Читать книгу Заклятые подруги - Анна Владимировна Рожкова - Страница 1

Рассказ о двух подругах. Их пути давно разошлись, у каждой из них свой путь, но судьба снова сталкивается их. Смогут ли они забыть прошлые обиды и простить друг друга?

Ира наконец-то укачала Семёна и обессиленно упала рядом. Разбудил её кружащийся по поверхности тумбочки телефон. Она и не заметила, как уснула. Семён забирал все силы. Ира взяла в руки телефон, зевнув, глянула на экран: Таня Пименова. "Эта не отстанет", – сокрушенно подумала Ира, нехотя поднялась с кровати и потащилась в соседнюю комнату, чтобы ответить.

– Ирка, привет, – раздался бодрый голос Тани в трубке, – спишь, что ли? – И, не дав Ире вставить ни слова, продолжила, – У нас тут встреча выпускников намечается двадцатого февраля. Придёшь?

– Не знаю, – вяло ответила ещё до конца не проснувшаяся Ира.

– Топорова будет, вы же вроде дружили, – тараторила Таня, не обращая внимания на состояние собеседницы.

– Дружили, – подтвердила Ира и добавила, – когда-то.

– В общем, ждём, в том же месте, в то же время, – Таня хохотнула своей шутке. В трубке раздались короткие гудки. "Вечно она так, – с раздражением подумала Ира, – .опа в мыле. Ни поговорить нормально, ни узнать, как у человека дела. Пойти, прилечь что ли? – Ира глянула на часы. – Нет, поздно уже. Скоро Вика из школы придёт". Ира тяжело вздохнула и поплелась на кухню. Нажала на кнопку электрического чайника, насыпала в чашку ложку растворимого кофе и две сахара. Пока гудел греющийся чайник, подошла к окну. В стекле отразилась полная неопрятная женщина средних лет с синяками под глазами и "дулькой" на голове. Раздался щелчок выключившегося чайника, Ира залила в чашку кипяток и устало опустилась на стул. "Топорова приезжает, – вспомнила Ира. – Сколько я её не видела? Со школы, семнадцать лет, – Ира покачала головой. – Вот время-то летит". Она посмотрела в окно, на не радостный пейзаж, серое небо с сердитыми тучами, чахлые деревца, тонувшие в грязи, неопрятные островки слежавшегося снега. Их район был новый, неблагоустроенный. "Зато площадка детская под окнами и школа в шаговой доступности", – увещевал риелтор. Это и стало решающим фактором. Внизу показалась Викина макушка с высоким хвостом, рассыпающимся по узеньким детским плечикам. Громоздкий портфель был едва ли не больше маленькой худенькой фигурки. Ира подошла к окну и помахала дочери, но она шла, глядя под ноги и не видела маму высоко в окне.

За делами Ира совершенно забыла про Топорову и намечающуюся встречу одноклассников. Сначала надо было накормить Вику, потом с громкими криками проснулся Семён. Затем Ира помогала дочке с уроками, одновременно развлекая Семёна. Вечером пришёл уставший муж.

– Голодный, как волк, – заявил он с порога.

Отправив Вику спать под громкие стенания: "Мамочка, рано ещё, ну чуть-чуть, пожалуйста" и уложив Семёна, Ира присоединилась к мужу, с аппетитом трескавшим яичницу с беконом.

– Как дела? Что нового на работе? -

Игорь с набитым ртом повествовал о своих делах и проблемах, Ира с интересом слушала, иногда кивала, подбадривая мужа.

– А ты как? – задал Игорь встречный вопрос, когда закончил.

– Как обычно, – пожала плечами Ира. – гуляла с Семой, делала с Викой уроки, готовила. Ничего интересного. А, – вспомнила Ира. – Пименова звонила.

– Пименова? – Игорь нахмурился, силясь вспомнить, о ком говорит жена.

– Таня Пименова, одноклассница, – напомнила Ира.

