Читать книгу Слушать тишину - Анна Финчем - Страница 1

Чем важнее и срочнее задание, которое необходимо выполнить за указанный отрезок времени, тем больше находится мелких и ненужных дел, которые хочется сделать прямо сейчас. Например, тебе, научному работнику, нужно срочно написать статью, срочно! Никаких отговорок, всё в пользу науки! Отложить все дела и сесть за компьютер, не щелкать пультом от телевизора, не листать новый журнал, что лежит возле кровати, не заглядывать в холодильник в поисках готовой еды, которая там вдруг сама по себе появилась, а написать статью прямо сейчас! Или, хотя бы, к понедельнику. С одной стороны, сейчас только утро субботы, и почему бы не посвятить полдня написанию статьи, с другой стороны, сейчас утро субботы, а ещё и лето, какая, к чёртовой бабушке, статья?!

Саша походил по квартире и вышел на балкон. Вчерашний вечерний дождь создал приятную прохладу, которая до сих пор держалась в воздухе, большое дерево возле дома приветливо шумело листвой, дорога была пустой, так как граждане, утомлённые восхвалением вечера пятницы, ещё не поехали за продуктами в соседний супермаркет.

Как научный работник, получающий умеренную зарплату, вечер пятницы он восхвалял тоже весьма умеренно, поэтому и просыпался в субботу чуть раньше и был больше готов к новому дню. Если бы небо хмурилось, то было бы куда легче сесть за свои бумаги и конспекты, но небу-то наплевать на научные статьи, у него своё расписание. Хорошо, ещё одна чашечка кофе – и точно за работу!

Первая фраза статьи была уже написана, когда телефон тренькнул сообщением. Проигнорировать и продолжить печатать или поддаться прокрастинации? Проигнорировать и напечатать вторую фразу. Солнечный лучик уселся на плечо, и вторая фраза расплылась в бликах экрана. Телефон тренькнул ещё раз. Поддаться прокрастинации.

«Саша, мне нужно срочно бежать на работу, какой-то аврал, можешь забрать Даню на пару часов?».

«Выручай, братец! Очень надо!».

К младшей сестре Саша относился с большой заботой, хотя она была девушкой ветреной и безалаберной, часто совершала какие-то необдуманные поступки, вроде скоропалительного брака и такого же скоропалительного развода, а племянника просто обожал, и проводил с ним время с удовольствием, несмотря на то, что его, Сашу, многие считали холодным сухарём и не могли себе даже представить, с каким азартом он играл с Данькой в «лошадки».

Сестра жила в паре кварталов от него, и Саша с удовольствием прогулялся до её дома, а потом обратно, крепко держа племянника за руку. В отличие от ветреной и безалаберной матери, Данил был спокойным и рассудительным молодым человеком лет пяти.

– Что ты делал утром? – спросил он дядю, как только они вышли из подъезда.

– Хотел написать научную статью, – Саша всегда разговаривал с племянником, как с нормальным человеком, без коверкания языка и сюсюканий.

– О, а давай вместе писать? – Данилу нравилось быть включённым в процесс.

– Давай, – кивнул Саша, – я буду писать, а ты что будешь делать?

– Я буду рядом сидеть.

– Отличный план! А тебе не будет скучно?

– Нет, я буду книжку читать!

– А где мы книжку возьмём?

– В библиотеке, мы с мамой ходили недавно, там есть книжка про медвежонка Бёни и его друга, бельчонка Фила.

– Ты хочешь эту книжку взять домой?

– Нет, давай прям там её читать!

Детская библиотека располагалась на первом этаже жилого дома, на соседней улице. Когда-то это было унылое безжизненное помещение, со стенами, выкрашенными особым оттенком зелёного, как в больницах и прочих неприятных присутственных местах, а потом, как поговаривали, местный депутат прибрал его себе, с целью сделать маленький бизнес, что-то вроде платного детского клуба. Комнаты отремонтировали, стены обклеили обоями с принтами героев детских мультиков, на пол положили ковры, поставили диваны и кресла в виде груш, поставили кофемашину и провели интернет. В части помещений проводились занятия всяких модных малышовых кружков, вроде распевания песенок на английском языке и рисования песком, и пока детишки пели и рисовали, модные мамочки сидели на диванчиках и что-то писали в дорогих телефончиках, а пара комнат была сделана, как читальный зал, причём в одной из них книги читали вслух сами библиотекари, если набиралось достаточное количество детишек, а другая комната называлась «Тишина», там дети читали сами. Взрослым не возбранялось находиться там же, лишь бы не шумели.

