Читать книгу Заточение в ''Кукушке'' - Анна Мерт - Страница 1

Он проснулся в холодном поту. Первое, что почувствовал еще до того, как открыл глаза-невыносимую головную боль, до того сильную, что глаза не просто не хотелось открывать, их невозможно было открыть. В сонном рассудке смешались неясные мысли и голоса, все еще напоминая о кошмарном сне. Переборов себя и неутихающую боль, Иван поднял тяжелые веки. Мужчина окинул комнату мутным взглядом и с ужасом осознал, что не помнит и, более того, не знает где находится. Он лежал на жесткой кровати в большой белой сорочке, которая явно была велика. В попытках вспомнить хоть что-то Иван с трудом поднялся, сел на край кровати и огляделся. Вокруг были серые стены, зачем-то обтянутые почти до потолка такой же серой, плотной и мягкой тканью и…больше ничего.

‘’Черт, что же это? Откуда боль? И почему я ничего не помню?! Не может это быть похмелье…Я же и капли в рот не беру уже несколько лет и никогда не напивался до беспамятства! … Нет, это не похмелье… Тогда что?! –настоящая паника разбушевалась внутри Ивана, – Неужели амнезия?!’’

В страхе мужчина схватился за голову и зажмурил глаза, напрягая память. Вспомнил, что зовут его Иваном Свардовским и что он уже как десять лет женат, вспомнил и то, что является доктором медицинских наук, профессором в области нейрохирургии и еще какие-то детские воспоминания…

‘’Значит, не амнезия… Но что тогда? Хоть убейте, не помню ни как сюда попал, ни что это за место! Склероз? Альцгеймер? Нет, в сорок пять лет, конечно, уже не молодец, но до провалов в памяти еще рановато! Так что же это?!” – однако рассуждать дальше у Ивана не получилось: резкая боль ударила в виски. Испуганным взглядом профессор начал изучать комнату, пытаясь найти хоть малейший ответ на мучащий вопрос. Но в этой комнате даже не за что было зацепиться глазами. Тогда мужчина попытался вскочить, кинуться к двери, но ноги отчего-то стали ватными, неподъемными.

–Мои ноги меня не слушаются! – хриплым от страха и непонимания голосом произнес Иван, – Но почему?!

Боль все не утихала, а наоборот усиливалась и дошла уже до такой степени, что он, профессор Свардовский, мужчина с, казалось бы, железной выдержкой, едва сдержался, чтобы не закричать. Сейчас Иван вообще не ощущал себя взрослым человеком, профессором, с большим опытом работы в медицине -он чувствовал себя беззащитным, маленьким и жалким человеком, который не то, что подняться не может, но даже соображает слабо.

Сердце тревожно забилось, виски сжало, тело затряслось… Со страхом и беспомощностью Иван вскинул глаза к потолку, в надежде, что хоть там найдется какой-то ответ. Но вместо него с потолка свисала одинокая лампочка.

‘’Так, Иван, успокойся, это все из-за нервов, тебе нужно расслабиться и вздохнуть… – мужчина попытался сделать глубокий вдох, который тоже дался ему с трудом, -Да, вот так… вдох…выдох…вдох…’’

Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилось два человеческих силуэта в белых халатах. Из-за боли в висках все вокруг казалось размытым, и Свардовский не сразу смог разглядеть посетителей.

– Доброе утро, профессор, -ласково произнесла одна из женщин в халате, – как вам спалось? Надеюсь, вас больше не мучали галлюцинации?

– Галлюцинации?!

– Пойдемте, профессор, время принимать лекарства, -приказным тоном сказала все та же женщина, а другая подошла к его кровати и, придерживая мужчину за руку, помогла ему подняться.

– Позвольте уточнить… Где я?

Обе женщины как-то непонятно переглянулись, многозначительно улыбнулись, а потом одна из них сказала:

– Вы в ‘’Кукушке’’, профессор, забыли?

– Какой еще ‘’Кукушке’’?!-недоуменно воскликнул Иван, но почему-то сразу осекся. По памяти больно ударило слово ‘’Кукушка’’, да, он помнил, помнил это слово… Но отчего-то от упоминания некой ‘’Кукушки’’ все тело неожиданно задрожало, а виски снова сжало нестерпимой болью. Если бы не женщина, державшая Ивана под руку, он бы абсолютно точно свалился бы ничком на пол.

– Кажется, у вас все-таки были галлюцинации… -произнесла та женщина, которая держала Ивана.

– Какие еще галлюцинации, черт побери?!

– Не волнуйтесь, профессор, вам нельзя напрягаться, – так же ласково произнесла женщина и посильнее сжала плечо Ивана.

