не стоит. Рассказывай дальше.

– Они разговаривали о глупостях. Ученица очень небрежно относилась к книгам, – вспомнилось вдруг брюнетке, и глаза ее недобро сузились, впрочем, Ольга отогнала от себя это воспоминание. – Впрочем, неважно. А дальше их разговор зашел о… – Ольга сглотнула, глядя прямо в глаза Мерку. – О Славянской Тройке. Один из ее артефактов – он находится у этой девчонки. Она обронила фразу об этом. И говорила о том, что они скоро найдут и браслет. А затем вернулся немец, и девчонка замолчала. Сначала я думала, что это шутка, детский лепет. Кто она такая, чтобы обладать такой ценностью? – с тревогой взглянула на молчавшего Меркурия Ольга. – Но когда спустя несколько часов пришел ты, я поняла, что что-то не так. Но я больше ничего не знаю. Он купил книги и убрался прочь вместе с девчонками.

Меркурий наконец понял причину страха хозяйки волшебной лавки. Она неправильно, но по-своему логически сопоставила факты. Несколько часов назад к Ольге пришел Гончий из Черной Розы, чья ученица имела глупость ляпнуть в чужом доме про Славянскую тройку. Спустя некоторое время в ее же магазине вдруг появляется и Меркурий, один из приближенных самого великого князя Августа, местного главы магического сообщества, в жилах которого текут древняя кровь и мощная сила. Ольга, не знающая, что это случайность, испугалась, решив, что из-за визита Карла и сокрытия этого факта ее накажут. А потому поторопилась выложить все, что ей было известно.

Время почти истекло. Почти весь песок пересыпался вниз. Меркурий задал еще несколько вопросов, дал несколько указаний и велел молчать о случившемся.

– Ты придешь еще? – промурлыкала Ольга, поняв, что ей ничего не грозит.

– А ты хочешь? – не мигая, посмотрел на нее Меркурий. Ему вдруг захотелось провести пальцем по точеной скуле, узнать, каковы на ощупь короткие черные волосы, сорвать нитку бусин. Ольга безмерно привлекала к себе, а в последнее время Мерку было безумно одиноко. Впрочем, он быстро опомнился – ведьма то ли специально, то ли по глупой привычке играла с ним, как с некоторыми из людей. Он даже погрозил ей пальцем, и девушка, потупившись, разорвала связь, тотчас потеряв всякую привлекательность.

– Прости, рефлекторно, – пробормотала она без особого раскаяния.

– Прощаю.

И, забрав часы – комната тотчас стала такой, как и прежде, парень вышел из магазина. Крепко задумавшись.

Карл скоро найдет браслет? Любопытно. Следует усилить охрану Насти. И срочно передать все князю.

Ольга проводила его странным взглядом, и как только дверь за молодым магом закрылась, позволила себе улыбнуться, скинув на пол надоевший палантин.

Обвести его вокруг пальца оказалось ей вполне по силам. Вернее, рассказать лишь часть правды. Вторую часть – о том, что предлагал ей Карл Ротенбергер, ведьма промолчала. Об этом никто не должен знать. О том, что он предлагал ей стать одной из них – вступить в организацию Черная Роза.

Девушка грациозно опустилась на стул, с улыбкой вспоминая немца – он нравился ей еще с первой встречи в Мюнхене, куда она ездила пару лет назад. Высокий, уверенный, сильный – что еще нужно мужчине, чтобы быть привлекательным в глазах слабой женщины? И ночь они провели тогда чудесную, на последнем этаже гостиницы, в номере-люкс, под стеклянной крышей, по которой колотил дождь – такой же сумасшедший, как и ее пульс тогда…

Воспоминания о прошлом были сладки, но грезы о будущем – еще слаще.

Ольга вновь щелкнула пальцами, и появились очертания еще одной комнаты – маленькой, с множеством полочек и ящичков. Там ведьма хранила ценные и даже запрещенные вещи, которые продавала только избранным посетителям. Редкие ингредиенты для зелий, артефакты темной магии, неразрешенной к применению, магическое оружие…

Ее дело было довольно прибыльным, и Ольга успела сколотить немалое состояние. Тот же Карл позапрошлой зимой заплатил за кристалл вечной зимы целое состояние, не поскупился. Правда, потом она думала, что ее поймают, как и сумасшедшую ведьму, которая пользовалась кристаллом, но все обошлось.

Все всегда обходилось. Как и сейчас – ей удалось обмануть хорошенького, как куколка, щенка из княжеского дома, изобразив перед ним испуг и рассказав о Славянской Тройке – разговор она действительно подслушивала, она вообще любила подслушивать, ибо тайны были ее страстью и крохотным хобби.

Интересно, есть ли тайны у того дерзкого мальчика с темными волосами? Настоящий волчонок, и глаза горят – но не зло, а задорно.

Нужно будет заняться им. Какие на вкус его губы?

Брюнетка прислушалась. Приехали новые игроки.

Она накинула на плечи надоевший палантин, который считала частью образа, и отошла в укромное местечко.

Эффектные появления она тоже любила.

* * *

– Раздражает, – только и сказала Алсу, когда мы во второй раз спешно вышли из «Центра эзотерической литературы», получив от Ольги запечатанный белоснежный конверт с кодом. Парни открыли его – конверт оказался пуст – и крутили теперь туда-сюда, не понимая, что делать.

– Что раздражает? – не поняла я.

– Эта стерва, – сморщила носик подруга. Выглядела она вроде спокойно, но в темных глазах были тревога и недовольство. – Положила глаз на Олега.

Ведьма действительно чуть больше, чем нужно, уделяла внимание Темным Силам, а тот только был рад – магазинчик ему нереально понравился, и если бы не игра, он бы точно остался в нем на всю ночь.

– Смотрела на него, как на свою собственность, – продолжала Алсу, вертя на пальце большое почерненное серебряное кольцо с синим камнем и не замечая этого. Она внимательно смотрела на дверь, ведущую к магазинчику, будто бы запоминая.

– Забудь о ней, – посоветовала я. – И помни только то, что Олегу нужна лишь ты. Правда.

Каким бы ни был Темные Силы, он действительно любил эту девушку.

– Настя, – взглянула на меня вдруг подруга совершенно серьезно. Тонкие черные брови сдвинулись к переносице. – У меня плохое предчувствие.

– Так, бери себя в руки. То, что с твоим парнем заигрывала какая-то невнятная девица из магазинчика для любителей гороскопов на завтра – не повод для того, чтобы портить себе вечер какими-то предчувствиями, – тотчас заявила я подруге.

– Наверное, ты права, – слабо улыбнулась она. – Только…

Продолжить Алсу не успела. На плечи нам одновременно с размаху опустились чьи-то ладони. Я вздрогнула, подруга выругалась – перед нами сияла довольная физиономия Олега.

– Бу! – сообщил он нам. – Эй, гелс, чего отпочковались от коллектива? Крутые, что ли? А мы код нашли! – похвастался друг без перерыва. – Надо было УФ-фонарем посветить на конвертик. Пацаны код вбивают. Моя крошка, – обнял он свою девушку сзади, прижав ее спину к своей груди, – почему по твоим рукам ползут мурашки. Ты так реагируешь на меня?

– Дурак, – слабо улыбнувшись, отозвалась Алсу, впрочем, не делая попыток отбиться. – Холодно мне.

– Тебе нужна куртка? – осведомился Олег, одновременно целуя ее в щеку. – У меня есть. Но я тебе не дам! Я буду твоей курткой! – и он, хохоча, повел Алсу к машине, не размыкая объятий. Со стороны они выглядели потешными.

Тогда я думала, что у Алсу нет повода волноваться.

А дальше началось самое веселье. Задания были одно забавнее другого.

«Пикси-наблюдатели» было довольно интересным, с так называемым спойлером. На этом уровне по легенде волшебные существа увидели нашего монстра с Аленой и выслали нам координаты локации, зашифрованные в коде, который состоял из ряда нулей и единиц, а также ряда букв. Этот шифр мы разгадали довольно быстро – как оказалось, цифра 1 соответствовала определенной букве во втором ряду. В итоге получился адрес, по которому мы и приехали, кажется, вновь нарушив какие-то мелкие правила дорожного движения. На локации команды должны были искать код для спойлера, после ввести его и получить в ответ карту с отмеченным местом, на которое нужно было двигаться дальше. Как оказалось, с картой тоже нужно уметь работать. И у меня это получалось.

Еще одно задание называлось «Неправильные вампиры» и звучало так: «Мы ищем вашего товарища с не меньшей силой, а то и с увеличенной в 20 раз, объезжая в поисках множество километров! Нам обещали помочь вампиры, с которыми мы познакомились 19 июля на большой дороге. Эти дети Иного города неправильные – они предпочитают жить за его пределами и не боятся света».

Честно сказать, сначала мы вообще не въехали, о чем идет речь, и дискуссия получилась бурной. В результате, используя не только логику и здравый смысл, а также всего лишь первую подсказку, мы поняли, что двигаться надо в недостроенный и заброшенный загородный поселок «Светлый». Там нам пришлось облазить едва ли не все железобетонные колонны и побывать едва ли не в половине зловещих домов без окон, дверей и отделки.

Было холодно, грязно и невероятно весело. А уж как здорово было видно звезды на черничном чистом небе…

Как же был зашифрован именно этот населенный пункт в задании? Очень просто, как оказалось уже потом.

Слова про «20» и «километров» – отсылка к двадцатому километру трассы Р-200 (выделенная буква «р» в слове «которыми» и упоминание о 19 июля, который является двухсотым днем года). А последнее предложение было прямым намеком на поселок «Светлый»

Наверное, это задание было самым долгим, и в поселке «Светлый» все команды зависали длительное время. Впрочем, было весело – народ переговаривался, общался, смеялся в процессе поисков, а Зарецкий мне не встретился, чему я была рада.

Однако наверное более всего запомнилось задание с флешмобом, которое, видимо, было рассчитано на людей отчаянных, например, на таких, как Темные Силы или Женька. Именно они, в общем, и пали жертвой этого уровня. А звучало оно так:

«Задание 7. Дружелюбное привидение

Привидения ужинали и танцевали на углях, когда мы потревожили их. Они знают, где ваш друг! Срочно ищите их!

P.S.: Привидения боятся людей и выйдут только к себе подобным.

Задание с агентом. Найдите агента. Кодовое слово: «Привидений не заказывали?»

– Где могут ужинать привидения? – озадаченно спросила Ранджи.

– Привидения вообще ужинают? – улыбнулась я. Никогда не верила в них, да и монстров под кроватью и в шкафу никогда не боялась. А вот люди очень часто пугали.

Не успела я подумать об этом, как до меня легонько дотронулась Алсу. Я обернулась к подруге, а она вопросительно уставилась на меня.

– Что? – не выдержала я.

– Чего ты на меня так смотришь?

– Ты до меня дотронулась.

– Я? Нет, – покачала головой девушка.

– Хватит фигню выяснять! – рявкнул на нас Темные Силы, увлеченный заданием и одновременно в общем чате переписывающийся с нашим вторым экипажем. – Думайте, где могут жрать и танцевать привидения!

– А ты устрой спиритический сеанс и спроси, где они ужинают, – хмыкнула я. Друг мне только кулаком погрозил.

– Ужинать и танцевать можно в баре, где есть музыка, – бормотал он, одновременно переписываясь по телефону. Олег не то чтобы очень хотел победить, понимал, что до победы нам далеко, но желал попасть в десятку.

– Танцевали на углях… – задумчиво проговорила Ранджи. – Ассоциации с чем-то горячим.

– Горячим, как горячая сковорода, – некстати вспомнился мне клуб, в котором я как-то очень неудачно отпраздновала день рождения.

– Наська! Ты гений! – проорал Олег. – В точку! К клубу! Ранджи!

– К клубу, так к клубу, – набрала она название клуба на GPS-навигаторе и развернула автомобиль. Мерк с парнями последовали следом за нами. Грамотно выбранный маршрут и пустая дорога – и мы довольно скоро оказались около нужного места – популярного ночного клуба под глупым названием «Горячая Сковорода». «У нас будет горячо», – самодовольно гласила надпись на баннере рядышком, и рядом с ней были изображены томные девушки в минимуме одежды и почти коричневым загаром.

Трехэтажное псевдостильное здание, окутанное дымкой неона, радовало взор логотипом – огромной раскаленной сковородой на металлическом фасаде, из которой, как и в прошлый раз, вырывались алые лучи. Парковка вокруг была заполнена до отказа, и, несмотря на глубокую ночь, народу около гремящего клуба было немало. Кто-то курил, кто-то отдыхал на свежем воздухе, кто-то уходил, а кто-то, напротив, только приезжал.

– И как нам отыскать среди этой толпы агента? – ошарашенно пробормотала я.

– Алсу! – тотчас заявил Олег, видя, как девушка недобро на него смотрит. – Да ладно, девочка, я ведь твой рыцарь. Стану привидением вместо тебя!

Из машины он выходил, как говорится, уже в образе – напялив на себя белую простыню с кривыми прорезями для глаз и рта. В таком же образе вышел и Женька, нелепо размахивая руками, как крыльями. Увидев друг друга, парни едва не загнулись от смеха, а после, то и дело начиная ржать, направились к клубу. Люди смотрели вслед им настолько озадаченно, что мне даже неловко стало, что мы вместе. Шагающему рядом Мерку, впрочем, тоже. «Что я тут делаю!» – было написано на его бледном лице.

– Привидений не заказывали? – спрашивали у каждого прохожего Женька и Темные Силы. Кто-то начинал откровенно смеяться, кто-то торопливо уходил, кто-то пытался узнать, что происходит, а один парень воспринял это чересчур агрессивно и просто-напросто послал обоих «привидений». Если бы не игра, Женька с Олегом точно полезли бы в драку.

Фурор торжества безумия настал тогда, когда наши привидения столкнулись с двумя другими игроками в простынях. Теперь ухохатывались уже четыре веселых привидения, показывая друг на друга пальцами. После они делали памятное селфи и фотографировались со своими командами и вообще со всеми желающими, которых, к слову, оказалось не мало.

Когда агента, забавного парня, тоже облаченного в простыню, нашли в скверике за клубом, радости не было предела. Агент заунывным, хорошо поставленным голосом предложил сыграть в кости – «нашу любимую потустороннюю игру» – как добавил он.

Привидения уселись на лавки, стоящие друг напротив друга, между которыми располагался ветхий столик, и началась игра. Тут тоже не обошлось без приколов. По дороге, находящейся неподалеку от лавочек, редко, но все же проезжали машины с теми, кто решил покинуть гостеприимный клуб. Вид сидящих рядышком и режущихся в кости привидений был весьма экзотичным, а потому люди высовывались из окон и изумленно глазели на происходящее. Кто-то крутил у виска, кто-то откровенно ржал, а кто-то даже останавливался и выходил, чтобы понять, что вообще происходит.

Вершиной привиденческого успеха стало появление двух мужиков неопределенного возраста, судя по всему, довольно нетрезвых. Они шатались, придерживаясь друг за друга, и голосили песни. Однако, увидев наших привидений, аборигены остановились, как вкопанные.

– Саныч, это шо? – обратился к приятелю один из них.

– А черт знает, – сплюнул тот.

– Белочка, что ли, Саныч? – почесал озадаченно репу мужик.

– Белочка, – отвечал тот хрипло. Одно из привидений повернулось к нему и весело помахало под простыней рукой. Саныч неумело перекрестился, развернулся и молча помчался куда-то в сторону зловеще шелестящих кустов.

– Эй, мужик! – проорало одно из привидений, в котором я узнала Темные Силы. – Стой! Я добрый призрак! Давай дружить! – И он заулюлюкал, размахивая руками, как крыльями.

Друг Саныча не оценил благородного предложения Олега, кинул в сторону привидений камень, едва не попав в лоб одному из них, и тоже кинулся наутек с воплем:

– Саныч! Погодь! Меня подожди!!!

Игроки, стоявшие в тени, захохотали.

– Может, пить перестанут, – изрекла Ранджи, и я была с ней согласна.

А игра в кости, тем временем, продолжалась. Олег и Женька, можно сказать, были на высоте и даже получили бонусный код. Возвращались мы в машину довольные.

Но, наверное, самым эпичным было одно из последних заданий под названием «Дом старой ведьмы». Задание звучало так:

«Монстр укрылся в доме старой ведьмы. Она молода, как Василиса Прекрасная, но зла, как двенадцать дюжин чертей. Ищите его!»

Сначала мы, правда, не совсем поняли, о чем речь, но своевременная подсказка: «Чья невеста Василиса Прекрасная?» — все расставила по своим местам, и мы спешно двинулись на улицу Ивана Невестина, к дому 144, с твердым намерением отыскать пять кодов разных уровней сложности.

Искомая локация – двухэтажное массивное кирпичное здание – оказалась заброшенной, да и находилась оно на окраине города, и днем безлюдной, не говоря уж о ночи. Тут было так тихо, словно мы попали в совершенно другую реальность, однако страшно не было, если только зябко, да и то адреналин грел кровь.

Мы вновь разделились на пары и бодро направились на поиски кодов, высматривая метки и попутно кивая уже знакомой команде игроков. И тут приключилось нечто крайне странное. Впрочем, со мной частенько стало происходить что-либо, что я могла назвать только этим словом.

Как уже стало известно потом, один код нашел Мерк на чердаке, второй – Ранджи в вентиляции, а вот третий… Третий отыскала я. И не одна, а вместе с моим бывшим ученичком, о котором я на тот момент забыла.

Я и Даниил вновь вместе шагали по старому дому, зная, что он безопасен, но шарахаясь от каждой изломанной лунным светом тени и наготове держа фонарики прямо как оружие. В этот раз, обойдя первый этаж, мы ничего не нашли и направились было в повторный путь, ибо возвращаться с пустыми руками не хотелось. Однако Дан крайне неудачно оступился и умудрился о какой-то прут поранить ногу. Неглубоко, но тотчас потекла кровь, и нам пришлось возвращаться, чтобы оказать ему первую помощь. Возле наших машин, припаркованных под раскидистыми деревьями, как раз стояли Ранджи и Алсу. Я вручила подругам Дана, поручив заботу о нем, жалобно ноющем, им, а сама поспешила на дальнейшие поиски. Внезапно мне показалось, что в одном из черных окон с выбитым стеклом мигнул отблеск фонаря, и я поняла, что, кажется, в этой комнате неподалеку от входа мы с Даниилом и не были – пропустили. Я тотчас устремилась в дом, прошла по коридору, издавая гулкие шаги, и, завернула налево, где, по моим расчетам, должен был быть вход в эту комнату, однако меня ждала лишь голая ухмыляющаяся стена.

Отлично, значит туда, где мигал фонарь, можно попасть как-то иначе. Я припомнила план строения, кое-что поняла и почти бегом понеслась на второй этаж, охваченная игровым задором. Как я и думала, в укромную комнатку на первом этаже вела лестница, которую в первый раз мы и не заметили. Да и метка находилась неподалеку от лестницы, которую, судя по всему, недавно покинули члены другой команды. Цель близка, подумала я и спустилась в комнату. Удача не просто улыбалась мне, она смеялась в лицо.

Код был прямо передо мной. И его даже искать было не нужно. Однако, мягко говоря, он был крайне странным. Нестандартным, как говорят игроки автоквеста.

На стуле стояла кукла и весьма ехидно взирала на меня. И что это была за кукла! Небольшая, около сорока сантиметров, но устрашающая – недаром задание назвали «Дом старой ведьмы»! Кукла и была ведьмой. Классической. В черном балахоне, в остроконечной шляпе, с которой свисала паутина, с седыми паклями, выглядывающими из-под нее, с метлой в руке, с крючковатым носом и мерзкой улыбочкой. Глаза-иголки смотрели на меня язвительно, и на миг мне показалось, что они живые. Я поморщилась. Ведьма была реалистична, но отвратительна. Особую пикантность придавал антураж полуразрушенного заброшенного дома на отшибе города.

Однако в ней зашифрован код.

Я покрутилась вокруг ведьмы, но заветной надписи из букв и цифр не обнаружила. На ней самой тоже ничего не было написано, однако, как оказалось, это была говорящая кукла. Стоило нажать ей чуть ниже груди, как раздался громкий звук – орги, видимо, сами записывали ведьмовскую речь.

– Добро пожаловать в дом старой ведьмы, путник. Так и быть, хе-хе-хе, скажу тебе код, – противно проскрипел механизм внутри куклы и изволил сообщить мне код.

Не успела я отправить его ребятам в конфу, как меня сзади осветили фонарем. Я обернулась, прикрывая глаза от яркого света, и увидела – трам-пам-пам! – Ярослава собственной неповторимой и недостижимой для простых смертных персоной.

– Опять ты! – хором, как в глупой комедии положений дружно, сказали мы и зло уставились друг на друга.

– Теперь пришла твоя очередь следить? – елейным голоском поинтересовалась я у парня.

– Да кому ты нужна, Анастасия Щекодуевна, – отмахнулся Зарецкий небрежно, с интересом разглядывая куклу-ведьму, а я тотчас возликовала:

– Ага! – щелкнула я пальцами. – Ты соврал, что забыл меня! Опять коверкаешь мое отчество, Злорадский!

Тот смекнул, что раскрыл себя, и ухмылочка мигом сползла с хорошенького лица.

Господи, какой же он глупый.

– Маленькая ложь для маленьких мальчиков, да? – веселилась я. – Злорадский, как у тебя дела-то? Учишься где или устроился на работу? В армию не ходил?

– Учусь, – огрызнулся тот. – А вы уже на пенсии, да? Ваша сестра? – кивнул он на ведьму. – Близнецы, если не ошибаюсь? Похожи-похожи.

– Дурак ты, Ярочка. – Я вела себя довольно-таки по-детски, но мне было так радостно от того, что этот глупый Енот не забыл меня, а просто решил развести, что хотелось улыбаться. – Но я тебя великодушно прощаю.

– Лучше просто со мной попрощайся, – не мог не огрызнуться тот.

Ответить ему я не успела. Дело в том, что мы оба вдруг услышали глухой рык где-то наверху и мигом уставились друг на друга: я с недоумением, а Ярослав – почти с ужасом. Наши фонари одновременно метнулись к лестнице.

Никого… Лишь все те же голые серые скучные стены.

– Это… что? – спросил Зарецкий на удивление нормальным голосом.

– Не знаю, – отвечала я и добавила шутки ради: – Призрак.

Парень издал какой-то странный смешок.

– Глупости… Их не существует, – сказал он неуверенно. Пререкаться не стал.

Рык повторился, став более отчетливым.

Наши фонари заметались по комнате. А потом на лестницу медленно вышла собака. Здоровая, черная и очень злая. Она и издавала зловещий тихий рык.

Честно говоря, в первую секунду я остолбенела, и в себя пришла, только когда кто-то схватил меня за руку.

Кто-то. Зарецкий.

– Эй, нам пора делать ноги, – сказал он голосом человека, который не хотел сдаваться раньше времени. – Неспешно отступаем к окну. Сейчас через него перелезем и уйдем. Не делай резких движений. И не бойся, – добавил парень, – собаки чуют страх…

Мы сделали пару шагов назад, приблизившись вплотную к окну. Собака не предпринимала никаких действий, но вновь заворчала. Кажется, ей хотелось, чтобы мы стояли. В какой-то момент мне даже показалось, что глаза ее полыхнули огнем, и я вздрогнула. Нет, привиделось.

– Перелезем и тихонько уйдем, – сказал Зарецкий, который был испуган не меньше меня, но держался почти молодцом.

Однако все вышло с точностью да наоборот. Собака вдруг оглушительно гавкнула, и мы на адреналине каким-то чудесным образом птицами перелетели через подоконник, спрыгнули на землю и со всех ног кинулись к забору. Зарецкий, надо отдать ему должное, бегал куда лучше, чем я, однако он вновь схватил меня за руку и самоотверженно тащил за собой. Черный пес понял, что мы сбегаем, с некоторым опозданием и с громким, почти каким-то радостным лаем бросился следом. Однако нам сопутствовала удача – когда собака почти нагнала нас, мы взлетели – по-другому и не скажешь – на забор, ловко спустились и с дикими глазами помчались к машинам. Самым близким авто оказался «Танк», и я, дернув Зарецкого за собой, запрыгнула на заднее сиденье. Он повторил мой маневр и оказался рядом.

– Что случилось?! – в панике заорал Даня, которого мы изрядно потеснили. Он, а также Ранджи и Алсу, сидящие впереди, уставились на нас двоих, наверное, почти с тем же ужасом, который вызвало у меня и Зарецкого появление песика.

– Там… собака… побежала за нами… – тяжело дыша, сообщила я. – Надо… оргам… позвонить. Сказать, что на локации… животное.

Друзья мигом уставились в окно. Никакой собаки они не видели.

– А что с тобой делает этот молодой человек? – поинтересовалась Алсу осторожно. Моего спутника она, конечно же, узнала.

– Ярослав, – нехотя представился тот.

– Я вас помню, Ярослав, мы встречались, – кивнула подруга.

– Мы вместе от собаки убегали, – вместо Зарецкого отвечала я. До меня вдруг стала доходить вся нелепость ситуации. К тому же сидели мы с ним тесно прижавшись друг к другу, и это смущало. Я тотчас постаралась отодвинуться, насколько это было возможным.

