Читать книгу Корзина шишек - Анна Ворсова - Страница 1

Я смотрела в окно. Шел мелкий дождик. Холодный, осенний дождик. Капли оседали на стеклах, создавая сетку из мелких бусин. Когда капли сталкивались друг с другом, то они больше не могли оставаться на стекле и медленно стекали дальше к земле, чтоб влиться в лужу, что растеклась перед дверью. Выходить на улицу не хотелось, но надо было идти на автобус. Только капли дождя не отпускали, продолжая завораживать.

Когоё я обманываю? Мне не хотелось возвращаться домой. Там меня не ждали. А когда не ждут, то и торопиться совсем нет желания. Дома в лучшем случае будет игнор, в худшем – скандал.

Автобусы отходили одним за другим. Через двадцать минут мне надо было выходить из торгового центра, который стоял рядом с автобусной станцией. Раньше этот торговый центр был автовокзалом, но потом здание продали. Поэтому люди и прятались в торговом центре от непогоды в ожидании автобуса. Хозяева ларьков были не против, надеясь, что кто-то что-то купит, поддавшись спонтанному желанию.

У меня не было лишних денег на такие покупки. Из-за этого я не гуляла по торговым рядам, а стояла и смотрела в окно. Зачем ходить просто так, если в кошельке пусто?

– Плохой сегодня день, – сказал мужчина. Еще и накрыл своей рукой мою. Я вздрогнула от неожиданности и резко повернулась, чтоб ему высказать, что не стоит влезать в личное пространство. Спокойные зеленые глаза смотрели на меня так, словно знали все, что я могу сказать. Захотелось разрушить его уверенность и ляпнуть что-то такое, чего он не ожидал.

– Почему же? Хорошая погода. Романтичная, – брякнула я. И чего в дожде романтичного? Хотелось прикусить губу за лишнее слово, но я сдержалась.

– Может так и есть, – ответил он. – Все зависит от угла зрения.

Он зачем-то перевернул мою руку. Осторожно вытащил билет, который я все это время держала в руках. Это было плохое решение. Краска с билета стерлась. Теперь это был белый мятый листок с нечитаемыми строчками.

– Куда нужно было ехать?

– В Гасино.

– Подвезти?

Нужно было отказаться. Здравомыслие и безопасность – это должно было быть выбито в сознании. И опять я встретилась с его взглядом, который знал, мой ответ. И вновь захотелось сказать что-то такое, чтоб в этом взгляде скользнуло удивление.

– Хорошо. Все равно билет испорчен.

Он улыбнулся. Достал из пакета складной черный зонт. Галантно предложил руку, но я отказалась, покачав головой. На выходе он придержал дверь, пропуская меня вперед. Под козырьком открыл зонт.

– Давно не приходилось с кем-то ходить под зонтом, – сказала я, когда случайно толкнула его под локоть.

– Все нормально.

А дождь только усиливался. Крупные капли оставляли на лужах пузыри, которые тут же лопались. Желтые листья были расплющены по асфальту. Зеленые еще держались за ветви, стараясь противиться ветру, не понимая, что их век завершен, а приговор вынесен. Только их никто не предупредил, оставив в сладком неведении.

– Осторожнее, – он меня дернул за руку, чтоб остановить. Перед нами тут же пролетела машина, поднимая брызги.

– И куда так гонит!

– Торопится, – сказал мужчина. – Думает, что не успеет.

Мы подошли к машине. Серебристая Аудио тут же мигнула, отвечая на сигнал. Мужчина предложил мне сесть на заднее сидение. Я была не против. Разницы, на каком сиденье ехать, я не видела.

– Не обижайся.

– А чего обижаться? – пожала я плечами. – Повода нет.

– На «ты» или принципиально?

– Смотря для какой цели. На короткое время поездки, мы можем и не разбивать эту стену официальности.

– А есть планы на продолжение знакомства? – спросил он. Я тут же отвернулась к окну, скрывая смущение. Ляпнула так ляпнула.

– Нет. Но сегодня я много говорю лишнего.

– Думаешь, что лишнее?

Я смотрела, как мимо проносятся мокрые дома с холодными окнами. Пешеходы торопливо шли по тротуарам, прячась под зонтами или надвинув низко на лицо колпаки. Казалось, что никому не нравился дождь. Осенние цветы выглядели мокрыми и некрасивыми. Я смотрела, как они низко опустили головы и покорились незавидной судьбе.

– Как тебя зовут?

– Вера.

– Аркадий. Можно Кеша, если решишься перейти на «ты». Не против, если я включу музыку?

– Включайте, – ответила я.