– Ааааа, – Игорь от досады стукнул себя по лбу. – Она ещё на нашей свадьбе была, маленькая такая.

– Ага, – подтвердила Ира.

– И что она хотела?

– На встречу выпускников звала, – сообщила Ира.

– Когда? – спросил Игорь.

– Двадцатого февраля, как обычно.

– Какие вы молодцы, регулярно встречаетесь, – позавидовал Игорь. – А мы как школу закончили, так ни разу и не виделись. Так ты идёшь?

– Не знаю, хотела с тобой посоветоваться.

– Конечно, иди, – искренне ответил Игорь. – Ты и так все дома, да дома, развеешься немного. От нас отдохнешь, – улыбнулся он.

– Не знаю, – с сомнением ответила Ира. – Денег лишних нет, да и надеть нечего.

– Лишних никогда нет, – согласился, Игорь, – но это же не значит, что теперь нужно запереться в четырёх стенах. Деньги найдём.

– А взнос по ипотеке? – все ещё сомневалась Ира.

– Мне премию дали, так что вперёд и с песней, – Игорь схватил Иру в охапку и закружил по кухне.

– Поставь, дурачок, мы же что-нибудь перевернем, – хохотала Ира. Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, она упала на стул и снова задумалась.

– Чего грузишься? – спросил Игорь, внимательно наблюдавший за женой.

– Да, так, ничего, вспомнила просто, что Топрова приезжает.

– Кто?

– Да, ты не знаешь, Олеся Топорова, одноклассница и бывшая подруга.

– А должен? – Игорь поднял одну бровь.

– Да, нет, конечно, так, вспомнилось просто.

– Поругались, что ли? Обычное дело, – прокомментировал муж.

– Да, в том-то и дело, что нет, – задумчиво ответила Ира. – Говорят, она головокружительную карьеру в Москве сделала, вроде банком управляет.

– Ну, и бог с ней, – махнул рукой, Игорь. – Всё равно ты у меня самая умная и красивая.

Игорь с Ирой хоть и легли поздно, Ира никак не могла уснуть. Лежала в темноте, глядя на очертания потолка и слушая ровное дыхание мужа. Из головы не шла Олеся Топорова, их далёкое полузабытое детство и недолгая дружба.

Ирина

Ира училась в восьмом классе обычной образовательной школы, когда к ним пришла новенькая.

– Знакомьтесь, это Олеся, – бодро представила новенькую "классуха". – Олеся приехала к нам из Москвы. – Из Москвы прозвучало словно с другой планеты.

Все с интересом изучали новоприбывшую. Новенькие в их провинциальном городке были редкостью, а уж из Москвы – вообще невиданным делом. По рядам понеслись шепотки и сдавленный смех. Надо отдать должное, Олеся держалась молодцом, невозмутимо стояла рядом с "классухой", едва достававшей ей до плеча, равнодушно обвела всех задумчивым взглядом светлых глаз и твёрдым шагом двинулась к Ире. Впрочем, выбора у неё особо не было, Ира сидела за последней партой и рядом с ней было единственное свободное место.

– Здесь свободно? – поинтересовалась Олеся.

– Садись, – не особо дружелюбно ответила Ира, подвигая учебники. Не то, чтобы Олеся ей не понравилась, просто Ира знала, что новенькая вызовет интерес и перетянет все внимание на себя. А конкуренток Ира не жаловала, в конце концов, разве не она первая красавица класса? "Классуха" что-то бубнила про деление клеток, потом вызвала к доске Шапкина – долговязого двоечника с копной рыжих волос.

– Ну, это… – выдал Шапкин. В классе раздались смешки.

– Тихо, – "классуха" постучала ручкой по столу. – Шапкин, учил?

– Ну… Я…

– Садись, два.

