Читать книгу Когда Боги улыбаются - Анна Велес - Страница 1

– Кто-нибудь, кроме меня заметил, что мы едем в автобусе битком набитом ужасно плохо одетыми людьми? – поинтересовалась Юля театральным шепотом у друзей.

Елена чуть привстала со своего места и огляделась. Да уж! Модными нарядами здесь никто не блистал. Большинство пассажиров были женщинами неопределенного возраста. Они все, как одна, были одеты в длинные темные юбки и свободные блузы мрачных расцветок, от болотного, до блекло синего. И все смотрели на мир как-то затравлено и устало.

Конкуренцию этим барышням составляли бывалые туристки, в чью компанию затесалось четверо мужчин. Это была еще та публика. Все одеты в спортивном стиле, довольно объемистые, в смысле, страдающие излишним весом, а так же и отсутствием хоть какой-то видимости интеллигентности.

Елене начало казаться, что ее саму и ее коллег перебросило на машине времени в конец девяностых годов прошлого века. В период бурного перехода от советских устоев к зарождающемуся капитализму. Тогда было много вот таких вот товарок и товарищей резко подавшихся по велению моды в религию. Это были люди, спокойно принимающие коньячку на последних сидениях туристического автобуса, а потом обвязывающие головы платками, кутавшиеся в плащи, под которые закатывались до колен спортивные брюки для похода в храм.

Сейчас, к счастью, никто не пил спиртного и не маскировал свой привычный внешний вид. Заядлые туристы уже не стеснялись совершать паломничество по святым местам в коротких топах, обтягивающих приличной округлости животы и в джинсах с заниженной талией, где телеса нависают над плохо прикрытой задницей гармошкой жировых складок. Но и эта публика сейчас быстро навязывала косынки на головы. Хотя кое-кто поступил более разумно, натянув бейсболки с различными разрекламированными брендами. И эти люди едут на экскурсию в монастырь!

– Да уж, – ответила она подруге. – Компания у нас еще та подобралась. Самое оно для культурного отдыха.

– Кстати, а зачем мы туда едем? – поинтересовалась Гелла, выглядывая из-за Юлиного плеча. – Кроме культурного отдыха, конечно.

– Только ради него, – успокоила ее Елена. – Я давно хотела побывать во Пскове и Новгороде. Люблю я эти города. Все же сердце родной страны и прочее-прочее. А в тур-бюро на эти выходные был лишь такой вариант. Но лично я не против посетить мужской монастырь. Он, межу прочим, еще в двенадцатом веке был основан.

– Круто, – оценил Алек. – Я вообще люблю всякие такие дела. Да и просто отдохнуть хочется. Не все же в городе торчать. А там, наверное, красиво.

– А я последний раз была на экскурсии чуть ли не в школьные годы, – поделилась Юля. – Так что, это классно. А что там еще в монастыре хорошего?

– Не знаю, – беспечно отозвалась Елена. – Но мне все равно. Только подумайте, как это романтично. Мужской монастырь. Кстати, я давно заметила, что в монахи обычно подаются одни красавчики.

– Лена? – Гелла сделала «страшные» глаза. – Ты хочешь сказать, что везешь нас в место, где куча красивых, но недоступных мужчин? Да это почти преступление!

– Вот именно, – без всякой логики подхватил Алек. – Я тоже думаю, что это преступление для любого нормального мужика запираться где-то только в компании себе подобных, да еще добровольно давать обет безбрачия. Мы едем в большой сумасшедший дом.

– Надеюсь, что он будет достаточно красивым, – усмехнулась его дорогая подруга. – Мне хочется эстетики.

– Крутая эстетика, если ее нельзя потрогать, – все так же наигранно надулась Гелла.

– Вот, девочки, – обратилась иронично Елена к ней и Юле. – У нас будет шанс чуть очистить свои грешные души, поборовшись с искушением.

– А вы справитесь? – недоверчиво поинтересовался Алек. – Хотя какая разница. Главное, что эти странные парни в черных платьях справятся. Вот ведь для вас облом, девочки.

– Забудь, – отмахнулась Елена. – Я же говорю, это романтично. Люди, совершившие такие жертвы во имя веры. Круто же!

– Самое странное, Лена, – уже серьезнее заметил Алек. – Что ты, похоже, в это искренне веришь. В их соблюдение обетов.

– Да, – она тоже кивнула совершенно серьезно. – Милый, мне хочется в это верить. И я серьезно уважаю их выбор. Сам же знаешь, за все на свете надо платить. И они платят. И держатся с достоинством. По-моему, это заслуживает уважения.

– А я так считаю, – в любимом игривом тоне заявила Гелла. – Что мы принесем им большую пользу, явившись на эту экскурсию. Должно же в их жизни присутствовать иссушение? А то о какой цене будет иначе идти речь?

Алек усмехнулся. Ему было не очень интересно, с чего это его дорогую подругу потянуло в этот монастырь. Он понимал, что она, скорее всего, просто устала. Вот и все. И ей захотелось приключения. Причем еще и обязательно с культурно-развлекательной программой. Да к тому же он знал, что Елена обожает архитектуру и ощущение древности, которые присущи монастырям. Это должно стать хорошей энергетической подпиткой для нее. Он и сам был рад поездке. Хорошо так вот прошвырнуться куда-то. Без громоздких чемоданов, без вокзальной суеты. Сел и едешь с удобствами. А там тебе и гостиница в Новгороде заказана, и ужин. Да и чего бы не посмотреть на монастырь? Если он такой древний, то это, и правда, интересно. В общем, классно, что можно просто отдохнуть.

Год назад они открыли «Бюро магических услуг». И как ни странно, их с первого же дня завалили работой. Год прошел просто феерично. Несколько по-настоящему серьезных и даже опасных дел раскрыто. Вот чуть больше двух месяцев назад они поймали одного маньяка. Случай попался очень запутанный и весь какой-то маскарадный, а потому суматошный, выматывающий. Еленина идея вырваться хотя бы на выходные в какую-то культурно-развлекательную поездку была лично им, Алеком, встречена с немалым энтузиазмом. Так же сразу согласилась ведьма Гелла из отдела снятия порчи и сглаза их родного «Бюро магических услуг». И к немалому неудовольствию мага – Юля, их штатный медик. Женька, демонолог, не слишком-то любящий всякие походы по святым местам обещал приглядеть за Бюро в их отсутствие. Макс и Наташка добровольно остались в городе, надеясь выкроить время и просто пообщаться с собственным ребенком. Люда и Володька переживали бурный роман. А Влад, экзорцист, редкий специалист Бюро, а по совместительству, нынешний Еленин любовник, еще два дня назад укатил в Санкт-Петербург, чтобы уладить там какие-то свои старые дела. Похоже, именно его отсутствие подвигло Елену на приключения. Влад был просто маниакально ревнив, и теперь у нее появился небольшой шанс просто развеяться без него. Так и получилось, что Алек в компании трех дам отбыл отдыхать душой и телом. Ну, или хотя бы только душой, как на том настаивала Елена.

– Дорогие друзья! – приторным голосом на весь автобус врубилась гид. – Вот мы и достигли нашей первой остановочки. Поверьте, это уникальная возможность посетить Благовещенский монастырь. Он только недавно был открыт для посетителей. Удивительной красоты храмы, парк, … и многое другое ждет вашего внимания. Автобус сейчас уезжает на стояночку, а вернется он за нами в четыре часа вечера. Пока же у нас есть уникальная возможность побывать на ярмарке, которую вы уже видите из окон, и зайти в деревне в ресторан. Специально для туристов там предлагают настоящую монастырскую кухню. Так что вас ждут несколько приятных часов. Желаю получить максимум удовольствия. А сейчас, выходим!

