Читать книгу След паука. Часть первая - Анна Шнайдер - Страница 1

Лес встретил Тайру утренней прохладой, запахом мокрой листвы и громким птичьим пением. Пернатые заливались на все лады, приветствуя весну и новый день, и Тайра несколько минут стояла посреди тропинки, опираясь ладонью на толстый дубовый ствол и слушая птичьи трели. Она давно научилась различать птиц по голосам, и сейчас, замерев, понимала – вон там, справа, перекликаются в роще пёстрые зарянки, прямо перед ней ухают северные белые совы, чуть левее заливисто поют соловьи-конопушки, а рядом с ними стучит и щёлкает клювом хохлатый дятел. Ищет жучков на завтрак.

Улыбнувшись, Тайра поправила заплечный мешок и медленно зашагала дальше, проверяя путь перед собой старой тростью, которую когда-то сделал её отец из ветки крепкой лиственницы. Девушка хорошо знала дорогу, но без трости никогда не ходила. Природа изменчива, как и сама жизнь, и там, где ещё вчера была широкая тропинка, сегодня может упасть дерево.

Тайре нужно было скорее добраться до большой рощи розового жасмина и собрать в банку, которую она захватила с собой, бутоны нераспустившихся цветов. Именно нераспустившихся! Это было важно. Внутри бутонов розового жасмина – капля цветочного нектара, сладкого, словно лучший мёд, и очень ценного. Что только ни делают они с отцом из этого нектара – и средство от простуды, и обезболивающую мазь, и микстуру от кашля, и полезный эликсир для беременных. Но уже сегодня к обеду большинство бутонов раскроется, и капля нужного нектара упадёт вниз и впитается в землю. Они собирались идти в рощу вместе с отцом, но он в последний момент сказал, что есть другие дела, и Тайре придётся справляться самой. Голос его при этом был тревожным, но на вопрос, что случилось, он ответил: «Ничего страшного».

Характер у Моргана Рида, отца Тайры, был на редкость спокойным, и девушка знала – если отец начал волноваться, жди беды. В прошлый раз после подобных волнений им срочно понадобилось зачем-то переезжать из южного городка, где они жили много лет, в Тиль – посёлок на севере Альганны. Тайра тогда так и не поняла, зачем. Но отец ничего не объяснял, а она не стала спрашивать его лишний раз, зная, что он всегда и всё делает правильно и для её же блага. Правда, пришлось бросать институт, но Тайра потом сдала необходимую программу и получила-таки диплом мага-специалиста по травам и зельям.

– Осторожнее, не споткнись, – пробормотала девушка самой себе, ощупывая тростью землю. Она хорошо помнила, что в этом месте из почвы торчит извитый корень дерева, и, постучав по нему и удостоверившись, что он по-прежнему тут, осторожно перешагнула и пошла дальше. Невдалеке в кустах что-то зашуршало, и Тайра остановилась, прислушиваясь. Опасных зверей в их лесу не водилось – отец позаботился, отводы поставил, – но и лиса может быть опасной, если бешеная. Хотя отгонять ненужных гостей Тайра умела.

Следом за шуршанием раздалось фырканье и кряхтение, и девушка вздохнула с облегчением. Всего лишь ёж.

Ещё минут через пять, перейдя небольшой ручей, журчавший так аппетитно, что она не выдержала – села и напилась ледяной и сладкой воды, – Тайра шагнула в рощу розового жасмина, перевязала рот и нос платком, достала большую банку и принялась споро обрывать ценные бутоны. Несмотря на то, что ни один цветок ещё не раскрылся, запах вокруг стоял сильный, пряный и душный, и Тайра торопилась – если нанюхаться хорошенько, можно уснуть и не проснуться. Всегда так бывает – то, что самое полезное, оно же и убить может, если неправильно воспользоваться или правил не соблюдать.

Через полчаса банка заполнилась, и Тайра поспешила в обратный путь. Сердце было не на месте из-за недавней тревоги отца, а ещё в воздухе начинало пахнуть грозой, и оставаться в лесу в это время не стоило.

Хотя… Тайра подняла голову. Жарко, солнце обжигает, и в глазах белые пятна, значит, небо чистое и дождь начнётся не скоро. А когда начнётся, Тайра уже будет дома.

Подходя к крыльцу, девушка ощутила: здесь находится кто-то чужой, незнакомый, и этот чужой, скорее всего, ранен. Она чувствовала запах грязного тела и крови, а ещё почему-то пепла.

Когда Тайра стремительно взбежала по крыльцу – споткнуться она не боялась, за прошедшие годы в доме изучив всё, что только можно было изучить, – лежавший возле входной двери старый лохматый пёс Джек громко гавкнул, как это обычно всегда бывало, когда она или отец приходили домой, и Тайра немного успокоилась. Если бы что-то случилось, Джек вёл бы себя иначе.