"И зачем каждый раз его спрашивать, если каждый раз повторяется то же самое? – рассуждала про себя Ира. – Тоска смертная". Она широко зевнула и стала тайком изучать новенькую. Это было куда интересней клеток и Шапкина. Ира отметила интересную белую блузку, купленную не как у всех, в магазине "Детский мир", а явно сшитую на заказ. Юбка была такая же синяя, но из более качественного материала. На ногах аккуратные лодочки, а не грубые ботинки, как почти у всех в классе. Даже ручка не простая шариковая, а с ярким рисунком и большим колпаком. Писала она тонко и изящно, словно пером, в чем позже убедилась Ира. С обратной стороны карандаша красовалась маленькая розовая стерка. Ира почувствовала укол зависти. За что этой замухрышке столько красивых вещей, а ей, Ире, первой красавице класса, все, как у всех, словно из инкубатора? Ира представила себя в этой блузочке, да с той разноцветной резиночкой с мишкой, как у новенькой в волосах. Тем более, волосы у неё в разы лучше, а не три пера, как у этой дурацкой Олеси.

– Матвеева, – произнесла "классуха", но Ира её не слышала, в мечтах она сидела в новой форме, с чудесной резиночкой в густых, кудрявых волосах, и весь класс восхищённо смотрел на неё, их королеву. – Матвеева, – повторила "классуха" – Уснула, что ли? – Ира очнулась и заметила, что весь класс действительно смотрит не неё, только не восхищённо, а с насмешкой, готовой превратиться в смех. Красная, как рак, Ира поднялась, понятия не имея, что от неё требуется. – Готова рассказать про клетку? – десятки пар глаз выжидательно смотрели на неё. Она стушевалась, все вылетело из головы и, сдавшись, Ира помотала головой. – Садись, два. – Ира опустилась на стул и со злостью подумала, что это новенькая виновата в её фиаско.

Следующим уроком был английский, один из самых нелюбимых предметов многих, включая Иру. Язык вела бесцветная старая дева по кличке "Челюсть". Её выцветший плащ, который она носила почти круглый год и выдвинутую вперёд челюсть не обсуждал только ленивый. Олеся, по закону подлости, оказалась в одной группе с Ирой. "Челюсть" писала что-то на доске. Ира рисовала на полях смешные рожицы, кто-то переговаривался вполголоса, в общем, развлекали себя, как могли. Только Олеся заинтересованно смотрела на доску. Потом подняла руку:

– Скажите, пожалуйста, почему in school, а не at school? – Ира не поняла ни слова из того, что спросила новенькая. С таким же успехом она могла говорить на суахили. Судя по возгласам, Ира была такая не одна.

"Челюсть" замерла, наверное, впервые с начала "карьеры" в школе, кто-то заинтересовался её предметом. На её анемичных скулах появился румянец, к удивлению присутствующих, её губы дрогнули в улыбке, она словно помолодела. "Челюсть" пустилась в пространные рассуждения, понятные только Олесе, если судить по её сосредоточенному виду, и Ира снова заскучала. Новенькая оказалась серой лошадкой, а не мышью. Каких ещё сюрпризов от неё ждать?

Правда, сюрпризов Олеся больше не преподносила, держалась особняком, ни с кем не сблизилась, вела себя тихо, не высовывалась. Училась хорошо, Ира иногда украдкой бросала взгляд в её тетрадь, где каллиграфическим почерком были выведены аккуратные ряды букв, заголовки непременно красной ручкой, дополнительно подчеркнутые волнистой линией. "Заучка", – вынесла вердикт Ира и даже намного разочаровалась. Она думала, у неё появилась достойная соперница, а, оказалось, всё-таки мышь. Постепенно Олеся перестала быть диковинкой, превратившись в такую же ученицу, как и все остальные. Учеба не была Ириной сильной стороной, на уроках она часто отвлекалась, домашку делала через раз и из-под палки.

