Читать книгу «Остров Крошкина» - Антон Александрович Калинин - Страница 1

большая книга о маленьком человеке

История основана на фантастических событиях, в ней участвуют нереальные люди, она призвана никого не оскорбить, и не посеять любую вражду.

Пролог

Мы летим через Вселенную, невесомые, как свет, ориентируясь по радиосигналам. Место, куда мы направляемся – галактика Млечный Путь, Солнечная система, планета Земля. Слушая музыку и речь людей на многих языках, мы путешествуем сквозь пространство и время. Вначале идут слабые сигналы, отправленные давно, но чем ближе мы подлетаем к нужной точке, тем четче и современнее они становятся.

И вот, наконец, перед нами Земля. Половина ее, обращенная к Солнцу, бело-голубая, а другая сверкает в космической ночи золотом огней. Музыка, что мы слышим теперь – это музыка настоящего, люди, которые говорят с нами – живут и сейчас.

Планета приближается, мы различаем континенты. Выбираем Евразию. Земля занимает теперь все видимое пространство. Там, где мы садимся – нелетная погода, ночь и гроза. Но мы, все же, входим в атмосферу, пробивая плотные облака. Под нами город. Сполохи молний высвечивают крыши домов, нити дорог и центральную площадь. А мы приземляемся на окраине. В тихом районе, рядом с городским парком, незаметно переходящим в лес. Там, на укромной улице, в самом обычном доме и самой обычной квартире живет самая обычная семья.

Глава первая, в которой не происходит абсолютно ничего интересного

Все началось грозовой ночью в конце августа. Оксана несколько раз просыпалась, когда в небе над домом особенно ярко сверкало и сильно громыхало, а спальню заливало бледным светом. Шла сильнейшая гроза за все лето. Над городом потоком неслись черные тучи. Ветер тоскливо и тревожно гудел в вентиляции – будто домовой поднял тревогу, и бьет в маленький колокол. В окна хлестал ливень. Сполохи молний играли на плакатах с футболистами и героями компьютерных игр над кроватью брата Володи. А в центре, верхом на лошади и с ружьем наперевес, хищно усмехался ведущий шоу «Последний первооткрыватель» Виктор Крус.

В эту ночь даже знакомые с детства игрушки выглядели зловеще.

Оксана дрожала под одеялом, пугаясь каждой вспышки, а брат припал к стеклу, надеясь увидеть шаровую молнию. Но снаружи круглыми и светящимися были лишь уличные фонари, что мотались среди древесных крон, отбрасывая в комнату жуткие тени.

К утру стихия утихла, тучи разошлись и над крышами домов засияли звезды. Разочарованный Володя улегся на ковре под окном, и уснул, не дождавшись своего опасного чуда. А Оксана не спала – подсвечивая фонариком, читала в журнале интервью Зефирайн.

Дверь бесшумно приоткрылась, уронив спокойный свет. Вошла мама – в светлой ночной рубашке и с белоснежными волосами – как волшебница из сказки. Разбудила брата, сонного уложила в постель. Убрала с пола его игрушки – машинки на радиоуправлении и шагающего робота с квадратной головой. Подошла к Оксане – погладила по щеке и забрала журнал.

– Воробьиная ночь. – мама поморщилась и приложила ладонь ко лбу.

– Очень болит? – посочувствовала Оксана. От грозы у мамы всегда мигрень. Это называется метеозависимость.

– К утру пройдет. Ты не волнуйся, спи. – мама собралась уходить.

– Открой балкон! – попросила Оксана.

Кольца гардины защелкали, как птичьи клювы. Мама отодвинула шторы и распахнула дверь. Ночной ветер взметнул тюль, зашуршал плакатами над Володиной кроватью, поиграл с музыкальной подвеской. Когда перезвон смолк, Оксана услышала еще один звук – едва слышное потрескивание в воздухе, как бывает от одежды или одеяла, когда они наэлектризуются.

– Включить ночник? – спросила мама.

Оксана кивнула. Мама поставила на пол старенький проектор, нажала кнопку и вышла. По потолку и стенам закружили в хороводе крапинки света, расположенные как созвездия на небе. Оксана повернулась на спину, и занялась их с братом любимой игрой – искала в сияющей метели созвездие Близнецов.

– Единорог, Малый Пес… – шептала она названия, водя в воздухе пальцем. – А наше созвездие выше… Рядом с Орионом и Возничим… Его самые яркие звезды – Кастор… Поллукс… И Альхена… А еще – Теят Постериор…

Так и не вспомнив, что оно значит, Оксана закрыла глаза и продремала до рассвета. А потом снова проснулась, уже окончательно. Только не от грома, а от стука. Странного такого стука, далекого и глухого. Тум-тум-тум.

Она решила, что стук ей снится. Но он повторился. Оксана села, потянулась, протерла глаза. Ночник работал, но в полумраке, наполнявшем детскую, его свет поблек, и рисунок Млечного пути на потолке стал едва различим.

Оксана взглянула на часы и недовольно поморщилась. Полвосьмого! Вставать так рано в воскресенье ей ох, как не хотелось. Но сна не было ни в одном глазу. Она со вздохом выбралась из-под одеяла. И тут опять постучали – кажется, с улицы.

«Во дворе, с мячом играют!» – подумала Оксана.

Так рано в воскресенье, и после грозы? Разве что, Володя? Но брат крепко спал, как говорит папа, «в позе космонавта» – наполовину свесившись с кровати, игнорируя притяжение Земли. Оксана позавидовала ему, и вышла на балкон.

Дымка закрывала солнце, и маленький дворик с большими деревьями тонул в сумерках. Дом напротив еще не проснулся – все окна темные, на периллах балконов сидят мокрые, нахохлившиеся голуби… Оксана перегнулась за ограждение и выглянула во двор. Взрослых там не было. Ребят – тоже. Никто не катался на велосипеде по круговой асфальтовой дорожке, после дождя похожей на плохо вымытую школьную доску, и не играл в песочнице под разноцветными грибками детской площадки. Пустовали качели и футбольное поле. Даже у подъездов на усыпанных листьями лавочках никто не сидел. Прошелестела одинокая машина, простучал колесами мимо ближайшей станции поезд – гудок – и тишина. Только шлепают, будто из плохо завернутого крана, запоздалые дождевые капли. Воскресенье, и все еще спят…

Потом Оксана увидела на балконе соседнего дома старика, что стоял, облокотясь о перилла, неподвижный, как статуя, и вспомнила, что раньше уже видела его во дворе, но до сих пор не знала, кто он, и чем занимается. Она робко помахала соседу рукой. Старик мрачно на нее взглянул, на приветствие не ответил и ушел в квартиру. До чего невоспитанный тип! Оксана показала ему вдогонку язык…

Снова застучало – «трам-там-там!». Оксана вздрогнула и обернулась.

Звук шел из квартиры.

«Это вовсе не мячик!» – подумала она. – «Больше похоже на там-тамы!»

Тамтамы это барабаны. Оксана узнала про них из шоу «Последний первооткрыватель», что все лето шло по телевизору. В нем отважный путешественник Виктор Крус жил вместе с племенем дикарей, приобщая их к цивилизации. Оксана посмотрела пару выпусков – и перестала, не интересно. А для Володи ведущий шоу стал героем номер один, ну, или, может, два – ему еще понравился друг Круса, вождь дикарей, толстяк по имени Джемба. Вдохновившись путешествиями Виктора, к середине лета брат и сам уже мечтал, когда вырастет, возглавить какой-нибудь дикий народ.

«Наверное, мама не уснула, и смотрит шоу!» – подумала Оксана, и пошла проверить. Но телевизор в зале был выключен. Она заглянула в комнату родителей, и увидела, что папа с мамой крепко спят.

– Ан сепенар! – прошептала мама во сне какую-то тарабарщину. – Морранг!

С болью и мольбой. Лицо ее страдальчески исказилось.

Опять кошмары. Оксана вздохнула. Мама всегда чувствует приближение грозы, такая у нее особенность. Когда идет буря – она не может спать, только дремлет, шепча эти непонятные слова. Но сколько Оксана не допытывалась, что они значат – вразумительного ответа так и не получила.

«Тумс-тумс-тумс».

Глухо, упруго. Так Пелагея прыгает на диване. А может, и в самом деле, она? Но морская свинка посапывала в вольере. Оксана погладила свою любимицу по короткой, черно-рыже-белой шерстке и вышла из спальни родителей, притворив дверь.

«Вдруг – воры?!» – подумала она, и поежилась. Но будить семью не стала. – «Если это соседи шумят, папа с мамой посмеются, а Володя запомнит и обзовет трусихой – с него станется!»

Рассудив так, она обыскала квартиру – но того, кто барабанил, не нашла, пока «тук-тук-тук» не раздалось прямо за спиной. Оксана вскрикнула, обернулась, и сглотнула комок в горле. Звук шел из кладовки.

В каждом доме, даже самом лучшем, есть места, куда заглядывать не стоит. Подвал, чердак… А в квартире Чижиковых самое мрачное место – кладовка. По крайней мере – для Володи с Оксаной точно.

Виноват случай из раннего детства. Еще до того, как ребята пошли в первый класс, из кладовки раздались странные звуки – таинственные шорохи, загадочные скрипы и неясные постукивания. Оксана услышала их первой, и рассказала брату. Володя решил проверить. Они подбежали к чулану, и прильнули к двери…

В тишине отчетливо прозвучал топот маленьких ножек.

– Понимаешь, что это значит? – в глазах у брата ужас смешался с восторгом. Оксана покачала головой – она просто боялась. – У нас завелся барабашка!

Оксана его радость не разделила, и помчалась докладывать папе с мамой. Удивительно, но родители в барабашку не поверили, и совсем его не испугались.

– Вы все нафантазировали. – сказала мама.

– Вовсе нет! – запротестовала Оксана.

– Я тоже его слышал! – подтвердил Володя.

– Давайте посмотрим. – предложил папа. Вместе они подошли к чулану, папа включил свет и отпер дверь. Володя и Оксана протиснулись вперед. Внутри тускло светила единственная лампочка, и громоздились пирамидами старые вещи. Признаков чего-то потустороннего заметно не было.

– Убедились? – спросил папа у пристыженных ребят.

На этом папа с мамой успокоились и ушли. А брат сказал:

– Завтра будем ловить барабашку. Ты со мной?

Оксана кивнула. Хотя страшно вдвоем охотиться неизвестно на кого. Вдруг барабашка – злой? Или рассердится, что к нему пристают? Может, лучше с родителями?

– Если они узнают про охоту – делу конец! – отказался Володя. – Они нас с улицы зовут, едва стемнеет! Не бойся, у меня есть план! А если барабашка нападет, я его стукну!

Оксана успокоилась, и во всем положилась на брата.

Свой замысел Володя стал претворять в жизнь еще с вечера. Во время чая спрятал по карманам несколько конфет. Это, как он объяснил, будет приманка. Потом выкрал ключ от кладовки. А на следующий день, когда папа и мама ушли на работу, скрутил в ванной бельевую веревку. Остальные детали ловушки – коробку из-под бумаги и книгу по программированию – ребята нашли уже в кабинете родителей, где была дверь в чулан.

Собрав все необходимое, они взялись за работу. Положили на пол у входа в кладовку самую вкусную конфету. Обвязали справочник по программированию веревкой, и бросили свободный конец за кресло, где решили прятаться. Накрыли конфету коробкой из-под бумаги, и подперли книгой, оставив щель, достаточную – по их мнению – чтобы барабашка забрался внутрь.

– Когда он полезет за конфетой – мы дернем веревку, – объяснил брат. – Книга вылетит, коробка упадет, а барабашка останется внутри!

План показался Оксане вполне логичным. Она уже дрожала от предвкушения.

«Интересно, можно с ним играть?» – думала она, представляя барабашку ежиком.

– Ты спрячься, а я открою дверь! – распорядился Володя. – Свет включать не будем, иначе барабашка не выйдет!

Оксана кивнула, и юркнула за кресло. Брат, все-таки, струхнул перед началом, и к чулану подполз на четвереньках. Выпрямился, припал ухом к двери и послушал. Тихо. Тогда он отпер замок, рванул ручку на себя и метнулся к Оксане.

Минут пять они, молча, лежали за креслом, поглядывая то на коробку, то на дверь, и караулили барабашку. В конце концов, Оксана заскучала.

– А долго ждать? – шепнула она.

Володя раздраженно повел плечом.

– Иногда охотники караулят добычу по многу дней…

– Но папа и мама скоро придут на обед!

Брат сверился с часами – оказалось, Оксана права – недовольно засопел и поднялся.

– Ты куда? – придушенно шепнула Оксана. Володя вышел из-за кресла. Оставалось только последовать за ним.

Ребята осмотрели ловушку. Повернулись к кладовой. В черноте, за распахнутой дверью, едва угадывались зимняя одежда и гора коробок на полу.

– Может, его нет дома? – понадеялась Оксана.

– Да? – язвительно спросил брат. – И где же ему быть?

– Не знаю… – потупилась Оксана. – На работе…

– Барабашки не работают! – отрезал Володя таким тоном, будто всю жизнь только барабашек и изучал. Потом в глубокой задумчивости почесал нос.

– Или ему не нравится конфеты? – осторожно спросила Оксана.

– Всем нравятся, а ему нет? Наверное, они далеко, и он не чувствует запах! – брат поднял с пола три штуки, подобрался к двери, и, одну за другой, забросил внутрь. Третья упала совсем далеко – Оксана едва различала в темноте ее яркий фантик.

Ребята подождали еще немного. Все так же – без толку.

– Насморк у него, что ли?! – раздраженно воскликнул Володя. – Открой окно!

Оксана сделала. По комнате задул сильный сквозняк.

Время шло – ничего не менялось. Брат медленно закипал. Его отличный план не сработал! И, главное, не ясно – почему? Подергавшись, он не выдержал, и побежал в чулан.

– Стой! – взмолилась Оксана. – Вернись! А вдруг он на тебя напрыгнет!

Но Володя уже заскочил внутрь. Пришлось Оксане тоже собраться с духом и войти.

В пыльной, сумрачной кладовой по коже у нее забегали мурашки. Оксана поежилась от страха. Оглянулась, барабашку не заметила. Немного расстроилась. А брат и вовсе выглядел так, словно его оскорбили в лучших чувствах.

– Ну, вообще-е-е! – разочарованно протянул он.

Стукнуло раскрытое окно, задребезжали кольца гардины, прошуршал тюль. Ребята оглянулись. В лицо им ударил порыв ветра, и дверь в чулан захлопнулась.

Володя с Оксаной оказались в темноте.

– Открывай быстрее! – попросила Оксана. Взаперти ей было неуютно.

– Ключ в замке… Снаружи…

– ЧТО?! – Оксана подскочила к двери.

Свет тонкой полоской пробивался из скважины. Было ясно видно, что ключ в ней.

– Сможешь его достать? – едва справляясь с волнением, выговорила она.

– Да чем ты его достанешь… – брат изо всех сил закрутил ручку. Никакого эффекта.

– Ну, выбить…

– Не выйдет. Он повернулся уже… – Володя сел на пол и всхлипнул. В темноте Оксана видела только его неясный силуэт.

– Успокойся! – твердо сказала она брату. – Папа с мамой придут и нас откроют!

– А если… – уже захлебываясь рыданиями, выговорил Володя. – Если они не придут? И мы будем смотреть на этот лучик всю оставшуюся жизнь?!

– Не говори ерунду! – мелко дрожа, ответила Оксана. – Ч-что это они не п-придут?!

– А если они вернутся только вечеро-о-о-ом?!

Душевные силы у Оксаны иссякли, она прислонилась к стене и собралась реветь.

Тут, рядом, в темноте кладовки, кто-то зашуршал.

В один миг ребята перестали плакать. Оксана почувствовала, как волосы у нее на голове встали дыбом. Володя, клацая зубами от страха, показал в глубину чулана.

– Т-т-т-т-там! – Оксана медленно, как в кошмарном сне, оглянулась и увидела в темноте два красных огонька. Потом один из них на миг погас и загорелся снова.

Это барабашка подмигнул им из мрака.

– А-А-А-А-А!!! – в один голос завопили Володя с Оксаной, и кинулись на дверь. –ОТКРОЙТЕ!!! ОТКРОЙТЕ!!! ОТКРОЙТЕ!!!

Но сколько они не бились, как не колотили в нее руками, а дверь не поддавалась. Ребята то и дело оглядывались через плечо, ожидая нападения. Но красноглазое чудовище все не появлялось. Замок щелкнул, дверь резко распахнулась. На пороге стояли папа и мама. Володя с Оксаной, всхлипывая, кинулись обниматься. Родители отвели их в зал.

– Как вы там оказались? – спросил папа.

Перебивая друг друга, ребята объяснили. Услышав про красные глаза, папа и мама странно переглянулись.

– Это все? – спросил папа, когда дети умолкли. – Больше вы ничего не видели?

Ребята дружно замотали головами.

– И ничего не трогали? – уточнила мама.

Но дети были так напуганы, что расспрашивать их не имело смысла. Родители ушли в кладовую, проверять. Ничто на свете не заставило бы Володю и Оксану сейчас пойти вместе с ними, и вновь очутиться в темноте, рядом с барабашкой.

Папа с мамой пробыли в кладовке пару минут. А вернулись мрачнее тучи.

– Похоже, к нам домой забралась крыса. – сказал папа.

– Крыса? – брат шмыгнул носом.

– Неужели у крыс такие красные глаза?! – всхлипнула Оксана.

– Мы наши следы. – объяснила мама. – Простите, что сразу вам не поверили.

– Я поставлю крысоловку! – пообещал папа и тем же вечером исполнил.

Крыса попалась в ловушку пару дней спустя. Она была такая большая, что едва уместилась в клетке. Папа показал ее ребятам, выключив свет, чтобы дети увидели, как горят в темноте ее глаза. А потом увез подальше от дома и отпустил.

С того случая прошло немало лет – а у ребят еще остался страх перед темнотой и закрытыми помещениями. По-научному он называется клаустрофобией. В кладовую они идут только вдвоем, и с включенным светом. Кто-то один стоит снаружи, и держит дверь, а другой входит и берет то, за чем их послали родители. И больше, чем на полминуты, они внутри не задерживаются.

«Но я ведь уже не маленькая, и в барабашку не верю!» – подумала Оксана, прогнала неприятные воспоминания, подошла к чулану… И увидела, что дверь приоткрыта.

Она включила свет и потянула ручку на себя.

Лампа в каморке горела так ярко, что слепила глаза. Ничего страшного внутри Оксана не заметила – деревянные полки, заставленные пустыми стеклянными банками… Ящики с ненужностями… Елочные игрушки… Старая одежда, старый пылесос…

И, на полу посреди комнаты – большой чемодан для путешествий.

Он лежал на боку, видно упал с верхней полки. Светло-коричневый, потертый, видавший виды и знавший лучшие времена – весь в наклейках из далеких стран. Оксана его раньше не видела. Откуда у них дома взялась эта вещь? Папа и мама, конечно, путешествовали, но Оксана с первого взгляда поняла, что этот чемодан принадлежит опытному страннику, объехавшему не меньше половины мира!

Она помедлила. С одной стороны, чемодан не вызывал опасений, напротив, он располагал к себе, его хотелось потрогать… С другой…

«Я просто поставлю его нормально!» – по-хозяйски решила она, вошла в кладовку, взяла чемодан за ручку… И тут он как подпрыгнул!

Оксана взвизгнула, одним прыжком выскочила наружу, захлопнула дверь и бросилась в спальню родителей. Даже свет в чулане не погасила.

Вбежала к папе с мамой и с порога завопила:

– Папа, мама!!! У нас в кладовке кто-то есть!!!

Мама не сразу вернулась из страны грез, потом села, заметила перепуганную Оксану, взглянула на часы, со вздохом позвала:

– Никита! – и толкнула папу рукой. – Вставай…

– Встаю-встаю… – уткнувшись в подушку, пробубнил папа – и снова засопел.

– Пойдем, посмотрим, что стряслось…

Папа тяжело вздохнул, выбрался из-под одеяла – высокий, худой, русоволосый, с прической в стиле «взъерошенный воробей». Надел очки, увидел, как Оксана достает из вольера Пелагею, и зевнул:

– Хоть бы… Ее пощадила… Воскресенье же!

– С ней не так страшно!

– У себя дома бояться нечего. Идем.

Вчетвером, они вышли в коридор. Сначала папа, за ним мама, потом Оксана с сонно брыкающейся Пелагеей на руках… И, в таком же порядке, едва не грохнулись на пол, налетев на Володю, который проснулся от вопля Оксаны и отправился ее искать.

Всей семьей они подошли к чулану, папа заглянул внутрь, посерьезнел и сказал:

– Дети, идите к себе в комнату! – подождал, пока ребята отойдут на приличное расстояние, потом негромко позвал маму, они скрылись в кладовке, и о чем-то зашептались.

Володя с Оксаной, естественно, уходить и не думали – едва родители перестали их видеть, вернулись к чулану и приоткрыли дверь. Увидели, как папа ставит чемодан на верхнюю полку. А из разговора услышали следующее:

– … специально положил отдельно. А с этим ничего не поделаешь. Неустранимый дефект конструкции. Можно увезти его назад. Но тогда останемся без запасного выхода…

– Лучше увози. Будем настороже.

– Давай повременим.

– Нельзя рисковать детьми.

– Мы ничем не рискуем, просто ждем.

– Хорошо. Но если заметишь хоть что-то…

– Ничего не будет. Это из-за грозы. Он проснулся ночью, а мы за громом не услышали. Такая буря – первый раз за тринадцать лет…

– С ума сойти – тринадцать лет на одном месте!

Тут папа с мамой увидели ребят и умолкли.

Брат протер глаза, уставился на чемодан и спросил:

– Это из-за него столько шума?

– Он прыгал! – громогласно объявила Оксана. – Сам по себе!

– Может, тебе приснилось? – зевнул Володя.

– Я не спала! – возмутилась Оксана. – А вдруг это опять крыса, залезла внутрь?

– Никаких крыс там нет! – резко оборвал ее папа.

Оксана притихла. Остальные тоже. Папа рассердился? Событие из ряда вон. Положение спасла мама. Подмигнула ему и спросила:

– Может, проверим?

– Давайте! – папа потянулся к застежкам. Володя с Оксаной подались вперед.

Щелк-щелк! Папа заглянул внутрь, повернул чемодан к детям и распахнул. Оксана увидела черный бархат с серебряными и золотыми звездами – будто плащ фокусника – и обычные вещи, которые берут с собой в дорогу: посуда, полотенце, аптечка…

– Видите? – сказал папа. – Ничего интересного.

– Отлично, – заключил брат. – Значит, Оксана чокнулась!

– Я не чокнулась! – обиделась Оксана. – Все было, как я сказала! Мама, я не вру!

– Милая! – мама засмеялась, но тут же взяла себя в руки. – Подумай, ну как чемодан может сам собой прыгать?

– Чо-о-кнутай-йя! – брат покрутил пальцем у виска.

– Мама, пусть он прекратит! – возмутилась Оксана.

– Хватит ругаться! – оборвал ее папа.

Но Оксане и самой уже расхотелось скандалить. Ничего, решила она, не верите – не надо. Я вам потом докажу.

Папа убрал чемодан наверх. Оксане показалось, или он специально засунул его как можно дальше на полку, в самую темноту? Да еще привалил сбоку тяжелой коробкой…

– Теперь, раз с этим покончено… – папа хлопнул в ладоши. – Не пора ли перекусить?

– Сначала умываться и чистить зубы! – отрезала мама.

– Слышали приказ, дети? – вздохнул папа. – Идем выполнять…

– Чур, я первый! – тут же сказал Володя.

– Нет – я! – возмутилась Оксана.

– Так! – сказал папа. – Кажется, мы кое о чем забыли. Идем в Угол измерений!

Всей семьей они подошли к углу рядом с ванной. Обои в нем были разрисованы так, что получалась причудливая вязь наподобие узелкового письма майя. Но двухметровый столбик с отметками роста еще можно было разобрать. Самая высокая отметка – папина, пониже – мамина, потом много пустоты, и, с разницей в пару сантиметров – Володя и Оксана. Ниже шли старые черточки, уже взятые детьми высоты – их родители оставили для истории. И внизу, у плинтуса – отметка Пелагеи.

– Володя! – скомандовал папа.

– Ежедневный утренний моцион! – фыркнул брат, вставая у столбика.

– Нечего вздыхать! Вы с Оксаной сами виноваты! – заметила мама.

– Вечно цапаетесь, как кошка с собакой… – папа взял карандаш. – Ведь вы близнецы! По рождению и по гороскопу. Должны быть заодно против всего мира, а вместо этого спорите. Пока не научитесь жить дружно – будем каждое утро измерять вам рост. Кто выше – тот старше, и командует. Пока не поумнеете. Все, иди…

– Причем здесь мы? – не поняла Оксана, вставая для измерения. – Нас же врачи в больнице не записали!

– Притом… – папа положил ладонь ей на голову, и начертил на стене новую отметку. – Что ты не можешь оправдываться этим всю жизнь. Взрослый человек тем и отличается от ребенка, что сам принимает решения и сам несет за них ответственность…

– И откуда доктору было знать, что вы станете ссориться из-за старшинства? – добавила мама. – Вот скажите – почему вам это так важно? Ведь между вами пять минут разницы!

– Так у нас все общее! – объяснила Оксана. – Кто-то должен решать за двоих… Ну, что намерили? Кто сегодня главный?

