Читать книгу Спасти эльфа - Анна Жнец - Страница 1

– Мы захватили в плен группу эльфийских разведчиков. Это диверсанты из «Несогласных», у каждого на плече татуировка горного клана «Воль’а’мир». Не знаю, зачем они следили за нами. Вряд ли собирались напасть. Скорее всего, что-то вынюхивали.

Мерида, моя лучшая подруга и глава имперского Совета, вошла в шатер. Тканевый полог распахнулся, впустив внутрь свежий воздух и запахи разбитого в лесу лагеря: вино, мясо, жареное на костре, пот и кровь, а еще тонкий, едва уловимый цветочный аромат. Незнакомый. Чужеродный. Появившийся совсем недавно. Наверное, никто, кроме меня, его и не чувствовал – все-таки обоняние дракона острее человеческого.

Я поднялась с кровати, на которой третий час подряд безуспешно призывала сон. Мои ноздри затрепетали. Действительно, не ошиблась: в смесь привычных лагерных запахов странно и неуместно вплетался цветочный дух. Откуда он взялся? Даже наши девы-воительницы не благоухали ландышами.

Ответ не заставил себя ждать.

– Учуяла пленников? – усмехнулась Мерида. – Они снаружи. Связанные и безоружные, стоят на коленях перед твоим шатром. Хочешь посмотреть?

– Зачем это мне? – Я отвернулась, окинув взглядом разобранную постель. Желания вернуться под одеяло не возникло – что толку мучиться до утра бессонницей, ворочаясь с бока на бок и считая воображаемых овец? Но выходить наружу, играть роль железной королевы не хотелось еще больше.

Восемь дней прошло после того удара по голове, а память ко мне не вернулась до сих пор.

«Нельзя показывать свою слабость. Ни врагам, ни союзникам», – сказала Мерида, и по ее настойчивому совету я носила маску, притворяясь той, кем себя не чувствовала: жестокой правительницей Сумеречных земель. Похоже, вместе с памятью я потеряла и свою прежнюю личность, благо не разучилась колдовать и обращаться в дракона. Вот где была бы настоящая катастрофа.

– Соберись, Иданн, – строго сказала Мерида. – Ты не можешь вечно прятаться в своем шатре. Пойдут слухи. Ты и так в последнее время вела себя подозрительно. Выйди к своим людям, покажись, посмотри на пленников. По традиции эйхарри первой выбирает себе постельную грелку.

– Что? – я повернулась к подруге, решив, что неверно ее поняла. – Постельная грелка?

– Пленники – наша собственность. Мы можем делать с ними все, что захотим. Прежняя эйхарри всегда выбирала себе трофей. На одну ночь или на все время похода. Воины ждут твоего решения. Ты не можешь нарушить этот обычай. Тебя не поймут.

Я устало потерла лоб.

– Я должна взять кого-то из этих мужчин к себе в шатер? Чтобы он грел мне постель?

– Эйхарри была известной сластолюбкой, меняла любовников, как перчатки.

С губ моих сорвался тяжелый вздох. Женщина, о которой говорила Мерида, я прошлая, вызывала у меня стойкое чувство неприязни.

– Боюсь, с некоторых пор мое либидо в глубокой спячке.

– Аппетит приходит во время еды. Тебе просто надо развеяться. Ничто не отвлекает от проблем так, как красивый мужик в постели. Тем более добыча у нас в этот раз отменная. У самой слюнки текут при виде этих остроухих жеребцов. Волосы белее жемчуга. Косы длиннее, чем у любой бабы в нашем лагере. Мускулы настоящих воинов, закаленных в боях, а кожа нежная и тонкая, как у барышень аристократок.  Мощь и изящество – сочетание, от которого теряешь голову.

– Память уже потеряла. Терять еще и голову нет желания.

– Не упрямься. Когда еще удастся порезвиться с эльфом? Они же от наших женщин воротят носы, считают нас недостойными своего общества. Даже сейчас, скованные и на коленях, смотрят с высокомерием и брезгливо кривят губы. Ничего, ночь долгая, к утру спеси в них поубавится.

Не знаю почему, но после слов подруги захотелось помыться – они, эти слова, будто грязным, липким налетом осели на коже.

– Не понимаю, зачем мне мужчина, которому я неприятна. Какой от него прок в постели?

На губах Мериды растеклась похабная ухмылка.

– Переживаешь, что у него не… – она согнула палец, жестом показав, что имеет в виду. – Не сто́ит. Эту проблему давно решили. Есть специальное зелье, которое не позволяет мужчинам быть бесполезными. Хочет пленник или не хочет, а удовольствие тебе доставит.