В прихожей запах крови и пота стал сильнее. Девушка повернула голову направо и принюхалась – нет, запах доносился не с кухни. Налево – да, он вёл к гостиной.

– Папа? – громко спросила Тайра, постучав в дверь, и прислушалась. Внутри было тихо. Секунда, вторая – и она различила в гостиной шаги отца.

– Тайра, – сказал Морган Рид, распахнув дверь. – Не волнуйся, всё в порядке. Просто у нас… гость, и он ранен.

– Ранен? – повторила девушка обеспокоенно. – Это кто-то из жителей посёлка?

– Нет. Ты не знакома с этим человеком, но там ничего серьёзного. Ожоги и сильное обезвоживание.

– Мне посмотреть? – уточнила Тайра, и Морган молчал несколько секунд, будто раздумывая.

– Пожалуй, лишним не будет.

Под ногами отца скрипнул пол, колыхнулся воздух – он отошёл в сторону, пропуская её в гостиную. Тайра шагнула вперёд и поводила головой, принюхиваясь – теперь вокруг пахло не только потом, кровью и пеплом, но и сгоревшей человеческой кожей, и мазью от ожогов, и общеукрепляющей микстурой, и совсем немного – сонным порошком.

– Он на диване, – сказал отец, но Тайра и сама догадалась – не на пол же он положил раненого чужака? Она приблизилась к дивану и уже собиралась наклониться, когда Морган взял её за руку и аккуратно усадил на табурет.

– Спасибо, папа, – поблагодарила Тайра и вздохнула, сосредотачиваясь на человеке, который лежал на диване перед ней.

«Ты потеряла обычное зрение, но магическое осталось», – так когда-то давно объяснял отец, пытаясь обучить её видеть, не видя. И Тайра училась, сочетая магические способности со способностями к шаманству, и достигла успехов. Вот и сейчас она «видела», что их незваный гость – мужчина. Впрочем, она могла бы утверждать это и просто по запаху – женщины, даже немытые, пахли иначе. Энергетический контур раненого пульсировал, причём особенно сильно – в области правого плеча и возле желудка. Тайра напряглась, пытаясь проникнуть глубже, и вскоре смогла ощутить жар от плеча и холод от желудка. Значит, ожог на плече, а ещё их гость давно не ел и не пил.

Девушка подняла руку и дотронулась кончиками пальцев до груди мужчины. Рубашки на нём не было, и кожа оказалась горячей и липкой от мази и мокнущих ожогов, но Тайру сейчас интересовали не они.

Яркая вспышка перед глазами, учащённое биение сердца, вздох…

– Что ты увидела, дочка? – поинтересовался Морган, погладив её по спине.

– Его страх, – ответила Тайра медленно, смаргивая выступившие на глазах слёзы. У неё никогда не получалось контролировать видения или видеть по заказу, поэтому дар чаще всего оказывался бесполезным. Но посмотреть всё же стоило. – Этот человек сильно боится одного мужчину. Он весь будто бы в огне горел, и… я видела его лицо. У него абсолютно чёрные глаза, как две ямы. Но так, наверное, не бывает… Может, это какой-то символ страха?

– Может, – ответил Морган уклончиво. Казалось, он совершенно не удивлён предсказанием Тайры. – Всё может быть.

***

Он проснулся резко и сразу, как всегда и бывало. С внутренним будильником не поспоришь – Гектору Дайду хватало пяти часов, чтобы полностью выспаться, и по истечении этого времени организм отказывался бездельничать дальше.

В комнате было до безобразия душно, и уже по этому признаку главный дознаватель сразу определил, что не у себя в квартире, да и не в комитете – он терпеть не мог затхлость закрытых помещений и распахивал окна чуть ли не настежь даже в морозы.

Гектор принюхался – в комнате остро и сладко пахло вином, его сигарами и женскими духами. Духами. Всё, теперь он вспомнил.

Пару дней назад Гектор узнал неприятную новость, связанную с бедами, которые в последнее время сыпались на голову императора, и накануне получил от его величества отгул на воскресенье. «Я целый день буду на море, – сказал Арен поздно вечером, и лицо его при этом было настолько землисто-серым, что Гектор с трудом удержался от замечания: «И правильно сделаете». – Ты можешь отдохнуть».

Отдохнуть… Главному дознавателю, скорее, следовало отвлечь самого себя от услышанного в пятницу утром. Тьфу, гадость! Заваливаться к сестре в подобном настроении он не желал – Урсула готовилась к собственной свадьбе и пребывала в приподнятом состоянии, ни к чему её смущать унылой физиономией, – к родителям – ещё хуже, волновать только стариков. Тревожить немногочисленных друзей Гектору тоже не хотелось, поэтому он выбрал тот вариант, который обычно выбирал в таких случаях, и отправился в переулок Магнолий.