– Пара секунд… – папа поправил очки, наклонился к стене. – Итак… Сегодня, как и вчера, приз достается Володе!

– Ю-ху! – брат подпрыгнул от восторга.

– Точно?! – ревниво спросила Оксана.

– Сама посмотри! – немного обиделся папа.

Оксана проверила. Володина отметка, и, правда, была на пару миллиметров выше. Пришлось смириться с поражением. Она вернулась в детскую, убрала постель – но думала все время только о прыгающем чемодане.

«Подожду, когда буду дома одна!» – решила она, чувствуя, что не стоит лезть в кладовку при родителях, и еще не зная, будет ли посвящать в дело брата.

– Ванная свободна! – заглянув в комнату, объявил Володя. – Только не висни там долго, завтрак готов!

В маленькой белой ванной Оксана заперла дверь на шпингалет, встала у запотевшего зеркала, на полке которого с незапамятных времен стоял желтый резиновый утенок, сделала ладонью окошко, взглянула на свое отражение и сморщила нос. Потом надела сережки в форме серебряных птичек, и стала раздраженно чистить зубы, думая про Зефирайн.

«Как у нее вьются волосы и сверкают глаза!» – Оксана прополоскала рот и сердито сплюнула. – «И почему я на нее не похожа? Я обыкновенная, а она будто сияет изнутри! Однажды, я тоже стану звездой, и буду с ней выступать! И у меня будут миллионы поклонников по всему свету!»

Взяв тюбик зубной пасты как микрофон, пританцовывая у зеркала, она запела один из самых известных хитов певицы – переносясь в своих фантазиях на сцену огромного концертного зала, где каждый зритель был в нее влюблен, и так размечалась, что, правда, почти попала туда, уже различая лица в толпе… Когда в дверь резко постучали, а мама крикнула из коридора:

– Ну, где ты там?! Оладьи стынут!

И волшебства как не бывало. Оксана закатила глаза и поплелась завтракать.

А на кухне громко тикали часы в форме кошачьей головы, каждую секунду делая глазами туда-сюда, и вкусно пахло оладьями с кофе. Мама стояла у плиты, присматривая за последней партией, а папа с братом сидели за столом, и вовсю уплетали завтрак, подкладывая в тарелки ежевичное варенье. Оксана уселась на свое место, сонно подперев щеку рукой. Приемник в углу стола монотонно бубнил.

– Твое любимое! – мама закончила с готовкой, поставила перед Оксаной открытую баночку с земляничным вареньем, и сама села за стол. – Что зеваешь? Не выспалась?

– Ага… – хмуро ответила Оксана, и взяла себе пару оладий.

– И все? – поразился папа.

– Я на диете!

– Не будешь есть – не вырастешь! – съязвил Володя. Оксана просверлила его взглядом, и уже приготовила брату обидный ответ, но тут папа выкрутил ручку громкости радио на максимум, и все за столом вздрогнули.

– К местным новостям. Необычно сильная гроза нанесла серьезный ущерб бюджету нашего города. Власти еще подсчитывают убытки, но, по нашим данным, в срочном ремонте нуждаются нескольких десятков домов. Многие автовладельцы лишились машин из-за упавших деревьев и рекламных щитов. К счастью, погибших и раненых нет. За непредсказуемость и силу метеорологи уже прозвали этот шторм – «бешеным»…

Родители, не подавая вида, внимательно слушали. При слове «бешеный» мама взяла салфетку, быстро написала что-то и передала папе. Тот прочитал, кивнул, смял записку и выбросил в ведро. Володя ничего не заметил. Диктор, меж тем, продолжал:

– Исследования ученых подтверждают, что за последние годы не только в нашей стране, но и за границей бури происходят чаще, и стали куда разрушительнее. О возможных причинах такой небесной активности мы поговорим с нашим сегодняшним гостем, политологом и экспертом в области климатического оружия…

– Это без меня! – папа выключил радио, достал из кармана блокнот – черный, на спирали – открыл, и принялся писать. Правда, не ручкой, а пальцем, водя в воздухе над страницами. Ребята переглянулись. Они знали, папа работает – просто в уме – и лучше ему не мешать. Но им срочно нужно было с ним поговорить. С ним, и с мамой.

– Па-а-ап… – осторожно позвала Оксана. Никакой реакции. – Па-апа-а!

– Потом. Я занят.

– Я давно хотела узнать… – вкрадчиво начала Оксана. – Вот эти блокноты – они тебе зачем? Один ты носишь с собой, и целая коробка – в кабинете…

– Это использованные.

– Но они же все пустые! – подключился брат. Папа вздохнул и оторвался взгляд от разлинованных в клеточку страниц.

– Конечно, пустые. Все расчеты я держу в голове, а по блокнотам вспоминаю написанное. И вам двоим это прекрасно известно. Колитесь – в чем дело? Только быстрее!

– У нас просьба! – объяснила Оксана. – К тебе и к маме!

– Что за просьба? – глядя на ребят поверх дымящейся кружки, осведомилась мама.

– Маленькая! – ответил Володя. – Даже не просьба – просьбочка! Но очень важная!

– Да! – продолжила Оксана. – Скоро кое-что будет, и мы хотим на это посмотреть!

– Так о чем речь? – папа иронически поднял бровь. Бедный, он еще не знал, какие тучи сгущаются над его головой!

– Зефирайн возвращается в Париж! – выпалила Оксана, которую так и распирало от восторга. – Вот, смотрите!

Она достала заранее приготовленную газетную вырезку и торжественно прочла:

– «После годового перерыва, во время которого Валентин Боннет радовала фанатов лишь редкими фото и обещаниями новых песен, певица возвращается в Париж с бессменным импресарио, обновленным составом группы «Язычки» и новым альбомом «Сладкий Ренессанс», который музыкальная критика уже назвала главным событием этого года. Премьера состоится в «Берси Арена 2», второго сентября. Зрителей ожидает блестяще режиссированное, дорогое и красочное шоу, которое омрачат повышенные требования к безопасности, и заоблачные цены на билеты»…

– Как ты сказала? – впервые заинтересовался папа, до того с безучастным видом протиравший очки. – Заоблачные?

– Главное дальше! – отмахнулась Оксана. – «Зефирайн даст в Париже один…»

Она воздела руку, подчеркивая важность момента.

– Единственный!

Папа и мама с опаской посмотрели вверх – будто ждали, что певица с музыкантами прямо сейчас свалятся к ним на кухню.

«…концерт, открывающий кругосветный гастрольный тур. Поскольку в этот раз самолет Валентин Боннет не совершит посадку в нашей стране, мы советуем всем ее поклонникам здесь запастись терпением, и ждать следующих гастролей, либо планировать поездку за рубеж…»

– Зачем ты нам это читаешь? – не понял папа.

– Какие вы недогадливые! – огорчилась Оксана. – Я хочу там побывать!

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем ходиков.

– На премьере нового альбома Зефирайн в Париже? – уточнил папа, словно справляясь об умственном здоровье Оксаны.

– Ага! – Оксана влюбленными глазами посмотрела на родителей.

– Но дочка… – с трудом нашлась, что ответить мама. – Ведь Париж очень далеко…

– Поэтому я и прошу вас поехать со мной! – с довольным видом кивнула Оксана.

– Так! – папа отложил блокнот. – Объясняю!

И стал перечислять, загибая пальцы.

– Билеты до Парижа и гостиница стоят денег, это раз…

– Которых у нас нет! – вставила мама.

– Которых у нас нет! – согласился папа. – Это два. Дальше. Мы ведь не можем все бросить и уехать! У нас с мамой есть работа. Если мы туда не придем – нас неправильно поймут, и, еще, чего доброго, уволят. Придется брать отпуск. Это три. А вам надо отпрашиваться с занятий, это четыре…

– Чего делать никак нельзя, это пять! – продолжила мама. – Ведь завтра первое сентября, а вы переходите в новую школу! И не простую, а лучшую в городе!

– Да и билеты наверняка уже все распроданы – если это единственный концерт и премьера альбома! Это шесть. – папа окончательно заколотил дверь в светлое будущее, полюбовался результатом и вогнал последний гвоздь. – Там будет огромная толпа и громкая музыка, а мы с мамой этого не любим. Вот уже семь…

– И телевидение! – напомнила мама.

– Вот именно! – согласился папа. – Попадешь в вечерние новости – и на улицу не выйдешь. Все кругом будут на тебя глазеть. А оно надо?

– Иногда очень хочется! – буркнула Оксана.

– Восемь! – не обращая внимания, продолжил папа. – Я уже не говорю, что поехать за границу – не то же самое, что съездить в гости к бабушке…

– Да откуда нам знать? – спросил брат. – Вы же с мамой в приюте выросли…

– Так уж вышло. – развел руками папа. – Но речь не об этом. Франция – другая страна. Нужно оформлять визы, и на это уйдет не один день. Когда, кстати, концерт?

– Послезавтра…

– Мы уже не успеем, это девять. – и папа снова открыл блокнот, очевидно, считая вопрос исчерпанным. Мама ткнула его локтем в бок, так, что он едва не выронил кружку.

– Что? – мама показала ему «что». Наверное, вид у Оксаны был очень жалкий.

– Нам ведь не обязательно ехать на премьеру, правда? – поразмыслив, нехотя спросил папа. – Давайте подготовимся – и съездим потом на обыкновенный концерт. Не в Париже, а где-нибудь еще.

– ПРАВДА?!!

– Правда. Но ключевое слово здесь – «потом». Это значит – не сейчас. И не завтра. А когда-нибудь. В среднесрочной перспективе. Скорее отдаленной.

– УРА-А-А!!! – завопила Оксана.

– С условием, что окончишь полугодие без четверок! – быстро сказала мама.

– Все будет на отлично!

Мама довольно улыбнулась, папа положил в кофе призовой кусочек сахара…

– А мне бы в Нью-Йорке побывать! – нарушил молчание Володя.

Судя по виду родителей, от сына такого удара в спину они никак не ожидали. Улыбка сползла с маминого лица, папа поперхнулся кофе.

– К-Х-ГДЕ?! – выговорил он, пока мама колотила его ладонью по спине. – К-Х-НЬЮ-К-Х-ЙОРК-ХЕ?!

– Он немного дальше, чем Париж…

– Немного?! – с сарказмом переспросил папа. – За океаном, в Северной Америке! И чей концерт там проходит?

– Это не концерт, а церемония награждения. – объяснил Володя. – Виктора Круса принимают в Общество безопасных путешествий, за открытие племени ли-ла. Ради этого они с Джембой специально приехали в США. После награждения у Виктора пресс-конференция, и встреча с поклонниками шоу…

– На которой мы так хотим побывать, что жить без этого не можем… – заключил папа. – И когда состоится встреча? Сегодня вечером?

– Завтра утром…

– Я надеюсь, ты понимаешь, что на нее мы В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ НЕ ПОПАДЕМ?

– Но можно хотя бы съездить в Нью-Йорк, когда в Обществе будет День открытых дверей, и посмотреть их штаб-квартиру! – взмолился брат. Папа повернулся к маме.

– Дана, напомни счет?

– Девять…

– Именно! – кивнул папа. – Целых девять причин не ехать в Нью-Йорк, и ни одной «за»!

– А если без троек в четверти? – забросил удочку брат.

– Молодой человек! – с затаенной угрозой начал папа. – Даже если вы закончите без троек целый год это еще не повод заказывать лимузин до аэропорта!

– В каком мире вы живете, дети? – поддержала мама. – Телевизора насмотрелись, про богатых и знаменитых? Миллионеры могут хоть каждое утро летать из Нью-Йорка в Париж на собственном самолете, позавтракать в любимой кофейне, но мы-то нет! У нас другие доходы, и нет частного самолета!

– Да я не говорю каждое утро на частном! – возмутился брат. – Зачем передергивать?! Мне один раз, можно даже эконом-классом…

– НЕТ!!! – вместе ответили папа и мама.

– Отстой… – глядя в чашку, вымолвил Володя. Помолчал. Потом произнес:

– Не хотите меня везти – я тогда сам полечу!

– Интересно – как? – хмыкнул папа. – Крылья отрастишь?

– Билет куплю…

– А деньги где возьмешь? – заинтересовалась мама.

– Повезло же нам родиться в такой семье, да, Оксана? – спросил брат.

Оксана почувствовала, что разговор заходит не туда, и ничего ему не ответила.

– Семью не выбирают. – немного сердито ответил папа.

– В ней живут и умирают… – пробормотал Володя. – Сами выросли в детдоме, решили и нам устроить трудное детство…

– А оно у вас очень трудное? – спросил папа. – Хочешь, я тебе расскажу…

Оксана вздохнула. Она уже поняла, к чему все идет – следующие полчаса папа будет объяснять, как тяжело им приходилось с мамой, когда они были маленькими.

– Не хочу! – огрызнулся брат. – Не хочу слушать, почему вам было тяжело тогда. Лучше объясни, почему мне должно быть тяжело сейчас! Вот у Виктора Круса…

– А у него есть дети? – удивилась мама. Володя замешкался, вспоминая.

– Нет! Но он бы и в путешествия их с собой брал, и шоу вместе с ними вел! Вот у Зефирайн точно есть! Уверен, она их в тур возьмет!

Брат взглянул прямо на Оксану, и тут уж ей было не отвертеться.

– У Валентин есть приемная дочь, Эмма. – обтекаемо ответила она. – Зефирайн пару раз снимала ее в клипах.

И подумала, что мечтала бы оказаться на месте этой девочки.

– Вот! – просиял Володя. – Хорошие родители заботятся о своих детях!

– Сейчас я о тебе позабочусь, трудный ребенок! – пригрозил папа. – Сядешь до зимы под домашний арест! Из школы сразу домой! Никаких улицы, прогулок и ночевок у друзей!

– И нечего злиться! – поддержала его мама. – Мы правы, сам знаешь.

– Вы всегда правы! А страдаем мы! Несправедливо! Оксану вы повезете, а меня нет!

Оксана сделала страшные глаза и под столом лягнула брата ногой.

– Вот прославлюсь, заработаю денег… – не обращая внимания, продолжил брат. – И уеду в Африку, вместе с Крусом! Хоть отдохну от вас…

– Отдохнуть ты можешь и сейчас, у себя комнате. – предложил папа.

Володя замолчал. Потом вздохнул. Сощурился.

– А вот если… – он воздел глаза к потолку. – Если до конца учебного года у меня в дневнике не будет ни одного замечания по поведению…

– Шантажируешь? – хмыкнул папа. – Продолжай.

– И ни на одном собрании вы не услышите обо мне ничего плохого, наоборот, все учителя будут говорить – какой чудесный, прилежный, воспитанный мальчик…

– Музыка для моих ушей! – вздохнула мама. – Последний раз, когда я заглядывала в твой дневник, замечания по поведению звучали как цитаты из фильмов ужасов…

– И к директору вас за весь год ни разу не вызовут…

Родители переглянулись, потом мама негромко произнесла:

– Ка-ра-коз. – Оксана не знала, что это за слово, но для папы с мамой оно оказалось решающим. Синхронно кивнув друг другу, родители повернулись к детям.

– Хорошо! – сказали они. – Если вы оба до конца года будете прилежно учиться и хорошо себя вести – будут вам Париж и Нью-Йорк!

Ребята приготовились снова завопить от радости, но мамины слова охладили их пыл:

– А начать вести себя хорошо можете прямо сейчас. Возьмите и сделайте уборку по дому! – предложила она.

Заниматься домашними делами в последний день каникул – та еще пытка. Но желание встретиться с кумирами пересилило лень, и Володя с Оксаной поплелись исполнять поручение.

Два часа спустя, закончив работу, Оксана пошла выбросить мусор. Проходя мимо комнаты папы и мамы, она услышала, что родители спорят, и прислонилась ухом к двери.

– Как мы сдержим обещание, если они все исполнят? – услышала она голос мамы.

– Выкрутимся. – ответил папа. Стало тихо. Потом мама спросила:

– Ты не думал… Использовать его?

– Нет, это слишком рискованно… Однако, у них запросы!

– Глобализация! – вздохнула мама. – Прекрасный новый мир. А они еще маленькие, и не понимают, как это сложно, далеко и дорого…

– Просто у них стало много свободного времени. – ответил папа. – Ничего, вот начнется учебный год, и их загрузят так, что сил мечтать уже не останется!

Оксана услышала, как папа идет к двери, и ретировалась до поворота в прихожую. Папа выглянул из комнаты. Оксану не заметил, скрылся и заперся изнутри.

Так и подмывало вернуться и дослушать, о чем говорили родители, но Оксана решила не рисковать. Вышла на лестничную клетку, спустилась к мусоропроводу, выбросила пакеты и уже пошла назад, когда увидела на полу смятый листок – ту самую салфетку, на которой мама написала папе свое тайное послание! Брезгливость и любопытство сошлись в короткой схватке… Оксана подняла бумагу, развернула и прочла. Только ничего не поняла. Там было написано маминой рукой:

«ПРИВЕТ ИЗ ПРОШЛОГО» – и больше ничего.

Оксана нахмурилась и закусила губу. Странно все это, очень странно…

Глава вторая, в которой все еще больше запутывается

Тем же днем, ближе к полудню, родители собрались за покупками.

– Подъем! – войдя к ребятам, возвестила мама. – Едем готовить вас к школе!

– Но мы хотели пойти в Чащобу! – уныло протянул Володя.

– Куда?

– Это место в лесу, за парком! – папа заглянул в детскую – Где домик на дереве!

– В другой раз сходите! – отмахнулась мама. – Расставим приоритеты! Сначала учеба, потом развлечения!

Делать нечего – Володя и Оксана сползли с кроватей и без энтузиазма оделись. Оксана как в школу – в белую блузку и аккуратную серую юбку. Брат как на улицу – в выгоревшую зеленую майку и потертые джинсы.

Когда они вышли в прихожую, мама прихорашивалась у зеркала.

– Папа уже внизу? – спросила Оксана.

– Нет, в кабинете. – мама надела серый плащ и обмотала шею прозрачным сине-зеленым шарфиком. – По телефону говорит.

Из глубины квартиры громко прозвучал папин голос:

– Нет… Я вам еще раз говорю… Ничего не будет… Тогда уволюсь и все!

Хлопнула дверь. Папа стремительно вышел в прихожую, сердитый и хмурый.

– Что случилось? – насторожилась мама.

– Да так… – папа надел оливковый кардиган. – Не бери в голову…

– И все-таки?

– Пойдем. По дороге объясню…

Чижиковы вышли из квартиры.

– Опять звонили по поводу интервью. – папа закрыл дверь. – Помнишь ту историю?

Мама кивнула. Они вдвоем пошли к лифту, ребята следом.

– А я думала – улеглось. – мама нажала вызов. Кнопка осталась темной. – Отлично… Это тот корреспондент?

– Нет. – вздохнул папа. – Теперь за него просит начальник моего отдела!

– А он тут причем?

– Был юбилей. – объяснил папа, пока они, всей семьей, спускались на первый этаж. – Коллеги просили – покажи, как ты в уме считаешь быстрее компьютера. Я, по глупости, согласился их развлечь. А этот журналист – друг моего начальника – все увидел. Он тогда еще ко мне пристал, на вечеринке. Не хотите сняться у нас в программе? Я говорю – нет. Вот он, с тех пор, все не успокоится.

– А почему ты не хочешь сняться? – спросил Володя. – Будешь в телевизоре!

– Да не хочу я! – поморщился папа. – Меня жизнь снаружи полностью устраивает!

– Твой начальник не рассердится из-за отказа? – спросила Оксана.

– Не волнуйся. – ответил папа. – Я на хорошем счету. Прибавки не прошу, в руководители не лезу. Работу лучше меня никто не сделает. Надавили, поймут, что толка нет – и отстанут. А не успокоятся – я сам уйду. Хороший инженер везде нужен. А инженер-программист – тем более.

Чижиковы вышли из дома, сели в свою зеленую «Ниву» и покатили в торговый центр. Стояла отвратительная погода – небо закрыла косматая туча, зарядил дождь, и город вымок за несколько минут, будто картонный.

Почти всю дорогу ехали молча. Лишь дворники со звуком «вжж-вжж» сгоняли мутную воду по лобовому стеклу. Володя с головой ушел в виртуальный мир, отчего в салоне то и дело звучал электронный вой, а брутальный голос сообщал «ОТЛИЧНЫЙ УДАР!». Оксана листала журнал мод, половину которого занимала новая коллекция осенней одежды, а остаток – интервью знаменитостей, которые, судя по ответам на вопросы интервьюеров, просто с ума сходили от всякого рода марок и брендов…

– Опять пробка… – папа притормозил, с тоской глядя на загруженный перекресток имени отсутствия перспектив. Посигналил. Оксана оторвалась от чтения и оглянулась. Небо цвета свинца нависло над домами из бетонных плит, деревья вдоль дороги сушили на ветру ветви-волосы. Под красным огоньком светофора, укрываясь от косого дождя чем придется, перебегали дорогу пешеходы. Чтобы разрядить атмосферу хотя бы в салоне, папа включил музыку. Заиграла легкая танцевальная мелодия, вступили голоса.

– Кто это? – брат не узнал исполнителей.

– «Самоцветы». – отозвался папа, регулируя звук. – Сделай игру потише! От этих воплей уши вянут!

Володя, нехотя, послушался. Папа настроил громкость и стал напевать, похлопывая руками по рулю:

– Все-о что в жизни есть у меня-я-я…

– Вот от этого реально уши вянут! – заметил брат.

– Классику надо знать… – начал, было, папа.

– Надо! – хмыкнула мама. – Это, например – «Вся жизнь впереди», а не «Все, что в жизни есть у меня».

– Тем не менее! – папа оглянулся по сторонам и вздохнул. – Да, погодка в самый раз к началу учебного года…

Никто не поддержал разговор, и фраза повисла в пустоте.

– Интересно, будет в этом году индейское лето, или нет? – не сдавался папа. – Слышали про индейское лето, ребята? Володя, ты точно знаешь!

– Понятия не имею! – не отрываясь от приставки, буркнул брат.

– В США так называют золотую осень. – сообщил папа.

– А почему индейское? – без особого интереса спросила Оксана.

Выяснилось, что дальше названия папины познания не распространяются.

– На этот счет есть несколько теорий… – туманно ответил он и умолк.

– Например? – некстати заинтересовался Володя.

– Это название впервые встречается в книге «Письма от американского фермера», изданной в 1778 году. – сообщила мама, наводя красоту в зеркало заднего вида. – Автор книги – американский солдат французского происхождения, Мишель-Гельям-Жан де Кревекур. От него европейцы узнали про «индейское лето». А о том, откуда пошло это название, и как оно связано с индейцами – правда, есть несколько версий. По одной – окрас деревьев в это время года такой же яркий, как их одежда. По другой – этот теплый период столь же короткий и неверный, как мирные отношения индейцев с колонистами…

– Хотела бы я так же все запоминать, как ты! – вздохнула Оксана.

– У каждого – свой талант. – улыбнулась мама. – Одни – сильные, другие – ловкие, третьи – умные. У меня – хорошая память. Что неплохо для начальника отдела кадров. Я помню каждого сотрудника на предприятии. И однажды доказала это на спор главе нашей службы безопасности…

– Видели бы вы его лицо! – усмехнулся папа. – У них работает больше тысячи человек!

Тут Оксана вспомнила недавно услышанное слово и спросила:

– А что значит «каракоз»? – она догадывалась, что ничего хорошего, раз родители согласились отвезти их с Володей за границу, только бы не иметь с ним никаких дел.

«УЖАСНАЯ БОЛЬ!» – изрек электронный голос.

– Не что, а кто. – объяснила мама. – Это фамилия директора вашей новой школы.

«ПРИГОТОВЬСЯ СТРАДАТЬ!» – прорычал компьютерный противник, и почти сразу за этим. – «ПОЛНЫЙ ПРОВАЛ!»

– Зар-р-раза! – с чувством изрек брат, отбрасывая приставку. – Долго еще?

– Почти приехали. – ответил папа. – Вот и торговый центр!

Чижиковы с трудом нашли свободное место на парковке, оставили машину, и под усилившимся ливнем побежали в магазин.

– Здесь мы найдем все необходимое! – заявила мама, едва они переступили порог. – Итак, что вас ждет в предстоящем учебном году? Это был вопрос, дети!

– А-а-а… – протянула Оксана, припоминая. – История, биология, литература…

– И география! – встрял Володя.

– Верно! – подтвердила мама, сверившись со списком. – И много чего еще! Начнем!

Сказав так, она уверенно пошла в магазин школьных принадлежностей, а папа с ребятами двинулись следом. Идти было непросто. Не одни Чижиковы затянули с подготовкой к школе. И в это последнее воскресенье лета в торговом центре было людно.

Рядом с Оксаной порхнула птица, промчалась мимо и улетела к потолку. Оксана посмотрела вверх – гнезда под крышей не заметила. Как и мальчика, выросшего впереди, будто из-под земли. Они столкнулись и упали.

– Оксана! – воскликнул папа. – Надо же смотреть, куда идешь!

– ОЙ! – Оксана бросилась поднимать мальчика. – Ты не ушибся? А почему ты здесь один? Где твои роди…

Тут «мальчик» встал, и Оксана увидела перед собой взрослого – просто не высокого. Коротышка сжег Оксану взглядом и сердито отряхнулся.

– Извини… Те… – выговорила Оксана, не очень вежливо таращась.