Все вокруг засуетились, вскакивая с мест и заполняя узкий проход между креслами. Их бравая четверка решила не принимать участия в массовой толкотне. С достоинством, выждав, пока автобус опустеет, они последними вышли на небольшую площадь перед воротами монастыря. Они стояли и ждали. Пока рассосется толпа вокруг.

Народ их обтекал, стараясь ни в коем случае не задеть. Уж очень они выделялись на общем фоне. Они не были похожи ни на паломников, ни на туристов. Гелла, приятельница Елены, ведьма, которую дорогая подруга Алека определила в отдел снятия порчи и сглаза, как он успел заметить, предпочитала броские, а порой, и шокирующие наряды. Но сейчас она была одета гораздо скромнее. В черное шелковое платье с кружевной оборкой целомудренно прикрывающей колени. Вернее, она должна была бы выглядеть целомудренно, если бы не была полупрозрачной. Свои ярко розовые волосы, девушка убрала под какую-то косынку, завязанную на манер банданы. Правда, косынка тоже была кружевной, будто отрезанный кусок подола. Еленина подруга Юля, которая тоже имела к их новому магическому проекту некоторое отношение, что все еще не радовало Алека, выбрала самый простой вариант – прямая джинсовая юбка, и белая блузка, на голове голубоватый шарфик. Елена, как и ведьма, тоже предпочла не изменять любимому черному цвету. Широкая юбка с тремя воланами и блузка в деревенском стиле. Талию она затянула широким темно-голубым кушаком. Широкая лента такого же цвета была и в волосах. В принципе, нельзя сказать, что она нарушила обычаи. По святым местам она пойдет точно не с непокрытой головой. Сам Алек выбрал для поездки обычные светлые летние брюки и футболку. В общем, дамы смотрелись слишком стильно, а он слишком интеллигентно. Народ это смущало.

– Шмотки или еда? – поинтересовалась Гелла.

– Я вроде бы еще есть пока не хочу, – несколько растеряно сказала Юля, оглядывая местное столпотворение. – Надо бы размяться. Сидели долго.

– О! – оживилась ведьма. – Врач сказал надо размяться. За шмотками.

Елена кивнула им, предложила встретиться через полчасика у ворот, а сама осталась с Алеком. Они решили перекурить.

– Во всех этих поездках есть одно раздражающее излишество, – заметил он.

– Гид, – догадалась она.

– Нет, ты это слышала? – насмешливо поинтересовался Алек. – Получить все возможные удовольствия от посещения монастыря! Можно подумать, это цирк или хорошо замаскированный бордель.

– Поверь, милый, это еще не самый неудачный оборот из их арсенала, – успокоила его подруга. – Мы в прошлом году с Иринкой были на Украине. Ездили в парк Умань, по-другому его называют Софиевкой. А на обратном пути коллега этой леди, о которой мы с тобой сейчас вспоминаем без видимого удовольствия, рассказывала нам историю любви давешних владельцев этой усадьбы. Особенно тетки по имени София, в честь которой парк и назвали. История любви. Запомнил? – Алек кивнул. – Так вот эту Софочку и ее сестру родная мать продала в рабство на рынке в Греции. Ее выкупил какой-то там богатенький мужичонка. Попользовал девочек, и уехал. Софочка напросилась с ним. А уж в России ее продали какому-то графу, который даже на ней женился. С тем, чтобы подкладывать ее под кого надо за нужные деньги. Ее научили достойно вести себя, привили манеры, даже накачали кое-какими энциклопедическими знаниями. И на все это клюнул князь Потемкин. Который вскоре тоже начал подкладывать свою фаворитку под нужных людей. В том числе и под бедного дядьку, владельца Умани. Тот влюбился и женился. Построил для нее этот парк шикарный при имении. А потом… Вышла незадачка. Он застал Софочку со своим сынком. Ну и … в общем, он этого не пережил. Вот такая тебе история любви.

– Да она же просто шлюха была, – ошарашено выдал ее дорогой друг. – Какая там любовь?

– Точно так же отозвался об этой истории мой четырнадцатилетний двоюродный брат, – известила его Елена. – Когда мы с ним вышли подышать воздухом на зеленой остановке после этого рассказа. Но ты бы слышал, как та гид рассказывала все это. С ужимками и придыханием.

– Пошлость, – поставил Алек диагноз.

– Она самая, – поддержала его подруга. – Ну? А мы с тобой куда?

– Давай съедим чего-нибудь, – предложил он. – Только я в кабак не хочу. Там сейчас толпа. Да и надо бы чего-нибудь легенького.

– Смотри, – она указала куда-то вправо. – Там продают выпечку. Рискнем?

Он обреченно кивнул. Выбора-то не было. Алек ел мало, но часто. И сейчас все равно он хотел перекусить.

Они быстро проскочили ряд цветастых шатров с сувенирами и тряпками, и добрались до лотка с выпечкой. Алек остановил свой выбор на чебуреках, а Елена на жареных пирожках с капустой. Продавщица приветливо разулыбалась им и даже погрела выпечку в микроволновке. В ларьке напротив они нашли соки по вкусу.

– Смотри, – Елена вновь указала надкусанным пирожком куда-то в сторону. Алек обернулся в указанном направлении с некоторым испугом. Он уже настроился на то, что в этом странном месте все и всегда не так. Наверное, его дорогая подруга увидела нечто еще совершенно не совместимое с понятием «святое место». Но он ошибся. Она указывала ему на монастырскую стену. Если у самых ворот стены были явно отреставрированные, свежевыбеленные, чистенькие, как новенькие, то там, куда указывала Елена сейчас, можно было различить неровную поверхность, сложенную из серого древнего камня. Он выглядывал из зелени кустов, так естественно и … как-то особенно значимо.

– Классно, – поделился Алек. – Такая огромная разница! Там истинная древность, а тут, всего в паре шагов, эта современная коммерциализированная вульгарность.

– Эко тебя на природе на высокий стиль потянуло, – чуть насмешливо отозвалась его подруга.

– А ты со мной не согласна? – с вызовом поинтересовался он.

– Не совсем согласна, – лениво сказала она. – Естественно, это вульгарность, торговать у самых стен монастыря, превращая его в пятачок развлечений для туристов. Но вот это далеко не такая уж и современная вульгарность. Между прочим, и двести или триста лет назад, здесь все было так же. Монахам тоже надо на что-то жить. И они везли на ярмарки вино и зерно, хлеб и мед. Местным парням в рясах еще и проще. У них торговые ряды под боком. … И вот опять же. Вспоминается Киев. Точнее. Киево-Печерская Лавра. Там прямо на территории монастыря шла ярмарка меда. А еще монахини продавали иконки и ладанки. И белорусский трикотаж. Деньги за аренду торговых точек шли в казну Лавры. Кстати, я думаю, и здесь так же.

– Вижу, – пробурчал Алек с видом оскорбленного пуританина, наблюдая за священником, который мирно бродил среди лотков и собирал взносы. – Кстати, о смазливых монахах, – он коварно улыбнулся подруге. – Этот чем-то похож на Бреда Пита.

Елена брезгливо поморщилась.

– Бред Пит мне никогда не нравился.

– Да ты что? – искренне изумился Алек, взмахнув чебуреком. – Он же что-то вроде секс-символа теперь.

– Нет, милый, – Елена аккуратно выбросила промасленную салфетку от пирожков в урну и принялась вскрывать сок. – Это женская красота измеряется в Анжелино-джоулях. А этот… не люблю смазливых блондинов.

– Хорошо, – с азартом продолжил ее друг. – А как тебе Том Круз?

– Ну… – она сделала вид, что задумалась. – Симпатяга, конечно. Но тоже как-то уж слишком хорошенький.

– Тогда… – он на миг задумался. – Николас Кейдж.

– Терпеть не могу, – с чувством ответила Елена. – Он слишком пафосный.

– Ну ты вообще! – почему-то вкусы подруги повергли его в шок. – А этот… который Александра играл?