– Дай списать, – потребовала однажды Ира у соседки по парте, с вызовом глядя в глаза. "Сейчас откажет", – с усмешкой подумала она. Несколько минут девочки смотрели друг на друга, потом Олеся молча протянула Ире тетрадь. Ира, не веря своим глазам, взяла тетрадь и выдавила из себя слова благодарности. Она бы предпочла, чтобы Олеся ей отказала, и она облила бы её своим презрением. Новенькая не переставала удивлять.

Теперь Ира без зазрения совести списывала у Олеси. Все бы хорошо, но по контрольным Ира по-прежнему получала то неуд, то, в лучшем случае, уд. Особенно по ненавистному английскому. Челюсть вызвала в школу маму.

– Не понимаю, как так получается, все домашнее задание выполнено, а по контрольной двойка, – разводила она руками.

Дома провели воспитательную беседу, но Ира лишь фыркала и закатывала глаза.

– Ещё раз принесёшь двойку, выпорю, – пригрозил отец.

Ира задумалась. В голову ей пришла гениальная мысль. И как она не додумалась раньше?

– Слушай, – обратилась она на следующий день к Олесе. – А ты не можешь писать за меня контрольные?

Олеся нехотя оторвалась от книги и рассеяно взглянула на соседку по парте.

– Ну, уж нет, – покачала она головой и снова уткнулась в книгу.

– Почему? – с вызовом спросила оскорбленная в лучших чувствах Ира. Олеся не отвечала. Ира начала раздражаться. – Да что ты там читаешь? – чуть не крикнула она.

Олеся молча закрыла книгу, чтобы Ира могла прочесть название, но и автор, и название были написаны на английском. Ира застонала.

– Уильям Теккерей "Ярмарка тщеславия", – пояснила Олеся, заметив замешательство одноклассницы.

– Почему ты отказываешься мне помочь? – зло зашипела Ира, сжимая кулаки.

– Потому что это не помощь, – неохотно отозвалась Олеся.

– А что, по-твоему, помощь? – ехидно поинтересовалась Ира.

– Знаешь притчу про рыбака и удочку? – Олеся отложила книгу и поправила съехавшие очки.

– Нет, и знать не хочу, – отрезала Ира.

– Как хочешь, – Олеся пожала плечами и снова взяла в руки книгу. Ира отвернулась, но, заметив, что её уловки не действуют, нехотя процедила:

– Давай свою притчу.

– Мудрец отказался дать голодному рыбу. Бедняк удивился, а мудрец сказал: "Я не дам тебе рыбу, но дам удочку и научу ловить рыбу".

– Чушь какая-то, – недовольно заметила Ира. Но тут прозвенел звонок, и девочки были вынуждены прекратить беседу.

Ира весь урок раздумывала, как заставить Олесю писать за неё контрольные, хотя бы по английскому. "Нужно втереться в доверие, а там жизнь подскажет, – решила она. – Пусть думает, что я сдалась. Ещё посмотрим кто кого".

На перемене она снисходительно разрешила:

– Ладно, давай свою удочку.

– Хорошо, завтра начнём, – кивнула Олеся.

"Буду прикидываться полной идиоткой, надолго ли тебя хватит?", – подумала Ира.

На следующий день Олеся притащила учебник английского.

– Начнём с глагола to be, – авторитетно заявила она.

– С чего-чего? – захлопала глазами Ира, воплощая в жизнь свой план.

– Не надо казаться глупее, чем ты есть, – строго сказала Олеся. Ира насупилась, но проглотила обиду.

Учить Ире было лень, и она бы и дальше сражалась с глаголом to be, если бы не счастливая случайность. Близился конец четверти, и Челюсть поручила Ире сдать тему: "Great Britain". Ира вызубрила тему из которой понимала эти самые пресловутые два слова: "Great Britain", и, без всякого энтузиазма, поплелась после уроков доказывать, что заслужила твёрдую "тройку". Она постучала в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, заглянула внутрь. К её изумлению, Челюсть была не одна. Она попивала чай из изящной фарфоровой чашки в компании с Олесей. Обе о чем-то мило беседовали на английском и были так поглощены друг другом, что даже не заметили Иру.