– Очень невоспитанная девочка! – изрек незнакомец, и исчез в толпе.

– Эй! – крикнула ему вслед Оксана. – Я же извинилась!

– Пойдем… – проронил папа, глядя коротышке вслед.

Они взялись за руки, и пошли искать маму. Ребята шли вприпрыжку, а папа не припрыгивал, и все помалкивал. Кажется, он испугался. Шагал быстро, то и дело оглядываясь по сторонам.

– Пап… – Оксана потянула его за руку. – А кто это был?

– Ты про кого?

– Ну, этот… Маленький…

– Прохожий.

– Я думала, ты его знаешь…

– С чего ты взяла?

– Ну, ты так замер, когда его увидел…

– От тебя ничего не скроешь! – через силу улыбнулся папа. – Ты права, я испугался.

– Почему? – не понял брат.

– От неожиданности. Такой рост нечасто встретишь.

Недоговаривает, поняла Оксана. А вслух сказала:

– Ты на него так смотрел, будто хотел мысли прочитать!

– Мне показалось, я увидел знакомого. – осторожно подбирая слова, объяснил папа. – Давным-давно, еще до вашего рождения, я работал на одного человека. Потом мы с ним разошлись, и плохо расстались. Этот прохожий – примерно его роста, хотя внешне совсем не похож. Просто обман зрения.

– Вы с ним поссорились, да? – спросил Володя. – С тем, на кого ты работал?

– Можно и так сказать. – уклончиво ответил папа. – Я не желаю ему зла. Просто не хочу видеть. И вспоминать все, что было. Пойдем, купим вам тетрадки.

Больше ничего не объяснит, поняла Оксана, и сменила тему.

– А почему он такой маленький?

– Так бывает. – ответил папа и расщедрился на целую лекцию:

– Чтобы тело росло, нужно особое вещество – гормон роста. Организм сам его производит, и, если все в порядке, человек вырастает, как все. Это средний рост. Бывают еще высокий и низкий. Но иногда, до того, как ребенок родился, или после, что-то идет не так. Гормона вырабатывается больше или меньше нужного, в самом веществе есть ошибки – и тогда человек вырастает слишком маленьким или слишком высоким…

– Хочу вырасти очень высоким! – перебил брат.

– Зачем? – спросил папа.

– Тогда ко мне не будут приставать, а если попробуют – то сильно пожалеют!

– Не решай проблемы силой, Володя! – предостерег папа. – На всякого сильного есть кто-то посильнее. А на самого сильного есть толпа. Поэтому, если не хочешь, чтобы тебя судили толпой – не решай проблемы силой. Кроме того, у всякого роста есть свои недостатки. Сказочные великаны живут в горах не ради свежего воздуха. Они прячутся там от обычных людей. Представь, как одиноко тому, кто на голову выше окружающих. Маленьким еще хуже. Их может обидеть каждый. Лучше иметь средний рост, чтобы смешаться с толпой. Но со средним ростом ты и сам чувствуешь себя средним… Вы, главное, запомните вот что. Рост не зависит от желания. Это то, что нельзя изменить. Поэтому не дразните таких людей, что они маленькие или большие – ведь они в этом не виноваты. И не относитесь к ним, как к больным – этим вы только их обидите.

– А как к ним относиться? – не понял брат. – Как к чудикам?

– К ним нужно относиться с уважением. И все. Кроме того, например, карликовость – это не всегда болезнь. Часто просто следствие жизни в определенных условиях. Люди остаются маленькими, если на них давят сверху…

Они нашли маму в магазине «Все для школы» с полной тележкой учебной всячины. Стоя в проходе между рядами, она разговаривала с полным мужчиной в круглых очках, сером костюме и плаще песочного цвета. В правой руке толстяк держал коричневую широкополую шляпу, которой то и дело обмахивался. А подмышкой левой сжимал портфель – тоже коричневый, с тускло сияющей золотой пряжкой, и так плотно набитый, что наружу торчал старый географический атлас. Мужчина что-то рассказывал маме, тепло улыбался и кивал, а она смеялась.

– Идите сюда! – крикнула мама, и замахала рукой, едва не сбив с толстяка очки. – Я вас кое с кем познакомлю! Ой, простите, Максим Петрович!

– Ничего-ничего! – отозвался тот, выпутываясь из маминого шарфа. – Вы совсем меня не задели! А это значит, папа Никита, Володя и Оксана? Очень рад!

Он пожал руку папе и брату, а Оксане легонько поклонился.

– Меня зовут Максим Петрович Крошкин! – представился он. – Я преподаю географию в средней школе номер один, и я – ваш новый классный руководитель!

Оксана оглядела географа с ног до головы. Общее впечатление получилось такое.

Не толстый, скорее – такой крепыш, как бывают дети. И лицо у Крошкина совсем как у ребенка, а в синих глазах мелькают совсем не взрослые задорные искорки. Однако учитель пожил на свете, и уже в летах – а для них с братом и вовсе старик – ему, может, лет сорок, а то и больше! На лбу географа пролегли мыслительные морщины, какие бывают у думающих людей, у глаз – смотрительные, как у людей дальновидных и проницательных. Волос же на голове осталось совсем немного – такое случается с теми, кто больше волнуется о других, чем о себе. Очень славный и обаятельный человек, решила она. А вот Володя остался не впечатлен.

– Географию должен вести путешественник! – заявил он. Папа смутился. Мама вымученно улыбнулась. Оксана закатила глаза. «Вот и познакомились!» – подумала она. – «Прощай, Париж! Жди теперь пятерку в четверти!»

– Извините! – сказал папа. – У нашего сына язык работает быстрее головы…

Но Крошкин ничуть и не обиделся.

– Нет-нет, он прав! – заявил учитель. – В хорошей школе все так и устроено. Теория идет рука об руку с практикой. Иначе кто их поймет! Как можно учить историю в отрыве от археологии? Тогда она не более чем мифотворчество! А что такое археология без всего пласта исторических знаний? Просто сообщество людей, которые любят копаться в земле! Поэтому историк должен ездить на раскопки, учитель литературы – писать книги. А географ обязан сам увидеть мир, прежде чем рассказывать о нем детям. Иначе он безответственный фантазер, или того хуже – равнодушный лжец, и его нужно гнать из школы! Вот и мне приходится странствовать. А что поделать – профессия обязывает!

– То есть, вы – путешественник?! – поразился брат.

Растерялся не только Володя. Папа с мамой тоже выглядели ошарашенными. Да и Оксана, признаться, удивилась. Разве что, подумала она, речь идет о путешествиях в кондитерскую за пирожными – тогда нет проблем, фантазия рисует образ. Но вот представить Максима Петровича, такого уютного, округлого и домашнего, стоящим на палубе корабля во время шторма, продирающимся сквозь джунгли или бредущим через снежную пустыню, а, тем более, через пустыню обыкновенную – на это у Оксаны никак не хватало воображения.

– Не судите по внешности! – ответил географ. – Впрочем, может быть, вас убедит это?

И учитель картинно откинул полу плаща. Под светом ламп благородно сверкнул прикрепленный к лацкану пиджака почетный знак – серебряная чайка, парящая на фоне солнца. Оксана ничего не поняла. Папа с мамой тоже. Но у брата стало такое лицо, будто все его мечты в один миг осуществились.

– Знак Общества безопасных путешествий! – пораженно выдохнул он, глядя на классного теперь уже с восторгом и благоговением.

– Общества? – папа потер лоб и защелкал пальцами. – Постой… Это же то самое, в котором состоят…

– Все знаменитые путешественники мира! – прошептал Володя. – И Виктора Круса в него тоже скоро примут!

– На заседании Общества, в понедельник! – подтвердил Максим Петрович. – Конечно, Виктор больше шоумен, чем путешественник… Но он работает на большую аудиторию, и как популяризатор географии не знает себе равных. Среди фанатов его программы есть и мои ученики, так что он приобщает к цивилизации сразу два диких народа. И, в этом смысле – мой коллега. Так что я за него рад. Нужно будет встретиться в Нью-Йорке, и обменяться опытом педагогической работы…

– Вы собираетесь в Штаты?! – обрадовался брат. – Здорово, мы тоже! Возьмите нас с собой на заседание Общества, хочу познакомиться с Виктором Крусом!

Теперь огорошенным выглядел уже Крошкин.

– Ммм… – неопределенно протянул учитель, и заметно порозовел.

– Володя! – возмутился папа. – Как не стыдно навязываться!

– Простите! – сказала мама. – И с вежливостью у нас беда!

– Ничего-ничего! – географ оттянул пальцем ворот рубашки. – Так вы, молодой человек, тоже смотрите шоу?

– Да! – без тени смущения кивнул брат. – Так возьмете?!

– К сожалению – нет! Заседания Общества проходят в закрытом режиме, посторонних туда не пускают – ни взрослых, ни детей. Единственный способ попасть в штаб-квартиру – кроме Дня открытых дверей – это самому стать знаменитым путешественником! Но я уверен, если вы будете хорошо учиться, то, окончив школу, совершите выдающиеся поступки, будете приняты в Общество, и тогда, лет через тридцать, с полным правом… А до тех пор – извините!

Володя расстроено поник головой.

– Тоже готовитесь к первому сентября? – сменила тему Оксана.

Максим Петрович указал на свою тележку. В ней сидела ростовая кукла индейского вождя в традиционном наряде и головном уборе из орлиных перьев. Создатель манекена хорошо поработал с лицом куклы – индеец получился как живой. Правую руку вождь держал приветственно поднятой. А левой придерживал на коленях свернутые в рулон карты и красивый, чуть больше футбольного мяча, цветной шар на подставке.

Крошкин подошел к тележке, достал его и показал ребятам.

– Главный инструмент наших занятий! Глобус!

Мама вздрогнула, оторвалась от полок с товарами и оглянулась.

– Глобус – это модель планеты Земля. – продолжил географ. – На нем отмечены ее ландшафт, границы стран и их столицы. Когда я был маленький, на День рождения мне подарили настольную лампу в форме глобуса. В детстве у меня была хорошая фантазия, и я легко представлял людей, живущих на поверхности этого маленького мира. Шагал по нему пальцами – и мечтал о путешествиях. Придумывал, как выглядят города, народы… А потом вырос и стал учителем географии. Иногда правильно выбранный и своевременно врученный подарок определяет судьбу человека!

– Зачем вам индеец? – не понял брат.

– А! – улыбнулся учитель. – Красный Ворон!

– Это его имя? – спросила мама.

– Так написано на этикетке! – пожал плечами классный. – Я наткнулся на него в отделе подержанных, уцененных и бракованных товаров. И не смог пройти мимо!

– Странно! – заметила мама. – На вид совсем новый…

– Как вы хотите использовать его на уроках? – спросил папа.

– Еще не придумал! – отмахнулся Максим Петрович.

Папины брови полезли вверх. Мама тоже призадумалась.

– И вы купили его на деньги от ремонта? – спросила она.

– Что вы! На свои! – объяснил Крошкин. – Но поставлю в классе. Дома он… Э-э-э… Будет меня нервировать. Видите ли, я живу один. Плохо сплю и просыпаюсь по ночам. Не хотелось бы в темноте на него наткнуться… А на уроках он нам очень пригодится – чтобы пробудить у детей интерес к географии, и включить их воображение. Мой предмет без фантазии не поймешь. Времена, когда путешественники отправлялись в неизведанные дали, чтобы нанести на карты очертания новых земель прошли давно, и, увы, безвозвратно. Сегодня география стала чисто теоретической, и мне остается лишь интересно рассказывать детям о прошлом, ведь мир, в котором мы живем, давно изучен…

Учитель печально вздохнул, и поник головой.

«Заработаю плюс к карме!» – решила Оксана.

– Нам очень нравится вождь! – сказала она. – Правда?

И сильно наступила Володе на ногу. Перед таким аргументом сложно устоять.

– Ай-йай! – завопил брат. – Еще как нравится!

– Вот, видите! – обрадовался географ. – Об этом я и говорю!

– А мы будем покупать глобус? – Володя, морщась, поглядел на родителей.

– Не знаю! – спохватилась мама. – В списке его нет!

– Вам нет смысла тратиться! – классный положил свой на гору коробок. – Для выполнения домашней работы хватит атласов и контурных карт. Они удобнее, подробнее, и практичнее глобуса. Романтики в них не меньше – спросите любого кладоискателя. Просто глобус нагляднее, и лучше подходит для занятий в школе. Поэтому, в нашем кабинете для каждого ученика предусмотрен собственный…

Тут раздалось оглушительное «баммм!». Чижиковы вздрогнули от неожиданности, Максим Петрович подпрыгнул от испуга, а покупатели вокруг обернулись на звук.

Глобус Крошкина лежал на полу – расколотый пополам.

– Как неудобно! – географ наклонился и собрал обломки. – Так вот, глобусы в классе поменьше, и привинчены к партам – в футбол не поиграешь, зато не упадут…

Учитель взглянул на наручные часы – и засобирался к кассе.

– Простите, у меня сегодня еще дел невпроворот… Чуть не забыл – Володя, Оксана – вы же сменили школу! Не переживайте! Конечно, придется заново привыкать. Зато класс и программа обучения у вас будут – самый сильный и передовые!

Желудок Оксаны совершил сальто. Брат побелел как полотно.

– Почему вы нам об этом не сказали?! – спросил он у родителей.

– Не хотели отнимать лето. – ответил папа. – А что, есть проблемы?

– Да нет, никаких… – Володя наклонился к Оксане, и едва слышно прошептал ей на ухо. – И как мы теперь вытянем оценки хотя бы в первой четверти?

– Не знаю! – тихо ответила она. – Вот почему они так легко согласились на поездки! Знали, что мы не выполним их условия!

Расплатившись за покупки, Чижиковы ушли из торгового центра. Дальше было как всегда, когда семья отправлялась по магазинам – покинув место, где было все необходимое, они еще долго мотались по городу в поисках того и сего. А то и се никак не находилось. Но папа и мама сошлись во мнении, что закупаться нужно сейчас, ведь завтра им на работу, а детям в школу, и времени гулять по магазинам уже не будет.

– Сегодня же последний день лета! – стонали Володя и Оксана. – Мы хотим гулять!

– Будет индейское лето! – безапелляционно ответил папа. – Тогда и погуляете!

– Можно еще зайти в обувной! – заметила мама. – И посмотреть зимнюю одежду!

– Но ведь сейчас же НЕ ЗИМА! – возопили дети.

– Зато сейчас РАСПРОДАЖА!

Так что, в скором времени, ребята уже стояли в зимних куртках – по скидке – и, обливаясь потом, ждали окончания примерки.

Домой они вернулись только к вечеру. Ввалились в квартиру с горой коробок и сумок, забросав покупками прихожую. Володя с Оксаной даже ботинки снимать не стали – прошли в зал и рухнули в кресла. Через минуту в комнату заглянули родители.

– А теперь нам нужно…

– НАМ НУЖНО?! – уже на грани нервного срыва простонал брат.

– Да. – обменявшись телепатическими взглядами, папа с мамой решили оставить детей в покое. – Мы съездим, а вы занимайтесь своими делами.

Сказали так – и ушли. Хлопнула входная дверь. В квартире воцарилась тишина.

Некоторое время ребята, молча, сидели в креслах.

– Ну, чем займемся? – немного придя в себя, спросил Володя.

Всю поездку Оксана думала о прыгающем чемодане. И решила исследовать его одна. Нужно только как-то отвязаться от брата. Может, выманить его на улицу?

– У тебя же сегодня футбол! – вспомнила она. – Дворовое первенство!

– Я сегодня уже набегался! Постой! – Володя испуганно замер. – Сколько времени?!

Они синхронно взглянули на настенные часы.

– Шоу начинается! – завопил брат, и бросился в зал.

«Вот зараза!» – подумала Оксана. – «Теперь это надолго!»

И кинулась следом. Когда она заскочила в комнату, Володя уже сидел в кресле и щелкал пультом – от волнения он промахнулся мимо нужного канала, и на экране промелькнуло лицо Зефирайн.

– Оставь-оставь! – встрепенулась Оксана.

– Издеваешься?! – застонал брат, выжимая нужную кнопку.

Из ночных джунглей, под бой барабанов, рев зверей и крики птиц, озаряемая сполохами костра выплыла золоченая надпись:

«ПОСЛЕДНИЙ ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ»

И под торжественно-бравурную музыку на экране замелькала нарезка кадров из разных выпусков программы. В каждом фрагменте на первом плане был поджарый, загорелый, черноволосый испанец с хитро прищуренными глазами и тонкими усиками над криво ухмыляющимся ртом.

«Отважный путешественник Виктор Крус!» – сообщил диктор. – «Обнаружил в дебрях Африки, где еще не ступала нога человека! Не отрытое племя дикарей! И провел среди них три года! Изучая их язык и обычаи! Разделяя их беды и лишения! А затем вернулся в наш мир, чтобы снова! Собрать экспедицию и принести! Цивилизацию туда, где ее никогда не знали! Вступив в схватку с голодом, болезнями и хищниками! Ради выживания целого народа! О том, как это происходит! Смотрите каждое воскресенье! В шоу «Последний первооткрыватель»! На нашем канале!»

Пока диктор говорил, Крус не терял время даром. Сначала сидел в студии, окруженный слоновьими бивнями, африканскими резными масками, охотничьими копьями, и о чем-то беззвучно рассказывал. Потом переместился в джунгли – небритый, в походной одежде и с серьгой в ухе – поднял из травы рюкзак и устремился по берегу реки вглубь тропического леса. Посидел ночью у костра с полнотелым вождем племени Джембой, одетым в леопардовую накидку и корону из птичьих перьев, пока вокруг танцевали разукрашенные белой краской смуглые дикари. Поохотился вместе с ними на носорога. Убежал вместе с ними от носорога. Помог починить крышу большого дома, вылечил больных и раненых, научил соплеменников пользоваться вещами из внешнего мира… Потом Заставка кончилась, и Виктор опять очутился в студии – в бордовом пиджаке с черными лацканами, и с изящной бабочкой на шее.

– Все мы в детстве читали сказки. – начал он. Говорил Крус, конечно, по-испански, но программа дублировалась. – У каждого народа они свои. Но все, без исключения, содержат элемент чудесного. Без него сказка – все равно, что кофе без кофеина. То есть – лишена своей сути. Такой кофе не придаст вам бодрости в пути…

Виктор взял со стола маленькую чашку, сделал глоток и вымученно улыбнулся.

– Совсем иное дело – ароматный кофе «Запато вьехо». В своих путешествиях я пью только его! Кофе «Запато вьехо» – подлинное открытие для ценителей тонкого вкуса!

Крус выпил еще немного – и отодвинул кружку подальше. Должно быть, подумала Оксана, букет у кофе, и в самом деле, неслабый.

– Часто в сказке чудо представлено вещью, наделенной особыми свойствами. – продолжил телеведущий. – Которыми она, в действительности, не обладает. Например, ковер-самолет. Или предметом, свойства которого преувеличены. Тот, что сам выполняет за человека всю работу – это сапоги-скороходы. Существует и третья возможность – вещь, не обладающая волшебством, но содержащая магию в себе. Бутылка или лампа с заключенным внутри джинном. Не удивительно, что такие предметы встречаются почти во всех сказках, ведь во времена, когда придумывали эти истории, наука и техника были развиты слабо, и люди, доведенные до отчаяния тяжелым трудом, мечтали разрешить каждодневные проблемы с помощью волшебства. Иное дело – сейчас, когда подлинно чудесные вещи можно приобрести у нашего постоянного спонсора, сети магазинов бытовой техники «Аркадия». Технологии неотличимые от магии. Вакуумный пылесос с функцией влажной уборки превратит вашу жизнь в сказку. «Аркадия» – настоящая магия по приемлемой цене…

– Он и пылесос с собой по джунглям таскает? – Оксана выхватила у Володи пульт.

– Эй! – возмутился брат, и потянулся к ней, но Оксана отскочила и перещелкнула.

По другому каналу шло интервью, предварявшее выход в прокат нового фильма с участием Зефирайн. Оксана ждала это кино. «Глория Прайс 2. Кровавые слезы». Картина по второй книге из серии женских приключенческих романов «Глория Прайс», экранизируемой кинокомпанией «Блэк Стоун Энтертейнмент». Книги за авторством американской пенсионерки из штата Висконсин, в прошлом воспитательницы детского сада, повествовали о восхождении к всемирной славе, романтических и не очень приключениях певицы Глории Прайс, и пользовались бешеной популярностью во всем мире. Из пяти изданных книг две уже были экранизированы, и готовилась съемка третьей части франшизы. Оксана одну за другой проглотила все пять романов, что не мешало ей с трепетом ждать выхода второго фильма. Поскольку, во-первых, сценаристы уже в первой картине – «Глория Прайс. Грязные деньги» – допустили вольности в обращении с первоисточником, а, попросту говоря, так переиначили историю, что даже самым ярым поклонникам стало интересно, как они будут расхлебывать эту кашу в продолжении. А, во-вторых, Глорию играла Валентин Боннет! И играла не-по-дра-жа-е-мо!

Володя вышел из комнаты. Оксана присела на ручку кресла.

Интервью брали в маленькой студии с темно синими стенами. Певица и ее партнер по фильму, короткостриженный мускулистый красавчик-блондин, играющий спецагента Сэма Пауэра – Оксана не вспомнила, как его зовут – сидели рядом на диване. Зефирайн – усталая, немного раздраженная, опираясь о подлокотник и вежливо улыбаясь. Ее партнер – подавшись вперед, разминая кисти накачанных рук, с пытливо-глуповатым выражением лица. Позади, на рекламном плакате во всю стену, певица – в образе Глории – одетая в роскошное вечернее платье, и ее партнер в черном смокинге с дымящимся пистолетом в руке, плечом к плечу шли по красной ковровой дорожке, освещенные вместо фотовспышек сполохами взрывов. Все журналисты и зрители вокруг лежали вповалку, сраженные, очевидно, уровнем пафоса – ведь никаких пятен крови вокруг Оксана не заметила. Под фигурами киногероев красовались надписи:

ВАЛЕНТИН БОННЕТ И АДАМ БЛАНТ

«Вот! Вот как его зовут!» – вспомнила Оксана. – «Он еще играл этого… Как его…»

В ФИЛЬМЕ «ГЛОРИЯ ПРАЙС 2: КРОВАВЫЕ СЛЕЗЫ»

Она так и не вспомнила, кого и где играл Адам Блант.

Журналист, бравшая интервью, сидела в кресле напротив кинозвезд. Молодая, светловолосая расхитительница модных бутиков и ювелирных магазинов. Можно подумать, это у нее берут интервью, а не наоборот, подумала Оксана. Зефирайн в коричневом клетчатом костюме, с каштановыми волосами, волной ниспадающими на плечи, и неярко сияющих дорогих украшениях успешно конкурировала с ней. Блант в потертых джинсах, темной водолазке и с прической а-ля «растрепанный ежик» выглядел так, будто забежал на встречу по дороге в ванную. Но персональный показ мод интервьюер устроила именно в его честь, и жадно обыскивала блондина взглядом.

– Итак, Валентин… – она кивнула певице. – Адам…

И растянула розовые губы в обворожительной, как ей казалось, улыбке. Оксану едва не вытошнило, а журналист продолжила:

– Это ваш второй проект. Непросто было вернуться к образам Сэма и Глории?

Зефирайн и Адам переглянулись, решая, кому отвечать.

– На самом деле, мы сработались еще в первом фильме… – начала певица.

– Да! – подключился Блант. – Скажу без утайки, работа с Валентин – это праздник!

По лицу интервьюера пробежала смутная тень. Она закусила губу, и так вцепилась ногтями в крокодиловую сумочку, что Оксане стало вдвойне жаль пострадавшее животное.

Вернулся брат. Оксана увидела у него на запястье амулет – волчий клык на шнурке. Володя купил его в сувенирной лавке, чтобы больше походить на вождя дикарей.

– А как вам Адам Блант? – поинтересовалась журналист у Зефирайн. – Трижды обладатель титула «Самый желанный мужчина планеты» по версии журнала «WOW». Женщины по всему свету только о нем и мечтают…

– Я не стою на пути! – улыбнулась Валентин. – После съемок первой части мы с Адамом стали друзьями, и нас обоих это полностью устраивает… Правда, дорогой?

Судя по выражению лица, Адам был не особенно рад отставке, но, все же, выдавил:

– Oui, mademoiselle. Если позволите, я скажу пару слов.

Интервьюер всем видом показала заинтересованность.

– Самое главное на съемках, – сказал Блант. – Это командный дух. Ощущение плеча! «Блэк Стоун Энтертейнмент»… И лично мистер Стоун! Сделали все, чтобы в работе над второй картиной мы все почувствовали себя одной большой семьей!

– Я наслышана, как вы поддерживаете традиционные ценности! – журналист подалась вперед. – А что еще вас вдохновляет? Как вы входите в образ? Адам?

– У меня есть свой метод! – приосанился Блант. – Он состоит из трех этапов. Массаж, медитация, йога. Нужно полностью расслабиться. Потом установить связь с героем. И впустить его в себя. Надеть новую кожу. Как змея. Понимаете?

– Наверное, это очень тяжело! – посочувствовала интервьюер. Адам горестно покивал, и посмотрел в камеру.

– Все ради вас. – он стукнул себя кулаком в грудь. – Шоу должно продолжаться!

– А вы, Валентин? – смахнула слезинку журналист. – Готовитесь как-нибудь к своей роли?