Саша взял с собой старенький ноутбук и по дороге в библиотеку сочинил третью фразу статьи.

Данил уверенно направился к тихому читальному залу. За стойкой библиотекаря сидела молодая симпатичная девушка с пучком густых волос на затылке и в белой футболке с Микки-Маусом и, и Саше показалось, что она узнала Данила и ему улыбнулась, но вместо того, чтобы поприветствовать посетителей, почему-то ушла за стеллажи с яркими детскими книжками, а оттуда вышла пожилая полная добродушная женщина с модным шарфиком на шее.

– Я хочу книжку про медвежонка Бёни, – сказал Данил, – я знаю, у вас есть!

Женщина улыбнулась.

– Конечно, есть! Здорово, что она тебе нравится!

Книжка оказалась даже не книжкой, а чем-то вроде брошюрки, цветными листочками, напечатанными на принтере. Много картинок и текст большими буквами. Данил читал медленно, водя пальцем по буквам и шевеля губами себе в помощь, но честно прочёл всю книжку от первого до последнего листочка три раза. Саша тоже напечатал несколько фраз.

– Всё, давай другую книжку возьмём, – Данил протянул ему брошюрку, – тоже про медвежонка Бёни!

Саше показалось странным, что книжка была какой-то «самиздатовской», хотя и неплохо напечатанной, и покрутил брошюрку в руках.

«Приключения медвежонка Бёни», автор Илона Тропинина.

На обратной стороне обложки была фотография автора. Молодая девушка с пучком густых волос на затылке. Саша поднял глаза. За стойкой библиотекаря опять была та самая девушка с Микки-Маусом, и теперь он увидел на футболке бейджик: «Илона, помощник библиотекаря».

– Скажите, а есть другие книжки про медвежонка Бёни?

Девушка кивнула и протянула ему несколько брошюрок.

«Мёд для медвежонка Бёни», «Бёни и его друг, бельчонок Фил», «Медвежонок Бёни и жёлтый зонтик».

– А можно мы всё возьмём? Моему племяннику очень нравится.

– Это Илона сама написала, – со знанием дела заявил Данил, – видишь, тут её фотография есть!

Ну да, точно, её фотография!

– Вы это сами написали? Вот это здорово! Я, наверное, тоже почитаю!

Девушка опять улыбнулась и утвердительно кивнула.

Саше было немного странно, что девушка не произнесла ни слова, но, может быть, такие правила были в тихом читальном зале?

Данил пыхтел и шевелил губами ещё активнее, читая некоторые слова шёпотом, и Саша, вместо того чтобы погрузиться в написание статьи, с улыбкой наблюдал за племянником. Взял одну из брошюрок и прочёл историю, как медвежонок Бёни и его друг, бельчонок Фил, нашли в лесу монетку и решили построить себе домик. Так как сами они строить не умели, они попросили своих друзей им помочь, предлагая заплатить монеткой, но все друзья сказали, что они и так помогут Бёни и Филу, потому что они друзья, а когда домик был построен, то на эту монетку были куплены сладости для всех, кто помогал, и все зверюшки собрались на новоселье.

Написано было очень легко и с юмором. Саше даже показалось, что история была не совсем детская, хоть и написана про лесных зверьков. Он подумал, что у него самого, наверное, и не осталось друзей, которые помогли бы ему просто так, потому что они друзья, и от этой мысли ему стало немного грустно, и он перечитал историю ещё раз, чтобы прогнать грусть. Пришло сообщение от сестры, что она едет домой, и им тоже пора было собираться. Он поднял глаза на племянника.

– Все, я все прочёл, – Данил протянул Саше стопку брошюрок, – когда опять придём, я ещё раз почитаю. Пошли домой.

Они подошли к стойке библиотекаря, чтобы вернуть книжки. Девушка с Микки-Маусом сидела чуть дальше, за маленьким столиком, и что-то писала в тетрадке.

– Я прочитал вашу книгу, – сказал ей Саша, – очень милая история, мне очень понравилась! У вас хорошо получается писать…

Девушка улыбнулась и кивнула, в знак благодарности, взяла у Данила книжки и положила их на полочку.