Разумеется, официально бордели в Альганне были запрещены, но Дайд прекрасно знал, что официальность с реальностью имеет мало общего. И его величество, слава Защитнику, разделял мнение Гектора. Главный дознаватель считал, что лучше закрывать на «гнёзда разврата» глаза и помогать с зарвавшимися клиентами, чем запрещать и преследовать. Толку от этого всё равно никакого не предвидится – шлюхи всегда были и будут, как блохи у дворовых собак.

Дайд у хозяйки борделя находился на особом счету, но это и не удивительно – среди её девочек было полно агентов комитета, получавших дополнительную зарплату за ценные сведения, добытые в процессе удовлетворения клиентов. Кроме того, эти самые клиенты частенько что-нибудь здесь били – или даже кого-нибудь, пытаясь выместить злость на окружающий мир, заменяя его симпатичной шлюхой. Думали, им за это ничего не будет, бордели-то запрещены законом. Идиоты.

В общем, Белла Лит Гектора обожала и всегда принимала у себя с распростертыми объятиями. И не доверяла никому из девочек. Он и не возражал – женщиной Белла была красивой – высокая и темноволосая, с длинными ногами и шикарной грудью, – а уж в постели и вовсе превращалась в богиню страсти. Так что к ней Дайд вчера и пошёл, надеясь отвлечься и немного отдохнуть перед новым витком проблем, которые у него никогда не кончались.

Гектор поднялся с постели, открыл окно и подошёл к столику, на котором стояли бутылка вина, два бокала и лежал его белый портсигар. Налил себе немного, выпил, открыл портсигар и усмехнулся – половины сигар не было. Ничего удивительного, что он смутно помнит события вечера и ночи – от такой дозы курительных трав и слон память потеряет.

Дайд всё же достал ещё одну и закурил, с наслаждением поводя плечами. Во всём теле была приятная расслабленность – ну, почти во всём.

– Уже уходишь? – прошелестела Белла, садясь на кровати. По-настоящему её звали Изабелла, но женщине нравилось именно такое сокращение. Наверное, доставляло удовольствие чувствовать себя аристократкой. Глупость.

Белла была совершенно голой, и Гектор несколько секунд с удовольствием рассматривал её восхитительное тело, делая очередную затяжку.

– Я задержусь у тебя на пару часов, – ответил он, затушил сигару и, бросив её в пепельницу, шагнул к постели. Хмыкнул, когда Белла откинулась назад и призывно развела ноги. – Сегодня у меня есть время.

Дайд покинул переулок Магнолий около восьми утра – непозволительно поздно в обычный день и поразительно рано для выходного дня. Формально у Гектора сегодня и был выходной, но дознаватель давно не обращал на это внимания. Последние три года он работал постоянно, отдыхая урывками, как и император. От подчинённых Гектор подобной переработки не требовал, но бездельников и тунеядцев всё же не любил – видимо, поэтому их давно не водилось в его комитете. Если только среди местных дознавателей. Альганна-то большая, всю не обхватишь, за всеми не уследишь. И что там могут творить его коллеги в посёлках и маленьких городках, Гектор представлял. В конце концов, именно с поимки такого зарвавшегося дознавателя-убийцы и началась когда-то его карьера.

Дайд выстроил пространственный лифт в зал для переноса Дознавательского комитета прямиком из борделя Беллы, и, когда стены истаяли, огляделся. Народу здесь сейчас было гораздо меньше, чем в будний день, и коллеги приветствовали Гектора кивками и понимающими ухмылками. Конечно, все были в курсе, что у него сегодня, можно сказать, «двойной выходной» – и по рабочему табелю, и по дозволению императора, – но и в курсе характера собственного начальника дознаватели тоже были и знали, что Дайд отдыхать не любит. Гектора подобные слухи умиляли – в самом деле, разве может человек в здравом уме не любить отдыхать?! Он не любил бесполезный отдых вроде разлёживания на пляже, а на полезный пока не было времени. Вот закроет дело по заговору против его величества, тогда и отдохнёт.

С помощью обычного лифта Гектор поднялся на третий этаж, где находился его кабинет, и быстро зашагал по коридору, каждую секунду здороваясь с коллегами. Здесь всё было совсем не так, как во дворце – кратко и лаконично, не роскошно, – но Дайду нравилось. Хотя его предшественник понавешал на стены комитета какие-то пошлые картинки с фруктами и овощами, от которых Гектору постоянно хотелось есть. Он приказал убрать их, сменив полезными картами, ориентировками преступников и досками почёта отличившихся сотрудников.

Наземных этажей в комитете было три – так же, как и отделов. Первый отдел, располагавшийся на третьем этаже, занимался политическими преступлениями, и его главой считался сам Гектор. Второй отдел в кругах дознавателей носил неофициальное название «мокрушного» – туда передавались убийства. И наконец, третьему отделу доставались преступления «попроще» – кражи, незаконная торговля, поддельные документы и так далее. Главой второго и третьего отделов был Роджер Финли – заместитель Дайда и его правая рука. А иногда и обе руки.