– Не так тщательно, конечно. – с улыбкой Джоконды ответила Зефирайн. – Я читаю сценарий. Все роли. В каждой сцене, где есть мой персонаж, ищу, чем Глории похожа на меня, чтобы играть убедительно. И много репетирую. Дилетантский подход.

– Она пришла к нам из мира музыки… Ничего, малышка, ничего! – Блант похлопал певицу по колену. – К седьмому – десятому сиквелу ты поймешь, что к чему…

– Очень надеюсь! – все так же с улыбкой сообщила Зефирайн, хотя в глазах певицы отчетливо читалось «а не пошел бы ты к черту». Адам поспешно убрал руку.

– Кроме того, – раздраженно бросила Валентин. – Мой образ проще, особенно входить тут не во что. Глория в кино совсем не то, что в книгах. На экране она больше девушка в беде и обуза для Сэма. Надеюсь, сценаристы это исправят…

– Давайте поговорим про Сэма! – поспешно сказала интервьюер. – Что нам ждать от него дальше, Адам?

– Его история стала куда серьезнее. – значительно произнес Блант. – Она движется в правильном направлении. Большего я рассказать не могу. Иначе раскрою сюжет фильма. И тогда мне придется вас того… Понимаете? Короче, хотите узнать – смотрите кино.

Журналист, кивая, внимала слову истины, а когда Адам закончил говорить – преувеличенно громко рассмеялась.

– Хорошо! Оставим сюжет в стороне. Поговорим о будущем. Среди фанатов ходят слухи, что в третьей части у Сэма возникнут проблемы… – интервьюер озабоченно понизила голос. – Говорят даже – неизлечимая болезнь! Якобы, этим сюжетным ходом студия хочет безболезненно вывести вас, Адам, из проекта, и заменить другим актером. А все из-за романтического конфликта, который вышел у вас с мистером Стоуном…

– Романтического? – Зефирайн вскинула бровь. – Я о тебе чего-то не знаю, Бэмби?

– Ну… Ха-ха! – Блант затравленно оглянулся. – Это был, скорее, конфликт интересов… Я хочу сказать, что мистер Стоун исключительный профессионал…

– Ну же, Адам! – всплеснула руками журналист. – Миллионы поклонниц мечтают увидеть вас на экране! Развейте опасения, контракт на съемки в третьей части подписан?

– Ммм… – протянул Блант. Зефирайн вздохнула и произнесла:

– Послушайте… Над сюжетом фильма работают первоклассные сценаристы. Неизлечимая болезнь – банальное клише, которое испортит сюжет. Я думаю, они, скорее, попытаются сделать историю правдивее. Расскажут о реальных проблемах, с которыми сталкиваются известные люди. Можете не волноваться – со спецагентом Пауэром все будет в порядке. Хотя, конечно… – тут Валентин решительно выпятила подбородок. – Учитывая, с каким постоянством Глория впутывается в неприятности, чтобы сохранить здоровье, Сэму лучше держаться от нее подальше…

– Посмотрим трейлер! – с прилипшей улыбкой сказала интервьюер.

Экран померк. Из тьмы появился лаконичный и строгий логотип «Блэк Стоун Энтертейнмент» – черный риф, омываемый белой волной – и надпись «ПРЕДСТАВЛЯЕТ».

– Ты поднялась из грязи… – сообщил закадровый голос.

На экране замелькали кадры из первой части фильма, где сверкающая от драгоценностей Глория со слезами на глазах мчит в открытом спорткаре вдоль берега Балеарского моря от трудностей жизни любовницы наркобарона.

– И обрела свободу…

Последи шоссе Сэм и Глория прощались навсегда.

– Сэм…

– Глория… Мы еще можем быть вместе…

– Нет, Сэм, нас уже не спасти… Я родилась, чтобы петь…

Глория с грацией кошки выходит на сцену перед замершей публикой…

– Но за славу… – лица фанатов и вспышки фотоаппаратов сливаются в сплошную круговерть. – Придется заплатить…

Глория, смеясь, подходит к гримерной и берется за ручку двери.

– Страшную цену… – Глория поворачивает ручку. Щелк. Экран померк, умолкли звуки, и в наступившем безмолвии прозвучал страшный женский крик.

Глория, прижав руки к искаженному от ужаса лицу, стоит посреди гримерной. На полу перед ней лежит человек. Кажется, дела у него идут неважно – хотя понять, в чем причина, непросто, ведь крови вокруг по-прежнему не видно.

– Жуткие преступления… – еще несколько тел в разных позах. В трагические выражения лиц вложена вся любовь к профессии актера, на которую способны их обладатели.

– Таинственные поклонники… – Глория разворачивает конверт с любовным посланием, читает и томно улыбается. – И старые знакомые…

– Сэм… – Глория в полицейском участке, вытягивает руки в блестящих наручниках, а Сэм недоверчиво смотрит на нее через стол.

– Я расследую это дело, детка. И в этот раз ты не отвертишься!

Судя по дальнейшим кадрам, где Сэм и Глория убегают из рушащегося от взрывов офиса полиции – все-таки отвертелась.

– В фильме «ГЛОРИЯ ПРАЙС 2: КРОВАВЫЕ СЛЕЗЫ». Смогут ли Сэм и Глория вместе остановить неизвестного убийцу…

– Это один из ее фанатов! – простонал брат. – Отдай пульт!

– Не отдам!

– Я выше!

– Все равно не отдам!

– Ах, так! – Володя кинулся на Оксану, столкнул с кресла, прижал к полу и стал вырывать пульт. Оксана отбивалась, как могла. «Щелк-щелк-щелк!» – мелькали каналы.

– Не знаете, чем порадовать близкого человека? – проникновенно спросил из телевизора мужской голос. – Подарите ему путешествие в Тимбукту! Наше туристическое агентство предлагает горящие путевки от…

– Отцепись от меня! – прошипела Оксана.

– Пульт! Отдай! – задыхаясь, выговорил брат.

Оксана злобно засопела, силясь его сбросить…

«ДУМ-ДУМ-ДУМ!!!»

Прогрохотало в глубине квартиры. Ребята вмиг перестали драться и взглянули на открытую дверь в коридор. Звук шел оттуда. Оксана подумала о прыгающем чемодане.

«БАМ-БАМ-БАМ!!!» – раздалось опять. Если это он, то в тамтамы били уже изо всех сил. При каждом ударе звук телевизора искажался, а экран полосил.

– Что это? – выдохнул Володя.

«Ш-ш-ш…» – раздалось в ответ. – «Ш-ш-шок… Шок-шок-шок… Р-р-р-РОК!!!»

Судя по звуку, где-то в квартире сошла маленькая лавина.

Оксана ойкнула, скинула оробевшего брата, и одним прыжком перемахнула за кресло. Выглянула из укрытия, увидела Володю, что спрятался за диваном, и тихонько произнесла:

– Че-мо-дан…

– Что?! – фальцетом переспросил брат.

– Я говорю – чемодан! Который с утра прыгал!

– Чемоданы не прыгают!

– Да?! – шепотом возмутилась Оксана. – А это тогда что?!

Она задумалась. Правильнее всего – сбежать из квартиры и дождаться родителей. Но папа и мама никогда не стали бы держать дома что-то опасное…

– Пойдем, проверим… – решила она, и, не обращая внимания на Володю, который знаками призывал ее остаться на месте, выбралась из-за кресла. Подняла пульт. Выключила телевизор. Экран померк. В квартире настала звенящая тишина.

Оксана подошла к двери и выглянула в коридор. Папа с мамой, уходя, не погасили свет. В глубине квартиры снова ударило, и люстра в прихожей сверкнула ярче.

«Ж-ж-ж!» – Оксана оглянулась – и застыла с открытым ртом. По коридору к чулану шел игрушечный робот с квадратной головой. Глаза его светились оранжевым. Следом, тычась носами во все подряд, ехали радиоуправляемые машинки.

Брат устал бояться и тоже вышел из зала. Увидел эту процессию и вытаращил глаза.

– Помнишь, где ключ от кладовки? – спросила Оксана. Володя покачал головой.

Они обшарили все ящики в спальне родителей, нашли ключ и встали перед дверью в чулан – будто вернулись в прошлое. Брат бесшумно отпер замок и взялся за ручку двери. Оксана приготовилась включить свет.

– На счет три! – прошептала она. – Раз, два… Три!

И щелкнула переключателем, Володя рванул дверь.

В кладовке было темно. Чемодан лежал на полу. Рядом валялась опрокинутая коробка с зимней обувью.

– Почему нет света? – брат шагнул внутрь, но Оксана его удержала. Лампочка не перегорела, а взорвалась. Плафон напоминал оплавленный комок пластилина. Перешагивая осколки, Володя прошел в чулан, с опаской взял чемодан за ручку, убедился, что тот не шевелится, и по хрусткому стеклу выволок наружу.

– Тяжелый с-с-саквояж! – он бросил чемодан посреди коридора. Дрожа от нетерпения, Оксана встала на колени, прикоснулась к крышке… Материал был мягкий, теплый и шероховатый. Голову заполнили мысли о ночном пляже, где ветер и океан тихо беседуют под сияющими звездами, а песок на берегу хранит тепло прошедшего дня… Оксана удивленно моргнула, и видение исчезло. Ладонями она почувствовала от крышки легкую вибрацию, услышала изнутри низкий гул, глубоко вдохнула – и откинула крышку.

Ничего не изменилось. Ребята достали из чемодана все вещи, но шум не умолк.

– Я думаю, это шутка! – сказал брат. – Папа с мамой нас разыгрывают!

Оксана покачала головой. Она чувствовала себя беспомощной, будто рыбка, которая нашла затонувший корабль, и пытается понять, что это такое. Потом встала и подняла чемодан. Для пустого слишком тяжелый. Она еще раз внимательно его осмотрела. Постучала по стенке. Звук вышел неожиданно глубоким и долгим – будто пригоршня гальки упала в старый колодец. Оксана отдернула руку. Увидела по центру, между застежками, какую-то крутилку с делениями.

– Замок, как на сейфе! Арабские цифры. – она захлопнула крышку. – Как думаешь, какой код использовали родители?

– Какая разница? – не понял Володя. – Чемодан уже открыт!

– Может, у него в стенке потайной отсек. – предположила Оксана. – А предмет, который его двигает, лежит внутри…

Она повращала ручку замка – «щелк-щелк-щелк». Ничего не изменилось.

– Мы так до Дня рождения просидим! – не выдержал брат.

– Точно! – просияла Оксана. – Молодец!

Она закрыла чемодан, ввела дату рождения папы, и снова открыла. Пусто. Повторила манипуляцию с чемоданом, указав дату рождения мамы. Безрезультатно.

– Потрясающе. – заметил Володя. – Еще гениальные идеи сегодня будут?

Оксана закрыла чемодан. Побарабанила пальцами по крышке, размышляя.

– Родители держали чемодан в кладовке, пряча его от нас… Код должен быть такой, чтобы нам и в голову не пришло… Постой… А если так? – она указала дату – первое июня – и год, в который они с братом появились на свет. Тут замок щелкнул, и крышка приоткрылась. Внутри что-то лежало.

– Как всегда! – сказал Володя. – Если взрослые говорят – «тут нет ничего интересного» – значит все самое интересное тут и есть! Ну, что замерла?

Оксана открыла чемодан. А потом рот. Поглядела на брата. А он на нее.

Внутри лежал большой, красивый и подробный глобус. Как тот, что в магазине, только не такой новый, и хранился он в чемодане в разобранном виде: подставка и другие детали лежали отдельно, а рядом, в сетке-кармашке – необычные на вид батарейки. Все составные части удерживали крепкие ремешки. Шар негромко гудел и дрожал, как живой.

– Значит, папа и мама нам врали! – первым обрел дар речи Володя, и показал на глобус. – Смотри! На нем какие-то отметки…

– Подожди! – Оксану будто током ударило. – А как он умещается внутри?!

– Двойное дно… – неуверенно начал брат. – Глобус не слишком большой…

Оксана закрыла крышку, убрала код, распахнула. Чемодан опустел. Володя вскрикнул и попятился. Оксана ввела код обратно – и глобус, как по волшебству, появился в чемодане. По спине у Оксаны забегали мурашки. Она повернулась к брату.

– Понимаешь, что это значит?!

– Да! – судорожно вздохнул Володя. – Мы нашли кое-что интересное!

– Понять бы еще, что это… – Оксана потянула застежку на ремне, что удерживала глобус, но та не поддавалась. – Странно, что разобран…

– Он все равно не может сам по себе пры…– начал брат, но тут застежка со щелчком открылась, глобус пулей вылетел из чемодана, просвистел у головы Оксаны и со всей силы ударил его в грудь. Володя рухнул на пол, а глобус, перепрыгнув его, выкатился в коридор.

– Больно?! – Оксана бросилась поднимать брата.

– Неожиданно… – прохрипел Володя, но тут увидел, как глобус, подпрыгивая, катится в прихожую и завопил. – Беги за ним!

Ребята не знали, из чего был сделан глобус, но прыгал он не хуже баскетбольного мяча, и при каждом ударе об пол, стену, или любое другое препятствие издавал звонкое «бум!» – тот самый звук, от которого Оксана проснулась утром. Глобус все время их опережал, легко уходя от протянутых рук и выставленных ног.

– С таким мячом мы и дворовой командой станем чемпионами мира! – крикнул брат.

Вдвоем с Оксаной они кое-как загнали чудо-мячик в зал и, тяжело дыша, встали у двери, загораживая ему путь в коридор. Володя выждал момент и резко прыгнул, но глобус как-то почувствовал угрозу, вильнул в сторону и опять ускользнул, а брат кувырком прокатился по ковру.

– Или он нас всех обыграет… – Оксана следила, как чудо-мячик скачет по комнате. – Он, что, на радиоуправлении?

Она залезла на диван, дождалась, пока глобус прыгнул снова… Но чудо-мячик замер в воздухе, не долетев до нее, покрутился вокруг оси и прянул в сторону. А Оксана так и замерла, вытаращив глаза и вытянув руки.

– Еще и летает! – крикнул Володя. – Просто здорово! Да не стой ты столбом!

Глобус нырнул в прихожую, и набросился на дверь, будто собака, которая просит, чтобы с ней погуляли. Потом вернулся в зал, и с размаха врезался в окно, едва не разбив его вдребезги.

– Надо упаковать его обратно, а то уйдет! – завопила Оксана брату, и бросилась на кухню. Схватила чемодан, потащила в зал… И тут увидела, что подставка глобуса тоже подрагивает в пазу. Оксана по наитию отстегнула ремешок…

Едва подставка легла в руку – вокруг началось странное. Вся бытовая техника на кухне будто сошла с ума. Люстра засияла, хотя никто не трогал переключатель. Радио стало менять волны одну за другой, попеременно шипя, играя музыку и плюясь словами на незнакомых языках. Оксана во все глаза уставилась на подставку. Это из-за нее? Если она управляет электроникой, может, справится и с чудо-мячиком? И побежала в зал, где Володя еще ловил глобус.

Когда Оксана вошла, подставка с огромной мощью понесла ее к глобусу, а тот, движимый неведомой силой, ринулся навстречу. Сверкнуло желтым, и Оксана нашла себя лежащей на ковре. Брат стоял рядом, морщась и часто моргая. У его ног лежал полусобранный глобус. Оксана села. Володя пристроился рядом. Глобус мигал, гудел и потрескивал. Оксана потянулась к нему – и тут опять вспыхнул свет.

– Давай не будем трогать, и расскажем родителям? – отдернув руку, спросила она.

– Шутишь?! – отозвался брат. – Мы нашли лучшую в мире штуку, а ты предлагаешь засунуть ее обратно в чулан? Никогда! И маме с папой мы ничего говорить не будем, они нам специально наврали, чтобы мы этот глобус никогда не нашли! Сами разберемся, зачем он нужен!

– Хорошо! – Оксана поняла, что, споря, они попусту теряют время. – Только осторожно!

– Думаешь, я мечтаю умереть от удара током? – Володя подкатил к себе глобус деревянной линейкой, осмотрел, не трогая, и сообщил:

– Подставка пластиковая! А дерево, резина и пластик электричество не пропускают!

Брат поднял глобус за подставку, взвесил в руке, наклонил – и задрожал, как в ознобе.

– Что с тобой?! – всполошилась Оксана.

– Мне нехорошо… – Володя сморщился, обвел комнату взглядом и схватился за голову. – Чувствуешь, как все дрожит?

– Нет… – Оксана поглядела по сторонам. Землетрясения не наблюдалось, вещи стояли на местах. – Дай-ка мне!

Она взяла глобус, наклонила… Тут голова закружилась, к горлу подступила тошнота, засосало под ложечкой, а вещи вокруг раздвоились…

– Не урони! – Володя выхватил глобус из ее ослабевших рук. – Если он так действует, когда наклонишь, кто знает, что будет, если упадет!

– Соберем до конца, тогда и поймем, что это! – Оксана забрала у брата находку, и бережно понесла в детскую. Володя шел следом и тащил чемодан.

У себя в комнате ребята поставили глобус на письменный стол.

– И как мы его соберем без инструкции? – спросил брат.

– Он сам соберется! – Оксана отстегнула ремешки, державшие составные части глобуса. Детали сорвались с места, пролетели через комнату, и встали, куда нужно.

– Я совсем запутался! – признался Володя, когда закрутился последний винтик, и в чемодане остались одни батарейки. – Значит, глобус без подставки катается, прыгает и летает, его можно брать в руки. А глобус на подставке стоит неподвижно, но если взять его и наклонить – то болит голова и все дрожит…

– Давай запишем, что мы про него узнали? – Оксана покопалась в ящике стола, нашла тетрадь и ручку. – Так мы ничего не забудем и не пропустим.

– Давай! – согласился Володя, и начал деловито. – Глобус. Среднего размера. Подставка круглая, черная, на ощупь шершавая…

– Подожди! – Оксана расписала ручку. – Шершавая. Дальше…

– На подставке кнопки: зеленая, желтая, синяя. И табличка с надписью – «Омбрах».

– «Омбрах»? – не поняла Оксана. – Что это значит?

– Не знаю. – брат пожал плечами. – Название фирмы, аббревиатура, фамилия создателя глобуса… Звучит по-иностранному. Не удивлюсь, если эта штука японская!

– «Омбрах» – это как угодно, только не по-японски! – не согласилась Оксана, которая имела некоторое представление о японском языке, почерпнутые из аниме.

– Не отвлекайся! – оборвал ее Володя. – Табличку прикрепили позднее – видишь, царапины? Сам глобус цветной, рельефный, на нем отмечены страны, а внутри…

Брат боязливо поднес палец, но глобус был собран правильно, и молния не сверкнула, так что Володя без проблем его открыл.

– Внутри пустой. Тут полно электроники, и разъем для батарейки. Видела такие?

Брат покрутил в руках причудливого вида заряд.

– Нет.

– И материал странный… – Володя потрогал глобус. – Не пластик и не резина…

Он провел по глобусу ключом от чулана. На поверхности шара осталась царапина, а на ключе – нечто вроде пластилина. Мгновенье спустя неизвестное вещество распалось на крупицы, взмыло в воздух, струйкой проплыло мимо потрясенных ребят обратно к глобусу, слилось с ним, и закрыло повреждение так, словно его и не было вовсе. Брат повторил фокус с подставкой – ничего не вышло.

– Почему он работает, если батарейка не вставлена? – Оксана показала на глобус, что вращался вокруг оси, сияя желтым светом.

– У него внутри еще один источник питания. – предположил Володя.

– Зачем тогда батарейки?

– Дополнительный, когда не хватает основного…

– Сделали бы сразу от розетки! – пожала плечами Оксана. – Переносной, с подзарядкой от сети. Непонятно. Как и то, почему он включился после бури…

Вдруг ее осенило.

– Слушай, я знаю! – воскликнула она. – Бывают приборы, которые заряжаются от солнца. А этот, наверное, забирает электричество из грозы!

– Это все объясняет. – согласился брат.

– Давай попробуем еще раз? – предложила Оксана.

Володя кивнул. Они взялись за руки. Брат медленно наклонил глобус. К горлу подкатила тошнота, в ушах загудело, предметы раздвоились. Сильнее, еще сильнее… Вдруг пол в комнате накренился так, будто дом сейчас рухнет!

– Ст-т-той! – закричала Оксана. – Д-д-дом д-д-дрожит-т-т!

– Нет-т-т! – ответил брат. – Все на мест-т-те! Эт-т-то мы д-д-дрожим!

Володя перевернул глобус. Комната сделала сальто. Все перед глазами завертелось, закружилось, Оксана вскрикнула, выпустила руку брата, и кубарем полетела в сторону. Сделала пару неверных шагов – и пол снова пропал. Оксана ударилась головой, упала, а когда пришла в себя – увидела Володю. Брат лежал посреди комнаты, на ковре, с закрытыми глазами, и не шевелился.

– Володя! – она кинулась к брату, но тут в ушах зазвенело, комната поплыла перед глазами и Оксана, сделав несколько неверных па, тоже растянулась на ковре. Села, морщась, потерла макушку. Головой ударилась сильнее, чем думала. Брат открыл глаза, поглядел на нее, потом куда-то мимо, вверх, и застонал. Оксана проследила за его взглядом. На обоях и белоснежном потолке детской темнели отпечатки ног.

– Кажется, я только что прошел по потолку… – выговорил Володя.

– А я подумала – онемел! – обрадовалась Оксана, сунув ему в руки блокнот и ручку. – Пиши! Если глобус перевернуть – можно ходить по потолку, а если наклонить – по стенам!

Брат исполнил, потом тяжело сел и огляделся.

– Надо убраться, пока папа с мамой не вернулись…

– Сначала посмотрим, что еще может эта штука! – предложила Оксана. – Здесь три кнопки. Начнем с этой…

Она нажала зеленую. Глобус расцвел изумрудными огнями, как праздничная гирлянда. Яркие точки, линии и надписи переливались над ним в воздухе северным сиянием.

– Голограммы… – Володя покрутил глобус. – Каждая точка – город или место. Каждая линия – маршрут!

– Кто-то с ним путешествовал, и отметил места, где побывал. – догадалась Оксана. – Может, родители?

– Шутишь! – фыркнул брат. – Здесь точки по всему свету! Даже в Гренландии есть!

– Значит, с глобусом путешествовал этот Омбрах? – предположила Оксана.

– Нет смысла гадать. – Володя прикоснулся к желтой клавише. – Идем дальше?

Щелчок. Огни глобуса изменили цвет на янтарный, и он снова загудел.

– Кнопка номер два. – прокомментировал брат. – Для хождения по стенам и потолку.

Он поводил глобусом в воздухе, будто факелом. И вдруг с воплем взлетел к потолку.

– Я же… – едва вымолвил Володя. – Я же лечу!

– Глобус без подставки тоже летал! – заметила Оксана, и сама удивилась: оказывается, можно мыслить логически, когда вокруг происходит такое!

– Проще сказать, чего эта штука не умеет! – захохотал брат, и попробовал плыть в воздухе, как в бассейне. Ничего не вышло – он просто барахтался на месте.

– Дай я попробую! – Оксана за штаны притянула Володю вниз, и забрала глобус. – Как взлетать? Покачать из стороны в сторону?

Она попробовала, и стала легче перышка. Так вот, как это работает!

Оксана показала глобусом вверх – и ее ноги оторвались от пола. Качнула вправо – полетела вправо. Наклонила влево – порхнула туда. Назад – сделала сальто. Вперед – и полетела по залу, будто птица, только ветер свистел в ушах.

– Аккуратнее! – забеспокоился брат. – Люстру не задень!

– Летать намного проще, чем я думала! – Оксана показала глобусом вниз, и приземлилась. – Попробуем вместе?

Володя взял ее за руку, они взмыли под потолок, и закружились, хохоча.

– Лучшая в мире игрушка! – распевал во все горло брат. – Самая лучшая в мире!

В душу Оксаны закралось сомнение.

– Для игрушки она слишком много умеет!

– Точно! – Володя понял ее по-своему. – Последняя клавиша! Проверим?

Оксана кивнула. Они опустились, и брат нажал третью кнопку…

Но в этот раз глобус не спешил творить чудеса. Он просто потух, и все.

– Нужна батарейка! – Володя полез в чемодан. – Здесь три. Возьмем одну – родители не рассердятся…

Он установил заряд в чудо-игрушку, закрыл, и снова нажал третью кнопку. Глобус неярко замерцал синим, но кроме этого – ничего не произошло.

– Странно! – хмыкнул брат, и для верности еще потыкал в кнопку пальцем. Без толку. Но стоило Володе поднести к чудо-игрушке руку, как между его ладонью и глобусом вспыхнула трескучая молния.

– Что это было?! – вскрикнула Оксана. Брат отдернул руку. Потер ладонь. Потянулся к глобусу пальцем… Сначала, чудо-игрушка вела себя тихо. Потом негромко затрещала. Между пальцем Володи и поверхностью глобуса пробежал синий разряд. В воздухе вокруг ребят заплясали голубые искры. Володя с Оксаной закрутили головами, не понимая, что происходит. Искр вокруг становилось все больше, и сверкали они все ярче. Ребята оказались внутри синего смерча. Брат поднес палец к глобусу совсем близко…

Детская на глазах изменилась – исчезли потолок и стены, вместо платяного шкафа выросла пальмовая роща, там, где раньше стояли кровати, теперь лежали плоские серые валуны. Ковер под ногами стал зыбким – Оксана взглянула под ноги и увидела песок неизвестного пляжа – белый и крупный, будто сахар, в котором ее ноги утопали по щиколотки. Кругом бегали маленькие цветные крабы и лежали огромные перламутровые ракушки, в бездонном небе парили белоснежные чайки. Володя уже почти дотронулся до глобуса, но тут Оксана с воплем выбила чудо-игрушку у него из рук. В один миг смерч рассеялся, а видение исчезло. Ребята снова очутились дома.