Не говоря больше ни слова, обе женщины вывели профессора из комнаты. Они оказались в длинном коридоре, где профессора ослепил яркий свет, хотя сам коридор при этом оставался таким же серым, как и комната, в которой очнулся Иван. Ведомый по коридору все теми же женщинами, Свардовский стал с любопытством осматриваться. Это был длинный коридор, совершенно прямой, из стен которого торчали тяжелые на вид двери, которые тоже были небрежно обтянуты тканью и из которых, как и профессора, выводили людей в белых сорочках и больничных халатах. Все ведомые медсестрами люди выглядели очень уставшими, многие из них дрожали и были мертвенно бледны. В основном все молчали, немногие другие плакали или скулили… Будь Иван Свардовский в своем обыденном, то есть здравом уме, он бы уже давно догадался, где находится, но, то ли из-за сильной головной боли и провалов в памяти, то ли из-за нежелания принимать окружающую действительность, Иван продолжал брести в неведении. Но спросить так и не решался, все-таки не хотелось признаваться в том, что он не помнит ничего из того, что случилось вчера.

– Сейчас вы примете витамины, потом отправитесь на завтрак, – медсестра подвела Свардовского к пункту выдачи.

– Фамилия? –спросил мужчина, выдающий таблетки.

– Свардовский, -растерянно протянул профессор.

Мужчина равнодушно пробежался глазами по списку, поставил галочку напротив фамилии и протянул Свардовскому две пилюли и стакан воды.

‘’Хоть бы от них голова прошла! ‘’– с надеждой подумал Иван и поспешно проглотил обе пилюли и опустошил стакан с водой.

Та самая женщина, что вела его под руку, попросила профессора открыть рот и убедившись, что там ничего нет, одобрительно кивнула ему в знак похвалы и затем спокойным ласковым голосом сказала:

– А теперь, профессор, следуйте вот за этими людьми прямо на завтрак. Иван послушно побрел за остальными, что вяло и равнодушно тащились в сторону столовой…

Осознание пришло неожиданно, но, когда оно наконец стукнуло по больному рассудку профессора, он не смог сдержать эмоций. Схватившись за голову, Иван отступил назад.

‘’Что ж это в самом деле? Я что же, в психушке?!’’ – и, ведомый невидимой силой, Свардовский снова втянулся в толпу больных.

– Молодой человек, -расплывчатый разум профессора все еще отказывался верить в происходящее, и потому Иван обратился к стоявшему перед ним человеку в толпе.

– Да? –человек повернулся и посмотрел на профессора стеклянным взглядом, лицо его было все красное, как будто даже заплаканное, но все еще не лишенное, как показалось профессору, рассудка.

– Молодой человек, заранее приношу свои извинения за достаточно глупый вопрос, но все же ответьте: что это за место?

Мужчина, к которому обратился Иван, неожиданно изменился: сначала лицо его побагровело, потом побледнело, а ко всему прочему появилась кривая улыбка, обнажившая нечищеные зубы больного. Стеклянные и пустые глаза ожили и с безумием взирали на Ивана.

– Что это за место?! Что это за место?! – неожиданно мужчина расхохотался, да так что все тело его затряслось.

– Да, именно это я и спро…

Больной продолжал смеяться и сейчас уже не просто трясся, а залился настоящим истерическим хохотом, который невозможно было остановить. Мужчина схватился за грудную клетку, закашлялся, но, вместе с этим, смех продолжал литься из его груди. Больные так же безучастно обернулись, чтобы посмотреть на происходящее. Смеющийся мужчина тем временем, пытаясь схватиться за воздух одной рукой и держась за легкие другой, повалился на пол со все тем же истерическим хохотом, который смешался с кашлем.

– Боже, он же сейчас задохнется! – спохватился Свардовский, – Доктора! Доктора сюда! Черт возьми, я и же и сам врач!

Иван уже готов был броситься на помощь больному, но в этот момент на крик сбежались санитары, которые оттолкнули профессора, быстро подняли больного и, схватив его под руки, поволокли через коридор в неизвестном направлении. От перенесенного потрясения у Ивана снова резко закружилась голова, а виски сжало болью, он покачнулся, едва не оступился, как сзади его кто-то поддержал. Свардовский повернул голову и увидел перед собой мужчину, довольно приличного вида: черные волосы были аккуратно причесаны, больничный халат-чист, а сам мужчина был достаточно здоровым на вид, только, разве что, худым очень и бледным.

– Спасибо, – сказал профессор.

– Не обольщайся, ты просто мне на ногу едва не наступил, – хмыкнул мужчина, – ох, уж эти слабонервные новички!

