Читать книгу Твой портрет - Анна Ивановна Петрова - Страница 1

Твой портрет.

Глава 1. Встреча в переулке.

Европейский город N, 1899 год.

Роланд появился, когда в сгущающейся темноте городского переулка два крупных мужчины стали приставать к девушке.

– Что вам от неё нужно?

– Она твоя что ли? Мы и не знали, друг! Ты, это, по ночам одну не отпускай её гулять! Ха-ха-ха!

Мужчины с раскатистым смехом скрылись в темноте.

Незнакомка прижалась к стене и опустила глаза. «Такая юная и хрупкая – на путану совсем не похожа», – подумал про себя Роланд.

Ему было двадцать шесть лет, и он имел привлекательную внешность: яркие, живые глаза зелёного цвета, тёмные волосы и очаровательную улыбку, наповал сражавшую женские сердца.

– Что ты здесь делаешь одна? – спросил мягко Роланд, – С тобой всё хорошо?

Девушка повернула голову в его сторону, но не поднимала глаз и даже не осмелилась сказать что-то в ответ. Посмотрев на неё с сочувствием, мужчина осторожно взял бедняжку за руку, отчего она вздрогнула. Роланд повёл её с собой по улице.

– Сейчас придём ко мне, ты согреешься и обо всём мне расскажешь!

Она молча кивнула и смущённо отвернулась, изо всех сил стараясь не смотреть мужчине прямо в глаза.

***

1883 год. Окрестности города N.

Молодая работница борделя Жаннет была на сносях, в этот день она вместе со своей подругой Беатрис решила пройтись по полю, чтобы оказаться подальше от городской суеты. Жаннет гуляла под руку с Беатрис, когда вдруг почувствовала первые схватки. Девушка забеспокоилась:

– А если роды начнутся сегодня, что мне делать?

Беатрис подставила ей руку, когда женщина согнулась пополам от боли.

– Я же хотела оставить ребёнка в больнице! А-а-а! Но не в поле же мне рожать!

– Севилла не позволит тебе рожать в доме, она сказала, что это дурно скажется на остальных. Помнишь: никакого ребёнка! Она тебя ещё согласилась оставить, слава Богу. А то жила бы ты сейчас в монастыре… Монастырь!

Беатрис ударила себя по лбу и радостно посмотрела на корчащуюся от боли подругу.

– Мы можем пойти в монастырь, он здесь неподалёку, и попросить помощи!

Жаннет, сжав губы и сдерживая душащие её слёзы, молча кивнула.

Спустя считанные минуты Беатрис уже стучалась в ворота – опасаясь за подругу, которая к тому времени едва могла разогнуться, она со всей силы колотила по деревянным дверям и кричала:

– Помогите!

Бах-бах!

– Эти монашки глухие, что ли? – сказала она, обращаясь к побледневшей Жаннет.

Тут за стенами послышались шаги, и хриплый голос спросил:

– Что случилось?

– Моя подруга рожает, ей срочно нужна помощь!

Ворота распахнулись, и из-за них вышла женщина в чёрном одеянии.

– Скорей! – сказала монахиня и подхватила Жаннет под вторую руку.

Обладательницей хриплого голоса была женщина средних лет, полного телосложения, с довольно детскими чертами лица: большие серые глаза, маленький, вздёрнутый нос и округлой формы, пухлые губы.

Когда они достигли дверей монастыря, оттуда вышло ещё несколько сестёр.

«Ходят вместе, все в чёрном, переваливаются с боку на бок, как смешные птицы», – презрительно подумала Беатрис, и тут к ней обратилась одна из монахинь:

«Ты дальше не пойдёшь. Твоя подруга рожает, и мы окажем ей помощь. Приходи позже, если хочешь её увидеть», – женщина учтиво улыбнулась Беатрис. Та фыркнула, развернулась, бросив прощальный взгляд на соратницу, и сказала:

– Держись там! Я приду завтра!

Монашки закивали, опять напомнив Беатрис каких-то чудных птиц, и одна из них пошла проводить её до ворот.

Глава 2. Аннет.

Девушку, которую подобрал на улице Роланд, звали Аннет. Она выглядела практически подростком – ей недавно исполнилось шестнадцать. Тело Аннет было худым и по-юношески угловатым, её светлые, прямые волосы были собраны на затылке, а бледно-голубые глаза смотрели с испугом. Девушка рассказала Роланду, что она ушла из монастырского приюта по своей воле, потому что не хотела становиться монашкой.