Глобус с мягким стуком упал на ковер.

– Я испугалась… – задыхаясь от волнения, объяснила Оксана.

– А это… По-настоящему было? – сам не свой от страха, выговорил брат.

Оксана сняла туфлю, перевернула. Изнутри тонкой струйкой посыпался песок. Володя зачарованно следил, как он падает. Шумно выдохнул, прошелся по комнате, чтобы успокоиться. И вдруг произнес:

– Шкаф.

– Что? – Оксана оглянулась. Увидела торчащие из приоткрытой дверцы маслянисто-зеленые листья. Терзаемая нехорошими предчувствиями, она распахнула дверцы… Так и есть! Вся одежда пропала! Вместо нее в горе песка, кренясь, как Пизанская башня, стояла кокосовая пальма.

Ребята опустилась на корточки перед глобусом. От удара об пол он отключился. Оксана взяла чудо игрушку, взглянула на брата.

– Это глобус-телепорт. – сказал он то, о чем сама Оксана только что подумала.

– А разве такие бывают?

– Значит, бывают! – в глазах Володи зажглись не сулящие добра веселые огоньки. Он наверняка уже придумал, как использовать все возможности новой игрушки.

– Про обещание родителям можно забыть… – начал брат, но Оксана его перебила:

– Подожди радоваться. Как глобус попал к папе и маме?

– Не знаю! – отмахнулся Володя. – Не важно!

– Еще как важно! – не согласилась Оксана. – Такие вещи на дороге не валяются…

Она еще не закончила фразу, как позвонил телефон. Оксана увидела номер – и обмерла.

– Папа!

Исследуя глобус, ребята забыли о времени, и теперь с ужасом представили, как родители вернутся домой, и увидят учиненный беспорядок.

– Узнай, где они! – потребовал брат.

– Хорошо… – кивнула Оксана, и ответила, стараясь не выдать волнения. – Алло?

– Мы в кинотеатре! – перекрывая шум толпы, завопил папа. Оксана выронила аппарат. Она одновременно чуть не оглохла, и поняла, что до возвращения папы и мамы осталось не больше пятнадцати минут – столько занимали дорога из кинотеатра домой на машине с учетом пробок и покупки билетов.

Телефон лежал на ковре, из него неслось: «Алло! Алло!»

– Извини, пап! – Оксана схватила трубку.

– Вышла «Глория Прайс 2. Кровавые слезы»! Пойдем смотреть?!

Оксана задохнулась от восторга. И лишь страх выдать их с Володей находку помешала ей завопить «ДА!!!» в ответ на вопрос. Вместо этого она, сама обливаясь кровавыми слезами, прошипела брату:

– Они вот-вот будут здесь!

– Задержи их! – приказал Володя.

– Как?! – Оксана оглянулась на бардак кругом.

– Любым способом! Я принесу лестницу! – брат выбежал в коридор.

– Ну что, пойдем?! – громовым голосом осведомился папа.

– Не знаю… – сердце Оксаны разрывалось от боли. – А больше… Ничего нет?

– В «Глории Прайс» снимается Зефирайн! – судя по тону, папу озадачил ее ответ.

Оксана вспомнила все нехорошие слова, которые слышала на улице, и запрыгала на месте, сжимая телефон в руках. Ну, где там Володя?!

– Как изменчива фанатская любовь! – заметил папа. Оксана застонала. Сейчас она и без глобуса дала бы круг по стенам и потолку. К счастью, папа не стал больше ехидничать, и перечислил другие новинки проката. – Хорошо! Посмотрим… «Крошки-вампиры 5». Ужасы. Слоган картины – «Самое страшное в этом фильме то, что есть первые четыре части». Или, вот, например, «Сэндвич». Артхаус, байопик. История изобретения величайшего кулинарного шедевра. Тепло принят критиками. Есть еще фантастический боевик «Середина», продолжение нашумевшего фильма «Начало». И мистический детектив – «Законы Лимба. Адское пекло». Крутой полицейский Джон Лимб снова погиб при исполнении долга. Но настоящий коп остается копом даже на том свете…

– Очередь в кассу подходит! – мама выхватила трубку. – Думайте быстрее!

– Э-э-э… – протянула Оксана. – Даже не знаю…

– Значит, идем на фильм с Зефирайн! – решила мама. – Дайте нам четыре билета…

– ПОДОЖДИТЕ!!!

Но мама уже оборвала связь. Оксана схватилась за голову.

Брат, отдуваясь, втащил в комнату лестницу.

Следующие четверть часа ребята двумя маленькими смерчами носились по квартире, расставляя уцелевшие вещи по местам, и пряча все безнадежно испорченное чудо-мячиком. Кое-как наведя порядок, они взялись за следы на стене. Оксана попробовала оттереть их губкой, но только развезла грязь по обоям.

– Что делать?!

– Спрячем за постерами! – придумал Володя.

Дюжина плакатов перекочевала на стену Оксаны, закрыв грязные следы и разводы.

– Едва успели! – выдохнул брат, сползая со стремянки на пол.

– Надо еще глобус разобрать! – напомнила Оксана.

– Как?! – Володя покрутил в руках чудо-игрушку. – Сказать ему «глобус разберись»?!

Телепорт выпорхнул у него из рук, закрутился в воздухе, разобрался на составные части и залетела в чемодан – ребята только успевали затягивать ремешки.

– Значит… – отдуваясь, сказал брат. – Голосовое управление у него тоже есть…

Из прихожей донеслись шум отпираемого замка, скрип открываемой двери, звон ключей, веселые голоса родителей и шелест бумажных пакетов.

Последняя деталь оказалась внутри. Володя с Оксаной убрали код на замке, закинули внутрь набор туриста, отнесли находку в чулан, затолкнули обратно на полку и привалили коробкой. Потом бегом вернулись в детскую, упали на кровати и притворились, что спят. Спустя пару минут, папа и мама заглянули к ним в комнату.

– Даже не разделись. – произнес папа, но, судя по голосу, не рассердился. Оксана приоткрыла глаза и через щелочку поглядела на родителей. Они стояли в дверях и улыбались. Потом мама подошла к Оксане и легонько тронула ее за плечо.

– Просыпайся, солнышко! – сказала она. – Володя, вставай!

Брат сел на кровати, очень натурально зевнул. Оксана тоже для вида потянулась.

– Купили билеты? – спросила она.

– Да, на сегодня. – ответил папа. – До начала еще два часа. После фильма сходим в парк развлечений. Ну, а когда вернемся домой – можно и в шахматы поиграть…

– А смысл? – фыркнул Володя. – Ты же у всех выиграешь!

– Ну, так я, поэтому, и предлагаю…

Оксана слушала папу, и вдруг увидела отпечатки ног на потолке.

Следы красовались точно над головами родителей. Пока папа и мама еще ничего не видели, но могли заметить в любую секунду! Оксана глазами показала брату на потолок. Володя все понял и замер от страха. Что делать?!

«Нужно скорее увести родителей из комнаты!» – поняла она.

Папа заметил переклеенные плакаты, посмотрел выше…

– А ДАВАЙТЕ ПОЙДЕМТЕ ПРЯМО СЕЙЧАС?! – предложила Оксана.

– Куда? – папа удивленно воззрился на нее. – В кино?

– ДА! СНАЧАЛА В ПАРК, А ПОТОМ В КИНО! – поддержал Володя.

– Так вы же, вроде бы, устали! – удивились родители.

– МЫ УЖЕ ОТДОХНУЛИ! – ребята вскочили с кроватей, схватили папу и маму за руки и потянули в прихожую.

– А как же обед? – отбивалась мама.

– И ужин! – слабым голосом вторил папа.

– Поедим по дороге! Маме не придется готовить, а папе мыть посуду!

– Резонно! – согласились родители.

– ТОГДА – СКОРЕЕ НА УЛИЦУ!

Так они и сделали. Пообедали в кафе, погуляли в парке аттракционов, а потом отправились в кино. Домой вернулись поздно. Перекусили бутербродами, поиграли в настольные игры, и разошлись спать. Все это время лишь пару раз Володя с Оксаной ненадолго оставались вдвоем, но, будто сговорившись, о глобусе не вспоминали. И лишь когда родители уснули, ребята принесли в детскую стремянку, забрались на нее и стерли с потолка следы своих ботинок.

Глава третья, в которой кое-что проясняется, но все равно ничего не понятно

В шесть часов тридцать минут из комнаты родителей раздалось до боли знакомое «пили-пили» будильника. Настал понедельник, первое сентября.

Володя застонал, как раненый. Оксана с трудом разомкнула веки, приподнялась над скомканным одеялом, оглядела детскую, увидела тучи за окном тучи и рухнула обратно в постель.

– Линейки не будет! – твердо решила она.

– Конечно, не будет! – пробубнил в подушку брат.

По коридору прошла мама. Скрипнула дверь, зашумела вода. Через минуту на кухне закипел чайник. Оксана помотала головой, отгоняя галлюцинации, зажмурилась и отвернулась к стене.

Мимо детской, зевая, прошаркал папа. Приоткрыл дверь, заглянул к ребятам.

– Это же надо иметь совесть так сладко спать! – возмутился он. – Доброе утро!

Оксана выглянула из-под одеяла. Володя тоже нехотя высунул всклокоченную голову.

– Па-а-ап! – Оксана кивнула на окно. – Там дождит!

– Не растаете. Подъем!

И скрылся за дверью. Ребята хмуро переглянулись. На улице пророкотал гром.

– Взрослые все чокнутые! – проворчал брат.

Оксана вылезла из постели, взяла одежду и пошла в ванную.

Ребята умылись, потом родители измерили их рост – впереди, по-прежнему, был Володя. Когда Чижиковы сели завтракать, он спросил у родителей:

– Откуда у нас этот чемодан? Я его раньше не видел! – безобидные слова, и сказаны будто невзначай – но папа и мама сразу напряглись.

Оксана закрылась от них кружкой с какао, и одними губами прокричала:

– Ты что?! – брат притворился, что не заметил.

– Это от моего друга. – с деланным безразличием ответила папа. – Он улетел…

– В Канаду… – подсказала мама. – А чемодан оставил в аэропорту. Вспомнил про него уже в Торонто… Позвонил нам, мы забрали. Подержим у себя и отдадим, когда вернется… И пока чемодан у нас – трогать его запрещено! Я понятно объясняю?

Володя фыркнул, едва не расплескав горячий шоколад.

– Почему ты боишься, что мы в него залезем?

– Там чужие личные вещи! – раздосадовано ответила мама. – Для нормального человека это достаточная причина!

– Во время уборки она тебя не останавливает! – заметил брат.

– Ого! – папа уважительно цокнул языком. – Неплохой выпад! Парируйте!

Мама испепелила его взглядом. Оксана смахнула на пол чайную ложку, сказала «ой!», залезла под стол, и благоразумно не высовывалась, пока на кухне не воцарились мир и покой. Когда она выбралась, мама как раз объясняла папе и Володе, что, раз они все такие секретные, то ближайший месяц будут убирать квартиру сами.

Несмотря на эту короткую ссору, про слова брата родители не забыли, и, заподозрив неладное, вскоре под разными предлогами ушли к себе в комнату, посовещаться. Едва за ними закрылась дверь – Оксана выскочила в коридор, приложила к стене пустой стеклянный стакан, и подслушала разговор.

– … не думал, что это их так заинтересует! – глухо, как из колодца, произнес папа.

– Дети у нас любознательные. Надо скорее убрать его из дома!

В комнате ненадолго воцарилась тишина, потом папа вздохнул и произнес:

– Хорошо. Когда стемнеет. – услышав это, Оксана едва не выронила стакан, и примчалась на кухню вне себя от злости:

– Увозят! – с порога выпалила она. – Доволен?!

– Чемодан с глобусом? – прищурился брат. – Когда?

– Сегодня! Вечером или ночью! Держал бы язык за зубами…

– Пусть увозят! – раздалось в ответ. Оксана едва не задохнулась от возмущения, протопала на свое место, рухнула на стул напротив Володи и вперилась в него взглядом. Брат преспокойно завтракал. Оксана шарахнула ладонью по столу – посуда жалобно задребезжала. Володя поднял на нее глаза.

– Что?

– Зачем ты все испортил?! – четко и раздельно спросила Оксана. Брат вздохнул.

– Я не испортил, а сделал лучше. Так нам будет проще его изучать.

– ПРОЩЕ… – Оксана уже открыла рот, чтобы на него накричать – и вдруг замерла.

– Объясни! – в замешательстве попросила она.

Володя взял две кружки, свою и Оксаны – почти одинаковые – поставил их на стол друг напротив друга, а потом поменял местами.

– А! – в голове Оксаны будто щелкнул переключатель. – Поняла!

– Рано или поздно – они все равно его увезут. – широко улыбнулся брат.

– Это верно. – задумалась Оксана. – А если не найдем похожий?

– Найдем. – успокоил Володя. – Но придется раскошелиться…

Поэтому, прежде чем отправиться в школу, ребята опустошили свою копилку.

Пока Чижиковы собирались на линейку погода не улучшилась. Северный ветер, пастушья собака осени, согнал облака в стадо, заполонив отарой небо. В окна квартиры забарабанил дождь, лужи во дворе покрылись пузырями. Папе с мамой и уговаривать детей не пришлось – ребята сами оделись по-осеннему. Оксана в темно-зеленую ветровку, Володя в ярко-желтую куртку.

А потом они всей семьей вышли в гулкий подъезд. Мама с ребятами спустились к лифту, и ждали, пока папа закроет дверь.

– Какая тоска-а-а… – простонала Оксана, глядя в окно на грозовое небо.

– Да еще эта новая школа! – скривился брат. Оксана тоже наморщила нос.

– У вас все получится! – мама обняла ребят за плечи и потрепала по волосам.

– Жаль, нашу старую закрыли… – вздохнул Володя.

– Ничего не поделаешь! – ответила мама. – Здание аварийное. Но нет худа без добра – классы расформировали, учеников распределили по другим школам, и кое-кто попал туда, куда ему, по оценкам и способностям, попасть не светило. Намек понятен?

– Учиться изо всех сил! – кивнула Оксана. – А если не выйдет?

– Хотя бы попробуете! – позванивая ключами, папа спустился к лифту, и нажал кнопку вызова. – Ничего нет хуже, чем жить в неведении.

Двери открылись, Чижиковы вошли в кабину. В тесноте Оксана тут же занервничала. Чтобы отвлечься, прислушалась к негромкому спору родителей.

– Зачем ты это старье надел? – в полголоса спросила мама. – Хочешь всем показать, как добротно шили в прошлом веке?

– Это такой стиль одежды – сафари. – добродушно шепнул папа.

– Ну да! – фыркнула мама. – Чтобы одним видом насмешить стаю гиен, остановить стадо буйволов и обратить в бегство прайд диких львов…

– Ты преувеличиваешь.

– Вот вернемся – возьмусь за твой гардероб.

– Я буду защищать его, как бешеный слон…

«Дин-дон!» – прозвенел лифт, двери открылись, и Оксана вздохнула с облегчением.

Они вышли из подъезда в промокший дворик, прошлепали по лужам до остановки, дождались похожего на гигантского зеленого сверчка троллейбуса и забрались внутрь. Поездка вышла нервной – в салон набралось столько пассажиров, что не протолкнуться. Володя злился на весь мир, Оксана тоже нервничала и огрызалась. Наконец, троллейбус остановился у нужной остановки, и Чижиковы с трудом выбрались наружу.

– А вот ваша новая школа! – с самым счастливым видом показал папа.

– Это… – начал Володя. Окончание фразы потонуло в раскатах грома.

Конечно, отпечаток накладывала холодная и пасмурная погода – куда приятнее идти от остановки к воротам в теплый и солнечный день, чем под пронизывающим ветром, закрывая лицо от колючего дождя. Да и само трехэтажное здание школы под ясным небом смотрелось бы куда веселее, чем под беспросветно-серыми тучами, висящими над самой крышей. И, все же, не в одной погоде было дело. У многих детей школа номер один вызывала гнетущее впечатление. Снаружи она была торжественной и красивой. А то, что вызывало страх, притаилось внутри – за кованной чугунной оградой и идеально причесанным парком, в старом, серо-зеленом, помпезном здании.

Вместе с другими семьями, Чижиковы прошли за ограду и направились к парадному крыльцу – широкому и нарядному, с рядом мраморных колонн и массивной двустворчатой дверью из темного дуба.

Оксана увидела, что на все деревья в парке одеты стальные клетки, потянула папу за рукав и спросила:

– А это зачем?

– Для придания формы кроне. Чтобы дерево выросло таким, как надо, садовник формирует крону, убирая все лишнее.

– А откуда он знает, что лишнее? – не поняла Оксана. Папа не ответил.

Они поднялись к входу. За дверью приглушенно гудела толпа, и хлопали зонтики. Папа с усилием приоткрыл дверь, впустил семью и вошел сам.

В бело-зеленом холле сильно пахло чистящими средствами. Там собралась вся школа. Пол разметили на квадраты, оставив в центре пустое пространство. Каждый класс стоял в отведенном ему месте, чем дальше от двери – тем старше дети. Едва Чижиковы вошли, рядом выросли дежурные. Узнали фамилию, сверили со списком, проводили ребят к новым одноклассникам, а папу с мамой – к местам для гостей. Оказавшись в толпе незнакомых детей, Оксана почувствовала укол страха. Нашла глазами родителей – увидела, как они садятся на стулья, отряхивая с одежды капельки дождя. Папа поймал ее взгляд, ободряюще кивнул и показал большой палец, мама улыбнулась и помахала рукой.

В конце холла на импровизированной сцене стояли учителя. Оксана увидела Максима Петровича. Крошкин выглядел так же, как вчера в магазине – плащ, костюм, портфель под мышкой. Из всех учителей он единственный смотрел на детей, взгляды остальных преподавателей устремлялись ввысь – одухотворенные, будто у певчих в церковном хоре, или страдальческие, словно у больных в очереди на прием к стоматологу.

А потом Оксана заметила директора. Он выделялся так же, как Максим Петрович, только не в лучшую, а в худшую сторону. Худосочный, в темно-фиолетовом костюме, с лицом восковой куклы и волосами до плеч – вылитый вампир из кино. Каракоз стоял в центре сцены, оглядывая холл цепкими, как репей, черными глазами.

Все расселись, воцарилась напряженная тишина. Директор вышел к микрофону. Голос у него был под стать внешности – сухой и колючий.

– Меня зовут Эрнест Евграфович Каракоз. – сказал он. – Я директор школы номер один. Приветствую всех учеников, а также их близких, наших гостей.

Как вы уже знаете, школу номер три закрыли, и некоторых детей из нее перевели к нам. Я не в восторге от этого решения, но оно принято наверху, и помешать я не в силах. Однако кто и вновь прибывших останется здесь, а кто уйдет – определяю именно я. Так что, новички, слушайте внимательно – и запоминайте.

Школа номер один уже много лет выигрывает конкурс на звание лучшей школы города. В связи с этим на нас обращено особое внимание властей. Мы даем лучшие результаты – и получаем лучшее обеспечение. За достигнутые успехи нас ставят в пример. Мы – витрина, на которой выставлены плоды образовательного процесса. Такой статус ко многому обзывает – меня, как директора школы, учителей, и, конечно, вас, учеников…

Последнее Каракоз выделил особенно.

«Ради нужных показателей, он из нас все соки выжмет» – подумала Оксана.

– Мы задаем высокие стандарты. Наши воспитанники служат примером не только в школе, но и за ее пределами. За несоответствие внешнего вида установленным нормам, опоздание на уроки и прогулы, праздное шатание по коридорам во время занятий и на переменах провинившиеся первый раз получают замечание, на второй в школу вызывают родителей. За более серьезные нарушения, такие, как спор с учителем, срыв урока и причинение вреда школьному имуществу – я немедленно ставлю вопрос об отчислении.

Директор недобро оглядел притихший зал.

– Школа готова к учебному году. Вас ждут лучшее оборудование и лучшие учителя. Я надеюсь, что вы тоже будете лучшими. Другим здесь не место. Держите наш уровень, а если не можете – уходите сами.

На этом у меня все, еще раз поздравляю всех с началом учебного года!

Каракоз отступил от микрофона. Володя с Оксаной едва не оглохли от оваций.

– Чему они аплодируют? – поинтересовался брат, который хлопать не стал. Равно как и Оксана, которой директор совсем не понравился.

– Не знаю! – честно ответила Оксана. – Видимо, здесь так принято.

После директора несколько слов сказала завуч – сурового вида женщина, из тех, кому лишний раз не стоит попадаться на глаза. Потом выступили остальные учителя. А линейка все длилась и длилась. Папа заскучал, достал из кармана кубик Рубика и за считанные секунды собрал. Оксана следила за полетом его рук, чувствуя, что засыпает – но тут заиграла музыка, и в холле появились танцующие пары. После выступления творческих коллективов школы линейка, наконец, завершилась. Учителя спустились со сцены, и подошли к своим классам. Крошкин тоже – пружинистой походкой.

– Общий привет! – он помахал ребятам. – Для всех новеньких сообщаю – меня зовут Максим Петрович Крошкин, я ваш классный руководитель, а еще веду географию. Пойдемте, покажу, где наш кабинет, там и проведем перекличку…

Учитель повел Володю с Оксаной и остальных через холл, останавливаясь подождать отставших, разбудить уснувших, и вдохновить потерявших за время линейки интерес к жизни детей, попутно объясняя, как устроена изнутри школа номер один.

– Во-первых – не бойтесь. – сказал он, ведя детей по длинному сумрачному коридору. – Здесь не так страшно. За невыученный урок линейкой по рукам не бьют. Я вам тоже скажу небольшую речь – ту, что должен был произнести директор. Образцово-показательность это ерунда. Ум важнее, чем костюм. Про сердечность я уже молчу. Со стандартами то же самое. Каждый из нас является уникальной личностью со своей точкой зрения на мир, разнообразие которых гарантирует выживание человечества. Если мы все будем одинаковыми – то и ошибки станут одни и те же. И никто их не исправит. Поэтому, к каждому ребенку нужен отдельный подход, развивающий умения, заложенные в нем природой. И особенно важно, чтобы в школе у детей было как можно больше свободы, ведь отсюда начинается взросление и вступление человека в общество. Так же, как плохой садовник испортит любое дерево – плохой учитель испортит целый класс, если вместо того, чтобы развивать фантазию детей и учить их думать самостоятельно будет загонять в рамки дисциплины и школьной программы. Я постараюсь быть для вас хорошим учителем, и сделать ваше путешествие из страны детства во взрослый мир увлекательным приключением. Чтобы после окончания школы вы жили своей жизнью, а не стали бездумными исполнителями чьей-то воли… Так, здесь у нас пост охраны, не шумите, человек спит. Столовая налево, спортзал направо, расписание занятий найдете на щите…

Несмотря на полноту, учитель легко лавировал в толпе. Оксана прибавила шаг, чтобы не потерять его из вида.

– На каком щите? Рыцарском? – переводя дух, пошутил Володя. Даже он с трудом поспевал за Крошкиным.

– Школьном. Рыцарские щиты, мечи и латы сдаете в раздевалку. На второй этаж поднимаетесь только во второй обуви – это в ваших же интересах, кабинет директора прямо напротив лестницы. Главное, запомните, где на карте школы находится наш кабинет. Вначале – направо, потом – налево, снова направо… Ну, вот мы и дома!

Максим Петрович отпер дверь, впустил детей и вошел сам. Ребята, уже отучившиеся у Крошкина год, сразу прошли на свои места. Новички, в том числе Володя с Оксаной, сгрудившись у входа, оглядывались, и рассаживаться не спешили.

– Нравится? – улыбнулся классный, довольный эффектом. – Правда, здорово? Проектор – раз, телевизор – два, экспонаты из разных стран мира – три. Я уже не говорю про индейского вождя! И не спрашивайте, на какие жертвы я пошел, упрашивая Каракоза поставить Красного Ворона в классе!

Пока кабинет географии был единственным местом в школе, где не бродили сквозняки, и не висела в воздухе всепроникающая осенняя сырость. Потолок и стены светло сияли, в три ряда стояли новые парты, и на каждой, как обещал учитель – по два маленьких глобуса. На стенах висели огромные карты, в застекленных стеллажах покоились разные интересности со всех концов света. Рядом со школьной доской – Красный Ворон. По периметру класса под потолком – портреты известных путешественников и первооткрывателей. Крошкина среди них не было. Оксана обратила на это внимание, и удивилась – если у Максима Петровича есть знак Общества безопасных путешествий, то и сам он, должен быть, знаменит. Отчего же не повесить в кабинете свой портрет? Смотрелось бы эффектно…

– Рассаживайтесь! – учитель снял шляпу и плащ. Блеснула прикрепленная к пиджаку серебряная чайка. Новички, узнавшие этот символ, замерли с раскрытыми ртами. Крошкин притворился, будто не заметил, но, судя по довольному виду, именно на такой эффект и рассчитывал.