Началось короткое, но бурное разбирательство. Собаку кроме нас с Ярославом никто не видел, а потому отменять задание не стали. «Вчера проверяли локацию, когда наносили код – никаких животных поблизости не было, – уверяли нас по телефону организаторы. – Понятия не имеем, откуда собака прибежала».

* * *

– Конечно, не имеете, – веселилась Дарена, беспечно паря над машинами, в которых находились Ярослав и Настя, а также друзья той и другого. – Это я попросила одного своего знакомого песика прибежать и чуть-чуть испугать вас, глупенькие. Чтобы сплотить боевой дух. Хи-хи-хи.

Собака принадлежала одному живущему неподалеку в своем доме пенсионеру-охотнику и была натренированная, натасканная на дичь. Однако пес был добрейший, и у них с Дареной мигом сложились отличные отношения. И девочке польза, и собака развлеклась.

– Больно уж вы плохо во второй раз встретились, – добавил дух подростка. – В этот раз она не вмешивалась в судьбы Ярослава и Анастасии, не связывала их нити жизни, зная точно, что теперь пришел их черед встречи, однако от маленькой пакости удержаться не смогла. Правда, Вольга об этом не знал – строго-настрого запретил вмешиваться в судьбы этих двух упрямцев.

– Им можно в простынях, как Карлсоны-переростки, по улицам бегать и нас пародировать, а мне чуть-чуть повеселиться нельзя?! – возмущалась девочка, которая с самого начала была на игре, путешествуя то с командой Насти, то с командой Яра. – Несправедливо! Никому не говори! Тем более – Вольге! – погрозила она своему спутнику, вертевшемуся рядом – маленькому, похожему на фиолетового котолемура, дибуку.

Тот закивал – конечно, не скажет, вот еще, да чтобы он!.. Ни в жисть!

И все равно наябедничал, сволочь.

* * *

После неразберихи с псом и побегом от него мы двинулись на следующую локацию в центр города. Настроение у меня было не очень – снизилось с отметки «как же здорово!» до «ну вот, что за невезенье…». Несчастная собака испортила впечатления от игры, да что собака… Тот факт, что я сбегала от нее вместе с бывшим учеником, держась за руки, смущал меня еще больше. Не то чтобы я стеснялась, но сегодняшний вечер и ночь были богаты на встречи с ним, и мне казалось, что Ярослав Зарецкий – мое наказание.

И что же, получается, он спас меня дважды? Тогда, в школе, от падения на мою многострадальную голову бюста, и сейчас – от собаки.

Почему мы так часто встречаемся? Что ему от меня нужно? Или это все – череда нелепых случайностей, и Зарецкий думает, что во всем виновата я?

– Настя, ну чего ты? Весело ж было! – дотронулась до моего плеча теплая ладонь Алсу.

Да, друзья, поняв, что я в безопасности и ничего не случилось, долго смеялись. Впрочем, подтянувшаяся команда Зарецкого тоже знатно повеселилась, узнав о произошедшем. Правда, без стычек потом не обошлось. Женьке вздумалось предъявлять претензии Зарецкому за подставу с кодом, а за того, естественно, вступились друзья, среди которых я узнала еще одного своего бывшего ученика и друга Яра по имени Иван. Он был лучшим другом Енота и по совместительству сыном известной журналистки Инессы Дейберт, с которой я уже много лет брала пример.

Между парнями завязалась перепалка, но, к счастью, ничем плохим она не закончилась. Мы распрощались и сели каждый в свои машины, помчавшись на новую локацию.

Впереди было предпоследнее задание «Погоня за монстром» – так называемый доезд, во время которого команды получали указания, куда ехать, и передвигались от точки к точке. Код на закрытие уровня мы обнаружили на старом нерабочем шлагбауме неподалеку от моста, ведущего через остров на другой берег. Далее нам предстояло выполнить последнее на сегодняшний день задание – «Бал монстров», на котором, по уверению оргов, мы сможем найти своего пропавшего друга. Монстр, видите ли, похитил его, чтобы взять с собой на бал подобных ему. Нам предлагалось попасть на бал, который проходил где-то на острове, и для этого нам выслали его снимок со спутника, где черным крестом было отмечено нужное нам место. Только вот снимок был такой нечеткий, что непонятно было, на какую часть довольно-таки большого острова нужно ехать – на ту, которая была справа от моста, или на ту, что располагалась слева? Съезды были с обеих сторон. Чтобы не терять драгоценное время, ребята решили разделиться, и Ранджи свернула налево.

Со стороны города, который располагался на одном берегу полноводной широкой реки, Белосельский остров казался этаким зеленым безмятежным раем, однако сейчас, ночью, казалось, что мы попали в какой-то глухой зловещий лес – кругом были деревья, изогнутые ветви которых колыхались на усилившемся ветру. Впрочем, около воды всегда дуло. А сейчас еще и тянуло тиной.

В последний раз я была на этом острове около двух лет назад, зимой, в день моего рождения, когда мы всей своей компанией уехали из клуба «Горячая сковорода» и решили чуть-чуть покататься. Было здорово, но я до сих пор помню, как страшно стало всем нам, когда мы поняли, что не одни на острове, и как пытались уехать, и как не получалось… Больше я сюда не приезжала.

Мы ехали по грунтовой дороге, трясясь, и я прижималась щекой к стеклу. Так странно… Клуб, остров, Зарецкий – все вновь повторилось, но не морозной декабрьской ночью, а ночью августовской, украшенной россыпью звезд-бриллиантов.

Значит ли это что-нибудь?

– Мне кажется, я понял, какое строение нам нужно, – заявил Темные Силы, вглядываясь вперед. – Ранджи, слева, видишь дом?

– Вижу, останавливаюсь, – отозвалась подруга, тормозя. Машина Меркурия тоже остановилась.

– Никого нет, по ходу, мы первые. О-о-отличненько!

Я медленно подняла взгляд на прятавшийся среди островной зелени двухэтажный новенький добротный дом, над которым зависла луна, и вдруг у меня перехватило дыхание, а перед глазами замелькали картинки.

Снег, много снега, колючий холод и ветер. Голые ветки деревьев качаются в такт песне ветра. Ватный скрип под ногами. Глубокие следы.

Мороз щиплет щеки, проникает сквозь одежду, пробирается в самые кости.

И впереди дом. Большой, уютный, теплый. И там наверняка живет дружная большая семья…

Я тяну руку в варежке к чьей-то спине… Я и мой спутник должны попасть туда. Согреться.

А вот этот же дом внутри.

И всюду грязь, мусор, плесень…

И там живет…

Кто там живет, мне помешал вспомнить звук приближающегося автомобиля.

А в следующий момент подъехала еще одна машина, но не наша, а принадлежащая другой команде. Когда из нее вышел Ярослав, по ладоням у меня пробежал ток, и на миг мне показалось, что там, в лесу, среди снежной безмятежности я была с ним… Какой же странный сон вспомнился мне…

Это не могло быть ничем иным, лишь забытым сном.

Я мотнула головой, отгоняя сновидение прочь.

Кто там живет?..

* * *

Команда Зарецкого, которая, кстати говоря, называлась «Неангелы», при въезде на остров также решила разделиться – у ребят были все шансы на победу, особенно если учесть, сколько бонусов они собрали, и терять время они не желали. Так получилось, что автомобиль, в котором сидел Ярослав, поехал следом за «Танком». Более того, заметив вдалеке отблески фар, «Неангелы» повернули в ту сторону, благоразумно решив, что приехали на место локации. То, что у них пропали связь и Интернет, они заметили слишком поздно.

– А это еще кто там тусуется? – удивился парень, в нетерпении выглядывая из окна и видя машину и людей, стоящих около дома, принятого парнями за последнюю локацию.

– Команда твоей Настеньки, – хмыкнул Шейк, развалившись впереди.

– Опять она! – обозлился тотчас Яр. – Преследует!

– Следуя законам самой элементарной логики, это ты ее преследуешь, – отозвался Ван.

– Бред! – вздернул нос Зарецкий и обругал соперников нехорошим словами, а после добавил. – Команда форменных идиотов, как она там называется?

– «Олег и потерпевшие», – отвечал ему Ван.

– Как-как? – поразился его русоволосый друг и весело расхохотался. – Лучше бы назвали «Мельникова и пострадавшие».

Впрочем, кроме него, над этой шуткой смеяться никто не стал. Шейк и Ван лишь только переглянулись.

– Ты не замечал, что сегодня у тебя все разговоры сводятся к этой твоей Мельниковой? – поинтересовался Ван.

– Может, ты на нее запал? – по-доброму спросил Шейк. – Она горячая штучка.

– Обжечься можешь, – со смехом добавил Ван.

– Захлопнитесь, – обиделся Яр и первым вылез на улицу, поморщившись – запах реки никогда ему не нравился. Да и рыбу он терпеть не мог. Этот парень вообще был натурой избирательной.

– Да ладно тебе, – ничуть не обиделся Шейк, – мне тут тоже одна девочка нравится.

– Их водитель? – спросила с заднего сиденья Женя, ладонь которой лежала в руке Вана.

– Бинго! Я еще два года назад пытался к ней клеиться, помните, когда мы эту веселую компашку в клубе на Яровом Дне рождении встретили?

– Успешно?

– Как-то не очень, – тормозя, признался Шейк, который, впрочем, этого совершенно не стеснялся. – Я ее уговорил пойти на свиданку и попытался за… – Он вспомнил, что в машине с ними едет Евгения, а потому поправился, зная, что Ван не терпит, когда при его девушке выражаются. – Проявить чувства.

– Распускал руки? – с укоризной спросила Женя.

– Что-то вроде того. Но она распустила руки гораздо круче, чем я!

– Двинула она ему по морде и под дых, – тотчас рассказал давнюю историю Ярослав мстительно.

– А тебе та рыжая в свиданке отказала, – не остался в долгу Шейк.

– Потому что у нее уже есть парень! – рассердился Ярослав.

– Не бухти, а вылезай, – велел ему Ван, первым ступая на землю. На них тут же уставились три девушки и парень.

– А вот и гости! – закричал весело черноволосый худой молодой человек с подвижным лицом и гаденькой ухмылочкой, увидев вновь прибывших.

– Здорово, потерпевшие, – в приветствии поднял руку Шейк, хотя они уже виделись.

– Я Олег, – веселым голосом пояснил ему тот.

– А где остальные команды? – поинтересовался Ван, держа за руку единственную девушку их команды – Женю, которая с интересом оглядывала дом.

– А хрен их знает. Плетутся где-то, – отвечал черноволосый. Он не был манерным, но все в нем казалось довольно своеобразным – от то плавной, то отрывистой речи, в которой чувствовалось некоторое ехидство, до резких жестов.

– Орги внутри? – деловито кивнул Ван на дом, окна которого были темны. В голосе его было некоторое сомнение. Дело в том, что строение было новым и явно не заброшенным, а жилым, и совсем не походило на место для проведения финала автоквеста.

– Кто их знает, – пожала плечами та самая девушка, с которой когда-то не получилось у Шейка. Называла она себя Ранджи и совсем не походила на современные идеалы женской красоты. Коренастая, плотная, с крепкими мышцами, облаченная, как всегда, в джинсы, простую, без принтов, футболку и удобные кроссовки, она казалась этакой пацанкой: волевой подбородок, тонкие губы, спокойный взгляд орехово-карих глаз, коротко остриженные темные волосы, небрежная косая челка. Ранджи не признавала косметики, каблуков, модных брендов, отдавая все свое предпочтение спорту, с которым, по воле отца, дружила с самого детства, и непонятно было, что нашел в ней такой ценитель классической красоты, как Шейк, которого его же друзья называли бабником. Возможно, ему захотелось покорить эту гордую, кажущуюся неприступной, как стена, девушку, а, возможно, она нравилась Николаю, который в этот момент, видя, как Ранджи, облокотившись о дерево, смотрит на вновь прибывших, вдруг внезапно обнаружил, как сильно она похожа на его собственную мать, женщину самостоятельную и сильную. Впрочем, он тотчас отогнал эту мысль и подмигнул девушке.

– Помнишь меня? – спросил он у нее с улыбкой, засовывая руки в карманы и подходя к ней поближе.

Когда на локации «Дом старой ведьмы» выступал один из ее дружков, решивший, что Яр подставил их с каким-то кодом, Шейк хотел поговорить со старой знакомой, о которой, признаться, забыл почти на два года, однако времени не было.

– Пятьдесят на пятьдесят, – спокойно отвечала невозмутимая Ранджи.

– Это как же, принцесса? – удивился Шейк.

– Помню твое лицо, но забыла имя.

Николай оскорбился, впрочем, продолжиться их диалог не успел. Ван и Олег решили вместе заходить в дом, чтобы проверить, локация это или нет. К сожалению, в этом месте крайне плохо работала связь – ни тот, ни другой не знали, что друзья пытаются дозвониться до них, чтобы сказать, что нашли последнюю локацию, где проходит бал монстров. Алсу и Женя в это время разговорились, обе, в отличие от парней, чувствуя неловкость – помнили события двухлетней давности и, как натуры неконфликтные, хотели как-то замять это воспоминание. Яр пилил взглядом Настю, а та стояла, обхватив себя руками, и не отвечала на эти взгляды, погрузившись в раздумья.

Парни, обследовавшие дом снаружи, поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Никто им, разумеется, не открыл. Тогда Ван подергал дверь за ручку, и этого оказалось достаточным, чтобы она отворилась.

…Во сне Насти тоже была дверь, которая сначала радушно открылась, а после навсегда захлопнулась, и им пришлось бежать на второй этаж, а потом…

– Вы точно хотите туда зайти? – вдруг не своим голосом спросила Анастасия, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Ван и Олег замерли, не понимая, почему не должны этого делать.

– Настя, что с тобой? – обеспокоенно спросила Алсу.

– Не ходите туда, – вдруг стало ужасно страшно девушке, хотя она и пыталась не подать виду. – Давайте уедем обратно. Ну ее, эту игру.

– Почему? – округлились глаза у Жени. Настя издала тихий смешок.

– Вдруг там живет ведьма? – тихо спросила она скорее сама у себя, находясь под влиянием эмоций, что с ней бывало не часто.

А что, если у города действительно есть тайная иная жизнь?

Из-за браслета у нее ломило руку, и она машинально потирала запястье.

– Подруга, все окей! – радостно заверил ее Темные Силы и первым шагнул в темноту, разгоняя ее мощным фонарем. Следом зашел и Ван. А Настя вдруг взбежала на крыльцо следом за ними и вцепилась в дверь мертвой хваткой, сама не понимая, что делает. Одно девушка знала точно – она не должна позволить двери захлопнуться. Волевым усилием она пришла в себя и велела остальным:

– Идите. Я буду держать дверь.

– Насть, ты в порядке? – поинтересовалась Алсу.

– В полном.

Одарив светловолосую девушку веселым взглядом, Ван, Олег, Ранджи, Ярослав и Женя вошли в гостиную, и лучи их фонариков запрыгали по стенам, выхватывая то шкаф для одежды, то скрывающие окно плотные горизонтальные жалюзи, то большое овальное зеркало. В доме было вполне современно и комфортно.

Алсу же осталась рядом с подругой. Такой она ее редко видела.

– Ты точно в порядке? – тихо спросила она. Мельникова лишь кивнула.

– Я не вижу кода, – раздался голос Олега. – А вы?

– Ничего, пусто, – открыл шкаф Ван.

– Тут дверь, – сообщил Ярослав, первый дошедший до конца гостиной. – Запертая.

Судя по всему, парни вошли в комнату, и, кажется, первым был Ярослав.

– Что за… – раздался его изумленный вскрик.

– Что там?! – ринулся в самую гущу событий Олег, до этого осматривающий какие-то полки.

И пяти секунд не прошло, как ребята оказались в комнате, пропахшей чем-то упоительно-сладким. Зрелище им открылось поистине удивительное, завораживающее, почти сюрреалистическое: в серой комнате без окон и мебели на полу лежала девушка, раскинувшая руки в стороны. Глаза ее были закрыты, и она не двигалась. Длинные волосы беспомощно разметались вокруг головы. Простое, невыразительного пыльного цвета платье подчеркивало бледность кожи. На обнаженных тонких лодыжках цвели узоры – казалось, единственным ярким пятном в лежащей без сознания на полу были цветные татуировки как цветы, вьющиеся вокруг ног… В ладонях, повернутых к потолку, покоилось по большому алому маку. Ложбинку на шее украшала симпатичная фиалка. Поперек талии лежали нераскрывшиеся розы, как будто так и норовя впиться в кожу острыми длинными шипами. Впрочем, это были далеко не все цветы. В этой странной комнате разлилось целое море цветов.

Весь пол был усеян лепестками так, что казалось, будто это настоящий ковер. Цветы – со стеблями и без – валялись на полу и стояли в стеклянных, почти невидимых тонких вазах. На одной из стен они были даже нарисованы. Цветов было так много, что в первое мгновение непрошеные гости просто остолбенели.

Воцарилась тишина. В комнату никто не ступал, боясь повредить ковер из лепестков.

– Это орги такое придумали? – первым нарушил тишину Темные Силы. – Затейники. – Парень хотел добавить что-то еще, но на миг ему почудилось, что по цветочному ковру пошли волны, и он замолчал, зажмурил на секунду глаза, а когда открыл, то понял – ему просто показалось.

– Эй, девушка, милая! – осторожно позвал лежащую без движения Шейк. – Скажи нам код?

– Последнее задание с агентом? – уточнила Настя, все так же продолжая держать дверь, однако ей и с порога было видно, что происходит в комнате. И это ей ужасно не нравилось. И вообще все эти цветы вызывали в ней совершенно иррациональное отвращение.

– С агентом, – подтвердила Алсу.

– Может быть, код на милой девушке? – предположил Шейк.

– Предлагаешь взять ее на руки? – спросил Ярослав, которого все происходящее напрягало. Он скрестил руки на груди и недовольно рассматривал цветы, впрочем, входить в комнату ему не хотелось даже ради кода. Зарецкий даже про Настю забыл.

– Можно и на руки, – ухмыльнулся его друг. Беззащитные девушки ему нравились. Впрочем, ему всякие нравились.

– Вот ты и бери, а я руки марать не буду, – тотчас сообщил Зарецкий.

– Давайте искать код под лепестками, недаром их тут столько, – предложила Женя.

– А дева спящая зачем?

– Может, ей, как и той ведьме, нажать куда-нибудь надо? – предположил радостно Темные Силы. – Так я нажму!

Алсу одарила друга недовольным взглядом. Ей совершенно не хотелось, чтобы тот куда-то там нажимал совершенно незнакомой девушке, притворяющейся спящей. Тот послал любимой воздушный поцелуй.

– Код где-то на девушке или на цветах, – словно сама себе сказала Ранджи, задумчивым взглядом окидывая диковинную комнату.

– Как эта комната коррелируется с темой локации «Бал монстров»? – все не мог взять в толк Ван. Впрочем, победы своей команде он желал не меньше, чем другие, а потому первым ступил на лепестковый ковер, Шейк шагнул следом за ним. Ранджи, Темные Силы и Алсу тотчас поспешили следом за соперниками. У дверей остались лишь Женя и Ярослав. И Настя – застывшая у входной двери с каменным лицом.

– Боишься? – спросил у нее Зарецкий, наблюдая, как друзья рассматривают спящую, пытаясь понять, где на ней находится код. Шейк то ли в шутку, то ли в серьез предлагал заглянуть ей под платье – девчонкам, разумеется.

– Сам-то что не заходишь? – подняла на него тяжелый взгляд Мельникова.

– Там и так полно людей, – кротко улыбнулся Яр.

– А у меня на цветы аллергия, – поспешила сообщить Евгения и, как в подтверждение своим словам, чихнула, после чего поспешила выйти на свежий воздух и встать около Насти.

А далее события развивались стремительно.

Парни все же решили, что спящую деву стоит переместить – вдруг код под ней? Потому Ван взял ее на руки. Лицо его стало серьезным.

– С ней все в порядке? – озадаченно спросил он. Девушка была легкой, но какой-то… холодной. С ледяными руками и ногами. И, кажется, грудь ее не вздымалась при дыхании. Шейк, также заподозривший неладное, похлопал девушку по впалым щекам. Она никак не отреагировала, и он изумленно почесал голову.

– Что с ней? – поспешила к парням Ранджи. Она проверила незнакомке зрачки – на свет они не реагировали. Пульс был слабым, а дыхание едва ощущалось – девушка-спортсменка едва почувствовала его, поднеся указательный палец к носу любительницы цветов.

Привести в чувство незнакомку не удавалось, и ребята занервничали – игра игрой, но девушка явно то ли спала, то ли находилась в глубоком обмороке, и глаза открывать не собиралась. Даже Ван, у которого нервы были словно из стали, забеспокоился.

– Вызывайте «Скорую», – решительно произнесла Настя. Однако этого ни у кого не получилось – сеть не ловила ни у одного из них.

– Фиг с ней, с игрой, – решил Темные Силы, засовывая телефон в карман джинсов. – Поехали в больницу. Оргам по пути позвоним. Пусть приезжают к своей болезной и разбираются

– Что-то мне сдается, орги тут ни при чем, – нервно отозвался Ярослав.

– По ходу, не локация это, – был согласен с ним Ван, которого от холода – внутреннего холода – исходящего от незнакомки, слегка потряхивало.

Они покинули этот дом, оставив на цветочном ковре валяться два красных цветка мака, голубую фиалку и розовые нераскрывшиеся бутоны роз, что до этого покоились на девушке с татуировками на тонких лодыжках.

Дверь захлопнулась. И никто из молодых людей не видел, как по макам, фиалке и розам прошлась нить искр, а после лепестки, один за другим, стали таять, превращаясь в черную дымку, просачивающуюся сквозь потолок, крышу и ускользающую в ночь.

Впрочем, в больницу они так и не попали. Не успели парни загрузить девушку в машину, как на дороге появился еще один автомобиль. А следом появился тот странный человек…

* * *

Меркурий хоть и казался спокойным с виду, злился. Нет, его не утомила дурацкая игра, в которой он совершенно не видел смысла – ночью положено спать, а не гонять по всему городу, подвергаясь опасности. Он был раздражен тем, что та, которую он охранял, оказалась в другой машине. И эта другая машина сейчас находилась в противоположной части острова, далеко от последней локации игры. Машины других команд приезжали и приезжали, а «Танка» все не было и не было. И дозвониться ни до кого из второго экипажа не получалось – связь на острове была отвратительной.

Конечно, Арина и Вацлав находились где-то неподалеку – они неотступно следовали за Хранительницей артефакта, однако не приближались к ней близко – опасались не столько того, что их заметит Настя, а того, что заметят другие. Наверняка многих членов Черной Розы заинтересовал бы тот факт, что адрианиты неотступно следуют за простым человеком, оберегая его… Да и Агата, защищающая двойника нового Хранителя браслета Славянской тройки, должна была быть неподалеку – она тенью следовало за тем, чьим Протектором стала по воле командора.

Именно звонок от Арины и заставил Меркурия без предупреждения завести автомобиль и рвануть прочь от локации, на противоположную сторону острова.

– Около нашей девочки кто-то есть. Не из Ордена. Правь, сильный, личка[3] – не меньше 40. Опасности пока нет. Приближаться не рискую, – говорила отрывистыми фразами черноволосая ведьма по телефону.

– Где? – только и спросил Меркурий, у которого не дернулся ни один мускул на лице, однако внутренне он тотчас напрягся, собрался.

Арина объяснила ему, куда ехать, добавив, что сама находится в пятидесяти метрах. С помощью одного из артефактов, которыми щедро оснастил их князь Август, другой маг не чувствовал ее. Однако появляться перед ним было рискованно. Рядом с Хранительницей мог находиться только Меркурий – на правах официального парня ее подруги.

– Понял. Сейчас буду, – бросил Меркурий, отключаясь. – Дозвонились? – крикнул он в открытое окно Женьке и Дану, которые все еще набирали номера друзей, чтобы те приехали на последнюю локацию.

– Нет, – в два голоса отвечали парни.

– Садитесь, – велел им Меркурий и завел мотор.

Женька и Дан едва успели заскочить в автомобиль, не понимая, что происходит.

– Эй, чувак, ты куда так гонишь? – не понял Женька, с тревогой понимая, что странный парень Алены не только не стал дожидаться, когда ребята все же приедут к последней локации, но и гонит, как чокнутый.

Но Алена сказала слушать его, и Женя слушал. Ради Насти.

– Поедем за ними, – коротко отвечал Мерк. – Попытайтесь дозвониться.

Раньше они с Ариной общались мысленно, но поскольку силы временно у Меркурия был заблокированы, приходилось пользоваться человеческими изобретениями. Впрочем, молодой маг не имел ничего против прогресса, в отличие, к примеру, от «традиционеров» – так называемых приверженцев традициям, тех, кто не желал принимать западные магические методы и техники, а заодно и изобретения людей. Часть из традиционеров входила в Орден, часть не была привязана ни к какой магической организации, жила уединенно, зачастую на лоне природы, и напрямую контролировалась Лигой Орлов, фемидой магического мира, следящей за порядком среди наделенных силой.