– Мои родители были достойными, верующими людьми, но они погибли в катастрофе: наша карета упала с обрыва, в живых осталась только я. Со мной поступили, безусловно, самым лучшим образом: меня воспитали в монастыре Святой Л*. С детства я соблюдала пост, молилась вместе с другими сиротами и слушалась монахинь. Всё время, пока там жила, я мечтала покинуть пределы монастыря. С тех пор, как я себя помню, я хотела стать свободной от их правил, не соблюдать строгий пост и не носить закрытую одежду. Прогулки нам были разрешены только на территории монастыря, а я всегда смотрела на небо и завидовала птицам. Время шло, мы росли, и кого-то из приюта забирали дальние родственники, кого-то сватали и выдавали замуж, а остальным были уготованы монастырские стены. Я не пожелала подобной участи и решилась уйти из монастыря. Ведь сказано в писании: «Посмотри на птиц, они не прядут, не ткут, и Бог заботится о них, так же и ты не заботься о дне завтрашнем», и с верой я ушла. Матушки мне сказали, что если у меня что-то не получится, я могу вернуться, а я хочу, чтобы всё получилось, – произнесла Аннет и смущённо замолчала.

***

1883 год. Монастырь святой Л*.

На счастье Жаннет в монастыре оказались служительницы-повитухи, умеющие принимать роды. Родила женщина быстро – ей не пришлось долго тужиться, и ребёнок быстро показался на свет.

– У тебя дочь! – сказала ей монашка, принимавшая роды.

Жаннет только лишь застонала в ответ и закрыла глаза – у неё не было сил даже взять новорожденную на руки. К вечеру женщина проснулась и увидела у своей постели ту самую монахиню, встретившую их с Беатрис у ворот. Она как-то очень ласково смотрела на новоиспечённую мать и, увидев, что Жаннет села на своей постели, принялась говорить:

– Если хочешь, оставайся у нас. Мы тебя не выгоняем и не торопим.

Монахиня взяла Жаннет за руку и посмотрела ей прямо в глаза, от чего гостья испытала необъяснимо неприятное чувство: она не могла поверить в искренность доброты этой женщины и подозревала скрытый подвох в её словах.

– Голодна? – спросила монашка.

– Да, – ответила Жаннет.

– Тогда я сейчас принесу тебе еду в постель, – монахиня ещё раз улыбнулась перед тем, как выйти из спальни.

Жаннет повернулась на постели, но чувство, что ей надо освободить мочевой пузырь заставило женщину встать и потихоньку, насколько позволяли силы, пройтись по комнате, озираясь в поисках нужного предмета. Взгляд женщины упал на колыбель, стоявшую возле окна, в которой мирно спала малышка: «Надо же, она так же устала, как и я!». Жаннет пригляделась к младенцу, как к диковинному предмету. Она раскрыла ставни, чтоб вдохнуть свежий воздух и услышала тихий свист. От неожиданности женщина вздрогнула, голова у неё закружилась, и вдруг раздался знакомый голос:

– Псс, это я, Беатрис! Я пришла за тобой, ты уже родила, Жаннет? Ты можешь идти?

– Беатрис, как ты сюда попала?

– Монашки не особо заботятся о своей безопасности – я пролезла через дырку в заборе! Так ты можешь выйти?

Жаннет молчала, прикидывая свои физические возможности.

– Только не говори, что останешься с ними!

– Да, я могу идти, – наконец решилась Жаннет.

– Вот и прекрасно, я не хочу тебя потерять! – Беатрис протянула ей руку, чтобы подруга смогла вылезти из окна. Но Жаннет замешкалась, внезапно вспомнив о ребёнке. Она пошарила рукой в карманах платья и достала атласный платок с вышивкой: когда-то там было вышито её имя, теперь же первая буква растрепалась и исчезла. Женщина накрыла дочь этим платком и неловко поцеловала, боясь разбудить её и того, что младенец может поднять ненужный шум. Поцелуй Жаннет был первым и последним прикосновением матери, которое испытала девочка.

Женщина вышла из окна, благо её комната находилась внизу и до земли было каких-то полметра. Беатрис снова подхватила подругу под локти, как в тот раз, когда они только приходили сюда, и обе женщины исчезли в темноте.