Я с трудом подавила желание заткнуть уши. С каким наслаждением я бы выставила сейчас Мериду из шатра! От ее слов вверх по пищеводу поднималась едкая желчь. Вот только советница была единственным человеком, знающим мою тайну. Я зависела от нее. Нуждалась в ее помощи и поддержке. Сложно притворяться прежней эйхарри Сумеречных земель, когда твоя память – пустой белый лист.

– Ты предлагаешь мне выбрать понравившегося пленника и изнасиловать его? – Меня передернуло.

– Воспользоваться своим правом.

– Изнасиловать. – В висках болезненно застучало. Тошнота усилилась.

Мерида закатила глаза.

– Просто выползи наконец из своей норы, пока твои воины не решили, что ты тут превратилась в мумию. Ничего сложного от тебя не требуется. Уведи любого из пленников в шатер, а там уже поступай с ним, как считаешь нужным. Хочешь – трахай, хочешь – в одеяло заверни и сказку на ночь прочитай. Твое дело.

Договорив, она откинула тканевый полог шатра, и цветочный аромат, принесенный ветром, снова защекотал ноздри.

– Идешь? – обернулась подруга уже за порогом.

С тяжелым сердцем я последовала за ней наружу.

* * *

Их было пятеро. Пятеро обнаженных до пояса, стоящих на коленях мужчин. Несчастных выстроили в ряд в трех метрах от входа в мою палатку. С них сняли доспехи, сорвали нижние рубахи, руки завели за спину и заковали в кандалы. Толстая цепь тянулась от массивных железных браслетов к широкому ошейнику на горле.

– Слава эйхарри! – раздалось со всех сторон, стоило покинуть спасительную тень шатра и выйти на свет лагерных костров.

– Слава эйхарри, – шепнула рядом Мерида, моя советница.

В ту же секунду меня оглушил бой ритуальных барабанов, которыми воины приветствовали свою госпожу, решившую покончить с затворничеством.

Под этот бой я шагнула вперед, к полуголым, закованным в цепи пленникам. Их волосы, пыльные и растрепанные, закрывали лица. Мышцы живота и рук были напряжены, колени врезались в землю, широко раздвинутые: эта поза помогала мужчинам удерживать равновесие.

Из этих поверженных воинов мне предлагали выбрать игрушку для постельных забав. Эльфов раздели, но никто не стер с их совершенных тел разводы грязи, никто не позаботился о том, чтобы привести добычу в надлежащий вид. То, что я видела перед собой, будило во мне жалость, а не вожделение.

Некоторые из мужчин были ранены. Плотные кожаные штаны – единственное, что им позволили оставить на себе из одежды, – пропитались кровью. Кровь сочилась из порезов, нанесенных мечом противника. У кого-то кожа почернела от магических ожогов и покрылась волдырями.

К счастью, жизни эльфов ничто не угрожало: ускоренная регенерация уже начала справляться с повреждениями.

– Ты должна выбрать одного. – За треском костров и стуком барабанов шепот Мериды был едва слышен.

Я не хотела выбирать. Шатер был моим убежищем, моим личным пространством, куда я не желала впускать посторонних. Там я пряталась от реальности, от необходимости играть навязанную роль.

Тошнота подступила к горлу при мысли о том, что придется остаться наедине с мужчиной. И не просто с мужчиной, а с незнакомцем, который меня ненавидит и, не задумываясь, вонзит мне нож в спину, лишь только представится подходящий случай. Впустить в свой островок безопасности чужака – благодарю, но нет.

Однако люди вокруг, воины эйхарри, смотрели на меня с жадным вниманием. Каждый из них ждал, что я буду делать, и острым мечом надо мной висел страх совершить ошибку – повести себя не так, как полагается могущественной правительнице Сумеречных земель.

Под прицелом этих пристальных взглядов я вдруг почувствовала себя самозванкой и отчетливо поняла: права Мерида – нельзя показывать свою слабость. Никто не должен догадаться о том, что великая Иданн Окайро размякла, лишившись памяти. Стоит врагам узнать, что в твоих доспехах возникла брешь, и тотчас найдется желающий нанести удар в уязвимое место.

Что это значит? А то, что мое поведение не должно вызывать подозрений. Если прежняя эйхарри не упускала случая позабавиться с законной добычей, то и я обязана притвориться хотя бы немного заинтересованной пленниками.

Давай, Иданн Окайро, надень маску, переступи через себя и сыграй свою роль как следует.

Поджав губы, я шагнула вперед и подцепила пальцем подбородок ближайшего ко мне эльфа – заставила его поднять голову. Волосы, тусклые от дорожной пыли, соскользнули с лица, и бритвой меня полоснул яростный взгляд. Где-то на дне этих голубых глаз, за злостью и ненавистью, плескалось отчаяние, страх перед тем, что должно случиться. Мужчина у моих ног явно знал, какая участь ждет попавшего в плен красивого воина. В конце концов, постельным трофеем могла стать не только женщина.