– Пока садитесь на свободные места. – сказал географ. – Не понравится – переменим.

Ребята расселись. Володя с Оксаной выбрали третью парту в крайнем ряду от двери – так, чтобы не прямо перед учителем, и можно было, когда захочешь, смотреть в окно.

Максим Петрович вынул из портфеля настольную лампу в форме глобуса, поставил на учительский стол и включил. Ночник засиял мягким светом. Крошкин сел на свое место, сплел пальцы рук замочком, подождал, пока все успокоятся, и начал урок.

– Как верно подметил директор – у нас много новеньких. В школе номер три была нехватка кадров, да и последний год ее существования выдался трудным. Поэтому на первых занятиях мы вспомним пройденный материал, самые знаковые темы. Начнем с предмета географии… Молодой человек, у вас вопрос?

Это Володя поднял руку.

– Да! А почему вы не повесили здесь свой портрет? Вы ведь тоже путешественник и первооткрыватель!

– Природная скромность. – глаза классного за стеклами очков хитро блеснули. – Не хотел рассказывать о своем героическом прошлом, но раз уж спросили… Да! В прошлом я действительно был путешественником и первооткрывателем. А сейчас – просто учитель географии…

– А в каких… Ой! – Оксана спохватилась, что не только перебила Крошкина, но и вопрос задала, не подняв руку. Хорошо, что классный у них Максим Петрович, а не Каракоз, иначе не сносить бы ей головы. Географ кивнул, и Оксана закончила фразу. – А в каких странах вы побывали?

– Во всех, и не единожды. Совершил кругосветное путешествие. Был в Антарктиде. Поднимался на Эверест, и даже, не поверите, погружался на дно Марсианской… Тьфу! Марианской впадины. Да, вот такие у меня в жизни были высоты и глубины!

Новички удивленно и восторженно загалдели. Крошкин значительно кивнул, сверкнув лысиной под светом настольной лампы.

– Когда-нибудь я расскажу вам, каково быть там – на самом дне… – классный мечтательно закатил глаза. – Это удивительное, ни с чем несравнимое ощущение, когда почти одиннадцать километров воды давят на тебя с силой в тысячу атмосфер!

Оксана снова подняла руку, но учитель ушел в себя и ничего не заметил.

– Ммм… – протянула Оксана. – Максим Петрович?

– Да-да? – встрепенулся географ.

– А что именно вы открыли?

– Это долгая история… – начал классный, но взглянул на часы – и спохватился. – Потом я обязательно вам ее расскажу, а сейчас на это нет времени. Сразу после урока я отправлюсь на научную конференцию, чтобы представить свою теорию о месте затопления Атлантиды! Перейдем к теме занятия. Открывайте тетради, и пишите…

Крошкин встал из-за стола, прошелся перед доской, заложив руки за спину, и начал:

– География – важнейшая и самая интересная из наук, ведь она рассказывает об устройстве нашего общего дома, планеты Земля. Это ясно уже из самого названия дисциплины, которое пришло к нам из Древней Греции, и, в переводе, означает «землеописание». Этим мы и займемся на уроках – посмотрим, как выглядит каждый уголок нашей планеты, и узнаем, как заботиться о ней.

Про углы у планеты – это я образно. На самом деле, форма Земля близка к шару. Сейчас мы это знаем, а в прошлом люди думали иначе. Представляли планету плоской, похожей на диск, цилиндр, и так далее. А чтобы подтвердить свои теории – отправлялись в путешествия. География вообще неразрывно связана со странствиями. Другого способа понять мир, в котором мы живем – просто нет. Поэтому во все времена люди путешествовали. И все наши знания о мире – заслуга великих первооткрывателей. Портреты некоторых из них вы видите над школьной доской.

Сейчас путешествия безопасны. Но раньше было иначе. И человек, отправляясь в поход, знал, что может не вернуться назад. Часто оказывалось проще остаться жить там, куда приехал, чем вернуться домой. Конечно, если до места вообще удалось добраться. Поэтому, уезжая, прощались навсегда, а путешествия были уделом людей сильных, предприимчивых и отважных…

Максим Петрович вздохнул, посерьезнел и продолжил:

– К несчастью, сила, предприимчивость и отвага совсем не так часто соседствуют в одном человеке с умом, честностью и благородством, как нам бы того хотелось. Не все, кто отправлялись в путь, были достойными людьми. Некоторые вели себя как разбойники и пираты. Это черные страницы в истории географии. Но большинство первооткрывателей были достойными людьми. С них мы и будем брать пример.

Благодаря путешественникам появилась подробная модель планеты Земля, стоящая на ваших партах, то есть, глобус – инструмент познания исследованного мира.

Глобус наглядно показывает планету в целом, объясняя, что и где находится на ее поверхности. Как всяким инструментом, им нужно уметь пользоваться. Представьте, что я прошу вас найти на глобусе какой-нибудь объект, например, город Лондон.

Чтобы отыскать Лондон правильно и быстро, нам нужно знать его географические координаты – широту и долготу – то есть, цифры, обозначающие положение чего-либо на земном шаре, относительно воображаемых линий, прочерченных на его поверхности. Это из-за них наш глобус выглядит, как арбуз в сеточке.

Линии, идущие горизонтально, называются параллелями, поскольку расположены параллельно экватору – главной воображаемой линии, от которой ведется отсчет. Экватор найти легко, он посередине планеты, и разделяет ее на Северное и Южное полушария. Мнимые точки, венчающие эти полушария, зовутся Северным и Южным полюсами.

Линии, идущие вертикально, и соединяющие полюса планеты, зовутся меридианами, что, в переводе с латинского, значит – «полуденные». Это оттого, что в древности люди определяли свое местоположение относительно сторон света – севера, юга, запада и востока – в полдень, по направлению тени. В Северном полушарии тень в этот момент дня указывает примерно на север, в Южном полушарии примерно на юг. Поскольку все меридианы сходятся к полюсам планеты, тянутся одновременно на север и юг, то в полдень направление теней примерно совпадает с направлением меридианов. Если три главных меридиана над всеми – Начальный, или Нулевой, и еще два разделяющие планету на Западное и Восточное полушария.

Координату, именуемую широтой, считают от экватора. Если нужное место расположено в Северном полушарии – его широта будет положительной, или северной. Если в Южном – отрицательной, или южной. Бывают широты со значением от 90 градусов северной широты до 90 градусов южной широты, при написании, соответственно, их могут обозначать знаками «+» и «-». Широты близкие к полюсам называют высокими, а широты близкие к экватору – низкими.

Долготу считают по окружности к востоку или западу от Начального меридиана. Соответственно, она может быть западной и восточной. Долготу от 0 до 180 градусов к востоку от Нулевого меридиана зовут восточной, к западу – западной. Восточную долготу принято считать положительной, западную – отрицательной.

Широту и долготу имеют почти все точки на земной поверхности. Исключения составляют полюса – у них есть только широта, без долготы, поскольку в этих точках сходятся все меридианы. Географические координаты Северного полюса 90 градусов северной широты, Южного – 90 градусов южной широты.

Каких-то единых правил записи координат нет. Обычно их указывают в градусах десятичной дробью, или в градусах и минутах десятичной дробью, и даже в градусах, минутах и секундах десятичной дробью. Можете использовать любой из этих способов, вас все равно поймут. Только не забывайте разделять десятичную дробь точкой или запятой, и указывайте знаки координат. Положительные обозначайте «+», либо указывайте «N» или «с.ш.» для северной широты, «Е» или «в.д.» для восточной долготы. Отрицательные, соответственно, обозначайте «-», либо указывайте «S» или «ю.ш.» для южной широты, «W» или «з.д.» для западной долготы.

Зная широту и долготу, на которой находится тот или иной объект, вы без труда найдете его на глобусе.

Теперь, когда вы достаточно знаете о географических координатах, давайте найдем на глобусе город Лондон. Его координаты…

Максим Петрович застучал мелом по доске. Получилось следующее:

«51°30'26'' с.ш. и 00°07'39'' з.д.»

– Попробуйте отыскать. – предложил учитель. Володя, Оксана и остальные дети в классе прильнули к глобусам.

– Ну, как успехи? – немного выждав, спросил Крошкин. – Нашли?

– Да! – ребята показали ему результат.

– Очень хорошо! – похвалил географ. – Тогда – еще одно объявление, и закончим урок. Подобно великим путешественникам, мы тоже выучим географию не только теоретически, но и на практике. То есть – будем ходить в походы. Поскольку вы еще маленькие, то и походы будут по окрестностям. Большой мир изучите сами, когда вырастете. В учебный поход будем ходить два раза в год, поздней весной и ранней осенью, но только в хорошую погоду. Ближайший состоится через пару недель. Участие добровольное, условие одно – согласие родителей. На этом у меня все. Вопросы?

Учитель оглядел класс. Никто не поднял руку. Крошкин удовлетворенно кивнул.

– Тогда пишите домашнее задание. Прочитайте в учебнике главу о влиянии человечества на планету – с древности и до наших дней. Посмотрите, какие есть проблемы сейчас, и опишите пути их решения. Задание творческое, но отнестись прошу серьезно. Сделайте письменно, к следующему уроку, который, кстати, состоится завтра – такое уж нам составили расписание. А теперь – проведем перекличку, получим учебники в библиотеке, и разойдемся по домам…

Все вышло так, как сказал Максим Петрович. За исключением одного – прежде, чем пойти домой, Володя и Оксана наведались в торговый центр, где в магазине для путешественников купили чемодан – очень похожий на прыгающий, искусственно состаренный, и немного легче по весу. Потом ребята еще раз посетили магазин школьных принадлежностей, где, как и предполагал брат, среди подержанных и уцененных вещей нашли разбитый географом и кое-как починенный работниками магазина глобус. Забрали его, и, вместе со всеми покупками, вернулись домой.

– На эту бутафорию ушли все наши карманные деньги! – вздохнула Оксана.

– Не волнуйся, она себя окупит! – отозвался Володя, отпирая дверь в квартиру.

Папа и мама уже пообедали и уехали на работу, так что ребята без проблем исполнили свой план. Купленному глобусу опять пришлось несладко – его разобрали и разделили надвое. Одну часть положили в купленный чемодан, приклеив к черному бархату, другую брат спрятал в ящик с игрушками. Подставка и остальные детали – все пошло в ход. Пострадали даже радиоуправляемые машинки из Володиного запаса, потому что брату потребовались провода. Он настаивал, что копия чемодана должна как можно сильнее напоминать оригинал. По этой же причине часть наклеек перекочевала с настоящего чемодана на фальшивый. В финале, ребята положили во внутренние карманы муляжа пару дисков от гантелей, чтобы придать копии вес, установили на кодовом замке дату своего рождения, поменяли чемоданы местами, и взяли настоящий.

Володя раскрыл его и приказал глобусу собраться. Чудо-игрушка опустилась на стол.

– Мы так и не узнали, как глобус умещается внутри! – напомнила Оксана.

Ребята потрогали черный бархат. Ткань продавилась внутрь. Оксана утопила в ней руку по запястье, затем по локоть… Когда дело дошло до плеча, брат ее остановил.

– Потренируемся на игрушках! – предложил он.

Они положили в чемодан Володиного робота с квадратной головой. При введенном коде игрушка оставалась на месте, но стоило изменить хотя бы одну цифру и закрыть чемодан – исчезала в неизвестном направлении.

– Что это значит? – спросил брат.

– Понятия не имею… – призналась Оксана.

Черный бархат крепился к серебристой рамке, сделанной из того же материала, что и замок. Оксана наклонилась к чемодану ухом, как к большой ракушке и прислушалась:

– Это рамка гудит, а не чемодан! – заключила она. – Принеси ножницы!

Володя исполнил. Оксана с великим трудом проделала в черной ткани дырочку – материал оказался неожиданно крепким. Когда он, все-таки, прорвался – громко зашипело, и по полу задул сквозняк. Бархат прогнулся внутрь чемодана и затрепетал парусом пиратского корабля. Володя собрался с духом, прильнул глазом к отверстию… И замер.

– Ну, что там?! – не выдержала Оксана. Брат просипел нечто нечленораздельное, и отстранился – белый, как мел.

– Там космос… – с трудом выговорил он.

– Давай без восторгов. Что там?

– Сама посмотри…

Оксана взглянула. Она ждала увидеть внутреннюю стенку чемодана, или детали какого-то механизма, который гудел… А вместо этого перед ней открылся провал в бескрайнее безмолвие, где, словно планктон в океане, плыли огоньки звезд, и простирался величественный Млечный Путь. Чернота космоса не была абсолютной – она переливалась, как радужная пленка, будто Оксана смотрела изнутри огромного мыльного пузыря. А потом приметила нечто до того неуместное в этой холодной пустоте, что не сразу поверила глазам. От рамки вдаль к Млечному Пути уходила длинная-предлинная веревочная лестница, конец которой терялся где-то в глубинах Вселенной.

– А… – многозначительно сказала Оксана. – Как же…

– Я ТУДА НЕ ПОЛЕЗУ! – предупредил Володя.

– Найди изоленту! – Оксана прикрыла крышку, заглушая змеиное шипение.

Ребята крест-накрест заклеили отверстие от ножниц. Потом Оксана закрыла чемодан, убрала подальше, и они с братом вернулись к глобусу.

– Можем в один миг перенестись хоть на Амазонку, хоть в Сахару! Только страшно очень… – призналась Оксана. – Мы ведь толком не знаем, как он работает!

– Нужно протестировать! – задумчиво кивнул брат. – Вот только на ком…

Тут в глубине квартиры зашуршало. От неожиданности, ребята едва не уронили глобус на пол. Выглянули из детской в коридор – никого. Кажется, это из комнаты папы и мамы. Володя с Оксаной заглянули в родительскую спальню…

Оказалось, Пелагея возится в вольере.

– Совсем про тебя забыли! – Оксана взяла морскую свинку на руки.

– Я думал – мама с папой вернулись… – облегченно выдохнул брат. Потом уставился на Пелагею и нехорошо прищурился. – Эй! Вот, кто нам поможет!

– Никогда! – Оксана прижала морскую свинку к себе.

– Давай, не капризничай! – Володя поставил глобус на стол. Оксана отступила.

– Мне ее подарили на День рождения!

– И мне! – брат поманил пальцами. – Давай-давай…

– Ты собаку хотел!

– Да какая разница? Я выше, значит – я решаю!

Оксана поняла, что Володя прав, но отдавать Пелагею для экспериментов все равно не хотела, развернулась и побежала – запереться где-нибудь в квартире до прихода родителей – но не сделала и пары шагов, как брат прыгнул и ухватил ее за ногу.

Оксана вскрикнула, выпустила Пелагею и полетела на пол.

– Сейчас проведем опыт! – Володя поднялся, но Оксана кинулась на него и повалила снова.

– Только попробуй! Я тогда все родителям про глобус расскажу! – закричала она.

– Не расскажешь! Иначе не увидишься со своей любимой Зефирайн!

– Зато ты в своем Обществе не побываешь!

Ребята сцепились, прокатились по ковру и врезались в стол. Глобус упал на них сверху. От удара чудо-игрушка раскрылась, включился синий режим, а перепуганная морская свинка, спасаясь от воцарившихся в комнате воплей и беспорядка, юркнула внутрь. Дальнейшее случилось само. Глобус захлопнулся. В комнате сверкнуло синим, раздался электрический треск. Володя с Оксаной вмиг прекратили драться.

– Что это было? – не понял брат.

– Пелагея… – прошептала Оксана.

Она подняла чудо-игрушку. Судя по весу – морская свинка была там. Но изнутри не доносилось ни звука. Сердце Оксаны наполнили дурные предчувствия, а глаза – горячие слезы.

– Дай сюда! – Володя вырвал у нее глобус, и потряс, будто коробку с печеньем. Оксана отвернулась, плача. Брат приоткрыл чудо-игрушку и заглянул внутрь.

– Плохие новости… – произнес он.

Не в силах больше терпеть, Оксана повернулась к нему и распахнула глаза…

– Ее здесь нет! – Володя показал пустой глобус.

– Это все из-за тебя! Ты виноват! Она пропала из-за тебя! – борясь с рыданиями, выговорила Оксана. – Навсегда пропала! Куда ее забросило? На Северный полюс, где она погибнет от холода? Или в Африку, где ее кто-нибудь съест?

Она села на пол и горько заплакала.

– Похоже, – начал брат. – У нас маленькая проблема-А-А-А!!!

Оксана вздрогнула и прекратила реветь. Увидела, как Володя отбросил глобус в сторону, и заметался по комнате, мотая головой и размахивая руками, будто отрывая от лица что-то невидимое. На носу и щеке брата появились красные полосы.

– ГДЕ ОНА?! – Володя упал, прокатился по ковру и вскочил:

– Кто?! – не поняла Оксана.

– Пелагея, конечно! – брат пощупал стремительно опухающий нос, взглянул на пальцы, увидел кровь и вытер о штаны. – Она в меня вцепилась, представляешь?!

– Я ее не заметила! – происходящее не умещалось у Оксаны в голове. Тут и Володя замер, как вкопанный. Потом медленно произнес:

– Я тоже…

Они оглянулись. Тихо. Вдруг – «топ-топ-топ» – кто-то маленький и юркий пробежал по ковру. Дробно застучали по паркету коготки, но, сколько ребята не крутили головами – а морская свинка все никак не попадалась им на глаза.

– Пелагея?.. – набравшись храбрости, позвала Оксана.

Раздалось легкое «хрусть». Звук шел из вольера. Володя с Оксаной подошли к клетке. Ни в домике, ни в гамаке, ни в тоннеле морскую свинку не заметили…

Над кормушкой с едой медленно взлетел кругляшок моркови, и – «хрум-хрум-хрум» – по частям растворился в воздухе.

– Смотри! – выдохнула Оксана, схватив брата за руку

На глазах у потрясенных ребят кто-то невидимый пробежал через клетку, разворошив опилки и солому на полу вольера.

– Вижу! – отозвался Володя, и в другой ситуации Оксана непременно посмеялась бы над тем, какое глупое и огорошенное выражение застыло на его лице. Но побоялась, посмотревшись в зеркало, увидеть у себя точно такое же.

– Пелагея? – опять позвала она.

Рядом с поилкой закружили хоровод синие искры. Морская свинка соткалась из воздуха. Вид у нее был весьма сердитый. Пелагея с укором посмотрела на ребят, потом отвернулась и стала жадно пить, воздавая себе за перенесенное испытание.

Брат хотел открыть клетку и взять Пелагею на руки, но Оксана его остановила.

– Подожди! Может, это опасно! – она внимательно следила за морской свинкой. Напившись, Пелагея отправилась в гамак. По дороге она несколько раз исчезла, мигая, как неисправная лампочка – то блекла и становилась невидимой, то снова появлялась во всей красе. Потом забралась в гамак, и пропала вовсе. Но, судя по тому, что гамак продавился под ее весом, и покачивался из стороны в сторону – морская свинка все еще лежала в нем. Спустя несколько секунд, Пелагея снова появилась в вольере – дремала, перебирая лапками во сне. По ее шерстке бегали синие искры.

Оставив морскую свинку в покое, Володя с Оксаной вернулись в зал.

– Надолго от родителей мы ее не утаим! – начал Володя. – Слушай, Оксана…

– Я с тобой не разговариваю!

– Ну, прости…

– Как тебе в голову пришло ставить на ней опыты?!

– На ком-то же надо!

– Но не на своих!

– Извини…

Оксана сделала над собой усилие, вспомнила, что им с Володей вместе исследовать чудо-игрушку, и примирительно спросила:

– Что мы узнали про работу глобуса?

– Помещать предметы внутрь во время телепортации нельзя. – подумав, ответил брат. – Это вроде слепой зоны, да? Поэтому Пелагея все время мигает?

– Я не знаю! – вздохнула Оксана. – Спросить бы родителей, кто придумал глобус…

– Не вариант! – Володя покачал головой. – Вот что. Когда папа с мамой вернутся – переставим клетку к нам в комнату – вдруг мерцание пройдет?

– А экспериментировать будем на чем-то неживом! – Оксана пошла в детскую, взяла из ящика с игрушками машинку на радиоуправлении, и вернулась в зал.

– Стой! Это моя любимая… – брат осекся, вздохнул. – Ладно, бери… Только она металлическая, а мы нет…

Оксана взяла из вазы на столе яблоко, поставила в машинку.

– Устроит?

– Пойдет. Куда мы его отправим?

– Сейчас… – Оксана поставила глобус на пол, нажала зеленую кнопку и приказала. – Глобус, покажи наш дом!

Володя хихикнул – наверное, со стороны все это выглядело нелепо. Но уже через миг брату стало не до смеха, ведь чудо-игрушка отозвалась на зов, сверкнув изумрудным огнем, и развернула подробную голографическую карту мира, которая за считанные секунды сузилась до полушария, страны, региона, области, города, района, улицы… В конце концов, Оксана увидела крышу своего дома. Но глобус на этом не остановился, и показал нужный этаж, квартиру, и даже комнату!

– Откуда он все это знает? – поразился Володя.

На плане квартиры зажглись сияющие точки – три желтые, одна синяя.

– У него внутри радар. – догадалась Оксана. – Или он связан со спутниками. А может, все сразу. Давай попробуем внутри квартиры – в соседнюю комнату?

Оксана поставила чудо-игрушку на ковер, включила синий режим и произнесла:

– Глобус, отправь машинку с яблоком в комнату родителей!

А сама спряталась за кресло. Володя открыл дверь в спальню папы и мамы, чтобы их комната хорошо просматривалась из зала, и присоединился к Оксане. С помощью пульта брат направил игрушечный автомобиль к телепорту. По мере того, как машинка приближалась, синие огни глобуса разгорались ярче. Когда до чудо-игрушки осталось несколько шагов – вокруг нее появилось едва заметное свечение. Володя сбавил скорость. Автомобиль подъехал на расстояние вытянутой руки – и напоенный таинственной силой воздух пришел в движение. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее закрутили водоворот голубые искры, сливаясь в непроглядную метель. Засверкали молнии. Поток энергии уплотнился, и стал осязаемым, как вода. В лица ребятам ударил ветер, растрепал им волосы, потом синий смерч ослепительно вспыхнул – и исчез, забрав машинку и яблоко. А глобус-телепорт остался стоять на месте.

Сверкнуло, грохнуло. Володя и Оксана синхронно повернули головы. Посреди спальни родителей закрутился водоворот синего света. Из него на кровать папы и мамы выпали игрушечный автомобиль и яблоко. Едва последние искры дотлели в воздухе, ребята ворвались в комнату родителей. Оксана придирчиво осмотрела машинку.

– По-моему, осталась, какой была!

– С яблоком тоже все в порядке! – брат с хрустом откусил от плода.

– Спелое?

– Оч-шень… – Володя откусил снова – и вдруг скривился. – Тьфу! Зараза! Червивое!

И бросил яблоко в вазу. Пока он плевался, Оксана разглядывала надкушенный плод.

– У меня для тебя две новости. – сказала она. – Она хорошая, другая плохая.

– Начни с хорошей. – попросил брат.

– Червяк живой, значит, перемещения безопасны.

– А в чем плохая? – не понял Володя.

– Червяк живой, но ты откусил от него половину.

Брат позеленел лицом и побежал в ванную. Оксана посмеялась, слушая, как он полощет рот. Наконец, булькающие звуки прекратились. Володя вернулся. Поглядел на Оксану.

– Смотри, не разболтай об этом в школе! – предупредил он.

– Наша очередь. – Оксана подавила улыбку, и взяла глобус. – Куда отправимся?

– Давай в Общество безопасных путешествий! – взмолился брат, глядя на часы. – Может, еще успеем посмотреть, как наградят Виктора Круса!

– Хорошо! – согласилась Оксана. – Но другой раз мой! Завтра концерт Зефирайн!

– Надо переместиться так, чтобы нас никто не заметил… – Володя ввел координаты штаб-квартиры ОБП и сверился с картой. – Отлично! Есть пустая комната!

Они взялись за руки, брат поднял чудо-игрушку.

– Надеюсь, все будет хорошо, и мы не улетим куда-нибудь на Луну… – пробормотал он. От этих слов колени Оксаны стали будто ватные.

– Слушай, если морская свинка смогла… – начала она, но вдруг вспомнила все глупости, которые они с Володей сделали за последнее время и всерьез обеспокоилась. – Ты только говори громко, четко и слова не глотай!

– Да понял я, понял!

– И не используй фразы вроде «одна нога здесь, а другая там»!

– Прекрати, итак страшно! – брат содрогнулся, глубоко вдохнул, и единым духом выпалил. – Глобус, перенеси нас в Общество безопасных путешествий!

Чудо-игрущка засияла, как Полярная звезда. От нее полетели синие искры, закружились вихрем вокруг ребят, скрывая от них весь мир, будто стирая его. Оксане стало жутко, она испугалась, что пропадет совсем, взглянула на брата, и по глазам поняла, что он боится того же. Синий вихрь уплотнился, стал нестерпимо ярким. Ноги Оксаны оторвались от пола… А еще через миг они с Володей не то взмыли, не то провалились, очутившись на миг в сверкающей, пронзенной молниями пустоте – и все закончилось.

Они стояли в полутьме, живые и невредимые. Впереди бордовым занавесом покачивалась портьера. Позади, за высокими окнами, простирался под дождливым небом сумрачный и туманный город, состоящий, казалось, из одних только небоскребов.

Володя с Оксаной осторожно раздвинули ткань.