– Попытаемся, – проворчал недовольный Даниил, который не понимал, куда пропал их второй экипаж. Женька тоже был огорчен – может быть, до победы «Олегу и потерпевшим» было далеко, но занять достойное место они вполне могли. Да и Мерк что-то утаивает. Но Алена просила не спрашивать ни о чем…

Дозвониться до друзей они так и не смогли, зато довольно быстро нашли их на другой части острова. Свет фонарей сразу от двух машин они заметили издалека, а когда подъехали ближе, увидели и дом, около которого автомобили остановились. Меркурий сразу выделил среди толпы парней и девушек Хранительницу – она была в полном порядке. Зато на руках у одного из соперников безвольно повисла другая девушка – в сером платье и с длинными пепельно-русыми волосами. Она была без сознания, и, кажется, ее хотели загрузить в «Танк»

Несмотря на то, что его дар был временно ограничен, Меркурий почувствовал то же, что и его сестра Арина – сильного мага со сферы правь. Более того, первым выскочив из машины, он приблизился к ребятам и узнал ведьму.

Фиалка.

Помощница Карла Ротенбергера.

Того самого, который охотится на браслет. Тот, который нашел кулон. Тот, которому ничего не стоило убить двойника прошлого Хранителя и тех, кого он считал Двойниками.

То, что его подопечная умудрилась встретиться с Фиалкой, Меркурия, безусловно, волновало, однако тот факт, что помощница Ротенбергера была без сознания, радовал и давал надежду на то, что Гончий пес Темной Королевы не вышел на след Насти. А все случившееся – большая случайность. Впрочем, в случайности Меркурий верил мало и потому был напряжен, готовясь к отражению атаки, если понадобится. Неподалеку находился и автомобиль Арины.

– О, и вы здесь, – увидел друзей Темные Силы. – А мы тут девочку без сознания нашли. – Не видать нам никакого места, кроме последнего, – добавил он горестно.

– Что с ней?! – почти с ужасом спросил Дан. – Вы ей что-то сделали?!

– Ты совсем, – мрачно посмотрела на него Настя. – Ее нашли в этом доме. Без сознания.

– В цветах, – добавила Алсу тихо, но Мерк ее прекрасно услышал. – Там так много цветов…

По упоминанию о цветах Меркурий мгновенно понял, что друзья Алены не просто нашли помощницу Карла, а испортили ей один из ритуалов – недаром же ее звали Фиалка. Она часто использовала цветы – и как антураж, и как живые временные артефакты, которые давали силу.

– Загружаем и увозим, – скомандовал Ван, держа незнакомку на руках. Пальцы его замерзли так, словно сейчас была зима.

– У меня медицинское образование. Дайте посмотреть, что с ней, – сказал Мерк уверенно. Настя удивленно взглянула на него.

Девушку положили на примостившуюся неподалеку деревянную скамью, и черноволосый парень склонился над ней, держа руку на тонком девичьем запястье и прикрыв глаза. Его магическая сила была заперта, но Меркурий владел диагностикой энергосостояния человека по пульсу.

Однако у него ничего не получилось – девушка вдруг резко распахнула глаза. Увидев Меркурия над собой, она сжалась в комок.

– Ты… Ты! Это ты сделал! – выкрикнула она слабым и хриплым, как после долго сна, голосом.

– Что он сделал? – не поняли остальные.

– Он это сделал! Специально, – прошептала испуганно девушка, цепляясь за доски пальцами, вжимаясь спиной в скамью. – Специально… Карл, я… не хотела, – почти не размыкая губ, проговорила она. Губы ее тряслись. На лбу выступили капельки пота. – Карл, Карл, прости, – повторяла она.

– Успокойся, – велел Меркурий. Девушка затрясла головой, попыталась подняться, все с той же силой вцепляясь в лавку. Выглядело все это немного жутковато.

– Ты специально… Все испортил… Откуда ты узнал?! – выкрикнула она тонким голосом. И вдруг замолчала. Прикрыла глаза. Замерла.

– Что с ней? – не выдержал Ван. Он, как и все остальные, не знал теперь, что делать с «находкой»

– Думаю, наркотики. Возможно, психоз во время «отходняка», – спокойно сообщил Меркурий, выпрямляясь в полный рост. Голос его был тих и убедителен, и как-то сразу все все поняли – и почему девушка без сознания, и почему дом странный – на острове, вдалеке от всего города, и почему в комнате столько цветов – мало ли что наркоманам взбредет в голову, верно?

У кого-то в глазах появилось сочувствие, у кого-то – брезгливость. А в глазах молчащего Ярослава, стоящего около одного из одиноких деревьев, читался тонущий в пустоте испуг. Испуг появился тогда, когда они поняли, что с девушкой что-то не то. Впечатлительному Яру вдруг даже показалось, что она умирает. И это заблуждение тотчас вызвало в нем тысячу черно-белых воспоминаний из детства. Воспоминания осколками осыпались на Ярослава, погребая его под собой.

Он с трудом справился с собой.

– Ты все ис-испортил, – всхлипывала девушка, и по щекам ее текли крупные редкие слезы.

– И куда ее теперь? – взволнованно спросила Женя. Парни тотчас стали решать, что делать – везти девушку в больницу, узнать адрес родственников или же оставить тут.

– Девушка, милая, пожалуйста, успокойтесь, – опустилась Женя на колени рядом с Фиалкой, которая дрожала от ужаса. Расширенные ее зрачки – еще одно подтверждение словам Меркурия – метались от лица к лицу. Кажется, незнакомка в сером платье не понимала, где находится, что случилось и кто все эти люди.

Женя попыталась взять ее за руку, однако Фиалка выдернула кисть из ее пальцев. Рядом с ней на корточки присела и Настя, браслет которой все еще предостерегающе сжимал запястье.

– Не бойся, – сказала она. – Мы хотим тебе помочь.

– Ты не понимаешь… Не понимаешь, что случилось, – вдруг улыбнулась ей сухими губами девушка. – И никогда не поймешь. Ты даже не знаешь, кто на самом деле он, – проговорила она, глазами указав на Меркурия. Тот отвечал ей ироничным взглядом. Остальные переглядывались, не понимая, что делать.

– И кто же?

– Он не тот, за кого выдает себя, – тихо-тихо произнесла она и словно опомнилась, замотала головой, пытаясь прийти в себя. – Опасайтесь его. Княжеский песик, – выдала она вдруг.

– По ходу, у нее галлюцинации, – известил всех громким шепотом Темные Силы.

– Пожалуйста, успокойся, – повторила Настя и осторожно коснулась пальцами худого плеча Фиалки. – Скажи, как ты себя чувствуешь?

– Я совершила ошибку, – вновь начала нести бред та, но вдруг закусила губу, словно прислушиваясь к ощущениям внутри. – Не-е-ет, – протянула она с досадой, – только не сейчас.

– Что с тобой? Стало плохо? – встревожилась Настя.

– Я должна сказать тебе это, потому что иначе не могу, – вдруг сказала незнакомка Насте совершенно нормальным тихим голосом.

– Что же? – изогнула бровь та.

Несколько успокоившаяся Фиалка поманила Настю тонким, с выступающими суставами, пальцем. Та наклонилась к ней. Меркурий нахмурился. Действия Фиалки ему не слишком-то нравились, и он явственно чувствовал, что личная сила ведьмы вдруг увеличилась.

У таких, как она, подобное случалось перед спонтанным предсказанием.

– Иногда теряешь что-то и находишь спустя годы. Или даже спустя жизни, – зашептала Насте едва слышно девушка, комкая край платья. – Поздравляю, ты нашла.

– Что нашла? – не поняла ее Мельникова.

– Свою любовь, – отвечала ей Фиалка измученным голосом, в котором, правда, больше не было истерических ноток. – Я видела. Ваши судьбы переплетены, как две нити. И если потянуть одну из нитей, узел не развяжется, а затянется только сильнее. Как же я не люблю это….

Она зажмурилась и поднесла указательные пальцы к вискам, и, раскачиваясь взад-вперед, заговорила:

– Игра. Игра – лишь искривленное изображение реальности. Чудовище существует. Любовь ты встретила сегодня.

Далее ее речь превратилась в бессвязный шепот:

– Чудовищ много… Они хотят то, что у тебя есть. А ты не знаешь, что имеешь… Друзья – враги, а враги – друзья и наоборот. Духи ходят следом… Молодой и старый. У старого своя игра… Своя игра у твоего отца… Своя игра у того, кто считает себя властелином мира… Своя игра у чудовищ. Но в конце все игры станут одной, и правила… Правила будешь определять ты… И ты. Почему тебя две? – вдруг спросила она и замолчала, опустив голову.

Настя в изумлении смотрела на девушку, не понимая, что только что услышала.

– Эй, – потрясла она за плечо девушку. – Ты в порядке?

– По ходу, отключилась, – констатировала Женька. – Что она тебе сказала-то?

– Да бред какой-то, – честно призналась Настя. – Видимо, и правда под кайфом…

– Так, что мы делать будем? Повезем ее, – спросил Темные Силы, – в больницу? Или тут оставим?

– Я за то, чтобы узнать адреса ее друзей или родных и отвезти им, – вмешался Ван.

– Как мы узнаем? Она в отключке, – вполне резонно отвечал Даниил.

– Может быть, это ее дом? – кивнул на двухэтажное строение Женька.

– Кому в здравом уме захочется жить на острове? – спросила Алсу. – Да и земля тут государственная, скорее всего, не частная.

– Сейчас все покупается, – вздохнула Женя, с жалостью глядя на Фиалку.

А дальше разговору помешали. Совершенно внезапно.

– Что вы тут делаете? – раздался за их спинами мужской голос. И из-за деревьев к ребятам вышел вдруг высокий широкоплечий взрослый мужчина с черными длинными волосами, забранными в низкий хвост. Одет он был в простую светлую рубашку и темные джинсы. Мужчина обвел собравшихся равнодушным взглядом. Беззащитным он не выглядел. Отнюдь, было в его облике что-то незаметно-опасное.

Игроки обеих команд молча на него взирали, не понимая, кто это. А мужчина смотрел только на Меркурия. Тот, впрочем, тоже не отрывал от него взгляда и даже нашел в себе силы приподнять уголок губ в едва заметной улыбке. Мерк знал, что Фиалка призвала Карла, и потому его появление не было для него неожиданностью. А вот для Ротенбергера все происходящее было большим сюрпризом.

– Кто вы такие? – спросил он, увидел лежащую на скамье девушку и быстрым шагом подошел к ней. Присел рядом, потрогал пульс, посмотрел зрачки. Он ничем не выдал, что знаком с Меркурием и, более того, даже дрался с ним, а после пообещал убить.

– Мы нашли девушку без сознания в этом доме, – отвечал Ван, которому длинноволосый совершенно не понравился.

– Это мой дом. Это моя родственница, – отчеканил незнакомец, не поворачиваясь.

– Мы хотели помочь, – встрял Темные Силы. – Думали, ей плохо.

– Да ей и сейчас нехорошо, – встрял Даниил. – Без сознания опять.

– Может быть, ее в больницу? – вмешалась Женя. Длинноволосый одарил ее долгим пронзительным взглядом. Девушке стало ужасно некомфортно, и она схватила своего парня за руку.

– Моя сестра болеет, – глухо отвечал мужчина. – Я сам ухаживаю за ней.

Говорил он с некоторым акцентом. Настю его голос порядком удивил. Она поняла, что акцент – и четкие звуки, и твердые согласные, и ударение на первой части слова – немецкий. Но еще больше ее поразило очередное дежавю – навязчивое и пронизывающее насквозь. Где-то она точно видела это спокойное, неподвластное эмоциям лицо. Но… где?

Девушка обхватила себя за предплечья, стоя позади всех.

– Как вы проникли в мое жилище? – отрывисто спросил длинноволосый у собравшихся, но глядя при этом только на Меркурия. Кажется, он сделал для себя какие-то свои выводы, не зная всей ситуации, и в этих выводах главная роль отводилась именно брюнету с бледным лицом.

– Дверь была открыта, – отвечала спокойно Ранджи.

– Для чего вы это сделали? – словно продолжал допрос мужчина.

– Играли в автоквест, перепутали локации, – дал следующий ответ Ван.

– Извините, – пролепетала Женя, которой стало очень стыдно.

Мужчина ничего не ответил. В это время цветочная девушка вновь пришла в себя и заплакала.

– Карл… Прости, прости, прости, – повторяла она. Тот приложил палец к своим тонким губам, словно велел ей молчать, взял сестру на руки и отнес в дом, в окнах которого тотчас зажглись огни, прогоняя темноту. Любопытный Олег заглянул за плечо мужчины и вдруг понял, что в прихожей есть несколько дверей, ведущих в разные комнаты. А им всем казалось, что только в одну – в цветочную… Неужели из-за темноты?.. Впрочем, ему до сих пор было не по себе в этом месте.

Ребята тихо заговорили. Настя, правда, молчала, потрясенная встречей с Карлом. Ярослав тоже – он приходил в себя. А еще ему казалось время от времени, что на него кто-то смотрит, и он весь извертелся.

Через несколько минут Карл вышел из дома.

– Вы еще тут? – спросил он без каких-либо намеков на удивление – голос его был ровен.

– Мы хотели извиниться, – голос Алсу звенел от напряжения. Ей, впрочем, как и другим, было весьма неловко. – Мы не…

– Принимаю, – прервал ее Карл. – Можете уезжать. Я не стану вызывать полицию.

– Нам неловко, что все так вышло, – выступил вперед Меркурий и подошел вплотную к хозяину дома. Он сознательно перетягивал внимание на себя, чтобы хозяин дома не обращал внимания на других, вернее, на Настю. Браслет, конечно, Гончий Черной Королевы не почувствует, однако может вспомнить ее по событиям позапрошлого декабря.

– Я помню свое обещание, адрианит, – сказал Карл напоследок на родном языке. – Как только вернут то, что забрали, я вернусь за долгом. Всегда забираю долги, – он склонил голову набок. – Бывает, что жаль делать это, но не в твоем случае. Жди зимы.

– Я не понимаю по-немецки, – вежливо отвечал Меркурий на почти безукоризненном немецком. И на русском добавил: – Я понимаю язык побед и поражений. Сегодня ты проиграл. Цветок был сорван до того, как успел расцвести, – добавил он, касаясь ладонью стеблей высокой травы.

Карл позволил себе улыбнуться, хотя улыбка эта выглядела скорее устрашающе, чем радостно.

– На твоем месте, адрианит, я бы боялся, что все подобные цветки в округе не были вырваны с корнем, – продолжал он все так же на родном языке.

– Извините, я действительно не говорю на немецком, – вздохнул Мерк, краем глаза видя, что Настя залезла в машину. Кажется, она не хотела этого, но Мерк успел шепнуть Женьке пару слов, и тот усадил ее.

– Я не знаю, как ты нашел это место и как узнал о Фиалке, но ты поплатишься за то, что сделал.

Меркурий не стал разубеждать противника в его домыслах.

– Твоей жизни будет мало.

– Встретимся, – вместо «до свидания» сказал ему Меркурий.

– До новых встреч, – отвечал Карл Ротенбергер. Он никогда не бросал своих слов на ветер.

Одна из звезд сорвалась с небосклона и помчалась к горизонту, как живое свидетельство их слов.

* * *

Карл проследил, чтобы все машины с людьми покинули это место – его место – и вернулся к Фиалке. Он бы мог поставить защитный купол, чтобы спрятать от посторонних глаз этот дом, но, как и Меркурий, был лишен на два года своей силы, а потому обходился артефактами. Впрочем, нужных артефактов у него сейчас не было. Когда Фиалка позвала его, мужчина находился в своей квартире на двадцать восьмом этаже, занимаясь с учениками, а потому шагнул в двусторонний портал, связывающий его квартиру и этот дом, лишь с иглами войн в руке – мощным одноразовым артефактом, призванным убивать врагов. Впрочем, этот артефакт ему не понадобился, даже несмотря на то, что среди людей находился адрианит – тот самый, из-за которого у Карла и отобрали на два года силу.

И хотя внешне мужчина оставался спокойным, даже равнодушным ко всему, его переполняла холодная прозрачная ярость. Впрочем, контролировать себя Ротенбергер умел более чем хорошо.

Он сел напротив Фиалки, которая свернулась калачиком на диване и плакала, бессильно стуча кулачком по подушке. Увидев мужчину, она сжалась, словно в ожидании удара, но ничего подобного не случилось.

– Сядь, – велел ей Карл.

– Я… Прости… Прости…

– Сядь, – повторил мужчина, и испуганная Фиалка подчинилась ему.

– Рассказывай.

– Я… Я хотела… Прости, – трясущимися руками закрыла она рот, чтобы не разрыдаться. Знала – Карл не любит слез.

Девушка все же взяла себя в руки и стала рассказывать.

Фиалка была не просто ведьмой из нави, а предсказательницей будущего, и очень сильной. Бытовая магия ей не давалась, защитная и боевая – тем более, а вот в вопросах ясновидения она была одной из лучших в Черной Розе, несмотря на возраст. Дар ясновидения передался ей от одного из далеких предков – основателя Розы. И, возможно, именно поэтому Королева лично поставила ее в пару с Карлом, одним из лучших Гончих, дав задание – найти все три составляющие легендарного артефакта Славянская Тройка.

Задача Фиалки была вполне простой и понятной – она должна была почувствовать, у кого и где могут храниться браслет, кольцо и подвеска. Конечно, так мог бы поступить любой маг, владеющий ясновидением, но артефакты были с подвохом – они сами защищали себя, в том числе и от взора видящих сквозь время и пространства, однако Карл отыскал «Слова Соломона» – одно древнее заклятие, позволяющее усилить способности мага или ведьмы в десятки раз. Применив его полтора года назад и увеличив личную силу Фиалки, им удалось перебить самозащиту Славянской Тройки – в видениях ведьме пришло, что подвеска Славянской Тройки находится у девчонки по имени Полина, а также она увидела, у кого находится и браслет. Правда, если с подвеской проблем не было, то с браслетом произошел казус – он был двойником настоящего браслета, этакой ловушкой. Карлу и его людям пришлось уничтожить Хранителя подделки. И продолжить поиски дальше. К сожалению, они затянулись – не столько из-за наказания Карла Ротенбергера, который историю с Полиной смог вывернуть в свою пользу, сколько из-за того, что «Слова Соломона» можно было использовать крайне редко – ровно тогда, когда определенные звезды встанут в определенное положение. Сейчас как раз и наступил такой период, который длился несколько дней. Фиалка должна была провести ритуал с заклятием завтра, под контролем Карла, как раз в этом доме, построенном на месте большой силы – не зря здесь когда-то находилась база черных продавцов энергии, которые, кстати говоря, Карлу были хорошо знакомы. Да и не только Карлу, но и одной из его учениц…

Однако Фиалка по какой-то причине решила провести ритуал самостоятельно, на день раньше. Она прибыла в дом, не забыв об охранных заклинаниях и защитном куполе, и приступила к ритуалу. Выполнила все, что требуется, окружила себя источником личной силы – редким источником – цветами, прочитала «Слова Соломона» и впала в транс, который должен был подарить ей нужные видения. Однако в самый важный момент в дом ворвались люди и разбудили ее.

– Это он… Он во всем виноват, – говорила она, избегая взгляда Карла. – Маг. Тот, с которым ты дрался тогда… Он что-то сделал с защитными заклинаниями и куполом. Узнал о «Словах Соломона», о наших планах, и специально… Это он… Он! – Фиалка с трудом удерживала себя от истерики.

Ей действительно было очень страшно. Она провалила важное задание. Карл зол. А Королева… Королева будет в ярости… И что она сделает, подумать жутко!

– Виноват не он, девочка, – голос Карла был равнодушен. – Виновата ты.

Фиалка закрыла лицо руками.

– Ты понимаешь, что наделала? – скучным голосом продолжал Карл.

– Понимаю…

– Ты будешь наказана, – это не было обещанием, это была констатация факта. Еще полтора года ожидания – за это наказание может быть слишком велико. Фиалка даже боялась думать об этом.

– Я знаю… – выдавила она и поспешно залепетала: – Но кое-что я все же видела! Я успела, успела увидеть!

– И что же?

– Я видела, что Хранитель браслета находится в месте, полном молодых людей и девушек. Скорее всего, студентов, – затараторила Фиалка. – Она была в аудитории…

– Она? – блеснули темные глаза Карла. Хоть лицо его и оставалось спокойным, но в нем загорелось желание охоты, азарт.

– Да, она! Хранитель – девушка! Я видела ее глазами… Прошу тебя, Карл, прости меня, не наказывай! Мы сможем ее найти!

– Говори все, что видела, – велел он.

* * *

Сначала была темнота, и она касалась кожи, целовала лоб, перебирала волосы, смеялась где-то вдалеке, дарила звезды, обещала тайну… А после появился первый луч восходящего солнца, и темнота недовольно фыркнула, как кошка, укусила легонько за ногу и отступила, спряталась.

Свет лился прозрачным золотом. И его становилось все больше и больше. Солнце светило так ярко и радостно, что хотелось поймать его за тугие лучи и прижать к себе. И тогда, когда Фиалка подумала об этом, лучи подхватили ее и понесли следом за собой, и она видела сотни окон и тысячи людей за их стеклами, смотрела сверху вниз на улицы и дороги, играла с листьями деревьев, кружилась с пылью и мусором.

Она стала ветром. И долго летала по городу, ища нужное окно. Сколько прошло минут, часов ли, Фиалка не знала, но все же ей удалось найти то, что она пыталась отыскать – нужное окно, едва заметно светящееся серебром. Она залетела в него и попала в водоворот человеческих мыслей, слов, голосов… И она кружилась между людьми, а после вдруг с дыханием попала к нужному человеку – к Хранителю, и тотчас стала смотреть на мир его глазами.

Она спускалась по ступеням вниз мимо парт и шумящих за ними парней и девушек. Их было много, и парт было много, и над доской висел огромный белый экран-проектор – кажется, это место называлось поточная аудитория.

Все вокруг было заполнено студенческим духом. Кто-то судорожно повторял материал, кто-то писал сообщения на смартфонах, кто-то сбился в компании и что-то бурно обсуждал: фильмы, игры, аниме и даже теории из квантовой физики.

Никаких деловых костюмов – сплошь джинсы, кеды и рубашки. Рюкзаки и крашеные волосы, спутанные наушники на столах, телефоны в карманах и каждый – с мобильным Интернетом, и всюду рюкзаки, стаканчики с кофе, и шелестят обертки от шоколадок.

Она спускается мимо всех этих ребят, наверное, к своему месту. В руке у нее телефон и папка с бумагами. Из одежды – те же демократичные джинсы и балетки. Волосы собраны в хвостик или пучок. Она мельком смотрит на запястье, но вместо часов видит браслет, но вот какой, разглядеть не удается – он постоянно меняет форму, и Фиалка, которая уже и не Фиалка, а она, понимает, что это то, что они ищут. Она видит женскую ладонь – может быть, с не слишком длинными пальцами, но изящными, ровными, чуть заостренными, с прозрачным лаком на чуть удлиненных аккуратных ногтях.

Она понимает, что должна увидеть свое – или ее? – лицо, и вдруг придумывает выход – надо всего лишь сфотографировать себя на телефон, раз нет зеркала. И она заставляет свою руку подняться и включить камеру, навести ее на себя и…

И вновь темнота. И слышатся незнакомые удивленные голоса, и Фиалка отчего-то понимает, что ее покой нарушили, и ей страшно – дико страшно, и она с трудом призывает солнце вновь, шепча тайные слова.

И солнце неохотно приходит, второй раз позволяя ей стать ветром. Еще несколько секунд стремительного полета, и этот ветер вновь находит Хранителя, и Фиалка вновь не может отделить себя от нее.

Она (или уже они?) стоит на улице, под палящим солнцем, около большого многоэтажного здания с вереницей окон. И снова много народа – девушек и парней в летней одежде; кто-то сидит на многочисленных лавочках с открытыми учебниками и тетрадями с лекциями, кто-то сбился в группки и что-то бурно обсуждает.

Она смотрит сначала на людей, а затем поворачивает голову на здание и понимает, что это – государственный университет.

И вновь Фиалку вырывают из видения – теперь уже без возможности вернуться в него.

Она открывает глаза и видит черноволосого мага, который ухмыляется. Или ей так кажется? Нет, он и вправду ухмыляется. Видимо, он все сделал специально… И она, не в силах контролировать себя, говорит ему об этом вслух. И зовет Карла, здорово испугавшись, но уже тогда зная, что ее накажут за содеянное. А потом вдруг ее касается девчонка с длинными пшеничными волосами, и на Фиалку идет поток спонтанных видений, и она не в силах умолчать о них. Она говорит девушке все, что видит в странных, быстро сменяющихся картинках, и даже не помнит, что говорила, и вновь попадает в темноту…

Следующим, кого она увидела после нее, был Карл…

* * *

Услышанная информация Карла взбодрила. Университет – это не полуторамиллионный город и пригороды, найти среди студентов Хранительницу будет куда проще. Он был готов лично проверить каждую студентку, чтобы отыскать искомое, и он уже знал, как это можно будет сделать и что использовать.

Значит, Реутов, к которому тянулись все нити, не Хранитель. Или он никогда не был Хранителем, лишь оттягивая внимание на себя, или успел передать браслет кому-то, узнав о том, что его двойника убили.