– Извините, – проблеяла она, оторвав учительницу и ученицу от чаепития, – я выучила тему, как вы сказали.

– Проходите, Ира, – пригласила Челюсть, и Ира бочком протиснулась в эту священную обитель английского языка. Все здесь казалось новым, не таким, как раньше. Ира с удивлением рассматривала плакаты на стенах с видами Лондона, как будто впервые заметила милый сувенир в виде знаменитого двухэтажного автобуса, даже Челюсть в её глазах преобразилась, оживив видавший виды плащ ярким шарфиком, задорно оттенившим её скромный румянец.

– Ну, я пойду, Валентина Олеговна, – попрощалась Олеся.

– Конечно, Олеся, жду вас в пятницу.

Эта фраза кольнула Ирину в самое сердце, ей тоже ужасно захотелось пить ароматный чай из фарфоровых чашечек, деликатно звякнуть маленькой золотистой ложечкой о чудесное, словно игрушечное блюдце, отламывать маленькие кусочки пирожного и отправлять в рот, приправляя трапезу отрывками из этого… как его? Терклея, Куклея. Челюсть, вернее, Валентина Олеговна, вернула Иру на грешную землю, вернее, в кабинет, на жёсткий, неудобный стул, о который вечно рвались колготки.

– Ирина, начинайте, – даже привычка Челюсти называть учеников на "вы" не казалась более смешной и нелепой, а, наоборот, придавала ей неведомый доселе шарм и очарование. Ира набрала в лёгкие побольше воздуха и затараторила:

– London is the capital of Great Britain… -

Валентина Олеговна морщилась, но держалась стоически, дослушав тему до конца. – Would you like to visit this country? – спросила она.

– Чево? – вытаращилась Ира.

– Ничего, Ирина, идите, тройку я вам нарисую, – вздохнула Челюсть.

– Спасибо, Валентина Олеговна, – обрадовалась Ира, и, счастливая, выпорхнула из кабинета.

К следующему занятию Ира выучила глагол to be и даже от себя to have, немало удивив Олесю.

– Можешь ведь, когда хочешь, – назидательно заметила Олеся, гордая успехами своей первой ученицы.

Ира даже взяла в библиотеке "Ярмарку тщеславия", правда, пока на русском, но после пятой страницы уснула.

– О чем вы беседовали с Челюстью? – с любопытством спросила Ира Олесю во время очередного занятия.

– С кем? – нахмурилась Олеся.

– Ну, с Валентиной Олеговной, – отмахнулась Ира.

– Нельзя давать людям прозвища из-за физических недостатков, это не делает тебе чести, – вспыхнула Олеся.

– Ой, а что это мы так её защищаем, – поддразнила Ира. Красная от злости Олеся шумно отодвинула стул и молча встала, не удостоив Ирину даже взглядом.

Ира понимала, что не права, но извиниться не хватило духу. Наконец не выдержав бойкот Олеси, Ира накарябала на бумажке: "Прости" и пододвинула Олесе, но она даже не взглянула. После урока Ира буркнула:

– Прости, пожалуйста.

– Принято.

Олеся сменила гнев на милость, и занятия возобновились. Ира делала успехи, готовилась к каждому занятию, дома корпела над учебниками.

– Ира, что с тобой? – удивлялась мама.

– Молодец, дочка, – хвалил отец.

Ира рассказала про свою новую "учительницу" и все, включая младшего брата, Толика, особенно младший брат, Толик, горели желанием познакомиться с Олесей и выразить ей свою благодарность.