– Вы, наверное, новую историю пишете? – Саша никак не мог понять, почему девушка не вступает в диалог, несмотря на все его усилия. Может, с ним что-то не так? Может, он плохо выглядит? Или от него плохо пахнет? Он даже попытался украдкой понюхать свою рубашку, но ничего ужасного не учуял.

Из-за стеллажей опять вышла женщина с шарфиком.

– Ну как, все прочитал? – улыбнулась она Данилу.

–Да! – Данил даже в ладоши хлопнул, – Это мои любимые книжки, про медвежонка Бёни и Фила! Я потом ещё приду, их ещё раз прочитаю!

Женщина рассмеялась. Саша и Данил направились к выходу, Данил несколько раз оборачивался, чтобы помахать рукой на прощание, и в просвете между стеллажами Саша видел, как девушка тоже махала ему рукой и улыбалась.

Он отвёл Данила домой, выпил предложенного сестрой чаю и направился восвояси, так как написание умной статьи никто не отменял, да и приготовлением пищи, кроме него самого, заняться было некому. В холостой жизни есть свои плюсы, но они периодически меркнут перед необходимостью орудовать кастрюлей и поварёшкой совершенно самостоятельно.

Саша чувствовал себя немного неуютно, как будто не сделал чего-то, что должен был, и это чувство не уходило несмотря на то, что статья была дописана, а ужин приготовлен с запасом на завтрашний обед. Вечер был тёплым и приятным, и появилось желание выйти на улицу и прогуляться, как бы сделали на его месте влюблённые или владельцы собак. Особого повода гулять у Саши не было, разве что сходить в ларёк за пивом, а это не вязалось с обликом младшего научного сотрудника. Он вышел на балкон и поприветствовал дерево, скользнув взглядом по двору перед домом, и неожиданно взгляд зацепился за что-то. Под деревом, на лавочке, сидела девочка лет 10, с книгой в руках, а рядом с ней лежал ярко-жёлтый зонтик.

«Медвежонок Бёни и жёлтый зонтик».

Так вот что его угнетает! Та девушка, которая так и не заговорила с ним, несмотря на все его попытки! Он и сам не знал, почему она так его зацепила, но был совершенно уверен, что не успокоится, пока не выяснит.

К своим 27 годам Саша обзавёлся очками в тонкой оправе, должностью младшего научного сотрудника в Институте биологии моря, тихой съёмной квартиркой и репутацией зануды у противоположного пола. Нет, он не пытался читать девушкам плохие стихи собственного сочинения или подарить им луну с неба вместо айфона, но придерживался мнения, что женщина – тоже человек, и ей недостаточно иметь грудь пятого размера для того, чтобы он захотел на ней жениться и финансово обеспечивать её до конца жизни, причём её, а не своей. Ему хотелось найти родственную душу, человека, увлечённого чем-то, как и он сам был увлечён своими исследованиями миграции камчатских крабов, кого-то, кто бы слушал его с интересом, даже если и без полного понимания. Ему даже не надо было, чтобы девушка готовила или убирала, это он вполне мог делать и сам, хоть и без особого энтузиазма, куда важнее для него было бы увидеть радость в глазах при встрече, ощутить теплоту объятий, забыть о проблемах при виде улыбки любимого человека. Вокруг себя он наблюдал тенденцию к «монетизации» отношений, девушки искренне считали, что если они предоставляют мужчине доступ к телу, это и есть предел его мечтаний, и он – мужчина – теперь горы свернёт, ради того, чтобы этот доступ у него не забрали, хотя свёрнутые горы девушке были совершенно без надобности, их в соцсети не выложишь. Девушки хотели потреблять. Им казалось, что время уходит, ведь им уже двадцать / двадцать пять / тридцать, а потом весь этот праздник молодого тела закончится, после тридцати они станут никому не нужными развалинами, а фотографий на яхте у них до сих пор нет. Нужно было успеть воспользоваться шансом и обеспечить себе беспечальное будущее, использовав данную матерью-природой способность к деторождению, привязав к себе свой источник дохода сначала молодым телом, а потом – наследником.

«Естественный отбор», говорили они, «выживает сильнейший», «моему ребёнку нужно обеспеченное будущее!». Этим девушкам вторили их матери, из кожи вон лезшие для обеспечения дочери всем необходимым, так как мужей они давно выгнали, по причине их бесполезности, и теперь словно коршуны следившие за тем, чтобы избранник дочери имел кошелёк нужной степени набитости деньгами. «Не для того я кровиночку растила», была любимая присказка матерей, «чтобы какому-то голодранцу отдать».