– Колин Фарелл? – она дождалась его утвердительного кивка. – Нет. Не то.

– Назови мне тогда, кто же все-таки тебе нравится, – настаивал Алек. – Должен же быть у тебя идеал? Мел Гибсон?

– Боже упаси! – она опять поморщилась.

– Но как же? Он же знает, чего хотят женщины, – с иронией заметил он.

– Да ну его.

– Тогда… Киану Ривз? … Хотя нет. Это явно не вариант. Влюбляешься в его героев. Но не в него самого.

Елена хотела подколоть друга и спросить, как давно он начал влюбляться в мужских персонажей, но не стала. Ей было хорошо. Спокойно, тепло. Кругом такая красота…

– Ну, назови же хоть кого-нибудь! – взмолился ее лучший друг.

– Как-то даже никто в голову не приходит, – честно созналась она.

– Давай пройдемся по классике, – не сдавался он. – Шон Конери?

– Всегда, – с энтузиазмом кивнула она.

– А Брюс?

– Уиллис? Да, конечно. А еще… Джеймс Вудс. И Джек Николсон. Это же круто почти во всех ужасниках сниматься без грима!

– Да! – обрадовался Алек, но тут же спохватился. – Но я говорю не об их актерской игре. Рассуждай о них, как о мужчинах. С этой точки зрения кто?

– Слушай, вот точно не знаю, – казалось, она и сама расстроилась. – Сейчас кого-нибудь вспомню. А! Этот… Хью Джекман! Который Росомаху играет и Ванхельсинга.

– Хоть что-то, – облегченно вздохнул ее друг. – А то ты меня уже пугать начала. Но Росомахи я тут не вижу. Похоже, тебе точно не до совращения монахов.

– Алек, – серьезно сказала Елена, посмотрев на него. – Возможно, ты вспомнишь, что буквально прямо сейчас я вроде как переживаю один очень бурный роман. Который проходит достаточно нервно. … И вот что-то меня пока не тянет на приключения. И опять же. Роман ведьмы с монахом – это пошлость.

– Верно, – не мог не согласиться ее дорогой друг. – Тогда увлечемся историей и архитектурой.

– А еще и самой атмосферой монастыря, – деловито напомнила она, направляясь к воротам. – Только представь, его лишь год или два назад открыли для посещений. Тут еще практически не натоптано!

Алек согласно кивнул. Елена говорила о том, что есть реальная возможность почувствовать истинную атмосферу святого места. В этих храмах молились и, скорее всего, искренне, не одно поколение монахов. Да там же благодать для любого мага! Чистая энергетика. Бери и кушай. Точнее, впитывай в себя и восстанавливай собственные силы. К тому же, они давно заметили, что в каждом храме, даже на столь небольшой территории, есть свое настроение. Где-то светло и уютно, где-то тягостно, а где-то никак. И это всегда было интересно. Такие впечатления можно было смаковать, как букет дорогих вин. Ну и конечно, дух старины. Это просто деликатесный десерт. Когда дотрагиваешься до камня и… будто касаешься самого времени. И Алек, и Елена просто обожали это впечатление.

Они дождались Геллу и Юлю и наконец-то вошли на территорию монастыря. Билет стоил пятьсот рублей.

– Слушай, – тут же принялся за расчеты Алек. – В нашем автобусе было человек пятьдесят. А я на остановке еще три видел. Это же двести человек. И с каждого по пятьсот рублей! Сто тысяч за день!

– Плюс ярмарка и церковная лавка, – добавила Юля.

– Ну, ладно вам, – миролюбиво отозвалась Елена. – Им еще зимой жить надо. Кто в холод сюда поедет? А есть хочется всегда. Будем считать, что деньги они запасают на зиму, типа солят.

– С корешками и вершками, – усмехнулась Гелла. – Один мой знакомый уверяет, что деньги в природе не растут. Так что… Кстати, а что ты тут говорила про церковную лавку?

– Вон она, – Елена указала на странную постройку. – В церквях лучшее серебро.

Юля с Геллой тут же поспешили в указанном направлении. Елена с Алеком никуда не торопились. Они просто стояли посреди площади и осматривались. Территория монастыря была огромной. Толпы туристов тут просто терялись, так что толкотни и давки при посещении экскурсионных объектов ждать не приходилось. Лично Елену это радовало. Во-первых, она была из тех людей, для которых трое, это уже толпа. А во-вторых, она не любила, когда ей мешают делать то, что она любит. А ходить по храмам и рассматривать все и вся ей нравилось. По крайней мере, в данный момент. Алек решил сделать их отдых еще более комфортным, а потому спешно купил у какого-то улыбчивого монаха буклетик с историей монастыря и с картой для туристов.

– Тебе соврали, – известил он подругу. – Благовещенский монастырь был основан где-то около 1376 года. Как это «около» непонятно. Но именно эта дата упоминается в преданиях. Некий старец Назарий построил уединенный скит на берегу Волхова, под холмом.

– Тоже мне, Мерлин, – усмехнулась Елена. – Спорим, потом ему было видение, что на холме должен быть заложен монастырь?

– Спорить бесполезно, – согласился Алек. – Так и есть. И вот он этот монастырь и заложил. А к середине пятнадцатого века, на общежитии тут было более тридцати монахов. Построен из камня верхний благовещенский собор…. Где он тут у нас? Ага! – радость на его лице тут же сменилась сожалением. – Туда туристов не пускают.

– А в какой пускают? – поинтересовалась Елена.

– Вот в тот, – Алек указал на огромный белокаменный собор.

– Так идем?

Елена, не дожидаясь его, зашагала в сторону церкви. Собор Пресвятой Богородицы был просто великолепен. Построенный в лучших традициях русской церковной архитектуры, он поражал воображение толщиной стен и тонкостью их отделки. Пятистопный, возведенный без подклета, он прямо с площади устремлялся ввысь. На солнце блестели пять золотых куполов. Елене особенно нравился этот стиль. Строгий, и в тоже время, элегантный. Казалось, он был собран из четырех огромных колонн, которые поддерживали среднюю пятую, с широким куполом и огромной главой. Над входом светилось стилизованное изображение солнца.

– Это меня всегда поражало, – поделился Алек впечатлениями. – А потом еще удивляются, что на рассвете христианства их называли солнцепоклонниками.

– Ну, лик Господа есть солнечный лик, – с легкой иронией отозвалась Елена.

Алек театрально трагически вздохнул. Вообще, мага поражала его подруга. Похоже, она серьезно настроила себя на позитивное восприятие всего здесь увиденного. Пока, правда, ее настрой оправдывал себя. Монастырь был красив, как картинка. Но благосклонность Елены все же несколько смущала. Алек начал подозревать, что это все внешние проявления ее истинного состояния. Его дорогой подруге было не очень хорошо. И она приехала в монастырь именно за тем, зачем сюда и принято было ездить. За покоем и очищением души. Ладно…

– Конечно, – продолжала Елена между, тем, вступая в пределы церкви. – Я могла бы тебе прочитать целую лекцию на тему соединения христианской догматики с языческими основами. У народа-то память долгая. Велес в ней жив вместе со святым Власием. Но ты и сам все это знаешь. От сращения культур никуда не деться. Тем более, мы говорим о том, что этот монастырь был основан еще до Никоновских реформ. А староверы родом из богумилов. Так что как тут без солнцепоклонничества?

– Да, – согласился Алек, листая дальше буклет. – Но вот этот конкретный храм совершенно новый. Тот, что стоял на этом месте прежде, во времена Великой Отечественной был уничтожен. Взорвали его. А этот восстановили совсем недавно.

– Оно и видно, – кивнула Елена.