Роджер был так же не похож на Гектора, как маленький кустик не похож на высокую сосну. В отличие от Дайда, чей рост и худоба впечатляли даже не очень впечатлительных, его зам был приземистым и пухлым молодым человеком с тёмными волосами, весёлыми карими глазами и ресницами настолько пушистыми, что им позавидовали бы и жирафы Корго. Финли казался окружающим легкомысленным парнем и страшным бабником, и если второе утверждение было верным, то первое – наоборот. Впрочем, ни Гектор, ни его зам не возражали против того, чтобы все прочие думали, будто Роджер умом не блещет и Дайд сделал его правой рукой только затем, дабы выгоднее смотреться на фоне недалёкого Финли. Недооценивать противника неправильно и полезно для самого противника, особенно если учесть тот факт, что Гектора порой переоценивали. По крайней мере именно так думал он сам. Хотя эту точку зрения не разделяли ни Роджер, ни их совместный секретарь Кэтрин Эйс, неожиданно оказавшаяся за своим столом в приёмной, несмотря на раннее воскресное утро.

Гектор, вошедший в кабинет, тяжко вздохнул, смерив тонкую маленькую фигурку девушки недовольным взглядом.

– Ну, и что на этот раз случилось у этого коз…

– Гектор! – фыркнула Кэт. Она всегда казалась Дайду похожей на мышку – крошечная девочка с волосами невнятного серого цвета, серыми же глазами и чуть вздёрнутым носиком. Да, именно таких обычно и называют серыми мышками. – Марко сильно простудился. Вчера вечером был сильный дождь, помните? Марко под него попал, промок и…

– Ясно, можешь не продолжать, – Дайд закатил глаза. С тех пор, как Грета – секретарь выходного дня – ушла в декрет, они с Роджером и Кэт три месяца никак не могли найти ей нормальную замену. Молодой парень по имени Марко, их последнее приобретение, постоянно находил причины для того, чтобы не ходить на работу, и просил Кэт подменить его. Гектор хорошо понимал, в чём дело – мальчишке не нравилось здесь, в комитете, но отказываться от прекрасной зарплаты тоже не хотелось, поэтому пока он филонил, как мог. Благо ставка у секретарей фиксированная, так что лишить Марко можно было только премии… ну или самой должности. Однако пока это было неразумно – сначала надо подыскать другого человека. Кэт не сможет работать семь дней в неделю.

– Он не такой плохой, – пробормотала девушка с неловкостью, чуть опустив голову и не глядя на Гектора. – Его просто угнетают все эти… м-м-м…

– Покойники, – подсказал Дайд, и она кивнула.

– Да. Конечно, вы с Роджером занимаетесь не только этим, но…

– Трупов хватает, – признал Гектор и хмыкнул. – Вечно ты всех жалеешь, Кэти. Тебя бы кто пожалел.

Она исподлобья взглянула на него и чуть улыбнулась.

– Меня вы жалеете.

– Если бы ты плохо работала, я бы тебя не пожалел. – Дайд развернулся и зашагал к своему кабинету. – Принеси мне все накопившиеся отчёты и… да, пожалуй, чаю.

Он уже был у двери, когда Кэт поинтересовалась тихим и дрожащим голосом:

– А… Роджер сегодня тоже придёт? Вы не знаете?

Гектор едва заметно поморщился. Иногда ему хотелось треснуть зама по лбу – или куда-нибудь пониже – за то, что тот не замечает в Кэтрин Эйс женщину. Да, она невзрачная, но как будто Финли писаный красавец! Последние три года Кэт втихую сохла по Роджеру, но на её работу это никак не влияло, сам же парень не реагировал, считая девушку неподходящей партией для себя, и Гектор постепенно смирился с ситуацией. Рано или поздно либо Кэт сменит объект для воздыханий, либо Роджер наконец поймёт, как ему повезло в жизни, и перестанет вести себя, словно полный идиот.

– Придёт, разумеется. У него сегодня, в отличие от меня, официальный рабочий день, – ответил Гектор невозмутимо, открыл дверь и скрылся в кабинете.

В широкое окно лился мягкий утренний свет, освещая шкафы с книгами и папками, пару стульев, стол, на котором аккуратными стопками лежали многочисленные документы, и длинный кожаный диван в дальнем конце помещения. Гектор иногда спал здесь, когда не было сил переноситься домой.

Дознаватель опустил деревянную шторку, чтобы солнце не поджарило ему макушку, и сел за стол. У Дайда была странная и почти необъяснимая для многих других людей привычка – он терпеть не мог сидеть за рабочим столом в кресле, предпочитая обычные деревянные стулья с мягкими спинками. Финли, чей кабинет был напротив кабинета Гектора, наоборот, обожал глубокие кресла. Даже стащил у начальника одно такое примерно через месяц после назначения на должность заместителя главного дознавателя, аргументируя это наглым: «Так тебе же всё равно не нужно!»