Мама испекла свой фирменный торт "Королева Шантеклера", отец порезал салат и запек в духовке мясо с картошкой, даже братишка внёс посильную лепту: расставил посуду и вызвался разлить компот, но такую важную миссию ему не доверили, мал ещё. Толик надулся и демонстративно отвернулся лицом к стене, сложив на груди руки. Ира ужасно нервничала, поминутно переставляя на столе приборы. Ей казалось, что все недостаточно хорошо для Олеси и сама корила себя за это: "Да кто она, в конце концов, такая? Не понравится и скатертью дорога". Наконец раздался звонок в дверь. На пороге стояла Олеся с букетом цветов и коробкой конфет для Толика. Обида была тут же забыта, и радостный мальчуган запрыгал вокруг гостьи, без зазрения совести её разглядывая, как это дозволено исключительно детям. Все чинно уселись за стол, глава семейства налил себе рюмку и провозгласил тост:

– За Олесю.

Девочки чокнулись стаканами компота и чуть не забыли про Толика:

– А я? – обиженно засопел он, вызвав смех всех присутствующих.

Лёд тронулся, Илья Владимирович рассказывал, как они познакомились с Ириной мамой, будучи студентами, на картошке, как оказалось, Татьяна не умеет жарить картошку, а Илья Владимирович нажарил целую сковородку и накормил голодную студентку, а после свидания Татьяна пропала. Илья Владимирович переживал, что пришёлся не ко двору, но все оказалось не совсем так, вернее, совсем не так: невеста объелась картошки и мучилась животом.

– А, говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а выходит – наоборот, – закончил свой рассказ Илья Владимирович.

В шесть часов Олеся засобиралась домой. Ира вызвалась её проводить. Толик тоже рвался в бой, но мама отправила юного джентльмена чистить зубы и готовиться ко сну. "Утром в садик", – твердо сказала она.

– Как у вас чудесно, душевно и по-домашнему. А Толик меня просто очаровал, – сказала Олеся и вздохнула.

– Ты его тоже, поверь мне, – засмеялась Ира. – Тебе, правда, понравилось?

– Ещё бы, у тебя такие замечательные родители.

– Расскажи про своих, – попросила Ира, но Олеся сразу замкнулась.

– Отца я не знала, а маме предложили должность директора мебельной фабрики.

– Целой фабрики? Ничего себе, – присвистнула Ира.

– Да, поэтому мы и переехали из Москвы, маму повысили, – невесело сказала Олеся.

– Слушай, это же здорово, наверное, когда мама начальница. У меня мама экономист, а отец инженер – ничего сверхъестественного.

– Я свою почти не вижу, она живёт на работе.

– Ой, я как-то об этом не подумала, – спохватилась Ира.

– Зато я постоянно об этом думаю, – призналась Олеся. – Ну, вот мы и пришли, – они остановились у подъезда. – Вон мои окна, – девочка указала пальцем на два тёмных окна. – Мама придет поздно, надо приготовить ужин и сделать уроки.

– Ты сама готовишь? – изумилась Ира.

– Я все делаю сама, если мама начальница, то приходится всему учиться прямо на ходу, – Олеся улыбнулась, но как-то грустно. – Извини, к себе не приглашаю, мама не любит гостей.

– Да что ты, я и не думала об этом, – махнула рукой Ира. – Спокойной ночи, до завтра. – Девочки обнялись.

Всю дорогу до дома Ира думала, какие все-таки люди разные, и судьбы у всех разные, а она завидовала Олесе, её красивым вещам, а завидовать, как оказалось, нечему.

– Какая милая девочка, – заметила мама, когда Ира переступила порог дома.

– Мама, я так тебя люблю, – Ира порывисто обняла мать, – ты у меня самая лучшая.

– И я тебя очень люблю, – мама поцеловала дочь в макушку.

Олеся стала частым гостем в доме Иры, они вместе делали уроки, учили английский, смотрели телевизор, дурачились с Толиком, когда он возвращался из сада.

Ира заметно подтянулась в учёбе, а Олеся стала более открытая, не такая зажатая.

– Я думала, ты задаешься, – сказала как-то Ира.