Они проходили под сводчатыми арками, соединяющими пределы церкви. Из длинных узких окон лился солнечный свет. Он играл на мозаичной плитке полов, пробегал искрой по краскам стенных росписей. Над фресками здесь работал очень талантливый художник. Аккуратные длинные мазки, нежные тона фона. В чем-то эта роспись была близка к импрессионистам. Иконы тут тоже были потрясающими. В храме перемешались старинные списки с довольно пристойным новоделом. При трехъярусном иконостасе Царских врат, выполненном в новом иконописном стиле, стояла специальная подставка, названия которой Елена не помнила. На красном бархате этой подставки лежала довольно старая икона Богородицы. Чуть потускневшая от времени, но явно недавно чищенная. Это был один из списков Державной иконы Божьей Матери. Справа и слева в нишах тоже были заметны старые образы. А в западном пределе под резным дубовым навесом, отделанным золотом, стояла рака с чьими-то мощами.

– О! – указала туда Елена. – А вон и сам преподобный старец Назарий.

– Или его ученик, преподобный Игнатий, – сверившись с буклетом, ответил ей друг.

– Надеюсь, он там целиком, – понизив голос, поделилась она опасениями.

– В смысле? – Алек был несколько шокирован.

– Ну, в церкви есть такая странная тенденция, – стала объяснять Елена. – Хранить чьи-либо святые мощи по частям. Рука тут, нога где-нибудь в другом храме. А то и в другом конце страны.

– Узаконенная расчлененка, – перевел для себя маг. – Ужас какой-то.

– Согласна, – она чуть поморщилась. – Как это нелепо звучит, но все же, варварский обычай.

– Это мягко сказано, – возмущался ее друг. – Не по-людски это. Что? Не могли похоронить, а потом ту же икону нарисовать? Или там плащаницу вышить? А еще говорят, что если покойника в землю не зарыли, это не по-христиански!

– Уверена, что такому странному обычаю нашлось бы несколько объяснений, – Елена чуть пожала плечами. – Вроде бы трупы святых практически не разлагаются. Только изредка источают цветочный аромат.

– И что? – язвительно поинтересовался Алек, шагая вслед за подругой вдоль стен, где висели различные образы, которые Елена рассматривала с довольно заинтересованным видом. – Они тут мощи вместо ароматизаторов используют. А по частям, потому что целиком труп слишком воняет?

Его подруга усмехнулась.

– Зато чем больше частей, тем больше народу может мощам поклониться, – с иронией продолжала она. – Может, в этом и есть какая-то логика, но по мне, так она кривая. Все равно варварство…. Ой! – она вдруг рванула вперед, где заметила в одной из ниш заинтересовавшую ее икону. – Какая редкая штука! И как раз к теме расчлененки.

Алек подошел ближе. Да это изображение заслуживало особого внимания. Икона была новой. С присущими современной школе чертами. Четкие линии, акцент к деталям, яркие краски. На насыщенном алом фоне стояло глубокое блюдо, напоминающее очень широкую вазочку для конфет. Блюдо было золоченое с толстыми стенками, по краю шла какая-то надпись. Скорее всего, на старославянском. При желании прочитать слова было можно, но уж очень мелким был шрифт. Но особое внимание привлекало то, что лежало на этом блюде. Бородатая голова с широко открытыми глазами, над которой виднелся традиционный нимб.

– Иоанн Креститель! – Находка Елену вдохновила. – Редко такое встретишь.

– Редко? – Алек тоже рассматривал изображение с острым интересом. – Да я такое впервые вижу!

– Нет, я еще раньше подобную икону встречала в одной церкви у нас в городе, – его подруга все же предприняла попытку прочесть слова на ободке блюда. – Жаль… половину не разобрать. … Но блюдо примечательное. По форме. Кстати, по одной из легенд именно так выглядит Грааль.

– Долго я ждал, когда ты к этой теме придешь, – усмехнулся маг. – Это твоя религия.

– Наверное, – Елена легко пожала плечами. – Просто интересно. По символике. Помнишь ионитов?

– Секта времен зарождения христианства, – Алек кивнул. Все же он был специалистом по сектам. – Они верили, что истинным мессией был именно Иоанн Креститель. В этом что-то есть.

– И его голова на блюде, – подхватила подруга. – Скрытая истина?

– Привет Дену Брауну! – маг улыбнулся. – А мне нравится эта игра.

Елена так же ответила ему улыбкой и заговорщески подмигнула. Конечно, оба они понимали, что это просто глупо – искать в совершенно новеньком храме древние истины. Но церковные символы всегда были потрясающе глубоки и интриговали. На пустом месте можно было сочинить любую легенду. И это им нравилось. Теперь они рассматривали иконы не так лениво, как раньше, а с особым вниманием.

– Смотри! – через некоторое время радостно воскликнул маг, указывая куда-то через зал. – Дама с чащей.

– Чего?! – Елена резко остановилась и уставилась на друга с изумлением.

Примерно так же отреагировала на слова Алека и другая женщина. Она резко развернулась на его голос и уставилась на них с Еленой с каким-то тревожным и настороженным выражением. Вообще, эта женщина ничем особенным от других в храме не отличалась. Все та же длинная темная юбка до щиколоток, свободная блуза, волосы убраны под косынку. Но вот ее реакция… Можно было бы понять, если бы она была возмущена их разговорами или неуместной темой. Однако, она смотрела на них так, будто понимала, о чем идет речь. Будто играла в ту же игру. Но серьезно.

Елене на незнакомку было в принципе наплевать. Она лишь с удивлением отметила странное поведение женщины, и поспешила за своим другом к следующей иконе.

– Ну и напугал ты меня, – честно призналась она Алеку. – Я думала еще какой сюрприз. А это всего лишь список иконы Божьей Матери «Неупиваемая чаша». Хотя названьеце еще то, да?

– Да не то слово, – Алек покосился на незнакомку, она все еще стояла на прежнем месте и следила за ними, явно слушая их разговор. – Еще одна чаша. И Дева.

– Полный набор, – Елена тоже обернулась и нагло уставилась на незнакомку с должным вызовом в глазах. Женщина тут же отвернулась и пошла прочь.

– А вот и конкуренты! – обрадовался маг, указывая глазами на удаляющуюся незнакомку. – Все сходится.

– Зловещая тетка, – поделилась его подруга впечатлениями. – И странная. На богомолку не тянет. И одежда эта не по ней. Ты ее маникюр видел?

– Чего? – поморщился Алек. – Какой еще маникюр?

– Ногти ты ее видел? – уточнила Елена. – У нее ярко красные ногти с рисунком. Знаешь, сколько это стоит? И при таком-то прикиде. И лицо ее. Будто она старается выглядеть старше, чем есть на самом деле.

Друг смотрел непонимающе. Он вообще не очень-то понимал в женских штучках.

– Вот только не смей говорить, что я без макияжа выгляжу так же! – она не правильно поняла его реакцию.

– А я, думаешь, вообще знаю, накрашена ты или нет?! – с обидой возразил Алек.

Да, Алек совершенно не замечал женского макияжа. Вот такая вот у него странность. Даже если речь шла о «стрелках» в стиле Клеопатры, дорисованных чуть ли не до ушей. Чисто по-женски, Елена надеялась, что такая странность есть у всех мужчин и все каждодневные ухищрения утром у зеркала на самом деле имеют смысл. Но это, вряд ли.

– Ладно, проехали, – сказала она другу.

– Но согласись, дело становится все интереснее, Ватсон! – заявил он в ответ, возвращаясь к их игре. – Ты что-то потеряла?

Елена присела на корточки и что-то нащупывала на полу.

– Я не потеряла, – ответила она. – Я как раз нашла! Еще одна крайне редкая и приятная штука.

– Где? – скептически поинтересовался Алек. С его точки зрения, разговоры о чем-то приятном в церкви были равносильны в пошлости давешним пожеланиям гида получить от посещения монастыря все возможное удовольствие.

– Да вот же! – его дорогая подруга указывала на мозаичную плитку. – В большинстве церквей пол какой?