Тихий французский голос женской певицы наполнил салон машины. Я не понимала слов, но музыка была под стать погоде. Под нее было приятно смотреть на дождь и… Нет. Грусти не было. Скорее спокойствие и смирение. Непогода – это всего лишь непогода. Проблемы – это всего лишь проблемы, а радость – это радость. Ничего большего и ничего меньшего. И сразу в этом мире все стало проще и логичнее. Жаль, что мы этого часто не понимали и все усложняли.

– Иностранные песни многие не любят, потому что не понимают смысла, – сказал Аркадий.

– Не всегда нужно знать, о чем поют, чтоб понять. Хотя лучше песни переводить, чтоб не танцевать под что-то плохое.

– Любишь танцевать?

– Нет. Но можно же представить, что я танцую. Стоп. Давайте, оставим этот разговор. Я слишком много говорю лишнего.

– Пока я ничего лишнего не услышал.

– Я замужем. У меня есть двое детей. Довольно взрослых. Дочери четырнадцать лет, а сыну шестнадцать.

– Свернем через Фрелово? Так хоть и длиннее, но там пробки не будет. Все равно быстрее получится.

– Навигатор показывает, что впереди свободно, – заметила я.

– Мало ли что он показывает! – немного раздраженно, сказал Аркадий.

– Хорошо. Пусть будет Фрелово, – сказала я. И опять стала смотреть в окно.

Мы ехали какое-то время молча. Поворот на Фрелово Аркадий проехал, решив не сворачивать с дороги. Приятная мелодия, скрип дворников по стеклу, свежий ветерок из приоткрытого окна и тепло печки навевали на лиричный лад. Хотелось улыбнуться, закрыть глаза и ни о чем не думать. Я так и сделала, впервые за долгое время чувствуя спокойствие. Но за минуты спокойствия надо было расплачиваться. Когда я открыла глаза, то увидела, что уже стемнело, а машина все куда-то ехала, подчиняясь водителю. Французскую певицу сменил певец, с глубоким насыщенным голосом, который пел все также на французском языке.

Я достала из сумки телефон. Ни одного звонка. А время приближалось к десяти вечера, когда я должна была бы быть дома. Им было все равно? Или решили, что я осталась у Нины, как это часто делала в последнее время? Но можно же было поинтересоваться! Или это очередной день игнора?

В социальных сетях ни одного сообщения. Только Рита выложила несколько фотографий из пиццерии, где она с Павлом, Гришей и еще какой-то женщиной ужинали вместе. Счастливая семья, которой можно было только позавидовать. Я смотрела на них и понимала, что мне там места нет. Хотя я это давно знала. Странно, что еще удивилась…

Аркадий молчал. Грыз арахис и вел машину, не обращая внимание на дождь и ночь. Я достала бутылку воды. Сделала глоток, чтоб смочить пересохшие губы.

– Куда мы едим? – спросила я.

– Не знаю. А куда ты хочешь?

– Такое заманчивое предложение, что не знаю чего на это ответить, – сказала я.

– Выбирай. Где есть дорога, так там проедем.

Деревня с одиноким светом в окнах, поселок в стороне, который был лучше освещен, но мы не свернули в его сторону, предпочитая ехать дальше.

– Я не знаю. Если бы знала, то давно уехала.

– Тогда выберу я?

– Выбирай, – пожала я плечами.

– Они тебя не ждут?

– Все слишком…

– Сложно?

– Скорее легко. У него другая женщина. Он делает все, чтоб настроить детей против меня и не платить алименты. Я боролась, но сейчас устала бороться. Просто устала им объяснять, что на самом деле происходит. Они меня не слышат. Считают, что я променяла их на работу.

– Кем ты работаешь?

– Директором в крупном гипермаркете. Сейчас ушла оттуда. Они хотели, чтоб я больше времени проводила в семье, так я буду проводить. Нашла работу неподалеку от дома. Скоро там откроется магазин. Вот и пойду туда продавцом два через два работать. Зато они от моего внимания повесятся. Глупо?

– Нет.

– А все считают, что это ошибка. И я не уверена, что это не ошибка.

– Разве бороться до последнего – это ошибка?

– Больше не за что бороться. Он сегодня детей познакомил с любовницей.

– Дети потом поймут, что правда, а что нет. Понимаю, что тебе нужно сейчас, чтоб они поняли, но это придет со временем. Сколько бы ты их ни торопила, но это бесполезно.

– Знаю. Но обидно. Мне просто обидно! Это как-то… несправедливо. Понимаешь, так сразу получилось, что я работала, чтоб покрыть долги, чтоб выплатить кредиты. А Гриша долго не мог устроиться на работу. Когда же устроился, то нашел что-то за копейки на заводе. Зато график у него был до пяти вечера. Он их растил, пока я работала. И получилось, что это мне и ставится в упрек.

Я все же разревелась. Полезла за салфетками, но только сумку уронила. Все вывалилось на пол машины и сидение. От этого я только разозлилась.