Роджер получил должность четыре месяца назад, сразу после Дня Альганны. До этого он числился только главой второго отдела, но после Дня Альганны Гектору пришлось арестовать и собственного зама, теперь уже бывшего, и начальника третьего отдела. Роджера Дайд присмотрел давно, три года назад, когда парень только начал работать обычным дознавателем у «мокрушников». В первый же месяц работы Финли умудрился попасть в рекордсмены по раскрываемости и угодить в список на премирование. Там Гектор его и заметил. Навёл справки, потом вызвал к себе, поговорил – и увидел горящие энтузиазмом глаза. Да и в сообразительности Роджеру не откажешь, поэтому ещё через пару месяцев Дайд назначил парня главой второго отдела.

Примерно в то же время Гектор выяснил, что его заместитель Барри Артилиус пополнил ряды заговорщиков, но арестовывать предателя сразу не захотел. Это весьма удобно: иметь на борту корабля крысу и быть в курсе её пробежек на соседний корабль. Дайд снабжал зама лишь той информацией, которой хотел поделиться с заговорщиками, и неплохо в этом преуспел – до момента ареста Артилиус и не подозревал, что его раскрыли. Впрочем, как и глава третьего отдела. Слава Защитнику, предателей в Дознавательском комитете оказалось мало, хотя это всё же было связано не с сознательностью коллег Гектора, а с почти полным отсутствием аристократии среди них. Титулованные маги рыться в чужих преступлениях не хотели, предпочитая более «благородные» специальности – артефакторику, медицину, природоведение… Даже среди охранителей аристократов было больше, чем под крылом у Дайда.

С тихим скрипом открылась дверь, и в кабинет проскользнула Кэт. В руках она держала поднос с чашкой чая, а из подмышки у неё торчала папка с суточными отчётами.

Гектор, затянувшись сигарой, выдохнул в сторону серо-белый дым и произнёс:

– Спасибо, Кэти.

Секретарь поморщилась, поставила перед ним поднос и вздохнула.

– Когда же вы бросите курить…

– Когда-нибудь, – ответил Дайд весело, глядя на то, что ещё было на подносе, кроме чая – два бутерброда с колбасой и сыром. – А это кому?

– Вы видите тут кого-то, кроме себя? – пробурчала Кэт, выпрямляясь и делая шаг назад. – Я подумала, что вы наверняка не завтракали. Вот Роджер всегда ест перед работой, а вы…

Гектор усмехнулся. Подобный диалог они с Кэт вели пару раз в неделю, и дознаватель каждый раз умилялся. Он был старше девушки почти в два раза, но тем не менее она опекала его, как мама нерадивого сыночка. Правда, ненавязчиво, и очень, ну просто очень мило.

– Не зря же говорят, что я похож на змею. А некоторые змеи, как ты знаешь, едят раз в месяц. А потом лежат, переваривают.

– Лежат! – фыркнула Кэт. – Вы почти не спите, а уж просто лежать точно никогда не будете! И ни на какую змею вы не похожи, не слушайте эти глупости.

Гектор улыбнулся, вдруг вспомнив, что не далее как пару часов назад он действительно просто лежал, пока Белла… Хотя малышке Кэти этого лучше не знать.

– Скажи мне… – Дайд сделал глоток и на секунду зажмурился от удовольствия. Его секретарь заваривала чай не хуже, чем повара императора. – Сегодня вечером в Императорском театре играют спектакль?

– Конечно, – ответила Кэт, не задумавшись. – Сегодня же воскресенье. Представления идут во все дни, кроме вторника. По вторникам в театре выходной.

– Прекрасно. Пойдёшь со мной?

Она вздрогнула, явно оторопев, но почти тут же расплылась в понимающей улыбке.

– Да. Разумеется!

– Если у тебя нет подходящего платья, возьми на складе.

Кэт грозно свела брови, и Гектор засмеялся.

– Всё у меня есть!

– Хорошо-хорошо, не сердись, Кэти. И накраситься не забудь.

– Не волнуйтесь! – Она кивнула и вздёрнула нос. – Всё будет в лучшем виде!

Гектор хотел добавить, что это, ко всему прочему, отличный способ заставить Роджера ревновать, но в итоге промолчал. Не был он уверен в том, что Финли будет ревновать, а обнадёживать Кэт не стоило.

Бутерброды оказались не менее вкусными, чем чай, и Дайд даже отложил сигару, наслаждаясь едой и напитком. Надо будет постараться ещё и пообедать сегодня, всё же на доклад к императору не идти.

Изучая суточные отчёты, рассортированные Кэт по отделам и по местности – столичные отдельно от провинциальных, – Гектор подспудно размышлял о том, что беспокоило его в последнее время больше всего.