Саша, со своими очками и крабами, был этим девушкам финансово неинтересен, и иногда его посещала мысль, что он так и не найдёт себе «пару», будучи бесполезным с точки зрения потребительства. Надежда была только одна – на то, что не все особи женского пола были заражены вирусом паразитирования.

Воскресенье прошло в заботах о чистоте жилища и подготовке к новой рабочей неделе. Саша ловил себя на мысли, что было бы здорово, если бы племянник захотел почитать книги про медвежонка Бёни уже сегодня, но в эти выходные Данила забирал его отец, и повода идти в детскую библиотеку не было.

В понедельник утром начальник раскритиковал Сашину статью в пух и прах, и молодому учёному пришлось провести ещё пару вечеров, приводя своё творение в форму, удовлетворительную для босса, что отвлекло его от мыслей о медвежонке, бельчонке и зонтике, а потом наступила среда. Календарь – забавная штука, вы тоже заметили? В нем дни повторяются. На прошлой неделе была среда, и на следующей будет!

Саша шёл домой не торопясь, наслаждаясь погодой и предвкушением свободного вечера. Как он свернул на соседнюю улицу, он и сам не совсем понял, но вот как-то свернул, и теперь стоял перед дверью в детскую библиотеку. Со стороны могло показаться, что он внимательно изучает часы работы, но на самом деле он лихорадочно размышлял, можно ли зайти в детскую библиотеку без ребёнка под мышкой или это нарушает правила приличия?

– Заходите, молодой человек, не стесняйтесь, – раздался за спиной добродушный женский голос.

Саша обернулся. Та самая пожилая женщина, которую он уже видел в библиотеке, только шарфик другой.

– Добрый вечер, – он смутился, – если честно, не знаю, можно ли зайти в детскую библиотеку без детей, вот и раздумываю.

– А отчего бы и нельзя? Отсутствие детей же не приговор и не смертельная болезнь. Может, вы педагог младших классов? Или вам просто нужно в тишине побыть? – женщина излучала какое-то почти нереальное спокойствие, да и доводы у неё были вполне разумные.

Саша кивнул и зашёл внутрь. Они прошли вдоль узкого коридорчика в тихий читальный зал, женщина зашла за стеллажи и вышла, на ходу цепляя бейджик к блузке.

«Надежда», прочитал Саша.

– Красивое имя, – надо было придумать какое-то нейтральное начало разговора, но ничего не шло в голову.

– А, так я вас помню, – все также улыбчиво продолжила библиотекарь, – вы на днях приходили с сыном, он книжки Илоны читал!

– Это мой племянник, – Саша смутился ещё больше, – не сын. – Я неженат. И детей у меня нет. Хотя я не знаю, зачем я вам все это рассказываю!

– Хочется рассказать – расскажите, хочется спросить – спросите, – Надежда ловко сортировала журналы, лежащие на столике, – знаете, иногда я думаю что, если бы взрослые сохранили немного детской лёгкости, им бы это только на пользу пошло. А то нас хлебом не корми, дай себя погрызть или в себе посомневаться. Ребёнку проще: не хочу есть кашу – выплюну, а будешь заставлять – буду кричать во все горло. И что ты с ним сделаешь?

– Да, – Саша кивнул, – и правда, ничего не сделаешь.

– Ну так, что будете читать? – Надежда аккуратно поставила журналы на полку, – про приключения или про любовь?

– Про медвежонка Бёни, – выпалил Саша, не успев задуматься.

Надежда рассмеялась.

– Прям бум сегодня медвежачий, вы третий взрослый, кто просит книжку про Бёни! А Илона как раз все свои книжки забрала, чтобы издателю показать, ей предложили участвовать в благотворительном проекте, так что Бёни будет только завтра. Приходите завтра? Могу для вас отложить до вечера, чтобы точно не прозевали.

Илона! Саша вздохнул.

– Вы знаете, на самом деле я просто все никак не пойму, почему она со мной так и не заговорила. Вот и зашёл, так сказать, прояснить.

– Ну вот видите, – Надежда кивнула, – говорить правду легко и приятно! Не переживайте, она ни с кем не разговаривает.