Под пошлое улюлюканье толпы я провела большим пальцем по губам эльфа, и те под моим прикосновением сжались в тонкую линию.

Красив.

Грязный, окровавленный, в лохмотьях, он тем не менее был привлекательнее любого отмытого и разодетого придворного из Сумеречных земель. При взгляде на него во рту не скапливалась слюна, как у моей советницы, но между ног теплело и мышцы живота начинали едва заметно подрагивать.

С ужасом я вспомнила, что меня прошлую заводило чужое унижение. О, да. Я прошлая с удовольствием бы сорвала с этого несчастного последние тряпки. Лезвием ножа грубо, не церемонясь, раздвинула бы его стиснутые зубы, чтобы влить в горло возбуждающее зелье. И плевать, на какие кровавые лоскуты мне бы пришлось для этого распустить красивые губы пленника.

Я прошлая взяла бы его при всех. Вот здесь, на голой каменистой земле, в центре круга, образованного жадными до зрелищ свидетелями. Я бы имела его под светом полной луны, под хохот и грязные комментарии своих воинов. Безжалостно и с особой свирепостью. Не ради физического удовольствия – ради наслаждения, которое испытываешь, втаптывая другого человека в грязь.

Череда уродливых образов пронеслась в голове, заставив меня захлебнуться ужасом. Объятая им, я остолбенела. На один кошмарный миг глубоко внутри подсознания всколыхнулись отголоски моей прежней личности, темной, распутной, жаждущей крови и чужих страданий. Словно открылась дверь в преисподнюю, откуда дыхнуло нестерпимым жаром и запахом серы.

Я была омерзительна. До потери памяти я была чудовищем во плоти. Какое счастье, что магический шар эльфийской чародейки ударил мне в голову и изгнал это чудовище прочь. Но оно не умерло. Монстр еще жил во мне, и я испугалась, что он может вернуться, может вырваться из глубин подсознания и раздавить, захватить, уничтожить мою новую я.

Совсем недавно я так страстно желала все вспомнить, а теперь до дрожи в пальцах боялась этого. Как же не хотелось снова превращаться в злодейку!

– Чего ты ждешь? – раздраженный шепот Мериды разбил мое оцепенение.

Я поняла, что воины притихли и смотрят на меня с недоумением, ибо вот уже которую минуту я неподвижно стою, погруженная в свои мысли и, склонившись над пленником, прижимаю палец к сомкнутой линии его губ.

Надо было разрядить обстановку. Срочно. Показать, что я – та самая эйхарри, которую они помнят. Бездушная, бессердечная тварь.

С чувством глубокого отвращения к самой себе я отвесила эльфу пощечину – легкую, безболезненную, но унизительную. Мое действие было встречено горячим одобрением толпы. Вновь застучали ритуальные барабаны. В сторону пленников полетели пошлые выкрики.

– Раздень его!

– Трахни ушастого выродка!

– Пусть скулит.

Боги, как это выдержать?

Мужчина, которого я ударила, – «Прости меня, пожалуйста, прости!» – зло сощурил голубые глаза. Его корпус до этого наклоненный чуть вперед – так было легче удерживать равновесие со скованными за спиной руками – выпрямился. Эльф раздвинул широкие плечи, гордо приподнял подбородок.

Я испугалась, внезапно осознав, что пленник собирается сделать. Интуиция вложила в мою голову четкое понимание того, что вот-вот произойдет. Катастрофа. Сейчас случится катастрофа.

Тело среагировало раньше, чем мозг дал команду. Миг – и моя рука с силой стиснула челюсть эльфа, не позволив ему совершить задуманное: плюнуть в могущественную владычицу Сумеречных земель, известную своей крайней жестокостью. Если бы он плюнул мне в лицо на глазах у моих солдат, мне бы пришлось его убить прямо здесь, на месте. Не потому, что я этого хотела, не от великой обиды: репутация обязывала. Прежняя беспощадная эйхарри никому бы не простила такого унижения. Спусти я подобное с рук, пошли бы разговоры. Очень опасные, способные привести к бунту.

– Я знаю, что ты собирался сделать. И спасла тебе жизнь.

Эльф благодарен не был. Глаза над моей ладонью, зажимающей его рот, яростно сверкали.

– Пожалуйста, – прошептала я на грани слышимости, – будь благоразумен.

Убедившись, что мужчина успокоился и не намерен совершить очередную самоубийственную глупость, я отстранилась и подошла к его соседу. Надо было осмотреть всех пленников.