В любом случае вектор направлений поисков меняется.

Хранительница… Молодая девушка из университета.

Притихшая Фиалка смотрела на него с тоской. Карл тоже молчал – уже обдумывал детали предстоящей операции.

– И что… Что теперь? – первой нарушила тишину девушка.

– Придется посетить этот университет, – холодно улыбнулся ей мужчина. – Изнутри искать легче, чем снаружи.

– А я… Что будет со мной? Какое наказание?

– Ты ослушалась меня и решила все сделать сама. Без моего ведома. Зачем? – жестко спросил Карл, подавшись вперед и, резким движением убрав с ее лица ладони, приподнял за острый подбородок.

– Я… Я… Потому что я хотела порадовать тебя, – едва слышно вымолвила девушка.

– Порадовать меня? – В холодном голосе появилось некоторое подобие удивления.

– Тебя! Тебя… Доказать, что я – лучше… С тех пор как ты взял в ученицы эту девчонку, ты почти не обращаешь на меня внимания, – сорванным голосом выкрикнула Фиалка. – Ты считаешь ее лучше меня! Считаешь особенной! А она – простая ведьма, без способностей, как у меня! – Ее словно прорвало. Девушка кричала сквозь слезы. – Она всего лишь Хранительница этой чертовой подвески! А у меня – дар! Настоящий дар! Я вижу многое! Я – лучше! Лучше!

Карл отвесил ей пощечину.

– Успокойся.

– Лучше… – повторила Фиалка.

– Я сказал – успокойся, – повторно приказал Карл, едва сдерживая эмоции. Его ум должен быть холоден, а не горяч. – А ты выйди из-за двери, – добавил он. – Хочешь подслушивать – делай умело. Твои чары невидимости только что дали сбой.

– Зато они дали сбой не сразу, и я кое-что услышала, – послышался веселый девичий голос.

Дверь действительно качнулась, и на пороге появилась черноволосая девушка лет восемнадцати или чуть старше. Стильная короткая прическа, симпатичное дерзкое лицо с выступающими скулами, изящная фигура, подчеркнутая обтягивающим бордовым платьем. Неестественно-красные губы, как ни странно, не тронутые помадой, и яркие зеленые глаза, контрастирующие с черными волосами, делали ее яркой и заметной.

На лице ее не было написано ни доли смущения, зато была улыбка – не виноватая, а вполне себе довольная, и во взгляде таилась усмешка и уверенность в себе – такая обычно бывает тогда, когда остальные люди кажутся ничтожеством.

– Привет, ничтожество, здравствуй, Карл, – помахала она пальчиками со сверкающим серебряным маникюром.

Фиалка одарила ее злым взглядом, но не посмела кричать в присутствии Карла. Тот же лишь спросил:

– Как ты здесь очутилась, Полина?

– Пришла следом за тобой по порталу, – пожала точеными плечиками та. – Мне стало интересно. Цветочек рыдает. Что с тобой, Цветочек? – спросила она делано мило. Фиалка ее ненавидела, а Полина не могла отказать себе в радости чуть-чуть поиздеваться над ней.

– Уходи обратно, – велел ей Карл.

– А я не хочу, – мило улыбнулась ему Полина. – Позволь мне остаться?

Она села рядом с мужчиной и положила голову ему на плечо. Фиалка обожгла ее полным ненависти взглядом, Карл же невозмутимо отодвинул девушку от себя. Не то чтобы он обожал физические контакты, но пока что эта девчонка находилась под покровительством самой Королевы, поэтому он не смел наказывать ее. Та знала это и пользовалась своим положением.

– Ничтожество все испортила, да? Я слышала, вы говорили про университет, – продолжала Полина. – Отправьте меня учиться?

– Убирайся! – взвизгнула Фиалка и кинула в девушку подушкой.

– Ты слишком много слышала, девочка, – покачал головой Карл.

– Ха, может быть, я уже не девочка, – лукаво улыбнулась ему Полина. – Ты ведь слишком часто оставляешь меня вдвоем со своим вторым учеником.

– Не забывайся, – резко одернул ее Карл. Темные глаза его опасно засияли, и девушка поумерила пыл. Все-таки она побаивалась этого мужчину.

– Серьезно, отпусти меня в университет. Я буду прилежной ученицей и тут, и там.

– Возвращайся по порталу домой. Обсудим дома.

– Обсудим? – просияла Полина. Ага, значит, есть шанс!

И она, развязно подмигнув Фиалке, удалилась.

– И что теперь? – спросила та тихо, поняв, что наглая девчонка убралась.

– Я буду искать ее. А ты, если не хочешь наказания, повторишь все через несколько месяцев.

– Но звезды будут расположены иначе, – растерянно проговорила ясновидящая. – Как же я смогу?

Они оба знали, что, если нарушить условия ритуала использования «Слов Соломона», последствия могут быть разными: от того, что заклинание не сработает вообще, до частичной или даже полной потери силы. Первое, чему учат своих учеников маги – каждый ритуал должен быть соблюден верно до последнего штриха, каждое заклинание проговаривается точно вплоть до звука, каждое движение руки при заклятье должно быть отточено до автоматизма. Карл предлагал нарушить первую заповедь.

– Сможешь, – не сомневался тот ничуть, понимая, что рискует ведьмой и ее даром. – Но ты ведь знаешь, что сделает Черная Королева, когда узнает о твоей ошибке? Лучше, чтобы она об этом не узнала.

Фиалка, сглотнув, кивнула.

Она слишком сильно боялась наказания.

– А как… Как этот маг-адрианит узнал о ритуале и «Словах Соломона»? – жалобно спросила девушка. – И как он, лишенный силы, смог убрать всю охрану?

– Возможно, ему помогли. Поблизости был еще один маг, – отлично чувствовал Карл присутствие затаившейся Арины, которая сейчас, впрочем, уже убралась следом за братиком. – Рано или поздно, но я узнаю все. Поплатится он тоже за все, – совершенно будничным тоном отвечал Карл.

Они оба винили во всем Меркурия, хотя тот был виноват лишь в том, что не вовремя появился в этом месте и в этот час. И разрешил появиться там Хранительнице.

* * *

Полина Маслова вернулась в квартиру за какие-то доли секунды – просто коснулась портала – каменной пирамидки с отполированными до блеска гранями – и произнесла несколько слов-паролей. Путешествие с острова на Большую землю было безболезненным и почти приятным – девушке показалось, что она распалась на миллион кусочков, пролетела пол Вселенной за мгновение и вновь стала собой.

Когда-то давно порталы были довольно опасными и заставляли путешествовать магов без одежды и грузов, ибо все это терялось и не восстанавливалось, однако современные магические технологии не стояли на месте, и порталы стали безопасными и скоростными. Особенно популярными были порталы двух- и трехсторонние, то есть связывающие между собой два или три места. Были, впрочем, и такие, которые могли связывать между собой до полусотни мест, но стоили они довольно дорого, да и магической энергии съедали немало.

Полина уверенно вышла из комнаты, которую они называли классом – там портал и находился, и направилась к себе. Жили и занимались они на двадцать восьмом этаже одного из элитных домов в самом центре города, и вид из ее комнаты открывался потрясающий, к тому же и окна были огромные, почти от пола до потолка. Полина любила сидеть на ковре около своих окон и смотреть сверху вниз на людей и машины, попивая густой горячий шоколад или колу. Тогда ей казалось, что она – богиня на Олимпе, которая наблюдает за ничтожными людишками.

Полина тоже села около окна – опустилась почти бессильно.

Сейчас ее терзали две эмоции.

Во-первых, несмотря на то, как она вела себя в домике на острове, ей было страшновато. И ей не нравился собственный страх. Он, липкий и тягучий, как карамель, раздражал ее. А еще больше раздражал тем, что не проходил.

Это она была виновата в том, что охранные заклинания и купол невидимости пропали с дома, в котором глупое ничтожество Фиалка решила устроить какой-то там ритуал. Полина не знала обо всех делах своего учителя и этой ведьмы, живущей вместе с ними, но случайно выведала, что Фиалка решила совершить какой-то там ритуал в уединении. Девушка увидела, как та вместе с артефактами исчезает в портале, и скуки ради пошла следом за ней. Портал – точно такая же пирамидка, был установлен не в доме на острове, а спрятан неподалеку, и Полина просто проследила за ясновидящей. Она видела, как та устанавливает охранные заклятия. И с легкостью преодолела их – все-таки Фиалка была не права, ох, как не права. Полина Маслова была сильной молодой ведьмой, а подвеска ей очень помогала. Когда Фиалка погрузилась в транс, Полина поколдовала над защитным заклинанием и просто-напросто убрала его, заменив одним шуточным под названием «Закрытая дверь», суть которого была такова: любой, кто попадает в дом, сможет выбраться из него, только пока открыта дверь. До тех пор же, пока она закрыта, несчастный будет блуждать по дому, не находя выхода. Также Полина позаботилась и о том, чтобы обеспечить столь нелюбимую ею Фиалку гостями. Убрав защитный купол, защищающий от взоров людей, девушка добралась до грунтовой дороги и наложила еще одно слабенькое, но действенное заклятие на нее, призывающее машины ехать в нужную сторону, к дому.

По плану расчетливой девушки, пока ведьма находится в трансе, к ней прибудут гости – обычные людишки, и надолго застрянут в доме, помешав ее ритуалу. Естественно, Полина не знала, что это за ритуал и как он важен для Фиалки, Карла и самой Королевы. И поняла слишком поздно. Когда Карл подорвался посредине урока и поспешил к порталу, чтобы попасть к Фиалке, и когда подслушала их разговор. Тогда юной ведьме и стало ясно, что сделала она то, чего делать не должна была. Если Карл узнает обо всем, он накажет и ее, а этого Полине совершенно не хотелось. Пусть лучше во всем винит глупую Фиалку, которая провела таинственный ритуал без ведома Ротенбергера и того мага-идиота из Ордена, думая, что это он разрушил заклятие. Это хорошо, что он появился в доме… Есть на кого взвалить ее ошибку.

Полина легла на пол, расставив руки в стороны как звезда.

То чувство, что терзало ее, было ничуть не слабее, чем страх.

Во-вторых… Во-вторых, попав на остров, Полина Маслова встретила свое прошлое – тихое, спокойное, ненавистное… Забитое и нервное. И наполненное любовью.

Среди людей она никак не ожидала встретить его – парня по имени Ярослав, которого любила в школе несколько лет. Того, на кого она смотрела тайком на уроках и переменках, того, кто одной своей улыбкой дарил ей кусочек счастья, того, кого она приворожила в день последней их встречи. Знала ли она об этом тогда, когда, краснея и смущаясь, дала ему колдовской напиток, который ей дали взамен магической энергии, отданной по доброй воле на этом самом острове. Здесь все началось и здесь же все и закончилось.

Но закончилось ли?

За те почти два года, что они с Ярославом не виделись, произошло многое, очень многое. Она стала другой. Она стала выше, чем человек. Она получила тайные силы и тайные знания. Полине казалось, что с тем забитым ребенком из прошлого больше нет ничего общего, но сегодня поняла, что есть. И у этого общего прошлого есть имя.

Ярослав Зарецкий.

Как оказалось, она все же о нем не забыла – то ли душа о нем помнила, то ли сердце.

Он почти не изменился, разве что повзрослел немного и был отстранен от всего происходящего, но оставался ровно таким, каким она запомнила его. Оставался, как выяснилось, любимым.

Встретив его, Полина точно для себя решила – пока она тут, в этом городе, она все же сможет наверстать упущенное и сделать его своим, тем более что ее приворотный напиток наверняка еще действует.

Вернувшись на остров через портал следом за Карлом, который вынужден был прийти по зову к Фиалке, она не только тайком убрала заклинание и уничтожила следы своего пребывания днем, но и подслушала разговор об университете. Точно зная, что Зарецкий учится в том самом, государственном университете, она и заявила, что хочет пойти туда.

Чтобы быть ближе. И чтобы казаться обычной.

Уже засыпая, лежа на пушистом ковре, Полина вдруг подумала, отчего же не сработало заклятие «Закрытой двери»? Людишки ведь наверняка побывали в доме, но не застряли в нем… Неужели она плохо постаралась?..

Снился ей Ярослав и школа.

* * *

Когда обе команды все же приехали на финишную локацию, оказалось, что они – одни из последних, что удивило даже оргов – на квесте и «Неангелы», и «Потерпевшие» показывали довольно-таки неплохие результаты, и, в конце концов, где-то затерялись.

«Бал монстров» прошел быстро и без эксцессов – среди привидений, троллей и прочих красавчиков нужно было найти своего потерянного друга, облаченного в маску и в какой-то балахон. По сценарию, монстр, видя, что иного выхода нет, просто-напросто сбежал прочь, пообещав в зловещей записке вернуться, а организаторы пригласили всех в кафе на набережной – традиционное мероприятие после игры, на котором можно было поделиться впечатлениями. Правда, не обошлось без некоторых неприятностей – у машины, в которой сидел странно притихший Яр и его друзья, спустило колесо, а потому их команда никуда не поехала.

– А чего ты такой хмурый, Зарецкий? – хлопнул по плечу друга неунывающий Шейк. – Ящик пива покупать неохота? – имел он в виду проигрыш.

Тот лишь одарил его непонимающим болезненным взглядом.

– О-о-о, Ярый, – покачал головой Шейк. – Ты так из-за проигрыша расклеился?! А что ты будешь делать, когда тебе девчонка откажет, а? В депрессию впадешь?

– Заткнись, а? – предложил ему добрый друг. На душе у него и правда волки выли. И дело было вовсе не в проигрыше – обидно, конечно, что не надрал пятую точку идиоту Илье из группы, но не смертельно – отомстить можно и по-другому, тем более, его команда тоже в тройку лидеров не вошла. Всему виной была та самая девчонка из странного дома на другой стороне острова. Когда Ярослав понял, что она действительно лежала без сознания, а не притворялась, ему стало очень не по себе. В голове тотчас всплыла похожая картинка из прошлого, и он словно завис между прошлым и настоящим, погрузившись в мутный поток хлынувших из пробоин памяти воспоминаний. Очнулся он только тогда, когда девушка пришла в себя – она открыла глаза, и его отпустило, однако с того самого момента он был молчаливым и нелюдимым. Почти не разговаривал с друзьями и смотрел в одну точку, вертя в руках мобильный телефон.

Шейк, видя, что друг не в духе, отстал от него и пошел к парням, которые озадаченно осматривали пробитое колесо. Что с ним произошло, они не сразу поняли.

Впрочем, спустилось оно далеко не само по себе и не в результате случайности – всему виной был ножик, принадлежащий одному весьма мстительному типу.

Видя, как скалится Темные Силы, глядя на автомобиль со спущенным колесом, вокруг которого сгрудились парни, решившие его подкачать и заклеить, Алсу с великим подозрением в голосе спросила:

– А чего это ты так улыбаешься, дорогой мой?

– Потому что мне весело, крольчонок, – отвечал девушке Олег и обменялся с Женькой довольными взглядами. Это не укрылось от остальных.

– Только не говорите, – медленно и очень тихо сказала Настя, – что это… вы?

Два друга расхохотались и незаметно стукнулись кулаками.

– Это были не мы, – возвестил остальных Темные Силы. – Это было возмездие.

– Во имя Луны, – подленько захихикал Дан, который, бывало, смотрел аниме и, конечно, видел знаменитую «Сейлор мун». А еще ему нравились пони из мультфильма «Мой маленький пони», и Настя, холодно относящаяся к мультипликации, подтрунивала над ним.

– Вы идиоты, – вынесла суровый вердикт Ранджи.

– Эй, подруга, не бросайся такими словами! Мы просто хотели справедливости, – возмутился Олег. – Из-за кого ты попала на штраф у ментов?

– Это было два года назад, – напомнила Алена. После похищения монстром она выглядела несколько устало, ибо на острове в компании таких же похищенных, как и сама она, находилась давно. К тому же девушка рассчитывала, что ее команда приедет за ней быстро, а они явились одними из последних. В какой-то момент ей даже показалось, что ее совсем никто не заберет, и девушка разозлилась и обиделась. Впрочем, сейчас она была спокойна. Почти спокойна. Только Меркурий, который стоял слишком близко, раздражал ее. Но иначе было нельзя. Он ведь ее… парень.

– Для памяти нет времени, – подмигнул ей Темные Силы тем временем.

– А для твоей – и границ разумного, – покачала головой Настя. – А если бы они так поехали и с машиной на дороге что-то бы случилось?

– Вы чего, котятки, – ухмыльнулся Женька, краем глаза наблюдая за суматохой вокруг тачки «Неангелов». – Все точно по плану. Кололи шилом с расчетом, что за пять-десять минут спустит баллон. Не в дороге.

– Мы заботимся о своих подопечных, – закивал Олег, положив другу руку на плечо. Они оба были в восторге от своей выходки.

– Знаете что, поехали-ка отсюда. Пока ваши подопечные не поняли, кто им колесико проткнул, – предложила Алсу. Остальные тотчас согласились.

– Жалко, шприца не было под рукой, – с сожалением вздохнул Олег.

– Они-то тебе еще зачем? – удивилась Ранджи.

– Сделал бы пяток уколов. И кое-кто каждое утро подкачивал бы колесо.

– Опасный ты человек, Олег, – улыбнулась Ранджи, заводя «Танк».

– А то! А вы все твердите мне, что я – лох убогий, – положил голову на колени Алсу парень. Чувство выполненного долга торжествовало в нем и даже перебило горечь от провала финального уровня. Приключения Олег все же ценил больше, чем номинальное звание «победителя»

Если Ярослав и его команда и поняли, кто подсобил им с проколом колеса, то они ничего уже не могли сделать – слишком далеко от них были обе машины команды «Олег и потерпевшие».

Домой друзья возвращались уже под утро, уставшие, но вполне себе довольные игрой и посиделками в кафе, где все делились впечатлениями и рассказывали курьезные ситуации. Последним, кого отвозила домой Ранджи, был Олег, который, несмотря на время, выглядел свежим и выспавшимся.

– Подруга, высади меня где-нибудь тут, – сказал он ей, когда «Танк» мчался по пустым улицам с неохотой просыпающегося города. Августовское ленивое солнце только-только поднималось над горизонтом, озаряя восток золотыми прожилками.

– Прямо тут? – удивилась водитель и остановилась посредине дороги – чувство юмора у нее было весьма специфичным. Однако Темные Силы оценил и хохотнул.

– До конца улицы проедь и тормозни!

– Вообще-то ты живешь в другой стороне, – подняла бровь Ранджи.

– К другу хочу зайти, – лучезарно улыбнулся ей друг.

– К какому другу в шесть утра? – покосилась на него девушка из-под челки, закрывающей лоб. Сама она устала за рулем и безумно хотела спать, поскольку была жаворонком и терпеть не могла ложиться поздно.

– К Джексону, – назвал одного из приятелей парень. – Диски забрать надо.

Ранджи только головой покачала, но расспросы прекратила и затормозила около остановки, на которой никого не было. Темные Силы тотчас вылез, отсалютовал и был таков – исчез за ближайшим углом, засовывая в уши наушники. Девушка забарабанила пальцами по рулю. Поведение друга ее почему-то напрягло. Да и улица, по которой они ехали, располагалась прямо параллельно Охотничьей. Той самой, на которой находился «Центр эзотерической литературы», принадлежащий Ольге, заинтересовавшейся Олегом.

Тот, натянув на голову капюшон флиски – на улице было по-утреннему свежо, широким шагом пересекал улицу. До «Волшебной лавки» парень добрался минут за десять, нисколько не сомневаясь, что она будет открыта. Так и вышло – стоило ему потянуть за массивную ручку, как дверь отворилась, и Темные Силы вновь попал в обитель мягкой полутьмы, восточных ароматов и загадочно поблескивающих корешков книг. Где-то тихо играла завораживающая этническая индийская музыка.

Хозяйка сидела на столе, закинув ногу на ногу, и с улыбкой смотрела на гостя, куря кальян. Она словно ждала его и приветливо помахала.

– Привет, – смело приблизился к ней Олег.

– Ты все-таки пришел, – чуть прищурилась Ольга, выдыхая струйку дыма.

– Пришел, – подтвердил Олег.

– И что ты хотел?

– Откуда ты знаешь про продавцов неизведанным? – прямо спросил парень. Хозяйка волшебной лавки жестом предложила ему кальян, но он отказался. Ольга едва заметно нахмурилась.

– Возможно, знаю оттуда же, откуда и ты, – расплывчато отвечала она.

– Ты согласилась? – спросил вдруг парень жадно.

«Какой глупый мальчик», – подумала Ольга почти с умилением. Она запомнила его еще два года назад, когда сотрудничала с черными продавцами энергии из Розы. Те тогда, помнится, искали молодых людей со слабым магическим даром, которых не взяли бы к себе адрианиты, чтобы откачать крохи их сил.

Несколько тысяч капель – и стакан полон.

Искали через школы, университеты и социальные сети. И называли себя громко «продавцы неизведанным». Кому-то предлагали вместо забранной энергии исполнение какого-либо желания. Например, щедро раздавали приворотные зелья, сваренные лично Ольгой, мастерицей этого дела. Таким, как этот милый черноволосый паренек, которые так интересовались всем неизведанным и мнили себя великими колдунами, предлагали знания – не истинные, конечно, а так, белиберду в пафосных черных кожаных обложках – такой у Ольги для обычных покупателей было пруд-пруди. Могли бы, конечно, и силой забрать, но тогда много энергии уходило в никуда. Для хитрого запрещенного ритуала нужно было добровольное согласие.

Этот мальчишка лишь чуть-чуть недотянул, чтобы Орден присоединил его к себе. И ему, конечно же, тоже предлагали сделку – энергию, которая все равно вскоре вернется, потому что ничего не исчезает бесследно, на знания. Тот даже приехал на остров, где у продавцов была своя база, однако в последний момент отказался и просто-напросто куда-то свалил. Помнится, Артур тогда был очень зол.

– А ты – нет, и жалеешь? – улыбнулась парню Ольга, закуривая кальян.

– Не знаю, – признался Олег. – Мне всего лишь интересно.

– Любопытство – это всегда опасно, – грациозно встала со стола девушка. – И что ты хочешь?

– Ты участвовала в той сделке на острове и получила знания?

– Да, – легко солгала Ольга. – И забранная ими энергия вернулась ко мне. Теперь мне подвластно многое, – ее улыбка стала еще шире. Она коснулась губами своей ладони и послала воздушный поцелуй Олегу. С ее руки слетело почти невидимое облачко, которое смешалось тотчас с дымом кальяна, коснувшись щеки парня. Тот сглотнул. Хозяйка волшебной лавки вдруг стала в его глазах какой-то другой – яркой, притягательной, до ужаса соблазнительной.

– А ты отказался и остался на том же уровне, – ворковала Ольга, зная, что сейчас происходит с ее гостем. Ей нравилось экспериментировать. Она вдруг поманила молодого человека к себе. Тот сделал два шага вперед, и теперь они стояли совсем близко друг к другу. Ведьме Олег нравился: не слишком высокий, но гибкий, выносливый и сильный, с симпатичным лицом с острыми несколько асимметричными чертами, задорными глазами и, самое главное, с внутренним стержнем. К тому же он был брюнетом, а Ольга как раз предпочитала брюнетов, а еще любила запускать пальцы в волосы. Что сейчас и сделала, вторую руку положив на плечо парню, а после ласково коснулась губами щеки парня, провела ими вниз, попытавшись получить поцелуй, однако Олег вдруг оттолкнул ее от себя.

– У меня девушка есть, – сказал он ей, и ведьма не без удовольствия отметила, что дышит он тяжело. Однако еще больше ей понравился тот факт, что он все-таки сдержался. Проверка удалась. И все-таки зря адрианиты в свое время не забрали его с собой и не обучили должным образом.

– Да? Прости. Не знаю, что на меня нашло, – сделала вид, что стушевалась, ведьма. – Так о чем мы говорили? О продавцах неизведанным? Ты бы хотел вновь встретиться с ними?

– Я думаю… – признался Олег.

– К сожалению, здесь их больше нет. Но есть я. Я могу поделиться с тобой знаниями, – предложила девушка. – Приходи ко мне через три дня. И я дам тебе одну книгу.

– А взамен что? – тотчас просек Темные Силы.

– Взамен молчание. И мои мелкие поручения. Курьерские.

– Я подумаю, – нервно отозвался Олег и, не прощаясь, вышел из «Центра эзотерической литературы». Ольга проводила его насмешливым взглядом. Она понимала, что происходит с молодым человеком – отказавшись от знаний два года назад, сейчас он, возможно, жалеет, поскольку самостоятельно ему достигнуть ничего не удалось.

А на входе Олег столкнулся с Ранджи, которая терпеливо дожидалась его на улице.

Солнце поднялось выше и озаряло дома и дороги бронзовым светом.

– А ты что тут делаешь? – сдвинул брови к переносице парень, который только с первым глотком свежего воздуха избавился от наваждения. Сейчас он был в самом скверном расположении духа, не зная, зачем вообще потащился к хозяйке «волшебной лавки». Во всем виновато его проклятое желание постигнуть то, что сокрыто от других людей.

– Я за тобой слежу, – спокойно отозвалась Ранджи.

