Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Глава 1. Образование в России
Этапы формирования системы образования в России
Развитие основных принципов образования в XIX и XX вв
Пути получения образования в России
Основные принципы и традиции российского образования
Глава 2. Место и роль книги и иностранных языков в русском мире
Книга в русской жизни
Иностранные языки в России
Глава 3. Московский университет в истории и культуре России
Традиции университетского образования
Преподаватели и студенты
Московский университет в XX и XXI вв
Глава 4. Предпринимательство в России
Отношение к предпринимательству в России
Традиции русского предпринимательства
Дороги России
Глава 5. Традиции русского гостеприимства
Еда и культура
Традиции приема пищи: будни и праздники
Особенности русской кухни
Сложное, многоплановое понимание сути образования, тот высокий духовный смысл, который в него вкладывался, определили и серьезность его задач, поднимавших этот вопрос на государственный уровень. Государство на всех этапах играло определяющую роль в развитии образования в России. А. С. Пушкин писал в своих дневниках: «У нас правительство всегда впереди на поприще образованности и просвещения. Народ следует за ним всегда лениво, а иногда и неохотно»1. Для русского правительства это был не только процесс распространения знаний среди народа, но и всегда действие глобально-масштабное – преодоление национального невежества, косности, варварства, стремление выйти на новый уровень государственного развития, сохранив при этом самобытность. Для индивидуума обучение имело целью не просто личное самоусовершенствование или выгоду, но пользу отечества.
Обращая внимание государя на важность деятельности только что созданного Министерства народного просвещения, М. Н. Муравьев, попечитель Московского университета (1803–1807), товарищ министра, писал, что законы управляют обществом, а «воспитание приготовляет души будущих граждан к исполнению законов. Следовательно, оно должно быть одним из главнейших предметов законодателей и правителей»2. Интересно и еще одно наблюдение А. С. Пушкина, отмечавшего, что порой «действия правительства были выше собственной его образованности и добро производилось ненарочно»3, что, по его мнению, особенно проявилось в XVIII в. после смерти Петра.
.....
Программа пансиона постоянно расширялась и была выше уровнем, чем в гимназии. Учившийся в нем в конце 1820-х гг. Д. А. Милютин отмечал, что «заведение это пользовалось в то время прекрасной репутацией и особыми преимуществами». Помимо традиционных предметов в пансионе изучали и некоторые части высшей математики, естественную историю, римское право, русские государственные и гражданские законы, римские древности, эстетику, читался даже курс «военных наук». Из древних языков изучали латинский, а позже при министре Уварове ввели и греческий. Однако самым сильным местом в программе Благородного пансиона была русская словесность. Неслучайно среди его выпускников имена великих русских поэтов В. А. Жуковского, А. С. Грибоедова, М. Ю. Лермонтова. М. А. Дмитриев, учащийся пансиона в 1811–1812 гг., отмечал, что самой сильной стороной их обучения было «литературное образование, которое более всех других способствует не к специальным знаниям, а к общей образованности, которая, соответствуя потребности тогдашнего просвещенного общества, была действительно нужнее положительных знаний»147.
Ту же особенность отмечал и Милютин: «Преобладающей стороной наших учебных занятий была русская словесность. Московский университетский пансион сохранил с прежних времен направление, так сказать, литературное. Начальство поощряло занятия воспитанников сочинениями и переводами вне обязательных классных работ». Воспитанники пансиона, по его словам, очень много читали, устраивали литературные диспуты, составляли рукописные альманахи, ежемесячные журналы. Сам Милютин, например, был редактором рукописного журнала «Улей», в котором были помещены некоторые из первых стихотворений Лермонтова. Частью широкого литературного образования были и театральные представления, которые регулярно устраивали в пансионе. «Все эти внеклассные занятия, – замечает Милютин, – конечно, отнимали много времени от уроков, зато чрезвычайно способствовали общему умственному развитию, любви к науке, литературе, чтению; а такой результат едва ли даже не плодотворнее одного формального школьного заучивания учебников…» Восхищаясь системой образования в пансионе, Милютин не забывает мимоходом отметить и недостатки более поздней эпохи: «Тогда учащееся юношество вообще не подвергалось мономании “классицизма”, не притуплялось пыткой греческой и латинской грамматики; тогда не было “вопроса о школьном переутомлении!”»148
.....