– Всё так думают, – махнула рукой Олеся, – просто я ужасная трусиха.

– Слушай, а тебе Козлов нравится? – вдруг выпалила Ира. – Видела, как он на тебя пялится.

– Козлов? На меня? – задумалась Олеся и смешно замахала руками. – Да ладно тебе заливать.

– И ничего я не заливаю, – притворно обиделась Ира.

Козлов хоть и носил неблагозвучную фамилию, но не оправдывал. Он был спокойным, приятным юношей, звёзд с неба не хватал, но и двоечником не был.

Олеся никогда никому не нравилась, по крайней мере, она так считала. Ей не хватало Ириной уверенности в себе, слишком она была серьёзная и даже угрюмая.

Весенняя прохлада сменилась летней жарой, а вместе с ней наступила самая желанная пора для каждого школьника – летние каникулы. Ирина семья традиционно собиралась на дачу, которую Ира ненавидела всеми фибрами души. Ну, скажите на милость, чем там можно заниматься? Комаров кормить и спину гнуть? Но этим летом Ира впервые с нетерпением ждала поездку на дачу, ведь целую неделю с ней будет Олеся. Маму подруги так никому увидеть не довелось, все переговоры Илья Владимирович вел по телефону. Позже жаловался жене, что словно попал на допрос: мама Олеси стреляла в него вопросами, словно из пулемёта. Зато семейство Матвеевых получило "добро".

В одну из июньских суббот все выдвинулись на дачу. Илья Владимирович, навьюченный огромным рюкзаком, чуть ли с себя ростом, с новой тяпкой в руке, Татьяна Валерьевна с рюкзаком поменьше и метлой, Ира с сумками в каждой руке, "для баланса" и Толик с пакетом, в котором то и дело что-то звякало и бренчало. Встретиться договорились на вокзале. Олеся опаздывала, автобус должен был подойти с минуты на минуту. Дачники обеспокоенно топтались на месте, Ира нервничала и пыталась разглядеть в толпе подругу. Наконец появилась раскрасневшаяся и запыхавшаяся Олеся.

– Извините, пожалуйста, – выдохнула она.

– Здравствуй, Олеся, – чинно произнесла Татьяна Валерьевна, недовольная опозданием. Ей с самого начала не нравилась идея "тащить с собой девочку и брать на себя такую ответственность", но муж с дочерью и Толиком уговорили.

– Привет, – одновременно выпалили Толик и Ирина и засмеялись.

Все шумной толпой загрузились в автобус.

– Что бы мы делали, если бы пропустили автобус? – спросила Татьяна Валерьевна, не желая так быстро забыть" потраченные нервы".

– Полетели бы на метле, – пошутил Илья Владимирович.

Девочки и Толик расхохотались, Татьяна Валерьевна напустила на себя грозный вид, но не сдержалась и рассмеялась вместе со всеми.

До конечной предстояло ехать долго, на каждой остановке автобус натужно выдыхал, принимая все новых и новых пассажиров, спешивших на дачи. Знакомые шумно переговаривались, обсуждая будущие и прошлые урожаи, незнакомые вынуждено слушали знакомых, Матвеевы с Олесей ехали молча, будет ещё время наговориться. Наконец автобус облегченно выдохнул, выплюнув дачников на конечной остановке. Матвеевым с Олесей предстоял долгий путь сначала через лес в гору, а потом по грунтовке, петляющей среди приземистых дачных домиков. Ира больше всего ненавидела путь до дачи, когда солнце стоит в зените и пот застилает глаза, но Олеся, казалось, была всем довольна, радовалась каждому кусту и цветочку, словно маленькая. К полудню добрались до дачи. Отец торжественно открыл навесной замок на ржавой цепи, скрепляющей сетку-рабицу с ручкой скрипучей калитки.

– Добро пожаловать, – произнёс Илья Владимирович, пропуская вперёд Олесю и домочадцев.