– Слушай, подруга, иди-ка ты, – не был сейчас расположен к шуткам и веселью парень.

– Я и пошла. За тобой, – ничуть не смутилась девушка. – Что ты тут делал?

– Обязан докладываться? – волком взглянул на нее Олег.

– Нет, – пожала плечами Ранджи. – Ты мой друг, но я хочу, чтобы ты знал одну вещь. Обидишь мою подругу, – имела она в виду Алсу, – я тебя раскрошу на части.

Темные Силы вскинул брови. Обижать Алсу он никогда и не думал. А то, что эта Ольга слегка приставала к нему… Ну она же не знала, что у него есть девушка.

– Что ты несешь? – зло улыбнулся он одной стороной губ.

– Я серьезно, Олег. Не поступай с Алсу подло.

– Я и не поступаю! – заорал парень на всю улицу, спугнув голубей. – Что тебе от меня надо?!

– Я ничего не скажу Алсу, – продолжала спокойно Ранджи. – Но обещай мне, что если вдруг поймешь, что кто-то нравится тебе больше, чем Алсу, ты скажешь ей об этом и не будешь играть с ее чувствами.

– Была бы ты парнем, я бы тебе сейчас так навешал, – процедил сквозь зубы Темные Силы, готовый взорваться от злости.

– Вперед! – ничуть не боялась его угроз девушка, занимающаяся борьбой.

Олег промолчал.

– Садись, довезу до дома, – уже мирно предложила Ранджи.

– Пешочком пройдусь, – буркнул Темные Силы и поспешил уйти, засунув руки в карманы, вновь надвинув капюшон на голову и отгородившись от мира музыкой плеера.

В «Танк» девушка залезала одна. На душе у нее было тяжело. Больше всего на свете Ранджи ненавидела предательство. Когда-то, когда она была еще совсем маленькой, предательство разбило ее семью. Отец ушел из семьи к молодой девушке, забрав не только теплоту домашнего очага, но и квартиру. Какое-то время они с матерью жили по друзьям и родственникам, а потом мать случайно встретила Олега Владимировича, который со временем заменил Ранджи отца и приобщил ее к спорту. Никто и не знал даже, что тот, кого она сейчас называет папой, на самом деле ее отчим.

С родным отцом они не виделись восемнадцать лет.

* * *

…Тихо шуршали морские волны дикого песчаного пляжа, солнце вплеталось в косу, перекинутую через плечо, стелящийся, как кошка, бриз мятным дыханием охлаждал кожу ног. Тут было безлюдно и спокойно, если, конечно, не считать нас двоих.

Он стоял напротив, взяв в горячие ладони мое лицо и неотрывно глядя в глаза. Темноволосый, кареглазый, с орлиным четким профилем, длинными волосами, завязанными сзади в хвост. И я, глядя на него, таяла от нежности, почти болезненной, и от удовольствия просто находиться рядом.

– Что ты хочешь? – слабым голосом спросила я, не смея коснуться его.

– Тебя, – прошептал он – как всегда на немецком.

Он склонился ко мне и поцеловал. Мне оставалось лишь закрыть глаза и ответить на этот едва осязаемый легкий поцелуй, от которого мурашки, казалось, бегали не по телу, а по душе.

Он отстранился вдруг, ласково коснувшись губами обеих щек, провел пальцами по скуле, дотронулся до шеи, спустился до ключиц и прошептал мое имя. А я открыла вдруг глаза, заподозрив неладное, и вместо длинноволосого высокого брюнета увидела довольно улыбающуюся моську Зарецкого.

– Ну как, понравилось? – осведомился он своим обычным нагловатым тоном и зачем-то облизнулся.

– Пошел ты! – закричала я с обидой в голосе.

Да как он посмел меня обмануть! Прикинулся тем, кого я люблю и…

– Мельникова! – заорал кто-то под ухом. – Подъем! Хватит спать!

Я распахнула глаза и увидела перед собой взъерошенного, небритого и злого Дана. Ему сегодня с утра никуда идти не надо было, и, судя по всему, его разбудил мой будильник, на котором стояла мелодия с легкой музыкой и шумом океана. Видимо, поэтому он мне и приснился.

– Проснулась? – осведомился друг. – Молодец. А теперь собирайся.

И он ушел досыпать в соседнюю комнату. Я нехотя встала, все еще не в силах забыть свой сон. Ну и приснится же такое! Целоваться с этим огрызком общества Зарецким. Как он вообще посмел влезть в мой сон?

Мысли о сне не уходили. Я думала о нем, пока чистила зубы и умывалась, пока завтракала наспех и проверяла почту, пока одевалась… Не сказать, что во сне мне было неприятно – напротив, но… Но почему мне не снятся адекватные соединения? К тому же Зарецкий – это не к добру, даже во сне.

Первая неприятность случилась за чашкой кофе – этот самый кофе я разлила на собственную блузку, слава богу, темно-синюю. Пришлось спешно облачаться в платье цвета бутылочного стекла с длинными рукавами и застежкой-молнией на спине.

Не с самым хорошим настроением я вышла из квартиры и поспешила к остановке. Мой новый (и собственный!) дом находился в сорока минутах езды от нашего корпуса университета. Однако сегодня поездка будет сокращена вдвое, поскольку поеду я в другой корпус, в котором занималась всего пару раз, и то несколько лет назад. Теперь я была уже не студенткой, а аспиранткой, и, кроме того, с этого года мне вменили в обязанность читать потоковые лекции по литературе на нескольких курсах специальностей, никак не связанных с филологией – и дернуло же меня пойти на кафедру литературы. Не то чтобы я горела желанием вести лекции, да и опытом подобным не обладала, однако меня не спрашивали – поставили в известность, и все. Зато сегодня я проведу лекцию у второго курса юристов и сразу уеду в редакцию. Возьму задание и посвящу день работе.

Корпус юристов – четырехэтажное старое, но недавно отреставрированное здание с сотней коридоров и переходов располагалось неподалеку от остановки, прячась в зеленых облаках растущих за забором яблонь и тополей. С бледно-розовым благородным фасадом, стройными рядами колонн и фресками, оно больше напоминало театр или музей. Аккуратный фонтанчик напротив высоких ступеней, гладкие резные скамеечки с обязательными урнами около каждой из них, чистые мощеные дорожки еще больше усиливали это впечатление. О том, что это альма-матер юристов, гласила лишь скромная, как интеллигент начала двадцатого века, табличка.

Я остановилась у дороги.

«Для тебя всегда горит зеленый», – было написано перед самым светофором. Я неожиданно улыбнулась – именно в этот момент горел красный, а потому надпись обретала двусмысленность. Но зеленый, так зеленый. Пусть он горит для меня на всех жизненных дорогах. Я не против.

К зданию вел небольшой парк со множеством дорожек, по обеим сторонам которых росли тоненькие березки, и я неспешно пошагала по нему, с удовольствием вдыхая тонкий сладковатый аромат ранних осенних цветов с ухоженных клумб. Пара должна была начаться еще только через полчаса, поэтому времени у меня было много. Да и небольшое волнение, которое появилось перед первой лекцией с юристами-второкурсниками, прогулка сглаживала.

Я шагала, вслушиваясь в стук собственных каблуков, думала о будущей статье и о том, что осень – это всегда красиво, но безумно грустно. Осенью мне всегда казалось, что кто-то уходит…

«Я тебя всегда ждал», – встретила меня новая надпись. Судя по всему, тоже свежая и написанная той же рукой – аккуратно, с завитушками. Хотя все это было адресовано явно не мне, мне стало смешно, и настроение чуть-чуть поднялось.

Вместо того чтобы шагать прямо к зданию университета, я решила завернуть налево и еще чуть-чуть погулять. Однако стоило мне это сделать, как я увидела и третью надпись: «Дай мне сегодня зеленый свет?» Азарта ради я направилась дальше – стало интересно, что за мини-квест приготовил влюбленный – а кто это еще мог быть? – своей девушке. Через тридцать метров меня встретил перекресток трех дорог, и я в растерянности огляделась, однако, узрев на бордюре одной из них несколько сердечек, побрела дальше, чтобы в следующий миг увидеть: «Я тебя люблю» и «И жду тебя».

Я даже почти умилилась чьей-то буйной фантазии. Надо же, неужели и такие парни романтичные бывают? Однако от умиления меня отвлек голос высунувшегося из кустов парня в ярко-желтой футболке, бейсболке с козырьком назад и с довольной лыбой:

– Он тебя ждет! Не раздумывай и иди! – сообщил он мне и обратно нырнул в зелень, почти еще не тронутую дланью осени. Из соседних кустов высунулся другой парень с фотоаппаратом, который, не стесняясь, щелкнул меня и показал большой палец. Я едва дар речи не потеряла. Что тут происходит?! Тут цирк неподалеку. Может быть, того, оттуда ребята развлекаются?

Ладно, не стоит искушать судьбу и идиотов, лучше пойду назад. Мало ли что может ожидать меня за следующим поворотом. Лучше дойду до университета и спокойно прочитаю лекцию юристам. Я не из тех людей, которые любят приключения. Я ценю спокойствие и стабильность, даже если это кажется кому-то скучным.

Однако уйти мне не дали. Первый парень, тот, что в желтой футболке, буквально выпрыгнул из-за кустов и подлетел ко мне, перекрывая путь к отступлению, широко расставив руки.

– Ты куда-а-а? – возопил он.

– Туда, откуда пришла, – отчеканила я, прикидывая в уме, справлюсь ли я с ним. Парень не выглядел слишком высоким и мощным, однако я все же была реалистом – с ним мне не справиться. Если только ударить каблуком в колено или в пах, а дальше – снимать туфли и бежать. Но это был план на крайний случай.

– Нельзя! – почему-то возмутился псих.

– Это еще почему? – осведомилась я.

– Потому, – не нашел он лучшего ответа. Я только головой покачала. Нет, с ним точно что-то не так. Видимо, открутился какой-то болтик.

И я стала внимательно изучать землю вокруг.

– Ты чего? – теперь обалдел парень. – Потеряла что-то?

– Не я.

– А кто?!

– Ты, – кротко сообщила ему я. – Винтик. Из головы твоей вывалился. Открутилось там что-то.

Обладатель ярко-желтой футболки весело расхохотался, и только тут я заметила, что на лице у него есть очаровательные ямочки, а сам он мальчишка-мальчишкой – лет восемнадцать, не больше.

– Не думай, что я того, – покрутил он около виска указательным пальцем, – просто иди дальше. Тебя там твой любимый ждет, – доверительным шепотом сообщил он мне.

– Мой кто? – не поверила я своим ушам.

– Любимый.

– Какой любимый? – не поняла я.

– Сама знаешь, какой, – подмигнул мне Желтая футболка.

– Честно, не знаю, – покачала я головой.

– А ты подумай, – предложил он мне.

– Отличная идея! – вдохновилась я, приложила указательные пальцы к вискам и стала усиленно делать вид, что думаю. – Не додумалась, – сообщила я результат своих потуг парню. Тот обиженно выпятил нижнюю губу.

– Ты это, давай без шуточек! Не делай из него дурака!

– Из кого? – стала терять я терпение.

– Из того, кто влюблен в тебя, – изрек молодой человек. – Не ломайся, подруга. Радуйся, что у тебя такой чел есть.

Я выдавила скупую улыбочку, такую, которой одаривают не слишком адекватных людей. Футболка просек это и вспылил:

– Да хватит уже! Он реально тебя любит! Специально подгадал, где ты будешь, чтобы все сказать, все подготовил, а ты уйти хочешь! Если он тебе побоку, так и скажи ему, но скажи в глаза, прямо!

– Резонно, – согласилась я, сторонница того, что нужно обо всем говорить прямо, а не юлить. Или вообще тогда молчать.

Интересно только, кто там собрался мне в любви признаться столь креативным способом? Женька, что ли? Вот же дурак. Знает ведь, что ничего у нас не получится, а продолжает стараться.

«Старание – это похвально. Из старательных можно веревки вить», – сказал злодейский голос в голове, отвечающий за злую сторону Насти.

«Дай ему шанс», – пропел ангельский голосок – олицетворение Настиной доброты.

Делать Женьку рабом, как и давать ему шанс, я не собиралась, но объяснения получить явно было бы не лишним – и ему легче, и мне меньше мороки, а потому я кивнула.

– Хорошо. Отведи меня к нему.

– Тут близко! – просиял Желтая футболка и, как заправская сватья, стал нахваливать Евгения: – Он парень хоть и простой, но хороший, ты не думай, подруга. У него золотое сердце. А ты знаешь, что такое золотое сердце? – вдруг спросил меня он.

– Представляю, – буркнула я, идя следом за ним. Парень в кепке, словно боясь, что я сбегу, все время оборачивался ко мне.

Я думала, что сейчас мой странный собеседник сообщит мне что-то сакраментальное и философское, в духе какого-нибудь трижды переосмысленного Канта или Ницше, однако Желтая футболка выдал:

– Золотое сердце – это круче, чем золотой айфон. И даже чем золотой «Порш». Потому что…

– Только не надо разговаривать со мной цитатами из пабликов, – перебила его я, мельком глядя на часы на руке. Еще не опаздываю на лекцию.

– Я просто хочу, чтобы ты ценила того, кто рядом, – ничуть не обиделся тот. – Я просто подбираю понятный тебе язык, – вдруг подмигнул он мне.

– Что? – не поняла я.

– Я вот слышал, у моделей…

Но что там слышал Желтая футболка, мне никогда не суждено было узнать – из-за поворота к нам навстречу вырулил не кто иной, как господин Зарецкий собственной персоной.

Увидев меня, он замер и, кажется, даже забыл, как дышать – все вглядывался в мое лицо – точь-в-точь, как во сне, только ладонями не обхватил. Впрочем, я от неожиданности тоже застыла, не понимая, каким ветром сюда занесло Адольфа Енотыча.

Неужели это он решил мне тут в любви признаться?!

От этакого нежданного сюрприза в лице Зарецкого я растерялась, и пальцы мои сами собой вытащили из сумочки легкий, почти невесомый, алый шарфик. Несколько секунд – и он оказался на шее Ярослава.

– Что ты делаешь? – проскрежетал он, почти не разлепляя губ.

– Ты извини меня, Зарецкий, но я не смогу оценить твое золотое сердце. А золотого «Порша» у тебя явно нет.

– Чего? – перекосило его, как от лимона, и он сдернул красный шарф, скомкав в ладонях.

– Мне, конечно, лестно, что я оставила в твоей душе… хм… такой неизгладимый след, но я не могу дать тебе зеленый, – поведала я душевным тоном, дивясь превратностям судьбы. Мне было почти жаль нерадивого мальчишку. Кто бы знал, что он воспылал такими чувствами… Или это все же какой-то дикий розыгрыш?

– Ты. Я тебе сейчас черный дам, – произнес он совершенно злодейским голосом. – Черную метку. Что ты тут забыла?! – заорал он.

Я закатила глаза.

– Притормози, чувак, – возмутился Желтая майка. – Это же…

– Это. Не. Она, – не сводя с меня глаз, отчеканил Ярослав, явно что-то понимая. А вот я не понимала, и мне это не нравилось.

– Как не она?! – возмутился второй парень. – Платье зеленое, волосы длинные! Вышла из автобуса номер один! Пошла по нужному маршруту!

Зарецкий выругался.

– Я теперь даже начинаю понимать, как трудно жить тупым, – выдохнул он. – Митяй, друг, если б я знал, что тебе так по жизни тяжко, не стал бы ни о чем просить!

– Надо было мне фотку показать! – заартачился Митяй. – Откуда я знаю, она или не она!

– Что происходит? – все же влезла в разговор я. Отчего-то было смешно. – Зарецкий, так ты меня уже не любишь?

– Если я когда-нибудь скажу, что люблю такое днище, как ты, смело сдавайте меня санитарам на опыты, – ухмыльнулся зло парень, немедленно выводя меня из себя.

– Следи за языком, мальчик, – отчеканила я холодно.

– Иди, куда шла, девочка, – отмахнулся он.

Я и хотела уйти, переполненная вполне объяснимой яростью, однако сделать этого не успела. Из-за угла вырулили новые действующие лица: несколько веселых парней и Ван.

– О, нет, – едва слышно прошептал Зарецкий, видя друга. – Он же истеричка! Если узнает, что все пошло не так, как надо, вообще психанет и свалит. Значит так, – резко повернулся он к нам с Желтой майкой. – Все в порядке, усекли, ребятки? Ничего ему не говорите.

– Я лучше пойду, – отвечала я.

– Стоять, – схватил меня за руку Зарецкий. – И делай вид, что все отлично.

– Где Женя? – первым делом спросил Ван, приблизившись к нам.

– Пока еще ее нет, – радужно улыбнулся Ярослав. – Ждем. Иди на конечный пункт!

– Ее долго нет, – задумчиво проговорил Ван, в руках которого был шикарный букет из красных роз с длинными стеблями. Не знаю, как он держал цветы, но обертки на них не было. – Может быть, не стоило устраивать весь этот фарс?

– Это не фарс! А предложение! – возмутился искренне Яр, который, кажется, в глубине души был человеком романтичным. Впрочем, романтичность часто вполне успешно сочетается с глупостью. Или их принимают друг за друга.

– Я мог бы… Откуда она тут? – узрел меня Ван. И, конечно, узнал.

– Это моя девушка, – не растерялся Митяй, он же Желтая майка и, ни капли не стесняясь, обнял меня. – Наташа.

От этакой наглости у меня перехватило дыхание, и я молча отстранилась от Желтой майки.

Парни тотчас с интересом уставились на меня. Кажется, о том, что у их приятеля устоявшаяся личная жизнь, они и не знали, и моя персона их заинтересовала. Зарецкий с трудом удержался от смеха.

– Ее же Анастасией зовут, – поднял бровь Ван.

– Я знаю, – не растерялся находчивый Митяй. – У нас игра такая. Я зову ее Наташа, а она меня Андреем. Играем в «Войну и мир», – подмигнул он развязно. – А иногда в Бонни и Клайда. Или…

– Ребят, что тут происходит? – раздался девичий голос позади наших спин. Мы оглянулись и увидели высокую хрупкую девушку в зеленом платье с пышной разлетающейся юбкой. Убранные в греческом стиле длинные волосы, еще недавно рыжие, а теперь медово-русые, тонкие черты лица и большие удивленные глаза – та, ради которой устраивался весь этот романтический фарс, была мне знакома. Она взволнованно смотрела на Ивана, а тот вдруг шагнул к ней, взял за руку и сказал:

– Прости, Женя.

– За что? – удивилась девушка. – Что случилось?

– Я идиот, – отвечал Иван. – Можете оставить нас наедине? – не поворачиваясь, попросил он. Зарецкий, как заправский командир, махнул рукой, мол, уходим, ребята. Выглядел он встревоженным.

Влюбленных действительно оставили наедине. А я, взглянув на время и поняв, что мне уже пора быть в корпусе, заспешила покинуть сие место абсурда.

– Я не знаю, откуда ты тут взялась, но лучше перестань попадаться мне на глаза, – в спину мне произнес Зарецкий, пока его друзья кучковались и ржали над чем-то.

– Если бы я знала, что ты здесь, и шагу бы не ступила в парк, – отвечала я сухо, видя, как он зло бросает несчастный шарфик на асфальт. Хоть шарфик был мне не нужен – прилагался подарком в магазине духов, в который я позволила себе недавно забрести, его стало жалко.

– Хочешь сказать, это случайность? – прищурил Ярослав зеленые наглые глаза. – Ты откуда-то узнала, что мы устроили для Вана романтическую встречу с его девушкой, и пришла поглумиться.

Параноик.

– Знаешь, – продолжал он, и мне показалось, что он вымещает на мне все накопившиеся негативные эмоции, – ты как зараза. Цепляешься и цепляешь. И бесишь, – дернул он плечом.

– Если у тебя что-то не получается, не стоит вымещать злость на других, – посоветовала я заботливо и подняла несчастный шарфик с асфальта. – Лечись, малыш. И будь благоразумнее. Иначе жизнь никогда не покажет тебе зеленый свет.

С этими словами я ушла, гордо расправив плечи, а он долго прожигал мне спину.

Вскоре я уже была в университете. Настроение упало – от произошедшего остался осадок, да и встреча с будущими студентами, которым курс литературы был совершенно не нужен, несколько нервировала. Поэтому с непроницаемым лицом я поднялась на второй этаж к потоковой аудитории, в которой должна была состояться моя лекция. Как раз началась перемена, и студенты медленно стекались в большое помещение с белоснежными стенами, высоким потолком и длинными рядами деревянных парт. Кто-то заходил в аудиторию по одному, не вынимая наушников из ушей, кто-то заваливался целыми компаниями, громко смеясь и что-то обсуждая; кто-то садился высоко, чтобы быть подальше от преподавателя и иметь возможность заняться своими делами, а кто-то, напротив, выбирал места поближе – чтобы лучше видеть и слышать, хотя за кафедрой был микрофон, да и сама аудитория, честно говоря, была отлично оснащена техническими средствами. Однако каждый из заходящих студентов считал своим долгом покоситься на меня, листающую материалы: у кого-то в глазах была опаска, настороженность, у кого-то – любопытство. Но я совсем не ожидала, что в одной паре глаз покажется почти священный ужас, а еще в нескольких – большое удивление.

Уже в самом конце перемены, когда вот-вот должен был прозвенеть звонок на лекцию, в аудиторию завалилась громкая компания парней, выше всех в которой был очень знакомый мне русоволосый парень в светлых джинсах, бледно-коралловой рубашке с закатанными по локти рукавами и серой майкой под ней. Легкие кеды, темно-коричневый грубый ремень, модный силиконовый ярко-оранжевый браслет на одной руке и часы на другой завершали до боли знакомый образ. Естественно, образ Зарецкого. Кого-кого, а меня он в роли преподавателя встретить явно не ожидал, а потому по-детски наивно таращился – только что рукой открывшийся рот не прикрыл от изумления. Его друзья тоже немало удивились. Они-то запомнили мен, как девушку Желтой майки, который, кстати, вновь ничуть не смутился, а просто помахал мне, как старой знакомой. Я в ответ несколько надменно, или, быть может, мне так показалось, кивнула на возвышающиеся ряды парт, мол, садитесь. Меня не меньше их поразило новое чудовищное совпадение, но сопротивляться таким обстоятельствам жизни я не могла. Если этот человек вновь достался мне в ученики спустя столько времени… Что ж, я буду учить его.

Надеюсь, ты выдержишь это, Зарецкий.

Енот хотел забраться на самый дальний ряд, однако там все места были заняты его однокашниками, а потому ему пришлось приземлиться на четвертой от меня парте, рядом с какой-то задумчивой бледной девочкой с длинными светлыми волосами и совершенно неземными одухотворенно-отстраненными глазами. Среди прочих студенток второго курса юрфака, рослых, накрашенных и упакованных в модную молодежную одежду, она была точь-в-точь инопланетянка.

Я выдохнула, оглядела аудиторию недолгим, но пристальным взглядом и произнесла в заранее включенный микрофон:

– Здравствуйте. Меня зовут… – микрофон, конечно же, заглючил, как это часто бывает, и мне пришлось прокашляться и повторить. – …Меня зовут Мельникова Анастасия Владимировна. Эти полгода мы еженедельно будем встречаться с вами на курсе лекций по мировой литературе. Начнем изучать ее с античных времен, сквозь Средние века, эпохи Ренессанса и классицизма, романтизма, реализма и натурализма, через тернии модернизма и постмодерна, – вдохновенно начала вещать я. – Обозначим основные тенденции развития литературы в том или ином историческом периоде. Попытаемся вычленить, какими социально-философскими факторами обусловлено возникновение разных литературных направлений, а также жанров. Попробуем понять, какое значение для мировой культуры в целом имели отдельные литературные произведения, с некоторыми из которых вы, вероятно, уже знакомы на сегодняшний день. – Я улыбнулась, почти точно зная, что многие из студентов не были знакомы с мировыми шедеврами, а если и читали, то только для того, чтобы отдать дань моде. Хоть и считается, что мода, дочь времени, вещь непостоянная, ускользающая, но есть в ней и нечто неизменное и доступное многим – это мода на чтение.

– В конце семестра у нас состоится зачет, – говорила я дальше. – Чтобы получить допуск к зачету, вам нужно будет не только посещать мои лекции, но и самостоятельно сделать контрольную работу и творческое задание. Вопросы к контрольной уже готовы, – заранее позаботилась я обо всем, – и я могу прислать их на почтовый ящик вашей группы, если таковой имеется, или же прислать их кому-то из старост. Вместе со списком вопросов к зачету, – добавила я вредным голосом. Подумать только. Два года назад я и думать не могла, что буду давать бедным студентам билеты, а вон как судьба пошутила. Теперь и притихший Ярослав понял, как он попал. Практику в школе я никогда не забуду – такое не забывается, поэтому второй раз в жизни оказавшись в роли учителя этого мальчишки, я оторвусь. Школа – не университет. Ослушаешься препода – и тебе крышка, дурачок.

Настроение мое росло с прогрессирующей скоростью. А скуксившийся Зарецкий, который, к моему восторгу, оказался (вновь!) старостой своей группы, понимая, во что он вляпался, кажется, становился все грустнее и грустнее.