Иван не счел нужным что-либо отвечать, однако последовал в столовую вслед за этим мужчиной и даже сел рядом. На завтрак в тарелку плеснули очень вязкую и уже остывшую кашу, но профессор был до того обескуражен, взволнован и заинтересован одновременно, что не замечал вкуса паршивой еды. В отличие от остальных больных, которые фыркали, ворчали и нехотя ковыряли безвкусную субстанцию. Какое-то время за завтраком царила тишина, когда один из пациентов, сидевших за соседним столом, подорвался, схватил свою тарелку и завопил:

– Сами жрите эти помои! Я не буду это есть! – он собирался, кажется, уже швырнуть тарелку, но отчего-то затрясся, а потом произнес другим, уже сиплым голосом: – Нет, ты не можешь бросить эту тарелку, ты же знаешь, это твой завтрак, до обеда ничего другого не получишь…

Вдруг он снова затрясся и крикнул вновь, уже первым голосом:

– Но я сыт по горло этой дрянью! – больной все-таки схватил тарелку и, что есть силы, швырнул ее в стену.

Тарелка вдребезги разлетелась, каша размазалась по стене.

– Молодец, идиот, теперь тебя запрут и лишат еды и сигарет! – пропищал мужчина голосом, тембр которого разительно отличался от первого.

– Да к черту их всех! Это невыносимо! В тюрьме и то кормят лучше! –завопил все тот же больной.

Его лицо покраснело, на лбу появилась испарина, он сжал уголки стола и с ненавистью смотрел на несчастную, размазанную по стене порцию завтрака.

– Ты не сидел в тюрьме, почем тебе знать?

– Да я здесь, как в тюрьме! – нечеловеческим голосом заорал мужчина, собираясь опрокинуть стол.

В этот момент вбежали санитары, скрутили буйного и повели в сторону выхода. Больной брыкался, упирался и шипел.

Иван, повидавший на своем веку множество больных, застыл от ужаса. Искаженная гримаса того мужчины никак не выходила из головы.

– Что, новичок, страшно? –обратился к нему уже знакомый пациент. – Это еще пустяки!

– А …что …с ним? – язык отказывался подчиняться воле профессора.

– Ничего необычного. У него раздвоение личности.

Иван Свардовский зажмурился, как бы обдумывая полученную информацию. – А с тобой что? –неожиданно поинтересовался Иван у соседа.

Мужчина как-то странно нахмурился, взгляд стал пронзительным и серьезным.

– Маниакально-депрессивный психоз. Биполярное расстройство, на нашем языке говоря.

Тут Свардовский как будто проснулся.

– Биполярное расстройство? Но, позвольте, с этой болезнью вполне можно жить в обычной среде…Что ты здесь делаешь, да еще и в корпусе с буйными?!

Сосед исказился в неприязненной гримасе, затем с особой грустью произнес:

– Это сейчас в спокойной фазе я чувствую себя нормально, но, когда начинается маниакальный период… О, ты даже можешь и не знать, что сидишь рядом с убийцей! – мужчина произнес последние слова грозно и торжественно, но потом вдруг побледнел еще больше.

–Убийцей?

Внезапно лицо соседа переменилось, мертвенная бледность сменилась краской смущения и отчаяния.

– Я…я… -сосед Ивана по столу начал заикаться и всхлипывать, – О, я правда не хотел, не хотел, это не я …

Слова нового знакомого не напугали Ивана, напротив, ему стало жаль его и, чтобы хоть как-то разделить с больным его несчастную долю, положил соседу на плечо руку, успокаивающе похлопал.

– Я в порядке, -буркнул сосед, -Меня, кстати, Виктор зовут. Хотя здесь по именам почти не называют.

– А я Иван, -профессор, должно быть, хотел было еще что-то дополнить, но вместо этого продолжил:

– Раз уж ты так хорошо всех знаешь, может быть тогда скажешь, что со мной?

Виктор внимательно и задумчиво осмотрел Свардовского и покачал головой.

– Ты здесь всего несколько дней, но что с тобой, что-то не вспомню…

‘’Несколько дней?! Черт возьми, я даже не помню, как сюда попал… Неужели и вправду с ума сошел?!’’

– Но ты был не один, это точно, – продолжал сосед.

‘’НЕ ОДИН? А с кем же? Не могла же это, в самом деле, быть моя жена? О нет, у нее очень светлый ум был… Она-то точно не могла сюда попасть! Насколько я могу судить…’’

– Но с кем ты был, точно не смогу сказать, я только краем глаза видел, как вас привезли… На самом деле, я не помню. Таблетки, знаешь, замедляют активность мозга…Если что-нибудь вспомню, то скажу.

– Таблетки?! – Иван буквально опешил, – и ты продолжаешь их принимать, зная, какое влияние они оказывают?!