Семь лет назад, соглашаясь на предложение императора стать главным дознавателем Альганны, Дайд понимал, что попадёт в горячую точку похлеще Геенны. Арен с самого начала проявлял себя как крайне неудобный для аристократии правитель, и критика его нововведений в обществе набирала обороты, как и недовольство титулованных. Ведь с чего он начал своё правление? С закона об уравнивании заработных плат! После этого аристократии и нетитулованным обязаны были платить одинаковую зарплату на одной и той же должности. Просто безобразие!

Гектор хмыкнул, вспомнив, как раздувались от негодования лица его титулованных коллег в Риаме – городе, где он раньше работал. Тогда он и решил, что должен увидеть этого «императора-мальчишку», как презрительно называли Арена, и поехал к нему, чтобы доложить об одном расследовании лично.

Арен действительно оказался мальчишкой. Мальчишкой со смертельно уставшим, но очень упрямым лицом, волевым подбородком и чёрными глазами с неестественно широкой радужкой. И этот мальчишка собирался отменить титулы.

«Его же убьют», – подумал Гектор и выпалил это вслух, сам от себя не ожидая. Ему почему-то не хотелось, чтобы Арена убили. И в первую очередь именно поэтому он согласился на предложение стать главным дознавателем. Не потому что интересно или зарплата хорошая, хотя и это тоже важно. Гектору не хотелось, чтобы императора убили, и чем больше проходило времени, тем ему сильнее не хотелось. Заговорщики даже не пытались переманить Дайда на свою сторону, и почти сразу после того, как он вступил в должность, Гектора за глаза стали называть псом императора. Он только усмехался, ни капли не обижаясь. На правду не обижаются. И Дайд не только верно служил своему императору, но и оберегал его, словно сторожевой пёс.

Арен захотел отменить титулы. Титулы, существовавшие множество веков и бывшие давно лишь фикцией – ну, если не считать родовую магию, конечно. В остальном между аристократией и нетитулованными магами не было никакой разницы. Да, изначально титулы создавались, как привилегия только для магов перед простыми людьми, но шло время, аристократы плодили бастардов, и маги стали рождаться в обычных семьях. У них не было аристократических фамилий – на А, Б и В и кончающихся на «ус», – и родовой магии – уникального свойства крови – но в остальном это были такие же маги. А порой даже более сильные и талантливые. Однако привилегий, в отличие от аристократии, у них не имелось, и за последние лет пятьдесят из-за подобной социальной несправедливости напряжение в обществе достигло апогея. Ещё чуть-чуть – и взорвалось бы. Да оно и взорвалось, в итоге вылившись в покушение на императора во время празднования Дня Альганны, и за этим наверняка последовала бы гражданская война.

Заговор против Арена возглавлял его старший брат Аарон, что выяснилось лишь в процессе покушения, но до суда и следствия он не дожил – император собственноручно испепелил предателя. Последователи Аарона были арестованы, и казалось бы, можно вздохнуть свободно, но… увы.

Гектор ещё тогда подумал, что его высочество Аарон, будучи человеком крайне ненавидящим проигрывать, мог оставить вторую волну заговорщиков. И не ошибся. Началось всё чуть больше месяца назад со слухов, взбудораживших аристократию. Подобные слухи ходили постоянно, но на этот раз они, как показалось Дайду, были более оформленными, умышленными. Разговоры о том, что Альго – правящая династия – не являются потомками богов, Гектор слышал частенько, особенно среди учёных-артефакторов. Но месяц назад эту тему обсуждали все, кому не лень, и было даже не понять, кто начал. Тревожный, но вполне объяснимый знак, ведь теперь, потеряв лидера из числа Альго, заговорщикам было необходимо постепенно подготовить почву для возможной смены династии. А значит, вторая волна, скорее всего, существует.

Это подтвердилось чуть позже, как только Агату, маленькую дочь императора, дважды попытались убить. Первая попытка провалилась, да и вторая тоже, но при этом она унесла с собой жизни двух сотен человек…

Дверь вновь скрипнула, но теперь в кабинет Дайда вошла не Кэт.

– Доброе утро, Гектор, – жизнерадостно произнёс Роджер Финли, проходя внутрь с проворством, удивительным для его роста и полноты. Плюхнулся на один из стульев, стоявших возле стола, и громко отхлебнул дымящегося кофе из большой кружки. Гектор кофе практически не пил, а вот Роджер хлестал постоянно, уверяя, что ему так лучше думается и меньше хочется спать. Почти как Дайду от сигар.

– Доброе. Есть новости? – поинтересовался Гектор, переворачивая очередной отчёт. На каждом из них он писал краткие указания, которые затем передавались их авторам, коллегам-дознавателям.

Финли сделал ещё глоток кофе и слегка прищурился.

– Если начинать с того, что интересует тебя больше всего – дело Виго Вамиуса, – то нет.

Роджер всё понял правильно – дело Вамиуса, бывшего начальника охраны дворца, интересовало Гектора сейчас больше всего остального.