– А вам сложно будет сдавать? – выкрикнул кто-то с задних рядов весело.

– Не сложно, – покачала головой я. – Опыт показывает, что зачет все сдадут. Но вот с какого раза? – зловеще произнесла я, и аудитория несколько напряглась. Сдавать с непонятно какого раза какой-то совершенно не имеющий отношения к будущей профессии предмет им не хотелось. Хотелось халявы – всеобщего студенческого счастья. Да и вообще официально теперь более двух пересдач не разрешали. Два раза провалился, изволь третий сдавать с комиссией. А если и с комиссией не сдал, будь добр, на выход.

– Впрочем, до сессии еще далеко, – вновь улыбнулась я. – Давайте пока приступим к лекциям. Итак, наша первая лекция будет посвящена античной литературе…

Пара на удивление прошла хорошо. Юристы оказались ребятами дисциплинированными, слишком сильно не шумели, и многие из них действительно с интересом слушали лекцию, посвященную древнегреческой и древнеримской литературе. А источником моего вдохновения, конечно же, был господин Зарецкий, совсем недавно такой дерзкий и смелый, а теперь притихший. Не знаю, какие чувства обуревали его, но он почти не поднимая на меня глаз, писал что-то в тетради. Его друга Вана, кстати, в аудитории не было. Наверное, разбирался со своей Женей. Зато на меня все время глазели Желтая майка и его дружки, видевшие меня в парке. Все они улыбались и выглядели довольными, а кто-то даже хлопал Митяя по плечу. Кажется, иллюзия того, что я – его девушка, стала для них сильнее адекватного понимания реальности.

А потом эта сволочь все-таки учудила. Нет, ну серьезно! Посредине лекции Енот вдруг просто вскочил с места и схватил за грудки опешившего парня, сидевшего позади него. Бедняга чуть не ли не перелетел собственную парту. Все мигом повернулись к этой парочке, я замолчала на полуслове.

Мне такой поворот событий, естественно, не понравился. Я занервничала, чувствуя, как закипает кровь – еще только драки мне не хватает на собственных лекциях! Да меня потом в учебном отделе изничтожат!

– Что происходит?! – выкрикнула я в микрофон, готовая бежать на место происшествия и поставить на место обоих мальчишек.

Спокойно, Настя, спокойно, ты же преподаватель…

Студенты зашумели, как улей. Ну все, теперь до самого конца пары не смогут сосредоточиться на предмете… А я так старалась.

– Немедленно прекратите, или я вызову охрану! И поставлю в известность декана факультета!

Ярослав что-то очень тихо сказал парню, тот ответил, попытался схватить обидчика, но другие парни просто не дали им воссоединиться – смогли уладить конфликт. Все-таки юристы, как-никак, может быть, в этом дело?

– Надеюсь, более подобных инцидентов не произойдет, – сухо сказала я, понимая, что забыла, на чем остановилась, и отчаянно ища подсказки в листах, разложенных на кафедре.

Настрой – и мой, и студентов – был потерян, и чувствовала я себя не в своей тарелке. И все благодаря Зарецкому! Который больше даже головы не поднял – что-то писал и писал.

…Однако один раз мы с Зарецким все же встретились взглядами – в самом конце пары, когда он, обеими руками держась за лямки рюкзака, шагал по проходу вниз. Мигнули разом все лампочки в аудитории, и Ярослав на пару ударов сердца остановился, смотря на меня. А я, словно почувствовав это, обернулась, не слыша удивленных голосов студентов.

Казалось, в тот момент он заглянул не в глаза – он смотрел куда-то точно в душу. И улыбнулся. А после стремительно ушел.

* * *

Мире было не по себе. Не то чтобы она не любила искусство в целом и литературу в частности – книги как раз таки девушка обожала, но вот на первой лекции по мировой литературе она чувствовала себя весьма некомфортно. И дело было не в сокурсниках, и не в молоденькой преподавательнице, судя по всему, аспирантке, однако уверенной и с целеустремленным взглядом. Дело было в единственном друге Миры. Сегодня этот друг, вернее, подруга, сопровождала ее на учебу. Конечно, далеко не новостью было, что изредка студенты ходили на лекции вместе со своими друзьями или даже со второй половинкой – в потоковых аудиториях народу много, сразу из нескольких групп, преподаватели и не помнят всех в лицо. Однако не у всех друзья, пришедшие в гости в университет, висели в воздухе.

Да-да, именно в воздухе!

Дело в том, что единственным другом восемнадцатилетней Миры была четырнадцатилетняя девочка-призрак. И она сидела, закинув ногу на ногу, прямо в воздухе в полуметре над Мирой, как всегда одетая в летний топик и джинсы, и беспечно болтала. Она находилась рядом с девушкой с самого утра и покидать ее не желала. А еще она желала поговорить, и Мире приходилось ей отвечать – Дарена могла и обидеться на молчание! Она вообще была странным призраком – выглядела совершенно как живая, часто улыбалась, смеялась и ворчливо бранилась. Вместе с Мирой Дарена, казалось бы, жительница потустороннего мира, фанатела от популярной группы «Дисгармония», особенно от ее солиста Дэйва, обожала экстремальные виды спорта и, кажется, больше всего на свете сожалела, что не может попробовать сладости. Видите ли, она соскучилась по мороженому, тому самому, в виде шариков!

На перемене Дарена привязалась к Мире с разговорами, взбудораженная отчего-то еще более, чем обычно, и девушке приходилось прижимать к уху телефон, делая вид, что она с кем-то разговаривает, а на деле отвечая витающей рядом Дарене. Правда, когда рядом с Мирой сел один из одногруппников – староста по имени Ярослав, с которым Мира, кажется, от силы за весь первый курс перекинулась парой слов, произошел конфуз.

Мира делала вид, что разговаривает по телефону, и тот внезапно зазвонил – ее совершенно не вовремя набрала мама. Ярослав удивленно покосился на девушку, у которой и без того была слава белой вороны и синего чулка, но ничего не сказал, а молча достал из рюкзака тетрадь и пенал. Пенал – подумать только! Почти никто не ходил с пеналами, а Ярослав Зарецкий невозмутимо таскал его с собой, ничуть не стесняясь, что там куча карандашей. Мира давно заметила, что он очень хорошо рисовал, правда, делал это украдкой. Зато Мира была наблюдательной. Она именно поэтому и пошла на юриста – хотела быть ни много ни мало настоящим следователем. Ну, или полицейским. Как в кино. Правда, это романтическое желание пропало у нее после пары недель обучения в университете, а после ужасной летней практики и вовсе поменялось мировоззрение. Теперь после учебы Мира хотела стать просто нотариусом или работать в какой-либо юридической фирме. Впрочем, до завершения учебы было еще далеко…

Когда началась лекция, Дарена не умолкала. От темы своего любимого музыканта она перешла на другую.

– Сегодня тот самый день икс! – вещала она, видимо, найдя в Мире своего личного психолога. – Эти два идиота именно сегодня должны были бы встретиться, ну, если бы я не вмешалась…. А поскольку я вмешалась, Вольга говорит, что все изменилось. Пошли «волны».

«Какие волны!» – написала на листочке Мира, потому что вслух отвечать, естественно, не могла.

– Какие-какие, – проворчала Дарена. – Волны искаженной реальности! Поскольку я эм-м-м… вмешалась в ход естественных событий, отголоски этого волнами доплыли до настоящего времени. Скажем, если бы я тогда не решила по дурости своей соединить их нити судеб раньше времени, то сейчас бы они встретились впервые и не ненавидели бы друг друга, – с горечью добавила она.

Сколько Мира помнила, Дарена очень хотела воссоединить судьбы своего младшего брата и подруги. Правда, никогда их не видела.

– Как тебе этот парень? – насмешливо спросила посредине урока Миру Дарена, нагло усевшись прямо на парту – вернее, делая вид.

«Нормальный парень», – написала спешно Мира, которую как раз только что увлекла лекция преподавательницы про античный хор.

– Красивый?

«Симпатичный», – черканула Мира и покосилась на русоволосого соседа. Тот, сосредоточено сопя, водил ручкой по листу тетради. Он не записывал лекцию, а рисовал. Какое-то фэнтезийное существо.

«Рисует здорово», – поделилась Мира.

– Он тебе нравится? – склонилась к самому уху девушки призрак. От нее чуть-чуть повеяло холодом, впрочем, не жутким, а скорее приятным, как от мятного мороженого.

«Нет!»

– А ты когда-нибудь влюблялась? – допытывалась Дарена.

«Отстань!» – написала Мира. Разговор ей порядком надоел.

– Я своего одного брата уже просватала, так сказать, – между тем мечтательно протянула Дарена, – но старший…

Чего там было со старшим, Мира так и не узнала. Один из парней, сидевших сзади, которых, откровенно говоря, девушка терпеть не могла, вдруг перегнулся через свою парту и забрал тетрадный лист с ответами для Дарены.

– Я же говорил, Бортникова странная! Сидит, какую-то чушь пишет, смотрит в сторону и вновь пишет, – весело зашептались они, рассматривая листок с ответами. Он действительно мог показаться кому угодно странным. Мира покраснела.

– «Симпатичный, рисует здорово», – это про Яра, что ли? – продолжали изучать листок парни. Им на лекции было скучновато, а позадирать странную нелюдимую Миру, видимо, было в удовольствие. Особенно это любил делать Илья, неприятный юноша с коротким жестоким ежиком темных волос. Правда, отчего-то Дарена была уверена, что Илье как раз таки Мира нравится, но ввиду исключительной глупости обратить ее внимание на себя иначе он не умеет. Впрочем, Мира не была с ней согласна.

– Эй, Ярый, – потыкал Илья в спину Зарецкого, который тоже все прекрасно слышал. – По ходу, Бортникова по тебе сохнет. Усыхается, – добавил он с противным смешком.

Того, что произошло дальше, Мира не ожидала. Ярослав Зарецкий, староста и добросовестный ученик, один из самых заметных парней на всем потоке, человек с репутацией прекрасного современного образованного и вежливого принца, вдруг вскочил, развернулся и схватил не ожидающего такого поворота событий Илью за грудки, едва не уронив того на парту.

Все тотчас уставились на них.

– Ты меня достал, – прошипел Ярослав.

– Эй, придурок, отпусти! – заорал Илья.

– Мочи его! – завопила совсем не по-девичьи Дарена и захлопала в ладоши.

– Хватит унижать других, – проговорил Ярослав, но – наверняка препод не слышала. Зато слышали многие из тех, кто сидел рядом.

– Я тебя сейчас унижу, Зарецкий, – оттолкнул все же его разозлившийся Илья.

– Попытайся. Унижать – это все, что у тебя получается, – проговорил Ярослав с таким отвращением, будто разговаривал с огромным тараканом с шевелящимися усами. Илья в долгу не остался и обозвал нежданного противника парой нехороших слов, а после попытался схватить Зарецкого, дабы приложить лбом о стол.

Наверняка они подрались бы, но сидящие рядом парни вовремя умудрились их разнять. Все произошло очень быстро. К тому же слова преподавательницы подействовали. Деканом факультета был мужчина суровых нравов и за драку в аудитории мог наказать вплоть до отчисления.

– Эх, разня-а-али, – расстроилась Дарена. – Ладно, Мирок, не расстраивайся. Я на этого Илью дибука-крошку натравлю. О, в рифму, – обрадовалась она.

Далее лекция пошла спокойно, однако чувствовала себя Мира некомфортно…

Да, она имела в своих руках сомнительный дар видеть призраков и, более того, разговаривать с ними. С самого детства у девушки была ужасно обострена интуиция. Она была одним из тех детей, которые боятся монстров из шкафа и свято верят, что под их кроватью кто-то живет. Но дело в том, что Мира не верила в это все – она знала. Она слышала чьи-то шаги, вздохи, даже голоса – и это в пустой комнате. Видела странные тени и летающие силуэты за окном ночами. Чувствовала во сне, как ее касаются ледяные ладони или кто-то перебирает пряди волос…

Можно было бы сказать, что у Миры слишком развитое воображение, и, честно говоря, взрослые списывали страхи маленькой девочки на него, однако им невдомек было, что все это происходит на самом деле. И самое страшное заключалось не в том, что Мира видела и слышала то, что не должна была, а в том, что ей не с кем было поделиться, некому было рассказать, не у кого было попросить защиты. Мать и отчим, мужчина хороший, но строгий, военной закалки, не верили в ее рассказы, считая, что ребенок слишком эмоционален и впечатлителен. Отчим, желая помочь девочке справиться, как он считал, с ее страхами, пошел на радикальные меры – поняв, что та боится оставаться в темной комнате одна, он просто-напросто стал запирать ее, в надежде, что так избавит ее от страхов, ведь «клин клином вышибают». Нет, он не был жестоким или нехорошим человеком, напротив, желал падчерице добра, однако такие методы воспитания не дали успехов. Напротив, результаты были ужасными, и Мира даже стала состоять на учете у детского психиатра.

Нет, она не была сумасшедшей. Просто она знала о том, что существует некий… другой мир. И этот другой мир постепенно стал понимать, что Мира знает о нем… Другой мир интересовался Мирой. Он хотел заполучить ее. Хотел забрать, сделать своей, раствориться в ней или дать ей раствориться в нем. Однако окружающие и даже, кажется, собственная мать стали думать, что с Мирой не все в порядке.

Вскоре, однако, девочку и ее старшую сестру забрала к себе бабушка, приехавшая с далекого Севера. Мириной маме, своей единственной дочери, она сказала так: «У тебя новая семья. Муж, третий ребенок. Отдай мне девочек. Они пусть со мной живут, все тебе легче. Да и боится Мира твоего полковника, – так всегда называла второго зятя бабушка. – А я смогу Мирославе помочь». Мать поколебалась и согласилась. С первого класса Мира и ее старшая сестра жили у бабушки. Та, отлично разбиравшаяся в травах и вместо лекарств принимающая всегда собственноручно сваренные снадобья, и правда смогла сделать так, что другой мир забыл о Мире. Сейчас уже девушка и не помнила, что делала бабушка, но она давала ей какие-то травы, несколько дней, горькие, как полынь, одурманивающие, однако вскоре Мира стала спать спокойно и через несколько лет даже перестала бояться темноты. Бабушка была вообще очень странной: с одной стороны, она казалась любительницей здорового образа жизни, несмотря на возраст, ходила на лыжах и плавала в бассейне, научилась пользоваться компьютером, обожала духи и хорошие туфли, а с другой, занималась своими травами, собирала их – иногда и ночами, варила какие-то целебные отвары и среди своих знакомых прослыла знахаркой. Кем была бабушка, Мира так и не поняла. Может быть, владела особыми секретами, которые давали возможность отгородиться от другого мира или, напротив, управлять им. Может быть, бабушка сама была из другого мира. Как бы то ни было, почти два года назад ее не стало.

А потом другой мир вновь вернулся. И Мира стала видеть тех, кто давно ушел с земли. Это постепенно сводило ее с ума. И точкой кипения стал призрак юноши, который, поняв, что Мира видит его и слышит, не отставал. Он внушил девушке странную мысль, что если она побывает в мире за гранью, то перестанет видеть таких, как он сам. И даже рассказал ей о ритуале, который позволит заглянуть девушке в этот самый мир – ведь при жизни он был самым настоящим магом! Мира согласилась – ей невыносимо было постоянно соприкасаться с неизведанным и оттого страшным.

Для ритуала нужна была кровь. Ее кровь. И Мире пришлось порезать руки – сильно, потому что крови нужно было много. Только оказалось, что призрак зло подшутил – он, видите ли, хотел, чтобы Мира стала такой же, как он, чтобы вместе с ней разделить потерянную вечность. А Мира, несмотря на то, какой бы странной ни казалась другим, хотела жить.

Конечно, она выжила. С работы вернулась старшая сестра. Увидев, в каком состоянии Мира, она тотчас вызвала «Скорую» Именно у дверей травмпункта Мира и Дарена и увидели друг друга впервые, и Дарена, поняв, что Мира в опасности, помогла ей.

Дарена была не простым духом, коих было множество, она входила в Призрачный легион – особый отряд призраков, которые поддерживали равновесие и защищали людей от злых духов и их влияния.

Вольга, о котором говорила Дарена, был самым главным в местном, так сказать, отделении Призрачного легиона. Это был древний грозный дух, некогда невероятно могущественный маг, умерший еще во времена Древней Руси.

Именно он и помогал ей сейчас – помогал учиться не видеть духов по своему желанию и уметь защищать себя от их воздействия. «Взамен, – сказал он прошлой зимой, когда впервые увидел Миру, – ты поможешь мне отыскать одну вещь и сделаешь, что я попрошу». Девушка тогда порядком испугалась, однако согласилась. А что ей еще было делать?

О том, что попросит в скором времени Вольга и как это будет связано с теми, кого Дарена так хотела воссоединить, девушка сейчас могла только догадываться.

* * *

Ярослав Зарецкий был зол. Так зол, что от переполняющего его чувства негодования даже говорить не мог – молчал, сжав губы, и более всего сейчас походил на котел с закрытой крышкой, внутри которого бурлило варево собственных эмоций. Не самых добрых, естественно.

Во-первых, эта взявшаяся из самых недр неожиданности девица едва не разрушила признание Вана, который решил сделать предложение Жене! Нет, конечно, он, Яр, отговаривал друга от столь поспешного решения, однако куда там – тот уперся всеми рогами. И Зарецкому ничего не оставалось, кроме как помочь сделать другу предложение красиво и романтично. Он лично все придумал, с пяти утра рисовал эти дурацкие надписи, подогнал людей, а тут в самый ответственный момент появилась эта Мельникова и мало того, что все едва не разрушила, так еще и флиртовать стала с Митяем!

А во-вторых, эта девица вновь оказалась его преподавателем. По литературе, правда, предмету ненужному, однако зачет-то по нему сдавать нужно! А принимать его будет Настенька.

Про то, что из-за этой девицы все пошло наперекосяк на игре, он вообще молчал!

«Настенька, ну и имя», – подумал Ярослав про себя раздраженно, шагая в гордом одиночестве из университета к кафе неподалеку, в котором часто бывали студенты.

Такая у него карма, что ли, – быть учеником у этой ведьмы? А если он, как и брат, в адвокатскую контору пойдет, она и там его шефом окажется?

Идиотизм.

Яр заказал латте в высоком стакане, кусок пиццы и устроился на лавочке неподалеку от кафе, щурясь на ярком солнце. Пиццу он уничтожил быстро, зато сладкий кофе, который обожал, растянул надолго. Одновременно молодой человек переписывался по телефону с парнями, которые помогали устроить романтичную обстановку для предложения Вана; до самого друга достучаться Ярослав не мог, видимо, тот слишком сильно увлекся Женей. Как вообще можно было в таком возрасте решиться на женитьбу, Зарецкий ума приложить не мог. Подобный шаг казался ему глупостью и…

Мысли его внезапно прервались.

Краем глаза Яр вдруг увидел, как через дорогу от него, неподалеку от остановки, идет девушка, слишком сильно похожая на нее…

На ту, которая смогла влюбить его в себя прошлом.

На ту, которая исчезла, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний.

На ту, которую Ярослав любил. Или считал, что любил.

Полина. Его пропавшая одноклассница.

Всего лишь несколько секунд – она стремительной походкой подошла к черному ленивому «Фольксвагену», открыла заднюю дверь и вдруг оглянулась, глядя куда-то на солнце, сияющее как раз над головой Ярослава. А после, так и не заметив его, села в машину и уехала. Просто уехала.

Все это было сродни видению наяву – Полина появилась, мелькнула и исчезла. И когда потрясенный Ярослав вскочил на ноги, автомобиль плавно тронулся вперед. Не понимая, что делает, Зарецкий бросился на дорогу, пытаясь не то чтобы догнать загадочный «Фольксваген», но хотя бы запомнить его номер.

Яр не понимал, что столь стремительно бросаться на оживленную дорогу – опасно, не осознавал, что подвергает себя риску, не видел удивленных глаз прохожих и не слышал ругани водителей.

Перед глазами у него было лицо Полины. Она улыбалась ему, прикрывая рот ладошкой, зеленые глаза ее сверкали, и пахло от нее почему-то нежным, едва уловимым ароматом разнотравья с нотками малины и лимона, и совсем немного – если глубоко вдохнуть ее запах – свежей зимней хвоей…

Очнулся Ярослав внезапно, словно от толчка, поняв, что его крепко держат за руку. Вернее, не просто держат – вцепились со всей силы в предплечье две совершенно чужие ладони. Еще пару секунд до Зарецкого доходило, что принадлежат эти ладони Насте. Более того, девушка вцепилась в него со всей решительностью, на которую, видимо, только была способна.

– Ты что делаешь? – спросил Яр неожиданно слабым голосом. – Отпусти меня.

– Спасаю твою жизнь. Никчемную, – резко отвечала ему Анастасия. – Шаг вперед – и я на тебя запрыгну, клянусь.

– Что? – не понял парень, и вдруг до него дошло, что на них пялятся люди: и пешеходы, и автомобилисты, последние еще и сигналят. А потом он понял, что стоят они ровно посредине проезжей части, на разделительной полосе. И что неподалеку, кажется, произошла небольшая авария – «поцеловались» две машины, а водители обеих что-то громко орут и трясут кулаками. И предназначены эти кулаки не кому-нибудь, а ему, Ярославу.

Сказать, что парню стало неприятно – ничего не сказать.

– Что произошло? – шепотом спросил Зарецкий, забыв по любимому обычаю исковеркать отчество Мельниковой.

– А не помнишь?! Ты, идиот, – не находила взволнованная Настя других слов, и она сильнее сжала пальцы на предплечье Яра, словно не собиралась его никуда отпускать. – Полетел через дорогу! Чуть не попал под машину!

– Не помню, – признался он. – Убери, пожалуйста, руки. У тебя хватка, как у Халка.

В голове у парня начали появляться обрывочные странные воспоминания, больше похожие на мелкие осколки разбитого стекла, накрытые сверху мутной пленкой, однако понять, что же все-таки с ним произошло, Ярославу было не суждено – водители поврежденных автомобилей направились в их сторону. Выражение лица у обоих было весьма неприятно-предвкушающими

Решение в голове парня созрело моментально.

Неподалеку как раз заработал светофор, и на полминуты дорога стала совершенно безопасной для пешеходов.

– Сваливаем, – отдал по привычке короткий приказ Яр.

– Чего-о-о? – не поняла Настя.

Вместо ответа ошарашенный Зарецкий схватил ее за руку и помчался по дороге прочь, вернее, сначала из-за Насти он забуксовал – бежать девушке никуда не хотелось, однако, стоило ей услышать крики водителей, как в ее голове словно что-то переключилось (позже Настя утверждала, что это был пульт управления разумом), и девушка послушно побежала следом за Ярославом прочь от расправы.

Они оба перепрыгнули глумливую надпись «Для тебя везде горит зеленый», которая стала сегодня девизом Ярослава, и были таковы.

– Стоять! – орали им вслед, но парочка делать этого явно не собиралась.

Автомобилисты не решились отправиться в погоню и только ругались.

Остановились беглецы не сразу – перебежали дорогу, скрылись за ближайшим домом и нырнули в арку, чтобы петлять по спокойным сонным дворам, как зайцы. Затормозили они в скверике, заросшем зеленью, которую еще не тронула печать осени, и одновременно упали на лавочку.

Какое-то время они молчали.

– Ты идиот? – наконец сердито спросила Настя, тяжело дыша. Так быстро она не бегала давно, и ей казалось, что сейчас сердце вырвется на волю вместе с дыханием. Да и ноги подкашивались.

Яр отвел взгляд, но вздернул подбородок. Объясняться с преподшей ему совершенно не хотелось. Какое ее дело, черт побери!

– Отвечай, когда я спрашиваю! – еще больше разозлилась девушка.

– Я не отвечаю на оскорбления.

– А я не констатировала факт, что ты идиот. Я задала этот вопрос тебе, – не растерялась девушка. – Зачем ты сделал это? И какого…, – она вдохнула поглубже воздух, успокаиваясь, а после поправилась: – Зачем схватил меня, когда решил сбежать? Ты в курсе, что нас могут найти, идиот, – теперь уже не спрашивала, а констатировала девушка. – Ты ведь юрист! Будущий юрист! Ты в курсе, что бывает, когда сбегают с места ДТП?! Какой тупой, слов нет, – вырвалось у девушки.

– Знаешь, что, – разъяренно глянул на нее Зарецкий.

– И что? Что? – словно нарывалась Настя. По крайней мере, взгляд у нее был вызывающий.

– Иди-ка ты… – начал было Яр, желая четко обозначить маршрут нахалке, однако девушка в очередной раз сделала то, что застало его врасплох. Она змеей скользнула по лавке, сбросив случайно одну туфлю, ловко встала на колени и схватила парня: одной рукой – за плечо, а второй – легонько сжала горло, явно желая удушить обалдевшего от всего этого парня.

– Замолчи, Ярочка, – делано ласково сказала Настя, в какой-то момент переставшая себя контролировать, ибо уровень злости в ней перешел все пределы. – Еще слово, и я сверну тебе твою куриную шею.

– Силенок не хватит, – хрипло рассмеялся Яр.

– А мы посмотрим, – зашептала ему жарко девушка, – хватит или не хватит.