Зала, куда они попали, служила в Обществе для заседаний и торжественных встреч. Прямоугольная, двухъярусная, с темно-коричневым полом, стенами цвета слоновой кости и бра в форме обезьяньих голов. Центральную часть занимал массивный рыцарский стол, окруженный креслами с резными спинками. В центре его, под лучом света, сияла статуэтка серебряной чайки. Справа от входа в залу располагалась библиотека. Слева – зимний сад с мраморными статуями знаменитых путешественников, из которых Оксана узнала одного Христофора Колумба – испанского мореплавателя, что в 1492 году нашей эры открыл для европейцев Америку. Второй этаж поддерживал ряд колонн, образуя внутри залы букву «П». Из приоткрытых окон струился туман, портьеры покачивались, обезьяньи бра окружал ореол мягкого света – и атмосфера в зале царила таинственная и загадочная, все равно, что в старинном особняке с привидениями.

Но из окон доносился шум многомиллионного города, а призраки, как известно, предпочитают уединение и тишину. Словом, все потусторонние участники Общества, если таковые имелись, на этот раз появляться перед детьми не стали.

– Вот это да! – шепнул брат. – Пойдем, посмотрим!

Володя подошел к рыцарскому столу. Оксана, помедлив, присоединилась.

– Круглый стол! – брат притронулся пальцами к резному дереву. – Видишь, на нем карта Земли? Планета разделена между участниками Общества на зоны ответственности…

– А зачем эта книга? – Оксана показала на древний фолиант рядом со статуэткой чайки.

– Большой свод участников. – сказал Володя и объяснил. – Состоять в Обществе – это великая честь даже для самого знаменитого путешественника. Поэтому все, кого однажды приняли в Общество, и не исключили за проступок, навечно остаются в нем.

– Давай найдем Максима Петровича! – предложила Оксана.

Они перелистали книгу, но под буквой «К» своего классного руководителя не нашли.

– Он, что, нам соврал? – не поняла Оксана. Володя нахмурился. Тут раздался шум.

– Бежим! – брат схватил Оксану за руку и потащил в зимний сад. Там, у лестницы на второй этаж, был небольшой зверинец – клетка с двумя роскошными попугаями ара, еще одна, с игуанами, и третья – пустая.

Заметив ребят, попугаи хрипло закричали на два голоса.

– Накроем их платком! – шепнула Оксана. – Вон, на столике, рядом с клеткой!

Они едва успели все это провернуть, и спрятались за кадкой с пальмой, как одно из окон приоткрылось, и в штаб-квартиру Общества проник человек. Судя по внешности – бродяга. Долговязый, в широкополой шляпе, похожем на водоросль зеленом шарфе, латаном-перелатаном ореховом плаще и пыльных стоптанных ботинках.

Бродяга спрыгнул на пол – раздался мелодичный звон. Оксана пригляделась и заметила бубенчики, прикрепленные к полям его шляпы. Странный человек смотал веревку с грузом и огляделся. Оксане он напомнил пугало, которое соскочило с шеста, и пошло гулять по свету.

– Вот это да! – прошептал ей на ухо Володя. – Настоящее бродячее недоразумение!

Странный человек подошел к рыцарскому столу, взял серебряную чайку, и взвесил в руке. Брат возмущенно засопел от такого святотатства. Но бродяга не собирался красть реликвию – он поставил статуэтку на место, запрокинул голову и сощурился на свет. Оксана увидела рыжие волосы, добродушное и спокойное – хотя не то, чтобы красивое – лицо с горбатым носом и тяжелой челюстью, карие, с янтарными крапинками, глаза…

Из-за дверей в залу раздался шум приближающейся толпы. Володя напрягся. Бродягу же внезапное появление участников Общества ничуть не встревожило – он размашисто прошел к мраморной лестнице и скрылся на втором этаже.

Дверь распахнулась. Участники Общества прошли в залу. Такой пестрой компании ребята в жизни не видели! Кого тут только не было! Космонавты и летчики, морские капитаны, полярники и альпинисты, ученые и звероловы – о профессии каждого Оксана догадывались по одежде и поведению, или ей подсказывал брат, который знал почти всех. Последними в залу вошли те, кого мечтал увидеть Володя. Первым шел статный седовласый старик с мужественным и обветренным лицом. На шее его Оксана увидела золотой кулон.

– Председатель Общества! Лорд Вэйланд Гринвич! – горячо зашептал ей на ухо брат. Оксана отмахнулась.

Следом появились Виктор Крус и Джемба. Виктор в бордовом пиджаке и с обычной ухмылкой на лице будто сошел с экрана телевизора, а вот Джемба – в смокинге, без шкуры леопарда и короны из перьев на голове – смотрелся непривычно.

Участники сели за Круглый стол, и Председатель начал собрание.

– Приветствую всех! – тут Оксана едва не подпрыгнула на месте, потому, что поняла каждое слово, сказанное стариком.

– Это глобус! – ошарашено прошептал Володя. – Значит, он еще и переводчик!

– Сегодня у нас приятный повод для встречи… – продолжил Председатель.

– Наконец-то! – хмыкнул светловолосый бородач огромного роста, что сидел от него по правую руку. Остальные участники одобрительно зашумели.

– Я знаю, знаю – мы давно этого ждали! – улыбнулся лорд Гринвич. – Последние годы работа не оставляла времени праздновать. Но сегодня мы не станем обсуждать стоящие перед Обществом проблемы. Мы собрались, чтобы принять в наши ряды нового участника – ведущего телешоу «Последний первооткрыватель» Виктора Круса. Его сопровождает друг и соведущий программы – Джемба Кинг-Кессинг…

Собравшиеся зааплодировали.

– Благодарю за приглашение! – Крус почтительно склонил голову.

Джемба, как и подобает вождю, хранил величественное молчание.

– Ваш друг говорит по-английски? – спросил у Виктора светловолосый великан.

Ребята ждали, что Крус переведет вопрос, но Джемба понял сказанное и ответил сам.

– Я говорю на четырех языках. – пробасил он. – Кроме родного знаю французский, сносно владею русским, и, как видите, неплохо изъясняюсь по-английски.

Брат вытаращил глаза. По залу прошел удивленный ропот.

– Он правит народом, пусть и малым! – заметил Крус. – Разве вождь не должен знать несколько языков?

– Кажется, я пропустил серию, где вы его обучали! – сказал светловолосый великан.

– Я выучил языки сам, без посторонней помощи, и на это потребовалось куда больше времени, чем идет наше с Виктором шоу! – белозубо улыбнулся Джемба.

– Так вы не из племени ли-ла? – спросил кто-то из присутствующих.

– Я просто нанятый актер.

Собравшиеся зашумели. Председателю пришлось призвать их к порядку.

– Не спешите объявлять наших гостей шарлатанами! – предупредил он. – Племя ли-ла действительно существует. Виктор на самом деле его открыл…

– Правда, если этому народу и грозит вымирание – то только от обжорства. – усмехнулся Крус. – С тех пор, как у нашего шоу отличные рейтинги, мой работодатель, компания «Аркадия», снабжает их всем необходимым. А эти ребята почуяли, откуда дует ветер, и совсем обнаглели – уже не то, что копье, палку в руки не берут без предоплаты. Впрочем – это не мое дело. «Аркадия» имеет неплохую прибыль, рекламируя свою технику в «Последнем первооткрывателе». Общество, как я понял, хочет напомнить миру о защите малых народов. А я не откажусь от еще одной медали. Да и внимание прессы никогда не бывает лишним. Как говорится – все звезды сошлись!

Виктор лучезарно улыбнулся. Участники Общества, однако, его благодушный настрой не разделили. Как закипающая в чайнике вода, поднялся возмущенный гул.

– У шоу свои законы! – попробовал разрядить атмосферу Джемба. – Иногда нужно немного приврать, чтобы публика не заскучала!

– Дамы и господа! – перекрывая шум толпы, громко произнес лорд Гринвич. – Я уже принял решение!

Это возымело эффект, и участники Общества притихли.

– Несмотря на некоторые условности, – примирительно сказал лорд Гринвич. – «Последний первооткрыватель» приносит пользу. Я прошу всех присутствующих встать!

Зашумели отодвигаемые стулья, собравшиеся встали. На лицах многих застыли кислые мины. Володя с Оксаной тоже приподнялись в укрытии, чтобы лучше видеть.

Виктор стоял в луче света, его силуэт казался почти черным.

Председатель подошел к нему, держа в руке знак серебряной чайки.

– Виктор Крус! – сказал он. – За бесстрашие, проявленное при открытии и приобщении к цивилизации племени ли-ла, я, как глава Общества безопасных путешествий, принимаю вас в наши ряды, и награждаю именным знаком серебряной чайки, подтверждающим это звание. Вы знаете клятву?

– Да. – ответил Виктор. – Она короткая. Я несу ответственность за этот мир.

– Я НЕСУ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЭТОТ МИР! – громовым эхом вторил ему зал.

Лорд Гринвич приколол к пиджаку Круса почетный знак, внес имя телеведущего в Свод, а Виктор, под аплодисменты собравшихся, поставил рядом свою подпись.

Овации смолкли. Участники вернулись на места. И тут раздался громкий хруст.

Председатель вздрогнул и оглянулся. Виктор, Джемба, светловолосый великан и еще несколько участников Общества вскочили с мест.

Этажом выше бродяга, сидя на периллах, увлеченно грыз сухарь. Услышав тишину, он оторвался от процесса и помахал собравшимся.

– Добрый день! Я не хотел вам мешать!

Первым пришел в себя светловолосый великан.

– Это он! – бородач обернулся к Председателю. – Сумасшедший, который пытался встретиться со мной в Осло, и едва не сорвал конференцию! Я вам про него рассказывал!

– Я помню. – ответил лорд Гринвич, задумчиво оглядывая странного человека.

– Что тебе здесь нужно?! – крикнул бродяге великан.

– Поговорить! – раздалось в ответ. – Мне нужен Председатель Общества, лорд Вэйланд Гринвич, раз уж его заместитель, полярник Фроуд Нильсен, отказался меня выслушать. Однако, новости, которые я принес, касаются всех. К несчастью, они плохие.

– Мне вызвать охрану, чтобы они вытолкали его взашей, сэр? – деловито осведомился Фроуд. – Сумасшедшие бывают назойливыми…

– Повременим с выводами. – ответил старик. – Этот человек проделал долгий путь, чтобы встретиться с нами. Пусть скажет, что хотел.

Председатель вышел вперед.

– Мы рады гостям, но это рабочее совещание.

– Я не могу ждать приема. – объяснился бродяга. – Дело очень срочное. С некоторыми из вас я уже встречался лично…

Он выразительно взглянул на полярника. Тот сложил руки на груди и фыркнул.

– И меня подняли на смех. Поэтому тактику пришлось изменить. Чем искать нужные уши – я поговорю со всеми разом. Но, главным образом, я надеюсь, что мне поверите вы, сэр.

– Вы меня знаете, хотя я с вами не знаком. – заметил лорд Гринвич. – Скажите, кто вы, откуда, и чем занимаетесь?

– Мое имя – Андрей Волин… – бродяга покончил с сухарем, вытер руки о полу плаща, и слез с перилл. – За давностью лет я позабыл, где родился, да оно и не важно. А род занятий у меня такой же, как у вас. Я путешествую по нашей планете и исследую ее…

В толпе раздались смешки. Андрей не обратил на них внимание.

– И где же вы успели побывать? – издевательским тоном осведомился Фроуд Нильсен.

– Фроуд… – поморщился лорд Гринвич.

– Извините, господин Председатель. – ответил великан. – Просто я не понимаю, почему вы принимаете его всерьез, я хочу сказать – вы только взгляните на него…

Лорд Гринвич жестом велел ему замолчать. Потом обратился к Андрею:

– Вы ответите на вопрос?

– Я не веду подсчет местам и странам, где побывал. – объяснил бродяга. – Как вы не считаете, сколько прошли за день. Но я семь раз обошел пешком вокруг света, и никогда не повторял маршрут.

– Х-ХА! – только и сказал полярник. Председатель, молча, рассматривал бродягу.

– Если это правда – вы перещеголяли даже меня… У вас должно было уйти на дорогу… – лорд Гринвич задумался. – Тридцать два года?

– Немного больше. – ответил Андрей. – Я не заключал пари, так что не спешил.

– И почему, в таком случае, вы не состоите в Обществе?

– Не гонюсь за титулами. И не люблю исполнять приказы. Мне нравится быть собой и путешествовать. – бродяга спустился по лестнице и встал перед ним. Оказалось, Андрей повыше старика.

– Однако зачем-то мы вам все-таки понадобились. – заметил Председатель.

– Есть проблемы, которые касаются всех. Я хочу обратить на них внимание Общества, и заручиться вашей поддержкой.

– Мы можем объединить усилия, если наши цели совпадают. – сказал лорд Гринвич. – Общество хочет сделать планету безопасной для путешествий. Чтобы в мире не осталось закрытых стран и мест, проходя через которые путник рискует жизнью. Мы помогаем странникам, попавшим в беду, предоставляя им помощь и защиту.

– Я хочу того же и поступаю так же. – кивнул бродяга.

– О какой проблеме идет речь?

Андрей Волин молчал, обдумывая, как лучше подступиться к теме.

– Вы знаете о черных бурях? – наконец спросил он.

– Простите? – нахмурился Председатель.

– Начинается! – вздохнул Фроуд Нильсен. – Я предупреждал.

– Черные бури. – повторил бродяга. Собравшиеся переглянулись.

– Кажется, я что-то слышал… – подумав, ответил старик. – Это как волны убийцы, только среди атмосферных явлений?

– Да, между ними много общего. – согласился Андрей. – Волны-убийцы, они же блуждающие волны – это огромные одиночные валы воды, высотой двадцать, тридцать метров и выше. Они появляются в океане внезапно, и ломают корабли, как щепки. Зарождаются редко, в Мировом Океане за два-три дня появляется только одна такая волна, поэтому их долго считали вымыслом, и лишь недавно ученые доказали их существование. Черные бури – это грозы ужасной силы. Места, над которыми они прошли, напоминают пустыню. Все, что попало внутрь черной бури, исчезает без следа, и редко возвращается назад. Но если такое, все же, происходит – появляются люди, сошедшие с ума от пережитого, проходят дожди из животных, возвращаются корабли-призраки, исчезнувшие много лет назад, и творятся другие странные дела. Черные бури возникают куда реже, чем волны-убийцы, и быстро исчезают. Их до сих пор не удалось зафиксировать, и потому наука не признает их существование…

– Но вы убеждены, что они есть? – уточнил Председатель.

– Я видел одну. – кивнул бродяга.

– Как же вам повезло. – хмыкнул Фроуд.

– Я бы не назвал это везением. – ответил ему Андрей. – Честно говоря, это одно из самых страшных впечатлений в моей жизни. Я расскажу, если хотите. Это не займет много времени…

Бывает, в пути меня просят помочь. В тот раз нужно было найти пропавшего без вести. Единственным свидетелем исчезновения оказался ребенок, но в его рассказ никто не верил. Будто бы на землю опустились черные тучи, потом внутри них зажегся яркий синий свет, и все, к чему он прикасался, исчезало без следа. Рассказ звучал странно, было видно, что ребенок боится. И я не поверил. Списал все на торнадо. Остальные подумали так же. Исчезнувшего я так и не нашел. Такие неудачи со мной случаются нечасто.

Прошло время, и я снова услышал подобную историю. Затем еще одну, и еще. От людей, незнакомых друг с другом. Когда таких рассказов набралось с десяток, и в каждой из них свидетели одинаково описывали происходящее, упоминая яркий свет, я заинтересовался. И впервые узнал о черных бурях – редком, почти неизученном погодном явлении. Я стал искать по ним специалистов, но все оказались сумасшедшими или шарлатанами. Почти случайно, я встретил ученого-любителя, старика, искавшего по миру настоящие чудеса. Мы подружились, и он рассказал, что мечтает своими глазами увидеть черную бурю, но вероятность столкнуться с ней случайно ничтожно мала. Чтобы ее увидеть, нужно заранее знать, когда и где она появится, а вычислить это можно, только поняв ее природу. Мой новый друг оказался большим энтузиастом. Он собрал огромный архив, в который включил все сведения о черных бурях, или хоть чем-то на них похожем. Искал алгоритм, по которому они возникают, и, как я понял, совсем помешался на этой идее – бросил семью, друзей, работу и занимался только исследованиями…

Не так давно, я получил от него письмо. Старик утверждал, что разгадал секрет. Он назвал место, день и час, когда черная буря возникнет снова, собрался ехать туда, и предложил составить ему компанию. Признаюсь, я не особенно ему поверил, но, зная характер, и понимая, что отговорить его все равно не выйдет, решил сопроводить – здоровье моего друга тогда уже было подорвано, а путь предстоял далекий и трудный.

Старик боялся опоздать. Я обещал приехать при первой возможности. И даже воспользовался самолетом. Но, по прибытии, дома его уже не застал. Мой друг сам отправился в дорогу. Я хотел нагнать его, но не успел.

Бродяга замолчал, потом закончил рассказ, ни на кого не глядя.

– Черная буря появилась на побережье северного моря. Кроме нас со стариком, там никого не было. Я видел, как она выворачивала из земли огромные валуны, подхватывала, и затягивала в себя. Мой друг… Подошел слишком близко. Я бросил старику веревку, но он не дотянулся, и шторм забрал его с собой…

– У вас есть доказательства всему этому? – спросил Фроуд Нильсен.

– Даже будь у меня с собой оборудование – я все равно ничего бы не записал. – ответил Андрей. – Все выжившие после встречи с черными бурями рассказывают, что этот шторм выводит из строя любую известную электронику. Могу лишь подтвердить ее описание. Она темная снаружи, но внутри нее горит свет…

Бродяга закрыл глаза припоминая.

– Холодное, бледно-синее пламя…

Он замолчал, не находя нужных слов.

– То есть, кроме этого рассказа – никаких доказательств у вас нет? – Нильсен оглянулся по сторонам. – Здесь, кажется, собрались самые известные путешественники мира? Кто-нибудь из вас за все годы странствий хоть раз сталкивался с черной бурей?

Никто из собравшихся не проронил ни слова.

– В таком случае, у меня к вам только один вопрос. – сказал Андрею Фроуд. – Как полиция квалифицировала те случаи, о которых вы упомянули?

– Пропавшие без вести. – нехотя ответил бродяга.

– Что и требовалось доказать. – развел руками полярник. – Умному достаточно.

– Но они же… Они полиция, понимаете? – поморщился Андрея.

– Об этом я и говорю. – заметил Фроуд. – Это их работа.

– Даже если они что-то подозревают – то никогда не расскажут об этом так, как я. – объяснил бродяга. – Иначе их выставят с работы и упекут в сумасшедший дом. Да и не знают они ничего, и не хотят знать. Объясняют родным исчезнувших о заболеваниях, при которых человек теряет контроль над собой и над разумом. Вышел из дома на прогулку – забыл, кто он, где живет, и не вернулся. Но, на самом деле, полиция понятия не имеет, где находятся все эти люди. А на то, что они пропали во время грозы – никто не обращает внимание. Считается, что это просто совпадение. Потом проходит нужное количество лет, дела сдают в архив – и навсегда забывают об их существовании.

– Бред сумасшедшего бывает очень убедительным. – сказал Фроуд Нильсен. – Но он разбивается от столкновения с реальностью. Давайте я тоже расскажу вам пару страшных историй. Про маленькую деревню, которая вмиг опустела. Или полярную станцию, что перестала выходить на связь. Это не мой вымысел, а настоящие события, и случились они по настоящим причинам. Я был там, и знаю, почему это произошло. В каждом из этих проклятых случаев. И не нужно придумывать черные бури, чтобы объяснить случившееся – реальность куда страшнее!

Собравшиеся одобрительно загудели. Андрей покачал головой.

– Так чего вы от нас хотите? – спросил бродягу лорд Гринвич.

– Неужели вы закроете глаза на исчезновения людей?

– Конечно, нет. – ответил Председатель. – И, как в случае с другими стихийными бедствиями, мы приложим все усилия, чтобы исследовать их, предсказать появление, и оповестить всех, кто в опасности, о приближении угрозы. Если, конечно, она реальна. Мне нужны доказательства их существования.

– Но для этого черная буря должна появиться в центре крупного города, и снести там все подчистую. А эти бури очень хитрые, и не появляются там, где много людей…

– Этому можно только порадоваться. – заметил лорд Гринвич.

– Вы сказали, эти бури «хитрые». Но хитрить может лишь разумное существо, а гроза, даже очень сильная – всего лишь явление природы. – сказал Фроуд Нильсен.

– Мой друг утверждал, что появление черных бурь подчинено алгоритму. – ответил бродяга. – Это может свидетельствовать о наличии разума.

– Разума? – Нильсен указательным пальцем закрутил в воздухе воронку. – У грозы?

Несколько человек в толпе рассмеялись, другие, махнув рукой, отошли.

– Вам приходилось слышать о маяке Маракайбо? – спросил у Андрея полярник. – Это природное явление, которое в прошлом использовали для навигации. Над местом впадения реки Кататумбо в озеро Маракайбо, в Венесуэле, возникает множество молний. Их видно с расстояния до четырехсот километров, настолько они яркие. Количество грозовых дней в году в этом регионе составляет от семидесяти до двухсот, на квадратный километр в год приходится двести пятьдесят ударов молний, а во время пика активности, в мае и октябре, молнии бьют почти непрерывно, в основном ночью, с частотой до двадцати восьми ударов в минуту. Вероятность попасть под удар в этом месте – наивысшая в мире…

– Я был в Кататумбо… – начал бродяга, но тут толпа взорвалась хохотом, и ему пришлось подождать, пока все отсмеются, чтобы завершить мысль:

– Поверьте, эти грозы не идут ни в какое сравнение с черными бурями.

– Молнии Кататумбо тоже разумны? – с серьезным видом поинтересовался Фроуд.

– Я видел все грозы и ураганы, какие есть на свете. – не обращая внимания на смешки, твердо повторил Андрей. – И если мое слово для вас хоть что-то значит, то послушайте – черные бури это нечто совершенно иное…

– При всем уважении… – заметил лорд Гринвич, и разговоры в толпе тут же умолкли. – Ваши личные впечатления не могут служить единственным основанием для признания чего-то истинным или ложным.

– У меня есть архивы моего друга…

– Любопытно было бы на них взглянуть.

Окна закрыли автоматические жалюзи, комната погрузилась во мрак. Лишь в центре рыцарского стола, тонкий и сверкающий, словно рапира, горел на крыльях серебряной чайки узкий луч света. В темноте щелкнуло. Проектор вывел изображение прямо на столешницу. Володя с Оксаной подобрались ближе, но участники Общества так плотно стояли у Круглого стола, что ребята почти ничего не разобрали.

– Это сведения обо всех людях, пропавших без вести, и обо всех катастрофах, в которых могут быть виновны черные бури. – сказал бродяга.

– Могут быть? – переспросил Фроуд Нильсен. – Какие из отмеченных на карте исчезновений – точно результат их воздействия?

– Не знаю. – ответил Андрей.

– Значит, это просто статистика по всем пропавшим без вести, несчастным случаям и катастрофам?

Володя толкнул Оксану ногой. Она взглянула на брата. Тот притворился, что ничего не делал, и внимательно слушал разговор.

Ситуация в зале, тем временем, накалялась:

– Как и следовало ожидать – че-пу-ха. – заключил полярник, и даже не стал обращаться к Председателю – просто нажал кнопку вызова охраны.

– В тот раз черная буря появилась! – убеждал собрание Волин. – Значит, мой друг разгадал алгоритм ее возникновения! Ключ к нему в этих записях! Если мы их исследуем, то поймем, как возникают эти бешеные штормы, и спасем многие жизни!

В зал вошли охранники. Бродяга тяжело вздохнул. Оглянулся на Председателя.

– Я боялся, что не сумею вас убедить. Будут вам доказательства…

Охранники завернули ему руки за спину.

– Проводите на улицу. – сказал Фроуд Нильсен.

Тут Оксана опять получила от брата тычок.

– Прекрати меня толкать! – не поворачиваясь, шепнула она.

– Я не толкаю!

– Ну, конечно! – тут Оксана почувствовала, как по ногам что-то ползет. Оглянулась и увидела змею. Так вот, почему в зверинце пустовал третий вольер!

Ужас пробрал ее до самых костей. Володя повернулся секундой позже, и тоже побелел, как полотно. Забыв об осторожности, ребята завопили от страха, и оттолкнули змею подальше, а та, скользнув по полу, пестрой лентой поползла к рыцарскому столу.

– У него есть сообщники! – Фроуд Нильсен обернулся на крики, потом к Председателю. – Он просто отвлекал нас этим бредом, сэр!

Андрей Волин был удивлен так же, как все участники собрания.

– Проверьте, кто там! – приказал охране лорд Гринвич. – Фроуд, будь добр, убери питона обратно в клетку…

Володя с Оксаной, потихоньку, отползали в глубину зимнего сада.

– Возвращаемся домой! – шепнул брат. Оксана замотала головой:

– Нет! Вдруг папа и мама уже пришли?! Давай на крышу школы, там точно никого!

Полярник поймал змея, и уже нес к зверинцу. Охранники шли следом – цепью, не оставляя шанса спрятаться и проскочить мимо. Времени на раздумья не осталось. Оксана опрокинула подставки с вольерами. Клетки рухнули на пол и раскрылись. Две взъерошенные птицы, перепугано вопя, взвились в воздух и заметались по зале, а игуаны забрались на людей, и вцепились им в кожу когтями.