– Почему? – Саша не смог сдержать удивления, – дала обет молчания?

– Что-то в этом духе, – Надежда вдруг посерьёзнела, хотя добродушия не утратила, – она немая.

Саша опешил. Немая??? А так на самом деле бывает? Молодая, привлекательная девушка – и не может говорить?

– Как немая? Совсем? – его голос прозвучал сдавленно.

– Нет, только по вторникам, – усмехнулась Надежда и покачала головой. – Совсем. Хотя врачи говорят, её немота может быть психосоматической, потому что до аварии она болтала так, что не остановишь.

– До аварии? – Саша ещё прошлую часть информации не переварил, а ему уже новую подкинули.

– Когда ей было 16, она с родителями ехала на машине из соседнего города и в них въехал КАМАЗ. Родители сразу насмерть, а она сломанной рукой отделалась, и речь потеряла. Рука срослась, а речь не вернулась.

Саша молчал некоторое время. Вот тебе и книжка про медвежонка!

– А откуда вы всё это знаете? – почему-то спросил он.

– Так Илона – моя племянница. В аварии моя сестра погибла и муж её. Я Илону и забрала к себе. Мы очень дружны были с сестрой, да и вообще, родная кровь. Она девушка очень хорошая, не то, что все эти нынешние профурсетки, которые только и рыщут, мужиков побогаче высматривают.

– И вы Илону на работу взяли?

– Да, она же и училась на филологическом, из неё вообще прекрасный библиотекарь вышел, а сейчас она и книжки сама пишет.

– А как она училась, если она…– Саша осёкся, боясь сказать бестактность.

– Слышать-то она слышит, а экзамены все сдавала письменно. Декан факультета – друг её отца, он ей помогал, преподаватели некоторые даже язык жестов немного выучили, чтобы с ней общаться, а она скорописи научилась, печатает так быстро, что диву даёшься.

– А есть шанс, что речь вернётся?

– Если это и правда психосоматическое, то, может быть, и вернётся. Я её к бабке-шептунье водила, так та мне знаете, что сказала? Что Илона себя винит в смерти родителей, или думает, что лучше бы она сама погибла, а они жили, вот и запретила себе разговаривать… А если это убеждение убрать, то речь вернётся.

– И вы с Илоной об этом говорили?

– Говорила, касатик, но более упрямого существа, чем моя племянница, в целом свете не сыщешь… И слышать не хочет. Рукой махнула и пошла.

Надежда вздохнула и посмотрела на часы.

– Ну что же, уже и закрываться скоро, пойдём домой, отдыхать. Вы, если хотите книжки Илонины почитать, приходите завтра, она после обеда точно тут будет.

Саша кивнул. Вся эта история совершенно сбила его с толку. Не каждый день сталкиваешься с такими вещами, как приобретённая немота! Вместе с тем, девушка Илона вызывала в нём всё больше интереса, и какого-то молчаливого уважения. Он вспомнил тех девушек, которые видели смыслом своей жизни удачное замужество, причём «удачное» понималось как: «Я замужем, посему никакие финансовые вопросы меня не касаются, меня обязаны обеспечивать и точка». Если их, таких девушек, лишить дара речи, то что останется? И много ли вообще людей, которые на её месте не сломались бы и не впали в жалость к самим себе, потеряв родителей и речь в 16 лет? А она себе и образование, и работу обеспечила, да ещё и книжки писать начала!

Он шёл домой, полностью погруженный в свои мысли, толком не зная, что делать с той информацией, которую он получил только что. На той лавочке, на которой он как-то увидел девочку с жёлтым зонтиком, сидела парочка, и Саша не сразу понял, зачем они как-то странно машут руками, повернувшись друг к другу, причём оба молчали. Он на полминуты завис, наблюдая за ними, и увидел, как парень сделал какой-то странный жест, как будто проводя рукой полукругом от губ к сердцу, и как девушка, увидев это, сделала такой же, и они порывисто обнялись.

Язык жестов! Гениально! Он буквально взлетел по ступенькам в свою квартиру. Наспех поел и сел за компьютер, точно зная, что хочет найти.