– И никто этого не оценил?

– Нет. Свекровь мне в упрек ставила работу. Говорила, что я гуляю. А мама сказала, что я пожалею о своем решение. Но у нас с мамой разные виды на жизнь, поэтому я не удивилась ее словам. Ладно, все это ерунда. Разберусь.

– Почему ты не подаешь на развод? – спросил Аркадий.

– Ты бы развелся? У меня дети. И если я уйду, то их потеряю. Было бы это все так просто…

– Конечно, рвать с настоящим сложно. Оно привычное, пусть и тебе в нем не комфортно. Но зачем мучиться, если все так плохо? Не отвечай. Ты найдешь тысячу и одну причину, почему нужно так жить.

– Найду, – тут я улыбнулась.

– У тебя права есть?

– Есть.

И опять молчание. Я собрала упавшие вещи. Вытерла слезы.

– Устала?

– Да. Надо домой ехать. Мы опять вернулись в начальную точку?

– Ты так и не решила, куда мы поедем, поэтому дорогу выбирал я.

– Логично. Странная вышла поездка. Только время потратили…

– Почему же? Мы неплохо покатались.

– Можешь меня закинуть к Печной? У меня там подруга живет.

– Поехали ко мне? Раз все же перешли на «ты», то может стоит продолжить общение?

– Не стоит.

– Зря. Многое теряешь.

– И что же? – спросила я. Пустая болтовня помогала отвлечься.

– У меня удобная кровать. И у меня спокойно. А что есть у твоей подруги? Сколько раз ты в последнее время оставалась у нее на ночевку? Спорим, что уже ни один десяток раз вы перемыли кости твоему мужу, пожаловались на детей, но так и не нашли выхода?

– Примерно так и было.

– Я же, считай, свободные уши. Хоть всю ночь могу слушать про всю эту ерунду.

– Ерунду? Ты прав. Все это ерунда. Мне самой так кажется, но разве не из ерунды состоит наша жизнь?

– Из нее, – согласился Аркадий. – Самое интересное, что для меня ерунда, а для тебя важно. Ты не обиделась на мою резкость?

– Нет. Десятый час ночь. Тяжелый день…

– И куча оправданий. Теперь я начинаю чувствовать себя святым уродом. Договорились, что едем ко мне?

– Надо отказаться.

– Но ты согласишься. Правильно я понял?

– Отвечать не хочу.

– Давай какое-то время порешаю за тебя я. А ты отдохнешь. Хорошо?

– Хотелось бы.

– Что мешает?

– Осторожность.

– Могу расписку написать, что не обману и не обижу. Что смешного?

– Ничего. Нервное.

– Ты сейчас работаешь?

– Дорабатываю. Два дня осталось.

– Хорошо. Я предлагаю тебе игру. Неделю мы живем вместе. За это время в крупных вещах я решаю за тебя, а ты отдыхаешь, – сказал он.

– Глупая игра.

– Считай, что это будет у тебя перерыв. За это время сможешь чего-то решить. Надоест, то всегда можешь прекратить игру.

– Не думаю, что это выход.

– Не проверишь, не узнаешь.

Он опять свернул на соседнюю улицу. Мы продолжали кататься по городу, который все больше пустел. Аркадий закончил с орешками. Достал влажные салфетки. Вытер руки.

Остановился на стоянке.

– Разомнем ноги?

– Хорошо.

Я взяла сумку и вышла из машины. Холодный ветер сразу попытался забраться в пальто. Я только поежилась и застегнула пальто на все пуговицы. Мы пошли в сторону набережной. Центр города. Редкие парочки еще гуляли, не обращая внимание на погоду. Молодые, горячие – они не чувствовали холода, греясь любовью. Пока я смотрела по сторонам, то отстала. Аркадий это заметил. Переложил пакет в другую руку.

– Цепляйся. А то я тебя потеряю, – он протянул мне руку.

– Это все ерунда.

– Ерунда, что потеряешься? Что же ты так себя не ценишь?

– Не ценю? Нет. Ценю, но в определенных обстоятельствах, – сказала я, беря его под руку. – Ценить надо человека, от которого есть какая-то польза.

– Какая ты меркантильная! – Аркадий тихо рассмеялся. У него был приятный смех, хоть и немного резковатый.

– Практичная.

– Чай или кофе? – спросил он.

– Чай. Кофе уже поздно.

– Здесь можно купить навынос, – сказал он, показывая в сторону пиццерии. Я согласилась, но увидев машину Гриши, сразу отказалась.