– Отпусти меня, – отчеканил Яр. От Насти пахло странными духами – не сладкими и не резкими, не с ароматом свежести и не цветочно-фруктовыми. От нее пахло холодом – спокойным, тонким, почти едва уловимым ароматом, чем-то похожим на пломбир из снега. Неожиданно Ярославу понравился этот аромат, кажется, исходящий от длинных распущенных прямых волос, и он чуть подался вперед, чтобы вдохнуть его поглубже.

Со стороны казалось, что парень зарылся носом в волосы девушки, а она обнимает его. Более того, Яр зачем-то даже положил ей на спину руку, отметив автоматически, что спина у Мельниковой горячая. Если она – не спина, а девушка – всегда такая горячая, об нее можно греться зимой. А зимой Яр всегда мерз.

«Да я с ума сегодня сошел, что ли?!» – возопил Зарецкий внутренним голосом, чувствуя, что у него по чуть-чуть съезжает крыша: уверенно так, не на бок, а прямо.

– Зарецкий, вообще-то я твой педагог, – напомнила Настя строгим голосом. – Убери руку.

Вместо этого рука Зарецкого погладила девушку по спине. Та дернулась от неожиданности. Ладонь у парня была широкая, и прикосновения нельзя было назвать омерзительными. Где-то в глубине души Насти зажглась тонкая свеча, и стало чуть-чуть теплее и светлее…

– Хватит меня душить, раз ты мой педагог, – улыбнулся Ярослав, у которого все чувства сосредоточились на неожиданной близости с этой нахалкой. Забавно получилось! А если сейчас взять и…

– Вот вы сволочи! – раздался вдруг гневный окрик.

– Позор!

– В сквере! Днем! Тут дети гуляют! А они! Устроили! Блуд! Разврат! Шабаш!

Настя и Яр как-то вмиг оказались на ногах, изумленно глядя на дородного представительного дедушку с седой бородой-лопатой. Рядом с ним переступала с ноги на ногу, как лошадь, костлявая женщина с лицом праведницы.

– И смотрят на меня еще своими наглыми глазенками! – возмущалась она.

– Извините, что вам надо? – первой пришла в себя Настя, которая уже сотню раз прокляла все на свете, что поспешила спасать Зарецкого.

– Нам надо, чтобы вокруг была нравственность и душевная чистота! – возопила тетка.

– А вы распутство устроили! – потряс тяжелым кулаком ее спутник с бородой.

Ярославу эти двое вдруг напомнили каким-то чудесным образом Деда Мороза и Снегурочку, летом находящихся в отпуске. Вместо красной шубы на Дедушке Морозе был пиджак, волшебный посох заменяла трость с набалдашником, а в руке был не мешок с подарками, а кожаный дипломат. Зато летняя лошадиная Снегурочка была с куцей косицей, перекинутой через плечо. И глаза у нее были как растаявшие льдинки.

Ярославу стало смешно. Увидев, как он хмыкает в кулак, Настя ткнула его в бок. Впрочем, это не осталось незамеченным блюстителями порядка.

– Он еще и смеется! Свил тут гнездо разврата, и смешно!

– Какое гнездо разврата? – недовольно спросил Яр, в глубине души понимая, что не отказался бы от подобного времяпровождения в эти минуты.

– Порочное! – рявкнул Лже-Дедушка Мороз.

– Может, у нас любовь, – ничуть не растерялся, а напротив, повеселел Зарецкий и по-свойски обнял Настю, у которой больше не осталось сил на весь этот фарс. Она была подозрительно спокойна. – Что порочного в моей любви?

Зарецкому опять не вовремя стало смешно, и он сам себе напомнил наркомана.

– Пошлость, молодой человек, это, а не любовь, – покачал седовласой головой пожилой мужчина.

– Настоящая любовь – она платоническая, духовная, – вставила, все так же перебирая ногами, его спутница, видевшаяся Ярославу престарелой Снегурочкой.

– В вашем случае только так и возможно, – ляпнул Зарецкий, в который раз доказывая свою уникальную способность парой слов попадать в самые больные места. – И в вашем тоже, – заодно нахамил он деду. – А мы как хотим, так и будем друг друга любить. Откланиваемся.

И не обращая внимания на гневные вопли поборников нравственности, Ярослав в который раз взял Настю за руку и гордо повел прочь, чтобы обнаружить на первом же повороте, что и ей очень смешно.

– Боже, Злорадский, – нервно смеялась девушка, потирая руки. – Только ты мог попасть в такую глупую ситуацию.

– Вообще-то ты была вместе со мной, – надулся парень, мигом перестав чувствовать себя героем. Опять она его раздражает.

– Да, мне не посчастливилось, – подтвердила Настя. – Твоя аура невезения заразна. Ладно, – посерьезнела она и остановилась внезапно, так, что Яр чуть не врезался в нее. – Говори.

– Что говорить? – даже растерялся тот от мгновенного перехода девушки. Только что смеялась беззаботно, а теперь уже глаза сердито блестят, и брови сдвинуты – так что между ними появилась вертикальная морщинка.

– Зачем ты выбежал на дорогу?

Ярослав, который вообще забыл об этом, молчал.

– Я не верю, что такой, как ты, захотел бы, – Мельникова кашлянула, – уйти из этой жизни, бросившись под машину.

– Чего-о-о? – с изумлением, которое граничило с отвращением, проговорил парень.

– Такие, как ты, эстеты, – сказала, как сплюнула, Настя, – выбирают другие пути – более трагичные, драматичные, торжественные. Таблеточки, полет с моста…

– Не неси глупости, – резко прервал ее Ярослав.

– Это не глупости. Это мои выводы.

– Что одно и то же, – вставил парень.

– Ты под чем-то? Или это на спор было сделано? – продолжала Настя.

– Что – это?! – не выдержал Зарецкий. Все очарование ее противной особой вмиг пропало. И зимнего аромата он больше не чувствовал. Только приторный запах каких-то мелких цветочков с клумбы.

– Я в который раз спрашиваю – зачем побежал на проезжую часть?! – вскипела Настя. Она до сих пор помнила эту дивную картину…

Девушка шла после занятий к остановке, когда вдруг увидела, что перед ее носом на весьма оживленную проезжую часть выбегает человек, в котором она тотчас узнала своего старого знакомого и нового (Господи, за что?) студента Ярослава Зарецкого. Он, не обращая внимания на визг колес, бегом пересекал широкую дорогу. Машины останавливались, лишь чудом не задевая парня, водители высовывались и что-то орали вслед. Один из автомобилей резко затормозил, чтобы не сбить безумца, и в него тотчас врезалась другая машина.

Оставаться в стороне Мельникова не могла. И, пока часть дороги была относительно безопасной, ибо движение на какое-то время почти остановилось, бросилась к Зарецкому, поймав его ровно на разделительной полосе. А потом он словно пришел в себя. И устроил этот балаган с побегом.

– А, ты про это, – скорчил недовольную физиономию Ярослав. – Надо было у одной машинки номер посмотреть.

– Что-о-о? – протянула изумленно Настя. – И ради этого ты подвергал свою жизнь опасности?!

– Хватит причитать, – не хотел разговаривать об этом Ярослав. Он вспомнил все-таки свой странный поступок и никак не мог понять, зачем он и правда рисковал жизнью ради того, чтобы узнать номер машины, в которой уехала Полина.

«А может, это настоящая любовь? – мелькнула у него в голове усталая мысль. – Любовь, которая затмевает все?»

– Я не причитаю, – не успокаивалась Настя. – Я никак не могу понять твоей разрушенной логики. А потом еще и убежать с места ДТП! Ну это ж надо, а! И меня подставить так заодно! А я тебя спасти хотела.

– Я не просил меня спасать, – огрызнулся Зарецкий. – Хватит меня преследовать. Опять решила стать моей учительницей?

– Я решила? – сощурилась девушка. – Да если бы решала я, мы бы с тобой больше никогда не пересеклись бы, Злорадский. Думаешь, учить тебя – сплошное удовольствие? – Она зло улыбнулась. – Я помню, каково мне пришлось в твоей школе, когда ты меня хотел выжить. Только и ты запомни: университет – не школа. Тут твои детские выходки не пройдут. И, знаешь, – почти нараспев произнесла девушка, – если студент не может получить зачет или оценку по экзамену даже на двух официальных пересдачах, его не допускают к заочному обучению. Даже если это какая-то литература.

В мятно-зеленых глазах Яра мелькнула вполне искренняя ненависть.

– Угрожаешь? – переспросил он.

– Ставлю в известность, – холодно улыбнулась Настя. – Будьте старательным студентом, Зарецкий. Я позабочусь о том, чтобы хотя бы по моему предмету вы много старались. И больше не смейте устраивать драки на моих лекциях.

– Стер-р-рва, – прошипел парень, глядя вслед удаляющейся женской фигуре.

* * *

Первое, что обнаружила Полина Маслова, увидев через дорогу совершенно случайно Ярослава, что зелье, старое, полуторогодовалой давности, то, что ей дали по обмену, все еще действует. Сердце ее сжалось, словно его укололи; всколыхнулись, как волны, старые страхи, чувства, мечты, прижатые сейчас тяжелыми льдинами самоуверенности и самовлюбленности.

Он заметил ее.

Он. Заметил. Ее.

Полина потянула носом воздух, поймав полузабытый запах зелья, в котором перемешались ароматы трав, хвои, малины, лимона и запретного волшебства, которое обычному человеку было не почуять.

Запретное волшебство пахло грязью – тонкий, почти неуловимый затхлый дух был надежно перебит другими запахами. По крайней мере, Ярослав никогда не почувствует его.

Теперь, когда Полина, ставшая ученицей самого Карла Ротенбергера, научилась разбираться в магии, она понимала, что приворотное зелье, которое глотнул Зарецкий позапрошлой зимой, очень действенное, скорее всего, из разряда восьмой категории по магической шкале силы зелий – а таких категорий было всего десять. Восьмая и девятая категории относились к так называемым «черным», меняющим волю человека и долгоиграющим. Без особых лицензий, которые давала Лига Орлов, никто из магов не имел права на изготовление подобных зелий, хотя, конечно, отступники варили их и продавали – чаще всего простым людям.

Сначала Полину это немного испугало. Она-то думала, что опоила парня куда более простым и менее действенным напитком…

И как только Ярослав не сошел с ума без нее? Скорее всего, он выпил не всю дозу, если не потерял рассудок. Выпил совсем немного. С ним ничего не произошло, но он не забыл ее. Полине это пришлось по вкусу.

Делая вид, что никого не замечает, она села в автомобиль на заднее сиденье. За рулем был Карл, и это было серьезным поводом не встречаться с Ярославом – учитель не должен знать о ее маленькой слабости.

О слабостях никто не должен знать. Ибо они были сильнейшим рычагом давления на личность – это Полина усвоила за последние годы на отлично.

– Куда ты все время смотришь? – спросил ее иронично мужской голос. На заднем сиденье девушка была не одна.

– А тебе какая разница? – Полина не отрывала взора от дороги, которую позади перебегал Ярослав. Ей нравилось, что он – тот самый школьный принц, так рискует ради нее. Девушку слегка потряхивало от переизбытка эмоций. Все ее мысли сейчас были только о Зарецком. Она наяву видела его перед собой и заранее наслаждалась тем теплом, которое он мог подарить ей.

Интересно, какие на вкус его губы?

«Ну, потерпи немного, милый, потерпи, мы скоро встретимся», – говорила она про себя, едва сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.

– Интересно, на сколько градусов ты способна повернуть шею, – отозвался собеседник Полины, смахивая со лба длинную светлую челку. Она мешала ему смотреть в монитор стоящего у него на коленях ноутбука.

– Вшивков, я могу хотя бы день прожить без твоих невероятных комментариев и вопросов? – ледяным тоном спросила у парня Полина.

– Маслова, вообще-то я о тебе забочусь, – ничуть не растерялся Степан, ее одноклассник, вместе с которым девушке «посчастливилось» попасть в ученики к Карлу.

– Не нужно обо мне беспокоиться, – огрызнулась девушка. – Не беси меня. Иначе придется беспокоиться о самом себе.

– Я тебя так боюсь, – изобразил вполне настоящий ужас Степан и даже оторвал кисти рук от клавиатуры и затряс ими в воздухе. – Самая страшная ведьма современности!

– Думаешь, я не заткну тебе рот? – прошипела Полина. На кончиках ее пальцев появились сверкающие голубые огоньки. Вшивков по-доброму усмехнулся. Полина Маслова веселила его со школы. И хотя она за время обучения у Карла крайне изменилась, сам он так и видел в ней ту прежнюю скромную отличницу. Полина ненавидела его за это.

– Попытайся.

Огоньки подлетели к Степану, готовясь его ужалить, и…

– Успокойтесь, – произнес всего одно слово Карл, легким пасом уничтожая магию Полины. Огоньки моментально исчезли, а молодые люди вынуждены были замолчать. Их учитель не любил напряженной атмосферы и предпочитал тишину. Заговорил он с ними лишь через полчаса, когда они подъехали к дому, на последнем этаже которого находилась квартира, в которой маги обосновались.

– Идите домой, – отдал им сухой приказ Карл. – Еду в университет. Буду поздно. Полина, Степан, к двенадцати часам вы должны идеально отработать чары Солнечного огня.

Полина кивнула в знак согласия. Вшивков же возмутился:

– Зачем мне их знать? Я же техномаг!

– Споришь? – Всего одно слово, и Степан почувствовал холод на коже. Поежился. Склонил голову, словно в подчинении. Идти против Ротенбергера не решался никто.

* * *

К нашей следующей встрече, которая произошла в пятницу, через неделю, я подготовилась более чем отлично. И дело было даже не в том, что я подобрала достойный материал и свободно ориентировалась в нем. А в том, что мне хотелось отыграться.

Поступок Зарецкого выбил меня из колеи. С тех пор как мы виделись в последний раз, прошла неделя, но возмущение в моей душе не утихало. Жалкий сопляк! Решил не только достать меня своим присутствием на моих лекциях, так еще и устроил представление на дороге! Наверняка нас сняли на камеры авторегистраторов и скоро обоих найдут. Успокаивал лишь тот факт, что я лично не совершала никаких ДТП, и из-за меня машины не сталкивались. Все вопросы по этой проблеме – к маловразумительному мозгу Зарецкого.

Нас, конечно, никто искать и не думал, но мои чувства от этого холоднее не стали. Месть – блюдо холодное, и я мечтала отплатить Зарецкому той же монетой. С одной стороны, я понимала, что это очень глупо и даже, наверное, недостойно взрослого человека, а с другой – осознавала также, что это один-единственный мой шанс для небольшой, но забавной мести. Нет, конечно, я не стану добиваться, чтобы Енота исключили из университета, но потрепать его нервы все же могу.

На лекцию ко второму курсу юристов я пришла в хорошем расположении духа. Однако чем меньше времени оставалось до начала лекции, тем больше я скучнела – среди пестрой толпы студентов я не замечала Зарецкого. Пропустить его я точно не могла – постоянно поглядывала на дверь. Итог один – значит, он не пришел на мое занятие.

Это открытие меня просто-напросто взбесило. И когда началась лекция, первым делом я сказала:

– Понимаю, что литература не является для вас главным предметом. Однако ее, как и все прочие предметы, вы обязаны добросовестно посещать. Поэтому, – я внимательно глянула на студентов, не обращая внимания на легкий гомон на последних рядах, – на зачете я буду учитывать ваши посещения. Старосты, пожалуйста, отметьте присутствующих.

По аудитории разлетелся недовольный гул, однако спорить со мной не стали.

Наш университет считался довольно-таки престижным, а потому всегда и везде подчеркивал демократичность в политике по отношению к учащимся. Многие преподаватели не настаивали на непременном стопроцентном посещении своих лекций, считая, что пропущенный материал студент сможет пройти самостоятельно, и самым главным для них был итог – то есть экзамен, который они принимали достаточно строго. Хотя, конечно, встречались и те, для которых дисциплина и посещаемость стояли на первом месте. Я лично знала парочку таких преподавателей, которые могли поставить «автомат» только за посещаемость, но не скажу, что разделяла их точку зрения.

Я продолжила лекцию по миру античной литературы, плавно перейдя с Древней Греции на Древний Рим. Однако отсутствие Ярослава стало для меня досадным происшествием. Вначале лекции я то и дело поглядывала на дверь, думая, что вот-вот он зайдет, однако ни его, ни Вана не было в аудитории.

* * *

В конце пары я собрала листки со списками и пробежалась по ним глазами. И тотчас возликовала. Так и есть! Кто-то недрогнувшей рукою вписал в список Зарецкого Я., который, между прочим, был старостой. Рядом был приписан и его друг – Дейберт И.

– Подождите-ка, – задержала я уже собирающих вещи студентов, которых хотела отпустить на пять минут раньше. – Хочу проверить посещаемость лично. По вашим спискам в конце каждой лекции буду выборочно называть несколько фамилий, чтобы убедиться в вашей честности.

Меня одарили не слишком приятными взглядами. Все-таки имен в списках было несколько больше, чем присутствующих. Однако спорить со мной не стали.

Когда я добралась до фамилии Енота, с места поднялся какой-то тощий

Паренек, решивший выдать себя за него.

– Вы староста? – спросила я спокойно, поставив в уме галочку, кого на зачете буду спрашивать с пристрастием.

Он кивнул.

– Какой он староста, – раздался вальяжный голос, принадлежащий, кажется, парню, с которым на прошлом моем занятии едва не подрался Ярослав. – Нет Зарецкого.

На него возмущенно зашипели одногруппники.

А я обрадовалась, но лицо, естественно, сохранила.

– А это кто? – строго спросила я, пытаясь сдержать улыбку. Тот, кто выдавал себя за Енота, потупил взор. Но вместо него вновь ответил недруг Ярослава.

– А это Степанов. И.о. Зарецкого! – захохотал он.

– Как-то вы плохо обязанности исполняете, – покачала я головой.

– Я просто другу хотел помочь, – стушевался паренек.

– Степанов, обман – это не помощь другу, – почти злорадно произнесла я. – Вот вы своим некрасивым поступком поставили и преподавателя, и вашего друга, и себя в неловкое положение. И что теперь делать?

– Отпустите нас, – заныл кто-то.

Я хотела озвучить им мое любимое – «звонок – для преподавателя», но не стала.

– Конечно, отпущу, – кивнула я. – А те, кто пропускают лекции, будут сдавать мне рефераты по пропущенным темам.

– А если причина уважительная? – выкрикнула какая-то девочка.

– Все решается в индивидуальном порядке, – сообщила ей я. – Степанов, подойдите ко мне, остальные могут быть свободными.

Студенты с шумом поднялись на ноги и поспешили покинуть аудиторию. Степанов поплелся ко мне с самым несчастным видом. Вместе с ним подошел и тот самый мальчишка, который в парке перепутал меня с Женей. Тогда он был в яркой желтой футболке, а сегодня – в оранжевой. Но все так же широко улыбался – на щеках появлялись милые ямочки.

– Степанов, как вас зовут?

– Дмитрий, – промямлил паренек.

– Отлично, Дмитрий. На первый раз я вас прощаю, – сообщила я. – Взамен вы будете на каждой моей лекции составлять списки присутствующих в вашей группе. Поскольку случился такой прецедент, их я буду проверять полностью поименно в конце лекции. Поэтому постарайтесь оправдать мое к вам доверие. Хорошо? – почти по-дружески улыбнулась я ему, чувствуя себя мегерой. Но ведь не я первой начала, верно? Забила бы на это сейчас, они бы вообще перестали ходить на мой предмет, перестав уважать.

Степанов кивнул, попрощался наскоро и убежал. Со мной остался лишь Желтая, вернее Оранжевая футболка, он же Митяй, как называл его Зарецкий.

Он стоял рядом со мной и улыбался.

– Что-то хотели? – спросила я у него.

– Хотел, – сообщил он и наклонился, положив локти на стол. Смотреть мне прямо в глаза он не стеснялся.

– И что хотели?

– Настя, зачем все эти списки? – по-свойски спросил Оранжевая майка.

– Какая я тебе Настя? – вспылила я.

– Тебе понравилось, что я называл тебя Наташей? – ухмыльнулся мальчишка. – Может, все-таки остановимся на Бонни и Клайде?

Я резко встала со стула, схватив сумку. Вместо крови в эту минуту по венам у меня бежала концентрированная жидкая злость.

– Обращайтесь ко мне по имени и отчеству. Это раз. Еще раз повторится подобное, будете отрабатывать каждый звук, что вы сейчас произнесете. Это два. Я не подружка, а преподаватель, – отчеканила я.

– Э-э-э, – только и смог сказать студент. – Жестоко. Ну, извините, Анастасия Владимировна, – широко улыбнулся он. – Я думал, мы подружились. До свидания, – поклонился он мне и заявил: – Видите, как я вас уважаю.

Я только зубами скрипнула.

– До свидания, – сухо ответила я и, собрав бумаги в сумку, последней вышла из аудитории.

По дороге я заскочила в туалет, а когда спускалась в вестибюль по одной из боковых лестниц, заметила в коридоре второго этажа Зарецкого, сидевшего на лавочке, Вана, стоявшего рядом, и бурно жестикулирующего Митяя. Рядом с ними стояли еще несколько человек с потока.

– Она вообще монстр какой-то, – говорил Митяй возмущенно. – Блин, это какая-то литература! К чему этот фарс с посещением?!

Я остановилась на площадке, поняв, что говорят обо мне. Ребята были так поглощены разговором, что меня не замечали.

– Стерва, – согласно кивнула какая-то девочка с рыжими косичками, изредка поглядывающая на молчавшего Зарецкого с интересом.

– А я не буду ходить на ее лекции, – заявил еще один парень.

– И я, – поддержали его. – И так зачет поставит…

– Да ладно вам! Можно и походить! Аудитория удобная, можно незаметно спать на задних партах, – рассмеялась еще одна девчонка. – Я так сегодня спала.

– Да под ее лекции и уснуть можно, – согласился еще один парень. – Сухо рассказывает.

– А мне понравилось, – неожиданно вступился за меня черноволосый молодой человек с темными выразительными восточными глазами.

– И она вроде не читает, сама рассказывает, – поддержала его третья девушка.

– Все равно бесит, – взмахнул длинными руками Митяй. Он, кажется, очень на меня обиделся. – Еще и контрольную делать. И не прогулять нормально!

– Ладно, давайте собираться, – решил молчащий доселе Ярослав. – Нам пора на съемку. Встречаемся на точке в семь.

– Нам сегодня все успеть нужно сделать, – поддержал его Ван. – Иначе Васильич «неуд» поставит.

У меня от негодования внутри едва не закипела кровь. Первая мысль была – сбежать. Чтобы они не видели меня, не знали, что я все слышала. Но эту мысль я тотчас отогнала прочь. Я? Бежать? Никогда.

И я, громко стуча каблуками, направилась к студентам. Студенты, заприметив меня, разом замолчали. Они не могли понять, сколько я слышала.

– Прошу простить, что сухо рассказываю, – улыбнулась я премило. – В следующий раз в моем повествовании будут присутствовать метафоры, эпитеты, гиперболы, синекдохи, литоты и даже оксюмороны. Постараюсь по максимуму использовать речевые фигуры, обязательно поработаю со стилистикой и риторикой, дабы вам было интересно. И, конечно же, с удовольствием послушаю, как будете рассказывать мне вы. На зачете.

– Вы не так поняли, – начало было рыжеволосая девушка, у которой даже щеки покраснели.

– Я все прекрасно поняла. Увидимся через неделю, – отвечала я, бросив внимательный взгляд на Зарецкого, на лбу которого были солнцезащитные очки. Ярослав, делая вид, что не замечает меня, надел их и поправил средним пальцем. Кроме меня этот жест никто не углядел – все таращились в мою сторону. А мне захотелось придушить этого наглого таракана, но я в который раз сдержалась.

Я не помнила, как оказалась на улице, и только вдохнув свежий воздух, пришла в себя.

С одной стороны, я злилась на студентов – ненавидела, когда меня оскорбляют, к тому же за глаза, с другой – понимала, что преподаватели всегда являются объектом обсуждений учащихся, у самой в студенческие годы было так. А все из-за этого идиота Зарецкого, который вздумал прогуливать мои лекции. И их я, оказывается, сухо читаю! Подумать только! Может быть, мне изредка приплясывать за кафедрой или в микрофон подпевать, чтобы добавить эмоций?

В плохом настроении я поехала в главный корпус. И уже там, запутавшись в своих гневных мыслях, как в проводах, я и не заметила, как навстречу мне из-за угла вышла целая делегация. Миг – и мы с возглавляющим ее человеком столкнулись. К моему ужасу, этим человеком оказался заведующий нашей кафедры литературы – почтенный Борис Арнольдович, любитель изящной словесности, особенно почитающий творчество Достоевского.

Это был мужчина высокий, крупный, веселый и весьма привлекательный, несмотря на то, что он недавно разменял шестой десяток лет. Пятидесятилетний юбилей его справляли прошлой весной всем факультетом – поздравляли уважаемого профессора и преподавательский состав, и студенты, и даже выпускники, что наглядно демонстрировало всеобщую к нему любовь и уважение.