– Деревянный или обычный каменный, а может, в старых и вообще земляной, – на вскидку вспомнил Алек.

– Ну, с земляным ты уж вообще переборщил, – заметила Елена. – Сильно грязный, может быть. Но чтоб так… Не важно. Тут плитка. И не просто плитка, – она осторожно пошла вдоль одной из только ей пока видных линий. – Тут мозаикой круг выложен!

– Да ты что? – искренне удивился Алек. – Где?… Вот ведь! И правда!

Он тоже стал рассматривать пол.

– Я такое видела только в кафедральных соборах, – поделилась с ним подруга. – По телевизору. Когда пасхальные или рождественские службы транслируют.

– Не ожидал, что ты их смотришь, – удивился он.

– Бывает, – Елена оторвалась от созерцания круга. – Ну, вот, Шерлок. У нас полный набор. Чаша, дева, круг. И подозрительная тетка. Не плохо.

– Да уж, – подтвердил Алек. – Вот только сам собор не ахти.

– Красивый, конечно, – рассудила она. – Но больше тянет на музей.

– А что ты хотела? – друг картинно развел руками. – Новье. Хотя… Может, продолжим?

Елена улыбнулась и кивнула. Они вышли из собора на залитый солнцем двор. Кругом по-прежнему сновали люди. Елена с любопытством оглядывала монастырь. После посещения собора что-то неуловимо изменилось в этом дворе. Хотя, на самом деле, изменилось лишь ее настроение. Еще полчаса назад, они были чужды этому месту. А теперь… После приятного легкого сумрака церковных сводов, они уже успели привыкнуть к этому замкнутому миру. Все больше деталей, не замеченных ранее, теперь бросалось в глаза. И эта чистота двора, и аккуратность, с которой были выложены дорожки, свежая краска стен, удивительная свежесть зелени. Но все это казалось слишком живым и натуральным, а не специально выставленным напоказ. Монахи, которые изредка пересекали двор, мерно и уверенно, как хозяева этого места, создавали этот мир для себя. И теперь, вжившись в него, можно было почувствовать именно то, из-за чего ехала сюда Елена: покой и радость от соприкосновения с этим местом.

Справа от собора располагался парк, где туристам даже позволялось курить. Только не во время поста. Так, по крайней мере, гласила табличка. Тут вообще было много табличек. Указатели, пояснения, запреты. Всегда очень вежливые. И написаны нормальным современным языком. Никаких тебе «ятей». И как раз возле таблички, разъясняющей правила курения на территории монастыря, стояли Юля и Гелла. Елена помахала им рукой и направилась в ту же сторону.

– Ну? – спросила их ведьма. – Где уже были?

– В соборе, – охотно поделился Алек. – Но он новый совсем. Как музей по ощущениям.

Юля посмотрела на него немного удивленно. Она не понимала этой их привычки оценивать культовые заведения по шкале эмоциональных оценок. Ей просто не могло прийти в голову, что церковь может быть уютной или подавляющей, что в ней могло преобладать ощущение соприкосновения с древностью, или же наоборот, отсутствовать то неуловимое ощущение святости. Для нее храм был храмом. Местом для молитвы. И все. Хотя сама она и не была особенно верующей. Трудно стать таковой, общаясь с магами.

Однако, как Юля знала, та же Люда из отдела снятия порчи и сглаза в бога верила. Причем именно в христианского. Однажды Юля даже поинтересовалась у ведьмы, как ее ремесло сочетается с религией. Люда объяснила, что никак. Вера и религия – вещи разные. Люда верит в Христа. Но не ходит в церкви, хотя при этом соблюдает посты и другие традиции. Люда процитировала штатному медику Мартина Лютера: «общаться с богом можно и сидя дома у камина». Так что в целом, вера и магия в принципе были совместимы. Сама же Юля предпочитала просто спокойно относиться и к тому, и к другому. И без вот этих странных оценок.

– Плохо, – огорчилась Гелла, которой это короткое пояснение Алека объяснило многое. – Хотелось бы чего-то более… сильного.

– Нам тоже, – согласилась с ней Елена. – Хотя в этом соборе куча интереснейших икон. Кстати, большая часть весьма качественный новодел. В смысле, современная школа иконописи.

– И очень уж странная эта школа, – не мог удержаться Алек.

– В смысле? – растеряно поинтересовалась Юля.

– Смотри, – он указал ей на изображение солнца, заметное даже из парка. – Это только для начала. А еще там есть Дева с Чашей и голова Иоанна на блюде.

Юля одарила его слегка обеспокоенным взглядом.

– Деву зовут Марией, – снисходительно пояснила она. – Она Христу матерью приходилась.

– Да ты что? – маг изобразил дичайшее удивление. – Кто бы мог подумать? А я-то все смотрю, что за ….

Он вовремя остановился. Мир монастыря успел оказать влияние и на него. Назвать Богородицу «теткой» язык не повернулся.

– Погоди-ка! – Гелла чуть улыбнулась. – Дева, солнце, блюдо или чаша… А в этом что-то есть.

– Прибавь еще и ритуальный круг на полу, – подсказала Елена.

– Круто! – искренне восхитилась ведьма. – Ничего себе такой музейчик. А тут есть что-нибудь более древнее? Интересно было бы глянуть, что же там можно найти.

Она легко включилась в игру. Юля тоже загорелась энтузиазмом. Она лишь недавно прочитала «Код Да Винчи», и большая часть символов, обозначенных друзьями, была ей знакома.

– Так, – Алек просматривал буклет. – Тут еще много чего есть, но далеко не все доступно туристам. Но все же мы можем посетить Троицкую звонницу, святой источник преподобного Назария, беседку для раздумий… Последнее, я думаю, нам сейчас просто не надо.

–Тебе это не только сейчас не надо, – не удержалась Юля. – Раздумья – это по жизни не по твоей части.

– Знаешь что? – подняв глаза от буклета, отозвался он. – Тебе это близко? Так вот топай в свою беседку и думай. Вернее, учись это делать.

Елена тяжело вздохнула. Эти двое были ее друзьями. Причем, самыми близкими. Но они в принципе не были дружны между собой. Юля и Алек терпели друг друга только из-за нее.

– Так куда мы идем? – немного раздраженно вернула она их к прежней теме, пока они не вцепились друг в дружку прямо возле собора. Хотя запрещающей драки таблички тут не было.

– Дальше, – Алек, бросив на Юлю последний свирепый взгляд, вернулся к чтению. – Келейные корпуса и Святые врата. В последних есть надвратная церковь, но туда не пускают. А! Вот еще и часовня Иоанна Крестителя.

– С учетом наличия в соборе иконы с его головой на блюде, – размышляла Елена. – Нам следовало бы именно в эту часовню и податься.

– Типа так знаки указывают? – уточнила Юля.

– Вроде того, – согласилась быстро ее подруга, видя, что Алек уже готов выдать какой-то свой явно язвительный ответ.

– Лен, – шагая рядом с ней через двор, поинтересовалась Гелла. – А там голова как? Просто на блюде? Это часть общей картины?

– Нет, – ответила Елена. – Это и есть вся картина.

– Странно.

Было видно, как игра все больше притягивает ведьму.

Часовня располагалась налево от входа в монастырь, прячась за деревьями. Они прошли мимо церковной лавки под холмом и спустились по одной из аккуратных тропинок. Перед часовней располагался еще один небольшой выложенный брусчаткой дворик, а само здание окружал невысокий недавно сколоченный штакетник.

– О, – Елена оживилась, разглядывая часовню снаружи. – Это здание было построено где-то в семнадцатом веке. Классический вариант архитектуры того времени.

– Как сейчас помнишь? – не удержался друг от усмешки. – Хотя, если верить путеводителю, ты права. Как догадалась?