– Там Гриша знакомит моих детей со своей подругой. Хотя уже им давно пора спать, а они…

Я отвернулась. Почему я сразу не поняла, что они поедут сюда? «У Дяди Кока» была самая дешевая и вкусная пицца. Она находилась в шаговой доступности от кино. Сегодня они ходили в кино, потом пошли в пиццерию. Все было логично, а я это не поняла, как не понимала многого.

– Хочешь им это сказать? – спросил Аркадий.

– Предлагаешь закатить скандал?

– Отправить их спать, – ответил Аркадий. Он говорил спокойно и серьезно.

– Нет.

– Почему?

– Это простая трата времени и сил.

– Хорошо. Тогда тут подожди. Я куплю тебе чай, а себе кофе. Так как мы еще ничего не решили, а я хочу пить. Ты пока позвонишь своим детям или мужу. Услышишь о себе много нелестных слов, доведешь до истерики, а потом мы поедем ко мне. Только не убегай, когда все это услышишь.

Он пошел на другую сторону дороги. А я осталась одна. Мне действительно хотелось им позвонить, но я сдержалась. И вот они вышли из пиццерии. Веселые. Довольные. Они не смотрели в мою сторону, а я была как в кино, наблюдая за счастливыми людьми, и при этом не чувствовала боли. Как может быть больно, если они счастливы?

– А где слезы? – мне показалось, что в словах Аркадия прозвучала насмешка, но он оставался серьезным.

– Хочешь, чтоб я плакала? – спросила я, забирая стаканчик с чаем. Мы пошли дальше в сторону реки.

– Я бы это понял.

– Ты знал, что они здесь?

– Откуда? – Он удивился. – Как будто у нас много мест куда можно сходить. Пусть мы и не в Годзино, где две кафешки и одна пивнушка, но и тут не так много мест, куда можно пойти.

– Мы в пиццерию всегда ходили.

– Я раньше в «Окиторию». На параллельной улице.

– С женой?

– Мы не были женаты. Но можно сказать и так.

– А сейчас?

– Сейчас? Сейчас все сложно.

– Поругались?

– Не надо искать утешение в моих проблемах, – посоветовал Аркадий. Одернул так одернул, но обидно не было. – Тебе завтра во сколько на работу?

– К девяти.

– Хорошо. Я тебя отвезу.

– Так уверен, что к тебе поеду?

– Тебе нужен перерыв, чтоб все понять. И независимый человек, который рядом, но не лезет в душу.

– А ты получишь…

– Я не сплю с малознакомыми женщинами. Без обид, но для начала надо узнать друг друга лучше, чтоб кого-то подпускать к себе.

– Тогда какая тебе выгода? – спросила я.

– Выгода? Ты права. Она есть, – ответил он. Достал из пакета зонт. – Опять пошел дождь. Все еще считаешь, что погода романтичная?

– Я тогда это сказала, чтоб… Ляпнула. Хотела удивить. Убрать это спокойствие в твоих глазах.

– Чем оно тебе не нравится?

– Какое-то неестественное спокойствие. Глаза, как у мудреца, которому много-много лет.

– Ясно.

Мы вышли к реке. Фонари освещали темные воды, по которым барабанил дождь. Ивы опустили ветви к земле, как в какой-то сказке.

– У тебя был несчастный вид. Явно что-то случилось, что вывело тебя из равновесия, – сказал Аркадий.

– Это уже давно все назревало. Мы с Гришей отдалились. Я думала, что это временное явление, но все оказалось серьезнее.

– Так отпусти. Чего себя и его мучить?

– Дети. Все упирается в них.

– Ты в этом уверена? Они могут сами выбирать с кем остаться. Не понравится жить с отцом, то придут к тебе.

– У меня ничего нет. Лишь машина, но этого мало.

– Хорошо, что есть у тебя в браке?

– Квартира.

– В поселке. Там такие цены на недвижимость, что продай машину, добавь пару сотен и будет у тебя неплохая квартира.

– Да. Но…

– Страшно?

– Страшно. Очень страшно. Можно жить как соседи, но при этом быть семьей. Когда же расходишься, то это… Это как приговор.

– Понимаю.

Капли дождя падали на зонт, отскакивали от него, чтоб приземлиться около ног. Сырая погода заставляла хлюпать носом и никакой горячий чай не мог спасти от этой сырости.

– Глупо все это.

– Что глупо? Плакать под дождем? – спросил Аркадий. – Не думаю. Дождь скрывает слезы. Всегда можно сослаться на сырость, когда хлюпаешь носом. Меня потеряли. Подержи зонт, я отвечу.

Он достал из куртки телефон. Отходить не стал, поэтому я хорошо слышала весь разговор.

– Кеш, ты где? Бабушка переживает.

– Гуляю. Время еще детское. Думал, что до одиннадцати можно вполне гулять.

– Она говорит, что спать не ляжет, пока ты не вернешься, – сказала женщина. Его эти слова развеселили.