Следующий рабочий день прошёл странно, Саша как будто присутствовал в лаборатории, а как будто и нет, смотрел на людей вокруг и думал, а как бы они все жили, если бы не могли говорить? Честно говоря, многим бы пошло на пользу помолчать хотя бы пару часов, поменьше словесного мусора бы создавали! Саше подумалось, что некоторые люди страшно боятся тишины, и пытаются её максимально заполнить звучанием слов, неважно каких, лишь бы не было тихо. Может, они собственных мыслей боятся?

Рабочий день длился и длился, но, тем не менее, в 18 ноль-ноль закончился: как-никак, трудовое законодательство надо соблюдать. Саша все ещё не был уверен в том, что делает, но неуверенность, как известно, ходить не мешает.

«А вдруг у них сегодня санитарный день? Или Илона не пришла, или пришла, но после обеда отпросилась домой, потому что у неё голова болит? А вдруг она не захочет со мной говорить?» – мысли прыгали и кружились в хороводе, да так настойчиво, что хотелось потрясти головой и высыпать их на тротуар. Входная дверь, ступеньки, коридор, последняя дверь слева. Что ж ты нервничаешь, как мальчишка у доски на уроке английского!

За стойкой библиотекаря сидела Надежда в красивой белой блузке. Увидев Сашу, она улыбнулась ему, как старому знакомому. Это придало ему сил.

– Добрый вечер, – кивнул Саша в ответ.

Он искал глазами Илону, думая, что она где-то за стеллажами. Так оно и было.

Когда она вышла, ему пришлось поморгать несколько раз, а ещё больше хотелось ущипнуть себя, чтобы понять, не спит ли он. Илона выглядела, словно «девушка с обложки» – на ней было красивое платье с узором из каких-то диковинных цветов, густые, чуть рыжеватые волосы свободно струились по плечам. Если бы Саше сказали, что она – модель, он поверил бы сразу. Кто бы мог подумать, что такие красотки работают в библиотеке!

Он так растерялся, что почти забыл то, что так упорно учил вчера, просто стоял и смотрел на Илону, а она стояла и смотрела на него. Когда пауза затянулась, она улыбнулась и уже было пошла обратно к стеллажам, и ему пришлось прийти в себя.

– Привет! Эмм… Добрый вечер! Как дела? – он не знал, как привлечь её внимание, и слова просто выскакивали из него. Сработало! Она обернулась.

Он поднял ладони на уровень груди и сделал ими пару круговых движений «от себя», надеясь, что ничего не перепутал.

Илона на секунду замерла, а потом слегка нахмурилась и вопросительно посмотрела на Надежду.

– Молодой человек вчера приходил, тебя искал, – невозмутимо откликнулась Надежда, – сказал, что очень расстроился, что ты с ним не заговорила. Я ему и рассказала, почему так вышло.

Илона нахмурилась ещё больше и перевела взгляд опять на Сашу. Тот, толком не понимая, что происходит, повторил свой жест.

«Здравствуй».

Он совершенно не знал, какой реакции ожидать и поэтому ничего и не ожидал.

Илона повернулась к Надежде и несколько минут эмоционально жестикулировала, если, конечно, возможно представить себе эмоции, выраженные жестами. Потом повернулась опять в сторону Саши, зыркнула на него недобрым взглядом и ушла за стеллажи.

Надежда только головой покачала.

– Вот что ты будешь делать? Упрямая, как баран. Вся в мать!

– А что она сказала?

Надежда немного помолчала, подбирая слова.

– А как вас зовут? А то разговариваем, разговариваем, а я и не знаю, как к вам обращаться?

– Александр, – торопливо ответил молодой человек, опасаясь, что его собеседница забудет, что хотела сказать, – можно просто Саша.

– Вы знаете, Саша, она очень хорошо справляется с тем, что с ней случилось, но есть одно «но». Ей кажется, что к ней относятся с жалостью, и её это злит. Причём, откуда она это взяла – я не знаю. Понятно, что люди относятся к ней с сочувствием, как же так, красивая молодая девушка – и немая!

– Но вы же понимаете, что она жестами показывает?

– Ох, когда я начала учить язык жестов, она таааак злилась! Почти запрещала мне. А я тогда ей сказала: «Не хочешь, чтобы я с тобой говорила жестами, верни себе речь»! Она разозлилась ещё больше, но потом поняла, что в этом смысла особого нет.

– То есть вы верите, что речь может вернуться?

– Если честно, да… Её упрямство ей одновременно помогает и мешает, а как выправить так, чтобы баланс был, я пока не знаю.