Район был новый, участки выделили относительно недавно и низкие деревья не защищали от солнца. Впереди виделся дачный домик, который построил Илья Владимирович своими руками и страшно этим гордился. Ира снова ощутила укол стыда перед Олесей за их убогую дачку и неблагоустроенный участок, но Олеся казалось так искренне восхищалась всем вокруг. Она закидала Татьяну Валерьевну вопросами о посадках, похвалила домик, изумившись столярными способностями Илья Владимировича. Он так возгордился, что даже стал шире в плечах. Толик с улюлюканьем носился вокруг, расстреливая окрестности из игрушечного пистолета, сдабривая стрельбу шумовыми эффектами.

Вошли внутрь. Деревянный одноэтажный домик состоял из небольшой прихожей, крошечной кухни и двух комнат, одна из которых была проходной. На улице находились туалет типа сортир и летний душ. Водопровода не было, возле входа висел рукомойник и выцветшее полотенце на согнутом гвозде.

Татьяна Валерьевна достала из рюкзака нехитрую снедь: кастрюлю с ещё тёплой варёной картошкой, бережно завернутые в фольгу яйца вкрутую, ароматные домашние котлеты в эмалированной кастрюльке, нарезала хлеб, помыла сорванную на грядках зелень, запивали компотом из яблок, который Татьяна Валерьевна заблаговременно сварила. Ира с беспокойством следила за Олесей: не выскажет ли гостья пренебреженья к столь незатейливой закуске. Но Олеся уплетала за обе щеки, нахваливая кулинарные таланты хозяйки, к большому удовольствию последней.

После обеда Татьяна Валерьевна попросила девочек принести воды из источника. Вода здесь била из-под земли и считалась у местного населения гораздо чище и полезней водопроводной, то ли за отсутствием альтернативы, то ли, правда, за полезные свойства. На ней готовили и употребляли внутрь, Матвеевы не были исключением. Ира и Олеся, пыхтя и отдуваясь притащили по половине ведра и побежали в лес, отдохнуть у ручья, под сенью густой листвы, дарившей прохладу. Толик, естественно, увязался с ними.

Девочки расстелили на берегу покрывало и чинно уселись, наблюдая за журчащей водой. Говорить было лень, перебросились парой ничего не значащих фраз: Ира высказала радость по поводу визита подруги, Олеся, в свою очередь, поблагодарила за приглашение и похвалила "чудесное место" и радушных хозяев. Ира зевнула и прилегла, Олеся последовала её примеру. Неугомонный Толик носился по берегу, распугивая местных лягушек.

– Смотри, не свались в ручей, – предостерегла Ира.

Глаза сами смыкались, Ира только на секунду их прикрыла, а очнулась чуть ли не в полной темноте. Рядом мирно посапывала Олеся, Толика нигде не было видно. Испуганная Ира разбудила подругу и, подхватив покрывало, обе стремглав бросились на дачу, насколько позволяла видимость.

– А у тебя был парень?

Олеся с Ирой лежали в кроватях в полной темноте, в открытое окно проникали ночные звуки: стрекот цикад, шорохи, протяжный вой из близлежащего леса. На соседней койке тихо посапывал Толик.

– Нет, – ответила Олеся. – А у тебя?

– И у меня, – вздохнула Ира.

– А тебе кто-то нравится?

– Да, есть один, – нехотя призналась Ира.

– Я его знаю? – заинтересовалась Олеся.

– Нет, он у нас на третьем этаже живёт.

– Как его зовут?

– Вадик, – мечтательно произнесла Ира. – Он нас старше, не знаю, лет семнадцать, наверное. А тебе кто нравится?

– Славик, – ответила Олеся после паузы.

– Козлов, что ли? – не поверила своим ушам Ира.

– Он такой красивый.

– Да, красивый, – согласилась Ира, пытаясь припомнить, что красивого было в Козлове.