Именно Виго, как считал Дайд, вербовал её высочество Ванессу, помогавшую заговорщикам в осуществлении покушения на Агату и являвшуюся их основным информатором после смерти Аарона, её супруга. Виго передавал сведения, полученные от Ванессы, человеку, который стоял во главе заговора в настоящий момент. Вамиус был связующим звеном, он должен был оставаться во дворце, но он сбежал, а чуть позже бывшего начальника охраны выловили в столичной реке. Виго не утонул, его отравили, и Гектор полагал, что это была большая ошибка со стороны заговорщиков. По нескольким причинам: во-первых, Вамиус действительно был бы полезен во дворце, а во-вторых – если уж убивать, то так, чтобы следов не осталось. Тело не должны были найти, но его нашли. Глупо. И эта глупость должна помочь дознавателям выйти на остальных членов заговора.

– Сегодня вечером мы с Кэт пойдём на спектакль в Императорский театр, – сказал Гектор, поднимая голову и внимательно глядя на Финли. У парня дёрнулась щека, и Дайд с трудом удержался от смешка. – Я пока не был там лично, вот и посмотрю.

Причина, по которой дознаватели продолжительное время следили за театром, была проста – Вамиус был оформлен там техником на полставки по поддельным документам на имя «Риль Фабио». Кроме того, после побега из дворца Виго, чтобы спрятаться, отправился в особняк в другом городе, принадлежавший Императорскому театру. Слишком много совпадений.

– Посмотри. Под иллюзорным амулетом пойдёшь или в своём облике?

Гектор задумчиво почесал подбородок.

– На первый раз думаю использовать амулет, так будет спокойнее. А потом уже без него.

Несколько секунд Финли молчал.

– А зачем тебе Кэт? – спросил он наконец нарочито небрежно. – Взял бы кого-нибудь из дознавателей. Она ведь всего лишь секретарь.

– Мне не нужен второй дознаватель, – ответил Гектор, скопировав тот же небрежный тон. – Мне нужна спутница на вечер.

Роджер нервно сжал чашку, и Дайду стало совсем весело.

– Может, мне пойти с вами? Две головы хорошо, а три…

– Третий лишний, – с намёком протянул главный дознаватель, вновь погружаясь в отчёты. – Всё, свободен. Мне надо работать.

А сопит-то как, ну ты подумай. Ни дать ни взять тигр с насморком.

– Ладно. Удачного дня, Гектор.

– И тебе.

***

Тайра сидела на крыльце дома и, задумчиво поглаживая пушистую шерсть Джека, наслаждалась вечерней прохладой и жужжанием насекомых, когда с ней рядом на крыльцо опустился отец.

– Скоро действие сонного порошка закончится и наш гость проснётся. Отнесёшь ему еду?

Девушка кивнула, уронила голову Моргану на плечо и поинтересовалась:

– А как он выглядит?

– Кто?

– Гость. Я только поняла, что мужчина, и вроде бы молодой, если судить по жизненной энергетике.

– Да, молодой. – Отец замешкался. – Хм… Ну, волосы тёмные, кожа смуглая… хм…

Тайра не выдержала и захихикала, сразу почувствовав, как Морган тоже затрясся от смеха.

– Я никогда не умел так описывать окружающее, как ты, Тай. – Он с нежностью погладил её по руке. – Не знаю, что сказать. Симпатичный парень, лет двадцать пять ему.

– Ладно, – она всё ещё смеялась, – симпатичность я не увижу, поэтому главное, чтобы вёл себя прилично. А это от внешности не зависит. – Тайра поднялась, и Морган встал следом, поддерживая её под локоть. – Пойду, накормлю его. И мазь, наверное, надо обновить?

– Да, Тай.

На кухонном столе она нашла тарелку с тёплой кашей и стакан с морсом из лесных ягод, сваренный собственноручно пару дней назад. Поставив всё на поднос, Тайра медленно пошла в гостиную, про себя считая шаги, чтобы не споткнуться ненароком. От кухни до гостиной их было ровно пятнадцать.

Она вошла в комнату и сразу почувствовала на себе чужой взгляд. Тайра всегда ощущала, когда на неё смотрели. Значит, проснулся.

– Кто ты и где я? – просипел незнакомец, и девушка пошла на голос. Остановилась возле дивана, ногой нащупав стол, и осторожно поставила туда поднос. Затем выпрямилась и ответила:

– Вы находитесь в Тиле, это посёлок на севере Альганны. Меня зовут Тайра. Как себя чувствуете?

– Как раздавленная гусеница, – ответил мужчина. Говорил он явно с трудом. – Это… мне еда?

– Да. Я помогу вам сесть, а потом поставлю поднос вам на колени. – Девушка наклонилась и потянула руки туда, где должны были быть подмышки гостя. – Хватайтесь.

Он не спешил – разглядывал её лицо.

– Ты что, слепая?

– Верно.

Незнакомец ухватил её за локти и сел, чуть слышно застонав. Дыхание его было горячим, и Тайра, отпустив руки мужчины, прижала ладонь к его лбу. Температура была, и не маленькая.