Бродяга вывернулся из плаща, ударил опешивших охранников по рукам, вырвал свою одежду и кинулся наутек. Володя скомандовал:

– Давай! – и они с Оксаной понеслись по зимнему саду, куда глаза глядят.

– Вот они! – услышала Оксана окрик Фроуда Нильсена. – Ловите их, не дайте им уйти!

Брат на бегу включил глобус и ввел координаты. Чудо-игрушка вспыхнула факелом.

– Скорее! – крикнула Оксана. Полярник вырос перед ней, раскинув огромные руки, и непременно схватил бы, но Андрей бросился ему под ноги, и опрокинул великана.

Глобус ярко сверкнул, брызнув синим огнем. Одна из игуан, царапаясь, влезла Андрею на лицо. Пользуясь моментом, ребята перепрыгнули бродягу, но Волин, скинув ящерицу, бросил им вдогонку лассо, обвив Володю петлей за ногу. Сияние стало нестерпимым, Володя и Оксана зажмурились, а потом пол под ногами исчез, и они, крича, выпали сквозь молниевую синеву прямо на крышу школы номер один, перепугав мирно дремлющих голубей. Забарахтались, не зная, за что уцепиться, с воплем сползли до края, ударились об ограждение кровли, и остановились. Следом, чуть более удачно, свалился бродяга. Андрей ухватился за выход вентиляции, повернулся на спину – выпустил трубу и поехал вниз. А миг спустя в то место, где была его голова, врезалась статуя Колумба, проломила крышу и взорвалась острой мраморной шрапнелью. Бродяга кубарем скатился до парапета в лавине обломков, врезался в него и затих.

Ребята поднялись на ноги, готовые в любую секунду кинуться наутек.

– Он жив? – Оксана кивнула на Андрея. Бродяга глухо застонал.

– Жив! – отозвался брат, увидел пролом в крыше, и побледнел. – Уходим, скорее!

Андрей сел, потряс головой, соображая, где находится. Дети попятились от него, и, не обращая внимания на оклик, побежали к пожарной лестнице. «Бум-бом! Бум-бом!» – звучала крыша у них под ногами. Бродяга, хромая, кинулся следом. Пожарная лестница была уже совсем близко… А вот и она! Оксана ухватилась за перекладины, Володя помог ей перебраться за край и полез следом.

Они спустились по лестнице, друг за другом спрыгнули на газон. Пригибаясь, как под обстрелом, промчалась школьный парк, перемахнули чугунную ограду и опрометью бросились домой. Только в конце улицы встали отдышаться.

– Телепортируемся на крышу школы! – задыхаясь, передразнил брат. – Блестящая идея! Чуть с третьего этажа не упали!

– Да я же… – выговорила Оксана, кривясь от колотья в боку. Сердце стучало так, будто еще секунда – и выпрыгнет наружу. – Имела в виду… Нашу старую школу… Там крыша плоская… Тут – двускатная…

– А я на координатах новую ввел… – произнес Володя.

Они поглядели друг на друга – и захохотали.

– Как думаешь, сколько стоит ремонт крыши лучшей школы города? – отсмеявшись, спросила Оксана.

– Нисколько! – ответил брат. – Никто не догадается, что тут было, и кто виноват!

– А если бродяга расскажет полиции?

– Да кто ему поверит!

Вернувшись в квартиру, остаток дня ребята упражнялись с глобусом.

Поэкспериментировав с зеленым режимом, нашли функцию «автоматический возврат», то есть выбор точки на карте, куда глобус переносит владельца, если другие координаты не заданы. Потом посмотрели синий – как в тот раз, когда едва не попали на пляж. Поставили чудо-игрушку на стол у себя в комнате, и, пока глобус вращался, держали руки над его поверхностью – будто парили над миром высоко в облаках, но из детской не исчезали – и трижды облетели вокруг света. У них на глазах менялись время, погода, ландшафт. За океаном приходила суша, проплывали огромные города, а миг спустя Володя и Оксана уже парили над желтыми саваннами Африки, где шли стада слонов, жирафов и антилоп, а мир выглядел так, словно в нем никогда не было людей.

Играя, они сами не заметили, как пролетело время, а за окном сгустились сумерки.

– Володя! Оксана! – раздался, наконец, из прихожей мамин голос.

Ребята с сожалением погасили глобус, и спрятали его в чемодане под кровать Оксаны. Потом вышли в прихожую встретить родителей.

– У, ем ани-а-лись егодня? – невнятно спросил папа. Он держал по пакету с продуктами в каждой руке, а третий – во рту, зажав ручки зубами. – Ак ошол ень?

– Чем занимались сегодня, как прошел день? – перевела мама, закрывая дверь.

«А что, если честно им все рассказать?» – подумала Оксана, и едва сдержала смех.

– Да так, ничего особенного! – улыбнулся Володя. – Пап, давай я тебе помогу…

С той минуты и до полуночи, в семье Чижиковых все шло своим чередом. С тем исключением, что в положенное время Володя и Оксана не легли спать. Они переоделись, погасили свет, и ждали, когда родители пойдут за поддельным глобусом. Наконец в коридоре прозвучали острожные шаги. Раздался скрип. Ребята выглянули из детской, и увидели полоску света под дверью в кабинет.

– Идем! – шепнул брат. Они пробежали по коридору, и ворвались внутрь. Папа с мамой как раз выносили чемодан из кладовки, и дернулись, застигнутые врасплох.

– Вы почему не спите? – первой опомнилась мама.

– Услышали шум. – ответил Володя.

– Это чемодан упал. – на ходу придумал папа. – Все в порядке.

Притворившись, что поверили, ребята ушли в детскую.

– Теперь будут думать, как скорее от него избавиться, и не полезут проверять, настоящий или нет. – сказал брат, и оказался прав. Через минуту родители, перешептываясь, вынесли муляж в прихожую. Мама заглянула в детскую. Володя и Оксана притворились, что спят, и она ушла. Щелкнул замок входной двери. Со двора разнесся шум мотора. Отсвет фар прополз по стенам комнаты и погас. Родители уехали.

– Получилось! – Володя включил свет.

– Ничего не заметили! – Оксана полезла под кровать за настоящим чемоданом. – Я так до конца и не верила, что… Ой!

Там, в темноте, шевелился кто-то, похожий на здоровенного паука.

– Дай посмотрю! – брат наклонился и посветил фонариком под диван. Луч света, поблуждав в пыли, выхватил из мрака красного пляжного краба. Ребята удивленно уставились на него, а краб, с не меньшим изумлением, вытаращил на них желтые глаза-бусинки. Потом угрожающе привстал на тонких лапках, и, щелкая клешнями, бочком-бочком убрался восвояси.

– То-то мама удивится, когда его найдет! – пробормотал Володя. – Наверное, мы его прихватили его еще тогда, с пляжа…

Как же мало они узнали про глобус, хотя потратили на его исследование столько времени! И во что превратилась их детская! Конечно, здесь никогда не было образцового порядка, но то, что Оксана, оглянувшись, видела перед собой сейчас… Скажем так, это был очень странный бардак. В клетке, искря, возилась невидимая Пелагея. Из платяного шкафа выглядывали пальмовые листья. Вокруг кровати Оксаны водили хоровод игрушки, а их пытался цапнуть клешней из темноты пляжный краб…

– Надо убраться! – сказала она. – И спрятать глобус подальше от дома!

Они вспомнили про Убежище. Домик на дереве показался им идеальным местом, чтобы хранить чудо-игрушку и упражняться с ней. Стоял он в лесной глуши за городским парком, в кроне старого дуба. Достаточно большой, чтобы разом принять четырех – пятерых детей возраста Володи и Оксаны, и достаточно крепкий, чтобы выдержать все их игры. Ребята строили его все лето, вместе с папой.

– Давай туда? – предложил брат. – И поставим «автоматический возврат»!

– Хорошо! – кивнула Оксана. – Только порядок наведем!

Они приказали глобусу отнести пальму на пляж, дотронулись до нее сияющим факелом – и дерево тут же исчезло, растворившись в голубом вихре. Та же участь постигла краба, хотя за ним пришлось побегать. Робот, машинки и остальные игрушки отправились в свой ящик, под замок. Только с мерцанием Пелагеи Володя и Оксана ничего не смогли поделать, и просто убрали вольер с морской свинкой в шкаф.

– Теперь – глобус! – сказал Володя.

Ребята тепло оделись, взяли фонарики и ключ от квартиры. Достали чемодан, собрали глобус и собрались «прыгать» – как брат назвал процесс телепортации – но тут вышла заминка. Глобус не желал работать. Володя несколько раз нажал синюю кнопку.

– Батарейка закончилась! – сообразила Оксана.

Брат поставил новую. Чудо-игрушка расцвела синими огнями.

– Второе правило безопасности при телепортации! – сказал он. – Всегда бери с собой запасную батарейку!

Они ввели координаты Убежища и взялись за руки. По телу Оксаны забегали уже знакомые мурашки. Волосы на голове зашевелились под порывами невидимого ветра. Она взглянула на свою руку – та вся сверкала синим, а из пальцев били маленькие молнии. Раздался громкий хлопок, Володя и Оксана пронеслись по сверкающему голубому тоннелю – и приземлились на мокрый от дождя настил у входа в Убежище.

Володя поставил чемодан и поежился.

– Третий раз летаю, а все не привыкну! – он взял ключ под ковриком у двери, и стал возиться с замком. Оксана оглянулась.

Созвездия сияли в черном небе ожерельями из драгоценных камней, а под ними, будто степной ковыль, волновались от ночного ветра темные кроны деревьев. Вдалеке мерцали окна домов, запертые ставни на окнах Убежища таинственно скрипели…

– Может, посветишь?! – возмутился брат.

– Прости. – Оксана включила на глобусе зеленый режим. Замок щелкнул. Володя пропустил Оксану в домик, вошел следом и закрыл дверь.

В Убежище была всего одна комната, зато двухъярусная. На второй этаж вела угловая лестница. Имелся также засыпанный опилками потайной люк в полу – на случай экстренной эвакуации. Из мебели – столик у окна, два стула и сундук на замке – вот и вся обстановка. Стены украшали постеры с изображениями Зефирайн и Виктора Круса, с потолка свисали узкие качели, похожие на жердочки в птичьей клетке, да пара гамаков, чтобы отдохнуть и восстановить силы после игры.

Ребята поставили фонари на стол, направили вверх и включили. В крышу домика ударили два луча желтого света, тьма расползлась от них и скопилась по углам. Володя и Оксана впервые оказались вдали от дома глубокой ночью, но в Убежище им было совсем не страшно – наоборот, спокойно и уютно.

– Отличное место, чтобы хранить нашу чудо-игрушку. – сказал брат. Оксана была того же мнения. Они спрятали чемодан с глобусом в сундук, и закрыли на замок.

– Будем брать глобус, когда нужно, а остальное время пусть лежит здесь! – заключила Оксана. – Пока не изучим все его свойства!

Они взяли фонари, вышли из Убежища и заперли дверь. Снаружи еще похолодало, усилившийся ветер гнал по небу рваные тучи. Ребята застегнули куртки и накинули капюшоны. Спустились по дереву, оскальзываясь на мокрых ветвях, и поддерживая друг друга. Спрыгнули в сырую траву, отряхнулись и пошли домой через парк. Стояла промозглая осенняя ночь, со всеми ее непременными атрибутами – тяжелым запахом прелой листвы, чернильной тьмой и огромными лужами, глубину которых невозможно предсказать, пока не наступишь. Наконец, они выбрались на освещенную аллею, ведущую к воротам парка… Вот тогда Оксана, впервые, и почувствовала, что за ними следят.

Резко обернулась. Увидела исправно горящие фонари, и продрогшую, пустую аллею.

«Льет, как из ведра!» – подумала она, слушая стук капель по капюшону куртки. – «Мне просто почудилось… А бояться тут нечего!»

Однако отворачиваться не спешила. Что-то ведь привлекло ее внимание?

На дорожке – тут и там – масляно блестели лужи. Вода в них казалась тяжелой и липкой, как канцелярский клей. Палые листья усыпали дно, и кружили под каплями дождя на поверхности. В черной воде отражались оранжевые фонари – до того яркие, что больно смотреть… Вдруг один фонарь в конце аллеи погас, и там пятном повисла тьма.

«Он просто сломался, просто сломался, так совпало и все!»

– Оксана! – крикнул Володя. Она через силу отвернулась от мрачного пятна, увидела, что брат уже прилично отошел, и побежала его догонять.

– В чем дело? – напряженно спросил Володя, когда они поравнялись.

– Ни в чем. – Оксана глубже засунула руки в карманы куртки.

– Не бойся, уже близко. – брат посветил себе на лицо фонариком и скорчил рожу. – Бу-а-ха-ха-ха! Страшно?

– Ну, еще бы.

Хотя Оксана храбрилась, ее не покидало чувство, что кто-то идет за ними тайком, прячась за деревьями, и скрывается прежде, чем она поворачивает голову. Видя, что Оксана нервничает, Володя стал насвистывать, чтобы ее подбодрить.

Позади и сбоку за деревьями хрустнула ветка. Брат тут же замолчал, и теперь слышен был только разговор листьев и дождя. Страх Оксаны вырос и передался Володе. Сами не замечая, ребята пошли быстрее, оглядываясь через плечо, а когда до выхода из парка осталось совсем чуть-чуть – не выдержали и побежали.

Единым духом они промчались до дома, заскочили в подъезд, пронеслись в освещенной зарницами тьме, перепрыгивая разом две ступеньки, с такой скоростью, будто за ними гнались все чудовища мира, и замешкались только перед дверью в свою квартиру, на косяке которой синим фломастером была нарисована маленькая птичка.

– Скорее-скорее! – торопила Оксана, а брат все копался в кармане, и не мог найти ключ. Наконец, он открыл дверь, и ребята оказались дома, в безопасности.

Родителей в квартире не было.

– Слушай… – отдышавшись, сказал Володя. – Никто за нами не гнался, так? Мы сами себе накрутили… У страха глаза велики…

Оксана покивала головой, не в силах вымолвить и слова. Она-то футболом не увлекалась, и такие пробежки давались ей нелегко: горло горело огнем, сердце птицей билось в груди. Может, она уже простыла – при такой-то погоде.

– Теперь выпить чая, мыться и спать! – брат стянул с себя мокрую куртку, как попало бросил ботинки, и пошел на кухню. – Хватит с нас ночных прогулок!

Оксана внутренне с ним согласилась. Повесила в шкаф его куртку и свою. Поставила ботинки сушиться под батарею. А тут и чайник закипел. Они с Володей выпили горячего чая с медом и имбирным печеньем, и сразу почувствовали себя лучше. Прибрались на кухне, умылись, почистили зубы и легли спать.

Папа с мамой все еще не вернулись.

Володя уже почти спал, а Оксана все стояла у окна детской и смотрела на улицу – ждала, когда машина родителей въедет во двор. Непогода усиливалась, и скоро снаружи стало совсем ничего не разобрать – лишь кутерьма ветра и дождя в темноте.

– Не волнуйся… – пробормотал брат. – Они просто где-то застряли… Скоро приедут… Ложись… Спать…

Оксана кивнула, провела ладонью по запотевшему стеклу… И вдруг увидела во дворе человека. Он стоял под деревом, укрываясь от проливного дождя большим зонтом. Одетый во все черное, и словно сотканный из мрака, он выглядел довольно зловеще. Тень от шляпы-котелка скрывала его лицо, а плащ с поднятым воротником – фигуру. Ярко полыхнула молния, Оксана зажмурилась, а когда открыла глаза – страшный силуэт уже исчез, будто растворился в темноте осенней ночи.

Глава четвертая, в которой грубо нарушается образовательный процесс

Той ночью Оксана увидела странный сон. Будто она снова маленькая и стоит перед чуланом, а оттуда требовательно стучат. Кое-как дотянувшись до ручки, она открыла, и оказалось, что никакой кладовки по ту сторону нет – только черная космическая пропасть с загадочно блестящими звездами. Оксана подошла к порогу, боязливо заглянула во мрак – и увидела Землю. Планета выглядела как огромный школьный глобус. Тут пол в квартире накренился, Оксана потеряла равновесие, вылетела в открытую дверь…

И проснулась. Поняла, что лежит на полу в детской, и просто упала с кровати. Услышала доносящийся с кухни свист чайника, а потом, к неописуемой радости – звон посуды и голоса родителей. Вскочила и помчалась к ним.

Папа и мама сидели за столом. Мама пила чай, с улыбкой поглядывая на папу, который возился с радиоприемником, что трещал и свистел у него в руках, не желая работать. Володя уже проснулся, и сидел между родителями, увлеченно поедая бутерброд. Увидев Оксану, брат незаметно подмигнул ей. Утро шло своим чередом.

– Привет, соня! – улыбнулась мама. – Умывайся, садись завтракать!

– Скорее, иначе опоздаете в школу! – отчаявшись настроить радио, папа оттолкнул приемник в угол стола. – Спекся, похоже. Надо разбирать…

Оксана поглядела на часы. А времени, и, правда, осталось чуть-чуть!

Пятнадцать минут на все дела – и вот уже Володя с Оксаной, на ходу застегивая куртки, выскочили из подъезда в холодное сентябрьское утро. Пронеслись под кристально-чистым небом по усыпанному мокрой листвой дворику – и чудом не попали под колеса грузовичка, что выруливал из-под арки на улицу. Оксана увидела за рулем вредного старика из соседнего дома. Завизжали шины, и машина встала, судя по грохоту-звону из кузова – безвозвратно потеряв часть груза. Не останавливаясь и не слушая вопли выскочившего из салона водителя, ребята промчались до остановки и запрыгнули в переполненный автобус за миг до того, как двери, шипя, закрылись.

Оксана, которую придавила к поручню внушительных размеров женщина, выбралась из-под ее не менее внушительной сумки, и проскользнула к Володе, отыскавшему им место у окна.

– Смотри, полицейская машина! – брат ткнул пальцем в стекло и мечтательно закатил глаза. – Вот бы на такой покататься!

– Нет проблем! – Оксана потерла ушибленное плечо. – Окончишь школу, университет, получишь водительские права, устроишься в полицию, и лет через сорок…

Володя подавил смешок. Оксана улыбнулась, посмотрела в окно… Ей показалось, или среди прохожих мелькнули черные шляпа и плащ? Она прильнула к стеклу, но незнакомец уже смешался с толпой.

– Так! – вздохнул брат. – Теперь что?

– Я опять его видела!

– Человека в черном? А он, вообще, был? – кто-то из пассажиров, услышав разговор ребят, хмыкнул, Володя оглянулся через плечо и перешел на шепот. – Может, просто тень от дерева, фонаря, или чего-то еще…

– Нет, это точно был человек! Стоял под дождем, весь в черном, и смотрел на наш дом… – Оксана содрогнулась, вспоминая.

– Закон не запрещает. – пожал плечами брат. – Выкинь его из головы. Никто вчера за нами не следил. Я уже говорил – нам примерещилось, а потом ты увидела во дворе непойми кого, и вообразила себе невесть что. Смотри, вон идет мужчина в черной шляпе. А вон стоит женщина в черном плаще – они, что все за нами следят? Забудь. Мне куда интереснее, почему Максима Петровича не было в списке участников Общества…

– Да мало ли! – отмахнулась Оксана, думая о своем.

– Нет, что-то он темнит… – прищурился Володя. – Я его выведу на чистую воду!

– В смысле? – насторожилась Оксана, чувствуя, что ветер в голове у ее брата переменился, и дует из бескрайних земель ошибок и глупостей, которых уже не избежать.

– Разузнаю, что он за путешественник! – объяснил Володя.

– Не надо! – взмолилась Оксана. – Отношения испортишь!

– Как это – не надо? – удивился брат. – Он наш учитель! Должны мы знать, верить ему или нет?

– Папа и мама очень обрадуются, когда их вызовут в школу…

– Боишься, в Париж не возьмут? – ухмыльнулся Володя. – А мы сами слетаем. У нас теперь глобус есть!

Автобус замедлил ход и встал в «пробке». Водитель яростно нажал клаксон.

– Все, опоздали! – брат посмотрел на часы.

Оставалась надежда проскочить в кабинет тишком. Перешептываясь и посмеиваясь, ребята вошли в школу, прошмыгнули пустой холл, где каждый шаг отдавался гулким эхо, поднялись на второй этаж… Дежурных не было. Чижиковы на цыпочках прокрались мимо директорского кабинета, проскользнули от лестницы направо, потом налево. Выглянули из-за поворота в коридор.

– Никого! – воспаряя духом, прошептал Володя. – Последний рывок!

Справа зажужжало. Оксана повернулась и увидела, что из кадки с комнатным растением на них с братом смотрит объектив видеокамеры…

Тут в ухо ей впилось что-то сухое и острое. Оксана взвизгнула, рванулась – но не тут-то было. Рядом так же беспомощно взвыл от боли Володя.

– Человека можно обмануть, задобрить, уговорить… – вкрадчиво начал директор, сильнее сжимая пальцы, отчего ухо Оксаны словно пронзало раскаленной иглой. Еще немного и появится незапланированный прокол под сережки.

– Люди несовершенны… Верить им нельзя… – слова Каракоза до мучимой болью Оксаны доходили с трудом. – Другое дело – машины… Они надежны… У них нет пристрастий, привязанностей, эмоций… Они объективны…

Не разжимая пальцы, директор повел ребят за собой.

– Поэтому, возглавив школу, я первым делом установил в ней лучшую систему безопасности… С таким видеонаблюдением… Никто и ничто от меня не укроется!

Каракоз ногой распахнул дверь в кабинет географии.

Урок давно шел, и атмосфера в классе царила самая непринужденная – Максим Петрович за учительским столом с чашкой травяного чая вместе со всеми в пол оборота смотрел учебный фильм. Тут дверь распахнулась, и внутрь, корчась от боли, влетели Чижиковы. Оксана запнулась о порог и растянулась на полу.

Класс, конечно, грохнул со смеха. Но когда следом за ребятами стремительно вошел директор – дети мгновенно притихли. Каракоз захлопнул дверь.

Появление начальства всех мобилизовало. Крошкин спешно убрал кружку, ученики встали по стойке «смирно», и даже лампы в кабинете будто засветили ярче. Невозмутимым остался лишь индейский вождь.

– Вперед! – директор толкнул в спину красного от стыда Володю, поднял Оксану и отправил следом. – На свои места!

Стараясь ни на кого не смотреть, ребята сели за парту и разложили вещи.

– Повторяю для тех, кто не усвоил с первого раза! – сказал Каракоз. – Нарушение учебного процесса недопустимо и карается. Эти двое замечание уже получили. Максим Петрович, обратите внимание – необходимо поддерживать дисциплину в классе! При повторном опоздании Чижиковых немедленно дайте знать! Нам прогульщики не нужны!

– Видите ли, Эрнест Евграфович, Володя с Оксаной живут далеко отсюда. – заступился за учеников Крошкин. – И каждый день добираются в школу на автобусе. Уже одно это говорит об их несомненной тяге к знаниям и желании посещать школу. Уместно вспомнить Ломоносова. Представьте, что его выгнали из-за пятиминутного опоздания…

– Так вы говорите, эти двое – будущее нашей науки?

– Ну, может, не науки… – замялся Максим Петрович. – Но, несомненно, будущее! Нельзя ли проявить к ним снисхождение?

Судя по лицу директора, это слово ему было незнакомо.

– Солидарность? – не сдавался Крошкин. – Жалость? Мягкость? Толерантность?

«С таким же успехом можно ждать от крокодила, что он запоет, как птица, и взлетит на дерево!» – подумала Оксана. Каракоз раздробил и спрессовал географа тяжелым взглядом, как авто-шредер перемалывает на свалке старый автомобиль.

– П-понимание… Т-терпимость… – выговорил Максим Петрович, оттягивая ворот рубашки. – Ведь если нужно прощать даже своих врагов, что уж говорить о детях…

«Как же нам повезло с классным руководителем!» – подумала Оксана.

Эрнест Евграфович придерживался на этот счет иного мнения.

– Максим Петрович! – резко оборвал он учителя. – Если у Чижиковых проблемы с транспортом – пусть выходят из дома раньше, или переезжают жить ближе к школе. У меня нет времени, возможности и желания искать персональный подход к каждому ученику. Особенно когда в школе чрезвычайное положение!

– Чрезвычайное?! – поразился географ. Директор резко кивнул.

– А нам не объявляли!

– Неизвестные серьезно повредили школьное имущество! – лицо Каракоза дернулось, исказившись от злости, но уже через миг Эрнест Евграфович справился с собой и продолжил. – Я вызвал полицейских, они найдут виновных и тогда преступники возместят причиненный ущерб – в полном объеме. Но если выяснится… Что это кто-то из учеников… Тем более только что принятых… Мы сурово накажем их перед всей школой, и немедленно исключим – с позором!

Директор заскользил взглядом по классу, пока не остановился на Чижиковых. Оксана съежилась, брат покраснел еще сильнее – но глаз не отвел. Эрнест Евграфович еще немного подержал ребят «в прицеле» своих черных глаз, потом закончил речь:

– Я распорядился учителям содействовать расследованию. Вас это тоже касается!

– Конечно! – Крошкин прижал руки к груди. – Всем, чем могу! Но чем я могу…