– Видишь ли, милый, – улыбнулась подруга. – Где-то классе в шестом я мечтала стать архитектором. И много что успела прочесть по этой части. А перед поездкой сюда, еще и по церковной архитектуре литературку почитала. Эта церковь была построена после Никоновской реформы. Здесь нет шатра, который свойственен более ранним постройкам. А далее….

Алек даже не представлял, что такое этот шатер. В объяснения дорогой подруги о восьмерике на четверике, он тоже постарался не вникать. Понял только, что это куб, на котором построен еще один, но со срезанными гранями. Вообще, часовня именно так и выглядела. Куб, а на нем невысокая башенка с небольшими окнами, а выше – золотая маковка. Они дружно поднялись по ступенькам крыльца с резными столбиками из дерева.

Внутри было как-то… Алек назвал свои впечатления двойственными. Во-первых, казалось, что часовня внутри просторнее, чем могло бы показаться извне. Во-вторых, тут было одновременно и уютно и мрачновато. Деревянный пол, полумрак, намного более густой, чем в соборе. Но при этом можно было подумать, если опираться только на внутренние ощущения, что это не храм, а просто старый дом, где давно нет хозяев, но кто-то все же за ним присматривает. Ощущения древности почти не было, но от стен веяло чем-то иным…

– Одиночество, – подсказала тихо Елена, прочитав его мысли.

Алек заметил, что ее аура тут стала гуще и насыщенней, как всегда, когда она почему-то переставала контролировать свою силу.

Елена понимала, что ее самоконтроль дал трещину. Что-то в этих стенах заставляло ее защищаться. И она инстинктивно поставила блок. Такое с ней частенько случалось в церквях. Это место более напоминало культовое. Сюда приходили молиться. Много лет, а точнее – не одно столетие. И приносили сюда свои печали. Как всегда, ощущение это, тягостное и давящее, оставалось в стенах храма, зависшее здесь очень надолго. Но было и что-то еще… Предчувствие. Елена сама не понимала, что же его породило. Возможно, это самое одиночество, резко выделяющееся нотка в общей безрадостной атмосфере. Это было одиночество одного конкретно взятого человека, который, видимо, бывал здесь довольно часто. И похоже, принял здесь смерть. Причем, возможно, мученическую. Но Елена не могла понять, какое это имеет отношение к сегодняшнему дню и конкретно к ней. А предчувствие все же крепко засело в ее душе и теперь пульсировало там неприятно и туго.

– Милый, – чуть суховато попросила она друга. – Посмотри, что там про эту часовню рассказывают?

– Ничего такого, – поняв ее вопрос, как следует, сказал он, быстро пробежав глазами страничку буклета.

– Странно, – тихо вступила Гелла. – Но ведь тут кто-то умер.

Елена ей кивнула. Естественно, ведьма тоже это почувствовала.

– Давайте уж найдем эти ваши знаки, – беспокойно оглядываясь, предложила Юля. – И уйдем.

Мысль, что тут кто-то мог погибнуть, ее совсем не радовала. Тем более, Юля почувствовала, как что-то в ее лучшей подруге изменилось. Она не была магом, но знала Елену еще со школы. И вот эти странные состояния были Юле знакомы. В такие моменты она всегда начинала чувствовать себя неуютно.

Они стали осматриваться. Освещение в часовне тоже было примечательным. Через маленькие оконца свет почти не проникал. И оттого в центре скапливалась темнота, а каждая икона подсвечивалась несколькими свечами или специальными церковными светильниками. Отблески огня падали на золотые и серебряные оклады, заставляя светиться и их.

– Вот оно, – Алек победно улыбнулся и указал на самую большую икону, перед которой стояла железная витая подставка для молитвенника и маленький алтарь. – И опять чаша.

– Я такую уже видела, – сказала Юля, подходя ближе.

Да, это был список весьма распространенной иконы Иоанна Крестителя. Предтеча Христа изображался по пояс, сидящим за столом. В левой руке он держал чашу. Понять, чем она наполнена, не представлялось возможным. Икона была довольно старой. Богатый посеребренный оклад немного истерся.

– Итак, – Елена старалась казаться веселой, хотя предчувствие так и не отпустило. – Опять он и опять же с ним чаша. Уже две иконы на один монастырь. Интересно, это не много?

Гелла недоуменно пожала плечами. Сколько и каких икон должно быть в церквях одного монастыря, никто из них не знал. Так что столь простым жестом ведьма выразила общее мнение.

– Ну, – решил порассуждать Алек. – Если в прошлый раз он, вернее, его голова, указывали на тайную истину, то тут, я бы сказал, речь идет о времени возникновения этой тайны.

– Дохристианская эпоха? – решила уточнить Юля. – Ты не круто забрал?

– Если бы мы говорили о Граале, – вступилась Елена раньше, чем Алек успел устроить очередную перебранку. – То все было бы логично. Но я все же сомневаюсь, что речь идет именно об этом. Будем делать вид, что в православной традиции Грааля нет. Тогда, может, это не дохристианская эпоха?

– Может, речь идет о славянском язычестве тогда? – предположила с азартом Гелла. – Как раз и получается, до прихода христианства.

– А чего и нет? – согласился с ней Алек. – Все же мы в сердце стороны русской. Новгородская земля. Самое оно. Кажется, тут язычество сопротивлялось новой вере особенно сильно.

– Даже если верить «Повести временных лет», – кивнула Елена. – Подходящая версия.

– Да? – засомневалась Юля, смотря куда-то за их спины. – Что-то не выходит. … Лена, в Таро же есть масть мечей?

Все трое магов обернулись в ту сторону, куда она указывала с некоторой тревогой.

– Ого! – Алек даже забыл поспорить с ней по этому весьма подходящему поводу. Таро в православной традиции тоже ведь не было. Но… перед ними было еще одно изображение Богородицы. На иконе, перед фигурой родительницы бога висели в воздухе семь мечей, сходящихся остриями в одной точке.

– Это уже как-то слишком, – потрясенно выдала Гелла. – Они складываются в звезду мага!

– Так, – Елена заставила себя собраться, не смотря на неприятные ощущения, связанные с предчувствием. – В колоде Уайта семерка мечей представляет собой мужчину, крадущего с поля связку мечей, два из которых выпали из связки и воткнулись в землю. Совершенно иной рисунок.

– А значение карты, – подхватил Алек. – Бесчестный поступок. Предательство. В принципе, с учетом того, что тут кого-то убили, это имеет смысл.

– Сама масть мечей, это масть воинов, – продолжила Елена. – Но мы забываем, что говорим не о карте Таро, а об иконе.

– И между прочим, не о какой-то, – решила тоже поучаствовать Юля. – А об образе Богородицы.

– Она написана недавно, – рассматривая образ, поделилась Елена. – Но похоже, это лишь список с более древнего изображения. Хотя черты новой школы иконописи все же просматриваются. Как будто бы икону восстанавливали.

И она обернулась, обшаривая взглядом помещение часовни. Монах, довольно молодой, чистивший подсвечники от воска, тут же направился к ним, как хорошо вышколенный официант в шикарном ресторане. Но в монахе не было ничего, указывающего на желание угодить. Только вежливый интерес и нечто еще, что появлялось в глазах священников всегда при виде Елены. Конечно, по своему внешнему виду она мало напоминала верующую, но было в ней и что-то еще, что однозначно отличало ее от посетителей церквей. Она стояла посреди часовни с видом завоевателя на поле боя. Она бросала вызов. Даже, когда сама того и не желала. Обычно такой вызов вызывал у священников раздражение и даже злость. Но не в этот раз.

Елена присмотрелась повнимательнее. Аура монаха напоминала оклады икон, такой же ровный золотистый цвет веры с легкими всполохами оранжевого и голубого – любопытства и обеспокоенности.

– Чем могу помочь? – спросил он у нее.

– Очень интересная икона, – вежливо улыбаясь, заметила она. – И, кажется, очень редкая. Скажите, пожалуйста, как она называется?