– После еды я дам вам общеукрепляющее и жаропонижающее, – сказала девушка и наклонилась за подносом. – Возьмите.

– Каша? – В голосе незнакомца, к её удивлению, появилось недовольство. – Гадость какая.

«Значит, не так он плохо себя чувствует, раз капризничает», – подумала Тайра, а вслух сказала:

– А я люблю каши. И вкусно, и полезно. Ешьте. – Она помедлила и добавила: – Если всё съедите, я потом принесу кусочек сыра.

Фыркнул. Но не добро, скорее, презрительно. Видимо, не считал сыр достаточной причиной для того, чтобы съесть кашу. А зря – они с отцом этот сыр сами делали, из молока овец тётушки Молли. А у неё лучшие овцы и лучшее молоко в Тиле. И сыр у них с Морганом получался прекрасный, нежный и чуть пряный от смеси трав. Тайра сама придумала, какие травы лучше добавлять, и так вкусно получилось, что они с отцом этим сыром даже торговали.

– Как вас зовут? – поинтересовалась девушка. Несмотря на капризы, гость стучал ложкой весьма бодро. Проголодался.

– Риан, – ответил он после пары секунд молчания. – Расскажешь, как я здесь оказался?

– Это лучше спросите у моего отца. Он вас принёс, но откуда и что случилось, я не знаю. Папа зайдёт к вам позже. Съели?

Вновь несколько мгновений молчания.

– Да. Откуда ты знаешь? Ты же не видишь.

– Вы положили ложку в пустую тарелку, – пояснила Тайра. – Она стукнула. Я не вижу, но слышу хорошо. Давайте поднос, сейчас сыр вам принесу. И лекарства.

Она взяла протянутый поднос и уже хотела идти к двери, когда услышала:

– А ты… с рождения слепая?

– Нет. С десяти лет.

Тайра давно не чувствовала горечи, отвечая на этот вопрос. Хотя первое время она очень скучала по краскам окружающего мира. Безумно хотелось видеть рассветы и закаты, наблюдать, как желтеют и краснеют листья осенью, изучать новые растения не только на ощупь. Но вокруг уже тринадцать лет была темнота, с которой Тайра давно смирилась.

Но сны она всё равно видела цветные. Будто бы до сих пор была зрячей…

Большой кусок сыра Риан проглотил с аппетитом и даже сказал, что вкусно. Он словно был удивлён этим фактом, и Тайра подумала, что их гость, наверное, не очень любит сыр, или никогда не ел хорошего.

Потом она дала ему лекарства и попросила лечь на диван, чтобы помазать ожог.

– Как ты будешь мазать, – проворчал парень, но просьбу выполнил, опустившись обратно на подушку. – Ты же слепая.

Теперь, когда он поел и перестал сипеть, Тайра ясно слышала – Риан очень молод, скорее всего, ненамного старше её.

– Наощупь, – ответила девушка, зачерпнув на ладонь мазь из баночки, и села на диван. Протянула руку, коснулась груди, и он вздрогнул.

– Холодная… Хорошо.

Тайра улыбнулась, но не ответила, сосредоточившись на деле. Чтобы было удобнее, вторую ладонь она положила на плечо неповрежденной руки – так было проще ориентироваться.

Направо, до подмышки, потом вверх, до шеи. Влево, и опять вниз, а затем вправо…

Тайра сосредоточенно распределяла мазь по ожогу, когда вдруг услышала тихое и задумчивое:

– Если бы не глаза, ты была бы красивой.

Она на секунду замерла, растерявшись и не понимая, как реагировать, а Риан продолжал:

– Волосы у тебя шикарные. Густые, чёрные и блестящие. Никогда не видел таких блестящих волос. А губы…

Тайра мотнула головой, почувствовав прикосновение к нижней губе, и резко сказала:

– Не надо меня трогать!

Он фыркнул.

– Тоже мне, недотрога. Думаешь, не знаю, что девки в посёлках рано с парнями обжиматься начинают? Или у тебя жених есть?

Тайра вскочила, так и не закончив покрывать мазью ожог, и сделала шаг в сторону, чуть не споткнувшись о стол. Сердце её колотилось, как шальное, к горлу подступала тошнота, и прежде, чем ответить, девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Она была очень чувствительна к прикосновениям и терпеть не могла, когда её трогали чужие или незнакомые люди. Тайре требовалось время, чтобы привыкнуть к новому человеку, и время продолжительное, поэтому сейчас она испытывала глубочайшее отвращение.

– Это не ваше дело. И больше никогда не трогайте меня без разрешения, иначе пожалеете, – произнесла она тихо и весомо. Риан вновь фыркнул, но ничего не ответил, и Тайра вышла из комнаты, думая о том, что стоит попросить отца освободить её от ухаживаний за этим «гостем».

Сам его домой притащил – сам пусть и возится.