Не зяблик. Рассказ о себе в заметках и дополнениях

Оглавление

Анна Наринская. Не зяблик. Рассказ о себе в заметках и дополнениях

Предуведомление

Часть I

Письмо Надежды Толоконниковой из исправительной колонии № 14

«Наталья Климова. Жизнь и борьба» Григория Кана

Экранизация «Джейн Эйр» с Мией Васиковской и Майклом Фассбендером

«Путеводитель переговорщика. Майор Измайлов, verbatim»

Часть II

«Благоволительницы» Джонатана Литтелла

«Критика из подполья» Рене Жирара

Биография Андрея Вознесенского в серии ЖЗЛ

Роман Всеволода Бенигсена «ВИТЧ»

Документальный фильм Мартина Скорсезе «Спор длиною в полвека»

«Северный волхв. И. Г. Хаманн и происхождение современного иррационализма» Исайи Берлина

Часть III

Биография Иосифа Бродского, написанная Владимиром Бондаренко

«Бродский среди нас» Эллендеи Проффер Тисли

Дневник Софьи Островской

Двухсотлетие со дня рождения Чарльза Диккенса

Часть IV

«ВКонтакте» моей дочери Сони

«Боевой гимн матери-тигрицы» Эми Чуа

«Папины письма. Письма отцов из ГУЛАГа к детям»

«Андрей Платонов. Я прожил жизнь. Письма»

Часть V

Документальный фильм The '90s: The Last Great Decade?

Московский концерт группы Pink Floyd

День, когда умер Фредди Меркьюри

«Постановление о 1990-х»

Выставка «События. Люди. История. 1988 год»

Выставка «Иконы 90-х»

Закрылся московский клуб «Проект ОГИ»

Часть VI

Сто лет стихотворению Алексея Крученых «Дыр бул щыл убешщур»

Роману Джорджа Оруэлла «1984» исполнилось 65 лет

Часть VII

«Просто дети» Патти Смит

Сериал Forbrydelsen

Виктор Пелевин «Ананасная вода для прекрасной дамы»

«Знакомьтесь – Орсон Уэллс» Питера Богдановича

Письма Шарля Бодлера

«Штрогейм» Артура Леннига

«Зодчий» Валерия Шубинского

Сериал Лизы Холоденко «Оливия Киттеридж»

«Стоунер» Джона Уильямса

«Детство Иисуса» Джона Кутзее

Часть VIII

Эссе Кристофера Хитченса «Смертность»

Роман Михаила Наймана «Плохо быть мной»

Вместо послесловия

Отрывок из книги

Бывают книжки, воплощающие собою мечту читателя. Их не так уж мало: «Кентерберийские рассказы», «Горе от ума», «Повести Белкина», «Голубая книга» Зощенко, «Стоунер» Джона Уильямса, «Настольная книга бармена». Каждый может продолжать этот список по собственному желанию, даже просто его составление – это вполне упоительное занятие.

Такое происходит и с так называемыми настоящими писателями, а уж у автора, который пишет тексты часто и по поводу (в «Коммерсанте» когда-то их строго-настрого запрещали называть «статьями», это звучало слишком напыщенно, только «заметками»), ощущение неудовлетворенности входит в профессию. Даже если не писать репортажей, даже если не писать о политике, все равно – рассуждая хоть об издании обретенной средневековой рукописи, хоть о ремастеринге альбома The Beatles, ты все равно пишешь про здесь и сейчас. Про нас сегодняшних, которые эту рукопись читают, этот альбом слушают. Про людей и страну, в которой эта книжка, этот альбом, этот фильм появились. А потом проходит время (совсем небольшое, особенно в России, где оно теперь идет, вернее катится, очень быстро) – и все меняется. И дело не просто в том, что происходят события, которые невозможно было предсказать (и, главное, не хотелось предсказывать). И не только в том, что наши герои нас предают.

.....

Романтическая, хоть и вполне убийственная деятельность эсеров и максималистов была во многом деятельностью «хороших девочек». В сносках к книге о Климовой подробно приводятся биографии множества этих дочек приличных родителей, отказавшихся от всего и ушедших в смертельно опасную жизнь. Их бунт был более окончательным, чем мужской, – он требовал полного отречения не только от касты, но и от предписанного и запрограммированного другими «женского».

Климова – это во многом то, что в России не случилось. То есть – одно из многого, что здесь не случилось. Потому что именно такие, как она, должны были бы стать здесь борцами за женские права, но не успели: революция спустила их сверху в обязательном порядке, и, как практически любые права, доставшиеся таким образом, они скоро во многом превратились в формальность. Наличие огромного числа женщин в среднем и высшем эшелонах советских органов (именно такую женщину – советского функционера воспел Галич под именем «товарища Парамоновой») уживалось с общей презумпцией «бабы-дуры» и даже «бьет – значит любит».

.....