Глава 3. Ночь.

Роланд держал Аннет за руку в течение всего её рассказа.  Он сам оказался на улице с юных лет ещё при живых родителях, и его детские воспоминания были полны боли. Девушка сразу впечатлила молодого человека своей необычной красотой и правильной речью. Роланд был старше Аннет на 10 с лишним лет, и мужчине хотелось позаботиться о ней. Молодые люди сидели в темноте, лишь с улицы проникали огни, и тусклое свечение луны скользило по их бледным лицам.

Между ними проскользнуло чувство – это была любовь с первого взгляда, обоюдное притяжение, душевное родство. Аннет не смела шелохнуться, чтобы не прервать эти приятные, спокойные мгновения. Роланд же боялся пугливости этой хрупкой женщины и тоже молчал.

– Благодарю за вкусный чай и булку, – наконец решила прервать тишину Аннет.

– Я рад тебя угостить! Хочешь спать, ты устала?

Оба посмотрели на небольшую, мятую тахту, стоявшую посреди комнаты. Парень нервно кашлянул и пошёл готовить постель. Аннет зарделась от осознания того, что им придется спать вместе на одной кровати. Поскольку других идей, где остановиться на ночь, у неё не было, а Роланд произвёл на неё приятное впечатление, Аннет смирилась, решив, что такова цена её свободы. «Ничего страшного, всё могло закончиться гораздо хуже», – думала она, вспоминая мужчин на улице. Даже если бы ей просто пришлось ночевать на скамье под деревом… «Может, в церкви? Ведь я могла бы переночевать на скамье в церкви!» – Аннет посетила внезапная догадка.

– Роланд, где здесь ближайшая церковь?

– Что? Зачем тебе сейчас церковь, хочешь помолиться? – не понял молодой человек.

– Я могу в ней переночевать, понимаешь! Они нашли бы для меня работу и, возможно, дали приют и ночлег!

Роланд стоял в ступоре:

– Тебе же не нравилось жить в монастыре!

– Это другое – я буду работать и ходить, куда хочу!

Мужчина не сдавался:

– Лучше не надо связываться с ними – церковь обманывает людей!

– Почему ты так говоришь? Это не правда! – девушка вспыхнула в ответ.

Роланд подошел к Аннет вплотную:

– Никуда не уходи, прошу, останься!

Он взял её за руки и посмотрел в глаза. Аннет видела мольбу в его взгляде: «Всё перевернулось с ног на голову, – подумала она, – это он меня подобрал на улице, и я должна была умолять Роланда оставить меня на ночь».

– Ну, так ты останешься? – спросил он.

***

1883 год. Монастырь святой Л*.

Монахиня распахнула дверь в спальню неподобающим для святой сестры движением ноги, так как в руках она держала поднос с горячим. Сразу послышался плач младенца и пахнуло свежестью из открытого окна.

– Ты решила проветрить? – спросила Бенедикт – так звали монашку, – но никто ей не ответил. До женщины медленно дошло произошедшее. Поставив поднос, она взяла малышку на руки: «Надо найти кормящую мать для неё… И как же тебя назвать?» – взгляд Бенедикт упал на вышитый платок, брошенный Жаннет. «Аннет, – прочитала она оставшиеся там буквы, – красивое имя! Будешь нашим маленьким, подкинутым ангелом, Аннет». На глаза монахини навернулись слёзы, и она поцеловала в лоб дитя, прижатое к груди.

***

На приглашение Роланда остаться на ночь Аннет, всё-таки, ответила утвердительно.

– Думаю да, я могу остаться! Где мне лечь?

Роланд смущённо кивнул на тахту.

– Ну что же, – пожала плечами девушка, – давай ложиться. Я сегодня весьма устала.

– Ещё бы, – сказал Роланд и плюхнулся на койку первый.

Когда оба улеглись, молодые люди почувствовали себя неловко. Аннет, как была в платье, в котором вышла из монастыря, пересекла поле и добрую часть города, так и осталась в нём, и накрыла себя небольшим одеялом. Роланд же лёг в подштанниках, не снимая носков. Вскоре девушка уснула,  а молодой человек смотрел на неё при свете луны и думал, что Аннет совсем не похожа на тех, кого он прежде встречал на улицах. «Она так мила и невинна, словно ангел, который спустился с небес», – его к ней невероятно тянуло, как к кому-то давно утерянному и родному.