– Это образ Божьей Матери «Умягчение злых сердец», – охотно ответил святой отец, голубоватые всполохи ауры стали реже. – Это довольно известная икона. И наши братья удачно сделали список с нее.

– Ваши братья? – оживилась Гелла. – Так вот откуда тут столько образов новой школы. У вас свои мастерские!

– Да, братья наши талантливы, и по восстановлении обители многие храмы наши были украшены иконами их кисти.

– То-то мне показалось, что все новые образы будто бы одной рукой написаны, по крайней мере, в едином стиле, – поддержала Елена. – Ваши братья потрясающе талантливы, святой отец.

– Вы можете приобрести образы ваших святых покровителей в нашей церковной лавке при входе в монастырь, – предложил монах, как заправский рекламный агент. – Там же выставлено серебро.

– Отлично, – Алек чуть иронично улыбнулся. – Мне больше по душе смотреть на эти …произведения церковного искусства в храмах. Вот только…

Он чуть замялся и посмотрел на Елену.

– Тут кто-то умер? – напрямую спросила она монаха. В конце концов, он прекрасно представлял, кто перед ним. Какой смысл разыгрывать спектакли.

Взгляд монаха изменился. Теперь он был чуть напряженным и отстраненным, как бывает у человека, когда ему задают слишком личный или просто неприятный вопрос. А всполохи голубого в его ауре усилились.

– Здесь погиб один из прошлых настоятелей нашего монастыря, – все же суховато ответил он.

– Прямо возле этой иконы, – Елена указала на место перед образом Богоматери.

– Он часто любил молиться здесь в одиночестве, – подтвердил монах.

– И тут его и убили, – тихо заметила Юля.

– Тогда на общину напали, надеясь похитить ценности нашего монастыря, – он говорил с явной неохотой. – Нашего настоятеля долго пытали, прежде чем убить, но он так и не выдал место нахождения тайника.

– Простите, – извинилась Гелла с самым очаровательным видом. – Что заставили вас вспоминать столь грустные вещи.

– Да, такова история нашей общины, – он чуть пожал плечами.

– Могу я задать последний вопрос? – не удержалась Елена. – А какая икона висела тут до этого?

– Это был образ одного из старейших святых, коему поклоняются в православной традиции, – тон его стал прежним, вежливым и доброжелательным. – К сожалению, он был похищен.

– А что за святой? – поинтересовался, как бы между прочим, Алек.

– Святого Власия образ, – было понятно, что расспросы монаху уже надоели.

– Извините еще раз, – Гелла опять разулыбалась и стала поворачиваться к выходу. – По вашему совету, мы обязательно посетим церковную лавку. Серебро, ладан, святцы, – все это очень интересно.

Елена чуть кивнула монаху и тоже направилась к выходу.

Они спустились по ступенькам и остановились, не решив, куда направиться теперь.

– Как-то мне не очень понравилось в этой часовне, – поделилась Юля.

– Да уж, – Гелла картинно поежилась. – Похоже, наша игра оказалась не такой уж и безобидной.

– Но она становится все более интригующей, – заметил Алек с явно преувеличенным энтузиазмом. – Убитый настоятель, Иоанн снова с чашей. Святой Власий. Лен, ты когда-нибудь видела эту икону?

– Не помню, – она все еще не отделалась от своих неприятных впечатлений. – Но зато я очень хорошо знаю, кто такой святой Власий на самом деле.

– Велес, – подсказала Гелла. – Может, это и есть символ наших поисков? Некий языческий артефакт?

– Похоже, – Алек смотрел на незнакомую женщину, одетую в длинную темную юбку и свободную блузу, которая спешно шла по тропинке к часовне. Увидев их, она резко изменила маршрут. Алек с Еленой переглянулись, но промолчали.

– Ладно, – обратилась его дорогая подруга к приятельницам. – Хватит игр, мне кажется. Может, и правда, стоит пойти посмотреть на церковную лавку? Вы там уже были? И как?

– Туда народу набежало, – расстроено сообщила Гелла. – Ничего толком не увидишь. Но серебро я там разглядела. Можно кое-что и прикупить. Да и по поводу ладана я не шутила.

Они выбрали другую тропинку. Вроде бы случайно. Но Елена, следуя за Алеком, понимала, что он просто не хочет встречаться с той дамой. Странная женщина вызывала у нее какие-то смешанные чувства. В то, что дама ведет тут поиски серьезно, как-то не верилось. Но даже если и так, то ее просто жалко. В любой церкви можно увидеть кучу символов, не стоит так придавать им значения. Но вот неприкрытая неприязнь незнакомки немного смущала. Но… мало что ли сумасшедших на свете?

Они вернулись к самому входу в монастырь. Буквально в пяти метрах от него и стояла лавка. Ее архитектура просто очаровывала. Задней частью, выложенной из серого древнего камня, лавка крепилась к стене, а спереди возвышался искусственный насыпной холм. Над плоской крышей красовалась небольшая деревянная башенка. В лавку входили по узкому проходу вдоль холма, выход был с другой его стороны.

Внутри было темно и прохладно. Но над прилавком горела пара стилизованных электрических фонарей. На длинном столе были расставлены ящички, напоминающие библиотечную картотеку. А в ящичках лежали аккуратными стопочками в алфавитном порядке маленькие иконки.

– Я вижу, монахи неплохо изучили такое понятие как мерчендайзинг, – ехидно заметила Елена.

– Кажется, ты сама отмечала, что многие маркетинговые технологии родились именно за монастырскими стенами, – напомнил Алек. – А вон и серебро.

В дальнем углу стояла стеклянная витрина. На белом фоне с подсветкой не хуже, чем в хороших магазинах, красовались ювелирные изделия. Здесь были и модные последние несколько лет серебряные широкие кольца с охранительной надписью, и цепочки с крестиками и такие же охранительные браслеты. А так же были и более светские украшения.

– Я все же хотела бы выбрать себе иконку, – Юля с любопытством смотрела на иконографическую картотеку на столе. – Но, говорят, моего имени нет в святцах.

– Надо искать что-то вроде Иулианы, – подсказала Гелла. – Так… А мне точно иконку не подобрать.

Монах-продавец смотрел на них с веселой улыбкой, которая, как не удивительно отражалась и в глазах. Ему было за пятьдесят, под рясой угадывался округлый животик, но не настолько большой, чтобы выглядеть неприличным. Окладистая бородка была аккуратно пострижена.

– А еще я маме хочу такой же крестик, как у меня купить, – продолжала Юля.

– А вот с этим, – тихо заметил ей Алек с нотками укора и превосходства в голосе. – Тебе следовало бы быть осторожнее. Убрала бы ты свой крестик. А то как-то… Несколько неприлично.

– Ты совсем в уме повредился? – ошарашено поинтересовалась она. – Хотя… было бы что повреждать. С чего бы в церкви крестик будет выглядеть неприличным?

Елена посмотрела на тонкое золотое распятье на груди у подруги и усмехнулась.

– Он католический, идиотка, – прошипел Алек.

– С чего ты взял? – возмутилась Юля. – Откуда тебе вообще это знать?

– Профессия у него такая, – с веселой иронией заметила Елена. Она чувствовала себя спокойнее, предчувствие не отступило полностью, а сжалось в еле заметный комочек где-то на самом дне души. Так и жить можно.

– Простите, – вежливо, но с искоркой смеха в голосе, вдруг вмешался монах-продавец. – Этот молодой человек прав. Ваш крестик католический.

– По поводу идиотки я тоже не сильно ошибся, – пробурчал Алек.

– Правда? – Юля сделала вид, что не обратила на слова мага никакого внимания и полностью сосредоточилась на священнике. – Мой приятель обычно не большого ума… А что? Есть какие-то различия в крестах?