От нашего столкновения я едва не отлетела в сторону, однако меня неожиданно поймали – и не Борис Арнольдович, а один из его спутников, на которого я вообще сначала не обратила внимания. А когда поняла, кто меня подхватил, так словно заледенела…

Быть не может.

На меня – глаза в глаза – смотрел тот самый мужчина с Белосельского острова, которого мы встретили в ночь игры. Длинноволосый брюнет с серьезными карими глазами, четко очерченными скулами и благородным профилем. Он не был красавцем в традиционном понимании слова, однако лицо его казалось запоминающимся.

Отчего-то заныло сердце. И боль от него странным образом уходила в руку – но длилось это мгновение.

Мужчина помог мне встать на ноги, не забыв скупо, из вежливости, улыбнуться. Возвращать улыбку я не стала, только кивнула в знак благодарности.

– Вы в порядке? – спросил он на русском, но все с тем же акцентом.

– Да, все хорошо, – ответила я. – Спасибо.

– Настенька, Настенька, – загромыхал звучным басом руководитель кафедры. – Куда же вы так несетесь? Студиозусы довели? Так вы коньячку с лимончиком глотните. У нас как раз…

– Борис Арнольдович, – сухо прервала его Диана Вячеславовна, под руководством которой я позапрошлой зимой проходила практику в школе, – не думаю, что Анастасия Владимировна должна прямо следовать вашей инструкции.

Эти двое были супругами, и оставалось только удивляться, что веселый и добродушный Борис Арнольдович нашел в сухой, как сухарь, стервозной Диане Вячеславовне.

– Ах, да, Настенька, вы тогда чаек попейте. К нему у нас на кафедре есть замечательнейшие сладости, привезенные герром Ротенбергером, вашим спасителем! – Видя недоумение на моем лице, заведующий кафедрой воскликнул: – Так вы еще не знакомы?! Это наш с вами новый коллега, прямиком из Мюнхена – Карл Ротенбергер. А эта очаровательная девушка, которой вы не дали упасть так благородно – аспирант, Анастасия Владимировна. Можно просто Настенька, – улыбнулся широко Борис Арнольдович, известный, кроме всего прочего, и фривольным обращением с коллегами. Впрочем, ему прощалось.

Немец протянул мне руку, я в ответ – свою, и он осторожно пожал ее, сказав, что ему приятно познакомиться с такой очаровательной коллегой. А после вся компания, что-то громко обсуждая, ушла. Я же осталась с легким чувством опьянения и тяжестью в висках от неожиданной встречи.

Казалось, что я встретилась с кем-то необъяснимо важным, нужным для меня. И это ужасно беспокоило, и радовало, и будоражило, как шампанское. Я словно встретилась с человеком-оксюмороном. Чувства к незнакомому человеку, которого я видела лишь во сне – не это ли сочетание несочетаемого?

На ватных ногах я добралась до пустой кафедры и присела на диванчик, стоящий в углу. В ушах так и продолжало шуметь, а виски сдавливала невидимая сила. О том, что я приехала сюда за документами, забылось.

– Привет, – послышался вдруг незнакомый низкий женский голос, почему-то показавшийся мне хищным.

– Привет, – подняла я голову. На меня смотрела прищуренными черными глазами высокая девушка с копной иссиня-черных волос, заколотых в низкий хвост. Одета она была в облегающую белоснежную блузку и не слишком длинную темно-синюю мини-юбку. – Вы кто?

– Я – новая лаборантка, Арина, – представилась девушка.

Белая кожа, пронзительный взгляд ближе, чем положено эталонами красоты, посаженных черных глаз, угольные густые ресницы, брови вразлет, неклассические черты лица – она была по-особенному, как-то почти экзотически, привлекательна.

– Анастасия Владимировна, аспирант. Можно просто Настя. А Ксюша где? – удивилась я.

Еще недавно это место занимала Ксения, аспирантка, как и я, которая подрабатывала на кафедре. Честно говоря, эту должность предлагали и мне, но я отказалась – быть штатным «принеси-подай» мне не слишком хотелось. Борис Арнольдович, правда, намекал, что на нашей кафедре, прежде чем стать преподавателем, все проходили должность лаборанта, однако, как я уже говорила, преподавать мне хотелось меньше всего на свете, и я вовремя съехала с темы. А вот Ксюше работать на кафедре нравилось, и планы у нее были долгоидущие…

– Ксюша внезапно уволилась и посоветовала на свое место меня, – обворожительно улыбнулась Арина. И кого же она мне так сильно напоминает…

– Вот как, – вздохнула я, не совсем понимая поведение Ксении. Впрочем, ее дело. – Скажи, я видела немца… Кажется, его зовут Карл Ротенбергер. Что он будет преподавать? – словно между делом поинтересовалась я.

– Кажется, будет вести спецкурс по немецкой романтике, – наморщила она лоб.

– Романтизму, – поправила я ее. – Это художественное направление конца восемнадцатого века – первой половины девятнадцатого.

– Без разницы, – махнула рукой странная лаборантка, которая не знала простейшего. – Он еще немецкий преподавать будет. Надо будет не забыть объявление про этот самый спецкурс вывесить, – сама себе напомнила она и бодро поинтересовалась: – А почему ты про него спрашиваешь?

– Говорили, он какие-то сладости привез, – вспомнились мне слова завкафедрой.

– Привез, – кивнула Арина. – И чайник как раз горячий. Пожалуй, попью с тобой чай, если не против.

– Не против, – достала я кружки. Немного посижу здесь, возьму документы и поеду на работу. И эта подозрительная слабость, и головокружение пройдут…

Арина вдруг пристально взглянула на меня.

– Плохо? – вдруг спросила лаборантка, как будто поняв, что мне нехорошо. И, не дожидаясь ответа, вытащила вдруг из сумочки, висевшей на стуле, какую-то бутылочку. – Выпей. Полегчает.

Она ловко налила мне в кружку какого-то травяного прохладного напитка со странным гранатовым привкусом, и мне действительно стало легче. Я делала последние глотки, с удивлением чувствуя, что мне намного лучше.

– Что это? – удивленно спросила я, вертя в руках кружку.

– Сила ведьмы, – хихикнула вдруг Арина. – Приготовлено по рецепту моей прабабки.

Кружка едва не оказалась на полу – чуть не вылетела из моих рук.

– Что-что? – переспросила я.

– Шучу, – довольно улыбнулась брюнетка. – Настой из трав для поднятия иммунитета. Сама делала, – похвасталась она. – Я вообще много своими руками делаю…

Она с легкой душой начала болтать что-то о хендмейде. Как оказалось, своими руками эта Арина много чем занималась: от печворка и скрапбукинга до мыловарения и квиллинга – искусства изготовления плоских и объемных композиций из скрученных полосок бумаги.

Хендмейдом увлекалась и я – не для продажи, естественно, а для самой себя – иногда было так здорово целый вечер заниматься каким-нибудь рукоделием, шаг за шагом создавая нечто красивое. Да и те же открытки друзьям было приятнее дарить не безликие, магазинные, к тому же еще и неоправданно дорогие, а сделанные своим руками с усердием и любовью. Последнее, кстати, чем я увлеклась, были куклы Тильды. Ими, как выяснилось, интересовалась и Арина, с которой мы не на шутку разговорились за чаем.

– Сейчас покажу тебе фото с моей последней малышкой, – достала телефон Арина, проводя длинным темно-вишневым ногтем по экрану. – Я назвала ее Кофейная Леди. Вот, смотри, – протянула она мне свой телефон с таким огромным экраном, что его легко можно было перепутать с планшетом.

На фотографии была изображена сидящая на деревянном аккуратном стульчике белокурая кукла в симпатичном платье шоколадного цвета в белый горошек. Пышная юбка была сделана из разных видов хлопка и кружева. В руках куколка держала бежевый мешочек с кофе. Смотрелась она потрясающе. Арина работала аккуратно, продумывая каждую мелочь – чего стоили только премиленькие туфельки с бантиками и носочками! Ну и, конечно, не была обделена эстетическим вкусом.

– Там еще пара фоток есть, полистай, – сказала довольная Арина.

Я мазнула пальцем по экрану, но вместо куклы Тильды увидела шарнирную куклу. Сначала я даже приняла ее за человека – невероятно красивого парня, и только пару секунд спустя поняла, что это явно коллекционная БЖД кукла какой-то совершенно невероятной искусной работы, с правильными чертами лица и выразительным взглядом стеклянных серых глаз. Куклу одели, словно человека: длинное элегантное пальто, шарф, свитер, джинсы, ботинки – все это было сшито почти безупречно, с самыми крохотными деталями, которые и помогали создавать иллюзию «человечности».

«Повелитель кукол», – было написано в самом низу фотографии.

– Здорово, – только и сказала я, любуясь куклой. – «Иплхаус»? – поинтересовалась я, имея в виду известного корейского производителя БЖД кукол, которые славились своей реалистичностью. Признаться, когда-то очень давно у меня было несколько их кукол. Они остались в старом доме.

Интересно, а что стало с моей комнатой? Она все так же стоит пустой или ее переоборудовали? Или сделали из нее кладовку?

– Что? – не сразу поняла Арина. Она глянула на экран, увидела, что я открыла картинку с этой невероятной темноволосой куклой и пристальным взглядом, и тотчас листнула назад.

Мне показалось, что кукла улыбнулась. Но ведь это было лишь иллюзией, верно?

– Ты не туда стала листать. Тильды вот здесь, – нашла Арина мне нужные снимки с тряпочными малышками. Признаться, после столь потрясающей БЖД куклы они не казались мне такими уж классными.

– Это фото куклы моего приятеля, – сказала девушка, словно прочтя мои мысли, в которых вертелся вопрос, чья это шарнирная кукла. – А я их терпеть не могу. Боюсь. Слишком уж реалистичные. Так и кажется, что оживут ночью, – зловеще добавила она.

– Веришь в магию? – полюбопытствовала я.

– Нет, – откинулась на спинку стула Арина. – Это все глупости. Но я верю в себя, – рассмеялась девушка.

Мой взгляд случайно упал на часы – я так заговорилась с новой знакомой, что уже опаздывала на работу. Быстро найдя нужные документы, я, спешно распрощавшись с Ариной, вышла к выходу из кабинета

– Заходи ко мне, – послышался мне вслед ее веселый голос. – Ты прикольная.

– Зайду, – пообещала я и резко открыла дверь. Не знаю, что было виной всему – то ли неожиданный заряд бодрости от энергетического травяного настоя Арины, то ли моя собственная невнимательность, которая обычно была мне несвойственна, но этой самой дверью я едва не угодила по лицу немца. Он в одиночестве возвращался на кафедру, держа в руке стаканчик кофе. И в тот момент, когда Карл хотел открыть дверь, ее распахнула торопящаяся я.

Его спасла ловкость – мужчина успел отскочить. Только вот кофе из пластикового стаканчика особой сноровкой не отличался, а потому пролился на светло-голубую рубашку с закатанными рукавами.

– Простите, – застыла я, словно статуя.

На его груди расплылось отвратительное грязно-коричневое пятно – по всей груди. Несколько потеков устремились вниз, к животу.

– О боже, – только и смогла вымолвить я, спешно доставая салфетки из сумки. Он молча взял их, попытавшись оттереть кофе от рубашки. Естественно, безуспешно.

Что же ты за идиотка, Настя?

Я думала, немец устроит настоящую истерику, разозлится, начнет кричать, возмущаться, но он воспринял произошедшее с воистину буддийским спокойствием.

– Прошу, простите, герр Ротенбергер. Я не подумала, что за дверью может кто-то быть, – спешно заговорила я, от волнения перейдя на его родной язык. – Надеюсь, вы не сильно обожглись?

– Вы неплохо говорите по-немецки, – с удивлением глянул на меня Карл.

– Учила его со школы, – пояснила я с волнением в голосе. С одной стороны, рядом с этим человеком в груди просыпались давно забытые смутные, смазанные чувства, а с другой – было ужасно неловко. – Простите, – в третий раз извинилась я. – Я оплачу химчистку.

Он вдруг внимательно посмотрел мне в глаза – так, словно собирался увидеть, какого цвета у меня душа. Кажется, то, что он увидел, его удовлетворило.

– Перестаньте извиняться, – попросил немец. – На работе у меня всегда есть запасная рубашка. Да и кофе не был горячим.

– Что тут за катастрофа? – с любопытством спросила Арина. Она узрела пятно на груди Карла и все сразу поняла. – Забавно, – хмыкнула девушка.

Я одарила ее сердитым взглядом – ничего забавного я во всем этом не видела.

– Думаю, мне стоит переодеться, – уже на русском сказал Карл и двинулся в кабинет. – Химчистка не нужна, – бросил он мне через плечо.

– Нужна, – заупрямилась я. – Я все оплачу.

– Лучше покажите мне город, – сказал Карл спокойно. И дверь за ним захлопнулась.

– Вот дерьмо, – не сдержалась я, чувствуя себя отвратительно.

Проходившие мимо студентки с удивлением посмотрели на меня, но я проигнорировала их взгляд, накинула сумку на плечо и спешно пошагала прочь.

Голова вновь кружилась.

Карл закрыл дверь на ключ, торчащий в замке, и, ни слова не говоря, стал расстегивать рубашку – методично, пуговица за пуговицей. Он снял ее и сложил на стуле в аккуратный квадрат, а после достал из своего кожаного портфеля другую рубашку – точную копию этой. При этом помятой она не выглядела, чему явно способствовала легкая бытовая магия

Вид у немца был совершенно безразличный, словно подобное с ним происходило не раз.

– Переодеваетесь перед женщиной? – с усмешкой спросила Арина на немецком, наблюдая за ним. Она нисколько не стеснялась, скорее, забавлялась. Да и смотреть на немца было приятно: загорелый, подтянутый, с развитыми мышцами и с широкой в плечах спиной, он был довольно-таки неплох. Арине захотелось вдруг узнать, каким Гончий Черной королевы может быть в более интимной уединенной обстановке. Смогут ли ее ногти оставить следы на его спине?

Наверняка.

– Не считаю членов Ордена мужчинами и женщинами, – отвечал равнодушным голосом Карл. Ведьма мрачно на него глянула. К сожалению, Ротенбергер не был тем человеком, с которым она могла бы позволить себе вольности.

– Впрочем, вы бы сгодились на одну ночь, – продолжал Карл довольно вежливым тоном.

– Вы слишком щедры, – хмуро сказала Арина. Если бы это был обычный маг, она бы ему вмазала – без применения волшебной силы. Кулаком в наглую морду.

– Обращайтесь за моей щедростью, фрау ведьма, – подошел к зеркалу мужчина, поправляя воротник.

– Вы предпочитаете только ведьм из Черной Розы? – полюбопытствовала Арина.

– Я предпочитаю женщин, которые мне нравятся. И не слишком ли личные вопросы ты задаешь мне, ведьма? – вдруг вкрадчиво спросил он, медленно приближаясь к Арине.

Карл будто изменился. Его лицо оставалось прежним, только вот взгляд стал жестким. Он почти нежно взял ведьму за подбородок одной рукой, вторую запустил в густые черные волосы и заглянул в ее глаза.

Атмосфера тоже изменилась – стало жарче, и окна постепенно стали запотевать. Мигнул свет. Кондиционер, компьютер – вся техника отключилась разом. Тени пропали – как спрятались.

– Твой брат, что пасется тут неподалеку… Я не забыл, кто уничтожил мой «Поиск времен», – тихо-тихо проговорил Ротенбергер.

Смелая Арина с ненавистью глядела на мужчину, не в силах пошевелиться.

– Два года почти прошли… Зимой сила вернется ко мне, – прошептал Карл, каким-то чудесным образом перевоплотившись из интеллигентного преподавателя-немца в Гончего Черной Королевы. – И я сделаю, что обещал.

Карл обещал убить Меркурия.

– Передай ему, – склонился к лицу Арины Карл; его губы почти касались ее бледной щеки. – Пусть бежит уже сейчас. Верный пес Ее Величества найдет его.

Он ласково коснулся ее губ, словно они были не врагами, а влюбленными, и ведьму окутало странное чувство – дикая смесь ненависти и желания, однако Арина сдержалась и не ответила на поцелуй, даже когда Карл слегка прикусил ее нижнюю губу.

Арина обожала кусаться.

– Славная девочка, – тихо сказал Карл. – Может быть, тебе повезет, и ты действительно сгодишься на одну ночь.

– Уберите руки, – проговорила ведьма тихо.

– Да, конечно, – вновь стал самим собой немец. – Простите за вольность.

Он вновь подошел к зеркалу, которое, как и окна, слегка запотело.

– Передавайте великому князю, что я безмерно рад столь явному вниманию к моей скромной персоне. Не думал, что кроме явной слежки князь пошлет своих людей даже на место моей человеческой работы.

– Мы ценим гостей города, – смиренно сложила руки на груди Арина.

По тонким губам ее скользнула змеиная улыбка. Пусть думает, наивный, что Арина устроилась работать в университет исключительно из-за него. Хотя целью ведьмы была Хранительница. Анастасия Мельникова.

Странно, конечно, вышло, что волею судьбы тот, кто охотился на Хранительницу, сам того не ведая, нашел ее. Великий князь объяснял это тем, что по каким-то причинам линии судеб некоторого количества людей и магов переплелись, образуя странные узоры. Ответ, как говорил Август, стоило искать в мире духов.

Он же и дал наказ умеренно провоцировать немца. Князь очень хотел поймать его за руку. Например, когда тот явится убивать Меркурия.

Закрытую дверь подергали с другой стороны.

– Странно, закрыто, – послышался озадаченный голос Бориса Арнольдовича. На всякий случай он постучался.

– Вы закончили? Я могу открыть дверь? – спросила Арина так, словно ее только что не оскорбляли.

– Да, конечно, – заправил рубашку в брюки Карл.

Арина повернула ключ и распахнула дверь, за которой стояли заведующий кафедрой и еще несколько преподавателей. Незаметно она ловким движением расстегнула первые две пуговицы блузки и неправильно застегнула верхнюю, и это выглядело так, словно девушка второпях одевалась.

– А чем это вы тут таким занимаетесь? – широким шагом вошел в кабинет Борис Арнольдович. Естественно, он тотчас заприметил и Карла, и его рубашку, и неправильно застегнутую пуговицу Арины, и ее слегка растрепанные волосы, и развеселился, сделав определенные выводы. Зато его супруга лишь поджала губы и многозначительно переглянулась с коллегами, дамами весьма серьезными и высоконравственными.

– Да так, – ослепительно улыбнулась Арина Борису Арнольдовичу. – Случайно закрылось.

– Однако, – пробормотал удивленно заведующий кафедрой, заметив вдруг, что окна несколько запотели. Но быстро пришел в себя.

– Как вам у нас, герр Ротенбергер, нравится? – осведомился Борис Арнольдович весело. – Вас уже ждут не дождутся студентки. Уже спрашивали, у каких групп вы будете вести немецкий.

– И я жду знакомства со своими студентами, – отозвался немец. Его акцент дамы-преподавательницы сочли весьма интересным, впрочем, как и внешность. Да и вообще, это же настоящий иностранец! Не обремененный узами брака к тому же!

Завязался разговор, плавно перетекший на международные проблемы образования. Карл Ротенбергер, впрочем, старался больше слушать, нежели говорить. Дамы-преподаватели нашли это качество одним из признаков интеллигентности гостя.

– Пуговицу застегните, – между делом прошипела Диана Вячеславовна Арине на ухо. – Позорище.

– Ох, даже не знаю, как так вышло, – сказала ведьма, выполняя указание.

Она была довольна, что о них двоих сложилось именно такое мнение.

Аккуратно провоцировать Гончего – пожалуйста! Только не подавитесь!

Вскоре обо всем, что происходило сегодня на кафедре литературы, знал Август – Арина должна была ежедневно докладывать ему, как обстоят дела.

Тот, в свою очередь, связывался с Командором – Тимофеем Реутовым, бывшим Хранителем браслета, который, дабы сохранить артефакт в безопасности, добровольно взял на себя роль того, кто отвлечет внимание Гончего от своей племянницы. Уже больше года он постоянно менял города и страны, путешествуя вместе с охраной, зная, что рано или поздно Гончий выйдет на него, как когда-то на его Двойника.

Известие это Реутова не обрадовало.

– Как же это случилось, князь? – осведомился он, глядя на тонкое, обрамленное белыми вьющимися волосами лицо Августа. Разговор велся через артефакт связи, созданный техномагами Ордена, который транслировал прямо в воздух картинку с собеседником, позволял не только видеть его и слышать, но и касаться, а также передавать небольшие предметы. Для Реутова самым большим плюсом был тот факт, что подобная связь была отлично защищена, и через нее нельзя было отследить его местоположение.

– Понятия не имею, – несколько раздраженно отвечал Август. Синие, словно сапфиры, глаза его блеснули. – Через свою ясновидящую Гончий узнал о том, что Хранитель артефакта находится в университете, поэтому сам Карл, его ученики и еще несколько розианцев в качестве студентов и преподавателей обосновались в альма-матер. Не беспокойтесь, ваша племянница под нашей защитой.

Он откинулся на спинку высокого, похожего на трон, кресла – Август находился в своем полутемном кабинете. А вот его собеседник – в ярко освещенном солнцем номере отеля с шикарным видом на морское побережье.

– Очень надеюсь, – процедил сквозь зубы Реутов. – Что с ее Двойником? – задал дежурный вопрос он. И получил дежурный ответ:

– За Двойником так же ведется наблюдение. Наш человек всегда рядом с ним. Да, пока не забыл, – вспомнилось Августу. – Ваша супруга рвется помочь Хранителю, но не стоит забывать случай с Юлианой Кольбовой.

– Я решу этот вопрос, – сухо отвечал Тимофей. – А вас прошу решить вопрос о нахождении третьего артефакта, – имел он в виду кольцо. – И расследование…

– Оно продолжается, – отозвался Август официальным тоном. – Мы делаем все возможное. Ротенбергер попытается убить Меркурия. Попытаемся взять с поличным.

Они попрощались, и связь между ними прервалась. Изображение князя померкло и растворилось.

Реутов потер переносицу.

– Как вам наш «Ловец»? – спросил на английском негромкий мужской голос, принадлежащий стоящему у французского, во всю стену, окна мужчине лет семидесяти. Август не видел его. Между тем этот полный невысокий мужчина в возрасте, чья голова была убелена благородными сединами, являлся Великим Артефактором Ордена. С виду он казался благообразным дедушкой-библиотекарем в очках на цепочке, однако защитных и боевых артефактов на нем было как на десятке офицеров Патруля.

«Ловцом» звался тот самый артефакт связи, который больше походил на современный сенсорный телефон.

– Удобно и безопасно, – скупо похвалил Реутов.

– Это лишь только начало, – опираясь на трость, подошел к дивану Великий Артефактор. – Наши лучшие техномаги ведут разработки артефактов, которые смогут связывать два временных пласта между собой. Проще говоря – настоящее и прошлое. Или настоящее и будущее. Каково, а? Впрочем, я хотел спросить другое. Не пора ли поменять Хранителя?

– Нет. Пока еще рано. Ротенбергер скоро начнет искать меня, – отозвался Реутов и усмехнулся. – Пусть ищет.

– Надеюсь, командор, вы не пожалели, что передали браслет своей племяннице? В конце концов, если Карл доберется до нее, то просто избавится без обряда передачи.

Тимофей кивнул. После смерти Хранителя артефакты обычно передавались по праву «пролитой крови». Тот, кто убил, становился новым хозяином артефакта. Это был самый простой способ заполучить нужную вещь, наделенную магической силой, если, например, по каким-то причинам не было возможности совершить энергоемкий обряд передачи, который два года назад проводил Август.

– Быть может, случится так, что нам самим – ради высшего блага – придется пожертвовать вашей племянницей, – осторожно продолжал седой мужчина. – Многие из нас ради всеобщего счастья и безопасности жертвуют и собой, и своими любимыми, и детьми, и братьями, – очень мягко напомнил он Реутову, стальные глаза которого смотрели в одну точку.

– Я готов на все, Великий Артефактор, и вы знаете это. Но, надеюсь, до этого не дойдет, – отвечал мужчина. – И все закончится наказанием Гончего. – Его губы тронула легкая улыбка.

Устранить Карла Ротенбергера, за спиной которого стояла сама Черная Королева, было невозможным, а потому Орден решил довольствоваться хотя бы малым – отдать Карла на суд Лиги Орлов. Для этого, правда, требовалось собрать доказательства его незаконной магической деятельности, чем адрианиты филиала, которым руководил Август, и занимались. Однако Ротенбергер был человеком не только умным и хитрым, но и весьма осторожным. Он нигде не оставлял своих следов. Устранял свидетелей. Не давал ни единого повода для того, чтобы его можно было в чем-то подозревать. Даже находясь в городе, он имел официальную причину – создание базы Черной Розы в этом регионе в связи с тем, что розианцам требовались ученики – одаренные магией дети, которых в этой части мира стало рождаться больше, чем в других. Карл Ротенбергер был полноправным уполномоченным представителем Черной Королевы, и никто не мог предъявить ему каких-либо обвинений. Он даже взял себе в ученики двоих детей – ту самую обладательницу прозеванного Орденом кулона и будущего техномага. И, как положено учителю, не только занимался с ними, но и привозил на ежегодные экзамены.