Алек картинно закатил глаза, Елена и Гелла в унисон усмехнулись. Любой из них мог объяснить Юле все существующие различия. Но похоже, для нее мнение друзей при данном стечении обстоятельств было не очень-то и авторитетным. Впрочем, все они уже давно привыкли к такому отношению. Большинство знакомых воспринимали их, как чудаков со странными хобби. Елена очень надеялась, что открытие «Бюро магических услуг» несколько изменило это мнение.

– В католической традиции очень строгое изображение креста, – покладисто рассказывал священник, метнув на магов заговорщески озорной взгляд. – Как у вас. В православии же более вольные интерпретации. У нас этот символ страдания Божия может быть каким угодно. С надписями, с косыми перекладинами, с инкрустацией. Есть и более принципиальные различия в самом изображении распятия, но мне кажется, это вам не очень интересно.

И он подмигнул Алеку. Тот поспешил отвернуться в сторону витрины с серебром, чтобы скрыть усмешку.

– Кстати, – продолжал монах. – Могу предложить для вашей матушки вот такой аккуратненький крестик.

И он выложил перед Юлей небольшой нательный крест из серебра. Он был несколько шире в перекладинах, чем Юлин католический, и снизу шла еще одна диагональная перекладина. А в том месте, где сходились две основные, крест был инкрустирован пятью крохотными камушками.

– Это цирконы, – пояснил монах.

– Отличная штучка, – чисто по-женски оценила Гелла. – А мне вот тот светильничек очень нравится.

Она указывала на изящный сосуд глубокого зеленого цвета.

– К нему могу предложить несколько маленьких свечек, – охотно выложил на прилавок товар монах.

– И ладан, – перечисляла ведьма, доставая расшитый бисером кошелек.

– Грамм триста хватит? – продавец был несказанно рад таким покупателям. – И масла?

– Было бы здорово, – Гелла с восторгом наблюдала, как ее покупки складывают в аккуратный пакетик. – Спасибо.

– Вам, молодой человек, – переключился монах на Алека. – Могу предложить печатку с изображением Георгия Победоносца, поражающего Змея.

– Мне как-то Змея всегда жалко, – отшутился маг. – А вообще, нет, спасибо. Я не любитель таких вещей.

Он, и правда, никогда не носил никаких украшений.

– А вот светильник я бы тоже купил, – и Алек указал на темно-синий крупный сосуд, напоминающий по форме античную амфору, но не такой большой.

– Отлично, – монах радовался, как ребенок. – Ну, а вам?

Он посмотрел на Елену.

– Жемчуг в серебре?

– Не угадали, – рассмеялась она, почти забыв о предчувствии. Ей было искренне весело. – Люблю жемчуг, но… Он идет далеко не всем. Предпочитаю янтарь, сердолик или черный агат.

– Тогда вот, – и он выложил перед ней браслет, довольно широкий, искусно сделанный из серебряной проволоки с круглыми вставками агата.

– Пожалуй, нет, – повертев безделушку в руках, отказалась Елена. – Что-то не так.

– Тогда печатка? – монах смотрел на нее оценивающе и с некоторым задорным азартом. Его аура такая же золотистая вспыхивала и давала протуберанцы. У монаха был явный дар эмпата.

– Вариант, – подумав, признала Елена. – Но у меня их уже три и все с агатом.

– Тогда вот так…

И он достал маленькую бархатную коробочку для украшений. На бордовом фоне лежало очень тонкое колечко из серебра с круглым камушком.

– Осветленный топаз, – тут же оценила Елена. И, как зачарованная, протянула руку. Она не любила тонкие кольца, она не симпатизировала желтым прозрачным камням. Но перстенек сел на палец, как влитой. И по руке начало расходиться приятное тепло.

– Потрясающе, – с восторгом поделилась она. – Оно явно освящено. И даже при том, что у меня, извините, что-то вроде психологической аллергии на святую воду… Вот совсем не моя вещь, а снять… не могу.

– Значит, все же ваша, – доверительно сказал монах. Маленький желтый протуберанец его ауры метнулся от нее обратно к хозяину. Аура монаха чуть вспыхнула желтым.

Елена протянула ему деньги.

– Спасибо, – искренне сказала она.

– Не за что, – легко отозвался священник и улыбнулся. – Уже были у источника?

– Нет, – улыбнулась в ответ очарованная им Гелла. – А что там?

– Воды нашего источника дарят благодать, здоровье и долголетие, – рассказал он с видом заправского гида. – Так гласит легенда.

– Из него пьют или в него окунаются? – чуть робко переспросила Юля, уже представляя, что надо лезть в ледяную воду.

– Секрет в том, что к нему надо спуститься семь раз, – пояснил монах. – И это не просто. А потом уж будет достаточно помочить руки.

– Семь раз? – усмехнулся Алек. – И это непросто? Хорошая физическая нагрузка весьма улучшает здоровье.

– Конечно, – радостно подтвердил монах. – Но ведь это еще и вопрос веры.

Маг согласно кивнул.

– Надо сходить, – решила Юля. – Там, наверное, народу куча. Еще и очередь.

– Пройдите сейчас по центральной дороге вверх, – предложил монах. – До Святых врат. Дальше мимо Келейного корпуса. Но не под самыми окнами, а по тропе. Она с холма вниз идет. Как раз к источнику. Так быстрее. А над ним, если прямо вверх подняться, будет звонница. Если успеете, то там братья разрешают звонить прихожанам.

– То есть я могу сам туда залезть? – с некоторым недоверием переспросил Алек.

Священник кивнул.

– Круто! – обрадовалась, правда, с некоторой долей иронии, Гелла. – Сначала ты будешь развлекаться, глядя, как мы с Юлей ползаем к источнику. Елена, естественно, не собирается этого делать? Да? – та ей кивнула. – Вот. А потом мы будем развлекаться уже за твой счет.

– В результате, самый большой выигрыш мой, – заметила Елена. – Я успею посмотреть и на вас и на него.

Друзья скорчили ей гримаски и направились к выходу. Она же еще раз обратилась к монаху.

– Спасибо за все, – как можно теплее и искренне, сказала она. – И за покупки наши и за прием. Вы же знаете, кто мы. Нас редко так принимают в храмах.

– Я понимаю, – все так же дружелюбно, но уже более серьезно ответил священник. – Такие люди, как вы, для нас редкость. Но вы же гости. А не…завоеватели.

– Да, – несколько удивилась Елена его проницательности.

– В вас видно знание и уважение к нашей культуре, – продолжал он. – Так что я не вижу повода для … иного приема.

– Но иногда мы задаём неудобные вопросы, – вдруг разоткровенничалась она, вспомнив напряжение, с которым проводил их святой брат из предыдущего места. – Мы были в часовне Иоанна Крестителя. Там… там произошло убийство. И мы это почувствовали.

– Я понимаю, – опять кивнул он. – Но вы же не …. Это не принесло вам радости или удовлетворения.

– С чего бы? – искренне удивилась Елена. – Но сам факт, что мы это почувствовали и стали спрашивать…. Это же не типично.

– Бог сделал нас разными, – заметил монах. – И дал вам этот дар. Мне не ведомо, как называете это вы, но я верю, что это дар божий. По крайней мере, для вас. И вы не применяете его по злому умыслу.

– Да уж, – чуть усмехнулась она. – Скорее супротив такового.

– Потому я и говорю о нем, как о даре божьем, – еще раз подтвердил он. – Так что нам не за что быть к вам недружелюбными. Да и наша вера сильна. Вы не угроза для нас.

– Что и радует, – его слова принесли Елене успокоение. – Спасибо. И до свидания.

Он кивнул ей и даже чуть помахал рукой на прощание.

Выйдя на солнце, Елена увидела, что ее друзья спешно направляются к табличке, разрешающей курение. Это была светлая мысль. Она еще раз посмотрела на свое новое приобретение. Неприметный с виду камушек чуть блеснул на солнце. Елена поспешила за своими.